КОНЕЦ, ГИБЕЛЬНОЕ падение обрубленной башни подняло кольцо воздушной волны, взболтавшей вездесущую пыль и осколки стекла. Крутящиеся шнуры порошка цвета кости собрались в облака и медленно дрейфовали, чтобы снова осесть на разрушенном перекрестке. Пыль опустилась на броню воинов, которые стояли, вокруг приземистого корпуса ракетного танка «Вихрь». Их доспехи, обычно строгие, винно-красные с черной оторочкой, запятнались за пять недель сражения в пыльных облаках. Цвета стали тусклыми и размытыми, будто выгоревшими на солнце. Только эмблема на их наплечниках оставалась яркой и четко видимой — круглое циркулярное лезвие, гребенчатое по краю, с единственной артериально-красной каплей крови в центре.

Когда командир посмотрел на машину, из пусковых труб «Вихря» вился дым.

— Не много вы им дали, — заметил один из его людей.

— Я дал им достаточно, — сказал командир отряд. — Возможно, этот опыт научит их не вмешиваться, там, где они незваные гости.

— Если кто-то из них — мертв… могут быть последствия.

— Они уцелели, если достойны имени Астартес, — командир отряда поднял руку.

Щебень сдвинулся, и среди развалин появились фигуры, оправляющиеся от последствий потрясения.

— Вы видите? Никто не пострадал, — в голосе слышался оттенок жестокого веселья.

— Кроме их гордости, — добавил другой.

Его командир тонко улыбнулся:

— Они могут выдержать пару таких ран.

РАФЕН ПНУЛ обломок и выбрался из клубка арматуры. Он то и дело бросал через плечо взгляды, чтобы убедиться, в том, что все его люди невредимы. Он не ждал, пока они его нагонят. Сержант как ураган промчался через затронутый взрывной волной перекресток. Он шагал к танку, в его груди кипела ярость. Рафен сердитым движением снял шлем.

— Кузен, — произнес голос из вокса. — Вот и встретились.

Две фигуры в броне седьмого поколения двинулись ему на встречу. Судя по знакам различия это был сержант ветеран и простой солдат. Старший воин повторил его действия, словно в зеркале, тоже сняв шлем.

Под ним Рафен увидел угловатое лицо, с коротко подстриженными темными волосами и холодными, безжизненными глазами. В тот момент он больше всего хотел наотмашь ударить ветерана за его безрассудство.

Но была миссия. Миссия и сообщение. Рафен сдержал порыв и проигнорировал ритуал приветствия.

— Я часто слышал разговоры, что братья Ордена Расчленителей дикая и очень импульсивная компания, — сказал он натянуто. — И подумать только, я полагал, что вы лучше.

Рафен был вознагражден маленьким раздраженным тиком у глаза другого воина.

— У нас для жизни есть репутация, — сказал космодесантник. — Примарх в своей мудрости не посчитал нужным благословить нас теми дарами, что и родительский легион, — он кивнул на броню Рафена, украшенную на груди символом в виде крылатой капли крови. — Но мы научились обходиться тем, что имеем.

Астартес слегка кивнул.

— Я брат-сержант Нокс. Это боевой брат Рон, мой заместитель.

— Рафен, — ответил он, скверное настроение урезало его разговорчивость. — Я жду ваших извинений, кузен.

Он твердо акцентировал слово.

Нокс вернул пристальный взгляд.

— За что? Вы хотите нас обвинить за вылазку в ходе сражения, которое нам приказали выиграть? Если чем-то недовольны, Кровавый Ангел, я бы предложил вам обсудить это с моим командующим. По его приказам, мы уничтожили цель, — он указал на разрушенное здание. — Если бы не он, мы, возможно, не знали бы, что вы были внутри.

— Орбитальные наблюдательные дроны засекли ваших людей, входящих в башню, — добавил Рон.

— Почему вы были там? — сказал Нокс. — Изменение в протоколе, о котором я не знал? Кровавые Ангелы, присоединились к нам на Эритене, чтобы бороться с мятежниками? Я почему-то думал, что вы здесь только как посыльные.

