Я обещала вернуться на рассвете и у меня почти получилось. Прошло не больше часа после восхода, когда я подошла к лагерю. Лица встречающих меня сильно напрягли. Илья мрачностью напоминал грозовую тучу, Денис как-то осунулся, а Таня ревела, вытирая слезы белоснежным носовым платком с кружевами. Зачем она его с собой взяла? Васи не было. Я осмотрелась, думая, что он выскочит из кустов, как это не раз бывало в пути. Таня еще сильнее зарыдала. Я опустилась рядом с Таней.

— Не молчите, рассказывайте, что случилось. Вася пропал?

— Умер.

— Не смешно. — Усмешка у меня получилась нервная.

— Совершенно не смешно. — Согласился Денис. — Мы проснулись до рассвета, стали тебя ждать. Васи нет. Думали в кусты пошел. Рассвело почти сразу, стали его звать, искать. Никита его нашел в овраге.

— Я смотрю, он лежит. Шею сломал.

— Зачем он пошел в овраг?

Все молчали.

— Вы голоса ночью слышали?

Даже если слышали, не признаются. Он услышал, пошел на зов и умер.

— Где тело?

— Похоронили на поляне. Я букет цветов на могилу положила, — прорыдала Таня.

— На поляне? Где дом?! И кто до этого додумался?!

Все посмотрели на Дениса.

— А что с ним надо было делать?

— Ну, а с другой стороны, с поляны он уйти не сможет, а так бы по лесу ходил… За нами…

— Ты что несешь?

— Уходим отсюда.

— Правильно. Мы уже собрались, только тебя ждали.

— Вы не поняли, мы возвращаемся. Я дальше не пойду.

— Хорошо, — не стал со мной спорить Денис.

— Что у тебя за вид? — спросил Никита.

— Упала и головой ударилась.

— Сколько раз упала и ударилась?

— Сколько надо, столько и ударилась.

— Мы уходим. Это не обсуждается. Без меня вы не дойдете, даже не пытайтесь. Поэтому уходим все вместе.

Все смотрели на Дениса и ждали его решения. Он был среди них главным.

— Уходим. — Подтвердил он мое решение. Я подавила облегченный вздох. До последнего сомневалась, что он согласится.

— Вернемся в Москву, отдам деньги.

Никто со мной не спорил. Мы пошли обратно. Через два часа я поняла, что дальше идти просто не могу. И так долго продержалась. Еще шаг, и рухну на месте. Мой диагноз про легкое сотрясение мозга все-таки подтверждался.

— Привал, — сказала я, и пошла отмываться в ручье. Легче не стало.

— На, выпей, — протянул мне кружку Денис.

Вчерашний кофе из термоса пах какими-то травами и корицей. После него меня вообще разморило, и я уснула, уложив голову на рюкзак. Разбудил меня Денис.

— Вставай.

— Я уснула, простите, но до темноты нескоро, успеем еще далеко уйти.

— Таня сбежала.

— Как сбежала? Куда? Зачем ей сбегать.

— Они с Васей были любовниками. Ты не знала?

Нет, конечно. Я бы скорее подумала на Илью, а не на Васю. Какой-то детский поступок — убегать.

— На нее очень подействовала его смерть.

— Как она умудрилась сбежать у всех из-под носа?

— Сказала, что идет мыться к ручью. Вернется через час.

Тоже подозрительно. Дольше пяти минут в холодном ручье не высидеть. Час это перебор. Видимо совсем ей плохо, раз сбежала. А куда?

— Я послал Илью на поиски. Мы решили, что она обратно к могиле убежала. Будем его ждать?

— Нет, пойдем догонять. Делать нечего.

Мы взяли все вещи, а их было немало, и пошли назад, к дому, от которого я с такой радостью ушла. От этого места вообще очень трудно уйти, оно держит. Идти было очень тяжело. Мне вообще надоело ходить туда-сюда. Третий раз идем эти разнесчастные несколько километров.

Сбросив вещи на месте вчерашней ночевки, мы с Денисом подошли к границе поляны. Могила на месте, никто в нее не залез и из нее не вылез. Я думала, что Таня сидит рядом, поливая землю слезами и разбрасывая вокруг полевые цветы, надерганные на той же полянке.

— Они в доме, — уверенно сказал Денис.

— Почему?

— Где ей еще быть? Она говорила, что хочет посмотреть дом, и что тебе не верит.

