Лондон, 8 марта 1711—1712.

[суббота]

Я носил мое 42 в кармане до самого вечера, пока не отдал его, наконец, в главную почтовую контору. Утром зашел проведать лорда-казначея, который принял слабительное и пил поэтому бульон, а перед тем повидался с секретарем, чтобы похлопотать о назначении моего приятеля, доктора Фрейнда, лейб-медиком, и секретарь обещал переговорить об этом с кор[оле]вой. Я могу посодействовать кому угодно, но только не себе. Потом я побывал при дворе и привел оттуда на обед к лорду Мэшему лорда-хранителя печати и секретаря, и мы выпили за здоровье кор[оле]вы и лорда-казначея, потому что сегодня как раз тот самый день, когда он был ранен; потом я сыграл несколько партий в пикет с леди Мэшем и миссис Хилл и выиграл десять шиллингов, отдал крону слугам на чай и возвратился домой, где меня ожидало письмо от Джо с небольшой приписочкой от БСС. То, о чем просит Джо, решительно не по моей части, в я смотрю на это не иначе, как на глупейшую с его стороны прихоть; я не имею ни малейшего понятия о том, кто выдает такие патенты; если герцог Ормонд, то я с ним переговорю, и еще упомяну об этом Нэду Саутуэлу, если только не забуду. В Англии, насколько мне известно, такого рода патенты вообще не выдают; было бы, конечно, неплохо получить надежное удостоверение, однако рассчитывать на то, что я стану наобум говорить о таком деле с лордом-казначеем по меньшей мере смешно. Рассказывал ли я вам, что в Лондоне объявилась шайка негодяев, прозывающихся могоками, которые каждую ночь проделывают дьявольские шутки — отрезают людям носы, избивают их и прочее. Ноци, плоказницы, и рюбите БДГП. Ноци МД.

9. Был нынче при дворе, однако никто не соблаговолил пригласить меня на обед, кроме разве одного или двух, идти к которым у меня не было никакой охоты, так что я предпочел пообедать у миссис Ван. Молодой Дэвенант рассказывал нынче при дворе, что на него напали могоки и проткнули шпагой стенку его кареты. Из-за них теперь стало опасно появляться по вечерам на улицах. Поговаривают даже, будто одним из участников этой шайки является сын епископа Солсберийского. Все они без исключения виги, и одна знатная дама просила меня переговорить с ее отцом и лордом-казначеем, чтобы они остерегались этих негодяев, и умоляла меня самого поберечься, потому что, как она слыхала, они замышляют недоброе против нынешних министров и их друзей. Не знаю, есть ли во всем этом хоть крупица правды, однако и многие другие того же мнения. У нас по-прежнему стоит очень славная морозная погода. Я прогулялся нынче вечером по парку, но домой возвратился рано, чтобы избежать встречи с могоками. Лорд-казначей чувствует себя получше. Ноци обеим моим лодным, длагоценнейшим МД.

10. Нынче утром я опять пошел проведать лорда-казначея, который уже почти выздоровел, и просидел у него, пока он не собрался уходить. Обедал я с приятелем в Сити, где договаривался касательно напечатания одной вещицы, хотя она написана не мной. Непременно купите небольшой памфлет ценой в 2 пенни под названием «Суд — это бездонная яма», он весьма недурно написан и вскоре появится вторая его часть. Палата общин все еще медлит с принятием билля об ограничении печати, а посему всякие борзописцы пользуются оставшимся у них временем и что ни день печатают по три, по четыре памфлета. — Так-с, однако мне кажется, уже приспело время получить письмо от МД: ведь сегодня уже шесть недель, как я получил от вас 26. Должен вас уведомить, что рассчитываю получить ваше послание еще до того, как отправлю это; мои ежедневные записи будут теперь короче обычного, поскольку я надеюсь изрядную часть оборотной стороны этого листа заполнить ответом на ваше письмо. У нас все еще стоит хорошая погода, правда, стало немного ветрено; я склонен думать, что скоро начнутся дожди. Ну, а теперь отправляйтесь играть в карты, судалыни, а я лягу баиньки. Ноци, МД.

