5.1. Принятие решения

В конце 1929 г. на заседании коллегии ГУВП под председательством Г. Орджоникидзе был заслушан доклад И. Халепского, в котором докладчик произвел сравнение характеристик танков отечественной разработки с таковыми у передовых иностранных государств. Там же С. Гинзбург доложил о состоянии дел по проектированию танка сопровождения, танкетки и маневренного танка. Итогом коллегии стал вывод о том, что срок разработки всех отечественных танков не выдержан, их ТТХ не соответствуют заданным, а по исполнению рассмотренные танки не могут выпускаться серийно, так как наши танковые конструкторы не имеют нужного опыта, а отечественная тяжелая промышленность испытывает острый дефицит кадров, станочного парка и инструмента.

5 декабря 1929 г. комиссия под председательством наркомтяжпром Г. Орджоникидзе приняла решение об обращении к зарубежному опыту, который виделся в приглашении в СССР зарубежных конструкторов и командировании за границу лучших представителей военного ведомства и промышленности для приобретения образцов танков, арттягачей с документацией и получения технической помощи по вышеуказанным объектам.

Постановлением Президиума Совета Народного Хозяйства (ВСНX) СССР 19 мая 1930 г. при Мобилизационно-плановом управлении (МПУ) было создано постоянное инженерно-конструкторское бюро по танкам под руководством помощника начальника Оруд- объединения А. Адамса.

Основой танкового бюро стали группа конструкторов ГКБ ОАТ и конструкторская группа завода «Большевик», имевшие опыт разработки и организации серийного производства танка Т-18.

Ожидалось, что уже в 1930 г. новое танковое бюро попробует свои силы по доводке закупленных за рубежом проектов передовых танков, но случилось все несколько иначе.

Полугусеничный автомобиль «Ситроен-Кегресс», купленный для УММ еще весной 1930 г.

«Большой трактор» фирмы «Рейнметалл», 1929 г.

5.2. «Кама»

Однако к началу 1930-х в СССР уже был некоторый опыт изучения иностранной боевой техники, работы с которым оказали значительное влияние на уровень отечественных танкостроителей.

Договор о создании в Казани «советско-германской танковой школы» был подписан в Москве еще в декабре 1926 г. Ее начальником был подполковник рейхсвера Мальбрандт (Malbrandt), по имени которого проект и получил кодовое название «Кама» (КАзань – МАльбрандт).

Размещалась танковая школа в бывших казармах 5-го Каргопольского драгунского полка, где ей были выделены три конюшни и жилые помещения. Также она получила право пользоваться (совместно с частями Красной армии) учебным полем и стрельбищем, а также артиллерийским полигоном, находившимся в 7 км юго-восточнее казарм, и путями сообщения между ними. Все расходы по устройству и содержанию танковой школы возлагались на германскую сторону.

Открытие школы было назначено на июль 1927 г. Планировалось, что к этому времени будут закончены все строительные работы и доставлено имущество для практических занятий. Однако этот срок оказался нереальным. Строительные работы были завершены лишь к лету 1928 г. Потратив, по данным советской разведки, 1,5-2 млн. марок, немцы отстроили школьное помещение, мастерские, оборудовали учебное поле. И лишь следом за этим в течение 4 месяцев прошло обучение преподавательского состава, после чего началась подготовка немецких и советских курсантов.

Функционировать школа начала с 1929 г. и первое время имела следующие штатные должности (немецкие специалисты): «1 заведующий, 1 заместитель, 1 инженер, 1 заведующий производством, 1 врач, 1 мастер, 1 заведующий складом, 3 учителя (артдело, пулеметное дело, радиодело); 5 учителей (инструкторов) для обучения езде. 16 учеников (перемен.[ных] до этого числа)».

