Ближе к вечеру Норманн пригласил в кабинет гостивших у него княжичей с женами. Как ни крути, а Максим был прав, ярославский и тверской князья прислали наследников не для досужего развлечения. По нынешним временам юноши женятся к четырнадцати годам, одновременно получая в управление один из уделов. С этого момента начинается суровая жизненная учеба, княжич правит как умеет и готовится заместить своего отца. Тот факт, что князья послали в Медвежий замок своих старших сыновей, говорил не только о желании сблизиться. Молва широко разнесла истории о доблести и воинском умении карельского правителя, наследники должны были научиться воевать по-новому. Вот производственные и торговые дела князей не интересовали. Правитель должен собирать налоги, фактории с торговлей – удел купцов и промышленников.

– Зачем звал, князь? – Оба княжича вошли без робости. Вероятнее всего, сработала привычка быть в центре внимания. Зато юные жены жались к мужьям.

– Выбирайте себе места по нраву, усаживайтесь, поговорим о вашем обучении, – тихо сказал Норманн и взял с конторки два листочка с распечаткой расписания занятий на первую неделю.

Два юных семейства немного потоптались на толстом персидском ковре из шелковой нити. Затем переставили кресла и сели таким образом, что княжичи оказались рядом, а жены за их спинами. Норманн сделал вид, что занят чтением, однако на самом деле исподволь наблюдал за гостями, ему хотелось оценить их реакцию на интерьер кабинета. Если в дубовом тереме отделка была роскошной, то здесь стиль барокко буквально давил шикарными резными панелями, вычурной мебелью и обилием настенных канделябров. Но центральной частью интерьера являлась картина за спиной хозяина. Огромное, во всю стену, полотно изображало сюжет из Нового Завета, который Софья Андреевна со своими учениками назвали «Голгофа». Выдержав паузу и насладившись изумлением гостей, Норманн протянул листочки:

– Здесь расписание занятий на ближайшую неделю. Вы уже освоились на новом месте, пора переходить к делу.

– День начинается с гимнастических упражнений, зачем нам это? – глянув на листок, спросил Федор Александрович.

– Ты думаешь, что я родился таким широкоплечим? – усмехнулся Норманн. – Через полгода и ты станешь таким же крепким и сильным.

– Сила и здоровье даны человеку Богом! – возразил княжич.

– Я тебя не в преисподнюю зову, а на ристалище, где ты укрепишь и силу, и дух!

– Что такое стратегия и тактика войны? – глядя в расписание, спросил Василий Васильевич.

– Ты «Стратигемы» грека Феопонта читал?

– Только первую книгу «Осада и оборона».

– Ответь, как победить половцев в четверть меньшим войском? – откинувшись в кресле, спросил Норманн.

– Какой смысл мне с ними воевать? – ответил княжич.

– Мне повторить свой вопрос или ты его запомнил? – почти прошептал Норманн.

– Я могу выиграть одно или два сражения, но в конечном итоге половцы меня побьют! – вскинув подбородок, ответил юноша.

– Обязательно побьют. Я в прошлом году взял Дербент и сровнял с землей четыре улуса. А войско мое ты со стены видел. Прежде чтения книг надо выучить буквы, прежде начала войны надо выучить военное дело!

– Курица никогда не заклюет лису, слабый никогда не победит сильного! – возразил Василий Васильевич.

– Тебе рассказать о битве при Сардах, где персы разбили втрое превосходящего по силе врага?

– Встали в ущелье или в лесу? – предположил княжич.

– В чистом поле, пеших выстроили наравне с врагом, в шеренгу поставил двенадцать человек против тридцати у лидийцев, – с ехидцей ответил Норманн.

– И победили? Невероятно! В чем же хитрость?

– Когда греки пошли в атаку, персы позади своего войска подняли треноги с площадками для лучников.

– Как все просто! – разочарованно воскликнул Василий Васильевич.

– Чем проще, тем надежней. Мудреные маневры запутают полки, а воеводы сорвут глотки от крика.

В общем-то княжичи не ерепенились по поводу расписания занятий, их больше смущали указанные науки. К примеру, «воинские команды», зачем этому учиться? В дружине опытные воины, и без команд встанут как надо и пойдут ровно, когда потребуется. Тут еще «тактика построения» с «тактикой маневра» и «тактикой ведения боя»! Норманн не спеша давал краткие пояснения отличий простого строя от линии защиты или развернутых в атаку шеренг. Закончив с разбором расписания для княжичей, взялся за их жен, чем несказанно удивил и мужскую, и женскую половины. Юные мамаши сначала попытались возмутиться, мол, шить-вышивать умеем, прясть и ткать научены, Евангелие наизусть знаем. Стоило Норманну заикнуться о развивающих играх для детей, как жены моментально притихли и принялись изучать свое расписание.

