Эйвери

Мы с Лизой находились в доме Оксаны, пребывая в состоянии среднем между крайним беспокойством, сходным с тревогой, и сонливостью. Благодаря попыткам разузнать, в чем дело, мы не только ничего не разузнали, но и поспать толком не смогли. Даже сейчас Лиза нервно мерила шагами гостиную дачи подруги, метая немного безумные взгляды на дверь и окна. Мама нашей подруги очень переживала пропажу дочери, но в полицию заявлять она наотрез отказалась. У меня местами создавалось ощущение, что Альберт, Димка, Андрей и Наталья (они просили нас называть по именам без всяких «теть» и «дядь») что-то знали, но с нами делиться не хотели. Прошло ровно двое суток, как Оксана пропала. Иногда у нас создавалось нечто вроде организации поисков, но они были безрезультатными. Лазать же по чужим домам нам не позволяла совесть и право на собственность. Всех дачников, которые здесь находились, мы спросили и переспросили — они Оксану не видели. Единственный, кто внушал подозрения, был Артем. Откуда-то у него на руках красовались порезы от осколков стекла, но он вся списал на рикошет разбившейся вазы. Верилось не особо — мог придумать и более оригинальное оправдание. Хоть он мне и нравился, я не настолько теряла голову при его виде, чтобы лишиться здравого смысла.

Наталья выглядела не очень хорошо. Красные воспаленные глаза от слез, спутанные волосы, дрожащие руки, полный слабой надежды взгляд. Скулы обозначились резче — она почти ничего не ела за последние два дня, что тоже сказалось и на весе. Казалось, силы покинули ее совсем, будто какой-то энергетический вампир выпивал из нее все силы. Альберт не отходил от нее ни на шаг. Я всегда удивлялась такой связи между братом и сестрой. Мне доводилось наблюдать только те случаи, когда они живут как кошка с собакой, цапаясь из-за всякой мелочи. Лиза выглядела не лучше. Хотя, сдается мне, что тут у всех был вид ходячих мертвецов. Не спал никто, а если и спал, то от силы пару-тройку часов. На большее Морфея не хватало. Напряженность обстановки ощущалась почти физически.

— Лиз, не мельтеши! — поморщилась я, сжимая руками подол платья, — и так тошно… — олицетворила я общее состояние. Подруга остановилась и посмотрела на меня с затаенной мукой и беспокойством, которое она пыталась тщательно скрыть.

— Я не могу, — раздельно повторила она каждое слово. Рыжие волосы взметнулись и опали, но, тем не менее, Лиза послушалась и села на подлокотник кресла. Теперь она начала грызть ногти. Я вздохнула и потерла виски. Меня грызла усталость, но я не могла позволить себе хоть немного расслабиться. Родители немного переживали за меня — они уже были в курсе всего случившегося и активно участвовали в поисках Оксаны, пропавшей без вести. Казалось, жизненные процессы все остановились, но жизнь как-то продолжала течь… только слабо и очень медленно. Я посмотрела сначала на Лизу, потом на выход и жестом указала туда. Она как-то нервно и слишком быстро вскочила на ноги и направилась к выходу. Я пошла следом за ней. Мы оказались на узкой и длинной веранде. Погода сегодня тоже к прогулкам не располагала. Серое небо с периодичностью плакало дождями, и уступать территорию солнцу пока не собиралось. Все деревья поникли. Ветер то срывался и пригибал все растения к земле, то совсем утихал, колыхая только траву. Сейчас дождя не было.

— Может, еще пройдемся поищем? — предложила я. — Ну не могла же она пропасть совсем, с концами… — Лиза подняла на меня затуманенные глаза. Я с удивлением обнаружила, что она плакала. Но вот на людях она не проявляла своих чувств. Кроме позитива и бьющей ключом жизненной энергии, от Лизы, как правило, ничего не ждали.

— Мы уже все тут облазали! Знаешь, мне кажется странным, что Наталья так и не заявила в полицию, — хмуро произнесла она, присаживаясь на ступеньку и отковыривая носком мокасины небольшой кусок краски со ступеньки. Да, я тоже об этом думала и тоже не поняла таинственной причины, по которой этого до сих пор не сделали. Повисла тишина. Только дождь распространял по воздуху свой холод.

— Мне тоже, — помолчав, произнесла я, опустив голову. Пепельные волосы упали на лицо. Я заправила одну прядь за ухо и прислушалась к разговорам в доме. Ну вот, стоило нам только уйти, как за нашими спинами стали разводить активную дискуссию. Это относилось только к Альберту и Андрею. Димка куда-то исчез. Только калитка хлопнула, говоря о его визите за границы участка. Мы с Лизой переглянулись. Стоял альтернативный выбор: увязаться за Димкой или послушать умные речи. Немного подумав, мы обе сошлись на втором варианте, притворившись задумавшимися.

— Димка тут наведался к местной ведьме и получил такие результаты: Оксана здесь, но где именно она сказать не может. Что-то блокирует ее дальнейшее восприятие… — проговорил Альберт. Мне показалось, что я ослышалась. Ведьме? Они совсем с ума сошли? Лиза посмотрела на меня, недоверчиво нахмурив брови и округлив глаза. Я пожала плечами, ответив на ее немой вопрос «Они не тронулись умом на почве горя?». Мы продолжили слушать и наблюдать. Наталья была не в состоянии о чем-либо думать и подняла умоляющий взгляд на брата. Продолжил речь, как ни странно, Андрей, поясняя фразу отца:

— А ведьма не может считать результаты в двух случаях: либо кто-то, у кого она сейчас находится, перестраховался и поставил мощную защиту, либо… она изменилась… — закончил он говорить как-то печально. Ладно, сделаем вид, что про ведьм мы ничего не слышали, а вот про «Оксана здесь» и «изменилась» стоит подумать. Я вопросительно посмотрела на Лизу и кивнула на ее рукав водолазки синего цвета. Она сначала посмотрела в недоумении на меня, а потом поспешно натянула рукав, скрывая острие татуировки в виде меча. Черные джинсы очерчивали ее бедра и были загнуты до середин голени. Я же, наивно подумав, что погода так и не испортиться, надела платье песочного цвета, которое было на ладонь выше колена. Времени было на часах телефона всего 15:00, а создавалось впечатление, что уже все 21:00. Я встала и повела Лизу не через дом, а вокруг него, собираясь идти на выход. Слова Альберта и Андрея меня немного обнадежили, но слегка пугало, что они начали сходить с ума. Ведьм нам тут и не хватало для полного комплекта! Оказавшись за калиткой, я направилась к себе в дом.

— Эй, ты же вроде собиралась искать Оксану! — напомнила мне Лиза. Я обернулась в ее сторону и кивнула.

— Да. Собиралась и пойду, но для начала мне надо переодеться, — я окинула себя многозначительным взглядом и поежилась от порыва ветра.

— Окей, — кивнула подруга. — Я тебя тогда на крыльце подожду. Нет желания под дождем мокнуть, — заметила она. Я понимающе кивнула и нырнула в теплый уютный дом. Мама с папой смотрели что-то по телевизору, точнее сказать, пытались. Мама хотела смотреть какую-то мыльную оперу, а папа настаивал посмотреть какой-то ужастик, действующий на и так расшатанные нервы. Пришли к альтернативному выбору — мистический фильм с примесью любовной мелодрамы на третьем канале. Я улыбнулась и покачала головой. Взрослые люди, а порой ведут себя, как дети!

