АСТАРТЕС выпрыгнули из десантного отсека «Громового ястреба», как только опоры транспортника коснулись платформы. Кровавые Ангелы и Расчленители образовали периметр. Поисковые фонари на их плечах послали яркие натриево-белые лучи в нутро сторожевой башни, высвечивая резкие тени топливозаправщиков, грузовых контейнеров и неподвижных флаеров.

Рядом с Рафеном Пулуо слегка склонил голову и бросил на командира многозначительный взгляд. Огонь в ноздрях. В шлеме сержант тоже уловил запах; пролитая кровь перебивала все.

— У меня здесь есть что-то, — Рон, заместитель сержанта Нокса, крикнул со стороны правого борта «Громового ястреба». Рафен нырнул под крыло транспортника, игнорируя потрескивание остывающего фюзеляжа, и двинулся к Расчленителю.

Нокс уже был там.

— Что это?

Рон повернул закрепленную на плече лампу на нос стоящего лихтера «Арвус». Скошенная кабина была широко открыта, угловой металлический каркас был погнут и разорван. Зазубренные осколки зеленого бронестекла валялись на настиле. В полумраке ходовые огни машины были мягкими желтыми точками, мигающими каждые несколько секунд. Приборы в кабине тоже светились.

Рафен повел болетром и вставил ствол оружия в рваную дыру на лобовом стекле. Внутри, виднелось месиво обломанных механодендритов, лежащих, как убитые змеи, на включенном пульте управления. Масло и жидкости процессора пятнали стены кабины. Там, где у другого корабля, мог бы находиться ложемент экипажа, остался только приземистый металлический подиум, из которого торчали трубы, испускающие запах озона и человеческих выделений.

— Там должен быть пилот-сервитор, — сказала Рон.

— Да, — ответил Нокс. — Должен быть.

Рафен осмотрел искривленный металлический каркас и провел вдоль него перчаткой. Он нашел ряд странных углублений, воин не сразу понял, что они соответствуют расположению пальцев на человеческой руке.

— Кто-то снял пилота и убил его.

— Вероятно Цек, — предположил капитан Горн, когда приблизился к ним. — Он хотел быть уверенным, что никто не улетит после того, как он приземлился.

Пулуо указал на ряды других шаттлов.

— Это не единственная машина в ангаре.

— Я думаю, мы найдем их такими же распотрошенными.

Рафен слушал в пол уха, пристально всматриваясь в темные углы ангара. Оптика шлема была настроена на «охотничий режим», он осмотрелся и не нашел никаких источников тепла, кроме труб теплообменника в стенах и потолке. Он вернул свое зрение к нормальному, краем глаза заметив, что сержант Нокс сделал то же самое.

— Зачем бы Старшему делать такое? — сказал Пулуо. — Да и хватило бы у него силы?

Горн пожал плечами.

— Он убил Сангвинового Ангела. Он сбежал как трус. Он — один из ваших родичей. Скажите мне, по вашему мнению, это действия брата, в здравом уме?

В полу, в луже унылого света льющегося из биолюма, открылся люк, в зал проникла фигура в закрытых одеждах апотекария. Фигура спокойным, уверенным шагом, совершенно не испуганная количеством оружия, которое немедленно на неё направили.

Капитан Расчленителей не стал дожидаться Рафена. Он сдвинулся со своей позиции и шагнул вперед, через линию своих людей вокруг «Громового ястреба».

— Ты, — приказал он, — остановись и назови себя. — Горн положил одну руку на рукоять фальшиона на поясе и вытащил короткий зазубренный клинок, демонстрируя готовность пустить его в ход.

Фигура замерла, а затем низко поклонилось.

— Говори, — сказал Горн. — Это — приказ.

— Брат-капитан! — предупредил Рафен.

Расчленитель бросил резкий взгляд через глянцевый черный керамит наплечника.

— Сержант…

В тот миг, когда его глаза оставили фигуру в капюшоне, началась атака. Это было размытое пятно, на границе возможностей Астартес уловить стремительное движение. Одежды распахнулись и из них взметнулась когтистая, темно-пурпурная рука. Ладонь с когтями, она неестественно вытянулась и чиркнула по коже на шее Горна, где горло Расчленителя было открытым.

