Именно такую войну и ведет Добровольческая армия.
Но я не сказал бы всей правды, если бы еще раз и в самой категорической форме не подтвердил:
– Одна армия, как бы сильна она ни была и какие бы возвышенные задачи она себе не ставила, не может спасти страну.
Всякая армия – все же сила внешнего порядка. То направление, в котором она действует, определяется внутренними мотивами, и потому «война» может быть и доброй, и злой – в зависимости от «конечных целей».
Главная причина зла – внутреннее разложение народной души. И потому сила внутренняя и должна быть призвана на борьбу со злом.
Оружие освобождает народ.
Оружие «собирает» распавшееся Российское государство.
Церковь должна «собрать» воедино распавшуюся народную душу. Меч и Крест должны соединиться для этого великого дела.
Церковь и может, и должна осуществить ту величайшую историческую задачу, которая сейчас стоит перед ней…
Сколько храмов на святой Руси! Пусть же около них пастыри соберут живые души в одну общую дружескую семью.
Вот тогда-то и начнется новое, русское, национальное государственное строительство!
Не по рецепту оторвавшихся от народной веры заграничных эмигрантов, не по программам заграничных брошюрок, писанных потерявшими всякое национальное чувство людьми, а по заповедям великих русских угодников Божиих, собирателей Русской Земли и молитвенников о ее судьбах – Сергия Радонежского, Московских Митрополитов Петра и Алексия и священномученика Гермогена.
Религиозное возрождение народа – должно следовать за победоносными полками Добровольцев.
Если в освобожденных областях будет царить разнузданная жажда наживы, если люди будут развратничать, пьянствовать, воровать и грабить; если будет процветать взяточничество, спекуляция и самый бездушный злой эгоизм, – все жертвы и все победы будут напрасны!
Одним из путей для пробуждения религиозного подъема и для осуществления Церковью ее исторической роли я считаю необходимым создание при Высшем Церковном Управлении специального церковно-общественного отдела, который бы взял в свои руки организацию церковно-общественной жизни – православных приходов.
Приходы по своей инициативе никогда не осуществят этих общественных задач во всем объеме. Должен быть руководящий центр, который бы давал соответствующие указания и объединял бы деятельность всех приходов единством общего плана.
Только тогда приходы станут живыми общественными ячейками, из которых может сложиться русское национальное государственное целое. Для Церкви не безразлично, в каких внешних условиях живут христиане, ибо эти внешние условия могут и калечить души, и, напротив, могут содействовать их духовному росту. И потому для Церкви не безразлично, принадлежит ли власть кучке разбойников или избраннику народа. Не безразлично – голодают ли прихожане или не терпят нужды, думают ли Городские Думы о благосостоянии местных жителей или нет, заведуют народными деньгами честные люди или воры.
Организованный приход – незыблемый фундамент не только духовно-нравственной, но и государственной жизни.
Церковь, раскрыв свои общественные силы, заснувшие в ней с первых веков христианства, сможет наконец встать в должное отношение к государству.
Крест выше меча. Государственный меч должен черпать свою нравственную силу в церковной организации.
Церковь не должна властвовать, но она и не должна быть рабой государственной власти.
Церковь должна благословлять христианскую власть и акты общегосударственного значения. Церковь должна быть Совестью государства!
* * *
14 июля, проездом, в Армавире я служил напутственный молебен.
Отправлялась на фронт батарея.
Четыре крупных орудия английского образца сияли на солнце.
Солдаты стояли правильными рядами.
Штык у часового горел, как огненный.
Когда я кончал обход со святой водой по рядам солдат, ко мне подошел полковник, командир батареи, и сказал:
– Батюшка, я прошу вас окропить и наши орудия.
Я подошел к блестевшим пушкам и стал окроплять их.
Совершенно неожиданное чувство потрясло меня до основания. Мне почудилось, что мертвый металл ожил на мгновение, на одну неуловимую долю секунды я почувствовал, что передо мной не «пушки», а какие-то живые существа, благоговейно преклонившиеся пред знамением креста.
И точно слышат они слова:
– Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!