С нашей стороны в школе имелся лишь вспомогательный персонал: «а) при руководстве: I помощник;

б) технический персонал: 1 столяр (мастер), 2 столяра (подмастерья), 1 слесарь (мастер), 4 слесаря (подмастерья), 1 маляр (мастер), 6 шофёров, 1 механик, 1 жестянщик, 2 маляра (подмастерья), 1 паяльщик, 1 электромонтёр, 1 седельник;

в) хозяйственный персонал: 1 курьер, 1 экономка, 1 кухарка, 3 служащих, 1 сторож (дворник);

г) персонал охраны: 7 человек». Таким образом, содержание и обучение своих танкистов немецкая сторона оплачивала самостоятельно, а содержание и расквартирование обучавшихся в школе советских курсантов, израсходованные ими в ходе учебы горючее и боеприпасы, а также «расходы за большие повреждения по вине РККА»› оплачивались СССР.

«Гросстрактор» фирмы «Крупп», установленный в качестве памятника.

В январе 1929 г. школа уже получила некоторое оборудование и готовилась принять первых слушателей:

«В настоящее время на курсах имеется:

1. опытный танк в разобранном виде.

2. легковых машин – 6 штук.

3. грузовых машин – 3 штуки.

4. тракторов разных систем – 3 штуки.

5. мотоциклов – 2 штуки.

С начала весны ожидается прибытие следующих предметов:

1. легких танков – 5 штук, из них 3 с броней.

2. средних танков – 2 штуки.

3. легковых машин (Хорьх и Ситроэн) – 2 штуки.

4. грузовых машин – 2 штуки.

5. тракторов – 3 штуки.

С 15 марта предполагается произвести 4 месячный курс обучения ПОСТОЯННОГО СОСТАВА (наших товарищей будет допущено 5- 7 человек).

С 15 июня по 15 ноября намечается первый курс ПЕРЕМЕННОГО СОСТАВА (10 арендаторов и 10 наших товарищей).

Точных данных об истраченных арендаторами средствах у нас нет; по ориентировочному подсчету арендаторы израсходован/ значительную сумму 11/2 – 2 миллионов марок.

Начальник IV управления Штаба РККА Берзин».

Вплоть до своего закрытия в 1933 г. казанская школа успела сделать три выпуска немецких слушателей: в 1929-1930 гг. – 10, в 1931-1932 гг. – II и в 1933 г.-9 человек. С нашей стороны в школе прошли обучение значительно больше – 65 человек комначсостава танковых и мотомеханизированных частей РККА.

Помимо обучения наших курсантов, в школе шло также изучение привезенных немцами малых и больших «тракторов». Так назывались в целях маскировки опытные образны танков, построенные в Германии в обход Версальских ограничений. Весной 1929 г. в Казань из Германии прибыло 6 танков: 2 больших «трактора» «Даймлер-Бенц», 2 больших трактора «Крупп», 2 больших трактора «Рейнметалл». По обшей компоновке и внешнему виду эти «трактора» были в целом подобны друг другу, так как создавались по единому заданию, но имели разное внутреннее устройство, разные двигатели (BMW мощностью 250 л.с. или Daimler-Benz мощностью 265 л. с.), разный тип подвески, различную установку вооружения. Кроме того, машина фирмы «Даймлер-Бенц» могла плавать.

В 1930-1931 гг. материально- техническое обеспечение школы дополнили 2 «легких трактора» «Крупп» и 2 «легких трактора» «Рейнметалл».

Тогда же начала свою работу специальная Техническая Комиссия («ТЕКО») по обмену научно- технической информацией в области танкостроения, в работе которой принимали участие и представители ГКБ ОАТ.

Наибольший интерес у советских конструкторов вызвали большие «тракторы» фирмы «Рейнметалл» и «Крупп», которые имели наиболее удачную подвеску. Самым внимательным образом изучали наши специалисты двигатель «Даймлер-Бенц» и водоходные приспособления одноименного танка.

