– Ты знаешь, что-то телевизор наш мелковат.

– Что значит мелковат?

– Диагональ уже не та…

– Ты о чём это? С чего это она уже не та? Усохла что ли?

Я внимательно посмотрел на кошку. Знаю я, для чего эти разговоры заводятся. Раньше всё устраивало, теперь, значит, телек не тот.

– Весь мир переходит на плазму, ну или там на ЖК, диодная технология на подходе.

– Ну, пусть весь мир и переходит. Нам-то что с того? Мы идём другим путём, как завещано великим октябрём и невеликим февралем.

– Ты – лицо незаинтересованное, для тебя телевизор просто ненужная вещь. А некоторые черпают из него много полезного.

– Например, что?

– Эмоции. Футбол трудно смотреть на маленьком экране – не видны драматические моменты матча.

– Что там драматического? Двадцать два шаромыжника по полю ходят, лучше бы лопатами копали. Тем более, что все говорят, что Москва всё покупает.

– Вот потому тебе и бесполезно объяснять. Тем более, ты можешь просто пойти и купить, как Москва. Тем самым сберечь, так сказать, нервные окончания и себе, и мне.

– Я-то положим могу, но это должно быть моим желанием, а не навязываемым непонятно кем.

– Мы тебя, между прочим, обслуживаем – живёшь, как в гостинице. Ешь, пьёшь, всё всегда постирано, поглажено, чистота кругом не земная.

– Ты себя не замуж ли выдаешь? А то прямо как рекламная кампания.

На разговоры подтянулась собака. Теперь будет ещё тяжелее, если, конечно, не попробовать переманить её на свою сторону.

– Слышала? Наша кошка хочет окно в мир. Но такое, чтобы со стенку было.

Собака молчала – думала.

– Эмоций ей не хватает, – продолжал я.

– Эмоции – это хорошо, – отмёрзла, наконец.

– Э-э-э, подруга, ты чего это? – я заволновался, что могу потерять союзника.

– Научно-образовательные программы по большому экрану тоже весьма лучше…

– Усваиваются, – вставила кошка, помахивая хвостом.

«Грамотно прессуют», – думаю…

– Я не против, – высказала, наконец, собака своё мнение.

– Ладно, а старый телек куда девать?

– А старый можно на кухне подвесить под потолок.

– Я вижу ты всё продумала…

– Карабкаюсь всеми четырьмя лапами на вершину эволюционной пирамиды.

– Когти только не сломай, – остудил я её.

– Маникюр оплатишь?

– Ещё чего!

Собака дождалась, когда мы с кошкой поутихнем.

– У меня тоже есть пожелание, оно, правда, не совсем обычное.

– Здрасте – началось, а тебе-то что надо? Ноутбук?

– Ноутбук мне, как говорится, был вчера нужен.

– А сегодня что?

– Хочу высшее образование получить.

Я оторопел. Не, ну, конечно, за проведённые совместные годы я уже ко многому привык, но «вышка» – это был полный пипец!

– Ты как? Сразу на дневное в универ? Или, может, что попроще? Политех там или на вечернее в техноложку?

– Хватит острить, если думаешь, что такой умный, могу обломать. Кто был соправителем при Марке Аврелии?

«Чёрт, вот ведь зараза начитанная», – думаю. Но в грязь лицом падать не хотелось, тем более, что имя явно знакомое, я даже козырял им как-то. Но сколько не напрягался, ничего в голову не лезло.

– Ну? – сдержанно торжествуя поторопила собака.

– Август? – наугад предположил я.

– Хуявгуст.

– Ну, кто тогда?

Собака выждала дембельскую паузу, ожидая, когда всеобщее внимание будет сконцентрировано на её персоне.

– Император Антоний Пий усыновил Марка Аврелия и Луция Вера, правивших впоследствии совместно до смерти последнего в169 г.

– Хватит-хватит, – остановил я собаку. – На какой факультет собралась?

– Исторический.

– А скажи, пожалуйста, зачем тебе это?

Собака задумалась.

