Когда «бичевоз» прибыл в посёлок Новая Чара, была кромешная ночь. Николай вёл Андрея по переулкам, практически не освещённым фонарями. Стало очень холодно. Андрею даже показалось, что подморозило. Он, конечно, сразу представил себе Виктора в горах, и от этих мыслей ему сделалось тоскливо.

Посёлок Новая Чара построили не так давно, в конце семидесятых годов, как узловую станцию Байкало-Амурской магистрали. В 1983 году туда прибыл первый поезд, возвестивший о соединении веток БАМа. А название своё он получил от расположенного в пятнадцати километрах к северу посёлка Чара, или как теперь его стали называть местные жители – Старая Чара. В Новой Чаре, кроме деревянных домов, возведённых в первые годы существования посёлка, было и несколько кварталов с панельными пятиэтажками. В этих новостройках, правда, не было лифтов и не везде ещё провели газ и электричество, но жили там те, кого считали «элитой». Конечно в основном это были работники железной дороги, которые когда-то участвовали в великой комсомольской стройке, или их дети и родственники. Дом, где жил Николай, находился примерно в километре от станции. Он представлял собой деревянный сруб, разделённый на две половины. Одну занимали сами хозяева дома, другую они сдавали в аренду Николаю. По его словам, отношения с хозяевами были сложные, поскольку он нередко задерживал плату. Говоря о них, Николай вновь употребил фразу «хотят меня выжить», которая относилась, похоже, ко всем людям, населяющим посёлок, включая друзей и знакомых. Рядом с домом Николая располагался маленький продовольственный магазинчик, открытый круглосуточно, и Андрей купил в нём хлеба, колбасы, сыра, пряников, большую бутылку пива и банку джин-тоника. Пиво было куплено по просьбе Николая, а банку джин-тоника Андрей взял себе, чтобы как-то поддержать компанию, поскольку пиво он с юности не переносил.

Николай подошёл к двери дома, находящейся сбоку, долго возился с ключами и замком, потом наконец дверь со скрипом отворилась, и он зашёл внутрь, предупредив гостя: – Подожди немного, я тут слегка разгребу… С этими словами Николай исчез в темноте, а Андрей остался на улице, не сразу поняв, почему его не пригласили войти. – Да ты не переживай, я как-нибудь пройду! – крикнул он, не желая своим присутствием создавать лишние хлопоты товарищу. – Да в том-то и дело, что пока не пройдёшь! – раздалось из глубины дверного проёма. Минуты через три внутри зажёгся тусклый свет, и послышались какие-то звуки, напоминающие удары молотком по металлу. – Может, я помогу! – не выдержал Андрей. – Андрюх, подожди, не мешай! – послышался натужный голос Николая, который, похоже, тащил в этот момент что-то тяжёлое. Андрей закурил. Ему стало вдруг очень неловко, что он вторгся в чужую жизнь, чужой дом, практически без всякого приглашения. Ведь как-то само собой получилось, что он напросился на вынужденную ночёвку к Николаю. «Завтра надо будет узнать, есть ли места в гостинице и сколько там стоит номер», – решил он для себя. – Попробуй пройти! – пригласил, наконец, Николай, выглядывая из двери. Он уже снял с себя верхнюю одежду и остался в майке и спортивных брюках. – Только, наверное, рюкзак сними, вместе вы не пройдёте… Андрей вошёл в коридор. То, что он там увидел, не поддавалось никаким описаниям. Всё было завалено ящиками, мешками, банками, со всех сторон торчали какие-то железки, палки и проволока. На полу стояли части станков и неведомых Андрею инструментов. Плюс ко всему, на предметах лежал