Смену структуры пещер Мирия услышала раньше, чем смогла увидеть. Гулкое эхо шагов сестер внезапно изменилось. Мирия бросила короткий взгляд в сторону сестры Коры, замыкавшей их группу. В этот момент шедшая впереди Верити ахнула, а сестра Кассандра тихонько выругалась.

Туннель вывел их в пещеру по размерам больше ангара для титанов. Тут и там громадное пространство пронзали копья солнечного света, пробивавшегося под разными углами через неровные отверстия в скале. Мостки из зеленовато-черного камня, который они видели всюду, тянулись в пустоту дальнего конца зала, разбитого на своеобразные ярусы плитами из твердого песчаника, что выпирали из стен подобно грибковым наростам. Участки из темной породы встречались здесь уже чаще, и когда Мирия попробовала пройтись рукой по одному из них, то почувствовала, как из ее пальцев забрали все тепло прямо сквозь керамитовые перчатки. В некоторых местах инопланетный материал, казалось, «произрастал» из кавирского песчаника, словно он перестраивал его атомы. Мирия нашла это странное слияние тревожным.

Избегая областей света, Имогена вела отделение по периметру помещения. Мирия снова оглянулась назад и увидела тусклое свечение расположенных с интервалами ламп, которые висели вдоль стен туннеля. Прислушавшись, она различила мышиную возню солдат Механикус, что шли по следу убегающих женщин с помощью тепловых приборов, феромонных сканеров и прочих поисковых устройств, о которых боевые сестры могли только догадываться.

Мирия прошлась взглядом по помещению и сочла, что оно отлично подошло бы для ведения боя: здесь можно было устроить засаду на скитариев и отбить у них всякую охоту продолжать преследование. Однако здесь имелось совсем мало укрытий, и груды пыльных булыжников мешали обзору.

Сестра Даная вдруг остановилась и уставилась на что-то. Заметив это, Имогена обратилась к ней:

— Что такое?

— Точно не могу объяснить, — сказала сестра и рукой показала в сторону.

Среди неровных природных скальных образований стоял толстый брусок из недокристаллизованного стекла, по мнению Мирии, достигавший около восьми метров в высоту, четырех в ширину и имевший толщину с ее кулак. Он, несомненно, был искусственного происхождения, на что указывали прямые углы и ровные поверхности. Неуместное образование походило на окно, зарытое в землю.

— Тут еще одно, — позвала Верити, поводя болтганом Ксанфы. — Там, в тенях.

— И там тоже, — раздался голос Кассандры, водящей лучом своего подствольного фонарика.

— Трон святый… Да их здесь десятки.

Стеклянные монолиты образовывали большой полукруг, лицевыми сторонами смотря в направлении стен. В памяти Мирии всплыло давнее воспоминание: гололитические картины в Музее Священного Синода, схожим образом выставленные на показ группам паломников. Но эта пещера не была галереей, и это не были произведения искусства. Что-то в их грубой геометрии вызывало у Мирии тревогу.

— Это принадлежит ксеносам, — сказала Даная, высказывая общее предположение. Она посмотрела в сторону и сплюнула. — Нам лучше покинуть это место. Ошибкой было приходить сюда.

Имогена грозно посмотрела на сестру:

— Других вариантов у нас особо и не было. — Звуки приближения скитариев становились громче с каждой проходящей секундой. — Будьте бдительны и ищите укрытие. Мы дадим бой здесь.

Все Сороритас кивнули в знак согласия, но внимание Верити привлекло нечто другое. Мирия схватила ее за руку.

— Сестра… Ты это чувствуешь? — сказала госпитальерка, доставая ауспик с пояса. — В воздухе? Будто… электрический разряд.

Мирия открыла было рот, чтобы сказать «нет», но потом и сама что-то ощутила. Слабое пощипывание на обнаженной коже и резкий запах озона.

— Воздух словно после шторма, — пробормотала Кора.

— Мы не можем здесь оставаться! — резко сказала Даная, поднимая свой мелтаган.

Мирия боковым зрением уловила какой-то проблеск и затем увидела слабое мерцание в глубинах ближайшего прозрачного «окна». Тусклые зеленые искры напоминали взрывы от фейерверков в небе, наблюдаемые с большого расстояния.

Ауспик Верити издал короткий щелчок, и покалывание на лице Мирии переросло в расползающийся зуд. Свободно свисающие церковные цепи зазвенели и задергались сами по себе, натягиваясь в сторону одной из мерцающих плит рядом с ней.

Затем пещеру озарила внезапная серия вспышек голубовато-зеленого света, когда каждый монолит засиял, как сплошная молния.

Феррен продвигался вместе с солдатами, водя из стороны в сторону модифицированным для его личных нужд лазерным карабином, который был установлен на самую большую из его серворук. Он держался середины группы, чтобы находиться в окружении верных скитариев, поскольку не был настолько глуп, чтобы лезть на рожон, хотя и не исключал возможности лично вступить в схватку с некоторыми из боевых сестер. Он весьма посредственно владел боевыми навыками, если не считать той информации о различных приемах, что он загрузил из центральной обрабатывающей матрицы отделений его воинов, но вполне мог ввязаться в драку в решающий момент и добить противницу. Феррен в какой-то мере хотел получить подобный опыт и узнать, затронет ли убийство хоть какие-то из сохранившихся у него эмоций. Это будет весьма занятный эксперимент, а также прекрасный способ доказать, что он вовсе не ноль без палочки, каким его считал квестор.

