`Обычная женская жизнь — это целая цепь последствий от сформированной в ней ценности и важности других в сочетании с собственной неценностью. И последствия эти имеют разрушительную силу для настроения женщины, ее состояния, позитивного отношения к жизни, — от которых и зависит будущее наших детей и даже нашей планеты.

Давай подробно познакомимся с этой обычной, нормальной женской жизнью, с последствиями наших женских «долгов». Чтобы увидеть всю ненормальность такой «нормальной», обычной жизни женщины. Чтобы не согласиться больше так жить, так разрушать свои собственные жизни и жизни наших близких.

Потому что мы, женщины — ценный дар, сокровище этой планеты.

Мы, женщины — ее душа.

Мы просто обязаны жить совсем другой — счастливой жизнью.

Но — может ли жить такой жизнью женщина, не ощущающая своей высокой ценности и постоянно жертвующая своей жизнью ради ценности других?…

Последствие № 1. Жизнь в рамках

Мы, женщины, в большей степени, чем мужчины, живем в рамках и ограничениях, определенных самой нашей женской сутью, нашей женской ролью.

Эти рамки иногда простое следствие нашей женской физиологии.

Беременность, роды, период вскармливания ребенка уже накладывают определенные рамки на нашу свободу жить «нормальной» жизнью: заниматься тем, чем ты хочешь, ездить туда, куда хочешь, носить то, что хочешь.

Мы, женщины, из-за особенностей нашей физиологии даже в отпуск едем, просчитывая дни, — успеем ли отдохнуть, пока начнутся месячные, или часть отдыха будет потрачена впустую, когда ни поплавать, ни позагорать толком нельзя.

У мужчины есть свобода делать то, что хочется. У женщины есть свобода иногда не делать того, что не хочется.

Неизвестный автор

Даже изначальный выбор профессии для женщины имеет рамки и ограничения. Мы имеем рамки в выборе профессии. И не только потому, что есть женские и неженские профессии. Тут мы, женщины, продвинулись далеко.

Но, выбирая профессию, большинство женщин заранее думают — как это отразится на семье, на возможности иметь ребенка… Мужчины редко об этом думают. Они свободны делать любой выбор. Женщине же приходится все рассчитывать, приходится учитывать эти рамки. Успею ли я окончить институт до родов? Смогу ли продолжить учебу, если заведу ребенка? Смогу ли с маленьким ребенком работать на этой работе? Возьмут ли меня туда?

Сами родители, когда их дочь выбирает профессию, часто говорят девочке:

— Зачем тебе это, все равно замуж выйдешь, и все…

Или:

— Зачем тебе эта профессия, она будет мешать семье…

Мой папа говорил мне именно так, когда я была увлечена идеей поступления на факультет журналистики МГУ. Я страстно любила писать, всегда, сколько себя помню. Но папа сказал:

— Это не женская профессия — журналист! Будешь по командировкам ездить, — а как же семья?… Ни одному мужчине такая жена не понравится…

И я изменила свой выбор, хотя спустя столько лет все равно пришла к тому, о чем мечтала — писать статьи, рассказы, книги. А сколько женщин, пожертвовав своей карьерой или выбором желаемой профессии, так и остались не реализованными, потому что это помешало бы их роли жены и матери.

Каждый человек мечтает прожить свою жизнь такой, как хочет. Мы хотим кем-то стать, чего-то достичь, реализовать свои способности. В этом и есть свобода личности — жить так, как ты хочешь. И мы, женщины, часто бываем ограничены в этой свободе. Наш долг — жить ради других, для других — лишает нас этой свободы. Мы очень часто несвободны в выборе делать то, что хотим, если это расходится с интересами семьи, а интересы других нам всегда важнее, чем наши собственные. В жизни женщины всегда есть более важные участники, чем она.

Есть еще одна категория рамок, накладываемых на жизнь женщины.

На нас, женщин, наложено много социальных рамок и ограничений в виде убеждений, правил — что можно и нельзя женщине, какой она должна быть. Она должна быть порядочной, приличной, правильной. И многое из того, что допускается, прощается, даже поощряется в мужчине, — недопустимо для женщины.

Мы, приученные с детства быть хорошими и примерными девочками, до сих пор не можем отойти от этих стереотипов. Я хочу любить, быть любимой (это желание есть в каждой женщине, независимо от возраста, тем более что многие женщины прожили свои жизни в жертвовании собой и терпении и так и не узнали женского счастья, не реализовали в себе женщину), но я не могу себе этого позволить — в моем-то возрасте. Это неприлично. Что подумают другие?

Я хочу родить ребенка, но мужчина этого не хочет. Но как я могу родить ребенка «без мужа», — это неприлично, так не принято. Что обо мне подумают?

Есть целые категории рамок в жизни женщины, связанных с нашим долгом не быть собой, быть такой, чтобы понравиться другим.

Одна женщина, рассказывала о своем браке:

— Я не носила паранджу, я могла ездить куда хочу, я могла покупать что хочу, встречаться с подругами, но при этом постоянно, постоянно чувствовала себя как в клетке. Я чувствовала, что задыхаюсь, что мне не хватает воздуха. Потому что какие-то невидимые, вроде бы несерьезные ограничения все время существовали надо мной. Я постоянно чувствовала собственный контроль — это не скажи, это не покажи, тут будь умнее, тут улыбнись, тут не обращай внимания. Я постоянно сталкивалась с тем, что мне нужно было какой-то быть, где-то быть, где мне не хотелось быть, — но надо, потому что там будут люди, которые должны увидеть нас как счастливую семейную пару. И я постоянно чувствовала какие-то внешние ограничения: не носить то, что ему не нравится, и, наоборот — ходить в том, что ему нравится. Тут — промолчать, сделать безмятежный вид, когда его друзья, пришедшие в гости, вспоминают его былые похождения. Тут изобразить радость, когда приходят его родственники. И вроде все это мелочи, пустяки, вроде все это можно перетерпеть, и я терпела, и была умной, и мудрой, но только теперь, когда мы развелись, я чувствую, как груз этих рамок, несвобод упал с моих плеч. Это удивительное чувство — свободы быть собой, быть такой, какая я есть, ничего не изображать, не терпеть, не замалчивать, не делать вид, просто быть свободной — какое это счастье!..

А я, слушая эту женщину, думала о том, что, конечно же, эти рамки и ограничения — не следствие брака или мужского диктата. И это в самой меньшей степени разговор о мужчинах или о браке. Это не о том, что нам, женщинам что-то не разрешают, в чем-то нас ограничивают. Это в первую очередь о нашем согласии с жертвенностью, вторичностью.

Это согласие с тем, что кто-то имеет право распоряжаться твоей жизнью. Это согласие с чужими правилами.

И конечно, трудно, просто невозможно жить по чужим правилам и не чувствовать рамок и несвободы.

Правила должны быть общими. Правила должны быть справедливыми. Правила не должны ограничивать личность. Но как часто именно это и происходит при ныне существующих правилах, в которых женщине уже уготована роль жертвы, подчиняющейся мужчине.

Последствие № 2. Перегруженность ответственностью

Моя свекровь рассказала мне однажды о своих новых соседях по даче:

— Ты знаешь, — говорила она, — я просто им удивляюсь и радуюсь. Он — «восточный» мужчина, она — русская. И как они хорошо вместе живут! Ведь говорят, что восточные мужчины деспоты, что они женщину ни во что не ставят. А она у него — как принцесса! И заботится он о ней, и помогает ей. И все они вместе делают… — Свекровь помолчала, потом добавила печально: — А наши мужики совсем обнаглели — пальцем не пошевельнут, все стараются за счет женщины выехать…

Я улыбнулась этому ее сравнению. Почему-то чаще всего в роли таких вот деспотов, с которыми женщина находится, как в рабстве, выступают в наших представлениях «восточные» мужчины. Согласна, во многих восточных странах много несвободы в правах женщины, но что касается уважения к женщине, заботы о женщинах, — у «восточных» мужчин есть чему поучиться.

Я помню, как удивилась, побывав однажды в «восточной» стране, что практически не встретила в магазине женщину-продавца. Так странно это было, что мужчины работают продавцами! И на мой удивленный вопрос один из них ответил: «Это ваши мужики своих женщин не жалеют, работать их посылают. Мы своих женщин жалеем. Наши женщины не должны работать — им должен мужчина все предоставить. Чтобы она с семьей ни в чем недостатка не знала…»

И я вспомнила ситуацию совсем недавнюю, когда мы с дочкой, пойдя по магазинам, так увлеклись покупками, что нагрузили себя сумками, сумочками, пакетами. Водитель такси, пожилой «восточный» мужчина, только покосился на нас, когда мы, смеясь, заталкивали сами себя и эти бесконечные сумки и пакеты в машину. Мы ехали и хохотали над нашей способностью за один раз скупить полмагазина, чтобы потом несколько недель не ходить по магазинам. Такси остановилось, и начался наш новый приступ смеха. Мы хохотали, что называется, до слез: ни она, ни я не могли вылезти из машины, придавленные, прижатые пакетами и сумками.

— Ой, мам, вытолкни меня, — хохотала дочь, — я сама не вылезу!..

— Кто бы меня вытолкнул, — хохотала я в ответ, — я сама с места сдвинуться не могу…

Мы хохотали, нам было весело, ничего трагичного не было для нас в этой ситуации. Ну, напокупали мы кучу всего, ну, увлеклись так, что в машине со всем этим застряли.

Но наш водитель во время нашего хохота оставался совершенно серьезным, я бы даже сказала, что на лице его было осуждение. И когда мы уже почти «эвакуировались» из машины, продолжая хохотать теперь оттого, что все пакеты и сумки никак не хотели укладываться в руки, потому что рук, что называется, не хватало, — он не выдержал и сказал осуждающе, даже гневно:

— А ваши мужики где — спят?!

Он сказал это действительно осуждающе, ему, наверное, просто непонятно было, как можно позволить женщине так нагружать себя, как можно так не заботиться о женщинах, чтобы они столько на себя навешали. И почему вообще это делают женщины?…

Мы потом с дочерью не раз вспоминали этого мужчину и его искреннее удивление и даже возмущение. Мужчины у нас были, и мы могли бы взять их с собой за покупками, но это был наш с ней выбор — пойти в магазины вдвоем, походить по ним по-женски медленно, походить по рынку, что-то попробовать, обсудить, что из этого можно приготовить. Это был наш с ней выбор — просто мы нагрузили себя сами сверх меры.

И именно это и делает большинство женщин.

Мы нагружаем себя сверх меры. Мы берем на себя столько, сколько брать не надо. И рано или поздно чувствуем перегруженность — тяжкий груз этой взятой на себя ответственности.

Однажды на вокзале я обратила внимание на женщину. Я заметила эту женщину издали. Она, что называется, везла на себе огромную тележку, которую и тележкой-то назвать нельзя. Это была просто «телега», на которую были нагружены две огромные клетчатые сумки, в которых чаще всего перевозят товар. Она тянула эту «телегу» и была похожа на бурлака, именно это слово сразу пришло мне в голову, когда я ее увидела. Она тянула свой тяжелый груз по платформе, неровной, в рытвинах, и видно было, сколько усилий она прикладывает, чтобы это делать.

Я стояла на платформе, делая небольшую передышку. Мой поезд стоял на платформе. До его отправления осталось двадцать минут, мне нужно было пройти еще шесть вагонов, чтобы дойти до своего. Вещи, которые я несла, не были тяжелыми, — сумка с вещами и большая коробка с сухими цветами, которые я купила для своих занятий флористикой. Коробка была легкая, но громоздкая. Поэтому я и делала остановки, добираясь до своего вагона.