многолетний слой пыли, который при случайном касании поднимался в воздух и повисал белыми плотными облачками. Несколько раз Андрей чихнул, так как пыль забила ноздри и защекотала горло. – Давай вначале сам, рюкзак брось где-либо… – посоветовал Николай, немного смущённый и растерявшийся. Понятно было, что гостей в этот дом не приглашали много лет. Наконец, Андрей добрался до комнаты. Она тоже оказалась наполовину завалена вещами: книгами, мешками, грязной одеждой. Андрей подумал в этот момент, что ночёвка в вагончиках старателей, в сравнении с предстоящей ночёвкой у Николая, была настоящим раем! Зная, куда переместить ногу при каждом последующем шаге, существовала некоторая возможность подойти лишь только к кровати, застеленной покрывалом с замысловатым узором, напротив которой на тумбочке стоял большой цветной телевизор с видеомагнитофоном. Это, судя по всему, было гордостью постояльца, и он как бы невзначай подвинулся в сторону, чтобы Андрей увидел телевизор во всей своей красе! Но взгляд Андрея остановился не на гордости Николая, а на стене рядом с телевизором, где разместились, приколотые булавками, вырезанные из глянцевых журналов полуобнажённые красотки. Они почему-то смутили Андрея больше, чем весь домашний беспорядок и вековая пыль! Очень уж он не любил даже малейшие проявления пошлости в жизни, он просто этого органически не переносил! «Жилище закоренелого холостяка!» – подумал он, желая оправдать для себя присутствие на стене голых женщин. Видимо, как ни старался Андрей, но Николай поймал его взгляд и, соответственно, понял его отношение к увиденному. Это смутило хозяина комнаты ещё сильнее, и он вдруг как-то совсем поник. – Ты только не волнуйся, я тут где-либо пристроюсь и не буду тебе мешать! – сказал торопливо Андрей, хотя в реальности пристраиваться было совершенно негде. – Вымоем руки, поедим, а потом, если это возможно, я немного сполоснусь в ванной… – и Андрей сам испугался своих слов, поскольку не был уверен в существовании названного заведения в этом доме в принципе. – Воду нагревать надо уже сейчас, тут только холодная течёт! – ответил Николай, убирая со стола газеты, книги и грязную посуду. – И напора нет совсем, так что уж извини. – Коль, прекрати, пожалуйста, ты же знаешь, откуда я пришёл. Если сложно нагреть воду, завтра умоюсь где-либо… – попытался Андрей найти выход из затруднительной ситуации, в которую он непроизвольно поставил и себя, и товарища. – Да нет, нормально! Я и сам утром помоюсь. А тебе я на кухне лежанку освобожу, если ты не против! – Коля, как удобнее! Главное – без лишней суеты и ненужных хлопот! – сказал Андрей уверенным бодрым голосом и попытался протащить в комнату рюкзак.

Через полчаса некоторых манипуляций с рюкзаком, пакетом с продуктами, посудой и поисков табуретки, оба товарища наконец сели за стол, торжественно открыли пиво и банку джин-тоника и подняли «бокалы». – Спасибо тебе, Николай, за то, что ты мне помог! Встреча с тобой – это такое везение, о котором я и мечтать боялся! За тебя! – искренне произнёс Андрей подобие тоста. – Нет, вначале за главное, – не согласился Николай. – За то, чтобы твой друг был жив и чтобы в ближайшие дни он оказался здесь, вместе с нами! – Ты прав! За удачу и за Витьку, который сейчас там… Они выпили несколько глотков и принялись сооружать толстые бутерброды с варёной колбасой и сыром. Николай принёс откуда-то с десяток вяленых хариусов. – Не знал, что хариуса сушат! – удивился Андрей. – Почему нет? Пробуй! С пивом, конечно, получше будет, но и с твоей гадостью тоже ничего…