11. Лорд-казначей отдал Прайору большое письмо, которое я ему написал, и теперь я никак не могу заставить Прайора возвратить мне его: дело в том, что я намерен его напечатать и учредить Академию для усовершенствования нашего языка, хотя нам никогда не удастся его усовершенствовать в такой мере, как это сделали ГД, не так ли? Плаво, наш лебяций лизык луцсе. Обедал я наедине с моим приятелем Льюисом, а потом пошел повидать Нэда Саутуэла, чтобы переговорить с ним о деле Уоллса и миссис Саут; последнее, видимо, удастся уладить, а что касается Уоллса, то навряд ли. Саутуэл сказал мне, что об этом деле пришлось бы доложить лорду-казначею и объяснить, в чем тут суть, и что это повлечет за собой множество хлопот, коих оно и не стоит, и что, наконец, лорд-казначей едва ли на это согласится, а ведь Уоллс сам говорит, что разница составит не более сорока шиллингов в год. Вам следует все это пересказать Уоллсу, если только он не делает из этого тайны для вас; в противном случае скажите только, что в беседе с Нэдом Сауту-элом я сделал все, что от меня зависело, но что выполнить его просьбу невозможно, поскольку тут не обойтись без лорда-казначея, который все равно ответит отказом, к тому же само дело не стоит того, чтобы беспокоить его сиятельство. Итак, ноци обеим длагоценнейшим моим мары-скам-малтыскам.

[1]2. Здесь только и разговоров, что о могоках и об их д[ьявольски]х проделках; листки Граб-стрит, описывающие их подвиги, появляются с молниеносной быстротой и даже напечатан список, в котором приведено около 80 имен тех из них, кого будто бы упрятали в тюрьму; но все это, конечно, чистейшее вранье, и я подозреваю, что либо во всей этой истории с мого-ками нет ни слова правды, либо ее очень мало. Оказывается, обидчиком Девенанта был просто какой-то пьяный джентльмен, вовсе не принадлежащий к этой шайке. Мой слуга рассказал, будто в кофейне в присутствии одного из наших соседей по дому во всеуслышание говорили о том, что могоки среди прочего злоумышляли и против меня в случае, если бы им удалось меня поймать. И хоть я ничуть не верю этим россказням, однако воздерживаюсь теперь от поздних прогулок и вынужден был из-за этих могоков истратить уже несколько шиллингов на наемные кареты. Обедал нынче с лордом-казначеем и еще двумя джентльменами из горной Шотландии, оказавшимися при всем том чрезвычайно благовоспитанными людьми. Я просидел с ними до 9, после чего пошел к лорду Мэшему, куда вскоре последовал за мной и лорд-казначей и где мы просидели до полуночи; домой я возвратился в портшезе из боязни могоков, о гнусных намерениях которых предупредил и лорда-казначея. Малыш Гаррисон, которому я выхлопотал назначение в Голландию, и в самом деле получил должность секретаря нашего посольства в Гааге, о чем будет объявлено завтра в «Газете»; это даст ему сто фунтов в год. Один молодой человек сочинил здесь «Морские эклоги», или, иначе говоря, «Песни русалов», наподобие пастушеских пасторалей, и надобно сказать, что написаны они весьма недурно, да и мысль, признаться, нова. Русалы — это нечто вроде русалок, но только мужского пола, тритоны, что ли; одним словом, обитатели моря; надеюсь, вы меня понимаете. Я намерен представить его завтра нашему Обществу. Зовут его Дайпер. Чума его забери! Мне необходимо что-нибудь для него сделать, а потом убрать с дороги. Мне ненавистно появление любого нового таланта, и все же, когда они появляются, я непременно оказываю им поддержку; однако они наступают нам на пятки и постепенно вытесняют с подмостков. Ноци, длагоценнейшие МД.

