Глава 1: Апокалипсис сегодня.

Обычно похожим образом в фильмах и книгах начинается зомби апокалипсис. Сначала появился припахивающий кислым туман. Ощущение от него было таким, точно нюхаешь растревоженный муравейник с брызгающимися кислотой муравьями. При этом еще и батарейку языком замыкаешь. Такой же вкус во рту с пощипыванием.

Когда я уходил из дома на работу, тумана не было. Он появился, когда мы въехали в маршрутке в офисную часть города. Меня, да и всех остальных пассажиров, вместе с водителем, в тот момент точно пыльным мешком по голове стукнули. Низкорослый водитель резко затормозил, едва справился с управлением и умудрился удариться носом в клаксон. У мужика пошла кровь, и он доходчиво, но не совсем цензурно сказал, что дальше автобус не идет. Кто–то из пассажиров пробовал возмущаться, но я указал ему на туман за окном. Дальше собственного носа ничего видно не было. Человек вроде осознал происходящее, но продолжал что–то бурчать себе под нос.

Водитель открыл двери маленького автобуса, и большинство из нас вывалились из общественного транспорта. Кто–то остался, а кто–то пошел дальше пешком. Разумеется, я присоединился ко второй категории. Самочувствие стало каким–то непонятным, но это был не повод отлынивать от работы. В месте, о котором мне запрещено вспоминать, да и в местах, о которых вспоминать можно бывало и похуже.

Пока брел на работу видел всякое. Попадались люди потерявшие сознание. Были и те, кто находился в полубессознательном состоянии, потерял ориентацию или не понимал что происходит. Им пытались оказать помощь, но не всегда успешно. На моих глазах столкнулись две машины. Один водитель серьезно пострадал. Второй стал вызывать скорую, но сотовая связь не работала. Наблюдая со стороны, тоже хотел было попробовать позвонить, но и у меня телефон не ловил. Дешёвый, но хороший телефон, отечественный, способный поймать связь там, где западные аналоги пасуют. Это по некоторым другим показателям, вроде отсутствия фронтальной камеры, он значительно уступал, а ловил, пожалуй, лучше всех. А еще формой он был похож на кирпич, за что так и был прозван в народе.

На наше общее счастье подоспел милиционер. Он умел оказывать первую помощь не хуже, а может и лучше меня, так что лезть со своей помощью к нему не стал. Милиционеров этому обучают на специальных курсах, а не только на уроках или занятиях первой медицинской помощи.

Буквально через несколько десятков метров оказался свидетелем драки. Попытался разнять драчунов, но они дружно повернули кулаки против меня. Пришлось вспоминать приемы самообороны. Разбросанные по тротуару парни вроде одумались, даже извинились. После разошлись в разные стороны. Вроде оба были трезвыми, но глаза странные. Посчитал что, скорее всего наркоманы. Встречаются такие, несмотря на всю жёсткость отношения партии к подобным субъектам.

Обратил внимание, что вместе с появлением тумана пропало уличное и внутреннее освящение. Ни горела, ни одна лампочка, запитанная от общей системы электроснабжения. Система всеобщего оповещения молчала как немая, и это беспокоило еще сильнее. Людям спокойнее, когда они знают о происходящем вокруг хоть что–то. А неведение порождает еще больше страхов. Подчас совершенно беспочвенных.

Я, как и многие, подумывал о том, что война все же разгорелась и на нас напали, несмотря на все заверения вечного мира и на огромную мощь социалистической коалиции. Но при этом я как человек, служивший и многое повидавший, осознавал, что нападение какое–то странное и понимал что наш приткнувшийся в Сибири город хоть и велик, но не несет особой стратегической важности. Обычный торговый город, поставленный для облегчения сухопутной торговли с нашим социалистическим соседом и побратимом Китаем.

Тут уж скорей дело могло быть в какой–то аварии на заводе, но он стоял достаточно далеко и насколько я знал, не мог породить чего–то подобного. Хотя кто его знает, что именно за химикаты там применяются и как это может аукнуться для всех нас. Производили на местном заводе обычную резину. Покрышки для машин, какие–то уплотнители и другие детали из того же материала. Насколько известно, ничего секретного.

Пока дошел до работы туман стал редеть, и непонятное самочувствие сменилось вполне понятной мигренью. Я думал это от тумана и косвенно предположение подтвердил очередной человек с плохим самочувствием — охранник на входе в офис. Он сидел на посту с остекленевшим взглядом и, казалось, ничего не соображал, но при этом не терял сознания. Второй наш охранник суетился вокруг него и не знал что делать. Предлагал ему воды и хватался за стационарный телефон, но тот не работал от слова совсем.

— Может чем–то помочь? — поинтересовался я.

— Ты знаешь, что с ним? — спросил Виктор.

Имя я прочитал на бейдже рядом с должностью.

— Нет, — честно признался я.

— Телефоны не работают, а у нас тут таких, — охранник кивнул на напарника, — полно. В офисе люди валятся больные пачками. Я с улицы троих упавших приволок так они еще хуже. Как бы не померли, — мужчина указал за стойку охраны на диван и только теперь я обратил внимание на двух мужчин и женщину полулежавших там.

— На улице тоже что–то непонятное твориться, но таких плохих вроде не видел. Хотя люди теряли сознание, — пожаловался я.

— Да им вот буквально только что поплохело. Сначала на улице прохожий брякнулся. Мы его с напарником втащили. Потом пока напарник бегал смотреть, как дела в офисе я заволок бабенку. Потом пришел Серега и ему тоже плохо сделалось. А последнего подобрал перед самым твоим приходом.

— Совсем беда, — с пониманием покачал головой.

— Ну, хоть туман вроде рассеивается. Значит машины проедут. Сейчас помощь оказывать начнут, — Витек показал за толстое стекло витрину отделявшее нас от улицы.

— Рассеивается, — согласился я. — Значит, ничем помочь не могу?

— Пожалуй, нет, — вздохнул он. — Ты же Николай, клерк с третьего этажа? Не врач? — спрашивал с надеждой, но знал, что к медицине я отношения не имею.

— Не врач, — покачал я головой.

— Ну, я хоть обязательные медицинские курсы и заканчивал, но тоже не представляю что делать. Может это отравление какое? Туманом, например, этим? — Виктор оставил напарника в покое и плюхнулся на стул за стойкой.

— Если бы туман, то и мы бы отравились, — логично предположил я.

— Точно, — вздохнул охранник, переводя взгляд с напарника на чуть живых подобранных прохожих.

— Поднимусь на свой этаж. Посмотрю что там, — предупредил мужчину.

— Иди, — отмахнулся от меня он.

Лифт без электричества, разумеется, не работал, и пришлось подниматься по лестнице. Впрочем, мне не привыкать. Живу в пятиэтажке, что лифта не имеет и как множество таких же по Союзу зовется домом физкультурника. Юморист какой–то прозвал. Не иначе.

На этаже не было и половины нашей братии и, разумеется, никто не работал. Кому–то было совсем плохо, кому–то чуть лучше, но казалось совершенно здоровых нет. Обошел всех. Некоторым заглянул в затуманившиеся глаза. Посадил на стул неадекватного мужика стаявшего у стены и зачем–то бившегося об нее головой. Попробовал подбодрить нескольких чувствовавших себя плохо, но осознающих происходящее коллег. Тихо выругался, совершенно не понимая, что происходит. Очень было похоже на какую–то химию, но на мне и Викторе противогазов не было, тогда почему мы не траванулись. Должны были хапнуть не меньшую дозу.

Решил идти к шефу на четвертый этаж, но с лестничной клетки выглянула светлая головка секретарши шефа Катерины. Мы увидели друг друга одновременно. Она замерла глядя на меня, я смотрел на нее с непониманием. Простояли пару минут.

— Что? — наконец не выдержал я.

— Ты нормальный! — вскрикнула она и бросилась ко мне на шею.

Девушку прорвало на слезы, и она быстро измазала мне рубашку потекшей тушью.

— Успокойся, не время для слез, — отстранил я девушку.

— Шеф с ума сошел. Он загрызть меня пытался, — рыдающая девушка продемонстрировала руку с несколькими серьезными укусами.

В одном месте так чуть клок мяса не был вырван.

— Это шеф? — не сразу поверил я.

— Да, — всхлипнула она.

Тут рядом с нами зашевелился и попытался встать мой коллега Василий. Я оставил Катерину и бросился к нему.

— Ты как Вася? Тебе лучше? — стал ему помогать.

В ответ Василий как то противно, почти тошнотворно, заурчал. Потянулся ко мне руками и раскрытым ртом. При этом его глаза были бессмысленно тупыми, несколько затуманенными, но не совсем мутными. Вдобавок в глазах лишнего черноты и ярко выделяются неестественно увеличившиеся сосуды. Кожа болезненно бледная из уголка рта течет слюна. Вася выглядел как свежеиспеченный зомби, но он был определенно жив, а не мертв. Вася не только урчал, но и дышал и сосуды, раз увеличены, значит, есть кровяное давление. А у мертвеца оно откуда?

— Он тоже! — вскрикнула Катерина, отскакивая к стене.

Я легко увернулся от рук коллеги и отошел назад.

— Вася ты чего? — спросил, не веря собственным глазам.

Утробное урчание не прекратилось и тело с бессмысленным взглядом продолжило движение на меня.

— Шеф так же урчал! — оповестила меня Катерина.

— Вася, я тебя ударю, — предупредил, сжимая кулаки, поднимая руки и отступая готовый к схватке.

Василий не останавливался. Прямой удар кулаком в подбородок. Голова мотнулась назад и вернулась в первоначальное положение. Еще один крепкий удар в челюсть. Снова не помогло. Тогда схватил коллегу за тянущуюся ко мне руку и провел бросок. Тело рухнуло на пол с хрустом чего–то сломанного, но тут же стало подниматься. Вдобавок он успел вцепиться пальцами в рукав рубашки. Я дернул своей рукой, ударил по его руке, но смог освободиться, только оставив в его лапе клок прочной ткани. Силы у Василия было явно куда больше чем раньше и хватка как у матерой сторожевой собаки.

Когда я сумел отшвырнуть Васю подальше, стал подниматься еще один наш коллега, и ему тоже не стало лучше. Второй, так же как и Вася утробно урчал. Окинул взглядом зал с сотами рабочих мест. Вроде никто не поднимался и бросать беспомощных людей в опасной ситуации нельзя, но я понимал, что это не обычные сумасшедшие. Возможно, их заставляет себя так вести отравление какой–то химией. Если так то к ним обязательно присоединяться новые. А от толпы мне не отмахаться. В рукопашную так уж точно. Значит все же придется оставить беспомощных и спасаться самому. Спасать нужно тех, кого можно иначе не спасешь совсем никого.

— К лестнице! — велел Катерине и стал быстро отступать следом за ней спиной вперед.

Вася уже снова поднялся, и теперь к нам медленно двигалась пара не то зомби, не то сумасшедших. Выскочив на лестницу, закрыл дверь, и быстро вытащив из брюк ремень, связал ручки. Теперь не порвав прочный кожаный ремень, дверь точно не откроют и нам не навредят. Значит, мне не придется убивать своих соотечественников. Снова.

— Смотри, что там, — испуганная Катерина показывала на окно.

Дернул и толкнул для проверки дверь. Подошел к девушке и замер с открытым ртом. На улице творилось нечто невообразимое. Мы словно попали в фильм ужасов про монстров. Четвероногий монстр похожий на тигра рвал людей когтями и клыками. Монстр только походил на гигантскую сибирскую кошку, но если это и был, в самом деле, тигр, то я не представлял, что с ним сотворили, что бы он стал таким. Шерсть, если когда–то она и покрывала тело монстра полностью, то слезла почти везде. Вместо нее на коже виднелись какие–то пластины наподобие костяных щитков. Там же где шерсть осталась она походила на не пойми что и вообще, то могло быть вовсе не шерстью. Когти чудища втрое превосходили когти нормального тигра. Его челюсти были шире чуть ли не вдвое, и в образованную ими пасть мог положить голову не один человек, а сразу два. Клыки тоже соответствовали. Длиннее пальцев взрослого мужчины и вроде даже росли не в один, а сразу в два ряда. И мышцы, бугрящиеся под кожей местами несимметричными узлами, внушали не столько уважение, сколько ужас и желание сбежать.

Предпочтение в убийстве этим монстром отдавалось тем, кто пытался убежать. Те, кто просто лежал на тротуаре или сидел в обморочном состоянии в транспорте в основном погибали случайно, как и медленно поднимающиеся и столь же медленно бредущие живые зомби. Зверь не бил их специально, но не брезговал наступить, если попадались на дороге или отшвырнуть лапами, если мешались. Слышались приглушенные стенами и окном крики. Монстр гигантскими прыжками настигал немногочисленные способные передвигаться и мыслить жертвы и убивал одним мимолетным движением. Видимо пожирать он их собирался, как убьет всех способных бегать.

— Колек! — на лестнице появился охранник Виктор.

Он выскочил с первого этажа на лестницу с морально устаревшим и снятым с вооружения даже у милиции ПМ в руках. Подобное оружие осталось только у охранных контор, да и то у частных. Охранник держал оружие, но не стрелял и доселе я выстрелов не слышал. Я бросился к нему и помог удержать дверь. К нам ломились напарник Виктора и двое затащенных им с улицы прохожих. Третий прохожий немного поотстал, но вскоре должен был доковылять и присоединиться к нашему совсем не спортивному состязанию.

— Коля, блин, — охранник вытащил из чехла на поясе длинный железный фонарь и вставил его в дверные ручки. — Все как у Ромеро в этих их западных ужастиках. Мертвые восстали.

— Мне кажется, они не мертвы, — покачал я головой.

— Настоящие зомби, — он ткнул стволом пистолета в полупрозрачное и искажавшее видимость дверное окошко. — Прямо как в тех фильмах с американщины.

— Что делать будем, Витя? — вернул я разговор в деловое русло.

— Не знаю, Коль, — он покачал головой, но тут же разродился идеей, — Может, через пожарную лестницу попробуем уйти?

— Можно попробовать, но там, на улице не только эти зомби, — счел нужным предупредить я.

— А кто еще? — насторожился охранник.

— Посмотри в окно, — указал не на стеклопакет, а на Катерину, вытянувшуюся вдоль стены и выглядывающую украдкой.

Мужчина направился к окну.

— Партия прости, — Виктор едва не закатил глаза, когда увидел что происходит на улице прямо у нас под боком. — Что это за урод? — спросил он у меня.

— Я‑то откуда знаю, — пожал плечами. — Надо что–то делать, — указал на увеличившихся числом и напирающих все сильней на завязанную мной дверь больных. — Окно выдавят и все.

— Они походу тупые, но могут выдавить и случайно, — согласился Витя.

— Попробуем через второй? — внес рациональное предложение.

Второй этаж у нас был отведен под архив, и в нем работало совсем немного народа. А выход на пожарную лестницу был на каждом этаже. Пожалуй, это действительно был лучший вариант.

— Попробуем, — кивнул Виктор.

— Сколько патронов, — указал на пистолет.

— Два полных магазина, — не стал скрывать он.

— Если что отстреляемся, — кивнул я.

Открыли двери на второй этаж и вошли. Нас тут же встретила уборщица баба Валя. Точнее это была уже не та баба Валя, а существо, которым она стала из–за химии или болезни. Обезумевшая старуха, утробно урча как прежде встреченные мной живые зомби, с черепашьей скоростью кинулась в нашу сторону. Я огляделся в поисках других врагов и положил руку на поднятый охранником пистолет.

— Не трать патроны. Еще сгодятся. Да и этим может быть можно как–то помочь, — сказал и двинулся навстречу старушке.

— Не глупи, — сказал сзади Виктор.

— Я все же попробую, — сказал, уже хватая уборщицу за руку.

Баба Валя этому только обрадовалась и хотела меня схватить другой рукой. Я нанес ей удар носком туфли под колено, выбивая опору, и провел загиб руки за спину. С ногой все получилось, и уборщица грянулась бы плашмя, если бы я сам ее не удержал своим загибом. С завернутой за спину рукой получилось плохо. Старухе было плевать на боль, и она тянулась ко мне зубами несмотря ни на что. Я хотел схватить ее за шею и немного придушить сгибом локтя, но вместо этого старушенция вцепилась мне зубами в предплечье. Было чертовски больно и, понимая, что иначе не справиться, отпустил сломанную руку бабы Вали, перехватил шею в захват, после чего раздался характерный хруст сломанного позвоночника.

— Тебя покусали! — вылупил глаза Виктор.

Я же молча смотрел на дрыгающую ногами бабушку, тщательно мывшую полы на этом и нашем этаже каждый день. Я с ней здоровался каждое утро и прощался когда она уходила. Улыбчивой и жизнерадостной была баба Валя и вот я ее убил.

На шум показались другие живые зомби. Они вышли всей толпой из–за стеллажей с массивом бумажного архива. Всякую бюрократическую макулатуру прошлых лет хранили здесь, в общем зале, и ее было очень много. Если сдать в прием макулатуры, то хватило бы выполнить годовую норму целому пионерскому отряду.

— Их придется убивать, — вздохнул я, насчитывая пять женщин с характерными для болезни чертами.

— Тебя покусали, — повторил охранник тише.

— Да и черт с ним. Кровью не истеку, — отмахнулся я. — Ты главное патроны не трать. Они могут позже сильнее понадобиться, — принял решение и направился к старому еще деревянному, а не фанерному столу, стоявшему на прочных ножках.

— Кто там? — крикнул знакомый голос.

— А кто там? — вопросом на вопрос ответил Виктор, направивший ствол ПМа наискосок перед собой в пол, но готовый в любой момент начать стрелять.

Опрокинул стол со стационарным проводным телефоном и какими–то бумагами столешницей вниз. Беспощадно выламывая ножку стола, еще раз окинул все взглядом и убедился, что живых зомби не прибавилось. Так же пять женщин. Все разного возраста. От откровенной старухи до достаточно молодых женщин. Они, похоже, в свойственной всем живым зомби манере мерзко урчали и медленно брели к нам. Если сравнить их скорость со скоростью обычного не спешащего пешехода, то второй выигрывал раза в два. Мы бы могли от них убежать, да вот только как? Такие есть наверняка на всех этажах и на других этажах их больше. Значит, придется прорываться здесь и придется их убить, несмотря на возможную ответственность перед законом и обязательные угрызения совести.

— Я Вика Арсенева! — снова донесся до нас голос девушки.

— А ты где Вика? — спросил Витек.

— В кладовке! Где швабры!

— Жди! Мы тебя вытащим!

Я как раз отломал одну ножку ранее соединенную со столом прочным болтовым соединением. Пожалуй, ее проще и быстрее было открутить, чем отломить, но раскручивать болт и гайку сцепляющие детали стола было совершенно не чем. Я клерк, а не ремонтник и ключи с пассатижами при себе постоянно не ношу.

— Держи, — вооружил ножкой Катерину и взялся за вторую.

— Колян, она рядом! — забеспокоился Виктор о самой старой и самой близкой к нам из работниц архива.

Старуха псевдо зомби приблизилась уже на несколько метров. Ей оставалось только обойти массивный стол с громоздким отечественным ПК. Компьютер в работе был ничуть не хуже зарубежных аналогов, вот только у наших они отчего–то получались минимум в два раза массивнее и места требовалось соответственно. Разумеется, речь идет про простые дешёвые ПК. Есть модели гораздо компактнее. Особенно это касается моделей созданных для нашей доблестной армии.

— Все нормально, — отозвался я.

Вторая ножка поддалась значительно быстрее, и я взмахнул этой импровизированной дубиной на пробу. В начале, там, где ножка опиралась на пол, она была достаточно тонкой и хоть имела квадратную форму, держать ее было удобно. Плавно расширяясь, в конце, в месте крепления к столешнице, ножка становилась в полтора раза толще. В целом она походила на квадратную бейсбольную биту.

Шагнув вперед, встал между Виктором и зомби. Схватил ножку–биту двумя руками за толстый и тонкий конец, а потом, разбежавшись в несколько шагов, толкнул импровизированным бампером медленную бабулю с несвойственным человеку поведением. У меня получилось ее неплохо оттолкнуть, но старуха успела сжать руку. Она пыталась схватить меня, но ей достался только достаточно тонкий и короткий галстук. Дернулся назад и гладкая материя выскользнула из крепкой хватки, но и тварь устояла.

Со злости ткнул старуху толстым концом ножки стола в живот, но это не возымело никакого эффекта. Пришлось перехватить свое оружие и, используя как дубину ударить зомби по голове. Череп явственно хрустнул и заметно вмялся, но бабулька была еще жива. Добавил во второй раз и в третий. Наконец, зомби свалилась на пол, заскребла ногтями, несколько раз дернула ногами и окончательно успокоилась.

— Ты блин, — охранник, стоявший за моим плечом, был поражён.

— Витя, ты бы тоже взял что–нибудь. Оставь пистолет для кого–нибудь пострашнее, — сказал я, утирая пот.

— Сейчас, — охранник заозирался по сторонам.

— Катя держись за мной. Если что поможешь, — я сорвал с шеи галстук и отбросил его в сторону.

Еще не хватало, что бы меня придушили на этой удавке.

Виктор быстренько, быстрее меня, оторвал ножку от стола и встретил новых зомби вместе со мной. Пришлось забивать всех четверых и поучаствовать всем. Баба лет тридцати на вид умудрилась свалить с ног Катерину и рвалась к ее горлу. Пришлось стаскивать мертвячку с девушки. Она неожиданно развернулась и вцепилась зубами мне в запястье. Повалил бывшую работницу архива на пол и стал лупить ножкой от стола. Катя тут же присоединилась и помогла.

— Вы оба покусанные, — снова выпучил на нас глаза охранник.

— Давай после об этом, — скривился я, рассматривая укус. — Где там эта Вика? Вика ты где?!

— В кладовке! — донеслось откуда–то из–за стеллажей.

— Выходи! — велел Виктор.

Сзади послышалось урчание. Мы, не сговариваясь, обернулись и увидели толкающихся в дверном проеме живых зомби. Их было так много, что они мешались друг другу, и поэтому произошла задержка. Похоже, они все же прорвались с третьего этажа, а может, пришли и с этажа выше. На первом этаже столько полюбивших людскую плоть не было, но в принципе могли подтянуться с улицы. Так что могли прийти и оттуда. Это в том случае если неверны сразу несколько вариантов.

— Быстрее Вика! — крикнул Виктор, доставая пистолет.

— Давайте к выходу! — крикнул я, показывая на коридор.

Бросились мимо стеллажей к коридору. Там к нам присоединилась девушка Вика, знакомая, но не близко работница архива. Она держалась рукой за пораненное предплечье. По всей видимости, ее тоже покусали. Увидев толпу зараженных, она заметалась и собиралась броситься обратно.

— Пожарная лестница! — схватил ее за плечо и поволок мимо кабинетов и туалета по коридору.

Добежали и уперлись в запертую на навесной замок дверь на балкон. Дверь была железная, а окна из ударопрочного пластика и открывались в них только узкие форточки.

— Где ключи? — спросил у Вики.

— Не знаю, — всхлипнула та.

Коридор был уже перекрыт. Помещение быстро заполнялось живыми зомби, несмотря на всю их медлительность. Виктория от ужаса вскрикнула. Катя постаралась спрятаться за моей спиной и сделаться незаметной. О том, что бы сломать какую–то часть запорного устройства или выстрелить в замок не было и речи. Быстро тут ничего не сломаешь, а стрелять в добротный навесной замок опасно рикошетом. Искать ключи тоже было некогда. Они, скорее всего в специальном шкафчике на стене, где лежат всегда. Но там уже эти и себя за то, что забыли про такой важный момент, кроме мути в голове, оправдать нечем.

— Ключи там, — махнула в сторону выхода на лестницу, ящика на стене и зараженных Катерина.

— Дебилы, — ругнулся на себя и нас Витя.

— Туалет! Давайте туда! — я указал рукой на дверь.

Все не раздумывая ни секунды, наперегонки с медлительной толпой зомби, бросились туда. Витя достиг двери первым, но не успевал заскочить. Четверка лидеров немного вырвавшихся вперед оказалась слишком близко. Тогда охранник отбросил ножку стула. Он вскинул свой пистолет, держа его обеими руками, занял стойку для стрельбы, стоя как в тире. ПМ в свойственной ему манере грохнул, потом еще раз, еще и еще. Витя не потратил ни одного патрона зря. Все легли точно в головы и четверо зомби упали с простреленными лбами. Ближайший мертвяк грохнулся прямо к ногам боевитого охранника.

За спиной Виктора заскочили в стандартное помещение с пятью кабинками, пятью писсуарами, пятью же умывальниками и единственным окном, в котором, как и в предыдущем открывалась только форточка шириной сантиметров в десять. Девушек пропустил вперед, потом вбежал сам. Последним в туалет запрыгнул Витя. Захлопнули дверь перед самым носом новых зомби. Я привалился к ней спиной и глянул на старый деревянный стул, стоявший под вентиляцией. Похоже, местные курильщицы поставили и дымили в забранное решеткой маленькое окошечко, что бы ни сработала пожарная сигнализация.

— Витя, стул! — указал рукой на предмет.

Охранник понял меня без лишних слов и через несколько секунд мы подставили стул под поворотную ручку пластиковой двери, так что если попытаться открыть, то ручка упиралась в спинку стула. Я сел на этот стул. За спиной уже слышалось многоголосое урчание. Кто–то и не один царапался ногтями в дверь. Мы все тяжело дышали и смотрели друг на друга выпученными глазами.

Виктория отмерла первой, она подошла к умывальнику и покрутила ручку смесителя. Вода не пошла. Не было ни холодной, ни горячей. Тогда девушка осела на пол с подогнувшимися ногами, спрятала лицо в руках и разрыдалась в голос, громко. Катя подошла к ней, опустилась на колени, обняла сзади, положила голову на плечо и девчонки зарыдали дуэтом. Только Катя в отличие от Вики плакала тихо, почти совсем беззвучно.

Я перевел взгляд с них на Виктора. Тот тяжело дышал и смотрел на меня. В его руках был пистолет, но пока ствол направлен в пол. В глазах мужика жалость и обреченность, смешанные с толикой безумия. Я посмотрел на свою дважды покусанную руку. Снова глянул на девчонок, что тоже обе были покусаны и понял, что говорил взгляд Виктора. Он собирался разделаться со всеми нами, пока мы не обратились.

Я сам не чувствую приближения смерти и почти на 100% уверен что не обращусь. Вон и рана оставленная работницей архива ставшей живой зомби больше не кровоточит, как и вторая что свежее. Обычные следы от обычных человеческих укусов. Я не верю, что вот так умру и не хочу так умирать. Нужно что–то делать. Витек сейчас попросту опасен. Он напуган не меньше нас и вдобавок накручивает себя. Вон у него глаза стали еще сильнее на выкате и бешено вращаются. Похоже, башню у него с пагона вот–вот сорвет окончательно.

— Витя, браток, ты, где служил? — решил попробовать его отвлечь и привести в чувства.

— ДШБ, морпех, — коротко ответил он с какой–то хрипотцой.

— Ты чего хрипишь? Голос сорвал? Вроде не кричал? — обратил внимание я.

— Не кричал. Не знаю что–то с горлом, — кивнул он. — А ты где сам служил? — в его взгляде вроде появилась какая–то осмысленность или просто стало немного поменьше безумия.

— А я в ВДВ. Удачно получилось, — постарался улыбнуться как можно натуральнее, но уверен, что вышло не очень.

— Что удачно? — не понял охранник.

— Ну что мы тут с тобой. ВДВ и ДШБ, вместе мы что–нибудь да сделаем. Что–нибудь придумаем и вырвемся отсюда.

— Вырвемся? — он посмотрел на меня с недоумением.

— Ну, а как же? Обязательно вырвемся, — отыгрывая уверенность, хлопнул себя ладонями по ляжкам.

— Да как же мы вырвемся? — он вздохнул с неподдельной грустью. — Вы же вот–вот обратитесь и кинетесь на меня.

— С чего ты решил? — спросил посерьезнев.

— Ну как же? Вы все трое покусаны. Обязательно обратитесь. Так во всех фильмах было, — его взгляд наполнился уверенностью.

Девочки, слышавшие нас, разревелись еще сильнее. Им совсем не хотелось обратиться в зомби и так же не хотелось получить пулю.

— Насмотрелся этой пурги из САШ. Девочек вон напугал, — угрюмо посмотрел на охранника. Потом обратился к девушкам. — Ни в каких зомби мы не обратимся. Все будет хорошо.

Придется с Витькой что–то решать. А это будет ох как не просто. Но ведь пристрелит же. Обязательно пристрелит. По глазам и выражению лица видно, что не переубедить. Он практически полностью неадекватен. Вон снова во взгляд безумие возвращается. Это совсем не нормально. Похоже, крыша у парня решила потечь в самый неудачный для нас момент. Уверен, что он уже прикидывает, не пора ли нас кончать. Он не крепче меня, но этот проклятый ПМ и его умение стрелять. Я совсем недавно, буквально только что, видел, как он умеет стрелять. Упокоил четверых зомби четырьмя точными выстрелами в голову. Не одного лишнего патрона не потратил. Ни одной лишней секундочки. Витек бы пригодился нам очень сильно, но как его убедить, что мы не обратимся? Как его убедить не стрелять. Как его вернуть в нормальное, адекватное, состояние?

— Витя? — снова заговорил я.

— Что Коля? — спросил в ответ он, не убирая руки с пистолета.

— Ты же не будешь в нас стрелять? — сказал, прекрасно понимая, что еще сильнее испугаю девчонок, но деваться было некуда.

— А вы на меня не кинетесь? — нервно хохотнул он.

— Конечно, нет, — искренне улыбнулся я, как бы случайно демонстрируя вооруженному мужчине пустые ладони.

Может он постесняется стрелять по безоружному.

— Коля вас покусали, — с нажимом сказал Виктор. — Я должен убить вас пока вы меня не сожрали, — добавил вооруженный герой.

Вика, услышавшая это, громко вскрикнула, так что ее явно услышали живые зомби за дверью. Они сильно оживились и усилили свои потуги войти в помещение, давшее нам временную защиту и приют. Кто–то заскреб снаружи по пластику ногтями, да так, что явно царапины на прочном пластике остались. Катя оторвалась от Виктории и повернулась к нам, растирая не унимающиеся слезы по лицу и громко всхлипывая.

— Тихо! — чуть прикрикнул Виктор, направив пистолет на девушек.

Ствол охранника качнулся от одной дамы к другой, но и это не возымело эффекта. Девчонки ревели, считая, что теперь уже дважды, а то и трижды, обречены. А наш вооруженный герой уже щелкнул предохранителем и патрон у него в патроннике. Досылать не надо.

Я бросился на него прямо из положения сидя с изворотливостью и злобой самого натурального хорька. Виктор дернул ствол в мою сторону. Грянул выстрел, но я не почувствовал боли. Видимо охранник все же промазал, а в следующую секунду я уже вцепился в него клещом, и мы боролись за один на двоих пистолет и жизнь теперь возможную только для одного. Отвел пистолет в сторону, и он снова выстрелил. Ударил товарища по несчастью лбом в лицо. Сам получил удар куда–то под ребра.

Не щадя собственных пальцев саданул его вооруженную руку об пол и пистолет оказался на кафеле. Он еще раз ударил меня в бок. Я ударил в ответ. Мы кувыркались по полу туалета и молотили друг друга безжалостно. В какой–то момент он оказался сверху и смог зажать меня. Я прикрывался руками, как мог, но все же получил беспощадный удар кулаком в голову. Сознание поплыло, и следом прилетел еще один удар едва не выключивший для меня свет. Это был еще не конец боя, но следует признать, что я определенно проиграл. В реальном бою поплывший боец равно мертвый.

Раздался еще один выстрел. Тело сидевшего на мне охранника перестало вести себя агрессивно и, опрокинувшись вперед, ткнулось головой в стенку кабинки, куда я упирался макушкой. С трудом столкнул с себя обмякшего Виктора. Он упал на бок и остался лежать. Перед моим затуманенным взором стояла Катя. По ее щекам по–прежнему катились слезы, она всхлипывала, в ее руках был пистолет, который она выпустила. Пистолет упал на пол с достаточно громким стуком. Я уставился на лежащий на полу ПМ.

С трудом сел. В глазах все плыло и пришлось их прикрыть, что бы собраться с мыслями. Не знаю, сколько времени просидел, пытаясь успокоить вращающийся мир, но вроде не долго. Голова гудела, но бросила кружиться. Открыл глаза и, глядя на все еще плачущую и стоящую надо мной Катю поднялся на ноги.

— Катя успокойся. Ты ни в кого не превратишься, — я взял ее за плечи и развернул, так что бы ни было видно тел Вики и Виктора.

Охранник все же попал, но не в меня. Его пуля оставила аккуратненькую дырку в затылке девушки. Хорошо хоть череп не разворотило. У Виктора пуля, кстати, череп тоже не разворотила. Видимо у пули ПМа для подобного было недостаточно мощности даже при стрельбе в упор, но в этом вопросе я не мог считаться специалистом. Как–то вот не доводилось разносить головы из устаревших пистолетов. В тех войсках, где служил оружие, было гораздо солиднее. Чего стоили только автоматы калибра 12,7.

Вместо ответа зарёванная блондинка, всхлипывая, указала на покусанную руку и разодранный чулок на стройной ножке. Именно в том месте красовался второй укус псевдо зомби, которого я раньше не видел. Похоже, ее покусали уже в потасовке в архиве.

— Катя успокойся. Все хорошо. Ты разве себя плохо чувствуешь? — спрашивал чрезвычайно серьезно.

Так обычно взрослый спрашивает у ребенка, но спросил зря. Голова раскалывалась и у меня самого. Раскалывалась и до потасовки с охранником. Еще и тошнило, тоже до этого. А теперь после явного сотрясения все усилилось. Мог бы и предположить что Катерине хоть и лучше, но самочувствие тоже далеко не идеальное и даже не удовлетворительное.

Увещевания не помогли, а истерику нужно было прекращать. Оставалась некоторая надежда, что как наступит тишина, живые зомби забудут про нас и уйдут. Переборов себя и убедив, что этот случай исключительный отвесил Кате звонкую пощёчину. Девушка обмерла и вдруг полезла драться, с тщательно ухоженными и подточенными ногтями способными заменить иной кошке когти. Я отшатнулся назад, не рассчитал, еще она навалилась, и мы упали на кафельную плитку. Девушка оказалась на мне, но я тут же схватил ее за руки не давая вцепиться когтями в лицо.

— Тихо ты! — получив несколько глубоких царапин, кое–как сумел прижать ее руки к телу, а ее саму к себе.

— Пусти, — потребовала Катя, немного поизвивавшись без какой–либо пользы для дела ее свободы.

— Царапаться не будешь? — спросил я.

— А ты не дерись. Если вокруг конец света это еще не значит что можно бить девушку, — ответила она.

— Тут как подумать, — сказал тихо, почти прошептал, и выпустил девушку. — Кать, нам нужно выбираться отсюда, — оповестил ее.

— Как? Окно не открывается, а за дверью эти, — она снова принялась растирать по лицу слезы, но это была уже не та истерика и она даже не всхлипывала. Ну, разве что изредка.

— Ты главное успокойся, — мой взгляд остановился на вентиляционной решётке, но там мог пролезть разве что крупный кот. — Мы обязательно что–нибудь придумаем, — в подтверждение своих слов поднялся и пошел к окну, но оно действительно не открывалось, и выбить прочный стеклопакет было хоть и можно, но совершенно не просто. — В крайнем случае, будем прорываться. Я возьму пистолет, — подошел и подобрал оружие. — Ты возьмешь ножку от стола, — кивнул на лежащую рядом деревяшку. — Деваться все равно некуда. Здесь мы слишком долго не высидим, а они уходить даже не думают. Умрем от голода и жажды, если раньше не вынесут дверь.

— От жажды не умрем. Воды полно, — поправила меня блондинка.

— Откуда? В кранах пусто. Ты же видела, как Вика хотела напиться. Воды нет, — для весомости указал рукой на кран.

— В кранах пусто. В сливных бачках воды полно. Мы учили на уроках ОБЖ. Учитель говорил, что в случае аварии и отсутствия водоснабжения, так можно продержаться до подвоза воды аварийными службами. Главное не израсходовать ее не по делу, — опровергла Катерина миф о беспросветной глупости всего рода светловолосых женщин.