На утреннюю разминку княжичи пришли вовремя. Юноши сначала долго таращились на иссеченный шрамами торс Норманна, затем стеснительно разделись, но к этому моменту разминка закончилась. После непродолжительного отдыха княжеская сотня разделилась на пары, и начался спарринг на тяжелых рапирах. Василий Васильевич с Федором Александровичем выбрали тренировочное оружие под свою руку, затем принялись азартно выяснять, кто из них ловчее. Норманн не вмешивался, пусть потешатся, Ахилл ими займется только завтра, и после этого княжичи больше никогда не скрестят мечи, даже учебные. Наступит час, когда оба станут великими князьями. Между ними изначально должно сохраняться равенство без каких-либо воспоминаний о количествах побед и поражений, пусть даже на тренировках. Впрочем, юноши достаточно быстро забыли про оружие, обоих захватило зрелище учебного фехтования княжеской сотни. Стремительные атаки с уколами, косыми или прямыми рубящими ударами не могли не вызвать восхищения у понимающего человека. Ну а заключительная часть с рукопашным боем окончательно вправила княжичам мозги. Они наконец осознали пропасть между уровнем подготовки дружины в Медвежьем замке и в их родных имениях.

– Не тужите, княжичи! – подбодрил юношей Норманн. – Настанет и ваше время, выучите своих воинов и побьете врагов.

– Возможно ли? – недоверчиво спросил Федор Александрович. – Ты свою дружину каждый день обучаешь, а у нас сплошь гончары с рыночными торговцами да землепашцами.

– Уже хорошо, что ты это понимаешь. Придет час, обучишь свою сотню, затем другую, а после пятой сотни враги разбегутся, заслышав твое имя.

– Проще со степняками дружить, – не согласился Федор Александрович. – Дал хану серебра и получил тумен.

– Половцы к нам охотно идут и бакшиш малый требуют, – поддержал товарища Василий Васильевич.

– Вы должны о детях и внуках заботиться, а не под ноги смотреть! – резко ответил Норманн. – Сколько серебра ваши деды-прадеды в степь отвезли? Сложи его в одну кучу, и веди сегодня на врагов десятитысячное войско!

– Сегодня легко говорить о вчерашнем дне! – так же резко ответил Федор Александрович. – Нам без половцев никак не обойтись!

– Привадите «помощничков» на свою голову! Настанет время, они незваными придут и бакшиш за так стребуют.

– Зря ты на них наговариваешь!

– Все! Закончили споры на эту тему! Сотня пополам разделилась, берите щиты и становитесь в ряд! – прикрикнул Норманн.

Действительно, незачем затевать пустой разговор, княжичи жили, не зная своего будущего. Сегодня Золотая Орда поставляла для междоусобиц своих воинов. Четыре последних правителя из рода Рюриковичей или откупались от поставок воинов своим конкурентам, или перебивали предыдущий откуп более крупным кушем. Решив подробней разузнать у Максима историю самоуничтожения древнего княжеского рода, Норманн отправил посыльного за Захаром Дидыком.

– Подравнялись! – Он скомандовал, словно сержант на плацу. – Щиты к ноге! Левая шеренга атакует, правая отбивается! Нил, бери команду над левыми – и начинаем!

Шеренги принялись поочередно наскакивать одна на другую. Подобные занятия необходимо проводить ежедневно, отрабатывая взаимодействие между воинами до интуитивного уровня. Практически во всех полках воины от усердия не раз ломали друг другу ребра. Неправильно подпер товарища плечом или ненароком выставил локоть, и все, готово, сопровождай друга в лазарет. Встав вместе с молодыми, не старше девятнадцати лет парнями, княжичи сначала хотели показать свою удаль, да быстро скисли. Щит надо было держать анатомически правильно, тогда скелет человека гасит удар, словно пружина. Естественно, оба наследника этого не знали и не умели, они принимали удары на грудь и быстро сбили дыхание. После очередного столкновения Василий Васильевич получил краем щита в лоб, а Федор Александрович разбил губу.

– Прекратили упражнение! Перестроились в одну шеренгу! – Норманн отвел княжичей в сторонку. – Мы сейчас вместе пройдем вдоль строя, и вы сосчитаете воинов с кровью на лице.

– Пустое, – отмахнулся Василий Васильевич, – на такие царапины незачем обращать внимание.

Проходя мимо своих воинов, Норманн придирчиво осматривал экипировку, иногда заставляя поправить сбившиеся наплечные ремни или одернуть вставший колом поддоспешник. Вроде бы мелочь, но подобная небрежность может послужить причиной досадной травмы.

– Ты хотел нас унизить? – со злым прищуром спросил Федор Александрович.

– Всего лишь показать еще одну причину, по которой вы должны серьезно относиться к своему обучению.

– Мы и так шли на стенку в полную силу!

– Воевать надо не силой, а умением. Оба дышите как загнанные кони! Ладно, мне пора заняться другими делами. Воевода, – Норманн указал на Захара Дидыка, – отведет вас к лекарю, затем покажет стрельбище.

