- И ты, разумеется, не запомнила номер такси! - раздраженно ворчал Джеф на следующий день, шурша документами, выбирая просроченные и бракованные в завале на рабочем столе.

- Как бы я это сделала?

- Если хочешь, мы тряханем каждого водилу в городе, - предложил он, замерев в ожидании со скормканной бумагой в руке.

- Нет, нет. Может, я сама была виновата. Двигатели бесшумные, а я переходила дорогу. Надо было подождать, осмотреться... Еще этот чертов капюшон! Он слишком огромный, мешает обзору.

Джеф будто не верил. Он наклонил голову вправо и смотрел искоса, вслушиваясь в интонацию и вникая в каждое слово. Или был недоволен за то, что она так и не вернулась вчера на работу? Ее слишком сильно тошнило, чтобы выдержать объяснительный разговор сразу после освобождения.

- Могу я вернуться домой? Без больничного и прочих мелочей... Ившем заменит меня.

- Он годится только порядок на полках наводить!

И Джеф сообщил, как стажер вчера не справился с простыми звонками.

Джеф углубился в чтение, надолго замолчав. Совсем не похоже, что он переживал за любимую! Что происходит?

- Хорошо, отдохни. Но в понедельник ты должна быть в своем кресле и здорова, как прежде.

Келли кивнула и, не сказав больше ничего, покинула офис через заднюю дверь.

Дома она выпила залпом не меньше пол литра травяного чая, чтобы усыпить боль в затылке. Потом нашла вчерашнее платье, положила его в самую большую кастрюлю, добавила старые выпуски газеты "Голос Нью-Тауна" и подожгла. В огонь полетели шарфик, чулки и остальное белье. Туфли и плащ она упаковала и выбросила в корзину для мусора. Как только все сгорело, Келли открыла окно и впустила в дом свежесть озона. Теперь можно пойти и снова попытаться смыть воспоминания о чужих прикосновениях.

Настроив контрастный душ комбинацией из нескольких кнопок, она вошла под струи и, наконец, выдохнула напряжение, стягивавшее живот и горло, будто Гарри Кин до отказу затолкал туда камней.

Как давно это было, как сильно они изменились, словно не с ними все произошло. Стоило иметь в виду, что даже в огромном Нью-Тауне Кэрри Амстронг и Гарри Кин встретятся хотя бы еще раз.

Она вспомнила, как Софи учила:

- Удерживай пилюлю глубоко под языком и резко глотай воду. А когда откроешь рот и высунешь язык, прояви двойную аккуратность. Вот и все. Покажи-ка мне! - она протягивает Келли сладкое драже, имитирующее таблетку, и девочка делает все безукоризненно правильно.

- Молодец! Медсестра ничего не заметит, если ты не будешь волноваться. А потом смоешь гадость в унитаз или раскрошишь и выбросишь. И улыбайся медсестре, ты же обаятельная девочка!

Эту женщину, сохранившую независимый дух до самой смерти, Келли мысленно называла революционеркой, хотя об этом течении в то время еще и речи не было. Именно тогда все и началось. Правда, сначала Келли считала забавным нарушать правила и вводить в заблуждение взрослых. По наивности она принимала это за детское хулиганство. Чуть повзрослев, представляла себя в роли шпионки - особенной девушки, которая знает правду.

А потом произошла беда.

Вспоминая пережитое, она с уверенностью могла сказать: не любила Гарри. Просто в то время пошел неуверенный слушок, что некоторые парни не пьют таблетки. Стал популярен наглый девиз "Выплюнь таблетки!" Среди девушек об этом говорили испуганно и очень редко.

Кэрри была так впечатлена! Она боялась заговаривать об этом первой или вступать в разговоры, сплошь критикующие нарушение закона. Когда Долли указала на Гарри, Кэрри понадеялась, что нашла настоящего друга, или поверила, что влюбилась.

Пока не произошла трагедия в библиотеке.

Кэрри не знала, как обстояло с Кином, но сама она ничего особенного не почувствовала. Что вкусного в чужих губах и слюнях? Что красивого в глухих стонах мужчины? Видимо, ему все же понравилось, а ей пришлось расплачиваться за одни из самых противных ощущений в жизни.

Офицер привез Кэрри в участок, где кроме двух дежурных больше никого не было, и созвонился с кем-то, судя по осторожно-уважительному голосу, важным. Полчаса прошло в мрачном ожидании будущего. Потом в кабинет без стука вошел красивый мужчина лет шестидесяти, с невероятно привлекательной внешностью и приветливым выражением. От него она не ожидала зла. Рядом был телохранитель, но он не вмешивался.

- Меня зовут Морли, мисс?..

- Кэрри Амстронг.

Он широко улыбнулся и подал руку для пожатия. Они сели за стол друг против друга и разговаривали полночи, попивая травяной чай с приправами. Морли предпочитал острые вкусы и ароматы. Родителям сообщили по телефону, что дочь в травмпункте. Ей даже забинтовали ладонь и велели говорить о порезе.

- Юридический факультет, Кэрри, прекрасное начало карьеры. Под моим покровительством вы добьетесь высот, какие классу С и не снились. Надо просто выполнять поручения Объединенного Правительства, то есть - мои. Мы оказываем вам честь, Кэрри.

Он сумел и польстить, и испугать, проклятый лжец!

Если не подчинишься - угодишь в класс D навсегда. Полицейский сидел наготове, собираясь завести на нее дело по первому знаку. Ей сказали, что так и случилось с Гарри. Кэрри было шестнадцать лет, она не представляла, что можно сопротивляться кому-то из ОП. А если честно, она повелась на лесть и обаяние Морли, хотя в то время он был, практически, стариком. Офицер поигрывал наручниками, то ли в насмешку над ребенком, то ли действительно не зная, чем еще занять себя. Вспомнились угрозы Софи, угрожавшей классом D за отношения с мальчиками. "Это позор! Для женщины лучше умереть!" И перекошенное от страха лицо бабушки стояло перед девушкой, когда она согласилась на "покровительство".

Все оказалось серьезнее, чем она думала сначала. Все документы на имя Кэрри Амстронг были изъяты. Она стала Келли Мид. У секретаря Андерсена должна быть идеальная репутация и чистое прошлое. Ее родители получили ту же фамилию. Келли была поражена, что они послушно, без вопросов отдали старые документы Морли, который лично явился с приказом. Кэрри перевели в школу для детей ОП, и он запретил дружить с кем-то из Львиного города.

После выпускного ей выдали обычный диплом, словно все годы прошли в общем заведении. Почти год она жила на пособие, нигде не работая. В это время ОП каким-то образом избавилось от секретарши Андерсена, но он поднял шум и начал расследование. Нотариус не обнаружил улик против ОП и смирился. Тогда Келли получила направление на работу в нотариальной палате. Все подстроили, будто ее выбрали методом тыка.

Только Софи знала правду. В тот год умерли и родители, совсем не знавшие родную дочь... Бабушка умирала несчастной, оставляя внучку в лапах львов. В память о ней Келли решилась на борьбу. Ее маленькая война обречена была на поражение, она желала хотя бы доставить Чандлерам и потомкам Морли побольше проблем.

Келли схватила с полки два ножа и резко метнула их в дверь. Они вонзились глубоко, сухое дерево отозвалось хрустом, как хрипом. Жаль, только дерево. Когда-нибудь придется использовать меткость против человека.