Я об этом тоже знал и скорее всего именно с тех же уроков, но как–то забылось за ненадобностью, и теперь не вспомнил, пока Катерина не сказала. Молча встал, вошел в ближайшую кабинку, открыл сливной бачок и, призрев брезгливость, напился из него. Вода была чистой, такой же, как бежала из кранов, но просто место, где она находилась, невольно вызывало соответствующий настрой. В иных обстоятельствах совершенно точно бы не стал пить из бачка, но уж очень хотелось напиться. Во рту и горле прямо засуха была. Я такого нестерпимого желания пить, даже в армии, находись в «интересных местах» не испытывал.

Выйдя из кабинки, принялся снимать с Виктора ремень с висящей на нем кобурой. Катя при этом отвернулась и смотрела на дверь. Справившись с ремнем, отбросил в сторону пустой чехол от фонаря и нацепил ремень на себя. Вложил пистолет в кобуру. После тут же достал его обратно и проверил. Патрон дослан, в рукоятке магазин с последним патроном. Вынул его и заменил на полный. Пожалел, что у охранника к пистолету и кобуре прилагался единственный запасной магазин.

Проводил взглядом в кабинку и встретил им же свою подругу по заточению. Она выходила и снова старалась не смотреть на трупы. Понятно, ей, было, неприятно находится рядом с ними.

— Ну что попробуем, — сказал утвердительно, уже все решив.

— Да ты рехнулся? — возмутилась девушка. — Нас там разорвут на части.

— А ты что предлагаешь? — зашел с другой стороны.

— Я предлагаю не заниматься суицидом, — огрызнулась Катя. — Давай подождем. Может они уйдут.

Задумался и согласно кивнул.

— Давай подождем. Только нужно вести себя тихо. Возможно, если мы не будем шуметь, то они разбредутся, — озвучил я свое решение.

Девушка молча кивнула, и я, стараясь соблюдать тишину, принялся убирать трупы. Понадеялся, что сидеть будем, не слишком долго, и вода из всех бачков нам не понадобится. Засунул тело хрупкой и довольно легкой Вики в одну кабинку, а Виктора, что, разумеется, был куда тяжелее, определил в другую. Заодно снял с мужчины куртку от формы охранника. Одел ее на себя поверх офисной тонкой рубашки. Как–то в ней одной в довольно прохладном туалете было не совсем удобно. Уж лучше одеть вещь с трупа, чем заболеть в такой ситуации.

Снова сел на стул спиной к двери. Ручка несколько раз дергалась, словно кто–то пытался открыть дверь по человечески, так что это совсем не было лишним. Катя молча уселась ко мне на колено. Села аккуратно как гимназистка на стул в своей гимназии. Я постарался расслабиться, но скребущиеся за дверью псевдо зомби к этому как–то не особо располагали. В окопе скорее расслабишься, чем в такой ситуации.

 

Глава 2: Пух и все–все–все.

Просидели тихо как мыши под веником несколько часов. Сколько точно не знаю, поскольку наручных часов у меня не было, а мобильный оказался раздавлен в какой–то из схваток. Даже прочная советская техника не выдержала нагрузок. Мне ничего не оставалось, как выкинуть испорченный гаджет. Моя соратница по неволе свой телефон оставила на рабочем месте и часов тоже не имела. Так что о течении времени мы судили субъективно.

Катерине надоело сидеть как в гимназии, и она уселась расслабленнее, уверенно заняв оба моих колена. За дверью в какой–то момент стало потише, но полной тишины не наступало, и было очевидно, что псевдо зомби никуда не делись. Быть может их и стало меньше, но судя по шуму, все еще было достаточно, что бы порвать как Тузик грелку меня вместе с Катькой.

— Встань, пожалуйста, у меня ноги затекли, — попросил девушку, и та поднялась с моих коленей.

Встал и встряхнул сначала одной ногой, а потом другой. Снова пошел к окну. Придирчиво осмотрел и потолкал стеклопакет. Держится действительно крепко. Стулом точно не вышибу, а выстрел оставит только дырку. Пошел к писсуарам потолкал рукой, попробовал пошатать обеими, потолкал ногой. Все бесполезно. Сделано на совесть. Скорее писсуар разнесу, чем оторвать сумею.

— Хочешь выбить окно? — поинтересовалась Катерина.

— Хочу. Тут всего второй этаж. На улице вроде тихо. Можно спрыгнуть.

— Ногу не боишься сломать?

— Боюсь.

— В таких условиях это верная смерть, — покивала девушка и тут же нелогично предложила. — Может, попробуем бачок снять?

— Обязательно попробуем. Все попробуем, — подошел обратно к двери и прислушался. — Что–то слишком тихо там. Уж не ушли ли они? — за дверь пока я ходил к окну, в самом деле, все как–то внезапно стихло.

— И правда тихо, — согласилась блондинка прислушавшись.

Не успела она этого сделать, как со стороны пожарной лестницы послышался скрежет сминаемого и раздираемого металла. Потом послышался грохот. Упало что–то тяжёлое и большое.

— Похоже, пришел кто–то страшнее этих, — высказал свое мнение и красавица с размазанной по лицу косметикой заметалась взглядом в поисках укрытия получше имеющегося, но ничего не нашла. — Не спрячемся мы тут, — покачал я головой и взялся за стул.

Катя сразу пристроилась за моей спиной и ножка от стола уже была у нее в руке. Разблокировал дверь и, приоткрыв, выглянул в коридор. Он оказался пуст. Ни одного безумца жаждавшего нашей плоти там не было. Не было и двери на балкон, с которого можно было попасть на пожарную лестницу. Дверь, порванная и измятая, словно жесть от консервной банки лежала в коридоре.

Глядя в сторону балкона я встретился взглядом с огромным монстром с поросшей несимметричными костяными пластинами головой. Он заглядывал в коридор через дверной проем с балкона и разевал клыкастую пасть полуметровой ширины. Будь эта пасть еще чуточку шире, и она бы не поместилась в дверном проеме. Монстр стоял на четырех конечностях, но его плеч я не видел. Они были где–то за рамками двери на балконе. Можно было надеяться, что чудовище к нам не пролезет, но я понимал, что это существо весом больше пары тонн стены нашего офисного центра не удержат.

Я глянул в другой конец коридора и увидел, что он пуст. Проход вглубь помещения, к лифту и лестнице был полностью свободен. Только кровь на полу и истерзанные трупы. Псевдо зомби без стеснения растерзали своих собратьев убитых Виктором и нами.

— Бежим! — мгновенно принял решение, схватил блондинку за руку и тут же ринулся прочь.

Чудище возбужденно и неописуемо заурчало и ринулось, было, за нами, но это оказалось не так–то просто. Сведя плечи и повернув голову, оно стало протискиваться в коридор по диагонали. Получилось у него далеко не сразу и это подарило нам кое–какую фору. Не будь ее нам бы там и пришел конец. Мы бежали со всех ног, слыша, как за спиной не выдерживает напора твари бетон. Вот он влез, сделав дверной проем едва не вдвое шире. Монстр не помещался на полу в коридоре, но он не огорчился и перемещался, поместив себя по диагонали коридора, опираясь двумя ногами на пол и двумя ногами на стену едва не под самым потолком. Катерина смотрела на него, повернув голову и визжала, так что у меня звенело в ушах, но не забывала перебирать ногами и не отставала ни на шаг.

Мы проскочили мимо помещений и стеллажей с бумажным архивом. Промчавшись насквозь пинком, открыл дверь и, встретив ее возврат плечом, выскочил на лестничную клетку, не выпуская руки Катерины. Хотел было рвануть вниз к такому близкому первому этажу, но там оказалась еще одна тварь, и это был не безумный человек, казавшийся теперь безобидным как новорожденный щенок или котенок. Эта тварь на человека только походила. Ростом за два метра. Голова почти без волос. Всего несколько клочков грозящих скоро выпасть. Здоровенные челюсти с клыками вместо, нормальных зубов. Мощные руки с опущенными плечами и плоскими когтями, слабо напоминающими ногти. Узлы могучих несимметричных мышц на обнажённом кривоватом теле. Своим видом монстрятина не вызывала никаких сомнений в том что будет если мы попробуем через нее прорваться. Конечно, у меня в руках был пистолет, но стрельба по такому могла занять время, а монстр, что был сзади, не выказывал желания ждать.

Перепрыгивая по несколько ступеней за раз, помчались наверх. Катя сразу же сломала каблук и, оступившись, упала. Тут же помог ей подняться. Она сбросила туфли, и помчались дальше, но на пятки уже наступала человекообразная тварь, а сзади на лестницу выбиралась тварь на человека совершенно не похожая. Отчего–то у меня создалось впечатление, что они действовали заодно, но мог ошибаться.

Убежать вдвоем уже не было возможности, но бросать спутницу я не собирался. Лучше было рискнуть и попробовать если не застрелить, то хотя бы притормозить лидера преследования пулей. Остановившись, пропустил мимо себя девушку и выстрелил из пистолета прямо в морду преследователю. Пуля, очень удачно угодившая в глаз решила вопрос окончательно и я мысленно благодаря школьную подготовку и непростую службу в армии, научившие обращению с оружием помчался наверх. Стоять было слишком опасно. Большой монстр уже спешил к нам по лестнице, с трудом помещаясь на ней.

Взглянул на двери на третий этаж все еще связанные моим ремнем. За дверьми возбужденно урчали и толкались запертые зомби. Судя по количеству теней за мутным стеклом, обратились все или почти все чувствовавшие себя плохо люди.

— На четвертый! — крикнул я, уже таща спутницу выше.

Та уже давно, еще до сломанного каблука, бросила визжать и полностью доверилась мне. Меня же это полностью устраивало. Лучше пусть делает, что скажу, чем визжит или скулит. В таком случае, может быть, выживем и я, и она, а вдвоем всегда лучше, чем в одиночку.

Ворвались в открытую дверь. Выскочили в пространство с сотами–кабинетиками для таких же, как я клерков. Хлипкие стеночки в полтора метра высотой, столы, стулья и компьютеры. Ничего способного задержать тварь, преследующую нас, но и для нас самих никаких препятствий. На пути попался человек. Повел он себя далеко не как тупой зомби из фильмов, но и не как нормальный. Он поспешил убраться подальше с нашей и монстра дороги. Сомневаюсь, что эту тварь испугали мы, но инстинкт самосохранения на лицо. Убирался с дороги этот псевдо зомби слишком медленно, но я не стал тратить на него патрон, а опрокинул пинком.

— Кабинет шефа! — крикнула на бегу блондинка, но я и так спешил туда.

Планировка этого этажа несколько отличалась. Туалет был передвинут в другое место, а перед балконом располагался кабинет шефа. С него же, как уже упоминал, можно было попасть на пожарную лестницу. С лестницы можно было рвануть на крышу дожидаться спасателей, но от чего–то мне казалась, что монстр нам их дождаться не даст, да и скорее всего не будет никаких спасателей. Оставалось рваться вниз на улицу и бежать, бежать, бежать. Лишь бы нас там не ждала сплошная толпа зомби как в том фильме название, которого не могу вспомнить. Или не ждал тот уродливый огромный тигр, которого мы видели через окно на лестничной клетке.

Ураганом ворвались в обставленный в стиле социалистического братского японского народа кабинет начальника. У стены отделявшей кабинет от остального здания стояла специальная подставка с двумя японскими мечами. За подставкой часть стены украшала какая–то мазня в псевдо восточном стиле. Назвать сие «искусство» картиной у меня бы язык не повернулся. Но шеф гордился картиной не меньше чем самими мечами. Видимо, слишком мало я понимал в подобной живописи.

Не раздумывая и не тормозя, схватил короткий меч в ножнах. Шеф не раз хвалился этими мечами. Настоящая катана и викадзаси созданные едва ли не лучшим оружейником Японии наших дней. Классная сталь, которой обзавидовался бы любой самурай древности. Вроде как подобные сейчас держат в домах все уважаемые люди Японии и эту пару клинков шефу подарили наши японские партнеры. Шеф гордился ими, но до всего этого мечи были совершенно ненужными предметами годными только в качестве пылесборника. В таком же положении как у нас полуметровая остро отточенная железяка могла сильно пригодится. В любом случае она лучше отломанной от стола деревянной ножки.

Катя хотела было последовать моему примеру и схватить катану, но монстр был уже слишком близко. Он тараном влетел в прозрачную пластиковую часть стены, служившую окном во внутреннюю часть помещения, и проломил его мгновенно. Почти вышвырнул спутницу на балкон и выскочил туда сам, чувствуя затылком зловонное дыхание твари и слыша клацанье огромной пасти за собственной спиной.

Времени на осознание, сколь близка была скоропостижная смерть в зубах монстра, не было. Отскочили в дальнюю часть балкона, откуда через невысокую дверку можно было выйти на пожарную лестницу. Дверь здесь оказалась уже, чем на втором этаже. Совсем чуточку уже, но этого вполне хватило, что бы тварь ни протиснулась сходу. Чудище попробовало выглянуть на балкон и попыталось сломать стену, но ни того ни того вот так сразу не вышло. Оно сунуло переднюю лапу и попыталось нас достать когтями. Ничего не получилось, но мы не стали ждать, когда монстр догадается воспользоваться окном с увеличенным оконным проемом или вынесет дверь вместе с косяками и протиснется в стандартный дверной проем. Поспешили к лестнице, перемахнули через дверь, запертую на одну щеколду, и поскакали вниз точно испуганные белки.

— Ходу! Ходу! — торопил я Катерину и торопился сам.

Монстр все же сообразил и в мгновение ока, вынеся большой стеклопакет, через окно, выбрался на балкон. Стеклопакет полетел вниз и громко грянулся об асфальт. Чудище, цепляясь за стену и подоконник, умудрилось не свалиться вниз с маленького для него балкона и закрутило головой, в поисках удирающей во все лопатки дичи.

Не знаю, сколь быстро он бы нас настиг, и хвала провидению выяснить этого так и не пришлось. Неожиданно и для монстра и для нас грохнуло два выстрела практически слившихся в один. Бабахнуло что–то мощное вроде крупнокалиберной винтовки или противотанкового ружья. Звук был серьезный басовитый и вполне соответствовал, хотя и был чем–то приглушен. Наверное, использовали какой–то ПБС, но не слишком хороший. Или стреляли без спец патрона. Выстрелы не на всю округу, но ближайшая местность теперь знала, что на охоту вышел один из самых страшных зверей — вооруженный человек. И человек этот был не один. Минимум двое.

Монстр, словивший сразу две крупнокалиберных пули, рыкнул, взвизгнул и опередил нас со спуском. Тварь рухнула с высоты четвертого этажа и зашевелилась. Она совершенно точно осталась жива. Снова приглушенно грохнуло только что звучавшее мощное оружие, но в этот раз выстрел был один. Поднявшееся было чудовище, дёрнулось раз, затем другой и замерло на асфальте. Только одна задняя конечность подергивалась в агонии.

Мы замерли.

— Может нам помогут? — спросила у меня Катерина.

— Может, и помогут, — ответил, оглядывая крыши в поисках кого–то из наших спасителей.

Из–за угла одного из домов выскочила пара мужчин. Эти субъекты тащили на себе черный пластиковый милицейский шлемы с зеркальным забралом и черные же бронежилеты. Различные щитки, наколенники и налокотники дополняли снаряжение. На бедре у каждого красовалась кобура с пистолетом. Из–за спин выглядывали надежные Калашниковы устаревших модификаций и виднелись рюкзаки. На поясах висели ножи внушительного вида и фляжки. В руках оба держали некое подобие клевца с острой похожей на огромную швейную иглу боевой частью на метровом черене.

— Давайте бегом вниз! — помахал нам один из них, и направился к лестнице, вертя головой и контролируя улицу.

Второй за ним не последовал, а побежал к туше убитого монстра. Подбежав, человек с некоторой опаской подошел к монстру и стал что–то ковырять в его затылке. Мне некогда было пристально за ним наблюдать, я смотрел под ноги, дабы не оступиться и не полететь кубарем вниз по лестнице. Еще при этом и за округой пытался следить, но не видел ни одного живого зомби.

Пожарная лестница не достигала асфальта и заканчивалась на высоте пары метров. Ниже были только металлические столбы опоры, так что пришлось прыгать. Приземлился на ноги и, выпрямившись, оказался лицом к лицу с одним из наших спасителей. Точнее он смотрел мне в лицо, а я в зеркальное забрало его шлема.

— Не пырни меня своей железкой, — сказал он.

— Не пырну, — сказал я, по–прежнему озираясь.

— Ну, вот и хорошо. Давайте быстрее.

— Ты кто? — спросил я, видя, несмотря на облачение, что передо мной не милиционер и не солдат.

Разговаривал, ослабляя наблюдения за человеком и одновременно помогая слезть Катерине. Девушка была достаточно спортивной и уже повисла на руках. Вот только при этом задралась ее юбка, обнажив не слишком широкие полоски нижнего белья. Человек в черном костюме от этого зрелища приоткрыл рот и не услышал моего вопроса глядя на упругие ягодицы и стройные ноги всегда следившей за собой девушки. Моей невольной спутнице оставалось только спрыгнуть, но я сунул ножны с мечом за ремень и, подхватив девушку за талию, поставил на асфальт. Та тут же одернула юбку вниз.

Одновременно с этим раздался выстрел из крупнокалиберного оружия. Исчезновение ягодиц или выстрел вернули человека в реальность. Он мотнул головой, ударом ладони снизу поднял забрало и явил нам лицо пацана лет 16 – 17 поросшее клочками пуха на щеках и с реденькими черными усиками над верхней губой.

— Я Пух, — представился он.

На поясе ковырявшегося в затылке монстра ожила небольшая рация в чехле. Из–за черного чехла я ее раньше и не приметил.

— Жбан уходите. На подходе еще один клиент. Не элита. Похоже, матерый рубер. Очень шустрый и хитрый. Я не успел завалить. Спрятался зараза, — сказала рация чуть слышно.

— Принял, — ответил ковырявший выпрямившись. — Пух давайте сюда, — он махнул всем нам.

— Быстрее! — Пух махнул рукой.

Тот, кого назвали Жбаном, обернул, что достал из головы мертвого монстра тряпкой и вручил Пуху.

— Держи. Я если что буду отвлекать тварь, а ты уводить новичков. Если придется разделиться просто обойдешь кругом и выйдешь к нашим. А если не получится, то по обстоятельствам. Пошли, — люди поспешили вдоль по улице.

— Давай за нами, — Пух позвал нас полуобернувшись всем телом, а мы и без того спешили следом.

— Жбан, он рядом, — сказала рация, когда мы подбежали к углу дома.

— Завалишь? — спросил Жбан.

— Он прячется. На открытое место не выходит. Видно опытный, — зло ответил другой абонент.

— Разделяемся, — велел Жбан и, схватив рацию, заговорил в нее. — Клуб, веди меня. Нам не уйти буду приманкой. Попробую выманить тварь на открытое место, а уж вы не подведите. Пуха со свежаками отправил в обход…

Дальше мы разговора не слышали, поскольку отбежали слишком далеко и продолжали удаляться от бегущего вдоль улицы мужика лица, которого так и не увидели. Обогнули офис, пересекли улицу, что была за ним, огибая, брошенные как попало машины, и нырнули в какой–то двор, где затаились. Пух при этом выглядывал через щель в одну сторону улицы, потом тихо перебегал к другой щели и снова выглядывал, но в другую сторону.

На такой его перебежке нас настиг звук сдвоенного выстрела приглушенного крупняка. Потом снова два выстрела, но не слитных, а в разнобой. Дальше тишина, но Пух как замер, так и стоял.

— Все в порядке? — шепнул я.

— Не знаю, — ответил парень слушая.

— Что происходит? — шёпотом спросил я.

— Тихо. Понимаю вопросов много, но надо помолчать. Там сзади огромный монстр, который может уже порвал Жбана, — пацан указал туда, откуда мы появились. — И еще неизвестно кто набежит. Появится элита или хотя бы рубер и все, — парень на секунду смолк присматриваясь. — Давайте за мной. Вроде никого, — парень выскочил на улицу и мы следом.

Понеслись вдоль улицы до следующего угла, обогнули воткнувшуюся в угол дома машину и нос к носу столкнулись с тройкой живых зомби. Пух без затей приголубил своим клевцом одного в голову. Острие его клевца вошло точно в лоб твари. Пробило прочную лобную кость и убило мужчину на повал. Я, не раздумывая с полуоборота, ударил пяткой в живот второго медленного и тот кулем отлетел в сторону и упал на тротуар.

— Не жалей их! Они не люди! Их не вылечить! Руби мечом! — прикрикнул Пух, разбираясь со вторым.

Я никогда не занимался достаточно популярным у нас кендо или другим фехтованием, но рубанул коротким мечом на загляденье. Ударил прямо по шее и почти снес голову. И без того давно не свежую куртку охранника вместе с откровенно грязной рубашкой и брюками обдало кровью. Ее было не так много как в фильмах, где отрубают головы, но мне хватило, что бы уделаться окончательно.

— Валим. Валим, — поторопил нас парень, уже на бегу поворачиваясь в пол оборота к нам.

С известной стороны донесся басовитый гул не приглушенного ничем пулемета, но не крупнокалиберного, а более или менее обычного, вроде старенького ПКМ или современного Печенега. Его поддержали столь же громкие автоматы без ПБСов. По длинным очередям и прочему я понимал, что это почти паническая стрельба, но говорить Пуху о том, что его товарищам сейчас, наверняка, приходится очень туго, не стал. Он и сам это понимал, но вроде держался. А раз держится незачем его добивать. Пусть действует по плану, а то глупостей натворит. Бросится еще обратно забыв обо всем на свете включая нас.

Добежали до очередного укрытия и затаились, дожидаясь чего–то известного только нашему проводнику. Тот ничего не говорил, только смотрел и слушал.

— Как ты? — шёпотом спросил у Катерины.

В ответ моя невольная спутница попробовала улыбнуться, но вышло слишком вымученно. Увидев это Пух снял с пояса обшитую материей флягу и протянул нам.

— По глоточку не больше, — сказал он.

— Что это? — спросил, отпуская торчащие из–за ремня ножны, что придерживал и, беря фляжку.

— Объяснять некогда, но нужно выпить. Ведь голова же болит? Вас мутит? — он притормозил. — Быстрее. Это споровое голодание может стать хуже. Если не пить живчик, то умрете.

— Это живчик? — я потряс флягой.

— Живчик. Живец. Нектар. Как называть неважно. Названий много, — он помотал головой. — Пейте. Не тормози.

Свернул крышку фляги и сделал один единственный глоток чего–то по вкусу напоминающего довольно сильно разведенную какой–то мерзкой дрянью водку. По желудку разлилась толика неестественного для алкоголя подобной крепости тепла, тошнота начала отступать и вроде как с головой стало полегче.

— Один глоток, — протянул фляжку Кате.

Девушка послушно выпила.

— Что за дрянь? Алкоголь? — скривилась она.

— Без алкоголя никак, но он слабенький. Пейте как лекарство. Оно не обязано быть вкусным. Со временем привыкните, — ответил пацан, которому годочков было явно меньше возраста разрешения законом потребления спиртного и забрал фляжку. — Теперь репеллент, — из кармана рюкзака появился жестяной немного мятый флакон без этикетки. — Набрызгаю сам, — парень экономно распылил вещество с крепким запахом резины и сосновой стружки на нашу одежду и обувь. Особенно на обувь, включая подошвы.

— Для чего это? — поинтересовался я в процессе.

— Твари не только хорошо слышат, но и запахи неплохо чуют. По крайней мере, лучше людей. Этот репеллент уберет ваш запах. Хорошая штука, — он убрал флакон. — Давайте за мной.

Еще одна перебежка и новая встреча с зомби. В этот раз мужчина в окровавленном костюме лизал почти чистый асфальт и хватал руками окровавленные клочки. Рядом лежала перевернутая детская коляска. Еще можно было увидеть несколько мелких обломков начисто обглоданных костей. Воображение легко дорисовывало картину гибели ребенка. Уже на многое насмотревшаяся Катерина побледнела. Я придержал ее.

— Убей, — крайне требовательно шепнула женщина.

Я молча кивнул, сунул пистолет за пояс и опередил оглядывающегося по сторонам Пуха. Меч сжатый обеими руками обрушился на заметившего меня только в последний момент монстра сверху вниз. Снова брызнула неестественно темная кровь, но я ударил снова.

— Уходим, — велел парень и указал направление.

Мы бодрой рысью снова обогнули здание, снова петляя между стоящими машинами, пересекли улицу в обратную сторону, обежали второе здание и встретили новых живых зомби. На наше счастье они столпились вокруг дерева, на макушке которого сидел, вздыбив шерсть какой–то матерый дворовый кот. Монстры так сильно были заняты этим котейкой, что не видели ничего вокруг. Мы же косясь на них, побежали к подъезду следующего дома.

— Куда! Стоять! — из окна пятого этажа высунулся человек амуницией и оружием похожий на нашего проводника. — Валите отсюда… — его оборвал приглушенный выстрел из винтовки крупного калибра и второй, последовавший с непозволительно короткой задержкой. Крупняк поддержал пулемет и пара автоматов без ПБС. — Пух сюда их нельзя, — мужчина мотнул головой себе за спину. — Твари сильные и хитрые. Похоже, мы вообще зря сунулись, так глубоко в город. Зарвались и нарвались, так что ноги бы унести. Свежаки нам сейчас только мешать будут. Так что, уходи сам и уводи свежаков…

— Но… — возразил, было, наш провожатый.

— Никаких но. Тварей несколько. У нас потери. Жбана нет. Будем отходить, а ты знаешь какая это задница. Там свежаки только мешать будут. Топай. Встретимся у водонапорной башни. Если дойдешь, посидишь пока с Мохнатым посторожите машины. Если что будете… — он махнул рукой. — Если что без нас уезжайте. Мохнатый все знает. Давай, — больше ничего не став слушать человек скрылся в доме, оставив нас с Пухом.

— Пошли, — парень сделался похож на брошенного щенка, но направился вдоль по улице. — К кошке и на выстрелы могут сбежаться новые заражённые. Нужно уйти отсюда быстрее. Пока нас не заметил кто–то серьезный.

Мы молча поспешили за ним. Он вел нас поперек улиц в каком–то неизвестном нам направлении. Мы часто прятались и сидели молча. Мрачный Пух всю дорогу молчал. Его было жалко, но себя было жальче. В туфлях я много не набегаю, а босая совсем Катерина совершенно точно набегает еще меньше.

— Идти долго? — спросил я.

— Прилично, — буркнул он.

— Нам по возможности нужна обувь, — сказал пацану.

Пух глянул на мои ноги в туфлях, потом на босые ноги моей спутницы. Кивнул.

— Нужна и не только обувь, — вздохнул он. — Крюк придется делать большой, так что лучше переобуться. Думаю, по дороге найдем, где взять. Мы в этом районе всего второй раз, но помню, по пути вроде был магазин.

— Был, на Последнего комиссара 15, — подтвердил я.

— Последнего комиссара? Что за название? — Пух удивился, но потом махнул рукой. — Хотя у вас тут все странное. Как город называется?

— Тихомлинск, — ответила Катя.

— Россия? Украина? Белоруссия? Откуда город? — Пух пристроился спиной к стене дома и выглянул за его угол.

— Россия, — ответил с некоторой долей непонимания.

— А президент кто? — отвлекшийся от судьбы товарищей парень видимо решил зайти к выяснению нужных ему сведений с другой стороны.

— Какой президент? Ты о чем? — не понял я.

— Президент это в САШ, — добавила Катя.

— Понятно. Пошли, — пацан поманил рукой нас за собой и скользнул вдоль стены за угол дома.

Перебежали до следующего угла и снова прилипли к стене.

— Погоди, вы кто такие? — поймал парня за плечо, не пуская дальше.

— Лапу убери, — покачал он головой. — И не делай так больше никогда. Я тут единственный из нас кто сечет в обстановке, так что не отвлекай меня лишний раз. Если сейчас за углом тварь серьезная, а мы ее базаром привлекаем? — после этих слов я благоразумно убрал руку, а парень, заглянув за угол снова и убедившись, что огромного монстра там нет, все же ответил. — Трейсеры мы. Это значит охотники на монстров. Отстреливаем больших тварей ради жемчуга. Ваш кластер в этом плане богат, только рискован сильно. Ты охотишься, и на тебя охотятся.

— Значит те, кто остались, выберутся? — сделал я вывод.

— Должны. Там в большинстве люди опытные. Все тихо. Пошли, — Пух повел нас дальше короткими перебежками, с резкой сменой маршрутов в случае опасности и игрой в прятки.

Дважды он замечал кого–то большого и, проложив палец к губам указывал, куда влезть пока тварь не пройдет мимо. Первый раз это был подъезд дома, а второй двор дома с забранной решеткой аркой и открытой настежь калиткой. Приходилось быть крайне осторожными и не обращать внимания на останки людей и кровь повсюду. Катя при виде особенно «живописных» картин, бедолага, бледнела, прикрывала рот ладошкой, давила рвотные позывы, но держалась. Мне отстраниться было попроще. МАШ — 12, мое штатное армейское оружие, обходится с людьми не хуже монстра, так что навидался всякого. Всю дорогу в основном молчали, только жесты и короткие тихие фразы. Пух сильно опасался привлечь кого–то опасного.

На улице Последнего комиссара нас встретили несколько живых зомби. Большинство из них были медленными обычными. Они ходили в одежде и сильно походили на людей. Но парочка в конце улицы немного удивила. Мужчина и женщина, голые ниже пояса, с гениталиями наружу, с грязными остатками волочащейся по асфальту одежды. Они явственно попахивали экскрементами и давно не мытыми телами, а передвигались, распластавшись вдоль асфальта. Монстры опирались на ладони и пальцы ног. Их вихляющие движения отдаленно напоминали движения ящериц, и они были гораздо шустрее обычных псевдо зомби.

— Что с ними? — спросила Катерина.

— Мутируют, — коротко ответил Пух.

— Что с этими делать? — спросил, понимая, что просто так мимо этих тварей не пройдешь.

— С пустышами–то? — уточнил он, кивая на псевдо зомби.

— Если вы так их называете, — покивал я.

— Бить будем, — парень перехватил свой клевец поудобнее. — Смотри внимательно эти твари наверняка прыгают или шустро бегают, — его оружие указало на распластавшихся над асфальтом.

— А это кто? — перефразировала свой вопрос неудовлетворенная ответом Катерина.

— Хрен их знает. Может, были пустышами. Из–за недостатка еды стали ползунами. Потом нашли еду и подкормились, но на ноги не встали. По виду так еще почти пустыши. Ползучие спидеры, если так бывает. Странные какие–то твари, — не определился парень.

— Катя, — я протянул ей пистолет Макарова. — Патрон в стволе, — предупредил на всякий случай.

— Ты умеешь стрелять? — спросил Пух, но у меня такой вопрос не стоял.

— Конечно, — фыркнула девушка. — Нормативы в школе на отлично.

— Нормативы в школе, — покачал паренек головой. — Без нужды не стреляй. Шуметь ненужно. Парни вон постреляли, — махнул рукой в сторону, откуда мы пришли и где еще стреляли.

Тут нам стало уже не до разговоров. На пути возникли первые медленные обозванные нашим проводником пустышами. Парень ударил клевцом такому пустышу в голову и, вырвав оружие, оттолкнул его от себя. Я подскочил ко второму и воткнул меч точно в сердце, но это мало помогло. Тварь схватила меня руками и потянулась зубами.

— Бей в башку, так вернее, — просветил меня парень.

— Их что только в голову убить можно? — спросил, всаживая клинок монстру в висок и вспоминая, что охранник Витя всех застрелил не в голову, и мы до этого дубасили всех по головам.

— Нет. Можно и так, но такой вот штукой в голову вернее, — он снова порешил пустыша с пугающей легкостью и кивнул на клевец.

Я ударил по тянущейся ко мне руке викадзаси, но меч не перерубил кость. Оттолкнул вторую руку своей свободной рукой и рубанул по шее. Снова было лишнего темной крови, и снова я стал грязнее. На что указал Пух, не ослабляя внимания за оставшимися и ринувшимися в нашу сторону прыгунами.

— Слишком грязно с мечом, — сказал он.

Один из ползучих вскочил на машину, ткнувшуюся в фонарный столб и так стоящую, а второй прыгнул прямо на Пуха. Но парень моргнул, и тварь пролетела сквозь него. Сначала я думал, что мне показалось, и он просто шустро увернулся, но это было не так. Ползун пролетел прямо сквозь него. Через грудь. При этом парень успел развернуться, подскочил к монстру и ударил заражённого, непонимающего, что произошло, клевцом в голову. Со вторым он разобрался из автомата. Отбросил в сторону клевец и, вскинув АК 74, дал короткую очередь в три–четыре патрона. Тварь еще шевелилась и, подобрав клевец Пух без промедления добил ее.

— Теперь валим. На стрельбу сбегутся, — он уже начал движение и поманил нас, повернувшись в половину оборота на ходу.

— Что это было? — спросил я на ходу.

— Что конкретно? — уточнил парень, отчего–то в этот раз не пресекая лишний разговор.

— Ты моргнул, — сказал я утвердительно.

— Это мой дар. Дар от этого мира. Мы его зовем Ульем.

— Этого мира? — моему изумлению не было предела.

— Ну да вы не в своем мире. Это другой мир. Сюда попадают люди из разных миров. У вас вон в России президента нет, а у кого–то император до сих пор правит… — он оборвался и, показав нам тыльную сторону сжатого кулака прислушался.

Катя порывалась что–то сказать, но я покачал головой, и тишина осталась не нарушенной. Где–то далеко, но не там где мы были, взрыкнул крупнокалиберный пулемет и огрызнулись автоматы или пулеметы обычного калибра. Затявкало еще какое–то оружие. Громыхнул взрыв. Возможно выстрел РПГ или чего–то подобного. Пух покивал собственным мыслям и указал на магазин.

— Хорошо бы там не только одеждой разжиться, но давайте по–быстрому. Это стреляли у водонапорной башни. Парни отойти так быстро не могли, но если что нас слишком долго ждать не будут, — сказал он не слишком весело.

— А у тебя рации нет? — спросил хоть и так видел, что нет.

— Разбил я свою рацию, — признался он.

— А запасной не было? — продолжил любопытничать я.

— То запасная и была. Мне ее отдали, а на замену запаску найти не успели, — парень скривился и больше его донимать не стали.

Увы, никакого оружия в магазине не было. Только одежда. В основном деловая, спортивная, для любителей мотоциклов, но было и кое–что в стиле милитари. Вещи с песочными цветами и множеством карманов, но не форма. Скорей уж спецодежда или туристические шмотки, нежели форма. Еще наличествовал большой выбор кожи для любителей моторазвлечений и джинсы как зарубежные разных цветов и оттенков, так и наши богатством палитры не блещущие, но качеством получше.

Посмотрели по быстрому, что можно взять. Катя сменила свою юбку с блузкой на песочную туристическую милитари одежду, на которой ПМ смотрелся как родной. Не забыла про удобные полувоенные ботинки. Прихватила рюкзак, в который что–то посовала. Наверное, одежку на смену или свои старые тряпки.

Я содрал рубаху брюки, как мог, оттерся и отмылся минимумом воды, от грязи и крови. После подобрал себе джинсы, майку водолазку. Джинсы были отечественным аналогом и обещали даже большую прочность, чем песочный туристический милитари костюм Катерины. Разношенные и привычные туфли без жалости поменял на полу армейские ботинки с надежной подошвой и высоким берцем. Сейчас было не до моды и сочетаемости одежды, а вот надежность была крайне важна.

Пошел смотреть куртки и наткнулся на наборы для мотоспорта. Здесь были зарубежные и наши кожанки, куртки со встроенной защитой и наколенники, налокотники и полноценные моточерепахи. Памятуя, как кусаются твари, взял себе одну такую моточерепаху. Прекрасная основа из сетчатой металлизированной ткани с нашитыми на нее прочными пластиковыми защитными элементами. Получалось, что спина, грудная клетка, плечи, локти и предплечья защищены достаточно хорошо. Конечно, такая защита не переживет нападения такой твари что расшугала живых зомби в офисе, но вот от самих зомби убережёт. К черепахе подобрал наколенники и перчатки, такие, что бы защищали, но и стрелять не мешали. Зацепил небольшой чёрный рюкзак, в который сунул сменные джинсы, точно такую же, как одел водолазку и смену белья. Приспособил к ремню на поясе короткий меч самурая, оставшийся сейчас единственным моим оружием. Все делал быстро почти бегом и потратил минут 15 не больше.

Собравшись, отправился к Пуху. Парень сначала помог проверить помещение, оказавшееся пустым в плане тварей, а после стал сторожить вход. Ему тут ничего нужно не было. У входа стали ждать чуть дольше собиравшуюся Катерину.

— Вот ты прикинулся, — вскинул брови Пух.

— Что–то не так? — забеспокоился я.

