Запоздалое сообщение часовых Норока оповестило, что колеоптеры террористов появились с юга и запада - в тиши дремлющей земли они тихо летели над долинами и белыми гребнями морских волн. Летя слишком низко к поверхности и будучи, таким образом, недосягаемыми для обнаружения обычными датчиками, выкрашенные в черной светоотражающий цвет летательные аппараты проникли в Норок и принялись за дело. В суете фестиваля, где священные вина текли ручьями, а играющие гимны скрывали любые внешние звуки, мало кто мог соблюдать бдительность. В последующие дни инфорсерам будет чем себя занять касательно разбирательства дел об арестах, наказаниях, а так же чистки в рядах собственных офицеров, виновных в халатности.
Находящиеся в самолетах люди, их большая часть, ранее посещали Норок, некоторые там и были рождены. Все они были отобраны потому, что достаточно хорошо знали город для того, чтобы устроить в нем погром. Торрис Вон собрал их всех в холодном трюме эхоконтрольной транспортной баржи, и, как только они пересекли прибрежные воды, лично проверил их готовность. Некоторое из этих людей шли в бой, руководствуясь собственными кодексами и наставлениями, хвалясь, что будут сражаться против богатых теократов во имя простых людей, но большинство из них, как и сам Вон, лишь хотели разжечь в Нороке огонь и разорение. Они хотели анархии, которая позабавила бы их, которая бы поспособствовала их процветанию.
Ракеты, которыми били колеоптеры, были «позаимствованы» у воинских частей Имперской Гвардии. Эти старые боеприпасы были украдены из бункеров, где они спокойно лежали все это время, словно ожидая мятежей и восстаний, не происходивших… до сих пор. Каждая боеголовка взрывалась, вспыхивая подобно маленькому расцвету, и если люди не умирали от взрывов, то задавливали друг друга в панике.
Воздух внутри Лунного Собора был накален от ужаса. Многие дворяне сбежали на нижние уровни, но там обнаружили свои кареты и извозчиков уничтоженными взрывами и пожаром, и тогда им ничего не оставалось, кроме как в панике метаться из стороны в сторону, некоторые из них устраивали драки, потеряв здравые рассудки. Бароны и высшие эшелоны жрецов, находящиеся на верхних ярусах под сводами часовен и галерей, напуганные, собирались в небольшие толпы и окружали себя оружейными сервиторами, не зная чего же им ждать - смерти или спасения.
Один из пилотов подлетел к Ярусу Величайшего Благочестия и осуществил быструю посадку, затем так же быстро взлетев: колеса судна касались старого гранита не более десяти секунд, затем самолет вновь поднялся и вернулся на орбиту конической башни. Взлетая, он оставил отряд разношерстных людей, не имеющих ни одинаковой униформы, ни чего-то в этом роде. Всем, что объединяло этих убийц, было грубое хищническое предвкушение, а так же абсолютная верность, которую они демонстрировали своему лидеру.
Вон снял с себя треснувший прибор ночного видения и отшвырнул в сторону, затем поднял вперед обе руки.
- Пойдемте, пошумим немного.
Мужчины высказали свое одобрение резким смехом - они были более чем готовы к насилию. Ринк, не отставая, шел рядом.
- Просто убиваем всех подряд, а потом?
- Терпение, - откликнулся Вон. - Это такой хороший вечер. Мы непременно осуществим все задуманное.
Глаза большого головореза сверкнули.
- Я хочу грохнуть жреца.
Вон смерил его твердым взглядом.
- О, нет. Этот – мой. У меня к нему должок, - Рука преступника коснулась старого ненавистного шрама ниже правого уха. - Но не волнуйся, для тебя я тоже кое-что запланировал.
Грохочущий лифт больше походил на какую-то стальную решетчатую клетку, нежели на себя самого, но, тем не менее, вращающиеся зубья шестерней делали свое дело, четко поднимая кабину вверх по каменной стене собора, минуя круглые служебные медные люки. Наконец лифт, поднявшись на уровень наблюдения, замедлился и остановился, брызнув искрами и смазочным маслом. Мирия, с пистолетом наготове, прошла через люк первой, а Верити, держащаяся позади, фактически выпрыгнула из лифта. Лязг механизма, кажется, напугал госпитальера – и после инцидента с упавшей платформой было неудивительно, что она теперь боялась ненадежной техники Невы.
Повсюду валялись тела. В основном сервиторы, которых, судя по всему, расстреляли из оружий летающих авиаплатформ. Мирия распознала типы повреждений - стреляли из тяжелых болтеров флотского образца.
