Комната первого действия. Справа, где раньше стоял диван, поставлен белый кухонный стол, на нём бумаги, счета, книги. Диван отодвинут в сторону. Сима сидит и пишет. Прокопий Романович в очках считает на счётах.
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Подсчитал?
С и м а. Да… Три тысячи шестьсот девяносто два рубля.
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Теперь на другой стороне пиши: за апрель, с прежде поступившими, восемь тысяч четыреста сорок. Написал?.. Черту поставь… Так. Внизу пиши: не уплочено по дому номер восемь за апрель. Ситкин – два рубля восемьдесят две копейки. Андронов-столяр – один рубль шестьдесят копеек. Акимов – три рубля. Демьянов – шесть рублей. Аркадьев – восемьдесят копеек. Кашин – один рубль двадцать копеек. Борисов – два рубля. Ершов – четыре рубля. Написал?..
С и м а. Ершов… четыре… рубля… Написал.
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Черту поставь. Итого… (Считает. Пауза.) один рубль сорок две копейки. (Снимает очки. Достаёт из кармана бумагу.) Перепиши. В Управу. Какой-то дополнительный налог, видишь ты, выдумали. Отродясь не платили – и впредь не собираюсь. Пристав говорит: «Опишем». (Смеётся.) Пусть описывает. Ну а теперь я пойду. (Кричит.) Васильевна?.. (Прежним тоном Симе.) Как перепишешь, позови.
Входит Анна Васильевна .
А н н а В а с и л ь е в н а. Что вы, Прокопий Романович?
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Ты молодца-то покарауль, не сбежал бы. (Смеётся.)
А н н а В а с и л ь е в н а (смеётся). Что его караулить, Прокопий Романович, он мальчик… не маленький!
С и м а (пишет. Вполголоса). Кажется, уж можно бы в покое оставить.
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Покарауль… покарауль… (Идёт к двери. Наклоняется к Анне Васильевне.) Не забудь, Васильевна, о чём говорил-то…
Прокопий Романович уходит.
А н н а В а с и л ь е в н а. Замучили бедненького… мальчика…
Сима не обращает внимания, пишет. Пауза.
А н н а В а с и л ь е в н а. Симочка!..
С и м а. Что вам нужно?
А н н а В а с и л ь е в н а. Брось писать-то… поговорить мне с тобой надо.
С и м а. Не о чем нам с вами разговаривать.
А н н а В а с и л ь е в н а. За что ты, Симочка, всегда на меня сердишься?
С и м а. Не сержусь… А вообще, оставьте меня в покое.
А н н а В а с и л ь е в н а. Дело у меня к тебе есть… важное… Может быть, вся жизнь твоя от него зависит…
С и м а (перестаёт писать). Это ещё что за новости?
А н н а В а с и л ь е в н а (серьёзно). Я не шучу, Симочка.
С и м а (снова начинает писать). Будет уж вам.
А н н а В а с и л ь е в н а. Ах ты, глупенький… мальчик. Ну, вот что: о том, что маменька с Оленькой у Прокопия Романовича в Красный Яр просятся, – слышал?
С и м а (перестаёт писать). Слышал.
А н н а В а с и л ь е в н а. А за чем остановка, знаешь?
С и м а. Знаю.
А н н а В а с и л ь е в н а. Вот и не знаешь.
С и м а. Нет, знаю. Дядя требует, чтобы маменька выдала ему полную доверенность. Но она никогда такой глупости не сделает, и дядюшка останется с носом. Вот вам!
А н н а В а с и л ь е в н а. Да ты постой торопиться. Эдакий порох. (Смеётся.) Не дотронулись – а уж обжёг…
С и м а. Потому что я не понимаю, зачем вы об этом говорите!
А н н а В а с и л ь е в н а. Затем и говорю, что надо. Ты вот ещё что скажи. Очень тебе надоело с утра до ночи с бумагами да со счетами разными возиться?
С и м а. Ну, надоело.
