На следующее утро детективы отправились на Бережковскую набережную. Однако осмотр места на газоне, где, по словам Александры, она оставила Тимура, ничего не дал. Во всяком случае, ничего того, что было в пределах возможностей двух частных сыщиков. Криминальная лаборатория, возможно, нашла бы чем тут поживиться…
Впрочем, может, эксперты сюда еще и приедут. В конце концов, Кис обещал «борзых» Сереге и обещание должен выполнить.
Посовещавшись, детективы подъехали в «Феникс».
Красноротая секретарша рванулась доложить об их приходе, но Кис, рассыпавшись в самых изысканных комплиментах, которые только были ему под силу, предложил ей пообедать в компании двух отличных парней, каковыми, без сомнения, являлись два частных сыщика. Девушку звали Тамарой, по-английски она говорила превосходно (как рассказывал врио, кадры подбираются в «Фениксе» по дипломам, а не по знакомству!), голубоглазый Реми с неотразимой улыбкой на загорелом лице и французским акцентом произвел должное впечатление, а флакончик французских духов, прихваченный по дороге, завершил дело.
Обеденный перерыв начинался через пятнадцать минут, детективы поджидали Тамару на улице, и ее русая головка вскоре вынырнула из подъезда, обдав их смущенно-кокетливой улыбкой красного ротика.
— Я замужем, — с сожалением предупредила она, зашагав с детективами по улице.
— Милая Тамара! — воскликнул Кис. — Мы же вас обедать зовем, а не замуж!
— А… — остановилась вдруг она. — Почему вы хотите пообедать со мной?
— Вы красивая девушка, а мужской душе это приятно, — доверительно сообщил Кис. — Кроме того, хочется кое о чем с вами побеседовать…
— О чем? — Она продолжала стоять на месте.
Кажется, известие о том, что ее не зовут замуж, Тамару расстроило. Она действительно была замужем и никаких проектов по смене мужа на данный момент не имела, но каждый мужчина, попадающий в орбиту хорошенькой Тамары, был, полагала она, просто обязан за ней ухаживать, и она выбрасывала факт своего замужества изначально, как сигнальный флаг: осторожно, далеко не заходить! Что, по ее мнению, должно было вызывать к ней дополнительное уважение и разогревать дополнительный интерес, провоцировать еще большие и утонченные усилия со стороны ухажеров. А там, глядишь, и…
Мужчина же, который не имел намерения ухаживать, был крайне подозрителен. Это настораживало, это даже пугало, в этом была, скажем прямо, какая-то патология… Что может быть нужно мужчине от женщины, если он зовет ее в ресторан и при этом не является ее поклонником?
И Тамара упрямо стояла на месте, не желая идти дальше, пока не услышит вразумительных объяснений.
— Дорогая Тамара! — воркующим голосом произнес Кис. — Поверьте, мы совершенно не опасные, мирные детективы… Де-тек-ти-вы! Это не то же самое, что гангстеры, — на всякий случай пояснил он. — Мы вас пригласили, чтобы поболтать немножко в непринужденной обстановке, и мы могли бы провести приятный часок в приятном месте в обществе приятных людей. Реми у нас мастер выбирать хорошие рестораны, правда, Реми? — подмигнул ему Кис.
Тот ответил ему грозным взглядом.
— Хотя, поскольку вы здесь работаете, — льстиво продолжал Кис, — то небось лучше нашего знаете, какие тут имеются шикарные заведения?
При слове «шикарные» глазки Тамары зажглись, спинка распрямилась, грудь (весьма и весьма…) направилась прямо по курсу и к лицу прилепилась та улыбка, с которой в американских телесериалах богатые красотки входят на светский party… Девушка, должно быть, уже видела себя в обрамлении шикарного ресторана.
Она решительно повела их за собой, и вскоре они сидели за столиком, выбирая блюда под услужливым надзором официанта.
* * *
Отработав первые двадцать минут на комплиментах, окончательно истощив фантазию на утонченных и уже перейдя к низкопробным, детективы, поглядывая украдкой на часы, все же сумели подобраться к расспросам. Девушка была безмерно тщеславной, и Кис поймал ее на пошловатом восклицании: «Перед вами все мужчины должны просто складываться в штабеля! Вам, должно быть, трудно работать в мужском коллективе?»