Челюсть Рафена напряглась. Он не клюнет на наживку Расчленителя.

— Это случайность. Я думал, что вы оцените нашу помощь в ее нейтрализации.

Нокс кивнул.

— Действительно. Но как вы могли заметить мы и так все неплохо контролируем.

Он указал на «Вихрь», и Рафен впервые заметил группу штатских, сжавшихся в тени бронированной машины.

— Пособники, — объяснил Рон, уловив вопрос Рафена. — Один из них поставлял воду Компанитас. Один из них, когда его как следует расспросили выдал информацию об этом гнезде.

— Один? — повторил Рафен. — У вас их там дюжина. В чем виновны другие?

— Они жили в том же самом убежище. Они защищали предателя.

— Вы уверены в этом? — настаивал он.

Нокс отвернулся и подал знак другому своему бойцу.

— Мы, в самом деле, можем рискнуть?

Два Расчленителя повернулись к штатским и открыли огонь. Группа была расстреляна под отрывистый рокот зарядов.

Нокс оглянулся на Рафена и дерзко прокомментировал.

— Простите меня, кузен, если наши методы менее совершенны, чем те, которые могли использовать вы. Я уверен, им не хватает чистоты и элегантности Кровавых Ангелов.

Рафен ответил на вызывающий взгляд собеседника, не желая уступать и дюйма, чтобы тот потом не отхватил милю.

— Вы должны тренировать своих людей более тщательно, Нокс. Кровавые Ангелы производя казнь не потратили бы впустую столько патронов.

— Возможно, — согласился Нокс. — В следующий раз, я попрошу Рона продемонстрировать вам использование свежевательного ножа, — он похлопал по свирепо зазубренному длинному клинку на поясе.

— Я полагаю, это было бы очень познавательно, — ответил Рафен.

Они провели вместе всего минуту, но терпение Кровавого Ангела уже истощилось. Этому способствовали дни бесцельных блужданий в поисках передового штаба Расчленителей, и затем эта заносчивая демонстрация превосходства. Он посмотрел на своих людей и заметил, что те приближаются осторожно. Они шли в боевом порядке, несмотря на присутствие тех, кого нужно было считать союзниками.

Но с другой стороны Расчленители не вступали в союз ни с кем. Ни с другими Орденами Астартес. Ни даже с теми, с кем разделяли родство с примархом, который дал им жизнь и цель — Великим Ангелом Сангвинем.

— Движение! — крик Туркио разорвал мысли Рафена.

Сержант развернулся, заслышав рокот камнепада и хор стенающих голосов, усиливающийся с каждой секундой.

Дымящиеся руины башни дрожали и двигались, слой дыма и пыли резко разорвался. Массивная, безголовая гуманоидная фигура протискивалась из руин. Стон стал криком, крик стал безумным смехом. Они слышали такой на подземной стоянке.

Рафен впервые ясно увидел сквозь дым чудовище. Оно было не единым существо, а скопищем их.

Монстр был амальгамой из Компанитас, сотни тел собранных вместе, скрепленных колдовской силой, и каждое из них кричало дрожащим безумием голосом.

— Огонь! — крикнул он, и его отряд выполнил команду. Нокс последовал их примеру, выстрелы затуманили воздух вокруг слепленного существа.

Тела разрывались и выбрасывали стремительные потоки крови, но масса не замедлялась. Тварь вздымалась над растрескавшимся камнем. Огромный кулак из тел, словно молот рухнул на Расчленителя, превратив того в фарш из мяса и керамита. Когда кулак поднялся, останки Космодесантника были поглощены массой.

— Это — истинное лицо Компанитас! — прорычала Рон. — Это — варпом проклятое единство, которое они обещают! Отродья Хаоса!

Нокс выкрикнул приказы экипажу "Вихря" — перезарядится. Но тварь оказалась слишком быстрой. Она доберется до воинов раньше, чем те смогут ответить.

— Кровавые Ангелы, — возвысил голос Рафен. — Гранаты! Залпом!

