Крылья драконы плотно прижимают к телу, сшибаются, поднимаясь на задние лапы, рыча друг другу в морды. Между их пастями схлестываются два потока энергии: алый Арендара и блекло-голубой Сарана.
Отскакивая друг от друга, драконы сшибают хвостами дальние лавки. Несколько раз шагают в сторону, будто кружась. Арендар оказывается ко мне спиной. Вдоль его передних лап поднимаются вихри. Саран рычит, ниже пригибая голову. Земля вокруг него покрывается инеем, на ней в форме пентаграммы намораживается лед.
Рык перекатывается с низких нот на высокие и обратно, это похоже на песню, на ужасную песню, которая рвет барабанные перепонки.
Воют вихри по бокам Арендара. Резко увеличившись, ударяют по намораживающейся пентаграмме. Саран подскакивает, распахивает крылья, взвиваясь на потоках воздуха. Вслед ему из пасти Арендара летит струя огня. Разбивается о ледяной щит. Тот ощеривается глыбами сосулек, они, точно копья, летят в Арендара и раскалываются о поднявшуюся стеной землю.
Газоны раскалываются трещинами, земляная стена рушится крупными пластами, пропуская поток пламени.
В небе загорается алая пентаграмма и падает на принцев. Ударяется о них с глухим металлическим звоном, приподнимается и снова трескает их по башкам. Взревев, оба принца плюются: один — огнем, другой — льдом. Пентаграмма раскалывается и осыпается искрами.
Между рычащими драконами показывается мощная фигура ректора Дегона. Правда, в сравнении с ними он сейчас что-то вроде чихуахуа.
— Стоять! — на всю академию рявкает Дегон. — Немед…
В него летят лед и пламя. Они раскалываются об огненный щит в форме яйца, и из этого «яйца» начинает вырастать дракон. Взметаются алые крылья, тело Дегона покрывается алой чешуей. Он растет и растет, вынуждая принцев пятиться, ломая остатки деревьев и вытаптывая газон.
«Геринху даже спрятаться от доспехов будет негде», — растерянно и неуместно думаю я, хотя после этой демонстрации вряд ли Геринх осмелится ко мне подойти. От меня, наверное, теперь все будут шарахаться…
Дегон растет, он уже догнал и обгоняет рычащих и скалящихся принцев. Они все же ударяют: Саран — ледяными глыбами, Арендар — закрученным в вихри пламенем. Оба удара разбиваются об окутавшие крылья Дегона щиты. Его рев сотрясает до самых костей, с треском и звоном вылетают из окон стекла. Дегон выплевывает струю пламени в морду Арендару, сразу же — Сарану. Мощно взмахнув крыльями, срывается вверх. Потоком воздуха меня отшвыривает на пол, протаскивает до стены.
Ревя и рыча, принцы взмывают следом за Дегоном, в полете плюются пламенем и ледяными потоками, а тот, оборачиваясь, плюется нереально ярким огнем в ответ, рычит, но улетает все дальше от академии. Их рев подобен отдаленным раскатам грома.
Поднявшись, я смотрю им вслед.
Мощные тела и крылья скоро становятся точками, мотающимися по небу, вспыхивающими алым и бело-голубым.
А потом они резко уходят вниз, окончательно исчезая из поля зрения.
С грохотом валится подбитое хвостом Арендара дерево.
Над академией воцаряется звенящая тревожная тишина. Она нарушается громким хлопком: посредине развороченной аллеи появляется Эзалон. Схватившись за голову, он оглядывает разрушения и натыкается взглядом на меня.
А я же обещала не шуметь и не делать ничего привлекающего внимание. Вряд ли можно считать выбитую стену именно моей комнаты чем-то незаметным.
Хлоп! Бледный Эзалон оказывается рядом со мной. Отшатнувшись, я наступаю босой ногой на блюдце.
— Валерия, что случилось?
— П-принц Саран решил, что я из «Культа Бездны», а Ар… принц Арендар с ним не согласился, и вот… — взмахиваю на выбитую стену.
— А… — Вытащив платок из кармана, Эзалон промокает вспотевший лоб. — Ох…
Он ошалело оглядывается. Снова смотрит на меня:
— Но почему тебя?
— Какая-то информация с допроса, я не очень поняла, он был словно не в себе. — Признаваться, что это было из-за внимания ко мне Арендара, не хочется. Судорожно стиснув пальцы, вспоминаю о волшебном списке. — Кстати, раз уж вы здесь, то что делать с этим?