– Мы отлично владеем луком! – решительно возразил Василий Васильевич.

– Насильно заставлять не буду. Генуэзцы Савиолло и Рокко обучают огненному бою.

Норманн направился к своему дворцу, только не в свои жилые покои. Он шел в северное крыло, где на третьем этаже жила припортальная братва. Первые два этажа занимали госпиталь с учебным классом и комнатами для будущих медиков. Краткое знакомство с наследниками князей Твери и Ярославля испоганило настроение. Гоношистые ребята по любому поводу становились на дыбы, требуя к себе особого отношения.

В крепостных воротах возник затор. Телега кузнецов зацепилась передним колесом за ограждение и встала намертво. Столпившийся люд материл нерадивого возничего, а тот оправдывался лихими пушкарями, которые перед его носом шестеркой цугом на рысях закатили новую пушку. Норманн поздоровался с народом и заглянул в повозку, ровными связками по дюжинам там лежали бердыши. Интересная новинка и явная подсказка со стороны Максима. Тыльная сторона лезвия за счет пробитых штампом отверстий, стилизованных под цветочный узор, выглядела как сеточка. Подобное оружие должно было появиться в конце четырнадцатого века как результат развития популярной сейчас сулицы. Бердыш, как и алебарда, оружие для плотного строя, но обладает еще двумя качествами. Его удобно использовать в качестве опорной сошки для тяжелых мушкетов, а сменив хват, можно рубить в сутолоке как коротким мечом.

– Дорогу князю! Освободите дорогу! – закричал начальник караула. – Выпрягай коня! Люди, помогите разгрузить телегу! Иначе мы тут до полуночи проваландаемся!

– Много ли бердышей завезли? – остановив суетящегося стражника, спросил Норманн.

– Так они бердышами называются? На стрельбище господин Савиолло все время твердит alabarda да alabarda.

– Он привык к генуэзским алебардам, они хороши против пеших и конных.

– Андрей Федорович, а нам сделаешь генуэзские алебарды?

– Да ну их, – отмахнулся Андрей, – слишком длинные. Тебе хочется стоять с алебардой в руке, с мушкетом за спиной и с тесаком на поясе?

– Не хватает торбы и запасных сапог на плече! – пошутил стражник.

Именно алебарды послужили главной причиной разгрома генуэзской пехоты на Куликовом поле. Шеренги генуэзцев в результате маневра русских полков смешались с войсками литовцев и степняков. Алебарды пришлось бросить и встать перед атакующей пехотой Дмитрия Донского с короткими тесами в руках.

– Что еще нового завезли оружейники? – продолжил расспросы Норманн.

– Для княжеской сотни легкие шлемы и нагрудники, – ответил стражник и, указав на оружейные склады, продолжил: – Вон последняя телега выгружается.

Норманну захотелось посмотреть на новинки кузнецов, которые могли появиться только стараниями Максима. Осмотр доспехов в первый момент озадачил. Если бердыши полностью соответствовали своему боевому назначению, то защитная амуниция оказалась просто красивыми железяками. Тонкая жесть кирасы с медвежьей мордой по центру могла противостоять разве что удару кинжала. А шлем! Выглядел шикарно, спора нет, витой шнурок вместо ремешка, кокарда с гербом замка. Изящная форма в непонятном стиле то ли римского центуриона, то ли дореволюционного пожарника говорила о фантазийной идее автора. Желая получше рассмотреть, Норманн взял шлем в руки. Ну да, тонкий металл исключал боевое использование. Закравшееся у него подозрение мог подтвердить только дьяк, который отвечал за ружейные кладовые.

– Что еще привезли для княжеской сотни? – последовал провокационный вопрос.

– Полный комплект одежды красного цвета вместе с сапогами и плащами, – последовал незамедлительный ответ.

Норманн развернулся и быстрым шагом направился к Максиму, кроме него, больше некому было придумать подобную киношную мишуру. Разукрашенная гвардия у дверей вообще придумана всякими режиссерами для красоты кадра. По жизни в дворцовых комнатах стояли слуги, их обязанностью было открывать перед важными персонами двери, пододвигать кресла и выполнять прочие мелкие поручения. Причем у высшей знати Петербурга в слугах ходили только дворяне. История знает множество случаев, когда они весьма зло шутили над забывшимися гостями.

Максим находился в приемном покое, его ловкие пальцы наносили на царапины княжичей бесцветный клей. Разговаривая словно бы с самим собой, профессор неизвестных наук по-старушечьи причитал, что таким молодцам-удальцам надо быть осмотрительнее, когда становишься в строй с опытными воинами. Мол, закаленные в боях дружинники могли ненароком и зубы вышибить, и кости поломать. Василий Васильевич с Федором Александровичем послушно подставляли свои царапины и делали вид, что слова Максима к ним не относятся.