Я незаметно прошла к себе в комнату, которая находилась под лестницей, избежав лишних вопросов в духе: «Вы откуда и куда?». Несмотря на то, что комната располагалась под лестницей, она имела немаленькие габариты. В ней помимо кровати умещались шкаф, стол, туалетный столик, прикроватная тумбочка и диван (хотя, так назвать его решиться не каждый, ибо он занимал промежуточное положение между своим гордым названием и софой). Оказавшись в своей комнате, я первым делом достала оттуда белую мягкую теплую кофту и джинсы. В самый раз для такой холодной погоды! Надеюсь, под вечер она разгуляется. С трудом расстегнув молнию платья, я вдруг заметила за окном зависшую шаровую молнию. Очертания ее были смыты. Казалось, что она пребывает в недоумении, а по тому ли адресу она прилетела? Помня опыт с Лизой, я поспешно произнесла:

— Нет-нет-нет, иди отсюда! — Но молния меня слушать не захотела. Она, как царственная пава, поплыла в моем направлении. Окно для нее оказалось несуществующим — на том месте, где она прошла, образовалось ровное отверстие, как будто стекло в том месте просто разрезали. Белесый шарик сделал круг вокруг меня и замер. Я в некоторой панике подула на него. Он отлетел к окну, а потом со скоростью реактивной ракеты оказался за моей спиной и с громким хлопком прижег мне левую лопатку. Я стиснула зубы, чтобы не закричать. Невыносимая боль прожгла и ключицу.

— Черт… Да что же это такое?! — простонала я, кидаясь к графину, стоящему на подоконнике и в спешном порядке наливая немного воды на тряпку. Холод немного облегчил боль. Левая лопатка дымилась. Она была настолько горячей, что от тряпки даже пошел пар. Отняв ее от спины, я подошла к зеркалу и заглянула через плечо в него, скинув платье. На дымящемся месте красовалась татуировка в виде митохондрии, где биологическим образом был показан синтез АТФ, а если говорить проще, то синтез энергии. Приглядевшись повнимательней, я заметила, что сама митохондрия состоит из множества мелких рисунков. Там уже была изображена природа, люди, которые так или иначе характеризовали энергию: бегущий куда-то человек, едущий ему навстречу трамвай и даже процессы хемо- и фотосинтеза.

— Ну что за биология в натуре? — проворчала я, снова рассматривая митохондрию изумрудного цвета. От ее созерцания меня отвлек стук в дверь. Я поспешно натянула джинсы, а потом дверь приоткрылась и в мое царство заглянула Лиза.

— Куда пропала? — спросила она полушепотом.

— Эмм… - на это внятного ответа я дать не могла. — Я уже все, сейчас пойдем. — Внезапно взгляд Лизы упал на туалетное зеркало. Потом она, с подозрением посмотрев на меня, спросила:

— А что это у тебя там на спине? Что за энергия? — поинтересовалась она. Я угрюмо вздохнула и пояснила:

— Этот рисунок появился так же, как и твой — подарок от шаровой молнии.

Лиза недоверчиво посмотрела на меня, а потом бесцеремонно развернула меня к себе спиной, рассматривая татуировку. Интерес ее был вполне понятен. Когда ей рассматривать ее надоело, я, наконец-то, смогла одеть кофту и вернула ее от размышления над фактом появления татуировки к изначальной подцели визита ко мне:

— Ну что, пошли искать Оксану? Ты же слышала, что сказал Андрей: она где-то здесь.

— Да но… при чем тут ведьмы? Их же не существует? — немного неуверенно произнесла она. Беря во внимание все происходящее, поверишь и в их существование.

— Заодно и это узнаем, — кивнула я, отправляясь на выход. Факт появления татуировки почему-то не вызвал ни у меня, ни Лизы должной реакции. В последние несколько часов не до того было. Казалось, мы с ней даже удивляться разучились. Дождь к тому времени, как мы вышили на улицу, снова затих, оставляя память о себе в виде луж. Остановились у калитки дома Артема. Фактически мы были уже везде — не знаю, где существовало место, куда мы еще не заглянули. Лиза, в задумчивости осмотрев всю местность, произнесла:

— Знаешь, мне кажется, что надо еще раз проверить Артема. Такой красавчик, как он, не может быть чист как стекло и говорить правду по каждому поводу. И вообще, не верю я этой наглой роже! — с агрессивными нотками в голосе заявила она. Я удивленно посмотрела на подругу.

— Почему наглой?

— Потому что он нагло врет, и я тебе это докажу! — уверенно произнесла Лизавета, делая решительные шаги в сторону дома вышеупомянутого субъекта. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

* * *

Но до дома Артема мы не дошли. Нам навстречу вынырнула внезапно несчастная девушка лет 30 на вид. Она закрывала лицо руками, пытаясь сдержать поток слез, который глаза уже сдерживать не могли и не собирались. Когда она вытирала их, я заметила на лице у нее шрам, пересекающий правый глаз и уходящий в зону подбородка с левой стороны. Черные волосы цвета вороного крыла спутались, и она чем-то напоминала ведьму из леса. Глаза красные, видимо, плакала она уже давно. Лиза хотела было пройти дальше, но я не последовала за ней, а подошла к девушке. Я ее видела частенько здесь, хотя она и жила в соседней дачной полосе.

— Здравствуйте… — нерешительно проговорила я. Лиза сначала посмотрела на дом Артема, потом на девушку и все-таки подошла к нам.

— Здрасте… — Она была в таком же замешательстве, что и я. — А… что у вас произошло? — Н-да. Затянутое общение получается… Хотя я бы лучше ничего тоже не придумала. Казалось, Анна (я внезапно вспомнила имя этой девушки) пребывала уже в той стадии убитости горем, когда не соображаешь что говоришь и кому говоришь. Мы с Лизаветой ко всем взрослым людям обращались по именам, сохраняя уважительное обращение на «вы».

— Мой… муж и сын… с-семи лет… их… их теперь нет, — сквозь слезы проговорила она. Мне от ее слов стало жутко. Внутри как будто все заморозили. Лиза испытывала примерно то же самое, что и я, но потом ее страх перерос в злость. Сжав руки в кулаки, она спросила:

— Кто?.. Кто это сделал? — проговорила подруга. В первый раз, когда она пыталась задать вопрос, ее голос сорвался. С такими ужасными вещами мы с ней столкнулись впервые. И от этого просто мурашки по коже бегали. Что за убийца у нас тут завелся в тихом уголке?.. Я не могла даже слова сказать. Леденящий ужас и страх от того, кто будет следующим, заморозили, казалось, мою речь, ибо в голове сразу возник образ убитой Оксаны. Я решительно тряхнула головой, отгоняя прочь страшные видения, но ехидный голос разума шептал: «Все, может быть, именно так. Кто знает, что происходит с теми, кто пропал без вести?»

— Это… я не знаю… Но… догадываюсь… — Взгляд девушки слегка прояснился, — вампиры… — прошептала она и внезапно осела на бревно, глухо и надрывно зарыдав. Я часто-часто заморгала, ощущая, как и по моей щеке бежит слеза. Бедная Анна… видимо, горе на нее подействовало еще более убийственно, чем на нас. Я села рядом с ней в растерянности, не зная, что сказать и как утешить — слишком сильный психологический удар ей был нанесен. Потерять всю семью разом… и врагу не пожелаешь. Я стерла у себя со щеки слезу и осторожно положила руку Анне на плечо. Лиза присела рядом, растеряв весь свой запас оптимизма. Мы не решались ни о чем спрашивать. На улице снова пошел дождь. Только он нарушал тишину своим шелестом. Как будто он все понимал и плакал вместе с нами. Я покачала головой, ощутив помимо ужаса, дикое желание убраться отсюда подальше. Как-то лето у нас не задалось…

— Пойдем, я вас отведу к себе… сейчас главное поддержка, — тихо произнесла я, но меня как будто не слышали. Лиза коснулась моей руки и сказала:

