Такие огромные жертвы невооруженный людей были на совести советских военных командиров, которые пренебрежительно относились к мобилизованным солдатам, не считая их жизнь ценной. Показательным в этом плане является высказывание заместителя Верховного главнокомандующего Жукова на заседании перед началом форсирования Днепра, свидетелем которого был офицер по особенным поручениям командующего 1-м Украинским фронтом Ватутина – Юрий Коваленко. На вопрос командиров, во что одеть 300 тысяч мобилизованных, Жуков ответил: «Как во что? В чем пришли, в том воевать будут!» Когда же зашла речь о вооружении призывников, цинизм маршала перешел все границы: «Автоматическим оружием этих людей не вооружать! У них же за спиной заградотряды! Дай им 300 тысяч автоматов – и из заградотрядов ничего не останется. Они всех перекосят и чкурнут к немцам. Трехлинейку им образца 1891 года!» Но заместитель командующего 1-м Украинским фронтом по тылу генерал Кулешов доложил, что на складах есть только 100 тысяч трехлинеек. Тогда командующий белорусским фронтом генерал Константин Рокосовский предложил послать в Москву в Ставку курьера, который бы доложил обстоятельства и попросил помощи с вооружением и обмундированием. И здесь прозвучала коронная фраза Жукова: «Зачем мы, друзья, здесь головы морочим. Нахрена обмундировывать и вооружать этих хохлов? Все они – предатели! Чем больше в Днепре потопим, тем меньше придется в Сибирь после войны ссылать».
Для Жукова вообще жизнь солдата ничего не значила, главное достичь результата, какой ценой – это уже второстепенное. Свою позицию по этому поводу он четко выразил во время встречи с командующим войсками союзников Эйзенхауэром в 1945 году, поделившись со своим коллегой опытом разминирования полей: «Когда мы наталкивались на минное поле, то наша пехота атаковала его так же, если бы его там не было. Потери, которые мы несли от противопехотных мин, мы считаем равными только тем, которые бы понесли от пулеметного огня и артиллерии, если бы немцы вместо минных полей решили защищать этот участок сильным военным соединением. Однако атакующая пехота не взрывает мины противотанковые. И после того, как она проникает в глубь минного поля и создает плацдарм, подходят саперы и делают проходы, через которые может пройти наша боевая техника». Эйзенхауер был шокирован таким методом, ведь он прекрасно понимал, что ожидало американского командира, прояви он такую изобретательность, – позор, осуждение и суд.
В 1990-х годах внимание на проблему «черной пехоты» обратили отечественные научные работники, одним из первых был доктор исторических наук Коваль, по его подсчетам, военные мобилизировали на территории Украины около четверти миллиона 16-17-летних ребят. В настоящее время над этой тематикой работают исследователи Король, Гриневич, Рыбченко.
…Хотел бы завершить словами из дневника Александра Довженко: «Я был вчера на параде Победы. Перед Мавзолеем стояло войско и народ. Маршал Жуков прочитал торжественную и грозную речь Победы. Когда вспомнил он о тех, которые упали в боях в огромных неизвестных в истории количествах, я снял сголовы убор. Оглянувшись, я заметил, шапки больше никто не снял. Тридцать, если не сорок, миллионов жертв и героев будто провалились в землю, или и совсем не жили, о них вспомнили, как о понятии. Перед величием их памяти, перед кровью и муками не стала площадь на колени, не задумалась, не вздохнула, не сняла шапки. По-видимому, так и нужно. Или нет?»
P.S. Возможно, нам стоит задуматься над этой трагедией и не праздновать, а в трауре вспомнить всех, павших за столицу, поставить свечи в церквях и отправить молебны по убиенным ведь значительная их часть и до сих пор не похоронена по христианскому обычаю, а нашла вечный покой на холмах и в водах Днепра.