– Вот и чудненько! – завершив работу, воскликнул лекарь. – Приходите через день, я очищу ранки и положу чудо-мазь, – и указал на баночку под иконой Николая Угодника.

Юноши вежливо поклонились и вышли через дверь, ведущую в сторону жилых помещений.

– Ты их специально в строй поставил? – обмывая руки, спросил Максим.

– Оба небитые и невоевавшие, дал прочувствовать «радости» воинского строя.

– Сам чего пришел? Будущих правителей утешить или по делу?

– Чего их утешать? Занозистые ребята, для начала пусть шишек набьют, затем уму-разуму научу.

– С Федором Александровичем можешь не стараться, его вместе с отцом в Орде убьют. Иван Килита наймитов подошлет.

– Не мое дело! – отмахнулся Норманн. – Мы давеча про Орду говорили и предстоящую свару между монголами и половцами. Можешь прояснить причины и следствия?

– Пошли наверх к компьютеру, заодно кое-что интересное покажу.

Они прошли через зал, где Софья Андреевна объясняла монахам тайну игры света на картине. В качестве примера рисовали обычную слезу, сначала мелом на доске, затем карандашом на листке бумаги.

– Князь Андрей! – увидев Норманна, позвала Софья Андреевна. – Чем завершается Петровский канал? Ты не знаешь?

– Между Ковдой и Вытегрой? – зачем-то спросил Норманн и тут же ответил: – От того канала осталась семикилометровая сухая траншея.

– Ага, уже хорошо. Мы поставим с двух сторон шлюзы и завернем в канал речушки, что поблизости впадают в болотистые озера.

– Не затопишь все вокруг?

– На то водосбросы есть, – с улыбкой ответила Софья Андреевна, – пусть и деревянные, но надежные.

Норманн немного понаблюдал за работой начинающих художников, затем не удержался и помог ближайшему монаху нарисовать текущую по щеке слезу.

– Здесь останешься или дальше пойдем? – недовольно спросил Максим.

Рабочий кабинет Максима на первый взгляд мог показаться чудом аскетизма. Простенькие полочки с книгами и сундучками, просторный струганый стол с множеством выдвижных ящичков и обычные жесткие стулья с высокой спинкой. Но это с точки зрения человека четырнадцатого века, в двадцать первом веке подобную обстановку сочли бы за шик-модерн по самой высокой ценовой планке.

– Я надеюсь, ты аккумуляторы держишь не в своей спальне? – на всякий случай спросил Норманн.

– Специальную кладовочку имеем, там собраны все нехорошие вещи.

– Генератор обеспечивает зарядку?

– Поставили два ветряка, для всех забава, для нас польза. Многие специально идут на стену полюбоваться игрой цвета.

– Ты мне зубы не заговаривай. – Норманн с притворной угрозой постучал пальцем по столу. – Давай ближе к делу.

– На, прочитай экономическое обоснование договора с китайцами. – Максим протянул стопку бумаг. – Я займусь подготовкой аудитории.

В первый момент текст совершенно не заинтересовал Норманна. Описательная часть касалась природно-географических условий плавания из Сарайчика по реке Яик (Урал) в Каспийское море и дальше по Итилю до Медвежьего замка. Он просматривал страницы без малейшего интереса. Зачем вникать в сезонные графики уровня воды или разноцветные эллипсы границ патрулирования? Обзор товаропотока из Китая заканчивался суммированной стоимостью и разницей цен между Сарайчиком и Медвежьим замком. Норманн усмехнулся и небрежно бросил листочки на стол.

Нет и еще раз нет! Он ни за какие коврижки не останется в этом времени! Ему не нужны ни великокняжеские регалии, но горы золота. Назад, домой, в спокойный и уютный мир мобильных телефонов, самолетов и телевизоров.

– Главный смысл понял? – кивнув на разбросанные листочки, спросил Максим.

– Давай по делу, – недовольно ответил Норманн, – посылая послов и затевая строительство двух крепостей, я могу круто подставить доверившихся мне вепсов.

– Приятно слышать такие слова. Я опасался, что ты хлопнешь дверью и проявишь полную безучастность к начатому делу.

– Из незаконченного только это и осталось, – безразлично ответил Норманн.

– Не скажи. Ты обещал своему отцу сделать рунов кол Макоши и рунову жестьку, говоря нашим языком, оберег Мары.

– Сделаю, не велика сложность.

– В Салми стоят семь новеньких кораблей типа «неф». Ты собираешься куда-нибудь их отправлять?

– Ну чего ты ко мне прицепился? Загрузи их товарами и отправь в Любек.

– Кто здесь князь – ты или я? Кто собирался в дальние моря? А? Навыдумывал грандиозных планов – и прыг в портал! – внешне спокойно сказал Максим.

– Снова за свое, предлагаешь остаться? Нет! Нет! И еще раз нет! – выкрикнул Норманн.

