Глухая провинциальная деревушка не представляла из себя ничего интересного. Точнее, она вообще ничего из себя уже не представляла. Заросшая дорожная колея, покосившиеся самые обычные деревенские избы с заколоченными окнами, и маленькие деревца, растущие во дворах.
— Давай садись. Эти качели ещё нас с тобой переживут.
Сидя на широких качелях, Сидорин с насмешкой поглядел на стоявшего напротив Артура.
— Дочь мне рассказывала, что ты становишься абсолютно «ватным» как только что-то начинает выбиваться за рамки твоей логики. Хотелось лично убедиться в этом.
— Она даже это вам рассказывала.
— К сожалению да. Ну ты сядешь, или предпочитаешь возвышаться над своим начальником?
Решительно сделав шаг вперёд, Артур уселся рядом со своим бедующим тестем.
— Ну вот и отлично. Догадываешься что это за деревня?
— Полагаю тут вы родились Александр Владимирович.
— Угадал. А на этих самых качелях прошло всё моё детство. Затем мать развелась с моим отцом, вышла замуж за городского и я оказался в районном центре. Короткая и обычная для нашей страны биография деревенского паренька. А года два назад в этом селе умерла последняя старушка. Баба Эля. Она жила во-о-он в той избе, — Сидорин указал на дом с провалившейся крышей, который виднелся в конце улицы. — В последнюю зиму в своей жизни она перезимовала в бане. Хотел ей весной послать ребят, что бы крышу залатали, но не судьба. Вместо кровельщиков пришлось посылать гробовщиков. На её похоронах был только я. Даже священника пришлось валютой в эту глушь заманивать. А ведь деревня всего лишь в нескольких десятках километрах от города — вздохнув, Сидорин качнул заскрипевшие качели. — Спрашивай.
— Почему «к сожалению»?
— Да потому что иначе выжить в этой стране нельзя. Кроме меня у моей дочери больше никого нет. И если со мной, что-то случиться — Зоя вообще останется одна. Но даже если я проживу ещё и достаточно долго, то это долголетие будет абсолютно бессмысленным. По сути меня ждёт судьба той же бабы Эли, которая последние свои дни доживала в тесном предбаннике. Возможно, мой предбанник будет в виде шикарного коттеджа, но что это изменит для моей дочери? Ты знаешь, сколько ей уже лет? Безработная женщина средних лет с безработным стариком на шее. Если это не подходит под определение — старая дева, то я уже совсем ничего не понимаю в современной жизни.
— Она красива и достаточно умна, что бы…
— Она высоковозрастная дура, которая совершенно не знает жизнь и не понимает элементарных вещей. Взять хотя бы этого её Константина. Да он бы бросил её сразу же, как только меня вытурнули бы с работы.
— Не сразу. С начла он бы промотал все ваши накопления.
— Да какие там накопления, — скривившись в усмешке, Сидорин махнул рукой. — Ты правильно сказал Зое. Моего выхода на пенсию никто дожидаться не будет. Я всего лишь управляющий филиалом крупной банковской сети, в провинциальном городишке районного пошиба. У меня нет миллионных счетов в швейцарских банках и недвижимости на средиземном море. Скажу тебе даже больше. Людей, которые назначили меня на эту должность, в правлении банка уже тоже нет. И стоит ухнуть очередному мировому кризису или мне самому сделать хоть какую-то ошибку, и вы вместе с дочерью вылетите на улицу вместе со мной. Впрочем, ты то в последний месяц только и мечтаешь о том, чтобы поскорее оказаться безработным. Не боишься, что я подпишу твоё очередное заявление «по собственному»?
— Не подпишите, Александр Владимирович. Мне и самому не нравится этот спектакль, но, боюсь, у нас нет иного выхода, как доиграть его до конца.
— И какой же будет финальный акт в этом твоём спектакле?
— Приказ об увольнении собственной дочери за несоответствие, а так же подписание заявления начальника аналитического отдела «по собственному». Оба документа вы зачитаете на общем совещании. После чего мне, возможно, придётся встать даже на колени и просить за вашу дочь.
— Ну на колени, — это ты конечно загнул. Но поползать передо мной на виду у всех тебе придётся. Извини, но это действительно необходимо. И так уже слухи поползли, что я своих непутёвых родственничков на «хлебные» должности пристраиваю. Зоя в курсе предстоящего?
