Говорят, время не имеет границ, а имеет лишь вечное движение. Но для каждого человека есть свой отрезок, своя грань, за которой он может уже быть вне времени, если, конечно, это понятие определять в обычных пределах разума. А за ними, за этими пределами, начинается нечто, не имеющее ни терминологии, ни рассудочного анализа, ни претензий на здравый смысл; это нечто имеет лишь силу внимания. И она, эта сила, может принять, а может отвергнуть того, кто невольно вошёл в её тайный покой… Но бывает, когда ни принять, ни отвергнуть нельзя, а можно лишь выдержать паузу — с позиции этой стихии, чтобы дать человеку, попавшему в эту немыслимую свободу, часть своего внимания, которого так не хватает в нашей обыденной жизни. В таком состоянии и пребывал один из людей современной эпохи с её непредсказуемостью и священной надеждой. Это был мальчик лет двенадцати, который лежал возле дерева, обугленного и покорёженного ударившей в него молнией. И, видимо, часть этой грозной стихии случайно принял на себя этот мальчик. Он лежал лицом вверх, и глаза его были закрыты. Волосы были опалены, и на голове запеклась кровь. Сколько времени он так лежал — неизвестно, так же, как неизвестно и то, каким ветром его сюда занесло, на эту пустынную возвышенность с дикими кустарниками и отдельными кряжистыми деревьями. Но всё имеет свою завершённость, и в этой диковатой местности появился человек. Он увидел лежавшего мальчика и приблизился к нему. Этот человек был одет по-простому — он был в плотной рубахе и тёртых джинсах, а громоздкие ботинки на толстой подошве выдавали в нём завсегдатая путешествий. Его обветренное лицо с сияющими глазами, длинные волосы, посеребрённые сединой, и густая борода также говорили о его неприкаянно-отрешённом образе жизни. По всей видимости, это был отшельник, чьи манеры напоминали действия шамана. Он склонился над мальчиком и сделал странные пассы руками; затем приподнял его голову и что-то прошептал… Он вдруг увидел мешочек, валявшийся рядом с мальчиком. Шаман подобрал этот мешочек; затем, с лёгкостью подняв мальчика, взял его на руки и понёс куда-то за гряду дикорастущих кустарников…

К ущелью в дикой скале подошёл отшельник с мальчиком на руках. Он осмотрелся и вошёл вглубь этого грота. Оказавшись в пещере, шаман услышал чуткий женский голос:

— Ну наконец-то… А это кто?

— Я нашёл его наверху, — ответил шаман, укладывая мальчика на подстилку из мягких трав. — Видимо, его задела молния, которая ударила в дерево. Я вижу во всём этом знак…

Он, улыбнувшись, посмотрел на женщину. Она была одета неброско, но глубина её взгляда была необычна; её глаза сияли так же, как и у отшельника, нашедшего мальчика. Она, взглянув на мальчика, тихо сказала:

— Он без сознания… Ты его смотрел?

— Да, Белла. Этот мальчик имеет уникальную сферу. Удар молнии её слегка деформировал, но я всё выправил. У него очень подвижный центр восприятия и невероятно огромный потенциал. Я ему всколыхнул энергию и активизировал его восприятие в позиции сновидения. Он будет проникать в тайны времён, он будет видеть их… И быть может, он что-то сумеет постичь и решить… в лучшую сторону. Кто знает… К сожалению, наша Линия подошла к концу. И мы должны уйти. А мир погружён в суету и пиар. И люди даже не ведают, что их хаотичный восторг и торгашеский пафос не имеют никакого значения. Да. Как жаль… Они могли бы узнать, почувствовать то, к чему можно лишь прикасаться, а не хватать оголтело и алчно. Мы, к сожалению, не пытались изменить этот мир, и в этом, наверное, наша однобокость. А ведь человек изначально сотворён совершенным! Но система его блокирует, превращая в суетное существо, озабоченное лишь повседневными хлопотами и интригами. Да… Но, может быть, не всё так печально. Быть может, возникнет Новая линия, и она преобразит этот мир… Этот мальчик ещё не проснулся. Ему предстоит это сделать. И тогда… Остаётся лишь верить…

Он взглянул на Беллу и добавил:

— Его нужно отдать в надёжные руки. Сделай это ты, Белла, у тебя лучше получится.

— Хорошо, — ответила она. — Когда мы уходим?

— Завтра на рассвете. К вечеру вернутся все наши люди. Поэтому сегодня необходимо успеть приютить мальчика.

— Ну, тогда надо поспешить, — сказала Белла и приблизилась к мальчику.

Шаман посмотрел на спящего мальчика с печалью и любовью.

Белла осторожно приподняла его за голову и, подхватив снизу за ноги, с лёгкостью взяла его на руки. Она тихо произнесла:

— Надо же, как он отключился — ни малейшего трепета… Нам нужно добраться на попутке.

— Да. Больше ничего не остаётся. Идём.

И они осторожно вышли из пещеры.

Свежий воздух ударил в их лица, напоив ликованьем простора. Они быстро спустились по тропе к узкой поизбитой дороге; с этого места не было видно даже намёка на какой-нибудь грот, всё скрывали густые кустарники.

Через несколько минут шаман остановил проезжавший мимо «Фольксваген» и что-то сказал водителю…

Он кивнул женщине с мальчиком, и, когда она подошла, взял мальчика на руки. Белла уселась в машину и осторожно приняла мальчика.

— Я недолго, — лаконично бросила Белла провожатому и мягко захлопнула дверцу.

Водитель выжал газ, и «Фольксваген» рванул вперёд по грунтовой дороге…

…В одной из больничных палат небольшой провинциальной больницы пришёл в себя мальчик, задетый ударом молнии и доставленный сюда загадочной Беллой. Мальчик осматривался, постигая своё местопребывание. К его левой руке тянулся шланг капельницы, а забинтованная голова тяжело гудела.

В палату вошли медсестра и врач с озабоченным видом. Они присели рядом с мальчиком и, пока продолжала струиться оставшаяся в сосуде жидкость по шлангу капельницы, они его потихоньку ввели в разговор.

— Очнулся? Тебя как звать-то? — мягко спросила медсестра.

Мальчик молчал, с удивлением глядя на них.

— Да, видать, здорово шарахнуло, — сокрушённо выдохнул врач. — Ну что ж, полежит — поправится.

Он посмотрел на лежавшего паренька, что-то обдумывая. Затем опять обратился к нему:

— Ну, вспомнил?

— Что? — удивился мальчик.

— Имя своё.

— А… Никитка меня зовут.

— Ну, слава Богу, — облегчённо вздохнула медсестра.

— А в горы тебя каким ветром занесло? — опять спросил доктор.

— Я в горах не был… Я только поднялся на возвышенность… Там травы растут разные — мне нужно, — ответил мальчик Никитка, с тревогой глядя то на врача, то на медсестру.

— А, понятно, — с пониманием сказал врач. — Так ты лечебные травы искал?

— Да.

— У него с собой мешочек был с травами; он у нас в ординаторской, — поспешила добавить медсестра.

Никитка вдруг спросил:

— Где я?

— В больнице, — ответил врач.

— А как я сюда попал? Что со мной случилось?

— Молния зацепила. Но всё уже позади, — улыбнулся врач.

— А это какой город?

— Ну, ничего себе, — вырвалось у врача. — Ты что, не знаешь, в каком ты городе? Ты разве не отсюда?

Врач растерянно смотрел то на мальчика, то на медсестру.

— Это Бийск, — произнёс он с тайной тревогой.

Никитка загадочно протянул:

— А-а… Понятно…

Тут медсестра попыталась всё объяснить врачу:

— Его привезла какая-то женщина, он был без сознания.

— Какая женщина? Кто она?

— Ну… вежливая такая, обаятельная… зрелого возраста… Она сказала, что нашла этого мальчика, попавшего под удар молнии, на склоне у подножия гор. И попросила оказать ему помощь.

— А она не сказала, откуда она сама?

— Нет. Мне и в голову не пришло это спросить, — растерянно вымолвила медсестра.

Врач задумался. А Никитка вдруг спросил:

— А меня сегодня отпустят?

Врач удивлённо взглянул на него и тоже спросил:

— Так ты сам-то откуда, Никитка?

Мальчик как-то замялся, а потом ответил:

— Я тут неподалёку от Бийска живу… километров семьдесят…

Врач вздохнул и тактично изложил:

— Во-первых — тебе нужно сначала поправиться, а во-вторых — тебя должен забрать кто-то из твоих родных или хороших знакомых. Ну, так что будем делать, Никитка? С кем-нибудь из твоих родных можно связаться?

— Я не знаю вообще-то… — растерянно произнёс Никитка.

Врач подумал и резюмировал:

— Ну, хорошо; тогда, как выздоровеешь, — мы тебя доставим туда, где ты живёшь. Надеюсь, адрес-то свой ты знаешь?

— Да, знаю.

— Ну, вот и отлично. Договорились.

Тем временем процедура закончилась, и медсестра извлекла иглу капельницы из руки Никитки. Врач встал и бросив: «До завтра», вышел из кабинета.

Медсестра погладила Никитку по забинтованной голове и мягко сказала:

— Ну что… поправляйся, Никитка. Я сегодня весь день с тобой. Сейчас будем полдничать.

И она удалилась.

Никитка лежал, безучастно глядя в потолок. Тело его полностью расслабилось, и отяжелевшие веки сомкнулись. И он весь провалился куда-то…

Ему снилось, что он лежит возле какой-то обугленной коряги. Он лежал, раскинув руки и ощущая острую боль в голове… Внезапно он как бы раздвоился — он одновременно и лежал на земле, и стоял над собой, глядя куда-то в пространство, заполненное туманной синевой. Вдруг впереди что-то вспыхнуло, и перед Никиткой возникли две огромных фигуры — это были фигуры людей, и они непостижимо светились. Такого света Никитка отродясь не видел. Но странность ощущения была в том, что этот немыслимый ослепительный свет совершенно не резал глаза, и Никитка спокойно смотрел на них. Эти две громады плавно приблизились к нему, и Никитка скорее осознал, чем услышал их лаконичные фразы:

— Ты не перестарался?

— Нет. Всё нормально. Похоже, мы на верном пути. Он — из новых.

— Да. Он — тот, кто нужен.

— Надо поспешить.

Никитка вдруг почувствовал приступ страха, но тут же всё успокоилось, ибо один из этих громил прикоснулся к нему, и Никитку всего обдала удивительно радостная волна животворной энергии. И в его сознание вошла фраза этого исполина:

— Не бойся. Будь во внимании…

И они вдруг исчезли. Эта последняя фраза зависла вопросом в сознании Никитки, но внезапно он провалился куда-то… и с криком проснулся.

Он лежал, глядя перед собой; на лбу выступили капельки пота.

Медсестра подскочила к нему, успокаивая:

— Никитка, тебе что-то приснилось? Успокойся. Это последствия шока. Сейчас всё пройдёт… Я тебе полдник принесла.

Она улыбнулась и поставила перед ним на подносе пудинг, бутерброд с сыром и кефир. Никитка вздохнул и, приподнявшись, сел на кровати. Он вдруг почувствовал, что он весь горячий. «Странно…» — подумал Никитка. И он принялся полдничать.

Когда он допил кефир, медсестра мягко спросила:

— Тебе сколько лет-то, Никитка?

— Двенадцать.

Никитка вздохнул. Медсестра с пониманием продолжила:

— Завтра снимем повязку. Если всё нормально, долго лежать здесь не будешь.

Она взяла поднос с пустой посудой и чутко добавила:

— А пока — отдыхай, Никитка. Тебе сейчас нужно больше спать — во сне человек выздоравливает.

И она вышла из палаты.

Никитка улёгся, блаженно расслабившись и прикрыв глаза. Он думал о чём-то хорошем и не заметил, как уснул…

…Он вдруг увидел большой город, в котором он никогда не был. Это был мегаполис, необозримый и насыщенный движением автотранспорта и людей. Никитка оказался в одном из переулков, где было относительно спокойно и тихо. Он по наитию прошёл вперёд, к одному из старопанельных домов, зашёл в подъезд, поднялся на последний этаж… Он увидел дверь квартиры, которая его притянула к себе, и оказался внутри этой квартиры. В одной из комнат за столом, заваленным книгами, одиноко сидела женщина средних лет; она что-то читала, делая пометки в отдельных местах. Женщина оторвалась от чтения и посмотрела куда-то в сторону двери…

Никитка резко проснулся. Он чётко запомнил свой сон, абсолютно всё: город, улицу, дом и квартиру. Он был ошеломлён увиденным.

«Неужели это как-то связано с моими родителями? — подумал Никитка. — Несомненно, это не просто сон… Это невероятно!»

Он уселся на кровати, обдумывая увиденное. Ему захотелось быстрее покинуть стены этой больницы, где он оказался так нелепо и неожиданно. И через пару дней его желание воплотилось в реальность — на очередном осмотре врач с удивлённым удовлетворением отметил, что рана на голове зажила, состояние нормальное, и Никитку можно отправлять домой. Его привели в порядок, вернули мешочек с травами, посадили в машину и повезли туда, где, по его словам, находилось его постоянное место жительства…

«Ниву» несло и трясло по грунтовой дороге. Никитка дремал на заднем сиденье и ему казалось, что он летит над машиной с той же скоростью. Наконец его пробудил громкий голос:

— Никитка, ты не забыл, где ты живёшь? Где твой посёлок?

Никитка глянул в окошко и ответил:

— Скоро подъедем. Там будет большой указатель и высокое дерево около него, сосна.

«Ниву» тряхануло на ухабе; водитель сбавил газ и с иронией бросил:

— Ну и дорожка…

— Вот она! — радостно крикнул Никитка, показывая вперёд.

Машина доехала до того места, что показал мальчик, и остановилась. Никитка взял свой мешочек и сказал:

— Я дальше сам доберусь. Спасибо вам за всё.

— Будь здоров, — ответил сидевший рядом с водителем провожатый. — Только в следующий раз в одиночку не броди по Алтаю.

— Хорошо, — ответил Никитка. Он вылез из машины и помахал рукой. Водитель развернул «Ниву» и поехал обратно в Бийск…

Никитка не спеша пошёл в сторону леса и скоро скрылся в его глубинах. Проходя мимо знакомых зарослей, он соблазнился ягодами и решил подсобрать немного. Он увлёкся и зашёл далековато от того места, где был… Внезапный выстрел заставил Никитку застыть на месте; это был выстрел из охотничьего ружья. И через несколько мгновений неподалёку от него рухнула наземь подстреленная птица. Она была смертельно ранена и содрогалась всем телом… Никитка метнулся к ней и вдруг непроизвольно накрыл её своими ладонями; он желал одного — чтобы эта невинная птица стала опять живой и свободной… Незримый свет окутал его; и Никитке показалось, что он воспарил… Внезапный рывок заставил его оторвать ладони от раненой птицы; и тут вдруг Никитка увидел нечто непостижимое: ожившая птица вся воссияла радужным светом, и в сознании Никитки чуть слышно, но чётко прозвучало:

— Спасибо…

Глаза Никитки сфокусировались, и он вернулся в обычное состояние. Спасённая птица, вспорхнув, пронеслась над верхушками деревьев, а на том месте, где она только что лежала, виднелись пятна побуревшей крови и рассыпавшаяся дробь… Никитка поднял свой мешочек с травами и хотел было пойти дальше, но в этот момент где-то неподалёку хрустнули ветки, и шаги человека заставили Никитку спрятаться за мощным стволом сосны. Охотник прошёл совсем рядом, бормоча:

— Где же она упала?.. Вот же летунья…

Он не спеша прошагал в сторону разросшихся кустов и скрылся в зарослях леса…

Никитка, чуть дыша, выглянул из-за сосны и, поняв, что поблизости никого нет, вышел на свободное место. Он осмотрелся и вдруг ужаснулся.

— Неужели я заблудился? — вырвалось у него.

Чуть не плача, он сел на траву. Но ничего не придумалось. И Никитка со слезами на глазах вспомнил свою добрую тётю Симу и их избу с участком, и собаку по имени Матрос… И тут он вдруг ясно увидел всё это — он увидел их домик с крыльцом и лужайку, что рядом пестрела цветами. И он погрузился во всё это близкое и родное… Невероятный толчок вышиб его из невольного транса…

Никитка сидел возле избы на лужайке, тараща глаза на родное крыльцо с аккуратным навесом, не понимая, какая сила его сюда вернула. Послышался радостный лай собаки.

Из избы вышла тётя Сима — пожилая дородная женщина, одетая в выцветший домашний халат с большими карманами. Она вдруг изменилась в лице и, глядя на Никитку, воскликнула:

— Боже мой! Вернулся! Никитка! Ты где же пропадал? Чего ты сидишь-то? Ты ушибся?

И она, слегка прихрамывая, поспешила к нему. Никитка быстро встал на ноги и растерянно произнёс:

— Тётя Сима, здравствуйте… Я это… в больнице был…

— Что стряслось? — всполошилась она, обнимая Никитку.

— Да так, ничего страшного… Я вам травы принёс — вот.

И он вручил тёте Симе мешочек, с которым и связано было всё то, что случилось. Она взяла мешочек и сказала:

— Спасибо, родной. Пойдём в хату; небось, оголодал.

И они пошли в дом…

В аккуратной комнатке Никитка уселся на старый скрипучий диван, а тётя Сима принялась хлопотать, расспрашивая Никитку:

— Ты никак скрываешь чего?.. Где ж тебя носило-то?

— Я нечаянно подвернул ногу, — попробовал придумать Никитка и вдруг сказал: — Молния меня задела.

Тётя Сима выронила подставку под чайник. Она посмотрела на Никитку и ахнула:

— Как же случилось такое?

— Когда травы искал… Да вы не волнуйтесь, тётя Сима, всё уже позади. Меня в больнице подлечили.

— Ох, вот как ходить-то незнамо где, — сокрушённо вымолвила тётя Сима. — И трав не надо будет, коли такая опасность. За травы-то спасибо тебе, Никитушка; а то совсем невмоготу стало мне — ноги болят, хоть из дому не ходи никуда… Ну ладно, давай, ешь, да чайку попей. А потом и поговорим.

И Никитка принялся за еду. Поев, он попил чаю и задумался. Затем обратился к тёте Симе с неожиданным вопросом:

— Тётя Сима, а вы не знаете — мои родители живы?

Та взглянула на мальчика с некоторой растерянностью и принялась взволнованно говорить:

— Родители?.. Так я ж тебя трёхлетнего в лесу подобрала. Мы с Фёдором за грибами ходили; далёко ушли. И вдруг — ты… Я говорю: «Мальчик, откуда ты? Как звать-то тебя?..» А ты отвечаешь: «Никитка Максимов, три года». Во как. А потом я уж глянула, а у тебя на рубашке-то вышито было: Никита Максимов. Так и живём с тех пор вместе… Я потом поискала ещё — где могут быть твои мама с папой…

— Так вы их не нашли?

— Нет, родной, не нашла. Как случилось такое — понять не могу до сих пор. Не хотелось бы думать плохое… А чего это ты вдруг про них заговорил? Хотя понятно — у всех мамки рядом. Да ты не горюй. Может, ещё и найдутся…

Никитка молчал, что-то обдумывая. Потом он взволнованно произнёс:

— Тётя Сима, мне нужно немного денег, я хочу съездить с другом и его дядей в Москву. У них там родственники живут. А я ни разу в столице не был — интересно…

И он молитвенно посмотрел на свою опекунью.

Тётя Сима, округлив глаза, смотрела на Никитку, не совсем понимая его странную просьбу. Она рассеянно вымолвила:

— Как же так? Ни с того ни с сего…

— Да вы не волнуйтесь, всё будет хорошо. Я ненадолго…

— А с каким другом-то? Я хоть знаю его? — резонно поинтересовалась тётя Сима.

— Мы с ним в больнице вместе лежали… Он в Бийске живёт. Они завтра едут в Москву… Ну, и меня могут с собой взять.

Никитка по-прежнему смотрел на тётю Симу, мысленно умоляя её согласиться… Тётя Сима шумно вздохнула и, выдвинув ящик антикварного комода, что-то достала оттуда; затем, развернув это «что-то», отсчитала несколько купюр.

— Тебе столько хватит? — спросила она, протягивая деньги Никитке.

— Хватит, — обрадовался он.

— Погоди, убрать нужно подальше. Сейчас ездить-то, знаешь ли… Глаз востро держать надо… И смотри там — недолго.

И она аккуратно завернула эти деньги в чистую тряпку, а потом добавила:

— Во внутренний карман своей куртки положишь.

Никитка взял деньги и убрал их, как сказала ему тётя Сима. Она с тревогой спросила:

— А как же ты добираться-то собрался?

— Да я здесь каждую кочку знаю, — спокойно ответил Никитка. — Мне до станции только добраться. Вы не переживайте, я же не один там буду.

— Смотри, держись рядом с этим своим другом и родственником его, — всё так же тревожно вымолвила тётя Сима, напряжённо глядя на Никитку.

— Да, конечно. Мы же там вместе будем, — ответил вдохновлённый Никитка.

Добрая Тётя Сима, слегка успокоившись, принялась собирать Никитку в дорогу.

На следующий день Никитка уже стоял на железнодорожной платформе в ожидании нужного поезда. Он даже не понял, как ему удалось самому купить билет до Москвы, ведь двенадцатилетним детям их вряд ли продают. Он только подумал, что эта удача — из той серии чудесных и непостижимых явлений, с которыми он столкнулся за этот короткий период времени…

В поезде Никитка пребывал в хорошем настроении, хотя иногда его мучила совесть за то, что он всё же соврал доверчивой тёте Симе про друга и его дядю, с которыми он едет в столицу. Но успокаивало то, что он едет туда не напрасно. Еды, что дала ему с собой тётя Сима, вполне хватило бы ещё и на друга с его дядей; так что Никитка особо ни в чём не нуждался. Соседи по купе попались молчаливые и спокойные; хотя порой он чувствовал их недоумённые взгляды, в которых светился вопрос: «Почему этот паренёк едет один?» Никитка периодически прокручивал в памяти тот чудный сон про Москву, стараясь ничего не забыть из того, что он видел. В поезде ему тоже иногда что-то снилось, но в большинстве своём это было что-то бессвязное, головокружительное и непонятное; однако один сон Никитка запомнил: он был птицей и парил высоко в небесах. И когда, наконец, поезд прибыл в Москву, Никитка с облегчением вздохнул — уж слишком утомило его однообразное пребывание в душном вагоне поезда — путь-то не близкий. Но тут его как током ударило: он же без провожатых и без каких-либо документов в чужом городе! Да, придётся быть предельно внимательным, а то, чего доброго, отправят обратно. Никитка купил на вокзале карманный атлас Москвы, сориентировался в нужном направлении и сел в метро…

В метро ему понравилось, хотя непривычно — сразу столько людей. Никитка, изнурённый долгой дорогой в поезде, наслаждался скоростным движеньем состава по подземным тоннелям Москвы. Он ехал в предвкушении встречи с той незнакомой женщиной, по всей видимости, проливавшей свет на его загадочную судьбу. Рядом с Никиткой сидел мужчина с газетой в руках, он бегло просматривал её содержание на первой полосе. Никитка невольно глянул в газету. Его взгляд остановился на сенсационном заголовке первой полосы:

«ТАЙНА ПОЮЩЕЙ ГОРЫ»

Члены экспедиции в поисках Поющей Горы чуть не погибли на подступах к её приблизительному месторасположению, — они все потеряли сознание. Придя в себя, они поспешили уйти от этого зловещего места… (читайте на 4–5 странице).

Никитке очень захотелось прочитать дальше об этой экспедиции и о Поющей Горе, но тут мужчина убрал газету и вышел на своей станции. Никитка вздохнул и решил вздремнуть…

…Он оказался в пещере. Он лежал на какой-то подстилке, а рядом с ним были двое: мужчина и женщина. Они о чём-то говорили, но слов Никитка не разобрал; он только видел, как от него во все стороны исходят полупрозрачные лучи…

И внезапно в его сознании вспыхнула фраза:

— Будь во внимании…

…Вагон тряхануло, и Никитка резко открыл глаза. Слегка успокоившись, он посмотрел на карту метрополитена и вышел, чтоб сделать пересадку. Снова сев в поезд, он доехал до долгожданной Кропоткинской и вышел.

На улице Никитка сориентировался по своему карманному атласу и прошёл по Пречистенке к нужному переулку… Вот он, Чистый переулок. Теперь — дом. Никитка прошёл вперёд и интуитивно свернул к тому дому, который он видел в том своём сновидении. Сердце его заколотилось от волнения; Никитка словно заново переживал свой сон, но уже наяву. Вот подъезд… последний этаж… Подойдя к квартире, он замер… и позвонил.

Ему открыла женщина аккуратной внешности — та самая, что в его сновидении работала с книгой; она удивлённо взглянула на Никитку и спросила:

— Тебе кого, мальчик?

Никитка взволнованно заговорил:

— Здравствуйте. Меня зовут Никита… Никита Максимов.

Женщина, раскрыв рот, смотрела во все глаза на внезапного гостя с сумкой в руке; похоже, она пыталась что-то уяснить для себя, но ей это пока не совсем удавалось.

И она растерянно произнесла:

— Зайди…

Никитка смущённо зашёл в квартиру; хозяйка закрыла дверь и, опять уставившись на него, с какой-то тревожной радостью вдруг спросила:

— Так ты — Никита Максимов? Откуда ты?

— Я приехал с Алтая, — начал было Никитка.

— Боже мой! — воскликнула женщина. Она, спохватившись, заговорила: — Да ты раздевайся, проходи. Сейчас поговорим… Давай сумку. Пойдём в комнату.

Никитка разулся, снял куртку и, повесив её в прихожей, прошёл за хозяйкой в гостиную. Она усадила его на софу, а сама, сев напротив, взволнованно произнесла:

— Меня зовут Ольга Андреевна, можно просто — тётя Оля. Ты помнишь своих родителей?

— Немножко, — ответил Никитка. — Я помню только, как они меня брали с собой, когда уезжали куда-нибудь… Я хотел узнать, где они… что с ними… Вы знали их?

Он с надеждой посмотрел в глаза Ольге Андреевне.

— Да, — ответила она. — Более того — я родная сестра твоего отца. Они… Они столько пережили… Они чуть с ума не сошли от горя… А ты — живой! Боже мой, какое счастье!

— Но где они сейчас? — взволнованно спросил Никитка.

Ольга Андреевна вздохнула и принялась рассказывать:

— Я не могу точно тебе сказать, где они… Твой отец лет четырнадцать назад уехал работать на Алтай — он специалист по травологии. Там он женился. Сначала они с Люсей жили в Горно-Алтайске, а потом переехали ближе к Бийску, чуть не в лесу деревенька такая — несколько домов всего; он писал мне оттуда. Там ты и родился… А потом…

Она горько вздохнула, как бы заново переживая те драматические события, и продолжила:

— Однажды они решили пойти в лес — набрать всего, что там им было необходимо. Они вообще любили дикую природу. Ну и оставили тебя, трёхлетнего, с дедом… А он уснул. А когда проснулся — тебя уже не было… Видимо, ты вышел из дома и пошёл их искать, да видать не туда зашёл, заблудился… Они вернулись — тебя нет нигде. Кинулись искать… Всюду, где можно, объявления дали о пропаже ребёнка — Никитки Максимова. Да всё тщетно… Дед не пережил этого. А они извелись. Такая трагедия…

Ольга Андреевна с горечью смотрела куда-то в пространство.

— Меня подобрала тётя Сима в лесу, — тихо сказал Никитка.

— Дай Бог ей здоровья и счастья, — пролепетала Ольга Андреевна.

Никитка опять осторожно спросил:

— Но где они сейчас? Мама с папой… Они живы?

— Понимаешь, после этой трагедии они решили навсегда уехать оттуда. Они приехали в Москву, ко мне и всё рассказали, как было. Пожили немного у меня. А потом уехали в какую-то экспедицию… Похоже, они решили вообще стать отшельниками…

— А адрес какой-то они оставили?

— Нет, Никитка. Во всяком случае, пока от них вестей не было…

Она вдруг с удивленьем спросила:

— Но как ты меня нашёл, Никитка? Ты ведь…

— Я увидел… во сне.

Ольга Андреевна некоторое время смотрела на племянника, как бы осмысливая им сказанное; логика рассудка мешала ей принять данное заявление всерьёз, но Никитка-то сидел перед ней. А потому вся эта ненужная логика куда-то испарилась сама собой, и её место заняла та непонятная сила, что сводит судьбы и движет желаниями.

Она вдруг спохватилась:

— Никитка, тебе надо поесть и отдохнуть; я сейчас приготовлю. А ты пока можешь что-нибудь почитать или посмотреть телевизор.

— Да нет, спасибо; я просто посижу…

— Ну, хорошо. Я сейчас быстро.

И она вышла на кухню.

Никитка сидел и думал о том, как можно сделать так, чтоб увидеть маму и папу. Ещё он думал, почему всё так странно случилось и почему его родители куда-то уехали навсегда. Его размышления прервал голос Ольги Андреевны:

— Никитка, всё готово. Мой руки и идём есть.

Никитка встал и прошёл в ванную; затем пошёл на кухню.

Ольга Андреевна с любовью смотрела на своего племянника, живого и невредимого, сидевшего перед ней. Никитка поел быстро, желая ещё немного поговорить с хозяйкой. И он осторожно спросил:

— Ольга Андреевна, а можно я у вас поживу немного?

— Конечно, Никитка. Поживи у меня. А потом решим что-нибудь, — ответила она, улыбнувшись. — А если хочешь — можешь навсегда ко мне переехать. Только надо будет как-то всё объяснить твоей тёте Симе.

— Спасибо, — ответил Никитка. — Я подумаю.

— Теперь можешь располагаться, — продолжила Ольга Андреевна. — Спать будешь в маленькой комнате. Всё, что необходимо, — спрашивай. У меня много книг; можешь что-нибудь выбрать для себя. А теперь тебе надо помыться и отдохнуть с дороги.

Она встала и пошла приготовить ванну. Никитка, вдохновлённый удачным приездом, последовал ненавязчивым указаниям доброй Ольги Андреевны…

Помывшись, он расположился в маленькой комнате с ампирным светильником и большими стенными часами; здесь было всё необходимое: небольшой диван, стол-секретер и стул с креслом. В глубине секретера громоздилось скопление книг.

— Ну вот, — с удовлетворением сказала хозяйка, — можешь отдыхать. Здесь — всё необходимое. Если чего захочешь — говори. Я с утра ухожу на работу, так что ты сам здесь… Еда — в холодильнике, не стесняйся. А телевизор — в гостиной.

— Спасибо, — ответил Никитка.

— А потом мы с тобой ещё подумаем, как отыскать маму и папу. А сейчас мне нужно ещё немного поработать.

И она ушла в свою комнату.

Никитка сел за стол и стал рассматривать названия книг, заполнявших полки секретера. Здесь были и «История древних рун», и «Эзотерическое наследие», и «Психология педагогики», и «Травы и их применение», и «Универсальный словарь», и «Гармония личности», и «Катарсис эпохи», и «Возрождение духа», и все тома Пушкина, и Андерсен, и Гоголь, и Достоевский, и многое другое… Никитка взял в руки книгу, которая была ему ближе — о травах. Он пробежался взглядом по страницам. Но, видимо, ничего нового для себя не открыл. И он взял другую книгу, это был «Универсальный словарь». Никитка просмотрел разъяснения некоторых терминов, его взгляд задержался на термине «Сновидение». Он вслух негромко прочитал: «Сновидение — живые образы и события, возникающие у спящего человека в результате деятельности осознания, остающегося во сне активным».

Никитка полистал книгу дальше и остановился на термине «Транс»: «Транс — особое состояние отрешённости, приближённое к ясновидению и сверхвосприятию».

Никитка задумался. Он вдруг вспомнил загадочный заголовок в газете, что видел в метро: «ТАЙНА ПОЮЩЕЙ ГОРЫ».

«Странно, — подумал Никитка. — Почему всё это меня так волнует?»

И опять прозвучало внутри него:

— Будь во внимании…

Никитка убрал книги и решил на сегодня закончить со всеми размышлениями и изысканиями. К тому же время уже было позднее, и его клонило ко сну. Он разделся и лёг в приготовленную постель с белоснежным накрахмаленным бельём, мысленно поблагодарив за всё добрейшую тётю Олю. Никитка весь разомлел, веки отяжелели, и он погрузился в стихию сна… В этот самый момент погружения он вдруг ясно услышал где-то в глубинах себя странный звенящий голос:

— Час пробил!..

…Внезапный мощный толчок вышиб его из объятий блаженных грёз. Никитка словно вспыхнул от этой силы — он стоял, глядя прямо перед собой.

Никакой комнаты не было. Он находился на поляне с необычной травой — густой и ярчайше изумрудной, вокруг которой высились громадные ветвистые деревья с пышными кронами. А в центре этой дивной поляны светилось нечто пульсирующее, похожее на какое-то живое волшебное сердце, принимавшее с каждой пульсацией форму сияющего шара. Никитка зачарованно смотрел на это диво, пока его внимание не отвлекло движение какого-то огромного человека. Этот загадочный человек плавно приблизился к центру поляны и остановился, глядя на волшебно пульсирующий образ. Но внутри этого странного человека дышало какое-то жуткое существо, напоминавшее призрачного зверя, затаившегося до поры в глубине. Этот загадочный человекозверь вдруг занёс руки над дивно пульсирующим светом, исходившим откуда-то из глубины земли.

И в этот момент Никитка, сам того не ожидая, взорвался неведомой силой, и белоогненный шквал, точно молния, ударил в губителя, отшвырнув его в сторону, а спасённый сияющий шар озарил всё вокруг…

…Неимоверный толчок вернул Никитку в прежнее состояние. Он содрогнулся всем телом и подскочил, но тут же согнулся от дикой судороги в солнечном сплетении, словно туда вогнали булыжник. Тяжело дыша, он таращил глаза во все стороны, пытаясь постичь суть происшедшего. Комната с её атрибутами была на месте, всё оставалось в пределах разумного, если не считать самого Никитку, который ещё находился за гранью понимания данного явления. Долгое время он не мог успокоиться, но, наконец, под утро уснул…

Он оказался внутри тоннеля, по которому струился призрачный свет. Никитка плавно шёл по этому тоннелю, словно плыл. Внезапная скорость движения пронесла его к выходу. На него хлынул свет; и услышал он дивную музыку, лившуюся со всех сторон…

Бой стенных часов разбудил Никитку. Он встал, осмотрелся; затем вышел и умылся. Ольги Андреевны дома уже не было. Никитка оделся, прошел на кухню. Он съел бутерброд, разогрел чай. Он оставался взволнован и задумчив. Попив чаю, Никитка подошёл к окну. Он смотрел на улицу, сожалея о том, что забыл спросить у Ольги Андреевны второй ключ от квартиры. Придётся сегодня весь день быть дома. Никитка отрешённо смотрел в окно и вдруг осознал каким-то неведомым чувством, что в нём открылось что-то новое — это было связано с его глубинным восприятием.

«Как странно всё это…» — подумал Никитка.

Он отошёл от окна и снова сел за стол, решив ещё попить чаю. Он взял кружку и вдруг ясно услышал, даже, скорее, прочёл каким-то немыслимым чувством, в котором были заложены все средства восприятия: «Изделие из фарфора, кружка для чая, вес 120 граммов, изготовлена на фабрике фарфоровых изделий Москвы семь лет назад».

Никитка раскрыл рот, чуть не выронив эту кружку.

Он был ошеломлён… Он по наитию взял в руки другой предмет — ложку; и тут же получил информацию: «Изделие из мельхиора, чайная ложка, вес 85 граммов, изготовлена на фабрике им. Крупской пятнадцать лет назад».

— Ничего себе! — вырвалось у Никитки. — Предметы мне сообщают свою информацию!

Тут он решил провести небольшой эксперимент. Он взял в руки сразу два предмета: заварной чайник и блюдце. Но в ответ никакой информации не получил. «Странно…» — подумал Никитка. Поставив всё на место, он опять взял в руки кружку, но она «молчала».

«Ага, — подумал Никитка, — повторно информацию они не дают. Вот это да… Ну, правильно, — я ведь уже получил от неё знание». Он взял спички, желая узнать их информацию, но ничего не услышал. Спички тоже «молчали»… И тут его осенило:

— Предметы не сообщают просто так о себе. Любопытство служит барьером к восприятию! Значит, знание о предмете можно получить лишь в том случае, когда это тебе действительно необходимо!

От такой внезапной и тонкой мудрости у Никитки пошла голова кругом.

— Ну надо же! Вот это да… — размышлял он вслух, сидя за кухонным столом. — Не так-то всё просто… Не зря я сюда приехал, и неспроста эти мои видения и все остальные приключения…

Он вдруг вспомнил свой вылет минувшей ночью и молниеносную битву с тем загадочным человекозверем, и ему стало не по себе. Решив развеяться, Никитка пошёл в гостиную и включил телевизор. Но ни один канал ничего интересного не показывал, и Никитка, выключив его, пошёл в свою комнату.

Он сел за стол и вдруг обратил внимание на странный предмет, лежавший в глубине секретера в филигранной розетке с фигурным орнаментом. Это был небольшой гранёный камень, полупрозрачный и очень красивый. Что-то было в нём от природы. Как же он раньше его не заметил? Никитка потянулся к этому камню и осторожно взял его в руки. И тут он получил информацию: «Минерал горной породы, составляющая Белой Горы, возраст — от Начала Творения, вес 150 граммов, имеет энергию взаимодействия…»

— Что значит — энергия взаимодействия? — вслух поразмыслил Никитка. Его сознание совершило скачок; и он мысленно обратился к камню: «Ты мне нравишься».

Через несколько мгновений в сознании Никитки прозвучал ответ Камня: «Энергия — во внимании…»

«Что это значит?» — подумал Никитка. И вдруг он понял: он может продолжить свои вопросы. И Никитка спросил:

— В чём тайна Белой Горы?

И он тут же получил информацию: «В Белой Горе сокрыт трансформированный Кристалл Знания, имеющий Силу Абсолютной Энергии».