Телохранители погибли от орудий колеоптеров, когда те, паля наугад, накрыли башню ливнем огня. С грациозностью, выглядевшей неуместной среди всей этой бойни, Верити медленно подошла к телам нескольких аристократов и прочитала возле каждого молитвенную строфу.
Целестинка узнала одну из благоухающих женщин, которую замечала ранее этим вечером - все великолепие той теперь было залито кровью.
- Сестра, сколько раз ты проводила прощальные церемонии? – озвучила она возникший сам собой вопрос.
Верити отрешенно взглянула на нее:
- Было время, когда я вела счет. Но я решила перестать считать, когда это количество вызвало у меня слезы.
- Утешь себя мыслью, что те, о ком ты позаботилась, теперь возле Императора.
Госпитальер указала на мертвых сервиторов.
- Но не все.
- Нет, - согласилась Мирия. – Не все.
Из-за трибуны, отделившись от внутренних стен галереи, появилась затемненная фигура – умирающий биолюмисцентный свет уже мало что тут освещал.
- Стойте и назовитесь! – прозвучал голос.
Мирия кивнула в ответ.
- Сестра Изабелла?
Изабелла, бросив беглый взгляд на кричащие массы снизу, вышла на мерцающий свет, исходящий от горящего внизу амфитеатра.
- Рада видеть, что вы еще с нами, старшая сестра. Канонисса послала меня разведать этот этаж в поисках какой-либо возможной угрозы, но эта галерея как лабиринт…
- Где остальные боевые сестры?
- Внизу, в часовне. Там настоящий ад. Собор в опасности. Захватчики повсюду.
- Я видела, как один из летательных аппаратов приземлялся. - Сказала Мирия, - Небольшой. Человек десять, я полагаю.
- Очень вероятно, что мы имеем дело с умелыми бойцами… - Изабелла осеклась и широко распахнула глаза, когда услышала грохот болтерного огня, донесшийся с нижних этажей.
Старшая сестра активировала вокс, встроенный в шейное кольцо ее брони.
- Это сестра Мирия, ответьте. Кто стреляет?
- Он здесь, – в ушной бусинке раздался рык Галатеи. - Вон. Варп его раздери, колдун здесь!
По мозаичному полу этажа взад и вперед носилась вопящая знать, закрывая весь обзор Галатее, ровно, как и каждой боевой сестре в комнате. Упавшие жаровни, случайно задетые в панике, подожгли гобелены, такие же старые, как и сам город, сводчатая комната наполнилась плотным удушающим дымом. Канонисса пожалела, что не приказала своим женщинам принести с собой шлемы: оптическая матрица Саббатского образца шлемов Сороритас содержала в себе полный спектр возможностей, позволяющих глядеть сквозь самые темные дымовые завесы. Но сейчас, находясь на наисвященнейшем празднике Невы, они не были готовы к встрече с напавшими на них террористами, и по приказу Верховного Экклезеарха в дом Бога-Императора им было разрешено взять лишь символическое оружие.
Она бросила взгляд на Вона и его убийц, стреляющих на бегу. Им даже не нужно было выискивать цели - они просто высаживали град стабберных зарядов, кося одетых в шелк людей не целясь. Висящий позади канониссы светильник, который возвышался в центре часовни, взорвался от угодившего в него выстрела и осыпал ее осколками стекла и завитками горячей меди.
- Губернатор, - спохватилась она. - Где он?
Спрашивать про экклезеарха не было нужды. Лорд ЛаХэйн, в отличие от какого-либо политического деятеля, был более чем в состоянии защитить себя. Годы служения церкви научили ЛаХэйна бороться против врагов порядка. Но Эммель… Он был абсолютно другим. Рожденный в лучшем дворянском роде Невы, он считался человеком дела, но на самом деле это было лишь лестью. Он был павлином среди павлинов, стараясь изо всех сил изображать ястреба, и разумеется, был никем против убийцы такого калибра, как Торрис Вон.
Находившаяся рядом сестра Порция удаляла застрявшую гильзу из своего болтера. Ритуальная церемониальная ткань, в которую она обернула свое оружие согласно обязательным правилам часовни, запуталась в механизме, не позволяя ей стрелять в нападавших.
- В последний раз я видела губернатора с Бароном Шеррингом, как раз за миг до нападения.
Сестра Рейко, адъютант Галатеи, кивнула.
- Да. Барон и его свита были на восточной террасе, - она была вооружена только богато украшенным мечом, и ее раздражало то, что, будучи прижатой огнем террористов не может ответить им.
Галатея заметила, что некоторые из людей Вона прячутся за рядами тяжелых дубовых скамей. А сам псайкер удалился в сторону коридора.