В какой-то момент Феррен спросил себя, должен ли он чувствовать угрызения совести за столь крамольные мысли, ведь, в конце концов, Сестры Битвы были такими же служителями Империума, как и он сам, а вовсе не заклятыми врагами. Но потом он выбросил из головы всякие сомнения. Логика его поступков была вполне ясна. Женщины наткнулись на то, о чем знать им не полагалось. Следовательно, нельзя было позволить, чтобы они передали эту информацию своим соратницам. А наиболее действенный способ заставить их замолчать — уничтожение. Простая и рациональная логическая цепочка.

Они находились уже совсем рядом. Разведчики, направляющие поисковый отряд по туннелям, передавали свежие данные целенаведения остальным бойцам позади. Звуковые сенсоры обрисовывали картину происходящего во мраке, основываясь на данных о стуке обуви о камень, вое силовой брони и даже сердцебиении. Согласно этим сведениям, Сороритас проникли в главное помещение, которое один из подчиненных Феррена как-то назвал «залом больших окон» в момент нетипичного для себя возбуждения.

Монолитные образования из стекловидного материала, очень похожего на плавленый кварц, по сути, представляли собой спрессованные металлические кристаллы, отличающиеся прочностью: выше, чем у стали. За месяцы изучения команда эксплораторов так и не смогла выкопать их или хотя бы чуть-чуть приподнять завесу тайны касательно их функционального назначения. Но кое-что им выяснить удалось: инопланетные структуры выдерживали попадание практически любых баллистических снарядов, кроме разве что самых тяжелых, и пропускали лазерные лучи. Если сестры вдруг решат спрятаться за ними, они будут неприятно удивлены…

Ход мыслей техножреца прервал пакет новых входных сигналов, внезапно полученный с чувствительных щупалец на кончиках его механодендритов. Буквально из ниоткуда случился выброс странного излучения; вырвавшиеся потоки нейтрино и кварков образовали незримую дымку, видимую только аугментированными глазами.

Феррен послал запрос в общий информационный бассейн и обнаружил, что не единственный, кто заметил то же колебание. Даже пока он переговаривался со своими подчиненными посредством микросекундных бинарных импульсов, сравнивая показания и выстраивая разумную теорию, он успел зарегистрировать другой феномен. Местный фон электромагнитной радиации возрастал по экспоненте, и, судя по скорости распада и диаграмме обратного рассеяния, эпицентр аномалии находился как раз внутри пещеры.

Если точнее, источником волнений, по всей видимости, являлись «окна».

Неослабевающие электромагнитные волны с каждой секундой ухудшали самочувствие скитариев и адептов, выводя из строя нейронные имплантаты и вызывая зависания в интерфейсном подключении к их кибернетическому мозгу. Феррен непроизвольно шагнул назад, его ускоренное мышление зациклилось и стало выдавать программные ошибки по мере того, как энергетический выброс усиливался. Он попытался поднять штормовые щиты, но мощные потоки радиации попросту снесли их. Логические сердечники автоматически запустили процесс деактивации, чтобы сохранить жизненно важные элементы вроде личностной матрицы и первичной памяти.

Сконцентрироваться было неимоверно трудно. Убийственный импульс как будто ножом резал нити, связывающие мозговые имплантаты. И все же одно было совершенно ясно: энергетические сигнатуры оказались до жути знакомыми, точно такие же Феррен фиксировал в ходе исследования железного свитка, пусть и более слабые.

Ему хватило времени восхититься связью между этими двумя вещами, прежде чем разряд достиг наивысшей точки мощности и заставил всех членов Механикус пошатнуться. И пока вниз по каменным туннелям эхом проносились электронные вопли, киборги один за другим слепли, падали на пол и становились жертвами бесконечного цикла перезагрузки.

После того как зеленый огонь до краев заполнил каждую стеклообразную плиту, еще несколько коротких мгновений искры фотонного заряда плясали возле их острых углов. Недра прозрачных монолитов, испускающие интенсивный и жесткий свет, подернулись, а после вопреки законам реальности начали расширяться внутрь себя, создавая уходящие в бесконечность коридоры, как те, что видны, если поставить два зеркала напротив. По энергетической глади, что растеклась по поверхности «окон», пошла рябь, и затем, словно из ворот, проделанных в самом воздухе, изнутри показались металлические когти, ухватившиеся за края пространственного прохода.

