Это была темница, и ее назначение не изменилось за десятки тысячелетий существования, с самых первых дней люди запирали людей в клетки и пытали их, стремясь завладеть тайнами и превосходством. Надсмотрщики отнимали у заключенных все, что делало их людьми - кормильцы проектировали ярусы и камеры заключения Цитадели Пустоты так, чтобы они больше походили на загоны для скотины, нежели для людей. Клерки, что присягали на верность лорду ЛаХэйну, хорошо хранили его секреты. Одного взгляда на людей с зашитыми глазами и сплавленными вместе, в барокамерах, губами было достаточно, чтобы понять степень их преданности. Потребность в новом расходном материале была всегда, как в качестве мишеней для тренировки рабов-псайкеров, так и для излюбленных ЛаХэйном адептов биологис для врачевания. Техножрецы любили устраивать эксперименты на умственных способностях своих подопытных, наблюдая за рефлексами и открывая скрытые возможности, пытаясь увеличить прежние силы и позволить управлять новоприобретенными способностями в будущем. Эти эксперименты были направлены на создание «брикаутов» - искусственно созданных телепатов и психокинетов, но зачастую такие эксперименты были неудачными, и результатом их были либо трупы, либо то, от чего следовало избавляться как можно быстрее. Вон прокрался мимо испытательных лабораторий, и безмолвные психические крики кольнули его разум. Его цель располагалась чуть дальше, нужно было проникнуть в тюремные уровни немного глубже.

В основной зале была лишь пара кормильцев, о чем-то беседующих за когитаторными пультом управления и поглядывающих за передвижением по периметру комнаты оружейных сервиторов. Механоилоты были в постоянном движении, без устали патрулируя коридоры лавовых труб.

Вон еще с юности помнил, как эти некогда-люди шагали по заданному маршруту, громко бряцая при каждом шаге и водя раскрытыми ртами своих орудий в поисках чего-нибудь, чего можно было бы убить. Он прежде слышал, что в их пустые разумы встраивают специальные триггеры, особые устройства, что посылают в их умы импульсы наслаждения всякий раз, когда их цель оказывается сбитой с ног. Псайкер использовал служебную лестницу, дабы подняться к потолку, туда, где над головой были закреплены грузовые рельсы. Тут наверху света не было, но его нечеловеческие осязания без труда позволяли ему осторожно продвигаться метр за метром.

Он достиг размещения шкива с цепями, остановившись как раз близ сторожевого поста в центре эллиптической комнаты. Вон перевернулся так, чтобы его ноги смотрели в потолок, а тело было направлено вдоль по нисходящей линии цепи. Под ним стояли два беседующих кормильца, совершенно не подозревающих о затаившемся над ними убийце.

- Я предоставил новых людей, как ты и просил, - сказал первый, - но у нас слишком мало охраны для камер заключенных.

Второй жрец в сером кивнул.

- Оджис перевел их в инженерную. Лично дьякон так распорядился.

- Он здесь? Ты видел самого лорда ЛаХэйна?

- Такой чести мне не выпало.

Вон самодовольно ухмыльнулся и начал концентрировать свою силу, собирая ее в своем разуме подобно тому, как человек двумя руками защищает пламя горящей свечи. Он резко оттолкнулся, и цепь с громким лязгом размоталась.

Два удивленных кормильца взглянули вверх, встретив хлынувший на них огненный дождь. Нити чрезмерно перегретого воздуха пропороли их словно лазерные болты. Вон начал вращаться на цепи, распространяя пламя во все стороны от себя. Растопырив пальцы своей свободной руки, он взмахнул широким красным веером колдовского огня. Псионические языки пламени хлестали пытавшихся убежать жрецов и медленно реагирующих слуг сервиторов.

Он спрыгнул с цепи и, твердо приземлившись, шагнул к кормильцу, извивающемуся в своей горящей рясе. Не обращая внимания на огонь и человеческие крики, он поднял клерка над землей и сорвал кольцо тяжелых ключей с его пояса. Кормилец что-то попытался сказать, но Вон с силой швырнул его на стену. Пламя лизнуло эбонитовую кладку, с которой начали стекать ручейки расплавленной породы.

Стабберные заряды прогрохотали над ухом псайкера, но тот не обратил на них внимания. Он чувствовал, как на него направлены взгляды других псайкеров, и в полумраке можно было разглядеть, как сквозь смотровые щели дверей камер на него глядят множество утомленных глаз. Приготовьтесь, братья. Обратился мысленно к каждому из них Вон. Вы почти на свободе.