- Его нужно остановить. Мирия, ты меня слышишь? Вон внутри башни. Он наверняка движется к верхним уровням!
Словно ориентируясь на ее голос, поток орудийного огня хлынул в ее сторону, вырвав древние мозаики из пола под ногами Галатеи.
- Быстрее, быстрее! – пробормотал Эммель, шаря руками по своему парчовому мундиру. Его длинные тонкие пальцы сжали небольшую полную золотую сферу, инкрустированную рубиновыми камнями – убогий пистолет от уже не существующей мастерской Ишер Студио, антиквариат тридцать девятого тысячелетия. Передаваемый через поколения, этот пистолет выстрелил в руках Эммеля лишь единожды – когда тот в возрасте одиннадцати лет случайно застрелил своего друга.
Осознание того, что за вещь находится в его руке, четко дало понять, какой опасной была ситуация. Он прикрикнул на своих двух элитных гвардейцев, отдав им еще несколько команд, а те, в свою очередь, расталкивая людей, блокирующих коридор, продолжили вести вперед толпу лизоблюдов барона Шеринга.
- Будьте любезны, губернатор, - сказал Шерринг с лукавостью в голосе. - Мой самолет совсем рядом. Я сочту за честь увезти вас подальше из этой суматохи.
- Да, да, поторопимся, - по себя же Эммель уже продумывал, как он оставит честолюбивого барона на посадочной площадке, забрав его самолет, чтобы сбежать в безопасную и неприступную Правительственную Цитадель. Если люди, сеющие хаос в Нороке, не имеют камнесжигателей, то там он будет в полной безопасности.
- Как повезло, - быстро проговорил один из друзей Шерринга, - что вы прибыли сюда на авиатранспорте, мой дорогой Хольт.
- Действительно, - сказал барон. - Повезло.
Бряцающий сервитор, шагающий по тоннелям коридоров первым, повернул за угол и тут же с громким скрежетом встал на месте и затрясся, отчего идущая следом толпа рассредоточилась. В этих узких аркадах было скудное освещение, но губернатор смог различить жидкий выплеск какой-то жирной и маслянистой струи из шеи раба-машины. Это сопровождалось звуком, подобному раздиранию пакета с жидкостью. Сервитор издал специфический воющий крик и опустился на колени.
- Назад! – закричал гвардеец Эммеля. - Назад, сэр.
Из-за угла вышли новые силуэты и преградили коридор, держа в руках клинки и пушки. Во главе их был колдун.
- Добрый вечер, аристократы, - оскалился он. – Да прибудет со всеми нами благословение Ивара. Боюсь, что ваш вылет отменяется. Произошел несчастный случай с пожаром.
- Убить его! – команда Эммеля была немного излишней, потому что его люди уже стреляли.
Миг был ужасен, когда воздух вокруг Торриса Вона деформировался и уплотнился подобно жаркому туману – пули шипели и каплями расплавленного свинца падали вниз. Вон поднял руку, объятую ослепительным огнем, и двое гвардейцев начали извиваться и кричать. Эммель лично выбрал этих двух для своей личной охраны за их преданность и силу духа, но это все уже не имело значения - сейчас он просто наблюдал, как они умирали стоя на ногах. От них повеяло жаром наряду с запахом паленой кожи и жареного мяса. Тонкие струйки густого дыма начали выходить из их ноздрей и ртов, в то время как декоративные фестивальные тесемки в их волосах и бородах загорелись. Раздутые тела охранников рухнули на каменный пол, изжаренные изнутри.
Некоторые из свиты Шерринга побежали, но тотчас были расстреляны людьми Вона. Барон и его приближенные спутники попятились назад, оставляя охваченного ужасом губернатора. Эммель опомнился и дрожащей рукой затеребил свой пистолет сферической формы. Это было так давно, что он уже и не помнил, как им пользоваться.
Вон подошел ближе.
- Вы не посмеете навредить мне, - проблеял Эммель. - Я верховный представитель Импер…
Псайкер убил побледневшего друга Шерринга иглой желтого пламени, пси-разряд отшвырнул тело вдаль коридора. Кажется, колдун растягивал удовольствие.
Здоровяк за спиной Вона, хладно усмехнувшись, кивнул на барона.
- С этим что?
Шерринг мигал, а его рот беззвучно открывался. Вон наклонился к барону и посмотрел на него так, словно дворянин был рабом на аукционе закупки. Он поднял руку и пылающими кончиками пальцев коснулся потной щеки Шерринга. Высохшая кожа зашипела, и барон едва воздерживался от крика гнева и боли.