На некоторых из вертикальных образований виднелись отколы, оставленные камнепадами или исследователями Феррена. Другие были завалены песком, который сейчас струйкой засасывало в никуда. Те же, которые остались целыми и невредимыми, превратились в порталы, испускающие слабый свет. Внутри задвигались непонятные нечеткие фигуры, и в следующий миг из-за пелены появились механические скелеты, произведенные в древних цехах на планетах, давным-давно поглощенных мертвыми звездами. Создания шагали с пугающей энергичностью, хотя для них только закончились эры сна. Беспощадные и неумолимые воины некронов, поднятые из могилы по неосторожности, вновь ступили на песчаную поверхность Святилища-101.

Сердце Верити сильнее забилось в груди, когда из стеклянных порталов одна за другой стали появляться ксеномашины. Ряды костлявых стальных созданий бесшумно вышагивали из пустоты и образовывали стройные когорты — отряды по пять солдат в клиновидном построении, как для парадного марша. Прежде госпитальерке ни разу не доводилось видеть некронов собственными глазами. Она знала о них только из смутных слухов и мельком услышанных баек, не претендовавших на правдивость. И теперь, когда Верити смотрела на них, ее обуревали разные эмоции: не только страх и ужас, но и некое отвращение, выворачивающее желудок наизнанку. От механоидов как будто исходила аура древности и безразличия. Она не находила слов, чтобы описать насколько чуждыми они казались человеку.

Каждый из некронских воинов копировал строение скелета гуманоидного существа. Покрытые матовым хромом длинные и тонкие передние конечности оканчивались руками с острыми когтями, сжимавшими причудливое оружие из трубок и светящихся изумрудных стержней. Вытянутые черепа горели изнутри холодным огнем, от которого немедленно стали разбегаться тени, когда пришельцы вошли в пещеру. Однако больше всего в них пугало то, что они двигались в полном безмолвии.

Верити, как очумелая, вцепилась в болтер бедной Ксанфы и даже не дышала.

Мирия, Даная и остальные были готовы открыть огонь по первой же команде.

— Элохейма? — До Верити донесся шепот Коры, обращающейся к старшей сестре.

Имогена, впрочем, никак не отреагировала; ее лицо, побелевшее от потрясения, буквально окаменело на какое-то время, а дар речи пропал.

В следующую секунду некроны перешли в наступление, покидая полукруг из пульсирующих плит и выдвигаясь в направлении скитариев, в нерешительности стоявших у входа в громадную пещеру. Красноробые, казалось, пребывали в растерянности, но их насчитывались десятки, и у всех было оружие. «Угроза существеннее? — удивилась про себя Верити. — Так вот как эти штуковины расценивают их?»

Вопрос отпал сам собой, когда некоторые из техногвардейцев собрались с духом и открыли огонь. Вспыхнул багровый свет, и выпущенные из лазерных карабинов заряды вонзились в порядки инопланетных машин. Некоторые из них сбились с темпа и запнулись, на что их сородичи, впрочем, не обратили внимания и в полной синхронности молча навели оружие и дали ответный залп.

Изумрудное пламя, сверхъестественное и потрескивающее, поглотило ближайшую группу скитариев и принялось за их дезинтеграцию. Челюсть Верити отвисла от шока.

С тех немногих органических участков, что оставались у бойцов Механикус, мгновенно были содраны кожа и нервы, мясо и кости, а затем обращены в прах. Кибернетические же детали, имплантаты и биомодули, превратились в почерневшие куски шлака, посыпавшиеся на пыльный пол, когда живые ткани испарились.

Некроны продвигались на звуки убийств, вливаясь в туннель, и на одну долгую эйфористическую секунду Верити понадеялась, что каким-то чудом ксеносы упустили из виду сестер или, возможно, просто проигнорировали прячущихся за скалами женщин. Но вдруг последние два отделения воинов изящно и одновременно прекратили движение. Когда они развернулись на пятках и пошли в обратную сторону, Верити увидела леденящее кровь свечение в глазницах их металлических масок, пристально глядящих на сестер.

Это зрелище помогло Имогене наконец выйти из оцепенения.

— Огонь! — прозвучала команда.

Феррен резво пробивался по петляющему туннелю под громкие отголоски завывающих лучей инопланетного гаусс-свежевателя. Зеленые молнии то и дело озаряли темные каменные стены, неизменно предваряя убийство очередного из его драгоценных скитариев.

Разум техножреца пребывал в хаотическом состоянии на грани каскадного пробоя. Ячейки памяти, забитые информацией, которая тщательно собиралась и упорядочивалась на протяжении нескольких последних месяцев, оказались взломаны электромагнитным выбросом и шоком от внезапного вторжения. Механикус отчаянно старался понять, что происходит, и восстановить ход событий.

Несмотря на то что исследовательская команда провела в пещерах очень длительное время и многое проделала, Феррен и его коллеги так и не смогли найти что-то сложнее могильного паука, спящего под стазисным колпаком. Они проводили здесь круглые сутки, и в определенный момент он даже убедил себя, что, какую бы ценность Святилище-101 ни представляло для некронов в прошлом, теперь оно ничего для них не значило. По неизвестной причине после уничтожения первоначальной колонии Сороритас некроны утратили всякий интерес к этому миру — вряд ли кому-то пришло бы в голову оспаривать эту гипотезу. Так или иначе, мотивы чужаков были ясны только им самим, ведь на то они и чужаки! Непостижимые и загадочные даже для лучших умов человечества!