Медлительные оружейные рабы начинали собираться вместе и договариваться об атаке. Вон слышал их стрекот, и это металлическое чириканье машинного кода на самом деле было не чем иным, как обращенными друг к другу приказами. Ему следовало поторопиться. Пройдя мимо дымящегося тела, он увидел, что второй кормилец стоит на коленях, опершись на руки и желая улизнуть через тоннель. Вон сгреб его за рясу и развернул к себе. Гротескные ожоги покрывали розово-черную массу лица жреца, а его руки превратились в опухшие клешни. У этого также было при себе кольцо ключей, которые присоединились к уже имеющимся у Вона. Кормилец попытался что-то произнести, но его изжаренное горло не сумело воспроизвести ничего, кроме невнятного хрипа. Грубым пинком Вон сломал ему шею и оставил задыхаться.

Оружейные сервиторы застали его, когда он уже встал за широкий когитаторный пульт управления. Вон вставил ключи в двойные щели. Обычно, дабы провернуть два ключа одновременно, требовались два кормильца, но психические способности Вона легко могли ему заменить лишнюю пару рук из плоти и крови. Оба ключа разом провернулись, один – его рукой, другой – телекинезом, и загремевший набат оповестил об открытии дверей камер. Сервиторы растерялись и начали водить оружиями по сторонам, когда одна цель, стоящая за пультом, дополнилась десятками других, вырвавшихся их камер своего заточения. Вон запрокинул голову назад и расхохотался, когда массивные механорабы были буквально сметены и разорваны на части разгневанными псайкерами.

Он наблюдал за тем, как подобно зверью бьются его старые братья. Скудное пополнение, отметил он, вряд ли хотя бы один из них со своими ментальными навыками мог бы встать на один уровень с теми, кого он нанял до событий на Грумбридже. Тот же самый тупоголовый Ринк или неприязненный ему Эбб в сравнении с ними были просто непревзойденными мастерами своего дела. У этих не было никакой дисциплины, ни йоты самообладания, которого Вон требовал от своих людей, и столь малым количеством им не выстоять против организованных сил дьякона. Все эти несчастные глупцы были покрыты рубцами в тех местах, где фазовое железо их тюремных камер обжигало их раз за разом, но польза от них все равно была. Лучше иметь армию крыс, чем не иметь армии вообще.

- Братья, - воззвал он, наполнив едкий дымчатый воздух своим возгласом. – Здесь еще полно этих заводных жестянок и уймы кормильцев в придачу, - ответом были энергичные восклицания мятежников. – Сейчас самое время вернуть должок мерзавцу ЛаХэйну. Готовы ли вы помочь мне устроить небольшую репрессалию?

- Да! – выкрикнули они, отрывая оружия сервиторов с их креплений и разбегаясь по тоннелям. Вон захохотал снова, и общий шум быстро заглушил его хохот.

Наряду с запахом горелого мяса, в тюремную яму начал просачиваться оседающий к ногам женщин дым. Быстрым жестом Мирия приказала Верити отойти назад к черной каменной стене, скрыться в тени. Грохот оружейного огня, потрескивание пламени и крики боли начали доноситься до них. Металлическая решетка над ямой задребезжала, когда по ней прошел отряд оружейных сервиторов, орудия которых не прекращали выпускать стабберные заряды.

- Ну что ж – вот и он, - проворчала Мирия. – Это его голос. Колддуны всегда цепляются за жизнь, как какие-нибудь паразиты.

- Не понимаю, - отозвалась госпитальер. – Что ему может быть нужно здесь, в подземельях?

Взгляд Сороритас был прикован к прутьям решетки над головой, а пальцами руки продолжала перебирать бусины своего церковного розария. Черные жемчужины сходились на узкой инсигнии в форме литеры «I», украшенной строгим черепом: эмблемой Охотников на Ведьм.

- Ты же и сама слышишь его слова. Он объединяет их, подстрекает. Он – зажженный факел в баке с прометием.

Словно в подтверждение ее словам, над головой полыхнул всполох огня, и следом пронесся кормилец в горящей рясе.

Верити побледнела от затихающих предсмертных криков жреца.