— С ней сейчас бесполезно разговаривать… возьми и просто веди ее… — Я так и сделала. Видеть было невыносимо, как кто-то страдает у меня на глазах. Было такой чувство, что я половину этой муки переносила на себя, ощущала ее, как свою собственную. Я кивнула Лизе и подхватила Анну под руку. Она безропотно повиновалась. Я отвела ее в дом и сдала на утешение родителей, ухитрившись чуть сама не разрыдаться. Сердце просто разрывалось. Меня уже ни один раз за последние несколько минут посетила мысль: «А если и Оксану убили?». Тут уже было жалко ее маму уже, у которой больше никого не оставалось, кроме брата Альберта. Суеверно сплюнув через левое плечо, три раза и постучав по дереву — благо, их тут пруд пруди, — я поспешила отогнать эту мысль. Стоило родителям только увидеть Анну, обо мне они мигом позабыли, словно меня тут и не было. Мы с Лизой в мрачной задумчивости направилась, куда глаза глядят, и только потом обнаружили, что находимся около дома Оксаны. Не сговариваясь, мы распахнули калитку и вошли на участок. Дождь к тому времени разошелся, и мы поспешили нырнуть под спасительный навес. Что за черт вокруг происходит?! Одни говорят про ведьм, вторая про вампиров. Если это шутка, то очень плохая. Дрожащей рукой я откинула влажные пряди волос назад и посмотрела на мрачного Альберта, что стоял, опираясь на дверной косяк, засунув руки в карманы брюк.

— Снова знакомые лица, — констатировал Альберт факт. Заметив, что нам не до беседы, он внимательно посмотрел на нас и поинтересовался немного обеспокоенным голосом: — Что-то случилось? — Вид у него был усталый, но несмотря на это мужчина был спокоен, как удав. Он привык скрывать свое беспокойство в глубине, не показывая его никому. Железная выдержка. Даже я, обычно холодная в ряде происходящих бытовых «обижашек», не могла похвастаться такими железобетонными нервами.

— Да но… не у нас, — отозвалась я, поразившись своему хриплому и низкому голосу. Лиза подхватила диалог, стараясь подбирать слова и не говорить лишнего.

— Мы встретили Анну из соседней дачной полосы… она была вся в слезах. Ее… муж и ребенок… она сказала, что их убил вампир.

Альберт изменился в лице. Теперь оно стало задумчивым, а взгляд — недоверчивым. Мы с Лизой переглянулись. Нет, он определенно что-то знал, и опять нас этими знаниями обделили. Это просто несправедливо! Хотя, может, меньше знаешь — крепче спишь? Мышцы все его напряглись. Молчание зависало в воздухе и превращалось в давление. Дождь барабанил по крышам, скатываясь тонкими струйками по волнистому шиферу. Я запоздало поняла, что непроизвольно отсчитываю каждую секунду этой тяжелой тишины.

— А где Наталья? — спросила я, желая немного разрядить обстановку.

— Она спит. Пусть хоть немного отдохнет, — угрюмо проговорил он, неожиданно внешне состарившись еще лет на 10. Я кивнула. Калитка хлопнула еще раз, и на пороге нарисовался Димка. Он оглядел нас троих и поинтересовался, пытаясь пошутить:

— Вы что, «Титаник» смотрели?

— Не смешно, Дим, — обронила я и обратилась к Альберту. — Вы что-то знаете?.. — спросила я и сама удивилась своему прокураторскому холодному тону. Димка, до этого стряхивавший капли дождя с куртки, так и замер сусликом, медленно обернувшись в нашу сторону. Да что за тайны-то в конце концов?! «Закрытая школа» отдыхает… Нет, я докопаюсь до истины. Налицо видно, что тут все скрывают некую тайну, с которой с нами делиться не собираются. В комнате смолкла музыка в минорном стиле (а я и не заметила, что Андрей был тоже здесь и еще не спал).

— Эээ… Вы о чем? — осторожно спросил Димка. Первой не выдержала Лиза, раздраженно проговорив:

— Сначала вы тут беседовали про то, что обратились за помощью к какой-то ведьме, теперь Анна заявляет, что ее семью убил вампир! Это, по-вашему, нормально?! Одно из двух: либо мир медленно сходит с ума, либо тут кроется какой-то подвох! Лично я склоняюсь больше ко второму варианту!! — Лиза разошлась не на шутку. Когда ситуация выходила из-под контроля, она проявляла себя в довольно-таки неожиданной роли. Под ее напором сдавался любой, причем, ей было в такие моменты непринципиально, говорит ли она со взрослым человеком или же с тинэйджером.

Димка затравленно посмотрел на отца. Я поняла, что мы победили и все тайное станет явным. Альберт кивнул и со вздохом спросил нас:

— Скажите, вы верите в вампиров? — Мы с Лизой переглянулись. В голове тут же нарисовались голливудские брутальные красавчики, гуляющие под покровом ночи и беспринципно убивающие людей.

— Голливудские сказки, — хмыкнула я, пожав плечами. Впрочем, теперь я начала сомневаться в том, что вампиры всего лишь сказки. Вряд ли это был хорошо поставленный спектакль.

— Типичное мнение скептика, — отозвался из комнаты Андрей, но сразу умолк, передав право голоса Альберту. Я так и не поняла, к чему это было сказано. Но только до поры до времени. Я сделала вид, что прослушала. Лиза хотела ему ответить, но я ее остановила одним жестом. Та недовольно умолкла, всем своим видом показав, что еще возьмет реванш. Альберт вздохнул и начал рассказывать, но с какой-то осторожностью, пытаясь не сказать ничего лишнего:

— Они существуют. Немного не такие, какими их показывают. Воюют с об… людьми — да. Пьют кровь — да. Убивают — да… Некоторые из них глубоко забрались в сферы человеческой деятельности, и добраться до них довольно-таки трудно…

— А по-моему, это полный бред, — пробормотала Лиза. — Вампиры, ведьмы… Пф… я, скорее, поверю в теорию относительности Эйнштейна, чем во все это! — с апломбом заявила она. Впрочем, я была такого же мнения. Одновременно меня не покидало ощущение, что в словах Альберта есть доля правды. Только бы уловить ее… Голова внезапно стала раскалываться на части. Виски пульсировали жуткой болью, как будто оттесняя мое настоящее от прошлого… но от какого прошлого? Вдруг я увидела буквально на несколько секунд картину, как мы с Оксаной, Лизой и еще какими-то парнями стоим на краю обрыва. Только вот выглядели мы старше, лет на 18–20 все. И внешность сильно отличалась от той, что была сейчас, но узнаваемые черты остались. Одежда соответствовала стилю ХХ века, из чего я сделала вывод, что вижу свой образ лет сто назад. На светловолосом красивом парне почему-то была форма работника НКВД. Видение пропало так же внезапно, как и появилось. Оксана (если это была, конечно, она) что-то проговорила на ухо светловолосому парню с татуировкой в виде летящих куда-то листьев, сгорающих в огне, который пытался затушить его, а затем видение пропало. Я крепко зажмурилась, что у меня перед глазами стали расплываться цветные круги, а потом резко их открыла. Голова раскалывалась, словно что-то мешало мне увидеть то, что будет дальше.

— Айва! — я услышала позади себя голос Лизы и подпрыгнула от неожиданности. — С тобой все нормально? — обеспокоенно спросила она, не переставая метаться и на долю секунды. Головокружение от ее действий только усилилось.

— Лиз, не мельтеши! Просто немного голова болит, да и день не задался, — на последних словах голос у меня сорвался. Я не хотела о чем-либо плохом думать, но мысли сами вползали в голову, как вползает дым в комнату, когда что-то подгорает на кухне. Руки немного дрожали. Пытаясь сдержать слезы, я резко встала, что потемнело на мгновенье в глазах, и проговорила, стараясь, чтобы голос звучал уверенней:

— Я ненадолго выйду… — Мне надо было отдышаться. Я вышла на веранду и села за стол, положив на стол руки. Дождь заглушал мой тихий плач и смутные воспоминания. Почему мне показалась история дяди Оксаны правдой? И более того, мне казалось, что я сама знаю гораздо больше, но только память молчит, как после амнезии. Сделав глубокий вдох, я попыталась успокоиться, но от этого становилось только хуже. Тихие шаги прервали мои размышления, и я обернулась. Это была Лиза.