13. Вы бы изрядно позабавились, если б могли наблюдать, как всякий раз, лишь только наше Общество кончает обедать, появляется типограф и приносит какую-нибудь новинку; он редко когда пропускает такую возможность, однако сегодня ему нечего было нам предложить. Лорд Лэнсдаун, состоящий в нашем Обществе, был на днях нелестно упомянут в одном из номеров «Экзаминера», что, по его мнению, бросает тень на его репутацию, с чем я, по правде говоря, согласен, хотя это и сделано в чрезвычайно деликатных выражениях: там сказано только, что его подчиненные плутуют, хотя сам он джентльмен во всех отношениях безупречный и прочее. Председательствовал нынче лорд Оррери, а оба наших герцога отсутствовали. Брат Уиндхем представил Обществу Дайпера, и мы, как я предполагаю, будем собирать деньги для вспомоществования ему, что мне, признаться, не очень по душе. Лорд-казначей пока ничего для нас не сделал, но мы вскоре попытаемся подвигнуть его на это. Все разошлись довольно рано, и только Фрейнд, Прайор и я немного засиделись, обсуждая необходимые преобразования в государстве и отмечая промахи нынешнего кабинета министров. Прайору ненавистна его должность таможенного комиссара, потому что он от нее тупеет: он говорит, что ему теперь даже во сне снятся одни только ярлыки, квитанции, возвратные пошлины и прочие словечки таможенного обихода. Вчера у нас кончились погожие дни, а ночи теперь темные; я возвратился домой еще до десяти. Доблой ноци, длагоценнейшие судалыни.

14. Нынче утром меня изводили разные просители и всех более мой брат доктор Фрейнд, которому непременно понадобилось, чтобы лейб-медика королевы, престарелого доктора Лоуренса, сместили, а его на это место назначили. Он так долго доказывал мне, насколько это было бы справедливо, что я теперь полностью убежден в обратном, о чем непременно сказал бы секретарю, если бы только он не успел уже по моей просьбе переговорить об этом деле с кор[олево]й. Да и кроме того мой друг Арбетнот, как мне думается, тоже был бы не прочь получить эту должность, а я люблю его в десять раз больше, нежели Фрейнда. Впрочем, что вам до всего этого? И, тем не менее, мне обязательно надобно рассказать вам обо всем, что произошло за день, независимо от того, знаете ли вы что-нибудь об этих людях или нет. Обедал я нынче в Сити, а когда возвращался домой, меня догнал некий Ричардсон, приходский священник из Ирландии: прошлым летом он приезжал сюда с проектом обращения ирландцев и напечатания с этой целью Библии на ирландском языке и теперь возвратился, чтобы продолжить свои хлопоты. Он сказал мне, будто бы вчера вечером в Лондон приехал доктор Когилл; я пошлю завтра справиться о нем. Ричардсон передал мне письмо от Уоллса касательно его прежнего дела. Ноци, длагоценнейшие МД.

15. Я собирался нынче утром пораньше повидать секретаря, однако слуга позволил подняться ко мне некоему мистеру Ньюкомбу, передавшему письмо от епископа Клогерского, к которому миссис Эш присовокупила четыре строчки насчет того же Ньюкомба. Я, конечно, считаю, что с ним обошлись несправедливо, однако одному богу ведомо, смогу ли я ему чем-нибудь помочь. Люди не хотят уразуметь, что я могу очень успешно поддержать ходатайство, но терпеть не могу быть первым, если только речь не идет о самом близком друге. И однако же, я сделаю все, что в моих силах. Секретаря после этого я, конечно, уже не застал и отправился пешком в Челси, чтобы пообедать с деканом Крайстчерч-колледжа, который, как выяснилось, в числе нескольких других питомцев колледжа, был приглашен на обед к лорду Оррери. Декан потребовал, чтобы я пошел с ними, не справляясь, хочу я того или нет, потому что, как он пояснил, они давно уже считают меня своим однокашником. Дело в том, что лорд Оррери имеет обыкновение каждую зиму давать обед для своих старых приятелей по колледжу. Всего нас было за столом девять человек духовного звания и четверо мирян. Мы с деканом вскоре их покинули, и после одного-двух визитов я пошел к лорду Мэшему, у которого и просидел до полуночи вместе с лордом-казначеем и Арбетнотом. А теперь я уже дома и в постели. — Я возвращался пешком, однако в сопровождении слуги. Лорд-казначей посоветовал мне не нанимать портшез, потому что могоки имеют обыкновение нападать прежде всего на тех, кто пользуется портшезами, а не на пешеходов. Говорят, эти негодяи преследуют какую-то цель; кое-кто из них, по словам лорда-казначея, уже схвачен. Сегодня за обедом рассказывали, будто один из них прошлой ночью был убит — в самом непродолжительном времени мы узнаем об этом больше. Не по душе мне все это, как изволил заметить мой слуга. Ноци, МД.