- Кажется, обсудить способ нашего побега нам не представится возможным, - сухо добавила старшая сестра.

Грохот орудийного огня над головой стих, вскоре сменившись многочисленными шагами. Лица, перепачканные копотью и грязью, уставились на женщин со смешанным выражением жадности и ненависти. И вскоре к ним присоединилось еще одно, уже знакомое, глядящее с чувством безразличия.

- Так, так. Какой интересный поворот событий, - сказал Вон, смакуя свой небольшой триумф. – Ну и каково же это – быть пойманным самим, сестры?

Мирия, кажется, не обладала таким набором слов, чтобы выразить охватившую ее в тот момент злобу, поэтому она просто отвернулась и сплюнула в темноту.

Улыбка Вона спала.

- Я рассчитывал – Виктор убьет вас для меня. Вижу, что он даже тут не принял правильного решения, - псайкер вздохнул, и сопровождающие его беглецы захихикали. – Что ж, дамы, обживайте свои новые апартаменты. Уверен, вы возненавидите их так же, как в свое время возненавидел я.

- Ты не можешь бросить нас здесь, - выпалила Верити.

- Еще как могу. Ты же не убила меня, когда могла сделать это, сестра Мирия. Теперь я плачу тебе той же монетой! – Вон развернулся, решив напоследок немного поиздеваться. – Пока я буду разорять эту планету, ты будешь продолжать сидеть тут, беспомощная и ждущая спасения, которого никогда не дождешься. Может, ты умрешь от голода, может от инфекции. Текущая сюда по капле с верхних ярусов вода должна поддержать тебя некоторое время. Но так или иначе – тебе в конечном счете понадобится еда, - искоса он глянул на госпитальера. – Хотя кормить тебя некому, источник мяса у тебя таки есть, - издав грубый хохот, он пошел прочь, ведя за собой свои новоприобретенные когорты.

- Скотина, - слово соскользнуло с губ Верити прежде, чем она осмыслила это. – Прости мне мое сквернословие, сестра. Это ниже моей чести…

Мирия глядела вверх на решетку до тех пор, пока не убедилась, что Вон ушел.

- Да нет, сестра, я согласна с тобою. Он действительно скотина, таких еще поискать – не найдешь.

Взор целестинки снова пал на ее розарий. Верити было подумала, что женщина сейчас начнет молиться, но вместо этого та взялась за изображение черепа на инсигнии и провернула его против часовой стрелки. Внутренние механизмы сработали, послышался щелчок, и, издав скользящий звук, из устройства выдвинулся дротик заостренного металла. Мирия посмотрела на своего зрителя.

- Закаленная аргентиум-карбидовая сталь, - пояснила она, - на тот случай, чтобы взятая в плен Сестра Битвы могла подарить себе Покой Императора.

Верити снова побледнела:

- Ты же не собираешься… ?

Мирия мотнула головой:

- Наше время преклонять колени пред Золотым Троном еще не пришло. Не раньше того, как наше дело будет сделано.

Боевая сестра сомкнула пальцы на флер-де-лисе на своем нагруднике и рывком сорвала металлическое украшение. Провернув в своей руке, она взяла его на манер кинжала.

Глаза госпитальера расширились, когда ей стали ясны намерения Мирии.

- Я могу чем-то помочь?

Мирия сбросила свой боевой плащ и напряглась.

- Молись о божественном вмешательстве.

Боевая сестра отошла назад, а затем резко устремилась к стене. В последнюю секунду она использовала ржавый остов кровати как трамплин, и прыгнула на каменную стену. Брызнули искры, когда нож-инсигния и стальной цветок врезались в черную плоскость. Это выглядело невозможным, но Мирия повисла, держась за свои импровизированные когти. Верити молча наблюдала за тем, как она медленно, но верно продвигается наверх, снова и снова вгоняя острия ножей в чистый базальт.

Младшая женщина тем временем сделала, как ей и велели – шепотом начала читать литанию.

Жрец Оджис поклонился так низко, что ЛаХэйн не мог допустить мысли о том, что крючковатый нос мужчины коснется каменных плит.

- Ваша светлость, на тюремных ярусах произошел инцидент…

- Поясни.