— Эйвери, что с тобой произошло? — Я кинула на Лизу немного оценивающий взгляд. Сейчас она была тихой, потому что чувствовала себя разбитой. В глазах ее играло беспокойство и грусть. Да, она была язвой, да, она могла поставить на место кого угодно, но если знать ее хорошо, то она бросится за друзей в огонь и в виду. А иногда мне казалось, что она даже умрет за того, то ей дорог.

— Я не знаю, как объяснить… — туманно произнесла я, тайком утирая слезы. Вот где я была рада, что у меня не остаются потом как обличающий признак красные глаза! — Знаешь, мне кажется, что… эта история с вампирами… она правдива, что ли… — пробормотала я. Лиза задумалась, плюхнувшись рядом со мной на стул. — И… я переживаю за Оксану… Очень сильно, — Голос предательски дрогнул. Лиза положила мне руку на плечо и уверенно произнесла:

— Мы найдем ее. Обязательно, — И она ободряюще мне улыбнулась.

— Тогда лучше сделать это как можно быстрей… И еще меня сильно выбило из колеи то, что произошло с Анной… Это так ужасно, — прошептала я, ибо по собственному опыту знала, каково это, потерять близкого человека. Это произошло два года назад. Мама ехала на машине и разбилась, столкнувшись с лихачом, резко вывернувшим с другой дороги. Но потом отец женился во второй раз. Моя мачеха не была злобной, она даже чем-то напоминала маму, и я быстро свыклась с мыслью, что она будет частью нашей семьи.

Лиза промолчала и вздохнула.

— Да, это печально…

— Но наш визит к Артему не отменяется, — твердо произнесла я, решив хоть кому-то помочь за этот проклятый день. Дождь в последний раз капнул и пугливо затих. Тучи, которые весь день ходили по небу с недовольным видом, неохотно рассеялись, и на небе появились первые лучи солнца. — Пойдем… Кажется, у меня есть одна идея…

* * *

Мы оказались напротив дома Артема, точнее, Лиза оказалась напротив него, а я тихо пробралась к дому со стороны двора и ловко перелезла через забор, прислушавшись. В доме было необычайно тихо. Нет, не тихо. Это показалось только на первый взгляд. С чердака доносилась музыка в стиле рок. Лиза громко забарабанила в окно, включая уже свое актерское мастерство, громко крикнув:

— Сова! Открывай! Медведь пришел, — произнесла она фразу из Винни-Пуха. Я прислушалась. Калитка распахнулась. Лиза перестала колотить по окну так, будто хотела его разбить. Странно, что Артем так бесшумно двигался. Даже дверь была смазана. Уже не прислушиваясь к тому, о чем Лиза с ним болтает и как ему промывает мозги с естественной интонацией профессора кислых щей, я осторожно обошла двор и дернулась в дверь. Закрыто. Потом обвела взглядом окна. Одно из них оказалось разбитым, что показалось мне подозрительным. Острые осколки топорщились со всех сторон. Я осторожно попыталась избавиться от тех, что торчали внизу рамы, моля бога, чтобы Лиза задержала Артема подольше, а то если не хватит времени или Оксаны тут не окажется, я почувствую себя неким криминальным субъектом. Вздохнув, я достала последний осколок и, подтянувшись на руках, осторожно пролезла внутрь. Прислушавшись, я с облегчением обнаружила, что Лизавета уже вошла в раж, старательно прикрывая меня своей болтовней. Рукой я случайно задела осколок. С тыльной стороны ладони выступила кровь. С досадой поморщившись, я рукавом кофты стерла ее и попыталась остановить. Но тут мой взгляд приковала девушка, лежащая на кровати. Руки и ноги ее были связаны толстой веревкой, сделанной, насколько я могла судить, из дерева. Голова покоилась на подушке, темные волосы разметались во все стороны и спутались. На шее красовался небольшой след как от укуса. На топике расплывались бурые пятна от крови. Их было слишком много — от самого плеча до груди. Мне стало плохо от этого зрелища. Желудок болезненно сжался. В этой красивой девушке я узнала свою лучшую подругу. Оксана. Это была она, но как будто и не она. Слишком красивой, невероятно, я бы даже сказала красивой, но… Что-то в ней поменялось. Оксана почти не дышала. Ресницы ее чуть трепетали. Мне стало немного легче от того, что она просто спит, но в тоже время и не по себе от таких резких изменений в ней. Откуда взялось столько следов от крови на ее топе? Хотя этот вопрос лучше задавать ей, а не мучить себя догадками.

— Оксана? — позвала я ее громким шепотом, затаив дыхание. Она никак не отреагировала, только чуть повернула голову в мою сторону, но глаза были ее по-прежнему закрыты. Вздохнув, я осторожно приблизилась на ватных ногах к подруге и присела около нее, потрепав по плечу. Она резко распахнула глаза, и я чуть не вскрикнула от неожиданности и радости одновременно.

— Айва? — хриплым полушепотом отозвалась она. — Что ты тут?.. — Оксана попыталась сесть, но ей это не удалось — помешали связанные руки и ноги. Я поспешила освободить ее от пут, нашарив в тумбочке какой-то устрашающего вида нож для некого ритуала. Она мрачно осмотрелась по сторонам и на одном дыхании произнесла: — Я его убью.

— Кого и за что? — осторожно спросила я, раздираемая 1000 и 1 вопросом. Но вот только Оксана вряд ли внятно сможет ответить на них все сейчас.

— Артема! Он знает за что… — проговорила она и, внезапно, обняла меня и уткнулась в плечо, заплакав. Я это поняла по тому, как моя кофта стала намокать. В растерянности я провела по ее волосам.

— Расскажи, что произошло, — выдохнула я, не зная как ее успокоить, ибо причина этих слез оставалась пока для меня тайной. Оксана, немного успокоившись, обронила всего одну фразу:

— Меня превратили в монстра… — Я ничего не поняла из этого.

— Оксана?.. — недоуменно спросила я, тонко намекая уточнить происходящее. Она встала и, хромая на обе ноги, подошла к шкафу и отломала от него довольно большую щепку. Мне показались ее действия как минимум странными. Глаза подруги горели безумным огнем. Как у Раскольникова, когда он шел убивать старуху-процентщицу. Я за нее не на шутку перепугалась. Вдруг мой взгляд привлекло ее плечо, на котором я краем глаза заметила часть рисунка.

— Что это? — Я старалась задавать минимум вопросов, ибо видела, что сейчас Оксана не в состоянии была на них отвечать.

— Где? — мрачно спросила она и перевела взгляд туда, куда смотрела я. — А, это… не знаю… — Оксана чуть убрала с левого плеча лямку топа, показывая рисунок в виде скелета с горящим черепом.

— Дай угадаю: к тебе подлетела шаровая молния и оставила этот рисунок, — подсказала я. Оксана озадаченно на меня посмотрела и пожала плечами:

— Я понятия не имею, откуда татуировка появилась, потому что когда я пришла в себя, она уже была.

Внезапно послышался снаружи шум. Дверь в гостиную распахнулась. Я услышала возмущенные вопли Лизаветы и усмехнулась. Сейчас разыграется что-то веселое. Только вот, похоже, Оксана так не считала. Глаза ее сузились и вспыхнули алым (???) цветом. Что-то нечеловеческое и жестокое появилось в ее образе. Даже пугающее. Я попыталась ее остановить, но было поздно — дверь уже распахнулась. В гостиной повисла мертвая тишина. Голос Лизы затих под потолком. Она вперила удивленный взгляд в Оксану, не в силах вымолвить и слова. А для Оксаны не существовало никого, кроме Артема. А он стоял и с улыбкой смотрел на нее.