О, разумеется! Все так и норовят завести шашни с восхитительной секретаршей. Один Тимур проявил завидную стойкость, впрочем, он сухарь, так что он как бы и не считается. Зато остальные…
Детективы оживились: разговор клонился в нужное русло.
Однако «остальные» для Тамары исчерпывались начальством, ниже ее благосклонное внимание не опускалось, и Кис с Реми сосредоточились на разговоре об Анатолии Николаевиче. Как следовало из пояснений Тамары, бывший заместитель Тимура, а ныне временно исполняющий обязанности директора хоть и кажется увальнем, но мужчина прыткий и до женского тела охочий. Разумеется, Тамара ему сообщила, что она замужем. Да и он женат, да к тому же на дочери одного из акционеров! Ему роман на стороне не с руки, жена еще полбеды, хуже ее папаша!
— Толю, конечно, по-своему жалко, — объясняла Тамара, — она такая страшненькая, как лягушка! Такое, знаете, маленькое тельце и большая голова, разлапистые губы и выпученные глаза! Вот вляпался мужик! — сочувствовала замужняя секретарша.
— И как же это он так промахнулся? — с неподдельным интересом спросил Кис.
— Он мне не рассказывал… — склонила головку набок Тамара, — но… У меня в голове кое-что имеется! — похвасталась она, и Кис даже глянул на аккуратно причесанную головку, словно ища подтверждения ее словам. Не найдя, перевел взгляд на красный ротик со смазавшейся от еды помадой, который в это время произносил:
— Ясно же, женился он по расчету! Такую страшилу никто не брал замуж, к тому же она старше его на три года, и женился он — я вас уверяю! — в обмен на обещание карьеры со стороны ее папаши! Бедняжка…
Кис никак не мог понять, как можно сочувствовать человеку, женившемуся по расчету, да еще такому, как этот врио, но у Тамары, видно, были свои представления о жизненных ценностях…
— Разумеется, — неискренне поддакнул он, — в такой ситуации он не мог себе позволить ухаживать за вами, даже если вы ему очень, — Кис посмотрел с театральным восхищением в глаза Тамары, — ну о-очень нравились!
Она согласно кивнула:
— Да и Тимур, этот сухарь, пресекал «неделовые отношения» на работе! — Тамара передернула плечами, будто само воспоминание о Тимуре вызывало у нее дрожь.
— Кажется… Поправьте меня, если я ошибаюсь: Анатолий вам небезразличен?
Девушка захохотала.
— Бог с вами, это я вам просто объяснила, почему он за мной не ухаживал! И только! Что вы, Анатолий Николаевич — приятный человек и очень душевный, но никаких чувств у меня к нему нет!
То есть Тамара, добрая душа, просто сочувствует мужчине, который лишен счастья за ней ухаживать, так надо понимать? — озадачился Кис.
— Ну и как, Анатолий Николаевич получил компенсацию за свою женитьбу? Тесть исправно обеспечивает карьеру?
— Видите ли, — кокетливо улыбнулась Тамара, — только это между нами, ладно? Так вот, проблема в том, что папаша жены пытается его продвинуть, это верно, но сам Толя… — как-то интимно проговорила она, и Кис подумал, что все-таки что-то там между ними проскочило разок-другой-третий. — Он милый, добрый, всегда подарки мне дарит, — продолжала Тамара, — ни одного праздника не пропустит. Но выше места замдиректора ему не прыгнуть… Во всяком случае, так Тимур считал. И даже как-то сам сказал ему об этом, я слышала. А он в таких вещах хорошо понимал! Толя — отличный хозяйственник, но не стратег. Это тоже Тимур говорил. Толя, правда, никогда не соглашался с таким мнением… Он убежден, что у него хватит опыта и таланта, чтобы руководить фирмой. А может, он и прав! Тимур, знаете, к людям всегда был слишком строг и унизить любил… Не с клиентами, конечно, — те его обожали, — а со своими, с персоналом…
— Ну а как же тесть? Взял бы да поставил его директором! Зачем было искать на эту должность Тимура?
