Возле крепости стояла толпа новых жителей долины, а майор Саид Ибрагимов забрался на повозку и толкал эмоциональную речь. Разведчики выполнили поставленную перед ними задачу и спешить им некуда, поэтому Олег обогнул толпу и устроился у стены, где уже дремал Таксист. Немец появился намного позже и сразу объяснил причину задержки:
– Склады стояли далеко в стороне от места бомбардировки. Охрана не покинула посты, пришлось полчаса расстреливать издали.
– Горят?
– Пылают! С перевала должно быть видно, – ответил Немец и обратился к радисту: – О чем речь?
– О непобедимой Красной Армии, дружбе трудового народа и справедливых притязаниях курдского народа.
В завершение толпа восторженно проскандировала нечто похожее на здравницу и погнала осликов к опустевшей деревне. Ибрагимов неловко спустился с повозки и направился к Олегу:
– Надо установить контакт с немецким командованием, а кроме вас, здесь нет знатоков немецкого языка.
– Предложить капитуляцию?
– Иных вариантов нет. Начни с того, что их сразу передадут англичанам, это сделает их сговорчивее.
– Нам пленные уже не нужны?
– Не в этом дело, северное направление перегружено, на юг идет только железнодорожный порожняк и ни одной машины.
Обещание передать пленных англичанам не лишено смысла. Реальная война с гибелью миллионов мирных жителей идет только в СССР. Каждый солдат Рейха об этом знает, а пропаганда Геббельса добавляет страшилок, тем самым сдерживая массовую сдачу в плен. Когда ужастики о кровожадных монголах из НКВД начали вызывать у фронтовиков насмешки, последовал приказ расстреливать семьи перебежчиков.
Условия содержания в лагерях военнопленных скрыть невозможно. Красноармейцы бежали от немцев, равно как солдаты Вермахта бежали из советских лагерей. Олег покосился на Немца: взять его с собой или нет? Выдавать его за англичанина неразумно, обман обязательно вскроется, что может привести к непредсказуемым последствиям. Вместе с тем он намного опытнее, что может помочь при переговорах, и Олег решился:
– Поможешь уговорить немецких командиров?
– Если только угрожающими жестами, – усмехнулся тот.
– Среди офицеров обязательно найдутся знатоки французского или английского.
– Хорошо, пойду разыщу белую тряпицу и возьму на всякий случай толкового пулеметчика.
По эту сторону реки рота НКВД прочесала лес до горящих складов. Разбежавшихся во время бомбежки немцев отконвоировали в крепость и занялись оборудованием временного лагеря.
– Нам приказано расположиться на летном поле, уговорите офицеров сдаться, чтобы нам не пришлось дважды ставить палатки, – попросил комроты.
Олег отмолчался, для начала надо встретиться без стрельбы. Он впервые выступал в качестве парламентера и был излишне напряжен, поэтому обрадовался появлению десантника с «Mauser 98K» наперевес. Олег сбросил скорость и остановился рядом:
– Прыгай на подножку, покажешь дорогу до штаба.
– Штабную палатку разорвало вместе с командиром, старший по званию оберст, поедем к нему.
Дорога вывела на делянку саженцев, на дальней стороне которой велись интенсивные земляные работы. Проехав мимо спешно создаваемой линии окопов, свернули к склону горы, где углубляли нечто, напоминающее туннель. Завидев машину под белым флагом из разорванной простыни, солдаты бросили работу, а провожатый побежал с докладом. Олег с Немцем вышли из машины, а когда на белый свет вышел командир, по очереди представились:
– Майор Иванов.
– Капитан Петров.
– Не тратьте время на уговоры, мы будем сражаться до конца! – резко заявил оберст.
– Обязан огорчить, никаких сражений не предвидится. Вас блокируют, будете сидеть до взятия Берлина, – спокойно сказал Олег.
– Или пока не погибнете с голода, – добавил Немец по-английски.
Офицер вздрогнул и сделал шаг назад, затем подозрительно посмотрел на Немца и решительно сказал:
– Мы не сдадимся! Лучше погибнуть в бою, чем умереть от голода и холода в Сибири!
– Повторяю, никакого боя не будет, мы вас выпустим в соседнюю долину, где вы вымрете в солончаковой степи.
– И Сибири не будет, – усмехнулся Немец, – вас отвезут в Дурбан.
– Почему в Африку? – растерялся оберст.
– Транспорт на юг идет порожняком, вот почему, – пояснил Олег.
– У меня батальон СС, если вы гарантируете им жизнь, я прикажу сложить оружие.
– Пленных расстреливают только в Рейхе, – гневно ответил Немец.
– Мы заберем полковых радистов с шифровальщиками и кассу дивизии, – поставил условие Олег.
Нормального человека никогда не привлекает убийство с риском погибнуть самому, поэтому согласие оберста вызвало среди десантников откровенное ликование. Для них война окончена, а вывоз в Южную Африку гарантирует спокойную жизнь среди бывших сограждан.
Шесть грузовиков с пленными практически сразу укатили в Солтан Абад, остальные встали под погрузку. Прагматичные немцы забирали с собой все имущество, за исключением оружия. В Германии жили богато, в СССР бедно, ухохочешься! Перед войной уровень жизни всех европейских стран был примерно одинаков, лишь Великобритания немного опережала СССР. Вот Америка ушла далеко вперед и обгоняла примерно вдвое.
Коммунисты строили общество рабочих и крестьян, где средний класс, не говоря о богатых, отсутствовал по определению. Как следствие советский пролетарий жил намного лучше европейского работяги, что наглядно иллюстрировало преимущество ленинской идеологии. После окончания войны все европейские державы опустились вниз, а штаты поднялись в четыре раза.
– Командир, глянь на нижнее и постельное белье немцев! – От избытка эмоций Таксист выпрыгнул из машины.
– Вроде искусственный шелк, – присмотревшись, ответил Олег.
– Вот именно! Он не соответствует нашим санитарно-гигиеническим нормам и запрещен для использования в качестве нательного белья!