– Хочется, – ответила, наконец.

– Достаточно, – остановил я её жестом руки и продолжил, выкладывая, с моей точки зрения, последний, но самый убойный козырь. – А какие документы будешь подавать?

– Я уже всё обдумала. Единственный вариант – это ты.

– То есть, что значит я? В каком смысле?

– Твои документы подадим, как бы по бумагам ты будешь учиться. Прикинь, всё по-шпионски! «Никогда не говори никогда» и прочие подвиги разведчика.

– Не, ну ты совсем сбрендила? Какой из меня историк? Я максимум, что могу, это в гинекологии, и то на пальцах.

– Тебе делать ничего не придётся, я все рефераты и курсовые сама буду писать.

– А экзамены?

– Применим мобильную связь.

– Ну, в натуре, детский сад, – попытался я отказаться в последний раз.

– Зато я твой союзник на всю оставшуюся.

Это был веский аргумент, но кошка и тут влезла:

– Тогда мне телек и ниепёт!

– А нам с тобой (уже «нам»!) для учёбы нужен ноутбук с инетом. И провод для модема не забудь, надо метров десять.

– Какой провод?

– Какой, какой… Ахуительный конечно!

«Только этого ещё не хватало», – думаю, но спорить не стал.

– Ладно, согласен на всё, – сдался я.

Назавтра решил разобраться с телевизором, а пока оно не наступило – вышел на балкон и с непонятно откуда взявшейся силой задумался о вечном. Сначала мысли носились хаотически. Я попытался их структурно упорядочить и закурил. Надо бы бросить, подумал. Тут же как-то само собой прикинул свои шансы на «дожить до пенсии». Взвесил все «за» и «против». Сделал это придирчиво и тщательно, как в рискованном бизнес-проекте, с применением злоебучей матрицы и правила Паретта. Вроде, должен успеть огорчить государство бесплатным проездом в общественном транспорте по пенсионному удостоверению…

Перегнувшись через перила, плюнул «трубочкой» – как в детстве. Тыщу лет не плевал, а тут вдруг приспичило. К чему бы? Вернулся в комнату и включил Вангелиса, тему из «Бегущего по Лезвию», как раз ту, где Гаррисон Форд на балкон выходит. Ваще круто стало. Вместе с волнами электронной музыки накатили живые сентиментальные чувства. И тут я как бы между делом пришёл к выводу, что живу асоциально. То есть не участвую в жизни общества и страны, не говоря уж об остальном человечестве. На выборы не хожу, даже не знаю, когда они и кого они. Радио не слушаю, газеты не выписываю – как Афоня. Только мусор выношу, но это санитария, вроде, а никак не гражданский долг.

Тоже вот «гражданский долг», ну, ведь хуйня чистой воды – развод на лоха. Если уж допёрло до социума, что человек рождается свободным, то почему бы не сделать следующий шаг в том же направлении – человек от рождения ни хуя никому не должен. Это уж потом он начинает брать на себя повышенные обязательства, в кредиты влезать с различными вариантами погашения и, вообще, уничтожать свою индивидуальность всеми изобретёнными способами. Родину любить надо и защищать, а остальное от лукавого. Хотя гражданский долг вроде в этом и состоит?…

Опять же с собакой. Ну, хочет учиться – на здоровье! Мне ведь только плюс. Два высших образования у меня будет, причём одно на халяву. То, что она поумнее большинства двуногих, я не сомневался, главное, чтобы не было открытий никаких, тогда опозорюсь. Еще на Нобелевскую научится, отвечай потом в этом Стокгольме…

– Это последняя модель, берите – не пожалеете! – гордо и даже несколько воинственно выдал продавец. Это был молодой парень, судя по всему, только закончивший школу, и для доказательства сказанного несильно шлёпнул по пластмассовому корпусу.

– Последняя, в каком смысле? Самая новая или одна штука осталась?

 – Новая, разумеется…

 – А откуда такая уверенность, что не пожалею? – осторожно осведомился я, как всегда боясь, что меня хотят наебать.