А н н а В а с и л ь е в н а. И гораздо было бы лучше, если бы ты был вольной птицей?
С и м а (улыбается). Конечно, лучше! Мне и стены-то эти опостылели!.. Комнаты низкие, тёмные, и запах какой-то особенный, не то пылью, не то плесенью… как взойдёшь с улицы – в висках стучит.
А н н а В а с и л ь е в н а. Вот видишь. Я же знаю. Ты молоденький – всего тебе хочется. А тут сиди, как крыса в подполье… Пиши да считай… На волю пора тебе, Симочка… Только, конечно, и воли одной мало. Без денег – на что она, и свобода? То ли дело с деньгами. Куда хочешь пошёл, что хочешь купил – и всюду почёт и уважение…
С и м а. Да что об этом говорить, Анна Васильевна, не видать нам такой жизни – все будем по дядюшкиной дудке плясать. (Хочет приняться за работу.)
А н н а В а с и л ь е в н а (тише). Захочешь – всё будет.
С и м а. Андрей тоже надеется – а я не верю.
А н н а В а с и л ь е в н а. Уж я правду тебе говорю!
С и м а. Разве дядюшку уговоришь?
А н н а В а с и л ь е в н а. Сам упрашивать будет.
С и м а. Ну, это вы что-то – тово!..
А н н а В а с и л ь е в н а. А я, может, по его приказанию и говорю-то с тобой.
С и м а (поражённый). По приказанию дядюшки?
А н н а В а с и л ь е в н а. Слушай, Симочка, ты не маленький, усы растут… Пора бы тебе в жизнь вникать. Маменька с Оленькой в Красный Яр уедут – это уж верно. Здесь им никак нельзя. На всё пойдут, только бы уехать. Маменька тебя да Андрюшу боится: а то давно бы подписала. Если ты ещё маменьке скажешь, она и вовсе согласится. Тебе удерживать её не резон – пусть себе с Богом едут.
С и м а. Да вы в уме? Чтобы я советовал маменьке всё отдать Прокопию?.. Я нищим не желаю быть… Что за вздор вы говорите!
А н н а В а с и л ь е в н а. О тебе речь впереди… Главное – маменьку да Олю отправить… А потом, Симочка… коли ты захочешь… с Прокопием Романовичем… помириться… он тебе и волю даст, и денег сколько захочешь. Ты сам знаешь, Андрюша – человек неспособный, слабый… коли маменьки с Олей не будет, а вы с Прокопием Романовичем возьмётесь… Андрюша на всё пойдёт и от всего отступится. Ты, главное, с Прокопием Романовичем заодно будешь… а он тебе и деньги, и всё даст…
С и м а (встаёт). Я… с Прокопием Романовичем… мне деньги…
А н н а В а с и л ь е в н а (торопится, не даёт ему говорить). Да, да, Симочка, и деньги, и всё… сколько хочешь… И я с тобой заодно… Мы втроём, Симочка… Мальчик мой… Я знаю, не любишь ты меня… ушла моя молодость… Но ты хоть немножко люби… и я во всём служить буду… На что хочешь пойду… Не гони меня только совсем.
С и м а. Какой вздор!.. какая гадость!.. Грязь… подлость…
А н н а В а с и л ь е в н а. Симочка…
С и м а. Оставьте вы меня…
А н н а В а с и л ь е в н а. Что с тобой… милый…
С и м а. Молчите… слышите!..
А н н а В а с и л ь е в н а. Ты пойми…
С и м а (кричит). Да замолчите же вы!.. Или я… Нет, я не могу… Какая грязь, какая грязь!..
Бежит к двери и сталкивается с Андреем Ивановичем .
А н д р е й И в а н о в и ч (берёт его за оба локтя). Симочка, что с тобой?
С и м а. Ничего… пусти меня…
А н д р е й И в а н о в и ч. Не пущу, не пущу. О чём вы тут? Васильевна, что это он?