- Всего лишь маленькая рыбешка, - ухмыльнулся Вон, затем резким движением ударил Шерринга по лицу, оставив того лежать распростертым на полу.
Здоровяк забрал бездейственное оружие из руки Эммеля и отбросил в сторону.
- Я очень богат, - взмолился губернатор.- Я могу заплатить вам много денег.
Вон кивнул.
- Не сомневаюсь, - затем покосился на верзилу. - Ринк, отведи его светлость на верхний ярус и жди. Свяжись с Игнисом по воксу и скажи, что мы собираемся уходить. Я хочу, чтобы остальные корабли также отступили в течение десяти минут.
- А ты?
Вон оглянулся через плечо.
- Я проделал весь этот путь. Не могу же я уйти, не высказав своего уважения лорду дьякону.
Эммель попытался воспротивиться железному хвату верзилы.
- Я никуда не пойду с вами.
В ответ Ринк схватил его и бесцеремонно толкнул, заставив губернатора хлопнуться о каменную стену. Обливаясь кровью, тот в оцепенении заковылял.
ЛаХэйн проталкивался к кафедре часовни. В воздухе витал густой дым, скрывая царящую в комнате неразбериху. Жрец-лорд сделал глубокий вдох, наполнив легкие грязным воздухом, и проревел в вокс, установленный в возвышающемся на подиуме золотом ангеле.
- Не бойтесь! Слушайте меня, друзья мои. Разлад – то, чего хотят эти звери – не давайте им этого! – некоторые из громкоговорителей в настенных горгульях все еще работали и его слова пронеслись по часовне подобно громовым раскатам. - Соберитесь у алтаря и позвольте благородным гвардейцам и доблестным Сестрам Битвы быть нашим щитом и мечом!
Аристократы были очень непостоянны, но каждый из них посещал еженедельные проповеди ЛаХэйна многие годы, и слов его приказа было достаточно, чтобы разогнать их ужас и вернуть рассудок. Краем глаза он увидел, как канонисса Галатея выкрикивает приказы горстке выживших охранников, оружейным сервиторам и ее собственным воительницам Сороритас, не забывая поглядывать на него самого. Бессвязный грохот болтерного огня эхом гремел во всей часовне, отражаясь от скрытого за серым дымом далекого нефа. Нападающие на короткое время прервались, вероятно, перегруппировываясь.
- Все, что от нас требуется - верить и не сдаваться, друзья мои, - воззвал он. - Пока я говорю вам это - отряды инфорсеров и Имперской Гвардии уже направляются сюда, чтобы спасти вас, - на самом деле лорд ЛаХэйн понятия не имел - правда это, или нет. Но Лунный Собор представлял из себя самое большое сосредоточение невской знати на планете, и он надеялся, он нуждался ни в чем ином, как в полной военной мощи, направленной на их защиту.
Под тенью его кафедры сжались дрожащие бароны и титулованные аристократы, прячась за опрокинутыми столами, которые раньше были заставлены самой разнообразнейшей едой и редчайшими напитками. В некоторых фонтанах все еще пенились и пузырились крепкие пьянящие вина.
- Они идут! – донеслись до ушей ЛаХэйна слова Галатеи. - Приготовиться.
- Верьте в Золотой Трон, – прокричал ЛаХэйн. - Император хранит!
Сквозь пелену дыма жрец вдруг различил очертания приближающегося силуэта и услышал голос, который услышать никогда уже не чаял, насмешливый и высокомерный.
- Император хранит? – переспросил Вон. - Нет, не здесь. Не этой ночью!
Ринк швырнул Эммеля на пол и придавил его шею широким ботинком.
- Будешь дергаться – сломаю шею.
Губернатор что-то прохныкал, но Ринка это не волновало. Он поднес маленький вокс-передатчик к своим губам.
- Иг? Иг, мелкий поджигатель, ты слышишь меня? – он осмотрел Ярус Величайшего Благочестия, усеянный мертвыми сервиторами и уничтоженным машинным оборудованием. Все вокруг чашеобразной террасы тонуло в дыму находящегося внизу собора.
Через несколько секунд, наряду с потрескиванием помех, пришел ответ.
- Я сейчас немного занят. Погоди. Погоди, - Ринк услышал как где-то вдали, где-то в самом центре города, что-то очень сильно громыхнуло взрывом. Через забитый помехами канал связи послышался безмолвный вздох облегчения Игниса. - Так-то лучше. В чем дело?
- Поиграли – и хватит. Вон приказал нам возвращаться.
- Ну вот. Уже? Я только разогрелся.
Ринк фыркнул.
