Когда Матвей проснулся, было начало девятого. По словам Натальи Борисовны, в это время Юлия обычно вставала, а затем шла в библиотеку и до завтрака занималась там делами. Что ж, самое время, чтобы потолковать с ней по душам, — подумал Матвей, решительно отбрасывая одеяло. Во-первых, она наверняка будет одна, а во-вторых, что немаловажно, он сможет застать ее врасплох и получить «преимущество внезапного нападения». Конечно, Юлия не ожидает, что он явится к ней в такой ранний час, и, если он будет настойчив, победа в словесной баталии останется за ним.

Так как идти в библиотеку раньше девяти не имело смысла, Матвей велел горничной принести ему кофе, а затем начал неспешно одеваться. Пересмотрев свой скромный гардероб, он остановил выбор на легком сюртуке песочного цвета, таких же брюках и светло-сером кашемировом жилете — неброский и вполне подходящий костюм для ясного майского утра. Потом тщательно уложил волосы и, выпив для бодрости еще чашку кофе, вышел в коридор.

Как он и ожидал, в доме царила сонная тишина. Подметавшая лестницу служанка услужливо сообщила, что «госпожа княжна уже изволили встать и находятся в библиотеке». Поблагодарив девушку, Матвей презентовал ей медную монетку и торопливо направился в правое крыло здания. Перед массивными дверями библиотеки он немного помедлил, желая убедиться, что у Юлии нет посетителей. Затем мысленно пожелал себе удачи и решительным шагом прошел в комнату.

— Доброе утро, мадемуазель, — вежливо произнес он, закрывая за собой дверь. — Прошу прощения, что отрываю вас отдел, но…

Окончание фразы застряло у Матвея в горле, потому что в этот момент он, наконец, повернулся к Юлии лицом. И едва удержался, чтобы не брякнуть «разрази меня гром». Внешний вид Юлии, горделиво восседавшей в кресле за тяжелым дубовым столом, настолько потряс его, что на какое-то время он забыл о цели своего визита.

Юлия была одета в роскошное платье из ярко-вишневого муара, совсем не подходившее к раннему летнему утру. В глубоком треугольном вырезе, отделанном белоснежными кружевными зубцами, сверкало массивное бриллиантовое колье. В ушах и на пальцах Юлии также искрились бриллианты. Волосы, уложенные в замысловатую прическу, были украшены цветами из той же ткани, что и платье, а лоб пересекал тонкий золотой обруч с рубиновой капелькой в центре. Одним словом, перед Матвеем находилась… ни больше ни меньше, как особа королевской крови! Именно это пришло ему на ум, когда Юлия медленно оторвала глаза от разложенных перед ней бумаг и окинула его вопрошающим взором.

— Господин Елагин? — проговорила она, неспешно поднимаясь с кресла и беря в руки веер. — Прошу вас, проходите, не стойте в дверях! — Юлия послала Матвею ободряющую улыбку, а затем небрежно поинтересовалась: — Итак, сударь, что привело вас ко мне в такой ранний час? Надо полагать, какое-то неотложное дело?

— Ну, в общем-то, да, — ответил Матвей, поглядывая на нее с растущим беспокойством. Ради всего святого, что за блажь на нее нашла? Уж не повредилась ли она умом из-за последних событий? — Я пришел, чтобы извиниться за вчерашнее и предложить вам мир.

Юлия удивленно вскинула брови, а затем снисходительно усмехнулась:

— Ах вот оно что! Вы хотите извиниться… и, наверное, объяснить причины своего недостойного поведения?

— Именно так, — хмуро подтвердил Матвей. Недостойное поведение… Да какого черта! Разве она не сама бросилась к нему на шею, как только он начал целовать ее?

— Ну что ж, это весьма похвально с вашей стороны. — Юлия удостоила Матвея одобрительным кивком и неожиданно прохладным тоном прибавила: — К сожалению, у меня сейчас нет времени, чтобы выслушать вас. Зайдите… минут через сорок.

— Минут через сорок? — изумленно переспросил Матвей.

— К этому времени я закончу читать доклад управляющего и дам ему необходимые распоряжения, — невозмутимо пояснила Юлия.

Матвей почувствовал, как его самообладание начинает таять. Нет, конечно, он знал, что помириться с этой своенравной особой будет весьма непросто и что во время их разговора она обязательно наговорит ему гадостей. Однако, черт побери, всему же есть предел.

— Послушайте-ка, дорогая моя, — строго сказал он, подходя к ней вплотную. — Не кажется ли вам, что вы слегка перегибаете палку? Конечно, я повел себя вчера не самым лучшим образом, но это совсем не значит, что вы можете до бесконечности третировать меня. В конце концов, кому здесь нужна помощь: мне или вам?