А н н а В а с и л ь е в н а. О дядюшке всё… Вот он и расстроился. Молод больно. Ох, молод – не привык…
Анна Васильевна уходит.
А н д р е й И в а н о в и ч (обнимает Симу за плечи и ведёт по комнате). Ты не расстраивайся, Симочка: вот, Бог даст, дядюшка отпустит маменьку в Красный Яр – а мы с тобой… как-нибудь… по-хорошему с дядюшкой… Надо, чтобы всем хорошо было…
С и м а. Не верю я… не верю я, Андрюша!.. Погибаем мы, Андрюша… Убежать бы!.. Да куда?.. Тяжело… Скверно… Грязь такая!.. Эх, если бы ты только знал, Андрюша…
А н д р е й И в а н о в и ч. Потерпи, Симочка… Как же быть-то?.. Я бы рад, сам знаешь. Всё бы уступил. Только бы по-хорошему, без ссор… Ты не расстраивайся очень… Господи! Да ты, никак, плачешь?.. Господи, да что это такое!..
С и м а. Вздор… ничего… (Прислушивается.) Наши из церкви пришли… Я сяду писать. А то маменька заметит – опять расстроится. (Идёт к столу.)
А н д р е й И в а н о в и ч. Ну, ну, иди…
Входят Клавдия Антоновна и Оля , целуются с Андреем Ивановичем.
Как от вас церковью пахнет… ладаном… Славно…
О л я. Маменька опять всё время плакала. Ты скажи ей, Андрюша, грешно так.
А н д р е й И в а н о в и ч. Ах, маменька, разве можно! Разве хорошо так себя расстраивать.
К л а в д и я А н т о н о в н а. Я уж и сама не знаю, Андрюша… измучилась… ничего не пойму… Хоть бы в Красный Яр уехать, всё спокойнее… Вот и сейчас опять – Бог знает что на дворе делается, насилу вырвалась с Олинькой…
А н д р е й И в а н о в и ч. Что такое?
К л а в д и я А н т о н о в н а. Разве не знаешь?
А н д р е й И в а н о в и ч. Ничего не знаю.
О л я. Я тоже хотела сказать тебе, Андрюша, ты бы заступился за них.
А н д р е й И в а н о в и ч. Да что такое, что случилось?
С и м а (не переставая писать). Дядюшка изволил распорядиться, чтобы все должники с квартир убрались.
К л а в д и я А н т о н о в н а. Идём мы с Олинькой, а на дворе народ. Сойкин тут, Яшка-рыжий, Ершов, в темноте не разглядела всех. Бранятся, плачут, шум на всю улицу подняли. Увидали нас, к нам бросились, кричат все разом, не разберёшь… Я насилу выбралась. Уж Олинька с ними разговаривала.
О л я. Ты бы позвал их, Андрюша. Они говорят, что Прокопий Романович всем, кто за квартиру аккуратно не платит, велел завтра утром выселяться. Куда же они пойдут, Андрюша? Не на улицу же. Ты бы переговорил с дядюшкой. Нельзя так.
А н д р е й И в а н о в и ч (возмущённо). Разумеется, нельзя. Я сейчас же скажу им. (Идёт к левой двери, отворяет и кричит.) Параня, ты здесь?
П а р а н ь к а (из-за двери). Чего?
А н д р е й И в а н о в и ч. Там на дворе жильцы стоят – позови кого-нибудь из них.
П а р а н ь к а. Сейчас…
А н д р е й И в а н о в и ч (возбуждённо ходит по комнате). А я решительно ничего не знаю… Разве так можно… Люди все бедные, куда им идти. Дядюшка права не имеет один распоряжаться.
К л а в д и я А н т о н о в н а. Ты бы позвал его, поговорил бы… Как бы не забранил потом…
С и м а (из-за стола). Какой вздор! Разве Андрей не хозяин?
К л а в д и я А н т о н о в н а. Всё бы лучше. Вместе бы.