— Уже выспалась? — Я хотела было вставить, что она была связанной, но не успела. Тут произошло нечто такое, что заставило нас с Лизой, мягко говоря, пораженно застыть истуканчиками.

Оксана

— Я тебе сейчас покажу Кузькину мать, — процедила я сквозь зубы, сжимая руки в кулаки. Что-то длинное болезненно оцарапало десны, но я предпочла об этом не думать. И так было тошно осознавать то, что я теперь… вампир. Одна среди тех, кто убивает людей из-за простого ощущения голода, которое называется жаждой крови. Я постояла на месте всего лишь несколько сотых секунды, а потом резко оказалась около Артема, пытаясь вонзить в его черствое и давно умершее сердце щепку. Дерево для вампиров — смертельное оружие. Просто это знала. Но вот, если сделать скидку на опыт, то тут он меня превосходил. Схваченная за руки и прижатая его телом к стене, я ничего не могла сделать. Меня переполняла злость, обида и разочарование. Желание убить этого вампира только нарастало с каждой секундой.

— О, ненависть придает сил? — проницательно заметил Артем. Я скрипнула зубами, снова ощутив, как длинные клыки царапнули десны. Ха, а почему бы не применить то оружие, коим меня наградили? Сделав резкое движение вперед, я, неожиданно для Артема, укусила его в шею, ухитрившись, видимо, пронзить клыками его артерию.

— Что за?.. — Услышала я, как сквозь туман, голос Лизы. Но сейчас меня интересовало другое. Кровь. Едва я ощутила ее вкус на своих губах, как тут же закружилась голова. Ненависть притупилась. Пульса у Артема не было вообще, но это не мешало мне с наслаждением глотнуть его крови, почти не отдавая отчета своим действиям. Его кровь оказалась холодной, но энергии и жизни в ней было с лихвой. Видимо, не одного человека убить успел. Ну что ж, теперь со мной поделишься своей энергией жизни… Артем некоторое время стоял, оцепенев от такой наглости с моей стороны, а потом внезапно отошел, чего я только и добивалась. Как будто действовала я и не я одновременно. Все еще одурманенная запахом и вкусом крови, я хищным движением вместо того, чтобы снова накинуться с жадностью на вампира и испить еще раз этого сладкого вина жизни, вонзила ему под ребра до половины длины щепку. Артем зарычал и упал на одно колено.

— Плохая девочка, — прохрипел он. Меня охватило безумное торжество. Во мне проснулась не только жажда крови, но и жажда убивать. По крайней мере, меня сейчас это оправдывало.

— У тебя училась! — огрызнулась я, внезапно пугаясь таких резких изменений в себе. Я отступила на пару шагов от него. Артем поднялся, осторожно вытащив щепку. «Ага, а теперь пойдет меня убивать», — пронеслась мрачная мысль и тут же где-то растаяла. Кто-то осторожно коснулся моего плеча. Я резко обернулась, и только сейчас поняла, что все происходило на глазах Эйвери и Лизы. Черт! Какой же кровожадиной в этот момент я должна была выглядеть в их глазах! Теперь они точно меня возненавидят и отвернутся. На душе стало противно. Стерев с губ кровь, я направилась на выход. Меня никто не остановил. Спину просверливали изумленные взгляды подруг и не менее изумленный взгляд Артема.

— Я тебя убью, — выдохнула Лиза, и у меня внутри все съежилось. На глаза навернулись слезы. Ну вот, что и требовалось ожидать! Я не остановилась, продолжая идти к двери, поникнув головой. Неожиданно меня остановила Эйвери, а Лиза продолжила свою фразу:

— Что ты сотворил с Оксаной?! — Мне показалось, что у меня лопнут барабанные перепонки от ее вопля. Эйвери немного была бледной, но она произнесла совсем не то, что я ожидала, и от ее слов стало немного легче:

— Я понятия не имею, что сейчас произошло, но… надеюсь, что этому есть разумное объяснение… — Я посмотрела на нее с благодарностью.

— Я? Я ничего не делал, — проговорил Артем, зажимая рану. Мне опять захотелось его убить. В который раз за эти два дня. Ведь врет и не краснеет! Я хотела уже привести свой план в исполнение, но Эйвери меня придержала.

— Не надо, лучше успокойся!

— Это кому еще успокаиваться надо! Судя по твоему выражению лица, ты не только не в курсе всего, но и… — тут я запнулась, но заставила себя проговорить, — меня боишься…

— Заметно!! — обратилась к Артему Лиза. Она вся кипела от гнева. Я не знаю, как бы разворачивались события дальше, но тут вдруг дверь перед моим носом распахнулась, и на пороге нарисовался Кирилл. Улыбка с его лица тут же сошла. Я захлопнула перед дверь и произнесла:

— Уходим… А с тобой, — Я повернулась в сторону Артема, — я разберусь позже, — Голос приобрел зловещие нотки. Вампир усмехнулся и резко приблизился, приподняв мое лицо за подбородок:

— Буду с нетерпением ждать встречи, красавица… — Я скрипнула зубами и напоследок нанесла удар ногой так, что Артем улетел к стене. На него сверху упало зеркало. Под звон разбившегося стекла и звук распахнувшейся двери, мы скрылись в глубине дома. Вторая наружная дверь оказалась заперта. Не церемонясь ни с дверью, ни с собой, я ударила ногой по щеколде. Металл сломался. Лодыжку пронзила легкая боль. Мы все втроем оказались на улице, а потом, чуть ли не выломав калитку, устремились к реке. Там обстановка была более спокойной. Ну, в относительном смысле. Я рухнула на сырую траву и закрыла лицо руками, пытаясь осознать все случившееся за последние пару дней. Вампиры существуют. Теперь я одна из них. Я не удивлюсь, если подруги от меня отвернутся, я их пойму. Но… что я скажу маме? «Извини, но теперь я буду пить кровь людей?». После ненависти и нескольких дней в постоянной агрессии у меня наступил период истерики. Притянув колени к груди, я уткнулась в них и заплакала. Меня трясло. Во рту по-прежнему стоял привкус крови, но таким противным он мне больше не казался. Это было странно… В кого я превращаюсь?! Я уже на пути деградации, если так пойдет и дальше, то я ничем не буду отличаться от Артема. Тихий плач перерос в надрывное рыдание, как будто моя душа разорвалась на части в одночасье. Хотелось просто лечь и больше не вставать. Никого не видеть. И просто умереть. Клыки, как доказательство моей новой жизни, царапнули десны.

На небе снова сошлись тучи, и на меня упали капли холодного дождя. Я не знаю, сколько прошло времени, но вдруг кто-то осторожно прикоснулся моей вздрагивающей спины. Я подняла взгляд на Эйвери. Странно, я так ушла в себя, что про них успела совершенно забыть. И как я им теперь все объясню?! Как буду в глаза смотреть?

— Что… произошло? — тихо выдохнула Айва, присев рядом на сырую траву. Я отвернулась от нее в сторону. Слова застряли в горле. Я видела, что за меня обе подруги переживают, но правда была слишком невероятной, чтобы в нее поверить.

— Я… — Голосовые связки свела судорога, но я заставила себя договорить, — не в силах объяснить… — Меня снова задушили рыдания. Лиза с Эйвери переглянулись. Они прекрасно поняли мое состояние, но вот причина моих слез пока оставалась для них туманной.

— Пойдем домой, — проговорила Лиза, ежась от холода. Странно, а я его не ощущала… Я теперь реагировала на все совсем по-другому. Слух обострился до такой степени, что шепот казался нормальным голосом, а от крика разрывались барабанные перепонки. Взгляд стал более острым — теперь я могла заметить любое движение, даже самое незаметное. Ирония судьбы — я просто обожала фантастику про вампиров, а теперь стала сама одной из них. И вот тут они мне милыми и притягательными уже не показались. Кровожадные твари, которым одна награда — смерть! И я теперь такая же…

— Я не хочу домой! — истерично выкрикнула я, отбиваясь от Лизы, которая пыталась меня сдвинуть с места.