— Нет.
— Тоже правильно. Как только из командировки вернётся, я ей сам всё объясню, — о чём-то задумавшись, Сидорин качнул качели. — Тебе, кстати, не жалко своего предшественника? Ведь как ни крути, но это ты же его подставил. Насколько мне известно, бизнес-план по инвестированию, на основании которого наш филиал едва не потерял целую гору денег, разработал именно ты.
— Письменного распоряжения разработку данного бизнес-плана не было, и я не заставлял это ничтожество, присваивать себе мою идею, пусть и не совсем удачную. И уж тем более я не получал никакой премии за разработку этого бизнес-плана.
— Так, значит, ты так ополчился на него из-за присваиваемых им идей и премий?
— Не совсем. Думаю, вы прекрасно знаете, что в ваш банк я попал именно по протекции «своего предшественника».
— Допустим.
— У нас действительно маленький городок. И, насколько я понял, мой бывший начальник жил в одном дворе с моим отцом. Не знаю, какие отношения складывались у них тогда, да и знать не хочу. Но меня всякий раз передёргивало, когда эта толстая скотина покровительственно разговаривала с моими родителями. Они чуть ли не кланялись ему в ноги. Почётный гость на всех днях рождениях и всевозможных праздниках. А если мы приходили к нему в гости, то неизменно становились объектом насмешек и предметом обсуждений на тему «жизнь среднестатистических совков в нашей стране». Я лично несколько раз видел, как отец утешал плачущую мать после таких походов в гости. И всё это они обязаны были терпеть из год в год, только ради меня.
— Отомстил?
— Это не месть Александр Владимирович. Я просто освободил своих родителей.
— Вы только посмотрите какой он благородный освободитель, — хмыкнув, Сидорин ещё раз качнул качали. — Нет дорогой мой, это была банальная месть и ты её задумал ещё до того, как решился познакомится с моей дочерью. Да и учитывая, те обстоятельства, при которых ты с ней познакомился, можно смело говорить о том, что твоё дальнейшее будущее зависло только от меня. В тот момент, когда ты подсел к ней за ресторанный столик, этот толстяк перестал играть хоть какую-то мало важную роль в твоей жизни. И ты это прекрасно понимал. Однако ты всё же решил пойти до конца. Сыграв на его жадности, ты талантливо подсунул ему бизнес-план по инвестициям в строительство жилого комплекса, который сам же и разработал. Идея оказалась просто великолепной, да и к тому же она подкреплялась настолько идеальными отчётами и выкладками, что никто даже не стал уточнять, что находиться на месте будущей строительной площадки. Да ведь и в самом деле, зачем? Ведь кругом нашего города — одна сплошная таёжная глушь, на подобии этой. Даже я удивился, когда увидел на плане, который ты положил мне на стол вместе со своим первым заявлением «по собственному», прочерченную границу федерального заказника. Хотя я лично исколесил весь наш район, вдоль и поперёк и не по одному кругу. Наверняка, никто бы даже не почесался, когда бы на территории федеральной собственности вдруг бы началась «самовольная застройка». А вот потом бы… В общем так талантливо подставив «друга своего отца», ты добился всё же того, что мне пришлось вышвырнуть этого несчастного на улицу. Да ещё и с такой формулировкой, что теперь ему не доверят даже улицы подметать.
— Значит, получается, что отомстил. Это что-то меняет?
— Это просто показывает, насколько далеко ты способен зайти. Не то что бы мне это нравилось, но в целом, в условиях современной жизни, я одобряю такое качество в людях. Ну а теперь давай поговорим с тобой серьёзно. Ради чего, собственно, я и привёз тебя в такую глушь. Что за «ограбление века» ты задумал? И какая роль отводится в твоём безумном плане мне и моей дочери?
— Эй парень! — Артура кто-то безбожно затряс. — Подъём!
— Блин опять ты. Я же вроде просил Катрину меня разбудить.
— Катрина, Катрина, да спит твоя Катрина, — проворчал рыжий гном. — Будить было жалко девчонку.