Постепенно напряжение после трудного дня и многочисленных переживаний уходило. Тепло, усталость и алкоголь способствовали этому. Николай перестал стесняться неухоженности своего жилища, а Андрея всё меньше смущал невообразимый беспорядок и полуголые женщины на стене. После третьего огромного бутерброда Андрею стало нехорошо: его живот превратился в барабан, грудь сдавило, а голова закружилась. Он понял, что съел сразу слишком много хлеба, а делать этого не нужно было. Николай же заулыбался, и его потянуло на разговоры. – Андрюх, а твои фильмы по телевизору показывают? – начал он, с интересом разглядывая своего собеседника, будто увидев в нём то, чего раньше не замечал. – Бывает, хоть и не часто, – нехотя ответил Андрей. Он не любил разговоров о кино. Не всякому удавалось объяснить, почему он занимается этим неприбыльным и трудным делом. Особенно сложно стало об этом говорить в последнее время, когда люди перестали увлекаться чем-либо, не подкрепленным серьёзным материальным аргументом. – И всё же, это приносит тебе средства для нормального существования? – продолжал Николай задавать вопросы. – Не совсем и не всегда, – сказал Андрей, уже знающий, что следующим вопросом товарища станет: «А тогда зачем тебе это нужно?». Но Николай замолчал, будто почувствовав, что задевает больную тему. Он долил в стакан остатки пива из бутылки и развалился на кровати. – Ты вот любишь природу, тайгу, реки и озёра. Но ведь не только потому, что это даёт тебе пищу? – продолжил Андрей разговор, желая, чтобы товарищ сам ответил на свой же вопрос. Николай выдержал большую паузу, а затем заговорил задумчиво, неторопливо. – Конечно, не только из-за рыбы или орехов я хожу в тайгу. Просто там я себя чувствую спокойнее и увереннее, чем тут! Там никто не смотрит на меня, как на изгоя, не завидует, не презирает. Я не должен всё время напряжённо подстраиваться под кого-то, когда мне это не нужно и противно. В этом смысле я тебя, наверное, понимаю. Я ведь, как и ты, в городе вырос. И с детства меня не тайга и горы окружали, а асфальт, каменные дома и люди. Вот с ними-то я постепенно и разошёлся во взглядах. Даже не разошёлся. Скорее, они захотели, чтобы я был таким же, как и они! А я этого не хотел… – Родственная душа… – проговорил Андрей, всё больше напрягая сознание, чтобы не уснуть. Он чувствовал себя пьяным и уставшим. – А знаешь, – вдруг оживился Николай. – Ты – первый человек, с кем бы я, не задумываясь, пошёл бы в любую экспедицию. Я серьёзно. Ты умеешь слушать, а это – такая редкость в наше время! Андрей с трудом уже улавливал суть разговора, хотя понимал, что Николай говорит правду, и такое откровение чрезвычайно замкнутого человека многого стоит. – Спасибо! Но я – не ангел. Во мне столько всякого намешано, – рассуждал Андрей уже практически сам с собой. – Вот мне друзья говорят, что когда я фильм снимаю – я несносный ворчун и грубиян! – Врут они, твои друзья! – сказал Николай и поднялся с кровати. – Я много разных людей повидал. Ты искренен, а это главное! Такое не сыграешь, да мы и не в театре! Андрей уже не знал, что ему на это ответить. Глаза у него закрывались. Он понимал, что если сейчас не залезет в душ, то уже никакая сила его не подымет с табуретки. – Вода немного нагрелась, можешь идти мыться, я сейчас расскажу – где что включается! – почувствовав состояние товарища, предложил Николай. – А потом я тебе покажу свои съёмки.