— Оксан… там за тебя все беспокоятся… пойдем. Ты ей-богу как маленький ребенок, — вздохнула Эйвери. Я отвернулась, вытирая слезы. Может, все не так уж плохо? Аа, черт! Меня снедал страх. По спине пробежал холод. А что, если мама отвернется от меня? Я так этого боюсь… Тело свела судорога. Я с трудом поднялась на ватных ногах и пошатнулась.

— П-пойдем домой, — пробормотала я, стараясь не смотреть на подруг. Желание увидеть родных пересилило. Отвернутся, значит, отвернутся. В этом я их винить не смею. А все Артем виноват!!! Он во всем виноват!!! Лиза вздохнула и осторожно спросила, коснувшись моего плеча:

— Что произошло там, у Артема? — Меня передернуло, но я промолчала. Эйвери выразительно посмотрела на Лизу, взглядом приказывая ей замолчать. Как же я была им благодарна за такт.

— Ничего… хорошего, — произнесла я, ощущая дрожь в собственном голосе. Внезапно я заметила силуэт впереди и остановилась. Этот неизвестный явно собирался в меня выстрелить… и убить. Я, как в замедленной съемке, увидела, что палец нажал на курок. Свист приближающейся пули не заставил меня сойти дороги. Я даже сделала ей шаг навстречу, но тут Лиза резко дернула меня на себя. Потеряв равновесие, мы обе упали на землю. Пуля попала в дерево и отрикошетила от него, оцарапав мне щеку.

— Что это было? — удивленно спросила Эйвери, обернувшись вокруг своей оси, но так и не увидев деятеля данного маневра.

— В нее стреляли, — удивленно произнесла Лиза, сев на траве. Казалось, она была чем-то озадачена. И это что-то ее пугало не меньше, чем меня вампиризм.

— Димка!! Ты совсем сбрендил, стрелять в кого попало?! — крикнула Айва, наконец, заметив того, кто это сделал. — И вообще, откуда у тебя пистолет взялся?! — Я прикрыла уши и умоляюще попросила, не вставая с травы:

— Можно потише?.. — Мой голос показался мне немного мертвенным. Наверное, так говорят умирающие, изъявляя свое последнее желание. Эйвери виновато посмотрела на меня. Димка… ну вот, здравствуй, первая неприятность, на мою голову.

— Оксана? — голос у парня был изумлен.

— А ты кого хотел увидеть? — накинулась на него Лиза. — Призрака отца Гамлета?! Конечно, это она!

— Где вы ее нашли? — Я старалась не смотреть на него, просто свернувшись калачиком и прислушиваясь к шуму дождя. Холодный ветер пробежался по земле.

— У Артема, — ответила Эйвери. Димка тут же помрачнел. Кинув внимательный взгляд на меня, парень склонился надо мной и спросил:

— Ты в состоянии идти? — Я приоткрыла глаза и кивнула. Вся проблема была только в том, что идти мне никуда не хотелось. От всего пережитого я испытывала желание умереть, хотя это будет и эгоистично с моей стороны. Может быть. Тяжело вздохнув, я села на земле, вытаскивая из волос небольшую веточку. — Пойдем, — тихо произнес Димка, помогая мне подняться на ноги. Он посмотрел на меня с тоской и сочувствием. Как будто знал, что произошло… Рядом с ним я почувствовала себя в безопасности. Тихо всхлипнув, я уткнулась ему в плечо. Димка меня чуть приобнял. Как настоящий старший брат… как будто между нами не было этой линии двоюродности. Лиза с Эйвери хотели последовать за нами, но Димка их жестом остановил, пояснив:

— Вам уже пытались все объяснить. Вы посмеялись. За остальными сведениями приходите завтра утром, — неожиданно холодно и мрачно сказал Димка. Я вздрогнула и обернулась на подруг, потом вопросительно посмотрела на Димку. Он подхватил меня под локоть и повел домой. Молча. Ничего не говоря. Я опустила взгляд в землю.

— Я его убью… — покачал головой Димка. Я опешила. Он знал?! — Не переживай так… хотя не мне судить сейчас о переживаниях…

— Откуда тебе знать, что я вообще чувствую? — спросила я с каким-то безразличием. Мне было все равно, что со мной будет дальше. Сердце словно остановилось и не желало больше биться. Хотя, почему «словно». Оно и остановилось.

— Ну… догадываюсь, — осторожно произнес Димка. — Но главное, что ты живая…

— В относительном смысле, — пробормотала я, украдкой вытерев выступившие слезы.

— Пусть даже так, — не стал спорить Димка. Я резко остановилась. Теперь я окончательно убедилась в том, что он все знает.

— Так ты?.. — начала я, но он не дал мне договорить.

— Да. Я все знаю. И не только я. Папа, Андрей и Наталья… они тоже в курсе. И насколько я их знаю, они все поймут и не оставят тебя в таком положении, — уверенно проговорил он. Я сейчас не знала, радоваться мне или врезать Димке за то, что он умолчал о существовании вампиров.

— Ты… ты вообще в курсе, кем меня сделали?! — зашипела я. — И ты говоришь об этом так спокойно, будто обсуждаешь прогноз погоды!! — Я сорвалась.

— Успокойся… — миролюбиво произнес Димка. — Насчет этого… не обязательно же убивать? Есть и нормальные вампиры. Конечно, они тоже нуждаются в крови, но не убивают, — Умереть — не встать! Нашел, чем успокоить! Вампиры… Черт, одна я не в курсе всего была! Все всё знали и ничего мне не сказали! Я доберусь до правды… Только я открыла рот для нового вопроса, но мы уже оказались около дома. Слова застыли у меня в горле. Я будто приросла к месту. Тот же самый дом, куда я приехала. Тот же самый участок, где я помогала маме. Но я стала совсем другой. И не факт, что старые порядки захотят меня принимать обратно. Только сейчас я заметила, что Димка безуспешно пытается меня сдвинуть с места.

— Пойдем. Все будет хорошо, — ободряюще улыбнулся он.

— Надеюсь, — пробормотала я, делая робкий шажок в сторону дома. Мы оба под дождем совсем промокли, но это были мелочи. Господи, помоги! Пусть все будет хорошо… Мы с Димкой осторожно вошли в дом. Тут никто не спал. Все, как один, устремили взгляды на меня.

— Привет, — не зная, что сказать, ляпнула я и робко улыбнулась, помахав всем рукой.

* * *

Картина Репина «Не ждали». Все на меня смотрели как на восьмое чудо света. Я со страхом смотрела на своих родных, ожидая от них хоть какой-то реакции. Димка уверенно держал меня под локоть. Первой пришла в себя мама. Она кинулась ко мне и обняла. Так крепко, что я ощутила себя полной дурой, когда думала, что такой больше буду ей не нужна. Правда жизни же заключалась в том, что мама, кем бы ты ни стал, всегда останется мамой и примет под свое теплое крылышко. С сердца словно упал камень. Я обняла ее в ответ и внезапно обнаружила, что она плачет.

— Девочка моя… — проговорила она, целуя меня в щеку. — Где ты была все это время? — спросила мама, чуть отступая на шаг и внимательно рассматривая меня.

— Я… я не хочу об этом говорить, — тихо ответила я, опуская взгляд в пол. Дядя посмотрел на Димку и тот кивнул.