- Сбой, повлекший за собой открытие тюремных камер, - дьякону на миг показалось, что в голосе жреца проскользнула частичка упрека, но он не придал значения этому. – Похоже, запирающие механизмы были открыты. Несколько подопытных субъектов и абберантов, предназначавшихся для исследования, сбежали. У нас не хватает оружейных сервиторов, дабы обезопасить весь уровень…

- Как это могло случиться? – выпалил он. – Кто должен был отвечать за все это, Оджис? Говори!

- Милорд, я ведь предупреждал вас о недостаточном количестве…

ЛаХэйн угрожающе шагнул на человека.

- Ты смеешь возлагать вину на меня?

Оджис побледнел.

- Нет, нет, милорд, - он попятился назад. – Я просто констатировал факт.

Рыкнув, дьякон отвел взгляд.

- Это не совпадение, Исповедник Оджис. Тут поработал колдун Вон. Я знаю его методы. Он пускает нам дым в глаза, - он постучал пальцем по губам. – Возлагаю на тебя возглавить братское ополчение и навести порядок внутри крепости. Спускайся на тюремные ярусы и угомони это зверье. Уничтожь их всех, - ЛаХэйн начал удаляться.

- Но ваше святейшество, - проскулил Оджис. – Я не воин.

- Все мы солдаты в войне Императора, - последовал ответ дьякона. – Никогда не забывай об этом, - он последний раз взглянул на Оджиса. – Я буду в инженерной. И чтобы на этот раз все по плану.

- Но что насчет Вона?

ЛаХэйн нахмурился.

- Этот придет ко мне сам – по поводу сего можешь не сомневаться.

- Император, услышь меня, даруй мне силы, - молилась целестинка, напрягая уставшие руки. – Даруй этой смертной оболочке зерно мудрости, слезинку Своего могущества… - с последним словом она подтянулась к самому краю тюремной ямы.

Мирия не смотрела вниз. Если она упадет сейчас, то может переломать кости, или, хуже того – свернуть шею. Как она уже говорила госпитальеру – она не может даровать себе роскошь смерти, пока колдун разгуливает на свободе.

- Войди в меня, наполни этот сосуд Своей волей.

Ухватившись за металлическую решетку над ямой, она развернулась и нашла место, где был зафиксирован стержневой болт. Облаченная в свою керамитовую броню, она уперлась ногами в стены, изогнула спину и, прижавшись к железной решетке, сбалансировала себя.

- Я - Твой гнев, - пропела Мирия, завершая катехизис. – Твоя ярость и воля. Дай мне силы, я - Рука Императора, - слова поддали адреналина ей в кровь, и целестинка всем своим весом рванулась от болта. Металл звякнул и прогнулся, но не поддался.

Она издала рык, полный злости и напряжения. Ее сапоги скользнули по камню, затем снова нашли опору: второго такого шанса у нее не будет.

- Дай мне силы! – выкрикнула Мирия, придавая себе сил воспоминаниями о подвигах веры, исполненных святыми во плоти. – Я – Рука Императора! – новый прилив энергии, порожденный ее праведностью, наполнил ее, и она изо всех своих сил рванула на себя металл. Со скрежетом ломающейся стали болт разломился напополам. В следующий миг она была уже на полу темницы, оставив за собой отворенную железную решетку.

Выряженная в рванье фигура, из-за отсутствия волос которой было невозможно определить пол, вытаращилась на появившуюся Сороритас, после чего устремилась в каменные коридоры, на бегу издавая сдавленные выкрики. Мирия проигнорировала ее и принялась за дело, подтаскивая закрепленный на шкиве лоток, что висел на рельсовой дорожке над головой. Через несколько минут Верити стояла на одном уровне с Мирией, а еще через несколько они вытащили Кассандру и Изабеллу из другой ямы. Верити подошла к раненной женщине и осмотрела ее рану. Сломанные деревянные дощечки сошли за импровизированную шину после недолгих обсуждений.

Мирия глянула в коридор. Все двери камер, располагающихся вдоль стен, были настежь распахнуты, некоторые закопченные огнем или испещренные пулями. Повсюду были навалы мертвых сервиторов, отличимых только потому, что из-под почерневшего мяса и костей их трупов выглядывала стальная и медная бионика. Еще пол был устлан распростертыми телами кормильцев, а так же телами тех, кто, вероятно, ранее был узниками Цитадели Пустоты – костлявыми от голода и потрепанными людьми со все еще свежими шрамами от операций.

Кассандра приблизилась к командиру своего отряда и своими впалыми глазами решительно посмотрела на нее.