— Но я же сказала вам, что мне сейчас некогда! — в голосе Юлии послышались высокомерные нотки, от которых у Матвея внутри все вскипело. — Будь добры, зайдите попозже, когда я закончу неотложные дела.

— Да вы что, издеваетесь надо мной? — взорвался Матвей. — Какие у вас могут быть неотложные дела?

И тут его озарила счастливая догадка, от которой он даже перестал злиться. Шумно вздохнув, Матвей отступил от Юлии на пару шагов и окинул ее с головы до ног язвительным взглядом.

— Черт побери, — с усмешкой сказал он. — Я, кажется, начинаю кое-что понимать. Вы догадались, что я приду к вам именно в это время, чтобы поговорить без свидетелей, и решили устроить спектакль. Так, моя радость?

— Да вы с ума сошли! — возмущенно воскликнула Юлия, и Матвей с удовлетворением заметил, как на ее щеках вспыхнули два ярких пятна. — Какой еще спектакль?

— Этот самый, — ответил Матвей. — И я даже знаю, как он называется: «Королева и ее зарвавшийся подданный!» В соответствии с заданной ролью вы нарядились как на вечерний прием и обвешались целой грудой бриллиантов, вероятно, рассчитывая, что этот нелепый маскарад подействует на меня подавляюще. — Колко рассмеявшись, Матвей посмотрел на Юлию с мягким отеческим упреком. — Дорогая моя, ну что за ребяческие выходки? В самом деле: у нас тут творятся такие ужасные вещи, а вы… — он укоризненно покачал головой, а затем строго прибавил: — Одним словом, давайте закончим комедию и серьезно поговорим.

— И о чем вы хотите поговорить? — мрачно спросила Юлия.

— Прежде всего, я хочу воззвать к вашему благоразумию и предложить помириться.

— К моему… благоразумию?

Матвей нетерпеливо вздохнул:

— Юлия! Но вы же прекрасно понимаете, что без моей помощи вам ни за что не одолеть вашего таинственного врага! Больше того: если я сейчас уеду, кто будет сопровождать вас на завтрашний бал в дворянском собрании?

— Откуда вы знаете про бал? — быстро спросила она, и ее щеки снова окрасились румянцем. — Вам сказала тетушка?

— Да, — кивнул Матвей, — она рассказала мне, что вы собирались ехать на бал в дворянское собрание и что теперь эта поездка под большим вопросом.

— И вовсе не под вопросом! — запальчиво возразила Юлия. — Я поеду туда, а сопровождать меня будет Андрей Евгеньевич Самборский! Я… я уже послала ему записку с просьбой поддержать меня, и он, конечно же, согласился.

Губы Матвея сложились в скептическую усмешку.

— Приятно услышать, что у вас есть такой надежный и преданный друг. Однако в сложившейся ситуации вам это не поможет. Вы должны появиться на вечере не с давним другом семьи, а с очередным воздыхателем — иначе злые языки сотрут вас в порошок.

Какое-то время Юлия молчала, задумчиво прохаживаясь по комнате. Потом подошла к Матвею и окинула его пристальным, оценивающим взглядом.

— Итак, насколько я понимаю, — начала она с мрачноватой торжественностью, — вы предлагаете мне плюнуть на то, что случилось вчера, и заключить с вами союз?

— Именно так, моя радость, — с улыбкой подтвердил Матвей. — Только не «плюнуть», а… отнестись к этому философски.

— Отнестись философски? К тому, что меня чуть не лишили невинности?!

— Но ведь до этого все-таки не дошло, — с легким цинизмом заметил Матвей. — А стало быть, у вас нет повода для бесконечных переживаний.

Юлия нервно расхохоталась:

— И за что мне такое наказание? Я, княжна Прозоровская, вынуждена заключить сделку с человеком, у которого нет ничего святого! Вот уж, нечего сказать — дожила!

Последнюю фразу Юлия произнесла с таким театральным пафосом, что Матвей невольно рассмеялся.

— Ну-ну, моя дорогая, не стоит преувеличивать, — ласково поддразнил он. — Во-первых, главная цель любой сделки — это получение выгоды, а вовсе не приятное общение. А во-вторых, не такой уж я и аморальный человек, как вам кажется. Подумаешь, немного увлекся! Да такое с любым мужчиной может случиться, если он окажется наедине с хорошенькой женщиной!

В глазах Юлии появился какой-то странный, предвкушающий блеск.

— Ну, не знаю, как с любым, — промолвила она с загадочной улыбкой, — а с вами, Матвей Елагин, такое случается постоянно. Например, на одном памятном маскараде в начале марта…

— Ради Бога, дорогая моя! — поморщился Матвей. — Давайте не будем припоминать все сплетни, который слышали друг о друге.