А н д р е й И в а н о в и ч (успокаиваясь). Я, маменька, ничего, можно бы и позвать – хуже бы то не было…
К л а в д и я А н т о н о в н а. Как знаешь, Андрюшенька.
Входят Сойкин , старуха , Яшка-рыжий . Двое жильцов , старики, остаются в дверях. За дверью видно ещё несколько человек .
А н д р е й И в а н о в и ч. Вот, господа… говорят, там у вас случилось что-то…
Ж и л ь ц ы (все разом). Заступитесь, Андрей Иванович!
– На улицу гонит…
– Разве так можно…
– Куда нам деваться?..
– Бога не боится он!..
Я ш к а (говорит громче всех). В суд на него подадим. Тоже найдём управу!
С т а р у х а (плачет). Последний рубль отдала… где взять-то… конец наш теперь…
А н д р е й И в а н о в и ч. Вы, господа, успокойтесь. Я сделаю. Я скажу ему… Всё обойдётся. По-хорошему.
Я ш к а. Права не имеет. Зови его к нам!
С о й к и н. Брось, слышь, что говорят.
С т а р у х а (плачет). Прогонит на улицу… куда идти…
А н д р е й И в а н о в и ч. Никто вас не прогонит. Я же сказал. Живите, как раньше. Я поговорю с дядюшкой.
С о й к и н (кланяется). Покорно вас благодарим, Андрей Иванович… Да как бы дядюшка ваш…
А н д р е й И в а н о в и ч. Говорю, сделаю… Господа, будьте покойны.
Я ш к а. Пусть силой гонит. Сами не пойдём. Так и скажи ему.
А н д р е й И в а н о в и ч. Не надо так говорить. Всё по-хорошему будет. А теперь ступайте.
Входит Прокопий Романович , Андрей Иванович не видит его.
Как сказал – так и сделаю…
Жильцы притихли и не двигаются.
Что вам ещё?
Пауза.
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч (подходит). Это кто такие? (Грозно.) Сказано – не пускать. Кто вас пустил?.. И духу чтоб вашего не было!
Я ш к а (робея). К Андрею Ивановичу мы… Так что не по закону…
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч (топает ногами). Рассуждать!.. Да я тебя!.. У ты, злая рота!..
А н д р е й И в а н о в и ч. Я, дядюшка, сказать вам хотел… Может, вы позволили бы им остаться. Отсрочили бы. Народ всё бедный, дядюшка… Куда им деваться…
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Не суйся! Тут им не богадельня. Пьянствовать есть деньги. А за квартиру – бедность, видишь ты!.. (К жильцам.) Завтра же вон из моего дома!
А н д р е й И в а н о в и ч (повышая голос). А мы этого не хотим. Вот маменька, Сима, Оля, я – не хотим людей гнать… Пусть живут!..
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Вот что! Ты, может, и деньги получил да в карман спрятал… Сейчас говори… (К жильцам.) Платили ему?
А н д р е й И в а н о в и ч (в отчаянии). Дядюшка, опять вы!
В левую дверь протискиваются Пётр Петрович и Софья Григорьевна . Не раздеваясь, останавливаются и смотрят на происходящее.
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Пока жив – я хозяин. Сказано им вон убираться – и выгоню, и всё тряпьё их выброшу.
С т а р у х а (плачет).
С о й к и н. Помилуйте, Прокопий Романович.
Я ш к а (трясёт кулаком). Раскаешься… помяни моё слово!..
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч (кричит). Грозить! Вон!.. Паранька – дворника!..
С и м а (за столом, очень громко). Уж это подлость. (Отчеканивает каждое слово.) Такой бумаги я переписывать не стану.
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч (оборачивается). Ты чего?
С и м а. Маменька никогда на это не согласится, и я переписывать не намерен.
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Очумел, что ли?
С и м а (зло). Знаю я вас: хотите потихоньку маменьке подсунуть.
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Симка!
С и м а (вскакивает). Не будет же по-вашему!.. Вот вам! Вот вам!.. (Рвёт бумагу, быстро поворачивается к двери.)