Пробубнив себе под нос что-то одобрительное, Артур протёр глаза. Очередное утро на болотах ознаменовалось очередным густым туманом. Из его густых клубов доносилось однотонное беспрерывное бурчание гномов и редкие протестующие выкрики остальных игроков.
— Я же вам вчера сказал, чтобы все железяки остались здесь. Вы как, загрузившись ими, сражаться думаете?
— Ну так ты сам не знаешь. Будут нас поджидать на границе с Кальярусом, или нет. Да и берём мы с собой самое ценное. Кстати это тебе. — смущённо улыбаясь, гном протянул Артуру связку кинжалов. — Кинжалы нашего рыжего усатого знакомого. Я и так солидно нагрузился, так что переть на себе ещё и их, просто не реально. Разве только в зубах.
— Великолепно, ещё и меня припахали, — сокрушённо вздохнув, Артур взял кинжалы. — Полагаю, ты не в курсе, где Длиннохвост и другие ящерицы?
— Да ящерицы вообще в игру со вчерашнего вечера не заходили. А Длиннохвост этот, — да чтоб он в этом болоте и утоп. Не хватало мне ещё на старости лет, носится по этой топи в поисках какой-то отмороженной ящерицы.
— Так смело и прямолинейно говорить о нашей рептилии побоялся бы даже я. А что если он сейчас стоит за твоей спиной?
Резко обернувшись, и, услыхав за своей спиной весёлый смех Артура, гном сплюнул себе под ноги.
— Тоже мне шутник выискался. Да смотались эти ящерицы уже. Наверняка пиво хлещут в Кальярусе и над нами, ишаками, посмеиваются. А потом, вот помяни моё слово, ещё и долю будут требовать с того, что мы с собой притащим.
— Знаешь, наверное, ты прав. Но с этим уже ничего не поделать. Собирайтесь и выходим. Нам почти весь день топать по какой-то, только Катрине ведомой, тропе.
— Да через полчаса уже будем готовы. Если бы не эти лентяи, которые собственное же добро тащить не хотят, уже бы давно в дорогу отправились — бурча, что-то под нос гном скрылся в тумане.
— Сколько вас? — не оборачиваясь, спросил Артур.
— С-с-семь. — прошипел за спиной рептилоид. — Ос-с-стальные, потом зайдут. В том чис-с-сле и магичка.
— Семь тоже много. Оставь при себе двух-трёх, а остальные пусть пока в реальности отсыпаются.
— Ес-с-сли бой на начнётс-с-ся неожиданно. Он не с-с-смогут зайти быс-с-стро в игру и помочь.
— Неожиданностей не будет. И кстати тебе вчера понравилась эта полуголая магичка?
— Интерес-с-сная, — как-то совсем сипло прошипел Длиннохвост.
Тяжело вздохнув, Артур сокрушённо опустил голову.
«Похоже, всё намного хуже, чем кажется на первый взгляд. Этот парень уже настолько сильно вжился в свой игровой образ, что практически и забыл о том, что он человек. Возбудится от полуобнажённого тела, по сути, прямоходящего крокодила. Вчера же чуть ли не слюни глотал, глядя на эту девчонку. А что будет, если такого вернуть в реальный мир? Наверняка же и дальше продолжит „западать“ на всяких аллигаторов, да комодских варанов. И никакая психотерапия тут ему уже не поможет. Да и захочет ли он возвращаться обратно в реальность? Быть может мне всё же стоит рискнуть и попытаться свести этих двоих? В конечном итоге, я и с одним-то ушастым наказанием не знаю что делать».
Приняв решение, Артур резко повернулся к зашипевшему от такой неожиданности рептилоиду.
— Рассказать, почему она на меня запала?
— Рас-с-сказывай.
Игроки, нагруженные под завязку всевозможным барахлом и всё громче и слаженнее матерящих «хозяйственность гномов», словно колонна муравьёв, возглавляемая Катриной в качестве проводника, упрямо продвигалась вперёд. Впереди всех, сразу же следом за Катриной, не желая видеть ещё чьи-то задницы перед своим царственным взором, шли легконагруженные эльфы. Следом за ними в вперемежку шли люди, немногочисленные воргены, да пара кошек (остальных представителей южных рас не наблюдалось). Колонну же замыкали гномы, которые словно настоящие муравьи тащили на своих спинах целые горы всевозможного барахла. Где-то за гномами должны идти так же и рептилоиды. Но этих ящериц невозможно было увидеть, даже после того, как туман полностью рассеялся. И кстати о рептилиях, как оказалось, абсолютно все представители этой расы, довольно сносно владеют оружием и не чураются сражений. Что было, на взгляд Артура, вполне логичным, учитывая жизненный принцип людей, играющих за этих ящериц:
«Ни когда, ни кому не доверяй, и полагайся только на себя».