— Вот это да! — произнёс Никитка с восхищением. — Это что-то невероятное. И всё это очень загадочно… А не связано ли это с Поющей Горой, около которой чуть не погибла целая экспедиция?

Никитка держал Камень на ладони, сосредоточенно глядя на него. В его гладких гранях таилось то, о чём можно было лишь догадываться. И Никитка опять обратился к Камню:

— Связана ли эта информация с Поющей Горой?

Но Камень «молчал». Никитка аккуратно положил Камень на место и стал размышлять. Он вспомнил рассказ Ольги Андреевны о том, что его родители собирались в какую-то экспедицию. Уж не эта ли самая экспедиция, которая чуть не погибла? Никитка слегка устал от своих дум; он уселся на диван и откинулся на спинку, полностью расслабившись. Ему стало очень хорошо и спокойно, и ничто его не волновало.

И вдруг Никитка услышал призрачный голос, непонятно откуда исходивший:

— Мальчика нужно блокировать предельно обычной ситуацией…

Никитка вздрогнул; он ясно осознал, что это относится именно к нему… Но кто это говорил? Откуда это исходило? Похоже, Никитка уловил этот голос в пространстве, явившись каким-то сверхъестественным живым локатором.

На улице взревел двигателем автомобиль, кто-то засигналил; и Никитка, сбросив с себя оцепенение, подошёл к окну. Неподалёку разворачивалась фура… Никитка вышел из комнаты и решил освежиться «Спрайтом», стоявшим в холодильнике.

Вернувшись в комнату, он вдруг вспомнил, что нужно написать письмо тёте Симе. Никитка достал чистый лист бумаги и ручку, подготовил конверт и принялся писать письмо…

В это время в одном из фешенебельных офисов столицы происходил конфиденциальный разговор двух важных людей, озабоченных одной проблемой, которая проявляла себя в чётких и строгих вопросах солидного человека с внешностью утомлённого рантье, знающего себе цену, а также имеющего доступ ко многим коммерческим структурам, в том числе и к западным, и растерянных ответах его преданного клерка.

— Почему девчонка сбежала? — строго спрашивал босс.

— Непредсказуемо… Похоже, её спугнула собака.

— Собака?! А может, это вас она спугнула? — босс усмехнулся и продолжил: — Меня мало интересуют причины вашего головотяпства. Вам платят деньги, и немалые. В общем, так: заказ остаётся в силе. Тем более — он оплачен. Максимум через три дня должен быть найден вполне приличный ребёнок для экспорта. Напрягай напарника и делай, что сказано.

— Всё понятно. Сделаем — беспризорников много.

— Меня интересуют не дебилы, нюхающие клей и шныряющие по помойкам. Мне нужен конкретный ребёнок приличного менталитета. Всё. Действуй.

Разговор закончился, и человек, принявший указания босса, вышел из офиса. Он сел в автомобиль «Ауди» с тонированными стёклами и плавно вырулил на асфальтированную дорожку, ведущую к широкой улице с шумным движением…

Тем временем Ольга Андреевна уже вернулась домой. Она разогревала Никитке ужин, а сам Никитка, сидя за столом, делился с ней своими соображениями:

— Ольга Андреевна, я написал письмо тёте Симе; мне нужно будет его отправить.

— Хорошо, Никитка; завтра утром отправим, — ответила она.

— Я ещё хотел спросить… А тот камень, что в маленькой комнате, он откуда?

— Какой камень? А… Который там в розетке лежит? Это твой папа привёз. Наверное, он, уезжая, забыл его. А что?

— Да просто… Красивый камень, — смущённо ответил Никитка. — Он — как живой…

— Да. У него были разные камни, — он их с собой забрал. Он вообще любил такие вещи. Я хотела сказать — любит, — поправила себя Ольга Андреевна.

Никитка помолчал и опять спросил:

— Тётя Оля, а можно будет мне погулять? Я в Москве в первый раз.

— Ну, конечно, Никитка, — ответила она, накрывая на стол. — Тем более что у меня для тебя — сюрприз. Завтра у меня выходной, и я купила два билета в театр — на постановку «Маленький Принц» Экзюпери. Ты читал эту книгу?

— Да, — ответил Никитка. — Только там конец немножко печальный. Но всё равно — это здорово.

Никитка обрадовался, что завтра, наконец, он вырвется на свободу и прогуляется по столице, не говоря уже о театре, где он никогда не был.

Ольга Андреевна с чувством удавшейся радости произнесла:

— Ну, вот и хорошо. А теперь — ужинать.

И она, закончив хлопотать, села рядом с племянником, который дарил ей странное чувство успокоения.

Вечер выдался тихий, все тревоги уплыли, и Никитка с нетерпением ждал завтрашнего дня. И когда он улёгся в постель, его тут же накрыла волна умиротворения, которая полностью отключила его от мира хлопот и проблем…

…Откуда-то лилась тихая музыка, меняя тональность, и картины, проносившиеся перед Никиткой, были подобны мистически молниеносному автостопу в мире фантастических путешествий. Он видел себя плывущим по дивной реке, и поток этот нёс его сам, а из воды с разных сторон радостно выныривали сказочной красоты рыбы, которые снова ныряли в реку, взметая бисер искрящихся брызг… Затем открывался необозримый сад, а в небесах парили большие красивые птицы… Потом вдруг вселенский простор сиял мириадами звёзд, и живая планета манила к себе — это была Земля… А затем её окутала мягкая дымка… Небесная синева обнажила простор, и сияющий шар, зависший над туманными травами подобно волшебному образу немыслимого театра, манил к себе, раскрывая тайны своих глубин и внезапно меняя перспективы… И потрясающий пейзаж ослепительных гор завораживал своим притягательным и отрешённым величием… Внезапная фраза: «Сила внимания» вытолкнула Никитку из пучин созерцания, и он взвился над мятущейся дымкой, ощутив необычную силу. И тут он вдруг увидел нечто ошеломляющее и смертельно опасное: впереди, рассекая клубившиеся сполохи этого грозного пространства, воспарял огромный дракон. И всё сознание Никитки превратилось в единую спасительную молнию, которая ударила в этого жуткого летучего зверя, вышибив сонм ослепительных искр. Невероятный рывок опустошил Никитку, и он провалился куда-то сквозь феерию своих таинственных путешествий…

Никитка лежал, поджав ноги, голова гудела, и он весь был горячий. Он смотрел прямо перед собой, потихоньку приходя в себя и выравнивая дыхание. Он не мог дать отчёта в случившемся, но знал одно: он сделал нечто необходимое… Мысли путались, а затем и вовсе исчезли. И Никитка опять незаметно уснул…

Теперь он видел какую-то огромную равнину, по которой он шёл не спеша и спокойно, а вдалеке шли в том же направлении двое: мужчина и женщина; и Никитка точно знал, что это мама и папа…

Бой стенных часов пролил бальзам на сердце Никитки; он бодро встал и оделся. Тут же раздался голос Ольги Андреевны:

— Никитка! Ты уже встал?

— Да, тётя Оля.

— Умывайся, и идём завтракать.

— Хорошо.

День предвещал быть добрым и радостным. Ольга Андреевна оказалась чутким и тактичным человеком, чьё понимание являлось интуитивным действием педагогической практики. Никитку она полюбила и хотела помочь обрести ему то, чего он был лишён столько лет. Хотя она понимала, что вряд ли кто сможет заменить родителей. Тем не менее она чувствовала себя одухотворённой и радостной, находясь рядом с родным племянником, нежданно явившимся из небытия; к тому же всё это сглаживало её одиночество, причина которого крылась в некотором отсутствии понимания её утончённой натуры со стороны сильного пола. И вот теперь они с Никиткой ехали в театр, что являлось событием не только для Никитки, но и для Ольги Андреевны, имевшей теперь счастье одарить вниманием родного человека.

В театре Никитке понравилось. Он зачарованно смотрел на актёров под лучами софитов и незаметно для себя сам входил в действие — он вживался в игру и становился как бы незримым режиссёром этого драматического сюжета, ожившего на феерически освещённой сцене под волшебные переливы музыки. И, когда действие приблизилось к неумолимой развязке, Никитке вдруг очень захотелось, чтобы Маленький Принц не покидал так трагически нашу Планету, чтобы он хоть чуть-чуть изменил своё решение в лучшую сторону — ведь никто, абсолютно никто на свете не пожелал бы самому себе трагического финала.

На сцене Маленький Принц вдруг обратился к Змее:

— Я знаю: ты имеешь ту силу, что может любого отправить в неведомый мир. Но в тебе ведь ещё есть и мудрость.

Неожиданно Змея ответила:

— Да, во мне скрыта мудрость; несомненно, та мудрость имеет значительно большую силу, и постичь её могут не все. Но ты — чист. И на этой Планете, что хранит свою твердь и дарует всем жизнь, ты сумеешь иной обрести дар судьбы. В твоём сердце — та Роза, что всюду с тобой, для неё тайный мир твоим образом создан; ты его пробуди, сохрани и умножь. И она в зорком сердце найдёт сад Любви; и проявится он, как и ты в этом мире. В этом — часть моей мудрости, я ведь живая; и двоякое жало — не повод для версий. Ну же! Действуй!..

— Я понял, — ответил Маленький Принц. — Я остаюсь.

И тут грянула музыка. Взрыв аплодисментов сотряс воздух; Никитке показалось, что он оказался в ураганной лавине. Где-то рядом раздавались возбуждённые голоса зрителей:

— Вот так выход!

— Вот это финал!

— Да, авангардно поставили…

Никитка был восхищён. Он был рад, что финал изменился.

Ольга Андреевна восторженно пролепетала:

— Ну, надо же, как они мудро закончили! Это просто шедевр.

Возвращаясь домой, Никитка попросил Ольгу Андреевну прогуляться с ним по Москве; и она, конечно же, согласилась…

…Никто не ведает, откуда к нам тянутся тайные путы, — те, что незримо препятствуют, как бы диктуя свои условия, в которых они могут спокойно вязать в узлы вереницы судеб. Но есть некий глаз, всепроникающий и неуязвимый — тайное око, имеющее свободу и знающее, где узы, а где путы. Это мудрое око узрело некие незримые виртуозные щупальца, тайно тянувшиеся к одному из московских домов, что в районе Пречистенки… И это позволило Никитке оставаться некоторое время спокойным, если не считать мимолётного эпизода, оставившего в нём неизгладимое впечатление. По дороге домой Никитка вдруг обратил внимание на девочку, одиноко сидевшую во дворе на скамейке. По виду она была его ровесницей. Странное ощущение охватило Никитку, и он неожиданно для самого себя мысленно обратился к девочке: «Чего ты здесь сидишь одна?»

И вдруг он услышал её ответные мысли: «Я не одна. Я жду бабушку…»

Никитка замер и опять мысленно произнёс: «Как тебя зовут?»

И он так же услышал её безмолвный ответ: «Анжела».

«А меня — Никитка», — опять прозвучала его мысль.

«А я знаю. Не ходи тут один…»

Никитку встрепенул мягкий голос Ольги Андреевны:

— Никитка, ты что там увидел?

— А? Да нет. Просто посмотрел…

— Пошли домой.

И он пошёл за Ольгой Андреевной. Он был ошеломлён этим коротким мысленным диалогом не меньше, чем недавним общением с Камнем…

На следующий день Никитка упросил Ольгу Андреевну отпустить его погулять во дворе. Она согласилась, но с условием:

— Никитка, никуда со двора не уходить. И вовремя к обеду. Я буду пока заниматься. Вот тебе ключ; это запасной ключ, я давала его твоему папе, когда они у меня жили.

Никитка взял ключ и радостно произнёс:

— Спасибо, тётя Оля. Я недолго.

И он, собравшись, ушёл.

Во дворе Никитка надеялся встретить ту загадочную Анжелу, что вчера с ним так странно общалась. Но её нигде не было. И Никитка решил пройтись дальше. Он вышел на Пречистенку и пошёл не спеша вперёд, любуясь видом столицы и попутно с интересом разглядывая прохожих.

Возвращаясь во двор, Никитка услышал сзади шум движущейся машины. Он оглянулся и отошёл в сторонку, освобождая машине дорогу. Автомобиль «Ауди» с тонированными стёклами остановился возле него. Из машины вышел человек в солидном костюме и в тёмных очках; он крепко ухватил Никитку и тут же запихнул его в машину, усадив на заднее сиденье, а сам сел рядом. Никитка и ахнуть не успел, как автомобиль развернулся и поехал в обратном направлении. Впереди — рядом с водителем — сидел ещё человек. Машина стремительно набирала скорость.

Рядом сидевший похититель в очках обратился к Никитке:

— Не волнуйся. Ты будешь теперь жить, как в раю. Как сыр в масле будешь кататься. Только не ори.

— А я и не ору, — спокойно сказал Никитка.

— Тем более, ты ведь сирота.

— Я не сирота, — возмутился Никитка.

— Не поверю, — возразил похититель. — Если б ты был не сирота, то не заглядывал бы в глаза каждому встречному.

Никитка слегка растерялся, а потом его обуяла тревога:

— Куда вы меня везёте?

— В одно хорошее место…

— Но я не хочу!

Никитка понял, что его протест не имеет никакого значения. И он вошёл в состояние отрешённости.

Внезапно автомобиль «Ауди» остановился. Человек, сидевший впереди, напряжённо обратился к водителю:

— Что случилось?

— Не знаю, — растерялся водитель. — Движок заглох. Такое у меня впервые…

— Ну, так делай его! Что, так и будем стоять?

Воцарилось смятение… Водитель начал проверять зажигание…

Никитка мысленно увидел свою комнату у тёти Оли, все детали предстали перед его внутренним взором… И… неимоверный рывок вышиб Никитку из пределов разумного, затуманив и взвихрив пространство…

Никитка стоял в своей маленькой комнате. Но что-то его напрягало, сбивая все мысли и чувства… И вдруг эта комната плавно растаяла в воздухе, как будто её и не было. А на её месте простиралась пустынная горная местность; и Никитка стоял, цепенея, на этом безлюдном угрюмом отшибе…

Его вернул к реальности чей-то протяжный голос с чуть отрешённой интонацией:

— Отрадно видеть в моих апартаментах столь молодого искателя приключений…

Никитка обернулся и увидел недалеко от себя могучего обросшего человека с глазами отшельника, облачённого в длинную одежду наподобие мантии; он стоял возле входа в небольшую хижину, заваленную ветвями и прутьями.

— Кто вы? — вырвалось у Никитки.

— Я тот, кто ищет то же самое, что и ты… — многозначительно вымолвил хозяин этой дикой округи.

— Где я? — опять спросил Никитка.

— Ты у меня в гостях, — так же загадочно произнёс Владыка простора.

Он приблизился к Никитке и добавил:

— Ты ведь не думал, что есть силы, которые ведают всем? Не так ли?

— Что?

У Никитки пересохло в горле.

А незнакомец продолжил:

— Ты растерян. Это понятно. Ведь тебе и в голову не могло прийти то, что мои люди могут незримо управлять другими людьми — теми, что в вашем мире имеют склонность к наслаждениям и богатству. Такими людьми хорошо управлять, они очень послушны, потому и решили продать тебя другим, не менее алчным.

— Что? Так это те, что в машине меня… — начал было Никитка.

— Совершенно верно. Ты — жертва их страсти, а они — жертвы других страстей.

— Но как я здесь оказался? — воскликнул Никитка, беспокойно оглядываясь.

Незнакомец в мантии усмехнулся и спокойно ответил:

— Ты ведь не думал о том, что есть в мире некто , умеющий перенаправлять телепортацию? Ты неплохо умеешь телепортироваться. Но ты не учёл одного, да и не мог этого знать: я мысленно умею выстраивать тот образ, который мне нужен. В данном случае я увидел твою комнату и создал её образ здесь. Как видишь, неплохо вышло.

У Никитки в голове всё перепуталось и закружилось. Он отказывался верить в подобные чудеса. Но всё оставалось на своих местах; и реальность происходящего безжалостно давила на его сознание, обнажая все чувства.

Таинственный незнакомец продолжил:

— Я долго за тобой наблюдал… И понял, что ты обладаешь новой энергией.

В памяти у Никитки вдруг вспыхнула фраза: «Мальчика нужно блокировать предельно обычной ситуацией…»

Его окатил озноб. Незнакомец, похоже, читал его мысли; он с удовлетворением произнёс:

— Да, я блокировал тебя через своих верных людей, которые и создали эту обычную ситуацию — они вовремя нашли тех, кто был нужен — вероломных и алчных любителей сладкой жизни, которые, ничего не подозревая, и усадили тебя в свою машину, тем самым оказав мне неоценимую и неведомую им услугу.

Владыка пристально смотрел на Никитку, как бы сканируя его. Никитка ощутил внутреннее противостояние. Он спросил:

— Но зачем я вам нужен? Зачем меня блокировать?

Никитка терялся в догадках, пытаясь сохранять спокойствие. Незнакомец многозначительно улыбнулся:

— О-о… Ты мне нужен так же, как тайна Поющей Горы нужна тебе…

— Что? Тайна Поющей Горы? Вы о ней знаете?

— Да, я знаю о ней. И ты — тоже…

И он опять улыбнулся. Никитка силился сопоставить свои выводы с реальными фактами; он взволнованно произнёс:

— Но к Поющей Горе подойти невозможно, уже были попытки, целая экспедиция чуть не погибла!

— Глупцы. Они не ведают, что творят. Они думают, что на Поющую Гору можно взобраться, будто это обычный холм, — усмехнувшись, ответил таинственный незнакомец. — Они убеждают себя в том, что они везде и всюду правы; и лишь оказавшись на краю бездны, спешат свалить всё на эту бездну.

— Вы сказали, что я тоже знаю об этой тайне, — осторожно произнёс Никитка.

Незнакомец спокойно ответил:

— Да, ты общался с Белой Горой.

У Никитки отвисла челюсть. Он растерянно спросил:

— Так, стало быть, это одно и то же? Белая Гора — это и есть Поющая?

— Не совсем так, — ответил Владыка простора. — Хотя ты на верном пути. Вернее будет сказать — часть Белой Горы стала Поющей… И увидеть её невозможно.

— Но зачем тогда всё?

Неожиданно для себя Никитка начинал злиться; с ним такого никогда прежде не было. А незнакомец всё так же спокойно ответил:

— Затем, чтоб изъять из неё суть Кристалла. Надеюсь, ты знаешь о нём?

И Никитка вспомнил: «В Белой Горе сокрыт трансформированный Кристалл Знания, имеющий Силу Абсолютной Энергии…». И он ответил:

— Да, знаю.

— Ну, вот и прекрасно.

— Но зачем он вам?

Владыка удивлённо вскинул брови и вымолвил:

— Я думал, ты более понятлив. Речь идёт о Силе Абсолютной Энергии и о Знании времён. На Землю уже пошли потоки новых энергий; и я убедился в этом. И для того, чтобы знать их направленность, а также видеть значения времён и направлять свою силу безошибочно, необходим Живой Кристалл восприятия, сокрытый в Поющей Горе. Теперь ты усвоил?

— Я всё понимаю… Но я…

— Ты его извлечёшь, — спокойно и властно закончил Владыка.

— Что? Я? Каким образом? А вы что, не в силах?

Никитка хватанул воздух ртом, словно рыба на суше. Он понял, что попал в ловушку, и стал лихорадочно соображать, как ему отсюда выбраться.

— Можешь не напрягаться — отсюда сбежать невозможно; у меня кругом — тайные знаки. Так что не стоит зря тратить силы. Лучше их поберечь для другого, — невозмутимо произнёс Владыка.

Он пристально посмотрел на оцепеневшего Никитку и продолжил с какой-то странной, тягуче-отрешённой интонацией:

— Мы проникнем с тобой в те пределы, где никто не бывал, где покоится вечно живой Кристалл, дающий полное Знание и Силу Абсолютной Энергии… Ты должен его принять — он твоей только силе послушен, а я вслед за этим приму часть энергий, тех самых, что в прошлом ушли от меня тайным ходом; и я сотворю это вечное Знание, дабы в веках не менять направлений и быть в силе жизни…

Он закончил свой таинственный монолог и крепко взял за руку Никитку. Тот шарахнулся от него, но руку не смог вырвать.

— Вы… вы сумасшедший! — воскликнул Никитка.

— Ничуть, — властно ответил Владыка.

И тут вдруг этот Владыка весь выпрямился и, крепко держа Никитку за руку, громогласно воскликнул что-то непонятное. Никитка на мгновенье оцепенел; а затем вихрь энергий взвил его вместе с этим непостижимым отшельником… и вытолкнул их в совершенно другие пределы…

…Никитка увидел перед собой блуждающий туман, широко разделявший бесконечную громаду горного хребта; он светился каким-то странным сиянием, вздымавшимся к небесам; и в этой клубившейся дымке что-то протяжно гудело, ревело и плакало. Такого Никитка ещё не видел и не ощущал. Казалось, немыслимая сила тянула его к себе — туда, в это кипуче-ревущее месиво. И вдруг он увидел эту Гору. Он увидел её, с монументальной вершиной, ослепительно сверкавшей; а внутри этой исполинской Горы сияло нечто похожее на волшебно пульсирующий шар…

— Так вот она какая… — восхищённо вымолвил Никитка.

Рядом прозвучал голос Владыки:

— Войди в неё через линию Транса и извлеки шар Энергии; коснувшись тебя, он станет Кристаллом.

Но Никитка был погружён в созерцание этой величественной красоты… И эта красота его притянула… И он плавно вошёл в отрешённость и, воспарив, проник в её сокровенный покой…

И он увидел живые картины, чьи образы были ясны и свободны, они просто сияли и пели. Причём в этот момент у Никитки что-то произошло с восприятием — он видел всё со всех сторон, как будто кругом имел глаза… В садах жили светлые люди, и они были едины и неугасимы в своей любви ко всему живому… Рядом с ними величественно ходили загадочные животные, которые мысленно общались с этими людьми; а в небесах парили большие красивые птицы. И всё было напоено единой гармонией и блаженством… Затем картины стали меняться; и Никитка увидел необозримые морские просторы и побережья, над которыми сновали какие-то лучи — видимо, они что-то исследовали… А потом мир разделился — с одной стороны были чудесные сады, а с другой — вздымались световые столпы, излучавшие энергию, и эти излучения пытались проникнуть во все пределы Земли, словно желая всё взять под контроль… Внезапная вспышка всё изменила; мир погрузился в хаос… Лишь в отдельных местах были оазисы благоденствия, а в большинстве происходили распри, междоусобные войны, столпотворения с призывами к новым битвам… Картины менялись — люди разжигали огонь, покоряли просторы, создавали железные конструкции и магистрали, по которым носились машины… Затем вспышки взрывов зловеще озаряли пространство мира… А потом всё накрыла дымная лавина, рассекаемая лучами, в которых улавливалась энергия отчаянных коллективных молитв… Эти лучи пересекались с лучами иного цвета, и опять вспыхивала вражда… А затем всё накрыла гигантская пирамида, светившаяся янтарно-золотистым сиянием. И эта неодолимая сияющая сила словно сбросила пелену с мира людей. И всё засияло… И Никитка вдруг увидел своих родителей. Они стояли неподалёку, напротив него, как бы разделённые прозрачной преградой… Внутри у Никитки всё вспыхнуло; он воскликнул:

— Мама! Папа!

— Здравствуй, Никитка! — ответила мама.

И к нему обратился отец:

— Никитка, мы находимся сейчас в другом измерении и не можем пока вернуться.

— Но как мы видим друг друга и говорим? — удивился Никитка.

— Ты общаешься сейчас с нами через Кристалл восприятия, сокрытый в Поющей Горе, это — часть Белой Горы, она была трансформирована много тысяч лет назад. Мы были в Первой экспедиции, и на подступах к ней каким-то чудом успели остаться в сознании — мы успели схватиться за руки, потому и прошли, но в иную область мира. Из этого измерения всё хорошо видно, что происходит на Земле, поэтому мы всё о тебе знаем. Береги свои силы, Никитка. Мы здесь находимся уже пять лет и очень хотим вернуться в наш мир. Для этого необходимо сделать следующее: вернувшись домой, поверни энергию Камня, что в твоей комнате, к нам; этот Камень является частью Белой Горы, поэтому он сможет помочь нам и мы сумеем вернуться в наш мир. Но знай: Живой Кристалл Знания пока невозможно извлечь из Горы — люди ещё не готовы. Спеши, Никитка!

И всё исчезло. Никитка увидел перед собой лишь светлую дымку. А потом его взору предстала жуткая битва — похоже, Кристалл сфокусировал одно из событий, сохранённых в памяти Времени…

…Возле Белой Горы всё полыхало и искрилось, вышибая клубы дыма. Огромные птицы метались в воздухе, стремясь сокрушить исполина, зависшего в воздухе напротив Горы, и в руках у него что-то ярко сияло… Сзади него светился живой огненный столп, принявший образ щита, а сбоку выныривал огромный дракон. И этот крылатый зверь рванулся к человеку с сияньем в руках, но был яро отброшен грозным крылатым существом, похожим на Сфинкса. Этот дракон изрыгнул пламя в Сфинкса, но тут же был сокрушён ослепительной молнией, ударившей откуда-то из пространства… А сияющий Шар по мановению исполина стремительно вошёл в глубину Горы… И всё застил дым вперемешку с огнём… Видение рассеялось; и Никитка вдруг услышал протяжный гул, объятый раскатами эха, — похоже, это говорила сама Гора, и в сознании Никитки прозвучало:

— Обратная трансформация Кристалла невозможна, пока в мире активизирован «Гоундвилл»…

И всё стихло…

Внезапная неистовая сила вытолкнула Никитку обратно на то место, где он стоял, молниеносно прибыв сюда с тем таинственным незнакомцем-Владыкой. Никитка снова увидел его. Но тот, словно прочтя что-то в глазах Никитки, вдруг встрепенулся, как огромная птица; и не успел Никитка сказать ему слова, как он исчез. У Никитки вдруг возникло странное чувство невесомости. И он всё понял. Он увидел то, что хотел. И рывок в пространстве возвратил его в нужное место…

Он стоял у себя в комнате — теперь уже настоящей и ставшей родной. Выравнивая дыхание, Никитка сел на диван. Тут в комнату вошла Ольга Андреевна. Она в изумлении ахнула и воскликнула:

— Ты где пропадал? Я вся извелась! Что случилось?

— Я… тут неподалёку гулял, — попытался оправдаться Никитка. Его ещё слегка колотило.

— Никитка, — уже спокойней обратилась к нему Ольга Андреевна. — В следующий раз будь повнимательнее и так долго не задерживайся. Странно — я даже не заметила, как ты вошёл. Ладно, умывайся, и будем ужинать.

— Хорошо, — ответил Никитка.

Он с ужасом глянул на свои кроссовки, которые не успел снять, находясь в комнате. Но, похоже, взволнованная Ольга Андреевна не обратила на это внимания. Она ушла на кухню. А Никитка быстро разулся, поставил обувь в коридор и пошёл умываться.

Пройдя на кухню, он сел за стол. Есть Никитке совершенно не хотелось. Он был возбуждён.

— Никитка, что с тобой? Ты какой-то взволнованный, — спросила Ольга Андреевна. Никитка открыто посмотрел на неё и вдруг сказал:

— Тётя Оля, мои родители живы.

— Я верю в это, — успокоительно сказала она.

— Я точно знаю, я видел их, — твёрдо произнёс Никитка.

— Что? — изумилась хозяйка. — Где ты их видел?

И тут Никитку точно ошпарило: «Камень! Как же я забыл!» И он, ни слова не говоря, метнулся к себе в комнату, оставив в полном недоумении Ольгу Андреевну.

Никитка бросился к столу, где лежал Камень, и оцепенел — розетка была пуста. Его окатил озноб.

— Где же Камень? — вырвалось у него.

В комнату вошла Ольга Андреевна.

Никитка взволнованно спросил:

— Тётя Оля, а где Камень?

Она посмотрела на розетку, где прежде лежал этот камень, оставленный отцом Никитки, и успокоительно произнесла:

— А, камень… Я его дала на время одной своей знакомой; они с мужем изучают разные камни, у них целая лаборатория с новейшей технологией. Они даже были в Гималаях и в Тибете…

— А когда вы его отдали? — тихо спросил Никитка.

— Сегодня, незадолго до твоего прихода. Она неожиданно пришла ко мне и попросила на время.

Никитка тяжело охнул.

Ольга Андреевна заговорила:

— Что случилось? Да ты не волнуйся, Никитка; она вернёт этот камень, только исследуют его, и всё.

— А когда они вернут его?

— Я думаю, что скоро.

Никитка с глубокой печалью в глазах сел на диван. Ольга Андреевна присела рядом с ним; она погладила его по голове и сказала:

— Никитка, ты успокойся.

Никитка, глядя куда-то в пространство, произнёс:

— Этот Камень может вернуть маму и папу.

Он посмотрел на Ольгу Андреевну и вдруг понял, что её сознание не в силах принять то, что он ей говорит — какая-то пелена отделяет её от ясного понимания. Ольга Андреевна с недоумением смотрела на племянника. Она попыталась что-то выразить:

— Но камень… Он же… — Затем она вдруг сказала: — Хорошо. Я завтра поеду и заберу этот камень.

— Правда? — обрадовался Никитка.

— Ну, конечно, правда, — ответила она. — А теперь отдохни. А то ты какой-то взбудораженный.

И она пошла заниматься своими делами…

В это время в одном из фешенебельных офисов — том самом, где совсем недавно происходил конфиденциальный разговор двух солидных людей, царило смятение. За столом сидел важный босс, дававший указания подчинённым, а напротив стояли двое людей с озабоченными лицами.

— Что опять произошло? — строго спросил босс.

— Сначала машина остановилась — движок заглох, — ответил один.

— А потом — мальчик исчез, — с тревогой в голосе ответил второй.

— Что значит — исчез?! — взревел босс.

— То и значит. Он исчез из машины. Я сидел рядом с ним.

— Да, так всё и было, — подтвердил первый.

— Вы хотите сказать, что он испарился у вас на глазах? — с яростью воскликнул босс. — Вы что, тут меня за идиота держите?! Или вы похитили привидение?

И он болезненно усмехнулся.

— Мы хотим сказать, что мальчик действительно пропал, не выходя из машины, — ответил один из клерков и тут же осёкся, словно испугался своих же слов. Он побледнел и задумался.

— Да-а… — протянул предводитель.

Он угрюмо взглянул на своих компаньонов и спросил:

— Что с машиной?

— Мы её оттащили прицепом на стоянку. Ей нужен ремонт.

— Вашим мозгам тоже нужен ремонт, — усмехнулся босс.

Он подумал и вынес своё резюме:

— Значит, так. У нас на всё — один день. Возьмёте запасной «Мерседес» — я открою гараж — и завтра до вечера должен быть результат. А если не будет, то мы больше не имеем никаких обязательств, а, значит, вы сможете заняться поиском новой работы. Ждите меня в комнате отдыха. Всё.

Оба компаньона с напряжёнными лицами покинули кабинет.

Тем временем в квартире Ольги Андреевны происходило нечто странное. Сама она уснула в кресле с книгой в руках, а свет в комнате вдруг начал мигать — лампы люстры то угасали до минимума, то вновь ярко вспыхивали. На столе, заваленном книгами и большими тетрадями, произошло внезапное сотрясение, и на рабочую область стола вдруг свалился толстый фолиант, раскрывшись на определённой странице. Это была страница с крупным заголовком:

«Человек и Вселенная. Энергия взаимодействия».

А в соседней комнате сидел на диване Никитка; он смотрел, не мигая, куда-то прямо перед собой и что-то нашёптывал.

Некоторые фразы звучали ясно:

— В человеке заложен весь комплекс энергий… Но они — в состоянии битвы… Потому некоторые из них не желают проснуться… И Кристалл мне помог всё понять и увидеть. И он дал мне частичку своей тайной силы…

Никитка шумно выдохнул и пришёл в обычное состояние. Он встал и вышел на кухню.

В это время Ольга Андреевна, очнувшись от дрёмы, встала и положила свою книгу на стол. Увидев раскрытый фолиант, она удивлённо застыла на месте. Пробежав глазами по тексту и что-то уяснив для себя, она задумалась. Затем вышла на кухню.

То, что она увидела, вызвало у неё лёгкое головокружение, и она слегка оцепенела. Посреди кухни примерно в метре от пола завис Никитка; он отрешённо смотрел прямо перед собой. Ольге Андреевне показалось, что она потихоньку теряет рассудок. Но племянник вернул ей логику разума, плавно опустившись на пол и спокойно сказав:

— Я сделал воздух живым.

— Что? — зачарованно спросила Ольга Андреевна.

— У меня получилось, — ответил Никитка.

И тут Ольга Андреевна вдруг почувствовала полную ясность в своём сознании, словно сорвали с него пелену. Она улыбнулась и, обняв Никитку, тихо сказала:

— Ты умница мой… Никитушка…

А потом она проводила его в комнату, ещё раз пообещав вернуть утром тот загадочный Камень…

Уснул Никитка быстро. Он где-то витал, постигая блаженство… А потом вдруг оказался на улице, где не было ни души. Никитка шёл один по пустому городу, который, похоже, спал. И его ощущения в сновидении были настолько ясными, что он чувствовал не только своё тело, но и прохладу воздуха, и запахи… Он передвигался очень плавно и быстро. Скоро один из домов его как бы позвал, приманил к себе, и Никитка проник в его тайный покой… Он оказался в просторной квартире и увидел в одной из комнат нечто интересное: за широким столом, обставленным оргтехникой, сидел мужчина с усталым от долгой работы лицом; он что-то считывал с монитора компьютера, на котором светились графические изображения разных форм с текстом под каждым из них. А рядом с ним на столе лежали различных форм и окрасок камни, и один из них был Никитке знаком… Внезапно из смежной комнаты вышла изящная женщина в халате — видимо, его супруга. Она что-то сказала мужчине, и он кивнул. Она тоже глянула в монитор… Мужчина взял в руки тот Камень, что был у Никитки… И вдруг его что-то напрягло, и он резко обернулся…

Внезапный рывок вытолкнул Никитку за пределы этой квартиры, и он, хватанув ртом воздух, проснулся.

Никитка привстал, осмотрелся. Он находился в своей комнате со стенными часами, которые должны были через пару минут огласить своим боем рассветную тишь. И Никитке почему-то вдруг очень захотелось, чтобы эти большие часы теперь уже начали бить. Он замер, глядя на них. И минутная стрелка мгновенно сомкнулась с цифрой двенадцать. И начался ни с чем не сравнимый, чарующий бой старинных часов…

Ольга Андреевна тоже проснулась. Она заглянула к Никитке в комнату и сказав: «Доброе утро, Никитка!», пошла умываться. А Никитка решил ещё немного побыть один. Внезапно в его сознании вновь прозвучал голос Поющей Горы:

— Обратная трансформация Кристалла невозможна, пока в мире активизирован «Гоундвилл»…

И тут же непонятный термин «Гоундвилл» сам собой перевёлся, разъяснив своё значение, причём в нескольких вариантах: «Алчность, безграничность желаний, эго страстей».

Никитка призадумался: «Да, такой шквал событий и поток информации за столь короткий период времени… Но надо принять всё, как есть. И разобраться…»

Между тем утро уже полностью заявило о себе, озарив ярким светом проснувшийся мир и залив его радостным щебетом птиц. И, что бы ни случилось, — жизнь продолжалась, согревая надеждами уставшие души; а юные сами творили надежды, даря их родным и любимым. И одну из таких надежд подарил Никитка своей родной тётке — Ольге Андреевне; и она поняла, что есть на свете нечто неуловимое и всеутоляющее, и это неуловимое — важней всех вещей, надёжных и ценных…

Ольга Андреевна с Никиткой не спеша позавтракали и, отдав должное выходному дню, слегка развлекли себя телеэфиром. Взглянув на часы, хозяйка сказала:

— Ну, мне пора. Как и обещала — еду за камнем.

Она улыбнулась и стала собираться. Никитка ободрился, выключил телевизор и, проводив её в прихожей, вернулся в свою комнату.

«Интересно, долго она там пробудет?» — подумал Никитка.

Он уселся на любимый диван, поджав ноги, и блаженно прикрыл глаза…

И вдруг его взору предстала улица. Это был закуток двора с глухой каменной стеной, похожей на тупик, а во двор вела арка. В этом тихом пространстве стояла девочка — та самая Анжела, с которой Никитка совсем недавно имел мысленный диалог. Напротив девочки остановилась машина со знаком «Мерседес». Из машины вышли двое людей в элегантных костюмах и направились к девочке. Анжела не двигалась, она просто смотрела на них. Они остановились и что-то ей сказали…

Никитка вдруг ощутил ужасное волнение и тревогу; он понял, что он должен быть сейчас там, с Анжелой. И эта стихия чувств вытолкнула его из пределов квартиры. И он оказался в том закутке двора — неподалёку от девочки…

Двое в костюмах повернулись и увидели мальчика, стоявшего недалеко от них; видимо, они слегка удивились, поскольку он был в трико и без обуви. Никитка узнал их: это были те самые его неудавшиеся похитители.

Один из них, глядя на Никитку, произнёс:

— О, старый знакомый. Ну, вот и встретились. Ты куда пропал-то?

— Никуда, — ответил Никитка.

Он открыто посмотрел на этого обожателя старых знакомых, затем глянул на Анжелу.

— Да ладно, не бойся, — опять произнёс деляга в костюме. И он направился к Никитке. А Анжела вдруг произнесла:

— Никитка, ты постой пока там; а я разберусь с этим…

Никитка изумлённо взглянул на неё и вдруг понял: эти двое не слышат её. Дальнейшее произошло стремительно и непредсказуемо. Анжела резко произнесла:

— Что вы от меня хотите?!

Тот, что стоял напротив неё, вздрогнул и бросил:

— Не ори.

А тот, что стоял перед Никиткой, вдруг произнёс:

— Ты сломал нашу машину. За это придётся тебе заплатить.

Из «Мерседеса» вышел водитель и с опаской выкрикнул:

— Чего вы там шумите?

— Ты что делаешь? — раздался вдруг тревожный голос человека рядом с Анжелой. — Что?..

Он обернулся и слегка оцепенел, как и все. А девочка продолжала смотреть на машину… «Мерседес» с включённым двигателем плавно проехал вперёд и остановился. Затем движок пару раз жутко ухнул и заглох.