В СССР ткани из стопроцентной вискозы практически не производились. Низкая износостойкость, деформация одежды после намокания и опасное воздействие на кожу стали причиной запрета на уровне ГОСТа.
– Это мы можем себе позволить одевать бойцов в х/б, а в Рейхе считают каждый пфенниг и не собираются тратиться на солдат.
– Прошлый раз выходили со смехом. В окопах французы да фламандцы, по-немецки ни слова, одеты в рванье, а оружие времен Австро-Венгерской империи.
– Англичане! – прервал разговор Немец. – Быстро собираемся и домой!
– Где радисты с шифровальщиками? – встрепенулся Олег.
– Шесть радиостанций, шесть радистов и двенадцать шифровальщиков с книгами и таблицами сидят под охраной в крепости, – доложил Немец.
Оберст поспешно выбежал встречать колонну «Студебеккеров», но мастер-сержант из головной машины демонстративно прошел мимо и обратился к Олегу:
– Господин майор, конвойный отряд прибыл для сопровождения пленных.
– Будем пересчитывать или заберете как баранов с пастбища? – поинтересовался он на корявом английском.
Мастер-сержант звонко засмеялся и крикнул своим парням:
– Грузим гурт баранов, головы пересчитаем при погрузке на корабли!
Не обращая внимания на чины, союзники со смехом и свистом принялись загонять немцев на машины.
Один из разведчиков со смехом толкнул Таксиста в спину:
– Бери пример с новозеландских пастухов и не рассуждай о фибриллизации вискозных волокон.
Разведчики разошлись по машинам и через час уже были в Солтан Абаде. Подполковник Юлдаш Ходжаев жил и работал во дворце остандара и сразу предложил Олегу:
– Располагайтесь во дворце, пустующих комнат хватит на полный батальон.
– Хозяин не будет возражать?
– Он уже два года лечится целебными водами Урмии, здесь не осталось ни слуг, ни полиции, ни городской администрации.
– Живете в анархии? – засмеялся Олег.
– Наоборот, у нас коммунизм! Я не вправе собирать налоги, а народ славит товарища Сталина и его «сына» шахиншаха Мохаммеда Реза Пехлеви.
– Зиндан с полицейскими функции тоже на вашей шее?
– Ну что вы! Городской сход выбрал начальника полиции, а судит имам с двумя приговорами – должников в рабство, ворам рубят руку.
– Чем же занимаются солдаты? – озадаченно спросил Олег.
– Железнодорожный отряд сопровождает поезда, остальные на бронемашинах БА-64Б патрулируют дороги.
Пока они беседовали, из Тегерана пришло указание за подписью начальника ГРУ. Олегу приказали сдать подполковнику Ходжаеву захваченные на немецких аэродромах английские фунты и свои вездеходы. Далее прилагалась ведомость с премиальными для разведчиков с пожеланием хорошего отдыха. Подполковник сразу вызвал начфина и рассказал Олегу о ценах с трехступенчатой денежной системой из пехлеви, риалов и динар. На прощание посоветовал развлекаться только в армянском или еврейском кварталах.
От развлечений никто не отказался, но первым делом разведчики побежали за персидскими коврами и отрезами шелковых тканей. Олег с Немцем не стали исключением, деньги получены официально, пребывание в городе тоже легальное, так что скромничать не было причин. Впрочем, отдых получился без туристических удобств, новый приказ был краток: «С получением сего радисту надлежит отбыть в расположение части».
Не успели разведчики толком осознать потерю переводчика, как пришло новое распоряжение: «Студенту, копия Немцу. Приказываю приданный вам отряд вернуть на место постоянного базирования. Маршрут передвижения: поездом Солтан Абад – Тегеран, самолетом Тегеран – Ленинабад, далее по указанию представителя управления. Филин». Разведчики бросились тратить последние деньги, а после обеда веселой гурьбой забрались в дощатый вагон.
– Надо бы и нам подготовиться к отъезду и купить Петру Николаевичу подарок. – Провожая взглядом уходящий поезд, предложил Немец.
– Я за, только не имею представления о его вкусах, – согласился Олег. – При всем дружелюбии, он никогда не выходит за рамки служебных отношений.
Что его сын воюет, это знали оба и больше ничего, что могло бы подтолкнуть к идее подарка. Тем не менее к решению пришли одновременно.
– На востоке традиционно дарят ковры и оружие, было бы странно привезти швейцарские часы или чешские фотоаппараты.
– Ты украл мою идею! – шутливо воскликнул Немец. – Имей в виду, ножны в золоте и драгоценных камнях отпадают.
Не поспоришь, за пристрастие к буржуазному украшательству запросто турнут с работы. Если пришьют коленопреклонство перед капитализмом, то выгонят из партии и отправят на Колыму. Зато серебро в СССР не считалось драгметаллом и было настолько дешево, что серебряные подстаканники использовались даже в поездах. Аналогично с полудрагоценными камнями и самоцветами. Письменные приборы из лазурита, яшмы или малахита стояли на столах партийных и государственных чиновников.
Ходжаев вызвался оказать содействие, и они выехали из дворца в белоснежной коляске, сопровождаемой полудюжиной всадников. Улица мгновенно заполнилась народом, приветствующимо криками своего правителя. Словно по команде распахнулись окна вторых этажей, и местные барышни с матронами одарили процессию улыбками. Подполковник в белоснежном мундире поднял над головой руку, сложив ладонь лодочкой, что со времен шумерского царства означало пожелание благоденствия.
– Почему женщины в окнах не прикрыли лица? – тихо спросил Немец.
– Сватаются, мы все без жен, – так же тихо ответил Ходжаев.
– Но матроны явно замужние, – возразил Олег.
– Потенциальному жениху показывают породу, в семье не должно быть уродов, больных и слабоумных.
Тему традиций продолжил вопрос Немца:
– Для жителей города вы верховный правитель, но никто не кланяется и не становится на колени.
– Падают ниц или сгибаются в поклоне перед знатью. Воины могут происходить из бедной семьи, поэтому перед ними никогда не гнут спины.
– Кстати, почему милиционеры вместо пилоток носят тюбетейки или чалму? – поинтересовался Олег.
