Выбитая латным сапогом дверь, упала рядом с Артуром.

— Где она?!!

— Капитан, я тоже рад вас видеть.

Когтистая лапа схватила, сидящего на полу Артура за шею и резко подняла его в воздух

— Где она? — волчьи клыки вплотную приблизились к его лицу

— Задушишь, — прохрипел парень

— И что с того? Где эльфийка?

— Ушла. Ты же видел, что я спал. Когда засыпал, она была в кровати.

Упавший на пол парень судорожно начал хватать ртом воздух.

— Импотент хренов, не мог ублажить её так, что бы она до вечера ходить не могла?

— Да пошёл ты, тварь бесхвостая.

Сильный пинок под рёбра окончательно выбил из парня дух.

— Ты ещё до вечера умереть не сможешь ублюдок, потому хватит тут из себя умирающего хомячка корчить, — оскалившись, ворген ещё раз пнул парня. — Поднимайся клоун, городская тюрьма ждёт тебя.

Огромное подвальное помещение, которое предстало перед взором Артура, было пропитано потом, кровью и вонью нечистот.

— Чего встал? Евнух. Обживайся в своём новом доме, — сильный пинок под зад, сопровождаемый злобным рыком, заставил парня влететь в этот коммунальный ад.

Свет пробивавшийся, через маленькое окошко в конце противоположной от двери стены, едва рассевал царящую вокруг тьму.

— Смотри куда идёшь, или хочешь что бы ещё один пинок добавили, откуда-то сбоку раздался ворчливый голос.

Посмотрев под ноги, Артур обнаружил, что стоит на какой-то грязной хламиде, которую пытались выдернуть чьи-то столь же чумазые руки

— Простите

— Да пошёл ты со своими извинениями. Если бы рубаха из-за тебя порвалась, точно бы отправился на кладбище урод.

Стараясь смотреть под ноги, дабы действительно раньше времени не влипнуть в неприятности Артур подошёл к зарешеченному оконцу.

«Мда-а Мозги у разработчиков явно не той стороной повернуты». Окно выходило на городское кладбище. Правда, единственное, что можно было увидеть из него — это пару аккуратных холмиков земли, насыпанных практически вплотную к тюремной стене. Но это подействовало на парня куда более удручающе, чем, если бы он увидел всё кладбище целиком.

— Эй паря, греби сюда, поканефолим.

Артур обернулся на голос, и, прищурив глаза, стал вглядываться в темноту.

— Чего зенкаешь? Греби на голос.

Пожав плечами и решив, что до вечера и в самом деле ничего с ним не сделается, Артур неуверенно пошёл в тёмный угол.

Прислонившись к стене спиной, на полу сидел ещё один старый знакомый Артура, — рыжий гном, от которого почему-то сильно несло палёным.

— Падай, — гном стукнул по полу ладонью рядом с собой, — за что чалку одел?

— Простите? — абсолютно не поняв заданного вопроса, Артур остался стоять напротив странного собеседника.

Заворочавшись и что-то пробурчав себе под нос, гном встал и вплотную подошёл к Артуру. В слабом свете Артур различил опалённую рыжую бороду.

— Ты что, один из этих чокнутых, что ли?

— А похож?

— Нет, но и явно в тюрьме никогда не сидел. Ты кто такой?

— Обычный игрок.

— Обычный? — гном мерзко хихикнул. — Обычные тут не сидят. Обычных в реал выкидывает, как только их стражники хватают. Так что брось чернить и отвечай на вопрос, пока я тебе перо под рёбра не вогнал.

Одарив гнома ответной улыбкой, больше похожей на оскал хорошо знакомого Артуру воргена, парень схватил правой рукой его за горло.

— Не сможешь. А вот тебя придушить, у меня сил вполне хватит, — выдержав паузу Артур рыкнул на округлившего глаза бородача. — Твоё имя?!!

— ВсемТрындец. Отпусти! Псих недорезанный.

— Реальное имя, и, помни, я ещё не передумал тебя придушить, хламидник жалкий.