 – Ну, во-первых – зачем мне вас обманывать? – выдал он свой железный аргумент. Видимо, до меня он всегда срабатывал, но тут был не тот случай.

 – Как это зачем? Чтобы продать! – логично предположил я.

 – Неужели вы думаете, что мы тут стоим и впариваем всем всякую заваль?

 – Вообще, если честно, то я именно так и думаю…

Парень слегка напрягся от раздумий.

 – Ладно, – наконец, что-то решил он про себя. – Пойдёмте туда.

И он повёл меня мимо рядов телевизоров, показывающих различные рекламные ролики из жизни этих самых телевизоров.

«Самоедство какое-то», – подумал я. – «Скоро им и люди не нужны будут.»

 – Во, – парень указал на огромный плоский экран. – Рекомендую, реально неплохая вещь.

«Опять наёбка», – подумал я, но спросил:

 – А конкретнее?

 – Во-первых, фирма. Ну и по остальному сами смотрите… – он начал перечислять всевозможные фичи, я ухватился только где-то в конце. – Триста каналов! Телевидение повышенной чёткости! Картинка в картинке!

 – Это что за хрень?

 – Вот смотрите вы любимый сериал, а по другому каналу футбол. Что делать?

 – Не знаю, – честно признался я – ситуация была просто нереальная. Во-первых, «любимый сериал», во-вторых – футбол. Я лихорадочно искал выход, а продавец тем временем торжественно продолжал:

 – Вот смотрите, раз… и вы смотрите и то, и другое!

Действительно, на экране поверх основного изображения появилась маленькая рамка, в которой правда ни хуя не было видно, но сам факт того, что там теоретически показывают футбол, меня поразил.

 – А не окосею? – с тревогой спросил я.

 – Ну что вы! Это же для экстренных случаев. И помимо этой функции ещё будильник, телетекст, входы для видео и усилитель сигнала.

 – А чем он лучше, чем все остальные?

 – Да всем! – парень вошёл в раж. – Например, вы решили, что какая-то программа вам не нужна, тогда можете её удалить, и больше она не будет вас раздражать. Да и мне он самому нравится, но денег нет, а то бы купил.

 – Ладно, – говорю. – Заворачивайте…

Телевизор привезли вечером. Мы (я и животные) уже и не ждали. Ну, раз привезли, значит привезли. Надо настраивать, а то ж живьём сожрут. Первым делом, меня заставили внимательно прочитать инструкцию. Я пытался всё свалить на собаку, как будущего светила отечественной истории, но ничего не вышло. Из-за большого объёма прочитанного сразу же всё забыл, но перечитывать не стал. Решил действовать согласно обстановке. Проверил, подсоединён ли провод к розетке, всунул антенный кабель и нажал на кнопку включения. Поначалу телек ничего мне показывать не стал. Я сообразил, что надо настроить каналы. Тем более, что об этом сразу же напомнили. Я в ответ вежливо попросил поискать друг у друга блох. Нашёл на пульте управления необходимую кнопку и, произнеся про себя заклинание «ёб твою мать», нажал на неё. Телек начал честно искать всё подряд. Чего-то явно находилось, мне стало даже интересно, как грибнику – много ли он найдёт. Наконец, таинство поиска каналов закончилось, и я нажал на кнопку под цифрой 1. Сразу же увидел во весь экран часы. Было без одной минуты двенадцать.

– Давай дальше! – заверещала кошка.

 – Держи – сама щёлкай.

Кошка ловко пробежала по всем программам и, разумеется, нашла свой футбол.

 – Ого, – сказала она. – Футболисты прямо в натуральную величину!

Я вспомнил продавца и попытался восторженно объяснить про то, что осело в голове – «картинку в картинке».

 – Ну ты и деревня, это уже даже в Эфиопии на еду не меняют… – подивилась с меня кошка.

 – Бля, вы хоть скажите, нормальный телек?

 – Телек шикарный. Практически лучший. Bang&Olofsen – неплохая фирма. Пойдёт… – успокоила меня кошка.