– Я тебя за руку держать не собираюсь, решил уйти, уходи. Но все начатое доведи до логического конца. Княжеское место пустым не останется, но новый правитель не должен тут биться в догадках на тему твоих начинаний.

Норманн аккуратно сложил разбросанные листочки и вдруг вспомнил свой разговор с архиепископом Василием.

– Максим, мы когда-то с тобой обсуждали поход в Африку. Ты с кем-нибудь еще говорил на эту тему?

– В Африку? Нет. У нас с тобой был разговор, но он ничем не закончился. Почему ты меня об этом спрашиваешь?

– Когда я был в Новгороде, архиепископ Василий неожиданно заговорил о торговой экспедиции в Западную Африку, он даже рассказал о ходовых товарах и местных обычаях.

– Интересная новость! – оживился Максим. – Ты должен был мне об этом немедленно сказать.

– Это вы мне должны, а я вам ничего не должен! – вспылил Норманн. – Или кроме вас здесь могут оказаться и конкуренты с действующим порталом?

– Конкуренты? – переспросил Максим. – Абсолютно нереально. Вообще-то Лиспет способна затеять очередную авантюру.

– Что еще за Лиспет? Или так вы между собой называете мою мачеху?

– Она, родимая, у твоей любимой Прасковьи Кирилловны из задницы так и прет инициатива, – неожиданно разозлился Максим.

– За что ты ее не любишь? – Норманн не ожидал столь откровенных эмоций.

– За то, что со своими дурацкими идеями угробила многих хронодесантников. Мужа за собой чуть ли не насильно увела в портал.

– Ладно, закрыли эту тему. Откуда архиепископ мог узнать об африканских нюансах?

– Имеются абсолютно достоверные исторические сведения, что новгородские купцы ходили в Северную Африку еще во времена Эллады и Рима.

– Разговор шел о Западной Африке, – напомнил Норманн.

– Для византийцев география Африки давно не секрет. Блокированные в Персии македонцы возвращались обратно вокруг Африки.

– Ты уверен, что архиепископ Василий не засланец твоих врагов?

– Можешь спать спокойно, – усмехнулся Максим, – мы здесь одни, это абсолютно точно.

– Лады, грузим на корабли скобяное железо с тканями и отправляем к экватору, – решился Норманн.

– Не гоните лошадей, дорогой князь. Для начала требуется составить подробный план экспедиции.

– Чего там составлять? – загорячился Норманн. – Нарисую шкиперам карту – и вперед с поднятыми парусами!

– Ты серьезно или придуриваешься?

– Тебе все не так! Чем я могу им помочь? Системы координат еще не существует! Мог бы посоветовать остановиться у третей пальмы справа после второго поворота налево, да сам в Западной Африке никогда не был.

– Начнем с главного. – Максим взял лист бумаги и начал писать по пунктам. – Экспедиция должна основать факторию.

– Возьмут пушки, ружья, добровольцев найдется предостаточно, – уверенно заявил Норманн.

– Далее, – как бы не слушая, продолжил Максим, – разобраться с местными правителями и вооружить сильнейшего.

– Разделяй и властвуй! Слышал такое.

– Не вмешиваться в дела аборигенов, они воюют, а фактория снабжает правильного лидера.

– Лучше выдай декларацию о ценах. – Разговор начал Норманну надоедать.

– Оружие и ткани продавать на вес золота, скобяные товары за три четверти веса.

– Не хило! С чего ты решил, что негры глупее нас?

– При чем здесь ум или глупость? Основную факторию поставишь рядом с устьем реки Вольта. Там, за неимением меди и железа, аборигены делают оружие из золота. И вообще, читать надо больше.

– Я не все буквы знаю, – недовольно ответил Норманн.

– Во времена освоения Америки конкистадоры покупали кирки и лопаты один к одному на вес серебра.

– Ты собираешься прочитать мне лекцию по истории? Почему мы должны ставить две фактории?

– Сначала предстоит «открыть» Канарские острова, вода, знаешь ли, нужна твоим корабелам.

– Без основания фактории? – уточнил Норманн.

– В этом нет никакого смысла. Из полезных ископаемых там только вулканическая сера. Португальцы почти столетие мирно отоваривались в тех краях.

– Пока испанцы не подняли над островами свой флаг, ладно, поехали дальше.

– Первую факторию построишь на острове Горе. Самая западная часть Африки. – Максим помолчал и ехидно добавил: – Твои корабелы не промахнутся.

– Какие полезности можно купить в тех краях?

– Во-первых, это конечная точка путешествия для арабских купцов. Ты обязан поставить крепость и церковь. Во-вторых, на вывоз нет ничего, кроме слоновой кости и красного дерева.

– Куплю рабов и начну выпаривать соль. – Словно опомнившись, Норманн махнул рукой и недовольно сказал: – Совсем задурил мне голову.

– Да ладно, не переживай! Внизу возьми шелк с тушью, нарисуешь карту. Я пока сделаю распечатку маршрута.