Женщина-бурлак, как я ее назвала, поравнялась со мной, остановилась и сказала фразу, которая повергла меня просто в шок:

— Женщина, давайте я вам помогу!

Я не сразу поняла смысл того, что она мне предложила, потому что поверить, что она, нагруженная сверх всех ее сил, предлагает мне помощь, было просто невозможно. Я действительно была ошарашена ее предложением. Ей самой нужна была помощь, а она еще предлагает помощь мне!

Но она, видя мое непонимание, повторила свое предложение, дав ему обоснование, которое меня изумило еще больше:

— Давайте я вам помогу, что же вы в руках все несете, я на тележку положу, и поедем…

Я затрясла головой в ответ на ее предложение, потому что слов у меня просто не было.

И потом, отойдя от первоначального изумления, я сказала:

— Нет, спасибо, не нужно. У меня вещи нетяжелые. Коробка вообще легкая. Я донесу все сама! Спасибо! — сказала я, считая, что этим все и закончится.

Но не тут-то было! Она и не собиралась уходить, видно, просто не могла оставить на платформе человека, которому нужно было нести вещи в руках.

— Давайте я сумку на тележку положу, чего вы ее в руках нести-то будете, — настойчиво сказала она.

Я посмотрела на нее уже с интересом. Это было потрясающе! Это был действительно яркий, что называется, «запущенный» случай такой неценности себя, и такого желания всем помочь ценой своих собственных сил. Помочь даже тому, кому помощь не требовалась…

Я всегда очень легко и спокойно принимаю любую поддержку. Я уже давно перестала напрягаться по этому поводу, считая себя за это должной или чувствуя себя неловко оттого, что кто-то тратит на меня силы или время. Я считаю, что я стою того, чтобы люди тратили на меня силы и время, и всегда благодарна им за это и принимаю их помощь. Но в этом случае я просто не могла это сделать!

Я, подбирая слова, снова как можно доходчивее и миролюбивее объяснила женщине, что мне не нужна помощь, что мне нужно пройти всего несколько вагонов и время у меня есть, и сумка у меня нетяжелая…

Но она как-то по-детски настойчиво сказала мне в ответ:

— Ну и чего же вы будете ее в руках нести!

Я сдалась. Я просто сдалась и подумала, ну что ж, если ей это надо, если ей нужно проходить именно эти уроки, пусть она их проходит…

— Хорошо, — сказала я. — Давайте вы мне поможете.

Женщина стала отцепливать от тележки резинки, которыми были прикреплены сумки. И это было очень сложно — отцепить натянутые жесткие резинки, потом, поставив мою сумку на две громадные сумки, опять натянуть эти резинки…

Она сделала это, и мы поехали. Вернее, поехала, то есть потащила на себе «телегу» она, а я пошла рядом, помахивая своей легкой коробкой. И пока мы шли, она проникновенно говорила, что вот, мол, какая жизнь тяжелая и несправедливая, приходится все делать самой, а муж что, — муж сидит дома на диване да газетку почитывает, а она вот так «ишачит».

И я, слушая ее, подумала потрясенно: а как же мужу не читать газетку на диване, когда есть ему на то позволение! Если она все взяла на себя. Если она до такой степени все взяла на себя, что ходит по платформе и собирает сумки для перевозки у чужих людей! Что уж тогда говорить о муже — он точно освобожден от всех дел. И жалко мне было эту женщину безумно, и «учить» я ее не могла, просто времени не было что-то объяснить ей, и случай был действительно тяжелый, одним разговором тут не обойдешься. И так жаль было, что живет эта женщина такой трудной жизнью, а могла бы жить гораздо легче, если бы не брала на себя весь груз ответственности и не жила под девизом: «Я сама!»

Мы доехали до моего вагона, я поблагодарила женщину, она пошла дальше, а я посмотрела ей вслед и подумала, что вот так, как она, сейчас и выглядят многие и многие женщины, перегруженные ответственностью. Они тащат на себе этот воз, и трудно им это, тяжело. И я искренне, от всего сердца пожелала этой женщине, чтобы она как можно скорее смогла освободиться от этого груза, который сама на себя взвалила.

Я зашла в вагон, поезд тронулся, и я, смотря на пейзаж за окном, думала о том, что я сама раньше была такой, как эта женщина. И, встреться мы с ней раньше, — мы могли быть подругами по несчастью. Мы могли бы, как две жертвы, жаловаться друг другу на наших мужей, которые «сели нам на шеи», и плакаться — какая тяжелая жизнь.

Я была такой же, пока не изменила свои представления о своих «долгах» и об ответственности. Перестала за все хвататься и за всех все делать.

Но именно так, такой жизнью, перегруженные ответственностью, живут еще многие и многие женщины. И нам нужно будет учиться освобождаться от этого груза, от тяжести, учиться освобождаться от повышенной ответственности, делиться этой ответственностью с другими.

Последствие № 3. Усталость

Однажды мне довелось увидеть типичную жизнь женщины со стороны. Женскую жизнь во всей ее красе.

Я, начав писать эту книгу, приехала однажды в гости к моей подруге, живущей в другом городе, и с интересом наблюдала за этой типичной жизнью современной женщины. Ну, может быть, не совсем типичной, потому что она — не просто работающая женщина, а еще деловая женщина, растущая, делающая карьеру.

Она просыпается в шесть утра, чтобы пойти на стоянку и забрать машину, привезти ее к дому. На ней она отвезет в школу детей. Она хорошая мама, поэтому дети ее учатся в хорошей школе, которая находится не рядом с домом. Машина нужна ей и для работы — она занимается делом, которое требует перемещения по городу.

Пока дети спят, она принимает душ, укладывает волосы, красится — она должна хорошо выглядеть. Она готовит завтрак. Она поднимает детей, помогает им собраться в школу. Заплетает косички младшей дочери. Кормит детей завтраком. И все это в темпе, быстро, подгоняя их, потому что — время. Она должна успеть на работу. Она уезжает на целый рабочий день, который наполнен делами, встречами, обсуждениями. Она занимает достаточно высокий пост, поэтому день ее действительно полон дел. Но надо выкроить время, чтобы заехать в магазин и купить для младшей дочери спортивную форму, надо выкроить время, чтобы заехать в химчистку за курткой, надо выкроить время, чтобы поискать себе в магазинах новый деловой костюм — статус обязывает. И это невозможно сделать после работы — после работы она занята детьми и домашними делами. Поэтому целый день проходит в темпе, в суете дел. Потом — по магазинам за продуктами. Потом — домой к детям, к их детским проблемам. Побыть с ними. Послушать, поиграть, про- верить уроки. Приготовить ужин. Накормить. Уложить спать. Для этого — посидеть в детской, дети, соскучившиеся по маме, не отпускают ее. И вот наконец дети спят, посуда помыта, на кухне порядок — можно теперь… взять в руки учебники, книги, конспекты лекций и начать готовиться к экзаменам, она учится, чтобы иметь возможность подняться по карьерной лестнице. Ей важно это сделать, ей хочется реализовать себя, и ей нужна хорошая зарплата, — она содержит семью. И поэтому допоздна она читает, конспектирует. И часто готовится к завтрашнему рабочему дню — при всей загруженности на работе иногда ей приходится брать работу на дом. И она сидит за компьютером, готовя материалы к завтрашнему договору, распечатывает на принтере нужные документы. А завтра — подъем в шесть утра. Пока дети спят — привезти к дому машину, сделать себя красивой, потом поднять детей…

Она перегружена делами и обязанностями. И она устает. И за два выходных дня едва успевает отдохнуть, чтобы опять начать вставать в шесть утра…

И это при том, что ей много и регулярно помогает ее собственная мама, которая ежедневно приезжает с другого конца города, чтобы забрать детей из школы и накормить их обедом, потому что дочь при всем своем желании не может выкроить из своего рабочего дня на это два часа. И ответственная бабушка, на которой держится ее собственный дом, забота о муже и домашнем очаге, переделав с утра все домашние дела, мчится через весь город, чтобы помочь дочери.

Каждый раз встречая ее, пришедшую «на вахту», у подруги, я говорю: «Ну что, покой вам только снится?» И она в ответ только машет рукой, мол, а что поделаешь? А я, встречая ее, думаю — когда же женщина действительно может просто жить, не перегруженная обязанностями? Ведь, казалось бы, она вышла на пенсию, с нее снят целый пласт рабочих обязанностей, она может расслабиться, отдохнуть. Но — нет, теперь она должна помогать детям, должна воспитывать внуков. На смену одному «долгу», приходит другой…

Я, проснувшись однажды в шесть утра, и услышав, как хлопнула входная дверь, — подруга пришла с улицы, привезя машину, — тоже поднялась, чтобы выпить вместе чашку кофе, и приняла совсем небольшое участие в сборах детей: заплела косички, сделала бутерброды, сварила кофе для подруги. И, проводив их, уже не легла спать, занялась своими делами, села за компьютер. И удивилась, почувствовав днем, как я устала и хочу спать. Я посмотрела на часы — было полтретьего. А я уже устала и хотела спать, потому что так рано начала свой рабочий день. Это было ненормально для меня — так рано просыпаться. Я уже давно живу совсем другой, необычной женской жизнью. Я не работаю так, как работают многие женщины, — каждый день, по четкому графику. Я работаю тогда, когда хочу, и столько, сколько хочу. Я сплю столько, сколько я хочу. Я уже несколько лет не знаю, что такое вставать по будильнику. Я просыпаюсь сама, когда высыпаюсь. Я не загружена многими обычными, типично женскими делами, потому что освободилась от каких-то женских «долгов». А тут — чуть-чуть пожила обычной женской жизнью: рано вскочить и всех покормить, собрать и отправить в жизнь — я тут же почувствовала усталость.

А она так жила каждый день. И миллионы женщин живут так каждый день. На них — домашний очаг, и дети, и забота о мужчинах, и работа во всей полноте ее дел и обязанностей. И надо ли удивляться, что они устают? Устают хронически. Что они чувствуют недовольство своей жизнью. Что они раздражены и взвинчены, как могут быть раздражены женщины в хронической усталости.

А где же мужчины, спросишь ты? Где муж этой женщины, чью жизнь я тебе описала? Почему он не отводит детей в школу, не готовит им завтрак, не заплетает косички?

Мужа рядом с этой женщиной уже не было. Поэтому она и вынуждена делать все сама, поэтому и вынуждена была прибегать к помощи еще одной женщины — своей мамы, которой мало своих женских обязанностей, надо еще и дочке помогать.

А сколько миллионов женщин сами, в одиночку несут на себе этот непосильный груз долгов, от которого никто их не освобождает.

Но когда муж у этой женщины был, — картина не очень-то и отличалась. Он решал какие-то «мировые» проблемы, предоставляя ей право заниматься обычными, будничными делами, — приготовить, убрать, отвезти, привезти. Ему было не до этого.

Женщина решает все мелкие вопросы: на что жить, как жить, где жить, чем жить. Мужчина — крупные: есть ли Бог на свете, и — быть или не быть.

Неизвестный автор

Но повторяю: когда я говорю об этой «безответственности» мужчин — я меньше всего укоряю в этом мужчин.

Эта книга не о том, какие несчастные женщины и какие ужасные мужчины, которые так устраняются от ответственности. Я ничего не имею против мужчин. Я уважаю мужчин. Я ценю мужчин. Я считаю мужчин в подавляющем большинстве своем прекрасными и умными, сильными и добрыми людьми.