Андрей долго разбирался с предназначением шлангов и краников, о которых ему подробно, но непонятно поведал Николай. В конце концов, какая-то тонкая струйка ржавой, почти холодной воды у него полилась. Вставать в чёрную, наполовину заваленную какими-то странными предметами, ванную было боязно, но он поборол невольную брезгливость, зажмурился и начал в максимально быстром темпе мыться. Удовольствия он практически не получил, но после всей этой сложной процедуры Андрей надел чистое бельё, и жить стало гораздо веселее. Сон на время перестал его пленить, и он вышел к Николаю относительно бодрый и готовый к просмотру фильма. – Николай, давай ещё раз подробно: в котором часу открывается музей и к кому мне там нужно обращаться? – спросил он, удобнее усаживаясь перед телевизором. – Открывается в десять. Проводница с «бичевоза», я думаю, уже всё растрезвонила своей сестре, а она там работает в туристическом отделе. Так что тебя там сами направят и всё объяснят. Можешь подойти чуть пораньше, на всякий случай! – А кто там главный? Когда я регистрировал маршрут, наши данные записывал мужчина по имени Сергей, кажется. – Нет, Сергея сейчас нет, он уехал в Омск, учиться на нефтяника. За него – Валера Воробьёв. Нормальный парень, тоже работал спасателем одно время. – А спасателей теперь официально не существует? – не успокаивался Андрей, желая, пока он хоть что-то соображает, уяснить для себя план завтрашних своих действий. – Уже года четыре, как расформировали. Остался только один начальник МЧС – Толя Короленко. Он в Старой Чаре живёт. С ним наверняка тебя в итоге сведут. Но ты начинай с Валеры. А я с утра схожу к товарищу, помнишь, я тебе говорил, к фотографу Серёге Баранову. Надо, чтобы он был готов, если сразу всё закрутится… – Спасибо, приблизительно ясно, – сказал Андрей, хотя на самом деле никакой ясности в его голове пока не было. Один неразрешимый вопрос его больше всего беспокоил – получится ли раздобыть вертолёт. – Возможно, вездеход найти удастся! – как уже часто бывало, будто прочитав мысли Андрея, задумчиво проговорил Николай. – А вертолёта тут в аэропорту своего нет. Ближайший борт – в Таксимо. А остальные – только в Чите!

Андрей представил себе, сколько преград ещё возникнет на пути спасения Виктора. Он понимал, что любой день может стать для его друга последним, и дал себе слово завтра мобилизовать все свои силы для того, чтобы бюрократических проволочек оказалось как можно меньше! Николай включил свой видеофильм. С первых кадров Андрей узнал знакомые места. От разъезда Наледного Николай с товарищем шли вдоль речки Баронка-Макит, затем по Баронке. Мелькнул и кадр у вагончиков старателей. Снимал в основном Николай, но было и несколько планов, в которых появлялся он сам. Николай выглядел на них моложе, ухоженнее и веселее, чем теперь. Видимо, фильм был снят лет пять назад. Где-то среди съёмок в тайге Андрей заметил кадр, запечатлевший зад какого-то оленя. – Сокжой? – спросил он Николая. – Нет, изюбрь, самка. Не успели хорошо снять – убежала!

Андрей был приятно удивлён увиденным. В своё время ему нередко приходилось участвовать в различных любительских фестивалях туристической тематики, его приглашали туда в качестве члена жюри. И он насмотрелся подобных фильмов, как ему казалось, до конца своих дней! Но съёмки Николая отличались выдержанностью, тактом, умением выбрать ракурс и освещение, что встречалось крайне редко даже у людей, занимающихся съёмками природы всю свою жизнь! У Николая был вкус, это чувствовалось в каждом плане. И Андрей смотрел фильм с увлечением, забыв о том, что ему ужасно хочется спать. Вдруг Николай нажал на «паузу». – Этот склон? – спросил он, указывая на экран. Андрея даже передёрнуло от неожиданности. Он увидел место, откуда Виктор сорвался вниз по скользким камням. – Да, он! Но это снято с самого низа, а Виктора мне пришлось оставить где-то посередине склона, у небольшой каменной чаши с водой. – Мне надо бы точно знать, на всякий случай! – многозначительно произнёс Николай. – Всякое может случиться… Андрей не очень понял, о чём говорил собеседник, но не стал вдаваться в подробности и с нетерпением ждал, когда Николай вновь запустит видео, поскольку смотреть на это проклятое место у Андрея не было сил. Дальше пошли кадры с травертиновыми источниками. – Боже, какая красотища! – воскликнул Андрей. – Жаль, что так всё получилось и мы ничего не смогли снять сами. Николай с гордостью комментировал изображение: – Это источники на Сыни, всего в трёх километрах от того склона!.. А это уже – Золотой Каскад на Эймнахе! Тут самые красивые травертиновые камни, и есть даже один настоящий гейзер! Андрей был поражён увиденным зрелищем. Известняковые отложения вокруг источников переливались всеми цветами радуги – от голубых до огненно-красных! Но в основном это был, действительно, Золотой Каскад: долина светилась золотом! При контровом освещении пейзаж напоминал кадр из фантастического фильма, в котором художники не пожалели красок и проявили свою безудержную фантазию, совершенно не заботясь о том, что результат их труда не будет иметь ничего общего с реальностью!