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч (хватает его за руку). Не уйдёшь!.. Постой… В тюрьму его… в тюрьму…
С и м а (хочет вырвать руку). Пустите.
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Не пущу… В тюрьму… В тюрьму… В Сибирь… Грабёж…
С и м а (выдёргивает руку). Руки коротки. Не боюсь я вас. Что раскричались? (Хочет идти.)
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Молчать!
С и м а (трясясь от гнева). Не замолчу. Всем скажу… Подкупить меня хотел… Аннушку подослал… Чтобы за его гроши продал и мать, и брата, и всех… Да не удалось… Гадина вы!.. Ненавижу я вас!..
О л я. Господи… я не могу… (кричит) Андрюша!.. Андрюша!..
А н д р е й И в а н о в и ч. Дядюшка… Симочка… что такое…
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Так вот ты как… на улицу его… Голодом заморю… В ногах валяться будешь… Вон, разбойник… Вон!.. Задушу!.. (Хочет броситься на Симу. Задыхается от кашля, останавливается.)
А н д р е й И в а н о в и ч. Успокойтесь, дядюшка!.. Ах ты, Господи… Ведь эдакое несчастье.
Сима уходит.
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Щенок… Вчера деньги украл… Завтра в собственном доме ножом зарежет. Чтобы глаз не показывал больше. Пусть под забором издыхает.
Жильцы уходят. Клавдия Антоновна плачет.
А н д р е й И в а н о в и ч. Дядюшка, вы простите его… Он сам не понимает, что говорит… молод он, дядюшка…
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. И вещи все его на улицу выбросить прикажу. (Идёт к двери. К Клавдии Антоновне.) Только и знаешь, хнычешь…
А н д р е й И в а н о в и ч (идёт за Прокопием Романовичем). Он у вас, дядюшка, прощение попросит. Всё обойдётся, дядюшка… Всё по-хорошему будет.
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч (за дверью). И слышать не хочу… Всякий щенок…
Андрей Иванович уходит за дядюшкой. Клавдия Антоновна тихо плачет, Оля обнимает её – обе проходят в правую дверь.
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а. Какой ужас! Что это у них опять вышло?..
П ё т р П е т р о в и ч. Ничего особенного. Старик, по-видимому, состряпал доверенность, а Сима изорвал её.
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а. Какой ужас!.. Ух!.. Я в себя придти не могу, какие лица у них были…
П ё т р П е т р о в и ч. Да. Добром не кончится.
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а. Бежать из этого проклятого дома без оглядки… Ух!.. (Садится и снимает шляпу.)
П ё т р П е т р о в и ч. А разве можете? По-моему, бежать поздно.
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а. Как же быть? Когда же конец?..
П ё т р П е т р о в и ч. Ведь вы знаете, что я вам на это отвечу.
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а. Вы всё шутите – а тут слишком серьёзно.
П ё т р П е т р о в и ч. Вовсе не шучу, я тоже говорю совершенно серьёзно.
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а. Не надо об этом, прошу вас.
П ё т р П е т р о в и ч (пожимает плечами). Как угодно. Только поверьте: рано ли, поздно ли, вы сами придёте к такому же выводу.
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а (тихо, точно сама с собой). Какой ужас… Какой ужас.
П ё т р П е т р о в и ч. Подумайте, Софья Григорьевна, о Симочке, серьёзно подумайте. Почему не ускорить то, что сделается само собой?..
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а. Замолчите же. Я вам запретила об этом говорить.
П ё т р П е т р о в и ч. Не понимаю я вас.
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а (зло). А если я скажу Оленьке… всем скажу… Вы знаете, как ваш проект называется?..
П ё т р П е т р о в и ч (спокойно). Знаю. А то, что сейчас происходит в этом доме, не преступление? И разве вы видите какой-нибудь другой выход?