— Воля твоя, но не думаю, что эта защита защитит тебя от ветра, холода или дождя. Мы долго не прошляемся, но тут всегда нужно готовиться как к долгому походу. Ты бы поддел что–то под нее или нацепил сверху.

— А я и забыл, — покачал головой я.

Отошел к одежде, но не отправился туда, где отыскал моточерепаху и где были кожаные куртки. Из верхней одежды поблизости находились толстовки, и я подцепил черную с молнией и капюшоном. Натянул ее на себя тут же и убедился, что она нормально сидит на мне поверх черепахи. Без черепахи была бы великовата, но тоже носить можно. Заодно прихватил и определил в рюкзак тоненький и занимающий совсем мало места, но надежный дождевик.

— Вот так–то лучше, — показал мне большой палец Пух и тут же без задержки спросил. — А ты где так стрелять и мечом махать научился?

— В школе стрелять научили, потом учился в ВУЗе, там тоже подготовка была. В армии служил, но мечом я не владею, — ничего не стал скрывать, но и не вдавался в подробности я.

— Прямо вот так? Ты в какой–то специальной школе учился? — он выглянул на улицу и спрятался нормально.

— Обычная для всех школ и обычная ВУЗовская подготовка, самая обычная срочная служба в армии, — с последним без стеснения солгал, ведь мою службу нельзя было назвать обычной.

— Вас во всех школах учат стрелять и махать мечом? — удивился он.

— Разбирать и собирать оружие, стрелять. Сначала в школе, потом в других заведениях. Нас готовят к службе в армии и защите родины. Но мечом владеть не учат, — практически повторился я с ответом.

— Вот блин, — поджал губы он. — А я стрелять только в Улье и научился. И мечом ты неплохо орудуешь. Тому пустышу голову почти напрочь снес и тех, потом, рубил лихо.

— Ты снова говоришь про Улей. Что это? — заинтересовался я и не стал поддерживать тему про владение мечом.

— Я же говорил, — вздохнул он. — Смекай все с первого раза. Это мир, в котором мы все оказались. Мир, в котором все охотятся на всех. Мир большой охоты. Жили в своих мирах, потом появился кисляк и мы все попали сюда…

— Кисляк? — перебил я.

— Вонючий туман. Клуб говорит, что этот туман снимает копии с нас в наших мирах, а потом переносит в Улей. Настоящие мы остаемся там, и поэтому правительства ничего не замечают, — разъяснил он и снова выглянул на улицу что бы проверить обстановку.

В голове кое–как уложились его слова. Верить или не верить ему я не знал, но что вокруг происходит черт пойми что было очевидно. В таком случае вполне возможен вариант с иным миром. Если отбросить все самое нелогичное и невероятное, то этот вариант войдет в десятку, а то и пятёрку наиболее логичных и возможных.

— А Клуб это кто? — спросил я, что бы прервать паузу.

— Наш старший. Он с Пауком на винтовках сидел, и вы его не видели. Классный чувак. Это он нашу группу сюда водит, — парень еще раз выглянул сам и махнул мне. — Пригляди за улицей, — сам полез разбирать то, что ему досталось от Жбана. — Три черных жемчужины. Вам бы неплохо съесть по одной, но это уж как Клуб решит. Я сам не могу.

Не стал спрашивать, что за черные жемчужины и зачем нам их есть. Вместо этого спросил другое.

— Может, расскажешь, что со всеми людьми сделалось. Почему они стали такими?

— Все они заразились вирусом, поэтому и стали такими.

— А мы не заразились?

— И вы заразились и я, но мы иммунные. Нам нужно только пить живец, что бы ни умереть от спорового голодания. Это очень дрянная смерть.

— Не уверен, что все понял, — признался я.

— Клуб все объяснит. Он про Улей все знает.

— Значит пустыши это зараженные? — не смирился я.

— Пустыши это самые свежие зараженные. Они медленные и почти не опасные. Если только толпой где–то зажмут, то тогда беда будет. Но пустыши остаются пустышами недолго. Они либо погибают, либо начинают отжираться и изменяться, — более или менее понятно разъяснил парень.

Тут появилась наша блондинка переодетая и разобравшаяся с потёкшей от слез косметикой. Наш парень при ее виде едва не забыл, зачем мы тут. Похоже, девушки в милитари стиле его возбуждали даже больше чем в задранных юбках.

— Пойдем к твоему Клубу? — спросил я.

— Клуб? Что за клуб? — заинтересовалась Катя.

— Не что, а кто. Клуб это их старший, — внес ясность я.

— Клуб? Пух? Что за клички? Вы какой–то криминал? — напряглась моя невольная спутница.

— Мы честные трейсеры, — возмутился парень.

— А кто такие трейсеры? — логично спросила Катя.

— Охотники на зараженных, — отозвался он.

— Так что за клички? У нас такое только в блатной среде. Ну, еще у военных позывные иногда на клички похожи, — это уже темой занялся я.

— Это не просто клички или позывные. Это новые имена. Вам тоже будут нужны новые имена. Правда, девушкам разрешают и свои оставлять и выбирать, но мужикам всем дают новые имена. Примета такая. Серьезная. Иначе беда.

— Что за беда? — поинтересовался я.

— Элита на встречу или еще что–нибудь. Все. Тихо. Идем. Поговорим, как возможность будет, — Пух собрался выходить.

— А имена? — всерьез спросила Катя. — Нам этих бед не надо. Я очень суеверная, если что. Вороны там и черные коты. Я во все верю.

— Тут все куда серьезнее котов, — парень посмотрел на меня. — Нужно бы как–то поторжественнее, но не до торжеств. Так покрестим. Ну, пусть будешь… — он прищурился раздумывая. — Будешь Самураем. Вон у тебя и меч есть и нарядился ты соответственно. Прямо доспех какой–то, — парень потыкал пальцем в хорошо видимый под расстегнутой толстовкой защитный элемент на груди моей моточерепахи.

Только пожал плечами. Хочет звать Самураем, так пусть зовет. Не отнесся я к этому достаточно серьезно. Всегда, даже во время службы, слабо верил во всякие суеверия.

— А мне? — потребовала Катя.

— Зачем? Девушкам можно самим выбирать или старые оставлять, — отмахнулся Пух.

— Нет уж, — закачала головой Катя. — Дал ему новое имя давай и мне.

— Ладно, — пожал плечами проводник. — А ты будешь… А ты будешь… Блонда ты будешь. Ты же натуральная блондинка? — уточнил он.

— А что были сомнения? — фыркнула окрещённая.

— Не было, — поспешил отрезать он. — Тогда если кто спросит, говорите, что вас окрестил честный трейсер Пух. Меня мало кто знает, но уж как есть, — он печально вздохнул. — Идем? — это уже был вопрос, а не приказ как раньше.

— Пошли, — согласился я.

— Секунду. Репеллент, — притормозил нас проводник.

Он снова нырнул в карман рюкзака и достал заветный флакон. Им парень, как и в первый раз экономно обработал нашу одежду и обувь. После немного брызнул на свою обувку и спрятал флакон. При этом я краем глаза увидел, что он там не один такой. В кармашке было еще минимум два таких флакона с репеллентом, перебивающим запах.

— Вот теперь пошли, — подросток вышел на улицу и мы следом.

Трейсер Пух повел нас в какие–то дворы, собираясь то ли выбрать дорогу потише, то ли срезать путь. Где–то далеко пролетел вертолет. По жесту парня мы затаились и выждали, пока звук стихнет.

— Чего это? — спросил я парня.

— Внешники. Больше тут почти никто не летает. Они хуже тварей. Бывает, сюда заглядывают. Так что хорошо, что вроде далеко… — говорил парень, начав движение, и полуобернулся на ходу как делал это раньше.

Окно второго этажа над нами разлетелось мелкими брызгами и из него осыпая нас стеклом выскочил монстр наподобие того что мы видели в офисе на лестнице. Тому я пустил пулю в лицо и убил, удачно попав в глаз. Только этот походил на человека еще меньше. Его пасть была зубастее и сильнее раздулась в ширину, волос не было почти совсем, тело сильнее бугрилось мышцами, плечи сольно опустились вперед. Лоб больше походил на броневую пластину, а лапы имели разросшиеся еще сильнее когти.

Монстру или повезло или он оказался достаточно умен и точно подгадал момент. Падал он вместе с дождем осколков точно за нашим проводником. Он оказывался между нами и тварью. При этом осколки осыпали Пуха, наверняка дезориентируя и заставляя инстинктивно сжаться и закрыться. По крайней мере, мне захотелось сделать описанное, хотя нас с Блондой задело краем. Монстр сначала взмахнул лапой, еще не приземлившись. Этим ударом он оторвал бы парню голову, но тот еще только начав оборачиваться, краем глаза заметил опасность и моргнул, как это делал совсем недавно. Лапа прошла сквозь голову. Приземлившийся и явно озадаченный монстр не стал медлить и ударил лапой точно копьем. Полуобернувшийся Пух моргнул снова. Ему ничего кроме этого не оставалось. Увернуться или отскочить он никак не успевал.

Монстр удивился еще больше и, наверное, поэтому не отдернул лапу после удара. Пух материализовался прямо на лапе. Грудь парня и конечность монстра взорвались кровавым фонтаном. Мелкие ошметки мяса и кровь долетели до здания, откуда выскочил монстр, и часть попала на нас. Чудовище–атлет, лишившись одной кисти и трети предплечья, бешено визжа, взмахнуло второй лапой, и голова уже наверняка мертвого человека покатилась, как была в шлеме. У нас же не было ни времени, ни возможности отреагировать. Происходящее заняло считанные секунды. Может одна, а может две секунды и конец Пуху. Если мне не показалось, то все закончилось, раньше, чем последние осколки упали на асфальт.

Катя целилась в монстра из пистолета, но его скрывало мертвое тело нашего провожатого. Он успел подхватить его здоровой лапой, вцепившись в рану на груди, до того как труп упал. Девушка все же выстрелила, но попала только в мертвеца. Понимая, что ничего больше не остается я выхватил викадзаси и бросился вперед. В мою задачу не входило зарубить мертвеца. Нужно было просто заставить повернуться его и открыться для выстрелов Блонды. Полоснул по лапе, что схватила нашего спасителя за бок. Получил крайне быстрый удар культей в ответ, но все же смог отклониться. Будь лапа целой и мне несдобровать. Рубанул мечом вдогонку по ударившей лапе и сумел зацепить ее вскользь распоров плоть чуть ниже локтя.

Сместившись по дуге, обогнул мертвого Пуха и оказался сбоку от твари. Монстр, похоже, не посчитал меня достаточно опасным и не стал сосредотачиваться на мне полностью. Он видел главную угрозу в вооруженной пистолетом девушке. Видимо действительно оказался достаточно разумен. Вместо броска за мной он полуобернулся и стал отмахиваться от меня культей и прикрываться телом точно щитом от возможных выстрелов. Я стоял на расстоянии немного большем длины его лапы и покалеченная конечность меня не доставала. Зато монстра вполне можно было достать мечом. Рубанул им на первом же взмахе быстрой лапы, вложив все силы, и скорее подгадал, чем расчетливо попал. Лезвие не прошло у самого локтя и едва не застряло в кости. Тварь едва не вырвала из моих рук оружие и едва не утянула движением руки за собой. Но он по прежнему не бросил тело что бы напасть на меня используя здоровую и куда более опасную лапу, а только повернулся полностью ко мне прикрывая бок телом бедолаги Пуха.

Явно наглея от безнаказанности, резко шагнул вперед и ударом снизу вверх рассек брюшину и грудь монстра. За это он меня тут же наказал ударом не раз искалеченной руки. Бил тычком, так что бы пронзить когтями. Видимо по привычке. Ведь раньше такой удар был смертелен. Отлетая метров на пять, увидел посыпавшиеся на асфальт внутренности чудища. Успел подумать, что оставайся у него когти, то возможно таким ударом тварь пробила бы грудную пластину черепахи, а так может поживу еще. Ударился обо что–то головой и сознание погасло.

 

Глава 3: Город живых мертвецов.

— Коля. Коля вставай, — требовала Катя нервным шёпотом, тормоша меня за плечо.

— Что случилось? — таким же шёпотом спросил я, садясь на постели и не понимая как в нее попал.

— Там эта здоровая динозаврина. Мы такою еще не видели. Ну, натуральный динозавр, — тихо, но очень возбужденно ответила девушка, кивая в сторону наглухо занавешенного окна спальной, в которой мы находились.

Мутило, видимо не слабо ударился головой, но сесть у меня получилось нормально, так что молча попробовал встать. Понял, что меня разули, пока я был в отключке, нашёл взглядом ботинки и обулся. Босиком как Катя бежать в случае чего не хотелось, так что пришлось уделить этому время. Обутый и с ножнами с мечом в руках, их тоже заботливо сняли, прошел к окну. Чуть отодвинул тяжёлую, непроницаемую занавеску и осторожно выглянул.

По улице действительно шла элита. Даже не элита, а элита элит. Иначе и не скажешь. На ее фоне та тварь, что гонялась за нами, выглядела как новорожденный котенок рядом с большим котом. И походили они друг на друга, как ежик походит на мышь. Монстр напоминал наевшегося стероидов с гормонами роста и обросшего неровной и несимметричной костяной броней носорога. Он легко мог, не вставая на задние лапы, а просто приподняв голову на короткой шее, заглядывать в окна второго этажа и я порадовался, что мы были аж на четвертом. На наше счастье Катюшка не поленилась затащить меня так высоко. Как бедная только справилась.

Голову монстра украшала не только пасть с клыками, что сделали бы честь любому хищному динозавру. Был еще костяной нарост, напоминающий даже не рог, а таран с древнего греческого корабля. Таран окружали костяные пластины придававшие сходство с танковой башней, но фоне, которой рог–таран можно было представить танковым орудием. Вдоль спины в два ряда тянулись не то костяные лезвия, не то какие–то уплощённые шипы. И, разумеется, каждый палец на конечности имел шкрябающий по асфальту коготь. Одним таким когтем можно было разорвать меня пополам. А вот хвоста у чудовища не было даже самого завалящего.

Повернул голову к Катерине и прислонил указательный палец к губам. Блонда молча кивнула, и мы практически замерли чуть дыша. Я наблюдал за монументальным прохождением твари, но старался делать это краем глаза, не сосредотачивая взгляда, что бы ни дай Бог не почувствовала. Тварь же шла вальяжно никуда не торопясь и необычайно тихо для своих габаритов. Шла почти, не обращая внимания на снующих вокруг нее разнокалиберных монстров. По всей видимости, они сопровождали его, раз не разбегались при малейших признаках появления такого гиганта.

Годзилла же обращал внимание только на замешкавшихся и не убравшихся с его пути. Они разлетались в стороны от небрежного движения лапой, или отправлялись в пасть. Но последнее случалось совсем редко. На моих глазах пожирание происходило дважды, а отлетели целых пятеро шустряков. Монстр хватал тех, кого решил сожрать как–то лениво, словно нехотя, делал пару движений челюстями и глотал.

Наконец, тварь миновала наш дом и мы выдохнули.

— Мир большой охоты, еж твою медь, — качая головой, вспомнил довольно поэтичную фразу покойного Пуха. — Если тут таких много это вилы, — тихо сказал я, садясь на постель.

— За три часа вижу такую впервые, — доложила Катя.

— За три часа? — приподнял бровь я.

— Примерно столько ты пробыл без сознания, — она указала на электронный будильник «Заря» стоявший на тумбочке рядом с кроватью.

— Ипатьевский монастырь, — с досадой покачал чумной головой, но тут же собрался и перешол к делу. — Осмотрелась?

— Ага. Ничего интересного кроме снятого с Пуха.

— Что нам оставил Пух?

— Пистолет АПС. К нему два полных магазина и три десятка патронов россыпью. Частью патронов добила до полного магазин к ПМ. Автомат АК 74 под патрон 5,45. К автомату три полных рожка на 30 патронов, один рожок на 45 патронов тоже полный и еще рожок на 30 патронов не полный. Два рожка изувечило и пришлось выбросить. Они как раз были на груди. Остальное пришлось отчищать от крови. Еще из оружия это его штука похожая на кирку и нож. Ну и наш ПМ с твоей японской саблей. На этом с оружием все. Есть консервы, один спальный мешок, три флакона вроде все с репеллентом и всякие мелочи. Я кстати на всякий случай им у квартиры брызнула, что бы запах отбить, — смолкла, ожидая одобрения.

— Молодец, Катюша, — поощрил хорошую инициативу я. — Оружие все старенькое, но вполне надежное. Нам на первое время вполне сгодится. Что–то еще?

— Еще нашла вторую фляжку, но в ней что–то непонятно кислое. Вроде не живчик. Еще коробочка с какой–то фигней. Что за фигня так и не поняла, — как заправский солдат отчиталась Блонда.

— Показывай коробочку и флягу. Попробуем разобраться, — неопределенно махнул рукой, сигнализируя, что сам попробую понять.

Понюхал содержимое фляги, макнул палец и попробовал на вкус. Кисло. Алкоголя не чувствуется. Я не специалист, но вроде не живец. Поглядел внушительную по размерам пластмассовую коробочку с ватой. Среди ваты оказалось больше полусотни штуковин похожих на желтоватые горошины и еще немного на прессованный сахар. Еще было порядочно, сотни полторы не меньше, маленьких продолговатых зеленовато–сероватых штуковин больше похожих на маленькие виноградины. Вместе с ними в отдельной ячейке лежали какие–то оранжевые нити. Завершали коллекцию три черных шарика напоминавших жемчуг. Для чего все это нужно было не понятно, но если судить по способу хранения предметы представляли некоторую ценность. Пух что–то говорил о том, что нам желательно съесть черный жемчуг, но и только. Кроме этого никакой информации.

— Пух говорил, что вот это желательно бы съесть, — показал черную жемчужину, зажатую между указательным и большим пальцем.

— Давай съедим, — девушка пожала плечами.

— А что будет после?

— Пух не говорил что? — новое пожатие плечами.

— Увы, не сказал, так что повременим с этим.

— Повременим, — девушка кивнула.

— Надо уходить, — отложил коробочку и фляжку. — Если тут такие твари ходят, то долго не попрячемся.

— Надо, — согласилась Катерина. — Я тут еще кое–что нашла, — добавила она, собравшись с духом.

— Что же? — заинтересовался я.

— Я нашла вот здесь, — девушка медленно подняла руку и очень осторожно коснулась своего затылка, — крупную родинку, — она смолкла.

— И что? — развел я руками с непониманием на лице.

— Раньше ее не было. Я посмотрела у тебя такой же нарост, — она отвела взгляд, будто сделала что–то постыдное.

Я потрогал затылок. Нарост действительно был и да, его можно было принять за новую родинку. По крайней мере, на ощупь.

— Думаешь это страшно? — на полном серьезе спросил я.

— Не знаю. Может быть. Мне кажется, я видела что–то подобное, только большое на тех тварях. И в чем–то таком ковырялся Жбан. Возможно мы никакие не иммунные, — девушка сникала на глазах.

— Стой, — поднял я ладони. — Стой. Может такой же нарост был у Пуха? Может это так проявляется? Мы ничего не знаем об этом мире. Не нужно переживать. Давай собираться и выбираться отсюда. Нужно найти каких–нибудь людей. Найти людей, безопасное место и получить хоть какую–то приемлемую информацию об этом Улье. Это наша задача минимум. Мы тут как слепые кутята, — пока говорил, поднялся на ноги, встал рядом с Блондой и позволил себе ее обнять за плечи.

Девушке это было нужно, и она не просто не сопротивлялась, но и обняла меня за талию. Подалась на встречу, прижалась телом и положила голову на грудь. Возникли мысли о неуместном или скорее не своевременном. Погладил Катерину по плечам, по рукам, отстранился и взял ее ладони в свои.

— Давай поднимемся на крышу и осмотримся, — предложил я.

— Давай, — качнула девушка головой.

Стали собираться. Повесил на себя самопальную кожаную кобуру с АПСом, подсумок с рожками к автомату, закрепил викадзаси. Отрегулировал ремень АК 74 и устроил его поудобнее на плече. Катюшке в качестве вооружения достались только ПМ, нож и клевец. Содержимое достаточно большого рюкзака покойного Пуха распредели пополам, за исключением некоторых ненужных нам вещей. Его рюкзак был побольше наших, и Катерина решила забрать его себе, положив свой прежний внутрь. Я не был против. Забрал из него спальник и привязал к своему. Ее новый рюкзак получился полупустым, и вес стал примерно одинаковым.

Собравшись, двинулись по лестнице вверх со всей возможной предосторожностью. Попутно закрывали открытые двери квартир, коих набралось не много. Из–за многих закрытых дверей слышался скребущий звук, какой не могли издавать живые. Подобный мы слышали сидя в туалете. Старались не обращать внимания на попадающиеся на пути останки. Я шел с пистолетом, а Катя с клевцом. Девушка сама вызвалась разбираться с пустышами, а я должен был ее страховать, но при этом я двигался впереди, а она за моей спиной.

Встретили пустыша в одежде. Седой мужчина выглядевший почти как нормальный человек стоял на одном месте и раскачивающегося с пяток на носки на лестничной площадке. Катя решила вопрос. У нее получилось достаточно легко. Когда пустыш заметил нас, и радостно урча, довольно бодро, поспешил на встречу, она обошла меня и одним ударом пробила череп бывшего человека. Он упал к ее ногам. Блонда вырвала клюв своего оружия из головы и обтерла его об одежду мертвеца. Я подошел к ней и встал рядом. Мы вместе склонились над упокоенным живым зомби.

— Вроде никакого нароста нет, — сказал я, понимая, на что мы оба так пристально смотрим.

— Наверняка под волосами, — сглотнула Катя.

— Сейчас проверю, — раздвинул волосы, и мы оба увидели набухшую шишку, явно превосходившую размерами наши «родинки». — Смотри, а я в хирурга поиграю, — убрал пистолет и позаимствовал у девушки нож.

— Вскрывать будешь? — догадалась она и тут же достала свой пистолет вместо оружия ближнего боя.

Без труда разрезал эту шишечку и отодвинул один край кончиком меча. Ничего интересного мы там не увидели. Какие–то спутанные нити похожие на грязную паутину и больше ничего.

— Это паразит, а никакой не вирус, — с уверенностью сказала Катерина.

— Может быть, — не стал спорить я.

— Я уверена почти на все сто. У меня по биологии всегда было только отлично. Мы заразились, как только попали сюда. Скорее всего, заразились воздушно капельным путем. Паразит попал в легкие, оттуда попал в мозг и захватил управление. А это, наверное, центр его сосредоточения или, возможно, орган размножения, — предположила она.

— Получается у нас паразит не смог захватить мозг? — подумал вслух я.

— Получается именно так. Тут нужно разбираться, в чем наша особенность. Наверняка есть какое–то научное объяснение.

— Будем следить за нашими наростами, но не думаю, что они станут больше, — дополнил я.

Перешагнули через тело, и пошли дальше. Еще через несколько этажей встретили кого–то шустрого. Он был похож на простого пустыша или человека где–то потерявшего свои штаны и пах дерьмом. Таких Пух вроде спидерами называл, но уверенности нет. Бесштанный выскочил на меня, снова двигавшегося первым, из открытых дверей квартиры с еще большим проворством, чем прежний. Хорошо, что я проходил мимо дверного проема в готовности. С АПС в руках. Быстрая тварь получила три пули в грудь и отшатнулась, давая мне встретить ее новый порыв выстрелами в голову. Монстр упал обратно в квартиру и засучил ногами.

— Проверим? — спросил я, оглядываясь и прислушиваясь.

На шум мог кто–нибудь прийти.

— Подождем, — Катерина тоже заозиралась по сторонам.

Никто не появился, и мы взялись за новую хирургическую операцию. На затылке оказалась не просто шишка, а уже нечто напоминавшее странную половинку головки чеснока. Головной нарост оказался твердым и взрезался только по местам соединения сегментов чего–то отдаленно похожего на хитин. В этот раз среди паутины что–то было. Пришлось залезть в это нечто пальцами и выудить найденное на свет. Перед нашими глазами предстала зелёно–серая виноградина, точно такая же какие были в коробочке доставшейся нам от Пуха.

— Подтверждается, что это он из вот таких вот достал, — озвучила наши общие на двоих мысли Блонда.

— Получается так, — я вздохнул. — Но в этом мы и так были уверены. Все добро достал Жбан из той гадины у офиса. Раз он их собирал и хранил, то значит, они для чего–то нужны. Получается, именно ради этого мужики так рисковали. Действительно получается мир большой охоты. Монстры охотятся на людей, а люди на монстров.

— Согласна. Берем?

— Разумеется, — достал коробочку и присоединил виноградину к остальному ее содержимому. — Пошли?

— Пошли, — согласилась девушка и заняла место за моей спиной.

До самой крыши мы больше никого не встретили. Поднявшись на самый верх не спеша осмотрелись. Сначала посмотрели крышу и убедились что тут никаких монстров. Потом посмотрели на ту сторону города, откуда пришли. В целом картина была удручающей. Где–то вдали что–то коптило небо. Наверняка пожары. Улицы заполнены брошенным и аварийным транспортом. То тут, то там можно рассмотреть остатки разодранных тварями тел. Хорошо, что высоко и подробностей не разобрать. Стараясь абстрагироваться от ощущений пришествия апокалипсиса сосредоточились на важном. Заметили нескольких небольших заметно изменившихся тварей и пустышей, коих стало заметно меньше. По всей видимости, попрятались или были подожраны другими. Твари передвигались как по одной так и не большими группами. Все рыскали в поисках чего или кого сожрать, а те кто не рыскали, стояли на месте покачиваясь. Похоже, это у них был такой режим ожидания и энергосбережения.

Перешли на другую сторону крыши посмотреть дорогу в то направление, куда собирались идти и обомлели. В целом картина зомби апокалипсиса такая же, как и с первой стороны, но было обстоятельство. Знакомый нам с детства Тихомлинск обрывался прямо за тем домом, в котором мы нашли убежище. Границу обрыва трудно было не заметить. Асфальт в том месте имел заметную трещину вдоль середины проезжей части и перепад высоты. По сути это была не одна проезжая часть, а два неуклюже слепленных куска от разных дорог из двух разных городов. За трещиной начинался незнакомый нам город. Дома старой постройки из красного кирпича. Все высотой в пять этажей с двускатными железными крышами. И в нашем городе есть такие, но далеко от того квартала где мы находились. Вдобавок в нашем городе никогда не существовало улицы с названием Демократическая. Тут же такая вывеска имелась.

— Пойдем туда? — спросил я.

— Не знаю, — Катя пожала плечами и указала на пустышей бродящих по улице или стоящих раскачиваясь с пяток на носки. — Эти медленные старались убраться при виде страшного монстра в офисе. Возможно, там, где они есть, больших тварей нет, и будет безопаснее.

— Возможно, но того Годзиллу мелочь не особо боялась. Они скорей уж с ним были, — достал флягу со спасительным живцом. — Нужно у кого–то узнать, как его делают. Дрянь, конечно, редкостная, но вроде помогает.

— Точно нужен алкоголь, — сказала девушка самое очевидное.

— А что еще? — глотнул из фляжки и протянул его ей, а сам уставился на клонящееся к закату солнце.

— Не знаю. Пойдем? — она вернула флягу и указала на чужой город.

— До конца дня нужно найти хорошее убежище. Те дома вроде попрочнее выглядят. Может подвал, какой найдем, — высказал я многословное согласие.

Спустились вниз. Пересекли границу городов, и пошли через квартал кирпичных демократических домов. Решили идти дворами и шли осторожно с оглядкой, снова стараясь оставаться равнодушными к останкам людей. Иногда приходилось убивать пустышей. Наросты были далеко не у всех, но у кого они были, походили на маленькие шишки. Пустые шишки, как и у первого проверенного нами. Специально вскрывали и проверяли, а заодно предположили, что их по этому, так как зовут и прозвали. Убили еще одного шустрого, но в нем штуки похожей на виноград не нашли. Решили, что не успела вырасти или просто не во всех вырастает.

Вовремя заметили компанию из четверых шустрых. Одна была раньше девушкой в коротком изгаженном и местами порванном платьице. Возможно, когда–то она была привлекательной, но теперь от этого не осталось и следа. Толстые, бугрящиеся мышцами ноги, поплывшее на словно подогретый воск, но не потерявшее форму лицо. За ней спешили трое мужиков без штанов и с толстыми, но с нормальными лицами. Баба зомби то и дело раздувала ноздри, втягивая носом, воздух и пыталась что–то унюхать.

Мы предпочли спрятаться и переждать, несмотря на наличие оружия. Показалось что где–то вдали мелькнул кто–то крупный и существовала опасность привлечь его выстрелом. Шмыгнули в подъезд и притворили за собой дверь, но запереть не смогли. Замок подъездной двери кем–то был выдран с корнем. Похоже, до нас тут «порезвился» кто–то довольно сильный. Осмотреться толом времени не было, так что замерли в темноте под лестницей с оружием наготове. Я сжимал меч, а Катерина в этот раз вооружилась клевцом.

Слышно было, как толстоногие шустряки что–то ищут у подъезда. Они почуяли что–то не обычное, ощутили запахи репеллента и крови зараженных, попавшей на одежду, но не поняли, куда мы подевались. Бегуны взяли след, и пошли по нему, но не к подъезду, а туда, откуда мы пришли. Тут заурчал другой монстр почуявший нас. Он был в подъезде несколькими этажами выше. Это был ослабевший пустыш, и сил его хватило, только урча перевалиться через перила и свалиться вниз. Тихого урчания и звука падения хватило, что бы привлечь шустрых. Они вернулись мгновенно, и женщина с оплывшим лицом распахнула дверь.

Я бросился на нее, встречая в дверном проеме и не давая всем тварям ворваться в подъезд. Ударил мечом. Она оказалась достаточно ловкой, что бы отклониться и уберечь голову. Викадзаси вместо того что бы разрубить череп располосовал плечо и грудь. Для человека рана совершенно точно была бы смертельной, но эта бестия по–прежнему жила и даже схватилась за мою руку своими обеими. Я отпустил меч захваченной рукой и, держа его свободной, вонзил острием в разинутую и тянущуюся ко мне пасть. Меч пронзил небо и поразил мозг.

Баба шустряк осела мертвой, но на ее место тут же полезли мужики, расталкивая друг друга и облегчая мне работу. Я ударил мечом раз, другой третий. Изрубил двух бегунов из трех и заметил пару мутантов поматерее спешащих к нам. Сразу с парой таких монстров с помощью холодняка справиться, нечего было и мечтать.

— Давай в наверх! — велел Катерине, пронзая глаз и мозг последнего шустряка.

Мы взлетели на второй этаж, где нашлась квартира с открытой дверью. Вбежали в нее, заперев за собой дверь, и бросились к окну. Попробовать отсидеться в этой квартире, было глупо. Пришлось прыгать вниз. Катя спрыгнула. Я спрыгнул следом, ужу слыша, как монстры пытаются вырвать железную дверь. Убежать по улице было невозможно, но я увидел раскрытое окно в квартире на первом этаже и потянул туда свою спутницу.

Ввалившись в квартиру, я тут же буквально все залил из баллончика репеллента. Как мог быстро залил и захлопнул окно. Едва успел занырнуть за стену, как что–то большое и ловкое выпрыгнуло, приземлившись на асфальт. Прижал палец, к губам давая знак Блонде, что бы молчала и сам, задерживая дыхание. Тут приземлилась и вторая тварь. Они взрукнули друг на друга, словно заведенные трактора. Я прикрыл глаза и сжался, понимая как снова близка к нам смерть. Но монстры потоптались, понюхали, а, после, не учуяв ничего, ушли прочь и я так и не рассмотрел их.

Стек по стене и вытянув ноги сел на пол. Молча уставился на Катю.

— Я чуть не обделалась, — едва слышно призналась она.

— Я бы, наверное, обделался, если бы не боялся, что они учуют, — ответил ей.

Немного посидели, а потом, взяв волю в кулак, заставили себя выйти на улицу и двинуться дальше. Да на улице страшно и там настоящие, а не придуманные монстры, но и в квартире от них не спрячешься. Мы уже видели, как легко они вскрывают двери. Тут если прятаться, то в банковском хранилище. Желательно с запасом пищи или удобствами. А еще лучше в военном бункере, построенном на случай ядерной войны. Сам не видел, но слышал, что такие существуют на сомом деле. В них вроде как можно жить годами не выходя на поверхность.

Вышли к двухэтажному компактному зданию с кирпичным забором и вывеской «Полиция» над входом. Ниже была приписка, что это отделение номер 12. Смотрели на отделение из–за угла соседнего здания. Хотели посмотреть пустышей и прочих тварей, прежде чем выходить на новый отрезок пути, а увидели полицию.

— Смотри не милиция, а полиция, — указала на вывеску Катюша.

— Значит в том мире, откуда этот город в России, Союзе или что там не милиция, а полиция и вдобавок демократия, — сказал, но не придал особого значения этому факту я.

— Эта псевдонародная власть? — фыркнула Катерина. — Как они могли до такого докатиться? Как могли отдать власть буржуям?

В ответ я только молча пожал плечами, да и не требовали ее вопросы немедленного ответа. Тем более от меня.

— Смотри, — показал на ногу в форменном ботинке, торчащую из–за колеса раскрашенной в цвета полиции газели.

— Труп мента, — поняла Катерина.

— Тогда уж понта, — попытался скаламбурить, но веселья не вызвал.

— Его кто–то убил, — сказала моя невольная спутница.

— Вот кто это вопрос. Пошли, попробуем посмотреть?

— Прямо туда? — не поняла меня девушка.

— Нет из дома, — кивнул на здание, за которым мы скрывались.

Подходящую квартиру нашли на третьем этаже, тихо упокоив еще пятерых пустышей. Трое из них были в нужной квартире. Судя по всему, родители и ребенок лет 10 – 12. Ковыряться в затылках у этих уже не стали. Практики уже хватало, что бы убедиться, что в них ничего нет. Утащили тела в дальнюю комнату, что бы ни смущали. Пристроившись у окна, сумели рассмотреть труп целиком. Им оказался убитый полицейский в форме, о чем свидетельствовали надпись на спине и видимый шеврон. Человек был иммунным или только превратился в пустыша, поэтому не был изменен. Его не загрызли и не зарубили, поскольку крови я не заметил.

Железная входная дверь участка стояла распахнутой настежь, но никакого движения какое–то время не наблюдалось. Минут через 15 на улице появилось компания из восьми вооруженных людей с огромными рюкзаками за спиной. Вооружены они были ружьями и пистолетами, но у одного имелся РПК. РПК оружие тоже старое, как и все что я пока видел в этом мире, но надежное и достаточно мощное. Я бы предпочел что–то посовременнее, но и этот вариант был не плох. Так что жаль, что пулемет не у нас, а у него.

Одежда у этих ополченцев тоже далеко не единообразная, а рожи недобрые. На каждой печать уголовного прошлого. У пулемётчика, почему–то обнаженного до пояса характерная татуировка с храмом и куполами. У некоторых видны татуировки на пальцах. Больше всего они походили на беглых зеков. Шли совсем, не умело, вертя головами, но, не контролируя округу как следует. Правда, несмотря на это все равно оставался шанс быть замеченными, чего мне не хотелось.

— Там же люди. Может это трейсеры, — сказала Катя, когда я пригнул ее голову ниже уровня подоконника и нырнул вниз сам.

— Притормози. Что–то они не похожи на Пуха и его компанию. Возможно, они убили этого милиционера–полицейского, и возможно он не был зомби. Ты присмотрись. Есть возможность узнать, что это за люди, вот и посмотрим. Очень вероятно, что это бандиты. Может они меня сразу в расход и тебя тоже в расход, но не сразу, а только после того как по кругу пустят, — проговорил ей в самое ухо.

— А почему не тебя? — спросила она в ответ.

— По кругу? — уточнил я.

— Ну да. Слышала, в тюрьмах такое практикуется, — подтвердила она.

— Помилуй господи, — перекрестился под неодобрительным взглядом подруги, видимо придерживайся атеистических взглядов, сильно поощряемых коммунистической партией.

Украдкой выглянул и убедился, что люди с рюкзаками вошли в полицейский участок. Без слов и разговоров было понятно, что пришла эта компания за оружием и скорее всего кто–то из них уже все разведал. Даже внимания на труп никто не обратил, а значит, его чуть раньше порешил кто–то из этой сомнительной компании.