 – Громко только не делайте, я спать пошёл.

Но поспать у меня не получилось. Где-то через час, я только-только задремал, раздался звонок в дверь. Чертыхаясь и проклиная всё и вся, я поплёлся открывать. На пороге стояла Марина.

– Привет, извини что так поздно, но у меня соседи опять разбуянились.

 – Что там у них?

 – Как всегда – пьют, гуляют.

 – Ладно, сейчас.

Я надел ботинки и вышел на площадку. Сразу же стали слышны пьяные крики.

«Как она с такими рядом ещё не очумела?» – стало мне жалко Марину.

 – Иди пока у меня посиди на кухне.

Не став тратить времени на разговоры, первым делом подошёл к щитку и вырубил у синяков пакетник. Потом подошёл к двери и стал ждать.

Через несколько минут дверь открылась, я, успев только увидеть, не женское ли это тело, сразу врезал. Далее, пройдя по квартире как войска первого белорусского, вернулся к себе.

 – Ну как? – осторожно спросила Марина, глядя на мои руки.

 – Вызывай ментов, про меня только не говори. Скажи, что слышала драку…

 – А что? – испугалась она.

 – Да всё нормально, они там все лыка не вяжут. Но все живы и здоровы.

Проводив Марину, заглянул к «своим».

 – Что там у тебя? Синие мира сего диктуют свою волю?

 – Уже не диктуют.

 – Не лез бы ты в эти разборки.

 – Да Марину жалко. Не повезло ей с соседями.

 – Себя имеешь в виду?

 – Спокойной ночи.

Где-то через неделю, выходя с огромной коробкой из-под телека, которую, наконец, собрался выбросить, я увидел на площадке огромного человека. Он стоял и, как мне показалось, думал.

– Не подскажите, – заметил он меня, – в этой квартире живут Ивановы?

 – Скорее, «синяковы».

 – Хм, а у меня информация, что Ивановы…

 – Это шутка была.

 – Я спортсмен, – непонятно к чему предостерег он.

 – Мне в спорте только бобслей нравится, и то из-за названия, – ответил я.

Спортсмен никак не прокомментировал услышанное. Наверное шутки про спорт ему не нравились.

 – Я чего-то звоню им, звоню… Вроде как на девять договорились?

Ничего не пойму, – бормотал он себе под нос.

 – А вы не звоните, – я подошёл и повернул ручку. Дверь открылась.

 – О как! – удивился он.

 – А что у вас к ним?

 – Хочу квартиру купить – цена подходящая, теперь вот вижу почему.

 – На ремонт угорите.

 – Ну, это по-любому, что у таких покупать, что у других.

 – Тогда, будем рады, а то эти давали жизни!

 – Это телевизор у вас такой здоровый? – кивая на коробку, опять невпопад спросил спортсмен.

 – Ага, футбол здорово смотреть по такому.

 – Да, футбол – это спорт. Спорт – это хорошо!

«Во, пиздец, бревно» – подумал я.

Подъехал лифт.

 – Удачи с переездом!

Я оставил спортсмена с его трудными мыслями.

На улице начинал накрапывать классический питерский дождь. Обычно к нему всегда добавлялся порывистый ветер, норовящий отправить хорошую порцию осадков за воротник, но сегодня почему-то с неба просто капало сверху вниз, или, как сказала бы собака, вертикально. У подъезда стоял навороченный джипак – по всему видать, спортивное достижение нашего будущего соседа. Хорошо, если въедет – Марина обрадуется, что алкашей не будет. Хотя ещё неизвестно, что этот фрукт из себя представляет. Может, он любитель о стену гантели покидать? Всякое же бывает в мире стероидов и высоких результатов. Пока ехал до работы, попал в пробку на Ушаковской набережной. Задумался о градостроительстве. Как избежать пробок? Получалось, что надо убирать трамваи, засыпать каналы, сносить кварталы и строить скоростные магистрали. Хорошо, что я не мэр…

День прошёл как обычно. Везде, к кому бы я не подошёл, – обсуждали вчерашний футбольный матч. Только я, как всегда, был не в теме. Больше всех распылялся наш самый продвинутый болельщик, бывший вчера на стадионе и сорвавший голос. В который раз я слышал его возмущённый хрип:

 – И судья – как будто не видит! А стоит нашим мяч выбить, в чистом подкате, как сразу жёлтая карточка.