— Что за шутки?! — нервозно воскликнул водитель.

— Стоять! — выкрикнул тот, что стоял напротив Никитки.

И тут он отскочил назад, как ошпаренный, схватившись за горло. Второй так же отпрянул, нервозно глядя то на девочку, то на мальчика. А первый вдруг выхватил пистолет и, продолжая держаться за горло, направил его на Никитку:

— На землю!

Но тут произошло нечто вовсе из ряда вон выходящее. Никитка уставился на пистолет, и на глазах у всех этот пистолет начал плавно меняться: сначала он покрылся какой-то коррозией, затем испарился ствол, а потом остатки пистолета покорёжились, и счастливый его обладатель с ужасом отдёрнул руку от этого куска железяки, который тут же свалился на землю. Не в силах ничего говорить, неудавшийся гангстер попятился; а второй, так же оцепенев, попытался рвануть назад, но не смог; он лишь медленно заковылял в направлении «Мерседеса», около которого стоял недоумевающий водитель.

— Стойте! — крикнула вдруг Анжела. — Машина сейчас взорвётся!

И тут они все припустили. Все трое рванули со двора, как будто их сдуло…

Никитка посмотрел на Анжелу и спросил:

— Что ты сделала?

— Ничего страшного. Эта машина уже ездить не сможет. А взрывать её я не собиралась — кругом люди живут. Но сначала я их ввела в состояние смятения.

— Понятно, — улыбнулся Никитка. — Значит, ты тоже умеешь.

— Похоже, что так. Только у тебя лучше получается. Я даже не ожидала.

Никитка посмотрел туда, где упала оставшаяся часть пистолета, отметив, что её уже не было.

— Ты что-то потерял? — с иронией спросила Анжела.

— Да нет, — слегка растерянно ответил Никитка, взглянув на Анжелу. Она стояла теперь рядом с Никиткой, с любопытством его разглядывая.

— А где ты учился этому? — спросила Анжела.

— Нигде. Я просто умею и всё, — ответил Никитка.

— Здорово. Значит, ты — из новых.

— Что это значит?

— Ну, это значит, что ты уже рождён в Новой линии. Новая линия — это люди, обладающие силой новых энергий.

— Откуда ты всё знаешь? — удивился Никитка.

— Я много читала. А потом очень хотела стать такой же. И у меня немножко получилось. Сначала я стала получать информацию через транс — в общем, когда внутри тебя разговора нет, и кругом — безмолвие. А потом научилась видеть… И частичка новой энергии мне тоже досталась.

Она вздохнула и, улыбнувшись, сказала:

— Ну что, пошли?

— А где мы? — спросил Никитка.

— Недалеко от твоего дома.

Никитка вдруг посмотрел на свои ноги и смущённо сказал:

— Куда я в таком виде? Хорошо, хоть лето сейчас…

Анжела засмеялась и ответила:

— Да, тебе, наверное, лучше опять телепортироваться.

— Придётся, — ответил Никитка.

Он вдруг открыто произнёс:

— А ты красивая…

— Спасибо, — улыбнулась Анжела. — А я тут рядом живу. Если что — свяжемся по линии Транса.

— Здорово! — обрадовался Никитка.

— Ну, тогда я пошла. А ты — сам знаешь…

— До свидания, — произнёс Никитка, с улыбкой глядя на Анжелу.

— До встречи, — ответила Анжела и направилась в сторону арки.

Через несколько мгновений Никитка стоял в своей комнате. Он сел на диван и некоторое время пребывал в состоянии успокоительной прострации.

На него накатила волна эйфории, и он вдруг с изумлением увидел вокруг себя призрачно сияющие контуры — предметы в комнате как бы обнажили себя изнутри; это были полупрозрачные свечения различной яркости и неоднородного цвета… Никитка зачарованно смотрел на это чудо, не желая ни о чём думать и делать какие-то выводы. А затем всё плавно приняло свой обычный вид. Он не знал, сколько времени он пробыл в этом состоянии, но ему было хорошо и спокойно. Он вдруг вспомнил, что у него уже был случай живого внутреннего видения — когда в лесу на Алтае он спас смертельно раненую птицу. И это вспоминание укрепило дух Никитки, напоив его чувства вдохновляющей силой…

Между тем Ольга Андреевна уже возвращалась от своей знакомой, и в сумочке у неё лежал тот заветный загадочный Камень, который так был нужен её племяннику. Она решила по ходу дела кое-что прикупить и, увидев неподалёку торговую палатку, направилась прямиком к ней.

В очереди за фруктами Ольга Андреевна погрузилась в свои думы, полные радостных предчувствий и сокровенных надежд. Резкий рывок беспардонно и грубо вернул её в суровую реальность — кто-то выхватил из её рук сумочку и рванул в сторону прохожих, стремительно скрываясь из виду. Она ахнула и взбудоражено крикнула:

— Моя сумочка!

Она успела только запомнить фигуру парня в затёртой джинсовой одежде, который действовал очень хладнокровно и одержимо. Очередь загалдела, послышались женские голоса:

— Кругом — ворьё!

— Да задержать его надо было…

— Деньги надо держать ближе к телу…

Со слезами на глазах Ольга Андреевна вышла из очереди и отрешённо отошла в сторону бордюра. Увидев скамейку, она рухнула на неё, закрыв глаза и содрогаясь от рыданий…

Тем временем Никитка смотрел в окно и желал одного: чтоб быстрее вернулась домой Ольга Андреевна. Не находя себе места, он решил слегка прогуляться. Никитка быстро оделся, надел кроссовки. Но тут ему что-то стало тревожно. И он интуитивно вернулся в свою комнату и, как обычно, сел на диван… И он вдруг уловил в пространстве что-то, похожее на голоса… Озноб невольно пробежался по его телу. Но тут же всё успокоилось. Конечно, чего волноваться-то? Волнение, как и любопытство, только мешает воспринимать и действовать.

«Что же произошло?» — подумал Никитка.

И он, прикрыв глаза, полностью отключился от всех своих мыслей… И тут он увидел: какой-то взбудораженный парень в джинсовой одежде спешил куда-то подальше от людей — в сторону небольшой рощи, что на окраине, а в руках он держал сумочку. Эту сумочку Никитка узнал… Парень скрылся в глубине ветвистых деревьев и вышел на небольшой околоток пустыря, где не было ни души. С одной стороны этого пустыря стояли старые футбольные ворота без сетки. Парень присел на полуразбитую лавчонку в тени деревьев и раскрыл сумочку. Он порылся в ней и извлёк небольшой полупрозрачный камень. Повертев его в руке, он сунул камень обратно в сумочку и вновь принялся изучать её содержимое…

Никитка мгновенно сконцентрировался на том месте, пустынном и неизбежном. Привычный рывок вытолкнул его из квартиры, опустошив всё внутри и вернув ему силы в другом пространстве…

Никитка возник на околотке пустыря — сбоку от парня с сумочкой. Но он не успел ничего сказать, потому что вдруг повернулся, ощутив озноб. Он увидел приближавшегося человека; этот человек был Никитке знаком — это был тот самый таинственный незнакомец, Владыка намерений, с которым Никитке пришлось иметь разговор в его владениях, а затем ещё и побывать на Поющей Горе. Он шёл откуда-то из глубины пустыря, спокойно и неотвратимо… Владыка остановился напротив Никитки и произнёс:

— Мы опять встретились, мой юный друг; но на этот раз уже в другом месте. Ты, конечно же, решил добраться отсюда до дома на общественном транспорте, не желая более искушать судьбу непредсказуемыми перемещениями. И я это, как видишь, предугадал… Тем более — эта территория мне благоволит…

Парень на лавочке вдруг оцепенел, глядя на загадочного незнакомца в длинной древней одежде; его лицо побледнело, будто он почувствовал приближение смерти. Он бросил сумочку в траву, словно хотел избежать улик, и вполуприсядку поспешил скрыться из виду…

Никитка смотрел на Владыку, не зная, что делать дальше. А Владыка продолжил:

— Мои люди всё сделали очень грамотно и незамедлительно. Этот мелкий воришка, поспешивший исчезнуть, явился только орудием, как и другие, в моей многогранной игре… И теперь только через меня ты сможешь получить то, о чём так мечтаешь…

— Что? — растерялся Никитка.

— Ты ведь хочешь кое-кого вернуть… — произнёс Владыка с надменной улыбкой. — Тогда — у Горы — я прочёл в тебе это; потому и не задержался более. Я понял: Кристалл не изъять до поры, но в тебе есть частица его… И когда ты решил возвратить тех, кто выжил в этом умопомрачительном путешествии, ты опять-таки обрёл чудесную возможность оказать мне услугу. Как я понял, тот Камень, что лежит в этой сумке, способен менять направление Силы. Он — частица той самой Громады; и ты являешься невольным его вдохновителем. Чуешь, о чём я?

— Этот Камень принадлежит моему отцу, — твёрдо ответил Никитка.

— Вот именно. А ты — его сын. И Камень тебя не обманет. Ты сначала направишь его на меня, войдя в контакт с Камнем, а, стало быть, с Белой Горой; а потом я войду в эту сферу, что дарит свой путь лишь достойным, и возьму всё, что нужно. И тогда уже ты заполучишь то, о чём так мечтал.

Никитка поперхнулся от волнения; но, мгновенно взяв себя в руки, метнулся к валявшейся сумочке. Владыка спокойно смотрел на него, как будто его ничто не волновало. Он отрешённо и властно произнёс:

— Ни к чему суетиться и думать о доме. Ты вряд ли отсюда уйдёшь, не оказав мне услугу.

Никитка остолбенело смотрел на Владыку, держа в руках сумочку. И он вдруг услышал в своём сознании: «Возьми в руки Камень…»

И Никитка, открыв сумочку, извлёк оттуда этот Камень, являвшийся теперь «камнем преткновения», и, сжав его в руке, громко произнёс:

— Он со мной!

— Отлично, — сказал Владыка.

И тут Никитка прочёл мысли Владыки, и ему стало ясно, что времени у него остаётся немного. Он либо всё сделает, либо погибнет. Владыка подался вперёд. Никитка мысленно обратился к Камню: «Ты мне нравишься. Я хочу быть в твоём понимании…»

Тут же в его сознании возник ответ Камня: «Энергия — во внимании…»

«Я хочу…» — начал было Никитка.

Но внезапный рывок всколыхнул дикий воздух, и Владыка метнулся к Никитке, поняв его намерение. Но что-то его напрягло, задержав на мгновение. И Никитка молниеносно рванулся к противоположной стороне пустыря. Владыка повернулся к нему и взметнул руки. Никитка застыл на месте. Два ослепительных разряда подобно молниям рассекли воздух; а затем из ладоней Владыки потянулись едва заметные лучи. Они тянулись к Никитке, и Никитка это почувствовал — он ощутил странное желание оказать содействие Владыке; это было похоже на какой-то гипноз со всей его магической целенаправленностью. Но лучи эти не доходили до сердца Никитки — они сгорали в его чутком поле энергии. И Никитка вдруг внутренне вспыхнул и весь озарился. И он тут же обратился к Камню:

— Я хочу направить твою энергию к тем двум людям, которые случайно ушли по линии Транса в глубины Поющей Горы и остались в другом измерении.

Камень в руке Никитки стал горячим. И Никитка ощутил странную вибрацию Камня. Но тут же он почувствовал тяжесть во лбу и, подняв голову, увидел Владыку, который стремительно к нему приближался прямо по воздуху… И тут вдруг что-то произошло в пространстве, какой-то призрачный туман окутал пустырь, словно изменив реальность. Владыка вплотную приблизился к Никитке и крепко схватил его за руку.

Никитка начал задыхаться. Перед его взором нависли бездонные яростные глаза его непостижимого оппонента…

— Где Камень? — взревел Владыка, увидев пустую ладонь Никитки.

Никитка ожидал чего угодно, но только не той фразы, что внезапно вырвалась у него:

— Наверно, он возвратился к себе на родину в Белую Гору…

Внезапная вспышка, затмив всё вокруг на мгновенье, с ужасающим возгласом разорвала воздух пустыря. Через некоторое время всё стихло; не было больше ни Владыки, ни вспышек, ни возгласов. Никитка лежал на спине, постигая реальность неба… Затем он обрёл восприятие времени и приподнялся. Он встал, осмотрелся. Никого поблизости не было. Никитка стоял, всё ещё тяжело дыша. Его тело дрожало, и эта внутренняя дрожь полностью вернула его в мир реальности. Никитка взглянул на свои руки, они были пусты. Он осмотрелся… Неподалёку валялась сумочка Ольги Андреевны, но Камня нигде не было. Никитка поднял сумочку, вздохнул; затем ещё раз окинул внимательным взглядом местность. Он потихоньку прошёлся взад-вперёд, как бы сканируя поверхность этой пустынной поляны. И вдруг он увидел свой Камень, который лежал в траве неподалёку. Никитка радостно поднял Камень, он подумал: «Как я сразу его не заметил? Наверное, невнимательно смотрел…» Никитка весь выпрямился, посмотрел по сторонам. Никого поблизости не было. В правой руке он сжимал Камень, а в левой держал сумочку. По пустырю стелилась лёгкая дымка. Никитка вдруг почувствовал вибрацию Камня в руке.

И тут же в своём сознании он чётко услышал голоса — мужской и женский:

— Странно, почему мы здесь оказались?

— По-моему, это Горно-Алтайск.

— Да. Ну конечно! Я здесь встретился с Альбертом! Вот в чём причина.

— Это с тем самым путешественником — из линии магов?

— Ну да. Я здесь от него получил этот Камень… Он мне ещё намекнул, что Камешек этот — непростой…

Никитка взволнованно произнёс:

— Мама! Папа!

— Никитка?.. Ты нас слышишь? — прозвучал удивлённый голос мамы.

— Да, мама, — ответил Никитка. — Мы общаемся телепатически.

И к нему обратился отец:

— Никитка! Благодаря тебе и Камню мы вернулись. Мы оказались как раз в том месте, где я получил этот Камень, — в Горно-Алтайске, где мы раньше жили, ещё задолго до твоего рождения. Мы с мамой скоро приедем в Москву — к моей сестре Ольге, где ты сейчас живёшь. Будь осторожен. И не теряй контакта с этим чудесным Камнем, в нём — тайна Белой Горы… Мы сейчас уходим из этого места. Всё. До встречи!

Никитка хотел было ещё мысленно поговорить с отцом, но понял, что Камень уже в состоянии покоя. Видимо, отец с матерью спешат… Ободрившись, Никитка убрал Камень в карман и быстро пошёл прочь от этого странного пустыря, оставившего неизгладимый след в его жизни. Он поспешил туда, где начиналось движение города…

В этот раз Никитка решил поехать домой на метро, не желая испытывать судьбу после таких переделок. Тут он вспомнил, что все свои деньги оставил дома в куртке-ветровке. Никитка аккуратно открыл сумочку и, испытав неловкость, отыскал в ней какие-то деньги. Оплатив проезд, он двинулся вниз по эскалатору…

Когда, наконец, он возвращался домой, уже во дворе ему навстречу вышла Анжела. Никитка застыл на месте, глядя на неё. А она спокойно сказала:

— Я давно тебя жду. Не волнуйся, тебе сейчас нужно быть спокойным.

— Ты… Ты что — знаешь? — растерянно вымолвил Никитка.

— А то нет, — спокойно ответила Анжела. Я ж тебе помогала незримо. К сожалению, я не умею телепортироваться, как ты; но могу возникать в любом месте вне тела.

— Что? — изумился Никитка.

— То. Я выходила из тела и тебе помогала. Ты разве не чувствовал?

— Постой-постой… Кажется, припоминаю…

Никитка с удивлением посмотрел на Анжелу.

Она, как ни в чём не бывало, продолжала рассказывать:

— Сначала я решила с тобой пообщаться, как мы и договаривались, — по линии Транса. Но я увидела вдруг, что тебя дома нет. И я решила тебя поискать. Как видишь — нашла.

— Ну, ты даёшь, — изумился Никитка.

Анжела продолжила:

— Ты, конечно, был занят этим жутким отшельником в мантии; и, по-моему, он имеет очень богатый опыт в своём тёмном искусстве. Но ты не мог не заметить, как он иногда терялся. Это я его слегка путала.

Анжела хитро улыбнулась; и Никитка сказал:

— Да, ты действительно человек Новой линии…

— Стараюсь. Хотя до тебя мне ещё далеко. Я с тем отшельником ни за что бы не справилась, он очень искусный и вероломный; а ты выстоял.

Их разговор прервал взволнованный женский возглас:

— Никитка!

Никитка обернулся и увидел спешившую к нему Ольгу Андреевну. Она была вся взбудоражена и заплакана. Поравнявшись с племянником, она хотела что-то сказать, но Никитка её опередил:

— Тётя Оля, что случилось?

Ольга Андреевна остолбенела — она смотрела на свою сумочку в руках у Никитки, теряя все узы рассудка. Никитка всё понял и тут же сказал:

— Тётя Оля, вы только не волнуйтесь. Ваша сумочка в целости и сохранности. Я только что вернулся оттуда, где она была.

— Что? Как ты нашёл? — недоумевала она.

— Понимаете, я увидел… И принял все меры, чтобы её спасти.

— Но… Я для тебя забрала тот камень…

— Не волнуйтесь, он у меня.

И Никитка, достав из кармана Камень, показал его Ольге Андреевне.

Она пыталась всё уяснить, осыпая Никитку горячими фразами:

— Но как тебе удалось, Никитка? У меня кто-то выхватил сумочку прямо в очереди… Я не успела ничего сделать. Он скрылся…

Никитка успокоительно произнёс:

— Я его увидел, я же говорил вам уже. И забрал сумочку. Вы извините, я только на метро взял оттуда денег.

— Да ради Бога, Никитка, — пролепетала она.

Он смущённо вернул сумочку тёте Оле. Она обняла его, взволнованно приговаривая:

— Никитушка, ты ясновидец мой ненаглядный…

— А это кто? — вдруг спросила она, глядя на стоявшую рядом девочку.

— Это Анжела, моя знакомая, — ответил Никитка. — Она очень добрая и многое знает и умеет.

Анжела смущённо улыбнулась, опустив ресницы. Ольга Андреевна окинула взглядом девочку и сказала:

— Очень приятно, что у Никитки есть такая хорошая подруга. А я — Ольга Андреевна.

Анжела кивнула в ответ и сказала:

— Будем знакомы. Я — Анжела.

Затем она, вздохнув, произнесла:

— Ну ладно, мне пора. До свидания.

— До свидания, Анжела, — почти в один голос ответили Никитка с Ольгой Андреевной.

Анжела пошла по направлению к выходу со двора; затем вдруг остановилась и весело крикнула Никитке:

— Свяжемся по линии Мысли!

И она пошла дальше. Ольга Андреевна удивлённо смотрела ей вслед, в тайне осознавая, что нынешние дети уже не имеют тех барьеров, которыми баррикадировали сознание предыдущих поколений. Спохватившись, она обратилась к племяннику:

— Пойдём домой, Никитка.

И они пошли домой.

В родной квартире хозяйка расслабилась и дала волю слезам. Но Никитка её успокоил, сказав, что любые события пробуждают в нас силу внимания и дают нам возможность постичь себя в этой чарующей тайне времени.

Ольга Андреевна посмотрела на Никитку и тихо вымолвила:

— Спасибо тебе, Никитка. Ты мудр не по годам.

И Никитка, наконец, ей сказал:

— Мои родители вернулись. Они сейчас находятся в Горно-Алтайске. И скоро они приедут в Москву.

Ольга Андреевна, замерев, смотрела на Никитку; она уже ничего не спрашивала, ибо знала, что Никитка говорит правду. В её глубоком сияющем взгляде теплилась тайна священных надежд, сохранённых любовью.

И всё успокоилось, войдя в русло жизни, не имевшей движения вспять. Спустя некоторое время Никитка с тётей Олей сидели на кухне и пили чай с бутербродами, предвкушая скорый приезд родных людей, так внезапно исчезнувших на несколько лет и, наконец, вернувшихся в мир, полный неуловимой силы и красоты…

…В это время в одной из московских квартир — в той самой, где совсем недавно побывала Ольга Андреевна с корректной просьбой вернуть ей камень, так внезапно понадобившийся её племяннику Никитке, воцарилось странное чувство, вобравшее в себя и перемешавшее растерянность, тревогу и необъяснимую эйфорию. Этим волнующим синтезом чувств был охвачен и пронизан до глубины нервных клеток мужчина зрелых лет со взглядом интеллектуала и манерами стоика, являвшийся супругом той самой знакомой Ольги Андреевны, попросившей у неё этот диковинный артефакт. Он занёс в компьютер данные этого загадочного камня, подвергнув его тщательному анализу и сканированию. И теперь он пытался постичь то, что не поддавалось пониманию в обычных пределах сознания. А именно — компьютер выдавал информацию, от которой слегка колотило и пьянило уютным головокружением: это была база данных Интернета, причём одна из информационных структур с ограниченным правом доступа, что значилось в верхней части «окна»; эта структура показывала сайты Сети, которые были неактивными, — таковых оказалось несметное количество. А в другой колонке значились активные сайты, их было совсем немного. Более того — эта сетевая структура выдавала неоднозначное сообщение: «Обнаружен опасный объект». Видавший виды учёный-исследователь, объездивший полмира, включая Индию и Тибет, таращил глаза на всю эту головоломку, пытаясь войти в контакт с рассудком. Но он лишь рассеянно произнёс:

— Что всё это значит?

За его спиной раздался женский голос:

— Боря, что там у тебя?

Боря оцепенело повернулся и, взглянув на супругу, тихо вымолвил:

— Маша, я, кажется, выхожу из реальности…

— Что? — улыбнулась она. — Что случилось?

И она уставилась в монитор.

Борис дал «прокрутку».

— Каким образом в твоих «окнах» выскочили все эти данные? — изумилась она. — Здесь же просто шквал информации… А почему столько сайтов отмечено? Что это? И почему вдруг ты вышел на эту структуру?

— Это она на меня вышла… Я внёс данные в программу поиска нужных сайтов, и вот, пожалуйста, — как можно спокойнее объяснил исследователь.

— Я ничего не понимаю… А здесь вот показаны активные сайты… Но их слишком мало. И что значит «активные» и «неактивные»?

— Я думаю, это показатель позитивного воздействия сайтов, их направленность.

Супруга учёного изменилась в лице:

— А каким образом твой комп всё это вычислил? Ты что-нибудь понимаешь?

Борис призадумался и резюмировал:

— Если я не ошибаюсь, то это всё — камень…

— Какой камень?

Маша посмотрела на мужа, как секретарша на босса.

Он ответил:

— Тот самый, что ты вчера привезла. А сегодня его забрали. Но я успел занести его данные в свою программу. Как пить дать, этот камушек не простой…

— А как тебе удалось вычислить эти данные? — допытывалась супруга.

— Очень просто. У меня на это есть «Super Extract Universal»; она даёт полный расклад элементов объекта с трёхмерным изображением; ну, ты же знаешь, — я с другими камнями работал.

— Ах, да, что-то я совсем…

Маша зачарованно смотрела то в монитор, то на мужа; затем она вдруг встревожилась и ошарашенно вымолвила:

— Ну, ты экспериментатор… И как это понимать?

Учёный пожал плечами и задумался… Затем он посмотрел на супругу и туманно произнёс:

— Очевидно, это означает дальнейшую возможность каждой отмеченной структуры взаимодействовать с любым объектом чистой направленности.

— Что?

— Ну, проще говоря, тот загадочный камень, видимо, обладает каким-то особым свойством энергетического сканирования — он может как бы замерять объекты на предмет их жизненного значения и силы, способной что-либо творить. Но это что-то невероятное… Хотя я встречался с некоторыми вещами, от которых голова кругом, чёрные движущиеся камни, например. Но здесь — нечто иное… Здесь — параметры жизненной силы. Да. Как видишь, в нашей Сети этой силы не так уж и много.

— Это какая-то мистика, — вымолвила Маша. — Как ты вообще загрузил эти данные в Сеть?

— Ну, я же сказал уже тебе — у меня программа поиска нужных сайтов. В ней — данные камня и ещё — информация о Древних цивилизациях; ну, это ты знаешь… Но я не ожидал такого результата, я просто хотел узнать, какие сайты реально могут содействовать нашему направлению. Есть ведь уникальные серверы, где можно почерпнуть много хорошей информации, а заодно и свою подкинуть.

Маша вдруг вся напряглась и выпалила, глядя на мужа:

— Боря, если кто-то узнает, что ты в Интернете повлиял на все эти сайты, тебя по головке не погладят! Это же чистой воды вирус! Только он какой-то сверхъестественный…

— Я не влиял на них.

Она уставилась в монитор и добавила:

— Ты видишь вот это? «Обнаружен опасный объект»! С этим не шутят.

Борис побледнел, осмысливая ситуацию, и выдохнул:

— Это невозможно… Хотя… Надо ещё посмотреть…

Он хотел было открыть новое «окно» браузера, но супруга его остановила:

— Стой! Не вздумай…

— Пожалуй, ты права. Нужна пауза, — весомо произнёс учёный, что-то уяснив для себя.

Он закрыл все «окна», выключил компьютер и ушёл в себя…

Никитка сидел у себя в комнате и наслаждался уединением, смакуя «Спрайт» и размышляя. Он что-то нашёптывал, обдумывал, взвешивал… Покончив со «Спрайтом», Никитка аккуратно взял Камень и зажал его в правой руке. Он ощутил уже знакомую вибрацию Камня, означавшую готовность энергии к взаимодействию. И Никитка спросил:

— Что хранит в себе Белая Гора, помимо энергии взаимодействия?

И в его сознании вспыхнула информация: «Энергия взаимодействия включает в себя полное самоосознание».

Никитка, вдохновлённый ответом, опять спросил:

— Живой Кристалл, сокрытый в Белой Горе, будет когда-нибудь изъят?

И он получил ответ: «Кристалл отдаст свою Силу только совершенным людям».

— Когда это произойдёт? — опять спросил Никитка.

И Камень «ответил»: «Полное Знание и Силу Абсолютной Энергии сможет получить человечество Новой линии».

Тут Никитка опять вспомнил информацию, полученную им, когда он пребывал в глубинах Поющей Горы: «Обратная трансформация Кристалла невозможна, пока в мире активизирован „Гоундвилл“»…

Возникла пауза, в которой улавливалось полное понимание. Никитка вздохнул, поблагодарил Камень и аккуратно положил его на место. Ему вдруг очень захотелось встретиться с Анжелой. Он подумал, как лучше это сделать; затем сконцентрировался и, мысленно увидев её, произнёс:

— Анжела…

И в его сознании прозвучало: «Никитка? Привет. Что случилось?»

«Надо поговорить. Выходи во двор», — так же мысленно ответил Никитка. «Хорошо. Сейчас выйду», — сообщила Анжела.

Никитка, ободрившись, встал и стал собираться.

Уходя, он заглянул в гостиную и произнёс:

— Тётя Оля, я немного во дворе погуляю. Ключ у меня с собой.

— Хорошо, Никитка, погуляй, — мягко ответила она. — Только не очень долго.

И Никитка ушёл.

Во дворе он сразу увидел Анжелу, сидевшую на скамейке. Он подошёл к ней и присел рядом.

— Ну, что нового? — спросила Анжела.

— Ты знаешь, я думаю — нам нужно что-то придумать…

— Что именно? О чём ты?

— Ну, как бы это выразить… Сделать что-то сильное и хорошее, чтобы влияло на пространство… и на людей, по возможности…

Он с чувством посмотрел на Анжелу.

Она округлила глаза и вдруг выпалила:

— Знаю! Нужен образ!

— Наверное, — задумался Никитка.

— Ты же умеешь создавать сильные образы, — вымолвила Анжела.

Она загадочно улыбнулась и продолжила:

— Это здорово! Мы с тобой создадим такой образ, чтобы он положительно влиял на людей и…

Она задумалась.

А Никитка закончил:

— И был неуязвим.

— Точно!

— Я понял это, когда побывал на Поющей Горе, — тихо сказал Никитка.

— Что? — удивилась Анжела. — На Поющей Горе? Ты там был?

— Да.

— Но это же невероятно…

Она во все глаза смотрела на Никитку.

— Но я там был, — продолжил он. — Там всё настолько потрясающе… Нет. Это не выразить словами. Это чудо… Я многое усвоил после этого путешествия…

— Но как тебе удалось попасть на Поющую Гору? — опять изумилась Анжела.

— Благодаря тому самому Владыке-отшельнику, который меня чуть не укокошил. Это ведь он всё задумал, чтоб через меня заполучить Живой Кристалл, сокрытый в этой Горе. Но у него ничего не вышло. И не выйдет.

— Ничего себе… — заворожённо вымолвила Анжела. — И как тебе удалось спастись?

— Меня Гора приняла. И она показала мне многое… И ещё — мои родители там пропали в Первой экспедиции. А теперь они вернулись. Благодаря одной вещи… Я тебе потом покажу этот Камень.

— Камень?

— Да. Он — часть той Горы.

— Вот это да… — восхищённо протянула Анжела. — Я всё понимаю… Частичка имеет все свойства целого…

— И мы создадим образ, который будет частью нашего мира, — вдохновлённо произнёс Никитка.

Анжела добавила:

— Решено.

И их взгляды соединились…

Вечером в квартире Ольги Андреевны сидел за столом Никитка. Он сосредоточенно рисовал на листе бумаги большую красивую птицу; эта птица как бы парила над миром, озаряя его своей свободой и бесстрашием, и на ней держался ребёнок. Он был спокоен и светел.

Закончив рисовать, Никитка написал на свободном пространстве листа:

— Люди будут, как боги.

Затем он притулился на диване и незаметно уснул…

…Острая боль, как игла, пронзила мозг человека, лежавшего на больничной койке, и он резко пришёл в сознание. Этот человек вздрогнул и болезненно поморщился; он привстал, осмотрелся и тихо охнул. На вид ему было лет тридцать. Это был Никита Максимов. Ещё раз осмотревшись, он ничего для себя не уяснил — что-то мешало чистому восприятию реальности, и это «что-то» сидело в его голове, как инородное тело, мешая думать и понимать. Внезапно до его сознания донеслись обрывки фраз. Никита весь напрягся, его восприятие стало свободным, пробудив силу внимания.

И тут он чётко уловил чьи-то голоса — это были голоса людей, находившихся в соседней комнате:

— Мы сделали всё возможное, это новейшая технология; и я думаю, что его память к нему не вернётся. В ближайшее время мы внедрим в него новую память, файл готовится. И тогда уже он будет работать только на нас.

— Это впечатляет. Не забывайте, что я принимал непосредственное участие в разработках.

— Да, я всё понимаю. Опасение лишь в том, что он — неординарная личность.

— То-то и оно. И это — главное. А если он применит свои способности? Нам мало не покажется.

— Не применит. Его мозг принадлежит нам, во всяком случае, пока. Как только он получит новую память, его действия и способности будут воплощать нашу стратегию. И мы не должны терять время. К тому же мы имплантировали ему чип, не имеющий аналогов. И, стало быть, любое его перемещение становится нам известно, и мы в любое время можем его вычислить, где бы он ни находился. Он — полностью под нашим контролем.

— Ну что ж, будем считать, что Вы меня успокоили. Но не забывайте, что наш контракт ограничен во времени. Мне нужен реальный результат и полная конфиденциальность.

— Да, конечно. Сейчас вся информация выкачана из его памяти в мой виртуальный сейф, и он зашифрован. Только я и вы имеем доступ к этой информации. А она — уникальна… Единственное, что нам не удалось вычислить, это информацию относительно его предыдущих воплощений, нет никаких данных — ни в разговорах, ни в матрице глубинного уровня. Но мы ещё не успели всё просмотреть. А то, что мы уже увидели — впечатляет. Это просто фантастика… Этот человек имеет непостижимые знания.

— И способности…

— Несомненно.

— Сейчас он ещё находится под наркозом; а потом мы ему всё объясним.

— Как долго он ещё будет под наркозом?

— Мы сделали ему укол в 22 часа 30 минут; эффект препарата действует 12 часов. Сейчас — половина девятого; стало быть, он ещё будет в этом состоянии как минимум два часа.

Никита Максимов пришёл в ужас от услышанного. Его обдал колючий озноб с головы до пят. Обрывки фраз пронеслись в его больной голове: «Это во мне — ЧИП?! Это я — под наркозом? Я — жертва эксперимента?! Кто я?! Боже мой… Что с памятью?.. Как я здесь оказался? Я же ничего не помню… Нужно срочно что-то делать!..»

Никита что было силы напряг сознание, пытаясь хоть что-то реально осознать… но ничего конкретного так и не уяснил. Единственным его желанием было незамедлительно исчезнуть из этой странной и страшной палаты, убраться подальше от этих загадочных и наверняка небезопасных людей, выйти из этого состояния неизвестности, вернуть память. Никита привстал, посмотрел в окно, находившееся совсем рядом. На улице было уже светло; но непонятно было местонахождение этой странной клиники, и Никита решил сделать всё возможное для того, чтобы выбраться отсюда. Он встал и подошёл к окну. В окно он увидел несколько зданий, высившихся в стороне, вдоль лесополосы, отдалённые корпуса — видимо, жилые дома — и широкую дорогу с небольшим движением транспорта. Машины изредка появлялись и проносились по своему маршруту.

«Наверное, это окраина города», — подумал Никита.

В это время в отдельном кабинете клиники солидный человек со статью профессора взволнованно произнёс, глядя в монитор:

— Внимание! Он проснулся…

Сидевший рядом человек в костюме и затемнённых очках встал и возбуждённо отреагировал:

— Делайте что-нибудь! Чего вы ждёте?

В своей палате Никита смотрел в окно на спасительную магистраль, простиравшуюся неподалёку от клиники, и его сознание входило в неотвратимое действие… Тротуар… Он пустынный… Нужно уходить… Никита полностью сконцентрировался… Резкий толчок вырвал Никиту из плена клиники… и он оказался в пространстве утренней улицы — как раз на том тротуаре, куда он направлял всю свою силу внимания и намерения…

Никита тут же ощутил дискомфорт и посмотрел на свои ноги — он был бос. «Эх, незадача. Как же я забыл… А что я вообще помню?..» — таковы были его сумбурные мысли. Он похлопал себя по пустым боковым карманам — на нём были лёгкие непромокаемые брюки и светлая рубаха. Никита осмотрелся и решил остановить попутную машину.

Тем временем в отдельном кабинете клиники, откуда только что непостижимым образом выбрался особо ценный пациент, происходило оживление, подобное тому, как если бы Тесей открыл ящик Пандоры.

Профессор, следивший за пациентом Максимовым, отдавал резкие распоряжения своим подчинённым:

— Внимание! Объект номер один находится недалеко от клиники — на главной магистрали! Остановить его любой ценой и доставить в клинику!

Через минуту из ворот клиники выехал электромобиль и направился прямиком к вышеупомянутой магистрали.

А Никита тем временем уже остановил попутку. Он обратился к водителю:

— Мне нужно в центр. Срочно. Выручишь?

Водитель оказался сговорчивым, он приоткрыл переднюю дверцу своего электромобиля и бросил:

— Садись.

Никита уселся рядом с водителем и облегчённо вздохнул. Водитель дал скорости, электромобиль стремительно понёсся вперёд. Водитель всё же обратил внимание на некоторые странности относительно внезапного взбудораженного пассажира; он как бы невзначай спросил:

— А что это ты босой-то? Ботинки, что ли, забыл надеть?

Никита слегка напрягся, но тут же ответил:

— Да нет. Просто я сбежал из больницы.

Водитель усмехнулся и поинтересовался:

— Надеюсь, не из психушки?

— Нет. Из другой.

Никита лихорадочно соображал, что же ему делать дальше и как выкручиваться из всего этого нелепого положения. И тут вдруг его что-то конкретно напрягло. Он бросил взгляд в боковое зеркало и обратился к водителю:

— Слушай, а можно скорости прибавить? По-моему, нас преследуют.

Водитель понимающе кивнул и прибавил скорости. Он почему-то проникся симпатией к этому странному молодому человеку с открытым глубоким взглядом. Электромобиль шёл с приличной скоростью, но преследовавшая его машина не отставала. И когда магистраль перешла в городскую автотрассу с её суматошным движением и светофорами, всё резко изменилось. Перед неминуемым светофором электромобиль резко сбросил скорость и остановился. Сзади идущий электромобиль тоже затормозил. Времени на спасение почти не оставалось.

— Извини, брат, светофор не объехать, — произнёс водитель, вздыхая.

А Никита уже находился в другом состоянии сознания… Он полностью сконцентрировался… И интуиция его не подвела. Он увидел то, что является для человека самым дорогим и безопасным, охраняющим от чужих замыслов и агрессии. Он увидел прекрасный сад… Он не помнил, чей это сад, но интуитивно чувствовал, что это спасение… Резкий толчок выхватил Никиту из салона электромобиля; и спустя мгновение он находился в том самом саду, что его так манил.

Супермен, подбежавший к преследуемому электромобилю, резко распахнул дверцу машины и с безумным взглядом уставился на водителя. Но у водителя был взгляд не менее безумный, поэтому их взаимопонимание оказалось солидарным, хотя и беспомощным, с толикой необъяснимого неприкрытого страха.

— Где он? — выдохнул супермен.

— А я знаю? — тем же тоном ответил водитель.

— Он же здесь сидел…

— Да, сидел… А теперь вот не сидит, — медленно выговорил водитель, чувствуя, как у него так же плавно начинает съезжать крыша…

Растерянный сыщик осмотрелся и направился к своему электромобилю. Он вдруг остановился, достал мобильник и, набрав номер, произнёс:

— Алё… Он исчез…

В это время Никита Максимов стоял в прекрасном саду, где всё успокаивало. Он до сих пор не мог поверить, что всё-таки выбрался из жутких и непредсказуемых пут непонятной клиники с её коварными и далеко идущими планами. Никита тяжело дышал, он как бы пробовал воздух на вкус и никак не мог надышаться.

И тут он услышал встревоженный и радостный женский голос:

— Никита!