— Видимо, его тесть тоже считает, что у Анатолия таланта недостанет! Родня родней, а в нашей фирме котируется в первую очередь профессионализм! — гордо вздернула головку Тамара, полагая себя, должно быть, одним из образцов оного. — А может, он к мнению Тимура прислушивался — его все уважали, хоть и мало любили… И все-таки вот сейчас Толя занял место директора, хоть и временно, — и ничего, пока справляется!
— Рад небось? — спросил Кис.
— Ой, страшно рад! Как маленький! В кабинете мебель меняет!
— А что, плохая разве мебель? Мне понравилась…
— Сначала он ее решил просто переставить. Начал со стола для посетителей: в понедельник велел подвинуть его ближе к окну. Во вторник распорядился убрать его… Потом, когда узнал, что Тимур погиб, решил мебель совсем по-другому переставить. А недавно сообщил, что хочет ее полностью сменить! И знаете почему? — Тамара посмотрела на них с тонкой улыбкой. — Не хочет, чтобы ему о Тимуре хоть что-то напоминало! Так они «любили» друг друга…
— В какой понедельник он передвинул стол? — вдруг спросил Реми. — В прошлый, если я правильно вас понял?
— В прошлый. А что, есть разница?
— Есть, — ответил без малейшей улыбки Реми. — И очень большая…
Кис бросил быстрый взгляд на Реми и, кажется, понял, о чем подумал его друг.
— Надо понимать, они ссорились с Тимуром? — снова обратился он к Тамаре.
— Тимур никогда ни с кем не ссорился. Тимур просто людей уничтожал! За малейшую провинность готов был распять!
— Ох, неужто прямо-таки распять? Вы не преувеличиваете?
— Сами посудите, я однажды хотела лак на ногтях освежить: в конце концов, для посетителей и стараюсь! Чтобы все было в хорошей форме… А он как рявкнул! «Еще раз увижу — выгоню!» Я ему попыталась объяснить, что лак начал облезать и я же для дела стараюсь… Так он мне в ответ: «Дома будете маникюр делать! А то скоро вы начнете в нижнем белье приходить на работу и одеваться за рабочим столом, уверяя меня, что заботитесь о клиентах!» Я, конечно, стала плакать — очень уж обидно было, такая несправедливость! «Тимур Рустамович, — говорю, — но я делала маникюр дома! Не моя вина, что лак не держится!» — «Вы получаете достаточно хорошую зарплату, чтобы купить себе лак приличной фирмы, который держится!» Вот какой он был… Никакого понимания, никакого сочувствия…
— А как же Анатолий? Вы хотели что-то рассказать, помните? — немножко приврал Кис.
— Анатолий? То же самое с ним: чуть что — голова с плеч! В четверг там такой крик стоял — через звуконепроницаемую дверь слышно было!
Кис обрадованно пихнул под столом ногу Реми.
— И что ж за крик? — спокойно спросил он.
— Даже удивительно, Тимур вообще-то никогда голоса не повышает… Я впервые слышала, чтобы он так кричал! Что-то там должно было произойти у них… А вот что — не знаю. Голоса слышны были, а слова — не разобрать. Одно только помню: «уволю!» Тимур несколько раз повторил.
— А что Анатолий? Объяснил как-нибудь?
Тамара пожала плечами:
— Да он сам не понял, за что! Он ничего такого не сделал! Зашел в кабинет к Тимуру, а Тимура в этот момент не было, и Толя к его компьютеру подошел от нечего делать… Как вдруг Тимур врывается и кричит, что Толя пытается залезть в его секретные документы! Вы представляете? Толя и не смотрел никуда! Так просто на экран уставился в ожидании…
— У вас в компьютерах нет хранителя экрана? — спросил ее Реми. — Экран не гаснет, когда компьютером не пользуются какое-то время?
— Гаснет. Сначала там рыбки какие-то плавают, а потом гаснет. А что?
— Так как же Анатолий мог смотреть «от нечего делать» в темный экран? Там смотреть не на что! Он должен был тронуть мышку, чтобы нормальное изображение появилось, а это уже не то же самое, что «уставиться в ожидании»!