Некроны побывали на этой планете более десяти лет назад: пришли, расправились со всеми и двинулись дальше. Факт. В этом Феррен не сомневался ни на йоту. Здесь не было ничего, кроме реликвий, богатых пластов для добычи ископаемых и обилия данных для изучения.

Некроны ушли. И за долгие месяцы, что Феррен здесь провел, руководя секретной экспедицией, убежденность в достоверности этого факта переросла чуть ли не в постулат. Теперь же, однако, он осознал, что действительность — совсем не такая, как он себе представлял. Он не хотел себе признаваться, но неудобная правда, от которой он постоянно открещивался, заключалась в том, что он боялся.

Боялся, что Механикус отправили его сюда умереть. Боялся, что никогда не продвинется дальше по службе.

И более всего боялся, что безжалостные машины по-прежнему скрываются под песками, выжидая удобного случая, чтобы вернуться и снова начать убивать.

И теперь, когда его кошмары воплотились, Феррен проклинал все на свете, слыша предсмертные крики своей техногвардии и безумные вопли о помощи.

Он добрался до главного прохода — свободного коридора в лабиринте пещер, где стоял тлеющий каркас «Венатора», окруженный серым дымом. Сервиторы-стрелки, утратившие связь с оперативной системой управления из-за электромагнитного всплеска, вернулись к своим базовым задачам и заняли оборонительные позиции, когда услышали звуки боя с инопланетными захватчиками. Феррен протиснулся мимо них и нетвердой походкой направился к выходу из подземной сети, борясь с омерзительно человеческим приступом паники, который угрожал поглотить его. Он сосредоточился на священных уравнениях, и пока одна часть его мозга для успокоения нервов прокручивала их в уме по порядку, другая оценивала его боевые возможности.

Последней его командой стал приказ к отступлению, и именно ему сейчас пытались следовать скитарии. Некронские пехотинцы, однако, вовсе не собирались их отпускать, не отставая ни на шаг и сражая любого, кто оказывался настолько туп, чтобы подставить спину под дула их гаусс-винтовок. Еще дюжина значков с жизненными показателями техносолдат померкла в общем информационном облаке, когда их связь оборвалась из-за резкого прекращения мозговых функций.

Подсчитав, сколько он уже потерял бойцов, Феррен впал в уныние. За какие-то минуты, прошедшие с того момента, как некроны появились («Откуда?» — не переставал спрашивать себя Феррен), они проложили кровавую тропу сквозь строй элитных отрядов техножреца. Отрезвляющие, суровые цифры потерь прояснили ему ситуацию.

Необработанные данные вливались в инфобассейн болезненными глотками. Команда эксплораторов разгромно проигрывала на поле боя. Предварительные подсчеты показывали, что ксеномашины завершат цикл тотального истребления всех и каждого в лагере менее чем за десять средних солнечных минут, если им удастся покинуть пещеру.

«Если им удастся», — снова прозвучало в голове, и Феррен заозирался по сторонам. Воины-скелеты между тем показались позади и наткнулись на порядки боевых сервиторов. Тяжелые пушки затрещали и запыхтели, и некроны попадали; но за ними шли другие, занимающие опустевшие места в общем строе.

Феррен перекопал слои информации, доступные в локальной сети, и обнаружил кое-что, способное ему помочь, среди залежей памяти младшего адепта, проводившего геофизическую разведку. Поршневые ноги интенсивно зашипели и засвистели, когда Феррен побежал что есть сил, на ходу уворачиваясь от обжигающих языков зеленого пламени. У пещерной стены он нашел примыкающий к ней рабочий модуль — прочную капсулу с толстыми защитными люками, и, несмотря на примитивность, ее машинный дух распознал техножреца и открыл для него все замки.

Сенсорную пластину, заменявшую жрецу голову, тут же атаковал запах ядохимикатов, идущий от гексогеновых колец и гроздей нитротолуола. Помимо них внутри располагались стойки с металлическими цилиндрами с нанесенными на них предупреждающими знаками и предохраняющими рунами; то были геомагнитные заряды с разной взрывной мощностью, используемые для раскалывания прочных скальных пород при раскопках и горнодобыче на большой глубине.

Будь у него лишнее время, он бы обязательно загрузил нужные приказы в какого-нибудь подчиненного вроде того же геодезиста и отправил его выполнять это опасное задание, но действовать приходилось здесь и сейчас, а значит, всю грязную работу предстояло проделать ему самому, иначе будет слишком поздно.

Пока он отыскивал и кодировал детонатор, количество значков в общей сети снова сократилось. Он игнорировал окружающие его крики и судорожно продолжал настраивать заряд. Как только таймер начал обратный отсчет, Феррен бросил его и рванул назад. Прямо на бегу он мысленно прокручивал симуляцию взрыва; разумеется, заложить взрывчатку можно было и как-нибудь получше, но и при текущем раскладе ее силы хватит, чтобы завалить вход в пещеру и отрезать ее от остального лагеря. Некроны окажутся взаперти, а вместе с ними и немалый контингент скитариев, которые по-прежнему отбивались от противника, не имея представления, чем занят их начальник. Главное же — экспедиция как таковая выживет.