Сую под длинный нос бумажку с мигающим предупреждением о просроченных делах. Близоруко сощурившись, Эзалон вчитывается.
— А, это… — Он касается листка тремя пальцами правой руки и делает замысловатое движение. — Раз тебе понравилось…
— Что понравилось? — опасливо уточняю я: то, что список меня куда-то таскал, мне точно не по душе.
Но Эзалон уже не слышит, подходит к краю и снова хватается за голову:
— Мне ведь организовывать ремонт.
— Вы же маги, поколдуете, и все станет хорошо, разве нет?
— Станет. Только за это нам выставят счет.
— Профессор Эзалон, — раздается внизу голос коменданта Анисии. — Профессор Эзалон, все эвакуированы, какие будут распоряжения?
А я, значит, не все?
Хлоп! И Эзалон исчезает. А я наконец заглядываю в список дел.
Список дел:
1. Собрать уцелевшие вещи и сложить их на безопасном расстоянии от края.
2. Подать коменданту заявление на ремонт и замену мебели.
Категорически НЕЛЬЗЯ:
1. Приближаться к принцам более чем на пять метров во время учебного процесса и на тридцать метров вне оного.
2. Ходить в лес.
Да он издевается? Нет, я, конечно, буду только за, если этот список будет меня от Сарана утаскивать, но Арендар… И при чем тут лес?
Ладно, буду решать проблемы по мере их поступления. Собрать вещи, чтобы ремонтники их не повредили, весьма разумно, да и мебель новая нужна.
Ох, еще и Ника! Куда подручный Сарана ее вывел? Явно не в коридор. Не бросили ли ее где-нибудь одну без документов, денег и босую?
По коридору звенят торопливые шаги. Красная как рак, Ника влетает в комнату, повисает на дверном косяке.
— Ш-ш-што слу?.. — она склоняется, хватает ртом воздух.
— Ника. — Подскочив к ней, не знаю, что делать, как помочь.
Она вцепляется мне в плечи, заглядывает в глаза:
— Лера, что случилось? Почему… почему принцы подрались?
— Саран обвинил меня в причастности к «Культу Бездны», Арендар не согласился.
— Нет-нет-нет. — Отступив, Ника прижимается к стене и сползает вниз.
— Да что такое? — Присаживаюсь рядом. — Немного подерутся и успокоятся…
— Ты не понимаешь. — Ника дрожащими руками проводит по волосам. — Принц Саран, наш принц, напал на наследного принца империи. Это же… это… Наш Озаран могут выкинуть из Срединного альянса, и это сейчас, когда «Культ Бездны» нападает практически открыто. Или наложить торговые санкции. Или потребовать откуп. Но самое страшное — если выкинут из альянса. Тогда нам просто конец!
— Неужели все так серьезно?
По щекам Ники скатываются слезы, блестят оставленные ими дорожки, глаза наполняются новыми слезами.
— Лера, у вас в мире ведь разные государства?
— Да.
— Неужели у вас допустимо, чтобы семьи правителей нападали друг на друга в мирное время?
— Нет… Правда, у нас много избираемых правителей, и если сын одного побьет другого, особой беды не будет.
— А у нас может быть. — Ника всплескивает руками и закрывает лицо, бормочет в ладони: — Так, позитивно мыслить, позитивно мыслить: они помирятся, они договорятся. Приманивать мир, приманивать дружбу принцев.
— Уверена, они помирятся. У них же общая цель — защитить всех от «Культа Бездны».
— Да-да-да, — кивает Ника и утирает слезы. — Все так и будет. А теперь… — Она рассеянно оглядывает комнату.
— Соберем уцелевшие вещи? — осторожно предлагаю я.
— Точно!.. Лера, — Ника умоляюще заглядывает мне в лицо, — попросишь принца Арендара заступиться за принца Сарана перед императором и императрицей?
— Конечно! — Сжимаю плечи Ники. — Обязательно попрошу.
Надеюсь, Арендар не поймет мою просьбу превратно.
* * *
— Левее!
— Правее!
— На тридцать градусов выше!
— Пентаграмму Серна на эту трещину, живее!
Явившиеся из города представители гильдии строителей-стихийников — солидные мужчины и женщины в темных мантиях с серебряными позументами — шумят не меньше отбойных молотков нашего мира. Только процесс красивее и быстрее.
Сверяясь с планами и советуясь с Эзалоном, маги прямо в воздухе чертят сверкающие полупрозрачные печати, делают пассы, ругаются, а земля выравнивается, камни перетекают, словно ртуть, и укладываются в дорожку аллеи, заново отстраивают стену и промятое чьим-то хвостом крыльцо. Остатки лавочек, размягчившись, перетекают на свои места и принимают старую форму.