– Так определяют регион проживания и родовую принадлежность. По головному убору многие из нас нашли здесь дальних родственников.
Коляска остановилась у внешне обычной лавки, и словно по велению волшебной палочки от входа до подножки протянулся алый ковер. Ходжаев приобнял выбежавшего хозяина, и все вместе прошли во внутренний дворик, где устроились на пуфиках вокруг низенького стола. Затем пришли мастера оружейники и разложили перед гостями ножны и рукояти для кинжалов.
А дальше Олегу пришлось молчать и слушать знающих людей. Подарочное оружие отличается от боевого как свадебный торт от бутерброда. Первым делом оговорили форму в виде армейского кортика. Ножны выбрали с накладками из бирюзы в обрамлении витой золотой цепочки, а рукоять из голубого аметиста с золотым вензелем в виде серпа и молота. Дальнейшее нарисовали на листе бумаги. На пяте клинка изобразили алую Спасскую башню, а само лезвие должны украсить три слова: «Долг», «Честь», «Слава», которые являлись официальным девизом ГРУ.
Олег с Немцем остались совершенно без денег. Нет, они не грохнули всю наличность на кортик. Предполагая скорый отъезд, с неожиданным вызовом в стиле: «с получением сего…», оба решили отовариться заблаговременно. Олег купил тестю не слишком вычурную саблю, а жене с тещей отрезы шелка в шестьдесят метров. Он не собирался закутать их в кокон, просто Светлана Филипповна показалась ему деловой женщиной. Глупышка побежит к спекулянтам менять ткань на деньги или драгоценности, деловая раздарит отрезы «правильным» подружкам. Взамен по негласному соглашению получит протекцию мужу с дочерью и ее мужу.
Нет ничего хуже безделья, а по-восточному радушный к гостям подполковник весь день отдавал службе. Но все имеет свой конец, на этот раз весточку принес Ходжаев:
– Завтра отправляетесь в Тегеран, – сообщил он за ужином.
– Я не получал приказа, а без него не имею права покинуть город, – возразил Олег.
– Зампотех получил указание к утру подготовить автобус «Изоблок» для доставки в Тегеран двух пассажиров, – улыбнулся подполковник.
– Шикарно! – воскликнул Немец. – Нас доставят с максимальным комфортом.
– Судя по названию, англичане додумались до автобуса с кондиционером, – предположил Олег.
– Отчасти ты прав, автобус с кондиционером, только он французский. Создан для пассажирских перевозок в колониях. Наш гараж получил один после эвакуации из Сирии войск де Голля, – пояснил подполковник.
Криптограмму, в которой текст начинался со слов: «с получением сего…», Олег получил после завтрака. Пока солдаты переносили собранные загодя баулы, разведчики попрощались с офицерами гарнизона и устроились на удобных, но слегка холодноватых сиденьях. Водитель-таджик нажал на педаль газа, и сразу вспомнились питерские маршрутки. Поднимая облако пыли, автобус мчался на максимальной скорости, при этом попутные и встречные телеги заблаговременно уступали дорогу.
Сначала впереди показались подпирающие небо горы, затем на фоне заснеженных вершин стали различимы шпили минаретов с куполами дворцов и мечетей. Олег долго всматривался в окружающий пейзаж, затем с недоумением сказал:
– В Тегеране лидеры трех великих держав, а подъезды к городу совершенно не защищены.
– Не туда смотришь – не видишь БА-64 на обочинах и конных патрулей на полях, – с сарказмом заметил Немец.
– Они остановят полк немецких десантников? – язвительно спросил Олег. – Здесь должны быть сборные железобетонные укрепления!
– Остынь! Ходжаев ясно сказал, что место дислокации немцев искали с середины августа! Искали, но не возводили укреплений! Сталин верит в нас! В тебя, в меня, во всех наших ребят! Ты должен гордиться оказанным доверием, а не выискивать ошибки командования!
Олег не ожидал подобного поворота и прикусил язык. Во что верит Сталин в своем кремлевском кабинете, никто не знает и никогда не узнает. Очевидно лишь одно – отсутствие пояса укреплений подтверждает, что военное и политическое руководство было уверено в предстоящем разгроме немцев. Охренеть, для принятия столь важного решения надо иметь потрясающую силу воли. На кону не только жизни глав великих держав, провал ляжет несмываемым пятном на репутацию всей страны.
Вдоль дороги появились хаотично разбросанные кособокие глинобитные дома. Одни выходили дверью прямо на проезжую часть, другие стыдливо повернулись углом. Отсутствие традиционного глинобитного забора позволяло рассмотреть быт жителей самостроя. Женщины кашеварили у небольших костерков, голозадая малышня ползала вдоль стен, более взрослые дети с душераздирающими криками носились по пустырю.
Разведчиков поселили в маленьком гостевом домике, втиснутом почти впритык к высоченной ограде посольства и прикрытом от парка кустарником с пышными цветами. Не успели Олег с Немцем разложить по углам баулы, как пришел холеный лейтенант и предложил следовать за ним. Поплутав по тропинкам, они вышли на аллею и остановились у фонтана с золотыми рыбками.
– Ждите, к вам подойдут, – тихо сказал лейтенант и растворился в парке.
Сразу стало как-то неуютно, в зоне отдыха посольства к ним подойти может только человек из высшего руководства страны, а оба в простой полевой форме.
– На конференции обязательно присутствует кто-то из нашего начальства, – шепнул Немец.
– Ага, новое задание дадут прямо у бассейна с золотыми рыбками, – облизав вмиг пересохшие губы, ответил Олег.
На боковой аллейке показалась большая группа людей, тень миндальных деревьев мешала рассмотреть их лица, но оба разведчика подтянулись. Первым опознали Молотова, цивильный костюм, пенсне и усы характерны только для него. Затем обратили внимание на ряд орденов от плеча до плеча, столько наград носил один Ворошилов.
– Сталин! – потрясенно выдохнул Немец и схватил Олега за руку.
Вожди остановились шагов за десять до разведчиков и обернулись к свите, которая принялась что-то тихо объяснять. Затем послышался тихий смешок, и разведчики оказались лицом к лицу с теми, кого обожествляла страна.