Дело не в мужчинах. Дело в распределении ролей, в правилах, которые существуют в нашем обществе. Они существуют в наших головах веками — что принято или не принято, что является женским, что — мужским делом. Мы поговорим чуть позднее, откуда взялись эти правила, но сейчас я еще раз обращаю твое внимание на то, что не обвиняю мужчин в этом неравном распределении ролей. Я просто описываю типичную ситуацию и показываю, к каким последствиям это приводит.

Последствие № 4. Чувство вины

В каждой из нас есть некие «идеальные» представления о том, какой должна быть женщина. И мы стараемся достичь этого идеала. И если у нас что-то не получается или получается не так, как надо, — мы испытываем чувство вины, что не справились, не дотянули до идеала.

Я очень хорошо помню себя молодой мамой и мое постоянное чувство вины в тот период. Я постоянно не укладывалась, не вписывалась в мои собственные представления о том, какой должна быть «нормальная» женщина. Я постоянно с чем-то не справлялась, чего-то не успевала, что-то делала не так. У меня никак не получалось быть всем сразу.

Если я становилась нормальной матерью и начинала заниматься ребенком по-настоящему: водить его на плавание, делать с ним поделки, читать ему, помогать ему убирать игрушки, играть с ним, — то я не успевала заниматься своими рабочими обязанностями — нормально готовиться к занятиям, читать нужную литературу. И становилась плохой женой, потому что не успевала к приходу мужа приготовить ужин или навести порядок в доме.

А если я становилась хорошей женой и квартира у меня блестела, и я пекла пироги, готовила борщи и холодцы, свежие котлеты и соусы, и наглаживала рубашки, — то мне некогда было расти профессионально, и на работе я чувствовала какие-то свои огрехи, и на ребенка уже сил не хватало, и на его бесконечные «мам, мам» я начинала орать: «Ты что, не видишь, мама занята, мама котлеты жарит…»

Но если я становилась хорошим работником, мне уже не хватало времени и сил ни на мужа, ни на ребенка, ни на хозяйство. И мысли, как провести показательное занятие, где взять материалы для тестирования, подготовка к занятиям, подготовка наглядного материала отнимали все мое время и внимание.

И когда я отрабатывала полный рабочий день, а потом мчалась домой, забегая по пути в магазины, а потом судорожно что-то готовила, чтобы накормить семью ужином, отгоняя от себя ребенка, чтобы не мешал, — я уже не могла быть ни нормальной матерью, ни женой. И ужин получался на скорую руку, и порядок в квартире некогда было навести, и ребенок чувствовал себя заброшенным. И я становилась плохой дочерью, потому что в суете и спешке забывала позвонить маме, и она звонила сама и говорила: «Конечно, теперь я тебе не нужна… Забыла о матери…»

И я в итоге все время чувствовала себя виноватой. Я постоянно чувствовала, что что-то недоделываю, что-то недодаю ребенку. Я постоянно испытывала это чувство вины. И как это было тяжело!

Потом, уже став психологом и проводя семинары и тренинги, я встречала в женщинах это постоянное, постоянное, непрекращающееся чувство вины. Чувство вины, что они плохие мамы. Или плохие жены. Или плохие хозяйки. И наблюдала тяжелые жизни женщин, недовольных собой и своей жизнью, с грузом вины и усталости.

Здесь и заключен парадокс — женщина берет на себя так много ответственности, что просто не может всю ее нести. Но, не справляясь полноценно со всеми взятыми на себя обязанностями, — она же и начинает чувствовать себя в этом виноватой.

Ты только вдумайся еще раз в смысл того, о чем мы сейчас говорим.

Мы действительно не делаем всего, что должны делать. Не делаем по той простой причине, что это не может качественно сделать один человек. Да еще на протяжении долгого периода времени. Иначе — нам обеспечена верная смерть от усталости, обессиленности.

Но, спасая себя от такого разрушения, не успевая делать все дела, выполнять все «долги», женщины не успокаивают себя тем, что и так делают очень много, — а начинают критиковать себя, выражать себе недовольство собой же. И жить в чувстве вины. И тем самым разрушать себя — свою стабильность, свою уверенность, свое чувство ценности.

Потому что чувство вины и критика действительно разрушают. И то, как переживает чувство вины, как критикует себя женщина, не делает ни одно существо в мире.

Именно женщины, как никто, способны так критиковать себя, так переживать, «пережевывать» недовольство собой, так раскладывать себя на составляющие, копаться в себе, ковыряться в своих чувствах и последствиях наших поступков. Только женщина, с ее эмоциональностью и тонкостью, с ее ранимостью и нежной организацией способна так болезненно относиться к своему несоответствию идеалу. Только женщина может не спать всю ночь и все перемалывать, передумывать, ругать себя, быть недовольной, недовольной собой.

Так не относится к себе ни один мужчина. Я не встречала мужчин, которые бы так разрушали себя критикой и чувством вины. Их защитные механизмы позволяют им выходить из недовольства собой и непринятия своих поступков с меньшими потерями. Они прячут недовольство собой, просто вытесняют его, как будто ничего и не случилось. Женщина же разъедает сама себя, изводит сама себя за свое несоответствие идеалу.

И все из-за чего? Из-за того, что она что-то сделала не так, что-то не сделала, чего-то не успела.

Есть еще одна причина нашего постоянного чувства вины — ощущение важности всех и всего вокруг нас, на фоне нашей собственной незначимости.

Я помню, как развеселила меня моя любимая свекровь, когда однажды горестно сказала:

— Меня прямо совесть мучает, никак я капусту не засолю… Третий день лежит капуста, а у меня руки до нее никак не доходят… Какая же я лентяйка стала, совсем обленилась…

— Почему это вас совесть мучает? — удивилась я. — Вы приходите домой с работы вечером, уставшая, вам уже просто не до капусты. И почему это вы лентяйка? Просто вы устаете, у вас сил нет на эту капусту, зачем же себя лентяйкой называть?

— Кто же я, как не лентяйка? Капуста пропадает, а я сижу…

— Но если вы приходите домой уставшая, то вам действительно нужно посидеть, отдохнуть, а не хвататься за капусту…

— Но мне жалко капусту, — как весомый аргумент сказала она. — Капуста-то пропадает…

— Но вам нужно сначала себя пожалеть и дать себе отдых, а не капусту жалеть…

Свекровь помолчала, потом добавила, улыбаясь:

— Да, наверное, надо бы мне себя пожалеть, но я пока себя жалеть не умею, а вот капусту мне жалко…

Не наученные себя жалеть женщины, действительно больше «жалеют» других или какие-то несделанные дела, до которых руки не доходят. Поэтому повод для критики всегда находится.

Наши представления о том, какой должна быть женщина, что она должна делать, как она это должна делать, заставляют нас стремиться к соответствию идеалу. И мы иногда переусердствуем в этом стремлении, и находим причину для критики и недовольства собой, что называется, на пустом месте.

Однажды во время семинара, я обратила внимание на женщину, которая периодически вздыхала, отвлекалась, что-то ей мешало работать, это было видно. Я спросила ее, что случилось, что мешает ей быть здесь и теперь и полностью отдаться тому, что происходит на семинаре.

— Ах, — сказала она, — я никак не могу настроиться на работу, все время думаю о домашних…

— А почему ты о них все время думаешь? — поинтересовалась я. — Что-то случилось?

— Да нет, ничего не случилось, просто я сюда ушла на занятие, а мужа с ребенком оставила, и вот мучаюсь сейчас, как они там… Чувствую себя виноватой, что их оставила…

— А почему ты мучаешься, почему чувствуешь себя виноватой? — не поняла я. — Что такого в том, что ты оставила ребенка с мужем? Он что — не родной отец ребенку? Он его отчим?

— Да нет, он родной отец…

— Так чего же ты мучаешься? Он что, не справится с ребенком, у тебя что, грудной ребенок?

— Да нет, ребенку шесть лет. Я понимаю, что он справится, да и чего там справляться… Просто неудобно как-то, я тут учусь, а муж с ребенком…

Я искренне не могла понять — в чем трагизм ситуации? Почему оставить ребенка с родным отцом — это значит облечь себя на переживания, чувство неловкости, чувство вины? Что тут ненормального? Именно это я и постаралась объяснить женщине:

— У ребенка два родителя — мать и отец. Ребенок не просто может, он должен общаться с двумя родителями. Что плохого в том, что твой муж — отец ребенка — сегодня пообщается, поиграет, позанимается с ребенком, покормит, уложит его спать? Что в этом плохого и такого уж сверхъестественного, за что надо испытывать чувство вины?

— Ну, не знаю, — говорила женщина, — как-то это неправильно, что ребенок с мужем сидит, а мама учится…

И это все при том, что женщина «училась» уверенности, стабильности, так необходимых не только ей, но и ее близким. Но ей от этого было неловко. Папа с ребенком сидит — как он, бедный, перегрузится сегодня, пока она, виноватая, на тренинге личностного роста себя совершенствует!

И это опять не про мужчин, которые не любят дома с детьми оставаться. Это про нас, про женщин, про навороты в наших головах по поводу своей сверхответственности и постоянного чувства вины, которое мы сами себе придумываем.

Но разве такими — виноватыми, недовольными собой нам нужно быть?

Мы должны делиться любовью и поддержкой, позитивными эмоциями и позитивными картинами мира. И для этого нам нужно быть женщинами, свободными от разрушительного чувства вины.

Последствие № 5. Жизнь по остаточному принципу

Мы всегда больше озабочены тем, чтобы было хорошо другим. Мы постоянно находимся в преклонении, услужении перед кем-то. Мы больше думаем о других, чем о себе. Это — нормально и привычно для женщины.

Я помню, как давным-давно, будучи девочкой-подростком, я стала свидетельницей одного разговора. В нашем доме был какой-то праздник, и женщины, подруги моей мамы, занимались приготовлением праздничного стола. И они разговаривали, обсуждая какие-то рецепты, делясь тем, кто что любит готовить, кто что любит есть.

И реплика одной женщины всех шокировала. Она произнесла совершенно простую фразу, но я увидела по выражению лиц всех присутствующих женщин: то, что она сказала, не вписывалось, что называется, ни в какие ворота.

— Я, когда готовлю куриный бульон, — сказала она, — всегда сама съедаю куриное сердечко и желудочек. Для меня это лакомство. Я его себе оставляю, ни мужу, ни ребенку не даю. Я считаю, что раз я за всеми ними убираю, забочусь о них, готовлю им, столько времени проводя у плиты, то имею право себя побаловать…

Женщины промолчали на это ее «шокирующее» заявление, только взглядами обменялись, в которых читалось: «Нет, ты представляешь — она сама съедает! Сама!..»

Чтобы было понятна вся недопустимость того, что сказала женщина, я поясню, что это было время дефицита продуктов, когда сама курица была дефицитом, и нельзя было, как теперь, просто купить упаковку куриных сердечек или желудочков. Поэтому и получалось, что она позволила себе съесть то, что было редкостью.

И потом, когда эта женщина вышла из кухни, все ее дружно осудили. Всех тогда поразила «эгоистичность» женщины, которая посмела (!) самое вкусное съесть сама, а не положить в тарелку мужа или детей.

Я тогда по-детски подумала — и что тут такого плохого? Она действительно столько для них делает, почему она не может себя побаловать? Она же не забирает себе, что называется, последний кусок, оставляя всех голодными? Но мнение женщин было осуждающим. Как это так? Себе положить лучшее? Это просто ненормально!