- Что скажете, старшая сестра?

- Это святотатство не будет стоять здесь и дальше, Кассандра. Мы обязаны стереть сам факт существования этого места так быстро, как нам позволит это сделать Его дух.

- Так точно, - согласилась ветеран боевых сестер. – Я все еще не могу прийти в себя от этого безумия. Просто уму не постижимо… Что нас с самого начали использовали для этих целей, - она отвела взгляд. – С каждым шагом по поверхности Невы все труднее сохранять здравомыслие!

Услышав пронзительный крик, Верити дрогнула:

- Кто-то идет.

Фигура в рванье возвратилась, на сей раз с сопровождающими. Всего их было шестеро, все в бесформенных одеждах заключенных крепости. Мирия приподняла бровь, когда увидела, что некоторые из них держат болтеры образца Годвин-Де’аз. У самой крупной из них, покрытой шрамами женщины, из-за пояса выглядывало плазменное оружие старшей сестры. Заключенные псайкеры напряглись: они прекрасно знали, что стоящие перед ними женщины куда опаснее сервиторов с их медлительными реакциями.

Кассандра первой нарушила недружелюбное молчание:

- Эти оружия – иконы Имперской Церкви, и они не принадлежат вам. Немедленно положите их.

Большая женщина хрюкнула как животное.

- Эти игрушки не твои уже. Мои, - она ткнула пальцем себе в грудь.

- Где Вон? – требовательно спросила Мирия. – Где твой лидер?

- Не мой лидер, ряженая церковная шлюха, - гаркнула женщина. - Он взял тех, кто последовал за ним, и ушел.

Краем глаза Мирия видела, как Кассандра теребит свой розарий.

- Теперь ты, что ли, главная здесь?

Женщина кивнула.

- Ты хочешь оспорить это?

Кассандра нахмурилась.

- Меня мучает другой вопрос. Как твоя мать ухитрилась родить орка с розовой кожей?

Спустя мгновение после того, как оскорбление было произнесено, большая женщина громко выругалась и схватилась за оружие. Боевые сестры разом отреагировали. Мирия швырнула свой отломанный флер-де-лис как сюрикен, и попала в глотку колдуна, начавшего собирать сгустки жужжащих молний вокруг своих пальцев. Венец Кассандры, с высвобожденным потайным ножом, пересек расстояние между Сороритас и заключенными и вошел прямо меж поросячьих глазок зачинщицы. Остальные четверо даже не успели понять, что произошло, когда боевые сестры вовлекли их в рукопашную, сворачивая им шеи ловкими движениями и дробя кости ударами своих сапог. Последний из них отскочил подальше и прижал кончики пальцев к своей голове.

Стена уплотненного воздуха устремилась от него и оттолкнула обеих сестер. Мирия почувствовала искру паники, ибо ее отпихивали как раз по направлению к темной утробе тюремной ямы.

Внезапно прозвучал выстрел, и последний мятежник-псайкер, вскрикнув и схватившись за простреленный желудок, упал на пол, а невидимая сила тотчас развеялась. Целестинка обернулась, увидев Изабеллу, возвращенный болтер которой покоился в ее нетвердом захвате.

- Хороший выстрел, - похвалила она.

Лицо Изабеллы было покрыто липким потом.

- Какой там. Я ему в голову целилась.

Кассандра протянула Мирии ее плазменный пистолет.

- Они, должно быть, нашли наше вооружение.

- Может, тут неподалеку есть камера хранения, где оно и было? – предположила Верити. – Мне нужен мой медкомплект. Сомневаюсь, что кто-либо из них позарился бы на него.

- Давай быстро, - приказала Мирия. – Вон устроил тут разорение ради своих целей, но мы должны использовать это в наших интересах, пока у нас есть такая возможность. Нам нужно связаться с канониссой.

Сквозь мрак тюремных ярусов Цитадели Пустоты, простирающиеся внутренние камеры заключенных походили на пчелиные медовые соты. Все эти залы ранее представляли собой большие резервуары магмы, подогреваемой от самого ядра Невы, но спустя тысячелетия эти бассейны остыли, и к ним приложил руку человек.