Все дружно кивали головами и поносили московское судейство, каждый на свой манер: кто – тактично намекая, что всё куплено, кто – просто ограничивался репликами о том, что все судьи пидарасы.

 – Шел бы ты, Вася, работать, – прервал я очередное хриплое проклятье.

 – Так ведь обед, Алексей Николаевич!

 – Осталось пять минут от твоего обеда, – напомнил я.

 – Сейчас, про штрафной только расскажу, – умоляюще посмотрел он мне в глаза.

Все дружно бросились объяснять мне важность Васиной точки зрения. Я в ответ показал растопыренную пятерню.

 – Пять минут, – ещё раз напомнил я.

 – Ну и короче… Вторая минута добавленного времени, и тут этот мудак…

Я ушёл, не дослушав. Дома всё то же самое, но в более доходчивых выражениях, мне предстоит выслушать от кошки. Пропади они все пропадом с этим футболом.

Спортивный сосед оказался шустрым малым. Вечером под окнами уже стоял грузовик с ещё не пропитым барахлом уже бывших соседей. Весь дом удовлетворённо наблюдал в окна, как те, кто мешал нам жить, отправляются в неизвестность. Самого будущего соседа я встретил на площадке. Он удовлетворённо наблюдал, как двое потных грузчиков кантуют старый шкаф.

 – Давайте-давайте, – торопил он. – У меня уже завтра ремонт начинается!

 – Тяжелый как противовес! – оправдывались те.

 – Ты боком, боком, – давал дельные советы спортсмен.

 – Да каким боком, когда не лезет по габаритам! – злились в ответ грузчики.

Один из них, коренастый и без одного пальца на левой руке, наконец, сдался:

 – Всё, ставим. Надо дверь с петель снимать…

Грузчики тут же достали сигареты и задымили. Спортсмен негромко выругался и тут заметил меня:

 – Морока как на отборочных…

 – Зато квартира большая, – подбодрил его я.

 – Это только и радует.

 – Женаты?

 – Я?

«Тяжёлый человек», – думаю.

 – Вы.

 – Ну да, – и, глядя на грузчиков, наконец, не выдержал. – Эй! Вам деньги платят за то, что курите?

 – Нам за всё платят, – с философской невозмутимостью отвечал коренастый.

Было в его ответе что-то от итальянских мафиози. Я невольно улыбнулся, всё-таки грузчики – это непередаваемое состояние души! А опытные грузчики – это просто отдельный разговор. У меня был случай в жизни с одним знакомым, он работал на складе, рассказывал такую историю:

– Приехали мы на погрузку в какую-то дыру. Надо было забрать кубов пять говна какого-то. Подъезжаем, значит, я взял своих двоих грузлонов. Обоим за сорок, бывшие регбисты, вроде. Опытные ребята, где надо лишнего не поднимут. Ну а там, куда приехали, как всегда никто ни хера не знает. Я звонить своим – те отвечают, что не могут найти местное начальство. И такая тягомотина на три часа. Наконец, всё утрясли, нашли кого надо, те отзвонились своим, появился какой-то странный начальник склада с двумя охламонами и повели меня показывать, что я должен забрать. Ищем, ищем – нету! Ещё час проискали – не могут найти. А мои сидят, курят на поддонах. Короче, часов пять в общей сложности убили на всё про всё. Наконец, когда у местных уже ум за разум зашёл, ко мне подходят мои:

– Командир, а что мы ждём?

 – Не могут они найти, что грузить надо.

 – Ну, это они не могут, а мы-то уже давно всё погрузили, – и ведут меня к нашему ЗИЛку.

Я смотрю – точно, всё, что надо по накладным, присутствует.

 – Вы когда успели? – своих спрашиваю.