В пятом часу утра Николай с Андреем выпили по большой кружке крепкого чая с пряниками и начали укладываться спать. Андрей расстелил свой коврик на скамейке, отведённой ему товарищем под ночлег, укрылся спальником и закрыл глаза. Сон куда-то пропал. Мысли о том, что ему сегодня предстоит сделать, захватили его полностью. Он проговаривал различные варианты текстов, подыскивая наиболее точный и короткий, после которого, по его мнению, организация спасения товарища должна была пойти по нужному ему руслу. Это было похоже на подготовку к экзамену, и у Андрея даже появилось желание набросать в дневнике небольшую шпаргалку, но потом он понял бессмысленность этой затеи – всё равно действовать придётся по ситуации, а она может повернуться в любую, самую непредсказуемую сторону. Несмотря на то что он чувствовал поддержку со стороны Николая, ему не хватало какого-то доброго слова, крепкой руки, близких понимающих глаз! Ему очень хотелось позвонить домой, услышать голос жены и мамы, хотелось поговорить с самым верным другом – Алексеем Фроловым. Но Андрей гнал от себя эти мысли. Пока Виктор не окажется в посёлке – звонить не стоит. Трудно, не видя глаз, объяснить в двух словах то, что вряд ли получится рассказать и за несколько часов! «Позвоню потом! Не буду никого дёргать и заставлять нервничать! – решил он. – Это ничего не изменит, а люди начнут переживать…»

В семь часов Андрей уже встал со своего ложа, отметив, что ужасно отлежал левый бок, и так и не поняв, спал ли он. Но внутри у него появилась какая-то энергия, побуждавшая к движению, к действиям. И он не стал сопротивляться ей. Уже в восемь он вышел из дома, тихо затворив за собой дверь, и не торопясь пошёл по ещё темным улочкам Новой Чары. В небольшой рюкзачок он сложил все документы, деньги, а также топографические карты-километровки района, где находился Виктор. Наверняка нужно будет точно указать место. Андрей плохо помнил, где находится музей, но решил не тревожить Николая, а сам найти его. Времени было предостаточно, к тому же ему очень хотелось пройтись по улице, чтобы немного успокоиться и приготовиться к общению с множеством незнакомых людей. Когда небо начало светлеть, Андрей увидел белые снежные шапки на вершинах Кодара, возвышающихся на горизонте. А потом заметил, что вокруг, медленно кружась, летают «белые мухи»! – Вот и осень настала! – сказал он вслух и непроизвольно поёжился. По ощущениям, было не выше двух-трёх градусов тепла. – Как бы Витьку ещё и снегом не завалило! Андрей попытался представить себя на месте друга, но это у него плохо получалось. Особенно его пугало вынужденное одиночество. Он помнил, как в первый же день пути стал вдруг разговаривать вслух. Это создавало иллюзию общения, подбадривало и не давало окончательно пасть духом. Но Витька уже шестой день совершенно один! Смог бы Андрей выдержать такое? Не двинулся бы рассудком? Нет уж, лучше идти через перевалы, проваливаться в зыбуны и дрожать от страха при встрече с медведем, но не быть одному, на богом забытом склоне, не имея возможности даже двигаться! Какие непростые испытания выпали на их с Виктором долю! Сумеют ли они до конца выдержать их и выйти победителями, не сломаются ли? «И всё-таки мне намного легче! Всегда легче идти, чем ждать! Нет, не хотел бы я оказаться на месте Витьки! Лучше уж быть на своём!» – рассуждал Андрей, шагая по серым неприветливым улочкам. Методично сворачивая на перекрёстках, Андрей вдруг очутился на улице, по которой сегодня уже проходил. Похоже, он двигался по кругу. Но на следующем повороте он увидел очень знакомое здание. Правда, два месяца назад музей казался выше и шире, но всё-таки он его узнал! Не