— Но это вовсе не сплетни! — горячо возразила Юлия. — Это история, которая произошла на самом деле! Произошла с вами и… — она выдержала многозначительную паузу, а затем торжественно изрекла: — со мной! Ибо та самая девушка в наряде турчанки, которую вы пытались затащить в пустой домашний театр, была не кто иная, как я!

Если бы Юлия бросилась к Матвею на шею и принялась осыпать его жаркими поцелуями, он и тогда не был бы настолько потрясен. На какое-то время он лишился дара речи и только смотрел на Юлию широко распахнутыми глазами, пытаясь понять, разыгрывает она его или говорит правду. Потом сделал глубокий вдох и с расстановкой произнес:

— Простите, но вы говорили, что эту скандальную историю вам описала подруга. А теперь уверяете, что это произошло с вами!

— Да, — кивнула Юлия, — это, действительно, произошло со мной. А про письмо подруги я придумала, потому что мне хотелось посмотреть, как вы себя поведете. То есть, — она колко усмехнулась, — мне было любопытно, признаетесь вы в своем недостойном поведении или нет. И вы ни в чем не признались! Как не торопитесь признаваться и теперь, надеясь, что я разыгрываю вас!

Весело рассмеявшись, Юлия подхватила свои пышные юбки и немного покружилась по комнате. Потом подскочила к столу, взяла с него какой-то предмет и, спрятав руки за спину, с интригующим видом повернулась к Матвею.

— Угадайте, что у меня в руке! — задорно предложила она. И, так как опешивший Матвей ничего не ответил, вытащила руку из-за спины и показала ему маленький золотистый ключик, удивительно похожий на тот, который так хорошо помнил Матвей. — «Ну, разумеется, он заперт, — произнесла она вкрадчивым, обольщающим голосом. — Вот на этот самый маленький ключик»… Ну? — торжествующе обратилась она к Матвею. — Теперь вы больше не сомневаетесь, что я говорю правду?

— Не сомневаюсь, — подавленно буркнул он.

Не в силах оставаться на одном месте, Матвей заложил руки за спину и быстро прошелся из угла в угол. Потом резко обернулся к Юлии и, глядя ей в глаза, с волнением сказал:

— Да! Я солгал вам, когда сказал, что не имею к этой истории никакого отношения. Потому что это было гораздо проще, чем пускаться в долгие объяснения, которым вы, скорее всего, не поверили бы. Да и зачем мне это было нужно? Я же не мог предположить, что передо мной та самая девушка, с которой я по недоразумению так плохо обошелся!

— А! Так это было недоразумение? — радостно воскликнула Юлия. — Что ж, признаться, я так и подумала с самого начала… — она попыталась сделать серьезное лицо, но не удержалась и прыснула.

— Понимаю. После всего случившегося вам будет нелегко принять мои слова за чистую монету. И все-таки это было недоразумение! — упрямо повторил он.

Юлия перестала смеяться и внимательно посмотрела ему в глаза.

— Хорошо, — сказала она. — В таком случае, объясните мне, в чем оно состоит.

Матвей уже собрался пуститься в подробный рассказ, но тут ему в голову пришла досадная мысль. Он вдруг отчетливо понял, что вся эта история про двух женщин в одинаковых маскарадных костюмах выглядит весьма неправдоподобно. Даже глупо надеяться, что Юлия поверит ему. Она решит, что он насочинял все это нарочно, чтобы обелить себя в ее глазах, и сочтет его законченным лжецом. Пожалуй, единственное, что ему остается — ограничиться полуправдой. Такой вариант не слишком устраивал Матвея, но иного выхода не было.

— Все дело в том, — проговорил он, глубоко вздохнув, — что я принял вас за другую женщину. — И, секунду помолчав, пояснил: — В самом начале маскарада ко мне подошла одна молодая особа. Она начала заигрывать со мной, а потом вручила мне ключ, которым якобы открывался домашний театр в особняке барона Корфа. После этого дама простилась, сказав, что ей нужно пообщаться с подругами, и предложила встретиться в бальном зале через час. Я отправился в игорную комнату, а затем в назначенное время вернулся в зал. И почти сразу отыскал в толпе свою незнакомку. То есть, — Матвей виновато посмотрел на Юлию, — это была не она, а совсем другая женщина, но я этого не понял. Меня подвело сходство маскарадных костюмов, а также то, что у вас и той дамы примерно одинаковый рост и телосложение.

— Но я ведь сразу сказала вам, что вы ошиблись и принимаете меня за кого-то другого! — с упреком заметила Юлия.

Матвей усмехнулся:

— Я думал, вы играете, пытаетесь еще больше заинтриговать мен я. А когда понял свою ошибку, было поздно: я уже успел вас оскорбить. Я начал искать вас, чтобы извиниться, обошел все залы и гостиные, но вы уже покинули особняк.

— Разумеется, — фыркнула Юлия. — Кто бы после такого остался!