А я подумала тогда о своей маме, которая всегда подсовывала другим лучшие куски. И о своей бабушке, которая всегда ела последней, садясь с краю стола, как бедная родственница. И всегда доедала за другими, потому что жалко выбрасывать, если осталось. И могла сказать:

— Вы кушайте, а я рыбу доем, а то она уже третий день стоит, портиться начала.

И я в детском своем возмущении говорила:

— Если рыба портиться начала, ее не есть надо, а выбросить…

Но бабушка думала по-другому: рыбу было жалко, а себя — нет. Ведь, главное, чтобы всем хватило, а она — обойдется.

И я подумала тогда — как эта женщина правильно к себе относится!

Но я сама, воспитанная тоже хорошей и заботливой девочкой, будучи уже взрослой женщиной, вот так же раскладывая еду по тарелкам, выбирала все лучшие куски мужу и дочке, а себе — что останется. И когда принимала гостей — точно так же подсовывала всем все самое лучшее, а себе — что останется, а иногда мне просто чего-то не хватало. И я иногда вспоминала ту женщину. Вспоминала и думала:

— Все-таки та женщина была в чем-то права! Это неправильно, когда ты столько делаешь для других, а сама при этом лишена возможности нормально или вкусно поесть… Это неправильно, когда ты для себя на последнем месте…

И сколько раз я потом встречала это в других женщинах.

Я обо всех позабочусь, а о себе потом, если останется время.

Я всем куплю, все, что им надо, а потом себе, если останутся деньги.

Я всех накормлю, а себя потом — чем останется.

Я все переделаю, а потом отдохну, если получится.

А сколько дискомфорта испытывает женщина от такого вот остаточного отношения к себе.

Сэкономила на себе деньги, которых всегда не хватает, и не пошла в салон к своему мастеру, который дорого стоит, а пошла в незнакомую, но дешевую парикмахерскую. И получила пережженные волосы, плохую стрижку, испорченное настроение.

Не нашла времени на себя, чтобы отдохнуть, набраться сил перед важной встречей на работе — и плохо провела переговоры, потеряла выгодный заказ.

Не купила себе дорогое платье, решив, что лучше на эти деньги купить подарок мужу или маме — и получила испорченное настроение оттого, что на фоне других выглядела «дешево», буднично.

Этот остаточный принцип в отношении себя не делает нас лучше, счастливее, ценнее, достойнее. Наоборот, с таким отношением к себе женщина еще больше чувствует свою неценность, вторичность, даже неполноценность. И скажи — что в этом хорошего?

Совсем недавно я наблюдала интересную ситуацию в магазине, торгующем верхней одеждой. Пожилая женщина (именно так она выглядела), мерила у зеркала пальто, одно за другим. Она снимала одно пальто, надевала другое, и на лице ее была неуверенность. И она опять брала то, которое уже мерила, и опять нерешительно разглядывала себя в зеркале.

За всей этой примеркой наблюдали два продавца. Наблюдали с каким-то удивлением, даже недовольством. Наконец один продавец не выдержал и сказал:

— Женщина, вы уже неделю сюда ходите, и все уже здесь перемерили. Вы уже остановитесь на чем-нибудь!..

— Да вы знаете, — смущенно сказала женщина, — никак не могу понять, что мне подходит… Не могу понять — идет мне или не идет, нормально ли сидит… — Женщина помолчала, потом так же извинительно продолжила: — Я двадцать лет себе ничего не покупала! Как сына родила — так ничего себе и не покупала. Все — ему! — Она проговорила это даже с гордостью, видали, мол, какая я мать. И закончила растерянно: — Разучилась покупать… Навык потеряла…

Продавцы, несколько покупателей (и я в том числе), посмотрели на женщину с удивлением. Это же надо — так о себе забыть!

А я подумала вдруг, что ей, наверное, лет сорок с небольшим. Но этот ее остаточный принцип — «мне не до себя», — виден был во всей ее внешности: в неухоженных волосах, в мешковатой одежде, в разношенных старых сапогах. Такое ощущение, что эта женщина давно поставила на себе крест.

И я подумала тогда, что женщины, которые так вот забывают о себе, о своей ценности, — действительно ставят на себе крест. Но разве это правильно? Разве такими женщинами — старо выглядящими, уставшими, не ценящими себя — мы должны быть? Разве должны мы, женщины, быть замученными жертвами, которым все достается по остаточному принципу? Разве такими образцами мы нужны нашим детям? Разве такими женщинами мы нужны нашим мужчинам?

И вспомнила короткий разговор двух женщин на семинаре:

— У меня вот тоже — дом на первом месте, муж — на втором, а потом — родители, работа, дача… А сама потом трупом валяюсь и думаю — кому труп нужен? Мужу я такая нужна? А помру я — кому он нужен будет…

— Не волнуйся, — смеясь, ответила ей подруга, — такая же, как ты и я, найдется, подберет. И тоже будет служить ему самозабвенно, пока не сдохнет…

И я хочу закончить эту тему заявлением одной маленькой девочки, сказавшей своей маме:

— Мам, не хочу я быть женщиной… Это надо будет раньше всех просыпаться, за всех все делать, все время последней за стол садиться, последней телевизор приходить смотреть, последней мыться, последней спать ложиться… Не хочу я быть женщиной…

Последствие № 6. Плохое обращение

Пока мы продолжаем жить в представлении о своем долге заботиться о других, забыв о себе, мы будем иметь те печальные последствия, которые имеет не ценящая себя, растворенная в других женщина.

Потому что люди относятся к нам так, как мы позволяем им к себе относиться. А мы позволяем другим относиться к нам именно так, как относимся сами к себе.

И если женщина себя не ценит — ее перестают ценить. И это одно из тяжелых последствий для самой женщины. Это переживается женщинами очень тяжело, как несправедливость, как предательство, как эгоизм по отношению к ней. Рано или поздно с этим сталкивается каждая не ценящая себя и растворяющаяся в других женщина, — когда чувствует, что о ней, которая заботится обо всех, забывая о себе, — никто не заботится. Никто не интересуется ею, не проявляет к ней внимания, не переживает за нее так, как переживает за близких она. И никого не волнует — поела ли она, отдохнула ли она, как она себя чувствует.

И сколько раз я слышала от женщин, приходящих на консультацию, обиженных таким отношением к ним близких:

— Они перестали меня уважать… Я им всю жизнь отдала, все им… А я им не нужна, не важна… Они вообще на меня внимания не обращают…

И каждый раз мне так сложно было объяснять женщинам, что это не «они», а она сама сначала перестала себя уважать, то есть считать себя важной для себя. Это она сначала перестала заботиться о себе, отодвинув себя на последнее место. А «они» — лишь отражают ее собственное отношение к себе.

То, с чем мы соглашаемся, то, с чем мы миримся, — сигнал — как с нами можно обращаться. И в этом плане мы, женщины, в большинстве своем, наделали много ошибок.

Когда мужчина или любой другой человек позволяет проявляться по отношению к женщине неподобающим образом, — например, в ее присутствии ругается матом, и женщина не выражает своих чувств, своего несогласия с этим, не говорит о том, что ей это не нравится, не требует, чтобы в ее присутствии не ругались, — сигнал о том, что с этой женщиной можно плохо обращаться, уже пошел.

Уровень отношений уже установлен самой женщиной. Уровень ее ценности, уважения к ней уже определен. Позволение плохо проявляться по отношению к ней уже существует, уже создано самой женщиной.

И если она опять не дает реакции на плохое обращение с ней (а большинство женщин, не приученных ценить себя и стоять за себя именно так и делают) — ситуация только набирает обороты, и уже нет конца плохому обращению.

Пока мы продолжаем страдать, наши обидчики продолжают поступать с нами плохо, зачастую даже не осознавая, как плохо они поступают, — мы же смиренно прячем свои истинные чувства! И в итоге женщина формирует плохое отношение к себе.

Женщина, которая ценит себя слишком низко, сбивает цену всех женщин.

Нелли Маккланг

Женщин унижают и обижают, с ними не считаются, с ними могут позволить некорректный тон, даже грубость и рукоприкладство. От женщин требуют послушания и повиновения в том, с чем они не согласны, — и это тоже одно из проявлений плохого обращения. Женщину могут использовать как сексуальную рабыню, видя в ней только тело, не уважая и не признавая в ней личность.

Именно наше молчаливое согласие творит с нами много бед и несчастий.

Я помню рассказ одной женщины о том, с каким отношением к себе она столкнулась в семье мужа.

— Я не понравилась своей свекрови, это сразу было понятно. И она постоянно отпускала в мою сторону какие-то колкие реплики. И мой муж делал вид, что этого не замечает. И я тоже, вместо того, чтобы оскорбиться и постоять за себя, потребовать уважения к себе, выразить свои чувства, — молчала, позволяя им так ко мне относиться. Уже через несколько месяцев, когда я была беременна и нам с мужем было тесно спать вместе, в комнату принесли раскладушку, и я (!) переселилась на эту раскладушку. А потом я заболела, и лежала в жару на этой неудобной раскладушке. И моя свекровь приходила в комнату, смотрела на меня, вздыхала и говорила вслух, совершенно не думая обо мне:

— Ну, и кого она нам родит?

Она говорила это, обращаясь к мужу, и в ее интонации слышалось явное презрение ко мне. И муж молчал в ответ. И я позволяла этому происходить.

Я ушла от них с грудным ребенком на руках. И уже тогда я поняла — начало развала нашей семьи началось в тот момент, когда я позволила с собой плохо обращаться, позволила мужу не защищать меня. И привело это к совершенно закономерному следствию, — отношение ко мне все ухудшалось, пока я уже не могла мириться с таким обращением. И я поняла, что сама позволила им так с собой обращаться. И это была моя ошибка…

Есть еще одна важная причина того, что с женщинами плохо обращаются. Это низкое чувство собственной ценности и достойности женщин. Это отсутствие опыта, практики достойного поведения. Иногда просто отсутствие понимания, осознания того, что такое обращение с женщиной недопустимо, невозможно.

Я помню, как поразил меня саму сюжет из произведения «Сага о Форсайтах», когда муж главной героини, которая его не любила, любила уже другого мужчину и спала в отдельной комнате, — насильно исполнил свой супружеский долг. Он добился того, чего хотел, — переспал со своей женой. И как в романе этот сюжет был подан — как нечто страшное, унижающее достоинство женщины. Этот муж выглядит там ужасным собственником, который посмел(!) переспать со своей женой, когда она этого не хотела! И тем самым проявил неуважение к женщине, проявил себя как недостойный мужчина.

Я помню свои ощущения, когда читала эту книгу, потому что я тогда сама не была ценящей себя женщиной и была полна тех ложных представлений о женщине, которые бытовали и, к сожалению, ныне бытуют в головах, — женщина должна подчиняться, женщина должна уступать, мужчина — хозяин…

Я искренне не понимала — в чем сыр-бор-то? Ну, переспал муж со своей женой, когда она этого не хотела, ну и что?! На то он и муж, чтобы спать с женой, когда он этого хочет. Мне в голову не приходило, что женщина тоже имеет право хотеть или не хотеть близости и что супружеский долг — это вовсе не долг, а взаимная договоренность.

Но тогда мне было непонятно, — чего эти англичане раздувают из мухи слона? И относятся к этому как к чему-то неслыханному!

А это действительно неслыханно, немыслимо для ценящих себя и достойных людей. Немыслимо неуважение к личности. Немыслимо насилие. Немыслимо унижение. Но это для них оно немыслимо, для нас же, для очень большого количества людей в нашей стране это очень даже мыслимо. Это нормально.