— Вернер, — прохрипел задыхающийся гном.

— Что с бородой?

— Маг подпалил. Отпусти тварь.

Сильный толчок в спину повалил Артура на гнома. Что-то тут же больно кольнуло парня в живот.

— Спать! Трыму мешают спать! — пробасило сверху

«Вот же тварь!!!» абсолютно не обращая на то, что происходит у него за спиной, Артур изо всех сил ударил по морде этого мелкого рыжего говнюка. В следующий миг он перекатился на спину и увидел над собой самого настоящего зеленокожего Халка.

Под три метра ростом, подпирая головой каменный потолок тюремного подвала, это чудище равнодушно смотрело на возню у своих ног. Поигрывая бицепсами, трицепсами и чёрт знает какими ещё мышцами, этот гигант в рванных кожаных штанах, повернулось в сторону Артура.

— Трым спать. Ты мешать Трыму?

— Нет, нет… — Быстро затараторил Артур, — Я не знал, что Трым спит. Больше не буду шуметь.

Не говоря ни слова, огр (а именно представителем этой расы оказался герой всевозможных комиксов) развернулся и пошёл к противоположной стене, откуда через мгновение послышался сдавленный вопль.

— Трым, слезь с меня…

— Трым мягко. Тихо! Трым спать.

Звук глухого удара оборвал вопли придавленного.

«Весело же здесь, однако». Артур быстро повернулся к лежащему рядом с ним оглушённому гному. Раскинув руки, тот беззаботно сопел в потолок. «Чем это он меня кольнул-то?». Вновь «оседлав» лежащего без сознания рыжебородого, Артур разжал его правую руку. Оказалось, что в ней гном судорожно сжимал что-то тонкое и металлическое, похожее, то ли на шило, то ли на гвоздь. Хмыкнув, Артур быстро переложил заточку в свой карман. Подумав о том, что возможно гном имеет при себе ещё пару «необходимых» в новой обстановке вещей и тяжело вздохнув, Артур приступил к более тщательному обыску рыжего уголовника. Поверженный бородач был одет в такую же простую одежду, что и Артур, а потому обыск надолго не затянулся и привёл к абсолютно нулевым результатам. «Либо стражники обшарили, либо я плохо соображаю в таких вещах». Взгляд парня упал на гномьи кожаные ботинки. «А вот я почему-то вторые сутки хожу в каких-то лаптях. Вывод прост, — этот рыжий „нагибатор“ не умирал, и при этом его ботинки, единственное, что наверняка не осматривали стражники». В первом ботинке Артур тут же нашёл ещё одну заточку, а на втором возникла заминка. Стоило только Артуру заняться второй ногой гнома, как этот недомерок тут же ею взбрыкнул и прокричал в адрес парня какую-то лабуду. Нешуточно испугавшись очередного пробуждения огра Трыма, Артур подскочил к гномьей голове и ещё раз изо всех сил выписал рыжиму наркоз. Обошлось. Либо огр спал богатырским сном, либо этот Вернер всё же не так «громоподобно» крикнул, как показалось парню. Остальные «сокамерники» так и не проявляли никакого интереса к действиям Артура.

Во-втором ботинке оказался золотой, и мятая бумажка с непонятными каракулями. Собственно Артур уже знал, что там нарисовано. Достаточно было вспомнить разговор на «крестьянском рынке», что бы понять, что он стал счастливым обладателем ещё одной «эксклюзивной» карты сокровищ. «Но вот зачем нужно было прятать эту туалетную бумагу?» Решив, что поисками ответа на этот вопрос он займётся в другое время и в другом месте, Артур переложил найденное гномье богатство к себе в карманы и недоумённо замер. «А что дальше-то? Что делать, когда рыжик очнётся? Хладнокровно убить его сейчас? Но если я это и смогу сделать, то какое наказание последует?». Так и не прейдя к кому-то идеальному решению, Артур решил пойти на риск.

— Вывести список команд, — прошептал на гране слышимости парень.