Брызги темно-красной жидкости описали в воздухе дугу, и задымились на морозе. Рука капитана метнулась зажать рану, задушенный крик вырвался из него, но только на миг. Изогнутые когти повернулись в ране, делая ее шире.

Горн качнулся в сторону фигуры, и та прыгнула на капитана, вдвоем они рухнули на напол.

Волна замешательства прошла по бойцам, никто из них не хотел сделать первый выстрел из страха попасть в капитана Горна. Нокс двинулся вперед, его свежевательный нож с шипением покинул ножны.

Раздался скрежет, хруст, и оторванная голова Горна покатилась по настилу. Кровь ударила фонтаном, когда закутанный убийца бросился к обрубоку шеи капитана.

Тяжелый болтер Пулуо запел, крестообразные вспышки из дула, подсветили космодесантника. Палача Горна отбросило назад, тяжелые заряды, разрывали ткань и багровую плоть. Невероятно, но существо двигалось и пыталось снова встать. Кожа, когти и ребра гнулись под изорванной одеждой.

— Движение! — подал сигнал Аджир, крича, чтобы быть услышанным в реве оружия. — Выше!

Рафен поднял голову к пространству, которое тщательно изучил несколько минут назад. Части крыши отделились и упали, воздух защелкал плащами приземляющихся фигур. Но там ничего не было… «охотничий глаз» не показал источников тепла …

Он отшвырнул мысль и проревел команду.

— Огонь по усмотрению!

Похожие на молнии, вспышки сгоревшего кордита сверкнули, когда десяток стволов разом открыли огонь. Он услышал Корвуса и Кейна, призывающих гнев Императора на врагов, добавляя какофонии схватке.

АДЖИР всадил очередь из болтера во что-то быстрое и воющее. Он не был уверен, что пули нашли цель. Нападавший, казалось, не замедлился. Мутант врезался в него встряхнувшим кости ударом, который швырнул их обоих к одной из стоек «Громового ястреба». Тварь прижалась к нему, толкая Аджира назад, так, чтобы он не мог пустить в ход болтер. Она царапалась и цеплялась за броню, как будто хотела забраться внутрь. Глаза, красные, как безумие, ярко пылали на узловатой, деформированной голове. Нечистое, воняющее скотобойней, отвратительное дыхание, нахлынуло на Аджира. Он бил кулаками и бодал тварь, но это было все равно, что бить по куску жилистого мяса. Его удары, казалось, не имели никакой связи с воплями плюющегося урода. Аджир попытался вывернуться, когда шея монстра гротескно раздулась, а челюсти широко распахнулись, явив зубцы изогнутых клыков. Тварь тянулась к яремной вене на шее воина, но Аджир дернулся, и вместо горла рот миноги оторвал кусок кожи и мяса с щеки.

Держа воина стиснутым в отвратительном объятии, мутант ощупывал рану, которую только что нанес, сося поток крови. Космодесантник ударил ногами и ощутил, как под каблуками бронированных ботинок сломались кости. Существо плюнуло и притянуло своего противника, извилистые вздувшиеся конечности больше напоминали щупальца, чем руки.

Рядом раздалось грохочущие рычание цепного меча, и Аджир краем глаза увидел другую бронированную фигуру. Ушей достиг звук, который ни с чем нельзя перепутать — вращающееся лезвие вгрызлось в плоть. Мутант завыл и отпустил воина.

Спаситель Аджира вдавил оружие в хребет нападавшего, и позволил весу удара сделать остальное. Комплект адамантовых зубцов вспенил красную плоть в рваной ране, прошел через живот зверя и вспорол его. Тварь упала с булькающим визгом, только жгуты сухожилий и обнаженная белая кость, удерживали вместе две половины туловища. Тварь дергалась и толчками выбрасывала кровь, все еще цепляясь за жизнь.

Сквернословя, Аджир нашарил на поясе шлем, проклиная себя за то, что оказался так глуп, что не надел его. Товарищ подошел ближе, и протянул руку, чтобы поддержать воина.

— Будет хороший шрам, — сказал Туркио.