 – Да у ребят поинтересовались, где наше барахло на пять кубов, а у них такого объёма только один заказ и был.

 – Ну вы даёте!

Ребята пять часов курили, а деньги шли! Профи! Заканчивал мой кореш этот рассказ всегда одной фразой: «Грузчики – короли склада».

Я рассказал эту историю спортивному соседу. Тот выслушал молча, в конце сказал:

– Это ж дзен буддизм.

Тем временем, дверь сняли с петель, и шкаф стал протискиваться в дверной проём. Все страшно оживились, и в воздухе стали витать мажорные нотки.

 – Идёт, идёт! – кричали грузчики, явно довольные собой.

 – Погоди, упёрлись!

 – Поднимай угол!

 – Заноси, заноси, я тебе говорю!

И всё в таком духе. Дело явно спорилось.

 – А вы здесь давно живёте? – поинтересовался спортсмен.

 – Больше десяти лет.

 – Привыкли?

 – К чему? – не понял я.

Сосед молча посмотрел на меня. Я даже напрягся внутренне. Чёрт его знает, что у него на уме?

 – В смысле переезжать не планируете?

Мутный какой-то вопрос, с подтекстом.

 – Да нет…

 – Тогда давайте знакомиться, – и он протянул мне руку.

Ах, вот оно что! Но на всякий случай я пожал осторожно, а будущий сосед, явно повеселев от своих непонятных для меня мыслей, продолжил:

 – Я квартиру искал, надо было и метраж неплохой, и чтобы стадион рядом был – не мог найти. Потом случайно этот адрес в газете нашел.

 – В газете? – удивился я.

Что-то не мог я поверить, чтобы бывшие соседи газеты читали!

 – Вот и хозяева говорят, что тоже не давали никаких объявлений. Прям чудеса какие-то…

Пожелав соседу удачи, я пошёл к себе. Появились у меня кой-какие догадки.

Дома меня с порога атаковала собака.

 – Я собрала все бумаги, надо ехать до конца следующей недели.

 – Погоди, – и спросил в лоб. – Ты объявление давала?

 – Какое?

 – По квартире соседней?

Собака подумала пару секунд:

 – Я, – наконец, созналась она.

 – Молодец, здорово придумала! Теперь давай, что ты там хотела?

 – Повторяю, я собрала все бумаги, надо ехать до конца следующей недели.

 – Куда ехать?

 – Документы подавать, на второе высшее, или забыл уже?

 – Да нет, помню-помню. Погодите, дайте сумки разобрать со жратвой.

 – Времени в обрез, ты и так ненадёжный человек – можешь усугубить.

 – Могу, – поддержал я её, чтобы позлить. – А могу и проявить сознательность, если, конечно, никто не будет давить блохастым авторитетом.

 – Мы – самые чистоплотные в этом доме, городе…

 – Стране! – наигранно поддержал я.

 – Шутишь? А, между прочим, много ты знаешь собак, способных доказать теорему Пифагора?

 – А много ты знаешь людей, способных терпеть издевательства и постоянную расовую дискриминацию со стороны четвероногих?

 – Не надо изображать жертву апартеида!

 – А какое отношение имеет, например, Пифагор к гельминтам?

 – Гельминты – это глисты, а то слово, которое ты ищешь – скорее всего, педикулёз.

 – Всё равно, подозрительное слово – вызывает нездоровые ассоциации.

 – Завтра едем в универ!

 – Ты со мной что ли?

 – Одного тебя отпускать нельзя.

 – Ну, спасибо за доверие.

На шум подтянулась кошка.

 – Что вы всё делите? Мантию бакалавра?

 – Тебя ещё не хватало…

 – Вчера зря футбол не смотрел, судья – урод московский…

 – Хватит! Мне на работе уже все уши прожужжали этими разборками! Если бы играли нормально, то никакой бы судья не смог повлиять на результат.

 – Тогда у меня к тебе просьба.

 – Какая ещё просьба? – я покосился на кошку.