И спустя несколько месяцев после прочтения этого романа и моих раздумий и изумлений по этому поводу я познакомилась с одной молодой женщиной. Мы болтали о том о сем, и она рассказала, что недавно вышла замуж. Я поинтересовалась, как они познакомились с бывшим мужем.

— А, просто, — ответила она мне. — Он меня изнасиловал однажды, ну, потом познакомились, ну и поженились…

Я решила, что я ослышалась, что-то не так поняла.

— Он тебя изнасиловал? — изумленно спросила я. — Он тебя изнасиловал, и ты вышла за него замуж?!..

— Ну да, — ответила она. — Я с работы поздно возвращалась, он на меня напал, ударил кулаком в лицо, повалил, изнасиловал… Потом, пару месяцев спустя, мы опять на улице встретились. Ну, познакомились…

Она говорила это как что-то такое естественное, понятное, а я никак не могла понять — она что, не понимает, что так — нельзя! Нельзя впускать в свою жизнь человека, который способен на насилие, который уже употребил это насилие по отношению к тебе, который тебя избил и изнасиловал! Но я не могла найти слов, чтобы ей это объяснить.

И в какой-то момент я подумала, — да я сама не лучше ее. Мне, небось, англичане так же не смогли бы объяснить, что такого ненормального в том, что муж насильно исполнил супружеский долг с женой, которая этого не хотела…

И я подумала: господи, какие же мы дремучие! До какой же степени мы не приучены ценить себя и стоять за свое достоинство! Мы действительно забыли об этом слове и, забыв о нем, перестали отстаивать свое достоинство. А как это важно для женщины!

Для многих женщин плохое обращение является просто нормой, правилом, и именно потому, что они даже не понимают, что с ними плохо обращаются, что так обращаться с женщиной нельзя. Потому что в своей жизни не видели по-настоящему достойное, уважительное отношение к женщине.

Наши мамы и бабушки, которые сами много молчали, терпели и позволяли плохое обращение, не всегда могли быть для нас образцами достойности. И какие-то проявления по отношению к нам кажутся нам совершенно нормальными.

Я помню, как поразила меня одна молодая участница тренинга «Великолепная женщина», которая как-то вскользь сказала, что ее молодой человек называет ее: «Ты моя дырка».

Я настолько опешила от этого ее «названия», что даже не сразу спросила:

— Детка, но как ты можешь позволять ему так к тебе обращаться?!

На что она ответила:

— А что я? Я ему уже говорила, а он смеется и говорит, а кто же ты, как не дырка?…

Я, потрясенная этим ее согласием с тем, как с ней обращаются, сказала:

— Но почему ты вообще остаешься с человеком, который тебя обижает, унижает, не прислушивается к твоим требованиям?!

Девушка как-то мягко и защищающе сказала:

— Нет, ну он вообще-то хороший… И я его люблю… Он только иногда меня так называет, а вообще…

И я поняла — для нее это действительно норма. И она не видит в этом ничего ужасного. И так знакомо мне было это оправдание плохого обращения.

Потому что столько раз я слышала от женщин это «иногда», когда они рассказывали о плохом обращении с ними.

— Ну, вообще он хорошо ко мне относится, просто иногда…

— Ну, вообще-то он добрый, но иногда только…

И говорили они это оправдывающе, смиренно. Как будто это «иногда» оправдывает плохое обращение. Ну не всегда же, на самом деле, меня унижают, не уважают, делают мне больно. Не всегда же меня кусают.

Но представь себе, что рядом с тобой находится человек, который откусывает тебя по кусочкам. Разве будем мы оправдывать его, говоря:

— Вообще-то он очень добрый, он мне только одну ногу откусил, а остальные части тела он еще не трогал…

На уровне тела мы никому не дадим так с собой обращаться. Но на уровне души, наших чувств, нашего самоуважения — позволяем.

Тогда, говоря с этой девочкой, я не смогла ничего сказать, кроме:

— Детка, каждая женщина достойна своего мужчины. Пока ты соглашаешься на плохое обращение, — с тобой будут плохо обращаться. Всегда, кто бы ни был с тобой рядом. Но в твоей жизни могут быть и другие отношения, в твоей жизни может быть мужчина, который будет восхищаться тобой, любоваться тобой, уважать тебя, ценить тебя и твое тело, проявлять по отношению к тебе любовь и уважение, — а не считать тебя «своей дыркой». Но это произойдет только тогда, когда ты сама начнешь уважать и ценить себя, и требовать к себе достойного отношения, когда перестанешь соглашаться на плохое обращение…

И сейчас, когда я пишу об этом, я не призываю женщин, которые находятся в сложных отношениях, в которых партнер позволяет себе плохое обращение, рвать такие отношения.

Наше представление о необходимости терпеть, наше неумение стоять за себя дает позволение нашим партнерам так себя вести. И пока не изменятся твои представления о самой себе, своей ценности — твои отношения останутся такими же. И если ты даже разорвешь такие отношения, если ты поменяешь партнера — ничего не изменится. Ничего не изменится в твоей жизни, в отношении к тебе других людей, если твое отношение к самой себе не изменится. И я снова и снова повторяю — менять надо не партнеров, а свои убеждения.

Именно об этом мы и будем говорить в следующих главах. Как научиться ценить себя, ощущать себя достойной женщиной. Как быть, стать такой женщиной.

Последствие № 7. Неподдержанность женщины

Женщина должна работать, должна деньги зарабатывать, должна посуду помыть, должна по магазинам побегать, обед приготовить, должна ребенку нос вытереть (мужу тоже), носки постирать мужу должна (он же сам не может!), мужу секс дать хоть какой-нибудь из последних сил.

Она всем постоянно должна.

А себе?

А на себя уже нет сил. И женщина периодически впадает в усталость, в одиночество, в разочарованность, собой или жизнью, неуверенность, потому что ни от кого не получает так необходимую ей поддержку.

Она сама себя не поддерживает. И не получает поддержку от других людей, которые могли бы ей помочь, поддержать ее. Потому что, чтобы получить поддержку — нужно попросить о ней, обратиться за помощью.

Но как часто мы, женщины, этого не делаем! Мы живем среди людей, которые действительно могут нам помочь, поддержать нас в трудной ситуации — и ничего им не говорим, переживаем свои проблемы и неурядицы в одиночку.

Почему мы так делаем? Ты уже знаешь ответ: мы не ценим себя, поэтому не заботимся о себе. И мы высоко оцениваем других, поэтому нам неловко их беспокоить. Нам неловко просить кого-то, требовать их внимания, отвлекать их от их важных дел. Они же ценные, а мы кто?

Мало того, мы не только сами не даем себе нужной поддержки и не обращаемся за ней к людям, — мы даже не принимаем ее от людей. Потому что принимать поддержку, выраженную в любой форме, могут только ценные женщины, которые уверены, что они этого стоят. Если сама женщина не чувствует себя хорошей и нужной, важной и значимой — даже комплимент в свою сторону она не может принять. Ей кажется — это говорят не про нее.

Например, женщине говорят, что она сегодня хорошо выглядит, или что ей очень идет это платье, а она отвечает:

— Ой, прям хорошо, такие синяки под глазами…

— Ой, да я это платье уже третий год ношу, ничего особенного…

Женщины часто не умеют принимать подарки, знаки внимания, помощь потому что сами не верят в то, что они достойны внимания, помощи просто так, ни за что.

Я ехала однажды в маршрутке, и увидела сцену, которая меня просто сразила.

В маршрутке находились всего три человека — я, мужчина и женщина, которая и стала героиней этой сцены. Мы отдали водителю деньги за проезд, и он, взяв деньги с меня и с мужчины, попросил женщину найти два рубля, потому что не мог дать ей сдачу, у него не было мелочи.

— Дайте мне два рубля, а я вам дам пять, и мы разойдемся, — сказал он ей.

Двух рублей у женщины не оказалось. Она порылась в карманах, заглянула еще раз в кошелек и сказала, что нет у нее двух рублей. Водитель не трогался с места, потому что не мог разойтись с женщиной деньгами, и тогда мужчина спокойно и миролюбиво протянул два рубля водителю, сказав женщине:

— Не ищите вы эти два рубля!..

Реакция женщины была просто потрясающей:

— Не надо за меня платить! Я не люблю быть обязанной!..

И она опять начала рыться в сумке, в карманах, в кошельке, чтобы найти два рубля и вернуть их мужчине. Маршрутка уже ехала, а женщина все так же суетливо заглядывала в карманы сумки…

Мужчина, давший ей два рубля, опять так же миролюбиво сказал:

— Да не ищите вы эти два рубля! Не нужны они мне! Я заплатил, чтобы мы уже поехали, делов-то всего — два рубля!..

Но женщина была неумолима:

— Я не люблю быть обязанной…

И она продолжала рыться в сумке.

Я, не выдержав этой ее суеты, так же миролюбиво сказала:

— Женщина, да вы успокойтесь, — все уже произошло. Мы уже едем, деньги эти не нужны…

— Не нужно за меня платить! — так же непримиримо сказала женщина. — Я не привыкла быть кому-то обязанной…

Услышав это, мужчина в сердцах сказал:

— Господи, женщины, ну как же с вами трудно, вот ведь хочешь сделать как лучше и чувствуешь себя просто дураком из-за того, что с вами связался…

Мужчина вышел на остановке, и только после этого женщина успокоилась. Успокоилась внешне, но все ее лицо говорило о том, что она недовольна случившимся, потому что она не любит быть обязанной…

Мы ехали, и я думала — чем можно быть обязанной за два рубля, которые за тебя заплатили?

Что стоит два рубля? Ну, просто улыбнись человеку. Скажи ему искренне — спасибо! И все. И никакого долга! Какой может быть долг на два рубля?!

Но, видимо, женщина настолько не привыкла получать хоть какую-то поддержку, что ей трудно было это осознать. И, видимо, настолько она считала себя действительно обязанной за любую поддержку, что не хотела на себя брать груз этой обязанности. И так странно было, что женщина до такой степени себя не ценит, что два рубля, потраченные на нее, считает долгом, который она обязана вернуть…

Я много раз встречалась с этой чертой в женщинах. Встречалась в самых разных вариантах. Мы так не умеем принимать поддержку, что когда нам ее дают, мы тут же начинаем думать — чем нам нужно отплатить? Мы просто не позволяем себе думать, что мы стоим того, чтобы нас поддерживали, чтобы нам помогали. Что это естественно. И что мы ничего не должны в ответ. Разве что — просто выразить благодарность.

И я вспомнила свою сокурсницу, которая в пору моей молодости, живя со мной в общежитии, частенько приходила очень поздно или не приходила вообще, оставаясь ночевать у своего нового знакомого. И то, как она объясняла эти свои поздние приходы или не приходы домой:

— Ну, мы с ним в ресторан ходили, он за меня заплатил… Ну не могла же я ему отказать…

И я поражалась тогда, — что переспать с ней стоит те сорок рублей (в том исчислении денег), которые на нее потратил мужчина?! И почему, если он повел ее в ресторан, она должна с ним спать? И почему она не может ему отказать? Я не понимала этого тогда.

Сейчас я знаю, почему она так делала, — потому что она ценила себя настолько низко, что считала себя должной за любое проявление внимания к ней, за любые деньги, которые на нее тратились. Она не умела просто получать и радоваться тому, что ей предлагали.

И многие-многие женщины не научены просто получать. И этому нужно будет учиться. И этому легко учатся женщины, которые меняют отношение к себе, уходят от осознания своей неценности. Начинают осознавать свою ценность.

Последствие № 8. Неудовлетворенность женщины

Она накапливается по капле, каждый день, понемногу, отовсюду.