Тамара только плечами пожала и засобиралась на работу: обеденный перерыв заканчивался.
* * *
— Получается, — говорил возбужденно Реми, когда они, проводив Тамару до рабочего места, покинули «Феникс», — что Анатолий начал переставлять мебель, еще не зная, что Тимура нет в живых! А если мы исходим из его характера, в котором наличествует трусость, и из характера Тимура, в котором наличествует властность и жесткость, то я слабо представляю себе, чтобы заместитель Тимура мог позволить себе подобный жест! Он должен был считать, как все, что Тимур уехал в командировку… Помнишь, Саша сказала, что она звонила на работу Тимуру в понедельник? И ей что ответили? Что он в командировке! Как же Анатолий мог переставлять мебель в кабинете самого Тимура, полагая, что тот вернется через четыре дня?
— Никак, — ответил Кис. — Он знал, что Тимур не вернется .
— Именно!
— Потому что он…
— Его убил, — закончил Реми. — Мотив — угроза увольнения?
— Тимур застукал Анатолия за попыткой залезть в его файлы… Я думаю, именно это Тимур назвал «предательством»… Представь: Анатолий, который считает, что его недооценивают, зажимают, унижают, и кто? — Тимур. Он Тимуру завидует и злится, но понимает, что Тимур сидит высоко и крепко. Чем же это он лучше Анатолия? Умнее? Лучше в качестве начальника? Умеет и стратегию выбрать, и персонал держать в руках? Нет, с этим Анатолий никогда не согласится. Как все ограниченные люди, он не способен признать, что кто-то объективно лучше его… А дело, по мнению Толи, в том, что у Тимура есть какая-то таинственная деятельность, какие-то секреты, которые он делит только со своим руководством…
— Разумеется, Тимур скрывал, какого рода эта деятельность, но ее наличие чувствовалось, вокруг него витал запах тайны… — добавил Реми.
— И Толе смертельно хотелось узнать, что за секреты такие, которые позволяют Тимуру стоять на недосягаемой высоте… — подхватил Кис. — Он надеялся, подобрав ключ к этим тайнам, встать с Тимуром на один уровень…
— А Тимур это понял. Может, даже нарочно подстроил, как тогда, с Александрой? Знал, что она выкрала ключи, что она придет, и подстерег. По той же схеме: знал, что Анатолий умирает от желания сунуть свой нос в его дела, предоставил ему такую возможность и схватил за руку!
— Не исключено! Только Тимура уже не спросишь, о чем он догадывался и что предполагал… Нам остается только фантазировать.
— Ну, мы пока справляемся, фантазируем… Значит, Тимур назвал это предательством. И решил Анатолия уволить. Анатолий испугался место потерять и, воспользовавшись оказией, убил его… Тебе не кажется, что тут чего-то не хватает?
— Не хватает, не хватает… Давай представим, — задумался Кис. — Тимур заявляет, что увольняет Анатолия. Место, конечно, хлебное, но ведь не такая уж катастрофа, в конце концов! У Толи, как у любого другого человека, имеются связи, и найти себе другую работу, тоже достаточно сытную, не так уж сложно. К тому же у него тесть… Он взялся обеспечивать карьеру зятю. И должен был ему помочь…
— Но сначала должен был спросить: «Что случилось, зятек? Что ты там с Тимуром не поделил, что он решил тебя уволить, несмотря на то, что ему прекрасно известно, чей ты зять?» — вдохновенно входил в роль Реми.
— Правильно! Тесть ведь из тех, кто является для Тимура вышестоящим по положению, кто хозяин и начальник! Тимура наверху, конечно, ценить должны были безмерно, но тут родственное и барственное должно было сыграть: как же это Тимур посмел моего зятя увольнять, ничтожный? И что же Толе тут отвечать? Что он «от нечего делать в экран темный смотрел»? А Тимур чегой-то осерчал? — с не меньшим энтузиазмом разыгрывал сцену Кис.