Но что важнее, это значило, что Феррен выживет. Он направил все силы в аугментические конечности и стремглав понесся по каменному полу в направлении зияющего выхода.

Выпущенная в него энергетическая стрела по бедро отрезала ему правую ногу, из-за чего техножрец полетел головой вперед и столкнулся с наполовину зарытым валуном. Феррен отрубил все болевые рецепторы в тот миг, как получил попадание, но все равно не успел предотвратить начальное развитие агонии. Мешаниной изодранных грязных одежд и тощих конечностей из черной жести он принялся ползти дальше, дергаясь, словно прихлопнутая муха, неспособная подняться.

Стрелявший, по сути, промахнулся, так как целился вовсе не в него, тем не менее это ничего не меняло. Растянув руки и механодендриты в стороны, он отчаянно скреб пыльную землю, пытаясь дотащить себя до конца туннеля.

Но этого было недостаточно. И близко недостаточно.

Феррен издал яростный рев на мусорном коде, вложив в этот последний вырвавшийся из него звук весь неожиданно проявившийся человеческий гнев.

В следующую секунду техножрец исчез в пламени взрыва.

Некроны-воины атаковали боевых сестер с четкостью и синхронностью, недоступной любым другим врагам, с которыми когда-либо сталкивалась Мирия. Ни одно движение не было напрасным, каждый шаг и прицельный выстрел оказывался точно высчитан и умело исполнен.

Гаусс-огонь крушил скалы, за которыми укрывались сестры, вынуждая их совершать перебежки между сверкающими стеклянными плитами. Последние очень беспокоили Мирию. Пусть никто из них больше не выходил, но в любой момент могли появиться еще воины.

Даная непрерывно перемещалась от одной позиции к другой и одновременно стреляла из мелтагана с бедра, водя оружие из стороны в сторону и поливая раскаленными струями и стеклянные порталы и механоидов без разбору. Кристаллические монолиты, которые она задевала, оплавлялись и затуманивались — огни внутри угасали, но сами «окна» не разбивались. Мирия не переставала удивляться, что за диковинный материал способен сопротивляться жару солнца от мелта-заряда.

Некроны не прекращали вести ответный огонь, обрушивая сгустки ярко-зеленой энергии, придававшей воздуху кисловатый вкус и разносившей визг по просторному залу. Высунувшись из укрытия, Мирия дала очередь из болтера; три масс-реактивных снаряда угодило в грудь наступающему воину, и стальной скелет с грохотом свалился на пол жалкой грудой костей. При этом он не издал ни звука: ни крика боли, ни удивленного возгласа или грязного ругательства в ее адрес. Полное молчание атакующих внушало ужас не меньший, чем череполикие маски некронов.

Но на этом потрясения для Мирии не закончились; та тварь, которую, предполагалось, она убила, снова поднялась. Страшная рана в туловище затягивалась: металлические пластинки перетекали, подобно ртути, а различные шлицы и провода под ними соединялись вместе. Воскресший чужак двинулся прямо на нее и высоко поднял свое оружие, чтобы нанести сокрушительный удар изогнутым лезвием топора, прикрепленным под дулом. Мирия застыла, словно жертва на плахе, дожидающаяся палача.

— Пресвятые Трон и Кровь! — выплюнула Кора. — Да как же разделаться с этими штуковинами! — Она нырнула вниз, чтобы извлечь из болтера пустой магазин, и тут же вставила новый.

— Когда обуревают сомнения, — произнесла Мирия, повторяя слова почтенной аббатисы, что когда-то учила ее обращаться с оружием, — целься в голову.

Она переключила болтер в режим автоматического огня и нажала на спусковой крючок. Снаряды вылетели из ствола и разбили стальной череп подбирающегося к ней механоида на множество сверкающих фрагментов. И хотя искусственный солдат был лишен рта, напоследок он издал предсмертный вопль. Это был раздражающий и пронзительный звук, сплошь состоящий из помех, имитация животного крика, в виде вибрации вырвавшаяся из всего его тела. Как и сами ксеномашины, звук являлся очередной насмешкой над плотскими существами.

И это был всего один уничтоженный среди толпы нападающих, превосходивших боевых сестер в соотношении два к одному. Воины растянулись в одну линию и перешли в неумолимое наступление, блокируя все пути отхода и вынуждая женщин отходить к кругу, образованному стеклянными монолитами и голыми каменными стенами.

Где-то в глубине туннелей произошел мощный толчок, за которым тут же последовал продолжительный и громкий шум от падающих камней. Земля под ногами содрогнулась, но некроны не обратили на это внимания и даже не пошатнулись.

— Это еще что? — воскликнула Верити. — Землетрясение?

Плотные клубы пыли выплыли из туннеля, но никто так и не ответил на вопрос госпитальерки.

— Сконцентрировать огонь! — приказала Имогена, показывая в противников пальцем. — Выбивайте их из строя по одному!