Аджир проигнорировал руку и встал горя от досады.

— Даже спасибо не скажешь? — сказал другой Кровавый Ангел. — Или это ниже твоего достоинства, выразить благодарностью кающемуся?

Он ничего не сказал и зашагал к задыхающемуся мутанту, который попытался отползти. Аджир приставил ствол оружия к голове твари и нажал на курок.

НАПАДАВШИЕ двигались со скоростью, которая казалась невозможной для существ такого веса и размера, они неслись за счет пучков огромных мускулов, или цеплялись когтями, перелезая через платформы и фюзеляжи стоящих кораблей.

Рафен услышал страшный вопль и развернулся, Нокс подошел ближе, раздраженно перезаряжая оружие. Предсмертным крик издал другой Расчленитель. Три мутанта рухнули на него, оторвали конечности и отступили с ужасными трофеями, когда по ним ударили болты.

— Варпом проклятые твари, — выплюнул сержант ветеран, — они впитывают выстрелы, словно это дождь!

Рафен выстрелил в смутный силуэт, и услышал глухой стук попадания. Существа отступили, наставшая тишина, нарушалась только стонами раненых и скрежетом стреляных гильз, катающихся под ногами. В месте с идущим сзади Ноксом, он направился туда, где лежала груда мяса, занимающая чуть больше метра настила. Бешеная атака существ мало что оставила от капитана Горна.

Он остановился, кусок вырванной когтями, сломанной бронепластины лежал под ногами, пилообразный символ Расчленителей, смотрел прямо на него.

— Не так должен погибать Астартес, — сказал он спокойно.

— Император знает его имя, — проговорил Нокс. — Я всегда думал, что самонадеянность капитана Горна приведет его к смерти.

Два сержанта обменялись взглядами в редкий миг взаимопонимания.

— Зверь в яме. Клон, — сказал Рафен. — Они — то же самое.

Нокс покачал головой.

— Не то же самое. Сильнее.

— Да, — он замолчал, размышляя. — Они невидимы для «охотничьего глаза». Они тяжелые, но быстрые. Как это возможно?

— Тот, с которым мы бились, только начал мутировать в самом конце. Возможно, эти… — он указал на влажные полосы на настиле. — Возможно, они эволюционировали.

— Это кровь, — проскрипел Рафен, вспомнив отчаянный голод в глазах существа на арене. Он увидел, как Нокс потянулся к плечу, где тварь укусила его. — Чем больше они поглощают, тем сильней становятся. Тот, который убил Горна… Ничто не способно выдержать очередь тяжелого болтера.

— Как в старых легендах, — голос Нокса упал до шепота. — Кровопускатели, охотники на людей. Вампиры.

Древнее проклятое слово вызвало острый взгляд сержанта.

— Эти твари — деформанты. Мутация размноженная в пробирке, — он поднял голову, остальные войны приблизились, Ангелы Крови так же как Расчленители. — Наша миссия остается прежней. Уничтожьте их всех.

— Что насчет брата Цека, — спросил Кейн, рассеянно нянча перевязанную руку, — и остальных братьев здесь?

— Старший сейчас вне нашей досягаемости, — лицо Рафена стало мрачной маской. — Оставшиеся в живых имеют вторичное значение. Все мы видели, что могут сделать те твари, — он указал вокруг. — Сколько нас было здесь? И сколько из них мы убили?

— Мы только их ранили, — сказал Туркио.

Пулуо кивнул.

— Нельзя позволить им покинуть цитадель.

Аджир вскипел.

— Да. Те твари преступление против нашей крови!

— Это место столь же обширно, сколь и глубоко, — сказал Рон, повернувшись к Ноксу, — Нам потребуются дни, чтобы прочесать каждый ярус.

— И мы понятия не имеем, сколько тварей ждет нас там, или как быстро они изменяются. Сейчас они дерутся зубами и когтями, но сколько у нас времени, пока они не возьмутся за болтеры и огнеметы? — Нокс твердо смотрел на Рафена. — Я думаю, нужно немедленное решение.