Трое эльфов в зеленых с золотом мантиях заново и быстро выращивают деревья.
Наблюдающие за колдовством студенты то и дело комментируют работу, спорят, какие именно и в какой редакции заклинания и печати используются. Некоторые просто стоят в сторонке, а многие устроили пикники и созерцают чужую работу, пожевывая бутерброды и запивая морсом. А у кое-кого, судя по розовым щекам и смешкам, в бутылях алкоголь.
Мы с Никой скромно перекусываем печеньем и запиваем соком. Она то и дело поглядывает на затягивающееся окно нашей комнаты. Мне-то что, все мои счастливо уцелевшие вещи поместились в корзину, а вот Никины пострадали больше, и сложить их пришлось просто в кучу, она теперь переживает, как бы их не попортило шальным откатом заклинания.
Атмосфера в целом веселая, но проскальзывает обеспокоенность, и все нет-нет да поглядывают на небо. Я не исключение. И чем дальше, тем тревожнее становится на сердце.
Вряд ли Дегон осмелится сильно навредить Арендару, но из-за драки у принцев наверняка проблемы. А может, Арендара уже отчитывает семья, и скоро кто-нибудь из императорских дознавателей явится выспрашивать, с какой это радости сам наследник империи обратил внимание на пришелицу из непризнанного мира. Будто я знаю почему: я же не разбираюсь в драконах.
— Как думаешь, они помирились? — Ника искоса смотрит на меня и сминает печенье, крошки уносятся ударной волной от внезапно всколыхнувшейся дорожки аллеи.
Несколько девушек взвизгивают — от неожиданности они пролили сок на форму. Ругаются.
Я не знаю, что ответить Нике. Пожимаю плечами. Но желание утешить подругу пересиливает, и я как можно бодрее замечаю:
— У них нет причин ссориться всерьез. Сама подумай: обвинение явно бредовое, и то, что я никак Арендара не очаровывала, можно доказать. Разберутся. И вообще, может, ректор дело замнет, ведь академия во многом независима от империи.
— Пожалуй… — тянет Ника.
«Ох, Лера, Лера, — качаю головой. — Всего неделю здесь, а уже можешь стать причиной международного конфликта. Скромнее надо быть, скромнее».
— На счет три! — командует рыжеволосая строительница-стихийница и вскидывает широкие ладони. — Раз. Два. Три!
С пяти пар рук стихийников срывается разноцветный свет, и аллею накрывает белая сияющая пентаграмма и медленно погружается в грунт.
— Групповая печать закрепления, — восхищенно произносит кто-то слева.
— Четко сработано, — поддерживает голос справа.
— Мастера, — соглашается парень у нас за спиной.
Здорово быть волшебником: у нас даже представить нельзя, что за работой в общем-то строителей и немного ландшафтных дизайнеров будут следить с таким восхищением. Магия!
* * *
— А как думаешь, почему они все же… так громко поспорили? — робкий вопрос, обращенный даже не ко мне (я еще не свернула на лестницу, по которой поднимаются неведомые собеседницы), заставляет нервно поежиться.
— Ну они же драконы, они… любят подискутировать с применением тяжелых аргументов, — отзывается нежный голосок.
На самом деле это первое упоминание ссоры Арендара и Сарана с памятного крика коменданта Анисии: «Это не учебная тревога, это драконы!» Даже стало казаться, что сражение мне померещилось, а разрушения — так, несчастный случай. Но нет, все говорят об этом.
Две светленькие девчушки вылетают на меня с лестницы, охают, извиняются и, семеня по коридору, шепчутся:
— Надеюсь, она не слышала.
— Но мы же ничего такого не говорили…
Так и хочется обернуться, но я сдерживаюсь: пока Ника вновь проверяет свои вещи, мне надо написать заявление на смену мебели.
Вход в кабинет коменданта Анисии расположен прямо в холле. За дверью что-то шуршит, и на первый же стук следует напряженный ответ:
— Войдите!
Причина напряжения сразу понятна: комендант Анисия стоит на собственном столе и, придерживая наполовину стянутую со шкафа коробку, что-то в ней ищет. Глянув на меня сверху, комендант кивает на стул:
— Присаживайся, я сейчас.
А на пятке ее чулка маленькая дырочка. Сказать или тактично промолчать?