Он обернулся на голос и увидел молодую прекрасную женщину, бегущую к нему откуда-то из глубины сада. Эта красавица остановилась буквально в нескольких дюймах от остолбеневшего Никиты и вдруг кинулась ему в объятия. Она плакала и причитала:

— Никитушка мой родной… Ты смог уйти от них… Я верила в это… Любимый мой…

«Ага, стало быть, я — Никита…» — подумал беглец. Он глянул на взволнованную красавицу и спросил:

— Кто ты?

Она слегка растерянно посмотрела на Никиту, а затем тревожно спросила:

— Что они с тобой сделали?.. Никита, ты что, ничего не помнишь?

Никита молча покачал головой.

Красавица отчаянно продолжила:

— Я же — Анжела, я — жена твоя… Никита…

Он поняла, что Никита пока не в силах что-либо адекватно воспринимать, и добавила:

— Ладно. Надо успокоиться. Пойдём в дом.

Она глянула на его ноги и спросила:

— А где твоя обувь?

Никита в ответ пожал плечами.

Анжела как можно спокойнее произнесла:

— У нас тут лежат твои запасные кроссовки, надо будет достать их.

Никита молча кивнул. Анжела взяла его за руку, и они быстро пошли в направлении двухэтажного дачного дома, обрамлённого кронами садовых деревьев.

Внезапно Никита остановился, очевидно, вспомнив что-то жизненно важное.

Он резко сказал:

— Стой! Мы должны срочно что-то предпринять.

— Что, Никита?

— Я слышал их разговор — они мне вставили какой-то чип супертехнологии, его нужно вытащить, немедленно. Иначе мы пропадём.

— Чип?! — ужаснулась Анжела. — Боже мой…

Никита осел на траву, Анжела присела одновременно с ним. Она залепетала:

— Никитушка, сейчас… Не волнуйся, я тебе помогу… Вот только где он находится? Его нужно найти… Расслабься…

Она принялась делать пассы руками, сканируя тело Никиты. Через несколько мгновений она остановила открытую ладонь на уровне головы Никиты, в верхней части затылка.

— Есть! Это он!

— Давай, вытаскивай, — выпалил Никита.

— Сейчас попробую…

Анжела вся напряглась, она как бы застыла в силовой медитации, а затем прижала свою ладонь к голове Никиты… Резкая боль пронзила голову Никиты, он тихо ахнул. Анжела вскрикнула, как от ожога, и с силой отдёрнула руку. В её ладони находился какой-то маленький расплавленный сгусток тёмного цвета.

Анжела с отвращением смотрела на этот сгусток, затем тихо произнесла:

— Вот же сволочи. Нелюди.

— Я вспомнил! — радостно воскликнул Никита. — Я — Никита Максимов, а ты — моя жена Анжела! Мы — люди Знания! А это наш родной сад! Ура!

И он принялся обнимать и целовать свою любимую супругу. Анжела, отстранив ладонь с расплавленным чипом, также обцеловала любимого, а потом быстро произнесла, показав на ладонь:

— Это нужно уничтожить.

— Надо же, как они хитро впаяли — прямо в недоступное место, — высказался Никита. — Давай его куда-нибудь подальше…

— Шутишь?

— В смысле?

Никита недоумённо взглянул на Анжелу, а потом вдруг вспомнил свои и её способности:

— Ах, да, уничтожим бесследно.

— Именно, — подтвердила Анжела, довольная тем, что Никита наконец-то приходит в себя.

Они отошли в сторонку — туда, где поменьше трав и цветов.

— Как тебе удалось выбраться оттуда? — спросила Анжела.

— Я телепортировался.

— Умница.

Никита осмотрелся и дал команду:

— Стой. Давай здесь.

Они остановились, Анжела вытянула руку открытой ладонью кверху, сосредоточилась на расплавленной субстанции; Никита остановил дыхание, неподвижно глядя туда же… Через несколько мгновений субстанция исчезла, словно испарилась.

— Ну и дела, — выдохнула Анжела. — Надеюсь, теперь эта гадость ушла в небытие. Надо руки помыть.

— Разумеется, — подтвердил Никита.

Они зашли в дачный дом. Анжела тщательно вымыла руки; затем Никита тоже умылся. Вытираясь, он спросил:

— Где наши дети, Анжела?

— Они у тёти Оли. Я подстраховалась. Тут такое дело. Пойдём в сад, там лучше.

Они вышли в сад.

На ходу Анжела продолжила:

— Ты помнишь, как всё произошло?

— Частично… По-моему, я ещё полностью не пришёл в себя. Мы были в каком-то супермаркете… Потом какое-то видео нам показали…

— Именно, — весомо вставила Анжела. — Это видео было рекламным трюком и одновременно приманкой для нас — мы же западаем на подобные вещи.

— На какие вещи? — слегка удивился Никита и остановился.

Анжела тоже остановилась и начала излагать:

— Ну, вспомни — там же было про магию, про древних людей, про новые изыскания в области эзотерики. Вот мы и клюнули… Меня отвлекли, буквально на минуту, а может, и меньше, — какая-то женщина попросила меня посмотреть цены; она объяснила, что плохо видит. Ну, я и помогла. А когда вернулась, то тебя уже не было. Конечно же, у них всё продумано было, наверняка они тебя уже имели на примете, говоря грубо — ты был у них «на крючке».

И она многозначительно глянула на Никиту.

Он напрягся:

— У кого — у них?

— Это нам ещё предстоит узнать, — твёрдо произнесла Анжела, открыто глядя супругу в глаза.

Он взволнованно произнёс:

— Ты знаешь, я думаю, что нам небезопасно оставаться в нашем саду. Дело в том, что этот проклятый чип, который мы уничтожили, контролировал каждое моё перемещение. Чуешь?

Никита многозначительно смотрел на Анжелу… и она вдруг содрогнулась от сказанного. Её большие глаза наполнились тревогой, в которой дышало предчувствие действия.

— Что же предпримем? — спросила она как можно спокойнее.

— Для начала успокоимся. И сосредоточимся.

Никита натянуто улыбнулся, глядя на супругу; затем притянул её к себе и добавил:

— Мы же не просто так на Земле, да?

— Конечно, — пролепетала Анжела, прижимаясь к любимому.

— Теперь начнём ускорять нашу мысль, — заключил Никита.

Анжела резко выдохнула, выпрямилась, глядя куда-то вдаль, и добавила:

— Работаем…

…В это время в одном из кабинетов засекреченной клиники, из которой невероятным образом выбрался Никита Максимов, происходила уже настоящая паника. Медперсонал был крайне встревожен внезапным исчезновением особо ценного пациента. На одном из мониторов светился стоп-кадр с обзором природы — садового участка. Профессор клиники взволнованно говорил нервному человеку в элегантном костюме и затемнённых очках:

— Именно здесь он исчез из нашего поля видения.

— А я вас предупреждал! Он непредсказуем! Что дальше? — выпалил человек в костюме и встал.

— Вы видите? Скорее всего, это сад. Он не мог далеко уйти, — ответил профессор, успокоительно глядя на нервного компаньона.

— У нас много садов. Где искать его прикажете?!

— Я думаю, что для начала необходимо проверить его личный участок — там, где находится его дача.

— Господин Разумовский, если Максимов не будет найден, Вы мне заплатите «неустойку» с процентами.

— Не волнуйтесь, господин Дарклин, мы его найдём, — спокойно ответил профессор Разумовский.

— Да, профессор, постарайтесь, — нервозно добавил Дарклин, прохаживаясь по кабинету.

Разумовский невольно усмехнулся и добавил, глядя на Дарклина:

— Вы не забыли о том, что у нас теперь хранится его память?

— Ах, да, — сконфуженно отреагировал Дарклин. — Мы вычислим его местонахождение по-любому.

— И, кстати говоря, — профессор пристально посмотрел на Дарклина. — То, что вы хотите дополнительно получить от Максимова, сейчас находится у него на даче.

В глазах Дарклина вспыхнул какой-то хищный огонь; он застыл на месте и тихо спросил:

— Это точно?

— Абсолютно.

Профессор сделал глубокий вдох, как бы собираясь с мыслями, а потом включил прямую связь и громко произнёс:

— Внимание! Всему персоналу клиники немедленно прибыть в мой кабинет!

Он бросил прищуренный взгляд на Дарклина и непринуждённо высказался:

— Не стоит так сильно переживать — нервные клетки вам ещё пригодятся. Максимов далеко не уйдёт.

Дарклин что-то нервозно промычал, выдержал паузу и натянуто вымолвил:

— Я потратил несколько лет на эти разработки.

— По моей технологии, — с резонной иронией вставил Разумовский.

— Да, конечно. Но я — автор всей этой идеи. Она не имеет аналогов. Мы уже создали такое, чего Америке и не снилось, не виделось в самых фантастических грёзах. Теперь мы имеем доступ к сознанию человека, мы можем контролировать его действия независимо от внешних факторов и условий нашего мира; даже деньги уже не имеют такой власти. Есть более мощное оружие…

И Дарклин победоносно выпрямился.

— Я всё понимаю, — ответил профессор. — Я ведь тоже занимаюсь этим не ради романтики и забавы. И кстати, мои технологии здесь задействованы более ощутимо. Не стоит забывать это. Так что, мы с вами — в одной упряжке. А это значит, что нужно друг другу доверять. Не так ли? Тем более что без меня вы вряд ли осуществили бы столь грандиозный проект…

Профессор посмотрел на Дарклина с какой-то открытой наивностью, граничащей с иронией.

Тот кивнул и добавил:

— Но мы должны поспешить.

— Несомненно.

В это время сотрудники клиники стали входить в кабинет. Главный прервал разговор с Дарклиным и обратился к персоналу:

— Итак, попрошу всех быть внимательными и собранными. У нас произошло ЧП. Пациент, находившийся под наркозом, исчез; а может, его похитили злоумышленники. Хотя такая теория маловероятна.

Люди, собравшиеся в кабинете, взволнованно загудели, выдвигая свои версии. Но Разумовский прервал их:

— Я попрошу всех незамедлительно включиться в поиски пропавшего пациента, его зовут Никита Максимов. Возраст тридцать лет, женат, имеет двоих детей.

Тут одна из женщин взволнованно вопросила:

— А как же мы будем его искать?

— Очень просто. Каждый из вас отправит сообщение по мобильной связи в Отдел Экстремального Розыска, а если есть возможность, то можно подключить сетевые структуры поиска — Интернет знает многое. Всем всё ясно?

Возникла пауза. Казалось, люди не желали давать согласия на эти непонятные поиски, но желание сохранить свой статус и рабочее место в престижной клинике сделало своё дело. Люди одобрили предложение профессора и разошлись кто куда, чтобы включиться в поиски.

Разумовский, оставшись наедине с Дарклиным, многозначительно резюмировал:

— Как хорошо, что есть на кого положиться. Но это лишь манёвр.

— Не понял. — удивился Дарклин.

— У меня совсем другие способы поиска пропавших людей.

И профессор прищурил глаза, растянув улыбку.

Дарклин задумался…

…В это время Никита с Анжелой закрывали двери дачного дома на замок, проверяя, всё ли в порядке у них в саду.

— Два кристалла я установил с разных сторон от входа, а третий — в глубине сада, — произнёс Никита, осматриваясь.

— Поможет? — Анжела по-детски взглянула на супруга.

И он вдруг словно впал в детство:

— Если сможет, то поможет… А помнишь, как мы воевали с Владыкой? Круто было…

— О да. Это незабываемо. Особенно, когда он прошёл сквозь меня, когда я была в невидимости, — я думала, что взорвусь.

Они рассмеялись.

— Ну ладно, пора выезжать, — собранно заключил Никита. — Тётя Оля, наверно, уже волнуется…

Анжела кивнула, и они направились к выходу.

Никита, выходя из сада, оглянулся, что-то прошептал и пошёл к электромобилю, стоявшему неподалёку. Анжела старалась не отставать от него, но всё же задержалась на несколько мгновений, наполняя себя образом родного сада.

Никита сел за руль электромобиля, включил двигатель; Анжела уселась рядом, вглядываясь вперёд.

— Ну что — вперёд? — произнёс Никита.

— Да. Нас ждут наши дети, — ответила Анжела. И её глаза воссияли счастьем и любовью, которая делает человека несгибаемым и бесстрашным.

— Едем, — бросил Никита и вырулил на дорогу.

Через несколько мгновений электромобиль исчез из района садовых участков…

…В это время в одном из фешенебельных отелей Москвы происходила не совсем обычная процедура, хотя, если принять во внимание недавние события, происшедшие в засекреченной клинике, то ничего удивительного в этом не было. Просто несколько солидных людей (и наверняка вооружённых) стояли в неподвижности и скрупулёзной собранности со стороны парадного входа отеля, так же и в холле такие же «солидняки» вели наблюдение за действиями людей в отеле. А в одном из номеров «люкс» полным ходом велась уборка; причём убирала номер не горничная этого этажа — этот «люкс» приводили в порядок двое людей, одетые, как денди, и вооружённые приборами для поиска инородных предметов — таких, как встроенный передатчик, например, или «жучок» видеонаблюдения. Когда всё было досконально проверено, один из этих людей извлёк из кармана маленький предмет, по форме похожий на обычную монетку, и аккуратно закрепил его в верхней части стенной обивки, и этот предмет полностью вписался в интерьер номера «люкс». Этот человек, закончив свою работу, посмотрел на сподвижника и произнёс:

— Всё готово. Можно докладывать.

Второй набрал номер на своём мобильнике и, дождавшись ответа, лаконично доложил:

— «Ловец», это «Скорый», всё в порядке. Можно начинать.

Получив удовлетворительный ответ, этот человек убрал мобильник, сделал знак соратнику, и оба они покинули номер «люкс», заперев его на ключ…

Через некоторое время Никита с Анжелой въехали в пределы Москвы; внешне они были спокойны, но чувство тревоги не покидало их ни на минуту. Подъехав к дому, что на Пречистенке, где жила Ольга Андреевна, Никита остановил электромобиль и облегчённо вздохнул. Они с Анжелой вышли из машины и тут же попали под внимание своих детей, смотревших в окно и, видимо, ожидавших приезда своих родителей. Семилетний мальчик и пятилетняя девочка радостно заголосили, увидев маму и папу. Никита увидел их и помахал рукой. Анжела вся озарилась радостью и любовью.

Когда Никита с Анжелой вошли в квартиру, дети кинулись им в объятия. Ольга Андреевна прослезилась, она взволнованно заговорила:

— Ну вот, приехали, родные мои. Я же говорила Ванечке с Настенькой, что скоро приедут мама с папой. А вот и вы, с утра прямо…

Никита с Анжелой расцеловали детей, тётю Олю и прошли в гостиную. Дети шли за ними по пятам — соскучились. Тётя Оля засуетилась и спешно заговорила:

— Никита, Анжела, я сейчас чайку поставлю, я пирожков напекла, сейчас покормлю вас.

— Спасибо, тётя Оля, — сказала Анжела.

— А то мы в дороге слегка притомились, — добавил Никита.

Тут к Анжеле подошёл сын Ваня и спросил:

— Мама, а мы сейчас в сад свой поедем?

— Нет, Ванечка, пока ещё побудем здесь А там видно будет.

Дочка Настя донимала папу расспросами о том, где они с мамой были так долго — целые сутки; и почему они не в саду.

— Настёна, просто у нас неотложные дела были. Понимаешь? Надо было срочно кое-что сделать, — мягко ответил папа Никита, гладя дочку по светлой головушке.

— А-а… Ну, тогда ладно, раз дела… Только я хочу всегда быть с вами вместе, — промолвила Настя.

— Мы всегда будем вместе, моя родная.

Никита отвлёкся на голос Ольги Андреевны — она звала всех к столу.

Когда Никита с Анжелой уселись за стол, Никита вдохнул аромат кухни и произнёс:

— Как в детстве… Так же пахло…

— Конечно, мой милый, — ответила тётя Оля. Она вдруг изменилась в лице и тихо спросила:

— Ну как у вас дела-то? Что случилось?

В её глазах читалась открытая тревога, но Никита не мог огорчать свою родную тётку, так много для него сделавшую. Он спокойно ответил:

— Да всё нормально, тётя Оля. Вы не волнуйтесь, просто у нас некоторые проблемы. Ну, надо было съездить кое-куда… насчёт земли для нового поселения. Готовят в том же районе, что и наше Дивное. Куча документов и так далее…

Никита даже глазом не моргнул, сказав всё это, но тут же удивился тому, как человек может на ходу придумывать что-то веское, лишь бы не сделать больно родному человеку. Хотя у него уже был подобный опыт — когда в детстве он собирался поехать один в Москву.

Ольга Андреевна слегка успокоилась, да и Анжела действовала на неё просто умиротворяющее — таких прекрасных и обаятельных женщин она давно не встречала, со времён своей далёкой юности, когда люди были немножко наивными и открытыми.

— Ну ладно, потом ещё наговоримся; а теперь давайте-ка, налегайте на пироги, — спохватилась Ольга Андреевна.

И все они принялись пить чай с домашними пирогами…

Когда они закончили чаепитие, Никита спросил:

— Тётя Оля, а у вас компьютер работает?

— Да, Никитка. Но только он у меня уже старый, сейчас на таких не работают; нынче-то техника далеко шагнула.

— Ничего, я и на этом смогу, какая разница. А у вас Интернет подключён?

— Да, я иногда вхожу, интересуюсь некоторыми вопросами.

Ольга Андреевна встала и добавила:

— Пойдём ко мне в комнату. А дети пока в маленькой поиграют.

Никита с тётей Олей прошли к ней в комнату, на ходу Никита сделал знак Анжеле, чтоб она присмотрела за детьми.

Никита включил компьютер и вошёл в Интернет. Ольга Андреевна улыбнулась и сказала:

— Ну ладно; не буду тебе мешать. Если что — позовёшь.

— Хорошо. Спасибо, тётя Оля.

Тётя Оля вышла из комнаты, а Никита, оставшись один, быстро нашёл сайт Федеральной Службы Безопасности и открыл главную страницу этого сайта.

— Да… Не мешало бы подстраховаться, — сказал сам себе Никита. Он щёлкнул ссылку «Контакты» и задумался… Тут он обратил внимание на контактный номер телефона, светившийся в верхней части контактов сайта. Никита достал свой мобильник и ввёл в него этот контактный номер.

В это время в комнату вошла Анжела. Она тихо спросила:

— Ну, что там у тебя?

— Да контактный телефон вбил в мобильник.

— Правильно. Дело-то серьёзное. Неизвестно, что дальше будет.

Никита закрыл окно сайта и вышел из Интернета. Он посмотрел на Анжелу и произнёс:

— Мы, конечно, себя в обиду не дадим. Но дети… Они должны пока оставаться здесь.

— Это ясно, как день, — ответила Анжела. — Пусть пока побудут у тёти Оли, а когда всё поуляжется, заберём их.

— Да. Теперь надо бы отдохнуть и собраться с мыслями.

Он встал, обнял жену и добавил:

— Не забывай: теперь мы общаемся по линии мысли.

— Я это помню.

Анжела обдала любимого трепетным взглядом, они улыбнулись друг другу и пошли в соседнюю комнату — к детям…

Ближе к вечеру в одном из тихих переулков степенный Макс Дарклин сидел за рулём своего шикарного авто в ожидании звонка от профессора Разумовского — того самого главврача засекреченной клиники. Дарклин вспоминал свою молодость. Он то улыбался чему-то, то хмурился, то вспыхивал тихой яростью… Было, что вспомнить. В молодые годы он был наивным букой, хвастающим любому собеседнику своими способностями и достижениями в области психоанализа и бесконтактной диагностики живого организма. Какой же он был дурак! Он открывался перед людьми, в то время как они играли на этом его невинном энтузиазме, подтрунивая и зная наперёд каждый его шаг. Нет, нельзя было так жить. Нужно было быть скрытным — таким, как сейчас. В этом — неуязвимость. А тогда… ему плевать было на то, что скажут о нём люди. Болван! Никогда никому не открывай свою душу! Но опыт приходит с годами. Как хорошо, что он вовремя увлёкся передовыми технологиями. Это явилось спасительным шагом в его непростой судьбе. Да, сам себе господин и лекарь, программист и коммерсант… Эх, почему же сразу он не внял позывным судьбы? Потеряно немало времени. Но ничего. Всё ещё только начинается. Теперь даже женщины стали смотреть на него иначе. Хотя не стоит на них сильно отвлекаться; есть любовница, она стоит того, чтобы разделить свою судьбу с одним из тех, кто стоит в авангарде нашего мира с его тайным движением… О, теперь он у руля. Какая удача — этот Никита Максимов! Именно через него будет получен доступ ко многому. Нужно только найти его побыстрее. Какие перспективы открываются теперь! Лишь бы не подвёл Разумовский. Да, этот фрукт непростой, это — вещь в себе… Даже когда молчит, всё равно что-то обдумывает, что-то решает… Он сказал, что имеет совсем другие способы поиска людей. Очень заманчиво. Интересно, что у него за база такая засекреченная? Судя по клинике, наверняка она ещё круче, раз он так держится и виртуозно обходит углы. Надо бы его проверить ещё раз… в реальном деле.

Звонок мобильного телефона вырвал Дарклина из его важных дум. Он включил связь и взволнованно произнёс:

— Слушаю.

На том конце прозвучал голос профессора Разумовского:

— Господин Дарклин, всё остаётся в силе. База подготовлена, можете подъезжать. Когда будете у ворот, ещё раз мне позвоните; я скажу, как пройти.

— Окей. Я выезжаю, — лаконично ответил Дарклин и выключил связь.

Спустя несколько мгновений он вырулил на проезжую часть и прибавил скорости…

Поздно вечером, возвратившись в свой сад, Никита с Анжелой осторожно проверили живое пространство своих владений. Никита взял в руки сторожевые кристаллы, просканировал их и произнёс:

— Странно… Никого не было… Может, у них манёвр особый?

Он осмотрелся.

— Всё может быть, — сказала Анжела, тоже осматриваясь. — Я думаю, надо быть начеку. Если они знают это место нашего пребывания, то наверняка постараются нас прощупать.

— Один такой прощупал, потом в джунглях в шубе ходил, — пошутил Никита. Анжела взорвалась смехом.

Они зашли в свой дом, проверили, всё ли в порядке, и решили не морочить голову дурными предчувствиями. Анжела разогрела чай, они перекусили и стали укладываться спать. Когда они уже лежали в постели, Никита вдруг как-то устало произнёс:

— Я уже отключаюсь… Наверное, это последствия шока с этим дурацким наркозом. Только вот что странно: я в упор не помню, когда мне всадили его; я не помню, как меня вообще забрали из этого супермаркета с его видеорекламой.

— Никитушка, ты отдохнёшь — и всё вспомнишь. Тебе сейчас необходим полный покой. Такое пережить — это надо суметь.

Никита закрыл глаза и через несколько мгновений полностью отключился. Анжела посмотрела на него, устроилась поудобнее и закрыла глаза. Но уснуть ей не пришлось. Через какое-то время она почувствовала что-то тревожное. Анжела вся напряглась, дремоту как ветром сдуло. Она потихоньку встала, накинула ветровку прямо на сорочку и осторожно вышла на улицу.

Высоко над садом завис странный дискообразный объект, очень напоминающий небольшую виману; он бесшумно и плавно снизился и осел на поляну сада. Из этой уникальной воздушной машины вышла молодая красивая женщина. Вимана тут же поднялась в воздух и исчезла в своём направлении. А женщина эта пошла вперёд — прямиком к дачному дому Никиты и Анжелы. В темноте невозможно было разглядеть лицо этой изящной женщины, но когда она приблизилась к Анжеле и посмотрела на неё в упор, Анжела невольно ахнула и отпрянула в диком шоке: на неё смотрела её точная копия, только в обычной дневной одежде. Анжела на мгновение потеряла ориентацию здравого смысла — её копия направила на неё пистолет. Но выстрелить она не успела — какая-то сила не дала ей это сделать, а сам пистолет вдруг словно расплавился и покорёжился под немигающим взглядом Анжелы… Тогда эта Лжеанжела отбросила в сторону ненужную железяку, сделала резкий выпад вперёд и, молниеносным движением выхватив из кармана какой-то маленький баллончик, брызнула из него прямо в лицо Анжелы. Анжела, тихо охнув, рухнула в траву и мгновенно отключилась. Её копия быстро оттащила Анжелу в сторону от дачного дома — за густые заросли. Затем она, не мигая, посмотрела на дом, словно обдумывая что-то важное, и решительно направилась к дому…

Войдя в дом, она изменила своё поведение, её манеры стали тревожными и свойственными именно настоящей Анжеле. Она, запыхавшись, вошла в спальню и разбудила Никиту:

— Никита, вставай! Быстрее! Нам нужно срочно уходить!

— Что случилось? — недоумевал спросонок Никита. Но, когда он обрёл реальное восприятие и посмотрел на встревоженную Анжелу, то мгновенно вскочил и начал собираться.

— Объясни хоть толком, что конкретно произошло, — выпалил Никита, одевшись.

— По дороге всё расскажу. Пошли, нам нужно срочно выехать в безопасное место.

— А что, есть такое место? — удивился Никита.

— Конечно, есть. Я всё предусмотрела. Просто не хотела тебя тревожить раньше времени. Но теперь… Я получила новую информацию. И я их вычислила. И ещё: захвати с собой свой Камень…

— Какой камень? — не понял Никита.

— Ты меня удивляешь… Ну, твой волшебный Камушек, тот самый…

— Это, который является частью Белой Горы?

— Ну конечно!

— А зачем его-то с собой брать? — удивился Никита.

— Он нам очень может помочь.

Сказав это, она многозначительно посмотрела на Никиту.

— Ну ладно, возьму, — согласился Никита. Он быстро прошёл к своему тайнику в столе, извлёк оттуда «говорящий» Камушек и убрал его в карман. Лжеанжела поторопила его:

— Давай быстрее, они вот-вот появятся.

Они вышли за калитку, и Никита направился к своему электромобилю. Но Лжеанжела его резко остановила:

— Не вздумай! Ты только заведёшь его — и он взорвётся! Они всё продумали! Пойдём в другую машину — вон, стоит возле дороги.

И она указала на авто, стоявшее у обочины в обрамлении кустарников. Никита изумлённо взглянул на неё и выпалил:

— Откуда такая информация, Анжела?

— Из надёжных источников. Быстрее! Они скоро будут здесь!

Ещё до конца не осознавая происшедшее, Никита прошёл к той машине, на которую указала его подруга. Когда они уселись в авто, Лжеанжела указала на водителя:

— Это свой человек. Он доставит нас в безопасное место.

Водитель вырулил на дорогу и прибавил скорости. Никита сидел на заднем сиденье в полном недоумении. И вдруг он содрогнулся, его всего окатила ледяная волна — он ясно осознал, что молодая красивая женщина, сидящая сейчас с ним в машине, не является его женой Анжелой.

«Это не Анжела!.. Что всё это значит?!.. Кто эта женщина? Она же точная копия Анжелы!!!» — прозвучало в его голове.

Никита тут же взял себя в руки, стараясь не выдать своей догадки. Вскоре авто исчезло из района поселения Дивное…

Тем временем в одном из комфортабельных кабинетов секретной базы, оборудованной по последнему слову техники, сидели в креслах перед монитором двое людей — профессор Разумовский и его компаньон Дарклин. Они возбуждённо разговаривали, временами вглядываясь в то, что показывал монитор.

— Я же говорил Вам, что у меня свои, особые методы поиска, — с удовлетворением говорил Разумовский. — Как видите, я верен своему слову. Эта прекрасная леди сделала всё, что было ей поручено. Осталось лишь немного подождать… и тогда наша операция будет полностью оправдана, и я, наконец, обрету в вашем лице полную солидарность и доверие, а вы получите то, к чему так долго стремились. Ну и, конечно же, оплата должна быть произведена в точные сроки.

— В этом вы можете не сомневаться. Я слов на ветер не бросаю, — ответил Дарклин. Он на мгновение задумался и продолжил:

— Но вы мне обещали абсолютно чистую работу, а здесь эта леди хотела открыто применить оружие.

Дарклин с некоторым упрёком взглянул на профессора.

Разумовский тут же ответил:

— Эта хитрая игрушка вовсе не является орудием убийства. Это всего лишь пневматический пистолет, стреляющий иглами с препаратом, который погружает человека в состояние глубокого сна.

— Это наркоз?

— В общем, да. Причём человек, получивший таким способом дозу этого препарата, как правило, не помнит потом, что именно с ним произошло.

Профессор открыто посмотрел на компаньона, предвосхищая новые вопросы.

Дарклин вдруг изменился в лице, словно что-то его ошарашило, и спросил:

— Как вам удалось создать такую копию госпожи Максимовой, имеющую все нюансы её натуры и главное — голос с её интонацией?

— У меня богатый жизненный опыт, — уклончиво ответил Разумовский, с удовлетворением улыбаясь.

Он выдержал паузу, оценил взглядом Дарклина и пояснил:

— В памяти Никиты Максимова всё зафиксировано. Оттуда всё. А остальное — дело техники.

Дарклин задумался…

Он снял свои затемнённые очки и медленно произнёс, глядя куда-то в пространство:

— Да… Но если эта госпожа Максимова имеет такие сверхъестественные способности, что даже оружие превращает в пыль, то что будет дальше? Не так-то просто с ними будет сладить. Да и сам Максимов — он ведь не слесарь Вася, он такие вещи выделывает — мало никому не покажется…

Разумовский вздохнул и с ноткой сочувствия произнёс:

— Да, всё это так, конечно… Но мы ведь на то и шли, чтобы взять под контроль именно сильных мира сего, а не просто каких-нибудь олигархов или теневых шарлатанов с однобоким мышлением. И потом — вам нужен не только Никита Максимов, но и ещё кое-что — через него, разумеется. А мне, в свою очередь, нужны плоды нашей совместной деятельности. Поэтому мы и идём на риск. И этот риск полностью оправдан.

— Да… Здесь вы правы, — с удовлетворением выговорил Дарклин. — Но что будет дальше? Всё ли сработает так, как предполагалось?

— Наш план — всего лишь верхняя часть айсберга. И никакая сила не сможет перевернуть этот айсберг, даже если он устанет существовать, — философски изрёк Разумовский, пристально глядя на Дарклина.

— Вы умеете убеждать, — улыбнулся Дарклин, снова надевая очки. Он тут же глянул в монитор и произнёс уже другим тоном:

— Смотрите — они уже подъезжают.

— Да, я вижу, — спокойно ответил профессор, глядя в монитор. — Теперь нам нужно быть предельно внимательными. Спокойно… Они уже на месте…

Профессор взглянул на часы и погрузился в наблюдение за происходящим на мониторе…

Авто с Никитой Максимовым и Лжеанжелой остановилось возле фешенебельного отеля — того самого, в котором с утра велись тщательные приготовления. Никита со своей спутницей покинули авто и зашли в отель. Проходя мимо стойки администратора, Никита слегка смутился, но его спутница дала знак портье, и они беспрепятственно скрылись в коридоре отеля. Когда они вошли в номер «люкс», Лжеанжела закрыла дверь номера, небрежно бросила ключ в ближайшее кресло и сказала Никите:

— Теперь можно расслабиться. Отдыхай, Никитушка, здесь нас никто не вычислит.

И она, спокойно разувшись, уселась на комфортный диван. Никита, слегка ошарашенный всем этим поворотом, сел в кресло напротив. Он уже спокойно и сосредоточенно посмотрел на Лжеанжелу…

В это самое время пришедшая в себя настоящая Анжела уловила мысли Никиты и, похоже, она его увидела. И она тут же послала ему свои мысли:

«Никита, будь осторожен! Я нахожусь в саду! А с тобой сейчас — моя точная копия! Это клон! Ей удалось меня отключить. Никита, постарайся вырваться… Я всегда с тобой…»

Никита тут же мысленно ей ответил:

«Не волнуйся, родная. Я всё знаю. Я это понял. Постарайся не нервничать — это сбивает с мыслей. Я вырвусь…»

Он вдруг понял, что выдаёт своё напряжение, и тут же расслабился в кресле.

Между тем Лжеанжела заметила лёгкое волнение Никиты; она обратилась к нему с наигранным сочувствием:

— Никита, почему ты волнуешься? Тебя что-то тревожит?

— Да нет, Анжела… Просто непривычно как-то… Были в саду, а теперь — в «люксе» находимся… И неизвестно, чего ждём…

Он как можно спокойнее взглянул на точную копию своей супруги, всё ещё не придя в себя от такого умопомрачительного трюка. Она же непринуждённо предложила ему что-нибудь заказать:

— А хочешь — нам сейчас принесут что-нибудь поесть? Здесь изысканный сервис.

— Да нет, что-то не хочется. Устал я. Надо бы отдохнуть.

Никита вдруг внутренним взором увидел, что по направлению к их номеру уже движутся экстремальные люди… Нужно спешить. Он лихорадочно соображал, как отвлечь эту мадам, так искусно игравшую роль его жены, от её тайных планов — времени не оставалось, Никита это чувствовал; ещё немного — и будет поздно…

«Необходимо увлечь её как-то, нужно лечь вместе с ней, и чтобы она легла на меня…» — таковы были мысли Никиты.

Он встал с кресла, подошёл к Лжеанжеле и, устало улыбнувшись, плюхнулся рядом с ней на диван; а затем ненавязчиво растянулся на этом удобном диване, тут же притянув к себе эту неотразимую леди. Она не сопротивлялась, но решила слегка поиграть: она изобразила лёгкое кокетство, что, в общем-то, было не свойственно настоящей Анжеле. Но через несколько мгновений он всё-таки увлёк её — она накрыла его своим грациозным телом. Никита обнял её и тут же просканировал ладонью тыльную часть её головы. Его ладонь точно определила место нахождения чипа. И Никита вошёл в силовую медитацию… Он задержал ладонь на этом месте и прижал её к голове Лжеанжелы. Она вздрогнула, как от удара током, а затем вся обмякла, превратившись в какую-то человекоподобную куклу, лишённую всякого соображения. У Никиты в ладони был расплавленный чип. Он, не мигая, смотрел на него… И через несколько мгновений чип исчез, словно испарился. Никита встал, достал мобильник и тут же набрал номер Службы Безопасности, который он очень кстати зафиксировал в Интернете, находясь в гостях у тёти Оли. Услышав ответ, Никита нервно произнёс:

— Алё! Срочное сообщение для Службы Безопасности! Сегодня ночью совершена провокация насильственного характера по отношению к семье Максимовых. По возможности примите меры! Не исключено, что подобное повторится. Наши координаты: семьдесят первый километр Владимирского направления, поселение Дивное, дом семь.

Никита не стал больше ничего слушать и объяснять. Он отключил связь и убрал мобильник, затем отрешённо застыл на месте…

В этот момент в номер ворвались экстремальные люди…

В своём кабинете секретной базы профессор Разумовский с досадой воскликнул:

— Контакт потерян!

Макс Дарклин, казалось, пребывал в состоянии тихого помешательства. Он то смотрел в опустевший монитор, выдававший одни помехи, то сверлил яростным взглядом Разумовского.

— Ну, и что дальше? Где он?! Что мы имеем?! А?!

— Без паники, господин Дарклин, — отчеканил профессор и тут же включил другую связь: — Внимание! Объект номер два! Как связь?

В ответ прозвучало:

— Всё нормально.

— Ждите моих указаний, — скомандовал профессор и отключил связь. Он устало посмотрел на нервного Дарклина и, откинувшись в кресле, произнёс:

— Итак, господин Дарклин, на рассвете вы возглавите группу особого назначения…

Дарклин тупо уставился на профессора, подсознательно понимая, что Разумовский имеет несколько запасных тузов в колоде и дополнительные ходы, как призы за доблесть; и он полностью положился на всемогущего и беспристрастного Разумовского…

Экстремальные люди, ворвавшиеся в номер «люкс», пребывали в оцепенении и замешательстве. Никиты Максимова в номере уже не было. На диване спокойно лежала копия Анжелы Максимовой, пребывая в полной прострации после длительного воздействия программы, находившейся в чипе, который искусно удалил Никита Максимов. И эта её воздушная отрешённость имела свойство защитной реакции организма от последствий насильственных действий.

Один из людей — подтянутый мужчина в шикарном костюме и галстуке — подошёл к копии Анжелы и взял за запястье; затем он посмотрел в безучастные глаза этой жертвы эксперимента и произнёс:

— Он её отключил.

Затем достал мобильник и, набрав номер, произнёс:

— Алё, говорит «Ловец». Он исчез. Наша леди в отключке…

Тем временем в своём дачном доме Анжела пребывала в крайне взволнованном состоянии. Она думала, что же будет с Никитой и как всё это безобразие остановить.

Внезапно почувствовав что-то, Анжела выскочила на улицу. Напротив неё стоял Никита. Она бросилась к нему в объятия:

— Никитушка! Слава Богу! С тобой всё в порядке?

— Всё хорошо, Анжела, — ответил Никита.

Анжела начала взволнованно говорить:

— Эта женщина… Моя точная копия… Я даже ахнуть не успела — она чем-то прыснула в меня, я тут же отключилась…

— Я её нейтрализовал. В ней сидел точно такой же чип. И она — твой клон. С ума сойти.

Никита нервно выдохнул и добавил:

— Нам только клонов не хватало.

— Ну и дела, — сокрушительно вымолвила Анжела.

— Не соскучишься, — добавил Никита.

— Да, некогда нам скучать, Никитка, — вздохнула Анжела.

Никита обнял Анжелу и расцеловал; она в ответ целовала его так, словно они вернулись с того света живыми и невредимыми.

— Надо попить чего-нибудь, не могу после всей этой жути, жажда мучает, — нервно произнёс Никита.

— Пойдём в дом, попьёшь квасу или воды родниковой, — тут же ответила Анжела.

— Воды родниковой. Пойдём.

Они зашли в свой дачный дом. Пока Анжела готовила питьё, Никита умылся. Он лил на себя воду, приговаривая:

— Ну и ночка, ну и деятели, клоны-персоны…

Пройдя на кухню, он увидел перед собой объёмную кружку с родниковой водой, которую держала наготове Анжела. Никита тут же приложился к воде.

Напившись, он поставил кружку на стол и произнёс:

— Как хорошо дома… Пошли на воздух.

— Да, пошли, — ответила супруга. И они вышли на улицу.