Он сорвал с пояса обойму с крак-гранатами, и переключил пусковой механизм из безопасного в боевое положение, настроив боеприпасы так чтобы они взорвались, ударив в цель. Он увидел, что вокруг Туркио, Пулуо и другие делают то же самое.

— Товсь! Пли!

Дождь снарядов прочертил в воздухе дугу и обрушился в центр человеческой амальгамы Компанитас. Цепочка взрывов потрясла монстра. Спрессованные тела закричали громче и разделились, упав более мелкими комками, трупы откатились прочь.

— Огнеметы! — проревел Нокс. — Вперед и уничтожить! Ничего живого!

Отряд Расчленителей хлестал корчащие тела пылающими прометиевыми кнутами. На перекрестке вспыхнул погребальный костер, потоки серого дыма, поднялись между башнями.

Рафен бросил взгляд на другого сержанта.

Нокс это проигнорировал.

— Мы не нуждаемся в помощи никаких других Астартес, — фыркнул он, выражая полное пренебрежение случившемуся. — Моему ордену было приказано принести на Эритен кровавое возмездие Императора. Эта миссия не должна быть обесценена присоединением дополнительных сил.

Постепенно Рафен начал понимать. Нокс действовал под влиянием неправильной оценки ситуация. Негодование сержанта по большей части основывалось на вековом соперничестве между Кровавыми Ангелами и их родичами. Столкновением грубых и жестоких методов Расчленителей с более утонченным образом действий Ордена Рафена. Но также его гнев был вызван угрозой унижения.

Расчленители были одним из самых маленьких Орденов среди Адептус Астартес, их резкая реакция на любое пренебрежение — реальное или воображаемое — была хорошо известна. Своей свирепостью они с лихвой искупали малочисленность.

— Мы здесь не затем чтобы забрать у вас эту битву, — сказал ему Рафен. — Кровавые Ангелы не заинтересованы в наказании Эритена.

Впервые с момента встречи Рафен заметил в Ноксе что-то похожее на сомнение.

— Тогда, почему, во имя Трона, вы здесь? — все претензии на холодную вежливость были отброшены, и Нокс позволил своему гневу разгореться. — Явились напомнить бедным родственникам об их исправлении.

— Я не обязан отчитываться перед вами, — ответил он. — У меня есть послание для Сета, Магистра вашего Ордена. Вы отведете меня к нему.

Рафен подозвал Кейна ближе. Молодой десантник извлек запечатанный футляр со свитком, помеченный личной эмблемой лорда Данте.

— И властью вот этого вы сделаете так немедленно.

Нокс впился взглядом в свиток. Вес слова Магистра Ордена был нерушимым приказом для всех Астартес, и даже Расчленители с их укоренившимся высокомерием, не посмели бы ставить его под сомнение.

Через некоторое время сержант ветеран медленно, мрачно поклонился. Не глядя на Кровавых Ангелов, он пошел назад к «Вихрю».

— Тогда за мной. И попытайтесь не отстать.

СКВОЗЬ ПЫЛЬ они больше часа в тишине шли за «Вихрем» прежде, чем достигли расположения командного пункта Расчленителей. Поддерживая строй «слезы» брат Кейн изучал распотрошенное здание, которое те заняли как временную базу.

Там были стальные контрфорсы и каменные стены. Стеклянная крыша отсутствовала, несомненно, уничтоженная в первые дни Эритенского мятежа. Приземистая колоннада на одном конце старого здания заканчивалась упирающейся в небо веретенообразной антенной башней. Она поникла, словно металл согнул какой-то ужасный ветер. Здание стояло на пологом холме, с которого открывался хороший обзор на все дороги вокруг. Когда они вошли во внутренний двор, Кейн бросил взгляд на упавший знак, там было имя и профессия. Ситва Александр Регина — Адептус Телепатика. Назначение странно зазубренной антенны стало понятным. Это коммуникационный храм, ядро планетарной связи основанной на сигнальный машинах, и астропатических передач во внешний мир.

Ветер донес до него знакомый тяжелый запах — старая кровь. На стенах здания он заметил узоры бурых брызг и расплющенный металл, забитый в расколотые кирпичи. Когда-то там были распяты тела. Он задумался, были ли это сотрудники комплекса, а затем задался вопросом, что случилось с трупами.