Оттого, что нужно все время контролировать себя, свои чувства, что-то не говорить, что-то терпеть, делать какой-то вид — просто не быть собой.

Оттого, что не всегда получается жить своей жизнью. И та жизнь, о которой ты когда-то мечтала, — все откладывается и откладывается, потому что — дети, потому что муж чего-то там не хочет.

Оттого, что ты просто устаешь и не успеваешь отдыхать, наполняться силами, и это начинает раздражать, начинает тебя злить. Когда же это кончится? Когда можно уже выспаться, когда уже можно не мчаться на работу после бессонной ночи, когда можно просто расслабиться и жить?

Она накапливается по каплям, сливаясь в ручейки, в потоки недовольства оттого, что на тебя давит ответственность. Она ощущается как тяжкий груз, и так несправедливо, что ты не чувствуешь поддержки, и опять должна в одиночку справляться со всеми проблемами, потому что муж решает свои мировые проблемы и ему не до тебя. Потому что нет рядом такого партнера, который бы разгрузил тебя, взял на себя часть ответственности.

Она накапливается от постоянного чувства вины, что опять что-то не успеваешь, опять что-то не получилось. Опять не справилась с той ответственностью, которую сама на себя и взвалила.

Она накапливается оттого, что тебе все время не до себя, все время ты оказываешься последней в очереди за своим собственным вниманием. Оттого, что ты чувствуешь себя лишенной чего-то важного, чего-то очень нужного тебе — твоей собственной любви, внимания, заботы.

Оттого, что рано или поздно ты начинаешь испытывать разочарование, чувство несправедливости или обиды, не видя нормального, достойного обращения с собой.

Она накапливается впрямую, мощно — от плохого обращения с нами. От неуважения или грубости. От позволения нас не ценить.

Она накапливается от чувства неподдержанности, одиночества, растерянности перед жизнью, когда ты остаешься наедине со всеми своими проблемами — и никому по-настоящему нет до тебя дела. Когда ты не видишь, не чувствуешь ответной любви и заботы о тебе. Потому что тебя перестают ценить, тобой перестают дорожить. И это так несправедливо, что ты, которая всю себя отдавала им — остаешься недооцененной и неподдержанной.

Неудовлетворенность всем — собой, жизнью, людьми — накапливается и накапливается и наполняет, заполняет всю женщину.

И женщина, которая, как прекрасный сосуд, должна быть наполнена светом, любовью, теплом, добром и радостью, — становится наполненной негативом, недовольством, напряжением, — темнотой.

И переполненная этим недовольством, она неминуемо подходит к черте, за которой начинается еще одно печальное последствие для нее и ее близких. Она, недовольная собой, своей жизнью, мужчиной, который не помогает ей жить другой жизнью, начинает выражать свое недовольство. И начинается период конфликтов, ссор, отчуждения, претензий, упреков. Начинается война.

Последствие № 9. Женский бунт

Каждый раз, когда мы с участницами тренинга говорили о современных женщинах, которые ушли от жертвенности, служения другим, которые позволяют себе быть не только домашними хозяйками, но и личностями, свободными строить свои собственные жизни, мы сталкивались с одной и той же чертой в этих женщинах. Каждый раз в описании такой женщины, которая позволяла себе быть собой, звучали одни и те же слова:

— Она добилась того, что… Она отвоевала себе… Она отстояла…

Или:

— Она так воюет с мужем… Она конфликтует…

Много раз я обращала внимание на то, что говоря о таких «свободных» от привычных рамок и стереотипов женщин — всегда говорят об их конфликтах, битвах за независимость. Об их отстаивании прав, бунте, войне за право быть собой и жить по другим правилам. По правилам равноправия.

Действительно, если мы оба одинаково работаем, одинаково заняты вне дома, то дома мы тоже должны делить ответственность. На равных заниматься домашним хозяйством. На равных воспитывать детей. И те женщины, у которых получается донести это до мужчин, создают отношения, в которых мужчина берет на себя часть домашних дел. И эти замечательные мужчины наравне с женщинами могут готовить и убирать, и гулять с детьми, и читать им книги. Делить поровну все «долги» и обязанности.

Те женщины, у кого более «правильные» мужья, четко «знающие» что такое женские обязанности, а что такое мужские, — остаются при своих убеждениях. «Мое дело — деньги зарабатывать, — говорит такой мужчина. — А все остальное — это твое дело». И если он их действительно зарабатывает, становясь добытчиком, то полностью устраняется от домашних дел и воспитания детей. Но тогда женщина опять в одиночку загружена этими бесконечными делами и обязанностями. И недовольство женщины накапливается все больше и больше, и рано или поздно происходит взрыв, бунт, когда женщина больше не хочет соглашаться, терпеть такое положение дел. Начинаются ссоры, скандалы, «качание прав», отстаивание своих свобод. Очень тяжелый, сложный, период для семьи.

А если мужчина только провозглашает: «Я мужик, мое дело деньги зарабатывать, а все остальное — твое дело!», а на деле — ни денег, ни помощи (а сколько таких мужчин развелось в последнее время!), то последствия такой ситуации тоже известны. Рано или поздно такой «мужик» становится просто обузой для женщины. И недовольная, возмущенная таким нахлебником женщина просто освобождается от него. Сколько раз я слышала от женщин, спрашивая о причине развода: «Да от него толку не было никакого! Помощи никакой. Только лишняя забота!..»

Все больше и больше женщин включены в этот процесс отвоевывания своих прав и свобод, перераспределения ролей. И само понятие «эмансипация», выражающее это стремление женщины занять равное с мужчиной положение в обществе, чаще всего ассоциируется с несогласием, конфликтом, отвоевыванием прав и свобод.

Но к чему приводят такие конфликты, «военные действия»?

Появляется все больше и больше женщин, действительно свободных от рамок и стереотипов. Сильных, уверенных, строящих свой бизнес, конкурирующих с мужчинами во всех сферах. Живущих своей жизнью, принимающих самостоятельные решения. Женщин свободных, успешных, ярких. Женщин — увы, уже не похожих на женщин.

Потому что для достижения этой свободы от стереотипов и рамок, от вторичности и жертвенности они используют войну. Они используют мужские, а не женские ресурсы. Они используют мужскую агрессивность и решительность, властность и прямолинейность, категоричность и жесткость.

Но куда при этом девается женщина в этой женщине? Она исчезает. И остается мужчина. Да простят меня современные эмансипированные женщины за то, что я это говорю, но это действительно так.

Сами эти методы — конфликт, война, бунт, борьба — настолько не женские, настолько не совместимые с самой женской сутью, что использование их разрушает женщину, делает невозможным для нее оставаться женщиной, матерью, женой — мягкой, доброй, нежной.

Совсем недавно, находясь в поезде, я услышала разговор незнакомой женщины по мобильному телефону:

— Алло, это я. Ты почему мне деньги не положил на телефон? Он не успел… Чтобы сейчас же положил… Ничего, не рассыплешься…

Я удивилась, став невольным слушателем этого разговора, грубости всего разговора. Как говорится, «ни здрасьте, ни до свидания». Один сплошной «наезд».

Буквально через несколько минут в другом конце вагона другая женщина начала свой разговор:

— Алло. Ты не забыл, что меня встретить надо? Вагон помнишь? И чтобы не «козлил» мне на вокзале. Слушай, мне твои разговоры — до одного места…

Как говорится — без комментариев. И я, пораженная этой неженской грубостью, подумала только удивленно: надо же, как будто специально они в одном вагоне собрались, такие «женщины». Но спустя несколько минут я услышала другой разговор:

— Ты где? И что ты делаешь в магазине? А почему один? Мало ли что ты решил, надо было меня дождаться… Что ты можешь купить хорошего?! Он купит! Нашелся мне покупальщик!..

Женщина что-то еще продолжала говорить, а я подумала с ужасом:

— Они — такие вот «женщины» — не собрались в одном вагоне, «будто специально». Они просто — в большинстве такие…

Женщины становятся грубыми, жесткими, властными.

Женщины становятся свободными, сильными.

Теряя при этом в себе женщину.

Я помню, как одна женщина, участница тренинга «Великолепная женщина», сказала о цели своего присутствия на тренинге:

— Я — деловая женщина. Я — успешная женщина. Но я — уже не женщина…

Она помолчала и продолжила с горечью в голосе:

— У меня все получается, я сильный и решительный человек. Только в семье моей — бардак. С мужем отношения ужасные, и я понимаю, что я просто постоянно командую, я уже просто не могу иначе. Я уже забыла, как это — советоваться с мужем, принимать какие-то решения сообща. Я просто сообщаю ему, что я решила, и он злится, что я его мнения не спрашиваю. И дети меня уже боятся. Я как мегера. У меня как-то уже не получается быть ласковой мамой, я за день так наработаюсь, что хочу только, чтобы все от меня отстали…

А я, слушая эту женщину, думала — удивительная вещь получается. Все воспитание женщины, вся ее жизнь ведет к тому, что она, перегруженная ответственностью и не поддержанная в этой ответственности, рано или поздно переполняется недовольством и пытается изменить ситуацию. И начинает возмущаться, воевать, требовать, обвинять, бунтовать. Но это не только не помогает ей изменить ситуацию, а приводит к еще более печальным последствиям. Свободу она получает. Но себя при этом теряет.

И это — неправильный путь для женщины.

Неправильный путь для перемен в ее жизни.

Мы на страницах этой книги поговорим о том, как менять существующее положение, как изменить это распределение ролей, эти правила. И как сделать это по-женски мягко, мудро, а не посредством боевых действий, которые, может, и дают женщине больше свободы, но счастья, к сожалению, не приносят.

Последствие № 10. Невозможность выполнять миссию

Совсем недавно, придя за внуком в бассейн, я случайно услышала рассказ женщины, ожидающей детей с тренировки, которая беседовала о том о сем с такой же ожидающей мамой:

— Я вчера встала в семь утра, одного разбудила, вторую разбудила, одела, покормила, одного в сад, другую в школу отвела, потом в магазин за продуктами, потом в химчистку, потом на рынок за творожком, потом к стоматологу за талоном, потом бегом домой обед готовить, потом в школу за дочкой, покормила, потом ее на рисование отвела, домой прибежала, пропылесосила, стирку поставила, потом за дочкой на рисование, потом к стоматологу ей зуб лечить, потом с ней за сыном в детский сад. Домой пришли, — у меня сил нет, ноги отваливаются, а во рту еще и маковой росинки не было. Только села — а они один за другим, «мам», «мам», «мам» да «мам», ну я на них собаку и спустила, ну ни минуты покоя не дадут!.. Только передохнула минуту — муж звонит, едет голодный, стала опять к плите — еду разогревать… И так каждый день…

И я подумала, невольно услышав этот рассказ совсем незнакомой мне женщины: как мне знаком этот рассказ! И как закономерно, что умотанная и уставшая женщина к тому моменту, когда она «получает» детей из школы и детсада, когда фактически и начинается самое важное время их общения, воздействия на них, формирования их — только и может, что «собаку» на них спустить. И сама в роли этой «собаки» выступает. Но разве в этом наша миссия? Разве такими вот «собаками», которые срываются на детях и мужчинах, нам нужно быть?

Но все это — простое и закономерное следствие нашей безмерной перегруженности, усталости и недовольства.

Мы делимся с окружающими людьми тем, чем наполнены сами.

И если мы наполнены усталостью, ощущением вины, негативными чувствами, недовольством, — мы можем делиться только этим.

Наполненные темнотой — мы можем делиться только темнотой. И достается этой «темноты» всем. И, как говорится: «Кто не спрятался, я не виновата!»