Не менее тщательно изучалось вооружение танков, в частности спаренная установка пушки и пулемета, конструкция боеукладки. Именно после окончания работы «ТЕКО» в 1932 г. были пересмотрены требования к вооружению отечественного маневренного танка в сторону увеличения калибра его орудия.

Несмотря на то что конструкция немецких «тракторов» была далека от совершенства, каждый из них представлял собой маленькую лабораторию, снабженную самыми последними достижениями техники, что позволило нашим танкосгроителям перенять ряд важных конструкторских и технологических особенностей немецких боевых машин.

«Легкий трактор»фирмы «Рейнметалл», 1929 г.

Так, освоение сварки в серийном производстве Т-26 и Т-28 не было бы возможно без консультаций с немецкими представителями. Спаренная установка пушки и пулемета в башне Т-26 была в основном позаимствована у немецких боевых машин. Первые отечественные танковые прицелы и радиостанции также создавались под влиянием конструкций, «подсмотренных» в «Каме» или полученных в «ТЕКО».

Однако к I931 г. сотрудничество с немцами, по мнению руководства РККА, подошло к своему логическому завершению. Несмотря на то что Великобритания однозначно показала курс на моторизацию армии и продемонстрировала ряд новейших образцов бронетанковой техники, Германия не торопилась в данном вопросе, и в школе сохранялась матчасть, построенная в середине 1920-х и доставленная в 1929-м. Более того, переговоры в ноябре 1931 г. К. Ворошилова с генералом Адамом показали, что последний стоит на позиции вспомогательной роли танков в грядущей войне и потому в 1932 г. новых типов немецких танков ожидать не приходилось. Более того, в марте 1932 г. немецкое руководство попросило доставить в «Каму» закупленные СССР в Великобритании и CACШ танки «Виккерс» и «Кристи» для их совместного изучения.

Весной 1932 г. вопрос о судьбе советско-германских отношений в области танков был поднят на самом высоком уровне. Советские конструкторы высказали свое мнение, что с точки зрения технических особенностей школа больше не может дать ничего нового. Однако заместитель начальника УММ по обучению И. Грязное считал иначе:

«Опыт 3-лет ней работы «ТЕКО» дал возможность пропустить через курсы в общей сложности 65 человек начсостава танковых и мотомеханизированных частей РККА. В числе командированных больший процент составляют строевые командиры и преподаватели тактического цикла бронетанковых вузов и меньший процент инженерный состав (инженеры-танкисты, инженеры-артиллеристы, инженерные радисты).

…Ознакомление наших инженеров с материальной частью немецких боевых машин, а также изучение всех немецких материалов – чертежей машин и выводов про испытаниям позволило практически использовать опыт «ТЕКО»…

Таким образом в целом работа « ТЕКО» до сих пор еще представляет большой практический интерес для РККА как с точки зрения чисто технической, так и тактической…»

Тем не менее судьба курсов была предрешена, так как вскоре к власти в Германии пришел А. Гитлер. Поэтому в 1933 г. было свернуто все советско-германское сотрудничество, в том числе и танковая школа в Казани.

14 октября 1933 г. Я. Берзин докладывал К.Ворошилову: «//. Казань. Ликвидация станции была начала 20-го июля. Тремя транспортами /1.8, 19.8 и 4.9. имущество «друзей» ушло из Казани. 6 сентября никого из «друзей» на месте не осталось.

Безвозмездно перешедшее во владение УММ имущество по самым скромным подсчетам оценивается до миллиона рублей. Состоит оно из переоборудованных и вновь построенных зданий склада огнеприпасов, жилых корпусов, радиолаборатории, караульного помещения, кооператива, холодильника, бензохранилища на 20 тонн горючего, электростанции, реконструированной водокачки, гаража с компрессорной установкой, мастерских на ходу (сборная, станочная), …системы центрального отопления, гаража и склада, канализации, тира, благоустроенной мостовой, строительных материалов и пр.