16. Нынче утром я встретил у секретаря генерала Роуза и попросил его оказать содействие Ньюкомбу; он обещал поддержать мое ходатайство перед герцогом Ормондом и уговорить его сделать что-нибудь для Ньюкомба. Лорд Уинчелси рассказал мне нынче при дворе, что два могока напали на служанку престарелой леди Уинчелси прямо в дверях их дома, что неподалеку от парка, когда она, проводив кого-то, стояла со свечой; они изрезали ей все лицо и жестоко избили без всякого с ее стороны повода. Я слыхал, будто моему приятелю Льюису удалось с помощью стражника задержать одного из могоков. Королева была нынче в церкви, но ее доставили туда в открытом портшезе. Ее лекарь Арбетнот говорит, что у нее ужасный кашель. Обедал я с Кроу, бывшим губернатором Барбадоса и знакомым Стерна; после обеда я осведомился, не слыхал ли он чего-нибудь о Стерне. «Как же, конечно, — отвечал Кроу. — Да вот, извольте-ка взглянуть, он выходит из кареты», и тут же вошел Стерн собственной персоной; он уже неделя как здесь: он покупает должность капитана в полку своего кузена Стерна. Эта должность обойдется ему в 800 гиней. Впрочем, вы, вероятно, осведомлены обо всем этом лучше меня. Он сказал мне, что в последний раз виделся с Джемми Ли, когда тот играл с вами в карты. Интелесно, останется ли у меня местечко, чтобы ответить на ваше сипмо, когда я его получу? Ноци, длагоценнейшие плоказницы МД.

17. Нынче утром доктор Сэчверел зашел поблагодарить меня за то, что я выхлопотал место его брату: 6 или 7 недель тому назад я замолвил за него словечко лорду-казначею. Сэчверел привел с собой Трэпа, и мы все вместе пообедали у моего типографа; я просидел с ними до семи часов. Уезжая из Ирландии, я едва ли мог себе представить, да и он в то время, я думаю, тоже, что я буду когда-нибудь хлопотать за него перед нынешним кабинетом министров. Это уже седьмой человек, которому я со времени моего приезда сюда выхлопотал должность; только для себя самого я не в состоянии что-нибудь сделать. Впрочем, меня это не заботит, и я предпочитаю, чтобы министры и прочие господа были обязаны мне. Этот Трэп изрядный пустомеля, да и второй не отличается особым глубокомыслием, а уж когда они пускаются в рассуждения или пытаются острить, то это просто чудовищно. Только что вышла из печати 2 часть памфлета «Суд — бездонная яма», которая, на мой взгляд, лучше первой. Ноци обеим моим дологим салуньям девценкам.

18. Здесь обнародован указ, направленный против могоков; один из тех, что были на днях схвачены, — баронет. Обедал с бедной миссис Уэсли, которая намерена возвратиться в Бат. Маленькая дочурка миссис Персивал заболела оспой, но, все, кажется, обойдется благополучно. Вечером, гуляя в парке, я встретил Прайора, который уговорил меня пойти к нему, и я засиделся у него за полночь. На обратном пути мне не удалось нанять карету, и, поскольку я был без слуги, то изрядно побаивался могоков; домой я добрался цел и невредим, однако а другой раз рисковать не стану. В разговоре с Прайором мы осуждали бездеятельность нынешнего кабинета, который никого больше не сместил с должности. Лорд-казн[ачей] наживает себе этим немало врагов; впрочем, я так и не знаю, чья тут вина — его или к[ороле]вы. Боюсь, что обоих. Уные аамы, уже минуло 7 недель с тех пор, как я получил ваше последнее письмо; я ожидаю следующей почты из Ирландии, чтобы иметь чем заполнить оставшуюся часть листа, если же я ничего не получу, то обойдусь и так. Желаю вам удачи за ломбером у декана. Ноци, марыски-малтыски.