Слегка успокоившись, они прошли чуть вперёд и уселись в траву под сенью ветвистой яблони. В небе уже светало.

— Ну и ночка выдалась, — произнёс Никита. Он глянул в небо и добавил: — Уже светает…

— Да, скоро всё запоёт и засветится, — вторила Анжела.

Никита достал из кармана свой Камень и произнёс:

— Она хотела меня обыграть — камушек этот просила взять с собой.

— Так вот что ещё им было нужно, — тревожно вымолвила Анжела.

— Да… Им, наверно, много чего ещё нужно, — задумчиво произнёс Никита, держа свой Камень в руке и как бы разглядывая его.

— Да, теперь это запомнится на всю жизнь; такие приключения дают свой осадок, — взбудораженно произнесла Анжела. — Я просто в ужасе до сих пор. Кошмар.

Никита задумался. Он повертел Камень в руке и произнёс:

— Надо бы всё это просканировать, что и откуда исходит. Хотя я догадываюсь… Но нужна точная информация.

Анжела резонно вставила:

— Для начала нам нужно успокоиться и…

Она не договорила.

Одновременно с Никитой они направили свои взоры в ту сторону, откуда исходил этот звук. Это был звук приближавшегося вертолёта. Никита с Анжелой одновременно встали.

Вертолёт очень быстро опустился прямо в пространство сада, на обширную поляну, и из него мобильно выскочили вооружённые люди, их было четверо; вслед за ними спрыгнул на землю пятый — в элегантном костюме и затемнённых очках. Это был тот самый Макс Дарклин.

— Ну, это уже сверхнаглость, — произнёс Никита, глядя на незваных гостей. — Вертолёт в нашем саду я не потерплю.

Люди остановились в нескольких метрах от Никиты с Анжелой — напротив них — и взяли автоматы наизготовку. А Макс Дарклин, растянув вежливую улыбку, обратился к хозяевам сада:

— Мы приносим свои извинения за столь внезапный и необычный визит, господа. Но это явилось необходимостью!

— Ну, вы же знаете, что незваный гость хуже татарина! — непримиримо ответил Никита, закипая праведной яростью.

— Никитушка, поспокойнее, — вдохновила его Анжела.

Никита нервно усмехнулся и подался чуть вперёд.

Дарклин обратился к Никите:

— Господин Максимов, мы не хотим причинить вам и вашей супруге никакого вреда; мы лишь хотим согласия с вашей стороны!

— Какого ещё согласия? — недоумённо спросил Никита.

— О, мне нужно совсем немного. В вашей руке сейчас находится небольшой камушек. Вы просто должны этот камень отдать мне.

— Ещё чего! — отреагировал Никита. — С какой это стати я вам должен отдать свой личный камень?

— Ну, допустим, этот камень принадлежит не лично вам, и вы это прекрасно понимаете.

Никита с вызовом произнёс:

— Нормальные люди сначала представляются, а потом уже спрашивают то, что хотят. А вы, незнакомый человек, ворвались в мой сад на вертолёте и требуете отдать вам мой камень. Не слишком ли нагло с вашей стороны?

Дарклин нервозно усмехнулся и громко ответил:

— Можете называть меня господин Дарклин. Никита тут же парировал:

— Очень приятно, господин Дарклин. Спешу вам сообщить, что я не отдам вам свой Камень.

Дарклин вскипел тихой яростью:

— Не заставляйте меня нервничать, господин Максимов. В случае сопротивления мои люди готовы применить силу.

— Вы что, стрелять в нас будете? — выкрикнула Анжела.

— Если это понадобиться, то будем, — непреклонно ответил Дарклин. Он выдержал паузу и произнёс уже властно: — Итак, господин Максимов, вы сейчас отдаёте мне этот камень, и мы расходимся с миром!

И он направился прямо к Никите.

Никита направил свой взгляд на Камень в своей ладони. Внезапно Камень стал горячим. Никита продолжал смотреть на Камень.

И тут в его сознание вошла фраза: «Не бойся, Время пришло; я возвращаюсь к Истокам…»

И в этот момент Камень плавно исчез, словно испарился.

Никита заворожённо смотрел на свою опустевшую ладонь, которая всё ещё была горячей от Камня.

Господин Дарклин приблизился к Никите и посмотрел на его пустую ладонь. Его взгляд наполнился каким-то оголтелым недоумением, которое сменила открытая ярость.

— Как это понимать, господин Максимов? Что ещё за фокусы?! Где камень?! — прокричал Дарклин.

Никита улыбнулся и ответил:

— Этот священный Камень принадлежит Белой Горе, он является её частью. И он вернулся к Ней, ибо там — его Родина.

Дарклин на какое-то время лишился дара речи. Ему невдомёк было, что Анжела уже сканирует немигающим взглядом оружие незваных гостей. Спустя несколько мгновений началась неразбериха — автоматы этих людей утратили свой исконный вид, они стали медленно испаряться. Когда до Дарклина это дошло, он отпрянул и выкрикнул совершенно неразумное:

— Прекратить!

Но остановить данное действие было уже невозможно. И когда от автоматов остались лишь обломки железа, исчезавшего на глазах у оцепеневших «гостей», они побросали эти железяки на землю. В это время Дарклин направил взгляд куда-то в сторону… и тут же рванул в заросли ближайших кустов. Его люди совершенно растерялись, не понимая, что происходит.

И вдруг оттуда, куда посмотрел взволнованный Дарклин, раздался громкий голос, усиленный мегафоном:

— Внимание! Всем оставаться на местах! В случае неповиновения открываем огонь на поражение!

Люди в саду застыли в безмолвном оцепенении. И тут же в пространство сада вбежали вооружённые люди в камуфляжной форме. Они подскочили к теневикам Дарклина и уложили их всех лицом вниз.

В это время вертолёт, оставшийся без пассажиров, резко взмыл ввысь. Один из спецназовцев вскинул было оружие, но его остановил громкий командирский голос:

— Отставить! Всё равно его вычислим.

На поляне появился командир спецназа с мегафоном в руке; он приблизился к Никите с Анжелой и произнёс:

— Здравствуйте. Извините нас за вторжение, но оно было необходимо.

— Спасибо, мы всё понимаем, — ответил Никита.

— Вы из Службы Безопасности? — спросила Анжела.

— Да. Мы провели операцию по задержанию особо опасной группы. Как видите, удачно.

Он посмотрел в упор на Никиту и спросил:

— Вы Никита Максимов?

— Да, — ответил Никита.

— Мы получили Ваше сообщение, но, к сожалению, немножко запоздали — обстоятельства так сложились.

— Да нет, вы как раз вовремя, — произнёс Никита и улыбнулся.

Командир спецназа вернулся к своим людям и дал команду:

— В машину их!

Спецназовцы вывели боевиков Дарклина и загрузили их в свою служебную машину, стоявшую за пределами сада.

Командир спецназа ещё раз попрощался с Никитой и Анжелой и на прощанье добавил:

— Если что-то случится — звоните.

И он протянул Никите свою визитку. Никита поблагодарил его, убрал визитку и ответил:

— Будем надеяться, что больше ничего подобного не произойдёт.

На этом они распрощались. Главный сел в свою машину, в другую машину забрались спецназовцы. Обе машины тронули с места и скоро исчезли в своём направлении.

Когда всё затихло, Никита посмотрел на Анжелу и выдохнул:

— Ну вот, ещё одна веха в нашем самопостижении. А Дарклин-то — сбежал, сволочь…

— Да, шустрый какой он, — добавила Анжела.

— Ничего, где-нибудь проявится, — произнёс Никита. — Пойдём под яблоньку.

Они прошли к любимому месту и уселись под яблонькой. Никита осмотрелся. Его взгляд напряжённо блуждал по траве.

— Ты что ищешь-то, Никита? — спросила Анжела, глядя на озадаченного Никиту.

— Да так… Они же вроде с автоматами были.

— А-а. Были, да сплыли…

— Ну, ты же не до конца их уничтожила, ну, автоматы эти…

Никита с улыбкой смотрел на Анжелу.

Она засмеялась и произнесла:

— Данное действие остановить невозможно; и если программа задана, то любой ненужный предмет или опасный для жизни объект просто исчезает до конца. Неужели ты не помнишь этого? Ты же сам это делаешь лучше меня. Помнишь, как в детстве ты напугал того воротилу — пистолет испарил у него прямо в руке?

— Да помню я всё. Просто хотел твой голос послушать — нравится мне, как ты изъясняешься.

Он улыбнулся. Анжела засмеялась и ответила:

— На бульварном сленге это означает «прикалываться». Любишь прикалываться?

— Ага, люблю. Особенно с тобой.

Они засмеялись и повалились на траву. И ничто уже не могло вышибить их из колеи — ни чипы, ни экстремалы, ни Дарклин.

…Никита проснулся от солнечного света, бившего ему в лицо. Он привстал и осмотрелся. Анжела тут же проснулась и тоже привстала. Солнце уже поднялось над горизонтом и упрямо освещало листву деревьев, возвещая о новом дне.

— Надо же, как мы отключились, — произнёс Никита. — Я даже не помню, как уснул.

— Я тоже, — добавила Анжела, потягиваясь.

— Ты не замёрзла?

— Нет. Родная земля греет. А сколько сейчас времени?

— Восемь утра, — ответил Никита, посмотрев на часы. Он задумался.

— Ты чего такой задумчивый? — спросила Анжела.

— Да так… Думаю про тот Камень…

— Мне он тоже покоя не даёт. Именно этот Камень нужен был господину Дарклину.

— Да. Ему нужен был Камень. А значит, и связь с Поющей Горой. — продолжил Никита, посмотрев на Анжелу. — Чуешь, куда ниточка тянется? Они хотели… страшно сказать — они хотели завладеть Энергией Абсолютного Знания. Это ж нужно быть полным дебилом, чтоб о таком помыслить. Неужто они и вправду надеялись извлечь Кристалл из Горы? Вот же орангутанги.

Никита опять задумался.

Анжела произнесла, глядя куда-то вдаль:

— А куда он исчез?

— Кто?

— Ну, Камень этот. Ты сказал, что он вернулся туда, где его Родина.

Анжела вопросительно взглянула на Никиту.

Никита тут же ответил:

— Он туда и вернулся, он растворился в Поющей Горе — она же невидима. И он теперь стал невидимым. Хотя это с трудом поддаётся восприятию. Но если отключить логику здравого смысла, то можно с полной уверенностью сказать, что Камень этот по закону Вселенной притянулся к своему Истоку, так же, как подобное притягивается подобным. Вот и всё.

Они помолчали.

Никита вдруг изменился в лице. Он что-то лихорадочно осмысливал…

— Ты чего? — встревожилась Анжела.

— Ты понимаешь, я вдруг вспомнил, что мою память полностью просканировали… Там, в клинике этой, когда я под наркозом находился.

— Ты уверен в этом?

— Абсолютно. Я же всё слышал, что они говорили. Один из них сказал, что мою память полностью просканировали и упрятали всю эту информацию в виртуальный сейф, и он зашифрован… Представляешь? Моя память — в руках у какого-то дяди-деляги! Вот почему им известно о Поющей Горе и о Кристалле Абсолютного Знания — из моей памяти!

— Ничего себе, — ужаснулась Анжела. — Что же теперь делать?

— Что делать? — Никита многозначительно посмотрел на супругу. — Забирать мою память обратно! Там такая информация, что с ума сойти неподготовленному. Надо сосредоточиться… Постой, есть идея.

— Что за идея? — оживилась Анжела.

— Надо включить силу внимания и увидеть этот кабинет пресловутой клиники, а потом — проникнуть туда и изъять информацию.

Никита вдохновенно посмотрел на Анжелу.

Она тревожно ответила:

— Но всё это очень не просто. Как ты конкретно себе представляешь это?

— Очень просто. Тут и представлять много не нужно. Слушай внимательно. Я сейчас лягу и войду в состояние живого сновидения. А там всё само получится.

— А я? Я хочу с тобой, — Анжела просяще смотрела на Никиту.

— Нет. Я один, — отрезал Никита. — Кто сад охранять будет? И потом — одному спокойнее.

— Я бы так не сказала, — возразила Анжела.

— Не обижайся, Анжелочка. Я ведь не маленький, сделаю всё как надо.

— Да я и не обижаюсь. Только будь предельно внимателен.

Анжела с трудом скрывала волнение.

Никита лёг на траву, закрыл глаза и напоследок бросил:

— Всё. Я — в действии.

И он отключился от мира…

В это самое время в отдельном кабинете секретной клиники, где побывал Никита Максимов, находился один-единственный человек. Это был профессор Разумовский. Он спешил. Включив внутреннюю связь, профессор чётко скомандовал:

— Внимание! Ко мне никого не впускать! Сотрудники клиники могут быть свободны до особого распоряжения. Всё.

Отключив связь, профессор собрался с мыслями. Он осмотрелся, включил свой компьютер, ввёл пароль и открыл виртуальный сейф, в котором хранилась память Никиты Максимова…

В своём саду Никита вышел из транса. Он открыл глаза, встрепенулся и встал.

— Ну что? — взволнованно спросила Анжела.

— Всё в полном порядке. Я его вычислил. Теперь я пошёл туда полностью.

— Ты что, телепортироваться решил?

— Да, — спокойно ответил Никита, глядя в пространство. — Жди меня здесь.

Через мгновение Никита исчез, оставив в воздухе лёгкий трепет…

В кабинете секретной клиники профессор Разумовский готовил информацию для копирования. Он просмотрел несколько эпизодов, являвших собой живые события из жизни Никиты Максимова, остановил прокрутку и сам себе сказал:

— Нужно срочно всё это скинуть.

Взглянув на часы, он хотел было приступить к копированию информации. Но в этот момент непонятный трепет в воздухе заставил профессора напрячься и обернуться в своём вращающемся кресле.

Прямо перед ним стоял Никита Максимов… Профессор Разумовский безумно смотрел на внезапного гостя, его рассудок терпел крушение.

Никита спокойно произнёс:

— Вы не ждали меня, профессор? Это понятно.

— Но к-как… эт-то в-вы?

Профессор впервые в жизни ощутил незримую силу, исходящую от другого человека, а заодно удивился своему внезапному заиканию, чего никогда за собой не замечал. У Разумовского отвисла челюсть.

А Никита продолжил:

— Вас удивляет, как я проник в Ваш личный кабинет, находящийся под кодовым замком? Элементарно — по воздуху… Но не бойтесь. Я не буду вводить Вам наркоз. У меня иные способы.

И не успел профессор опомниться, как Никита выкинул вперёд руку ладонью к профессору, одновременно направив на него всю свою силу взгляда и намерения. Разумовский мгновенно обмяк, глаза его закрылись, и он откинулся на спинку кресла, потеряв связь с реальностью и погрузившись в глубокий транс.

Никита быстро отодвинул кресло с отключившимся профессором в сторону и посмотрел в голографический монитор компьютера новейшей технологии.

Перед ним светился стоп-кадр из его личной жизни, тот самый, где он, ещё мальчик Никитка, сидит на скамейке с девочкой Анжелой, его нынешней супругой, и что-то оживлённо рассказывает.

Никита с досадой вздохнул и закрыл окно программы просмотра. Он поразмыслил и тут же вошёл в папку администратора, нашёл виртуальный сейф со своей памятью под названием «Maximov Memory» и нажал «Открыть», но компьютер выдал сообщение: «Enter the password» — «Введите пароль».

Никита напрягся; он закрыл это окно и дал команду «Удалить». Но компьютер выдал другое сообщение: «Removal is impossible» — «Удаление невозможно».

Тогда Никита открыл «Управление компьютером», вошёл в «Главные настройки» и открыл «Boot setting».

Перед ним открылись параметры форматирования. Никита интуитивно щёлкнул «Main formatting»; компьютер выдал: «No access» — «Доступ запрещён».

Никита щёлкнул рядом: «New format».

Открылось окно: «Enter the password» — «Введите пароль».

Никита ещё раз — в новом окне — открыл параметры администратора и сконцентрировался на этом окне, прикрыв глаза.

Через несколько мгновений перед его внутренним взором вспыхнули буквы и цифры — пароль администратора, необходимый для доступа к форматированию главного носителя информации. Никита оживился, снова открыл «Boot setting» и быстро вошёл в параметры «New format». Он тут же ввёл пароль, открылось другое окно: «Full formatting of the Main Crystal» — «Полное форматирование Главного Кристалла» и предупреждение:

«Attention! All information of the Main Crystal will be removed! Want to continue?» — «Внимание! Вся информация Главного Кристалла будет уничтожена! Хотите продолжить?»

И Никита с тихим вызовом произнёс:

— Да, хочу.

И он нажал OK. Компьютер включил полное форматирование, а, стало быть, стирание всей информации с компьютера.

Никита облегчённо выдохнул. Он посмотрел на неподвижного профессора, обмякшего в кресле, затем подошёл к окну. Никита вдруг увидел в окно две подъехавшие машины; из этих машин вышли мобильные люди и направились к воротам этой секретной клиники.

Никита отошёл от окна, глянул в монитор, показывавший удаление всей информации, и сказал сам себе:

— Всё. Пора уходить.

Он вышел на середину кабинета, сконцентрировался на родном саду… и исчез…

Анжела вздрогнула, увидев Никиту, внезапно возникшего напротив — в нескольких метрах от яблони, под которой она стояла в безмолвном ожидании. Она бросилась к нему.

Никита улыбнулся, обнял Анжелу и выдохнул:

— Ну, всё. Порядок.

— У тебя получилось?

— Ещё как. Всё стёр. Моя память неприкосновенна.

Никита прошёл к яблоне и с удовлетворением уселся, откинув голову на ствол. Анжела тут же подсела к нему.

— Тебя никто не заметил? — поинтересовалась Анжела.

— Никто… кроме профессора…

— Какого профессора?

— Того самого, что мою память хотел заполучить.

Никита наслаждался вопросами любимой супруги.

— И что дальше? Ну чего я из тебя вытягиваю всё это? Ну?

Она с нетерпением смотрела на супруга. Он в упор посмотрел на Анжелу, затем куда-то в сторону, словно хотел протянуть удовольствие от жуткого интереса своей жены.

— Я погрузил его в состояние абсолютного недеяния, — улыбнулся Никита. — И прошу заметить — безо всяких препаратов и хирургических вмешательств. Правда, там какие-то люди подъехали…

— Какие люди?

— Не знаю. Похоже, проверка какая-то. А может, такая же группа захвата. Но я вовремя удалился.

Никита улыбнулся, глядя на Анжелу. Она вдруг вся засветилась, встала и воскликнула:

— Ура! Мы победили!

Никита тоже встал и так же воодушевлённо произнёс:

— Да здравствуют Максимовы — люди Силы и Знания!

Анжела закружилась, словно в танце, затем обняла Никиту; он обхватил её и не удержался, а может, нарочно повалился вместе с ней на траву. Они слились в затяжном поцелуе… Потом Анжела пропела:

— Боже мой, как я люблю тебя!

И они снова погрузились в объятия…

И всё же, хоть они и отдохнули пару часов на рассвете, а бессонная ночь взяла своё. Когда их эмоции поуспокоились, наступила пауза, обусловленная сменой восприятия, — иначе говоря, их состояние стало безмятежным и уравновешенным, что являлось необходимым для осознания дальнейших действий. И это умиротворённое состояние плавно и незаметно перешло в состояние сна…

Никита почувствовал лёгкий внутренний толчок и понял, что он уже находится в другом измерении. Он шёл по какой-то пустынной местности, где не было ни травы, ни деревьев; лишь небольшие холмы да отдельные отдалённые здания, как миражи, возникали вдали. Никита спокойно и плавно шёл по этому огромному пустырю, изредка задерживая своё внимание на отдельных объектах. Тут его привлёк странный фонарный столб. Он задержал взгляд на фонаре, излучавшем мягкий янтарный свет.

Фонарь остался таким же. Никита осмотрел себя с ног до головы. Он ясно ощущал своё тело. «Как странно…» — подумал Никита. Это была совсем другая реальность, не та, что в обычном сновидении. Постепенно этот огромный пустырь перешёл в долину. В этой загадочной долине таилось ощущение какой-то щемящей печали, наполняющей душу предчувствием новых надежд, да и воздух здесь был какой-то другой, он имел запах, не сравнимый ни с чем, это был дух Вселенной, пролившей свою частицу, как утоление, в мир чутких странников, бесстрашных и безупречных в своём путешествии. Никита решил задержать своё внимание на одном из объектов; он пристально посмотрел на огромное зеркало, стоявшее в долине, словно диковинный атрибут, забытый кем-то из странников, побывавших в этой дикой округе. Зеркало осталось тем же. Затем он вгляделся в это зеркало… и вдруг увидел в нём себя — совсем ещё юного… В голове у Никиты возникла новая мысль: нужно здесь задержаться. Никита осмотрелся и заметил какой-то туман, скрывавший нечто жизненно важное, необходимое в данный момент. Никита плавно приблизился к этой призрачной дымке, мистически скрывавшей какую-то тайну… И туман вдруг рассеялся, обнажив какую-ту странную глыбу. Это была непростая глыба. Никита понял это, когда пристально взглянул на неё. Его глазам стало как-то не по себе. И тут Никита понял: нужно изменить восприятие. И он расфокусировал глаза. И тут же на месте глыбы вспыхнули объёмные огненные буквы: ПОРТАЛ ВРЕМЕНИ. Никита вернулся в прежнее состояние восприятия — надпись исчезла, оставив одну монументальную глыбу. Никита снова расфокусировал глаза. И вновь он увидел: ПОРТАЛ ВРЕМЕНИ… Никита приблизился к этому Порталу, интуитивно протянул руку вперёд и почувствовал субстанцию, из которой состояла эта волшебная глыба, — она была пластичной и прохладной, приятной на ощупь, и, казалось, могла отделяться — стоит лишь приложить небольшое усилие. И Никита рискнул — он слегка напряг кисть руки и пальцами мягко сжал эту субстанцию. И тут же он почувствовал в своей руке небольшую частичку этой непостижимой глыбы. Она умещалась в его ладони и загадочно сияла. И в этот момент в сознании Никиты вспыхнула фраза: «Возьми с собой, если хочешь вернуться…» Никита весь обмер. «Неужели?.. Неужели я могу переместиться во времени?» — всколыхнулось в его голове. И тут же он понял: да, это так. Никита сжал в ладони частичку Портала Времени, сосредоточился, определив точное место и время, куда он хотел попасть, и плавно шагнул вперёд — в эту волшебную субстанцию, которая вдруг словно распахнулась незримо, пропуская человека Знания навстречу Неизвестному. Шквал воздушного вихря обдал Никиту и пронёс его туда, где он никогда не бывал…

Никита стоял в пространстве большого двора, он тяжело дышал, пытаясь адаптироваться в новом для него мире. У него в ладони была зажата частица Портала Времени, похожая теперь на небольшой кристалл. Никита разжал кисть руки и посмотрел на этот удивительный артефакт, обладавший такой немыслимой силой. Никита осторожно положил этот кристалл в карман брюк. Он медленно осмотрелся и увидел массивное патриархальное здание, во дворе которого он находился.

Из окна дома доносилась музыка в стиле шестидесятых годов. Ей в ответ наяривала гармошка — какой-то мужик пытался переиграть эту модную музыку, надрывая свою тальянку. За деревянным столом пенсионеры резались в домино. Неподалёку на скамейке сидела какая-то женщина солидного возраста, она читала газету. Никита задействовал силу внимания… и в его сознание вошла информация относительно этой женщины: «Слепцова Наталья Фёдоровна, 1923 года рождения…» Никита не спеша приблизился к ней и как бы невзначай посмотрел на первую полосу этой газеты. Он прочёл про себя: «Газета „ИЗВЕСТИЯ“, август, 1964 год».

Женщина, заметив Никиту, отвлеклась от чтения и спросила:

— Что вы хотели, молодой человек?

— Да я… Просто хотел узнать… Здесь газету где-нибудь можно купить?

— Конечно, можно. Вон — за углом киоск.

Она как-то странно взглянула на Никиту, словно пыталась его уличить в чём-то. Никита поспешил отойти в сторону.

— Как же я так промахнулся? Почему же ошибся? Чуть-чуть бы попозже надо было. Поспешил. Эх… — с досадой произнёс вдруг Никита.

Он сделал вид, что направляется к тому самому киоску, где торгуют прессой. Остановившись на выходе со двора, Никита ещё раз осмотрелся. Женщины на скамейке уже не было. Зато появились другие завсегдатаи этого двора. Никита снова прошёл в глубину двора; но что-то ему явно мешало. Он посмотрел туда, откуда доносилась музыка, которая в его восприятии уже никак не могла быть интересной и значимой, именно она и отвлекала Никиту. Он сконцентрировался… и через несколько мгновений музыка прекратилась. «Так-то оно лучше будет», — подумал Никита. Он сделал несколько шагов вперёд и вдруг увидел сидящего на скамейке молодого мужчину с книжкой в руках. Никита замер, сканируя информацию… И сила внимания его не подвела. В сознание Никиты вошли данные: «Максимов Андрей Леонидович, 1936 года рождения…»

Никиту обдала волна вдохновения. Он взволнованно приблизился к этому человеку и осторожно, пытаясь не спугнуть его, спросил:

— Извините, вы — Максимов? Андрей Леонидович?

Человек, к которому обратился Никита, весь напрягся и, округлив глаза, уставился на Никиту. Когда к нему вернулся дар речи, он медленно выговорил:

— Да, я Максимов… А откуда вы узнали? Я что-то вас не припомню…

Никита поспешил разрядить ситуацию, удача теперь была в его руках, и он ответил как можно спокойнее:

— Вы не волнуйтесь. Я просто хотел вам сообщить кое-что важное. Мне очень нужно с вами поговорить… Если вас не затруднит…

— А что именно — важное? — опять удивился Максимов-старший.

— Дело в том, что я вижу некоторые события будущего; проще говоря, я хочу вас кое о чём предупредить.

— Я, кажется, начинаю понимать… Вы что, читаете мысли на расстоянии?

Максимов-старший изучающе смотрел на Никиту. Никита спокойно ответил:

— Я это делаю легко. Но мне необходимо предупредить вас.

Андрей Леонидович снова напрягся.

Спустя мгновение Никита произнёс:

— Вы можете не волноваться. Я — не фанатик и не сумасшедший. И я не собираюсь вас грабить.

— Вы и вправду читаете мысли! — воскликнул изумлённый Максимов-старший.

— Андрей Леонидович, я прошу вас, у меня очень мало времени, выслушайте меня, — умоляюще произнёс Никита.

— Хорошо, пойдёмте ко мне, так будет лучше, да и спокойнее, — решительно ответил Андрей Леонидович. Он встал, сделал жест Никите, указывая на один из подъездов, и добавил: — Я живу здесь рядом. Идёмте.

И взволнованный Никита последовал за Андреем Леонидовичем. Да, Андрей Максимов вёл Никиту Максимова к себе в гости. Ах, если б он знал, что в эту минуту с ним рядом идёт его родной внук! Было парадоксальным то обстоятельство, что в данный момент его дед был моложе внука, хотя и выглядел старше, но Никиту это уже не смущало, ибо он проник в тайны Времени, сорвав покровы реальности. Когда они подошли к квартире, где жили Максимовы, Андрей Леонидович позвонил, крутанув ручной дверной звонок. Дверь распахнулась, на пороге возникла обаятельная женщина примерно того же возраста, что и Андрей Леонидович. Это была его супруга. Максимов-старший деликатно произнёс:

— Встречай, Света, к нам — гости…

Он указал на Никиту и сделал ему жест, приглашая в квартиру. Никита вошёл в прихожую, следом за ним — его молодой дед. Никиту обдал запах патриархальных покоев вперемешку с ароматами кухни, где, по всей видимости, готовился обед.

Супруга Максимова посмотрела на Никиту и с удивлением спросила:

— А вы кто будете?

— Это человек, желающий сообщить нам нечто важное, — загадочно произнёс Андрей Леонидович, опередив Никиту, который замялся, не зная, как себя вести в данной ситуации. А ситуация действительно была неординарная.

— Да? Ну, проходите, — растерянно произнесла Светлана. — Может, чайку попьём?

— Можно, — ответил супруг.

Он взглянул на Никиту и сделал жест, приглашая в гостиную.

Никита разулся и прошёл вместе с Андреем Леонидовичем в просторную гостиную.

— Я сейчас быстро, чай разогрею, — засуетилась Светлана, уходя на кухню.

Максимов-старший указал гостю на стул, сам расположился на диване и произнёс:

— Ну-с, я вас слушаю…

В этот момент в комнату вошли двое детей — мальчик лет пяти и девочка лет трёх. Они с любопытством уставились на Никиту. Никита посмотрел на детей… и внутри у него всё затрепетало… Это были его родной отец и родная тётка! Никита почувствовал, как у него учащённо забилось сердце.

— Что с вами? — взволновался Андрей Леонидович, глядя на Никиту.

— Да нет, всё хорошо, — ответил Никита, всё ещё глядя на детей.

Андрей Леонидович обратился к детям:

— Саша, Оля, поиграйте пока в своей комнате. Нам нужно поговорить.

Саша и Оля с явной неохотой вышли из комнаты.

Максимов-старший вновь посмотрел на Никиту и уже с нетерпением произнёс:

— Ну, так я слушаю вас. Что вы хотели мне сообщить?

Никита замялся, думая, с чего же начать… И как-то непроизвольно произнёс:

— У вас хорошие дети… Они принесут миру много добра…

Андрей Леонидович удивлённо смотрел на Никиту, не зная, как реагировать на его высказывания; хотя в них не было абсолютно ничего странного.

Никита продолжил:

— Андрей Леонидович, ваш сын будет одним из немногих, кто сумеет преодолеть барьер восприятия, он сможет выйти за грань реальности и вернуться живым.

Тут Андрей Леонидович почувствовал лёгкое головокружение, у него округлились глаза, а дыхание словно остановилось.

— Вы только не волнуйтесь, — успокоил его Никита. — Это произойдёт не скоро, он уже будет взрослым человеком.

И Никита напряжённо улыбнулся.

— А откуда же у вас такая информация? И почему я должен вам верить? Хотя…

Андрей Леонидович о чём-то задумался.

Никита поспешил разрядить ситуацию:

— Но я ведь не читал ваших документов, когда сказал вам ваше имя и фамилию; к тому же вы сами подтвердили то, что я прочёл ваши мысли. Просто вам сейчас трудно всё это правильно принять, осознать… Вы больше доверяете логике рассудка, но это не всегда правильно. Главное — то, что у нас внутри, в душе…

— Что ж… Я, конечно, слегка ошарашен всем этим… не знаю как назвать… И тем не менее что-то во мне говорит о том, что вам можно доверять.

Он внимательно посмотрел на гостя.

Никита взволнованно произнёс:

— Андрей Леонидович, если вас не затруднит, дайте мне, пожалуйста, чистый лист бумаги. Я хочу кое-что написать… и хочу, чтобы вы сохранили это…

Максимов-старший встал, прошёл к письменному столу и достал чистый лист бумаги из толстой папки. Он тут же прихватил ручку и протянул всё это Никите со словами:

— Ну что ж, пишите, раз это так важно…

Никита, поблагодарив хозяина, взял ручку с листом бумаги и аккуратно написал: «Максимову Александру Андреевичу (когда он будет взрослым). К Поющей Горе нельзя приближаться, это опасно! Будьте внимательны. Но, что бы ни случилось, Ваш сын Вам поможет».

Никита протянул лист с запиской Андрею Леонидовичу и осторожно, просяще произнёс:

— Андрей Леонидович, я вас очень прошу, сохраните эту записку до того времени, когда па… когда ваш сын станет взрослым человеком. И обязательно покажите ему эту записку. Я вас очень прошу.

Андрей Леонидович настороженно взглянул на Никиту, затем внимательно прочёл запись, сделанную Никитой, ещё раз пристально посмотрел на него и вымолвил:

— А вы… уверены во всём этом?

— Абсолютно. Просто я это знаю, — спокойно ответил Никита.

— Ну, хорошо.

В это время в комнату вошла жена Андрея Леонидовича. Она пригласила всех на кухню:

— Чай готов. Пойдёмте к столу.

— Да, идём, — ответил супруг.

Он убрал записку в письменный стол, затем сделал жест Никите, и они направились в кухню. В это время дети снова выбежали навстречу странному гостю; Никита невольно остановился в прихожей и замер. Он вдруг почувствовал лёгкий толчок внутри себя и понял одно: ещё немного — и он даст волю эмоциям, он выплеснет всю правду наружу, он расскажет хозяевам, кто он есть на самом деле, и тогда всё пропало… Этого допустить было никак нельзя. И Никита решительно произнёс, глядя на слегка растерявшегося Андрея Леонидовича:

— Андрей Леонидович, вы извините, но мне уже нужно идти. Я очень спешу… Спасибо вам за всё.

Хозяин удивлённо взглянул на Никиту и ответил:

— Ну что ж, раз нужно, тогда идите. Всего доброго.

Никита ещё раз поблагодарил хозяев, обулся и вышел из квартиры. В его душе всё трепетало, в глазах застыли слёзы. Он медленно спускался по лестнице, ещё до конца не осознав, где он только что побывал, хотя и понимая это обычным, дневным сознанием.

Выйдя на улицу, Никита остановился, осмотрелся. Он вдруг почувствовал приступ тревоги. Это была тревога внезапная и очень нежелательная; тем более что он в данный момент находился в совершенно другом времени. И предчувствие его не обмануло — откуда-то сбоку возникли двое подвыпивших верзил, которые были настроены весьма агрессивно — видимо, им чего-то не хватало.

Никита интуитивно повернулся к ним, и вовремя: один из бугаёв что-то выкрикнул в адрес Никиты и, подскочив к нему, схватил за рубаху. Никита отшатнулся, одновременно освободившись от наглого недоумка. Это подогрело обоих гопников, они рванули прямо на Никиту, поочерёдно выкрикивая:

— Ах ты, щенок! Ты ещё и брыкаешься!

— А ну стоять!

В последний момент Никита выкинул вперёд руку, открыв ладонь навстречу этим агрессорам. Первый, нарвавшись на незримый барьер, упал как подкошенный. Второй, недоумённо выкатив глаза, рванулся опять на Никиту, но был сбит с ног точно так же. В это время патрульная милицейская машина въезжала во двор. «Эх, как не вовремя…» — подумал Никита. Он плавно сунул руку в карман и зажал в ладони кристалл, концентрируя всю свою силу внимания на том времени и месте, куда он намеревался попасть. Кристалл в его руке снова стал пластичным. Двое работников милиции бежали навстречу Никите, стоявшему в полной неподвижности… Ещё мгновение — и немыслимый рывок вытолкнул Никиту за грань реальности данного времени в совершенно иные пределы, заставив оцепенеть двух стражей порядка, внезапно уставившихся в пустое пространство загадочного двора…

…Никита оцепенело стоял в тусклом пространстве длинного пустого коридора, выравнивая дыхание после очередного рывка в пространстве и времени. Он сделал несколько шагов вперёд и остановился; прислушался, осмотрелся. Вокруг никого не было. Он находился совершенно один в этом странном казённом коридоре.

«Странно… Интересно, какой это год?» — подумал Никита. Тут он обратил внимание на массивную казённую дверь, рядом с которой он находился. На этой двери была крупная табличка: «СЕКРЕТНЫЙ ОТСЕК. ВЕДУТСЯ РАБОТЫ. НИКОМУ НЕ ВХОДИТЬ!»

Никита оживился. Он приблизился вплотную к двери и прислушался, но ровным счётом ничего не услышал. Тут он заметил небольшой звоночек на двери, сбоку. Никита затаил дыхание… И он нажал несколько раз на этот звоночек. Спустя несколько мгновений щёлкнул дверной замок, дверь распахнулась, и на пороге предстал солидный человек, в котором угадывался профессор Разумовский, только здесь он выглядел значительно моложе. Никита сразу всё понял. А молодой Разумовский громовым голосом раздражённо воскликнул:

— В чём дело?! Кто вы такой? Что вы здесь делаете?!

Никита внутренне уже был готов ко всему этому, поэтому его действия были быстры и безупречны. Он мгновенно направил на Разумовского всю силу своей энергии и лёгким жестом руки подтолкнул его внутрь секретного помещения. Разумовский, сделав судорожный вдох, отшатнулся назад и тут же рухнул на пол. Никита оттащил его в сторону и быстро закрыл дверь с секретным замком. Затем он осмотрелся. В помещении никого больше не было. Сам отсек напоминал небольшую лабораторию, оснащённую приборами, которые Никите не были знакомы; в центре стоял массивный стол, на котором возвышался компьютер древней технологии (в сравнении с теми «компами», на которых доводилось работать Никите в своё время). Никита сел в кресло, прокрутил несколько файлов на компьютере и вернул всё обратно. Затем он вздохнул, сконцентрировался и принялся изучать содержимое компьютера, мысленно ругая эту «допотопную» технологию. Здесь был просто шквал информации: базовые инструкции по внедрению чипов в живые организмы без потери данных, сама технология разработок этих чипов и даже в отельном файле содержалась информация по клонированию живых существ. Словом, несмотря на примитивную технологию компьютеров, сами технологии имплантации и клонирования представлялись вполне передовыми и прогрессивными.

— Ну, ничего себе, куда он замахнулся, — слетело с уст Никиты.

Никита метнул взгляд на лежавшего Разумовского — тот не подавал признаков сознания. Никита приступил к стиранию всей информации с компьютера, что не составило особого труда, тем более что Никита уже имел подобный опыт, только с неизмеримо более продвинутыми технологиями.

Когда всё было уничтожено, Никита встал и подтащил Разумовского ближе к стене. Он усадил его на полу, притулив спиной к стене, сам встал напротив и сосредоточился. Он полностью расфокусировал глаза, а затем направил руку на многострадальную голову профессора и застыл на некоторое время в таком положении, производя своё, неведомое никому магическое действо…

Затем Никита медленно произнёс:

— Теперь твоя память по этим технологиям полностью стёрта… Ты больше никогда не будешь заниматься ничем подобным… Ты направишь все свои знания и всю свою энергию на расширение сознания людей, на светлые помыслы.