— Наконец-то мы в чем-то согласны, — кивнул Рафен и подозвал Корвуса. — Брат. Ты изучил планировку этого места во время полета. Где зал терминации цитадели?

— Вы собираетесь уничтожить весь комплекс? — спросил Туркио. — Лорд, вы уверены, что это мудро?

— Цитадель Виталис построена на геотермальном выходе, — пояснил Корвус. — Водоносный слой нагревается магматическим очагом в километрах под поверхностью, — он указал на тянущиеся по стенам трубы теплообменника. — Канализированная работами механикусов, он обеспечивает тепло и энергию для всего комплекса. В зале терминации находится система управления, которая отключит регулятор.

— Все что создано механикусами, Астартес могут разрушить, — сказал Рафен. — И мы сейчас не можем использовать хирургические удары, — он осмотрелся. — Мы уничтожим это место и уничтожим всех этих уродов вместе с ним.

Ни один из воинов не подверг сомнению логику его слов.

Корвус настроил ауспик и поднял его. Карта на экране показывала схематичную модель комплекса.

— Зал терминации под нами, лорд. Десять ярусов вниз.

Рафен кивнул.

— Кейн, Туркио. Останьтесь здесь и охраняйте «Громовой Ястреб». В крайнем случае, поднимайтесь в небо и держитесь на расстоянии. Ждите моего сигнала.

Два Кровавых Ангела отсалютовали. Нокс кивнул паре своих людей.

— Ты и ты, помогите им.

Началась бурная деятельность, когда космодесантники стали готовиться к вылазке. Они перезаряжали оружие и проверяли целостность брони. Рафен позволил сорваться с губ долгому медленному вдоху

— Снова на арену, — сказал Нокс. — Но теперь по-другому.

— Да, — согласился Кровавый Ангел. — Здесь никто не даст передышки.

ЦЕК потерял чувствительность в правой руке после того, как парировал четвертую — или возможно она была пятой? — атаку. Бесполезная конечность повисла на боку, вся пурпурная от мяса, с белыми пятнами кости, высовывающейся из порванных и намокших остатков рукава. Кровавая капель падала с бессильных пальцев, алый пунктир тянулся по полу, будто отмеряя его жизнь. Он чертил линию через сердце безумия, вверх по спиральной лестнице, по коридорам. Он не знал, что он найдет в конце.

Боль мешала ясно думать. Оставленные когтями раны, порезы — и мелкие и глубокие, пели новыми толчками боли всякий раз, когда он делал шаг. Он мог почувствовать лихорадочную работу импланта Ларрмана боровшегося с потерей крови — сражение, которое тело космодесантника в конечном счете проиграет.

Сначала Цек не мог понять, почему ублюдок Фабий просто не убил его, как Фенна, других апотекариев, и даже свою прислужницу Ниник. Мутанты изгнали апотекария из лабораторума и погнали дальше через воняющие залы цитадели. Прислужник Хаоса был удивлен. Он как-то следил за ним, возможно через магические приборы в коридорах, возможно прямо через глаза мутантов. Твари не бросились на него все сразу, если бы они так поступили, он был мертв за считанные секунды. Нет, они хотели прикончить его медленно, истощением. Делая паузы, Демоны Крови падали из темноты, обрушивалась на него, били и резали, а затем вновь скрывались в тенях. Он был безоружен, а твари невероятно быстры, и он замедлялся с каждым шагом, истекая кровью, изо всех сил пытаясь сделать следующий.

Он постепенно умирал и не мог ничего противопоставить врагам.

— Нет! — крик вырвался внезапной страстью. Цек плюнул кровью с разбитых губ. — Я не побежден, нет, пока у меня есть… у меня есть он… — здоровая рука шарила в карманах спутанных промокших одежд, ища фиал, который он принес из Часовни Красного Грааля. Страх подкатил к горлу, Цек вывернул карман, и его рука нашла дыру, оставленную в ткани когтем. — Пусто…? — Он почувствовал себя столь же опустошенным как слово, которое произнес, — Нет!

Стеклянная трубочка исчезла. Он закрутился на месте, бросился назад, ища ее на полу. Боль бесчисленных порезов заставила его пошатнуться. Кровь. Смешанная кровь жрецов ста поколений и самого примарха, коренная вита его Ордена, потеряна. Цек испустил стон, страдая от боли, которая была сильнее, чем все испытанное прежде.