Пока Анисия возится с бумагами, я разглядываю дипломы на стене: свидетельство о завершении с отличием курсов ведения обширного хозяйства, приз за лучший проект развития ресторана, свидетельство о прохождении императорской практики для служащих государственных учреждений, призы за первое место в кулинарных конкурсах, свидетельство с курсов по бухучету…
Комендант Анисия шумно спрыгивает со стола и, отложив пачку бумаг, приглаживает растрепавшиеся волосы.
— Какие-нибудь проблемы?
— В комнате надо мебель поменять. Всю.
— Что, совсем всю? — Анисия внимательно смотрит на меня, а я…
Я заливаюсь румянцем, хотя стыдно за разрушения должно быть принцам.
— Там, когда стена, принцы, они…
Комендант Анисия бешено машет руками:
— Нет-нет, все в порядке, пиши заявление. — Нервно улыбаясь, она вытаскивает из ящика стола бланк и протягивает мне. — Всякое в жизни бывает, ничего страшного, не стоит даже упоминания.
Ну не стоит, так не стоит. Пожав плечами, притягиваю документ. Анисия пододвигает мне чернильницу с пером и открывает вытащенную сверху папку.
Я бы и рада не упоминать принцев, только в заявлении, помимо имени и наименований требующих замены предметов, есть пункт «Причина поломки».
— Комендант Анисия, а в причины поломки что вписывать? Что драконы…
Вытаращив глаза, она взмахивает рукой и строго выговаривает:
— Что ты заладила, драконы да драконы. Ну обсудили они вопросы громко, с кем не бывает. Это же не повод их в чем-то… э… — Анисия опускает взгляд на документ и тяжко вздыхает. — Пиши: «Не соответствует санитарным нормам крепости, в связи с чем дальнейшее использование не представляется возможным».
Это так завуалированно называется «не выдержали тяжести драконьих тушек». Впрочем, она комендант, ей виднее, по каким причинам надо мебель списывать.
Анисия снова вздыхает. И хотя я ничего плохого не делала, — ну разве принца Сарана чайником слегка огрела, — все равно мучает меня небольшое чувство вины, крохотное такое, что из-за меня чуть общежитие не разнесли.
Расписавшись в заявлении, оставляю его что-то вычисляющей на счетах Анисии и на выходе тихо произношу:
— Спасибо и… извините за беспокойство.
— Ничего страшного, — отмахивается Анисия, продолжая считать. — Мебель будет.
В глубокой задумчивости я возвращаюсь в комнату. Ника сосредоточенно разглядывает выложенные на пол книги, брошюры и бумаги.
— Кажется, чего-то не хватает, — бормочет она.
— Ника… — Я приваливаюсь к закрытой двери. — У меня вопрос.
— Да? — рассеянно отзывается она.
— Понимаешь, драконы чуть академию не разнесли, из-за них столько всего ремонтировать пришлось…
Ника вскидывает руку:
— Только ты так никому не ляпни.
— Вот в том-то и проблема, Ника. Почему никто это не обсуждает? Это же такой… скандал. Почему все боятся об этом хотя бы прямо сказать?
— Это же драконы, — выражение лица у Ники один в один как у коменданта. — О них или хорошо, или никак. Третьего не дано. Если ты сама не дракон, желательно правящего рода.
— А-а.
— И то, как мы с тобой принцев обсуждаем, — Ника делает неопределенный жест рукой, — это очень и очень вольные дискуссии. На грани приличия просто.
Ничего себе у них тут драконы диктаторы. Хотя… если они в ответ на каждое оскорбление или возражение обрастают чешуей и, выражаясь местным языком, «приводят тяжелые аргументы» и «вносят изменения в архитектуру и ландшафт», то особо не поспоришь. Интересно, на отказ вместе поужинать Арендар ответил бы столь же… весомо?
Так и представляю:
— Лера, сегодня у нас ужин на двоих.
— Нет, мне домашнее задание выполнить надо.
Хоп, и половины академии как не бывало, домашку делать не надо. А потом Дегон придет уже по мою душеньку. Скажет, что я из непризнанного мира пришла уничтожить их самую лучшую академию и подорвать магический прогресс.
Даже головой встряхиваю, чтобы изгнать страшный образ.
— Не пойму, то ли я в аудитории забыла, то ли кто из высочеств случайно лапкой махнул, и у меня учебник с пачкой лекций того… — Ника вздыхает. — Ладно, это поправимо. Главное, чтобы мебель к ночи подвезли.
— Извини, что так получилось.
— Это же драконы, Лера, что с ними сделаешь?