Весь воздух внутри этой вулканической цитадели всегда был тяжел и сух, подымающийся от горячих камней жар иссушал всю влагу из человеческих легких. Вон направлялся вверх по одному из спиральных пандусов, ведущих на верхние уровни, то и дело вытирая вспотевший лоб. Сухой сдавливающий воздух невольно вызывал у него неприятные воспоминания юности, и которые он, рыкнув, прогнал прочь. По пятам за ним следовала банда сбежавших мятежников. Их изначальная агрессивность слегка поубавилась, как только они покинули темницы. Те, что были поумнее, уже на пятой минуте свободы задавались вопросом к чему же хорошему их может привести этот побег, если у них нет ни плана, ни намеченного маршрута, ни директив. Вполне логично, что они ждали распоряжений от своего спасителя.

Вон приостановился в тени подъемного трапа и вскинул руку, останавливая других. Над их головами простирался открытый ангар: то был отсек техобслуживания, где хранились транспорты, прибывающие на посадочные площадки высокой вулканической горы. На кранах, что были размером с пожарные вышки, висели колеоптеры, и там же можно было различить дутые очертания грузовых дирижаблей.

- Корабли, - прошепелявил чей-то голос позади него. – Заберем какой-нибудь и улетим отсюда.

Вон обернулся на них, даже не желая искать говорившего.

- Среди вас есть пилоты? – ответом была тишина. – Кто-то осведомлен о размещении спрятанных болтерных турелей дьякона снаружи? Нет? Тогда будьте так любезны не молоть ерунды.

- Мы можем попытаться, - последовало другое предположение от долговязой женщины. Она указала вверх. – Стоит обобрать эти краны.

- Вы умрете до того, как окажетесь в небе, - прорычал псайкер. – Слушая меня у вас больше шансов выйти на свет дня живыми, - он указал на состав фуникулерных вагонов, оставленных без присмотра на близлежащей погрузочной платформе. – Возьмем их, чтобы добраться на верхние уровни. Если будем действовать тихо – то никто не узнает о нас, пока мы не постучимся к ним в двери.

- Наверх? – прошепелявил человек с торчащими зубами. – Ты хочешь пробиться вглубь крепости? – он округлил глаза. – Кормильцы не просто так не пускали нас на те уровни, приятель. Что бы там ни находилось – оно изобилует заразой варпа!

- Возможно, - согласился Вон, - но это не значит, что нам не дано постичь его, - он одарил их холодной улыбкой. – Доверьтесь мне, братья, наш единственный путь к выходу лежит через дьякона.

- Поступай как знаешь, - возразил человек. – Спасибо за то, что открыл нам камеры и все такое, но я полагаю, что мы все же возьмем транспорты и рискнем.

Вон угрожающе шагнул на мужчину.

- Это была не просьба, дружочек. Вы все у меня в долгу. А отдать вы его мне можете сделав то, что я вам говорю.

Шепелявый мужчина ощетинился. Вон почувствовал как замерцала его аура, когда беглец начал собирать для удара колдовскую силу, конкретно которой и владел.

- Ты не указ мне…

Вон был так быстр, что заключенный даже не успел вскрикнуть: с его руки сорвался огненный шар, отразившийся в сетчатке каждого наблюдавшего проблеском желтого света, и врезался в грудь шепелявого человека. Жаркое пламя разразилось громким хлопком, а труп, выдав несколько безумных пируэтов, тряпичной куклой рухнул на пол. Остальные бывшие заключенные отпрянули назад, ибо никто их них не ожидал столь быстрого и зверского убийства. Псайкер смерил их взглядом, смакуя свое превосходство.

- ЛаХэйн там, - указал он большим пальцем вверх, - и у него в руках приз, который вы, ничтожества, даже в мечтах себе не могли вообразить. Я собираюсь забрать его, а вы собираетесь помочь мне.

- Вагоны, значит? – нервно переспросила долговязая женщина. – И чего ж мы тогда ждем?

Спустя мгновения, состав сдвинулся с места и начал свое медленное движение по фуникулерной дорожке. В мозгу Вона начало зудеть чувство теплого предвкушения. Он не знал было ли это побочным эффектом приближения к инженерной ЛаХэйна или же порывом его собственного волнения, но чем выше он поднимался, тем отчетливее становилась хищническая ухмылка не его лице.