— Что я наделал?!

Казалось, что он мог услышать далекий издевательский смех, тихий и презрительный. Не потерянна. Взята. Взята Фабием. Здоровая рука Цека коснулась лица и ощутила горячие слезы, текущие по избитым щекам. Апотекарий споткнулся и упал в обморок.

ОН ОЧНУЛСЯ от ощущения льда в горле. Цек мигнул и увидел, что его окружили высокие фигуры в красно-черном керамите. Раздалось шипение инжектора нарцетума. Холод помчался в него, к мыслям вернулась некоторая ясность. Боль казалась отдаленной и незначительной.

— Это он, — сказал низкий голос рядом с ухом. — Старший.

Один из гигантов низко согнулся. Цек увидел расплывчатое лицо. Гнев исходил от темноволосого воина как жар.

— Он действительно жив?

— Едва, — снова низкий голос, с запинкой. — Если мы вернем его в «Громовой ястреб», есть шанс, что он может выжить. Медик-сервитор на борту может вызвать стазисный сон.

— Цек, — сказал сердитый воин. — Я брат-сержант Рафен.

— Лорд, вы…

Рафен посмотрел в направлении, куда Цек не мог повернуть голову.

— Я услышал то, что ты сказал. Теперь мое дело, Корвус.

Он попытался заговорить. Первая попытка закончилась тонким хрипом.

— Это намного хуже, чем вы думаете, — справился он, наконец. — Они свободны. Демоны Крови… рука Хаоса за всем этим, — дыхание Цека оборвалось, и он выкашлял венозную кровь. Что-то в нем было сломано, он мог ощутить это с каждым тяжелым вдохом. — Фабий Байл. Он здесь.

Кровавый Ангел схватил его за одежды и приподнял.

— Здесь? — прорычал он. — В домашнем мире? — Некоторые из космодесантников рефлекторно сплюнули при упоминании отступника. Лицо Рафена потемнело, когда он изо всех пытался совладать с гневом. — Это — твоя ошибка, ты эгоцентричный дурак! Ты открыл дверь.

— Я дал ему, что он хотел… — сумел он кивнуть. — Я буду проклят за мою гордыню. Я буду проклят…

Рафен разжал хватку и апотекарий упал спиной на стену.

— Так и будет, — пришел ответ. Черная пасть болтера поднялась закрыв поле зрения. — Цек. Во имя Ордена я сужу вас и нахожу виновным. Вы не найдете прощения в свете Императора.

— Пусть будет так, — он справился с дыханием, странное спокойствие пришло к нему, когда он принял правду о своих слабостях. — Я не заслуживаю ничего меньше.

ВЫСТРЕЛ эхом разнесся по коридору, и каждый боевой брат отвернул лицо от свершившегося правосудия.

Рафен посмотрел на Пулуо, следящего за ним. Космодесантник постучал себя по груди над тем местом, где были имплантированы протогеноидные железы. Крошечные узелки плоти содержали сложную ДНК, необходимую для каждого поколения Кровавых Ангелов, и их извлечение из тел павших обеспечивало новую жизнь в тени смерти.

— Нет, — сказал Рафен. — Никакого сбора для него. Преступление Цека осквернило его без прощения. Никакого следа не должно остаться, — сержант махнул Рону, указал на ручной огнемет Расчленителя. — Вы. Сожгите его.

Поток вспыхнувшего прометия вздыбился и охватил труп. Все молчали пока тело Старшего превращалось в пепел.

Нокс прикрыл свои мертвые глаза и, наконец, нарушил тишину.

— Если агент Гибельных Сил в пределах этих стен, как наши псайкеры его не обнаружили?

— Сейчас это имеет значение? — спросил Аджир. — Каждый Астартес знает предателя Фабия Байла. Ему десять тысяч лет. Чтобы прожить так долго, у него должны быть трюки, о которых мы только догадываемся.