Ника снова трагично вздыхает. А я поворачиваюсь к новенькому окну. Небо — синяя гладь без малейшего намека на крылатые фигуры.
* * *
На ужине в столовой продолжают обсуждать работу стихийников, очень робко упоминают «серьезный разговор» и «небольшое недопонимание», зато куда больше говорят о красоте чешуи принцев и крыловых щитах ректора.
Похоже, у всех отлегло, а мне, наоборот, тревожнее: узнать бы, что там с обвинениями в службе «Культу», как поступит императорская семья и что с Арендаром. Ника поглядывает со все большим сочувствием.
— Все образуется. — Она похлопывает мою ладонь. — Хочешь булочку?
И протягивает сердечко из теста с белой глазурью.
— Нет, спасибо, аппетита нет. — Вяло ковыряю салат.
— Везет тебе. А я, когда нервничаю, просто остановиться не могу. И спать не могу: если в комнате лежит одинокий пирожок, так и хочется его приголубить… — Ника мечтательно откусывает булочку. Пожевав, признается: — Я замуж боюсь выходить: вдруг такими одинокими пирожками придется с супругом делиться?
— Ника, — я едва сдерживаю смех.
Она улыбается, вот и гадай, правда боится или просто меня веселит. Но в общежитие я возвращаюсь в лучшем настроении, хотя постоянно оглядываюсь в ту сторону, куда улетели драконы.
— Не переживай. — Ника опять предлагает булочку, захваченную у сердобольной Зойды для моего откорма. — Если бы с принцами или деканом что-нибудь случилось, тут поднялся бы такой шум, что не пропустишь. Поэтому тишина — это хорошо. Может, декан их уму-разуму учит.
Провожая взглядом несущего черные клетки Фабиуса, я рассеянно киваю.
— Кого это он ловить собирается?
Ника находит взглядом идущего по соседней аллее завхоза.
— Магических паразитов.
Сам он магический паразит, его бы в такую клетку. Ну или придавило бы его ими, что ли. Но нет, тащит легко и непринужденно.
— А что за паразиты?
— Да так, питаются магией. Ты не переживай, их уничтожают на подходе к академии.
Возле общежития чинно подергивают хвостами четыре белоснежные лошади, впряженные в фургон с серебристо-красной росписью. Я даже останавливаюсь, издалека разглядывая почти земное чудо.
— Ого, доставка из «Братьев Эвтер», лучшей мебельной мастерской Нарбурна. — Ника вскидывает брови: — Хотела бы я знать, кто так разорился.
— В смысле?
— Они поставщики двора его императорского величества. У них магическая мебель, это очень дорого, а на использование ее в академии требуется особое разрешение ректора. Интересно, кто из знати так красуется? Уж не Изольда ли? — Ника подталкивает меня. — Она любит пыль в глаза пустить.
Но за бурчанием Ники чувствуется любопытство и даже немного зависти.
Лошади следят за нами темными влажными глазами. Ника с самым независимым видом проходит мимо и, подхватив подол, поднимается по лестнице. И торопливо косится внутрь фургона. Я еле сдерживаю улыбку.
А в коридоре второго этажа нас ждет комендант Анисия, открытая дверь нашей комнаты и выходящие из нее два грузчика.
— А вот и вы, — всплескивает руками Анисия. — Давайте говорите, где вам все устанавливать.
Вид у нее слегка пришибленный.
— Это какая-то ошибка, — бормочет покрасневшая Ника.
— Это извинение от их высочеств за доставленные… мм… неудобства, — с каким-то трудом выдыхает Анисия и воровато косится на грузчиков.
Значит, с Арендаром все в порядке и меня ни в чем не обвиняют.
— Леди, — улыбается самый плечистый грузчик, — приказывайте, куда что.
Ника пулей влетает в комнату. Точно ведь — у нее там нижнее белье в корзинке сверху, и если грузчики заглянули в ванную…
Я торопливо захожу в освобожденную от остатков мебели комнату. Тут полно мужчин и обернутых тканью досок. Точнее, мужчин всего трое, но они высоченные, а один в ярко-фиолетовом костюме, из-за чего их как-то слишком много.
— Леди, я мастер-маг, — мужчина в фиолетовом кланяется мне. — Где будем располагать балкон? Где гардеробную и альковы?
Задумчиво оглядываю нашу комнатушку. Балкон? Альковы? Гардеробная? Их сюда можно втиснуть разве что магией.