Видимая же часть колонны, состояла преимущественно из девушек. Артур наконец-то увидел тех членов гильдии «Алый легион», которые, как и копейщица Иша, не особо жаловали боевой аспект игры. Это были ремесленники, а точнее в большинстве своём ремесленницы, а также представители искусства (в игре был спрос не только на дизайнеров и художников, но и так же на скульпторов, музыкантов, певцов и актёров). Почти все они были не вооружены и одеты в обычную тканевую одежду, зачастую такого же паршивого качества, как и у Артура.
— Эй народ. Я конечно извиняюсь, но минут через пятнадцать меня выкинет из игры. — выкрикнула из начала колонны какая-то эльфийка.
— Всех скоро выкинет. Меси грязь молча, дура длинноухая, — тут же, из конца колонны, раздалась ободряющая «команда» одного из гномов.
— Кто бы там…
— Молчать! — пресёк в зародыше назревающий скандал Артур — Катрина есть по близости какой-нибудь маленький островок?
— Вон! — девушка пальцем указала на вполне сносный холмик. — Но напрямую Катрин к нему не подойти. Нужно обходить.
— Обходи как сочтешь нужным, — тут же распорядился Артур — Внимание! На том острове объявляется привал.
— Всё забываю спросить. А почему вы решили, что этот металлом уже принадлежит вам? — спросил Артур, наблюдая как рыжий бородач вытягивает на берег очередную партию «груза». — Ведь у всего этого есть хозяева, и все они сражались вместе с нами плечом к плечу.
— Да потому что ты правильно сказал, это никому не нужный металлолом, — пояснил остановившийся передохнуть гном. — В этой игре все одеваются перед боем не в то, что лучше и дороже, а в то, что потерять не жалко. Те же, кто от своего хлама так и не отказался — сами на тот остров с дохлым червём и попрутся. А то, что тащим мы, уже ничьё. Правда, четверть выручки от продажи всё равно первоначальным хозяевам уйдёт, но тут уж ничего не поделать. Ты то что расселся? Помоги на берег затащить. Вот ведь закон подлости-то. Чуть-чуть до этого холма не дошли, — людей стало в реал выкидывать.
— А ещё по этому же закону, — желание сделать что-нибудь хорошее, всегда совпадает с приступом лени.
— Это ты сейчас о чём?
— О том, что я лучше тут посижу да посмотрю, как другие работают. И если ты сейчас открыл рот, чтобы поворчать о деградации сегодняшней молодёжи, то можешь не тратить своё время понапрасну, — я в курсе всего этого. Лучше скажи мне, что эта за гордый горный птиц такой, над нашими головами кружит?
Даже не посмотрев на безоблачное небо, гном устало отмахнулся от «деградирующего лентяя».
— Грифон это. Как ты и предполагал, Снольд нам готовит торжественную встречу.
— Так значит, в этой игре ещё и полёты возможны?
— Угу. Если денег на таких вот пташек хватит. Дорогое это удовольствие, особенно если учитывать, что абсолютно все животные в этом мире, умирают окончательно и бесповоротно. Обычно, только крупным альянсам такие птички и по карману.
— Ну что же. С неопределённостью, похоже, покончено, а я всё же надеялся, что удастся проскочить не замеченными, — показушно закряхтев, Артур поднялся на ноги. — . Командуй, что в первую очередь из этой жижи нужно вытащить?
— Ат блин!!!
Утро нового дня встретило Артура на дне довольно крутого оврага. Потирая ушибленное «мягкое» место, парень наконец-то дал волю чувствам и от души высказал всё, что он думает об утреннем тумане, овраге и о своей идеи переться спозаранку чёрте куда за чёрте чем.
— Бог в помощь, — огромная лапища протянулась на встречу Артуру — Ну и занесла же тебя нелёгкая паренёк. Что-то не так?