Окружающий мир тут же погрузился во тьму и перед Артуром возник список из несколько десятков команд.

— Показать имена игроков. Закрыть список команд.

Снова оказавшись в мрачном тёмном помещении, Артур внимательно огляделся вокруг. На головами гнома и огра, заснувшего у противоположной стены, на грани видимости можно было различить слова «ВсемТрындец» и «Трым». «Остальные, стало быть, обычные жители города. А значит, во-первых обычные игроки сюда точно не попадают, а во-вторых похоже, что окружающий мир живёт собственной жизнью, абсолютно не обращая на игроков никакого внимания». Стараясь не шуметь, он уселся рядом с мирно храпящим огром.

— Ах ты гребень ссученный!! Думал, взял на храпок Вернера и трындец Вернеру?! Верни хабр баклан, а не то…

«А переводчик и в самом деле тут хороший»: подумал Артур, слушая абсолютно непонятную для него абру-кадабру, и, наблюдая за тем, как возле него с глухим рыком поднималась гора мышц.

— Трым спать!!! — проревел встающий огр.

Издав какое-то непонятное бульканье, гном попытался рывком дотянуться до горла Артура. Не вышло…. Сильная рука огра поймала рыжика почти в сантиметре от Артура, по-прежнему сидящего неподвижно. С каким-то странным отчуждением, парень наблюдал как огр с рёвом отбросил Вернера к противоположной стене, а затем, не переставая реветь, просто раздавил его ногой, как обычного таракана.

«Ну хоть реалистичность убрали, а то бы, наверно, вырвало к чертям». Нога огра прошла через тело гнома, и, подняв клубы пыли, топнула по полу. Тело же гнома, моргнув пару раз, просто исчезло.

Тут же раздался металлический скрежет открывающейся двери тюремного подвала.

— А ну унялись обезьяны недорезанные. Трым ещё раз кого-нибудь убьешь и встретишься с палачом, так и не дождавшись рассвета.

На пороге, с обнажённым мечём, стоял какой-то бородатый мужик с голым пузом.

— Трыму мешают спать.

— Отоспишься скоро даун.

— Эй… — покосившись на Трыма, Артур всё же рискнул крикнуть, — а меня когда выпустят-то?

— Да завтра вместе с Трымом на центральной площади вас всех и выпустят, — скрежет закрывающейся двери заглушил гогот стражника.

«Приплыли»…

«И где же презумпция невиновности, суд или исправительные работы в конце-концов?» Парня настолько ошарашила новость о его завтрашней казни, что он не обратил внимание на усаживающегося рядом с ним огра.

— Мягко! Шизик не шевелится, — проревел в ухо парня Трым и всей своей массой облокотился на Артура.

«Да чтоб тебя… Хорошо, что хоть сверху не сел»

Через минуту размышления Артура о том, как без последствий стряхнуть с себя эту гору мышц, были прерваны скрежетом тюремной двери.

— Пошёл вперёд недомерок!

В камеру ввалился Вернер.

«Самоубийство как способ побега — отменяется». Глубоко вздохнув, Артур протянул, вставшему напротив него гному, свёрнутую карту и золотой. Затем, он передал изумлённому Вернеру одну из его заточек и, скосив глаза на его босые ноги, кивком указал на одного из заключённых. Понимающе улыбнувшись, гном быстрым шагом направился в сторону несчастного. Не было ни возни, ни вскриков, всё что услышал Артур, — это лёгкий шорох, когда обувной воришка молча попытался отползти от гнома.

— Не могу уже без хорошей обуви. Похоже, годы всё же берут своё. Вроде бы и в игре, а все равно, ноги начинают гудеть через пару часов, как обуюсь в то бесплатное дерьмо, что выдаёт смотритель кладбища. По мне так лучше ходить босиком, чем в этих обносках, — прошептал рыжик, возвращаясь к Артуру.

Медленно подняв свободную руку, Артур повертел пальцем у виска.