Приобретено УММ имущества на сумму 220 000 рублей: автомашины и трактора с запасными частями, канализационные трубы и оборудование холодильника и столовой.

Вывезено в Германию: 6 больших и 4 малых танка, одна восьмиколес- ная машина с запасными частями, снаряжение, вооружение…»

Пятибашенный танк «Индепендент» в сопровождении танкетки Карден-Ллойд, 1929 г.

5.3. Закупочная комиссия

В 1930 г. с целью произвести закупки образцов бронетанковой техники из СССР отбыла закупочная комиссия под руководством нач. инженерно-конструкторского бюро по танкам С. Гинзбурга и в присутствии нач. УММ И. Халепского.

Наиболее интересной для СССР страной, куда прибыла комиссия, стала Великобритания – мировой лидер по производству бронетанковой техники тех лет, и в особенности, фирма «Виккерс – Армстронг», где согласно утвержденной в Москве программы надлежало купить образцы танкетки, малого танка, танка «Мидиум» («Виккерс» – 12- тонный) и большого танка («Индепендент»), Однако в единичном экземпляре, тем более – с документацией, фирма продавать что-то категорически отказалась. Поэтому в результате переговоров, проведенных представителем компании «Аркос» с руководством «Виккерса» в присутствии начальником УММ, было приобретено танкеток (в наших документах – «танкетки ВКЛ ») 20 экземпляров со сроками поставки: 5 – в мае, 4 – в июне, 4 – в июле, 4 – в августе и 3 – в сентябре. Малых шеститонных танков Мк А (в наших документах «В-26») было куплено 15 шт. со сроками поставки: 1 – в сентябре, 4 – в октябре, 4 – в ноябре, 4 – в декабре, и 2 – в январе. Средних танков «Виккерс-12 т» – также 15. Сроки поставки: в октябре – 1, в ноябре – 2, в декабре – 2, в январе – 2, в феврале – 2, в марте – 2, в апреле – 2, в мае – 2.

Главное внимание уделялось малому 6-тонному танку Мк А, так как он в основном отвечал принятой системе вооружений РККА. 12- тонные танки рассматривались специалистами комиссии как альтернатива Т-12/Т-24 (если с их производством вдруг возникнут какие-то проблемы). Ведь параметры подвижности 12-тонников как нельзя лучше отвечали соответствующим требованиям к маневренному танку. Однако броня указанных английских танков была тоньше, чем было предусмотрено «Системой…». Но весьма важным фактором приобретения именно этих образцов было то, что английская сторона готова была продать их в комплекте с чертежами: а) эскизными, б) сборочными, в) монтажными, г) инспекционно-производственными и в срок 3 года – информировать советскую сторону обо всех улучшениях, производимых в конструкции указанных танков.

Кроме того, фирма обязалась предоставить все танки сначала в виде опытной партии по 3 шт. каждого типа, с которыми советская сторона могла провести испытания, после чего внести изменения в конструкцию по своему усмотрению, которые должны были быль учтены во всех остальных поставляемых машинах, но уже за счет покупателя.

На приобретении танкетки особо настаивал М. Тухачевский, так как вся зарубежная военная литература того времени склонялась к мысли, что именно танкеткам предстоит вскоре заменить кавалерию. а танкетка «Виккерс» была признана лучшей в своем классе.

В отношении же большого танка «Индепендент» фирма вести переговоры о продаже отказалась. Танк был лишь показан нашим специалистам в покое и в движении. Представитель фирмы озвучил готовность разработать конструкцию большого танка специально по тактико-техническим требованиям СССР, но стоимость такой услуги была признана слишком большой, тем более что в нагрузку к проекту фирма предлагала купить еще танкеток и малых танков от 15 до 20 шт. каждого наименования.