Повсюду был дым, дыша которым, Оджис ощущал на своем языке привкус протухшего мяса. Дрожащими пальцами он провел по металлическому решетчатому полу лифта-подъемника, обмакнув их в разлитые лужи какой-то липкой жидкости, а так же коснувшись каких-то рыхлых масс, которые, скорее всего, были не чем иным, как вышибленными мозгами. Ноги не слушали исповедника, от его высокого гордого статуса, оставленного где-то наверху, тоже не было пользы, и сейчас все его усилия ушли на то, чтобы выползти из лифта. Он попытался собрать мысли воедино, и окружающий его хаос помог припомнить ему то, что с ним случилось.

Он находился в опускающейся на темничные уровни кабине лифта, сопровождаемый своими адъютантами и горсткой сервиторов, которых он смог отобрать из блокады дьякона. Лифт опустился на платформу атриума и издал гармоничный звуковой сигнал, а затем…

Грохот оружейного огня и крики, какой-то мощный взрыв и забрызгавшие его капюшон и рясу кровавые массы. Очертания в черной броне, сверкающие как лезвия мечей розарии, направленные в его сторону оружия. Засада.

- Вот этот еще живой, - голос ударил его по ушам с той же силой, как если бы кто-то с размаху проломил ему череп.

Сильные, цепкие пальцы ухватили его за руки и посадили. Зрение поплыло от боли, когда его бесполезные ноги оказались ненароком подогнуты. Кость в его правой ноге была выдернута из коленного сустава. Он издал тяжелый вздох, когда с него сняли маску.

Перед его глазами начало сформировываться лицо. Женские черты, загорелая кожа, въевшаяся грязь и кровь. Ее глаза были подобны синим алмазам, а ее нижняя челюсть была напряжена. Оджис тут же узнал ее. И она поняла это.

- Я сестра Мирия из Ордена Пресвятой Девы-Мученицы, а ты – мой пленник. Ответь на мои вопросы, и тебе будет дарована милость.

Оджис моргнул. Его глаза слипались от липкой жижи. Напрягшись, он сумел сделать кивок.

- На его розарии знаки исповедника, - позади нее снова послышался тот первый голос. – Этот был тогда с ЛаХэйном.

- Да, - сказала Мирия, тщательно всматриваясь в него. – Оджис, не так ли?

Жрец побелел. Она знала и его имя! Все складывалось как нельзя хуже.

- Пожалуйста…

- Что ты тут делаешь? – спросила она. – И где дьякон?

- Меня послали подавить… мятеж, - его черепную коробку пронзила боль, когда он попытался оглядеться.

Оджис сумел различить другие трупы в коридоре. Что бы тут ни случилось – он прибыл сюда поздновато.

- Его святейшество… в инженерной, что в самом центре.

- Инженерная? – прозвучал новый голос. Сквозь боль он сумел разглядеть говорившую женщину с золотистыми волосами, облаченную в белую рясу. – В Цитадели Пустоты есть инженерная? Но это место же является зданием, а не кораблем.

Оджис покачал головой, почувствовав себя словно одурманенным.

- Это… это не та инженерная, - облизнул он свои губы. – Пожалуйста, помогите мне.

Мирия придвинулась в нему ближе.

- Где здесь в цитадели связная? Говори, еретик!

- Над нами, - хрипло выдохнул он. – Вы туда не попадете без меня, - он поднял руку. На его пальце сверкнуло большое золотое кольцо. – Я… я владею командной печатью.

- Верно, - сказала другая боевая сестра. – Тут механизмы управления, предотвращающие продвижение на самые верхние уровни крепости.

С презрением на лице, Мирия позволила клерку упасть на спину и удариться головой. Он издал крик боли, но то ее не волновало.

- Нет ничего более низкого, чем ложный жрец, Исповедник Оджис. Для таких у Бога-Императора уготовлено особое место в аду.

Оджис посмотрел на нее.

- Но… но экклезеарх просвещен. Он знает путь…, - он прервался, закашлявшись.

- Путь к проклятию, - закончила Мирия, приставляя плазменный пистолет к его лбу. Оружие начало активироваться.

- Нет… нет, пожалуйста! Я отрекусь! – залепетал Оджис. – Пожалуйста, сестра Мирия. И ты и я, мы оба приверженцы одного и того же духовенства. Прошу тебя!

Мирия остановилась.

- Ты предал Имперскую Церковь и Бога-Императора Человечества. Что ты после этого намереваешься выпросить у меня, еретик?

- Прощения? – тихо прошептал он.

Она взглянула на него так, что все внутри него похолодело, и то было четким ему ответом. Ее палец лег на спусковой курок.