Ох, чует мое сердце, дорого нам обойдется ее недоверчивость. Не сидится людям на месте. Илью мы сразу не заметили, он вышел из-за деревьев чуть в стороне от нас.

— Не нашел ее?

— Нет.

— Где она может быть? Мы думали — вернулась к могиле.

— Я обошел поляну по кругу, звал ее, она не отозвалась.

— Надо проверить в доме.

— Без меня. Я боюсь.

— Что за глупости!

— Это вам глупости, а у меня и так нервы расшатаны, мне одного маньяка хватило!

— Идем все вместе.

Мы пошли к дому. Дом был этому рад, даже дверь гостеприимно распахнул.

— Всем до одного заходить нельзя. Денис, держите дверь, если она закроется, мы оттуда не выйдем.

Денис подпер дверь плечом.

— Можно я вас здесь подожду?

Илья втянул меня в дом. Вид внутри был и правда жилой, ни грязи, ни разбитых вещей. Совсем не похоже, что он покинут пятьдесят лет назад. Темно только, но все разглядеть можно. Может такое быть, что с тех пор, как я сюда заглядывала двенадцать лет назад, ничего не изменилось? Или мне мерещится с перепуга. Даже все вещи на тех же местах.

Кое-что все-таки в интерьере поменялось. Таня неподвижно висела на потолочной балке, опрокинутая табуретка валялась под ее ногами. Я не судмедэксперт, но висит она тут давно. Как прибежала, сразу и повесилась. Даже у могилы любовника не остановилась. Вот это любовь! Великие герои литературных историй прямо отдыхают. Женщина не пережила смерть возлюбленного! Но на Таню такое поведение совершенно не похоже. Ну вот не ассоциируется она у меня с Джульеттой, и все тут.

— Ее надо снять, — прошептала я. — Илья, у тебя есть нож, разрезать веревку?

— Есть. Поставь табуретку.

Я подошла, нагнулась за табуреткой, а когда поднималась, то поучила по затылку Таниной ногой.

— Нет, это уже ни в какие рамки не лезет! Хватит бить меня по голове! Илья, осторожнее с трупом!

Илья с ножом стоял прямо передо мной, и виновником очередной травмы быть не мог. Он вообще смотрел за мою спину, туда, где висела Таня с таким ужасом, словно она воскресла. Я обернулась. Труп, который только что висел неподвижно, стал раскачиваться. Но его никто не трогал. Я попятилась к Илье.

— Выходите! — услышали мы голос Дениса, и сразу вышли из ступора. — Я не могу удержать дверь!

Денис боролся с дверью, она не желала оставаться открытой. Мы, обгоняя друг друга, выскочили из дома, и за нами с шумом захлопнулась дверь, которую бросил Денис.

— Что хотите со мной делайте, я туда больше не пойду, — услышала я сзади голос Ильи, пока во все лопатки драпала с поляны.

Мы остановились возле брошенных вещей.

— Слушайте, ведь мы все взрослые люди с высшим образованием, — выдал очевидное утверждение Денис. — Скажите мне, что это за чертовщина?

— Нет никакой чертовщины, — простучал зубами Илья.

— А что это было?

— Сквозняк.

— Ну, проводница, что делать будем? Возвращаемся?

— Нет, идем дальше.

— Ты же не хотела.

— Перехотела. Надо идти дальше.

И мы пошли. Шли весь день, как стемнело остановились и разбили лагерь.

— Завтра к обеду будем на месте.

— Наконец-то.

— Я тоже рада.

Костер, который мы развели, наплевав на мнения всех экологов, радостно потрескивал, а наше настроение была невеселое.

— Это горячий камень.

Бок камня, на который я положила руку, был ледяным, а из под камня бил родник. Мы набрали воду и повесили котелок над костром. Мужчины собирались что-то варить. Я всеядная, что дадут, то и съем, лишь бы не рыба и не русалки. И каша пойдет, и консерва вареная, и чай. Я сидела рядом с костром, ждала, чем меня будут кормить, и развлекала народ. Ничего веселого в голову не лезло, и я вспоминала байки, который слышала от дяди.

— Если обойти горячий камень…

— Он холодный.

— Конечно холодный, раз там родник, ну вот, если…

— Почему называется камень горячим?

— Не знаю, не перебивай. Надо пойти вниз по холму, и вон там, видите, за деревьями начинается небольшое болотце. За этим болотцем живет болотная ведьма. Кто к ней попадет, обратно не вернется.

— Ну не могу я слушать эти сказки. Самый первый вопрос: если никто не вернулся, откуда все знают?