— У тебя, наверное, возникло очень много вопросов, — задумчиво сказал дядя, внимательно смотря на меня. Мама обернулась к нему. Радость на ее лице смешивалась с вопросительным выражением. — Думаю, нет смысла уже что-либо скрывать, — Я окинула всех внимательным взглядом и почувствовала себя блудницей, которая решила-таки вернуться домой. По их лицам я поняла, что никто не ложился спать. Все искали меня, разве что по домам только не лазали. Надо было в бутылку запихнуть бумажку с надписью «SOS!!!» и выкинуть в окно. Тогда бы нашли меня быстро.

— Да, вопросов много… Но, кажется, теперь меня ничто не удивит, — нервно рассмеялась я, касаясь невольно места укуса. Временное облегчение сменилось опять невыносимой болью в душе. Я не могла принять себя такой. Я была слишком… неправильной что ли… Мама успокаивающе провела рукой по плечу. Она ощущала мои муки почти так же, как и свои.

— Идите отдыхайте, а мы еще немного поговорим, — кивнула мама брату. Тот невесело усмехнулся.

— Я подожду еще немного, пожалуй… — Один Андрей молчал, рассматривая меня, а потом изрек:

— Нет повести печальнее на свете, чем повесть о вампире и Джульетте. — Меня передернуло. Бедный Шекспир! Узнай, кого в его произведения приписали, он бы в гробу, бедолага, перевернулся. — Но, по крайней мере, ты живая, — улыбнулся мне Андрей и подмигнул. Я с ним была не согласна насчет живой, но повторяться не хотелось. Все-таки, моя семья ничему не удивилась и отнеслась нормально к моим изменениям. Но вот надолго ли?

— Отстаньте от нее, — с упреком сказала мама и повела меня наверх. — Ей и так досталось, а еще вы…

Оказавшись наверху, я тут же бросилась на кровать и снова залилась слезами. Во мне смешивались различные чувства: от ненависти к самой себе до благодарности подругам и маме. Она присела рядом и погладила меня по спине, ничего не говоря. Как будто знала, что сначала мне надо выплакаться, прежде, чем заводить о чем-либо разговор. Когда я более-менее успокоилась, и сил плакать уже не осталось, мама ласково произнесла:

— Я знаю, тебе тяжело, но постарайся к этому привыкнуть… И не надо себя ненавидеть за то, что ты теперь стала вампиром. Ведь вампиры — не все убийцы. Это те же люди, но… слишком многим отличаются от нас. — Я видела в ее словах долю правды, но ничего не могла с собой поделать. Ненависть к себе оставалась. Всхлипнув, я повернулась на бок и подняла глаза на маму.

— Почему?... Почему вы обо всем умолчали?.. — Интересно, а если бы я все знала, то было бы мне от этого легче при обращении? Мама опустила взгляд и просто ответила:

— Я хотела, чтобы ты жила спокойно, вот и все… Да и вряд ли ты мне поверила, скажи я тебе о вампирах и других правду.

— Других?.. — как эхо повторила я.

— Да. Оборотни и ведьмы — это тоже не миф. Они живут рядом с нами…

— А… а как вы вообще узнали, что они существуют? — со всхлипом выдавила из себя вопрос я, свернувшись в калачик. Мама заботливо прикрыла меня покрывалом и со вздохом начала говорить. Я видела, что ей это дается тяжело, но правду очень жаждала узнать.

— Первый раз мы с ними столкнулись, когда мне было 10. Альберту было тогда 13. Все произошло ночью… Я проснулась от звона разбитого стекла и крика внизу, — Скулы мамы побелели. Я видела, что вспоминать ей об этом не хотелось. Я взяла ее за руку и стала слушать дальше. — Я пошла вниз и… родители были мертвы. Я эту картину на всю жизнь запомнила: твоя умирающая бабушка на руках у вампира, который высасывал из нее кровь. Нетрудно представить реакцию 13-летнего ребенка, — вымученно улыбнулась мне мама. — Отец уже был мертв… нас взяла к себе тетя, мы сказали, что это были грабители… Как-то вот так…

— Ужас… — выдохнула я, осознавая внезапно, как мне повезло по сравнению с мамой. Она просто кивнула, сжав мою руку. — Жить с этим невозможно же нормально… — пробормотала я в растерянности. Почему все так печально складывается у нас в поколениях? На роду нам, что ли написано терпеть издевательства со стороны вампиров?..

— Да. И по этой причине мы стали охотиться на них. И вообще, кто попадется из нечисти… Но все оказалось не так просто — половина из тех, с кем мы сталкивались, в определенном смысле были хорошими и не убивали. Но первое время вообще была жуткая путаница, пока нам товарищи-охотники не объяснили в чем дело и что к чему.

Я теперь посмотрела на маму совсем по-другому. Теперь понятно, откуда взялись у нее на руках и теле многочисленные шрамы. А на характер профессия наложила след цинизма, от которого ей до конца так и не удалось избавиться.

— А потом я встретила твоего отца, — Мама улыбнулась. Я папу плохо помнила — мне было всего 3 года, когда он погиб, как мне говорили, в автокатастрофе. — Он тоже был охотником. Стали вместе часто ходить на задания, и вот… потом ушли из этого дела по одной простой причине — на свет должна была появиться ты, — Улыбка не сходила с ее губ. — А через три года после твоего рождения он больше не вернулся… — Взгляд мамы погрустнел.

— Это ведь не была автокатастрофа? — с сомнением проговорила я, сев на кровати. Мама покачала головой и пояснила:

— Нет. Эту версию мы с Альбертом сказали только тебе. На самом деле, его… его убил оборотень. Я так и не смогла его найти, чтобы заставить расплатиться по счетам, — процедила она сквозь зубы и посмотрела на меня.

— Но ведь теперь… все будет хорошо? — спросила я, пытаясь успокоить больше себя, чем маму. Она посмотрела мне в глаза и прямо произнесла:

— Оксан, не буду врать. Я не знаю, все ли хорошо будет теперь, но ты в любом случае останешься моей девочкой, — Она поцеловала меня в лоб и улыбнулась. — Но посмотри на это с другой стороны: ты стала красивая, сильная и быстро раны заживать будут…

— Ага, если бы все это еще было не от дьявола, — проворчала я, немного успокоившись. Мама рассмеялась.

— Ну знаешь… Лучше сейчас приведи себя в порядок и отдохни… — посоветовала мне она и спустилась вниз. Как только она ушла, я почувствовала себя жутко одинокой и всеми покинутой. Я легла на кровать и снова свернулась калачиком, отвернувшись к стенке. Столько всего свалилось за каких-то пару дней… неудивительно, что у меня случился нервный срыв. Внизу я услышала, как дядя встал и с беспокойством спросил маму, положив ей руки на плечи:

— Как она?..

— Плохо… — со вздохом ответила мама, — в большей степени — психологически…

— Неудивительно! Если б меня сделали вампиром, я б сразу кокнул того, кто меня обратил, — встрял Димка. Я усмехнулась. Ха-ха, он меня не видел, когда я пыталась Артема убить… Ну и хорошо, что не видел, а то бы со смеху умер… Кажется, все не настолько страшно, как я думала. Все быстро вернулась на круги своя. Только разве что я изменилась… Хорошо это или плохо — покажет время. Пока же я только в начале пути. Убаюканная голосами родных, я уснула, почувствовав себя немного, но спокойней. Глаза закрылись. Сквозь закрытые веки я ощутила, как в комнату робко пробрались лучи солнца и коснулись моих щек. Улыбнувшись, я закуталась поплотнее в покрывало. Тучи на небе рассеялись полностью, уступая место солнышку, которое как будто говорило мне: «Чему быть — того не миновать! Прими себя и выбери светлый путь!». Что ж, возможно, это вполне логично будет. Мысли спутались, и я погрузилась в беспокойный сон.

Лиза

— Аааа, он что, издевается?! Как я доживу до утра, если все сейчас не выясню?! — Глаза у меня метали молнии, скрывая переживания за подругу. Но Эйвери было не провести.