- Ты знаешь, что он сказал. Основному событию отведено свое время.
- Ну да, - голос Игниса все равно звучал грустно. - Я знаю. Мы потеряли один коптер над джекярдом, но больше потерь нет. Я буду немногословен. Держись, Ринк. Я иду за тобой.
- Не заставляй меня ждать, - он отключил устройство и бросил в карман.
Эммель засопел и попробовал шевельнуться.
- Пожалуйста, послушайте меня. Давайте я буду говорить на языке, который вы понимаете. Деньги.
Ринк обнажил кривые зубы.
- Ну, продолжай.
- Я могу заплатить вам…
- Сколько? Тысяча золотом? Десять тысяч? Миллион?
- Десять. – Закорчился губернатор.
- Правда? – Ринк склонился ниже и проговорил прямо в лицо Эммеля, - Прямо сейчас?
- Ах. Ну, нет, но…
- Тогда заглохни.
- Я не хочу умирать! – завопил дворянин.
- А я не хочу быть бедным, - ухмыльнулся Ринк. - И в этом состоит вся трудность.
- Даже золото станет черным в руках такого мерзавца, как ты.
Ринк обернулся на прокричавших эти слова, схватившись за оружие:
- Вот, дерьмо варпа.
Мирия медленно шагнула на веранду, нацелив ее плазменный пистолет на здоровяка. Карем глаза она видела, как Изабелла сделала то же самое. Верити держалась позади в сводчатом проходе, стараясь не попадаться на глаза.
- Слушай меня, - сказала целестинка. - Именем закона брось оружие и отпусти губернатора
Эммеля. Делай что говорят или умрешь.
- А если отпущу? Ты позволишь мне идти своей дорогой, чмокнув в щечку? – он поднял Эммеля на ноги, прикрываясь им в качестве живого щита. - Нет уж, пошли вон, шлюхи, или я проветрю этого коротышку.
- Это твой последний шанс, - сказала Изабелла. - Прими свет Императора или умри в тени - решай.
Лицо Ринка исказилось гневом.
- Что? Что ты сказала? Я вас ненавижу, набожные суки. Или вы взаправду считаете, что сильнее Ринка, да? Да?
Взревев, он отбросил Эммеля на край балкона и выпустил заряд лазера в Изабелле. Мирия нырнула в сторону, перекатившись через плечо. Ее Сестра Битвы вступила в перестрелку с бандитом, в то время как сама она сконцентрировалась на Эммеле – тот скользнул по скользкому от крови камню, и вот-вот был готов сорваться вниз и разбиться о далекую землю амфитеатра. Она метнулась к губернатору, выронив оружие, и, когда тот уже соскользнул, упала на самый край и в последнюю секунду схватила его за мундир.
Ткань треснула, но выдержала, и Эммель повис в сотнях метрах над горящим стадионом. Мирия напрягла руки и вытащила губернатора обратно. Это дело заняло у нее некоторое время, и как только она закончила, тот тут же огляделась.
Изабелла лежала возле мертвого сервитора. Похоже, она была ранена. Но Мирия нигде не видела Верити… и здоровяка…
Она перекатилась на спину, увидев гирлянды взвивающегося над верандой дыма, а так же нависшего над ней преступника.
Он обрушился на нее со всей своей силой, ударив ее внутренней стороной ее же керамитовой брони. Мирия услышала, как клацнули ее зубы и почувствовала привкус меди во рту.
Усмехающееся, воняющее табаком лицо, прижалось к ней. Мирия попыталась сопротивляться. Он был вдвое больше ее в размерах и представлял собой один сплошной твердый мускул. Одного только веса мужчины было достаточно, чтобы выдавить воздух из ее легких.
- Подари Ринку поцелуй, сестричка, - прошипел он, облизывая ее щеку. - Давай. Не стесняйся.
Ее удары по ребрам и паху заставили его зарычать от боли – не более. Ринк сузил глаза и обвил ее шею массивными руками, достаточно большими, чтобы раскрошить ей череп. Она не могла ни дышать, ни хватать воздух. Он хотел, чтобы она умерла, не сказав ни слова. Мирия безуспешно попыталась сместить его захват.
- Хех, - ухмыльнулся он. - Больше никаких проповедей, а?
Ринк наклонил голову, чтобы облизнуть ее снова, и целестинка, собрав последние силы, боднула его в нос. Она услышала, как кость здоровяка треснула и увидела брызнувшую кровь, но это все как будто лишь раззадорило его. Захват Ринка сжался сильнее, и Мирия перестала различать цвета. Словно ее глаза прикрыли полупрозрачной, искажающей очертания темно-серой пленкой.