Разумовский резко вздрогнул, словно его изнутри ударило током, но в сознание не вернулся. Никита опустил свою руку, продолжая смотреть на молодого профессора. И тут вдруг Никита ясно осознал, что теперь и его память резко изменилась; он понял, что, изменив события в другом времени, он изменил их и в своём времени. А именно — Никита с остротой боли осознал, что, убрав с этого опасного пути профессора Разумовского, он не подумал о другой, не менее коварной альтернативе: Макс Дарклин — вот кто занял место Разумовского и возглавил это теневое движение.

«Этот тип ещё опасней и вероломней, он с ещё большим рвением примется за эту тёмную работу…» — подумал Никита.

Его всего обдала ледяная волна. Что же делать? И Никита хотел было уже проникнуть в то время, где Макс Дарклин начинает свой путь по технологиям имплантации чипов; но тут он ясно увидел, что, убрав с этого пути Дарклина, он по сути ничего не изменит: место Дарклина займёт другой авантюрист, не менее опасный и пробивной. Что же это, а? Никита лихорадочно соображал, что предпринять, но очевидным оставалось одно: меняя людей, данное действие не меняло главного — вся эта теневая система оставалась в действии. Никите стало душно.

«Что же это делается? Это получается, как в сказке про змея многоголового — отрубаешь одну голову, а на её месте тут же вырастает новая голова, более страшная… — думал Никита. — Как же быть? Ведь должен же быть какой-то выход…»

И Никита решился проникнуть в это самое пекло, ещё полностью не осознавая, что он предпримет там. Никита извлёк из кармана кристалл…

В этот момент в дверь позвонили. А Никита уже направлял своё намерение туда, где его ждало Неизвестное… Немыслимый рывок выхватил Никиту из секретного кабинета и выбросил его в другом месте и времени…

…Никите повезло — он попал точно в то время и место, куда направлял силу намерения. Это было нечто вроде секретного комплекса с усиленными постами охраны и высокой бетонной оградой. Никита стоял внутри этой базы, а рядом находился один из охранных постов.

Именно с этого поста выскочил навстречу ему встревоженный охранник с возгласом:

— А ну, стой! Ты кто? Как сюда попал?!

Никита набрал воздуху и как можно развязнее ответил:

— Да секретный сотрудник я. Не видишь, что ли?

И он решил пройти вперёд. Но охранник тут же преградил ему путь:

— Ты мне Лазаря тут не пой. Давай назад! Документы!

Никита уловил момент, которого хватило, чтобы отключить охранника на длительное время, в течение которого можно увидеть много загадочных снов. Никита быстро разоружил его и сунул пистолет в карман. «Надо же; кто бы мог подумать, что эти железяки могут мне пригодиться…» — подумал Никита. Он прошёл вперёд — к другому, закрытому посту, находившемуся в самом здании базы. Войдя в здание, Никита тут же был остановлен другим охранником.

— Стоять! Ты кто?

— Кто, кто; Петя Будкин! Что, в первый раз меня видишь? — машинально и нагло ответил Никита.

Охранник на мгновение растерялся, Никита тут же приставил трофейный пистолет к его горлу и резко выпалил:

— А ну быстро: координаты базы, точный адрес! Ну? Руки за голову!

И он вздёрнул дуло для острастки.

— Н-не понял… Ты что… не знаешь адрес? — промямлил охранник, подымая руки.

— Я считаю до трёх! Точный адрес местонахождения базы! — взревел Никита, в упор свербя его безжалостным взглядом и давя дулом в горло.

На этот раз охранник не стал испытывать судьбу:

— Волоколамское шоссе, двести девятый километр, направление на Ольховку… Указатель…

— Молодец. Если соврал — считай, что больше вообще говорить не будешь, — резко произнёс Никита. Он перехватил пистолет в левую руку и правой тут же сделал магическое движение, погрузившее охранника в глубокий транс, — он весь обмяк и свалился на пол. Взбудораженный Никита быстро осмотрелся и прошёл к охранному пульту связи. Он набрал номер, которым уже удачно воспользовался, и чётко произнёс:

— Внимание! Экстренное сообщение для Службы Безопасности! Только что обнаружена секретная база по имплантации чипов и клонированию живых существ. Срочно выезжайте! Точный адрес: Волоколамское шоссе, двести девятый километр, направление на Ольховку! Всё.

Никита отключил связь, прошёл вперёд — к входу в Лабораторию и рванул на себя рубильник, отключив подачу энергии. Затем он бросил в сторону пистолет и извлёк из кармана кристалл. В это время из отсеков Лаборатории начали выбегать взволнованные сотрудники. Никита зажал в ладони кристалл, полностью концентрируясь и направляя намерение туда, где он должен оказаться. Спустя мгновение волна неистовой силы вытолкнула Никиту за пределы секретной базы — в иное пространство…

Никита стоял в некотором оцепенении, медленно осматриваясь. Эта местность уже была ему знакома, прямо перед ним высилась таинственная глыба — Портал Времени. Никита решил пройти чуть вперёд, но не смог сдвинуться с места. «Логично, где вход, там и выход…» — подумал Никита. Он на месте развернулся, разжал ладонь, обнажив кристалл, и затем плавно приложил этот магический камень к своему родному месту. Кристалл плавно воссоединился с глыбой. Поблагодарив Портал Времени, Никита почувствовал облегчение и уже спокойно прошёл вперёд. Он как бы плыл по этой таинственной местности, вздымавшей лёгкую дымку и зовущей туда, где начиналась иная реальность, не менее тревожная и всё же, более родная…

Анжела вздрогнула и резко проснулась от внезапного трепета в воздухе — прямо перед ней возник Никита.

— Ну, ты пугаешь меня, — выдохнула она. Затем улыбнулась и уже спокойно спросила, поднимаясь с травы:

— А ты где-то гулял?

— Всё нормально, Анжела, — почти пропел Никита. Он улыбался, глядя ей прямо в глаза, сиявшие силой любви.

— Ты какой-то странный… Что-то случилось?

Анжела просто сгорала от любопытства, тем более что Никита был не такой, как обычно — в нём явно таилось что-то новое, это светилось в его глазах…

— Да, моя любимая Анжела, случилось нечто из ряда вон выходящее, а именно — я совершил путешествие в другое время, — интригующим тоном произнёс Никита. Он уселся под дерево, откинул голову на ствол и прикрыл глаза в сладчайшем предчувствии расспросов Анжелы.

— Ты шутишь?

— Не-а, — ответил Никита, не открывая глаз.

— Ну, ты опять меня будешь мучить своими интригами? Я должна опять вытягивать всё из тебя?

— Не-а, — опять ответил Никита, не открывая глаз.

Анжела села рядом с ним.

— Никитушка, а ты что, правда был в другом… времени?

— Ага, — опять ответил Никита, не открывая глаз.

— Ну, ты откроешь глаза, наконец?

Анжела постаралась сделать рассерженный тон, но у неё получилось обратное: в её вопросе прозвучала жалобная нотка, от которой Никита вдруг встрепенулся и открыл глаза.

— Анжелка, дорогая моя, ты даже не представляешь, какие у нас возможности, вернее, у всех людей, ушедших от суеты.

— Ну? — допытывалась Анжела, заинтригованно глядя на своего непревзойдённого избранника.

— Что — ну?

Анжела вдруг расхохоталась.

Никита тоже засмеялся, глядя на неё. Он обнял Анжелу и продолжил:

— Ты знаешь, там, в другом измерении, я кое-что нашёл.

Анжела набрала воздуху, боясь нарушить продолжение разговора. Возникла пауза.

Никита пристально посмотрел на супругу и продолжил:

— Да, и в этом самом измерении, оказывается, есть Портал Времени.

— Что? — глаза Анжелы стали большими и круглыми.

— То. Портал Времени. И через него можно проникать туда, куда тебе нужно. Но только очень и очень осторожно.

Никита многозначительно посмотрел на Анжелу, как бы изучая её на предмет новых ощущений.

Анжела растерянно смотрела на него, а затем тихо сказала:

— Я подозреваю, что ты очень сильно рисковал.

— Кто не рискует, тот не выигрывает.

Он посмотрел куда-то вверх и добавил:

— А кто рискует, тот и банкует.

— Ну, ты даёшь…

Анжела растерянно смотрела на Никиту, пытаясь понять, что же ей делать дальше: продолжать бессмысленные рассуждения о разумности и чувстве меры или принять всё как есть без размышлений и лишних эмоций. И она выбрала второе. Она внимательно посмотрела на Никиту, словно сканируя его; затем как-то странно улыбнулась… И в этой улыбке Никита уловил её полное понимание, её абсолютную солидарность с ним, словно она побывала с ним вместе в тех временах и пространствах, из которых он только что возвратился.

Никита выдохнул и произнёс, глядя в упор на супругу:

— Ох, как же ты меня чувствуешь… А я тебя ещё больше…

— Ну, уж так уж и больше, — с кокетством пропела Анжела.

Они расхохотались, глядя друг на друга. И в этом их смехе звучала сила нерушимой и всепроникающей любви, энергия счастья. Они обнялись и некоторое время пребывали в объятиях, неподвижно и чутко дыша друг другом. Затем интуитивно расслабились и сели под дерево.

— Надо бы подкрепиться, — сказал вдруг Никита. Он встал, аккуратно сорвал с нижней ветки яблоко и протянул его Анжеле:

— На, кушай, Анжелка.

Затем сорвал ещё одно яблоко и с наслаждением начал его поглощать, усевшись рядом с любимой супругой, которая тоже начала есть аппетитное яблоко.

Подкрепившись яблоком, Анжела вдруг спохватилась и спросила, повернувшись к Никите:

— Так ты мне так и не рассказал, где ты путешествовал.

Она вопросительно смотрела на своего избранника в ожидании детальнейшего ответа. Никита доел яблоко, вздохнул, собираясь с мыслями, и начал излагать:

— Ну, я тебе уже говорил, что там, в другом измерении находится Портал Времени.

— Что это за измерение? — вставила Анжела, боясь упустить самое важное.

— Очень интересный вопрос, — с лёгкой иронией ответил Никита. — Если бы я точно знал это, то уже, наверное, опять бы туда отправился. Я туда залетел спонтанно… Понимаешь?

— Понимаю, — тут же отозвалась Анжела. — Ты просто хотел туда попасть, потому и попал. Это же простая логика.

— Да, наверное… Только там всё слишком загадочно… И нужно быть предельно внимательным ко всему.

— Так ты куда попал-то, Никита? — Анжела сгорала от нетерпения.

— Я-то? — Никита выдержал паузу и продолжил: — В то время, когда мои родители были ещё совсем детьми. Это был 1964 год.

— Ничего себе, — удивилась Анжела, распахнув ещё шире глаза. Она тут же добавила: — Извини, я перебила. Давай дальше…

— Ну, дальше я познакомился кое с кем…

— Ну, опять ты с интригой, — Анжела умоляюще посмотрела на Никиту.

— Короче, со своим дедом я пообщался. Он там, в том времени, чуть моложе меня был… Я написал ему записку, чтобы он передал её моему отцу, когда он станет взрослым. В этой записке я предупредил его насчёт Поющей Горы, что к ней лучше не приближаться… Но вообще-то я намеревался попасть немного в другое время, когда мои родители уже были повзрослее. Немножко промахнулся.

— Нет, не промахнулся, — тут же вставила Анжела. — Тебя туда просто не пустили бы. Ты бы ещё захотел встретиться с самим собой — это недопустимо, ты просто исчез бы как личность, это же смертельная штука. Наверное, в том мудром измерении всё предусмотрено.

— Да, наверное, — задумался Никита.

Он как-то странно осмотрелся, словно сканируя пространство, и продолжил:

— Но мне кажется, что ничего не изменилось. Во всяком случае — пока…

— Ты о чём? — удивилась Анжела.

— О том, что если бы моя записка была прочитана, то всё бы сейчас было несколько иначе.

Анжела задумалась. Она начала рассуждать:

— Может, твой отец просто не прочитал эту записку? Я в смысле того, что дед мог про неё забыть… или просто из личных соображений и опасений не показал твоему отцу.

Она успокоительно посмотрела на супруга.

— Может быть и такое, — ответил Никита. — Посмотрим…

Возникла пауза. И эта пауза явилась интригующей прелюдией к озвучиванию той информации, которая распирала Никиту.

Анжела это чувствовала, она затаила дыхание и тихо спросила:

— А ещё что?

— Ещё?

Никита опять вздохнул, понимая желание супруги узнать абсолютно всё о его сверхъестественном путешествии, и он начал рассказывать:

— Ещё я нанёс визит тем деятелям, кто производит чипы для имплантаций по своим паскудным технологиям.

— Ну и как?

— Ну, как бы тебе сказать… С переменным успехом, — ответил Никита с озабоченным видом. — Дело в том, что это, оказывается, не так просто.

— Что-то случилось?

— Да. Сначала я попал в то время, где профессор Разумовский, ещё молодой тогда, вёл свои секретные разработки.

— Ну? И что дальше?

— Дальше? Я его перенаправил.

— То есть?

— Ну, направил на более светлый путь, если так можно выразиться.

— Никита, ты что-то не договариваешь…

Анжела в упор смотрела на него, желая получить более конкретный ответ.

Никита продолжил:

— Я отключил его память о технологиях, связанных с производством чипов и их имплантацией. Говоря современным языком, я изменил область его памяти, именно ту область, которая хранит информацию о его теневых разработках. Ну и заодно дал ему новую информацию…

— Что? Разве такое возможно? — удивилась Анжела и растерянно посмотрела на Никиту.

— Ну, если постараться, то возможно, — ответил Никита как можно непринуждённее.

— И как же это можно сделать?

Никита помолчал и начал говорить:

— Понимаешь, Анжела, в светимости живых существ есть одно место, которое немножко посветлее, оно — как слегка мерцающее пятнышко на фоне общей светимости и чуть ярче всей сферы; оно находится в верхнем уровне эманаций.

— Ты имеешь в виду Место Безмолвия?

— Да нет. Место Безмолвия не подлежит изменению, и к памяти оно никак не относится. Это место восприятия всего Знания на Вселенском уровне.

— Я знаю это. Извини. Дальше…

Никита продолжил:

— Ну, так вот. Это самое пятнышко в верхней части, которое чуть посветлее, и является той самой памятью человека о его основной работе, именно той, которой он посвятил свою жизнь, будь то учёный, доктор, художник, композитор, поэт, работяга, бизнесмен или просто пахарь свободный.

— Странно. Я всё-таки думала, что память как-то связана с мозгом…

— Ты думала, что наша память непосредственно находится в нашей черепной коробке? Это весьма удобная версия. Но тогда почему, выходя из тела, мы абсолютно всё помним?

Никита с упоением смотрел на Анжелу, которая сконфуженно пыталась что-то найти в оправдание своей версии.

Наконец она высказалась:

— Да, наверное, ты прав. Но это не поддаётся обычной логике рассудка.

— А когда мы поддавались этой логике? Анжела, ты вспомни всё, что мы вытворяли с тобой… Ну?

— Баранки гну.

Они расхохотались так, что спугнули двух птичек с соседней ветки. Анжела завалилась на траву, с которой вспорхнула стрекоза, обдав её шуршанием своих крыльев. Когда они поуспокоились и опять уселись под яблоней, Никита продолжил:

— Ну, так вот, эта самая светимость может менять своё значение.

— Каким образом? — уже серьёзно спросила Анжела.

— Нужно просто слегка стереть границы, которыми она отделена от общей светимости, и тогда она как бы растворится в ней — она плавно сдвинется в другое место кокона, образно говоря, подарит себя всей светимости.

— И что дальше? — слегка растерянно спросила Анжела.

— Дальше ты и сама можешь догадаться.

— Я буду стараться.

— Я верю в тебя…

— Ну, ты неисправим, — улыбнулась Анжела. — Ну правда, Никита, она что, полностью сотрётся?

— Полностью ничего не стирается. Есть такой закон сохранения энергии. Но есть и другой закон: правило трансформации. Анжела, я не могу всего говорить. Ты должна это понимать. Так что ты уж догоняй меня по линии мысли…

— Я буду стараться, мой господин.

— Я верю в тебя ещё больше, моя госпожа.

Тут они опять рассмеялись, но уже более глубинно — оттого, что удалось-таки выстрадать хоть частицу радости в этом грозном чарующем мире.

Анжела опять задумалась:

— Ну и что было дальше?

— Ты о чём?

— Да всё о том же — о Разумовском и о технологиях пресловутых.

— А-а… Ну так я его отключил на время. А потом вдруг понял, что в этом нет особого смысла.

— Как это? — изумилась Анжела.

— Дело в том, что его место занял другой человек — Макс Дарклин. Но, если бы я перенаправил и его, это место занял бы кто-то ещё, но сама система продолжала бы оставаться в действии. Понимаешь?

— Всё ясно. Ты обрубал ветви, а нужно было удалять корень. Ты бы хоть посоветовался со мной, как с профессиональным целителем, — с ироничным упрёком констатировала Анжела.

— Легко сказать… — задумался Никита. — Где искать этот корень?

— Да, вопрос не из лёгких…

— И всё же эту секретную базу я всё-таки нейтрализовал.

Возникла короткая пауза.

Анжела во все глаза смотрела на Никиту… а затем воскликнула:

— Ты просто гений! У меня нет слов.

Она крепко обняла Никиту. Потом уже с некоторой тревогой глянула на него, поскольку Никита опять напрягся:

— Но где гарантия, что она не возродится когда-нибудь где-нибудь под прикрытием теневых навигаторов? — Никита вдруг изменился в лице. Он медленно выговорил: — У меня сейчас крыша сдвинется… Это же умопомрачительный трюк…

— О чём ты? — забеспокоилась Анжела.

— Понимаешь, у меня сейчас как бы две памяти: одна хранит всё, что связано с прежним Разумовским и его погаными технологиями, а другая… другая содержит новую информацию — о Дарклине с его хитрейшими разработками в этой же области, только немножко понахрапистей, что ли… Слушай, а вертолёт сегодня к нам прилетал? — Никита растерянно смотрел на Анжелу.

— Да, прилетал, — ответила она. — У меня, по-моему, тоже какое-то раздвоение идёт… Мы же с тобой в одном поле энергии.

— С ума сойти! Нет, надо успокоиться, — заговорил Никита, почему-то ускорив дыхание. — Так; мы должны оставаться самими собой, пускай у нас будет две памяти, пусть, значит, так нужно; воспримем это как магический ход, стратегию… И теперь мы должны направить все наши мысли и энергию на новое, светлое время. Но для начала надо как-то повлиять на тех, кто ещё мыслит неправильно. Нужно что-то придумать… Но что?

Они опять погрузились в раздумья.

Анжела вдруг оживилась:

— А что, если мы с тобой вместе проникнем туда?

— Куда?

— В Портал Времени!

— И что?

— То! Мы найдём выход! Мы должны найти его. Не может же быть безвыходных ситуаций.

Анжела умоляюще смотрела на Никиту.

— И как ты себе это представляешь? — спросил Никита с лёгкой усмешкой.

— Мы создадим Намерение, а потом проникнем в то время, куда укажет наше Намерение.

— Да, ты порой просто гениальна, — оживился Никита.

— Ну, спасибо. Я верила в твою чуткость и щедрость.

Никита встал и начал взволнованно прохаживаться по полянке. Анжела тоже поднялась, она внимательно смотрела на своего избранника, мысленно умоляя его довериться Воле Провидения. Наконец Никита остановился, посмотрел на Анжелу и произнёс:

— Ну что, я готов. Ты как?

— Я полностью!

— Тогда работаем!

Никита решительно подошёл к Анжеле, они сели под яблоню и взялись за руки. Никита произнёс магическим шёпотом:

— Создаём Намерение…

И они погрузились в транс…

Через некоторое время Анжела внезапно вздрогнула и открыла глаза.

— Ну, ты чего? — спросил Никита, с укоризной глядя на неё.

— Ой, Никитушка, никак не могу сосредоточиться. Что-то мешает…

Никита вздохнул. Анжела вдруг произнесла:

— Может, одежду нам поменять? Надеть, что попроще?

— Да, действительно… Как я не подумал? — ответил Никита.

Он глянул на свои кроссовки и добавил:

— И обувку заодно.

— Я сейчас мигом сгоняю — у нас там в шкафу куча всего! — обрадовалась Анжела.

— Заодно прихвати «плетёнки» на ноги себе и мне.

— Хорошо, — сказала Анжела, вставая. — Я быстро!

Анжела упорхнула в дачный дом. Никита сидел, думая о своём: «Где же мы должны оказаться? В какое время нужно проникнуть? Всё настолько загадочно. Сколько ещё секретов таит мир? Непостижимо… Но, как бы там ни было, нужно действовать… И верить… Обязаны верить…»

Анжела обернулась быстро. Она почти подбежала к задумчивому супругу, держа в руках светлую одежду и обувь. Это были светлая мужская рубаха на славянский лад, женское белое платье, больше похожее на лёгкую очень удлинённую рубаху для уединённых прогулок по саду, и две пары «плетёнок» — мужские и женские. Никита оживился и встал.

— Переодеваемся, — бросила Анжела, вручая Никите одежду с обувью.

— Шустро ты сгоняла. Молодец, — отозвался Никита и принялся переодеваться.

— У тебя учусь, — тут же отреагировала Анжела и тоже стала быстро переодеваться.

Когда они были в новой одежде и обуви, Никита посмотрел на Анжелу и с тихим восхищением произнёс:

— О… Ты сейчас больше похожа на пифию…

— Ну и классно, — ответила Анжела. — А ты — как добрый молодец из былин.

— Ну, тогда начинаем работать.

Они опять уселись под яблоню и взялись за руки.

Никита сосредоточенно произнёс:

— Постарайся, Анжела, я даю направление… Входи в поток, мы должны быть безупречны.

— Я очень постараюсь, — ответила она.

И они снова погрузились в транс…

Через несколько мгновений немыслимый толчок выхватил их из обычного мира и унёс в ту реальность, что хранит все секреты…

…Никита с Анжелой плавно шли, взявшись за руки, по той самой волшебной долине, где совсем недавно побывал Никита. Анжела иногда осматривалась, задерживая своё внимание на некоторых интересных объектах, словно пытаясь запомнить их. «Не отвлекайся», — шепнул ей Никита, направляя вперёд. Они вдруг ускорили движение и теперь словно плыли по этой дивной долине. Затем что-то заставило Никиту усилить внимание. Он кивнул головой, указывая на то священное место, что подарило ему фантастические путешествия. Лёгкая дымка окутала их обоих… Они замедлили движение… Через некоторое время Никита дал знак остановиться. Они стояли напротив той самой волшебной глыбы, дающей выход в другое время.

— Теперь делай, как я, — произнёс Никита.

Приблизившись вплотную к этой дивной глыбе, он протянул руку и положил её на поверхность глыбы. Анжела в точности повторила его движения.

— Чувствуешь пластичность этой структуры? — спросил Никита.

— Да, я чувствую её, — с благоговением пролепетала Анжела.

— Теперь — создаём Намерение и берём в руки по кусочку этой субстанции, — инструктировал Никита.

— Это обязательно?

— Если хочешь вернуться.

— Понятно. Я готова.

— Только, когда возьмёшь, держи её крепче в руке и не разжимай ладонь — она будет, как небольшой кристалл.

Анжела кивнула. Они продолжали стоять, держа руки на глыбе и мысленно проникая в то время и место, где можно было найти выход из той ситуации реального мира, в которой оказались люди. Затем Никита дал знак, Анжела кивнула; они взяли в руки по кусочку этой волшебной субстанции и шагнули вперёд — в Неизвестное… Немыслимый вихрь захватил их и унёс туда, где они никогда не бывали…

…Ужасающей силы толчок выбросил Никиту и Анжелу на поверхность какой-то дикой скалы. Анжела вскрикнула от боли, но тут же взяла себя в руки и встала на ноги. Никита тоже поднялся и, тяжело дыша, осмотрелся. Анжела раскрыла рот от изумления, глядя на окружавшую их местность. Где-то далеко внизу простирались бескрайние сады, и непонятно было, живёт ли кто в них. Высоко в небе парили птицы, но их было немного. А твердь под ногами Никиты и Анжелы была скалистая, ибо находились они на поверхности неизвестной горной громады, любезно предоставившей им свой, хоть и грубоватый, но удобный, надёжный выступ.

— Где мы? — слетело с уст Анжелы.

— Если б я знал, — отозвался Никита. — Кристалл не потеряла?

— Нет. Вот он, в руке у меня, — ответила Анжела, разжимая ладонь и обнажая кристалл. — Мне кажется, его невозможно потерять — он не даст разжать ладонь.

— Да, наверно, что-то вроде этого, — подтвердил Никита. — Но ты его всё равно убери. Карман есть?

— Да. Вот, — Анжела аккуратно положила кристалл в накладной карман своего необычного одеяния.

— Надо присмотреться, освоиться, — продолжил Никита, осматриваясь.

Внезапно Никита застыл, словно его оглушило что-то извне. Он округлил глаза, ещё до конца не осознавая той информации, которая вошла в него только что.

Анжела глянула на него и изменилась в лице:

— Что с тобой, Никитка?

Он с изумлением вымолвил:

— Ты знаешь, Анжела… Это просто невероятно… Я только что получил информацию…

— Ну?

— Мы переместились в прошлое на девять тысяч лет…

Никита ошарашенно смотрел на свою очаровательную спутницу.

— А я и чувствую — воздух здесь какой-то другой, — пролепетала Анжела, вдыхая воздух полной грудью. Похоже, она не была так ошеломлена этим известием, как Никита.

— Да, действительно, другой воздух, — подтвердил Никита, слегка успокоившись. — Давай чуть вперёд пройдём.

Они прошли немного вперёд и интуитивно остановились. Прямо перед ними вздымался какой-то призрачный туман. Эта дымка явно имела какое-то тайное свойство, ибо она не являлась естественным компонентом реальности данного мира с его дикой природой и удивительным воздухом, напоённым ветрами свободы. Внезапно Никита с Анжелой отпрянули от жуткого трепета в воздухе — прямо перед ними, рассеяв дымку, возник загадочный исполин, облачённый в какую-то древнюю мантию. Он, не мигая, смотрел на Никиту с Анжелой, мерно поглаживая свою длинную серебристую бороду, видимо, имевшую некое тайное значение в деяниях этого старца. Его непомерной длины волосы были такими же серебристыми, как и борода, и были перехвачены широкой тесьмой с дивным камнем по центру на уровне лба, а глаза его необычайно светились, они сияли так, словно он только что лицезрел сцену из счастливейших времён человечества. Анжела в изумлении раскрыла рот. Никита во все глаза смотрел на удивительного исполина — непостижимого патриарха этой таинственной округи; оба они смотрели на него, можно сказать, снизу вверх. И слов не было, были одни лишь чувства…

— Ну и как вы? — нарушил безмолвие загадочный патриарх.

— Что? — растерялся Никита.

— Добрались как? — пояснил старец.

— А… Нормально… А, вы разве… — сбивчиво начал говорить Никита.

— Откуда вы узнали, что мы направлялись сюда? — чётко спросила Анжела.

— Мне ли не знать. Я ведаю всем, что происходит в мире, а также во Временах… — спокойно ответил исполин в мантии, продолжая оглаживать свою шикарную бороду.

— Кто вы? — спросил Никита.

— Можете звать меня Астор. Я — звёздный Ведун, — мягко произнёс могучий старец. — Я почувствовал ваше приближение, потому и вышел к вам навстречу, иначе вам бы пришлось потрудиться, исследуя эту дивную местность. Но пройдёмте ко мне, нынче не очень спокойно в открытых краях.

Ведун сделал жест и направился в сторону расстилавшейся дымки; Никита с Анжелой последовали за ним.

Когда они вошли в эту мистическую дымку, пространство вокруг преобразилось, словно они вошли в другое измерение. Это была внушительных размеров зала с сияющим куполом звёздного неба, а в центре этой таинственной залы возвышался, держась прямо в воздухе, огромный сферический кристалл, игравший разными цветами, которые плавно переливались друг в друга и давали новые импульсы движения и свечения. Это была удивительная игра, напоминавшая движение вселенских энергий. Никита с Анжелой стояли в некотором оцепенении. Откуда-то из глубины этой мистической залы вдруг выпорхнула дивная птица с необычайно красивым оперением, она вся была какая-то перламутрово-синяя. Эта птица опустилась на плечо Астора.

Ведун аккуратно взял её в руки и произнёс:

— Ну что, Синехвост, встречай гостей.

Птица по имени Синехвост издала протяжный певучий звук, вспорхнула с плеча Ведуна и взмыла под купол залы… а затем плавно снизилась и вдруг села на плечо Никиты. Никита замер…

— Ну вот, Синехвост тебя принял. Он всегда узнаёт своих, — одобрительно резюмировал Астор, глядя на Никиту.

Никита глянул на Синехвоста, боясь его спугнуть; затем протянул руку. Птица приняла его знак и села ему на ладонь.

— Теперь можешь дать ему свободу, — сказал Астор.

Никита плавно вскинул руку, Синехвост вспорхнул с его ладони и улетел куда-то в глубину залы.

— А что это за птица? — спросил обомлевший Никита.

— Она такая чудная, — добавила Анжела.

— Эта птица необычная — она умеет быть нужной в самый необходимый момент. Её сотворил мой праправнук, когда был ещё совсем ребёнком, он и дал ей имя Синехвост, — ответила Астор с улыбкой. — Правда, ему помогала его старшая сестра… Но сама суть, вложенная в эту чудесную птицу, её предназначение исходило всё же от Сима… Да… Славное было время…

Глаза Ведуна воссияли радостью давних времён, напоённых великой любовью. Затем Астор прошёл ближе к магическому кристаллу и уселся в диковинное кресло напротив. Он жестом указал гостям на плотно сбитую копну сухих трав, видимо являвшуюся импровизированным местом отдыха; Никита с Анжелой молча прошли к этому «лежаку» и уселись, утонув в аромате этих чарующих трав. Астор продолжил:

— Итак, вы решили кое-что отыскать…

— Если вы это знаете, то помогите нам, — взволнованно произнёс Никита. — Это очень важно.

— Да… Во все времена самым важным является Внимание, — загадочно произнёс Астор. — Надеюсь, вы осознали, на сколько лет вы проникли в прошлое?

— Если я не ошибаюсь, что-то около девяти тысяч, — произнёс Никита.

— Правильно. Девять тысяч лет, вот на сколько вы переместились назад во времени, — подытожил Ведун. Он пристально смотрел на Никиту, изучая его. Затем продолжил: — Но, если вы решились на такой отчаянный шаг, значит, у вас есть на то особые причины…

Ведун продолжал изучать гостей; теперь уже он «читал» Анжелу.

— О да, — начала Анжела, — мы очень хотим помочь людям Земли. В общем, в нашем мире, то есть в нашем времени наступил переломный момент — с одной стороны, много светлых идей воплотилось в жизнь, дав новый импульс миру, много новых надежд. А с другой стороны — происходят негативные всплески тёмных энергий, они проявляются в некоторых структурах, технологически продвинутых в современном понимании этого термина.

Сказав всё это, Анжела слегка смутилась и удивилась тому, как она свободно и правильно может объяснить суть вопроса незнакомому человеку.

Но человек этот необычный, похоже, знал всё наперёд, поскольку он тут же высказался:

— Ваши так называемые продвинутые технологии — ничто в сравнении с теми искусствами, которыми владели наши могучие предки. Правда, наш народ сумел избежать соблазна технократических разработок — мы всё творили Мыслью. И наша мысль была куда сильнее всех продвинутых технологий.

— Извините, а сколько вам лет? — неожиданно спросила Анжела.

— Мне? Много… Полтысячи лет я живу здесь один; а до этого жил вместе с народом, — задумчиво, с ноткой печали ответил Астор.

— Пятьсот лет? — изумилась Анжела. — Сколько же вы жили с народом?

Астор вздохнул и ответил без особого интереса:

— Намного больше. Мы можем жить долго. Но это не суть дела.

Никита округлил глаза в изумлении и тут же спросил:

— А где ваш народ?

— Мой народ ушёл на другой уровень.

— В другое измерение? — попытался уточнить Никита.

— Для вас это может и другое измерение. А для нас это уровень — новый уровень реальности нашего многомерного мира. Мы можем жить везде…

Астор выдержал паузу, глядя на изумлённых гостей, а затем продолжил:

— Просто наш народ отказался принять в себя вирус смерти, потому и ушёл. Но здесь остались Веды. И они будут стоять до конца.

— Веды? А они что, приняли этот вирус… смерти? — растерянно спросила Анжела.

Ведун тут же ответил:

— Нет. Такого они и в мыслях не допустят. Просто они умеют действовать, не отвечая на агрессию. Вот в чём искусство. Но через какое-то время и они откажутся действовать.

— Что это значит? — взволнованно спросил Никита.

— Это значит, что они уснут.

— Как уснут? Зачем? — растерялся Никита.

— Затем, чтобы остаться в живых и не принимать в себя вирус смерти, — всё так же спокойно ответил Астор. — Они, конечно, будут бодрствовать — в обычном понимании этого термина, но они уже не раскроют своих тайн тем ловцам, что будут крутиться возле них, желая заполучить по крупицам знания Силы. Потому они эти тайны на время забудут. Это и означает «уснуть на время».

— А вы? Почему вы не ушли с вашим народом? Извините, пожалуйста, — смущённо спросила Анжела.

— Я остался здесь, на поверхности, чтобы слегка направлять движение этого мира и быть в курсе Времён. Время — моя стихия. И, насколько я понимаю, вы тоже небезразличны к этой великой стихии, — с тонкой иронией произнёс Астор, вставая.

— Да, конечно, — начал говорить Никита.

— Вы — идеальная пара для подобных деяний, — перебил его Астор.

— Да, но мы ищем ответ, выход из ситуации, в которой оказался наш мир. У нас хоть и идёт светлое движение, но всё ещё используются тёмные технологии, направленные на порабощение людей, — продолжил Никита. — И мы хотим найти выход.

— Интересный вопрос… Выход… Вход… Направление… А вам никогда не приходило в голову, как вы смогли проникнуть в другое время? — Астор загадочно посмотрел на гостей.

Никита напрягся, пытаясь уловить суть его намёка. Анжела тихо спросила:

— Вы имеете в виду Портал Времени?

— Да. Он самый, — спокойно ответил Ведун. — Вот видите — вы захотели, и вам воздалось. Но далеко не каждый может достичь этого.

— Перемещений во времени? — спросил Никита.

— Именно, — ответил Астор. — Дело в том, что для обычных людей нет доступа к Порталу Времени. Даже маги не всегда находят его, и если даже находят, то не всегда могут воспользоваться им. Лишь единицы избранных могут сделать это. Этот Великий Портал может открыться лишь человеку с чистой энергией. И вам Он открылся…

Ведун загадочно смотрел на Никиту с Анжелой…

— Удивительно… Но откуда он, этот Портал Времени? Кто его создал? — отважно спросил Никита, рискуя быть слишком любопытным.

Но Ведуна этот вопрос нисколько не смутил. Он ответил:

— Этот волшебный Портал имеет возраст нашей планеты; с тех пор как на Земле зародилась жизнь, существует и Портал Времени. Я думаю, что он является одной из Божественных Ипостасей. Это своего рода Разумный Кристалл, Портал Знания. Потому и открывается Он далеко не всем. Во всём этом скрыт великий смысл.

— Но если мы проникли в другое время благодаря этому Порталу, то, значит, мы можем что-то изменить? — с надеждой произнёс Никита.

— Не думаю. Портал Времени создан не для изменения Истории, — всё так же спокойно ответил Астор.

— А для чего же? — обомлел Никита.

— Ну, я думаю, для того, чтобы совершенные люди, имеющие божественное сознание, могли путешествовать по разным временам и набираться опыта или делиться оным. Либо просто из интереса; но никак не ради внесений своих корректив, — детально и весомо констатировал звёздный Ведун, прохаживаясь по своей многомерной обители.

— Но как же быть? — растерялась Анжела.

— Неужели ничего нельзя изменить? — тут же добавил Никита.

Астор глянул на Анжелу, а затем внимательно посмотрел на Никиту, словно сканируя его.

— Насколько я понимаю, ты уже пытался кое-что изменить. И у тебя это не совсем получилось, — мягко произнёс Ведун, всё так же пристально глядя на Никиту.

— Да, это так, — сконфуженно ответил Никита. — Я пробовал, пытался сделать, как лучше, но ничего не вышло. И теперь я хочу дойти до сути, найти причину — корень всех бед и несчастий.

Никита, затаив дыхание, ждал мудрого ответа.

— Эко тебя занесло, — усмехнулся Ведун. Он выдержал паузу и мудро продолжил: — Менять нужно только своё время, в этом суть. А причина… Что ж, видимо, есть она во всех временах. По крайней мере, в нашем времени она проявилась конкретно, — констатировал Астор.

И он опять внимательно посмотрел на Никиту. Он как бы изучал его, читая изнутри.

— Я всегда верил в то, что видел, — загадочно продолжил Астор, продолжая смотреть на Никиту. — И именно тебе я должен сказать спасибо.

— За что? — удивился Никита.

— За помощь. Ты — один из немногих, кто видит и знает, а потому — действует; порой вопреки здравому смыслу, но согласно Энергии Замысла действует, и, стало быть, действие это вносит в Историю Времени новую веху — Веху Перемен.

— Вот так поворот… А я думал, что почти ничего не изменил, — с удивлением отметил Никита. Он встал и незаметно для себя тоже начал расхаживать по зале Астора.

— Это только ты думал так, но внутри ты знаешь другое: именно то, что я тебе сейчас сказал, — произнёс Астор.

Никита задумался. Ведун продолжил:

— Я увидел тебя давно, когда ещё Хранитель активировал Кристалл Знания. Именно тогда всё проявилось.

— Кристалл Знания?! — спохватился Никита. — Так вы имеете к нему прямое отношение?

— Несомненно. Тогда, в Мегаспекции, проявилась вся ужасающая картина будущего Земли, но вместе с этим я видел и другое: будет найден ключ к спасению. И одним из немногих, идущих по Пути света, был ты. Ты владеешь всеми энергиями нашей Линии. Поэтому, когда вы со своей прекрасной избранницей приближались к моей обители, я узнал тебя.