— Простите, — спохватившись, Артур с упорством муравья стал карабкаться навстречу к протянутой «руке помощи».
— Оп-па!! — без каких либо видимых усилий, необычно вежливый ворген, вытянул вцепившегося в его руку «паренька». — Кто же в такой туман, по таким буеракам-то ходит?
— Простите, я никак не могу понять. Вы знаете русский?
— Угу, — улыбнувшись, кивнул седой ворген. — Мой папашка был из Рашки. Так что русский мат я везде и всюду узнаю.
— Ясно. А я уж хотел в очередной раз петь дифирамбы местному переводчику.
— Да и переводчик тут тоже не плох. Мне то, с моим козявочным образованием, вообще грех на него жаловаться. В целом альянсе всего лишь пара десятков моих соотечественников. А игроков, знающих русский, — так тут вообще единицы. Не жалуют разработчики «вашего брата» почему-то. В общем, как отключишь «говорилку», так одна сплошная какофония звуков.
— Надо тоже попробовать отключить. Интересно же, кто из моих знакомых, из какой страны. А то уже устал от всех этих фэнтезийных личин. Хочется всё же общаться с реальными людьми, а не с гномами да эльфами.
— Хм. Пытливый ум. Для твоего возраста это очень полезное качество. Я вот тоже надосуге подумывал хотя бы английский выучить. Но то ли совсем старым уже стал, то ли уже человеком в этой блохастой шкуре перестал себя ощущать. В общем, дальше мыслей о том, что было бы не плохо, я так и не ушёл.
— Кстати о возрасте. Не подскажите мне, тут игровые модели прорисованы согласно реальному возрасту игроков, или всё же седой ворген в игре, может оказаться молодым парнем в реальности?
— Ну точно пытливый ум. Даже слишком, — ворген со всей дури хлопнул ойкнувшего парня по плечу. — В нашем с тобой случае всё реально. И возраст, и характер, а в моем случае даже имя. Меня и в реальности зовут так же, как и в этой игре — Снольд. Заключённый. В основном за убийства.
С этими словами ворген протянул Артуру лапу для рукопожатия.
— Артур, медицинский диагноз в моём нике, — также прямодушно представился парень и пожал протянутую руку.
— А по нашей беседе так и не скажешь, — задумавшись, ворген почесал подбородок, — впрочем, обо мне тоже много чего говорят. А в чём болезнь-то выражается? Никогда не встречал настоящих шизиков.
— Если честно, без понятия. Я считаю себя абсолютно здоровым, врачи почему-то наоборот. А кто из нас прав? — Артур равнодушно пожал плечами. — Наверно, уже и не важно.
— Ну да. Уже неважно, — тихо повторил ворген. — А почему в эту чащобу забрался, да ещё и своих людей в этот бурелом завёл? Или это твоя чокнутая эльфийка вас сюда завела? Хотя нет. Прости. Конечно же ты знал куда шёл. Вот только зачем? Ведь прямая и хоженая дорога с учётом всех этих оврагов и буреломов, не намного и длиннее по времени получится, а моих «птичек» ты ещё вчера днём заметил. Не мог не заметить. А значит, ты хорошо должен был понимать, что мы с тобой в любом случае встретимся. Кстати, спасибо, что не подстрелил ни одной из этих куриц-переростков. Я бы тебе точно этого никогда бы не простил.
— Они такие дорогие?
— И редкие. Найти их гнездо и уж тем более поймать взрослую особь почти невозможно. Кроме того, взрослые особи ещё никто не смог приручить. А птенцы стоят как полтора замка, не говоря уж о том, что не каждый игрок способен их вырастить. Ну так что с моим вопросом?
— Да ответ как раз и кроется в этих буераках. Вы не сможете тут использовать конницу. И не сможете подтянуть сюда средневековую артиллерию.
— Молодец. Всё правильно просчитал. Значит, решил всё же выступить против меня?
— Хотел бы всё же с вами договориться.
— И я тоже. Кто первый?
— Наверно, стоит начать по старшинству.