Внезапно Мирия услышала непонятный шум, подобный собачьему лаю, а затем Ринк скатился с нее. Ей потребовался долгий миг, чтобы понять, что ее лицо и туловище покрывает что-то липкое и влажное. Она села и бесцеремонно использовала свою рясу, чтобы стереть с себя слой жижи. Придя в себя, Сестра Битвы бросила взгляд на лежащего рядом с ней Ринка – у того не было головы.
Верити вышла из темного марева с болтером Изабеллы в руках - дым завитками выходил из ствола. Оружие неверно лежало в ее захвате, да и сам вид этого был фактически оскорблением для ее девственной белой одежды госпитальера.
- Он…?
- Мертв? – Мирия, морщась от боли, встала на ноги. - Я полагаю – да, - она стояла, слегка пошатываясь и Верити, видя, что опасность миновала, опустила болтер. - Что сестра Изабелла?
- Ранена. - Верити не отводила взгляда от обезглавленного мужчины.
- Ты прежде лишала кого-либо жизни, сестра?
- Я… - ее остекленевшие пустые глаза не сводили взгляда с трупа. - Я много раз даровала Покой Императора всем, кто нуждался в нем… Но никогда… Я никогда…
- Никогда сама лично не убивала в бою из настоящего оружия? – Мирия кашляла и отплевывалась. - Тогда мне повезло, что ты все еще помнишь свое обучение. Чуть в сторону - и этот выстрел достался бы мне, а не ему. - Аккуратно подталкивая ее, целестинка провела госпитальера туда, где на каменном полу лежал губернатор Эммель.
В более привычной области Верити действовала куда более умело – она прощупала пульс, затем использовала устройство-ауспик, чтобы определить состояние мужчины. После нахмурилась.
- Мы не можем унести его отсюда, сестра. У него внутренние повреждения, которые могут ухудшиться, если мы попытаемся переместить его.
- Оставлять его тут тоже нельзя - это опасно.
- Ты должна вызвать спасательный самолет, чтобы забрать его и доставить в госпиталь. Если его не осмотрит хирург – он может погибнуть. – Госпитальер мотнула головой в сторону собора. – Иди за помощью. Я останусь тут. И прослежу за ним.
Волоча за собой раненую ногу, к ним приблизилась бледнолицая Изабелла.
- Она права, старшая сестра. Колдун псайкер все еще в башне. Пока он здесь - каждый его вздох оскорбляет Бога-Императора.
- Можешь сражаться? – спросила Мирия, глянув на нее.
Обязательно было спрашивать? – Изабелла взглянула на кровоточащую рану от лазера на бедре. – Всего лишь комариный укус. Все не так плохо, как кажется.
- Тогда с тобой что? – сестра Мирия вернулась к Верити. - Вона тебе не застать врасплох, как этого головореза тут. Псайкер тебе не по зубам.
Госпитальер с вызовом посмотрела на нее.
- Тогда поторопись - и мне это не понадобится.
Мирия молча кивнула в знак согласия и протянула ей лазган мертвого преступника.
- Возьми, пока мы не можем дать тебе ничего лучше, - сказала она, отдавая его Верити. - Используй его, если придется.
- Но ты же сказала, что я не способна бороться с Воном.
Целестинка покачала головой.
- В оружии осталось только два заряда. Если Вон появится - советую подарить Покой Императора благому губернатору и себе. – Она подняла с пола свой плазменный пистолет и пошла прочь. - Это лучшая судьба, чем позволить этому животному осквернить твой разум.
Колдун выплыл из удушающего тумана часовни, сгустки горящего воздуха переливались на кончиках его пальцев. Он метнул узкую ленту огня в аристократов и начал размахивать ею подобно тому, как госпожа репентий орудует нейро хлыстом. Люди тотчас вспыхивали кричащими факелами, когда огни касались их тел или одежд. Позади Вона шли его люди, добавляя жара к его колдовскому пламени.
- Вон они, – крикнула Галатея. - Все оружия к бою, - она прокричала короткую литанию, направив сестер, каждая их которых нашептала молитву благословения своему оружию.
Порция вскинула свой болтер, Рейко, взявшая неудобную декоративную винтовку у почтенного мертвого гвардейца, поступила так же, но оружейные сервиторы и остальные вооруженные люди перемешались в беспорядочном паническом бегстве. Медлительные сервиторы, чьи реакции были не больше чем простыми животными рефлексами, попали под огненные заклинания Вона и горели стоя на ногах. Внутренние магазины боезапасов взрывались с громким треском, вдребезги разнося конечности и туловища. Телохранители и часовые потеряли самоконтроль, столкнувшись с псайкерскими губительными силами Вона, ломая ряды и делая себя отличными мишенями для его людей.