 – Очень хочется посмотреть футбол вживую, на стадионе…

 – Чего? – у меня челюсть отпала до пола, наверное.

 – Может, как-нибудь сходим на «Петровича»?{Стадион Петровский.}

 – Да ты в своём уме? Этого ещё не хватало!

 – Я тихо буду сидеть, – пообещала кошка.

 – Ты себе как это представляешь? Я же тебя знаю. Прикинь, ты там начнёшь орать:

«Андрю-ю-юша, в раз-рез!» или твоё любимое: «Гарик, отдай!». Ты представляешь, что там начнётся? А если ещё судья из Москвы?

Кошка поджала губы.

 – Да, тут ты прав. Могу не сдержаться.

 – Ну, слава яйцам, что хоть тут понимаем, что к чему.

Собака вежливо подождала, пока мы замолчим:

 – Так как насчёт завтра?

 – Ладно, поедем.

На лестнице раздался чудовищный грохот, судя по всему шкаф, для протискивания которого было предпринято столько трудов, решили спустить по ступенькам.

 – Что там происходит сегодня? – спросила собака.

 – Соседи наши поменялись, – приоткрывая дверь, ответил я.

Первое, что увидел, точнее услышал, был отборный мат, разносившийся на весь подъезд. «Дело мастера боится», – вспомнил я старую народную мудрость. Марина тоже выскочила.

 – Что тут стряслось?

 – Соседи твои переезжают.

Я хотел добавить, что теперь шума будет меньше, но как-то после такого грохота не рискнул.

 – Как-то они это громко делают, – пробормотала она.

 – Как жили, так и уходят.

 – А это кто так убивается, что солнце меркнет?

 – Это наш сосед новый. Вообще-то, он показался мне очень сдержанным человеком, я бы даже сказал – задумчивым. Видимо, что-то действительно серьёзное спровоцировало такой бенефис.

 – Главное, чтобы он так пореже солировал.

Подойдя к лестнице, я, наконец, понял причину столь эмоциональных тирад.

 – Мне кажется, что это единичный случай, к тому же я бы сам в его положении выражал свои чувства похожими терминами, – поспешил я вполголоса успокоить Марину.

Вытащив шкаф на лестницу и убедившись, что в лифт он точно не пролезает, бригада решила переть его единственным доступным путём – по лестнице. Бедолага сосед зачем-то спустился на пролёт ниже, один из грузчиков полез за сигаретами, не предупредив коллегу, и тот, не удержав шкаф в одиночку, просто спустил его вниз – прямиком на спортсмена. Вывод из этой ситуации я сделал следующий: наш новый сосед – крепкий орешек. От шкафа остались только незначительные деревянные моменты. Сам сосед, смотря вверх, продолжал изливать душу явно не спортивными терминами. Грузчики так и стояли под градом его глагола, заканчивающегося на «ать», в глупых позах, недвижимы как жители Помпеи, когда их настиг поток раскалённого воздуха, пепла, лавы и прочего вулканического говна.

– Солидно излагает, – оценила кошка, когда Марина закрыла дверь, будучи не в силах слышать такую родную речь.

 – Тренер, наверное? – предположила собака.

 – Волейбольный, типа Карполя.

 – Не, – собака принюхалась. – Что-то из борьбы или бокса.

 – Валим отсюда, – посоветовал я.

Когда звуки переезда остались в прошлом, мы уселись перед телевизором.

 – За телек – спасибо ещё раз! – поблагодарила кошка.

 – И хорошо, что соседи съехали, – оптимистично предположила собака.

 – Погодите, ещё не ясно, что это за кузьмич.

 – Ну ты же знаешь, если что – перекуём в своего. У нас не забалуешь…

 – Ладно, можешь идти на кухню, а то сейчас повтор вчерашнего матча.

 – Давай, я тоже посмотрю что ли, – неожиданно сказал я.

Кошка удивлённо уставилась на меня:

 – Ты хоть знаешь, в каких футболках наши?

 – Вряд ли в красных…

 – Ну, тогда «Вперёд, Зенит! Вперёд – за Питер!»