— Да им наши пули как легкий дождик, — прорычала Кассандра.

В пылу битвы Мирия подметила, что Верити, как может, старается противостоять пришельцам — упорства ей было не занимать, но навыков недоставало.

— Поближе ко мне, — позвала селестинка.

— Техногвардия… — вымолвила девушка. — Этот шум…

— Они сбежали с поля брани, за что и поплатились, — перебила ее Мирия. — Так что сражаться и умирать будем в одиночку.

Не успела она закончить фразу, как во мраке над головами сестер пронеслось нечто, подобное силуэту хищной птицы с раскрытыми крыльями. Оно приземлилось в области потустороннего света, идущего от неповрежденных «окон», и взору предстала фигура в капюшоне, держащая абсолютно черный меч.

Женщина, которую Верити мельком видела в Великой часовне, значительно преобразилась. Растерянная и запинающаяся незнакомка, плакавшая и молившаяся перед разбитым алтарем, теперь превратилась в настоящую убийцу. Впервые с момента своего появления некроны выказали подобие смятения, остановленные внезапным появлением нового врага.

Когда двое чужаков развернулись, чтобы открыть стрельбу, мелькнул черный меч, и из разрезанных дул гаусс-свежевателей посыпались голубовато-зеленые искры. Затем темная кромка резко прошлась по самим машинам, и Верити увидела, как вниз летят отсеченные части. Их гладкие срезы блестели, будто зеркально отполированные. Механические солдаты рухнули на колени, содрогаясь всем телом, и схватили свои отсеченные конечности, пытаясь приделать их к обрубкам.

— Нарушительница… — тоже узнала ее Мирия. — Та, что проникла в монастырь.

Боевая сестра метнула на Верити вопрошающий взгляд и получила от нее подтверждение своей догадки.

— Продолжайте стрелять! — рявкнула Имогена, не желающая прямо сейчас разбираться в мотивах новоприбывшей.

Сестры дали по неприятелям общий залп крупнокалиберными болтами и раскаленным потоком горючей смеси, и, будто до предела натянутый канат, построение боевой единицы некронов резко нарушилось. Ксеносы рассеялись для перегруппировки; те, кто имел тяжелые повреждения, отходили назад и запускали реанимационные протоколы, пока товарищи по отряду прикрывали их собой.

Неизвестная союзница уклонилась от острых когтей воина и перебралась к сестрам, которые прятались за скалой, озаряемой светом от стеклянных врат.

— Нет времени, — бросила она; ее голос сочился ядом. Верити уловила очертания сломанного лица и почувствовала неприятный запах несвежего тела. — Времени нет, времени нет, времени нет.

— Во имя Бога-Императора, признавайся, кто ты? — грубо вмешалась Имогена.

— Времени нет! — заорала та в ответ и схватила старшую сестру за запястье. — Другие на подходе. Уходим!

Она показала мечом в сторону туннеля, откуда доносился цокот стальных ступней некронов, звучащий все ближе с каждой минутой. Если шум, который они слышали чуть ранее, свидетельствовал об обрушении, значит, механические солдаты, отправившиеся преследовать скитариев, прямо сейчас возвращались и вскоре придут на помощь тем, кто остался разбираться с Сороритас.

С силой, которую никак нельзя было ожидать, учитывая ее внешний вид, облаченная в лохмотья неумершая повела Имогену к ближайшему порталу.

— Уходим немедленно! — крикнула она. — Мы или отступим сейчас, или умрем здесь!

— Ты предлагаешь пройти через эти… двери? — воскликнула Кора. — Куда? Это безумие!

Верити посмотрела вдаль. В сумраке туннеля стремительно зажигались неисчислимые зеленые точки. Разбитые некроны между тем заново формировали атакующие группы, но пока не нападали, а просто ждали. Ждали собратьев.

— Оттуда же пришли они! — возразила Имогена и ткнула дулом болтера в сторону машин. — Хочешь завести нас туда, где еще опаснее?

— Немедленно уходим, — неторопливо и осторожно повторила фигура в капюшоне, — иначе погибнем.

Она выставила перед собой черный меч и угрожающе направила его на старшую сестру. Материал, из которого было сделано полотно клинка, не был похож ни на один известный металл. Он выглядел как чернильная река или затвердевшая тень.

— Разве у нас есть другие варианты? — поддержала предложение Мирия. — Там всяко безопаснее, чем тут! Вы же сами говорили, элохейма. «Мы должны сражаться на своих условиях».

Имогена сверкнула глазами:

— Не смей использовать мои же слова против меня, сестра-милитантка! — Она сделала ударение на звании Мирии. — Условия выбрала ты, и мы здесь из-за тебя! Лучше бы я оставила тебя в монастыре. — Имогена пристально посмотрела на неизвестную. — А что касается тебя… С чего бы нам тебя слушать?

— A spiritu dominatus. — Женщина в шрамах произнесла эти слова как проклятие, гортанно и грубо. — Domine, libra nos. — Услышанное повергло всех в шок. Призрачная гостья направилась к порталу и в последний момент плечом оттолкнула Имогену в сторону. — Если останетесь, вы умрете.