Рафен медленно кивнул. Некогда сам Адептус Астартес, воин, который был братом Фабием из Легиона Детей Императора, отдал себя богам Хаоса во время восстания Гора против Терры в 31-вом тысячелетии. Он отрекся, вместе со своим примархом Фулгримом и остальной частью III Легиона, и принял путь предателя. Было много историй о человеке, который называл себя Фабий Байл, самозваном «прародителе» орд Хаоса, все они вызывали отвращение и ненависть. Не примкнувший к своей старой группе развращенных ренегатов, он, как было известно, действовал в качестве свободного агента архиврага. Наемник, предлагающий знание извращенной науки любому, кого он выбирал. Фабий Байл много раз переходил дорогу Кровавым Ангелам, но никогда прежде, не не осмеливался сделать это так близко к сердцу их Ордена.

— Ничто не изменилось, — сказал сержант. — Во всяком случае, у нас теперь есть еще больше причин, чтобы уничтожить это место, если осквернение Байла коснулось его.

— Вырезать комплекс, как опухоль, и убить его в придачу, — сказал Корвус. — Наверняка это из-за него тут мутанты, — космодесантник посмотрел на тлеющий труп. — Он использовал Цека, чтобы напасть на Орден.

Нокс фыркнул.

— И ты веришь, что этот мерзавец просто будет стоять и позволит утопить себя в кипящем наводнении? Что если он уже сбежал?

Кейн покачал головой.

— Никакие корабли не покидали сегодня Цитадель, ни один, кроме флаера старшего. Никаких других выходов из комплекса нет.

Корвус поднял ауспик.

— Это не так, брат.

Он показал дисплей Рафену и глаза сержанта расширились.

— Телепортариум?

— На этом же самом ярусе, лорд, используется для передачи чувствительных генетических образцов, — сказал космодесантник и нахмурился, — На орбите десятки кораблей …

— Если этот предательский сукин сын доберется до какого-нибудь из них, его бегство будет гарантированным! — покачала головой Рон.

— Мы должны разделить отряд, — сказал Нокс, похоже, ему пришли те же мысли что и его товарищу Кровавому Ангелу.

— Согласен, — кивнул Рафен. — Корвус, ты присоединишься к сержанту Ноксу и отряду Расчленителей. Веди их в зал терминации и проведи обряды уничтожения. Остальные определят местонахождение телепортариума и выведут его из строя.

Нокс указал на Рона.

— Возьмите его с собой. Не хочу, чтобы Мефистион сказал, будто я оставил вас без помощи.

— Тогда за Сангвиния.

Нокс кивнул.

— Да. Во имя примарха.

МУТАНТЫ осторожно шли за ним вереницей. Их головы поворачивались рывками, словно у хищных птиц ищущих добычу. Некоторые мычали и огрызались друг на друга с жестоким раздражением. Они так много съели, но были все еще голодны. Прародитель гадал, сколько потребуется, чтобы насытить этот бесконечный голод. Сколько крови? Сколько убийств? Отчасти он сожалел, что не сможет остаться и понаблюдать. Это представляло интерес, но, по правде сказать, чисто академический. У него были куда более важные дела. Намного более важные эксперименты.

Длинные пальцы Фабия ритмично стучали по мешочку из плоти на его поясе. Кошель, сделанный из кожи снятой с головы маленькой девочки, которую он поймал на каком-то мире улья, названье которого позабыл. За зашитыми разрезами глаз и рта покоился фиал, который глупый Цек вручил ему. Самый большой из Демонов Крови, тот, который первый шел в веренице, принес его Фабию. Мутант продвинулся дальше всего и был самым развитым. Фабий мог увидеть вспышки разума в его глазах. Существо несло украденный болтер и связки боеприпасов, награбленных в оружейных складах цитадели. В дороге клон прижимал оружие так, словно оно для него одновременно незнакомо и привычно.

Фабий позволил себе улыбку. Они были исключительными объектами, эти репликанты, почти равные Новым Людям собственного изготовления прародителя. Такая досада, такая жалость, что генетический материал столь богатого потенциала будет потрачен впустую. Но все же они послужат более важной цели. Драгоценный фиал делал все жертвы оправданными. Геноформы, запертые внутри этой жидкости продвинут его великий труд на десятилетия.