– Выглядишь обычным студентом, а дел наворотил на зависть союзникам, – подавая руку, добродушно сказал Сталин.
Олег собрался было ответить, что он воюет не один и задания выполнены усилиями всего отряда, но его руку уже пожимал Молотов:
– Ты даже не представляешь, насколько своевременными оказались твои сигары! Молодец! – и похлопал по плечу.
– Честно скажу, что тогда в Кремле я был уверен, что вижу тебя в последний раз! – Ворошилов трижды расцеловал и смахнул непрошеную слезу.
Вот те раз! Олег ожидал похвального словоблудия с призывами «не щадить живота своего», а услышал слова обычных людей.
– Не каждый день встречаешь героев, надо бы сфотографироваться на память, – предложил Молотов.
Словно по велению волшебной палочки за спинами появились стулья. Сталин встал сзади, возложив ладони на погоны Олега и Немца, Молотов с Ворошиловым пристроились по бокам. Внешне получилось очень эффектно, учитывая низковатые стулья, вожди за спинами разведчиков выглядели рослыми богатырями. Фотограф водрузил на треногу профессиональную камеру «Репортер», еще несколько человек начали щелкать «ФЭДами» и «Стартами».
После завершения фотосессии Сталин приобнял Немца:
– Ты у нас совсем секретный, посему отдыхай, а Студенту предстоит пройти еще одно испытание.
Олег непроизвольно напрягся, отвечать придется честно, а вопросы вождя могут оказаться круче расстрельного патрона, и не ошибся.
– Почему отказался от предложения вернуться на партийную работу?
– Не справлюсь.
– По отзывам, раньше ты прекрасно справлялся и вдруг взад пятками, «не справлюсь». Почему?
– Потому что раньше стоял за спинами старших товарищей, – вывернулся Олег.
– И сейчас будешь работать плечом к плечу со старшими товарищами. Или боишься ответственности? – с прищуром спросил Сталин.
На память пришла статейка из журнала «Молодой коммунист», и Олег бодро ответил:
– Не в этом дело. Решения партии не проведешь в жизнь призывами с трибуны. Надо работать с конкретными людьми, а я не умею говорить просто и задушевно, как сейчас это делаете вы.
Возникшую паузу прервал Молотов:
– Отдай его мне, такие люди позарез нужны наркомату.
– Забирай, – усмехнулся Сталин. – Через два года лично проинспектирую, а сейчас отведи мальчишку на растерзание львам.
Дед доходчиво объяснил внуку судьбу партийного функционера. При Сталине над каждым из них висел дамоклов меч репрессий. После разоблачения культа личности суды над врагами народа ушли в прошлое, но борьба за власть не прекратилась. На смену пресловутым тройкам пришло телефонное право. Один звонок, и неугодный человек терял должность с возможностью нового трудоустройства. Некоторых голословно обвиняли в присвоении госимущества или иных махинациях, затем громогласно порицали и выгоняли из партии. Это было хуже волчьего билета, подобная отметка в личном деле исключала не только нормальное трудоустройство, она исключала проживание в крупных городах. Хрущевская оттепель на самом деле – возвышение партчиновников над законом, даже КГБ перешел в их подчинение.
Молотов провел Олега в обход основного здания посольства и остановился у распахнутых настежь центральных ворот. Далее начиналась странная конструкция, напоминающая алюминиевый ангар или гараж. Она пересекала улицу и вторым концом упиралась в особняк напротив.
– Англичане проверили твою информацию по фальшивым фунтам – их банки нашли три банкноты с идентичными номерами, – заговорил Молотов.
– Я абсолютно уверен в достоверности полученной информации, – прервал Олег.
– Любые сведения требуют проверки и подтверждения, в твоем случае сомнений не осталось, поэтому я тебя сюда и привел.
– Не понял?
– Начальник Королевского Генерального штаба Великобритании официально попросил помощь, и Сталин решил командировать тебя.
– Меня? За что?.. Извините, почему?
– Ты засвечен в Англии, – усмехнулся Молотов.
– Было дело, – буркнул Олег и снова возмутился: – Что прикажете делать? Учить тамошнего маршала бить немцев?
На этот раз Молотов громко расхохотался, затем протер пенсне и со смешком заметил:
– Знаешь, большинство людей, стоя передо мной, не могут выдавить двух слов, а ты налетаешь злобным ястребом.
– И рычать начну! – пригрозил Олег. – Действия англичан аналогичны нашей фронтовой разведке, я не могу передать им опыт работы в стратегическом тылу.
– Молодец, правильно заметил – соверши невозможное, чтобы у союзников и мысли не возникло повторить нечто подобное.
Только после этих слов Олег сложил два плюс два и понял суть разговора. Его отправляют в Англию! Он должен возглавить некую совместную акцию! При этом Биг-Бен должен содрогнуться от героического свершения на зависть Капитану Америка!
– Ну и влип, – прошептал Олег, глядя вслед уходящему Молотову.
– Господин майор, прошу следовать за мной. – Из алюминиевого туннеля выглянула прилизанная личность в тройке и котелке.
Деваться некуда, и он пошел с гордо поднятой головой, сравнивая себя с Жанной д’Арк по дороге на эшафот. Вестибюль посольства Великобритании встретил прохладой с легким ветерком от потолочного вентилятора. Затянутая в портупеи охрана в лакированных сапогах бутылочкой скосила глаза на ордена русского офицера, умудрившись при этом не моргнуть. Армия его величества славилась непревзойденной выправкой с идеальным парадным шагом.
Коридор первого этажа показался бесконечным, но вот одна из дверей неожиданно распахнулась и они вошли в просторную приемную. Секретарь с откровенным интересом посмотрел на гостя и пригласил пройти в маленький кабинет с зашторенными окнами. Не успел Олег оглядеться, как через боковую дверь вошел низенький старичок, формой тела напоминая грушу. Черчилль? Сталин мелковат по меркам стандартного роста, а этот еще ниже! Взобравшись в высокое кожаное кресло, пухленький старичок указал на стул рядом:
– Садись, Студент, нам есть о чем поговорить.