Не прошло и пары минут, как следом за людьми появилась пара бесштанных зомби с изменившимися узловатыми ногами. Тех самых, что мы для себя решили звать их шустриками или бегунами. Другая пара вышла с другой стороны. Еще двое бегунов появилось с третьей, завершая окружение. У всех не было штанов. Только у одной, бывшей женщины, на бедрах висела юбка. С верхней половиной одежды у некоторых было похуже, у других получше, но у всех она в той или иной мере присутствовала. У той, что была женщиной, на верхней половине сохранился лишь бюстгальтер.

Люди в здании заметили беду. Началась суета. Прежде чем началась стрельба, ряды атакующих тварей усилились человекоподобными монстрами с непропорциональными горами мышц, когтями и клыками. Тварь наподобие этих, появившихся, прикончила Пуха и похожую, я пристрелил в глаз на лестнице в офисе. Некоторые из них изменились посильнее, некоторые поменьше, но сталкиваться даже с одним таким монстром без подготовки и оружия я бы не отважился. Уже выходил с мечом против такого и это мне не очень понравилось. Он меня тогда ударом культи чуть не пришиб. А если бы ударил целой лапой с когтями, то это был бы конец.

С одеждой у этих было еще хуже, чем у появившихся первыми заражённых. Кто–то был совсем голым, а на ком–то сохранились лишь жалкие не опознаваемые обрывки прежнего облачения. На одном помимо ремня на поясе вообще ничего не было.

Появилось еще несколько монстров покрупнее. Они вообще слабо походили на людей, но все же походили. Головы с приплюснутыми лбами оплыли и обзавелись просто огромными для их размеров клыкастыми челюстями. Кожа покрыта обилием костяных бляшек. Передвигались они, согнувшись, словно горбатый человек. Когтистые лапы, бывшие руки висели почти до земли и едва не скребли по асфальту когтями. У некоторых деформировались и ноги, отчего они передвигались какой–то странной подпрыгивающей походкой. У каких–то ноги сделались по строению похожими на звериные. И слышалось от них какое–то потопывание будто копытами, хотя самих копыт вроде не было.

Последним появилась некая помесь здоровенной гориллы и бесхвостой ящерицы. Лысая горилла весом под две тонны с полной пастью клыков и мощными челюстями дополняющими их. Эта бестия вообще слабо походила на человека, и я не был уверен, что она от него произошла. Хотя такое тоже было возможно. Ведь по тварям можно было посмотреть только часть гарантированно имевшей место цепи изменений от псевдо зомби к монстру. Возможно, где–то дальше в этой цепи находилась и тварь, вырвавшая в офисе железную дверь перекрывавшую пожарный выход и даже тот динозавр способный заглядывать в окна второго этажа. Тот самый которого мы видели из квартиры после того как погиб Пух.

Странная помесь ящера и гориллы вела себя как хозяйка положения и, по всей видимости, управляла стаей. Именно организованной стаей с четкой иерархией, а не просто толпой монстров.

— Что будем делать? — спросила Катя.

— Мы им ничем не поможем. Если высунемся, нам самим конец, — повлек девушку вглубь комнаты, практически на четвереньках.

Оставили дом и, делая хороший крюк стали уходить прочь под аккомпанемент разгоревшегося боя. Стрекотал принесенный группой пулемет, бухали ружья, потявкивали полицейские ПП, простые автоматы и все остальное, что нашлось в участке. Огрызались сильно, но не так долго как хотелось бы. Послышались не разборчивые, но громкие крики, стрельба стала совсем беспорядочной. После все стихло и не из–за того что мы далеко отошли, а оттого что больше никто не стрелял. Скорее всего, было некому.

— Похоже, этот мир принадлежит совсем не людям. Мир большой охоты на людей, — печально сказала Катерина, когда мы прятались.

Прятаться приходилось несколько раз. На звуки выстрелов шли компании пустышей и бесштанных шустряков разбавленные монстрами пострашнее. Частенько тот мутант, что был пострашнее возглавлял компанию. Хорошо хоть наша бдительность позволяла заметить их всех вовремя и успеть найти подходящее укрытие.

— Люди их тоже убивают. Есть целый род занятий со своим названием. Значит где–то должно быть место с организованными и крепко стоящими на ногах людьми. Я не верю, что тут может быть только так как сейчас вокруг, — сказал я девушке на ее слова, и она прижалась ко мне поближе.

Миновав квартал, вышли к парку и уже хотели было возвращаться обратно, поискать в кирпичных домах подвал какой–нибудь или нечто понадежнее, как заметили на окраине парка холм правильной вытянутой формы похожий на зеленый прикопанный цилиндр со срезанными с двух сторон краями. Пошли к нему и обнаружили бесхозный бункер с открытой дверью. Стали смотреть и проверять.

Не представляю, для чего было построено это сооружение, но что бы спрятаться он подходил. Сводчатое помещение метров в пятьдесят с двумя предбанниками, мощными дверьми и крашеными бетонными стенами. С боку у двери старое кострище и несколько пустых консервных банок. Дальняя дверь закрыта. На всех дверях механические замки с поворотным механизмом. Никаких ключей или кодовых замков, но изнутри штурвал можно заблокировать. Для этого есть специальное приспособление. Ни туалета, ни спальных мест просто пустое помещение. Точно не бомбоубежище, поскольку находится практически на поверхности. Можно было предположить, что оно складское, но склады обычно имеют внешние запоры, а тут ничего такого не имелось. Снаружи даже защелки никакой не было, не говоря про нормальный замок или место, куда его можно повесить.

Пока осматривали бункер начало вовсю темнеть, и без уличного освещения становилось сложно что–то рассмотреть. Успели удивиться местному пугающему закату и, пожалуй, окончательно поверили, что находимся в другом мире. При приближении к горизонту местное солнце почернело и стало расползаться вдоль горизонта кляксами. Будто кто–то неряшливо наляпал чернилами на небо. После такого зрелища никаких ночных прогулок не хотелось. Пришлось оставаться брызгать репеллентом у входа, что бы скрыть следы и зажигать свечи из рюкзака запасливого Пушка. Лучше бы конечно фонарик, но у него его отчего–то не было ни при себе, ни в рюкзаке. И мы поискать за всем происходящим не сообразили.

— И кто же здесь ночевал? — показал на кострище.

— Думаю, это был риторический вопрос, — изогнула бровь Катерина.

— Риторический, но спать будем по очереди. Тем более спальник всего один, — снял свой рюкзак и отцепил спальник. — Устраивайся пока. Разогрей чего–нибудь, а я посмотрю вокруг. Хорошо?

— Хорошо. Только чего ты там увидишь? — Катя полезла за консервами и таблетками сухого спирта.

— Я все же попробую, — поправил автомат и вышел на улицу.

Первым бросилось в глаза чужое небо, на которое не смог ни взглянуть. Нормальных звезд оказалось совсем мало. Может сотня, а может и меньше. Зато несколько из них имели очень большие размеры. На нашей старушке Земле не встретишь звезду размером с горошину и даже вишню, а тут их было полно. Некоторые были и побольше. Разумеется, чужие близкие звезды и света давали больше чем родные земные. Вдобавок светили еще какие–то туманности достаточно близкие, что бы их разглядеть целиком и при этом слишком далекие, что бы разобрать отдельные звезды. Наличествовало и какое–то ночное светило. Не то луна, не то еще что. На еще одну звезду вроде было не похоже. С трудом заставил себя собраться и заняться наблюдением за округой, а не таращиться в небо.

Не успел толком осмотреться, как заметил кого–то пробирающегося сквозь парк. Человек приглушил свет фонаря какой–то тряпкой, и светил только себе под ноги не поднимая фонарик выше уровня коленей. Наверняка и шел, согнувшись в три погибели. Делал он это, что бы никто его не мог заметить издали и, пожалуй, у него получалось, ведь я был достаточно близко.

Предупредил Блонду о возникшей ситуации, и мы засели в ближайших к входу кустах. Ждали человека, но он нас подвел и не дошел. Рухнул метрах в двадцати от нас и входа.

— Прикрывай, — шепнул я, Катерине передавая автомат, и по–пластунски пополз к упавшему человеку.

Как он был жив я так и не понял. Рука оторвана по самое плечо, половины лица нет и на груди глубокие раны. Наверняка сломаны ребра. Создавалось полное впечатление, что его кто–то, к примеру, элитник, пережевал и выплюнул. Оружия при нем кроме ножа никакого не было, зато на поясе уцелели фляжка и какой–то подсумок.

Осмотрелся, позвал Катерину, и вместе отволокли тихо стонущего раненого в бункер, там перевязали хоть и понимали что это только трата бинтов. Катя осталась греть пищу и присматривать за раненым, а я снова выбрался присматривать за округой. Просидел там не очень долго. Раненый отказался тихо умирать.

— Он очнулся, — выглянула Блонда через пару минут.

— Иду, — вошел в помещение, освещенное всего одной свечой.

— Вы кто? — простонал раненый видимо не в первый раз.

— А ты кто? — вопросом на вопрос ответил я.

— Таракан я. Честный трейсер. Охотник на элиту. Был, — он закашлялся с настоящей болью.

— Я Самурай, а она Блонда, — решил, что раз он представился кличкой, то и нам стоит поступить так же.

— Не муры? — спросил он, а я не знал что ответить. — Раз не убили и не распотрошили, значит не муры. Хотя какая мне разница, — снова кашель. — Сумка моя поясная у вас с аптечкой? — спросил он после.

— У нас, — отрицать не стал.

Эта сумка–подсумок лежали рядом, и его я еще не смотрел, как и флягу. Было как–то стремно при живом хозяине, вот и положил пока рядом. Собирался посмотреть после того как человек умрет.

— Будь человеком Самурай, вколи мне спек. Там должна была остаться пара шприцев. Ты вколи все, что бы я отъехал тихо, а все что там еще есть забирай себе. Там жемчужина одна, хочешь, съешь ее, а хочешь, продай, только вколи мне спек ради всего сущего, — его голос был столь умоляющим, что я не стал задавать лишних вопросов.

Решил облегчить жизнь, точнее смерть, бедолаги Таракану. Открыл сумочку, достал из нее пластиковую коробочку. В коробочке помимо прочего оказалось два футляра с уже набранными одноразовыми шприцами. Что за содержимое в шприцах неясно, но раз раненый сказал спек, то наверное он.

— Вколешь? — с надеждой спросил Таракан.

— А что сам не вколол? — спросил я, уже готовясь к процедуре.

— Одной рукой–то? — он даже чуть повеселел. — Один кое–как вколол, но он уже отпустил. Дрянь у меня, а не спек или дозу не подгадал. Хотел сюда доползти и тут передоз себе сделать да дозы на дорогу не хватило.

— Ну, тогда сейчас вколю, только ответь на пару вопросов, — сказал, уже закатывая рукав.

— Никаких вопросов, — замотал он головой. — Я тут мучаюсь, а тебе вопросы. Или коли, давай, или пулю в лоб пусти, но не мучай. И так уже помучался хорошо. Охотничек сраный. Дернул меня черт сюда податься. Охотился же на нормальных местах, так и охотился бы, — он смолк и уставился с болью и ожиданием в поблёскивающих остатками наркотического опьянения глазах.

— Хорошо, — вздохнул я и снял колпачок со шприца.

— Это как–то неправильно, — вставила свои пять копеек Катерина.

— А куда деваться. Посвети, — сказал в ответ.

Блонда посветила, а я вколол сначала один шприц, а потом без паузы второй. Думал, успею спросить человека пока его не убило от перезода этой дряни, но не тут–то было. Таракан честный трейсер и охотник на элиту, скорее всего, умер еще на первом шприце и не от передозировки этим самым спеком, а сам по себе. Умер и мы даже не успели спросить из группы Клуба он или нет.

Молча отволокли мертвое тело в тамбур, которым не пользовались и там заперли. Сели с консервами в руках при свете свечи. Кусок в горло не лез. Глотнули живчика. После вроде еда полезла полегче.

— Он сказал съесть какую–то жемчужину, — внезапно сказала Катерина.

— Сказал, — согласился я, отставляя пустую оболочку от рисовой каши.

— Ты говорил, что Пух тоже что–то такое говорил — продолжила она.

— Говорил, — ответил, вытирая руки, и понимая, к чему она ведет.

— Давай поглядим? — видимо любопытство в женщинах неистребимо даже в подобных ситуациях.

— Давай, — согласился я.

Сначала посмотрели, что во фляжке. Оказалось, что там был живчик, почти такой же, как был у Пуха, только чуть побольше спиртного. По крайней мере, на вкус. После фляжки посмотрел нож. Хороший оказался нож. По форме так натуральный и испытанный нож разведчика, только сработанный каким–то умельцем в немного увеличенном виде. Повесил его себе на пояс, что бы, если что, не брать у Кати ее.

Взялись за сумку–подсумок и вытащили из нее литровую, не меньше, банку с уже виденными шариками похожими на горох и виноград. Они лежали вперемешку и без ваты. Горошин было больше сотни, а виноградин сотни три. В последнюю очередь достал из подсумка металлический цилиндрический футляр с завинчивающейся крышкой. Отвинтил крышку и высыпал содержимое футляра. Один шарик напоминавший жемчужину, только этот был не черным, а красным. Больше ничего в футляре не было. Зато был еще непромокаемый мешочек с оранжевыми нитями. Эти нити были поярче доставшихся от Пуха и имели нечто вроде узелков.

— Что делать с этим будем? — спросила Катя про жемчуг.

— Не есть же в самом деле, — отмахнулся я.

— Это, скорее всего не наркота. Иначе он бы проглотил свой шар, — кивок в ту сторону, где за стеной и закрытой лежал труп Таракана. — Похоже, они ему ничем помочь не могли, — стала рассуждать Блонда.

— Хочешь заглотить? — хлопнул себя ладонью по ляжке.

— Хочу, — призналась она.

— Нет уж, — забрал все к себе.

— Вдруг это чем–то нам поможет? Он говорил об этом на смертном одре. Выменивал на возможность их съесть на легкую смерть для себя. И ты говорил что Пух… — продолжила она, но я ее оборвал.

— Пух говорил. А этот сказал съесть или продать, — поправил ее я.

— Или продать, а значит, они дорого стоят…

— Все, — я поднял раскрытую ладонь, понимая, что уже дал себя уговорить. — Хочешь экспериментов, тогда глотать буду я. Съем черную раз их три. Еще одну оставлю тебе, и одна пусть лежит, но пить ее вместе со мной не стоит…

— Понимаю. Нужно выждать время. Но может все же выпью я?

— Разговор окончен, — я взял и закинул в рот черную жемчужину.

Проглотив этот шарик, запил простой водой, что имелась у нас в бутылке, и уставился на Катерину. Просидели молча пару минут.

— Что–то чувствуешь? — спросила она с беспокойным лицом.

Я повалился на бок и схватился за живот, изображая боль. Несмотря на обстоятельства не смог удержаться после того как увидел ее лицо. Она бросилась ко мне, но я не стал затягивать спектакль и долго пугать девушку.

— Все хорошо, в животе приятное тепло, — выставил ладони перед собой и получил болезненный тычок кулачком в левую.

— Дурак, давай сюда, — она протянула руку за жемчугом.

— Может, подождем еще? — спросил на всякий случай.

— Давай уже, — ладошка требовательно покачалась.

— На, — со вздохом вручил ей черную, а еще одну черную и красную убрал. — Ложись спать, а я пойду, покараулю, — собрался уходить, но был пойман за руку сидящей на спальнике девушкой.

— Мне от тебя еще кое–что нужно, — сказала она, запив жемчужину.

— Что еще? — вздохнул снова.

— У меня был стресс, ты должен мне помочь справиться с ним, так что запри дверь. А караулить можешь пойти попозже, — с явным намеком не только в словах, но и в голосе сказала Блонда.

Я на секунду задумался, оценивая ситуацию, вспоминая, что с наружи опасность, а в тамбуре лежит обколотый спеком труп. После отправился запирать двери. Сначала наружную, а потом и вторую. Так до нас доберется, если только элита какая, так что можно трахаться вполне спокойно.

 

Глава 4: Я зомби.

Приходил в себя я тяжело. Тело слушалось плохо, безумно хотелось пить и столь же безумно хотелось жрать.

— Пить, — простонал я.

— Сейчас. Сейчас, — донесся со стороны обеспокоенный голос Кати, и тут же мне в губы ткнулась фляжка с живчиком.

— Что со мной? — спросил я, сделав несколько больших и судорожных глотков жидкости показавшейся воистину божественным нектаром.

— Похоже, теперь тебе уже лучше, — с сильным облегчением выдохнула девушка.

При тусклом свете свечи я увидел ее измученное лицо. Ее щеки впали. Под глазами залегли темные круги. Сами глаза виновато косили в сторону.

— Что случилось? — снова задал я вопрос.

— Ты помнишь, как приходил в себя? — спросила она вместо ответа.

— Я приходил в себя? Я долго болею? — забеспокоился я.

— Четверо суток и да ты приходил в себя. Требовал пить и есть. Я тебя кормила и поила, а после ты снова отключался. Ты был горячий как головешка, — она провела рукой мне по правой щеке.

— Вот тебе и жемчужина. У меня ничего не отвалилось? — попробовал пошутить, но попал в точку.

— Не отвалилось, но ты изменился. Прости меня Коля, если сможешь. Если бы я знала, я бы ни за что не предложила их есть, — на ее глазах появились слезы, и они точно не были первыми за эти дни.

— Изменился? — я потянулся к собственной щеке, что бы потрогать и замер глядя на правую руку.

Ладонь вместе с ногтями и предплечьем приобрела синюшный оттенок и покрылась сеткой вылезших наружу вен и сосудов. Увиденное погрузило меня в какую–то прострацию, но это не помешало поднять левую руку. Она была далеко не такой же. Кожа синюшной была лишь местами. Какая–то корка покрывала тыльную сторону левой ладони и предплечья. Вокруг нее расположился участок пергаментно серой кожи с морщинами. Он представлял собой переход от синюшной кожи к коросте. Вдобавок рука обзавелась набором толстых ногтей немного напоминающих уплощенные когти не слишком сильно изменившегося зомби.

Машинально попробовал убрать коросту с руки и понял что это моя новая кожа. Толстая, грубая, не красивая и по тактильным ощущениям похожая на кожу крокодила. Помимо новой кожи с крокодилом меня роднила и часть зубов сменившихся на клыки. Понял что во рту что–то не так и, ощупывая языком, насчитал пять клыков слева на верхней челюсти и четыре на нижней. Остальные зубы вроде были нормальными и эти не торчали и не мешали. Возможно, если не улыбаться слишком широко их никто и не увидит.

Я так и молчал, крутя перед лицом обе ладони, сравнивая их, и щупая языком клыки, а Блонда утирала бегущие по щекам слезы и говорила.

— Наутро после того как мы съели эти проклятые жемчужины, ты не проснулся. Я думала, просто устал, и дала поспать тебе подольше. Приготовила завтрак и стала тебя будить, а ты горячий. Я испугалась, не зная, что делать. А потом ты стал потихоньку изменяться. Делаться похожим на мертвяка. Я так испугалась, что чуть не убила тебя. Не знаю, смогла бы или нет, но к счастью ты очнулся и потребовал пить в первый раз. Я напоила тебя живчиком и простой водой. Ты снова вырубился. Я решила тебя не убивать. Будь что будет. Пришлось оставлять тебя и выходить за водой. Я страху натерпелась море. Потом живчик стал кончаться, и пришлось думать, где его брать. А вокруг никого кто бы подсказал. Я нашла водку и, подумав, положила в одну посудину виноградину, а в другую горошину. Виноградина уже через несколько минут растворилась с каким–то осадком. Я его отфильтровала и развела водой. Получился живчик. Им и отпаивала тебя. Сама себя пить едва заставила. Как вспоминала, откуда это взято, так блевать тянуло. Горошина лежала в водке минут 20, но не растворилась и ее я вынула. Для чего она так и не знаю. Потом консервы тоже кончились, и пришлось искать пищу, а еще вокруг ходил кто–то страшный. Это, наверное, когда–то была собака. Я видела следы вокруг холма и слышала, как она скреблась в дверь. По следам вроде нормальная, но она урчала как те зомби. Я слышала. Тогда сидела тихо и надеялась, что ты не очнешься в такой момент. Хорошо, что она ушла и больше не приходила, — девушка закончила скороговорку.

Наконец выговорилась перед живым и относительно здоровым человеком. Ей это было нужно после нескольких дней одиночества.

— Ты сама как? — спросил я, наконец, сев и осторожно, что бы не напугать, обняв Катерину за плечо своей правой больше похожей на человеческую рукой.

— Вроде ничего не изменилось, — она снова утирала слезы.

— Ну, вот и хорошо, — взял ее аккуратненько за подбородок и приподнял лицо, что бы заглянуть в глаза. — Если бы мы свалились оба, то это без сомнений был бы конец.

— Зачем мы их вообще ели. Помрачнение какое–то, — она всхлипнула, и по щекам девушки покатились слезинки.

— Устали за тот день. Намучались. Столько стрессов. Не удивительно, что сотворили глупость. Хорошо хоть оба живы, — успокаивая, погладил ее по голове. — Теперь все позади.

— У тебя теперь необычные глаза, — сказала она невпопад, но самое главное, плакать вроде больше не собиралась.

— Что с моими глазами? — забеспокоился я.

— Они теперь тоже как у зараженного.

— Что прямо совсем?

— Нет. У тех глаза страшнее, а у тебя вроде ничего еще. Хотя левый все же страшный.

— Что с ним?

— Он другой. Правый на глаз пустыша похож. Левый как у зверя.

— Кроме глаз и рук еще что–то изменилось?

— Все изменилось. Ты вроде даже в росте и ширине плеч прибавил. Корка эта не только на руке, еще на плече и на лопатке была. Вон еще на шею и щеку немного залезло. Левая рука у тебя вроде толще теперь. Думала, если урчать начнешь, убью тебя, а если не смогу, то просто убегу.

— Хорошо, что не начал. Мне нравится жить и не хочется быть одному. Может это можно исправить? Или само пройдет? — потрогал левую щеку и шею, там тоже была крокодилья кожа.

— Хорошо бы. Проклятые жемчужины.

— А туда ты не заглядывала? — спросил, что бы отвлечь от хмурости опуская взгляд на ширинку, и получил тычок в бок.

— Дурак, — она потерла локоть ладонью.

Видимо ушибла.

— Больно же, — я потер бок.

— А чего ты?

— Пойду сам посмотрю. Я на минуту. Приспичило. Сейчас кстати утро или вечер? — поднялся на ноги.

— День. Я просто двери запираю, что бы никто ни залез.

— А как же когда уходила?

— Утаскивала тебя в тамбур, запирала тамбур и выходила с другой стороны. Я Таракана похоронила, что бы ты рядом с воняющим трупом не лежал. Пришлось и лопату искать, — я еще не успел подумать, а подруга уже обрисовала ситуацию.

— Хорошо, — ушел от света свечи, но без проблем нашел выход.

Пока шел, мне показалось, что левый глаз видит лучше правого. Правый почти совсем ничего не видел, а левым худо–бедно мог рассмотреть достаточно близкие предметы. Отметил сей факт, отвернул вентиль и в лицо ударил яркий дневной свет.

Проморгавшись осмотрелся и сообразил не только что никого нет, но и что вышел на улицу безоружным, а это совершенно непростительно. Быстро вернулся за оружием и поразился его выбору. Мы обзавелись РПК с дисковым магазином и запасным магазином к нему. Тоже дисковым. Еще появилась пара пистолетов пулеметов Кедр и второй ПМ. С виду все в рабочем состоянии и обихожено как надо, но потом все же проверю и перепроверю сам. Оружие штука такая, что любит постоянный уход.

Скользнул взглядом, оценивая наличие патронов. Их было много, но не ко всему. К РПК патронов нужного ему калибра 7,62 появилось немного. Помимо двух дисковых магазинов, полных или нет, не больше полусотни россыпью. К АК 74 нераспечатанный цинк и еще сколько–то россыпью. А вот к Кедрам, АПСу и ПМам их теперь имелось весьма изрядно. Стоял мешок с патронами россыпью и грудой была свалена куча заводских картонных коробочек. Учитывая количество 9 мм патронов, все это враз мы унести бы не смогли. А если бы смогли, то недалеко.

— Откуда добро? — кивнул на оружие.

— Из полицейского участка, — все и сразу объяснила она.

Эта рисковая баба ходила на место где недавно целая стая монстров уничтожила группу людей. Там она не постеснялась обшарить трупы и оружейную комнату отдела. Уверен, что патроны ПМ и Кедры именно из оружейки, а вот РПК от пришлых людей. Помнится, был у них такой. Цинк мог быть как от группы, так и из оружейки. Хотя скорее второе.

— По современнее там ничего не было? — уточнил на всякий случай.

— Сама удивляюсь, — она пожала плечами. — Будто лет на 20 в прошлое перенеслись.

— Ну, с двадцать ты маханула. Тогда еще Кедров не было, а вот на десять — пятнадцать похоже. Интересно, какой у них сейчас год? Может 95? — при этом осматривал остальное.

— Может и так. Спросить не у кого, — блонда вздохнула, и разговор сам собой затих.

Помимо оружия в бункере появились и другие обновки. Пластиковый стол из какой–то кафешки. Пара стульев к нему. Кое–какая посуда на нем. Два матраца. Я кстати тоже не лежал на спальнике, брошенном на пол, или бетоне. Катерина положила спальник на матрац, а уж на него меня. Второй спальник тоже присутствовал поверх второго матраца. Еще приметил пару просто огромных туристических рюкзаков. Один из них был явно уложен и к нему прицепился третий спальник, складная лопатка и мачете.

Покачивая головой, прицепил кобуру АПСом и поспешил по малой нужде. Пока справлял ее, убедился, что аппарат не отвалился, но приобрел такой же вид, как и руки. После заглянул под рубашку и обратил внимание на ноги. Все было синюшным и в сетках выпирающих вен и сосудов. Посмотрел на босые ноги. Я вышел босым. Ноги соответствовали всему остальному. Джинсы почему–то прилично не доставали щиколоток. Посмотрел, не задраны ли до самого пупка. Оказалось, нет. Просто они отчего–то сделались коротки. Ну да, Катя же говорила, что я прибавил в росте.

Жалея, что нет зеркала и щупая ладонями наощупь нормальное лицо, вернулся обратно в бункер и запер за собой дверь. Подумал о том, как тяжело приходилось девочке обихаживать меня во всех планах, и решил быть благодарным, но не поднимать эту тему.

— Там туман был еще раз. Такой как тот. Помнишь? — тут же продолжила валить на меня информацию Блонда.

— Где? — я помнил и поэтому только уточнил место.

— В Тихомлинске. Я когда ходила искать еду видела. После тумана появились люди. Снова стали превращаться в зомби. Твари перед туманом оттуда ушли, а как появились люди, вернулись, и было как в первый день. А может и еще хуже. Там было просто ужасно.

— А тут тумана не было? — сел рядом с девушкой.

— Нет.

— Значит, нужно будет, уходить из этого места и любого другого при первых признаках тумана.

— А может, стоит…

— Не стоит, — сразу отрезал, поняв, о чем она.

— Может туман отправит нас обратно?

— Сомневаюсь. Ты думаешь, твари просто так бегут от него? Уверен, там нас ждет смерть. Если бы можно было так вернуться, кто–нибудь уже вернулся бы и рассказал обо всем, но дома я ни разу ни о чем подобном не слышал. Тем более если мы не перенесены, а скопированы, то это вообще не так работает.

— Может ты и прав, — на ее лице читалось сомнение.

— Людей не видела? Не сразу после тумана, а таких как мы, что не стали зомби? Выживших? Или трейсеров вроде Пуха с Тараканом или группу что была в Ми… Полиции, — задал, пожалуй, самый интересный вопрос на текущий момент.

— Нет. Одни монстры и пустыши. Больше никого не встречала.

— Ты тут, смотрю, жить собралась, — намекнул на все собранное.

— Скажешь тоже, — она вздохнула. — Я думаю нужно идти искать эту водонапорную башню.

— Что за башня? — не сразу сообразил, о чем она.

— Ту, про которую говорил тот мужик Пуху. Клуб или как его там, — помогла мне вспомнить подруга.

— А-а, — едва не хлопнул себя ладонью по лбу. — Где же ее найдешь то? Даже не представляю, где она есть, — теперь пришла моя очередь вздыхать.

— Где–то должна быть, — она положила мне голову на плечо.

Я взял в руки стоявшую рядом обувь. Обулся. Обувь оказалась маловата, словно лапа выросла на размер другой. Хотя почему словно? Наверняка выросла вместе со всем остальным.

Заметил непорядок с ногтями на руках и ногах. Ногти сделались гораздо толще и, по всей видимости, значительно прочнее не только на левой руке. Маникюрными ножницами их подрезать теперь будет проблематично, но в принципе, наверное, все же можно. А на левой руке эти копыта придется стачивать или спиливать и отнюдь не пилочкой для ногтей, а каким–нибудь серьезным напильником.

— Не думаю, что нас там кто–то ждет. Сама говоришь четверо суток прошло.

— Может следы, какие найдем или другую подсказку куда идти?

— Может и найдем. Ну, так, когда будем искать?

— Ты себя как чувствуешь?

— Уже почти нормально. Думаю, что поесть не мешает.

— Давай тогда тронемся завтра, а сегодня все перепроверим и соберем твой рюкзак. Я его приготовила, но не собирала.

Поскреб подбородок, поросший почти недельной щетиной.

— Давай, — легко согласился.

Зажгли пару свечей и стали обедать при свечах. Вот только романтики никакой не было. Теперь соотнося свой рост с довольно рослой Катериной понял, что прибавил в росте все же довольно много. Навскидку так сантиметров двадцать и значит, мой рост перевалил за два метра. То–то штаны маловаты.

— Так ты меня простишь? — спросила Катя за едой.

— За что? — спросил в ответ с набитым ртом.

— За то кем стал, — пояснила она.

— Ты ни в чем не виновата, — ответил прожевав.

— Ну как же…

— Все что ты скажешь, я знаю, — отодвинул от себя пустую тарелку. — Так вот послушай, что я скажу тебе. Ты ни в чём не виновата. Мне тоже хотелось узнать, что делает эта жемчужина и почему все советуют ее съесть. Будь иначе, ни одна сила не заставила бы меня сделать это. И вот как видишь, любопытство едва не сгубило кошку. Это будет нам уроком.

— Я все равно чувствую себя виноватой, — оставила она последнее слово за собой.

Подзаправившись помимо свечей, зажгли лампу, работавшую на батареях, и пустили в дело пару фонарей. Я тщательно изучил все оружие, разобрал и собрал каждый ствол по нескольку раз, посмотрел все механизмы и убедился в полной работоспособности. Оставалось только провести испытания и проверить, как оружие бьет, но это отложили на потом.

После стали формировать необходимые наборы снаряжения и тут выяснилось, что Блонда не собирается отдавать мне пулемет. Его и патроны к нему она собиралась тащить сама. Ничего не оставалось, как взять себе автомат с меньшим калибром, но большим боезапасом. Остальное оружие разделили поровну, но мне в рюкзак пошел запасной ПМ. С АПСом он мне на поясе был не нужен.

В конце выяснилось что патронов, как я и прикидывал, остается изрядно. Катя оставлять их не захотела и сказала, что понесет сама. Вроде как ей не будет тяжело. Я почесал в затылке и решил доказать на практике «глупой бабе» что это тяжело. Сложили весь оставшийся боезапас в еще один рюкзак и повесили его даме на грудь. Она походила по бункеру кругами и решила, что сможет идти.

Несмотря что двигалась девушка с видимой легкостью, я ее слова на веру не принял. Повесил на себя сначала свой рюкзак и осознал, что мне легко. Груз ощущался, но так словно был втрое меньше. Повесил второй рюкзак на грудь и походил кругами, как до этого ходила Блонда. Вот теперь вес не был легким, но не превысил веса такого, с которым достаточно комфортно идти. Можно было даже прихватить еще один небольшой рюкзачок.

— Может это мое новое состояние? — подумал я вслух, снимая рюкзаки.

— А у меня тогда что? — спросила Катерина.

— Ты тоже ела жемчуг. Возможно, он как–то увеличил нашу физическую силу, — предположил я.

— Может быть. Мне кажется, что я почти ничего не несу. Я это заметила когда таскала все сюда, — она кивнула на имущество.

— И сколько таскала?

— Ну, я не взвешивала, — она задумалась. — Смогу нести все три наши рюкзака и еще парочку таких же возьму.

— Ну–ка, — взял все три рюкзака и понял что вес не предельный, но еще два рюкзака помимо этих долго не протащу. — Всего вместе килограмм сто пятьдесят нагружено и два воображаемых. Получается еще сто. Килограмм двести пятьдесят, но это мой предел, но не для дальних дистанций. Рабочий груз 150, может 200, — посчитал вслух и поставил рюкзаки на место.

К ним примерилась девушка. Подняла все разом. Попробовала поднять повыше, опустила пониже. Изобразила из себя весы с рюкзаками в двух руках.

— С двумя я ошиблась, — поставила рюкзаки. — Точно подниму три — четыре и даже больше. И тащить смогу далеко. Только я когда груз тащу, живчик пью. Хочется сильно и усталость от него проходит.

— Килограмм под 500. Половина тонны. Я столько точно не упру. Гарантированно, — мои брови удивленно поднялись. — Если дело действительно в жемчужинах, то, похоже, моя как–то коряво подействовала. Кожа синюшная, эти пятна крокодильи, клыки. И ты, хоть и девушка раза в полтора — два больше меня поднять сможешь. А если сможешь с этим долго идти, то ты трактор, а не человек.

— Думаю что дело действительно в жемчужине. И раз я могу поднять больше, то и второй рюкзак понесу я, — на мои слова о тракторе она не обратила внимания или сделала вид, что не обратила.

— Как хочешь. Говоришь, живчик пить приходится. Смотрю, тут все вокруг этого живчика вертится, — понял, что сам его хочу, потянулся к фляге и сделал один, но большой глоток.

— И вокруг зараженных, — добавила Катерина пока я пил.

— И вокруг зараженных, — согласно кивнул.

Посидели, и решил сделать вылазку со всем снаряжением, вплоть до спальных мешков. Все равно нужно было попробовать в деле каждый доставшийся нам ствол и посмотреть, как это все понесется. Загруженные не хуже двух пакистанских ишаков, выдвинулись из бункера. Осмотрели округу с земли, потом поднялись на одно из самых высоких зданий и осмотрелись оттуда. На крыше предложил девушке снять второй рюкзак, но та отказалась и по ней по прежнему не было видно, что ей слишком уж тяжело. Это после подъема по лестнице от подъезда до самой крыши. Похоже, такой вес для Блонды действительно не был проблемой. Она, конечно, не была хрупкой тростинкой, но и до молотобойца моей подруге было далеко. Просто спортивная, подтянутая девушка высокого роста.

Правда девушка частенько прикладывалась к живчику, а мне хватало обычной воды. Отсюда сделал вывод, что мои физические возможности, в отличие от ее возможностей, на этот напиток не завязаны. Значит, возможно, с этим не все так однозначно. Ну да в любом случае об этом следует беседовать со знающими людьми, которых в округе нет. Или которые от нас хорошо прячутся.

С крыши приметили относительно безопасный маршрут с совсем немногочисленными, но присутствующими пустышами. Маршрут нужен был для отхода после испытания оружия. Ведь в городе было тихо почти, как в пустом. На шум выстрелов мог прийти много кто. А глушителей у нас не было. Тем более не было специальных боеприпасов для АК и РПК без которых использовать их с ПБС по меньшей мере глупо.

Спустившись с крыши до третьего этажа, попробовали пулемет и автомат. Сделали буквально три выстрела из АК и пяток из РПК. Убедились, что оружие бьет исправно и переместились на пару кварталов вдоль границы демократических домов с куском нашего родного города. В сам Тихомлинск соваться не рискнули. Уверенности не было, но было впечатление, что там вероятность наткнуться на матерых сейчас значительно больше.

Кедры и пистолеты пробовали из окна квартиры на первом этаже, из которой бежали галопом. Во время отхода пришлось угомонить еще нескольких пустышей и шустряков, но времени на вскрытие шустрых не было. Мог появиться кто–то серьезный и задать нам крепкого жару. Из–за спешки и обилия псевдо зомби пришлось еще раз попробовать ПП и менять маршрут, намеченный ранее. Но все же вырвались, на чем свет стоит костеря себя за испытания оружия.