«Вихрь» отделился от отряда и ворчал на стоянке рядом с кучкой рабов Ордена под бдительным присмотром технодесантников. В секторе стоянки была лишь горстка машин. Кейн нахмурившись, смотрел на их состояние. БТР «Носорог», танк «Хищник Ваал», пара "Лендспидеров", все неряшливые и плохо отремонтированные. Выглядящие так будто держатся в основном за счет стальных заплат на корпусе и молитв их машинным духам. Но немного спустя Кейн подумал, что «Вихрь», за которым они следовали, тоже покрывали пробоины и шрамы и он был таким же неказистым. Однако двигался стремительно, готовый поразить цель. Возможно Расчленители не пренебрегали своими машинами, просто они мало заботились об их внешнем виде.

Юноша покрутил эту мысль в уме. Его взгляд, обратился к другим Астартес, которые прерывали молитвы и работы, чтобы остановиться и проследить за прибытием Кровавых Ангелов. Их изучающие взгляды не были добрыми, не были равнодушными, но осторожными, подозрительными. Он задумался — о чем сейчас может размышлять брат сержант Рафен и другие воины? Также как и с машинами Расчленители не проявляли большой заботы об украшении себя. Темно-красный цвет брони был настолько глубоким, что склонялся к пурпурному. Он покрывал все кроме шлема, наплечников и ранца. Те были резкого матово-черного цвета, который не отражал солнца. Кейн видел символы рангов, значки рот и тому подобное, но никаких знаков доблести или украшений. Ничего, кроме необходимого на поле битвы. Напротив, красные доспехи Кровавых Ангелов несли прекрасную золотую филигрань, идущую по крыльям на нагруднике, мерцающие рубиновые капли, сложные обетные цепи и другие символы. Рядом с приемниками космодесантник чувствовал себя расфуфыренным. Некоторые из Расчленителей, самоуверенные ветераны, выгибали брови и отводили взгляд. Возможно, они считали, Кровавых Ангелов позерами. Даже Пулуо, наименее привлекательный из их отряда, считался бы красавцем рядом с этими покрытыми шрамами людьми с резко очерченными лицами.

Было трудно поверить, что эти Астартес произошли от того же самого благородного генного семени, которое дало начало Кровавым Ангелам. И все же Расчленители были таким же наследием примарха Сангвиния как Кейн и его боевые братья. После ереси Гора прошло десять тысячелетий — когда Император человечества взошел на Золотой Трон, галактика сотрясалась от новорожденной войны с Хаосом — великие Легионы Адептус Астартес были разделены на меньшие Ордены. Кровавые Ангелы не стали исключением. Расчленители были порождены в числе прочих во временя великого Второго Основания. Их отправили на край занятого человечеством пространства, для наказания миров примкнувших архипредателю Гору. Но говорили, что им досталось нечто темное, некий черный злобный сгусток, прежде похороненный глубоко в духе Великого Сангвиня. О их поведении на поле боя, в залах ваальской крепости-монастыря говорили с осуждением и холодным упреком.

Кейн задумался, что в слухах о кузенах было правдой, а что мифами и наветами? Он очень хорошо знал, что другие Ордены, такие как стоические Ультрамарины или Железные Руки, говорили подобное о Кровавых Ангелах, но встречая твердые взоры космодесантников, которые следили за их приближением, ему было трудно проявить широту взгляда.

Каждый Сын Сангвиния, независимо от того был его Орден первого или последнего Основания, разделил общий генетический изъян, несущий недуги-близнецы — Черную Ярость и Кровавую Жажду. Психическое эхо смерти их примарха. Темная возможность потерять разум в кровожадной ярости берсерка таилась в каждом из них. Это было проклятие, с которым Кровавые Ангелы боролись в течение каждого дня жизни. Но говорили, что Расчленители приняли Ярость и Жажду. Сама мысль об этом была отвратительна Кейну. Одно дело наслаждаться этим диким гневом во время сражения, но сдаться ей? Это все равно, что позволить себе стать не более чем животным.