— А тесть ему: «И вот за такую-то малость он тебя увольняет?» Может, Анатолия и пожурил: мол, ты впредь, конечно, не суйся, куда не прошено, у нас с Тимуром свои дела, но…
— Но и Тимура надо на место поставить: зарвался! Характер у него, видишь ли, вспыльчивый! Так это его проблемы, его кровь азиатская. А мы ему сейчас покажем, кто тут хозяин! А ну позвать его сюда, Тимура этого!
— И тут Тимур приходит… с компроматом!
— С кассетками из бани!
— И гнев папаши за свою дочку, Толину жену, не сравнить даже с гневом Тимура!
Кис захлопал в ладоши.
— Браво! — сказал он. — Браво нам! До чего умны, черт подери!
— Приятно, конечно, сознавать, что наша догадка была верной, — отозвался благодушно Реми, — что мы идем по правильному пути, что мы нашли убийцу… Но неприятно осознавать, что мы не нашли доказательств. Ведь психологический этюд к делу не пришьешь! И досье Тимура пока гуляют на свободе…
— Поехали Толино алиби проверять, — предложил Кис. — Адрес у нас есть. А там, глядишь, и с досье разберемся.
Кис завел машину.
Им повезло: жена Анатолия была дома. Описание Тамары было хоть и злым, но точным: женщина действительно была крайне некрасива, а высокомерно-враждебное выражение ее водянистых глаз начисто лишало ее последнего шанса — обаяния. Светлана Тимофеевна удивительным образом вписывалась в интерьер гостиной — богатой, претенциозной, довольно безвкусной, но стерильно вылизанной, — которая была видна в раскрытую дверь: дальше коридора сыщиков не пустили.
С первой же секунды детективы поняли, что не сумеют от нее добиться правды, и не ошиблись: «Анатолий Николаевич все свои вечера проводит дома. Так же, как и выходные», — отрубила она.
Не правдой было уже то, что Анатолий проводит дома выходные: от него самого Кис знал, что тот не раз ездил на уик-энд к Тимуру на дачу. Женские комплексы этой некрасивой дамы были очевидны, и ее желание придать респектабельный оттенок их браку — тоже. К тому же неумное, но устойчивое высокомерие, весьма свойственное людям, вышедшим из номенклатурных семей, никогда не позволит ей признаться, что у нее может быть в жизни что-то хуже, чем у других. Нет, такие, как она, с детства привыкли, что у них все лучше, намного лучше, на зависть всем: деньги, квартира, семья… что там еще? Хотя, с точки зрения Алексея, принадлежность к номенклатурным кругам следовало бы скрывать: это же стыдно, разве нет? Всем ведь известно, какими средствами эти места под солнцем обеспечивались…
Кис вышел с тяжелым чувством жалости, брезгливости и неловкости. Женщина была несчастлива, это было очевидно, а Кис по природе был жалостлив и уже успел ей посочувствовать. Он понимал, что за маской чванливого снобизма Светлана Тимофеевна прячет свое одиночество и страх перед людьми, страх не быть ими любимой… И тем самым не оставляя людям ни малейшего шанса ее любить.
— Скажи-ка, — произнес Реми, — вчера, в ресторане, ты Анатолия имел в виду, когда запустил свое рассуждение о трусе?
— Его. Просто не стал развивать мысль, поскольку вчера у нас не было ничего…
— Да и сегодня не густо, — вздохнул Реми.
— Все-таки ты пессимист по натуре. Это национальное или ты один такой уродился?
— Ничего я не пессимист! — возмутился Реми. — Я просто объективно констатирую факт!
Шутки шутками, а Реми был прав. Они близились к разгадке — нет, они уже нашли ее! Но не нашли доказательств, которыми можно было добить Анатолия, после чего и подарить его Сереге. Что же касается компромата… Кис отчего-то был уверен, что, размотав клубок до конца, они непременно, без особых усилий, наткнутся на Тимуровы досье.
А пока, выйдя из квартиры лягушки, они бесцельно болтались по старинным переулкам Центра — подышать, подумать, на Москву посмотреть…
Свежий ли воздух прояснил мозги, прихорошившийся ли вид столицы их вдохновил (Реми похваливал московского мэра и сравнивал его с Шираком), но уже через час детективы покупали в магазине золотую зажигалку, схожую с той, что Кис видел у Анатолия, и, дождавшись, пока гравер закончит выводить на ней инициалы, они позвонили Александре.