Получилось, что сделали еще большую петлю, чем планировали. Пересидели какое–то время в тихом местечке. После убедившись, что все безопасно проложили маршрут к парку со странным бункером и стали потихоньку двигать туда. По пути смотрели какой–нибудь магазин с обувью, что бы я сменил ставшую маловатой, но попался только магазин с электроникой. Мы влезли туда, убив пару пустышей втихую. Одного я пробуя свою новую силу впечатал головой в стену так что голова неприглядно вмялась и он упал дергая ногами, а второму ударом меча горизонтально разрубил голову лишив ее верхней части. В магазине зависли на какое–то время. Я задумал оборудовать для разведки какой–нибудь маленький и малошумный коптер. Из выбранного лучше всего подходили трикоптеры со встроенной камерой и почти неслышным звуком работы. Его и переделывать было не надо.

Таких нашлось три штуки. Решили забрать все, но на нашу беду заряженным, и то не полностью, оказался аккумулятор всего у одного. Он стоял под прилавком и видимо использовался как демонстрационная модель. Ну, может им продавцы в свободное время игрались, хотя это вероятно куда меньше.

Снова взобравшись на крышу здания повыше, запустили коптер и убедились, что зараженные на легкое жужжание почти не реагируют. Кто–то как стоял, пошатываясь с пяток на носки, так и оставался стоять. Кто–то как брел по своим делам, так и продолжал путь. Кто–то провожал взглядом. Главное никто не пытался преследовать маленькую, летающую и совершенно не вкусную жертву.

Сгонял летающую машину к бункеру и понял, что возвращаться туда не стоит, там была даже не одна, а несколько опасных тварей. Судя по всему, раньше они были собаками, но теперь это только угадывалось. Животные стали крупнее и сильнее, обзавелись пастями и когтями пострашнее прежних. За главную у них была самая большая псина, или не псина, помимо прочего отрастившая по телу изрядное количество прочных с виду костяных пластин. Теперь она больше напоминала какого–нибудь неизвестного науке динозавра, нежели нормальное животное.

Стало понятно, что ночевать в бункере нам не светит. Тут же решили подыскивать другое место для ночлега, и стал возвращать коптер, но он не долетел. Его сожрала какая–то тварь, которая, судя по всему, выскочила из окна третьего этажа. Что–то мелькнуло. Вокруг пластикового летуна сомкнулась темнота. Одно мгновение и трикоптера не стало, а мы остались сидеть с разинутыми ртами. Красавица Катерина смотрела на маленький теперь ничего не показывавший мониторчик, а я переводил взгляд с него, на ее греческий профиль с переносицей и лбом почти сливающимися в одну ровную линию.

Ночевать решили в квартире на верхнем этаже одного из домов. Понятно было, что в случае обнаружения квартира на высоте станет ловушкой, но мы выбирали такую, что бы был отход. Из нашей квартиры по балкону можно было перебраться в соседнюю и уйти уже из нее. К тому же имелся выход на пожарную лестницу, по которой тоже можно было сбежать. Не из каждого подвала найдешь столько выходов, и в таком случае он может стать даже большей ловушкой.

Пришли, расположились, и я решил посетить ванную комнату. Мыться было нечем, но вот на бритье и я воду изыскал. Заодно изучил свое новое тело получше. Визуально действительно прибавил в росте и ширине плеч, так что увеличению силы удивляться было нечего. Крокодилья кожа, как я ее окрестил, покрывала отдельным куском тыльную сторону левой ладони с большей частью предплечья. Второй участок крокодильей кожи распространялся на плечо левую лопатку и кусок шеи с куском щеки. В мышцы левой руки, словно синтола вкололи. Рука визуально стала раза в полтора толще, так что не удивительно, что рукав черепахи едва налез. Ее бы, черепаху, вообще неплохо заменить на такую же, но размером побольше.

Синюшная кожа вместо нормальной вообще везде, где не крокодилья. Еще и глаза правый как у пустыша, левый как у развитого зараженного. Мути в глазных яблоках нет, но сосуды явно увеличены и черноты в правом прибавилось. Прежнего серого цвета моих глаз за этой чернотой почти совсем не видно. А сам зрачок стал больше и почти не оставил места белку. В левом глазу зрачок вытянулся сверху вниз и стал уже. Глаз стал почти звериным. Скорее всего, именно благодаря ему я лучше ориентируюсь в темноте, чем раньше.

Не забыл и в рот заглянуть, что бы рассмотреть клыки, занявшие левую сторону рта. Нормальные такие клыки. У собак или волков примерно такие клыки занимают большую часть пастей. Улыбнулся по шире и понял, что их действительно становится хорошо видно. Теперь придется учиться не стесняться новой улыбки или улыбаться, не размыкая губ.

Пока занимался мытьем и самолюбованием Катя порадовала. Сварила суп, используя железный диск камфорки электрической плитки поставленной на пол в качестве железной подставки и сухой спирт, которым тоже где–то запаслась. Суп был божественным, особенно на фоне консервов, пусть и разогретых, поэтому я не успокоился, пока не съел все, что мне причиталось. А после не забыл обильно похвалить стряпуху. Девушка засмущалась и даже покраснела от похвалы.

После хоть немного умыться отправилась она, а я решил еще раз осмотреть наше снаряжение. Почти сразу же сообразил, что при огромном количестве патронов на двоих нам не помешает побольше магазинов. Сомневаюсь, что в отделе полиции можно найти обойму к АПСу или дисковую обойму к РПК, но там наверняка найдутся магазины к ПМам, АК и Кедрам. Наберем, если сможем, сколько посчитаем нужным, снарядим и будем готовы к достаточно затяжному бою. Будет только один минус. Потребуется больше места в рюкзаках и будет больший вес. Но если что, можно будет отказаться от лишнего. Правда для этого нужно уговорить Блонду с проснувшимся в ней захапистым и толстощеким хомяком. Да и не настолько уж этот вес увеличится с нашей–то грузоподъемностью.

Сообщил о своих мыслях появившейся из ванной Катерине и та одобрила. Пожаловалась на отсутствие вместительной разгрузки или хорошей РПС. Она бы насовала в нее столько рожков, сколько поместилось. И желательно найти где–нибудь магазины под калибр 7,62 к ее РПК. Хотя бы от АК с соответствующим калибром на 30 патронов, а еще лучше родные РПКашные на 40. Но это если не будет таких как ее два дисковых на 75 маленьких смертоносных друзей.

Пока тихо разговаривали, окончательно стемнело и что бы ни жечь свечи и не тратить батареи фонариков решили отдыхать. Помня о том, какой я теперь красавец, хотел лечь спать отдельно, на диване, но похоже изменения, случившиеся со мной, совершенно не смутили Блонду. В награду за свое поварское искусство и все остальное девушка потребовала провести эту ночь в постели с ней. Видно решила почувствовать себя красавицей рядом с чудовищем. Разумеется, хотела она не просто спать в обнимку, но не буду отрицать что и мне хотелось того же самого.

Столь интимное занятие было бесцеремонно прервано заполошной стрельбой где–то поблизости. Мы как были обнаженные, вскочили. Катя стала натягивать нижнее белье, а я, схватив первое, что попалось под руку, АПС, подскочил к плотно занавешенному окну и прислушался. Стрелял явно пулемет, но не крупнокалиберный, а какой–то из серии ПК. Его звук сливался с длинными патронов по 15, а то и 20 автоматными очередями. Судя по всему, стреляли прямо за соседним домом.

Поглядев с высоты десятого этажа в темноту улицы, но ничего рассмотреть не смог. Смутное мельтешение где–то внизу и все.

— Собралась? — повернулся к Блонде.

— Одежду найти не могу, — девушка шарила по полу.

Вещи мы в порыве страсти не раскидывали, а сложили пусть и не по–армейски аккуратно, но просто кучками. Раскидала она все во время попытки спешно одеться. Пришлось оказать посильную помощь. Нашел фонарик и включил, прикрывая ладонью и светя только понизу и в пол. В итоге успел собраться даже раньше нее и про моточерепаху не забыл. Прицепил на пояс меч и нож повесил на себя автомат и пистолет пулемет. В карманах, где возможно магазины к оружию, но немного. Разгрузки или хотя бы элементарных подсумков на ремне явно не хватает.

— Что будем делать? — спросила Катерина собравшись.

— Ты не будешь делать ничего. Сиди тут и охраняй наши вещи, а я пойду на разведку. Посмотрю что там да как, — принял решение я.

— Я с тобой, — сказала подруга решительно.

— У тебя есть соответствующий опыт?

— Нет, — печально призналась она.

— Ты может, видишь в темноте, как я?

— А ты видишь? — она удивилась

— Вижу, — вспомнил, что не говорил ей об этом.

— Не вижу, — вздохнула она.

— Хочешь погубить нас обоих?

— Нет, — на этот раз ее голос был полон возмущения и даже стал чуточку громче.

— Не шуми, — шикнул я. — В другой ситуации я бы точно взял с собой, а сейчас извини. Это извращенный способ убить тебя и убиться самому, — коснулся губ девушки своими и отправился на выход.

Блонда пошла следом и проводила меня до двери.

— Ты говорил, что у тебя есть подобный опыт. Откуда? — спросила она у выхода из квартиры.

— Не время. Давай как–нибудь после, — сделал кислое лицо я.

— Я не забуду, — девушка коснулась моей руки. — Стукнешь в дверь сначала три раза, а потом после паузы еще один. Я буду тебя ждать. Обязательно возвращайся, — сказала она на прощание, и мы поцеловались еще раз. На этот раз посерьезнее.

Не дожидаясь, когда за мной закроют дверь, стал спускаться вниз по лестнице. Не медлил, но соблюдал осторожность. Подъезд мы за собой закрыли, но все же кто–то мог и пробраться. Еще не хватало, что бы на меня вывалился какой–нибудь шустряк или зубастый здоровяк с мышцами как у штангиста. Я хоть и стал сильнее, но против такого на татами с голыми руками по доброй воле бы не пошел.

Выбравшись из подъезда, закрыл за собой дверь и почти сразу же притаился за кустом. Мимо в направлении выстрела ковыляло несколько урчащих пустышей. По счастью они меня не заметили. Отвлекаться на них не хотелось, поскольку в самый неудобный момент мог появиться кто–то посерьезнее. Пытаешься ты тут вялых зараженных покрошить, а на тебя сзади какая–нибудь мощная тварь накидывается с радостным порыкиванием. В таком случае все может кончиться так же печально как у Пуха.

Короткими перебежками двинулся в нужную сторону, но снова наткнулся на тех же самых пустышей пытавшихся попрятаться. Один лез в смятую машину, а другой лез под нее. Оба автолюбителя протискивались с трудом, но не отступались. Остальные нашли места получше. От людей при мне они никогда не прятались, и отсюда напрашивался вывод, что появления серьезной твари сзади опасаться уже не стоит, ибо она уже впереди. Скорее всего, именно сильная тварь и наводит шорох, заставив кого–то заполошно стрелять, истратив на это не мало патронов.

Кстати истеричная стрельба уже стихла и ей на смену пришла стрельба экономная, и я бы даже сказал профессиональная. Похоже, люди успешно отбились и теперь добивали оставшихся противников. Серьезные такие остатки, но уже не столь опасные.

Пока огибал дом и выходил на позицию для наблюдения, стрельба стихла совсем, и не стало слышно даже одиночных выстрелов. Повисла такая тишина, что я смог расслышать тихий разговор двух человек потрошащих затылочные мешки под прикрытием еще троих.

— Сикун молодец. Вовремя поссать захотел, — сказал один.

— Это да. Заметь мы их чуть позже и не знаю, чем бы дело кончилось, а так завалили трех топтунов, рубера, пяток лотерейщиков и десятка полтора хорошо подмотеревших бегунов. А рубер смотри какой. Почти элита, — отвечал ему второй.

— Да ты чего? Это и есть элита только молодая совсем, — возмущался на это первый.

— Да не элита…

— А ну тихо, — рыкнул на них один из прикрывающих.

Я же лихорадочно прикидывал, кого они и как обозвали и не стоит ли об этом спросить их самих. Пока думал выходить или нет, сообразил, что бегуны это те самые шустрые зараженные еще сильно похожие на людей. Мы их так и называли бегунами или шустряками. Лотерейщик это тот, что походил на корявого штангиста с клыками. Топтун изменен еще сильнее, куда сильнее, чем лотерейщик. У одного точно увидел какую–то деформацию в ногах. Вроде как ноги еще не приняли звериное строение, но стремились к этому. Еще если зрение не подвело, то и них есть костяные щитки. Вроде не мощные и далеко не везде. Таких я тоже уже видел. Рубер или молодая элита самая сильная и большая тварь из присутствующих. В этом монстре от человека не было ничего. Он отдаленно напоминал тварь, выдравшую в нашем офисе дверь пожарного выхода. Только вроде был помельче, но за это не поручился бы.

Мое внимание и внимание людей у подъезда привлек тихий свист из квартиры на третьем этаже, что была прямо над всем происходящим.

— Что? — почти нормальным голосом, показавшимся на фоне шепота криком, спросил человек снизу.

— В кустах кто–то, — рука человека в окне указала на меня.

Вместе с его словами я из положения на карачках тут же плюхнулся на живот и распластался по земле стараясь растечься по ней. Над головой засвистели пули пущенные сразу из трех стволов. Скорость реакции мужчин поражала. Но стреляли они не в белый свет как в копеечку, а отсекли по короткой очереди и также одновременно прекратили пальбу.

— Ну что там? — спросил кто–то.

— Убегает! — крикнули из окна, провожая мою метнувшуюся тень движением пальца.

— Да что б тебя… — крикнул кто–то, но его выкрик утонул в грохоте выстрелов трех стволов.

Не уверен, что они меня видели хорошо и не уверен, что они поняли кто я такой. Может, приняли за тварь, какую или еще за кого. Но мне–то от этого всего не легче. Я скакал напуганным зайцем за угол дома, а вокруг свистели пули. Одна даже разорвала толстовку, чиркнула по наружной стороне щитка моточерепахи на правом плече. Было чертовски больно, и наверняка остался хороший синяк. Хорошо хоть продолжался мой забег считанные секунды, и никто не успел всадить мне маслину в голову, задницу или между ними.

Как только рыбкой нырнул за угол, стрельба стихла. Быстро поднялся и приготовился осадить преследователей очередью. Пока планировал шарахнуть поверх голов, но, если что, то кочевряжиться не собирался. Между своей жизнью и их жизнями выбор был однозначен.

— Это человек! — крикнул кто–то из них.

— Точно?! — спросил другой.

— Точно! Я ствол видел и бежал он как человек. Зараженные так не бегают, — ответил первый.

— Мля! Вы чего вообще дебилы! Тихо, мля! — навел порядок третий голос и больше я разговоров не слышал.

Слух у меня, увы, лучше не стал.

Тихо выглянув из–за угла приметил пробирающегося ко мне под прикрытием своих товарищей человека и едва не получил пулю. Она ударилась в самый угол дома, расщепляя кусок кирпича на крошку, которой меня хлестнуло. Теперь уже окончательно стало понятна плохая контактность данных индивидов человеческого рода. Тут меня никто не приветит и ничего не объяснит. Можно смело убираться прочь.

Высунул автомат за угол и не глядя дал очередь патронов на семь — восемь. После, не медля припустил, петляя между брошенных машин сначала вдоль улицы, потом поперек и мимо дома, в котором было наше убежище. Еще не хватало привести этих агрессивных парней к Катерине. Мимо дома пробегал так, что бы Блонда в случае чего не смогла пальнуть в преследователей, которых, как оказалось, не было. Отогнав меня, ребята успокоились и вернулись на свое место. Видимо у них были дела поважней, чем метаться за мной по мертвому городу полному тварями.

Убедившись в отсутствии хвоста, и я стал возвращаться к своей подруге и увидел под нашим домом Годзиллу. Ту самую что мы наблюдали из окна когда я пришел в себя после того как меня оглушил лотерейщик. Гиганта сверх элитника точно крейсеры авианосец САШ сопровождала пара существ больше топтуна, но меньше твари названой молодой элитой. Наверное, это и были те самые матерые руберы. Вокруг этой тройки эсминцами кружили топтуны, а уже вокруг них сновали куда более человекоподобные монстры различной степени изменения. Самыми слабенькими из них были бегуны, шнырявшие то кругами, то какими–то непонятными зигзагами. Складывалось впечатление, что они ищут следы и принюхиваются. Один вроде как даже рванул в мою сторону, но по какой–то причине, тут же вернулся назад и продолжил свои маневры возле стаи.

Мне пришлось спешно отступить, что бы остаться не замеченным и затаиться на крыше одноэтажного здания. Это был какой–то магазин из тех, что торгует всякой всячиной и рассчитан в основном на жителей одного или пары ближайших домов.

Пока я, распластавшись по крыше, мечтал стать рубемастом, покрывавшим ее, и Годзилла и сопровождающие его твари вальяжно прошествовали мимо нашего дома прямиком к тому, где прятались вояки. Как только скрылись последние бегуны, шедшие в тылу, я на полусогнутых ногах и, пугаясь каждого шороха, направился к нужному дому. С облегчением запер за собой дверь подъезда, хотя и понимал, что она не удержит не то что элиту или рубера, но даже одного из топтунов. Потом поспешил на верхний этаж и постучал условным стуком. Катерина видимо прождала все это время за дверью, поскольку открыла сразу же.

— Что–нибудь слышала? — спросил я, заходя и запираясь.

— Стреляли. Я думала по тебе, — девушка бросилась мне на шею.

— По мне, — кивнул я. — А после? Хоть что–нибудь?

— Ничего, — сказала Блонда, заглядывая мне в лицо, и тут раздалась стрельба, но не там где прятались те люди, а гораздо дальше.

— Все им конец, — вздохнул я.

— Кому? — поинтересовалась Катя.

— Да черт их знает. Мужики какие–то. Завалили тварей серьезных, но на шум подтянулись твари еще серьезнее. Там был тот Годзилла. Поняла какой?

— Поняла, — она закивала.

— Так вот пришел Годзилла и не один, а с компанией. Мужики видимо хотели по–быстрому слинять, но их догнали, — пока я говорил, стрельба уже окончательно стихла.

— Что мы будем делать? — Блонда отпустила меня.

— До утра вылезать никуда не будем. Там даже без Годзиллы такие монстры, что желудок сводит. Будем надеяться, что не спалят нас. Иначе просто капец. Нас если только бронетанковая рота спасет, — я пододвинул стул, стоявший в прихожей и сел на него.

— Тогда может, уйдем?

— Боюсь это еще опаснее. Тут мы вроде высоко. Надеюсь, не почуют. А выйдем на улицу сейчас, когда там такое движение, как в центре в час пик, мы даже пискнуть не успеем.

— В тебя стреляли, — вспомнила подруга. — Ты не ранен? — она попыталась осмотреть меня без света.

— Все нормально. Пуля только щиток задела. Только синяк наверняка здоровый под черепахой, — иронично ухмыльнулся.

— Нужно посмотреть, — сурово сказала Катерина.

— Тогда пойдем в ванную, — вздохнул я и тут же пояснил. — Там нет окон, и свет точно никто не увидит. Заодно раскажу тебе что узнал.

 

Глава 5: Месть ситха.

Смогли успокоиться и лечь в постель только во второй половине ночи и спать легли не сразу. Безалаберно это конечно, но пересилить свое желание, сложенное с желанием Катерины я не мог. Странное дело, но чувствовал себя как подросток со спермой, ударившей в голову и, похоже, моя спутница чувствовала себя примерно так же. Действительно, подобное, с трудом сдерживаемое сексуальное желание я испытывал до армии, а после уже стал несколько степеннее в этом вопросе. Не превратился в монаха, но и не бросался на все что движется. Не торопился. Был разборчив и даже привередлив. Если так складывались обстоятельства, то мог подолгу обходиться без интима.

В этом же мире что–то изменилось. Гормоны бурлили в крови с самого первого дня. Так что трахались и в этот раз и до этого страстно как изголодавшиеся, с трудом сдерживая стоны, что бы ни дай Бог кого–то не привлечь. Потом уснули оба, да еще и совершенно голые. Совершенно никакой готовности к неприятностям. Приходи и бери тепленькими.

Проснувшись уже ближе к вечеру, не стал беспокоить безмятежно спящую Катерину. Глядя на нее казалось, что вокруг нет всей этой свистопляски с зараженными монстрами и другим миром. Можно было любоваться и любоваться ее красотой, но я пересилил такое желание. Осторожно убрав заброшенные на меня ногу и руку поднялся с постели.

Сидя на краю, посмотрел свое плечо при дневном свете. Ночью там была сильная свежая гематома. Теперь черное пятно, до которого было больно дотрагиваться, расцвело всеми цветами радуги, словно синяку было не несколько часов, а несколько дней. Для простоты списал все на изменения в теле от жемчужины и, успокоившись, взялся за моточерепаху. Там, на плечевом щитке, была борозда от пули. Как она, пуля, не сорвала и не расколола щиток, не понимаю. Наверное, просто он был на совесть сделан.

Подошел к окну и прилип к щели между оконной рамой и занавеской. Стал наблюдать за округой в поисках возможной опасности. Ожидал увидеть что угодно, но только не одинокого бесштанного бегуна раскачивающегося с пяток на носки посреди проезжей части. Вокруг кроме него вообще никого не было ни пустышей, ни сильных зараженных, ни тем более людей.

— С добрым утром, — сказала проснувшаяся Блонда.

— И тебя с добрым утром, — улыбнулся подруге.

— Ты так и не рассказал мне вчера, — она, отбросив одеяло и не стесняясь наготы, села на постели.

— Что не рассказал? — сделал вид, что не понял о чем девушка.

— О том, откуда у тебя соответствующий опыт, — она попыталась сказать последние два слова моим голосом.

— В тебе пропадает талант пародиста, — прошел к постели и сев рядом с ней обнял, так что ладонь легла на полновесную грудь.

— Не переводи тему, — с нажимом сказала подруга, но руку с груди убирать не стала.

— Я давал подписку о неразглашении, — пошептал ей на ухо и поцеловал в шею.

— И где теперь твоя подписка? — она повернула ко мне лицо.

— В архиве каком–нибудь, — мы смотрели друг другу в глаза, ни отводя взгляда.

— Мы черт знает как далеко от твоего архива. И если верить словам Пуха, то ту подписку давал совсем не ты. Мы же вроде как копии.

— Может и так. Ты действительно хочешь знать?

— Хочу.

— Тогда расскажу. Не такой уж это великий секрет, — я убрал руку с груди, выпустил Катерину из объятий и молча откинулся на кровать.

— Ну, рассказывай, — она нетерпеливо ткнула меня в бедро.

— Тиши. Тише. Не дерись, — со смешком сказал я, потом вздохнул. — Я учился за государственный счет и поэтому служил увеличенную срочку в 4 года. Служил не просто в десантных войсках, а в ВДВ КГБ. Тебе о чем–то говорит?

— Ну да, — она закивала. — Военное подразделение, созданное в составе КГБ, что бы решать особые задачи.

— Именно особые задачи. Такие, какие обычным солдатам не поручишь и для решения которых нужна именно военная, а не полицейская операция. Причем операция масштабная, для которой одного или нескольких отрядов спецназа маловато, — прикрыл глаза. Вспоминать было не слишком сложно, но и не то что бы легко. Тем более что когда–то мне крепко запретили вспоминать некоторые подробности службы и хорошо объяснили, чем это грозит. Так хорошо, что до сих пор было сомнение в том, что наказание не настигнет в этом Улье. — Я служил с 2012 по 2016 год и попал на выселение иностранных граждан с Аляски, — сказал с весом и значением.

— И зачем подписка? — Катя искренне не поняла и не удивительно.

Выселение иностранных граждан с Аляски проводилось в 2014 году, и не было секретом, как и предшествующие этому события. Обо всем об этом открыто говорили по всем каналам и в интернете. Кричали по радио и на площадях с высоких трибун.

В 2011 году наш Союз посчитал, что нужно выкупить земли Аляски у САШ обратно и внес соответствующее предложение как напрямую американцам, так и через союзные страны на международной арене. Амеры сначала напрочь отказали, но потом подумали, что–то посчитали и выставили цену. Во всем мире, да и у нас тоже, цену посчитали неоправданно высокой, но в высших эшелонах коммунистической партии решили, что возвращение бездарно утерянных царским режимом земель цены не имеет. Союз поднажал, поднатужился и выдал требуемую сумму САШ.

Тут же закипела эвакуация граждан Соединенных американских штатов с выплатой не малой компенсации и предоставлением жилищной площади где–то в ином месте. Вроде все оказались в плюсе, но остались и недовольные не пожелавшие покидать насиженные места. Правительство САШ попросило их уйти, потом потребовало, но все осталось, как было. Тогда Америка умыла руки, предоставив депортацию новым хозяевам Аляски.

Союз бросил на это ВДВ и не прогадал. Быстрая, почти молниеносная операция позволила все сделать без потерь, как со стороны солдат, так и со стороны мирного населения. Боевых потерь не было, но зато были без вести пропавшие. Пропадали эти люди как и с нашей стороны так и со стороны гражданских в основном только после того как получали пулю. При мне местный ковбой ранил нашего и получил целую россыпь пуль. По официальной версии этот американский гражданин находясь на земле Союза, ранил военнослужащего и сбежал. Его так и не нашли. По официальной версии, которая всех на тот момент устраивала.

— Ты, в самом деле, думаешь, что там все прошло настолько тихо и мирно? — приподнял одну бровь я.

— Ну-у. Не знаю.

— Не все хотели уходить и некоторые стреляли в нас. Мы стреляли в них. Люди умирали, — рассказал я без подробностей.

— Но почему тогда… — она осеклась, поняв почему. Ни САШ, ни Союзу не был нужен международный скандал, вот все и делали вид, что все хорошо и так и надо. — И все? — спросила она после паузы.

— Нет не все. Сахалинские волнения в 2013, — ответил я.

— Что? Там же… — снова осеклась. — Что там было?

— Японские диссиденты и провокаторы. Возможно американские резиденты. Нам говорили, что японский император прислал личные заверения в непричастности его людей к этому. Заверял в этом и их премьер–министр, но возможно врали…

— Мне всегда казалось, что при монархии невозможен нормальный социализм. Они нам плохие союзники. Не нужно было давать им шанса после войны, — вставила свое слово горячая патриотка Союза.

— Не мне об этом судить, но лучше хоть какой–то союз, чем война. Не будь они нашими союзниками они бы стали открытыми врагами, — отмахнулся я.

— А так скрытые враги, — Катя фыркнула.

— Так я продолжаю?

— Продолжай.

— Ну, так вот там пришлось пострелять куда серьезнее. Эти враги переодевались в форму красной армии, многие имели европейскую внешность, но и азиатов хватало. Даже по–русски говорили не все. Они нападали на японское население острова и специально оставляли свидетелей, все фотографировали и снимали. КГБ и ГРУ пришлось действовать быстро. Задействовали нас. Если бы что–то всплыло в том свете, в каком представлялось, союз с Японией мог распасться. Даже война могла начаться. Выглядело так, будто красноармейцы уничтожают беззащитных японцев на Сахалине. Весь остров заглушили так, что там вообще ни одна рация не работала, и связь можно было держать только проводную. Нам пришлось отлавливать этих уродов, а потом еще и свидетелей зачищать, что бы ничего ни всплыло.

— Ты не врешь? — спросила она с недоверием.

— Мне больше делать нечего, — отмахнулся я.

— Больше ничего?

— Ничего, — соврал я, решив, что про 15 год и то, что я в этом году делал ей лучше не знать вовсе. — Давай собираться, — сел на постели и стал неспешно одеваться.

Подруга присоединилась ко мне, а потом пока я ходил из комнаты в комнату и осматривал все, что мог вокруг дома, приготовила завтрак. Одни консервы, но уж, какой смогла. Под рукой больше ничего не было. Поев собрались выдвигаться. Перед выходом как всегда стали брызгаться репеллентом, но оказалось что флакон пуст.

— Уже второй, — печально констатировала Катюша.

— Если кончатся, будем использовать что–то другое отбивающее запах, — сказал с оптимизмом в голосе, хотя не был уверен, что поможет.

Спустились вниз. Выбрались из окна квартиры на первом этаже не трогая того бегуна что маячил посреди проезжей части. Обошли его так, что бы он гарантированно нас не видел. Уж больно странным мне показалось его расположение. Стоял, словно наблюдал за улицей и ждал чьего–то появления. Например, нашего.

Направились к месту, куда ночью пошла Годзилла. Вовремя заметили еще одного перекатывающегося с пяток на носки бегуна. Обошли и этого, но едва не наткнулись на третьего.

— Оцепление, — прошептал я догадавшись.

— Что? — шёпотом спросила Катерина.

— Мне кажется, что эти бегуны стоят не просто так. Они оцепляют то место, и выставить их мог только Годзилла, — пояснил я.

— Думаешь, они столь управляемы, а он столь разумен?

— Предположим худшее, — я кивнул.

— Тогда может не стоит туда лезть?

— Конечно, не стоит. У нас с тобой самолета с авиабомбой нет. Да чего там нет даже завалящего ПЗРК, — потянул подругу за рукав в обратном направлении.

Украдкой ушли на расстояние, которое посчитали безопасным.

— А у них оружие серьезное было? — шёпотом спросила Блонда.

— Сам не видел, но ночью бухало что–то конкретное. Крупнокалиберный пулемет точно был, — так же тихо ответил ей я.

— Вот бы нам что–нибудь конкретное, — вздохнула она.

— Не все сразу, — покачал головой. — Удача не любит слишком жадных. Давай в сторону того участка. Полицейского.

— Давай, — немного повеселев, согласилась Катерина.

Двинулись куда задумали. Снова короткие перебежки от укрытия к укрытию и долгое высматривание заражённых сидя в тихих местах. Нормальных людей не видели и не слышали, что было фактом, несомненно удручающим, но совершенно не удивительным. Я сам удивлялся, как нас там никто не нашел и не съел.

Обратил внимание, что у слабых зомби зрение не ахти. Пришлось проходить метрах в ста от пары пустышей. Расстояние прямой видимости и никаких препятствий. Как назло даже брошенных машин на дороге и тех не было. Человек бы точно увидел, а эти как стояли, покачиваясь, так и остались стоять. Оставив Катерину прикрывать меня в укрытии, решил провести небольшой эксперимент и вышел к пустышам снова. Ближе подходить не стал, не кричал, не махал руками, но убедился, что спокойно стоящего человека на подобном расстоянии они совершенно не видят. В принципе вполне логично при туманных бельмах в глазах. Вот только у тех же лотерейщиков белой пелены на органах зрения не было, а значит, и видят они гораздо лучше пустышей и бегунов. К тому же помимо зрения у них имеются и другие органы чувств, которые еще неизвестно как работают.

Нашли магазин с одеждой и обувью. Витрины в нем были выбиты, манекены повалены, а одежда и обувь приведены в непотребный вид. С трудом нашел пару кроссовок в нормальном состоянии и подходящую по размеру. Удивительно, что вообще нашел. Обувь 46 размера, а у меня теперь был такой, не во всяком магазине найдешь. И это при том, что раньше у меня, был 44 при росте в 180 см.

Дорогу до нужного места осилили почти без приключений. Только один сильно изменившийся мощный лотерейщик, проходивший близко к нашему укрытию почуял нас, несмотря на репеллент. Он остановился на месте, и противно заурчав в свойственной тварям манере, закрутил головой, шумно втягивая ноздрями воздух.

Шуметь было никак нельзя, поскольку вдалеке маячили какие–то неясные и довольно крупные тени. Сомнений в том кто это такие не оставалось. Твари были слишком далеко, что бы расслышать тихое урчания, но надеяться на то, что они глухие и не услышат грохот выстрелов, было полная глупость. Жизненно необходимо было решать этот вопрос тихо и быстро. А тварь сильная. Одного роста метра два с лишним. И веса центнера под полтора.

Снял рюкзак и отложил свой огнестрел. Показал жестом Кате, что бы страховала, и достал меч. Взялся обеими руками и, поднимаясь в полный рост, приготовился к одному все решающему удару. Больше у меня попросту не будет. В случае промаха даже выстрелы Катерины меня уже не спасут. Буду изодран в клочья, несмотря на свою новую силу.

Тварь похожая на изуродованного монстра–атлета из видеоигры про каких–нибудь мутантов засекла движение. Урчание сменилось каким–то возбужденным клекотом и зараженный ринулся прямиком на меня. Он вломился в неширокую полосу кустарника. Кусты тварь надолго не задержали. Лотерейщик так шустро, словно их и не было, проломился через заросли и я ударил, намереваясь попасть в шею.

Тварь не захотела так легко умирать и закрылась согнутой в локте лапой точно боец рукопашник. Даже моей силы не хватило, что бы перерубить измененную конечность в середине предплечья. Меч глубоко вошел в плоть и вошел в кость, застряв в ней. Лотерейщик дернул рукой, и мое застрявшее оружие повлекло меня за собой. Я понял, что если не брошу холодняк, то сведу очень близкое знакомство с совсем не маленькими когтями монстра. Выпустил рукоять и шарахнулся на несколько шагов назад.

Монстр прыгнул следом. Катерина бросилась на него с боку с клевцом не рискнув шуметь, и отлетела в сторону от могучего удара. Что с ней я не увидел, но тварь отмахнулась от нее как от назойливой мухи, а не убила одним ударом как могла бы. Монстр видимо попросту решил поиграть с едой. Пятясь назад и уже наплевав на скрытность, потянул из кобуры пистолет. Вынул, не теряя драгоценные мгновения, привел оружие в боевую готовность и одновременно с этим стал поднимать его. Подвел к паху уже без половых признаков и уже собирался стрелять, но молниеносный взмах длинной измененной конечность лишил меня такой возможности. Руки вроде уцелели, после этого удара, но вот оружие отлетело далеко в сторону. Остального огнестрела я, дурак, лишил себя сам. Вон он лежит на травке. У меня осталась только увеличенная копия ножа разведчика.

Лотерейщик, радостно клекоча и продолжая свою игру, потянулся ко мне лапами как ребенок ручками к леденцу. Он не прыгнул, не ринулся, а именно потянулся, словно хотел прижать меня как родного, а не убить. Может он добивался что бы я побежал, закричал или еще чего–то одному ему известного, но я не побежал. Полоснул по лапе выхваченным ножом и располосовал ее. Монстр обиделся, но снова не убил меня. Вторая его лапа обрушилась на меня, так что не успел даже среагировать, и опрокинула с нехорошим треском. Показалось, что сломана рука, но я сумел ею прикрыться в отчаянной попытке защититься. Здоровая рука сама без помощи мозга шарила по земле в поисках неизвестно чего. Можно было прощаться с жизнью, а жить хотелось как ни когда. Хотелось жить каждой клеточкой собственного тела и каждым уголком мозга.

Раздался тихий электрический треск. Такой, только гораздо громче можно услышать от самого обычного электрошокера. Я почувствовал слабенький удар током, но сразу, словно во все тело. Из руки, которой я закрылся, из раскрытой ладони и с кончиков ее пальцев, ударило сразу шесть извивающихся молний. Самая толстая била из руки, а из пальцев били по тоньше, но все они ударили в нависающего надо мной монстра. Он задергался, места, где молнии били в тело, задымились. Чудовище упало с тихим всхлипом на газон, а я ощутил такую слабость, что понял вот прямо сейчас встать не смогу и не уйду даже от самого медленного пустыша. Еще страстно захотелось хлебнуть добрый глоток живца.

— Что это было? — с болью, но и восхищенно сказала подруга.

— Ты живая, — выдохнул, облегченно снимая с пояса фляжку.

— И вроде даже целая, — она поднялась на ноги, морщась от боли.

— Ну, раз целая поройся в нем, — кивнул на лотерейщика.

Катя пошла к убитому непонятной силой телу, дав мне пару мгновений подумать над тем, как я смог сделать подобное. Все очень походило на силу из зарубежного фильма. Там плохиши ситхи били подобной штукой выдуманных светлых паладинов названных джедаями.

— Я что теперь ситх? — тихо подумал вслух.

— Я тоже подумала об этом фильме, — высказалась ковырявшаяся в затылке Катюша. — Сможешь еще так? — поинтересовалась она.

— Не уверен, что могу этим управлять, и чувствую себя как выжатый лимон, — покачал головой.

— Идти хоть сможешь? — забеспокоилась девушка.

— Да куда я денусь, — усмехнулся невесело.

— Две виноградины, — девушка закончила с затылочным мешком и посмотрела на меня пристально. — Ты знаешь, я, кажется, знаю, что это с тобой такое было.

— И что же? Просвети, — чувствуя себя столетним дедом поднялся.

— Наверное, это тот дар. Ну как у Пуха был. Только он мерцал, а ты ситховой молнией бить можешь, — предположила она.

— Пока не могу. Это как–то само получилось. Но в целом согласен и думаю что ты права. Пошли что ли? — доковылял до рюкзака и повесил его на себя.

— Может помочь? — предложила она, видя мое страдальческое лицо.