— Кейн, — сказал Аджир тихо, чтоб не слышали другие. — Я бы тебе не советовал так на них пялиться. Они могут принять это как прелюдию к схватке.

Молодой Астартес ощетинился:

— Пускай. Я уверен в своих навыках.

В голосе товарища он уловил мрачную усмешку.

— Это, несомненно. Но помни, мы на боевом задании. Подумай сам. Нет нужды разжигать пожар там, где его нет.

— Я преклоняюсь перед вашим выдающимся опытом, брат, — неохотно кивнул Кейн. — Но думаю, что каждое задание лучше рассматривать как боевое. Это сокращает вероятность неприятных неожиданностей.

— Поменьше разговоров, — сказал Пулуо, когда отряд остановился перед нужным зданием.

Сержант Расчленителей обратился к Рафену:

— Ваши люди останутся здесь.

Рафен кивнул и посмотрел на Туркио.

— Отбой. Дальше я пойду один.

— Слушаюсь, лорд.

Не дожидаясь команды, Кейн извлек свою ношу из подсумка на поясе и передал командиру запечатанную трубку со свитком. Поскольку два Кровавых Ангела придвинулись друг к другу, Кейн понизил голос, вопрос мучавший воина со дня отбытия с Ваала, наконец, сорвался с его губ:

— Хватит ли этого, брат-сержант?

Рафен взял футляр, и юноша увидел, как тень боли скользнула по лицу командира:

— Ради Ваала я надеюсь на это, — его пальцы сомкнулись вокруг золотого футляра. — Или наш Орден может исчезнуть.

НОКС ПРОДОЛЖАЛ двигаться, как и прежде. Он не остановился, чтобы увидеть, идет ли за ним Кровавый Ангел, просто ушел, рассчитывая, что Рафен не отстанет.

Внутри здания не было никаких перегородок, только равномерно расположенные подпорки поддерживали каркас разрушенной крыши. Широкое, отзывающееся эхом пространство напоминало самолетный ангар, но с выступами снесенных стен на полу и раскинутыми временными жилыми тентами вокруг. Рабы Ордена, сервиторы и случайные космодесантники двигались между ними, выполняя свои обязанности. Рафен поднял глаза и увидел колеблющуюся надо всем адаптивную камуфляжную сеть. Водянисто-синий солнечный свет, еще больше ослабленный сетью разбрасывал повсюду туманные тени. Пыль проникла и сюда, словно песком покрыв растрескавшийся мраморный пол.

— Внутрь, — сказал Нокс, указывая на круглую загородку.

Рафен увидел вакуумную мембрану двери и осторожно прошел, жесткая ткань зацепилась за его доспехи. Внутри палатки была лампа, наполнявшая временное укрытие теплым желтым светом. В углу виднелся оборванный, свернутый боевой штандарт, закрепленный рядом с переносной реликвией. Рефлекторно Рафен слегка поклонился маленькой статуи Императора и сотворил на груди знамение аквилы. Позади него Нокс проделал то же самое.

В палатке был еще один Астартес, его лицо подсвечивал горящий над столом голитический прокладочный лист. Рафен увидел тактическую схему города, над которой в воздухе плавали стрелки. Прямая передача от орбитальных дронов-провидцев, о которых упоминал Нокс.

Космодесантник — капитан, судя по знакам на броне — проговорил команду, и боевые данные на карте растворились, оставив только голую структуру зданий и улиц.

— Аве Император, — сказал Кровавый Ангел. — Я брат-сержант Рафен. Я прибыл с посланием для лорда Сета.

— Я знаю кто вы. И почему Вы здесь, — офицер Расчленитилей вышел из-за стола. — Я брат-капитан Горн, адъютант Магистра Ордена, — он кивнул на футляр со свитком. — Вы раскроете суть вашего сообщения, и в свое время я передам его на рассмотрение моему Магистру.

Рафен напрягался:

— Со всем уважением, брат-капитан, я этого не сделаю. И это не тот вопрос, которым будут заниматься «в свое время». Он исходит непосредственно от моего Магистра.