И в этом еще одно трагическое последствие для всех нас.

Что находится в сосуде, то и льется из него.

Шота Руставели

Женщина делится тем, чем делиться не должна. И тем самым нарушает, разрушает выполнение возложенной на нее миссии.

И парадокс заключается в том, что женщина, живущая такой «нормальной» обычной женской жизнью, со всеми ее последствиями — просто не готова, не может выполнить возложенную на нее миссию. Потому что сама не соответствует выполнению такой высокой миссии.

Подумай сама — может ли уставшая, обессиленная женщина находить в себе силы еще и на воспитание детей? Может ли не успевающая справляться со всеми своими «долгами» и ролями женщина уследить, почувствовать, что происходит с ребенком, вовремя поддержать его, помочь ему? Может ли она делать это осознанно и спокойно?

Может ли женщина, которая живет не своей жизнью, воспитывать ребенка свободной, уверенной личностью, способной реализовать себя, прожить свою жизнь?

Может ли эта женщина, остро переживающая чувство недовольства своей жизнью, делиться с детьми радостью, позитивным отношением к жизни?

Может ли не уверенная в себе женщина, считающая, что в ней что-то не так, не позволяющая себе быть собой, воспитать уверенного в себе ребенка, свободного от комплексов и ограничений?

Может ли такая женщина быть образцом настоящей женщины? Может ли она научить своих детей правильному отношению к себе, к миру?

Может ли женщина, оставаясь жертвой, творить достойных и ценных людей?

Ответ очевиден. Не может. И результаты этого уже видны. Мы с тобой наблюдаем их в жизни.

Это то, с чего я начала эту книгу. Нормальные — открытые, позитивные, уверенные в себе дети, с высокой самооценкой, без комплексов, подготовленные к будущей жизни, сильные, ценные, достойные, — редкость.

Поколение женщин-жертв воспитало такое же поколение послушных людей, не умеющих стоять за себя, послушно поднимающих руки при голосовании, подчиняющихся решению старших товарищей.

Поколение женщин-жертв воспитало поколение мужчин, которые не умеют ценить и уважать женщину, брать на себя ответственность за нее, семью, детей, — а где они могли всему этому научиться?

Поколение женщин-жертв вырастило новое поколение молчаливых, покорных, терпеливых женщин, сносящих плохое обращение мужа, живущих в ограничении и невозможности прожить достойную жизнь — и они продолжают формировать таких же, похожих на себя послушных мальчиков и девочек, из которых вырастут «никакие» мужчины и такие же замотанные, негативные женщины. И сколько это будет продолжаться?

Жертва может воспитать только жертву. Но разве в этом наша миссия?

Но мы не имеем права быть жертвами. Мы не должны быть такими. Нам нельзя быть такими.

Но освободившаяся от жертвенности через войну, бунт, битву, отстаивание своих прав женщина — тоже не может выполнить свою миссию. Потому что авторитарные, жесткие мамы могут воспитывать только послушных, безынициативных детей, из которых вырастают послушные, мягкие мужчины-тряпки и закомплексованные женщины, потенциальные будущие жертвы.

При любом раскладе — будучи жертвой или эмансипированной женщиной — мы не формируем личность. А именно в этом наша цель.

И не лучше обстоит дело и с тем, каких мужчин мы, женщины, такие, какими мы стали в результате нашей сложной жизни, формируем рядом с собой.

Однажды ко мне в комнату вошла свекровь и начала возмущенно, горячо говорить:

— Нет, ты только подумай, что творится! Вчера моя соседка по даче насобирала яблок, две огромные сумки в руках несет, еле тащится. Я ей говорю — да как же ты одна-то доедешь?! На, — говорю, — мой мобильный телефон, позвони мужу, пусть встретит…

А она мне в ответ:

— Он встретит?! Не будет он меня встречать. А если позвоню, попрошу, чтобы встретил — так он меня еще и обругает, мол, я тебя туда не посылал, сама поехала, сама и тащи…

А сейчас я ей звоню, спрашиваю, как она добралась, так она рассказывает, что приехала, сама все еле дотащила, а он с ней не разговаривает, дверью хлопнул и из дома ушел. А потому он с ней не разговаривает, что она уехала на дачу, а он — голодный остался. А голодный он остался потому, что ему никто в тарелку супа не налил и на стол перед ним не поставил. Она ему еду в холодильнике оставила, так он и ту разогревать не стал, типа, это должна жена делать… Он — обиделся!..

Моя свекровь перевела дух и сказала:

— Нет, ну откуда же такие мужики берутся, чтобы он не то чтобы не помог, а еще и обиделся, что ему супа не налили?! Откуда такие паразиты берутся?…

Откуда берутся такие паразиты? — подумала я. Их делают женщины.

Их делают многие женщины, живущие с чувством долга — все переделать, за всех все переделать. Их делают женщины, считающие мужчин важнее, главнее их самих, которым эти женщины начинают служить, как собаки, баловать их, не требуя взамен уважения и поддержки. И то, что получают эти женщины — естественные последствия этих женских «долгов» служить другим в ущерб себе.

Кроме собственной перегруженности делами, заботами, тяжестями в самом прямом смысле этого слова, они получают таких вот «паразитов» выращенных своими же руками.

Я столько раз слышала подобный вопрос на тренингах:

— Куда делись нормальные настоящие мужчины?

И каждый раз я отвечала:

— Их распугали «ненормальные», «ненастоящие» женщины, чья сила, авторитаризм, даже грубость может вспугнуть кого угодно. Их сделали такими женщины, чье желание быть мамочкой для мужчины, да еще в сочетании с ее личностной силой, данной ей Творцом, — может испортить любого мужчину. Такие женщины взяли на себя всю ответственность, полностью освободив от нее мужчину. Но именно безответственный мужчина, которого породили сами же женщины, уже вообще не похож на мужчину. Потому что то главное, что и отличало мужчину, — это его умение брать на себя ответственность…

Да, именно мы, женщины, все берем на себя и тем самым, делаем мужчин потребителями. Мы сами освобождаем их от дел, в угоду их значимости и занятости. Мы сами не требуем помощи и поддержки. Мы сами их балуем. Мы сами портим их отношением к ним как к малым детям, которые без нас холодильник не откроют, еду не найдут, не могут найти носки в шкафу, не могут принять мало-мальски ответственное решение. А потом мы, недовольные, восклицаем: «Мужики пошли — как дети! Детский сад, штаны на лямках…»

И мы портим не только взрослых мужчин. Мы портим детей — мальчиков — либо своим авторитаризмом делая из них никчемных, послушных «маменькиных сынков», либо своим жертвенным служением им делаем из них маленьких божков, которые ждут потом такого же служения от своих жен и возмущенно говорят им:

— А моя мама мне рубашки крахмалила…

— А моя мама каждый день варила новый суп…

А жертвенные мамы, всю жизнь баловавшие своих сыновей, потом тоже устраивают своим невесткам сцены: почему мальчик сам себе рубашку гладит, почему ты ковры не пропылесосила и мальчик пылью дышит. А сорокалетний «мальчик» сидит с газетой в руках и ждет, пока жена ему свежий супчик сварит, рубашку накрахмалит и квартиру пропылесосит…

Но этого не должно быть в наших жизнях. Мы не должны быть такими матерями. И не таких мужчин мы должны формировать. Не в этом наша миссия — формировать слабых, безответственных нахлебников, халявщиков и «паразитов»! Или формировать мягких, тряпичных «маменькиных сынков».

Мы должны формировать сильных, ответственных мужчин.

Мы должны формировать достойных мужчин. Настоящих мужчин.

Но настоящего мужчину может воспитать только настоящая женщина.

Достойного мужчину может сформировать только достойная женщина.

Мужчину, уважающего женщину, ценящего женщину, поддерживающего женщину, помогающего женщине, берущего за женщину ответственность, может воспитать только женщина, вызывающая уважение, достойная помощи, которая обращается за этой помощью и делится ответственностью.

Но женщина, в которой не сформировано представление о самой себе как о ценной, достойной, уважаемой личности, — не может быть такой.

И пока мы не изменим существующее положение дел, пока не научимся ценить себя, — мы не сможем выполнять эту миссию.

Последствие № 11. Одиночество женщины

Однажды моя приятельница, настоящая феминистка, стоящая за права женщин, а не просто дама, борющаяся против мужчин и ненавидящая мужчин, как многие псевдофеминистки, пришла ко мне с подписным листом.

Она собирала подписи против рекламы, размещенной в вагонах метро. Я сама видела эту так называемую социальную рекламу, направленную против абортов. На ней была изображена голова младенца, как бы разбитая на осколки, как бьется, например, грампластинка. И подпись была соответствующая, что-то вроде: «Подумала ли ты, что ты делаешь, когда решаешься на аборт?» И вот именно против этой рекламы и собирала подписи моя приятельница.

Я удивилась сначала, почему она это делает? Что плохого в этой рекламе? Действительно, женщина должна думать, что она делает, решив сделать аборт. Она должна понимать всю ответственность, которую берет на себя, вступая в сексуальные отношения с мужчиной, которые могут привести к беременности. Она должна планировать беременность, чтобы не было ситуаций, когда она принимает решение убить своего ребенка…

Именно это я и сказала своей приятельнице. И она ответила мне:

— Ты сама вдумайся, что ты говоришь. «Женщина должна… Она должна… Она должна…» А мужчина что, — не должен? Он не должен думать об этом? Он не должен осознавать свою ответственность? Что, женщина одна принимает решение делать аборт? В большинстве случаев ее принуждает к этому мужчина, который не хочет ребенка. Но эта реклама не обращена к мужчине. Его как будто бы вообще в этой ситуации нет…

Мужчина щедро делится с женщиной своим семенем, но, если она беременеет от его семени, это ее проблема! Он — ни при чем! Он может только зачинать ребенка и это он делает с удовольствием. Но что делать дальше с зачатым ребенком? На что его растить, кормить, где с ним жить, как «вписать» его в план работы или учебы, должна решить женщина. И женщина, не поддержанная мужчиной в этой ситуации, делает аборт. Вынуждена делать…

Мало того, чаще всего женщина делает аборт именно потому, что не знает, как прокормить и вырастить ребенка в одиночку, без материальной поддержки, без моральной поддержки. Но что делает общество для создания материальной поддержанности женщины? Что делает общество для моральной поддержки беременной женщины? Какие социальные программы, институты отвечают за это? Никто ей в этом не помогает. Ее оставляют наедине с ее проблемой. И она делает аборт. Но в этой рекламе ничего не говорится об ответственности общества за то, что женщины делают аборты. Ничего не говорится о том, что общество подталкивает женщину к этому решению. Вот и получается: виноваты в том, что женщины делают аборты, все, но обвиняют в этом только женщин…

Я вспомнила о нашем разговоре спустя несколько дней. Я вела тренинг «Великолепная женщина», и в какой-то момент, когда мы говорили о чувстве вины, которое разрушает нас, мешает нам быть легкими и спокойными, одна молодая женщина стремительно выбежала из комнаты. Я поняла, — что-то очень болезненное она вспомнила, почувствовала. Я дала группе задание для самостоятельной работы и вышла, чтобы поговорить с ней. И я не могла ее найти. В большом помещении, где было много комнат, ее не было. Я остановилась в недоумении. И вдруг услышала плач.