19. Нынче утром ко мне заходил Ньюкомб, после чего я пошел к герцогу Ормонду похлопотать за него, но герцог уже собирался уходить, поскольку ему предстояло сегодня принять присягу в связи с вступлением в должность главнокомандующего. Наместником Ирландии будет герцог Шрусбери. Вместе с Домвилем и Фордом я прогулялся пешком в Кенсингтон, где мы и пообедали, за что мне пришлось выложить больше кроны. Не по душе мне это, как говорит мой слуга. Я повидал там детей лорда Мэшема; боюсь, что у самого младшего из них, моего племянника, началась золотуха; двум другим — девочкам — три и четыре года от роду. Во время прогулки дул сильный ветер, но тамошние сады хороши необычайно. Вечер я, как обычно, провел у лорда Мэшема с лордом-казначеем и Арбетнотом, и мы расстались только во втором часу; на сей раз меня сопровождал слуга. Придя домой, я обнаружил 3 письма: одно от некоего Фэдерстона, священника, с припиской Тиздала, который его рекомендует; сей Фэдерстон, коего я никогда в глаза не видывал, настолько любезен, что посылает мне письмо стряпчего с просьбой взыскать причитающийся ему долг. Второе письмо было от лорда Эберкорна с просьбой помочь ему получить от французского короля титул герцога Шательро; я постараюсь помочь ему насколько смогу, потому что его права совершенно неоспоримы. А третье письмо, готов в том присягнуть, было от наших МД. Получение герцогского титула от французского короля вызывает здесь немало толков, однако для этого надо всего лишь переговорить с секретарем, да заручиться поддержкой герцога Ормонда, ну и при случае упомянуть об этом деле лорду-казначею и прочее, и прочее, все это я сделаю. Ноци, длагоценнейшие марыски МД.

20. Повидался нынче утром с герцогом Ормондом и говорил с ним касательно лорда Эберкорна, доктора Фрейнда и Ньюкомба; кое-что из этого удастся сделать, а кое-что — нет, так-то, мудлая моя марам. Герцог Шрусбери будет вашим наместником, это уже решено. В ближайшие два-три дня я пойду поздравить герцогиню и попрошу ее быть благосклонной к архиепископу Дублинскому. Еще несколько месяцев тому назад я предсказал в письме к архиепископу назначение Шрусбери и обещал в таком случае замолвить за него словечко герцогине; он пишет мне, что питает к ней большое уважение и прочее. Я все-таки уговорил своих братьев по Обществу переменить место наших встреч, и сегодня мы впервые собрались в «Звезде и Подвязке», что на Пел-Мел. Председательствовал лорд Арран. Бесстыжий пес — хозяин прежней кофейни — так немилосердно раздувал свои счета, что за четыре закуски и четыре блюда на первую и вторую перемену без вина и десерта запросил с герцога Ормонда 21 ф., 6 ш., 8 п. Мы решили, что после того как все перебудут председателями, изменим этот обычай с тем, чтобы каждый платил за себя; однако с окончанием сессии парламента наши встречи будут на время отложены. Ноци, длагоценнейшие МД.