— Знают от женщин. Потому что женщине туда вход заказан. К болотной ведьме может попасть только мужчина. И не просто любой мужчина, а только молодой, красивый и здоровый.

— Как я?

— Да, Илья, как ты. Насчет молодости, то мог быть и помоложе, но ведьма не очень привередливая, ей до тридцати пяти все годятся.

— Не хотелось бы попасть к Бабе Яге. Что там дальше в сказке? Зажарит и съест?

— Не знаю. Сказала же, никто не вернулся.

— Значит съела. Не хотел бы, чтобы меня съела старуха.

— Ну почему старуха, — обиделась я за местную легенду. — Она юная и прекрасная.

— Откуда ты знаешь? Никто ведь оттуда не вернулся.

— Ее люди видели, но издали, к болоту близко не подходили. На вид ей не больше семнадцати лет, глаза голубые, волосы русые, распущенные. Платье длинное, зеленое. Ходит по болоту, и даже ног не замочит.

— Хорошее зрение у твоих очевидцев.

— Не интересно вам сказки рассказывать, вы в них не верите.

— Не верим, жизнь у нас тяжелая, не до сказок.

— Тогда я помою посуду, хоть какая-то от меня польза, если готовить не умею.

Я всю дорогу мою посуду, а посуды с каждым днем все меньше и меньше. Собрав в пустой котелок все чашки, я пошла к роднику у камня. Илья увязался за мной.

— Думаешь, я не вижу, что ты хочешь поссорить меня с Денисом? Даже не думай!

— А может быть, он сам выберет из нас двоих?

— Заканчивай свои штучки!

— Не смеши меня! Ты лучше себя со стороны послушай! Ты замуж за этого Дениса собрался?

— А может это ты собралась?

— Может и собралась. Надо же когда-то сходить. А то так и помру убогой старой девой, мне ведь уже двадцать семь лет, если ты не забыл.

— Я этого не допущу.

— Как именно ты это сделаешь, позволь узнать? Заколотишь гвоздями дверь загса?

— Или я тебя придушу.

— Не сейчас. Завтра после обеда. Я вас как раз к этому времени приведу в пункт назначения.

— Отлично, договорились, значит, завтра.

— Илья, у меня вопрос, раз уж мы решили до завтра не ссориться.

— И почему я подозреваю, что вопрос мне не понравится?

— Или наоборот понравится. Не узнаешь, пока не спрошу.

— Спрашивай.

— Почему ты убил Михаила Алексеевича?

— Давно догадалась?

— К моему стыду, недавно. Считала, что у тебя нет мотива.

— Маньякам не нужен мотив.

— Ты не маньяк. Забыл, что мы знакомы?

— Маньяка нельзя понять и при длительном знакомстве.

— Теперь ты мне будешь сказки рассказывать? Я тебе про болотную ведьму, а ты мне про маньяков? Слушай, давай серьезно! Какой мотив?

— Важный мотив. Подумай сама, какая у меня была перспектива после университета?

— Честно работать и прожить долгую счастливую жизнь?

— Нищую жизнь! Учитель истории в школе много не получает.

— Стал бы директором школы, уважаемым человеком. Директор школы, где я училась, стал депутатом, — сообщила я.

Это правда, но к тому времени, когда он стал директором, я уже поступила в университет. Директор, которому тогда исполнилось двадцать четыре года, к тридцати годам стал доктором наук и профессором. Я писала свою диссертацию сама, а он — не знаю. Особняк директора в Подмосковье по размерам и обстановке стремился сравняться с президентским дворцом. Добровольные взносы родителей за своих детей при приеме в школу достигли заоблачных высот. Вот что значит, человек умеет работать на своей должности.

— Не смеши. Знаешь, какими делами Денис ворочает?

— Не интересовалась. Завтра спрошу.

— Я его правая рука. Он без меня никуда! Он без меня никто.

— Ты уверен?

— Уверен. Я сразу понял, что должен получить эту работу. Ты была ступенькой к вершине. Я через тебя перешагнул и иду дальше. Я столкнул свою научную руководительницу Надежду Аркадьевну с лестницы. Подкараулил в подъезде и толкнул в лестничный пролет. В старых домах очень удобные пролеты. Я не знал, что ее любовник домой провожал. Он помялся у подъезда и решил войти. Увидел ее и меня. Ну и побежал в милицию. Я его догнал и под машину толкнул. Думал, помер, а он инвалидом остался. Потом я уехал, подстроил так, что все решили, что я умер. Когда вернулся, следил за тобой. Когда он тебя с балкона окликнул, я прямо не поверил, что бывают такие совпадения. Ты через пять минут вниз спустилась, а я к нему поднялся поговорить. Он сразу понял, чем разговор закончится.