было ещё и девяти утра, но вход оказался открытым, и Андрей вошёл внутрь, тщательно потерев подошвы ботинок о металлическую решётку. – Здравствуйте, есть здесь кто-нибудь? – крикнул он громко и ещё пару раз для приличия топнул ногами. В здании стоял полумрак, но вдалеке, справа от входа, в коридоре на пол падал свет из приоткрытой двери. Андрей прошёл туда. В комнате, спиной к Андрею, сидела молодая женщина с накинутой на плечи шерстяной шалью, и внимательно смотрела в монитор компьютера, читая мелко набранный текст. – Здравствуйте! – тихо поздоровался Андрей, стараясь не испугать женщину. Та резко повернула голову и вопросительно посмотрела на Андрея, измерив взглядом всю его фигуру в помятом энцефалитном костюме и горных ботинках. – А вы к кому? – спросила женщина и поднялась со стула. – Понимаете, я даже не знаю, к кому мне обращаться. У меня проблема, серьёзная… – и тут Андрей вдруг запнулся, представив, сколько ещё раз ему придётся повторить сегодня эту самую проблему вслух. – Мы были в экспедиции на Каларском хребте, снимали с другом документальный фильм. И произошёл несчастный случай, товарищ сорвался и упал с большой высоты и сломал себе ногу. Я пришёл за помощью, поскольку один не смог его оттуда вынести. Вот, собственно, такая история… Женщину нисколько не удивили сказанные Андреем слова, будто подобное ей приходилось слышать чуть ли не каждый день. Она села обратно на стул и спокойно произнесла: – Сейчас Валера Воробьёв подойдёт, это к нему. – Мне на улице подождать? – спросил Андрей, понимая, что разговор с женщиной подходит к завершению. – Да где хотите. Может, вам чайку согреть? Вы только сейчас с гор вернулись? Андрей, слушая женщину, представил, в каком бы виде он явился перед ней, если бы только что вернулся оттуда, но не стал вдаваться в подробности и коротко разъяснил, что прибыл вчера и ночевал у Николая Зайцева, который, собственно, и помог ему выбраться на железную дорогу. – А вы регистрировали маршрут? – выслушав короткий рассказ, поинтересовалась женщина. – Да, перед выходом, почти два месяца назад! – Тогда не волнуйтесь, сейчас Валера подойдёт и что-нибудь придумает. И с этими словами женщина вновь повернулась к монитору и продолжила читать. – Я пока на улицу выйду, покурю! – сказал Андрей и пошёл по тускло освещённому помещению к двери. Женщина невнятно произнесла что-то вроде «ага» и начала быстро стучать по клавишам. Наверное, она писала письмо, и Андрей оторвал её от этого занятия. Проходя по помещению, Андрей вдруг заметил, что по обе стороны коридора раскрыты двери в просторные залы, в одном из которых его взгляд остановился на чучеле волка. В полумраке светились белые корявые зубы и искусственные глаза чучела. Казалось, что зверь вот-вот бросится на него с яростным рыком и порвёт на куски! Андрей непроизвольно отмахнулся рукой от жуткого видения, и в этот момент в дверь вошёл человек. На фоне проёма невозможно было увидеть его лицо, но судя по движениям и походке, это был молодой парень, и Андрей обрадовался, надеясь, что это и есть Валера Воробьёв. – Здравствуйте! – поздоровался Андрей с вошедшим. – Приветствую! – ответил молодой человек и протянул Андрею руку. – Валерий. – Очень приятно. Андрей, – и они обменялись рукопожатиями. – А я вас и жду, Валерий! – Меня? – удивился парень. – Ну идёмте! Войдя в комнату, в которой сидела женщина, Валера с порога произнёс: – Наташ, привет! А ты бы чайку Андрею предложила! – Я предлагала, он отказался, – небрежно произнесла Наташа, и в голосе её прозвучали нотки обиды. – Кстати, сегодня твоя очередь булки к обеду покупать! – Булки купим! – вмешался в разговор Андрей. – Вот сейчас всё