Но передо мной как раз маг. Предвкушение чуда охватывает меня, как в детстве случалось перед Новым годом, и губы невольно расплываются в улыбке. Нетерпение отзывается дрожью в груди и кончиках пальцев: что за сюрприз ждет впереди, какое волшебство?
На вопросы о том, каким образом совершают чудеса раздвижения пространства, мастер-маг лишь улыбается и выспрашивает пожелания по цвету и деталям оформления. На волшебной доске, сильно напоминающей наши планшеты, он движениями пальцев создает эскизы, выводит каталоги тканей и фурнитуры. Ткани и всякие ручки и клепки всплывают на поверхность, их можно потрогать и повертеть.
От каждого прикосновения у меня сердце обмирает и мурашки по коже: невероятно! Волшебно! Весь каталог в дощечке тридцать на сорок сантиметров. И не как у нас — картинка с сомнительной цветопередачей, а реальный материал.
Это приводит в восторг даже Нику, что уж говорить обо мне, девушке из мира без магии. Как более соображающей, даю Нике первой планировать ее альков. Хотя правильнее сказать, что нам сделают по спальне, отделенной от основной комнаты шторками. А как, если не спальней, назвать эту выемку, в которой, помимо роскошных двуспальных кроватей, будут метровые проходы с каждой стороны и встроенные стенные шкафы для книг и прочих мелочей? Комнаты как есть, но мастер-маг уверяет, что это всего лишь маленькие альковы. Ага, да он просто в хрущевках не жил!
Ника выбирает сине-фиолетовую расцветку, кованую серебреную кровать и потолок в виде звездного неба. Я склоняюсь к огненно-багряным оттенкам и черному дереву.
Гардеробную мы с Никой решаем сделать светлую, туда по плану включаются туалетные столики и ростовое зеркало. Для вещей места отводится столько, что даже Нике много, а мне и подавно.
Под секретеры мастером-магом-дизайнером тоже запланирована ниша, чтобы «смягчить эту невыносимую тесноту».
О балконе нам не рассказывают, обещая сюрприз, который обязательно понравится. После чего выставляют из комнаты.
— Секрет мастерской, — подмигивает мастер-маг и закрывает дверь.
Ника разводит руками:
— Вот так охнуть не успеешь — и тебя выставят из собственного жилища.
— И что делать?
Точно на наш вопрос откликаясь с лестницы выходит комендант Анисия.
— Ну что, девочки, началась часть не для чужих глаз?
Бах! Дверь вздрагивает, с дверного косяка сыплется песок.
Комендант качает головой:
— Не стоило декану разрешать это безобразие.
Бах! Бах! Бах! Вздрагивает общежитие.
— Пробивают пространственные карманы, — в ответ на наши недоуменные взгляды поясняет Анисия. Из комнат выглядывают встревоженные девушки, и она бодро сообщает: — Ничего страшного, расходитесь.
Студентки не выглядят успокоенными, но двери закрывают.
— Общежитие выдержит? — на всякий случай уточняю я. — Это не опасно?
— Не будь это представители «Братьев Эвтер», я бы не позволила им пространства касаться, хоть тысячу раз ректор Дегон разреши.
И с такой уверенностью это заявляет…
Стены и пол стонут пронзительным скрипом. Звук скребущих по доскам ногтей сменяется пощелкиванием.
Передернув плечами, комендант Анисия предлагает:
— Если вы еще не обзавелись подружками, можете подождать у меня. Я как раз купила свежее печенье.
— Да, с удовольствием, — соглашается Ника, прежде чем я успеваю ответить, что мы не хотим ее стеснять.
— Идемте, девочки.
Судя по добродушному виду, приглашение коменданта Анисии было искренним, а не желанием покрасоваться любезностью. А раз так, то лучше посидеть у нее.
* * *
Ремонт мы переживаем не в кабинете коменданта, а в комнатке с маленьким окном и столиком в окружении старых кресел. Конечно, это удобнее, чем отираться в коридоре, но заняться решительно нечем: печенье быстро кончается, книги в массивном шкафу все посвящены ведению хозяйства, хозрасчетам и всяким полезным бытовым заклинаниям вроде удаления пыли, мытья окон и стекол, установлениям систем бытовых заклинаний.
Комнатка находится практически под нашей комнатой, так что нас то и дело дразнит то пощелкиваниями, то треском, то топотом ног, то падением каких-то предметов и следующей за этим руганью.
Чем дальше, тем больше мы поглядываем с Никой на потолок.
— Скорее бы уже, — вздыхает она.
— Так посмотреть хочется, — вздыхаю в ответ.