— И я тоже так считаю. У нас с тобой очень много общего паренёк. Я уже во время осады обратил на тебя внимание. Представь, среди целой горы докладов, я неожиданно получаю донесение о том, что кто-то вместо того, чтобы как последний упрямый баран сражаться с моими людьми, — выводит простых городских жителей, в неизвестном направлении. Правда, тогда я подумал о тебе: «Что за кретин?». Уж не обижайся за прямоту. И только потом до моих тупых советников дошла вся гениальность твоего плана. «Основы демократии», — пользуясь безоговорочной поддержкой спасённых тобой местных жителей, ты сменил губернатора этого сраного города. И теперь, в течении года, а скорее всего и на куда больший срок, ты станешь, по сути, единоличным хозяином этого, не такого уж и маленького, городишки. Да к тому же кто-то из твоих людей умудрился таки прикончить эту бесхвостую псину. Я за голову этого «капитана», кстати, назначил неслабую награду. Ну а потом ещё и эта долбанная каракатица, которая не то, что бы мне мешала, но доставляла определённые проблемы в последнее время. Особенно когда эти упрямые римские говнюки поселились на болотах. Через пару месяцев хотел уже лично возглавить рейд на этого червяка. А тут какая-то помойная гильдия в четыре сотни рыл уделывает этого «эпичного» рейдбосса за полчаса. В общем, ты действительно заслужил моё уважение, и поверь, оно дорогого стоит. Я не буду предлагать тебе место своего заместителя или советника. Я хочу, чтобы ты стал моим приемником. Конечно, тебе предстоит ещё многому научиться, к тому же поверь мне на слово; все эти бесчисленные игровые аспекты, про которые написано целая куча гайдов, — это всего лишь вершина айсберга. «Песочница» — это больше реальность, чем виртуальный мир. Всё что ты имеешь в этой игре, можно продать за реальные деньги. Только одна из этих куриц, о которых мы с тобой только что говорили, стоит несколько десятков тысяч долларов. А ещё в реальном мире есть подпольные и легальные тотализаторы, где можно сделать миллионную ставку на какое-либо событие в этой игре. Я уж не говорю о раскрутке молодых талантов, которые практикуются в этой игре. И ведь я имею в виду не этих бесполезных для нас «деятелей искусства». В этой игре достаточно много начинающих, перспективных политиков, которые тренируются на огромной аудитории слушателей. Я уж не говорю об отпрысках влиятельных бизнесменов, которые рано или поздно, но займут места своих папаш. Даже представители «благородных» царствующих фамилий не чураются этой игры. Ты понимаешь, куда я клоню?
— Возможность выбраться на свободу и при этом, уже быть состоятельным человеком.
— Правильно. Но я уже не так молод. Возможно, эта игра и в самом деле станет моей могилой. И в один не самый прекрасный для меня день, я просто исчезну из этой игры. А в реальности я даже не хочу и думать, что сделают с моим телом. Но с тобой и при поддержке целой команды таких как мы, можно будет попытаться выбраться от сюда уже через пару тройку лет.
— А вам не кажется, что вы слишком много надежд возлагаете на меня? Что если я вам скажу, что финт с губернатором вышел случайно, а людей я вывел из осаждённого города, просто потому, что мне их стало жалко? Да и каракатица, эта, была убита по чистой случайности. Весь бой прошёл совершенно не так, как я запланировал.
— Кхм…. Какой-то слишком откровенный и неправильный разговор у меня с тобой выходит. Что у тебя в характеристиках?
— А у вас?
— «Разрушитель» — могу превратить в гору мусора практически любой неодушевлённый предмет, примерно моего веса или размера, до которого только смогу дотянуться.
— «Тактик», — способен мгновенно принимать правильные решения, в экстренных ситуациях, основываясь на анализе и своей интуиции.
— Один «тактик» у меня уже есть, и, снова поверь мне на слово, ты от него отличаешься, как небо от земли. С такими как он, я даже и не разговариваю, а просто пинком указываю на их истинное место. Ещё «характеристики» есть?
— Нет.
— Странно. Хотя, ты ведь недолго в этой игре. Даже у меня почти за десяток лет, проведённых в этом аду, не так уж и много их набралось. Но нужно всё же напрячь своих советников-дармоедов, что бы они нашли ответ, что с тобой не так.
— То есть из приемника, я уже превратился в подопытную крысу?