Полосы огня жужжали над головой Галатеи как мухи, основательно затрудняя схватку. Спустя миг, понадобившийся на то, чтобы привести в порядок оружие, Сестры Битвы вступили в бой, и где убийцы Вона стреляли для эффектности, канонисса и ее воительницы рассчитывали каждый свой выстрел. Каждый их выпущенный снаряд должен был найти свою цель. Они не могли позволить себе тратить более чем один драгоценный болт на каждого нападающего.
Огненные хлысты Вона стали гаснуть и псайкер опустился ниже, маскируя себя и делая свой силуэт минимально возможным для прицеливания. Глаза колдуна вспыхнули зловещим светом. Подобное Галатея прежде видела у тех, кого принял в объятия Хаос или коснулось проклятие мутанта.
- О, сердце Катерины, что он делает? – вздрогнула Порция, безуспешно стараясь взять на прицел опустившегося на землю мужчину.
Позади нее, там, где в фонтане пенились и пузырились напитки, Галатея услышала визг нарастающего давления и бульканье вскипевшей жидкости. Внезапно она поняла.
- Ложитесь! Ложитесь! – прокричала она, бросаясь к Порции и Рейко.
«Ха!» выкрикнул Вон и метнул копье псионической энергии в винные бочки. Перегретый его ментальным пламенем, неустойчивый к перепадам температуры алкоголь воспламенился и разорвал свои деревянные и железные контейнеры. Жидкость распылилась в наполненном криком воздухе, превращая атмосферу в настоящее пекло. Небольшая волна невского виски и шипящих винных смесей нахлынула на дрожащую знать. Обжигающий поток ошпарил их докрасна и заставил закричать, боль была настолько сильной, что некоторые из торговцев умерли мгновенно.
ЛаХэйн крепко ухватился за кафедру, когда та качнулась, погрузившись в горячий поток. Перед ним, без малейшего намека на неудобство, прямо по пылающему озеру шагал Вон, который, увидев направленный на него взгляд, театрально поклонился.
- Простите мне отец, ибо я грешен. – Прошипев последнее слово, он злорадно улыбнулся. - Здравствуй, Виктор. Ручаюсь, ты не думал, что все будет вот так, когда мы снова встретимся, - он поднялся на кафедру и грубым пинком спихнул причитающую дворянку со своего пути, - Пора пожинать бурю, старик.
- Ты поплатишься за свое высокомерие, животное! – рявкнул жрец. - Уж я-то позабочусь об этом!
Вон фыркнул.
- Ты? – он развел руки. - Оглянись, Виктор. Бездельники, которыми ты окружил себя, либо мертвы, либо умирают. Даже твои драгоценные Сороритас валяются, побежденные мной, - он указал туда, где Галатея и другие женщины неподвижно лежали раненые. - Встреть свой конец достойно, дорогой учитель. Если ты вежливо меня попросишь, я даже позволю тебе произнесли пару молитв твоему драгоценному богу.
- Ты не смеешь произносить имя Владыки Человечества! – ярость во взгляде ЛаХэйна разразилась громовым раскатом. - Пират. Мелкий вор и разбойник. Твоему крохотному умишке не постичь и мельчайшего представления моего единства с Ним! - экклезеарх осуждающе ткнул пальцем в псайкера. - Ты мог бы стать великим Торрис. Ты мог бы обрести бы славу, подобной которой не видели уже десять тысяч лет. Но теперь все, чего ты заслуживаешь – смерть, после которой тебя будут помнить как анархиста и преступника!
Вон разразился смехом.
- И кто же убьет меня, старый дурак? – он свел вместе руки, зачерпнув пригоршни воздуха. Молекулы дыма и тумана замерцали меж его ладонями, сгущаясь и воспламеняясь. – Твой погребальный костер оставит о тебе должную память, а когда ты обратишься в прах - я заполучу твои грязные маленькие секреты.
Теперь жрец был убежден. Убежден полностью.
- Я так не думаю, дитя, - сказал ЛаХэйн, и из-под его просторного рукава выглянул декоративный футляр, оканчивающийся механически обработанным серебряным дулом. Он стиснул устройство, и оно взвизгнуло, выпустив пулю-болт среднего калибра прямо в грудь колдуна.