— Помнишь, ты говорила, что настоящий журналист должен уметь играть роли? А ты ведь настоящая журналистка, правда, Саш? Тогда у меня для тебя есть роль. Какая? Вос-хи-ти-тель-на-я!
* * *
Светлана Тимофеевна распахнула дверь. На пороге стояла высокая, красивая и нахальная девица. Лицо ее было не лишено изящества, но излишне ярко накрашено, фигура хороша и щедро подчеркнута: короткая кожаная юбка открывала почти всю длину стройных ног, обутых в какие-то неимоверные ботинки на трехэтажном каблуке; из-под расстегнутой кожаной куртки выглядывало глубокое декольте, обнаженное ярко-красным топом. Девушка изогнула бедро и по-хозяйски спросила:
— Толя дома?
— Анатолий Николаевич на работе, — поджала губы Светлана Тимофеевна. — Что вам от него надо? И кто вы такая?
— А вы кто? — развязно ответила девица. — Жена его?
— Супруга, — сквозь зубы подтвердила та.
Девица окинула ее наглым, оценивающим взглядом.
— Теперь понятно, отчего он загулял! Он мне про вас, конечно, говорил, что вы похожи на лягушку, но чтобы до такой степени!..
Светлана Тимофеевна похлопала ртом, хватая воздух, отчего сделалась похожа уже даже не на лягушку, а на жабу.
— Вы зачем сюда явились?.. Что вам угодно?! — едва сумела выговорить она.
— Мне? — удивилась девица. — Мне от него ничего не надо. Только передайте ему вот это. — С этими словами девица протянула Светлане Тимофеевне золотую зажигалку. — Он у меня ее забыл, когда был в позапрошлую пятницу.
Светлана Тимофеевна обалдело разглядывала Толины инициалы на золоченом корпусе.
— Да-да, он тогда был у меня! А вам сказал, что уходит по делу, к Тимуру… — хихикнула девица. — Я все знаю! Он вас давно обманывает, неужто вы не догадывались?
— Я?.. В позапрошлую пятницу?!! Когда он мне сказал, что пойдет к Тимуру решить один срочный вопрос?!!
— Толик все с тех пор не находил времени, чтобы прийти ко мне! — обиженно продолжала девица, не обращая внимания на восклицания супруги временного директора. — А теперь уже мне не нужно. Я себе другого поклонника нашла, не менее богатого! И скажите ему, что я от него ушла! И пусть зарубит себе на носу: красивых девушек надо лелеять, это ему не жена, об которую можно ноги вытирать! С такими, как я, надо поспевать — не то опоздаешь! Вот и опо…
Ее голос перекрыл визгливый крик.
— Мерзавка! Да как ты смеешь! Это он тебе такое про меня сказал?! Ах ты дрянь, ах ты… ах ты… — задыхалась Светлана Тимофеевна, не находя слов. — А ему… Я ему покажу! Он у меня попляшет, скотина, дрянь! Ничтожество! В позапрошлую пятницу?!! Это он, значит, мне сказал, что идет к Тимуру о деле поговорить!!! А сам к этой проститутке!.. О, не могу!!!
Она захлопнула дверь прямо перед носом Александры, которая быстро повернулась и весело застучала каблуками по лестнице.
Дверь наверху тут же снова открылась. «Как вас зовут? Имя ваше как?!» — с безнадежным отчаянием прокричала вдогонку Светлана Тимофеевна.
Но поздно. За Сашей звучно хлопнула дверь подъезда.
Внизу она попала прямо в распростертые объятия Киса.
Александра вытащила из кармана маленький магнитофончик.
— На, прослушай, как получилось.
Они сели в машину, и Кис включил. «В позапрошлую пятницу?!! Это он, значит, мне сказал, что идет к Тимуру о деле поговорить! А сам к этой проститутке… О, не могу!!!» — прозвучало в салоне.
— Сашенька, ты прелесть! До чего же ты хороша была, я едва удержался от аплодисментов! Ты чудо, я теперь навсегда в поклонниках твоего таланта!
Кис галантным жестом поймал руку Александры и прижал свои губы к ее тонким пальцам.