Я нашла ее сидящей на полу, спрятавшейся за дверью, и плакала она горько, безутешно. Я стала успокаивать ее, обняла, просто гладила по голове, как маленькую девочку, и она постепенно затихла, и голосом, в котором еще чувствовались слезы, она сказала:

— Я сделала аборт…

Я впервые видела такое сильное открытое чувство вины по поводу сделанного аборта. Каждая женщина наверняка испытывает это чувство, когда выходит из больницы после аборта, но прячет эти чувства, заталкивает их куда-то глубоко в себя. Потому что осознавать это ужасно. Ужасно осознавать, что ты освободилась от собственного ребенка.

То ли эта девочка была слишком молодой, то ли ее душевная рана была свежей, но ее чувство вины вышло именно таким мощным потоком. И обвиняла она именно себя. Одну себя. И пока мы сидели с ней, вот так, обнявшись, на полу, она говорила об этом. Как она хотела этого ребенка. А он — не хотел. И сказал: делай что хочешь. И как она испугалась. И как она мучалась. И не нашла сил оставить ребенка. И теперь уже поздно что-то исправить. И как это мучительно. И как она виновата. И как она не может себя за это простить…

Мы вернулись в комнату, и я задала женщинам, присутствующим на тренинге, один вопрос:

— Женщины, кто из вас сделал в своей жизни хотя бы один аборт? (Я спросила именно так, хотя знаю, что иногда количество абортов, сделанное женщиной, выражается в других цифрах. Их может быть и три, и пять, и семь…)

И все присутствующие, а было их больше двадцати человек, подняли руки.

И я спросила:

— Мы что, делали это потому, что мы — плохие, злые, ужасные? Потому что мы — убийцы или преступницы?

И сама ответила на этот вопрос:

— Мы делали это потому, что были слабыми и неподдержанными в той ситуации. Мы реально были не поддержаны ни близкими людьми, ни обществом. Поэтому и не находили в себе сил взять на себя ответственность еще за одну жизнь. Где уж тут взять на себя ответственность еще за одну жизнь, когда сама с собой и со своей жизнью не знаешь, что делать! Мы были такими, какими были в той ситуации. Мы поступали так, как только и могли поступить, исходя из того, какими мы были. И мы в этом не виноваты. Мы действительно в этом не виноваты. И не надо нас винить и делать нас хуже, чем мы есть! Наши поступки — естественное следствие нашего состояния, состояния наших сил…

Я вспомнила всю эту ситуацию именно потому, что она показывает, что происходит с нами, женщинами, в нашем обществе.

Мы родились и выросли в стране, где не было создано нормальных условий для жизни человека, и мы, женщины, просто ВЫНУЖДЕНЫ были идти и работать, чтобы зарабатывать деньги, и помогать семье выжить. Само общество заставляло нас это делать. И при этом само общество не снимало с нас остальных ролей. И не помогало нам быть хорошими мамами, женами, хозяйками! Потому что в нашем обществе нет института, организации, системы поддерживающих, обучающих организаций, помогающих женщине нести ответственность, совмещать такие разные роли, правильно воспитывать ребенка, заниматься своим личностным ростом, чтобы соответствовать той высокой миссии, которая на нее возложена.

Такие организации существуют в развитых странах. Есть целая система поддержки женщины, в которой есть, например, убежища для женщин, куда женщина, пережившая унижение или насилие в семье, может прийти с детьми и пожить там, пока не организует свою жизнь заново. Есть программы для одиноких женщин, для беременных женщин, вообще для женщин, нуждающихся в поддержке. Есть много программ по развитию самосознания женщины, ее личностному росту. Мы же лишены такой поддержки, — в нашей стране она, увы, пока не развита. И мы, будучи такими, какие мы есть, в результате этой реальной неподдержанности, неподготовленности, — не выполняем свою миссию, для которой мы и созданы!

И я подумала тогда — какая это несправедливость, что женщина, от которой так много зависит, — остается неподдержанной.

Я подумала, — если бы женщину научили быть ценной женщиной, если бы самой женщине помогли освободиться от груза неудовлетворенности, неуверенности, собственных комплексов — как легко бы она несла эту большую ответственность!

И я представила себе женщину — сильную, яркую, уверенную в себе, реализованную личность, свободную быть собой, наполненной любовью к себе, людям, к миру. С какой легкостью она могла бы выполнять свою высокую миссию! Каким образцом достойности могла быть для близких! Каким примером она могла быть для детей!

И мне так захотелось помогать женщинам в этом их росте, в их совершенствовании, осознании собственной ценности, в умении стоять за себя, создавать равноправные гармоничные отношения. В умении любить себя, наполнять себя любовью и добротой, чтобы потом щедро делиться ею со своими близкими.

И я начала тогда поддерживать женщин, поддерживать так, как могла. Я начала писать статьи в журналы, вести радиопередачи, делиться своими выводами, своим видением того, как можно изменить себя, свои отношения, свою жизнь, сделав все это более гармоничным.

Мне захотелось создать программу для женщин, которая давала бы им недостающее чувство ценности, помогала бы осознать какие-то важные механизмы в отношениях между людьми. Такой тренинг появился. Тренинг женской ценности. Женской достойности. Тренинг любви к себе. И он на протяжении многих лет привлекал внимание женщин.

И каждый раз, когда участницы тренинга покидали зал, я была счастлива, что еще двадцать, тридцать женщин на этой планете стали светлее, добрее, легче, ценнее, гармоничнее — счастливее.

И мне хотелось расширить эту аудиторию, чтобы у большего количества женщин была возможность переосмыслить свою жизнь, освободить ее от ложных «долгов», научиться быть прекрасными женщинами, которые будут создавать вокруг себя прекрасных людей. Мне хотелось написать книгу об этом. Именно материалы этого тренинга легли в основу этой книги.

И уже много лет назад, когда я еще не писала книг, я знала, — такая книга будет мною написана.

Книга о женщине. О том, как сложно быть женщиной. Как прекрасно быть женщиной. Как быть ЖЕНЩИНОЙ.

Итог

Моя любимая свекровь рассказала однажды историю из своего детства:

— Я росла сутулой девочкой. Мои родители говорили мне часто — не сутулься, не сутулься, — но я на это не обращала внимания, я в себе этого не видела… Но однажды мама сшила мне платье. Платье было из полосатой материи. И когда я надела его и посмотрела на себя в зеркало, — я просто ужаснулась. Черные полосы так четко передавали контур моего тела, что когда я посмотрела на себя сбоку, я просто увидела, как искривлена моя фигура, как сутулятся мои плечи… И в эту минуту я приняла решение: я такой сутулой быть не хочу! И не буду! И я сказала себе, что буду стройной! И я стала ходить, контролируя свою осанку, иногда испытывая даже боль в плечах, потому что тело не привыкло быть стройным. Но я стояла на своем…

И сейчас, когда я смотрю на великолепную осанку моей свекрови, я часто вспоминаю этот ее рассказ.

Я пишу об этом сейчас именно потому, что мы могли не замечать в себе этих «искривленных» представлений о том, что такое быть женщиной. Но мы можем признать, что это так. И не согласиться жить в таких представлениях.

Я не феминистка. Я не мужененавистница. Я просто увидела этот перекос, это неравенство в осознании нашей значимости, ценности, важности. Я увидела реальность и ужаснулась ей, потому что глобальная женская роль, высокая миссия женщины не совместима с этими косными убеждениями. Миссия просто невыполнима при таких убеждениях.

И я писала эту книгу совсем не для того, чтобы вызвать возмущение или бунт женщин и поднять их на битву за себя, свою полноценность и уважение к себе в обществе.

Я против войны и вражды в любом ее проявлении. Я против агрессии и военных действий, в какой бы сфере жизни они ни проявлялись. И больше всего я против того, чтобы женщина — основа жизни, источник любви и света! — вступала в военные действия.

Это самое разрушительное, что происходит в жизни женщины, потому что, обретая свободу, она теряет себя — женщину. Женщину — любовь. Женщину — радость. Женщину — свет. И становится агрессивной, мужеподобной бой-бабой.

Я никогда не стала бы писать книгу, помогающую женщине перестать быть женщиной.

Эта книга о том, как изменить представление о самой себе. О своей роли и месте в жизни. О своих долгах, правах и свободах. О правилах, по которым ты живешь. О том, как сделать это мягко, спокойно, по-женски мудро.

Эта книга о том, как изменить реальную жизнь обычной женщины. Как изменить реальную картину того, что такое быть женщиной.

Помнишь, мы создавали такой образ, картинку жизни женщины в прошлой главе? Сейчас она стала еще живее, реальнее.

Представь себе ту же самую картинку, образ, приведенный в предыдущей главе, о том, как живет обычная женщина.

Деревянная лавка и женщина-жертва, которая суетится, чтобы одеть, умыть, нарядить, накормить всех своих близких и рассадить на этой лавке. И заботится, чтобы им было удобно сидеть, чтобы каждому нашлось место и чтобы они не ссорились. И заботится о них, и хлопочет, и успевает еще и на работе дела переделать, и домой примчаться, чтобы опять хлопотать и о других заботиться.

И устает она безмерно. Потому что дела не заканчиваются. И отдыхать некогда. Потому что все важнее ее, и всегда находится еще одно очень важное для нее или для ее близких дело. И она постоянно что-то не успевает, и изводит себя из-за этого чувством вины: то оборочки расправить не успела, то носик не вытерла, то на работу опоздала, потому что захлопоталась дома.

И она постоянно о себе забывает. Забывает о том, что тоже достойна занять свое место среди близких. Достойна того, чтобы о ней тоже заботились, и поправляли на ней оборочки, и интересовались ею, и замечали ее настроение.

Но никто не говорит: «Мам, сядь отдохни…» Или: «Любимая, что же ты так захлопоталась…» Наоборот — все сидят и уже ножками помахивают и командуют, командуют…

Но когда она о себе все же вспоминает и ей тоже хочется присесть, отдохнуть, она обнаруживает, что ей вообще не осталось места на этой лавке, — потому что все уже привыкли сидеть свободно, не стесняя себя.

И она находит себе место где-то с краешка. И так неудобно ей сидеть. И она может даже упасть с этой лавки, упасть в усталость или депрессию. Но никто этого не замечает, потому что уже давно разучились ценить ее и проявлять к ней внимание.

Мало того, ею еще и постоянно недовольны. Дети недовольны, что мама редко бывает дома и мало уделяет им внимания. Муж недоволен, что она постоянно уставшая и у нее нет на него сил. Родители недовольны ее невниманием. Общество недовольно этой женщиной, мало похожей на женщину.

И женщина, живущая такой напряженной, трудной жизнью, не поддержанная никем, начинает испытывать недовольство, неудовлетворение. Раздражение. Злость. И начинает бурно выражать эти негативные эмоции. Начинает воевать, требовать уважения. И достается всем — и мужу, и детям.

И она становится мегерой, которая разносит к чертовой матери и эту лавку, и всю свою семью — неблагодарную, от которой она так устала. И весь этот уклад. И не становится счастливей. И не выполняет того, для чего она создана…

Это картинка, образ того, как не должно быть.

И давай решим, что это — наше прошлое. Что мы будем учиться так не жить.

Мы будем учиться быть другими и жить другими жизнями на страницах этой книги и других книг этой серии.

Я сама прожила большую часть своей жизни в этой перегруженности, суете дел, в усталости, чувстве вины. И много раз думала — почему у меня такая женская жизнь?

Потому что так кем-то, когда-то были распределены роли, — могу сегодня сказать я.

И вот с этим нам и надо разобраться — кем и когда распределены роли, кем установлены правила, в которых женщина живет такой сложной жизнью, полной проблем и неудовлетворенностей.

Кто придумал эти правила?

И нужно ли нам продолжать по ним жить?