И под занавес, когда основные договора были уже подписаны, члены комиссии заметили одну необычную трехбашенную машину, ходко двигавшуюся по полигону. Ее вид впечатлял. Две малые пулеметные башенки, расположенные ниже большой орудийной, чем-то напоминали пятибашенный «Индепендент», но при этом указанный танк был заметно меньше, маневреннее при сходном с последним вооружении.

Советские представители знакомятся с танком «Виккерс 12-тонный», 1930 г.

Во время второй поездки 1930 г. в Великобританию нач. инженерно-конструкторского бюро по танкам С. Гинзбург специально интересовался оным танком, но кроме того, что это опытный образец «16-тонного» танка, представители фирмы отказались сообщить что- либо серьезное. Категорически отказались они и от показа этого танка, мотивируя это тем, что танк покупают английские военные и потому он является секретным образцом. Чтобы добыть сведения о нем, конструктору пришлось применить смекалку.

В беседах с конструкторами и испытателями полигона он сообщил, что «16-тонный» танк уже куплен, а пока идет оформление бумаг, ему надо узнать некоторые особенности его конструкции. Таким образом к 3 декабря 1930 г. все основные характеристики нового танка были известны советской стороне:

«В доклад зампреду 6/XIII

ПРЕДСЕДАТЕЛЮ НТК УММ

В результате проведенных мною разговоров с английскими инструкторами, последними мне были сообщены следующие сведения о 16-ти тонном танке Виккерса

1. Танк уже испытан и признан лучшим образцом английских танков.

2. Общие размеры танка примерно равны размерам 12- ти тонного танка Виккерса марка П.

3. Максимальная скорость движения 35 клм в час.

4. Бронирование: башня и вертикальные листы боевого отделения 17-18 мм.

5. Вооружение: в центральной башне – одна «большая» в боковых передних башенках – по I пулемету. Итого одна пушка и 2 пулемета.

6. Команда: 2 офицера/или один/, 2 артиллерийста, 2 пулеметчика, 1 водитель.

7. Мотор воздушного охлаждения в 180 HP имеет пуск от инерционного стартера и от электростартера (последний – запасной) Пуск производится изнутри танка. Доступность к мотору хорошая.

8. Подвеска на каждую строну имеет по 7 свечей с пружинами. Каждая свеча опирается на один свой каток. Катки примерно устройства шеститонного. Подвеска сообщает на ходу танка устойчивость не хуже чем у шеститонного танка.

9. Ведущие колеса задние.

10. Гусеница мелко-звенчатая со схемными привинтными шпорами. Ведение и направление гусеницы подобно шеститонному танку.

11. Центральная башня имеет оптический прицел и оптическое наблюдение.

12. Место у водителя впереди по середине обеспечивает хорошую видимость для управления.

13. Трансмиссия – коробка скоростей и бортовые фрикционы. Коробка скоростей двух типов: оригиналь- ная/запатентованная/и нормального типа.

14. Радиус действия тот же, что и у шеститонного танка.

15. ПРИМЕЧАНИЕ: Сведения получены только после того, что переводчик заявил, что мы уже купили этот танк и ожидаем его получения.

Сведения дали: инженер механик-моторист старший мастер и водитель, проводившие испытания этой машины.

Сведения о машине до сих пор засекречены.

16. ПРИЛОЖЕНИЕ схема танка и бокового вида танка.

В Ы В О Д: Присоединяясь к выводу указанных выше инструкторов, что эта машина является лучшим образцом английских танков, считаю, что эта машина представляет максимальный интерес Красной Армии как лучший современный тип маневренного среднего танка.

Вследствие этого покупка этой машины представляет бесценный интерес. Эта машина в настоящее или ближайшее время выйдет а армейские части и следовательно секретность с нея будет снята.

Нач-к Испыт. группы: /ГИНЗБУРГ/»

Это были итоги первых визитов советских конструкторов на берега туманного Альбиона.

Эскиз танка «Виккерс 16-тонный», приложенный к записке С. Гинзбурга.

Сборка танка Дж. У. Кристи. САСШ, 1929 г.