— Как–нибудь сам. Тут не далеко, — вздохнул, подобрал автомат и ПП.

— Вот, — Катерина тут же подала АПС.

— Спасибо, — посмотрел пистолет.

Царапина на корпусе серьезная, но в целом вроде ничего. Подробнее нужно будет смотреть позже с разборкой. Пошевелил рукой. Вроде все же цела. Разве может только трещина. Увидел, что разодран бок на толстовке, но моточерепаха выдержала. Удивился, так и не вспомнив, когда шустрая бестия меня там зацепила.

— Вот, — Катя принесла и меч.

— Спасибо, — снова поблагодарил я, убирая его в ножны. — Давай вперед. Я сразу за тобой.

Это случилось в нескольких десятках метров от полицейского участка, так что вскоре мы были на месте несмотря, что я едва переставлял ноги. Двери участка теперь не были открыты. Их вырвали с корнем. Трупа полицейского больше не было. От него даже костей не осталось, как впрочем, и от членов группы уголовного вида. Разглядел только пятна крови на асфальте, да не особо нужное нам оружие. Там валялось покореженное ружье. Тут лежал с виду целенький пистолет пулемет. Помня о том, что такого добра должно быть полно в оружейной комнате подбирать ничего не стали.

Возле входа в ОП номер 12 приметил пожарный щит с багром, всем прочим и, разумеется, топором. Задумался, а не сменить ли мне меч на топор. Снял топор со щита и понял, что если менять, то только не на этот конкретный инструмент. Сей предмет действительно нужный в случае ЧП больше походил на муляж чем на рабочий топор. Рабочая кромка вообще ни разу не затачивалась. Рассохшаяся деревянная, больше похожая на простую палку, рукоять намеревалась сбросить сам топор при первом же взмахе.

Оставил эту затею до лучшей возможности.

Вошли в участок и, не расслабляясь, перевели дух. Я с удовольствием посидел на стуле, попил воды и вроде более–менее пришел в себя. Совсем, конечно, не посвежел, но по сравнению с тем, что было сразу после использования дара, стал бодрячком. Нормально осмотрел руку. На ней расцвел новый синяк, она болела, но в остальном рука была рабочей.

Как почувствовал себя немного лучше, проверили все помещения на наличие заражённых. Таковых не оказалось. Проверили комнату хранения спецсредств. Она интересовала нас в меньшей степени, просто ее распахнутая дверь первой попалась на глаза. Там все было в полном беспорядке и крови. Разбросанные и изломанные резиновые палки, наручники, изодранные и измазанные в крови бронежилеты. Газовые баллончики смятые и раздавленные. Брать тут было не чего.

Посетили оружейку интересовавшую нас куда больше. Судя по пустым местам и беспорядку оружия не хватало. Половину или даже больше унесли полицейские или кто–то иной. Там нашлось порядочное количество ПМов и ПП — 91 Кедр. Имелось несколько стареньких АКСУ. Стояла в сторонке еще более старая СВД со снятым оптическим прицелом. При ближайшем рассмотрении прицел оказался еще и поврежден. Брать винтовку не стали. Взяли магазины из расчета по десятку на каждый ствол.

Посожалел что нет ни ПЛов, ни ГШ, ни ПП — 2000, ни АК — 12 или 15, ни другого оружия посовременнее. Про МАШ — 12, нежно любимый модернизированный штурмовой автомат, прозванный Машкой, с которым пробегал всю вторую половину службы, старался вообще не думать. Неужели здесь еще подобного не изобрели? Почему в полицейском участке стволы, в моем мире замененные почти 15 лет назад на современные? Неужто нас и вправду не просто в другой мир закинуло, но и в прошлое на полтора десятка лет отбросило?

Постаравшись перестать ломать голову, решил, что на все вопросы ответит время, а пока нужно заниматься делом. Поставив Катерину смотреть за улицей, снарядил все магазины, взяв патроны из наших запасов. Думаю, если бы оставил снаряжать магазины Блонду, она бы все что смогла, снарядила местными патронами.

В дежурной части отдела в специальном ящике на стене было полно ключей от автомобилей, но, увы, ключей от танка или хотя бы от БТРа не было. На простой транспорт в специфической раскраске не польстились. Машин и на улице полным–полно, вот только далеко на них не уедешь. Из–за тех же брошенных машин особо не разгонишься, а мотор будет шуметь хоть и не как стреляющий автомат, зато без перерывов. Понятно, что на шум соберутся голодные живые зомби и разберут автомобиль по винтику.

Помимо остального в дежурке смогли взять пару раций вместе с зарядным устройством к ним. Гарнитур к ним, к сожалению не было. Рации были заряжены и выключены, так что, проверив работоспособность, мы их выключили, и убрали ради экономии аккумуляторов. А то сядут и где мы их, потом подзарядим при отсутствии электричества? Да и ни к чему они нам будут, пока мы не разойдемся на приличное расстояние.

Катерина посетовала, что когда была здесь в прошлый раз, очень спешила, сильно боялась и не смогла осмотреться. Я не стал ей н на что пенять. Зачем? Девушку можно было понять. У нее был больной на руках. Нужно было думать про еду и как не быть сожранной самой. Вообще хорошо, что она сюда сходить догадалась и хоть что–то принесла.

В одном из кабинетов отыскал висевшую в шкафу горку с какого–то гиганта размерами подобного мне. Ношеный, но не затасканный и чистый комплект просто отменного качества. Прекрасная вещь, на порядок превосходящая туристическую поделку, что была на Катерине и куда подходящая к моменту куда лучше, чем джинсы и толстовка. Такого добра не было в магазине, где мы с Катей переодевались, и вообще до этого нигде не попадалось.

Сменил хорошо замусоленные джинсы и рваную толстовку на горный костюм. Джинсы выбросил уже вторые и одел низ от горки прямо так, а верх поверх водолазки и пока не заменимой моточерепахи. Будет возможность и черепаху заменю на что–то получше, например хороший бронежилет с высокой защитой, но, увы, пока нечем. Разве что нацепить полицейский бронежилет, но отчего–то не хочется. Может от того что они слишком легкого класса защиты, изодраны в хлам и перемазаны в кровище? С такой защитой так уж лучше моточерепаха.

Переодевшись, вернул на место наколенники. После рассовал по карманам магазины и повесил на себя оружие. Рюкзак с основной ношей пока лежал в коридоре и ожидал, когда я закончу. Вот закончив все свое драгоценное имущество на себя и нацеплю, а сейчас лучше налегке. Все же еще не совсем отошел от спонтанного применения молнии ситхов.

Обыскивая другой кабинет, нашел в столе ключи от сейфа и не преминул заглянуть. В сейфе кроме каких–то уголовных дел стоял набор из стакана с початой бутылкой водки, и лежала граната. Судя по всему, граната была боевой и попала сюда как вещественное доказательство. Она лежала в опечатанном целлофановом пакете и с вывинченным запалом.

Почесал в затылке глядя на это и забрал зеленую ребристую тушку себе. Привел в готовность и сунул в карман горки. Здесь бездарно пропадет, а нам может пригодиться. Пусть это старая Ф-1, но насколько я понимал, с ней все было в полном порядке, так что рвануть она должна, дай боже.

Больше в кабинетах ничего нужного нам не нашли, но уходить не спешили. В таком здании обязательно должен был быть автономный источник питания, а я очень хотел зарядить аккумуляторную батарею хотя бы одного коптера. Пусть и его сожрут, но он позволит нам посмотреть дорогу. Возможно, с его помощью мы, наконец, отыщем если не людей, то хотя бы эту водонапорную башню. Где–то же она есть?

Генератор нашелся во дворе в отдельном маленьком помещении, но к нему прилагалось пара зараженных. Хорошо хоть то были простые бегуны, и мы смогли разделаться с ними холодняком, по одному заманив в основное здание. Одному я отрубил голову, а второму сначала отрубил руки, а потом проломил череп ударом головой о стену. Это было нечто моей мести зараженным за фактическое поражение от того чересчур матерого и ловкого лотерейщика.

Прорвавшись к помещению с табличкой с надписью «Генераторная» мы выяснили, что генератор находится в разобранном состоянии, а топливо для него отсутствует. Если топливо можно было поискать по округе, то вот человека способного собрать дизельный генератор среди нас двоих не было, и я сомневался, что подобный специалист прячется где–то поблизости.

Потеряв надежду поднять в воздух трикоптер с камерой стали выбираться по старинке. Двигались туда, где как казалось нам, находится окраина города. Через некоторое время выбрались в новый незнакомый нам кусок неизвестного нам города. Дома здесь раскинулись вольготно и не превышали трех этажей в высоту. Зараженные были, но не так много и не такие страшные, что бы испугать несколько пообтёршихся нас.

Облюбовали панельный дом для передышки и крались к нему по газону. С одной стороны нас скрывала от взглядов живая стена из зеленого кустарника, а с другой стоящие стройной шеренгой деревья. Все шло хорошо и ничего не предвещало беды.

— Там, — Катя хлопнула меня ладонью по плечу и указала направление.

Я проследил взглядом, куда указывает ее рука и через прореху в деревьях увидел мелкую собачонку, удирающую от свиньи. Точнее существо, преследующее нормальную, но мелкую собачонку, когда–то, скорее всего, было домашней свиньей. Теперь это был свиной вариант лотерейщика. Несуразные бугры мышц, клыкастая пасть — все как полагается этому этапу развития заражённых с поправкой на происхождение.

Дворняжка с загнувшимся в колечко хвостом неслась прямиком к нам и я, подняв автомат, приготовился стрелять в зараженную свинью. Катя, последовав моему примеру, вскинула РПК. Ее оружие было мощнее и массивнее, но девушка держала его с легкостью и уверенностью, не оставлявшей сомнений в ее возможностях. Приготовившись к бою замерли. Шуметь ужасно не хотелось, но выхода не было.

Собака проскочила между деревьями и увидела нас. Похоже, от людей она видела мало хорошего, потому что рванула не искать у нас защиты, а махом повернула почти на 90 градусов и понеслась параллельно посадке. При этом собачонка закладывала совершенно явные петли способные хоть немного, но затруднить прицеливание. Свинья последовала за собакой, при резком повороте едва не опрокинувшись на бок. По нам только скользнул злобный взгляд ее маленьких поросячьих и совершенно чистых от мути глазок.

— Похоже, животные у них в приоритете, — выдохнул я, провожая удаляющуюся пару движением ствола.

— Тогда пустыши хотели котенка с дерева снять, — напомнила Катя девушка случай из первого дня нашей жизни здесь.

— По–моему там большая кошка была, — внес поправку я, жестом призывая подругу продолжить движение.

— Может и так, — не стала спорить она, пристраиваясь в нескольких шагах позади и шагая почти след в след.

Несколько минут двигались молча, привычно соблюдая осторожность и наблюдая за округой.

— Мне кажется, что город кончается, — указал вперед, где маячили такие же дома, как и были вокруг.

— Скорей уж ПГТ, — тихо фыркнула девушка.

— Может и поселок, но он прилеплен к городу, значит, может сойти за городскую окраину. Да и не в этом суть. Главное что оно кончается, а водонапорной башни мы так и не нашли, — сказал остановившись.

— Не нашли, — согласилась пулеметчица.

— Что–то не хочется на ночь глядя выходить за город. Кто знает, какие твари там шастают, — признался я.

— Предлагаешь остановиться на ночь?

— Не совсем. Сначала разведаем, что там за городской окраиной. Пара часов до захода солнца вроде еще есть. Потом спрячемся где–нибудь в окраинных домах, переночуем и поутру выдвинемся за город по–настоящему.

— Разумное решение, — поддержала Блонда.

Вскоре действительно оказались на окраине города, и у последних домов нас нагнала зараженная свинья. Собака, возможно, ускользнула, а возможно была съедена. По свинье не видно, да и не интересно мне это было, а вот что зараженный зверь отыскал нас по следам и через приличное время, несмотря на репеллент настораживало. Это могло значить, что он не столь эффективен, как мы надеялись. По крайней мере, помогает не от всех зараженных.

— Что делать? — спросила Катя, уже вскидывая пулемет.

— Я сам, — положил руку на РПК и девушка его опустила.

Поднял автомат, прижал приклад к плечу, щелкнул переводчик огня на одиночную стрельбу, прицелился, стараясь угодить в глаз. Выстрел. Пуля пошла чуть ниже, разворотив свиное рыло прямо возле глаза. Энергии пули хватило, что бы сбить свинью с шага. Она споткнулась и кувыркнулась вперед через грудь. Голова врезалась в грунт, изгибаясь навстречу взметнувшейся задней части. Чудище брякнулось на бок и забилось точно в эпилептическом припадке. Радостное урчание сменилось хрипением. Зараженное животное было живо, силилось подняться, но из–за поврежденного позвоночника сделать этого не смогло, и, следовательно, было не опасно. По крайней мере, в ближайшее время.

— Уходим, — повернулся к свинье и зашагал прочь.

— Ты ее добивать не будешь? — спросила Блонда.

— Сама сдохнет или твари сожрут, — отмахнулся я.

Вышли к крайним домам. Увидели грунтовку чуть в стороне. Грунтовая дорога вела к каким–то хозяйственным постройкам расположившимся примерно в километре. Ангары похожие на огромные половинки бочек. Длинные строения для содержания скота. Еще какие–то здания. Подобный набор можно встретить в любом колхозе занимающимся разведением и выращиванием любого скота.

— Мне кажется, я знаю, откуда родом эта свинья, — сказала Катюша глядя на ферму.

— Скорее всего, ты права, — глянул на садящееся солнце. — А водонапорной башни так и не видно. Ну да Бог с ней. Думаю, успеем сходить до фермы и посмотреть что там да как. Может спокойное место для ночлега присмотрим, получше этих домов.

— Думаешь, там больше нет таких свиней?

— Я думаю, что раз эта свинья здесь, то там жрать было нечего. Свинок всех давно сожрали и подались в город, — направился к лесопосадке, что тянулась вдоль дороги.

По посадке прошли до территории фермерского хозяйства. Зараженных по дороге не встретили, но видели кости. Тут были, как и обычные свиные, так и деформированные. Деформированные, скорее всего, принадлежали начавшим изменяться убитым и сожранным своими тварям. Судьбу подтверждали следы зубов на некоторых костях, а происхождение можно было угадать по высохшим, но не тронутым затылочным мешкам. Один из таких мы ради эксперимента вскрыли и обнаружили вполне нормальную виноградину, которая заняла свое место среди остального нашего добра.

Как ни осматривались так никого и не нашли. Ни пустыша, ни человека, ни элиты. Ничего кроме специфического застарелого запаха свиного навоза. Даже запахов разложения не было. Но это не удивительно ведь сожрано было все, что только могло быть сожрано. Все здания носили следы некоторой запущенности. Было видно, что еще совсем недавно они использовались, но не ремонтировались даже косметически уже давно.

А тем временем подступал местный закат со странными и даже страшными чернильными кляксами. Третий раз мне доводится его видеть и при этом я тут не видел ни одного нормального. Может, его тут вообще не бывает, а может мы наблюдаем природное явление присущее именно этой области мира. Но, пожалуй, этот вопрос меня волнует меньше всего. Просто интересный факт и не более того.

Приметили автомобиль. Старенькая, но ухоженная желтая нива колхозница стояла возле какого–то административного здания. С виду с ней все было хорошо, только запылилась за время продолжительной стоянки и отсутствия хозяина. Транспорт был не заперт, а ключи торчали прямо в замке зажигания. Если бы не пыль то полное впечатление, что владелец отошел на пару минут и не беспокоился о сохранности машины оставленной в надежном месте.

— Может на ней дальше? Тут вроде заторов на дороге нет. До самого горизонта пусто, — смалодушничала подруга.

— Катюш, а если что–то на шум мотора из кустов выскочит? Тут танк или, по крайней мере, БМП, а не ниву надо. Ее же разве что пустыш не осилит, а любой другой как консервную банку вскроет… — стал проводить я разъяснительную беседу.

— Все осознала, — она подняла руки в жесте сдающегося человека.

— Я сам бы рад на транспорте, но пешком все же безопаснее, — сказал я, испытывая непонятно откуда взявшуюся вину.

— Я поняла, — вздохнула она. — Ночевать–то где будем?

— Давай тут, — кивнул на административное здание.

— Думаешь, тут кровать есть? — приподняла бровь Блонда.

— Кровать сомневаюсь, но мы же и без нее обойдемся, — пожал плечами я.

— Обойдемся, так обойдемся, — она кивнула в сторону входа.

Знает, что входить все равно буду первым и пригласила не тянуть.

Спать на полу не пришлось. Нашелся диванчик. Он стоял в довольно просторном кабинете с облупившимися крашеными стенами, который судя по всему, принадлежал местному начальнику. Мы выбрали этот кабинет после беглого осмотра всего здания, но сразу поняли что лучше места не найдем и оставили осмотр самого кабинета напоследок.

Закрыли передние и задние выходы, закрыли все окна. На первом этаже дополнительно и все кабинеты закрыли. Конечно деревянные, практически фанерные двери, не удержат сколь–нибудь серьезно настроенного заражённого, но зомби хоть немного нашумят, выламывая их. Не забыли кое–где на первом этаже, да и на втором побрызгать репеллентом и только после этого отправились в облюбованный кабинет.

Войдя осмотрелись. На стене слева портрет какого–то незнакомого мордатого мужика на фоне какого–то трёхцветного флага. Под портретом план всего хозяйства, который был мне куда интереснее незнакомого мужика. В центре комнаты стол, на котором под стеклом какие–то документы у другой стены большой шкаф. В углу у окна открытый и совершенно пустой большой несгораемый сейф с песком между стенок. В этом сейфе, пристроив сухой спирт на нижней полке, Катерина умудрилась разогреть консервы, так что огня совершенно точно не было видно с улицы.

Наевшись, стали устраиваться спать, но ноздри защекотал знакомый с первого дня в Улье запах. Пахло растревоженным муравейником с брызжущими кислотой муравьями. Одновременно с этим язык стало пощипывать как в полузабытом детстве, словно положил его на батарейку.

— Туман, — вскочила с дивана, выпучив глаза, Катя.

— Кисляк, — одновременно с ней и с такими же глазами вскочил и я.

— Останемся? — с надеждой спросила она.

— Бежим, — я метнулся к рюкзаку. — Собирайся быстрее.

— Давай рискнем, — девушка и не шевельнулась.

— Ты сама сказала, что от тумана бегут монстру, — я быстро скидывал ранее вынутые вещи.

— Бегут, но может быть туман просто опасен для них. Такой защитный механизм, что бы они ни прорвались в наш мир, — предположила она.

— Это очень сомнительно и мы с тобой обсуждали этот вопрос. Но даже если ты права в наш ли мир ты попадешь?

— Как не в наш?

— Посмотри на дядьку на стене и на флаг за ним. Я не вижу там нашего вождя, и нет красного полотнища с серпом и молотом. Угодишь черт знает куда и будут тебя держать в застенках местного КГБ или ЦРУ. Понимаешь? — глянул на нее и увидел сомнение. — Но и это маловероятно. Скорее всего, мы просто умрем. Давай уходить. Не заставляй меня уводить тебя силой.

— Хорошо, — девушка подошла к своему рюкзаку.

— Давай в темпе, — помог ей нацепить груз и, взяв за руку, едва не поволок за собой.

Запах усилился. Туман сначала появился в ямках и дорожных колеях, потом стал стелиться по всей земле, густеть и подниматься выше. Мы бежали в сторону городской окраины к ближайшей известной границе участков. Рвались изо всех сил и все же успели выбраться до того как случилось что–нибудь страшное.

Укрытие мы нашли в густо растущем кустарнике и завалились в него как два медведя. С хрустом ломаемых веток влезли поглубже и там свалились с еще большим хрустом. Рюкзаки стаскивали с себя уже лежа. Сбросив свою ношу, Катерина присосалась к фляге с живчиком. Оторвавшись, утерла губы.

— Никогда не любила алкоголь, — она прервалась перевести дух, — а тут, похоже алкоголичкой стану, снова перерыв. — Каждый день на этой дряни с помойным вкусом, — еще немного подышать. — И ведь тянет и вкус все милее.

Ничего ей не сказал. Просто слушал и, приподняв голову, смотрел, что твориться над фермерским хозяйством. Там все до самых небес заволокло непроницаемым туманом. Где–то в его глубине мерцали всполохи похожие на вспышки молний. Слышался электрический треск, но не было ударов грома. Потом все стало стихать. Стало понятно, что ферма уже обновилась.

— Вставай, — я сам стал подниматься на ноги.

— Мы уходим? — Катерина последовала моему примеру.

— Точно. Пойдем подальше отсюда, а то боюсь спешащие на поздний ужин твари, употребят нас вместо аперитива, — стал одевать рюкзак и помогать с этим своей спутницей.

Не успели выбраться из кустов, как со стороны фермы появился мужик. Вполне нормальный, хотя слегка и ошарашенный, человек.

— Ребята?! Что такое?! Свет в посёлке отключили что ли?! — кричал он, нам только завидев смутные тени.

— Еж твою медь, — имея желание выругаться нормально, но не посмел в женском обществе. — Этот дебил всех тварей сюда соберёт. — Развернулся и рванул к нему.

— Вы чего?! — крикнул он, нам увидев, что мы приближаемся.

— На месте стой! И молчи! — твердо скомандовал я, и мужик стоял, а как увидел вооруженную пару с огромными рюкзаками, так и вовсе дар речи потерял. Только стоял и трясся.

Мужик кстати был не высок ростом и тщедушен. Еще можно было рассмотреть в темноте куцую бороденку, но не более того. От мужика ощущался запах перегара на расстоянии метра в три.

— Давай за нами, — велел я.

— Не убивайте. А? — как то жалобно и не уверенно сказал он.

— Вот еще, — фыркнула Катерина.

— Хочешь жить чеши за нами, — повернулся к Кате. — Давай сначала вдоль города. Думаю получиться обойти, — указал на появившихся первых монстров, а потом махнул рукой, обозначая нужное направление.

Побежали снова. Пришлось тащить мужичонку едва не за шиворот. Он едва успевал переставлять ноги и не выдерживал нашего темпа, но позволить себе медлить мы не могли. От города уже двигались твари. Среди них можно было легко опознать силуэт самой большой рыбы в этом пруду. Годзилла не пропустил обновления фермы с такими вкусными свинушками и уже без такого вкусного мужика с грандиозным выхлопом.

В какой–то момент пришлось залечь в высокой траве и потратить часть репеллента на мужика. Твари были вроде полностью поглощены фермой, но не думаю, что отказались бы от трех попавшихся на пути людей. А устраивать с ними перестрелку по понятной причине не хотелось. Хоть вроде и не было в непосредственной близости хорошо изменившихся, но они могли и заинтересоваться шумом, устрой мы его.

— А ты нас получается спас, — потрепал ничего не понимающего свинаря или сторожа по плечу.

Он это заслужил. Не свяжись мы с этим мужиком, то рванули бы наверняка прямо к домам и могли нарваться, а так обошли и вроде миновали самую большую опасность.

— Что происходит? Вы меня не убьете? — спросил дрожащим шёпотом он.

— Мы–то нет, а вот они бы наверняка сожрали, — указал ему на монстров уже пересекших границу фермерского хозяйства. — А происходит вокруг нехорошее мужик, так что если хочешь выжить держись нас. Мы, правда и сами многого не понимаем, но кое в чем уже разобрались, так что подскажем что сможем.

 

Глава 6: Огненные птицы.

Получилось поспать всего часа три — четыре, да и то в полглаза. Сначала искали укрытие в стороне от возможного пути зараженных, а потом укрылись в более–менее подходящей квартире трехэтажного многоквартирного дома. Не забыли побрызгать репеллентом у подъезда и перед квартирой. По возможности заблокировали все двери.

— Хлебни, — протянул новому попутчику флягу с живчиком.

Тот хлебнул и отдал.

— По крепче ничего нет. Накатить бы, — осмелел он.

— Тебя хоть как зовут? — полез в рюкзак искать бутылку водки припасённой на живчик.

— Вася я, — представился мужик и указал на стул. — Я присяду?

— Садись, — сказал, доставая бутылку. — На вот. Только рюмки нет.

— Я бокалы на кухне видела. Сейчас принесу, — засуетилась Катерина.

— Я и так могу, — отмахнулся Василий, вгляделся в этикетку, прищуривая глаза и отодвигая бутылку. По всей видимости, у него была дальнозоркость. — Путинка. Не видел такой раньше, — покачал он головой и свернул с бутылки крышку.

В моем мире водки с таким названием тоже не было. Видимо Катерина притащила ее откуда–то из квартала, прилегающего к парку. Но говорить по этому поводу ничего не стал. Пожал плечами и полез доставать консервы на закуску мужику. Тот тем временим, выхлебал треть бутылки, как то особенно крякнул и занюхал рукавом.

— Дерьмо, а не водка, — сказал он кривясь.

— Уж, какая есть. Закусишь? — показал еще не вскрытые консервы.

— Может позже, — он обвел нас заметно осмелевшим взглядом. — Вы кто такие будете? — спросил он.

— Я Николай, а она Катерина. Как чувствуешь себя?

— Да вроде нормально, — Вася задумался.

— Василий, откуда эта ферма? — спросила Катя.

— А? Что? Как откуда? — мужик не сразу сообразил, о чем идет речь.

— Понимаешь Вася, ты уже не в своем мире, — начал я разговор. — Ты, как и мы попал в место с названием Улей. Мы сами многого не знаем, но вокруг полно монстров. Все они когда–то были людьми и животными из других миров. Что–то превращает большинство попавших существ сюда в монстров.

— Монстры? Может у меня белка? — он как–то неуверенно посмотрел на нас. — Не похожи вы на зеленых чертей. Хотя вот ты странный, — мужик пальцем показал на меня, что учитывая мою внешность, не было хоть сколь–нибудь удивительно. — Прямо зомбак какой. Или вампир, — добавил он.

— Нет, Василий, у вас не белая горячка и не обращайте внимания на внешность Николая. Он не болен и не видится вам, — взяла инициативу в свои руки Катерина. — Расскажите о себе. Кто вы?

— Вася Соболев колхозный сторож. Сторожу по ночам свиноферму, — ответил он.

— Вы из Союза? — спросила она.

— Какого союза? Советского что ли? — его взгляд сосредоточился на Катерине.

Я подтянул к себе стул и сел, оставляя инициативу девушке.

— Да. Вы из Советского союза?

— Так нет Союза. Развалили эти пи… — он хотел выругаться, но видя, как я качаю головой, передумал. — Развалили эти твари союз. Все эти черти. Обещали, что лучше будет, а теперь колхоз едва липит, зарплаты не платят, да и работать негде, — он с досадой махнул рукой.

— В каком году это было? — уточнила любопытная Катерина.

— Да в 91, — скривился Василий.

— А какой сейчас год? — продолжила спрашивать она.

— Вы чего? — его удивлению не было предела.

— В нашем мире такого не было, Вася, — вздохнул я. — У нас был целый ряд реформ, благодаря которым в 88 году Советский союз был реорганизован. Железные шторы приоткрыли. К нам потекло многое с запада, а многое от нас пошло к ним. Наш Союз существует до сих пор, — я закончил.

— Етить через коромысло. А у нас Борька президентом.

— Кто? — спросила Катерина.

— Борис Николаевич Ельцин президентом у нас.

— Так какой у вас год? — вернулась она к прежнему вопросу.

- 96, — Василий сглотнул. — У меня дочке 12 лет. Мне надо к ней, — он, было, дернулся вскочить, но я положил ему руку на плечо.

— Она была с тобой на свиноферме? — спросил я.

— Нет. Они ушли от меня. В город уехали. У Машки мужик городской, — замотал он головой.

— Машка это жена? — уточнил я.

— Бывшая, — поправил он.

— Нет тут их. Сюда перенесся только твой свинарник да ты, — успокоил его, как мог, хотя полной уверенности в собственных словах не было.

— Ну, слава Богу, — он перекрестился и потянулся к бутылке. — Можно?

— Только не наклюкайся, — разрешил я.

— Бутылки маловато, — Василий приложился и выпил еще треть. Скривился, занюхал и заговорил. — Так вот моя дочка Сашка сказала, что хочет проституткой стать. Зачем, говорит, работать и ничего не получать. Проституткам то платят. А пацаны в бандиты все мечтают податься. У них бабки водятся и у них жизнь красивая, — Вася смолк, прикрыл глаза, — Что–то мысли путаются. Плохо мне.

— Вот этого хлебни, — протянул ему флягу с живцом.

— Спасибо, — сторож вернул мне фляжку. — Вы про год спрашивали. А у вас тут, какой сейчас?

Мы, не ожидавшие такого вопроса, замерли.

— Мы не знаем, какой тут сейчас год, месяц или день. Мы даже не знаем, как их тут считают, — признался я.

— Но в нашем мире был 2018 год, — поспешила добавить Катерина.

— И что? коммунизм не построили? — с сарказмом спросил косеющий от выпитого мужик.

— Не построили, но и социализм не прозвездили, — довольно зло ответила Блонда.

— А ты не злись, девонька. Я не со зла, — его рука потянулась к бутылке.

— Может, хватит? — спросил впрочем, не спеша останавливать.

— Это моя норма. Я после бутылки только соображать начинаю, — Вася хлебнул водки в третий раз и тут же уснул. Его рука повисла плетью, а пустая бутылка выпала и покатилась по полу. Я подобрал пустую тару с пола и поставил к стене, а потом перетащил его на кресло и уложил поудобнее. Пусть пока спит. Может, повезет ему. Хотя если повезет, то, что нам делать с этим алкашом? Может для него и для нас все же лучше, если он обратиться?

— Может не превратиться, — вздохнула Блонда, словно прочитавшая мои мысли и видимо сомнений не имевшая.

Обрисованная Василием картина гнетуще подействовала на Катерину. По ней это было очень заметно. Но она держалась вполне достойно.

— Будем надеяться, — немного покривил я душой. Насчет того нужен ли нам этот человек все же были очень серьезные сомнения. — Ложись, отдохни. Я покараулю.

— Как они такое могли допустить? — закачала она головой. — У меня в голове не укладывается. Все достижения революции полетели к чертовой бабушке. Союз столько пережил и сколького достиг, а тут развалился. Этого просто не может быть. У меня все в голове никак не уложится.

— Это не наш Союз, — встал и обнял Катерину. — В нашем мире Союз есть, в другом нет, а в третьем может, и не было никогда. Это не наше дело. Мы жили в своем мире, а теперь попали в этот. Судьба других миров нас трогать не должна. Нам нужно думать как выжить в Улье. Так иди, отдохни. Я попозже тебя подниму, будешь караулить.

— Ладно, — она вздохнула. — Я в спальню.

— Дверь оставь открытой.

— Хорошо, — она вышла в соседнюю комнату, оставив меня наедине со спящим колхозным сторожем.

Борясь со сном, я сидел у окна и смотрел за улицей. Иногда поглядывал на Василия. В какой–то момент провалился в полудрему, и выскочил из нее, скорее почувствовав, нежели увидев какое–то движение в комнате. Двигался Вася. Он встал с кресла и, урча, медленно плелся к спальной с раскрытой дверью. Колхозный сторож тихо обратился в пустыша.

— Васенька, родной, — я обнажил викадзаси с непонятной смесью облегчения и сожаления. Сожалел о том что мужик не остался нормальным и испытал облегчение от того что не придется таскать за собой алкаша. — Иди ко мне, — взялся за рукоять двумя руками.

Пустыш медленно повернулся ко мне и стал переставлять ноги. Спешил, как мог, но скорость была просто черепашьей. По движениям ну чисто зомби, а внешний вид к нормальному так гораздо ближе моего, но сомнений быть не может. Человек никогда так не заурчит. Как бы ни старался все равно не перепутаешь.

Вонзил меч Василию в сердце. Рубить голову не стал, хотя и мог бы. Не хотелось залить тут все его кровью. Вася сразу не умер, но и шансов у него не было. Отпустив рукоять левой рукой, я схватил ей пустыша за горла и сдавил что было силы. В этой руке у меня было особенно много силы. Я бы даже сказал дурной мощи. Несколько минут и он затих. Все прошло так тихо, что даже моя спутница не проснулась.

После вычистил меч об одежду Васи и отволок его в каморку отдельного туалета. Спрятав тело, отправился будить Катерину. Нужно было хоть немного отдохнуть, а спать без наблюдателя по–прежнему было совсем непозволительно. Твари все еще пребывали на ферме хотя пир вроде бы уже и был закончен. Наверное, Годзилла устроился на послеобеденный отдых, а его прихлебатели не смели далеко уйти от грозного вожака.

— Что? — открыла глаза подруга.

— Посмотри немного за улицей. Я хоть немного посплю.

— Хорошо, — Катя протерла глаза. — Как Василий?

— Никак, — не раздеваясь, опустился на кровать. — Он в туалете, так что не ходи туда.

— Поняла, — вздохнула Блонда поднимаясь.

— Разбуди меня через час — два, — попросил, уже проваливаясь в сон.

Остаток ночи прошел спокойно, несмотря на опасное соседство. Катерина подежурила, разбудила меня, и я дождался первых солнечных лучей. Чуть расцвело, когда меня обеспокоил послышавшийся стрекот вертолетов. Вертолеты были не где–то не очень далеко и достаточно быстро приближались. Высунулся посмотреть, что происходит и увидел, насколько не ошибся. На город заходило три боевых машины. Они летели достаточно высоко над домами, но не спешили, так что их легко можно было рассмотреть в более или менее мелких подробностях.

На первый взгляд это были американские Апачи, но приглядевшись можно было заметить отличия. Эти машины выглядели совершеннее, технологичнее и футуристичнее. На них было навешено больше вооружения, чем можно было повесить на любую модификацию вертолёта войск САШ. Я рассмотрел обилие ракет, спаренную автоматическую пушку и пару пулеметов относительно небольшого калибра. Возможно, это было новое поколение американских вертолетов из еще одного параллельного мира, но это только мое предположение. Символов САШ на них совершенно точно не было, но не было и другой символики.

— Что там? Вертолеты? — рядом пристроилась полуодетая Катерина.

— Пух говорил, что летают тут только какие–то внешники, — высказался я.

— И говорил, что хорошего от них ждать не стоит, — добавила подруга.

— Собирайся. Мы должны быть готовы убраться в любой момент. Они тут не просто так, — кивнул на вертолеты и остался наблюдать.

Вертолеты прошли прямиком над окраиной, и ушли в сторону свинофермы. Еще на подлете ударили по ней неуправляемыми ракетами. Увидев такую картину, бросился от окна и единым махом поставил кровать на бок. Спрятался за ней и прижал к себе Катерину, одевавшуюся как раз там.

В этот момент как раз на свиноферме вспыхнуло, грохнуло, вспыхнуло еще и еще, гремело снова и снова, взрывные волны сотрясали ближайшей дома. Крепко потрясло и нас. Простые стекла в домах осыпались, а вот стеклопакеты в некоторых домах выдержали. Я думал, что в нашем доме его вырвет или вышибет, но мы оказались достаточно далеко, и между нами и взрывам было еще несколько домов принявших на себя основной удар. Окно выдержало. Зато дом, в котором мы укрылись, трясло так, что сыпалась штукатурка. Нас опрокинуло на пол и накрыло сверху сначала матрасом, а потом и самой кроватью.

— Что это было? — спросила Катерина.

— Атака штурмовых вертолетов, — ответил я, пытаясь выбраться из–под невеликого завала.

— Что они там атаковали? — не поняла она.

— Зараженных. Что больше–то?

— Они их уничтожают? — она не сильно, но удивилась.

— Похоже этим внешникам монстры не любы, как и нам. Судя по технике, они такие же люди. Так что не вижу в этом ничего удивительного, — наконец сумел выбраться, откинув кровать с матрацем.

Помог подняться девушке.

— В принципе логично, но я почему–то думала иначе, — сказала Катерина, отпуская мою руку.

— Нам придется пойти туда, — принял неожиданное для Катерины решение.

— Зачем? — насторожилась она.

— Хочу посмотреть на мертвого Годзиллу. Возможно, что–то взять.

— Это рискованно, — покачала девушка головой.

— Не рискованнее чем остаться в кисляке, — парировал я, припомнив ее не столь давний порыв.

— На шум наверняка сбегутся твари со всей округи, — попыталась она отстоять свою точку зрения.

— Только если у них совсем нет мозгов. Такой шум может означать только смерть. К тому же мне кажется, мы уже убедились, что мелкие твари боятся тех, кто крупнее. Помнишь, в офисе все попрятались? — дождался ее согласного кивка. — И потом я видел нечто подобное. Есть предположение, что они не подойдут даже к мертвой элите, тем более такой, — сделал многозначительную паузу. — Но мы все равно не будем лезть на рожон. Посмотрим со стороны, что да как. Получится, что–то возьмем. Не получится, уйдем той дорогой, что идет мимо свинарников.