Отдача оружия была настолько сильна, что чуть не сломала запястье жреца, но пистолет только что послал заряд точно в цель. Сам болт не был типичным сплавом карбида как в основных снарядах, производящихся для бесчисленных оружий Астартес и Сороритас – он полностью был пропитан псионической энергией, отобранной из умов погибающих еретиков. Каждая молекула этого снаряда источала ментальную боль, муку и психический ужас, впечатанные в пулю на атомном уровне. Это снаряжение было очень редким, но Виктор ЛаХэйн потратил много времени на то, чтобы стать тем, кем он был сейчас, и теперь в его распоряжении было много подобных вещей.
Пси-болт врезался в грудь Торриса Вона, прорвав огненный щит, который отражал любые другие выстрелы, и мощью всей своей кинетической энергии ударил его сквозь флекссталевую защиту бронежилета. Импульс отшвырнул его в лужу горящих напитков, волны источаемой им пси-энергии погасли. Он хрипло кашлянул кровавой росой.
- Глупец, - прорычал жрец. - Ты думал, что я не подготовлюсь, зная, что ты на свободе? – он убрал израсходованное оружие и потер болящее запястье. - Теперь у меня будет заключенный, который должен был быть.
ЛаХэйн взглянул на вошедших Мирию и Изабеллу, водящих оружиями в поисках цели.
- Как вовремя, - подметил он. - Сюда, сестры. Вот он ваш колдун, готов сесть в клет…
Ревущий поток огня извергнулся в том месте, где упал Вон, поставив того обратно на ноги. Клубы жара окутали его, и, пожираемый причиненной болью, он оскалил зубы.
- Отлично сработано, Виктор, - сплюнул псайкер. - Но я еще не побежден.
Мир ЛаХэйна вспыхнул красным светом, когда трибуну, на которой он стоял, внезапно охватило пламя.
- Схватить его! – прокричала Мирия, ее голос потонул в звучании выстрелов ее плазменного пистолета. Изабель стреляла вместе с ней, две боевые сестры посылали выстрелы в Торриса Вона, заставляя того отступать.
Псайкер спотыкался и рычал от злобы, кровь из лопнувших глазных капилляров стекала по лицу красными дорожками. Святящееся клеймо, которое оставил заряд псипушки, все еще прерывисто мерцало сине-белой энергией, и Вон сжимал рану блестящими от пота пальцами, а другую руку держал в защитной жестикуляции, отсылая летящие в него болты. Снаряды били в высокотемпературный барьер, созданный его разумом, и отклонялись - взрывались и плавились, отскакивали прочь, но все же Мирия видела, как боль, причиненная ЛаХэйном, ослабляет его. Он на мгновение встретил ее взгляд, и она поняла, что он тоже осознает это.
- Я не позволю тебе уйти снова, - проорала она. - Взять колдуна!
Ослабшая и израненная, Порция подтягивалась к сражающимся членам ее отряда. Посреди опрокинутых скамей поднялась Галатея, таща на плече Рейко - некогда безупречные темно-рыжие волосы канониссы были растрепаны и покрыты белым пеплом пожара.
- Ты зря сюда вернулся, - прокричал ЛаХэйн. - Теперь ты заплатишь за то, что осмелился пойти против церкви! – Жрец указал на трупы налетчиков, о которых позаботились Галатея и другие сестры. - Все твои грабители и убийцы сбежали, либо мертвы, изверг! Теперь ты один, теперь ты наг пред справедливым возмездием Бога-Императора!
- Все читаешь лекции? – со смехом пролаял Вон и встряхнул рукавом куртки, показывая выпуклое декоративное устройство из драгоценностей и металла, браслетом обхватившее его запястье. - Ты делаешь одни и те же ошибки снова и снова, Виктор. Ты всегда недооцениваешь меня.
Псайкер сжал трехгранный переключатель, и чувствительные столетние микросхемы послали сигнал активации.
Боевые сестры услышали треск помех в своих вокс каналах. Мгновения спустя заряды детонаторов, которые люди Вона установили повсюду в соборе, взорвались. Под покровом огня и паники им это было сделать нетрудно. Количества расставленных взрывчаток было достаточно, чтобы добиться желаемого Воном результата.
Гласстальные окна с шумом разлетелись, а двери сорвало с петель. Они прошли сквозь опорные колонны подобно валящим деревья пилам, или, пролетев сквозь облака дыма, разрубили несколько древних скамей и неудачливых людей, находящихся в комнате.
Каменная кладка с потолка начала обваливаться, уродуя мозаичный пол, и лорд ЛаХэйн бросился прочь от кафедры, в то время как гранитный ангел с грохотом рухнул на деревянные подмостки. Прищурившись от боли и от лезущей в глаза каменой пыли, жрец проклял имя псайкера, который, злорадно рассмеявшись, уже успел скрыться.