– Слушаюсь, господин премьер-министр! – на всякий случай отрапортовал Олег и сел на неудобный стул с короткими ножками.
– Обойдемся без официоза, – поморщился хозяин.
– Как изволит Ваша светлость.
С минуту Черчилль в упор смотрел на советского офицера, затем тихо спросил:
– Сколько времени готовился к встрече со мной? Только честно!
– С вашего третьего шага от двери.
– Хочешь сказать, что тебя никто заранее не предупредил?
– Несколько минут назад у входа в туннель мне приказали перейти в распоряжение Начальника Королевского Генерального штаба Великобритании.
– Это выход, а не вход.
– Я там вошел, а не вышел, – парировал Олег.
Рассуждение на тему входа/выхода у туннеля столь же бессмысленны, как и споры на тему, где у палки начало, а где конец. Что касается биографии Черчилля, за послевоенные годы пресса ее обмусолила вдоль и поперек, а герцогский титул с гербом известен чуть ли не детям.
Кто-то из прислуги подкатил Олегу под правую руку столик с кофейником и бесшумно удалился. Не обращая внимания на гостя, премьер-министр занялся выбором сигары. Переложив в коробке с дюжину внешне одинаковых, он достал понравившуюся и приступил к процедуре подготовки. Пока Черчилль что-то там обрезал, срывал, подогревал и раскуривал, Олег наслаждался по-настоящему вкусным кофе.
– Что ты делал на моем острове? – неожиданно спросил премьер-министр.
– Драпал от немцев.
Переводчик запнулся, попросил найти синоним и перевел как «смывался». Определение Черчиллю понравилось, он хохотнул и невинно спросил:
– Сильно насолил Гиммлеру?
– Вы должны знать результат, английская пресса об этом писала.
– Не суть, перейдем к делу. Ты добыл свидетельство распространения фальшивых фунтов и достоин награды.
Некто стоящий за спиной положил рядом с кофейником пурпурную коробочку с белым крестом. Distinguished Service Order, прочитал Олег и спросил:
– Что я должен сказать по случаю вручения?
– Ничего, я не собираюсь вешать свою награду ниже ваших, прикрепишь сам. Имей в виду, отныне к тебе должны обращаться «сэр».
– Благодарю вашу светлость, – Олег встал и поклонился.
– Пожалуй, ты прав, я премьер-министр империи, в которую Россия не входит. Обращайся по титулу.
В кабинет вошел сухонький старичок, росточком на дюйм выше Черчилля. Олег запоздало разглядел погоны фельдмаршала и попытался встать, но был остановлен:
– Сидите, майор, сидите. Мы собрались по делу, в обсуждении которого чинопочитание только повредит.
Старичок сел в кресло у стола совещаний, адъютант привычно подкачал установленную сзади педаль, и фельдмаршал возвысился над столешницей. Пока Начальник Королевского Генерального штаба Великобритании с офицером-порученцем перекладывали документы из папки на стол, Олег допил кофе и приготовился слушать. Однако начальство принялось шептаться, адъютант тем временем прикрепил к гимнастерке орден.
– Начинается совещание избранных! – громогласно объявил секретарь. – Всех прошу удалиться! – И вышел последним, закрыв за собой дверь на ключ.
Осталось пятеро, включая переводчика и стенографиста. Черчилль обсыпал себя пеплом, выругался, налил коньяк в стакан для виски, наполнил второй для фельдмаршала и тихо заговорил:
– В Рейхе тайком печатают наши фунты, его агенты нагло ими расплачиваются. Ты, – он ткнул пальцем в Олега, – должен перехватить конвой фюрера, секретный отряд транспортных подводных лодок.
Фельдмаршал положил перед собой лист бумаги и принялся читать:
– По сведениям агентуры кассация базы подводных лодок в Ла-Паллисе осуществляется раз в месяц. При этом основная часть доставленных денег грузится на одну из подводных лодок конвоя фюрера, которая незамедлительно покидает базу.
Информация общего характера и монотонная речь переводчика начали клонить Олега в сон. Его не касается, что, когда и куда привозится. Тем временем фельдмаршал положил перед собой второй листок и зачитал:
– Отряду коммандос под общим командованием майора Студента предстоит подорвать поезд на участке между станциями Сен-Пьер – Сен-Жорж. Захватив фальшивые деньги, отряд выходит на побережье, где…
Далее Олег не выдержал:
– Ваша светлость, каковы шансы немецких диверсантов ограбить ваш денежный поезд и благополучно уйти?
– Абсолютно никаких! Они не проживут и двадцати четырех часов! Что ты имеешь в виду?
– Господин фельдмаршал, ваши офицеры имеют представление о весе мешков с деньгами? Там пять тонн или десять? – продолжил Олег.
Начальник Имперского Генерального штаба Великобритании невозмутимо ответил:
– Сами деньги нас не интересуют, полученных с вашей помощью фактов вполне достаточно. Важна общая сумма ежемесячных фальшивок.
– Банкноты от десяти шиллингов до десяти фунтов! Чтобы их пересчитать, нам потребуется месяц! – выкрикнул Олег и закрыл ладонями лицо.
Сработает или нет? Деньги перевозят с офицером сопровождения и кассовой книгой, где пишут: сдал/принял обозначенную сумму. Фельдмаршал нисколько не смутился и по-прежнему невозмутимо заявил:
– Полиция этих двух городов нам сочувствует и никаких активных действий не предпримет.
– Они уже знают о предстоящей диверсии на железной дороге? – поразился Олег.
– Разумеется, наши действия должны быть заблаговременно согласованы, – менторским тоном сказал фельдмаршал.
Ужас! Самому натренированному отряду, с самыми отважными бойцами при подобной организации лучше всего поднять руки сразу после десантирования. Рейх не только заливает кровью Европу, в разведке и контрразведке служат высококлассные профессионалы. Идеи нацизма цветут пышным цветом по всему миру, что позволяет вербовать агентуру из идейно преданных людей. Нацисты есть даже в двадцать первом веке, явные и тайные, они настойчиво продвигают свои идеалы вплоть до правительственного уровня.