— Ну, на это я согласна, — сдалась она.

Стали собираться. Заметил, что девушка больше ковыряется пальцами во рту, чем готовится к выходу.

— Что такое? — спросил ее.

— Сейчас, — секунда и она показала мне имплантат имитирующий зуб, после отвернулась и сплюнула кровь. — Чую мешает что–то и сильно. Посмотрел, а он выходить начал. Почти весь вышел, — пояснила она.

Вспомнил свое плечо с уже совсем рассосавшимся синяком и несколько других чрезвычайно быстро заживших царапин. Пощупал языком, выросшие вместо нормальных зубов клыки. Там когда–то был зуб с пломбой. С другой стороны был зуб, остававшийся нормальным, но тоже с пломбой. Теперь и этой пломбы, очевидно, не было хотя вот так на ощупь не поймёшь. Возможно, у меня сменились вообще все зубы, когда я валялся без сознания целых четверо суток.

— Не удивлюсь, если у тебя и зуб новый вырастет, — тепло улыбнулся девушке. — Пойдем уже.

Перед тем как выйти из дома традиционно поднялись на его крышу и осмотрелись. Оттуда было видно, что на ферме что–то дымит, но вертолетов ни слышно, ни уж тем более видно не было. Зараженные тоже не показывались, несмотря на серьезный шум.

По дороге до фермы пришлось убить всего одного неприглядного пустыша. Он был обессилен и ослаб настолько, что даже ходить не мог. Полз на карачках неведомо куда, но увидев нас, оживился, заурчал и даже решился на некое подобие атаки.

— Ни какого чувства самосохранения, — покачал головой я, но не убил монстра вот так сразу.

Встряхнул пустыми ладонями как пианист, перед тем как приступить к игре на своем инструменте. Хрустнул пальцами. Вытянул руку с раскрытой ладонью в сторону пустыша и как мог, сосредоточился на желании поразить его молнией ситха.

Про себя так и окрестил свой дар Улья.

— Ты чего тужишься? — спросила меня Катерна, стоявшая со своим ручным пулеметом готовым к бою.

— Погоди не мешай, — стал пробовать снова.

Вдохнул носом. Выдохнул ртом. Сосредоточился еще раз. Ничего не выходило, а зараженный подполз уже совсем близко. Отступил на несколько шагов. Снова вытянул руку. Попробовал представить, как молния бьет из моей руки в пустыша. Этого оказалось мало, но возникло чувство, что нахожусь на верном пути. Постарался припомнить ощущения, возникшие при активации дара. Адреналин в крови. Сердце бухает, усиленно прокачивая кровь. Злость на быструю тварь. Злость на себя за переоценку собственных сил. Невообразимое желание жизни.

Раздался сухой электрический треск и меня легонько дернуло током, но не как в тот раз, а только в руку. Меж пальцев пробежали электрические искры, но молнии не последовало.

— Вот ты даешь, — изумилась Катерина.

— Даю да не то, что хочу, — встряхнул пострадавшей рукой и со злости пнул носком ботинка пустыша в голову. — Ты смотри за округой, а то еще и вправду явится кто на взрывы.

— Будем надеяться, что это будут люди. Я готова уже даже ко внешникам пойти, — она все же закрутила головой.

— Не спеши ко внешникам, — прижал пустыша, наступив на грудь, и чувствуя, как его скрюченные пальцы хватают за штаны горки.

Попробовал ударить электричеством снова и почувствовал, как слабенькое электричество прошлось по всему телу. С кончиков пальцев к телу зараженного сорвалась синяя дуга. В этот раз одна из центра ладони. Испугавшись, что через пораженное тело ударит и меня отскочил. Разумеется, пройди удар электричества в меня, то отскочить бы я точно не успел, но не случилось.

— Блин. Везет тебе, — не скрывая позавидовала мне спутница.

— Может и так, — снял с пояса флягу и, напившись, закрыл и вернул на пояс. — Пошли? — скорее спросил, чем велел.

Вместо ответа Катерина, восхищенно качая головой, потопала в нужном направлении. Я пошел рядом. В этот раз слабость была куда меньше чем в прошлый. Я чувствовал себя вполне сносно и был готов к любым активным действиям.

Хозяйство представляло собой плачевное зрелище. Все колхозные постройки превратились в руины. Свинарник сложился грудой обломков, вместе с ангарами, административным зданием и всем остальным. Уцелела только желтая нива, отчего–то стоявшая несколько дальше от административного здания, чем до обновления.

Мы залегли в кустах у границы местностей, и какое–то время наблюдали за фермой. На первый взгляд там было совершенно пусто, но приглядевшись, мы заметили, как самая большая груда обломков шевельнулась.

— Там Годзилла, — шепнула догадавшаяся Катя и оказалась права.

Под грудой обломков в самом деле лежал изувеченный, но все еще живой монстр великан. Из–под этой груды виднелась огромная лапища и кусок заросшей костяными пластинами морды с костяным тараном на лбу твари. Чуть в стороне виднелась полностью оторванная и несколько раз изломанная задняя конечность, которая могла принадлежать только ему. Она имела соответствующие размеры, а наличие двух подобных тварей в одном месте у меня вызывало серьезные и оправданные сомнения.

— Мы его даже добить не сможем. Тут похоже танковую пушку нужно, — с досадой сказал я.

— Действительно ловить нечего, — согласилась подруга. — Я к этим не полезу, — она указала на несколько трупов довольно развитых зараженных лежавших в неестественных позах между нами и элитником.

— Я тебя туда и не отправляю. Ты мне живая нравишься, — положил руку на спину девушки. — Будем потихоньку уходить. Давай самым краешком, — указал направление для движения.

Стали обходить разрушенную ферму, так что бы выйти к грунтовке с лесопосадкой с противоположной ее стороны. Смотрели в основном на руины, но краем глаза заметили движение в небе. Залегли под раскидистым кустом, а уж потом стали думать что это.

Хищный силуэт беспилотника скользил по небу совсем бесшумно и не оставлял сомнений в том кому он принадлежит. Было нечто подобное в нашем мире. Красная армия в обще и часть, в которой довелось служить мне, активно использовала беспилотники и коптеры как для нанесения ударов, так и для разведки. Подобные машины использовались и на западе. Все стандартные агрегаты, или большую часть из них, я мог узнать. Были похожие на тот, что мы увидели, но в точности таких припомнить не мог, но и гражданским аппарат быть не мог. Об этом говорили как хищные обводы, так и штатное, а не кустарно навешенное вооружение. Значит, то был беспилотник внешников.

Этот аппарат совершил пролет над руинами засек тушу Годзиллы под обломками и, совершив крутой разворот, пошел на второй заход. С направляющих сорвались небольшие неуправляемые ракеты. Они ударили в груду обломков, раздались взрывы, мир вздрогнул, и гигантская тварь взревела, точно раненый доисторический монстр.

Обломки свинофермы разлетелись в стороны, словно под ними произошел еще один взрыв. Мы были достаточно далеко, что бы до нас ничего не долетело, но летающие кирпичи и бетон заставили вздрогнуть. Когда пыль и дым рассеялись, мы увидели по–прежнему живой ужас этой местности. Одна задняя лапа у него действительно была оторвана, вторая вместе с задней частью тела не подчинялась, и волочилось, но чудище владело относительно целой передней частью тела и довольно споро ползло прочь от фермы в сторону окраины города.

Беспилотник совершил новый заход, собираясь попытаться добить тварь. Он запустил еще две ракеты и точно бы попал, но монстр совершил невозможное. Он исчез в одном месте и появился ближе к городу. Ракеты врезались в поверхность и взорвались, разметав землю на которой ничего не было. Пустой беспилотник улетел в ту сторону, откуда появился, а телепортировавшийся монстр продолжил движение к городской окраине.

— Валим, — вскочил. — Он вернется с подкреплением, — припустил через поросшее травой поле в сторону грунтовки.

Мне хватило ума сложить два и два и понять, что на свиноферме было атаковано не просто абстрактное скопление зараженных. Внешники желали убить именно Годзиллу, но не рассчитали. Совокупной огневой мощи трех штурмовых вертолетов, явно превосходивших по этому показателю вертушки моего мира, не хватило. Беспилотник прилетел проконтролировать ситуацию и обнаружил монстра живым. Попробовал добить штатным вооружением, но не вышло. Соответственно внешники с большой вероятностью кого–то пришлют, что бы покончить с искалеченным гигантом. Возможно, это будет новое звено авиации, а возможно где–то не так далеко ожидают боевые машины с десантом.

Достигнув лесопосадки далее следовали вдоль грунтовки по ней. Сначала бежали, но после я стал выдыхаться и несмотря что Катя, подпитываясь живчиком, еще могла нестись с грузом, пришлось сбавить темп и даже передохнуть. Двинувшись после перекура дальше, встретили на грунтовке машину. Наверное, когда–то это была самая обычная буханка, каких и в нашем мире полно. Вот только теперь это был смятый и изодранный до неузнаваемости кусок железа. Судьба водителя машины и его пассажиров если они имелись была просто очевидна. Их кто–то сожрал.

— Катя обрати внимание, — показал я на машину.

— Там кто–то есть? — не поняла она.

— Нет, это я что бы показать, что может случиться, если тут ездить на простой машине. Уверен, что разобрал ее не Годзилла. Может лотерейщика тут бы и не хватило, а рубер бы точно справился, — пояснил ей, о чем я.

— Ну, значит, пешком пойдем. Я так то и в тот раз все поняла, — она посмотрела на меня с укором. — Идем уже к людям.

— Идем, — согласился и пошли дальше.

Протопав большую часть дня, преодолели километров 40 – 50, точнее прикинуть не смог ввиду отсутствия приборов. Вроде совсем мало, но в таких условиях преодолеть больше достаточно непросто. За время пути пришлось несколько раз прятаться от достаточно развитых живых зомби. Они то пересекали дорогу, то брели по ней нам навстречу. Неразвитых убивали холодняком, что бы не тратить время на прятки. Стрелять за день так и не довелось, чему я был несказанно рад.

Ближе к вечеру грунтовая дорога резко оборвалась, сменившись качественным асфальтовым покрытием. На месте стыка грунтовку и асфальт, словно ножом обрезали и после приткнули друг к другу. Асфальт был не просто так. К нему прилагался поселок с одинаковыми двухэтажными домиками с красными крышами в четыре ската. Каждый такой дом с маленьким участочком строители обнесли забором с фундаментом, со столбами из красного кирпича и кованными красивыми решётками с прутьями с пиками наверху.

Домики были красивыми, но поселок успели изрядно попортить. Некоторые дома носили следы пожара. С места наблюдения я увидел парочку разрушенных домов. Одним из них был не типичный для поселка трех этажный дом стоявший отдельно от остальных. Этот дом отличался не только числом этажей, но и забором. В этом случае забор строился без решеток. Он был полностью кирпичным и в высоту достигал не полутора метров, а поднимался метра на два с половиной.

Кирпичный забор в одном месте проломили и проломили снаружи, поскольку обломки кирпичей повалились внутрь. Угол дома снизу и до середины второго этажа разрушил кто–то мощный. Можно было посчитать что туда въехал какой–нибудь трактор с отвалом или вообще танк, но ни того ни другого поблизости не было. А сделал это, скорее всего, живой танк вроде матерого рубера или вообще элиты.

Наблюдали неприлично долго, но и виновника разрушений, ни нормальных людей заметить не пришлось. Зато наблюдали интересную картину из существования живых зомби. Обычный еще одетый в штаны пустыш женского пола стоял на месте как обычно раскачиваясь с пяток на носки и ни на что не обращал внимания. Второй пустыш, несколько отожравшийся мужчина уже расставшийся со штанами, медленно шел по улице и вдруг решился стать каннибалом. Он резко рванул с места, явив неожиданную скорость на короткой дистанции, сбил шатавшегося с ног. После мужик без штанов вцепился одетой бабе в горло и, быстро прикончив, стал пожирать.

Зрелище не просто не эстетичное, а мерзкое.

— Фу, — Катя отвернулась.

— Похоже, у них выживает сильнейший, — констатировал я. — Будем ночевать здесь?

— А куда мы денемся? — с фатализмом ответила вопросом на вопрос Катюшка.

— Предлагаю заглянуть вон в тот дом, но ночевать в нем не будем, — показал на трёхэтажный особняк.

— Думаешь, там есть что–то интересное?

— Для твари точно было. Вон, как разворочено, — поднялся с лежки. — Пойдем. Может, и нам что интересное достанется, — указал направление.

По большой дуге обошли жрущего шустряка и пролезли через пролом в стене. Сразу за проломом на земле валялась целая россыпь ружейных гильз 12 и 16 калибра. Палили минимум из двух стволов, но, похоже, остановить монстра так и не смогли. Хотя вполне возможно монстр был не один, а со свитой. Проломил забор, а после ринулась его ватага.

Однако мужики бились до конца. Гильзы валялись до самого дома. Исстреляно было до сотни, а может и больше патронов. Наличествовали и обглоданные разбросанные скелеты убитых зараженных. Зарешеченные окна первого этажа и мощная почти сейфовая дверь остались целы. Монстры прорвались только в сломанный угол дома.

— Кто–то тут славный бой дал, — сделала вывод Катерина.

— Отстреливались до последнего, — согласился я. — Нужно проверить мешки, — указал на нетронутые никем наросты.

Они высохли и остались единственным предметом, не считая обглоданных костей после убитых зараженных.

— Нужно, — согласилась подруга и тут же перевела тему. — Смотри, у них собака была, — Катя указала на пустой вольер с открытой дверью.

Хотя пустой ли он был? Мне показалось какое–то движение в будке.

— Похоже, там кто–то есть, — шепнул я подруге.

— Наверное, собака, — предположила она.

— Да ладно. Ее бы сожрали, — отнесся к этому скептически.

— А как же та вчерашняя собачонка?

— Думаю вчерашнюю сожрала свинья, — предположил я.

— А я думаю, что она убежала. Умница же собачка была. Только нас почему–то испугалась, — она вздохнула.

— Может и сбежала, но сейчас мы с тобой не ко времени разболтались. Надо посмотреть что там, — пошел к вольеру.

— Только не убей собачку, — попросила она у моей спины.

— Только если она не заражена, — буркнул я не сводя прицела автомата с входа в будку.

Только чудом я не нажал на спуск, когда житель будки выскочил из нее. На этом собака не остановилась и, рискуя нарваться на пулю еще сильнее, выскочила из вольера и отбежала в сторону. Это был нормальный доберман с черной шерстью с ржаво красными подпалинами. На холке и морде у зверя было много седины и отчего–то мне показалось, что это были не особенности окраса, а нормальная седина. У псины торчали наружу обтянутые кожей ребра. Он явно голодал и не один день.

— Кто говорил, что там собака? — радостно подскочила ко мне Катя.

— Собака и собака, — отмахнулся я. — Чуть не пристрелил дуру.

— Почему дуру? Вполне умная собака. Выскочила, что бы ее ни зажали в будке. Отскочила на безопасное расстояние и не лает, что бы ни привлечь внимание тварей, — заступилась за собаку Блонда.

— Эта умница выскочила из будки, та умница закладывала зигзаги, что бы в нее не попали. Не звери, а Циолковские только наукой пока не занялись, — вздохнул я.

— Может, возьмем ее? — у Катерины загорелись глаза.

— Да ты смотрю собачница, — покачал головой.

— Есть немного, — призналась она. — Так возьмем? Я думаю, она нам пригодится.

— Ты сначала приручи ее. Я смотрю, она не бежит к тебе, — кивнул на собаку стоящую в стороне и в любой момент готовую сорваться проч.

— И приручу, — с вызовом сказала девушка.

— Только сначала давай дом осмотрим. Ну его в баню. Выскочит еще кто, — показал на разрушенный угол.

— Не выскочит, — отмахнулась Катя. — Если бы тут кто–то был. Она бы в будке не сидела, а сбежала.

— Пусть так, но я не успокоюсь, пока сам все не посмотрю. Так что пошли, — поманил Блонду рукой.

— Никуда не уходи. Я тебя покормлю, — покачивая пальцем, наказала собаке подруга, и мы пошли осматривать дом.

Кроме костей, нескольких пятен давно засохшей крови и завязанного в узел ружья мы так ничего и не нашли. Успокоившись после осмотра дома, устроил наблюдательный пункт на верхнем этаже и решил, что все же стоит не искать другое место, а переночевать тут. Несмотря на пролом в заборе и сломанный угол дома третий этаж мог быть вполне безопасен. Особенно если учитывать что в селе достаточно пустынно. Кроме шустряка, которого еще сложно было отнести к бегунам, сожравшего пустыша и собаки из живых мы больше так никого и не увидели.

Из одного из окон приметил большой одноэтажный магазин с вывеской «Пятерочка» написанной красными буквами. Название незнакомое, но если судить по виду, так очень похоже на наши «Трудовик» или «Звезда». А раз похож, значит, и назначение у него должно быть похожее. Обязательно нужно его посетить. Может, что из одежды найдется. Ну а не найдётся, так консервы поднабрать. Они у нас с каждым приемом пищи не прибывают и нуждаются в пополнении. Я жру за двоих прежних Николаев и Блонда себя ничуть в еде не ограничивает.

С третьего этажа наблюдал, как Катерина сначала собирает содержимое мешков не нами убитых тварей, а потом налаживает контакт с собакой. Сначала она привлекала ее едой. Собака, в прошлой жизни видимо дрессированная, сначала отказывалась брать еду, но потом голод все же пересилил, и банка хорошей тушенки растопила лед в отношениях между дамами. Похоже, у Катерины был опыт в дрессуре или имелся природный талант к этому, потому что вскоре она не просто гладила собаку, а нацепила на ту найденный в вольере широкий ошейник с поводком и водила рядом со своей левой ногой. Собака исполняла ее тихие уверенные команды со счастливым взглядом, тихим поскуливанием и вилянием хвоста. Она словно обрела давно потерянную хозяйку.

Потом обратил внимание, как собака требует у Катерины живчик. Увидела, как моя спутница пьет из фляги, почуяла запах и завихлялась, заизвивалась, так что не знаю, как позвоночник не вывернула сама себе. Блонда сообразила, что нужно без каких–то дополнительных подсказок и плеснула жидкости в собачью миску, что нашлась тут же. Доберман вылакал весь живец и вылизал свою миску начисто. Значит, собака не просто не заразилась вирусом. Она оказалась иммунной, как и мы.

Стало интересно, как обходилась без живчика та иммунная собака, что убегала от зараженной свиньи. Если она, конечно была имунной. Был вариант, что она попала сюда совсем недавно, и ей попросту еще не стало слишком худо, но в это как–то не особо верилось. Та собачонка выглядела хорошо. Мелкая и поджарая, но без болезненной худобы, она вообще производила впечатление довольно долго существующей здесь.

Вот был уверен, что девочки привлекут чье–нибудь внимание и не ошибся. Их услышал или учуял, тот самый шустрый пустыш мужик бес штанов, сожравший пустыша женщину. Он заурчал и бодро поспешил к забору, но оказался не в силах его преодолеть. Зато это урчание послужило приглашением на завтрак для совсем молодого и совсем голого лотерейщика. Тварь, в прошлом бывшая женщиной и еще сохранившая половые признаки выскочила из–за соседнего дома, перемахнула забор с пиками и ринулась к забору нашего дома.

Собака почуяло неладное еще, когда к забору поспешил пустыш и предупредила Катерину. Псина хотела убежать, но Блонда не отпустила ее и вместе дамы поспешили к пролому в стене дома. Я убедился, что кроме лотерейщика гостей к нам не намечается и выпрыгнул из окна. Спускаться времени не было, поскольку баба лотерейщик уже оседлала забор и его высоты высматривала жертву. Пришлось рискнуть и прыгнуть с достаточно большой высоты в расчете, что новое тело и навыки, приобретенные в ВДВ, не подведут. Приземлился вполне удачно и, задавив желание воспользоваться пистолетом, обнажил меч. С викадзаси в руках направился на встречу уже спешащей ко мне лотерейщице. Как бы ни хотелось обойтись без риска, но следовало покончить с тварью как можно тише.

Тварь приближалась, а я готовился уклониться от ее удара или прыжка. Катерина уже приготовилась к бою с РПК в руках, встав на колено в проломе. За ее спиной от страха сжалась собака. Лотерейка все же прыгнула. С разбегу метра на три. Я ожидал и, пригибаясь, отскочил в сторону. Лотерейщица не могла изменить направление полета, но вытянув лапу с довольно длинными уплощёнными когтями, попыталась дотянуться до меня. Не достала. Я же крутнувшись на месте едва не одновременно с прыжком, рубанул вдогонку мечом. Викадзаси рассек плоть, и потекла темная кровь.

Монстр приземлился и развернулся шустро, но я успел подскочить и рубануть еще раз. Меч вошел в плечо и, прорубив тело наискосок до середины груди, прочно в нем засел. Выпустив холодняк, кубарем откатился из–под удара и замер, выхватив АПС. На наше счастье стрелять ни мне, ни готовой к тому же Катерине не пришлось. Удар лотерейки, от которого я увернулся, был последним, что она сделала в своей жизни. У монстра подкосились ноги, она опустилась на колени и тихо завалилась на бок. Эта заражённая ногами почти не дрыгала. Видимо для разнообразия.

Убрав пистолет в кобуру, перевернул даму лотерейщика на спину, и с усилием выдрав викадзаси из груди, отправился на встречу пустышу. Походя отметил, что с пастью лотерейщицы что–то не то, но не стал забивать этим голову. Решил посмотреть позже, ведь пустыш уже отыскал пролом в заборе и довольно шустро, но не со скоростью недавнего рывка, приближался. С ним проблем я не предвидел, да и не случилось их. Он в конце ускорился, но я ждал этого и выставил меч, так что бы он сам налетел на острие.

Вернулся к лотерейщику, раздвинул ему челюсти и понял, что меня смутило. В пасти торчала всего пара клыков, и больше не было не только, ни единого зуба, но даже ни единого их обломка. Объяснить отсутствие клыков тем что дама грызла ими что–то твердое вроде лома не получалось и я пришел к выводу, что наткнулся на случай когда человеческие зубы у монстра уже выпали, а клыки прирожденного убийцы отрасти еще не успели. Кроме тех двух что наличествовали, разумеется.

 

Глава 7: Поворот не туда.

Остаток вечера и ночь прошли спокойно, а на следующее утро мы посетили магазин. Там пополнили запасы продовольствия но не нашли ничего подходящего на меня из одежды. Катерине повезло больше. Что–то она поменяла в магазине, что–то до этого в доме, да и до этого не забывала менять одежду во избежание накопления запахов и в поддержание гигиены.

Для порядка проверили пару домов, так же ничего на замену мне не нашли и покинули поселок. Дороги, кроме той по которой мы пришли, не было. Возвращаться мы не собирались и пошли через редколесье, примыкавшее с противоположной стороны к поселку почти вплотную. Это редколесье не было признаком близкого болота или какой–то иной местности. Просто ровное поле возможно некогда даже обрабатываемое заросло самосевными деревьями. Преобладали на захватываемой лесом территории редкие кривенькие и неказистые сосенки.

С одной стороны отсутствие дорог однозначно показывало на отсутствие поселков и снижало вероятность встретить людей. С другой стороны в отношении зараженных идти стало неожиданно проще. В редколесье так же попадались пустыши–шатуны, бегуны и даже лотерейщики, но спрятаться среди редких молодых деревьев им было сложно. К тому же их было гораздо меньше по отношению к городу. Вроде и город не так далеко и поселок в округе наверняка не один, но разница уже значительная.

Вдобавок теперь у нас был живой детектор помогавший узнать о приближении зараженных, даже не видя их. Диана, такое имя значилось на собачьем ошейнике, и на него она отзывалась, когда чуяла тварей, начинала тихо и жалобно скулить, прижималась к ноге своей новой хозяйки. Этого вполне хватало понять, что рядом появилась какая–то тварь, насторожиться и встретить ее во всеоружии.

Только один разок она нас подвела, и нам пришлось схлестнуться с хорошо подматеревшей тварью. Но в том не было вины собаки. Монстр умудрился зайти с подветренной стороны. Сделал он это случайно, поскольку заметил нас тогда же когда и мы его. Хотя возможно его заинтересовал запах репеллента, и он шел по нему. Пришлось стрелять и использовать дар Улья, что бы прикончить монстра.

Тварь была здоровой. Это был еще не топтун, но человеческого в нем оставалось не так много. Пожалуй, он больше походил на обезьяну. Хотя может это и была какая–нибудь горилла из зоопарка. Если мы видели монстров получившихся из собак и свиней, то почему бы не быть монстру из обезьяны? Или из слона?

Представил монстра из слона и ужаснулся. Хотя еще неизвестно из кого получились самый крупный динозавр, произведший на нас особое впечатление. Возможно, дело тут вообще не в размере и Годзилла может получиться даже не из человека, а из хомячка или бурундучка. Читал в кокой–то книге, названия не помню, как ученые откармливали крыс зомби обычными крысами и те мутировали в серьезных монстров. Если не ошибаюсь, там те крысы зомби–мутанты потом клетку сломали и кого–то из ученых сожрали. Может тут так же?

Протопали весь день. Одолели километров 55, а может 60. Видели границу одного куска земли с другим, но редколесье сменилось таким же редколесьем и ночевать пришлось прямо в нем, поскольку жилья в округе не было никакого. Костра не разводили из боязни привлечь дымом и огнем кого–то лишнего. Ели тушенку, подогретую на сухом спирте. Диану накормили тушенкой холодной.

— Коль, мне один вопрос покоя не дает, — начала разговор Катя, жуя мятную жвачку, прихваченную в Пятерочке.

— Какой? — спросил буднично.

Думал, разговор будет о чем–то местном.

— Ты же служил в серьезных войсках. Имел отношение к КГБ, — она смолкла.

— И? — вот теперь я насторожился.

— Такие люди обычно в войсках остаются или в другие места в КГБ идут, а ты почему–то простым клерком у нас стал. Ты тихий и спокойный был. Я тебя там даже не знала толком.

— Так что ты хочешь знать? Почему я был спокойным? Или почему стал клерком, а не остался в войсках?

— Да. Почему не остался в войсках или хотя бы в охрану не пошел работать? Там где служба военизированная. С оружием, — она чтобы успокоить себя погладила собаку.

Я вздохнул.

— Военные психологи свое дело знают хорошо. Они запретили мне продолжать службу в войсках и не рекомендовали вообще иметь дело с оружием, — кивнул на автомат.

— Почему? — теперь насторожилась она.

— Я служил в штурмовом взводе. Сначала бегал с АК — 15, но потом наш взвод перевооружили МАШ — 12, — вздохнул, прикрыл глаза.

— Это такой больший автомат? — уточнила она осторожно.

— Да. Это штурмовой автомат калибра 12 целых и 7/10 миллиметра. Страшная вещь в умелых руках, а у меня руки были умелыми, — не желая рассказывать об Африке и всем, что было связано с тем временем, в том числе истинных причин срыва, снова смолк.

— Тебе тяжело об этом говорить? — наконец поняла она.

— Да, — кивнул, — но я объясню. От того что я сделал этим автоматом своими руками у меня случился нервный срыв, — не соврал, но и истинной причины не озвучил. — Срыв случился не в бою, и я никаких дел не натворил. Меня просто одним утром нашли воющим в постели и грызущим подушку. Сам я тот момент не помню, — без причины утер ладонью лицо. — В госпиталь меня отправили. Там мозгоправы поработали и вернули в строй. Вот только вернули уже в другую часть, дослуживал я на складах, где оружие хоть и видел, но ни когда не применял. Только на стрельбах на полигоне стрелял.

— Это случилось на Сахалине? — задала она вопрос, которого я не хотел.

— Да, — врать не хотелось, но и про Африку говорить не хотелось, так что это была вынужденная ложь.

На этом наш диалог стих. Стали устраиваться на ночлег. Не полагаясь полностью на Диану, спали по очереди. Один забирался в спальный мешок и проваливался в сон с оружием готовым к бою. Второй, тот, кто не спал, караулил округу. Караулил, конечно, не зря, но ночь прошла на редкость спокойно и, позавтракав, мы снова тронулись в путь.

Редколесье кончилось километров через десять от ночной стоянки. Его словно его обрезали, и начался луг с высокой травой. На лугу пришлось убить нескольких нарезающих большие круги в попытке поднять дичь быстрых относительно похожих на людей тварей. Твари слабые, но не одна и не две, а пяток. Рисковать после едва не порвавшего меня матерого лотерейщика не очень хотелось, так что пришлось стрелять. После этого проверив затылочные наросты, поспешили убраться, пока не подоспела новая компания. Звуки выстрелов разносились далеко по округе.

Луг протянулся километров на 15 и тоже оказался, словно обрублен. За ним снова последовало редколесье. Оно оказалось совершенно пустым в плане заражённых. Даже самого чахлого пустыша мы тут не встретили. Пройдя по редколесью еще столько же, сколько по лугу решили, что пусто тут из-а удаленности от города. Все же километров 120 примерно отмахали, а это большое расстояние.

Уже подумывали, что и сегодня не встретим человеческого жилья, однако получилось иначе.

— Коля там впереди деревня, — тихим шёпотом отвлекла меня от мыслей Катерина и указала на что–то за деревьями.

Пригляделся и вправду заметил какие–то строения, но перед ними была граница леса. Не такая как та, через которую мы попали из куска родного Тихомлинска в квартал с домами из красного кирпича и не такая как были после. Здесь граница была естественной. Деревья спилили и выкорчевали. После большая часть пошла на постройку деревянных зданий. Начиналось недопаханное поле со стоящим на нем трактором ДТ 75. Я почти такие же, только посовременнее, видел, когда от ВУЗа ездил на картошку в колхоз. Трактор был явно переоборудован и теперь скорее напоминал создание безумцев из западного фильма Безумный макс, чем сельскохозяйственную технику. Но пушек и другого оружия на нем не имелось совсем, а сзади за гусеничный трактор был зацеплен самый обычный плуг.

— Снимай все барахло, — велел я Катерине, сам сбрасывая рюкзак. — Собаку оставляй тут и ползи вон туда, — указал направление. — Заляжешь за деревом и наблюдай за деревней. Я зайду с другой стороны и тоже посмотрю. Потом встретимся здесь.

— Тебе не кажется, что разделяться не самая лучшая идея? — девушка не спешила выполнять мою команду.

Я секунду подумал и согласился на завуалированное предложение.

— Хорошо, поползем вместе, а что с собакой? — кивнул на Диану.

— С нами поползет, — девушка пожала плечами. — Диана лежать, — тихо, но твердо скомандовала она и собака легла. Катя сгрузила с себя рюкзаки и плюхнулась живот. — Поползли что ли? — она вопросительно глянула на меня снизу вверх.

— Поползли, — ответил ей и тоже опустился вниз, что бы ползти на пузе по–пластунски.

Поползли по траве. Катя положила руку на холку Диане и та поползла с ней рядом, вытянув голову вперед и не поднимая тела. Пробравшись к окраине, мы залегли по разные стороны от одного дерева, из–за которого неплохо была видна деревенька или скорее даже хутор из пяти — шести дворов. Приметил несколько окопов и укрепления сложенные из мешков набитых песком или чем–то еще. Отметил пару караульных в окопах. У одного был пулемет, а у второго автомат. Ни планок пикатини, ни калиматорных прицелов, ни чего–то подобного. Оружие словно с каких–то складов мобрезерва. Уже ни сколько не удивительное и привычное дело.

Посередине хутора стояла небольшая вышка или скорее башня, собранная из бревен. Она несколько возвышалась над одноэтажными срубовыми домами и имела бойницы. В бойницах мелькал еще один наблюдатель. С противоположной стороны селения поселенцы начали строить частокол, но толи начали совсем недавно, то ли не рассчитали сил и бросили. Частокола было построено совсем немного.

Помимо часовых все остальные на этом хуторе занимались обычными деревенскими делами. Пара мужиков колола дрова. Баба шла поводу к колодцу. Третий мужик, задрав капот УАЗику, копался у него в моторе. Четвертый зачем–то залез в кузов тентованого ЗИЛа. Нормальный такой хутор, но совершенно без животных. Даже собак и кошек видно не было. И детей. Детей тоже не было видно ни одного, но сначала я не обратил на это внимания. Даже не отметил как факт.

— Да я тот рот наоборот, — сдержал просившуюся наружу громкую и не цензурную брань. — Почти нормальное поселение.

— Это же хорошо, — повернула ко мне свою белокурую головку в грязноватой песочного цвета кепи Катерина.

— Хорошо, то хорошо. Да вот только как они от монстров отбиваются? Тут до города полного всякой твари если на машине, то часа полтора два. Всего километров 120, а то и меньше. Придет какой–нибудь Годзилла со сворой тварей поменьше. Их на тракторе не перепашешь и парой пулеметов не удержишь. Они что в погребе от них прячутся? — совсем тихо, но очень эмоционально высказался я.

— Значит, знают способ, — подруга пожала плечиками.

— Может, и знают, — сказал с сомнением. — Посмотрим еще или пойдем к ним поговорим? — сомневался и решил узнать мнение Блонды.

— Пойдем. Думаю, нового мы долго ничего не увидим, — ответила она.

Отползли назад. Перепрятали рюкзаки понадежнее, обошли село, выйдя к неплохо наезженной грунтовой дороге и налегке отправились по ней к хутору. Мы не прятались и заметили нас издали. Кто–то из наблюдателей метнулся за старшим в коммуне, и встречала нас уже разномастно одетая и вооруженная толпа мужиков. Баб среди них не было. Всех от греха подальше попрятали в домах. Это точно, поскольку я видел, как одну неторопливую подбодрили крепким пинком, вызвавшим у Кати судорожный спазм на лице. Похоже, Блонде уже перехотелось идти в это место пару минут назад казавшееся почти раем.

Чуть вперед вышел сунувший за ремень большие пальцы рук седой мужик с коротко стриженой бородой. Одет мужик был в зеленый западный камуфляж, а обут в коричневые армейские ботинки с высоким берцем. На плечах он носил генеральские погоны. На голове у него имелась бандана, а за спиной висел АКС 74 со сложенным прикладом. Я бы с удовольствием поменял свое весло на такой же, но не говорить же об этом.

— Кто это у нас?! — спросил он нарочито громко, и точно не у своих, стоящих за его спиной, а у нас.

— Прохожие тут у вас. Шли мимо, смотрим место интересное и дай, думаем, зайдем, — ответил я.

— Как звать тебя кваз? Откуда пришли? — задал он вопросы.

— Ты давай не обзывайся, — я решил не обижаться на кваза, а выяснить что это такое.

— А как же мне тебя называть, если ты самый настоящий кваз, а имени я твоего не знаю? — усмехнулся он.

— Я не знаю, кто такие квазы, — покачал головой. — Может, ты и про меня говоришь, но тогда объясни.

— Не знаешь? — седой с АКС 74 несколько удивился, но впрочем, не растерялся. — Сначала имена и место, откуда пришли, а после, если я сочту возможным, стол и разговор. Еще может банька, если мне разговор понравится.

— Катерина и Николай. Мы из Тихомлинска, — ответил я.

— Из какого такого Тихомлинска? Не знаю такого стаба, — сощурился генерал.

— Из города мы. Оттуда, — указал рукой направление.

— О как! Из Чертова города, стало быть, — сказал, кивая чему–то своему. — И что даже не крещеные?

— Я крещеный, — достал крестик из–под рубахи, не понимая к чему он. — А ты Кать? — я не видел на ней креста, но и прямо о том, что она атеистка девушка ни разу мне не говорила.

— Да не так крещеные, — усмехнулся мужик, не дав Катерине ответить, и тут я сообразил, что Пух называл себя нашим крестным.

— И так крещеные. Я Самурай, а она Блонда, — сказал ему.

— Ну, тогда что вы Катькаете и Колькаете? — посуровел он. — Катька да Колька в том мире остались, а здесь есть Блонда да Самурай, а Катьки с Колькой нет. Вам разве не говорили, что старые имена можно забыть?

— Не успели, — слукавил я, ведь Пух нечто подобное говорил.

— Не успели, значит, — человек сощурился. — И что же стало с вашими крестными?

— С крестным, — поправил я. — Его звали Пух и его убила тварь похожая на обожравшегося стероидов качка мутанта. Если ничего не путаю ее лотерейщиком зовут.

— Лотерейщик, значит — с пониманием кивнул генерал. — С миром пришли к нам или худое задумали? — спросил, как будто ждал честного ответа даже в том случае если мы и вправду затеяли злое.