решим, а с булками потом разберёмся. – Так вы по какому поводу, Андрей? – спросил Валера, выкладывая из своей сумки карабины, жумары и прочее альпинистское снаряжение. – Я по поводу несчастного случая… И Андрей вкратце рассказал свою историю. Во время рассказа он разглядывал своего нового знакомого, от которого теперь зависела судьба Виктора. На вид ему было лет двадцать пять. Он был строен, подтянут, глаза выражали спокойствие и уверенность. Судя по фигуре и движениям, он не был канцелярским работником, а большую часть времени проводил на природе, в походах или экспедициях. Доказательством тому служило и альпинистское снаряжение, которое он выложил из сумки. Наверное, он недавно вернулся с Кодара или Удокана. Сегодня был понедельник, и выходные, видимо, он провёл в горах. Рассказ Андрея не произвёл на него какого-то ужасного впечатления, так же как и на Наташу. Казалось, что нечто подобное он и ожидал услышать. – Я только в пятницу докладывал в МЧС о вашей группе. Вы – единственные, кто из зарегистрированных групп не вернулись с маршрута, – сказал Валера спокойным тоном. – А можете точно показать место? Андрей, уже готовый к этому, выложил перед Валерой на стол свои топографические карты и указал на злополучный склон. – Да, вездеход туда не пройдёт! – подтвердил Валера, внимательно рассматривая карты. – Могу я сделать ксерокопии с карт? – Конечно! – с радостью согласился Андрей. – Я место помечу, если тебе нужно, – предложил он, неожиданно для себя перейдя с собеседником на «ты». – Давай! – поддержал его в этом Валера.

Через несколько минут в комнату вошли женщина и двое мужчин. Все они, как позже выяснилось, работали в музее или в туристическом отделе, возглавляемом Валерой. Каждому из них Андрей повторял свой рассказ, делая его возможно более коротким и внятным. Особенно участливо отреагировала на историю средних лет женщина, которую звали Ольгой. Она была худощавой, черноволосой, с быстрыми и резкими движениями. В её внешности Андрей угадал эвенкийские черты. Она стала успокаивать Андрея, говоря, что всё закончится хорошо, друга его так или иначе обязательно вытащат, надо только решить, вертолёт или вездеход задействовать в спасательной операции. – Я думаю, что необходим вертолёт! – сказал, вздохнув, Андрей. – Там, по долине Сыни, никакой вездеход не пройдёт! – Да, и Виктор Зеленков из Куанды говорит то же самое! – подтвердил Валера, кладя телефонную трубку после одного из звонков, которых он сделал за полчаса не менее десяти. – Ты можешь пока покурить, погулять, только далеко не уходи, чтобы можно было тебя сразу найти, – предложил он Андрею. – Ладно, я до магазина и обратно! – сказал Андрей и вышел.

На улице развиднелось. Над крышами домов на горизонте сверкали снежные шапки на пиках Кодарского хребта, по воздуху летали редкие снежинки, и щёки слегка пощипывало морозцем. Осень в Забайкалье наступила как-то сразу, в один день. Андрей, поёживаясь, быстро шагал по дороге в поисках ближайшего магазина. Ему захотелось как-то отблагодарить добрых людей за чуткость и понимание, и он не нашёл иного способа, как купить к чаю чего-нибудь сладкого – булок или пирожных. Возвращаясь обратно с полным пакетом, он отметил, что улицы в посёлке оставались по-прежнему пустыми, народ или сидел по домам, или был уже на работе. Ему встретилась только молодая мамаша с коляской, да пара мальчишек на велосипедах, которые, оценив быстрым взглядом чужака, громко заверещали на всю округу: – Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой!.. Андрей рассмеялся и пощупал рукой свою отросшую за два месяца бороду. «Неужели борода ещё рыжая? – удивился он. – Надо бы побриться!»