Отступник оставил двери телепортариума широко открытыми и направился к командному пульту, сделав паузу только, чтобы свернуть шею сервитора, ждущего там. Машинально, он бросил труп клонам, и позволил им кромсать его какое-то время. Он быстро работал над усеянной рунами панелью, собственными руками и медными конечностями, вырастающими из тени на спине. Тем временем он заметил, что крупный Демон Крови — вожак стаи — нюхает воздух и бросает на него настороженные взгляды. Мутанты оказали Фабию почти инстинктивное почтение, как будто они на клеточном уровне поняли, что он был в некотором роде их создателем. Но теперь они становились возбужденными.

Он ускорил темп, другие вопросы были куда более важными, и время приближалось. Он мог ощутить медленное возрастание давления внутри черепа. Ворота скоро откроются, и он сбежит отсюда. Последняя часть маскировки в Гарана Серпенса, будет отброшена, и он действительно снова станет собой. Он жаждал ощутить в руках свои верные инструменты, его жезл и принуждатель. Они были скипетром и державой, орудиями, которые короновали его Геноповелителем Глаза Ужаса.

Но прежде, чем вернуться, он должен гарантировать, что за ним никто не последует. Первый шаг уже сделан. Он мог ощутить это в медленном охлаждении воздуха. Второй шаг… почти сделан.

Фабий уклонился от ритуалов активации и утомительных литаний благодарности Богу-Машине, которых потребовал дрон-мозг телепорта. Вместо этого хирург на его спине вытянул руку-иглу и ввел эйфористический яд в череп механизма, позволив тому утонуть в удовольствии. Так освобожденный, он был волен навязать новый набор целевых координат и заставить материо-энергетический процесс начинать накапливать мощность для переноса.

Гудение энергетических цепей приближались к пику, когда завывания Демонов Крови стали требовательными и пронзительными. Через открытые двери вошел отряд космодесантников, и отступник засмеялся.

— Что вас задержало? — фыркнул он.

ЛЮДИ НОКСА двигались с быстрым и хищным умением, которое шло в разрез с впечатлением произведенным ими на Эритене. Корвус шел в ногу, держа ауспик в руке и болтер наизготовку.

Сержант Расчленителей обезвредил лазерные мины, торопливо установленные на двери в зал терминации, и открыл толстый люк.

— Эта дверь не должна быть заперта? — сказал один из Расчленителей.

Корвус не обратил внимания на слова, его мысли сосредоточились на цели. Он уже достал скрипты дезактивации для геотермального регулирующего устройства, и шагнул к Ноксу, готовый предложить их машинному духу цитадели.

То, что он видел, заставило его побледнеть. Глифы на пультах управления сияли жестким алым цветом. Корвус едва осознал это, когда ощутил слабое сотрясение через подошвы ботинок.

Нокс выругался.

— Это плохо.

Корвус покачал головой, его рот пересох.

— Нет, сержант. Это хуже.

— Фабий Байл, я называю тебя предателем! — Рафен выплюнул проклятие и открыл огонь от бедра. Заряды болтеров лились фонтаном на командную кафедру, и отступник нырнул прочь, через массу кабелей, протянутых от силовых лопастей, которые окружали площадку телепорта как гигантская корона.

Клоны Детей Крови — нет, Демоны Крови — разъярились и атаковали, но на сей раз Астартес были готовы. Точным заградительным огнем они отогнали их, через гудящую колдовскую сеть на полу зала. Энергия потрескивала повсюду.

— Назад! — закричал Пулуо. — Отступайте назад!

Рон был впереди группы и замешкался. Глаза Рафена расширились от потрясения, когда он увидел, что самый большой клон, поднял болтер и открыл ответный огонь. Расчленитель уклонился, скользнув по сетке, когда изумрудные крупинки света, начала собираться в воздухе. Нокс был прав, существа развивались. Он вспомнил Дитя Крови, с которым они сражались на арене, как оно перенимало их стили борьбы и училось за секунды. Эти твари делали то же самое, быстрее и быстрее после каждого столкновения.

— Где эта изменническая змея? — крикнул Аджир.