И почувствовал, что оторваться от них ему будет не просто…
* * *
— Куда тебя отвезти? — спросил через пять минут Алексей, вставляя ключ зажигания. — Домой?
— Ксюша с Реми должны скоро вернуться, они по магазинам отправились — снедь для праздничного стола покупать… Поехали к нам?
— Я бы с удовольствием, но мне еще в одно местечко надо заглянуть: к соседке Тимура. Может, она по описанию признает Анатолия? Тогда бы у нас это дело совсем было в кармане! Слушай, — вдруг оживился Алексей, — а ты не хочешь со мной, а? Понимаешь, эта женщина так боится посторонних — ее час надо уговаривать, чтобы в квартиру пустила! А если бы ты была со мной, она бы не так боялась: девушка все-таки!
— В таком виде? — с сомнением спросила Александра.
— А ты куртку застегни, помаду немножко сотри — и вполне!
— Ну, если ты так считаешь…
Кис оказался прав: завидев рядом с ним девушку, соседка куда охотнее пустила их в квартиру и даже предложила пройти в комнату. Скромненько сев на краешке дивана, Александра подобрала свои чрезмерно оголенные ноги под себя, тогда как Кис, напротив, расположился вальяжно в кресле и закинул ногу на ногу, обнажив при этом довольно подозрительные носки…
Александра едва заметно улыбнулась этой холостяцкой примете.
— Полный, лет сорока, среднего роста, глаза светлые, бегают все время, лицо гладкое, розовое… — говорил Кис.
Соседка качала головой.
— Вы поймите, — оправдывалась она, изо всех сил желая помочь следствию, — я в прошлый раз еще вам сказала: я не подсматриваю! Могу увидеть случайно, это да. Вот если на лестнице столкнусь, то запомню, у меня хорошая зрительная память… А в «глазок», честное слово, специально не смотрю! В тот раз глянула, потому что уже у двери была, шум заслышала…
— Да вы не волнуйтесь так, — произнесла Александра, — никто вас ни в чем не упрекает. Я вас очень хорошо понимаю, это как окно: я в него специально не смотрю, но если нахожусь рядом, то гляну, конечно…
— Вот-вот! — обрадовалась женщина. — Именно так!
— Хорошо, — сдался Кис. — Давайте сделаем по-другому. Постарайтесь вспомнить всех, кого видели в позапрошлую пятницу. Всех подряд.
— Да разве ж я вспомню позапрошлую пятницу?
— Ну, тогда всех, кого видели до того, как узнали о смерти Тимура.
— Попробую… — женщина наморщила лоб. — Девушку в берете…
— О ней я уже знаю. И, как вы мне в прошлый раз сказали, других женщин вы здесь не видели. Так что давайте попробуем мужчин вспомнить!
— Знаю! Вспомнила! Ходил такой, как вы описали, — толстый, холеный… Видела я его! Только давно, месяца с два будет, — упавшим от огорчения голосом добавила она. — И еще вспомнила! — Голос снова пошел оживленно вверх. — Молодой! Такой милый, приятный молодой человек! Лет тридцать, одежда на нем хорошая, так ладно сидит!
— Должно быть, фигура хорошая, раз ладно сидит? — подсказала Александра.
— Точно! Стройный, спортивный, приятный такой, лицо интеллигентное… Стрижка короткая, вот что еще! Такая аккуратная, круглая голова, темные волосы… Куртка темно-зеленая…
Кис посмотрел на Александру. Уж не Андрея ли тут описывают?
— Вы его как видели? На лестнице? В «глазок»?
— В «глазок», верно. Мусор хотела вынести, вот и выглянула на шум.
— И что увидели?
— Он к Тимуру шел. Только Тимура дома не было, и он открыл дверь ключом. Я еще подумала, Тимур, стало быть, ему ключи дал…
Кис с Александрой снова переглянулись.
— Вы давно в этой квартире живете? — спросил Кис.
— Да вот уж скоро будет два года! Мне сын купил! — похвасталась она.
— А вы знаете, что квартира напротив сдавалась? — перехватила инициативу Александра. — Тимур ее только снимал, а хозяин у квартиры другой.