Нахмурив брови, она возбужденно прошлась по комнате, а затем вдруг порывисто обернулась к Матвею и вперила в него пристальный, обличающий взгляд:

— Интересно, сколько же вы выпили в тот вечер, если могли принять двух совершенно разных женщин за одну?

— Не больше, чем полагается пить на маскарадах, — сердито буркнул Матвей.

— Но неужели костюм той дамы был так сильно похож на мой? Мне казалось, что на вечере я только одна в таком костюме!

— Может быть, — хмуро ответил Матвей. — Я, знаете ли, не рассматривал детали.

— Ваши мысли были заняты совсем другим, — съехидничала Юлия.

Матвей посмотрел на нее с закипающим раздражением.

— Послушайте, Юлия! Вот только не надо строить из себя святую наивность! Вы целых три года вращались в петербургском свете и, надо полагать, нередко посещали маскарады. Стало быть, вы должны знать, что многие замужние дамы ездят туда исключительно в поисках приключений. С этой целью они отправляются на маскарад одни, без мужей и родственников. А вот незамужние девицы… — он выдержал паузу и многозначительно посмотрел ей в глаза, — незамужние девицы никогда не ездят на маскарады одни. Это незыблемое правило, и если какая-то девушка осмелится нарушить его, она рискует навсегда утратить добрую репутацию… или, по меньшей мере, нарваться на неприятности. Вы, дорогая моя, нарушили это правило. Так на что же вы теперь обижаетесь? На то, что вас приняли за ту, кого вы пытались изобразить?

— Но я вовсе не пыталась изображать легкомысленную замужнюю кокетку!

— Неважно. Достаточно того, что вы явились на маскарад одна. Кстати, — Матвей с любопытством посмотрел на Юлию, — а зачем вы это сделали?

— Потому что мне стало скучно сидеть в имении, и я… — она замолчала, досадливо прикусив губу.

— …И вы захотели развлечься, — с улыбкой докончил за нее Матвей. — Ну что ж, тогда вам тем более не на что жаловаться. Приключения на свою голову вы таки нашли.

Глаза Юлии потемнели от возмущения, а на бледных щеках вспыхнули два ярких пятна.

— Так, выходит, это я сама во всем виновата, а вы не сделали ничего дурного? — сдавленно процедила она. — Ловко же вы все вывернули, ничего не скажешь!

— А вы ожидали, что я буду перед вами униженно извиняться? — вызывающе спросил Матвей. — Нет уж, голубушка, этого вы от меня не дождетесь. Я и так слишком долго терпел ваши капризы, но всему есть предел.

— Убирайтесь отсюда! — закричала Юлия, гневно топнув ногой. — Я… я больше не желаю иметь с вами никаких дел!

— Да ради Бога, — презрительно бросил Матвей, направляясь к дверям.

— Скатертью дорожка!

— И вам желаю всего хорошего, — издевательски произнес он, обернувшись назад и окинув ее взглядом насмешливого сожаления.

Не успела за ним закрыться дверь, как в библиотеку вошла Виолетта. Ее глаза изумленно расширились, когда она увидела, как Юлия мечется по комнате, яростно обмахиваясь веером и бормоча всевозможные проклятья в адрес Матвея Елагина.

— Что случилось? — испуганно спросила Виолетта. — Вы опять повздорили?

— Повздорили? — с нервным смешком переспросила Юлия. — О нет, дорогая, мы не повздорили! Мне только что наговорили немыслимых оскорблений, и произошло это не где-то, а в моем собственном доме!

Не переставая кружить по комнате, она во всех подробностях передала Виолетте разговор с Матвеем. Потом бросила веер на диван и, уперев руки в бока, выразительно посмотрела на подругу.

— Ну, дорогая Виола, и что ты на все это скажешь? — спросила она. — Надеюсь, ты не считаешь, что в нашем скандале виновата только я?

— Я считаю, — задумчиво отозвалась Виолетта, — что вы оба повели себя не лучшим образом. Но ты все-таки виновата больше, потому что ты первая начала говорить Матвею гадости. И что ему оставалось? Либо терпеливо сносить твои насмешки, как последнему олуху, либо ответить тем же!

— Да, — неожиданно согласилась Юлия, — конечно, это все затеяла я. Правда, я не собиралась разругаться с ним в пух и прах, а всего лишь хотела отомстить за вчерашнее.

— А вышло, что ты сделала хуже только себе, — с досадой заметила Виолетта. — С кем ты теперь поедешь на завтрашний бал? Кто будет защищать тебя от опасного врага? Надо было подумать об этом, прежде чем указывать Елагину на дверь! Ну да что теперь говорить, — обреченно махнула она рукой. — Дело сделано и назад ничего не воротишь. Разве что ты сама попытаешься с ним замириться…

— Никогда! — горячо воскликнула Юлия.