— Слушай, я беспокоюсь не меньше твоего, но… — начала она, но я не позволила ей договорить.

— Но что?! — Я в раздражении пнула камень на берегу реки, и тот улетел на ее середину. Вздохнув, я потерла лоб и нервно стала заплетать тоненькую косичку из кудрявых рыже-медных волос с около правого виска. Остальная масса волос беспорядочно лежала на плечах и спине. Мы некоторое время помолчали, каждая погруженная в себя. У Артема меня поведение Оксаны жутко напугало. Но не говорить же ей это, когда она сама переживает больше, чем мы с Айвой? Во-первых, меня напугал ее кровожадный взгляд красных глаз, которыми она смотрела на Артема. Нет, в этом смысле я ее понимаю: он порядочная сволочь, неизвестно что с ней сотворивший, но все-таки… что-то было дикое во взгляде Оксаны в тот момент, когда она его увидела. Во-вторых, та быстрота, с которой они оба передвигались по гостиной, никак не может принадлежать людям. Я даже заметить не успела, а Оксана уже оказалась пришпандоренной к стене. То, что произошло дальше, выбило меня из колеи полностью. К алой радужке глаза, которая заставила меня озадачиться сначала, еще примешались и длинные клыки, как у вампира. Согласитесь, не по себе от такого зрелища будет?.. Так еще потом и его кровь пила… Вот тут мне уже захотелось просто сбежать куда подальше. Не сделала я этого только из-за подруги. Оксана была права: мы ее испугались. Хотя, увидевший такое первый раз человек не просто бы сбежал…

За то время, что мы с Эйвери гуляли, одежда на нас уже успела просохнуть на солнышке, которую намочил унылый дождик. Я не знала, под каким углом стоит оценивать ситуацию, чтобы выглядела она максимально адекватной, и это меня нервировало больше всего.

— Не знаю, как ты, а я объяснений дожидаться утром, не намерена! — решительно произнесла я, направляясь к дому Оксаны. Там точно знали все.

— Я с тобой, — сказала Эйвери, собирая волосы в хвост серебристой резинкой. Я улыбнулась, испытав облегчение. Одной лезть на рожон было как-то неохота. Бок о бок, мы отправились туда, где час назад скрылась Оксана. О том, чтобы подругу бросить в таком состоянии не было и речи.

Тут я вспомнила еще одну деталь, которая меня напугала, но это уже относилось непосредственно ко мне, а не к странному поведению Оксаны. Когда Димка в нее выстрелил, я видела точную траекторию движения пули еще до того, как она достигла своей цели. Он бы не промахнулся, и непременно попал в сердце Оксане, но я тогда ее дернула на землю. Во мне будто затрепетала сила, которой доселе я не испытывала. Все длилось лишь мгновенье. Память только отпечатала в себе это ощущение, от которого становилось не по себе. Выкинув все из головы, я поняла, что стою около дома подруги вместе с Айвой и не решаюсь даже постучаться. Стоило мне поднять руку, как что-то с грохотом стукнуло по крыше и покатилось вниз. Я аж подпрыгнула от неожиданности, запоздало сообразив, что это всего лишь яблоко сорвалось с ветки.

— Похоже, я теперь буду бояться даже собственной тени. Все, пора лечиться и спать с топориком, — покрутила я у себя пальцем у виска и постучалась. Эйвери только хихикнула. В доме стояла тишина. Нам никто открывать не собирался.

— Да спят они там что ли?! — с досадой спросила я у Эйвери. Она пожала плечами и ответила в задумчивости:

— Я этому не удивлюсь — там никто почти две ночи не спал… Да и нам бы не помешал хороший отдых, — резонно заметила она, кивая на наши отражения в луже. О да, вид был еще тот! Бледные, с синими кругами под глазами, взгляд отдает в безумие, смешанное с непониманием, да еще и спутанные волосы а-ля ведьма придавали жуткий вид. Меня передернуло.

— Да уж, пойдем отдохнем, — пробормотала я, внезапно ощущая, как усталость берет свое. — Видимо, там все спят, и хочешь — не хочешь, придется ждать до завтра, — заметила я со вздохом. Эйвери кивнула и направилась вместе со мной в обратный путь. Мы проделали его молча. — Тогда до завтра? — сказала я немного неуверенно, ибо домой всегда приходила не раньше 12, а то и часу ночи. Папа как обычно что-то пилил, сверлил и так далее на участке, не заметив моего прихода. Неудивительно, на часах было только 9 вечера. Я не стала папу звать, если надо будет — найдет меня сам. Оказавшись в комнате, я рухнула на кровать, ощущая, как сон легкой пеленой окутывает сознание. Почувствовав что-то не то, я заворочалась, пытаясь скрыться от мягкого обволакивающего света, но не получилось. Он накрыл меня с головой. Левую руку стало покалывать. Я даже не поняла, где оказалась. Оружейная? Но, во всяком случае, точно не моя комната. Странно, все мое любимое оружие собранно здесь… Я улыбнулась и посмотрела на татуировку. Заблестевшую мистическими красками.

— Страж Элайза! — прогрохотал где-то голос у меня над головой. Я в который раз за этот день перепугалась.

— Что?! — проорала я в ответ, сердито осматриваясь по сторонам. Кто бы ни был этот неизвестный, ему никоим образом не позволено доводить людей до инфаркта своими воплями. — И меня зовут Лиза! Но Элайза тоже неплохо звучит, — произнесла я в задумчивости. Громовой голос утих и стал говорить спокойно.

— Я связался с вами, чтобы напомнить, зачем вы здесь, но… — Голос сделал паузу, а потом с усмешкой договорил: — видимо, раньше положенного срока. Что ж, лучше поздно, чем никогда…

— А поподробней можно? — поинтересовалась я.

— Вы все сами поймете. Со временем. Я же могу только пожелать, чтобы вы были осторожными и не упустили свой шанс. И никто из вас троих не погиб, — Голос, идущий отовсюду и одновременно из ниоткуда, замолк. Что за ерунду мне сейчас сказали?!

— Эй! А как тебя зовут, Вещий Олег?! — крикнула я. Повисло удивленное молчание, а потом я услышала хохот. Неизвестный надо мной смеялся! От души так, надо заметить…

— Ты даже этого не помнишь?! — сквозь смех услышала я, а потом все как будто стало отдаляться. Я осталась одна посреди этого белого молочно-туманного пространства. А затем канула во тьму…

* * *

Я распахнула глаза, обнаружив, что сплю на животе. В комнате стало как-то холодно. Так и есть: окно оказалось открытым. Споткнувшись о валяющийся на полу рюкзак, который я обозвала непредвиденным препятствием, я закрыла окно, поежившись от холода. Занавески опали вниз. Часы показывали половину второго ночи. Надо что ли переодеться… А то привыкну ведь спать в одежде… Я стянула кофту и передернулась от холода, мечтая поскорее нырнуть в теплую постельку и спать дальше, но тут мой взгляд упал в зеркало. Там отражалась я, сонная, немного растрепанная, но это мелочи — люди всегда такие после сна. В уголке его была спрятана фотография. Я ее вытащила и внимательно посмотрела в свете луны. Цветные тона казались приглушенными в слабом цвете на фото. Меня больше в данном случае интересовало не это. Я смотрела на изображение Оксаны и видела… нет, картинка оставалась на месте. Только вот вместо подруги взгляду предстал какой-то сложный хитроумный расчет, неопределенно заканчивающийся там, где была рука подруги. Партия, продуманная на несколько ходов вперед. Как будто кто-то собирался сделать ее оружием в своих руках. И первые намеченные действия оказались уже выполнены. Фотография выпала у меня из рук, и я с содроганием, но еще непониманием до конца смысла своих слов, сказала:

— Видимо, то, что случилось с Оксаной, только самое начало…