Рафен уловил движение через противоположную сторону телепортарума. Он ожидал, что отступник будет среди клонов, но тот поступил наоборот. Фабий стоял у другой двери, когти его спинного механизма вращались, чтобы избежать выстрелов, которые летели за ним по пятам.

Клоны выли и колотили по полу, долговязый и жилистый атаковал и схватил Рона за лодыжку. Рафен вырвался из-под прикрытия и хотел стремглав нырнуть за ним, но Пулуо ударил тяжелым болтером и сбил космодесантника на корточки.

— Сэр, нет!

Сержант слишком поздно понял, что должно произойти. Трещащий гул пробрал его до мозга костей, Рафен выдохнул, когда голубовато-зелёный свет полыхнул через зал. Затем пришел резкий раскат грома перемещенного воздуха, и внезапно платформа телепортарума опустела. Только дымка озона плавала там, где за миг до этого стояло множество визжащих клонов и Расчленитель.

Рафен зарычал и бросился через по-прежнему шипящий транспортный помост. Он преодолел его на половину, когда отступник бросил кучку металлических шаров в сторону работающего силового блока телепорта.

— Считайте их подарком! — прокричал Фабий и закрыл за собой люк.

Крак гранаты стукнулись и взорвались, плоский диск ударной волны полыхнул через всю палату. Рафен почувствовал, что оторвался от настила, его подбросило в воздух. Кровавого Ангела швырнуло на прозрачную колонну регулятора, которая разбилась и рассыпалась вокруг него зазубренными осколками.

ТЕПЕРЬ толчки происходили каждые несколько секунд, на пределе чувств Корвус уловил катящийся грохот кипящих наводнений, прокладывающих путь через ярусы под ними. Астратес побежал, перепрыгивая по три широких ступени за раз, поднимаясь по спирали наверх. Мир Кровавого Ангела сузился до спины Нокса перед ним. Ранец сержанта, подпрыгивал, когда они бежали к верхним ярусам.

— Брат сержант Рафен, процесс разрушения уже запущен! — крикнул он в свой вокс, пыхтя как паровая машина. — Фабий добрался туда раньше нас! Вы должны отступить к «Громовому ястребу»!

Он услышал только треск статики на открытом канале.

ИГНОРИРУЯ стрелы боли, которые раздирали тело, Рафен выбрался из-под обломков горящего телепортационного помоста и двинулся сквозь растущее пламя. Он потянул на себя открытый люк и заглянул внутрь. Там была платформа идущая через лес силовых трубопроводов. Она тянулась несколько метров и заканчивалась голой феракритовой стеной.

Его чувства тщательно исследовали пространство вокруг. В воздухе было болезненное зловоние, которое даже сквозь фильтры шлема ощущалось грязью на языке. Узор слизи лежал на стене. Рафен прижал ладонь к твердому пласту искусственной скалы, ища скрытую дверь, какой-то потайной проход, но ничего не было, никаких путей для побега. Он нахмурился, впервые ощутив мелкую дрожь в стенах вокруг.

Он быстро переключался между режимами виденья, доступными Астартес в силовой броне — электрохимический, ультрафиолетовый и инфракрасный. Только когда воин вернулся к «охотничьему взгляду» он смог уловить это. Кровавый Ангел рефлекторно ударил по силуэту, который внезапно появился в воздухе. Тот начал рассеиваться двигаясь, как медленный дым.

Рафен подавил волну отвращения в горле. Контур призрачного пара разваливался, но в течение одного мига он видел его целым. Это было изображение, грубый набросок, колеблющийся в воздухе.

Ужасные врата в форме черепа, большие как Космодесантник, между зубами распахнутой пасти горела восьмиконечная звезда.

МЕФИСТИОН резко остановился в свете высокого окна и зашипел, гримаса боли исказила его лицо.

— Родич? — сказал Данте. — Что такое?

Псайкер покачал головой.

— Что-то… я чувствовал это и прежде, но я не был уверен. На сей раз, все же… прикосновение тьмы … — он сглотнул, ощутив во рту вкус металла.

И затем зеленая вспышка взорвалась высоко в небе, над центральным двором крепости монастыря.