Черчилль спокойно сидит в своем кресле с закрытыми глазами с дымящейся сигарой в зубах и не обращает внимания на то, что Начальник штаба говорит откровенную несуразицу. Олег беспомощно оглянулся на переводчика, налил себе кофе и задумался. Предложенный план операции никуда не годился, любая его часть изначально провальная. Отряду не подойти к железной дороге, не подорвать поезд, не достать деньги и не уйти от облавы.
Англичанам нужны деньги или надежные данные об их количестве, при этом известен лишь пункт назначения. Пробраться на базу Кригсмарине в Ла-Паллисе? В кино немецкие часовые дотошно проверяют каждую машину независимо от ранга пассажиров. В реальности они вообще никого не проверяют, в крайнем случае могут спросить, кто и куда направляется. Если принять во внимание, что ни один гарнизон не имеет сплошного ограждения, то въехать на базу не составит труда. Впрочем, на кой ляд переться в Ла-Паллис?
– На мой взгляд, основную массу фальшивых денег немцы должны отправлять в Швецию и Турцию, – обратился он к фельдмаршалу.
– Необходимые сведения мы получим непосредственно у правительств этих стран. У нас в избытке экономических, политических и, если угодно, военных рычагов, – не открывая глаз, ответил Черчилль и стряхнул пепел себе на живот.
– Вам простительна подобная ошибка, но запомните на будущее, империя контролирует всю мировую торговлю, включая Испанию и Португалию, – добавил фельдмаршал.
Британия и Штаты еще долго будут бороться за мировое господство, американцы отпразднуют окончательную победу лишь в семьдесят третьем году. Но главное Олег понял, торговый канал Рейха с латинской Америкой англосаксам не подконтролен. Как следствие, от задания перехватить особый груз для конвоя фюрера ему не отвертеться, и Олег высказался:
– Необходимо проследить весь процесс перевозки, особое внимание местам погрузки и смены транспорта.
– Не понял? – встрепенулся фельдмаршал.
– Фальшивые деньги где-то накапливаются, затем их отвозят на машине и грузят в вагон. До Ла-Паллиса должна быть еще одна перегрузка.
– Студент прав, Грир, на пирсах для подводных лодок нет железнодорожных путей. – Черчилль глотнул коньяка и снова взялся за сигару.
– Вы надо мной издеваетесь? – вспылил фельдмаршал. – Вся работа разведки летит к черту!
– Не было никакой работы, они собрали в кучу всякий мусор и подсунули тебе. Дай им месяц, я должен знать все, включая расписание говновозки.
Недовольно сопя, Начальник Генерального штаба принялся складывать бумаги, а Олег с невинным видом поинтересовался:
– Я могу ознакомиться с планом высадки и отхода отряда?
– Чего тут мудрить? В полную воду вас высадит скоростной катер, по сигналу готовности он же заберет.
– Вы хотите сказать, что нам предстоит действовать по обстановке? – изумился Олег. – В Бискайском заливе вместо берега пятидесятиметровая скала!
– Хватит попусту тратить мое время! – Черчилль шандарахнул кулаком по столу. – У вас месяц на подготовку!
Фельдмаршал нервно собрал документы, в тот же миг щелкнул дверной замок, и секретарь мышкой проскользнул в кабинет.
– Студента в самолет! В Лондоне его должны ждать парикмахер, портной и учитель.
– Учитель чего? – склонившись чуть ли не в пояс, спросил секретарь.
– Английского языка! Или прикажешь разрабатывать секретную операцию с переводчиком?
Ночевал Олег уже в Каире, где ему предоставили просторный номер с ванной и широченной кроватью под москитной сеткой. Разбудили с первыми лучами солнца и после скромного завтрака отвезли на аэродром. В ресторане за ужином он выпил два бокала сухого вина, что помогло прекрасно выспаться. Вчерашний день запомнился сплошным сумбуром событий. Сначала Сталин с ближней свитой, затем Черчилль с непонятным фельдмаршалом, а вместо десерта посольская машина и аэродром. Ему не дали и минуты на сборы, как вышел из домика, так и сел в самолет.
Четырехмоторный «Аскалон» оставил двоякое впечатление. С одной стороны, запредельный по меркам двадцать первого века комфорт. С другой стороны, явный перебор с наивными мерами безопасности. Конструкция фюзеляжа предусматривала аварийную посадку на воду, а лючки над каждым креслом и парашюты под сиденьем предусматривали самоспасение пассажиров.
От Каира до Гибралтара лететь десять часов, и сидевший напротив генерал снял лакированные сапоги бутылочкой, бросил на них портянки и завалился спать. Олег решил дождаться завтрака с традиционным черным чаем с молоком, но сапоги снял, иначе за десять часов ноги сопреют. Дамочки на сиденьях сзади вообще бесстыдно переоделись в домашние халатики и вольготно забрались в кресла с ногами.
Вместо завтрака принесли сплошное разочарование. На столик поставили два хлебца с маргарином и стограммовую баночку несъедобного мясного паштета с рисовой мукой. До посадки еще далеко, так что есть надо, иначе оголодаешь, после стандартного пайка чай с молоком показался настоящей вкуснятиной. Убирая посуду, стюард помог разобраться с мудреными стойками кресла-трансформера, и Олег завалился спать.
Внизу бурая пустошь без проблеска цивилизации, поэтому он прикрыл шторкой квадратный иллюминатор и приглушил свет над головой. Что его ждет впереди? Отряды коммандос состоят из групп в пятнадцать человек, что в понимании Олега – толпа. Ладно, не беда, свой отряд он разделит на три подгруппы, лишние отлежатся в сторонке в качестве прикрытия. Настоящая беда в оружии, которого в Британии просто не существует.