— Да не боись, его очень трудно разбудить. — отмахнулся гном и уселся рядом с Артуром. — Придумал, как отсюда выбираться будем?

— С чего ты решил, что я вообще могу что-то тут придумать?

— Только не коси снова под сумасшедшего. На него, — рыжий гном указал пальцем в спящего огра, — ты точно не похож. Да и на уголовника ты не тянешь. Инвалид? Кажется, я встречал пару таких, как ты.

— Возможно и инвалид, — уклончиво ответил на вопрос Артур — А он кстати давно дрыхнет?

— Да наверно уже пару часов. До этого всё пытался дверь выбить.

— Значит, план по выбиванию двери то же отменяется.

— А ещё какой был?

— Самоубийство

— Это тоже плохая идея. Кладбище между тюрьмой и казармами. Тюремщикам просто достаточно из окна свистнуть, что бы из казарм целая армия по твою душу вышла. Они конечно на кладбище зайти не могут, но уж лучше один раз казнь пережить, чем вечность на могилах куковать.

— А что будет, если нас казнят?

— Неделю без сознания побудем, а потом выкинет где-нибудь на болотах с памяткой о том, что в течении следующего года нам запрещено появляться в нейтральных городах.

— Вроде бы не критично, — пожал Артур свободным плечом.

На самом деле Артур даже был рад подобной развязке. Получается что смертная казнь, не такая уж и смертная. Неделя без сознания по сравнению с оставшимся годом в этой психушке — пустяк. В некотором смысле это будет что-то вроде отпуска. Катрин успела уйти, а оставаться в городе, в котором начальник охраны эта бесхвостая псина, у Артура не было никакого желания. Вот только… откуда у него к этому воргену такая ненависть, неужели из-за его слов про эту девчонку. Так вроде бы он даже не оскорбил её. «Не мог ублажить её так, что бы она до вечера ходить не могла»: Артура передёрнуло от услужливо вплывшей в памяти фразы.

— Угу, да вот только одно дело, когда тебе запрещено всего лишь в одном городе появляться, а … Эй ты что дергаешься-то? Ведь разбудишь…

— Прости. Вспомнилось кое-что об этом городе…

— Э то да… Я и сам рад в этом городишке больше не появляться. Даже в его пригороде чёрте-чё твориться. Но вот только я тебе говорю: одно дело, когда тебе запрещено в одном городе появляться, а другое когда во всех нейтральных городах разом. За их пределами такой дурдом твориться, что если бы не нужда в монетах, фиг бы вышел за пределы городских стен. Тут весь континент — одна большая психбольница. Уж не знаю, что тебе такого впарили, коль ты добровольно в эту игру решил сам себя упечь, но поверь мне на слово, за территорией нейтральных государств игроки разве только не жрут друг друга. Да и жрали бы, если бы правила позволяли. К тому же после казни на нас весь год будет висеть метка, как своеобразное клеймо, которое не сможет разглядеть разве что слепой. Благодаря ей простые игроки будут знать, что ты вор…

— Я тут не за воровство

— Да на это, на самом деле, всем до лампочки. Главное что ты тут и завтра тебя казнят. Так вот, Простые игроки будут думать, что ты вор и в открытую, не стесняясь тебя, будут проверять свои карманы. При приёме тебя в гильдию или просто, хотя бы в отряд на время, метка будет вешаться на всех членов гильдии или отряда. Причём лично я без понятия, — будет ли висеть метка до тех пор, пока ты с ними или твои новые знакомые весь оставшийся год будут с этим клеймом догуливать. В любом случае от придурков, которые после нашей казни вдруг рискнут объединиться с нами в группу, — лучше держаться подальше. Они явно не для благотворительности нас будут приглашать. Можем вляпаться потом в такое, что метка по гроб жизни останется. Обычным игрокам-то разрешается раз в месяц удалять своего игрового персонажа и создавать нового. Причём, всё имущество удалённого, будет автоматически переписано на вновь созданного. А для таких — как мы, эта метка будет похуже смертного приговора. В общем, после казни, наверно, только один выход и останется — весь год кантоваться либо на болотах неподалёку от сюда, либо пробираться в степи, к оркам да троллям. Там на такие метки редко обращают внимания. Но поверь моему опыту, — лучше уж болота, чем южное общество. Уж больно там жутковатые порядки для нормального человека. Не знаю…, может это многим игрокам действительно нравится, но даже в степных городах — нейтралах, официально разрешены убийства, разбои и работорговля. В тех краях действует только один закон, — если ты не можешь отстоять своё право на жизнь и свободу, то прописывайся на кладбище. Какое-то подобие порядка поддерживается только в начальных «родовых селениях» для стартующих новичков, но туда мы сможем попасть разве что в качестве рабов.