Возражения Рафена похоже оставили Горна равнодушным. Он вышел на свет, и Кровавый Ангел смог его лучше рассмотреть. Как и Нокса у того было жесткое лицо и волевая челюсть, его облик свидетельствовал о сотнях сражений.

— Что это? — спросил он небрежно, шагнув к стоящему в углу шкафу. — Сообщение, которое содержится там. О чем оно говорит?

— Я… я не знаю. — Рафен поднял цилиндр. — Эти слова лишь для глаз наших Магистров, лорд. Читать их не мое и не ваше дело.

— Разумеется, — согласился Горн, вынув запечатанную бутыль и кубок. — Но я подозреваю, что вы знаете примерные рамки того, о чем будет говориться в послании, если не само письмо. Возможно, вы могли бы просветить меня?

Он открыл бутыль и до половины наполнил кубок. Ноздри Рафена дернулись, когда его достиг запах жидкости. Медный, с болезненно-сладкой нотой. Он сглотнул, избавляясь от аромата.

Горн продолжал:

— Мне трудно поверить, что Данте был бы…

— Лорд Данте, — твердо поправил Рафен.

— Конечно, простите мою ошибку. Мне трудно поверить, что лорд Данте послал бы воина сюда, на край света от Ваала, и не позаботился сделать его немного большим, чем бестолковым мальчиком на побегушках, — он сделал большой глоток, наслаждаясь жидкостью. — Вы именно такой, брат-сержант?

И снова, в глубине мыслей Рафена повторил мантру, которая поддерживала его в течение последних нескольких недель.

Миссия. Миссия прежде всего, Рафен. Мефистион сказал ему эти слова, твердый и упорный взгляд лорда Смерти, горел в нем. Никогда не было момента, более гибельного для нашего братства, чем этот.

— Я буду говорить с Сетом, Магистром Расчленителей, или не буду говорить вообще, — сказал он железным тоном. — Возьмете меня в ставку своего лорда, или я найду его сам.

Горн поставил кубок:

— Как вы предсказуемы Кровавый Ангел. Как предсказуем ваш господин, просто сваливаетесь на нас без приглашения или заботы и ожидаете, что кузены преклонят колено и выкажут почтение.

Рафен чувствовал, что закипает:

— Мы не сделали ничего подобного. Мы только требуем уважения, которое один Орден Астартес должен оказывать другому и Император свидетель, — он кивнул на святыню, — ваши люди дали нам его очень мало, брат-капитан.

Свирепая улыбка расколола лицо Горна:

— Ах. В вашей крови еще есть какой-то огонь. Возможно, не у всех вас адамантиевый прут в заднице.

Офицер бросил насмешливый взгляд на Нокса.

Рафен запоздало понял, что его специально провоцировали. Он вымучил слова, протолкнув их между стиснутыми зубами.

— Где лорд Сет?

— Я здесь, — сказал размеренный голос из-за спины Горна. Новая фигура появилась из скрытого разреза в другой стенке палатки. Рафен увидел приглушенный блеск стальной пластины, частично прикрывающей стриженный череп, и отмеченное шрамами от когтей лицо. Строгие, глубоко посаженные глаза решительно смотрели на него. Краем глаза он заметил, что Горн и Нокс мгновенно выправились и склонили головы. Все следы холодного юмора испарились.

— Я Сет, — сказал Магистр, протягивая руку. — У вас есть что-то для меня.

Рафен кивнул и также склонил голову:

— Да, лорд.

Сет взял футляр и движением запястья разделил его на две части, бросил на пол оболочку и вытащил свиток светового пергамента.

— Так мы сможем увидеть то, что должен сказать мой кузен Данте?

ТУРКИО НАКЛОНИЛСЯ и набрал щепоть странной вездесущей пыли между большим и указательным пальцем перчатки. Он растер гранулы, и они стали еще мельче, превратившись в пудру. От пальцев поднялся сухой запах, похожий на атмосферу древних музеев или давно запечатанных гробниц.

— Этот песок всюду. Откуда он берется? Тут нет ни каких пустынь на сотню километров в любую сторону.