Какой-то разговор у нас получается, как у лисы и Колобка: не ешь меня лиса, я тебе песенку спою, то есть расскажу моральный кодекс строителей коммунизма. До завтра меня никто не тронет, будут всю ночь по очереди охранять, как Алмазный фонд.

— Подержи тарелки.

— Что?

— Подержи тарелки, не хочу ставить на землю, испачкаются.

— Я с тобой разговариваю, а ты про какие-то тарелки.

— Не нервничай, я все внимательно слушаю. Рассказывай дальше.

— Про что рассказывать?

— Я так поняла, что к Васе ты никакого отношения не имеешь, действительно несчастный случай. Тогда дальше Таня. Она ведь была твоей любовницей, а не Васи?

— Сама посуди, кого женщина предпочтет, меня или Васю? Молчишь? То-то…

— За что ее убил?

— Не твое дело.

— Ладно, не рассказывай, сама догадаюсь. И мне и ей подсыпали снотворное. Меня оставили спать, а ее утащили обратно…

— Я один утащил. Принес в дом и повесил.

— Не тяжело было?

— Нет, мне хозяин дома помог.

— Кто помог?! — тарелка все-таки выпала из моих враз онемевших рук на землю, но не разбилась — железная.

— Чего ты такая пуганая, он нормальный мужик. Я сказал, приведу еще двоих, напугать надо. Напугал он знатно! Не знаю как, наверно к трупу и к дверям веревки привязал, но на тебя смотреть без смеха нельзя было, еле сдержался.

— Знаешь, Илья, я стану той ступенькой, на которой ты споткнешься и свалишься.

— Посмотрим.

Илья ушел и не помог мне донести обратно посуду, но ее немного. Сама донесу, без прислуги. О том, что он убийца, я уже достаточно давно догадалась. Но кое-что еще требует объяснений. Завтра пойму все окончательно. Или сбежать ночью? Тоже мысль.

Илья ведет себя как ревнивый любовник, глаз с Дениса не спускает. Боится, что начальник его уволит? Так они уже столько лет вместе работают. Денис его сам выбрал. Трюк с дипломной работой это так, ерунда. Денис бы не взял работать сотрудника, если бы то его не устраивал, а если бы взял, то раскусил бы его быстро и уволил. Так что я тут ни при чем. Пусть сами разбираются в схеме начальник — подчиненный. У меня и без их разборок забот полон рот. Как я буду объяснять родным правоохранительным органам происхождение четырех трупов? Надеюсь, что удастся свалить это неприятное дело на кого-нибудь другого, или вообще промолчать. Молчание — золото. Лишь бы обратно вернуться, а там как-нибудь разберусь, не маленькая. Надо же так вляпаться, говорила мне подруга, сиди дома, не послушалась. Внутренний голос говорил об этом же, так ведь денег захотела.

Сбежать не получилось. Денис всю ночь сидел у костра, и когда я проснулась и сделала вид, что мне надо в кусты, он предупредил, что считает до десяти и идет меня искать.

— Эй, Денис, а в свете последних событий мне еще одна премия не положена? За вредное производство? — алчно спросила я, усаживаясь рядом с ним по выходе из кустов, куда мне и не хотелось.

Денис, не глядя, вытащил из бумажника какую-то купюру и сунул мне. Думает, что завтра у моего трупа обратно заберет. Не дождетесь! Какая я делаюсь к старости меркантильная! Все про деньги думаю. Если бы у меня была большая зарплата, то не думала бы. Или думала? Денег всегда не хватает, да еще этот ремонт. Интересно, Елена докрасила батарею? А Милка съела кролика, или его сосед спас? Вдруг так захотелось вернуться в свою разгромленную квартиру. Ну и что, что диван сгорел, и остатки обоев клочьями висят, зато рядом нет бандитов, маньяков, привидений, трупов, и никто не заставляет есть тухлую русалку. Кому надо, пусть по лесам и горам ходит, я больше сюда ни ногой. Буду отдыхать как все цивилизованные люди, в отеле с организованными экскурсиями. С нормальным человеческим питанием, исключающим рыбу, чай из еловых веток, консервы и недоваренные грибы.