– В смысле? У тебя комп с проектором, выведи картинку на стену, мне вполне достаточно для рисования карты.

В своем предположении о сути распечатки Норманн оказался не прав. Подготовленная стопка бумаг содержала текстовое описание побережья Африки. Необходимые сведения были взяты из лоции, где досконально описывался берег со всеми холмами, равнинами и приметными местами. Несмотря на сонно-заунывный голос Максима, в воображении вставали песчаные холмы Западной Сахары. Затем начинались реки, и как бы взрывом из земли вырывались огромные деревья, а белый песчаный берег огрызался непроходимыми мангровыми зарослями. После обширного мелководья, которое кишело рыбой и пятикилограммовыми лангустами, вдали появлялись отроги гор, а у берега виднелись одинокие скалы. После поворота на восток путь проходил вдоль песчаного пляжа с многочисленными маленькими речушками. Но вот горы начали приближаться, главной приметой являлась огромная скала, которая как бы пыталась ворваться в лазурные воды океана.

Закончив с картой, Норманн немного поспорил с Максимом, который не хотел давать будущим первооткрывателям текст с описанием маршрута. После долгих убеждений Норманн сдался, как ни крути, а местонахождение факторий необходимо держать в тайне. Еще более столетия Европа будет занята своими внутренними дрязгами, но отдельные искатели приключений обязательно попытаются найти африканские фактории русских. Заинтересованность монархов в открытии далеких земель возникнет после падения Византии. Сначала Османская империя установит над Средиземным морем свой контроль, затем Венеция получит небольшую квоту на вывоз из Азова китайских и персидских товаров. Португалия первой отправит свои корабли на поиск обходных путей, затем в погоню бросятся Испания с Голландией. Россия двинется по материку, пробиваясь через Сибирь, отгоняя персов с османами от Каспийского моря и долин Кавказа.

– Доброго здравия, Андрей Федорович! – Как и было оговорено, Шушун зашел в рабочий кабинет сразу после полудня. – Зачем звал?

– Новые корабли хочу отправить в далекие края, путь долгий, вернутся через год, а то и два, к тому же не все.

– С разбойниками придется встретиться? – предположил Шушун.

– А? Нет! Две фактории надо заложить с малыми крепостицами, – пояснил Норманн. – Гарнизон с торговыми приказчиками оставим, оттого и не все вернутся.

– Охотники уже есть, – смущенно улыбнулся Шушун, – и корабелы со шкиперами, и дружина ватажку немалую собрала.

– От кого прознали? – Норманну действительно хотелось узнать, откуда растут уши.

– Из Новгорода давно слушок идет, и корабли новые с пушками давно готовы.

– Ну что же, – вздохнул князь, – кто старшим над корабелами пойдет?

– Варуч уже кису собрал, твоего слова ждет не дождется.

Кису собрал… Это было серьезно… Кисами называли водонепроницаемые кожаные мешки, в которых мореходы хранили свои личные вещи.

– Нужда может заставить надвое разделиться, надо бы еще кого из авторитетных сотников добавить, – заметил Андрей.

– Микша с сыном готовы простыми корабелами идти. – Шушун потеребил бороду и продолжил: – Мой средненький, что Звягой кличут, все уши прожужжал.

– Кто из шкиперов в охотниках?

– Двое из твоих знакомцев, это Неяд и Конрад Эйзен, остальные вместе с подшкиперами к тебе прошлой весной пришли.

– Управляющих тоже можешь назвать? – с невинным видом спросил Норманн. На самом деле он захотел узнать масштабы, в которых распространились разговоры вроде бы о тайном деле. Похоже, что на самом деле он оказался единственным, кто не знал о собственном решении отправиться в Африку.

– Тебе правильней спросить у своего постельничего, – дипломатично ответил Шушун. – А дружинников с сотниками назовет Дидык.

– Коль скоро народ уже вызвался идти в дальний поход, назначь через день сбор в спортивном зале. Я расскажу, куда и как идти, да о море-океане в жарких странах поговорим.

– И мне прийти? – заинтересованно спросил Шушун.

– Извини, друг, дело тайное. Мы найдем золотые россыпи, поставим фактории, а тут на головы свалятся незваные гости.

– Понимаю, – серьезно ответил Шушун, – корабелам велю прикрыть роток на замок.

Беседы с Дидыком и Михаилом Вянгинским прошли примерно в том же ключе. Оба знали о предстоящей торговой экспедиции в Африку, уже подготовили добровольцев, или, как их сейчас называли, «охотников». Единственным сюрпризом оказалось решение о создании сразу двух факторий, но и это только порадовало. Слишком много набралось желающих отправиться в неведомые края, в то же время все поддержали идею промежуточной торгово-снабженческой базы. Так что оставалось согласовать количество человек.