Во время чаепития отношения между Андреем и работниками туристического отдела перешли в дружественные и непринуждённые. Никто не стеснялся Андрея, говоря при нём о своих проблемах и домашних заботах, все часто шутили, подтрунивали друг над другом. Но, когда речь заходила о спасении его товарища, они делались серьёзными и внимательными, и Андрей видел, что такое изменение вовсе не напускное, а исходит из глубины души, от самого сердца. Ольга много раз просила Андрея не переживать за судьбу Виктора. Она искренне старалась его приободрить, поселить в нём веру в хороший исход. Андрею и впрямь полегчало. У него перестали трястись коленки, речь стала более связной, и с каждой минутой спасение Виктора представлялось ему всё более реальным. На секунду он вообразил, как такая же ситуация разыгрывалась бы, к примеру, в Москве, и как бы к нему отнеслись в каком-нибудь офисе с блестящими полами и стандартной мебелью из «Икеи». Сколько бы времени потребовалось для того, чтобы разъяснить, кто он такой и что ему нужно… Андрею сделалось дурно от этих мыслей, настолько неразрешимым представилась ему та же задача в большом, лишённом человеческого сострадания, городе! После чая Валера вышел с Андреем покурить на крыльцо музея. – Сейчас позвонит руководитель МЧС Анатолий Короленко. Он тебя ещё раз обо всём подробно расспросит, и вы к чему-то придёте… – сказал Валера, прикуривая. Андрей вдохнул дым от сигареты и закрыл глаза. Неужели сейчас всё решится? – А кто сможет поехать со мной? – спросил его Андрей, поскольку этот вопрос ещё оставался открытым. – Не знаю, там видно будет. Я бы пошёл – но у меня тут занятия с детьми по альпинизму, я ведь в школе кружок веду, – сказал Валера и улыбнулся. – Они после лета на меня накинутся, будут расспрашивать о походах! Андрей вдруг страшно расстроился, услышав эти слова. Он так надеялся, что сам Валера будет участвовать в спасении. – Но если прилетит вертолёт, это же займёт всего один день! – обратился он к Валерию, всё же надеясь его уговорить, больно уж уверенно выглядел этот парень, на него хотелось рассчитывать. – Про вертолёт пока ничего не понятно. Ты сейчас с Анатолием поговоришь… В этот момент из музея раздался звонкий голос Ольги: – Андрей Пономарёв! К телефону – Короленко звонит! – Ну, давай, ни пуха!.. – дружески пожелал Валера и хлопнул Андрея по плечу.

– Андрей Владимирович? – послышался в трубке приятный баритон с лёгкой хрипотцой. – Да! – ответил Андрей и немного стушевался от официальности тона на том конце провода. – Это Короленко Анатолий Юрьевич, МЧС Каларского района. Фамилия вашего товарища, оставшегося в горах? – Лесненко. Виктор Петрович Лесненко. – Сколько ему лет? – Сорок девять, нет, простите, уже пятьдесят! – вспомнил вдруг Андрей про день рождения Витьки, который был у него в начале августа. – Что с ним, по вашему мнению? – Похоже на перелом правой ноги в районе колена, и ушиб головы, но не сильный, просто кожа содрана и синяки. – Он в сознании? Вы его оставили в сознании? Андрея прошиб холодный пот. Неужели бы он бросил товарища в бессознательном состоянии? – Конечно, ведь я-то ушёл… В трубке замолчали. Потом раздался кашель, и голос тихо произнёс: – Плохо! Очень много медведей! Горят леса в Хабаровском крае, все к нам перебрались. Боюсь, опоздаем мы… От этих слов у Андрея вдруг потемнело в глазах. – Сколько дней он там один? – вновь заговорил голос в трубке. – Шесть дней! Шесть дней назад я оттуда ушёл. – Вы шесть дней добирались сюда? – вдруг удивлённым голосом спросил руководитель МЧС, будто место, где разбился Виктор, находилось в соседнем дворе. Андрей несколько секунд не знал, что ответить. Потом, заикаясь, заговорил, но сам удивился неожиданно низкому тембру собственного голоса: – Простите, но это по прямой отсюда – вёрст сто пятьдесят, а ведь идти пришлось до разъезда Наледного. Спасибо Николаю Зайцеву, я его случайно встретил, и он помог мне выйти к БАМу…