После Первой мировой войны стрелковое вооружение армии практически не изменилось. К обычным винтовкам и «Максиму» под названием «Ви́ккерс» добавили чешский «Bren», нечто среднее между тяжеленным автоматом и хиленьким пулеметом. Пистолеты-пулеметы «Sten» и «Lanchester» – вообще паллиатив военного времени, по всем параметрам уступают даже немецкому «МР-40» и стреляют на сто – сто пятьдесят метров. У офицеров в кобуре древний аналог Нагана, для коммандос в Аргентине закупили французские пистолеты «Баллестер – Молин». О глушителях и специальном снайперском оружии на острове даже не слышали. Тоска!
Союзники применяют только контактные и часовые взрыватели. Есть еще электрозапалы, но они срабатывают от автомобильного аккумулятора, посему для диверсий непригодны. К самым смешным относится мина с килограммовым магнитом и пятидесятиграммовым зарядом взрывчатки. При малой эффективности она отличается запредельной ценой, вызванной дорогущим часовым механизмом, способным работать в сильном магнитном поле.
Был у союзников забавный пластид, самая обычная взрывчатка, смешанная с полиуретаном. Дорогущая и ненужная, в учебной роте специалисты минного дела не смогли найти для нее применения. В рекламке союзников предлагалось обернуть столб или рельс, и взрыв срезал их словно ножом. Цирк, да и только, цилиндрик в семьдесят пять граммов тола или тротила даст аналогичный результат.
Из выгородки перед кабиной пилотов вышел стюард и громко объявил:
– Над Восточной Атлантикой стоит мощный циклон. Весь район закрыт для полетов, плановая стоянка в Гибралтаре не менее двух суток.
Сейчас пассажирская авиация летает не выше трех километров, наибольшая циклоническая активность с восходящими и нисходящими потоками наблюдается на высотах от полутора до шести километров. Сообщение вызвало в салоне оживление, судя по всему, предстоящий двухдневный отдых пришелся пассажирам по душе. Для Олега задержка ничего не значила, зато заставила призадуматься. Мощный циклон без ветра не бывает, а высадка и отход зависят от прибытия вагона, а не от погоды. В океане, а Бискайский залив это океан, высадка на скалистый берег сама по себе опасна, а в штормовую погоду невозможна.
Олег подозрительно посмотрел на тарелку – растворенный в кипятке бульонный кубик с кусочками говяжьей тушенки на первое. На второе остатки тушенки с растворенным в кипятке картофельным порошком. Придется съесть, в качестве спасательного круга предусмотрен черный чай с молоком.
В сорок третьем ситуация с питанием на острове уже не была катастрофической, но оставалась напряженной. Гайд-парк со скверами и стадионами пущены под картофельные поля, каждый пригодный клочок земли засеян овсом. Основные продукты питания продаются по трудовым карточкам. Вместе с тем британские колонии Индийского океана снабжают Советский Союз мясом, яичным и картофельным порошком. Почему?
На самом деле ответ прост: владычица морей несла колоссальные потери транспортных кораблей. В сорок третьем количество потопленного тоннажа сравнялось с вновь введенным в строй. Империя с трудом справлялась с воинскими перевозками, продукты для населения острова доставлялись по остаточному принципу.
Ближе к вечеру стюард разнес по четыре галеты и традиционную чашку черного чая с молоком. Самолет пролетел над скалой, давая возможность рассмотреть установленную на вершине береговую батарею в окружении зенитных орудий. При заходе на посадку стало видно настоящее ожерелье противодесантных пушек.
Едва Олег спустился по трапу, как неожиданно услышал:
– Майор Студент? Я военно-морской атташе Пилипенко. Заедем на часок в диппредставительство?
Интересный вопрос! Можно подумать, что найдется неразумная особь и откажется.
– Рад встрече, в предстоящем задании без помощи мне не обойтись.
Город оказался совсем крошечным, в одну улицу. Коротенькие тупики четной стороны упирались в скалу, а нечетные – в прибрежные оборонительные сооружения. У входа в диппредставительство стоял усиленный наряд британской морской пехоты. Увидев на груди Олега Distinguished Service Order, солдаты вытянулись в струнку и взяли на караул. Приятно, черт подери!
Пилипенко провел гостя на открытую веранду с видом на залив, где представил двух англичан:
– Бригадир Джо Хэйдон, командующий Special Service Brigade. Вы подчиняетесь непосредственно ему.
Олег попытался отдать генералу честь, но тот перехватил руку, и получилось крепкое рукопожатие:
– Судя по двум высшим орденам Красной России, вы сумели многое сделать! А шквал подписанных фельдмаршалом приказов позволяет сделать вывод, что его план признан непригодным.
– Вы знаете цель предстоящей операции? – поинтересовался Олег.
– Я обязан готовить парней и отбирать лучших из толпы посредственностей. Разработкой плана вы займетесь с генерал-майором Робертом Лейкоком.
Как говорится: «В каждой избушке свои погремушки». Британские коммандос созданы после бегства на остров для проведения рейдов на оккупированной немцами территории. Если за спинами боевиков ГРУ и СВР стоит вековой опыт побед и неудач, то англичанам пришлось начинать с чистого листа.
– На той стороне нам потребуется транспорт, кто его подготовит?
– Вас обеспечат необходимой наличностью, – доброжелательно улыбнулся генерал.
– Непросто купить буксир с баржей или рыболовный траулер. Поиски могут затянуться, а отряд в пятнадцать человек не спрячешь в придорожных кустах.
– Я не готов ответить на ваш вопрос, мы высаживаемся на берег, совершаем акцию и возвращаемся обратно.
– Компетенция генерал-майора Лейкока? – предположил Олег.
– Полагаю, что выше. Простите, меня ждут дела, завтра получите форму его величества. Пусть погоны вас не смущают, детали согласованы на самом верху.
Военно-морской атташе проводил генерала с переводчиком до дверей, затем отвел Олега в вестибюль, где его уже ждали портной и парикмахер. В военной форме любого государства имелись нюансы, придававшие френчу или бриджам особый, понятный только знающим людям шик. Его отряд соберут из самых лучших бойцов, учитывая традиции, это будут офицеры, причем не бедные, так что сшитая на заказ форма является обязательным условием.