— А разве игроки могут попасть в рабство? Как-то глупо даже звучит.

— Ещё как могут. Правда, оно не прямое, это скорее всего похоже на зависимость от другого игрока. В общем, 75 % от всевозможных наград причитающихся «рабу» отходит хозяину. «Рабу» запрещено убивать своего хозяина или соклановцев «хозяина» и так же в течении всего срока рабства менять или удалять игровых персонажей. Если в течении игровой недели «хозяин» не отпустит «раба» или тот не накрабит достаточную сумму для своего выкупа (которая устанавливается автоматически по никому не ведомому принципу), то несчастный теряет по 2 % от каждой специализации и вышвыривается в свою стартовую локацию. Учитывая, что при смерти ты теряешь всего лишь по полпроцента — можно с уверенностью сказать, что рабство тут страшнее смерти, а работорговлей на юге занимается чуть ли не каждый второй, если не первый. А вот нам брать кого-то в рабство, — религия не позволяет. Северным народам вместо работорговли дали «основы демократии». Но вот что это означает и что даёт, — похоже никто толком не понимает. Что-то связанное с выборами старост в мелких деревеньках. Вроде как кандидатура, которую ты поддержал, в случае победы будет тебя боготворить. Но на кой чёрт это обожествление нужно в непросветной глуши, — я без понятия. А ещё абсолютно у всех игроков есть возможность «долговой кабалы». Она абсолютно ничем не отличается от рабства, но это дело уже добровольное и назначается только судом любого нейтрального города. Да к тому же «кабала» бессрочная. Накладывается до тех пор, пока полностью не погасишь долг. Её тут чаще всего используют, как своеобразный вид гарантии при заключении рискованных сделок. Но по мне, так лучше пережить одну казнь, чем несколько лет горбатиться на возвращение долгов и компенсаций. Однако, если представится возможность, то я с удовольствием вообще бы сбежал отсюда. В этом случае на нас распространиться запрет в течении года посещать только этот город, что не такая уж и большая потеря…. Глаза б мои эту дыру больше не видели.

— Ясно. Тогда будем ждать, когда проснётся Трым. Всё равно думать под навалившейся на меня скалой не получается.

— Это да, — прошептал гном зашнурив второй ботинок. — Может этот тупица всё же сможет дверь выломать. Опа…

Встав, гном несколько раз присел, а затем на цыпочках прошёлся вдоль огра.

— Думал, что теперь до самой казни придётся босиком ходить.

Снова подойдя к Артуру, он присел на корточки и протянул ему руку:

— Вернер.

— Артур.

— Хорошее имя. Как у легендарного британского короля. Ты уж извини, что я на тебя наехал по началу, но сам понимать должен: «С волками жить…», — гном развёл руками. — Я на самом деле и не уголовник. Хищение в особо крупных размерах.

— Это где за воровство несколько пожизненных дают?

— Да хоть где дают, — гном тяжело вздохнул. — Смотря у кого и сколько украсть. Ты, кстати, зачем меня про бороду спрашивал-то?

— Хотел узнать, где ты тут огонь сумел раздобыть.

— Это не здесь, а у постоялого двора меня немного подпалили

— Расскажешь? А то скучновато что-то вот так сидеть

— Ну а почему бы и нет…