Тень упала на него, и он поднял глаза.

— Кости, — сказал Расчленитель. — Это все, что осталось от них.

— Это… человеческие останки?

Кивок.

— Компанитас привели людей, тех, кто был достаточно глуп, чтобы бросить им вызов, на заводы по вытопке жира. Потом они сделали то же самое с теми, кто подчинялся. Растертые кости, поместили в боеголовки и взорвали их над городами. Вот и пыль.

Тот, кто называл себя Роном, наклонился ближе, и указал на клеймо на лице Туркио. Имперская авкила со сложенными, указывающими вниз крыльями.

— Почему вы носите это?

Расчленитель намерено стоял вплотную к Кровавому Ангелу, вторгаясь в его личное пространство.

Сидевший на рухнувшей каменной опоре, Туркио не выказал и намека на раздражение от прямого вопроса.

— Это — знак покаяния, кузен, — объяснил он.

— Покаяния? — повторил Рон. — Какой провал ты допустил, что он потребовал такого искупления? Ты струсил на поле боя?

Едва слова слетели с губ Рона, как Корвус и Пулуо оказались на ногах, огонь оскорбления холодно горел в их глазах. Кейн и Аджир осторожно двинулись следом, но Туркио отмахнулся от них. Он не выглядел возмущенным, только усталым.

— Я сделал … ошибку суждения. Я поверил в показанную мне ложь.

— Среди моих братьев ошибки суждения приводят к смерти.

Туркио кивнул.

— Среди моих — тоже, — он взглянул на Корвуса, и космодесантник едва заметно кивнул. — Но нас пощадили Милостью Императора. Теперь я продолжаю свою жизнь, надеясь, что меня сочтут достойным этого.

Что-то в спокойных манерах Туркио смягчило взгляд Расчленителя, который миг назад подстрекал его.

Непреклонная честность Туркио изменила его настрой:

— Что… Чему ты поверил? — спросил Рон.

— Не все ли равно? — усталость всей жизни затопила ответ.

Через миг Рон улыбнулся.

— Ха. Несмотря на украшения и гонор, Кровавые Ангелы, в конце концов, не настолько безупречны. Кто бы мог подумать?

— Никто не безупречен, — сказал Туркио. — Но стремясь к этому, мы ищем путь Императора.

— Тогда в этом, кузен, мы не отличаемся.

Рон крутанул манжету правой перчатки и снял ее. Там на коже предплечья был знак подобный клейму Туркио.

Расчленитель кивнул и ушел прочь.

— Ты должен был ударить нахала за то, что он сказал, — кипятился Аджир, его смуглая кожа потемнела.

— И что бы это доказало, брат? — Туркио повернулся к Кровавому Ангелу. — То, что у людей нашего Ордена выдержки не больше чему у Космических Волков?

— Это лучше чем трубить о наших неудачах преемникам. — Аджир бросил на взгляд в Корвуса. — По крайней мере, имей совесть скрыть свой позор.

Корвус снял шлем, на его лице было такое же клеймо как у Туркио.

— Я не стыжусь, — сказал он.

Узкое, лошадиное лицо Корвуса было жестким.

— Мы дважды доказали нашу верность. Обряды покаяния сделали наше раскаянье явным.

— Возможно, — сказал Аджир. — Но я до сих пор не уверен.

— Аджир, — проговорил Пулуо и все они повернулись к нему. — То, что ты думаешь, не имеет значения. Сержант выбрал их. Конец истории.

— Полагаю что так, — но тон Аджира не соответствовал его словам.

СЕТ ПРОЧИТАЛ первые несколько параграфов пергамента прежде, чем выдохнул сквозь зубы и скомкал его в руке.

— Мой уважаемый кузен, кажется, ничуть не утратил своего многословия.