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а (решительно). Если вы не перестанете, я уйду…
П ё т р П е т р о в и ч. Я перестану. Только одно скажу ещё: вы потому так возмущаетесь, что в душе со мной согласны. И сами боитесь этого.
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а (встаёт). Ну это уж, кажется, чересчур. Вы слишком себе позволяете.
Входит Андрей Иванович .
А н д р е й И в а н о в и ч. Ах, это ты, Петя… Симочки нет тут? Куда он делся… Слышала, Соня, какое несчастье опять?
П ё т р П е т р о в и ч. Я ухожу, Андрюша, прощай.
А н д р е й И в а н о в и ч. Куда ты? Подожди, голубчик. Там Оленька наверху ждёт. Так все расстроены. Ты бы пошёл к ним, сказал бы, что дядюшка согласился простить.
П ё т р П е т р о в и ч. Нет, не могу сейчас. Занят.
Прощается только с Андреем Ивановичем.
А н д р е й И в а н о в и ч (провожает его до двери). А то посидел бы… поговорили бы…
П ё т р П е т р о в и ч. Нет. До завтра. (Уходит.)
Андрей Иванович возвращается. Садится на диван рядом с Софьей Григорьевной.
А н д р е й И в а н о в и ч (ласково наклоняется к ней). Расстроили они тебя, да? Ничего, Сонечка… Сейчас помирятся, и обойдётся всё… Я знаю, тяжело тебе, да как же быть-то? Я бы, кажется, всё отдал, чтобы хорошо всем было…
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а (точно очнувшись, быстро, страстно обнимает его). Милый ты мой, возьми меня к себе!.. Вот так… Ближе, ещё ближе… Вот так…
А н д р е й И в а н о в и ч. Вот и хорошо. Вот и пройдёт всё… Потерпи, Сонечка, всё будет хорошо… Я тебя очень люблю… Милая, хорошая ты моя. (Хочет поцеловать.)
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а (неожиданно резко). Оставь!.. Оставь меня! Гадкая я, гадкая, скверная!.. (Рыдает.)
А н д р е й И в а н о в и ч (поражённый, растерянный). Соня… Сонечка… Христос с тобой… родная ты моя…
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а. Прости меня… увези отсюда… Спаси меня, Андрюша!.. (Обнимает его.)
Из правой двери входит Сима , на цыпочках, в пальто и с шляпой в руках.
А н д р е й И в а н о в и ч. Родная, успокойся… Всё обойдётся, помирятся, и всё хорошо будет. (Увидев Симочку.) А, Симочка!.. Где ты был?
С и м а (шёпотом). Тише… услышит… (Хочет идти дальше.)
А н д р е й И в а н о в и ч. Постой, куда же ты?
С и м а. А чорт его знает куда! Сам не знаю…
А н д р е й И в а н о в и ч. Да постой ты… Ступай к дядюшке.
С и м а. Прощения просить? Ни за что!
А н д р е й И в а н о в и ч. Ах, Симочка, что ты, разве можно!.. Я уж сказал ему, что ты придёшь. Дядюшка простить обещал.
С и м а. Я его видеть не могу.
А н д р е й И в а н о в и ч. Симочка, я прошу тебя! Разве трудно тебе? Хоть ты-то не упрямься…
С и м а. В чём я буду просить прощения – не понимаю?
О л я (за сценой). Андрюша!
А н д р е й И в а н о в и ч. Дядюшка, верно, зовёт. Ах ты, Господи. Хоть ты, Сонечка, уговори его. (Уходит.)
С и м а (садится на стул). История!..
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а. Как же мне вас уговаривать?
С и м а. Очень я вам нужен. Воображаю!
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а. Очень. И потому извольте снять ваше пальто и отправляйтесь на поклон к дядюшке.
С и м а (молча смотрит на неё).
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а (улыбается). Что вы так мрачно смотрите?
С и м а. Не люблю я, Софья Григорьевна, когда вы со мной таким тоном разговариваете.
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а. Как же я должна с вами разговаривать?