Может показаться странным, но правильная прическа имеет первостепенное значение. Немцы выстригали чубчик, в Советском Союзе в моде был бокс или полубокс, в Англии ежик. В мусульманском мире рабам выбривали головы, поэтому мужчины ходили с длинными волосами. Специалисты швейной иглы и ножниц провозились более часа, после чего атташе провел Олега в гостевую комнату:
– Здесь установлена защита от прослушки, посему поговорим откровенно.
– Шоу с генералом на веранде устроено на всякий случай или есть основания опасаться германской разведки?
– Опасаться? Да здесь на каждого жителя по три немецких шпиона! На острове тоже нацистов хватает!
Затем началась настоящая лекция о внутриполитической обстановке в Великобритании, где общественные организации и некоторые политики открыто обвиняют Черчилля за развязывание войны с Германией. Теперь Олег понял причину крайне жесткого осуждения нацизма, на котором настояли союзники в Нюрнберге.
Но в данный момент Олега заботила иная тема:
– Мне необходимо наше оружие.
– Я в курсе, вас увезли даже без зубной щетки и бритвы.
– Вот именно, в карманах ни копейки! Но оружие на первом месте, на кону стоит выполнение задания.
– Деньгами обеспечу, Москва прислала особое распоряжение. Касательно оружия сегодня же отправлю ваш запрос.
– Два пистолета «ТТ» тридцать девятого года с глушителями, комплектами сменных стволов и двухмесячный запас патронов.
– Пистолеты и патроны возьмете в нашем арсенале, – ответил атташе.
– В диппредставительстве есть оружие?
– Разумеется, иначе теряется смысл охраны. В сороковом была реальная угроза немецкого десанта, и Москва прислала дополнительный взвод.
Каждое государство охраняет свои дипломатические представительства, а курьеры с диппочтой разъезжают по белу свету с солидным арсеналом. Это узаконено международным правом, но громко не афишируется, есть и то, о чем вообще умалчивается. Диппредставительства служат базой для тайной агентуры, здесь можно получить и оружие, и документы, и деньги, и многое другое.
– Запрос придется отсылать, еще нужен снайперский вариант винтовки «АВС-36» с глушителем, – продолжил Олег.
– Отошлю, у нас только автоматическое оружие.
– Что именно? – заинтересовался Олег.
– Есть новый автомат Дегтярева под промежуточный патрон, недавно прислали партию. Есть кавалерийский пулемет Федорова образца двадцатого года под патрон 7,62×41. Рекомендую пулемет Федорова под казачий патрон, никогда не подведет.
– Для моряка вы неплохо разбираетесь в стрелковом оружии, – заметил Олег.
– Я кавалерист, а морская форма для маскировки.
В боевых характеристиках этих пулеметов Олег убедился на практике, и не раз, чешский «Bren» не годится им в подметки. Союзники готовятся к дебюту по глубокому проникновению во вражеский тыл и шанс провала слишком велик. Операцию можно продумать до мелочей, но результат целиком и полностью зависит от исполнителей. Оказавшись среди немецких войск, новички могут дрогнуть, а их срыв приведет к боестолкновению, в котором без надежного пулемета не выжить.
– Положусь на ваш опыт, лично я знаком с этим пулеметом под патрон 6,5×50, он отлично показал себя в бою, – согласился Олег.
Преодолев череду бронированных дверей, они прошли в бомбоубежище, которое находилось под двухметровым бетонным перекрытием. Охранник у входа без лишних вопросов открыл арсенал и помог разобраться со штабелями ящиков с оружием. Пистолеты «ТТ» тридцать девятого года в комплекте с глушителями лежали ближе всех. Далее нашлись пистолеты Прилуцкого образца четырнадцатого года, и Олег попросил атташе:
– Можно взять парочку?
– Отличный выбор, – похвалил Пилипенко, – в Империалистическую «ТП» считался лучшим пистолетом.
– Почему?
– Из-за чрезмерной мощности патрона «Браунинг длинный» за границей под него не создавали оружия, зато в России пистолеты Прилуцкого были нарасхват.
– Почему? – повторил вопрос Олег.
– За безотказность и точный бой, – пояснил атташе.
Дальнейший разбор завалов в арсенале принес настоящий сюрприз. В одном из ящиков лежали крошечные пистолеты-пулеметы, внешне похожие на чешские «Scorpion Vz.61».
– Нравится? – с усмешкой спросил атташе. – Самое лучшее оружие для боя внутри зданий. Пистолет-пулемет Коровина образца двадцать седьмого, длина тридцать сантиметров, есть отсечка на одиночный выстрел. Магазин на тридцать патронов 7,65 Браунинга.
– Можно взять один? – попросил Олег.
– Забирайте хоть все, гриф секретности с довоенных моделей оружия снят, – ответил атташе.
Вот он шанс выполнить задание! Не надо подрывать поезд, не надо сражаться с охраной, не надо спешно драпать с тяжелым грузом. Надо позволить немцам доставить мешки к борту подводной лодки и там захватить их. Бетонные капониры Ла-Паллиса построены по типу пчелиных сот, где каждая ячейка рассчитана на две подводные лодки. Пятнадцать стволов «ППК» не оставят охране с экипажем ни малейшего шанса.
Отряд спокойно войдет на территорию базы, там вообще проходной двор, ибо ни один здравомыслящий человек не сунется к подводникам по доброй воле. Дурная слава о беспробудном пьянстве с драками экипаж на экипаж дошла до ушей правителей Рейха, и фюрер утвердил рапорт Деница о реорганизации отдыха морских волков. Гросс-адмирал лично встречал лодку, и сразу после вручения наград подводников сажали в поезд для проведения отпуска в кругу семьи.
Год назад французские рыбаки рассказали все, что знали о базе подводных лодок, а знали они немало. Как бы немцы ни берегли свои секреты, а сложный фарватер и сильные течения вынуждали их пользоваться услугами местных лоцманов. Готовая к выходу лодка переходит в специальный «отходной» бункер, где дожидается прилива, а затем лоцман ее выводит в открытые воды. На этом Олег и строил свой план, ибо отходной бетонный куб стоял на удалении трех километров от прочих строений базы.