Магистр Расчленителей подался вперед и Рафен обнаружил, что не может отвести взгляда. Лицо Сета было летописью ран, столь страшных, что оставалось лишь удивляться, как он еще может говорить. Шрамы, которые Рафен увидел сначала, прочертили его лицо справа налево. Несомненно, их оставил удар когтей какой-то первобытной твари. Кровавый Ангел видел пикты домашнего мира Расчленителей. Дикая планета под названием Кретация. Она кишела свирепыми динозавроподными тварями. Говорили, что Расчленители охотились на них без брони и оружия. Будто это был спорт.

Дисковидный имплантат покрывал добрую четверть черепа Сета. Какая-то колдовская аугметика сплавленная с голой костью. Этот человек держал все, чем он был на поверхности, без прикрас. Присутствие Магистра было таким же доминирующим, как и господина Рафена — лорда Данте, но наполненным совершенно иной энергией.

— Рафен, — сказал он, — Мы должны добраться до сути, ты и я. Скажи мне, чего хочет Данте в простых и прямых словах. Я не желаю продираться через страницу витиеватого текста, что бы это понять.

— Как пожелаете, лорд Сет, — сказал сержант. Он вздохнул. — Командующий Данте, лорд Кровавых Ангелов и Наследник IX Легиона Астартес, вызывает вас на конклав величайшего и чрезвычайного значения.

— Встреча? — Горн нахмурился. — Он вызывает Расчленителей? Зачем? — новое подозрение вспыхнуло в его глазах. — Мы не побегушках…

Сет взглядом заставил офицера замолчать. Рафен продолжал.

— Для ясности, брат-капитан, это не встреча, а собрание Сыновей Сангвиния. Сбор всех, сэр.

Магистр Расчленителей поднял бровь.

— Всех преемников?

— Всех кого можно, лорд. Даже теперь, пока мы говорим, боевые братья моего Ордена двигаются к точкам на эфирном компасе, неся то же самое сообщение Магистрам Ангелов Обагренных, Кровопийц… К каждому Ордену, который ведет свой род от Великого Ангела.

Он сделал паузу, его горло пересохло. Намерения Данте казались ему столь же смелыми, как когда он только услышал о них. Сет взглянул на строки пергамента.

— Представители личного состава, — прочитал он вслух, — из людей уполномоченных принимать решения, которые будут сопровождаться письмом к братии их Ордена, — он тонко улыбнулся. — Другими словами, Магистры Орденов или чертовски к ним близко.

— Да, — повторил Рафен. — Как вы знаете, у нас есть корабль на высокой орбите — «Тихо». Он готов принять вас, лорд, и вашу свиту для обратного пути на Ваал.

— Будем считать, что вы путешествуете в одиночку, брат-сержант, — сказал Сет, протягивая пергамент. — У меня нет никакого желания отвечать на этот вызов. Данте должне лучше понимать мое положение.

Он указал на гололитический экран и схемы, разбросанные по соседним столам.

— Я тут увяз посреди войны. Эритен может быть скрыт от Взгляда Императора в самой заднице, но это — все еще имперский мир и он до сих пор подчиняется имперскому закону! — голос Магистра перешел в рычание. — Я не брошу кампанию просто потому, что мой кузен желает организовать… воссоединение семьи.

— Конклав это куда большее, — ответил Рафен. — Простите меня, лорд, но я боюсь, что вы не понимаете серьезность ситуации. Сбор подобного рода не созывали за всю жизнь моего господина, не собирали с тридцать седьмого тысячелетия и Договора Курса.

— Я знаю свою историю, — ответил Сет, отмахнувшись, — так же, как Данте знает свою боевую доктрину. Теперь иди. Возможно, я смогу наскрести немного людей для символического представительства.

— Это должны быть вы, — настаивал Кровавый Ангел. — Таковы были мои приказы и я не вернусь на Ваал не исполнив их!

— Неужто? — Горн угрожающе шагнул к нему.

Сет жестом велел капитану отойти.

— Скажите мне, тогда. Брат Рафен. Что такое невероятно важное, ради чего Данте послал вас, чтобы отнять мой день, и заставить бросить все дела?

Горло Рафена пересохло, когда он сказал следующие слова:

— Конклав решит будущее Кровавых Ангелов. Переговоры определят, выживет ли мой Орден, чтобы увидеть рассвет следующего тысячелетия.