— Это единственный шанс спастись, — настаивала Мирия.

Позади нее тем временем некроны снова пошли в наступление, однако теперь их насчитывались десятки.

Имогена не торопясь сплюнула в грязь, а после прорычала:

— Святая проклянет тебя за это!

Замолчав, она повернулась к женщине с клинком.

Та не стала оглядываться и вместо этого ступила в светящийся стеклянный портал.

Одна за другой сестры проследовали за ней.

Переход оказался ужасающим. В действительности он, скорее всего, продлился доли секунды, но Мирии показалось, что прошла целая вечность. Гладь зеленого света обволокла ее плоть, словно тягучая маслянистая пленка, а затем все размылось.

Чувственное восприятие исказилось и стало бесполезным. Она видела неясные очертания и цвета, слышала и ощущала их, как бывает при синестезии, хотя ее разум не мог дать этому объяснение. Движение, жар, ужас — все смешалось воедино. От столь ярких впечатлений голова шла кругом. Мирия зажимала глаза и повторяла молитву к Императору снова и снова, отчаянно цепляясь за наизусть заученный текст и свою по-прежнему непоколебимую — как она надеялась — веру.

Эти инопланетные врата не предназначались для людей, и Мирия чувствовала, как они в буквальном смысле пытаются отвергнуть ее, словно инородное тело. Портал как будто отталкивал ее плоть и кровь, как полюс одного магнита отталкивает одноименный полюс другого, а по коже бегали миллионы мурашек, что угрожало подорвать железную решимость боевой сестры. Коридор сквозь ничто пролегал совсем рядом с психической воронкой варпового пространства, из-за чего Мирия отчетливо ощущала невероятное давление Имматериума за стенками собственного сознания. Оно было так близко.

А затем, когда казалось, что терпеть это путешествие нет уже никаких сил, она вдруг шатко ступила на металлическую палубу. Мирия решилась открыть глаза и с изумлением обнаружила, что ее кожу жалит похрустывающая изморозь, а снаряжение покрыто выделяющим пар слоем льда, который при движении откалывался кусками.

Мирия справилась с шоковым состоянием и сделала глубокий вдох всем телом. Разреженный воздух имел металлический привкус, из-за чего першило горло. Размытость зрения постепенно ушла, и первое лицо, что она увидела, привело ее в замешательство, поскольку являло собой мозаику из теней и шрамов. Призрак в капюшоне отвернулся, и Мирия прошла дальше — к Данае, упавшей на одно колено и сейчас поднимавшейся.

— Император защищает, — выдавила женщина, творя знамение священной аквилы. — Он перенес нас…

— Вот только куда? — громко спросила Мирия, повторяя ранее озвученный вопрос сестры Коры.

Незнакомую местность, устланную матовой сталью, целиком окутывал нефритовый свет, из-за чего она выглядела еще более чужеродной. Сороритас находились на плоской железной платформе, размерами не уступающей погрузочному отсеку «Тибальта» и держащейся в пространстве без каких-либо видимых опор или средств. Вдоль одного конца тянулся ряд стеклянных плит, неотличимых от тех, что стояли в пещере; большинство из них были темными и не горели, но некоторые — в том числе та, из которой только что вышли люди, — пульсировали энергией. На определенном расстоянии, где поверхность палубы выпирала, как если бы ее выдавили из гигантской мульды, возвышалось серповидное сооружение с чем-то вроде панели управления.

— По-моему, это какой-то перевалочный пункт, — пробормотала Даная, высказывая те же мысли, что роились в голове Мирии.

Боевая сестра оглядела присутствующих и коротко вознесла Императору благодарность, когда досчиталась Верити и остальных членов отряда в целости и сохранности. Но затем она неожиданно для себя поняла, что смотрит за край парящей платформы.

Просторная пещера, которую они покинули, внушала трепет, но она не шла ни в какое сравнение с окружавшей их сейчас пустотой, превосходившей ее в тысячи раз.

Железное небо застилало горизонт, насколько хватало видимости, и было разбито на одинаковые геометрические сектора с помощью линий уже знакомого темного камня, нарезанного идеальными, математически точными долями. Вдалеке из купола выступал громадный обсидиановый шпиль, тянущийся к платформе с людьми подобно горе, положенной на бок. Через, на первый взгляд, случайные интервалы из него торчали стержни, излучающие яркий свет, который широкими полосами падал на прямолинейные фигуры. Одни — пирамиды и зиккураты с золотыми филигранями и изумрудными кристаллами на вершине, другие — серебряные монолиты, со временем выцветшие и блестевшие совсем тускло.

Именно эти лучи давали основное освещение в колоссальной камере, хотя и каждое затененное строение, казалось, испускало собственное мягкое свечение. Мирия попробовала на глаз измерить расстояния и масштабы, но у нее не очень-то это получилось, поскольку ничего знакомого для сопоставления размеров рядом не было. Обманывавшие зрение густые тени и жесткая иллюминация, впрочем, тоже не способствовали претворению ее затеи.