- Сестра, погоди, - подала голос другая женщина. – Ты не можешь его пристрелить.

Оджис почувствовал, как его наполняет облегчение. Я спасен!

- Почему? – спросила Мирия.

Та боевая сестра указала на приборную панель управления подъемником.

- Это устройство запрашивает в качестве ключа не только печать с его кольца, там глазной сканнер, - она направила боевой нож в лицо исповедника. – Если в него выстрелить, то сгусток плазмы сожжет ему глаза, - нож был протянут Мирии. – А нам они еще нужны.

Мирия приняла оружие, одобрительно кивнув.

- Благодарю, Кассандра. Будь добра, подержи-ка его.

Тело исповедника сослужило церкви последний раз: когда лифт достиг вершины подъемного тоннеля, она вышвырнула его наружу. Все еще теплая масса мяса человеческого трупа привлекла внимание сервочерепов, располагающиеся в охранных нишах над дверью связной, которые, засекши его, тут же направили на него лазерный огонь. Отвлекши таким образом их внимание, Кассандра и Изабелла отстреляли механизмы и прошли внутрь. По углам тесных комнат съежились слепые вокс-адепты, слишком напуганные, чтобы оказать сопротивление незваным гостям, они непрерывно бормотали гимны посланий, вплавленные им в нервные ткани. Узкие полосы солнечного света пробивались через наблюдательные щели, сквозь которые можно было увидеть, как Невское солнце поднимается из-за скалистых утесов.

Мирия изобразила знак аквилы и обратилась к центральному вокс-терминалу, начав говорить в бронзовую маску, повернутую микрофонной сеткой в ней. Четким, но усталым голосом она произнесла последовательность священных кодовых фраз: кажется, то были отдельно выбранные строки из Книг Алисии. Машина приняла этот код, как приняло бы любое коммуникационное устройство в Империуме: Сороритас только что назвала шифр для выхода на канал связи, доступный лишь целестинкам и сестрам более высокого ранга.

- Кто-нибудь меня слышит? – начала она. – Мне нужно поговорить с почтенной канониссой Галатеей из Ордена Пресвятой…

- Мирия, - протрещал голос Галатеи через маску-говоритель. Имя старшей сестры было произнесено, как бранное слово. – Если ты хочешь покаяться, то уже поздно. Да ты и сама понимаешь, что теперь ты никто иная, как дезертир.

Изабелла пропустила мимо ушей упрек.

- Как… как она ответила так быстро? Такое сообщение должно идти часы…

- Угомони свою сестру, Мирия, - оборвала канонисса. – Глянь на запад. Твой приговор уже летит к тебе на быстрых крыльях, заблудшая.

Верити взглянула в одно из оконных разрезов.

- Кажется, я что-то вижу. В рассветном небе что-то блестит, - она обернулась к Мирии. – Авиация?

- Войска репрессалии движутся к твоему местоположению, старшая сестра, - продолжила Галатея. – Как только я поняла, что ты намеренно пошла против моих приказов, я подала капитану «Меркуцио» запрос просканировать с орбиты местность вокруг Метис Сити. И его наблюдательные сервиторы засекли тот аэростат, на котором ты тайком направлялась к пустошам.

- Каждому моему поступку есть оправдание, - заверила Мирия. – Я вышла на связь как раз для того, чтобы проинформировать о моем местоположении…

- Ты ослушалась меня, - прорычала канонисса. – Ты взяла под свою опеку самого разыскиваемого в этом мире человека. Какое оправдание есть у тебя на это?

- Я раскрыла заговор, в котором Торрис Вон играет далеко не главную роль, миледи, - выбирая слова, проговорила Мирия. – В стенах этой крепости лорд дьякон вынашивает ужасные планы наивеличайшей ереси. Я охотно приму любое наказание, что вы выберете для меня, но я настаиваю, чтобы вы сперва выслушали это!

Вокс канал несколько мгновений издавал лишь треск помех, но затем голос Галатеи вновь прозвучал, более спокойный, но все такой же неумолимый.

- Меньше чем через пять минут ты будешь в зоне поражения транспортов, Мирия. А значит, у тебя есть меньше пяти минут на то, чтобы ты убедила меня не убивать тебя.

Боевая сестра начала говорить, рассказывая обо всем, что случилось с момента штурма особняка Барона Шерринга.