Кроме Великобритании советская закупочная комиссия посещала также Германию, Чехословакию, Францию и Италию, причем в последней был подписан протокол о намерениях разработки тяжелого позиционного танка, но дальнейшего развития эти планы не получили. Во Франции и Чехословакии были произведены закупки автомобилей и мотоциклов. Танков же, отвечавших требованиям Танко-тракторно- автоброневооружения, в указанных странах обнаружено не было.

Еще один визит за бронетанковой техникой предстоял за океан. 30 декабря 1929 г. комиссия вместе с начальником Управления механизации и моторизации РККА И. Халепским с заместителями отбыла в Северо-Американские Соединенные Штаты (САСШ). Там ожидалось знакомство со средними танками типа Т-1 Е-1 Рок-Айлендского арсенала, служившими компоновочным прототипом для Т-12/Г-24, и одноименными легкими танками фирмы «Канингэм» (Cunningham). Однако средний танк не продавался, а легкие машины развивали скорость на 6-8 км/ч меньше, чем было заявлено в ТТХ, и сильно отставали от закупленных у фирмы «Виккерс» 12-тонных машин. Двигатель и редукторы американских танков грелись, а громоздкие гусеницы издавали большой шум. К тому же их цена оказалась значительно выше ожидаемой. а требования фирмы – закупить минимальную партию в 50 машин с 50%-ной предоплатой оказались абсолютно неприемлемыми. Поэтому все дальнейшие переговоры с фирмой «Канингэм» были прекращены в одностороннем порядке.

Дж. У. Кристи в своем танке. САСШ, 1929 г.

Танки Дж. У. Кристи«Торнадо»и «Харрикейн» в армии САСШ, 1930 г.

Внимание начальника УММ в Америке было переключено на ко- лесно-гусеничные танки конструктора Дж. Уолтера Кристи «М. 1928», незадолго до визита наших специалистов показавшие рекордные характеристики скорости.

Для советских представителей американский конструктор предложил усовершенствованный образец «М. 1928», который проходил у него под индексом «М. 1940» (Модель 1940 года).

Кристи охотно шел на сотрудничество – от оказания технической помощи до передачи всех производственных чертежей и вплоть до работы в СССР для оказания консультационной помощи и организации производства и испытаний танка. И несмотря на то что танк не предусматривался нашей системой вооружений, И. Халепский нашел, что он наиболее прост для освоения его выпуска в СССР, так как мотор «Либерти» под маркой М-5 уже выпускался в СССР.

Но был еще один фактор закупки танка Кристи: «Принимая во внимание, что танк Кристи по своим скоростям перекрывает все танки в мире, что его собираются строить поляки, что если поляки смогут раньше нас наладить производство танка КРИСТИ, то мы можем попасть в очень невыгодное соотношение с точки зрения тактического применения танковых частей».

Этого допустить руководство РККА, понятно, никак не могло, и учитывая рекомендацию: «Принимая во внимание вышеизложенное, мною предлагается на текущий 1930-31 год дать промышленности задание построить не менее 100 штук танков КРИСТИ», было принято решение о закупке двух танков «Кристи» «М.1940».

Сделка осуществлялась на основании договора, подписанного 28 апреля 1930 г. между U.S. Wheel Track Layer Corporation и «Амторг» (Amtorg Trading Corporation – торговой фирмы. представлявшей интересы СССР в США). Согласно договору американская сторона осуществила продажу «двух военных танков общей стоимостью 600(H) американских долларов. Доставка танков должна быть произведена не позднее четырех месяцев со дня подписания договора». В договоре также оговаривались: «доставка запасных частей к купленным танкам на сумму 4000 долларов, а также права на производство, продажу и использование танков внутри границ СССР сроком на десять лет».

Однако никто не мог в тот момент предположить, что этим машинам суждено было сыграть весьма значительную роль в отечественном танкостроении