И Кис подумал, что она могла бы быть отличной партнершей в работе… Жаль, что у нее уже есть профессия… С которой она к тому же превосходно справляется.
— Нет, — удивилась женщина. — Я с ним никогда ни о чем не разговаривала, это такой, знаете, человек был, с которым не поговоришь о жизни… Значит, снимал? И кто ж хозяин?
— Скорее всего тот приятный молодой человек, которого вы видели.
— Вот оно что… Значит, поэтому он с ключом приходил!
— Постарайтесь вспомнить, когда вы его видели!
— Разве упомнишь? Только помню, что днем дело было…
— Днем? Вы ничего не путаете? Может, все-таки вечером? В пятницу вечером?
— Точно, днем: светло было на лестнице. А вот какой день…
Женщина задумалась.
— Припомните, — пытался подсказать Кис, — может, в это время какая-то передача по телевизору шла или телефон звонил…
— А ведь правы вы… — произнесла она. — Я, когда в квартиру от мусоропровода вернулась, телефон уже звонил. Я скорей бегом к нему! Не успела. Телефон опять перезвонил, и это был мой сынуля: напомнил, что в воскресенье мы идем в гости к родителям его жены… Так что суббота это была, суббота!
— Хм, не пятница?
— Суббота, — упрямо повторила женщина.
Кис помолчал, не зная, что спросить дальше. Свидетельств против Анатолия не было. Зато был второй, субботний визит Андрея… Что само по себе весьма любопытно и наводит на размышления.
— А в пятницу вы никого не видели? — осторожно поинтересовалась Александра, холодея при мысли, что эта женщина, теоретически, могла видеть и ее.
— Днем или вечером?
— Вечером, поздно вечером.
— Нет, я спать рано ложусь…
Кис от души поблагодарил женщину.
* * *
Едва выйдя из квартиры, Александра предложила:
— Поехали к Андрюше?
— Я вот о чем думаю… Милиция собрала показания, в которых фигурировала какая-то машина, припаркованная со стороны парапета напротив подъезда. Никто номеров не запомнил, цвет неопределенный, вроде серый, но ты ж понимаешь, ночью все кошки серы… Но это могла быть машина Анатолия! Он ведь не думал прятаться, не зная наперед, что найдет Тимура без сознания на газоне… Позвоню-ка я для начала Сереге, может, у них чего новенького!
Кис было вытащил из кармана свой мобильный, но, посмотрев на черное пластиковое тельце телефона, отчего-то раздумал и сунул его в карман.
— Серега ведь тоже не дурак, — ответил он на вопросительный взгляд Александры. — Он меня начнет за грудки брать, интересоваться, что у меня новенького… А мне бы, честно говоря, не хотелось отдавать ему Толю раньше, чем я все не распутаю — чтобы уже никто на вас с Ксюшей не покусился и не начал разматывать всю эту историю сначала… А для этого, вишь ты, мне надо ему разгадку на блюдечке принести!
— Алеша, — произнесла Александра, и он, вынырнув из озабоченных размышлений, обмер — как хорошо это прозвучало: «Алеша»…
Нет, он не был влюблен в Александру, это было что-то помимо него, за пределами его воли, черная магия: он просто балдел в ее присутствии. Ему все нравилось, абсолютно все: как смотрит, как говорит, как выглядит, как одевается, как думает, как пишет, как капризничает и как шутит…
Наваждение эта журналистка, просто наваждение! Но он был рад его продлить.
Он, конечно, не был влюблен в Александру… Но…
— Прости, задумался! — встрепенулся он, услышав ее настойчивый голос. — К Андрею, говоришь? Ты со мной хочешь?.. Поехали!
— Только ты дай мне начать разговор, — произнесла Александра, когда они подъезжали к дому Андрея. — Мы все-таки старые друзья с ним… Ладно?
— Ну, если ты настаиваешь… А о чем ты хочешь с ним поговорить? — Кис вдруг сообразил, что мыслью, которая промелькнула в его голове, пока он слушал соседку Тимура, он с Александрой не делился.
— Увидишь, — загадочно ответила та. — Думаю, о том же, о чем и ты…