— Ты считаешь это забавным? На кону наши с тобой жизни и судьбы. Сделаем всё правильно и будем богатейшими людьми в реальном мире. Ошибёмся — и останемся здесь гнить навсегда.
— Простите. Я не хотел вас обидеть.
— И, тем не менее, ты ухмыляешься. Говори, что смешного я сказал?
— Я пока не хочу отсюда выбираться. По крайне мере ближайшую пару лет. В реальном мире меня ждёт целая куча неприятностей.
— Да кто тебя заставляет выходить из этой игры. Не хочешь сам. Так помоги другим. Девчонке своей остроухой, к примеру. Ты в курсе, что в этой игре глушатся почти все сексуальные инстинкты? Возможно, в реальной жизни вы бы уже трахались друг с другом при каждой возможности, но здесь вы даже не можете понять, что с вами происходит.
— О том, что глушатся, я догадывался, но ей в любом случае ещё рано отсюда выходить. Так же как и всем тем, кто уже присоединился ко мне. Возможно, даже пары игровых лет будет не достаточно.
— Ты понимаешь, что если мы сейчас не договоримся, то второго такого откровенного разговора у нас с тобой больше не будет? Никто. Слышишь! Никто тебя больше не сможет вытащить из этой игры. Ни тебя, ни твоих друзей. Ты застрянешь тут навечно. Навсегда. А я буду заходить к вам время от времени на огонёк, что бы поиздеваться над твоим идиотизмом.
— Не будете. Сомневаюсь в том, что человек, которому удастся вырваться из «ада», захочет снова добровольно в него вернуться.
— Значит твой ответ, — нет? Ты не хочешь присоединиться к моему альянсу и, тем самым, отказываешься от единственной возможности выбраться из этого кошмара?
— Перед тем как я отвечу, ответьте, пожалуйста, ещё на один вопрос. Лидер другого крупного альянса, который вы разгромили. Он принял выше предложение?
— Да. Как раз он-то и выдвинул идею о том, что твои идиотские выходки, — это часть хорошо продуманного плана.
— Значит, его смерть в бою, была чистой воды инсценировка. Но зачем? Он же мог просто в открытую признать своё поражение и присоединиться к вам всем своим альянсом.
— Ну во-первых, — мне нужен был только он. А все его говнюки, могут идти лесом. Мне и своих людей более чем достаточно. А во-вторых, — это было его желание и единственное условие. Вроде как умер и всё. Не ищите и не пишите. Такой ответ тебя устроит?
— Он, конечно, не полный, но мне достаточно. Хотите услышать моё предложение?
— Валяй.
— Вы присоединяетесь к моей команде.
— И? — раздражённо спросил Снольд.
— И всё. Я сам определю вашу дальнейшую судьбу.
Прекрасно понимая, что этими словами он подписывает себе практически смертный приговор, Артур скрестил за спиной пальцы и с усмешкой встретил испепеляющий взгляд оскалившегося воргена. В нависшей тишине послышался утробный рык волчары.
— Вот теперь я точно уверен, что ты настоящий псих. Возомнил себя Богом? Крысёныш. Ты хоть понимаешь, куда ты попал? Я почти полчаса перед ним распинался, надеясь, что передо мной наконец-то стоящий собеседник, способный понять меня и реально помочь нам всем выбраться из этого дерьма. А он практически плюнул мне в лицо. Или в душу, — так вроде говорят у тебя на родине.
— Так.
— Да он ещё и улыбается! — сильный удар в грудь зашвырнул Артура обратно в овраг. — Иди сюда скотина! Я с тобой ещё не закончил, — зарычав, Снольд ломанулся вслед за Артуром. — Ну где ты? Куда ты спрятался говнюк?
Спустившись, на дно оврага, взбешённый, ворген закрутился волчком.
— Жалкий червяк. Выползай трус!!!
— Моё предложение не ограничено по срокам, — голос Артура рассеивался в густом тумане, лишая воргена возможности определиться с направлением. — Если вы надумаете присоединиться ко мне, и если я ещё буду в этой игре, то вы будете приняты в мою команду.
— Да ты через месяц, сам ко мне на коленях приползёшь! И будешь умолять, что бы тебе позволили вылизать мои сапоги. Слышишь?!! Ровно через месяц, ты будешь валяться у меня в ногах, и вылизывать мне сапоги!