— А как вы узнали, что мы приближаемся? — удивилась Анжела.

— Мы связаны единой энергией Времени, — вздохнув, ответил Ведун. — И эта великая энергия нас либо воссоединяет, либо разъединяет. Вам действительно повезло — вы открыли для себя Портал Времени. Но есть и другие способы путешествий… Я, например, путешествую, не выходя из своей обители, и чувствую себя вполне прилично, да и в мои годы не очень-то хочется слишком острых ощущений. Правда, в реальном перемещении через Портал Времени есть свои плюсы: мы можем общаться, разговаривать друг с другом.

— Да, это всё просто потрясающе, — вставил Никита. — Хотя в нашем мире иногда случаются внезапные, непредвиденные перемещения во времени, совершенно неожиданные… Я даже читал, как один военный лётчик внезапно перенёсся на своём самолёте на тридцать лет в будущее.

— Этого я и опасался, — напрягся вдруг Астор. — Это значит, что в энергетическом поле Земли произошли нарушения и в некоторых местах возникли так называемые магниты Портала, это своего рода дыры, всасывающие в себя энергию Портала Времени. Оттого и происходят у вас эти непреднамеренные перемещения. Ну да ладно. Придётся мне поработать над этим.

Астор шумно вздохнул.

Никита, желая как-то сгладить эту тему, продолжил:

— Но у нас также есть люди, осознанно путешествующие по разным временам, умеющие читать Хроники Акаши, — в основном это посвящённые и люди знания, живущие в Тибете и в Индии.

— То, что у вас называется «Хроники Акаши», у нас называется проще — «Прямое Знание», — несокрушимо ответил Ведун.

И Никита с Анжелой опять восхитились его всеведением.

— Но вы говорили, что активировали Кристалл Знания, — опять спохватился Никита, боясь потерять нить разговора.

Ведун сделал жест, характеризующий спокойствие, и ответил:

— Да, этот Кристалл мы спрятали в Белой Горе. И никто его не отыщет. Во всяком случае — до лучших времён.

— Да, я знаю это. Я был там, — обрадовался Никита.

— Вот как? — Астор слегка нахмурился, опять изучая Никиту. — Похоже, я начинаю стареть… Да, ты действительно там побывал, как же я сразу не понял.

— Скажите, а эта Гора когда-нибудь станет опять единой, полностью видимой, как и прежде? — уже осторожно спросил Никита.

Астор вздохнул и ответил:

— В своё время мы решили сделать часть Белой Горы незримой, чтобы никто не приблизился к ней и не помыслил о том, что сокрыто в этой громаде. И она стала Поющей… Но когда вернётся на Землю Энергия Чистой Любви, тогда и Белая Гора восстановит свой прежний вид — такова суть Замысла, и он нерушим.

Возникла пауза.

— Да, наверное, — слегка смущённо произнёс Никита. — И всё же, очень хочется узнать суть этой причины, порождающей боль и мешающей всё правильно воспринимать.

— Я понимаю, — поддержал Астор. — Могу сказать одно: был Некто в нашем времени, владеющий силой перемен.

— Как это понимать? — оживился Никита.

— Это значит — управлять Осознанием.

И Астор неоднозначно посмотрел на Никиту.

— Я, кажется, начинаю улавливать, — чуть отрешённо произнёс Никита.

— Вот и прекрасно, — продолжил Ведун.

— Но кто он — этот Некто?

— Ты знаешь его, — ответил Астор, пристально глядя на Никиту.

— Я? Знаю?

Никита растерянно глянул на Астора.

Астор с улыбкой продолжил:

— Да, это факт. Ты с ним общался… и даже вёл битву…

Никиту озарила догадка:

— Неужели… Так это тот самый…

— Думаю, да. Тот самый, — так же туманно ответил Ведун.

— Но в тот раз он не смог ничего сделать и исчез! — воскликнул Никита.

— Увы, — покачал головой Астор. — Это только так кажется, что он не смог ничего сделать. Насколько я понимаю, ему нужна была часть твоей энергии, и он её получил.

— Моей энергии? — растерялся Никита. — Так значит, теперь в нём — часть моей энергии?

— Несомненно. Частица твоей энергии находится теперь в нём, — невозмутимо ответил Ведун. Он как-то странно, пронизывающе посмотрел на Никиту и продолжил: — Его замыслы и действия нелогичны, вероломны и непредсказуемы. И одолеть его пока невозможно. Дело в том, что он проник в сознание многих людей, он как бы движет ими, направляя их в нужное ему русло, он стал управлять их осознанием — вот в чём проблема. И эти люди, сами того не ведая, выполняют его тайные мысленные приказы; он является для них как бы теневым генератором идей — в вашей терминологии, в нём — часть их энергии, так же как и в них — импульсы его энергии. Всё взаимосвязано. И для того, чтобы перенаправить людей, необходимо иметь особую силу. А коли отыщешь её, эту Силу, тогда и одержишь победу над ним. Такая простая суть.

Ведун закончил говорить и облегчённо вздохнул.

Никита был бледен и взволнован.

— Так значит, во многих людях — его частица? — тихо спросил Никита.

— Именно так, — ответил Ведун.

— Это ужасно… — тихо сказала Анжела.

— Не так всё страшно, как кажется на первый взгляд, — глубокомысленно изрёк Астор. — Конечно, Стигмул является феноменальной фигурой, его способности воистину уникальны.

— Стигмул? — напрягся Никита.

— Да, — вздохнул Астор. — В нашем времени его звали Стигмул. Но в вашем он, конечно же, имеет другое имя. Самое потрясающее его достижение заключается в том, что он может не только проникать в любое время, но и воздействовать на нужных ему людей, находящихся в данном времени.

— Но… разве такое возможно? — изумился Никита.

Астор улыбнулся и продолжил:

— Нет ничего невозможного. Я бы сказал так: пока существует в мире энергия, ею смогут пользоваться те, кто научился это делать.

— Да… Это что-то невероятное, — озадачился Никита.

— Но ведь можно же как-то повлиять на людей в нашем времени, изменить хоть что-нибудь, или… этого Стигмула образумить как-то… показать ему, какой должна быть счастливая жизнь. Ой, я, наверно, наивная, — высказалась Анжела, слегка смутившись.

— Можно сделать всё, коли есть Воля на это, — мудро ответил Ведун. — Нужно просто усилить Внимание… И постараться возжечь другую частицу сознания.

— Я понял, — задумчиво произнёс Никита. — Мы не должны быть одни…

— Я рад, что в ваше суровое время есть такие смелые люди, — с удовлетворением отметил Астор.

— Я ещё хотела спросить, — вдруг взволнованно заговорила Анжела. — Вы что-то говорили о ваших предках, о том, что они тоже использовали какие-то сильные технологии. Неужели во все времена были войны и они неизбежны?

— Война всегда начинается внутри человека, — начал философски излагать Астор. — Наши могучие предки поддались искушению и поплатились за это. Они, например, использовали голографических марионеток, внешне ничем не отличавшихся от обычных людей, но сила их была просто убийственной. И лишь избранные воины умели побеждать их. Так начиналась война в Атлантиде. И не только это придумывали Атланты. На базе энергий они создавали все свои комплексы, кристаллы служили им, создание и клонирование новых живых существ, порой не совсем нужных для нормальной жизни, было неотъемлемой частью их альтернативного творчества, и не было для них никаких преград ни в чём. За это они и поплатились. Да… Потому наш народ и отказался от всех искушений, которыми насыщено информационное поле Вселенной. Уже много цивилизаций прошло этот путь, и все они погибли. Мы не должны были этого повторить. И мы ушли… Но ваша Цивилизация ещё жива. И от вас самих всё зависит.

— Да, не так-то всё просто, — призадумался Никита.

— На самом деле, всё гораздо проще, чем мы себе представляем это, — продолжил Астор с утешением. — Мы, например, научились создавать Образ. И этот Образ действовал, он был живым.

— Я, кажется, понимаю… Мы об этом уже говорили с Анжелой, — заговорил Никита.

— Конечно, Никитушка, я давно это хотела сотворить, — добавила вдохновлённая Анжела.

— Пожалуй, я вам кое-что подарю, — улыбнулся Ведун.

И он прошёл в глубину залы. Никита с Анжелой интуитивно пошли за Астором. Ведун остановился, повернулся к ним и произнёс:

— Пусть всегда вас хранит та энергия, чья суть — Вдохновение!

И с этими словами Ведун сделал странный магический жест, словно зачерпнул часть сияния из своего сверхъестественного кристалла, игравшего разными энергиями, и выплеснул это сияние на обомлевших гостей. Вспышка света волшебно окутала Никиту с Анжелой. И через несколько мгновений это сияние исчезло, словно растворилось внутри них. Они стояли в блаженстве, не в силах двинуться с места.

Ведун воссиял очами и заключил:

— Ну а теперь — нам нужно прислушаться к дыханию Времени и последовать за ним.

— Да, конечно. Нам пора возвращаться, — спохватилась Анжела. — Спасибо огромное вам за всё.

— Да, мы вам так благодарны, Астор… У меня просто нет слов, — добавил Никита.

— Пожалуй, я вас провожу, — улыбнулся Ведун и прошёл к выходу. Никита с Анжелой последовали за ним. Астор взмахнул рукой… и все они опять оказались на том открытом скалистом месте, где повстречали Ведуна.

— Где вход — там и выход, — произнёс Ведун. — Удачи вам, мои милые.

Он по-отечески обнял их, затем выпрямился и добавил:

— Пора.

Никита с Анжелой взяли в руки кристаллы, сконцентрировались…

И через несколько мгновений неистовая сила вытолкнула их из этого пространства и переметнула в иное — туда, где их ждал Портал Времени…

А могучий Астор всё ещё стоял на поверхности дикой громады, обдуваемой ветрами, и смотрел туда, где исчезли его бесстрашные гости…

— Действуйте, — слетело с уст Ведуна.

Через мгновение он исчез в глубинах своей волшебной обители…

…Никита с Анжелой опять оказались возле Портала Времени. Они приблизились к этой магической глыбе и плавно приложили свои кристаллы к поверхности Портала. Кристаллы тут же воссоединились с Порталом. Никита посмотрел на Анжелу, взял её за руку и произнёс:

— Домой.

…Ужасающий толчок выбросил Никиту с Анжелой в то время, где они должны были продолжить свою жизнь на Земле…

…Перед ними простиралось пространство их родного сада. Они поднялись на ноги и осмотрелись. Всё было по-прежнему. Анжела тяжело дышала, она радовалась и плакала. Никита тоже едва сдерживал эмоции. Он обнял Анжелу, и они так стояли, обнявшись, некоторое время. Придя в себя, Анжела выдохнула:

— Вот чудо… Какое счастье…

— Да, Анжела, теперь будет счастье…

Никита смотрел куда-то вдаль. Он перевёл взгляд на супругу и добавил:

— Ну и как тебе путешествие?

— Фантастика! Кому рассказать — не поверят.

— Некому рассказывать. Во всяком случае — пока.

Никита уселся под яблоню. Анжела притулилась рядышком. Она сидела и что-то напевала. Никита незаметно для себя начал ей подпевать. Постепенно их пение усилилось, это была песня без слов, просто какой-то выплеск души; и скоро певчая лавина охватила пространство сада. Что-то произошло вместе с этим пением. Какая-то новая энергия вошла в пространство. Всё стало видеться несколько иначе. Когда всё это ясно ощутили Никита с Анжелой, они вдруг посмотрели друг на друга и расхохотались — это был смех счастья, той радости, которую утратили многие люди нашего многострадального времени.

В это время их блаженство нарушил чей-то громкий голос:

— Никита! Анжела! Вы здесь?

— Да, мы здесь! Кто это? — отозвался Никита, вставая.

Анжела тоже поднялась. Они прошли вперёд и тут же увидели соседского парня примерно их возраста, который стоял в дальней стороне сада, возле распахнутой калитки.

— А, Серёга, привет, — поздоровался Никита, увидев парня.

— Привет, — ответил тот. — А чего у вас калитка распахнута? Тут утром какой-то вертолёт кружил… И шум был какой-то…

Серёга растерянно смотрел на подошедших к нему Никиту с Анжелой в необычных одеждах.

— Да?… Ну, больше не кружит… И шума нет, — сбивчиво ответил Никита. — А вот калитка… Странно…

— Мы просто забыли закрыть, — добавила Анжела.

— А ты что-то хотел? — спросил Никита.

— Да, я… Никита, ты смог бы с нами позаниматься сегодня или завтра, в общем, когда тебе удобнее будет? — слегка смущённо спросил Серёга.

— Сегодня вряд ли — дел много. Может быть, завтра. Да, скорее всего — завтра, я буду собирать всех наших, так что приходи — я тебе скажу, когда.

— Хорошо. Спасибо! Ну, я пошёл, — ответил Серёга и направился к выходу.

Когда он ушёл, Никита с Анжелой прошли к калитке и аккуратно прикрыли её. Никита глянул на супругу и спохватился:

— Сколько времени-то уже? Нам собираться пора.

— Да, пора, — ответила Анжела, глядя куда-то в небо.

Солнце уже стояло довольно высоко, птицы вовсю щебетали, над цветами сновали шмели, воздух дышал ароматом сада.

— Никитушка, пойдём быстренько чего-нибудь перекусим — и в путь, — предложила Анжела.

— Давай. Только быстро.

И они направились в свой дачный дом. Войдя в дом, Анжела тут же принялась хлопотать на кухне.

Никита, спохватившись, напомнил:

— Анжела, не забудь одежду нашу достать, а то в таком виде нас могут неправильно понять.

— Сейчас переоденемся, — улыбнулась она.

Никита прошёл в гостиную и уселся на диван. Тут он услышал отдалённые позывные своего мобильника. Никита вскочил с дивана и метнулся на кухню:

— Анжелка, у меня мобильник звонит! Где он?

— Ой, сейчас.

Она быстро прошла в спальню и, схватив игравший мобильник Никиты, вручила его супругу. Никита тут же включил связь:

— Да, слушаю…

— Никита? Привет! Это Владимир! Узнал? — прозвучало на том конце.

— Узнал, узнал. Привет, — ответил Никита. — Как жизнь?

— Нормально. Я тут вот по какому вопросу хочу узнать… С тобой хочет познакомиться один солидный человек…

— Кто такой? — заинтересовался Никита.

— Очень порядочный и очень продвинутый, к тому же он — лауреат Нобелевской премии. Он сейчас занимается новыми разработками — изучает воздействие различных энергий на экстремальные зоны Земли в целях дальнейшего исследования этих зон и восстановления их жизнеспособности; и ещё всё, что связано с камнями и с кристаллами. В общем, наш человек.

— Понятно, — без особого энтузиазма ответил Никита. — Ну а звать-то его как?

— Разумовский… Владислав Романович Разумовский.

У Никиты отвисла челюсть. На несколько мгновений он попросту утратил дар речи.

— Алё! — прозвучал голос Владимира, не понявшего этой внезапной паузы.

— Как? Разумовский? — переспросил Никита.

— Да, Владислав Разумовский. Он очень хочет с тобой встретиться; если можно — сегодня или завтра.

— Я завтра с утра буду занятия проводить у нас в поселении, пусть подъезжает прямо туда — к центральному Саду, где мы обычно занимаемся!

— Хорошо! Спасибо, Никита!

— Да за что? Тебе спасибо — с людьми знакомишь.

— Ну, тогда — до завтра! Мы подъедем часам к десяти или в начале одиннадцатого!

— Лады! Буду ждать!

— Удачи!

Закончив говорить, Никита отключил связь и сел на диван. Он крутил в руке мобильник, задумчиво глядя куда-то в пространство.

— Никитушка, кто там звонил? — прозвучал голос Анжелы.

Она вошла в комнату и остановилась напротив Никиты, всё так же задумчиво сидевшего на диване.

Он отрешённо произнёс:

— Анжела, у меня действительно теперь две памяти.

Никита поднял глаза на супругу. В её взгляде застыл вопрос.

— Что случилось?

— Ничего. Просто сейчас мне позвонил Владимир с Пречистенки и сказал, что со мной очень хочет познакомиться Разумовский.

Сказав это, Никита посмотрел на Анжелу так, словно он хотел удостовериться в реальности её существования.

Анжела тихо спросила:

— Это… тот самый? С которым ты очень знаком?

— Да. Тот самый…

Никита тяжело вздохнул, что-то обдумывая.

— Может, просто однофамилец? — осторожно переспросила Анжела.

— Нет. Как только Владимир мне сказал про него, я сразу его увидел.

Внезапно Никита вздрогнул, словно его что-то осенило. И он высказался:

— Ну, ничего себе! Вот это повороты! Да я, оказывается, не просто его перенаправил — я ещё ему и часть своей энергии подарил…

— Так это же здорово, Никитушка, — пролепетала Анжела, присаживаясь с ним рядом.

— Да, наверное, — как-то растерянно произнёс Никита, глядя на супругу. — Я давно подозревал, что нужно делиться с людьми.

И тут они расхохотались…

Успокоившись, Анжела встала и напутственно произнесла:

— Пойдем, там всё готово уже.

И они ушли на кухню…

…В этот прекрасный день в Москве тоже происходили интересные события, хотя в сравнении с теми перипетиями, в которых побывали наши герои — Никита и Анжела, — всё это казалось более прозаичным. И всё же это были реальные события, меняющие представления человека о мире; и будничная жизнь с её суетой, не дающая времени думать об истинной, глубинной сути мира, неудержимо попала под воздействие Духа…

Шикарный двухъярусный автобус подкатил к гостинице «Славянская» и мягко остановился. Из автобуса начали выходить люди — судя по всему, это были иностранцы. Они широко улыбались, глядя по сторонам, и о чём-то переговаривались друг с другом. Наконец к ним подошёл их гид и пригласил всех в отель. Когда все они скрылись в отеле, из автобуса вышли двое мужчин, элегантно одетые, с сумками через плечо. Тот, что помоложе, обратился к солидному человеку в очках:

— Владислав Романович, у меня подготовлен новый материал, так что можете начинать работу.

Владислав Романович оживлённо ответил:

— Вот как? А что ж ты молчал? Я уже, честно говоря, собрался в Сибирь ехать на разведку.

— Ну, я не хотел при всех… Тет-а-тет всегда лучше, — ответил молодой человек, слегка смутившись.

— Ну и что ты там накрутил? Выкладывай…

Молодой человек набрал воздуху, выдохнул и начал «выкладывать»:

— В общем, так. Я просканировал камни, один из них является носителем той энергии, о которой мы говорили с Вами.

— Это точно?

— Да.

— Только один?

— Да. Пока только один. Но какой! Я ни разу не видел подобных камней. Во-первых: он умеет считывать информацию и запоминать её, он даже запоминает музыку! Во-вторых: этот камень начисто лишён персональной зависимости — он может передавать информацию любому человеку, даже не имеющему опыта подобного общения. Я проводил эксперимент — моя супруга, например, услышала какую-то необычную музыку; а мой знакомый, совершенно не имеющий никакого отношения к таким опытам, держа камень в руке, почувствовал пульсацию с некоторым покалыванием и тепло, исходившее от него. А лично я, когда взял этот камушек в руку и, закрыв глаза, вошёл в состояние медитации, то увидел перед собой какие-то странные знаки…

— Вот как? И что за знаки? — заинтригованно спросил Владислав Романович.

— Не пойму, — пожал плечами коллега. — Они как бы светились… И загадочные какие-то… Я таких никогда не видел.

— Да, интересно…

Владислав Романович застыл на месте, он слегка ошарашенно смотрел на коллегу, осмысливая сказанное. Затем с тихим восторгом выдохнул:

— Да, это действительно удача.

— Ещё бы! — поддержал молодой коллега. — Но мы только в начале пути. А сколько ещё загадок хранит Земля!

— Да. Это реальный сдвиг. Кто бы мог подумать… Хотя я догадывался о подобных вещах. Были у меня некоторые контакты тонкого уровня. Да. Ну и когда ты мне всё передашь?

— Сегодня и передам. Вы сейчас свободны?

— В общем-то, да. Только надо к вечеру опять подъехать — туристов развлечь, они же горят желанием узнать побольше о России. Сам понимаешь, время такое.

— Ну тогда — вперёд! Сейчас возьмём машину — и ко мне. Да, чуть не забыл: у меня ещё материал по аномальным зонам.

— Это кстати. А то я уже все свои аномалии задействовал.

— Да вы что? Ну и как? — удивился коллега.

— Ну, потихоньку оживают… Радости им не хватает. Любовь нужна. В общем, я привлёк к этому делу своих старых знакомых — тех, что живут там неподалёку. Они иногда помогают, ставят защиту, по праздникам песни поют хором. Ты слышал когда-нибудь, как наши люди могут петь хором?

— Ну… В компаниях…

— Да нет. Это всё не то. Хором когда поют — воздух дрожит, а потом пробуждается он.

— Кто?

— Воздух. И всё вокруг оживает… Так-то вот, брат, — веско ответил Владислав Романович, глядя на растерявшегося помощника.

— Надо же… Я как-то не думал об этом.

— Нужно думать обо всём, что нуждается в жизни и дарит нам новые силы, — заключил Разумовский. Он осмотрелся и добавил:

— Ну что, пошли машину ловить?

— Да, идёмте.

И они пошли в сторону городской магистрали…

…Между тем Никита с Анжелой уже подъезжали к дому, в котором жила родная тётка Никиты — Ольга Андреевна и находились в гостях у неё двое детей — Ваня и Настя. Никита остановил электромобиль, вышел из машины и сказал вышедшей Анжеле:

— Анжела, тёте Оле ничего не рассказывай; сама понимаешь, — она впечатлительная.

— Я разве похожа на психолога?

— Да вроде нет. Детей сегодня заберём. Думаю, теперь всё нормально будет, — добавил Никита, проверяя дверцы электромобиля.

— Но всё равно нужно быть во внимании.

— Это понятно… Ладно, пошли.

И они направились к подъезду, знакомому с детства.

Когда Никита с Анжелой позвонили в дверь, они услышали радостные голоса Вани и Насти:

— Это мама с папой!

— Ура! Мы сегодня в свой сад поедем!

Ольга Андреевна открыла дверь и вымолвила:

— Ну, наконец-то! А мы вас уже заждались.

Они расцеловались. Ваня с Настей кинулись к маме с папой. Радости их не было предела. Поуспокоившись, все они прошли в гостиную. Ольга Андреевна тут же принялась хлопотать на кухне. Никита с Анжелой занялись детьми.

— Мама, а люди всегда были богами? — спросил вдруг Ваня.

Анжела слегка растерялась от такого внезапного вопроса, а потом тактично ответила:

— Я так думаю, что всегда, но они не всегда помнили об этом.

— Вот я и говорил это Настёне! — воскликнул радостный Ваня. — А она со мной ещё спорить стала, говорила, что люди могут быть ими, только когда станут великими и сверхсильными.

Настёна насупилась, глядя на Ваню; затем перевела взгляд на отца.

— Ну, она в чём-то права, — вмешался Никита. — Ведь слабый человек не может быть богом. А сила даётся для того, чтобы вершить добрые дела. Так, Ваня?

— Да, конечно, так. Но если все люди поймут, что они добрые, то сила в них будет Божественная.

Сказав это, Ваня посмотрел на отца, затем на мать; он как бы ждал ответа, желая продолжить разговор на данную тему. Анжела с изумлением смотрела на сына.

Никита произнёс:

— Ты прав, Иван. Так оно и есть на самом деле.

Настя улыбнулась, обняла папу и пролепетала:

— Папочка, ты такой мудрый и любимый… Прямо как Ваня…

Тут они все рассмеялись.

В это время в комнату вошла Ольга Андреевна. Она обратилась к Никите с Анжелой:

— Прошу к столу! Дети уже поели, так что пусть пока поиграют здесь. А вы — на кухню. Я приготовила кое-что очень вкусное.

Никита с Анжелой переглянулись, затем улыбнулись детям, дав знак не скучать, и последовали за гостеприимной хозяйкой.

На кухне они уселись за стол. Ольга Андреевна сама налила им по полной тарелке их любимого грибного супа и придвинула ближе закуску из овощей с базиликом. И они приступили к обеду.

Как бы между делом Ольга Андреевна поделилась своими мыслями:

— Я вот что хотела сказать… Ванечка меня волнует — он такой продвинутый не по годам, что иногда мне как-то не по себе.

— Да это нормально, тётя Оля, — ответил Никита, поглощая суп с непривычной скоростью.

— Но он… Он читает мои мысли, — вполголоса пояснила Ольга Андреевна.

Никита оторвался от еды; Анжела тоже застыла в немом вопросе.

— Да это вполне нормально, Ольга Андреевна, — отреагировал Никита. — Дети сейчас пошли такие, что взрослым нужно у них учиться.

— Да я понимаю всё… Но всё равно, как-то непривычно, — тихо вымолвила Ольга Андреевна. Она посмотрела куда-то в сторону, затем опять обратилась к Никите: — Я иногда даже боюсь что-то подумать не то — он как будто контролирует меня.

Тут Никита с Анжелой поперхнулись от смеха.

Никита спросил сквозь смех:

— Так он сам вам говорил о том, что он знает ваши мысли?

— Да. Вчера вечером… Я подумала что-то страшное. Вы уж простите меня, Никита, Анжела, но я почему-то так волновалась за вас, что поневоле подумала: «Хоть бы живы были мои родные…» А Ваня рядом был, уже спать собирался, он и говорит мне: «Тётя Оля, нельзя плохо думать о близких, тем более — о папе с мамой…» Я так и ахнула. И утром ещё он мне сказал: «Вы не думайте, тётя Оля, что я ещё маленький; я давно живу на Земле… А мама с папой сейчас приедут…» И вы приехали буквально минут через пять.

Никита, поразмыслив, успокоительно произнёс:

— Тётя Оля, это очень хорошо, что Ваня такой. А вы вспомните меня в детстве, когда я только приехал к вам. Помните, какие вещи я вытворял? Для вас, наверное, это было что-то из ряда вон выходящее, аномалия какая-то.

— Ой, Никитушка; помню я всё. Да, ты действительно был не такой, как все…

— Мягко говоря, — с естественной иронией вставил Никита.

— Ладно, кушайте; а то я вас отвлекла своими разговорами. Соскучилась, наверно.

И Никита с Анжелой продолжили обед.

А дети в комнате играли в свою игру. Настя мысленно представляла какой-нибудь предмет у себя в руках, а Ваня должен был отгадать, что это она незримо держит. И Ваня ни разу не ошибся. Настя была не на шутку озадачена. Наконец, она сосредоточилась и представила нечто новое в своей руке.

— Ну, отгадывай, — сказала она.

Ваня прикрыл глаза и сосредоточился. Затем он посмотрел на сестру и с улыбкой сказал:

— Ну, Настёна, ты и хитрунья. Так это же одним словом не назовёшь.

— Ну, так что это в моей руке? — хитро прищурилась Настя.

— Это твои желания, ты хочешь уметь делать всё, что называется волшебством… Угадал?

— Угадал, — вздохнула Настя. — Ничегошеньки от тебя не скроешь, Ваняточкин… Эх… Ну ладно. Зато я могу цветы выращивать одним взглядом.

— Как это? — удивился Ваня.

— А очень просто. Смотришь на цветок, который ещё только в бутончике… и он распускается.

— Вот это да… А ты что, уже делала так? — Ваня во все глаза смотрел на Настю.

— Сколько раз! У нас в саду столько цветов! И те, которые ещё не раскрывались, я раскрывала. Я так тренировалась. Но я думаю, что цветочки те не обиделись на меня. А ещё я умею убирать всякий хлам, не прикасаясь к нему.

— Что?! — глаза у Вани стали круглыми.

— То. Я могу этот хлам и мусор ненужный растворять в воздухе.

Настя победоносно посмотрела на брата и уселась в кресло. Ваня изменился в лице, он медленно произнёс:

— Я, кажется, понимаю. Ты хочешь сказать, что можешь воздействовать на этот ненужный мусор силой своей энергии… мысли.

— Можешь считать, что так. Только не совсем.

Настя опять хитро взглянула на брата.

В этот момент в комнату вошли Никита с Анжелой.

— Ну, как вы тут? Поиграли? — спросила Анжела.

— О, да, мамочка. Ваня такой хитрый — всё угадал, что я мысленно представила, — тут же высказалась Настя.

— Ну, это значит, что он мудрый, а не хитрый, — поправила мама.

— Всё равно хитренький — от него ничего не упрячешь.

— Ну ладно. Вы оба хитренькие, — улыбнулась Анжела.

Никита обнял Настю, подозвал Ваню и тоже обнял его. Анжела тут же присоединилась к ним.

— Хорошо, когда мы вместе, — тихо сказал Ваня.

Так они застыли в объятиях на некоторое время…

Ольга Андреевна, зайдя в комнату, улыбнулась и мягко произнесла:

— Молодцы.

Она села в кресло, а затем вдруг посмотрела на Никиту и радостно добавила:

— Ой, чуть не забыла — звонили мама с папой, скоро они приедут.

— Я так и думал, — обрадовался Никита. — Мне даже сон был. Пускай у нас остаются, а если нужно будет, то и землю найдём им под свой участок.

— Конечно, Никитушка, сколько уж можно им одним-то мотаться… Чай не юные уже.

Ольга Андреевна отвлеклась от своих дум:

— Чего вы стоите-то? Присаживайтесь на софу, и дети с вами.

Никита с Анжелой последовали предложению Ольги Андреевны и уселись на мягкую софу, дети тут же прильнули к ним.

— Никита, ничего, если я телевизор включу? — спросила Ольга Андреевна.

— Конечно, тётя Оля. Вы же у себя дома, — слегка удивлённо ответил Никита.

Ольга Андреевна включила телевизор и уселась в кресло напротив. Шёл выпуск новостей. Настя вздохнула и пошла в маленькую комнату. Ваня пошёл за ней. Видимо, их не интересовали телевизионные новости. Никита с Анжелой решили побыть ещё немного в гостях, чтобы не обижать тётю Олю слишком коротким визитом. Они поудобнее устроились на софе и тоже решили узнать, что происходит в мире. Внезапное сообщение их напрягло. С телеэкрана женщина-диктор сообщала:

— Сегодня утром обнаружена и ликвидирована секретная лаборатория по имплантации универсальных чипов и клонированию живых организмов. Ведётся расследование. К сожалению, лидеру и организатору этой теневой структуры господину Дарклину удалось скрыться. Службы безопасности продолжают поиск. Далее в новостях — о новых достижениях в области биоэнергетики…

Никита с Анжелой переглянулись и одновременно напряглись — они ведь имели прямое отношение ко всему этому. Никита начал мысленно прокручивать возможные ходы этого Дарклина, но что-то его отвлекало.

— Да… Наш мир всё ещё оставляет желать лучшего, — вздохнула Ольга Андреевна.

А Никита уже продумывал план. Наконец он встал и произнёс:

— Тётя Оля, мы, пожалуй, поедем. Спасибо вам за всё.

— Что ж так сразу… Ну, как знаете, — растерянно ответила она, вставая.

— Да у нас срочные дела, я совсем забыл, — оправдывался Никита. — Мы скоро к вам заедем. А хотите — на дачу заберём, отдохнёте там.

— Спасибо, Никитушка, заезжайте; а там видно будет, — ответила Ольга Андреевна.

Никита с Анжелой пошли собирать детей. Настя воскликнула:

— Ура! Мы в сад едем!

Ваня тоже был очень рад долгожданному возвращению в своё родное поместье.

Распрощавшись с тётей Олей и пообещав приезжать почаще, Никита и Анжела с детьми вышли из дома и направились к своему электромобилю.

Сев за руль, Никита строго предупредил детей:

— Ваня, Настя, пока мы будем ехать, чтоб никаких фокусов и прыганий в машине.

Он включил двигатель и плавно вырулил на проезжую часть. Через несколько мгновений электромобиль вписался в движение городской автотрассы.

Приехав в родной сад, Никита с Анжелой и детьми решили слегка отдохнуть на природе. Дети, соскучившиеся по своему саду, принялись бегать, играть в догонялки. Затем они пошли к цветам, росшим буйно и пышно чуть в стороне от главных посадок.

Настя осторожно подошла к одному из цветов, выбрала ещё не раскрывшийся небольшой бутон и сконцентрировалась на нём… Внезапно бутон как бы ожил — он стал медленно расправлять свои лепестки… и скоро раскрывшийся цветок радовал глаза Насти.

— Вот это да… Здорово! — заворожённо произнёс Ваня, притаившийся рядышком. — Я тоже так хочу.

— Можешь попробовать, — ненавязчиво сказала Настя, глядя на брата. Ваня тут же присел к другому цветку и направил на него всё внимание…

Никита с Анжелой тем временем сидели в сторонке под деревом, пытаясь уточнить ход дальнейших действий. Никита тихо и твёрдо произнёс:

— Его нужно вычислить. И остановить.

— Кого? Дарклина?

— Разумеется, — ответил Никита. — Пока больше некого останавливать. Погоди… Нужно понять, где он сейчас находится.

И Никита погрузился в транс…

Никита увидел аэропорт, и в зале этого аэропорта сидел в стороне от всех человек в тёмных очках, одетый в длинный плащ и шляпу; он читал какой-то журнал, создавая впечатление, что его ничего особо не интересует до посадки в авиалайнер.

Никита вышел из транса и выдохнул:

— Всё. Вычислил!

— Где он? — взволновалась Анжела.

— Аэропорт «Шереметьево-2», зал ожидания. Я пошёл.

— Куда?! — встревожилась Анжела и встала.

— К Дарклину, — спокойно ответил Никита, тоже вставая.

Возникла небольшая пауза. Анжела была взволнована не на шутку. После всех перипетий со смертельным риском и приключений с вылетами в иные времена и пространства ей очень хотелось хоть немного отдохнуть, побыть рядом с детьми, забыться от всего в пространстве родного сада. И вот опять напряг…

— Никитушка, как же так? Ну, неужели нельзя хоть немного расслабиться? — осторожно вымолвила Анжела, молитвенно глядя на Никиту.

— Ты понимаешь, что может произойти в ближайшем будущем, если этого Дарклина не остановить?!

И тут до Анжелы дошёл весь ужас возможных деяний этого сбежавшего Дарклина, имевшего доступ к генетическому коду живых существ.

— О, как же ты прав, Никитушка, — пролепетала Анжела. — Его нельзя упустить.

— То-то я и говорю, — выдохнул Никита. — В общем, я пошёл.

Он стоял, отрешённо глядя куда-то в пространство.

— Никита, будь осторожен! Я тебя подстрахую.

Никита не обратил внимания на последнюю фразу Анжелы, поскольку он уже был в другом состоянии сознания. Ещё мгновение — и сила телепортации выхватила Никиту из пространства родного сада и забросила его в другое место…

Никита стоял неподалёку от входа в здание аэропорта. Он отдышался, осмотрелся. Какой-то тип в блестящих брюках и кожаной жилетке таращил глаза на Никиту, явно недоумевая, откуда внезапно всплыл этот парень. Никита сориентировался и направился в здание аэропорта…

В зале ожидания господина Дарклина он нашёл быстро. Макс Дарклин сидел в стороне от всех и читал всё тот же журнал… Никита был спокоен и отрешён, он подошёл вплотную к Дарклину и направил на него взгляд. Дарклин почувствовал это и оторвался от чтения журнала, он вопросительно глянул на Никиту и тут же получил заряд энергии прямо в голову. Дарклин обмяк и отключился от мира. Никита расфокусировал глаза, продолжая воздействовать на Дарклина, затем сделал магический пасс и тихо произнёс:

— Вот и всё, господин Дарклин. Теперь вы займётесь более достойным делом. Если, конечно, успеете…

Последнюю фразу Никита произнёс спонтанно, увидев боковым зрением каких-то солидных людей и приняв их за сотрудников спецслужб. Но Никита ошибся. Внезапный холодок пистолетного дула, приставленного к его затылку, заставил Никиту застыть на месте. Тут же раздался сдержанный властный голос:

— Стоять. Одно движение — и ты на том свете.

Казалось, в нависшем безмолвии застыла вся жизнь Никиты Максимова… Но вдруг это безмолвие сокрушил внезапный крик этого человека, стоявшего с пистолетом сзади Никиты, и тут же неистовая сила отбросила его в сторону; человек этот распластался на полу зала, выронив пистолет и потеряв сознание. Никита резко повернулся и увидел Анжелу. Это она направила на вооружённого незнакомца всю силу своей энергии, даже не прикоснувшись к нему.

— Анжела! — выкрикнул Никита.

— Осторожней! — предупредила Анжела и метнула взгляд куда-то в сторону.

И тут Никита увидел этих вооружённых людей, охранявших своего босса Дарклина; они смыкали кольцо и медленно приближались, словно опасаясь чего-то внезапного, непредсказуемого… Анжела приблизилась к Никите, и они взялись за руки. Никита взглянул на Анжелу, она была отрешённа и радостна — наверное, оттого что успела спасти своего любимого. Никита понял: ещё мгновение — и всё кончено. Но он почему-то улыбнулся, глядя на Анжелу. И они обнялись… И это их необычное объятие вдруг изменило что-то в пространстве, словно воздух наполнился какой-то новой энергией. Да, это была Энергия чистой любви… И эта Энергия мгновенно всё изменила — люди с пистолетами внезапно оцепенели, их лица исказила страшная судорога, а пистолеты попадали на пол. Через несколько мгновений новый заряд Энергии вытолкнул этих тёмных людей из энергетического поля влюблённых, они попросту свалились на пол и стали корчиться в судорогах и стонать от непонятной ужасной боли…

В это время в зале раздались чьи-то крики, возгласы: «Да это же банда!», «Где охрана аэропорта?» Кто-то рванул из зала.

Подоспевшие сотрудники вооружённой охраны надели на неудавшихся гангстеров наручники и, подобрав с пола оружие, поволокли их на выход.

А Никита с Анжелой продолжали стоять, обнявшись, соединившись с нерушимой Энергией Любви.

Через некоторое время Никита тихо произнёс:

— Ну что, Анжела, пойдём домой?