— Никогда даже не надеялась получить мебель из этой мастерской. Она же такая… — Ника взмахивает рукой, — неоправданно дорогая, как говорит папа.
— Ну, у тебя могла бы позже появиться.
— Ой, умоляю, папа надеется выдать меня за такого же торговца, а ни один торговец не купит мебель от «Братьев Эвтер».
— Почему? — я облокачиваюсь на подлокотник.
— Это роскошеская роскошь. Дешевле построить большой дом, чем небольшой дом с модернизированным подпространством, а все прочие волшебные свойства их мебели тоже вполне заменяемы ароматизацией, сменными чехлами или сменной мебелью. Не так эффектно, но зато в разы дешевле.
Торопливый перестук каблучков раздается за дверью, и она распахивается.
— Готово! — комендант Анисия смотрит на нас огромными блестящими глазами. — Идемте смотреть, скорее!
Похоже, не только нам, но и ей в диковинку работа волшебных мастеров.
Переглянувшись с Никой, мы вихрем несемся к себе, комендант едва за нами поспевает.
Улыбающийся мастер-маг ждет у комнаты. Просто «Квартирный вопрос» какой-то! Только тут наши пожелания о ремонте спрашивали.
Маг распахивает дверь, мы с Никой заглядываем и обмираем.
Потому что то, что получилось, — нечто. Светлые с легким оттенком золота стены визуально расширяют комнату. Высота потолка увеличена куполом со светящимся витражным узором облачного неба и солнца.
Окно напротив двери теперь расположено в эркере, и кухонный стол сливается с подоконником. Вместо тумбы — отделанные цветочным узором шкафчики по бокам эркера.
На правой стене, сразу за дверью в ванную комнату, появилась полукруглая ниша со столами и встроенными в стену полками.
На стене слева от двери крупная арка с золотыми шторами и две арочные двери с одинарными занавесями. Наши спальни-альковы и загадочный балкон.
Переглянувшись с Никой, мы без слов соглашаемся оставить сюрприз напоследок и сворачиваем к двери в гардеробную сразу справа от входа.
Но для этого приходится ступить на узорный ковер — он потрясающе мягкий.
Гардеробная получилась… размером практически с нашу комнату в прежнем виде.
— Красота, — восхищенно признает комендант Анисия за нашими спинами.
В ростовом зеркале видно ее ошеломленное лицо и сверкающие глаза. А также довольную улыбку мастера-мага.
Слева — многочисленные полки и вешалки для моих немногочисленных вещей и золоченый туалетный столик с трюмо и светильниками, просто требующий завести косметику, украшения и прочие милые женскому сердцу прелести. Справа — то же самое для Ники, только у нее столик серебристый и рама трюмо изображает не пламя, как у меня, а синее звездное небо.
— Теперь балкон, — сияет улыбкой мастер-маг.
Я, Ника и Анисия завороженно киваем.
Мастер-маг щелчком пальцев заставляет шнуры оттянуть шторы на самой большой арке и закрепить в раскрытом виде.
За арочным входом — полукруглый балкон с витыми пилястрами и диваном. И море. Огромное, залитое солнцем морское полотно с клыками выпирающих из глубины скал. И дивный город, в несколько ярусов расположенный на скале бухты.
Тихо рокочут волны, накидывая пену на камни головокружительно далеко внизу. Солоноватый терпкий ветер окутывает нас, лаская волосы.
— Это вид из Рубиновых гостевых покоев императорского дворца, — торжественно сообщает мастер-маг.
— Это… — Дыхание перехватывает, я судорожно вдыхаю такой реальный воздух. Глаза режет ярким солнечным светом. — Это на самом деле… мы там?
— Иллюзия, — с легким поклоном сообщает мастер. — Полностью повторяет погодные условия оригинала, но это не настоящее море. Это полусфера или, вернее говоря, эллипсоид дополнительного пространства. Радиус длинной стороны — четыре метра, короткой — три. Абсолютно безопасен: не снесет волной, не сдует ветром, и даже если вывалитесь с балкона — никуда не денетесь.
Море просто восхитительно! Подойдя к перилам, протягиваю руку. Ветер струится между пальцами — такой реальный. Шум волн настоящий, капли сверкают на солнце…
— Невероятно, — шепчу я.
— Мы лучшие в этом деле, — польщенно признает мастер-маг.
— Так вот как выглядит море, — в голосе коменданта Анисии чуть ли не слезы.