— Отойди, — ломаным сиплым голосом строго сказала неумершая, появившаяся под боком у Мирии.

Прежде чем Сороритас успела отреагировать, загадочная союзница вытащила черный меч. Мирия отшатнулась, осознав, что закрывает выпуклую консоль, и услышала, как на другом конце платформы, где собрались остальные сестры, бьет тревогу Кора. Что-то последовало за ними через врата.

Из ближайшего стекловидного портала показался некрон-воин, со спины озаряемый потоками энергии, искривлявшей пространство и время. Только он поставил одну ногу на металлическую палубу, как уже нацелил свое гаусс-ружье прямо на сестру Кассандру.

Черный меч беззвучно описал небольшую дугу и ровно разрезал металлическую панель. С громким треском устройство обесточилось, и консоль погасла; в тот же миг вся энергия ушла из активных порталов, и они снова стали цельными плоскими брусками стекла.

Некронский воин, успевший высунуться из врат лишь наполовину, когда они вернулись в твердое состояние, так и замер на месте, вплавившись в стекловидную структуру. Огонь в его глазницах мигнул и погас.

Мирия обернулась к неумершей.

— Ты закрыла проход. — Женщина кивнула. — Тогда как нам покинуть это место?

— Я уже проделывала это однажды, — сухо прозвучало в ответ. В ее словах сквозили давние боль и скорбь. — И смогу повторить.

— Мы движемся! — оповестила Кассандра.

Вполне вероятно, что причиной послужило выведение консоли из строя, но, так или иначе, платформа пришла в движение и стала медленно опускаться к большому стальному кольцу, напоминавшему громадную шестерню в лежачем положении.

Мирия осмелилась выглянуть за край платформы и увидела внизу практически точное отражение того же, что находилось наверху. Она тут же смекнула, что они находятся внутри колоссальной железной сферы, как если бы инопланетные архитекторы построили для себя крошечную планету и вывернули ее наизнанку. Обдумывая эту смелую мысль, боевая сестра почувствовала, как у нее снова начинает кружиться голова, словно после межпространственного перехода. Принять идею о возможном существовании чего-то столь непривычного, столь чуждого стабильному порядку вещей, было очень непросто.

— Видишь? — спросила Кассандра, подойдя ближе. — Там, — показала она болтером.

Сперва Мирия не могла понять, о чем речь, но затем один из белых лучей выхватил что-то поблизости и залил ослепляющим светом объект, о котором говорила подруга.

То, что в полутьме представлялось Сороритас обычными тенями от опорных колонн и балок, оказалось громадным троллеем, образуемым металлическими лапами и волнистыми кабелями. С него подобно марионеткам свисало бесчисленное множество идентичных гуманоидов, сверкающих серебром. Она различила очертания скелетообразных воинов наподобие тех, что встретились им в пещере, но были там дюжины и других разновидностей некронов, более высоких и плотных. От лицезрения этих полчищ у Мирии сдавило грудь и стало трудно дышать. Она достала болтер и прижала к глазу оптический прицел, чтобы рассмотреть все поближе.

Так она увидела механических верзил, копирующих строение человека, причудливых циклопов и блестящих созданий, похожих на насекомых. Как на якорной стояке, в разреженном воздухе парили странные летательные аппараты в виде полумесяца из черной стали и углеволокна, а также большие конструкции, напоминающие раскрытую грудную клетку, и массивные четырехгранники, выглядевшие как надгробия.

— Ночные Косы, — шепнула женщина в лохмотьях, поочередно называя экспонаты этой чудовищной выставки. — Ковчеги Духов и Монолиты. Там — Бессмертные, Призраки и скарабеи… — Женщина замолкла. — В спячке. Ждут, пока их призовут.

— Сколько их тут примерно? — выдавила из себя Кассандра, пребывающая в благоговении и ужасе одновременно. — Здесь явно не одна армия. Скорее легионы.

— Вы должны кое-что увидеть, — безжизненным голосом произнесла неумершая.

— Обязательно, — твердо согласилась Имогена. Ее глаза пылали. — Мы обязательно посмотрим, кто устроил это безумие!

Прежде чем кто-либо успел остановить ее, старшая сестра метнулась вперед и схватила капюшон, закрывавший лицо незнакомки. С дикой силой она дернула его и стащила. Обезображенная женщина издала тихий стон, словно свет на ее мертвенно-бледной коже вызвал у нее острую боль.

Имогена отпрянула назад, пораженная увиденным. Мирия ахнула и открыла рот от изумления.

Окружающим предстал, несомненно, человек, но будто разобранный на детали, а затем склеенный обратно, на что указывали лиловые борозды шрамов и ожоги. Лицо являло собой белый лист, на который снова и снова записывались зверства. Волос на голове не было. Кожа, туго натянутая на кости, в буквальном смысле просвечивала. Но больше всего пугало другое — блеклая некронтирская сталь, закрывавшая правую половину лица с красной сферой в глазной впадине.

— Вы должны увидеть, — невыразительно повторила она, когда платформа задрожала и наконец остановилась над главным доком.