— Да, пора…

Никита с Анжелой пошли к выходу…

В это время к обмякшему в непонятной позе Дарклину подошёл какой-то человек в штатском, очень напоминавший секретного сотрудника спецслужбы. Он потормошил его, но Дарклин в себя не пришёл. Тогда сотрудник исследовал содержимое его карманов и, вытащив документы, тщательно изучил их. Изменившись в лице, он выкрикнул одному из своих подопечных:

— Свиридов! Сюда! Здесь сам господин Дарклин!

Сотрудник Свиридов подбежал к начальнику службы и принял его распоряжение:

— Срочно поставить оцепление у здания аэропорта! В зал ожидания никого не впускать!

— Есть! — отрапортовал подопечный и бросился выполнять приказ.

А начальник спецслужбы уже надевал наручники на Макса Дарклина. Затем он достал устройство прямой связи и, включив его, дал сообщение:

— Внимание! Всем постам досмотра на посадку — отбой! Дарклин взят. Я нахожусь в зале ожидания. Всё.

Начальник спецслужбы убрал устройство в карман, взглянул на неподвижного Дарклина. Увидев появившихся в зале сотрудников в штатском, он дал им знак; эти люди подбежали к нему и получили дальнейшие указания главного:

— Дарклина — в машину. И чтоб никаких диалогов с любопытными.

Люди в штатском взяли Дарклина под руки и поволокли к выходу. Главный последовал за ними…

Никита с Анжелой вышли на улицу. Они отошли в сторонку от всех и остановились.

— Ну что, Никитка, испугался? — нежно спросила Анжела, глядя в глаза любимому.

— За тебя всегда страшно. Потом легче стало, а когда обнялись — так и вовсе блаженство. Вот это сила… А ты? — Никита в упор смотрел на любимую, стараясь продлить в себе то состояние блаженства, в котором они пребывали несколько минут назад.

— А я не успела испугаться, я тебя страховала, — ответила Анжела. — Правда, потом была тревога… А потом прошло. Но когда обнялись — я на седьмом небе была…

Она смотрела на любимого с какой-то необъяснимой чуткостью, в которой светилась вся сила жизни, дарованной ей, матери двоих детей и жене неповторимого Никиты, человека Силы и Знания. Никита в упор смотрел на Анжелу, его глаза сияли. Он тихо продолжил:

— Как ты возникла здесь? Я просто опешил.

— Ну, я же сказала — подстрахую тебя, — улыбнулась Анжела. — Ты забыл, что ли?

Никита вздохнул, замялся и ответил:

— Спешил, вот и запамятовал. Ну да ладно, всё позади.

— Так это Дарклин был — без сознания сидевший? — спросила Анжела.

— Да, он самый.

— А что ты с ним сделал?

— Почти то же самое, что и с Разумовским, только в нашем времени.

— Ты просто гений…

Они опять обнялись, но теперь ненадолго.

— Как же я люблю тебя, Анжелка, — тихо сказал Никита, не размыкая объятий.

— А я тебя — ещё больше, — вторила ему Анжела.

Затем они осмотрелись и решили больше не задерживаться в этом горячем месте.

— Ну что, домой двинем? — спросил Никита с улыбкой.

— А на чём поедем? — хитро улыбнулась Анжела.

— На своих двоих — на транспорт денег не взяли.

Никита осмотрелся и добавил:

— Да, здесь телепортироваться как-то не очень удобно — кругом люди…

— Неудобно только ездить за бесплатно. А перемещаться за свой счёт всегда почётно, — констатировала Анжела, открыто улыбаясь.

— Пожалуй, ты права, — согласился Никита. Он ещё раз осмотрелся и добавил: — Но всё равно как-то стрёмно…

— С каких это пор ты стал такой осмотрительный и корректный? — с иронией спросила Анжела.

— С тех пор, как получил вторую память.

— Ну, тогда мы с тобой — два сапога пара, — подытожила Анжела, весело глядя на Никиту.

— Да это, наверно, всё последствия шока и всех наших приключений, — как-то невпопад высказался Никита.

— В точку попал.

— У тебя учусь.

Анжела вложила свою ладонь в ладонь Никиты и продолжила:

— Ну что, поехали?

— Поехали, — решительно ответил Никита.

Они сконцентрировались… и через несколько мгновений исчезли в призрачной дымке парящего дня…

…Воздух сада всколыхнул лёгкий трепет — Никита с Анжелой возникли неподалёку от яблони, возле которой любили сидеть. Они шумно выдохнули и глянули друг на друга.

Тут раздался голос Насти:

— Мама! Папа! А где вы были? Мы вас искали везде.

— Да, мы думали, что вы куда-то ушли, — добавил Ваня.

Дети быстро шли к ним со стороны густых ягодных кустов.

— Да погуляли немножко — здесь, неподалёку, — ответил Никита как можно спокойнее.

— Не волнуйтесь, всё хорошо, мои милые, — успокоила их Анжела.

Она обняла их обоих, расцеловала и добавила:

— Теперь всегда всё будет хорошо.

Никита присел на корточки, взял детей за руки и произнёс:

— Ну что, чувствуете Энергию Любви?

— Да, папа, чувствуем, — почти в один голос ответили Ваня с Настей.

— Вот и прекрасно. Теперь будем дарить её людям, — продолжил Никита.

— Здорово! — обрадовалась Настя. — Я давно хотела дарить её кому-нибудь! Представляешь, папа, — кто-то просыпается, а у него внутри уже всё по-другому, всё поёт внутри — это Энергия Любви его согревает и радует!

— Да, конечно, здорово, — подтвердил Никита.

— Хорошо бы через образ какой-нибудь, — неожиданно вставил Ваня.

Анжела удивлённо распахнула глаза:

— Молодец, Ваня! Будем работать.

— Да, творческий подход, — оценил Никита предложение Вани.

Никита встрепенулся, словно вошёл в нормальный ритм жизни и, глядя куда-то вдаль, вымолвил:

— Я думаю, теперь нам всем нужно определиться, с чего начать. Но сперва — чуток отдохнём.

Дети приняли предложение отца и побежали под яблоню. Никита глянул на Анжелу и вздохнул. Он тихо сказал:

— Что-то пить хочется…

— Я сейчас принесу, у нас напиток вишнёвый, квас — просто супер и ещё сок есть.

— Да успокойся, вместе сходим, — ответил Никита.

И они направились в свой дачный дом.

В доме Анжела подала Никите кувшин с квасом; Никита бережно взял в руки кувшин и начал пить. Пока Никита пил квас, Анжела смотрела на него, любуясь им и радуясь, словно он возвратился из очень долгого, очень далёкого и опасного путешествия.

Когда пришло время творить, Никита собрал всех на полянке и усадил, как считал нужным — Анжела села напротив Никиты, а рядом так же напротив друг друга сели Ваня и Настя.

— Ну что, начнём? — Никита посмотрел поочерёдно на каждого.

— Начнём, — сказала Настя.

— А с чего начинать будем? — растерянно спросил Ваня.

— Как с чего? С Образа. Ты же сам предложил, — ответил Никита.

— Ну, тогда нужно подумать… сосредоточиться, — сказал Ваня.

— Разумеется, — продолжил Никита. — Итак, для всех! Мысленно создаём самый светлый и самый красивый Образ, чтобы он был живым, сильным и любящим! Готовы?

— Да, — хором ответили дети вместе с Анжелой.

Никита ещё раз посмотрел на них и воскликнул:

— Ну, тогда — за дело! Начали!

И все они погрузились в сосредоточенное безмолвие…

Неизвестно, сколько прошло времени с момента их погружения в это непостижимое действие, только в воздухе над ними вдруг стало происходить что-то странное — какие-то едва светящиеся, размытые контуры замысловатых фигур парили и колыхались, словно хотели сформироваться во что-то более объективное, более конкретное. Но четверо человек, сидевшие с закрытыми глазами, этого, конечно, пока не могли заметить. Наконец Никита открыл глаза и посмотрел прямо перед собой. Он сделал глубокий медленный вдох, словно боясь спугнуть кого-то, а потом сконцентрировал всё своё внимание на том, что увидел прямо перед собой. Через некоторое время в воздухе перед ним сформировался светящийся шар энергии, внутри которого парили четыре ослепительной красоты птицы — они кружили в замкнутом пространстве этой сиявшей сферы, словно пытались выпорхнуть на свободу. Никита улыбнулся, его глаза сияли. Он осторожно произнёс:

— Образ создан. Ни слова не произносить без моей команды.

Все открыли глаза и тихо ахнули, увидев перед собой волшебную живую картину. Никита тихо продолжил:

— Теперь каждый из вас должен проявить волю и дать свободу своей птице. Как только птицы станут вырываться наружу, шар энергии будет расти; и тогда все они вместе с Энергией этой сферы войдут в живое пространство нашего мира и станут частицей каждого человека, стремящегося к светлому.

Дети заворожённо смотрели на сияющий шар с парящими дивными птицами. Анжела тоже, не мигая, смотрела на это чудо, она даже что-то тихонько нашёптывала. Никита действовал несколько иначе: сначала он направил силу внимания на эту голографическую картину, а затем закрыл глаза и сделал что-то магическое, поскольку шар этот вдруг стал быстро расти, и через несколько мгновений он вместе с волшебными птицами растворился в пространстве.

— Ну, вот и всё. Наш Образ подарил себя миру, — с удовлетворением произнёс Никита, открыв глаза. Он посмотрел на детей, затем на Анжелу.

— Это просто чудо какое-то! — пролепетала Анжела, заворожённо глядя на Никиту. Дети воскликнули:

— У нас получилось!

— Ура!

— Папа, а где теперь наши волшебные птицы? — спросила взволнованная Настя.

— Они теперь будут жить там, где пожелают, где им будет радостней; и люди их почувствуют — они просто захотят быть веселей и добрее. Понимаешь, Настя? — детально объяснил Никита, глядя на дочь.

— Понимаю, — ответила Настя. — Я теперь ещё больше всё понимаю.

— Не задавайся, — тут же вставил Ваня, с упрёком глядя на сестру.

— А я и не задаюсь, — ответила Настя. — И не читай мои мысли, лучше свои создавай.

— А я и создаю, — ответил Ваня.

— Ну-ну, что вы? — вмешалась Анжела. — Нужно дружными быть.

— А мы и так дружные, мама, — ответила Настя. — Просто Ваняточкин очень хочет угадать, что я собираюсь делать.

И она хитро посмотрела на брата. Ваня улыбнулся и, вздохнув, сказал:

— Да я давно уже знаю это. Ладно, Настёна, если захочешь узнать, что говорят растения, то позовёшь меня.

Настёна раскрыла рот. А затем вымолвила:

— Ну и хитрун. Таких свет не видывал. Ну, вы посмотрите только.

А Ваня уже встал и собрался идти. Настёна, чуть не плача, подошла к нему и вымолвила:

— Вань, ну я же пошутила, ну, ты что, шуток не понимаешь? Ну, мне нельзя без тебя изучать эти штуки.

— Ладно. Я не сержусь. Пошли, Настёна, — смилостивился Ваня.

Он пошёл вперёд, а Настя вприпрыжку побежала с ним рядом, боясь отстать.

Никита с Анжелой с улыбкой смотрели им вслед, и Энергия Любви продолжала наполнять пространство Земли…

Вечер выдался необычайно тёплый, с ласковым ветерком, нежившим и успокаивавшим. Никита с Анжелой и детьми поблагодарили уходивший день и направились в дом — укладываться отдыхать. Когда дети уснули, Никита с Анжелой вышли на улицу и уселись рядом с крыльцом. Наступала ночь, яркие звёзды вспыхнули в ясном безоблачном небе, даря миру успокоение и свет новых надежд. Анжела глубоко вздохнула и тихо, с упоением произнесла:

— Как хорошо. Какой воздух… Уже звёзды зажглись…

— Да, ночь будет ясной, — неоднозначно отозвался Никита, глядя вдаль.

— Странный Образ у нас вышел сегодня, — вдруг вспомнила Анжела. — Я, вообще-то, мысленно создавала не птиц…

— Я знаю, — ответил Никита. — Ваня с Настей тоже другое придумывали. Но ваши образы плавно вошли в мой — я птицу создал, а птица — символ свободы и счастья, потому этот образ и вобрал в себя ваши, они потянулись к нему, чувствуя силу и волю. Всё живое тянется к свету, к солнцу. Вот и решили ваши образы стать вольными птицами, чтоб легче им было дальше светить.

— Ну ничего себе… Да ты просто волшебник, Никита, — обескураженно вымолвила Анжела. Она во все глаза смотрела на Никиту, словно пыталась увидеть в нём что-то таинственное и фантастически веселящее.

Никита посмотрел на неё, улыбнулся и произнёс:

— Ничего сложного. Просто Внимание.

— А шар тот сияющий? — опять спросила Анжела.

— Это, вообще-то, тянется с далёких времён… Примерно так же древние люди создавали свои образы и ставили защиту в своих владениях. Но у нас несколько иначе всё — мы создавали именно Образ Любви. Поэтому шар получился — Вселенная.

— Да, я очарована… И у меня сейчас такое чувство, как будто я заново родилась. Ты представляешь, Никитушка? Я счастлива до краёв!

Анжела смотрела на Никиту, её глаза сияли, она вся изнутри светилась.

— Я тоже весь полыхаю, — ответил Никита. Он обнял супругу, и некоторое время они оставались сидеть неподвижно, обняв друг друга.

Затем томление вспыхнуло новым намерением, Никита встрепенулся и произнёс:

— Пожалуй, завтра мы кое-что сотворим. А теперь — пора на отдых.

— Да, Никитушка, пошли укладываться.

Они встали и пошли в дом.

Уснули они быстро, усталость взяла своё. Никита лежал и видел новые образы. А затем он вдруг куда-то провалился, и всё исчезло…

…Никита плавно шёл по дикой местности, усеянной какими-то растениями, напоминавшими колосья пшеницы. Внезапно он почувствовал тревогу, но исходила она непонятно откуда. Никита оглянулся, но никого не увидел. Он пошёл дальше и снова почувствовал что-то тревожное, словно кто-то незримо следил за ним… Тогда Никита сделал рывок, он подался вперёд и увидел прямо перед собой внезапно возникшую дверь. Никита одним махом вошёл в эту дверь, даже не раскрывая её. Тут же он оказался в другом пространстве. Это был какой-то странный, невиданный город, светившийся разноцветными огнями, но людей в этом городе не было видно. Никиту заинтриговал этот чудесный вид необычного города; он решил посмотреть поближе, что это за мегаполис такой — безлюдный и светоносный. И Никита проплыл по воздуху в сторону красивых домов, что высились вдалеке. Когда он коснулся тверди, то сумел разглядеть, что в окнах домов горит свет. Никита осмотрелся и решил пройти дальше. Он шёл вдоль чистого проспекта, сверкавшего мириадами феерических искр, подобных гротескной иллюминации фантастического спектакля, и Никиту эта игра огней увлекала и завораживала, подталкивая вперёд и унося в неведомое. И тут он вновь ощутил ту тревогу, что преследовала его в самом начале его путешествия. И Никита подался вперёд всей силой мысли и воли… Через несколько мгновений он увидел перед собой ещё одну странную дверь, она была огромных размеров и стояла без стен и опор прямо посреди безлюдной улицы, мерцавшей волшебной феерией. Никита, не раздумывая, вошёл в эту дверь… и внезапно проснулся в прекрасном саду. Он встал, осмотрелся; кругом благоухало пространство живого сада. И тут его взгляд упал на странную огромную тень, исходившую от ветвистой яблони…

Никита напрягся и решил увидеть, откуда исходит эта странная тень. Он прошёл чуть вперёд и вдруг остановился, словно нарвался на живую преграду. Прямо перед ним стоял внушительный человек в потрёпанной длинной мантии с массивным сияющим камнем на груди, волосы у него были длинными и совершенно седыми, борода такая же белая и запущенная, но его глаза сияли изнутри той силой, что стирает в пыль камни… И тут Никита узнал его. Это был тот самый Владыка, с которым он бился в далёком детстве, только он уже выглядел более старым, уставшим, и лишь глаза оставались такими же. У Никиты пересохло в горле. В его памяти всплыли слова Ведуна Астора: «В нашем времени его звали Стигмул. Но в вашем — он, конечно же, имеет другое имя. Самое потрясающее его достижение заключается в том, что он может не только проникать в любое время, но и воздействовать на нужных ему людей, находящихся в данном времени…»

Никита раскрыл было рот, чтоб начать говорить, но его опередил Владыка Стигмул:

— Можешь не напрягаться. Я не причиню тебе вреда. Не за этим я вызвал тебя…

— Что значит «вызвал»? — возмутился Никита, не ожидав от себя такого выпада.

— Ты ведь любишь путешествовать, — с намёком продолжил Стигмул. — Вот я и решил пригласить тебя в нужное место.

Стигмул улыбнулся. Никита осмотрелся. Вокруг был сад, и сад этот был каким-то родным, своим.

«Как странно всё это…» — подумал Никита.

Стигмул продолжил:

— Ты находишься в своём саду; но этот сад в данный момент является живым сновидением. Я решил не напрягать твоих родных внезапным своим появлением наяву, потому и пригласил тебя в живое сновидение, которое я создал для нашей встречи.

— Что вам угодно? — спросил Никита и опять удивился своей интонации.

«Что со мной происходит?» — опять мысленно напрягся Никита.

— Мне угодно, чтоб ты оставался собой, — улыбнулся Владыка.

Волна озноба окатила Никиту, а затем вдруг его бросило в жар. Он сбросил оцепенение и резко выкрикнул:

— Что ты хочешь от меня, Стигмул?!

— Ну вот, это другое дело, — с удовлетворением произнёс Владыка. — Вот только я уже давно не Стигмул. Стигмулом я был в те далёкие времена, когда мои великие братья готовились к Переходу. Хотя всё повторяется… Вот и ты снова со мной говоришь. Ты ведь не думал, что встретишься снова со мной?

— Я предполагал. Но что с того?

— Ты можешь успокоиться, я пришёл не ради интриг и желаний. Я просто захотел снова увидеть тебя, дабы выразить тебе свою благодарность.

— За что?

— За то, что ты остался Воином. За то, что ты прошёл все пороги и не сломался, не продался и не предал никого. Ты можешь не напрягаться, читая меня, ибо я говорю чистую правду. Дело в том, что наш мир действительно изменился, и ты внёс в это немалую лепту. Теперь мне незачем искать то, ради чего я столько веков мотался по миру, шевеля его грани, ища ключ к Неизвестному. Мир входит в новое течение…

— Что это значит? — уже спокойно спросил Никита.

— Это значит, что на Землю возвращается Энергия Любви. Именно она и пробуждает всех нас. Когда-то давно всё было иначе. Мы не ведали смерти, не знали болезней и не искали каких-либо выгод. Мы были едины, ибо в нас жила эта великая Энергия. И теперь если она вернётся в наш мир, то к чему суета и мытарства по свету? Что искать ещё нам в этом мире? Ты счастливый человек, Никита. Ты сумел добиться своего. И я тебе даже немножко завидую.

— Что ж, спасибо за откровение.

— О, это лишнее. Я не ищу благодарностей. Мои мотивы слишком тяжелы… Да… Но, быть может, в новом времени с его великой Энергией мне удастся сделать что-то стоящее, ради чего можно пожертвовать многим.

Стигмул замолчал и задумался, будто хотел что-то отыскать в своей всеобъемлющей памяти. Никита смотрел на него и не знал, как реагировать на его высказывания. Все чувства смешались, ему даже стало немножко жаль этого таинственного бродягу, уставшего от своих вечных поисков и сверхъестественных интриг.

— А почему ты мне всё это говоришь? — спросил Никита.

— Чтоб ты знал обо мне и помнил всё, что я тебе сказал. В отличие от тебя я научился сохранять свою память во всех временах, — загадочно ответил Владыка. — Но ты почему-то закрыт для меня. Я никак не пойму, чья это работа.

Стигмул пристально смотрел на Никиту, пытаясь прочесть его полностью.

— Что ты имеешь в виду? — удивился Никита.

— У тебя стоит мощная защита от внешнего поиска, поэтому я пока не могу узнать, кем ты был в предыдущих воплощениях. Но, когда мир наполнит Энергия Любви, я это увижу, ибо всё станет ясным. И я постараюсь внести свой вклад в начало этого Нового цикла.

— Ты решил стать добрым и правильным? — с лёгкой иронией спросил Никита.

— Ты всё ещё остаёшься наивным; хотя, быть может, в этом — часть твоего искусства. Кто знает? Но в моём бессмертии нет ни зла, ни добра, поскольку мы никогда не ставили для себя ограничений и мысленных преград; мы просто входили во Время и жили, не ведая слова «смерть».

Потому и помнили всё, все свои жизни. Извини, что тебя потревожил. Пожалуй, мне пора.

— Погоди! — остановил его взволнованный Никита. — Как пробудить эту память?

Владыка вздохнул, задумавшись; затем как-то устало посмотрел на Никиту и ответил:

— Я никогда не жил в вашей Системе, хоть я сам её и создал. Поэтому мне сложно ответить на твой вопрос. Но, судя по всему, любая память пробуждается по двум основным причинам: это либо воздействие ужасающего шока, либо импульс неописуемой радости, дающей выход дремавшим эмоциям. Правда, есть ещё один способ — стать «текучим». По-моему, у тебя это получается неплохо; но почему ты ещё всего не вспомнил — это для меня пока остаётся загадкой…

Они помолчали. Никита посмотрел на Стигмула и тихо сказал:

— Спасибо тебе. Я понял.

— Удачи тебе, Никита, — отрешённо произнёс Владыка в мантии и взмахнул рукой, всколыхнув воздух сада. И в этот момент всё пространство воссияло чарующим светом на миг… и исчезло…

Никита вздрогнул и пробудился. Он осмотрелся, глянул на Анжелу. Она ещё спала. Никита сел на софе и задумался…

Внезапно это безмолвие нарушил голос проснувшейся Анжелы:

— Никита, ты уже проснулся… Доброе утро.

Она глянула на часы и добавила:

— О, семь часов уже. Пора вставать. Ты чего такой задумчивый?

— Да вот, думаю, кем я был в прошлой жизни.

— Интересный вопрос. Ты где-то опять путешествовал?

Она заглянула Никите в глаза и слегка растерялась от его отрешённого вида. Наконец Никита ответил более вразумительно:

— Я только что общался со Стигмулом.

— С кем? — изумилась Анжела, словно желая ещё раз услышать это имя, уже знакомое ей из разговора с могучим Ведуном Астором.

— Со Стигмулом — тем самым Владыкой.

— Это, с которым ты в детстве…

— Да, — вздохнул Никита.

— Ничего себе… И что он сказал? — Анжела села на софе рядом с Никитой, внимательно глядя на него.

— Да много чего… Самое интересное, что он решил измениться. Даже нелепо как-то звучит это. Но мне нравится то, что он знает обо всём, что происходит в мире — и снаружи, и изнутри… Он говорит, что скоро мир изменится полностью — его наполнит Энергия Любви. И что я тоже внёс в это свою лепту… А сам он теперь хочет воздействовать на всё позитивно. Что ж, правильный подход. Только вот я не пойму, что же я должен сделать.

— В смысле? — слегка растерялась Анжела.

— В смысле моего глубинного погружения в нашу необъятную историю, — туманно ответил Никита и добавил: — В общем, нужно действовать.

Анжела так до конца и не поняла, что именно хотел выразить Никита; она лишь могла догадываться обо всём, что мучило теперь её несравненного избранника.

Она вдруг что-то вспомнила и выпалила:

— Ой, Никитка, чуть не забыла, — мне ведь тоже сегодня кое-что приснилось.

— Что именно? — оживился Никита.

— Я во сне увидела, что твоя записка с предупреждением насчёт Поющей Горы осталась в квартире твоего деда, он, наверное, забыл передать её твоему отцу. А может, не захотел тревожить его.

Сказав это, Анжела внимательно посмотрела на Никиту. Он погрузился в свои думы.

Затем вздохнул и произнёс:

— Да, Астор был прав — менять нужно только своё время…

Он взглянул на супругу и продолжил уже более оптимистично:

— Но ничего, жизнь продолжается, надо быть во внимании.

Никита встал и оделся.

Анжела встрепенулась, накинула халат и сказала:

— Никита, не волнуйся, всё будет прекрасно, вот увидишь. А сейчас нужно позавтракать. И у тебя, кажется, сегодня занятия.

— Да.

Она ушла на кухню, а Никита опять уселся на софу и погрузился в свои размышления. Через некоторое время его окликнула Анжела.

Никита умылся, затем прошёл на кухню и увидел Ваню с Настей, уже сидевших за столом. Дети заулыбались, радостно глядя на папу.

Анжела коротко бросила, сделав жест мужу:

— Прошу…

— Приятного всем аппетита, — сказал Никита и сел за стол. Анжела устроилась рядышком.

Они быстро позавтракали и вышли на улицу.

Утро выдалось ясным и радостным, с предчувствием чего-то нового, необычного.

Никита посмотрел на бодрых детей, стоявших с ним рядом возле дачного дома и готовых к новым идеям, на грациозную и сияющую Анжелу, улыбавшуюся ему, и констатировал:

— Теперь вот что: когда я начну занятия, всем сидеть тихо и быть внимательными; Настёна, в первую очередь это к тебе относится. И ни на что не отвлекаться, пока я не закончу. Если согласны, тогда — вперёд.

— Согласны! — в один голос воскликнули Ваня с Настей.

Анжела улыбнулась и сказала:

— Я тоже согласна.

Никита с иронией отметил:

— Ну, если и ты согласна, тогда я готов хоть до вечера заниматься. Вперёд!

И все они направились к выходу из сада.

На обширной поляне Центрального Сада поселения Дивное уже находились люди; это были молодые парни и девушки, жившие в поселении. Увидев Никиту Максимова, все оживились. Никита дал знак жене и детям, чтоб они устраивались на поляне, и прошёл к людям, ожидавшим его. Поздоровавшись, Никита произнёс:

— Сейчас мы все сядем на поляне по кругу и будем создавать Образ.

Возникла пауза. Никита прекрасно понимал, что люди ждут пояснения. И он продолжил громко и чётко:

— Внимание! Все садимся по кругу и концентрируем всё своё внимание на чувствах любви и радости! Затем я начинаю работать со звуком, все хором должны повторять то, что я буду произносить!

Люди стали усаживаться на поляне по кругу.

Никита прошёл на середину поля и сел, скрестив ноги. Он погрузился в безмолвие и прикрыл глаза…

Откуда-то лилась музыка, невесомая и прозрачная. В этой музыке таилась вся истина Мира, вся его тайная радость и сокрытая печаль, не позволяющая встревожить людей, открывших свои сердца пространству свободы и неутолимой надежды. Эта дивная музыка усилила своё действие, она стала более экспрессивной и акцентированной в своих перепадах мелодических всплесков и тональностей; казалось, некая сила вносит в неё свой мотив, неумолимый и грозный… И тут в это действо ворвался воздушный всплеск флейты, она воспарила над всей этой драмой, а затем вслед за ней вся гармония стала невесомой и чистой, словно вся она наполнилась дыханием вечной Вселенной, неистребимой и всепрощающей, великой и окрыляющей, дарующей силу и свет всему живому… И в тот самый миг, когда каданс этой драмы выдохнул эхо, вдруг в пространстве прозвучало:

— Свет вместе!

И сразу прогремело хоровое:

— Свет вместе!!!

И тут над поляной возникло золотистое свечение; оно ширилось, словно поя собой всё пространство. Затем внутри этого сияния сформировался сияющий радужный шар, и этот шар завис в воздухе.

Раздался новый возглас Никиты:

— Мир всюду!

В следующий момент прогремело:

— Мир всюду!!!

И сияющий радужный шар вдруг взорвался на мириады своих копий, которые тут же разлетелись и растворились в пространстве…

Безмолвие наполнило поляну. В этом безмолвии дышало Единство людей, дарящих миру свои чувства. Сердца этих людей звучали в пространстве, наполняя его силой света, и эта Энергия воспаряла над ними, поя всё живое…

Никто из этих людей не заметил, как неподалёку от Центрального Сада остановился шикарный двухъярусный автобус, и из него стали выходить туристы — гости, прибывшие из других стран. Эти туристы под предводительством своего гида приблизились к огромной поляне, где происходило сейчас это волшебное действо. Они остановились и зачарованно смотрели на людей, сидевших в полной отрешённости, над которыми восходило сияние. Одна из молодых женщин, по всей видимости американка, держа за руку своего сынишку лет девяти, наполнилась трепетом; её глаза наполнились слезами и она пролепетала:

— Russian gods…

Она невольно подалась вперёд, цепко держа сына за руку, и оказалась у края поляны — совсем рядом с сидящими людьми.

В этот момент общая медитация закончилась. Никита открыл глаза и осмотрелся. И тут он обратил внимание на прибывших туристов. Никита дал команду, и люди стали вставать. А сам он вышел на край поляны, глядя на прибывших гостей. Он хотел было пойти узнать, что привело их к ним в поселение с утра, но резко замер, поймав на себе взгляд той самой американки, узревшей в людях, сидевших на поляне, русских богов.

Никита повернулся к ней и спросил:

— Вы что-то хотели?

— Oh, don’t worry, — пролепетала американка.

Никита тут же сориентировался в английском переводе своего вопроса и тактично повторил:

— What do you want?

Американка в ответ только закивала головой, и слёзы потекли по её щекам… Никита слегка оцепенел, не зная, как реагировать. Затем он повернулся к яблоне, росшей рядом, и сорвал с неё два крупных спелых яблока. Он подал эти яблоки американке и её сыну. Она, взяв яблоко, закивала в ответ; сын с яблоком в руке улыбнулся и посмотрел на маму. Она сквозь слёзы сказала ему:

— Eat, my sonny; it is divine gift…

Мальчик начал с наслаждением есть это яблоко, а мама смотрела на него с умилением, улыбаясь сквозь слёзы. И во всём этом таилась неутолимая тоска по живому и вечному, по той настоящей жизни, что дарит всем лишь любовь, потому и дары её — суть Божественная и всеутоляющая…

Никита вдруг увидел своего старого приятеля — Владимира; он шёл, улыбаясь, прямо к нему, а рядом с ним шёл Разумовский, тот самый профессор. Никита вышел им навстречу и поздоровался. Владимир широко улыбнулся и произнёс:

— Привет, Никита! Наконец-то встретились. Вот, знакомься — Владислав Романович Разумовский, о котором я говорил.

При этом Владимир указал на почтенного человека, стоявшего рядом.

Разумовский открыто улыбнулся Никите и, протянув ему руку, произнёс:

— Владислав Романович. Очень рад с вами познакомиться.

Никита, пожав ему руку, ответил:

— Очень приятно; а я — Никита Максимов.

— Владимир мне про вас много рассказывал… Да. Он меня просто заинтриговал вами. Говорят, вы творите немыслимые вещи.

— Да нормальные вещи творим. Просто на общем фоне как-то они выделяются, что ли…

Разумовский взволнованно осмотрелся и сказал:

— А мы вот туристов возим по нашим цветущим местам, они просто млеют все от России. Тут много людей из Америки, они хотят набраться опыта в деле наших волшебных садов. Да. Время такое, что просто диву даёшься. Может, мы в сторонку отойдём? У вас уже закончились занятия?

— В общем-то, да… Правда, я хотел ещё кое-что показать нашим… Но ничего. Это можно будет сделать чуть позже. Пойдёмте вон туда, ближе к деревьям. Там в тенёчке хорошо.

И они втроём направились туда, куда указал Никита.

В это время Анжела обратила внимание на Никиту с двумя людьми, идущими в сторону рощицы. Анжела дала знак детям, и они все вместе спокойно пошли туда же. Они остановились на небольшой дистанции от Никиты с двумя его гостями. Анжела посматривала на Никиту, стараясь не отвлекать его от беседы. Дети спокойно уселись в траву и начали о чём-то говорить.

Никита тем временем разговаривал с Разумовским. Владимир тактично молчал. Речь шла о воздействии камней на человека и окружающую среду.

Разумовский задал вопрос Никите:

— Как вы думаете, Никита, может ли человеческий мозг воспринимать пульсацию камня? Ведь у камня — свой, особый ритм жизни, гораздо более медленный, чем у живых существ, населяющих наш мир.

— А зачем для этого мозг? Я, например, воспринимаю всё это другими органами.

Сказав это, Никита лениво посмотрел куда-то в сторону садов; ему становилось скучно от этого разговора, в котором он не видел абсолютно ничего нового и интересного.

Разумовский, похоже, почувствовал это; он произнёс деликатно и мягко:

— Никита, вы уж извините меня за неосведомлённость в этих вопросах и за моё любопытство. Просто я хотел бы проникнуть в эти сферы восприятия более глубинно, что ли… Потому и спрашиваю вас.

Никита пристально посмотрел на Разумовского и прочёл в нём скрытое желание что-то ему показать.

Никита произнёс:

— Я, конечно, всё понимаю; вы, наверное, любите прелюдии типа этой. Но, насколько я понял, вы хотите мне кое-что показать.

Разумовский изменился в лице. Он мгновенно осознал, что сейчас перед ним стоит человек Знания, который читает не только все его мысли, но и сканирует его поле со всеми его чувствами и эмоциями. Разумовского бросило в жар.

— Вы не волнуйтесь, — спокойно сказал Никита. — Просто у меня работа такая…

— Я понимаю, — растерянно вымолвил Разумовский. — Да, конечно… Сейчас…

И Разумовский извлёк из своего кармана какой-то небольшой камушек изумрудного цвета, отсверкивавший разными оттенками. Он, бережно держа этот камушек в руке, произнёс:

— Этот камень мне дал Владимир, он у нас специалист по этим вопросам.

Владимир в подтверждение кивнул, но не стал ничего говорить, дабы не перебить разговор.

Разумовский продолжил:

— Этот камень не совсем обычный. Он имеет особые свойства — например, он может сохранять и передавать информацию, а также имеет некую связь с таинственными силами…

Никита внимательно смотрел на этот камень, он его чем-то притягивал к себе, манил и завораживал, словно в нём таилась какая-то сила, рвущаяся наружу и желающая что-то дать Никите.

— Я вижу, вас заинтересовал этот камень, — произнёс Разумовский. — Если хотите, я могу вам отдать его. А вы уж сами решите, что с ним делать. Я думаю, вы найдёте ему правильное применение.

— Да, конечно, — отрешённо сказал Никита.

И Разумовский протянул этот камушек Никите.

Как только Никита взял в руки этот камень, по его телу пробежала тёплая волна… Никита посмотрел на камень, словно сканируя его. Изнутри этого камня шла удивительная энергия, она была настолько живая и родная, что Никита оцепенел, он замер на месте. На какое-то время всё окружающее перестало существовать для Никиты. Он был погружён в свой мир, никому не ведомый, кроме него самого… И вдруг сильный толчок изнутри всколыхнул в нём всё то, что было сокрыто до времени; и Никита закрыл глаза от внезапно нахлынувших слёз…

Он, уже ни на кого не обращая внимания, начал произносить какие-то странные фразы, понятные лишь ему одному:

— Аз и Я — Мы едины в Священном… Духом Тор исцелит наши раны и Огнём воссияет над мраком… Тау вызвонит Вещую Волю и онежит Сиянием Чары, облегчив путеводную Тягость… в Лоно Света войдёт всякий холод… Род Слогами умножит мощь Сева…

Стоявшие рядом Разумовский с Владимиром молча осознавали одно: к Никите Максимову только что возвратилось то, что когда-то давно принадлежало только ему и было для него сокровенным и нерушимым.

Никита оторвался от Камня, в глазах у него застыли слёзы… Он посмотрел на Разумовского, затем на Владимира и тихо сказал:

— Спасибо вам. Вы мне вернули его… Я вспомнил…

Разумовский понимающе ответил:

— И вам спасибо, Никита. Вы действительно человек Знания. Этот камень теперь принадлежит вам. И если вас не затруднит, то я иногда буду посещать ваши занятия в этом саду.

— Да, конечно. Не затруднит, — ответил Никита, всё ещё пребывая в состоянии драматической эйфории.

— Ну, тогда не будем больше вас отвлекать; тем более что меня уже заждались мои туристы, — так же мягко произнёс Разумовский, протягивая руку Никите.

Никита ответил рукопожатием, затем поблагодарил их обоих:

— Огромное спасибо вам.

Он глянул на Владимира и добавил:

— Я обязательно позвоню.

Они попрощались. Разумовский с Владимиром направились к туристам, а Никита медленно пошёл в другую сторону. Его остановил голос Анжелы:

— Никита, ты нас не потерял?

Он повернулся и, увидев жену с детьми, растерянно ответил:

— Да нет… Подожди, я сейчас.

Он тут же громко крикнул своим сподвижникам, создававшим вместе с ним живые образы на поляне:

— Всем — завтра в это же время на поляне!!!

Никита повернулся к супруге и произнёс:

— Пошли в сад.

— А что это у тебя в руке? — поинтересовалась Анжела.

Никита посмотрел на свой камушек и ответил:

— Это подарок богов…

Он сделал жест и двинул вперёд. Анжела с детьми поспешила за супругом.

Когда они прибыли в свой родной сад, всё вошло в ровное русло. Дети принялись играть, а Никита с Анжелой уселись под любимой яблоней.

Анжела тихо спросила:

— А кто это с тобой был?

— Разумовский.

— Это тот самый?

— Да, — задумчиво ответил Никита и добавил: — Какое счастье, что я его перенаправил.

Анжела замерла, глядя на своего избранника.

Никита открыл ладонь и посмотрел на камень. Он тихо произнёс:

— Анжела, я вспомнил всё…

Возникла пауза.

Никита посмотрел на жену, словно сообщая ей свои тайные мысли, а затем направил взгляд обратно на камень. Потом посмотрел куда-то в пространство… И тут его прорвало:

Анжела смотрела на Никиту так, словно открыла все тайны мира. В её глазах сияла вечная любовь.

Она тихо сказала:

— В нас память — одна.

Никита одарил её своим ликующим взором и произнёс:

— Как же я люблю тебя, Анжела, моя богиня, солнце жизни…

— А ты — мой бог, в веках любимый, — ответила она.

И они обнялись. И в этом их объятии билась гармония двух сердец, даривших силу своих неугасимых чувств этой Земле, всеодаряющей и всепрощающей, на которой вновь воссияла великая Энергия Любви…