Опомниться от этой нереальной красоты удается только через несколько минут. А мозг отказывается принять, что это все нереально. Ну как так, если оно все такое настоящее…
Коменданта оставляем на балконе. Мастер-маг деликатно остается ждать в основной комнате.
Переглянувшись с Никой, мы одновременно распахиваем шторки в свои альковы.
В первый миг кажется, маленькая комната охвачена пламенем, но это просто искусный рисунок на шелковых обоях. На покрывале скалится расшитый бисером красно-золотой дракон в окружении белых цветов. Черные резные цветы покрывают изножье и изголовье постели. И лишь на черных полках встроенных шкафов пустовато, но это пока, потом я поставлю туда книги и какие-нибудь милые безделушки. А уже сейчас эта спальня просто… просто…
— Невероятно, — выдыхаю я. — Это просто нечеловечески изумительно.
Выйдя, я почти сталкиваюсь с ошалело-восторженной Никой. Судя по улыбке мага, выглядим мы с ней примерно одинаково. Без слов уносимся в альковы друг друга.
Спальня Ники — постель принцессы под звездным небом. Изножье и изголовье будто вытканы из морозных узоров. Такие же узоры покрывают фиолетовые полки, тоже явно нуждающиеся в заполнении.
— Ну что, довольны? — осведомляется улыбающийся во все зубы мастер.
Мы с Никой отзываемся наперебой:
— Просто нет слов.
— Это шикарно.
— Вы гений.
— Не видели ничего прекраснее.
Посмеиваясь, он протягивает нам планшет:
— Распишитесь в принятии работы.
Стоит огромного усилия прочитать договор (Ника тоже его внимательно изучает), но там никаких подводных камней, просто согласие с тем, что работы выполнены в полном объеме и нас устраивают.
Даже не верится, что такое чудо возможно.
Получив наши подписи, маг разворачивается к двери, но затем снова обращается к нам:
— Милые леди, хочу, чтобы вы знали: никто и никогда еще не принимал мою работу с таким искренним восторгом. И я благодарю вас за эти эмоции. Всегда оставайтесь такими же счастливыми и искренними. — Он по очереди целует нам руки. — Если вдруг в вашей жизни случатся трудности, найдите меня. Меня зовут мистер Норд Галхирд. Я всегда к вашим услугам.
— Благодарим, — Ника делает книксен.
— Спасибо, — я неловко повторяю за ней.
Мистер Норд Галхирд откланивается.
Схватившись за руки, мы с Никой кружимся по мягчайшему ковру и смеемся, смеемся. Это отдает безумием, но разве не счастливое безумие эта прекрасная комната?
— Девочки, вам так повезло! — комендант Анисия восторженно оглядывает комнату, взгляд ее замирает на светящемся куполе. — Невероятно повезло. Теперь это самая роскошная комната общежития. Поздравляю.
Ох, как бы нам не аукнулась эта «самая роскошная». Но сейчас не хочется думать о плохом, я позволяю себе радоваться.
Точно девчонки, мы носимся с Никой по комнате, восклицая:
— Какой коврик!
— Ты посмотри на этот узор!
— Какая тонкая работа!
— Какой цвет!
— Ты только глянь…
С небес на землю нас спускает вид ванной: совмещенный санузел с медной полостью, раковиной и двумя корзинами смотрится откровенно убого.
Ника вздыхает:
— Жаль, что их высочества нам ванную не разнесли.
— Да…
— Может, ты еще разок принца Сарана… рассердишь? Возле ванной, чтобы он хвостом ка-ак треснул… — Ника ловит мой возмущенный взгляд и улыбается. — Да шучу я, шучу.
В стекло что-то ударяется. Вздрогнув, мы оборачиваемся: в новенькое окно эркера тыкается бумажный самолетик.
— Письмо? — Ника подлетает к окну и легко распахивает раму.
Облетев ее, самолетик пикирует мне в руки.
— Разверни, это письмо, — советует Ника.
Я растягиваю крылья, разворачиваю бумажку. И сразу узнаю почерк Арендара.
Через десять минут выйди на крыльцо женского общежития.А.
На этот раз никакого письменного этикета, зато невооруженным глазом видно неповторимый стиль принца: выйди и все, возражения не принимаются. Но после таких извинений… Окинув взглядом великолепные апартаменты, вздыхаю: будет жаль, если все это снесет разбушевавшийся драконище. Так что на крыльцо выйду, от меня не убудет.
А вот удастся ли поговорить с Арендаром при новых установках дорогого Эзалона о неприближении к принцам на тридцать метров — еще вопрос.