21. Утро. А теперь я отвечу на сипмо МД № 27. Вы, сударыни, имеете обыкновение привирать, нумеруя свои письма, а потом еще и ворчать; вот и на сей раз вы, судя по всему, написали сначала 26, а потом переправили на 27. Вы полагаете, что со времени отправления вашего прошлого письма прошло немногим больше месяца, так вот, да будет вам известно, что я получил его уже более семи недель тому назад, хотя ежели принять в соображение, что свое последнее письмо вы сочиняли 12 дней, то вы почти правы. Ох уж эта мне глупая девценка с ее извинениями за то, что она провела две недели в Баллигале, куда ездила повидать друзей и откуда тотчас сбежал его хозяин. Бозе мироселдный, сколько сума и шуматохи — Нет —, если до вас дойдут такие сведения, то знайте, что никто меня деканом Уиллса не назначал и что я ведать об этом не ведаю; все эти россказни лишены какого бы то ни было основания, и довольно об этом. Такие новости исходят не от Роупера, потому что он мой покорный раб. Да, я слыхал о принятых у вас решениях и о том, что Бартон был в этом замешан. Стрэтфорд просил меня заступиться за него, но я ответил, что всегда терпеть не мог этого негодяя. Значит бедняжка Кэтрин уехала в Уэльс; надеюсь, она возвратится. Я был бы не прочь повидаться с ней, если бы она оказалась где-нибудь поблизости от моего пути, и захватил бы ее с собой. Джо просто глупец: такого рода дела решительно не по моей части, растолкуйте ему это, прошу вас. Меня просто на смех поднимут, лишь только я об этом заикнусь. Плосу плосцения, марам, я оцень лад, сто пеледник плисорся вам по вкусу. Надеюсь, вы получили его в целости и сохранности. — Итак, клоска ДД удивлена тем, что по сей день не получила письма: думаю, что она его вскоре получит. — Какого он там еще д[ьяво]ла! Женился на этой мегере! Никогда бы не поверил. Я вовсе не считаю ее дурой. Но кто бы рискнул на ней жениться? Да она будет помыкать им, как львица, а он — ходить в упряжке, как осел. Разве я не прав, БСС? — Позвольте, да ведь Стерн сказал мне, что когда он в последний раз от вас уходил, вы играли с этим самым Ли в ломбер, а вы пишете, что ни разу его не видели. О пребывании здесь жены Стерна я впервые слышу. Как бы он не наградил ее гонорреей (я не боюсь называть вещи своими именами). Стерн пребывает в некотором сомнении касательно приобретения патента на офицерский чин. Не беспокойтесь, я постараюсь привезти вам все листки, которые были здесь за это время напечатаны; мне казалось, я отправил вам с Ли все, что появилось к тому времени интересного. Автор «Морских эклог» прислал вчера нашему Обществу экземпляры своей книги и каждый заплатил по гинее за штуку. Возможно, мы еще что-нибудь сделаем до него; я хотел сказать, для него. Значит епископ Клогерский со своей благоверной гостили у вас одну или две ночи. — Как вижу, вам, БСС, все бы в карты играть да гостей принимать. Читая эти имена, я сказал себе именно то, что вы думаете, да-да, вы прямо-таки удивительно уяснили самую суть. Вы, конечно, вольны поддерживать отношения с этими двумя девицами, коль скоро это вам угодно, но… меня забери, если я когда-нибудь до этого снизойду. Право же, мне чрезвычайно приятно слышать, что БСС теперь во всех отношениях БСС — и здоровьем, и наружностью и всем прочим. Да хранит ее господь такой еще много, много, много лет. Боюсь, что сессия парламента продлится до самого конца апреля. Я, однако же, не стану этого дожидаться, если только министры позволят мне уехать раньше. Как бы я хотел очутиться сейчас в своем саду в Ларакоре. Я выехал бы оттуда в Дублин рано утром в понедельник и привез вам отчет о молодых деревьях, с которыми вы знакомы куда лучше, нежели с министрами, да и я, признаться, тоже. Вы, надо полагать, уже получили мое 41, не так ли? Впрочем, не исключено, что я о нем запамятовал и проносил его в кармане до следующей почты; ведь со мной уже бывало такое. Моя простуда проходит, но окончательно я от нее еще не избавился. Мне решительно недостает свежего воздуха и прогулок верхом. Попридержите-ка свой язычок, БСС, насчет моих простуд в Мур-Парке, слышите, потому что тут совсем другое дело. Я выполню вашу просьбу насчет Тиздала, как только снова увижу лорда Энглси. Передайте ему, пожалуйста, от меня поклон. Вот уже 3 или 4 дня как стоит теплая и дождливая погода. Мне предстоит нынче обедать вместе с Льюисом и Дартнефом у Сомерса — служителя королевской кухни. Этот Дартнеф весьма охоч до хорошей еды и хорошего питья. — Доблого вам утла, маренькие плоказницы. — Вечером. — Обедал там, где и предполагал, но мне пришлось истратить шиллинг на карету. Целый день лил дождь, и было очень тепло. Младший сынишка леди Мэшем, мой племянник, тяжко хворает, и она вне себя от горя. Мне очень ее жаль. Домой я добрался рано и собираюсь сейчас написать епископу Клогерскому, хотя у меня и нет для него никаких политических новостей. Ноци обеим моим длагоценнейшим делзким девцонкам.

22. Я собираюсь отправиться нынче утром с моей знакомой в Сити касательно одного дела, так что без промедления запечатаю это письмо и буду до вечера носить в карнаме, а потом отдам в почтовую контору. У нас по-прежнему тепло и пасмурно. Никаких новостей с тех пор, как я лег вчера вечером спать, у меня не было, так что мне нечего больше прибавить. Передайте, пожалуйста, [………], что я постараюсь выбрать время, чтобы написать об этом [….]. Распоряжение касательно уплаты миссис Брент сорока шиллингов, которое я написал внизу на этом листе, вам следует переслать Парвисолу. Прощайте, длагоценные дологие МД и клепко, клепко рюбите БДГП. Прощайте МД, МД, Досвид, Досвид, Досвид, МС, МС, МС, Тлам, тлам, тлам, тлам, тлам — и еще лаз тлам и тлам.