Отговариваясь необходимостью найти подходящее можжевеловое деревце для будущего рунова кола Макоши, Норманн каждый день совершал пешие прогулки по окрестностям растущего города. На самом деле он просто наслаждался идиллией первозданной природы, хотя и брал с собой топорик. Так, на всякий случай, а вдруг действительно попадется подходящий экземпляр? В попутчики как-то само собой к нему увязался здоровенный барбос, привезенный два года назад из разгромленного датского имения. Памятуя о возможной встрече с медведями, которые в эту пору лакомились ягодами, Андрей припас серьезный контраргумент. Кто не видел бандитских фильмов о революционных временах? Норманн видел и не пожалел времени на обрез из английской винтовки. Дабы не смущать народ, оружие «прижилось» в переметной сумке рядом с термосом и бутербродами. На природе всегда отменный аппетит.

Солнечные лучи насквозь просвечивали реликтовый сосновый лес. Барбос облаивал нахальных белок, злобно бросался на сорок, а порой состязался в скорости с зайцами-русаками. Собака была сторожевая, а не охотничья, так что Норманн не мешал песику резвиться, пускай побегает, сгонит жирок. Идеальное можжевеловое деревце как бы само встало на пути. Именно то, что надо, не отросток-побег, а самостоятельное растение. Ровный тонкий ствол без веток в нижней части, это тоже одно из условий. Встав на колени, Норманн аккуратно убрал землю от корней. Надо отрубить разбегающиеся корешки, и оставшийся шишак корневища станет верхней частью посоха. Машинально перекрестившись, достал из сумки листок и нараспев прочитал малопонятный текст восхваления Макоши, Рода и Мары. Без спешки отделил ствол от корней, затем отмерил нужную длину и ловким ударом снес лишнюю часть. Следующий этап обряда начинался с очередного поклонения древним богам. Встав лицом к солнцу, Норманн достал еще один листок и, запинаясь в непонятных словах, пропел очередную песню. Теперь можно было снимать кору, причем именно снимать, а не счищать или соскабливать. Как ни странно, но специальный костяной нож легко оголял беловато-зеленую древесину.

Впереди появился просвет лесной поляны, что же, на солнышке приятно перекусить, а затем можно и вздремнуть. Алой землянике на поляне не хватило места, зеленый ковер со сладкими алыми капельками заполз под ближайшие деревья. Вкуснотища! Собирая на ходу ягоды, Норманн не сразу обратил внимание на рывок своего барбоса. Пес безмолвно летел над землей. В чем дело? Вероятнее всего, где-то рядом была медведица с медвежатами. Рука нащупала в сумке обрез, и в этот момент в грудь что-то ударило, отозвалось под лопаткой острой болью. Стрела! Откуда? За что? Инстинктивно он упал на колени, и тут же над головой прошелестело еще две стрелы. Глянув на торчащее из груди оперение, Норманн бросился вслед за собакой, в руке почему-то оказался топор. Вот они! Трое с луками спокойно выцеливали бегущего навстречу человека, но первая стрела вылетела из-за кустиков малины. Он вильнул зайцем, стрелы явно проходили мимо, но рука с топором совершила, казалось бы, абсурдное действие. Норманн успел перерубить на лету две стрелы, третья звякнула о топор, а четвертая вонзилась в землю рядом с собакой.

Сверкнув на солнце, топор полетел в невидимого стрелка, троица на краю полянки отложила луки и приготовилась встретить пса длинными мечами. Еще раз вильнув, Норманн танком проломил заросли малины и тут же выстрелил в притаившегося врага. Не попал, но противник явно не ожидал подобного продолжения атаки и дал ему шанс на второй выстрел. Сила огнестрельного оружия определяется применяемым патроном. Форма приклада или конструкция затвора никак не влияют на финальный результат. Обрез винтовки по жизни является самым смертельным оружием ближнего боя. Из-за короткого ствола пуля выходит нестабилизированной и практически сразу начинает беспорядочно кувыркаться. Попадая в цель, она наносит ужасающую рану, в большинстве случаев человек умирает от болевого шока, а не от полученного повреждения. Не давая лучникам возможности принять какое-либо решение, Норманн побежал прямо на них. Троица разошлась полукругом, приготовившись атаковать безоружного в их понимании человека. Три выстрела, один мимо – последний лучник успел оценить угрозу и рванулся прочь. Еще выстрел вдогонку, рикошет от дерева отозвался в лесу протяжным звонким эхом.