С и м а. Я, кажется, не маленький мальчик. Слава Богу.
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а. Полно, Симочка, дуться-то… Будьте умницей. Ведь вы дядюшку не переупрямите, ведь нет? Чего же хорошего? И так у Андрея столько неприятностей.
С и м а. Почему у Андрея? Кажется, у всех одинаково. Впрочем, до остальных вам дела нет.
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а. Эдакая злюка! Нехороший вы, Симочка, сегодня. С вами по-дружески говоришь, а вы придираетесь.
С и м а. Такой уж…
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а. Пойдите сюда ко мне.
Сима покорно встаёт и пересаживается на диван.
С и м а. Что дальше будет?
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а. А дальше будет то, что вы станете хорошим, послушным, перестанете злиться, снимете пальто…
С и м а. Да, вы правы, всё будет именно так… Разве это хорошо?
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а. А разве плохо? (Смеётся.) Какой вы смешной, Симочка… Печальный такой, а самому смеяться хочется…
С улицы слышен шум. В окна падает красноватый свет. Софья Григорьевна и Сима не замечают этого.
С и м а. Я смешон – это верно. И вы всегда надо мной смеётесь. Вам весело, что вы со мной всё можете сделать.
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а (испуганно). Сима, перестаньте!
С и м а. Не перестану! Вы отлично знаете…
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а. Ради Бога, перестаньте!
С и м а. Вы отлично знаете, что стоит вам сказать «Бросься вот в это окно»… (показывает на окно рукой) Что это!.. (Вскакивает и бежит к окну.) Пожар!..
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а. Скорее… бегите наверх…
С и м а (бежит). Это жильцы… Яшка… Ай да молодцы!.. (За сценой.) Андрюша… пожар!..
Из кухни вбегает Паранька .
П а р а н ь к а. Пожар!.. ах страсти… ай батюшки…
В правой двери сталкивается с Андреем Ивановиче м, за ним Сима , Оля , Клавдия Антоновна .
А н д р е й И в а н о в и ч. Где горит?
А н н а В а с и л ь е в н а (выходит из левой двери). Угловой дом… Жильцы подожгли. Это Яшка… его дело…
Паранька плачет.
Не реви! Беги за народом – вещи таскать!
Паранька уходит.
С и м а. Я на пожар!
К л а в д и я А н т о н о в н а. Симочка!.. Симочка!.. не ходи… Богом тебя прошу – не ходи! (Плачет.)
А н д р е й И в а н о в и ч. Не плачьте, маменька… Пусть сходит. Надо узнать. Иди, Симочка… (Сима уходит.) Где же дядюшка… Аннушка, за Прокопием Романовичем скорей…
С о ф ь я Г р и г о р ь е в н а (у окна). Всё сгорит. Ветер прямо на нас.
О л я. Надо укладывать.
Левая и средняя двери отворяются, входит народ . Шум усиливается.
Н а р о д. Скорей надо…
– Верёвки принести – так ничего не сделаешь…
– Что помельче – на простыню в окна бросать…
– Подводы бы заготовить
– Народу мало. Зови народ!..
Быстро входят Прокопий Романович , за ним Анна Васильевна .
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Кто впустил?!
Ж и л ь ц ы. Вещи выносить, Прокопий Романович.
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Вон!.. Всех вон!.. Разбойники!..
А н д р е й И в а н о в и ч. Дядюшка, ветер сюда. Дом загореться может. Необходимо вытаскивать.
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Что! Чтобы на улице всё растащили… разграбили?.. Вон отсюда!..
Народ гурьбой идёт к дверям.
Все двери на запор!
К л а в д и я А н т о н о в н а (плачет). Что теперь будет… Господи, Господи!..
А н д р е й И в а н о в и ч. Дядюшка, что вы делаете… Ведь всё сгорит.
П р о к о п и й Р о м а н о в и ч. Никому не дам… Не пущу… Двери на запор!.. Пусть горит… Пусть всё горит!..