Найдя свой топор, Норманн попытался нагнуться, но острая боль пронзила все тело. Пришлось опускаться на колени, затем искать рунов кол, который в создавшихся обстоятельствах мог послужить посохом. Первым делом требовалось удалить следы применения огнестрельного оружия, для чего пришлось сначала поработать топором, затем потыкать посохом в развороченную рану. Заодно он ткнул и барбоса, но спаситель уже околел, а жаль: его самоотверженность заслуживала награды. Собрав оружие, Норманн повернул назад. До ближайшей фактории топать нужно было не менее часа, а руки уже начали предательски дрожать. Смачно сплюнув в ладонь скопившуюся во рту кровь, он крепко сжал посох и начал не спеша выбирать ритм движения. Надо дойти, здесь недалеко, не более четырех километров, а там помогут. Сейчас люди отзывчивые, никто не пройдет мимо, не оставит в беде даже незнакомого человека. Шаг за шагом, шаг за шагом, главное не тревожить стрелу, это в глупых фильмах неуязвимые герои ломают стрелы одной рукой, а то и просто выдергивают из собственного тела. Ага, попробуй сломай! Это не веточка и не струганая палочка. Стрела не мокнет и не сохнет, ее не «поведет» ни в дождь, ни в жару. И рану нельзя тревожить, даже если тебя пронзил меч.

Стараясь отвлечься от ноющей боли и неприятных мыслей, Норманн начал вспоминать о последних встречах в рамках подготовки к африканскому походу. Занятия с корабелами внешне выглядели немного забавно, он зачитывал по бумажке текст с описанием маршрута от Па-де-Кале до устья реки Вольта, а бородатые дядьки хором его повторяли. Проще всего оказалось с управляющими и приказчиками, которым предстояло торговать, что подразумевало тесное общение с аборигенами. Их нисколько не удивил предполагаемый курс обмена оружия на золото, что касается прочих товаров, здесь они сами могли кого угодно научить. Слоновая кость для Новгорода была отнюдь не диковинкой, а привезенные персами бивни индийских слонов вряд ли чем-то отличались от африканских. И ценные породы дерева новгородцы прекрасно знали, караваны регулярно привозили плашки черного и белого сандала, железного и красного дерева. Никого было не удивить всякими тиграми с крокодилами, на продажу выставлялось достаточно таких шкур. Более того, на «Персидском дворе» в доме Шараф аль-Хаким Батини жила пара ручных гепардов.

– Андрей Федорович! Андрей Федорович! Кто напал? Где они? – Норманн сначала увидел встревоженные лица патрульной тройки, и только после этого услышал прерывистую трель сигнально свистка.

– Трое на поляне. – Норманн бросил наземь три меча и четыре лука. – Последний убежал, вроде цел.

Один из стражников опрометью бросился в сторону замка, другой побежал к поляне. Оставшийся выдул длинную трель и, услышав ответ, ободряюще сказал:

– Вот и ладненько, сейчас ребята прибегут, и мы быстренько тебя отнесем к лекарю.

Сбежавшиеся патрули без охов и ахов сложили руки в замок и бегом понесли раненого. Минут через двадцать показался встречный отряд.

– Где? – на бегу спросил сотник.

– На Земляничной полянке.

– Кто?

– Похоже, литвины. – Стражник показал трофейные луки и мечи.

Вот и стены замка. Стражники вбежали в приемный покой и осторожно поставили раненого на пол, после чего чуть ли не на цыпочках скрылись за дверью. Максим пытливо посмотрел Норманну в глаза, затем с нарочитой небрежностью разорвал ему рубаху, окровавленные лохмотья повисли на манжетах.

– Не шевелиться! – прикрикнул профессор, к груди прикоснулось нечто склизко-холодное.

– Куда его, в морг или на операционный стол? – Из-за спины подошла смеющаяся Жанна Владимировна.

– Домой отправим, – серьезно ответил Максим, – стрела задела ребро и пробила легкое, основные сосуды целы, рана быстро заживет.

– Эй, шутники! – прошипел Норманн. – Вы, случаем, не из цирка? Вас не пьяный фокусник в портал загнал?

– Стрелу не тронул, молодец, иначе разорвал бы себе артерии, – ответила Жанна Владимировна. – А сейчас спокойно поднимаемся на второй этаж.

Слегка бравируя, Норманн ровными шагами пошел по лестнице, затем послушно сел на край неширокого стола. Хирурги немного повозились за его спиной, затем в операционную вошли монахи в белых рясах и, придерживая за плечи, уложили на спину. Укол оказался совсем безболезненным, легче комариного укуса.

– Считай баранов, громко и внятно! – послышался приказ невидимой Жанны Владимировны.

– Чего их считать? Здесь только один баран, – ответил Норманн и провалился в беспамятство.

Он проснулся с неприятным ощущением, будто кто-то посторонний без спроса похозяйничал в его теле. Нет, он не забыл про стрелу в груди и последовавшую операцию, но неприятное ощущение чужого вмешательство все равно его не покидало.

– Проснулся, Андрей Федорович. – Сидящий у стены монах с книгой «Анатомия человека» в руках приветливо улыбнулся.

Почти сразу в палату вошел Максим.

– Сегодня ночуешь здесь, а утром собирай монатки и отправляйся к себе. Процедуры каждое утро, через неделю можешь начинать легкие тренировки. Если тебе интересно, могу порадовать, стража поймала трех разбойников. Посланы Гедимином с заданием лишить тебя жизни.