— Если нас никто не тронет, и мы хорошо себя вести будем. Мы хотим кое–что узнать об этом мире и спросить дорогу к безопасному месту. На большее не претендуем, — ответил я.

— Давно здесь?

— Дней десять примерно. Мы не считали, — пожал плечами.

— Ну, хорошо, — он обернулся, обращаясь к одному из своих. — Ну что Ватрушка не звиздят они?

— Только один раз соврали, — ответил неказистый мужичонка хлипкого телосложения и низкого роста.

На нас и без того было нацелено оружие, но теперь его стало больше. Люди напряглись, и стало чертовски опасно.

— Когда же это? — приподнял бровь седобородый в бандане, а Катя в этот момент закусила губу от напряжения.

— Когда говорили, будто им не успели объяснить про имена, — пояснил и высказал свое мнение Ватрушка.

— Это так? — главный на хуторе едва не просверлил во мне сквозную дырку взглядом.

— Так. Объяснили нам, но я значения не придал, — согласился и тут же высказал напросившуюся догадку. — Он что чует, когда врут?

— Чует, — кивнул седобородый. — Я Генерал. Пойдемте в дом, там сейчас накроют на стол. Поедите с дороги. Отдохнете. Поговорим. Как понял, вам этот разговор нужен больше чем мне, — Генерал развернулся, и как ни в чем не бывало, направился к одному из домов хутора.

Мы переглянулись и пошли за ним. Диана хотела войти с нами, но местный начальник отрицательно покачал головой, и Катя велела собаке ждать снаружи. Четвероногая подруга плюхнулась на обрубок хвоста и принялась ждать, высунув язык и вертя головой по сторонам.

Оказавшись в срубовом пятистенке, таком, каких сейчас в нашем мире и в деревнях не часто встретишь, по приглашению хозяина умылись в наливном умывальнике и устроились за пока пустым столом. Но шум производимый женщиной на кухне давал надежду на питание нормальной пищей, а не консервами. Оружие сдать нам не предложили, да и не согласился бы я на это. Чувствовал себя без старенького АК точно без штанов. Хотя нет. Без штанов я бы чувствовал себя однозначно лучше, чем без оружия.

Садясь за стол, отметил наличие в доме проводов и простой лампочки в обычном патроне без плафона. Это давало серьезную надежду на наличие электричества. Возможно, у них есть генератор или что–то другое с помощью чего можно будет подзарядить аккумуляторы двух наших коптеров, что лежат бесполезным грузом в рюкзаке. Я все еще надеялся их использовать для разведки дороги.

— Я знахарь, — тут же, как сели за стол, взял быка за рога Генерал, но увидел непонимание на наших лицах. — Не знаете, что значит знахарь? — он уточнил.

Видимо на всякий случай.

— Знаем, — я позволил себе улыбку, — но сдается мне, что тут это имеет несколько иное значение.

— Правильно, — он степенно и важно кивнул. — Я могу лечить, но не только. Например, я вижу токи энергий в ваших телах и вижу, что оба вы приняли по жемчужине. По тебе–то это понятно невооруженным глазом. Ты кваз. А вот по девочке это можно не понять, не увидев тока ее внутренней энергии и всего остального. Правда еще несколько дней и в ней этого не смогу увидеть даже я. Следы затрутся, — Генерал положил руки на стол и по очереди смерил нас взглядом.

— Так что значит кваз? — воспользовался моментом, что бы задать заинтересовавший вопрос.

— Кваз это тот, кто изменился внешне, но сохранил разум. Мутант. Такой как ты. Квазы частенько похожи на развитых, или не очень, заражённых. Многие обрастают дурным мясом и сохраняют в облике куда меньше человеческого, но видимо тебе повезло. Или не повезло. Тут, с какой стороны смотреть. Многим квазам очень нравится быть квазами и чувствовать огромную силу недоступную большинству людей. Ты тоже стал посильнее и похож на пустыша, хоть и отличаешься. Глаз, клыки, наверняка что–то еще. Будь осторожен, а то кто–нибудь перепутает и подстрелит. Тут такое бывает. Люди сначала за стволы хватаются, а уже потом думают, — он пояснял с довольной улыбкой.

— Твои же люди не стреляли, — пожал плечами я с деланным равнодушием, хотя забеспокоился.

— Мои люди ко всякому привычные, — отмахнулся он. — Бывают, что и пострашнее тебя выходят, но ничего. Всех радушно принимаем.

— Можно ли стать обратно нормальным?

Улыбка пропала с его лица, и он смерил меня взглядом сверху донизу, словно видел сквозь стол. А может и не словно, а просто видел.

— Ты уверен, что хочешь этого? — серьезно спросил он.

— Не уверен. Вроде уже привык и возможно, потом не захочу, — признался я.

— Нужна сама возможность, — с пониманием кивнул Генерал. — Возможность есть. Тебе всего–то нужно где–то достать и съесть белую жемчужину.

— Я уже одну съел, — с недоверием покачал головой.

— То была не белая, — отмахнулся он. — Да и не достанешь ты ее. Белая жемчужина, конечно реальность, но она почти миф. Ей приписывают огромные возможности. Если дать такую свежаку, то он обязательно станет иммунным. Если дать ее квазу, он обретет человеческий вид. Если ее съесть, то могут открыться новые способности. Белой жемчужине многое приписывают, но не уверен, что все это правда. Возможно, ее способности преувеличивают. Сам я никогда ее не видел. Ее почти невозможно добыть, а вот потерять очень просто. Причем потерять вместе с жизнью, — за столом повисла неловкая тишина, нарушаемая только шумом с кухни.

— Вы не объясните нам что это такое и для чего оно нужно? — тишину нарушила Блонда, доставшая несколько виноградин и горошин.

Красная жемчужина была у меня вместе с большей частью остальных запасов такого плана. Поэтому моя самодеятельная спутница достать и показать явно не частую и возможно весьма ценную вещь не могла.

— Это спораны или виноград из них делают нектар, его еще живчиком зовут, — палец хозяина хутора указал на виноградину. — Вы что не знаете, для чего он нужен? Как вы живы тогда?

— Знаем и живчик сами делать научились, — похвалилась Катя и тут же призналась, — просто у этих не знали названия, а про эти вообще представления не имеем, — ее пальчик показал сначала на спораны, а потом на горошины.

— Молодцы, — улыбнулся девушке мужик. — А это горох и нужен он для того что бы усиливать дары Улья. Знаете, что с ним делать?

— Глотать? — спросила Катерина.

— Ни в коем случае, — замахал руками Генерал. — Горох нужно разводить вроде как спораны, да не совсем так. Горох разводят в уксусной кислоте, а потом гасят содой. После его нужно развести и процедить. Еще говорят, что можно его разводить в очень крепком алкоголе, но это вроде долго и сам я никогда не пробовал. Поэтому советую первый способ с уксусом и содой. Сразу скажу, как пить горох вам. Ты будешь пить неделю через день, потом неделю перерыв, а потом снова неделю через день, — его палец при этом указывал на меня. — А ты пей горох по два в день на протяжении двух недель, а потом делай недельный перерыв и снова пей, — тут его палец указал на мою подругу. — Все ясно?

— Почему такая разница? — удивилась Катерина.

— Потому что твоя жемчужина легла лучше не бывает, а его неправильно. Ты же видишь сама. У него все на лицо, — хозяин даже позволил улыбнуться собственному остроумию, а после добавил. — Но позже и ему можно будет пить горох чаще. Обратится к знахарю и тот ему подберет график.

— С этим вроде все, — покивал я. — Что за дары? Наш крестный Пух моргал и в это время пропустил через себя тварь. Он говорил, что это и есть дар Улья. Все верно?

— Верно. Это был его дар. Я знахарь и это мой дар. Ватрушка чует ложь и это его дар. Даров великое множество и подчас они неповторимы, хотя часто могут быть похожи. Про свои дары что–то сами можете сказать? У вас они уже сформировались и активировались. Вижу, что сформировались уже после приема жемчуга, а это не частый случай, имеющий свои последствия.

— Какие последствия? Не только вот это? — я, несколько забеспокоившись, указал на свою щеку.

— Нет, — он махнул рукой. — Квазом можно стать и съев жемчуг после открытия дара. Еще можно если слишком много живчика пить или если долго не пить, но это редкие случки. Я о таких только слышал, а вот квазов из–за жемчуга видел не раз и не два. Так что у вас за дары?

— Я сильнее стал, — решил попробовать умолчать о молниях и незаметно ткнул Катю под столом, что бы ни болтнула лишнего.

— Сдается мне твоя сила от того что ты стал квазом, а не от дара. Есть что–то еще. Я вижу в тебе нечто мощное и интересное. Не таись. Перед знахарем тайн нет. Тут как на исповеди в церкви.

— Хорошо, — кивнул, хотя решил говорить не всю правду. — Был случай. Меня прижал лотерейщик. Но он будто играл как кошка с придушенной мышью. Выбил из рук сначала меч и следом пистолет и нож, свалил на землю, но, считай, не ранил даже. Я ужу прощался с жизнью, но из руки ударила синяя молния и убила лотерейщика, — решил не говорить, что достаточно хорошо могу этим управлять.

Ватрушки вроде рядом нет, что бы почуять ложь. Да и не вру я, а умалчиваю детали. Такое он может и не почувствовать. Тут вопрос в том, как работает его дар. Мысли он, судя по всему, читать не умеет. Если просто чует ложь, то точно не почует подвоха.

— Молния говоришь, — Генерал задрал глаза на лампочку. — Убил лотерейщика наповал? — скосил взгляд на меня, не опуская лица.

— Нужна была тишина, и он даже не пискнул. Сразу сдох, только легкий дымок пошел, — согласился я.

— Полезный боевой дар. После свалился, наверное?

— Свалился? — не понял я.

— Лишился сил и упал, — постарался объяснить он.

— Нет, но слабость была сильная и живца захотелось. Как попил, вроде немного отпустило, но слабость еще долго чувствовал, — рассказал я.

— Силен дар и еще сильнее станет, — он снова уставился на меня. — Видишь, как жемчуг лег? Изменил тебя внешне, но компенсировал это мощным даром. Тебе нужно учиться управлять этим и развивать дар. Пей разведённый горох, как я тебе сказал, тренируйся, когда получится и все будет хорошо.

— Еще уродливее от этого не стану?

— Нет, если чаще пить не будешь. Еще жемчуг не ешь дня два — три, если он есть. А вот если съешь после то, скорее всего, получишь серьезное усиление дара. Возможно, даже какая–то его новая грань откроется, — он дождался моего кивка и молча перевел взгляд на девушку.

— И что же у меня за дар? — встрепенулась она. — Я его не чувствую.

— Как же не чувствуешь? Неужели вообще ничего? Я вижу, что дар есть, — мужик улыбнулся, показав все зубы.

— Она тяжести может таскать еще большие, чем я, но вы сказали, что она не кваз. Это может быть даром? — вставил я.

— Тяжести таскать легче? — спросил он у нее.

— Легче, — подтвердила Катерина.

— Твой дар выносливость. Ты можешь таскать без вреда для себя и излишней усталости грузы другим недоступные, — Генерал и вгляделся в Блонду пристальнее. — Для хигтера довольно странноватый дар. Как ты его получила?

— Для кого? — положив ладонь на руку девушки, не дал ей заговорить.

— Хикгеры это тот, кто приняли жемчужину до активации дара. Есть небезосновательное мнение, будто после этого Улей обычно дает человеку что–то нужное для выживания. Ты остался без оружия и умер бы, но Улей дал тебе молнию. Вот мне и интересно как Блонда получила выносливость.

— Я не говорила, — она глянула на меня с некоторой виной. — Когда ты стал становиться таким, я вытащила тебя из бункера. Думала бросить, но потом увидела зараженных. Они были далеко и не видели меня, но в любой момент могли заметить. А во мне проснулась совесть. Я решила не бросать тебя. Нужно было быстро перенести тебя в бункер. Я напрягалась, как могла, и ты вдруг стал легче, хотя веса в тебе килограмм 100 на самом деле.

— Может даже больше. Раньше я весил 85 кило, — постарался сказать ровным и спокойным голосом.

— Интересные дела, но надеюсь, вы не будете выяснять отношения? — Генерал с любопытством склонил голову на бок.

— Не будем, — коротко ответил я, снова положив свою руку поверх руки Катерины. — Все в порядке, — сказал я ей.

— Прости меня за это, — шёпотом сказала она.

— Все в порядке, — повторил я.

Повисла тишина. Хозяин дома по очереди смерил нас взглядом.

— Еще в тебе, — он заговорил о Кате и смотрел на нее, — есть новый зреющий дар. Пока непонятно какой, но он совсем скоро откроется. Возможно денька через два или три, а возможно даже сегодня, — перевел взгляд на меня. — А вот в тебе второго дара не вижу. Все в один ушло. Жемчужина хорошо подняла твой дар в развитии, но не дала возможности открытия нового. Без приема жемчуга новый дар если и откроется, то через много лет. Может пять на то лет уйдет, а может и все десять. Такое я разглядеть хоть как–то точно не могу. Если захочешь ускорить появление второго дара, то придется принять немало жемчуга и под присмотром хорошего знахаря. Вроде меня.

Тут с кухни с уставленным тарелками и плошками большим подносом вошла молодая девушка с большим кровоподтеком под левым глазом. Свежий синяк был виден издалека и превращал глаз в узенькую едва заметную щелочку. Увидев такую картину, Блонда прикрыла рот ладошкой и тихо охнула. Девушка с фингалом ни на что не обращая внимания, поспешила молча накрыть на стол и также молча скрыться в другой половине дома пятистенка.

— Что с ней случилось? — спросила моя спутница у хозяина дома.

— Ничего страшного, — невинно улыбнулся тот. — Капризная баба не хотела слушаться, и пришлось поучить ее уму разуму, — он обвел рукой накрытый стол. — Давайте кушать.

— Я не стану здесь есть, — во всеуслышание и с явной язвительностью заявила Катерина.

— Чего так? — брови Генерала взлетели вверх.

— Я не стану есть в доме, где бьют женщин, — заявила она, доставая из–под стола готовый к бою Кедр.

Правильно расценила место действия. С длинным РПК тут быстро не развернешься. Пока будешь его хватать, приводить в боевую готовность да занимать позицию случится, может всякое. А Кедр мал, поворотист и достаточно тих для стрельбы в закрытом пространстве. Вот только с чего она начала это? Я понимаю, что женщин бить плохо, но зачем обострять ситуацию сейчас? Все это может плохо кончится.

— Катюша притормози мы тут чужие и не вправе учить хозяев, — попробовал сгладить ситуацию.

— Не хочу я тормозить. Мы уходим, — она посмотрела на меня. — Или я ухожу одна. Немедленно.

Я даже дар речи на секунду потерял и сидел, раскрыв рот.

— Парни! — гаркнул во все горло Генерал и вытащил из–под стола ПМ. — Дернитесь, стреляю, — сказал он, направляя ствол пистолета на меня.

В это же время, работая слаженно и вполне грамотно, в дом вбежали мужики. Двое встали по бокам от двери в комнату, направив на нас оружие, а третий, поднырнув под стволами их автоматов, пробежал в другой конец комнаты и занял позицию там.

— Это что такое? — спросил я, в принципе уже понимая, что ничего хорошего для нас не происходит.

— Ну не получилось по–тихому, так не получилось, — главный поднялся, нависая над столом. При этом дна его рука с оружием по–прежнему была направлена на меня. — Догадались, так догадались. Не хотите кушать, так не кушайте. Стволы на стол, вместе с руками иначе мы с парнями вас мигом нашпигуем свинцом, — он ухмылялся.

Получилось это так, точно какой–то злобный зверь скалился, а не человек улыбался. Даже если я начну улыбаться со своими клыками, подобного эффекта не получится.

Теперь стало совсем неважно, что двигало Катериной. Главное она помогла нам избежать тихого пленения. В еде наверняка что–то было и это что–то должно было нас усыпить. В голове сразу возникло соображение, что сдаваться, точно не стоит. Это однозначная смерть или может быть рабство что, наверное, хуже. Для советского человека воспитанного в духе свободы, равенства и братства, рабство однозначно еще худший вариант. Хотя из рабства можно попробовать сбежать. Но будет ли такая возможность? Улей это даже не Африка с ее полудикими племенами.

— Что с нами будет? — спросил медленно ложа на стол автомат.

— Блонда останется у нас. Нам в хозяйстве нужны бабы. Посидит в погребе и присмиреет. Ну, может, пару раз по роже получит, если этого мало будет, да станет жить как все. У тебя же оружие заберем с патронами и выкинем. Шмотки тоже все заберем вместе с мотоциклетной черепахой, — он усмехнулся, а я достал и медленно положил на стол свой пистолет Стечкина.

— А у вас тут генератор есть? — поинтересовался с серьезным лицом.

— Генератор? — не понял он. — Ты что издеваешься? Тебе он точно не пригодится. Давай разоружайся, — седобородый дернул пистолетом. — А ты чего оружие не достаешь? Доставай пулемет и все остальное! — Генерал прикрикнул и перевел ствол ПМа на девушку, смотревшую на меня с некоторым недоумением и не спешившую расставаться хоть с чем–то.

— Все хорошо? — на шум в дверях появился еще один мужик с автоматом наперевес.

— Ксенос, ты чего приперся! — местный глава прикрикнул уже на него.

— Ну, так мало ли. Вдруг помощь нужна, — едва не обиделся он.

— Сиди на кухне, дебил! Сколько тебе говорить, ты в свары не лезешь! — велел генерал и Ксенос исчез из дверного проема.

Я медленно потянул из ножен викадзаси, вроде как для удобства привстал и вдруг бросил меч. Тот упал обратно в ножны, а я уперся руками на стол.

— Сейчас пристрелю, — угрожающе сказал хозяин хутора.

— Погоди, что–то дурно мне, — я поднял пустую руку с растопыренными пальцами.

— Ты … — Генерал не договорил.

Из пальцев руки и ладони ударило сразу четыре молнии. По одной на каждого видимого противника. Они задергались в электрическом танце. Грянули выстрелы, но они стреляли не прицельно. Один задрал ствол автомата вверх. Другой поразил окно. Третий стену. Сам Генерал выстрелил между нами. Риск, конечно, был велик, но в обычной перестрелке он гарантированно был еще больше.

Как только я начал действовать Катерина нырнула за стол и без стеснения и угрызений совести перечеркнула короткой очередью из Кедра мужика стоявшего у окон. Я, не прекращая испускать молнии, выхватил викадзаси и перерубил руку Генерала, сжимавшую ПМ. Катя перенесла огонь на дверной проем и поразила еще одного врага. Я понял, что с молниями все и, перестав их испускать, опрокинул на бок стол с деревянной, но очень толстой столешницей. Хоть какая–то будет защита. Почти без сил опустился на пол.

— Ты как! — крикнула Катя, пытаясь зацепить четвертого бандита.

— Никак. Плыву. Дальше сама, — ответил, и это была чистая правда.

Мое сознание мутнело. Слабость была такой, что едва мог поднять руку. Тянулся к поясу с фляжкой и никак не мог ее снять. Это увидела Блонда и потянулась помогать.

— Сейчас. Сейчас, — она суетливо сняла фляжку со своего пояса и приложила к моим губам.

Прогрохотала очередь патронов на пять. Автоматные пули прошили столешницу и прошли у нас над головами. Полетели щепки. Одна зацепила и довольно глубоко вспорола щеку Катерины. Девушка взвизгнула, как может только их род. Фляжка ткнулась в зубы, так что едва их не выбила. Живец потек не только в рот, но и по подбородку.

Стало вроде немного полегче. Сумел поднять руку и взялся за фляжку сам. Блонда дотронулась до щеки и, высунув автомат, не глядя дала очередь в сторону двери. Однако попала, раздался стон и звук падения тела.

— Еще один, — зло прошипела Катерина.

— За окнами смотри, — я протянул ей флягу.

Нужно было шевелиться, и я смог это сделать, хотя далось нелегко. Перевернулся так, что бы иметь возможность дотянуться до края стола. Там за ним придавленный лавкой лежал еще живой Генерал, но новая очередь не давшая подняться Катюше добила раненого начальника. Моя спутница, пригнув голову, сжалась за столом.

Все мое оружие лежало по ту сторону стола, как и автомат с пистолетом Генерала. У меня же остался только меч. Как–то не подумал я об этом, когда опрокидывал стол. Ну да ничего.

— Катя дай пистолет, — требовательно протянул руку и получил ее ПМ. — Прикрой, — велел ей.

Девушка снова высунула Кедр и полоснула по дверному проему не глядя. Вместе с ней полоснул и последний стрелок, но он спрятался и перестал стрелять, а Блонда полоснула снова. Высунувшись, засадил пару пули из ПМ прицельно в дверной косяк. Стрелял бы в бандита, да его видно не было. Схватил свой Кедр и пополз к двери на карачках. При этом страшно боялся, что сейчас кто–нибудь полоснет через окно и перечеркнет наше бытие. Катерина контролировать окна не могла. Она высунулась и смотрела в прицел на дверь. Но этого не случилось. Подполз и привалился спиной к стене готовый подловить противника.

Попытался выглянуть. В дверной проем всадили короткую очередь из автомата, заставившую меня вжаться в стену, а Катерину нырнуть за стол. Стреляли не из–за косяка, а из–за кухонной плиты. Стрелок решил спрятаться за кирпичной кладкой. От столешницы полетели в стороны щепки. Пули еще раз поразили тело уже мертвого Генерала.

Я ответил короткой очередью из Кедра, но не попал. Неудивительно поскольку стрелял не целясь и почти не выглядывая. В дверной проем снова выстрелили. Что–то мелькнуло за окном, и я послал короткую очередь туда. Подумал метнуть на кухню феньку лежащую в кармане горки с самого полицейского участка, но решил пока повременить. Как бы после такого фортеля нам самим худо не стало.

— Не стреляйте! Я его убила! — донесся женский крик с кухни.

Я осторожно выглянул и увидел девушку с фингалом под глазом, что накрывала на стол. Она стояла возле плиты над распластанным на полу телом. С трудом поднялся на ноги и придерживаясь за стену вышел на кухню. Входная дверь распахнулась, но я успел выстрелить первым в забегающего мужчину. Он вывалился в сени. Вытолкнул его ноги, и едва не свалившись на мертвеца сверху, захлопнул толстую обитую для сохранения тепла ватным одеялом дверь. Зацепил за петлю крючок едва не в палец толщиной. Надолго он никого не удержит, но все же хоть какой–то запор.

Донеслась стрельба из РПК из передней комнаты. Убедился, что это Блонда мечется от окна к окну и не дает поднять головы осаждающим нас хуторянам. Шатаясь точно пьяный, прошел к девушке так и стоящей над бандитом. Согнулся над телом сам и убедился, что этот жив и просто оглушен ударом тяжёлой сковороды по голове.

— Как зовут? — взял, было, пленного за воротник, что бы отволочь к стене, но сил на это не хватало, так что оставил как есть.

— Заноза, — ответила она.

— Держи Заноза, — протянул ей автомат оглушенного бандита.

— Я не умею стрелять, — девушка взяла оружие в руки, но держала его все равно, что палку.

— Пусть будет на всякий случай, — сказал я как ругательство и подскочил к окну на кухне.

За окном как раз от поленницы к стене дома, пригибаясь, бежал мужчина. Вскинув Кедр, срезал человека и тот упал, вскинув руки и выронив какое–то ружье. Судя по неестественной позе и отсутствию движения, срезал наповал.

— Катя как там?! — крикнул тоже в кого–то палившей подруге.

— Хорошо! Может, отобьёмся! — отозвалась она.

— Мы все умрем, — Заноза с автоматом прислонилась спиной к плите и сползла по ней.

— Что такое? — поинтересовался я у девушки, имевшей самый обреченный вид, но вроде не собиравшейся впадать в истерику.

— Это Ксенос, — Заноза двинула головой так, что указала подбородком на бесчувственное тело.

— И что? — не понял ничего я.

— Он управлял Тимошкой. Я его убила так, что Тимошка сейчас придет нас всех убивать. От него не спасешься. Хотя может в погребе? — в ее глазах и голосе появилась надежда.

— Кто такой Тимошка? — почуяв неладное, я нешуточно насторожился.

— Тимошка элитник, — девушка бросилась к коврику лежавшем на полу посреди кухни.

Заноза отбросила коврик в сторону и обнажила крышку люка, выкрашенную в тот же цвет что и пол. — Помогай, — потребовала она.

— Этот Ксен или как его там живой, — оповестил ее я.

Заноза на секунду задумалась.

— Пока без сознания все равно контролировать не сможет, — решила она и стала сама вытаскивать видимо не легкую крышку.

С улицы донеслись разноголосые панические крики.

— Там тварь! Она здоровая! Она рвет всех подряд! — в кухню вбежала испуганная Катерина.

— Вот и зарядили аккумуляторы. Давай в погреб. Этого с собой, — мотнул головой подруге на открываемый лаз.

Заноза отправилась в подполье первой. После Катя сбросила туда бесчувственного бандита и слезла сама. Доплёлся к окну в зале и убедился, что элитник Тимошка весело проводит время, гоняясь за хуторскими без разбора. Мужики пытались отстреливаться. Безоружные бабы визжали и бежали, пытались прятаться, но от шустрой и ловкой, как обезьяна твари размером с хороший микроавтобус спастись было тяжело.

Убедившись, что ничего хорошего вне дома нас не ждет, собрал все оружие, что только нашел и поплелся к люку в подполье. Слез в низ. Катерина влезла на железную лестницу и закрыла за мной лаз. Все вокруг погрузилось в темноту, но горевшего где–то в глубине подпола–погреба света мне вполне хватило, что бы осмотреться.

Можно сказать, что под домом оказался еще один дом пятистенок. Рубленые стены такой высоты, что пригибаться приходится только немного. Вдоль стен стоят прочные заставленные разными продуктами стеллажи. Харчей тут было столько, что жить в таком погребе можно было очень долго. Причем наличествовали не только домашние заготовки, но было много и заводских консервов. Хватало и круп. Потолок тоже был не простым. Его сделали из достаточно толстых бревен и уже, потом сверху накрыли доской сороковкой. Еще чуть массивнее и прочнее и получилось бы бомбоубежище.

— Катя, мне совсем плохо, — сказал, видя как хороводом закружились стеллажи с банками и стены подполья.

 

Глава 8: Наперегонки со смертью.

Пришел в себя сидя прислонённый спиной к стене. В голове все еще плыло, но самочувствие было гораздо лучше. Девушки сидели на мешках с картошкой и смотрели на все еще не пришедшего в себя бандита и на меня. До этого момента видимо молчали.

— Очнулся? — шепнула Катя, вопросительно увидев, что я открыл глаза.

— Вроде, — снял с пояса фляжку и ополовинил живчик. — Как я долго провалялся?

— Минут десять, — пожала плечами подруга. — Может грохнуть его? — спросила она у меня, кивая на пленника.

— Если грохнем, то кто тварь сверху уберет? На нее наших калибров маловато будет, — покачал я головой.

— Он и вправду может управлять тварью? — поразилась Блонда.

— Это вот у нее надо спросить, — указал на Занозу.

— Только одной. Он защищал этого проклятого Генерала. Ходил за ним как собачонка. В рот заглядывал, — зло прошептав, девушка сплюнула на бесчувственное тело. — Муры хуже тварей.

— Муры, — зацепился я за уже слышанное слово.

— Эти может и хуже муров, — отмахнулась Заноза. — Они бы тебя не на органы пустили для внешников, а живьем Тимошке скормили. Вы у них не первые. Я так же сюда попала, только мы в отличие от вас поели и вырубились. А потом они Краба с Просом этой твари живых скормили. Убила бы, — накрутившая себя девчонка скрежетнула зубами.

— Так чего же ты нас не предупредила? — с вызовом посмотрела на девушку с фонарем Блонда.

— Ты знаешь, что бы они со мной сделали? — с всхлипом спросила наша помощница и тут же сама ответила. — Сначала трахнули бы все да не по разу, а после Тимохе скормили. Они так сделали с одной. Та сбежать хотела, а они поймали. Я же не знала что вы такие крутые. Думала обычные свежаки пусть и при оружии. Сюда бывает, свежаки доходят, а сталков тут почти нет. Только совсем уж редкие отморозки, да заплутал, если кто как мы с Крабом и Просом. Эти говорили, — кивок на пленного, — брать в этих краях из добра особо нечего, а сильных зараженных хватает. Все что можно тут добыть, легче взять в местах где куда безопаснее. Особенно возле Чертова города и в городе. Там кластеры, те из которых город, часто и по очереди грузятся, так что корма хватает…

— Корма? — возмутилась Блонда.

— Катя спокойно, — произнес я и указал на пленника. — Он вроде еще не очухался, но ты держи его на прицеле. Если тварь ворвется сюда, ты его должна прикончить в любом случае.

— Хорошо. Я бы его и сейчас со всей душой, — буркнула Катерина.

Прислушался. Вроде тихо, но и звукоизоляция тут хорошая, лучше стен в иной квартире, так что не факт что наверху все закончилось. Просто больше никто не стреляет и в доме точно никто не вопит.

— Я не думала, что ты такое умеешь. Что бы молниями вот так сразу кучу народа пусть и не насмерть. Думала, уж все сдаваться собрался, — сказала Катя мне глядя на лежащего бандита.

— А я и не умею, — ответил глядя на потолок–пол. — Просто очень было нужно вот и получилось.

— А если бы не получилось? — спросила Заноза.

— Не могло не получиться. В первый раз молний даже больше было, но в одну цель. Сейчас хотел, что бы молний было столько же, сколько целей и все вышло, — сказал я как можно увереннее, но полной уверенности не было.

— А ты самоуверенный, — моя подруга покачала головой.

— В этом мы похожи, — не стал отрицать я.

Пленный парень застонал и потянулся к голове. Я заставил свое тело подняться и встал, опираясь на столб, поддерживающий половую лагу по середине.

— Не двигаться, — спокойно сказал я.

— Где я? — простонал он.

— На звезде, — ответил я по–прежнему спокойно и в противоречие этому спокойствие пнул его в бок. Из–за слабости это получилось не так сильно как хотелось. — Сиди тихо и отправь свою тварь подальше или я тебя шлепну, — направил на него пистолет. — Могу в доказательство серьезности намерений прострелить ногу или руку.

— Тимошка вас сожрет, если вы меня убьете, — сказал он.

— Ну как знаешь, — подобрал пистолет лежавший рядом. — Катя нельзя так бросать оружие, — попенял подруге, стряхивая с АПСа землю.

— Больше не буду, — буркнула она без оправданий.

— Будь добра, — поднял оружие и направил его на пленного.

— Не надо… — взмолился, было, он, но раздался хлопок пистолета.

Выстрел показался слишком громким в замкнутом пространстве, но главное бандит получил обещанную пулю. Я прострелил ему плечо. Мольбы сменились громким криком, и пришлось заткнуть пленного пинком в лицо. Грубо, но нельзя не признать, что эффективно.

— Я пристрелю тебя, даже если это будет последнее, что я сделаю. У тебя всего один шанс выжить. Если мы уйдем, то и ты будешь жить. Убирай тварь подальше или пущу тебе пулю в лоб, — грубо и довольно сильно ткнул стволом АПСа в названное место.

— Убираю. Убираю, — простонал Ксенос, зажимая рану.

— Может не стоит? — спросила Блонда.

— Чего не стоит? — уточнил я.

— Отсылать тварь. Пусть он заставит ее самоубиться, — пояснила она.

— Не смогу, — просипел он.

— А ты попробуй? — зло оскалился я и засунул ему в ноздрю ствол пистолета.

— Вы отморозки, — с непонятной интонацией сказала Заноза.

— Он отморозок, — поправила ее Катерина.

— Ну что? — спросил я, щурясь на лицо пленного и усиливая нажим.

— Он сорвется с контроля, и тогда я его обратно не возьму. Я и так едва восстановил контроль. У меня жесткий откат держусь из последних сил, — простонал в ответ раненый.

— Заноза. Это так? — решил поискать подтверждения я.

— Я не знаю. Они при мне, о своих дарах не распространялись. Но в принципе похоже на правду. После интенсивного применения дара или какого–нибудь его срыва может быть жёсткий откат… — она хотела сказать что–то еще.

— Понял. Хватит, — оборвал я ее, вспоминая собственные откаты, выбивавшие меня из колеи. — Герой ты наш. Из последних сил он держится, — злясь не только по настоящему, но и на показ процедил сквозь зубы. — Убирай монстра подальше, — уже прикинул, что если оставить подконтрольного монстра пол близости, а у этого вожатого тварей и в правду кончатся силы, то нас ничего не спасет. — Как эту тварь Диана то не почуяла? — спросил у Блонды, не оборачиваясь.

— Да шут ее знает, может далеко была, — предположила она.

— Они ему логово оборудовали и держат в километре отсюда. Тимошка в село не заходил совсем, только вокруг тропу топтал. Твари через эту тропу переходить боялись, — пояснила Заноза и я вспомнил момент, когда собака проявила беспокойство, но зараженных мы не увидели.

— Сами побаивались монстра? — предположил я.

— Нет. Я слышала, что некоторые рейдеры чуют запах зараженных, у кого нюх острый, а у кого и дары, позволяющие нечто подобное. А как–то к ним приходил рейдер с собакой. Догадался, что что–то тут неладно еще на подходе и его долго ловили. С тех пор Тимошку в село не заводили… — она снова собиралась продолжать, но я ее оборвал.

— Ну что? Тварь быстрая. Убежала далеко? — убрал пистолет от ноздри и приставил к глазу.

— Убрал, — он закрыл глаза.

— Отлично, — недобро оскалился. — Блонда посмотри вокруг. Я буду считать до двухсот. Если ты к этому времени не вернешься, то прострелю ему голову прямо через глаз, так что не задерживайся специально, он нам еще нужен, — говорил, не отвлекаясь от Ксеноса.

— Я пошла, — Катя встала и направилась к лестнице. Послышался шум. Она выталкивала и сдвигала крышку. — Я открыла люк. Выхожу. Можешь начинать считать, — после этого она, не видимая мной, выбралась.

— Один. Два. Три. Четыре… — начал я считать.

— Он точно уходит. Он уже далеко, — попытался меня успокоить пленник.

— … Семь. Восемь. Девять… — продолжал считать я.

Время шло.

— Где она? Ну, где она? — забеспокоился под конец Ксенос.

— … Сто восемьдесят пять. Сто восемьдесят шесть… — не останавливал я счета.

Катерина появилась, когда я досчитал до ста девяноста шести. Скорее всего, девушка тоже считала и постаралась использовать все отведенное время, но при этом поспешила, что бы точно не опоздать.

— Твари вроде невидно. Выживших тоже не видать. И Диана пропала, — в люк свесилась голова.

— Диана, — вспомнил про оставленную на улице и в принципе очень полезную псину. — Может, убежала? — предположил ради успокоения подруги.

— Диана это собака? — уточнила Заноза.

— Да, — отозвалась Катя.

— Твари животных первых съедают, — печально вздохнула она.

— Ты Дианку не знаешь. Она одна тут выживать умудрялась, — не отводил взгляда и ствола от замершего Ксеноса. — Катя раз твари нет, значит, он хочет жить. Ты смотри там за округой. Живого никого точно не видно?

— Одни растерзанные трупы, — вздохнула Катя.

— Как далеко тварь? — спросил у пленного.

— Я не могу определить расстояние. Он все время бежал прочь, не останавливаясь, — Ксенос испуганно вращал глазами.

— У вас есть машины на ходу? — спросил у Занозы, вспомнив про УАЗ, стоявший с поднятым капотом.

— В гараже стоит какой–то УАЗ. Он точно должен быть на ходу. Это любимая машина Генерала, — ответила она.

— Где ключи? — почуял я удачу.

— Здесь в доме. Я знаю где, — почти радостно отозвалась девушка.

— Иди за ключами и оставайся наверху. Будьте готовы принимать этого, — ткнул подбородком в сторону сжавшегося человека.

Девушка быстро ушла, почти убежала, оставив нас наедине.

— Ты же не убьёшь меня? — с надеждой спросил он.

— Давай на выход, — сказал я вместо ответа и отступил в сторону.

Бандит поднялся, по–прежнему зажимая плечо, и двинулся к лестнице. Я пошёл следом, выдерживая дистанцию.

— Катя, ты готова?! — громко спросил, когда раненый был у лестницы.

— Да! — донеслось сверху.

— Поднимайся, — скомандовал я.

На верху нас ждали две девушки и разруха. Дом, в котором сидели мы относительно уцелел, но вот постройкам вокруг повезло не всем. За тот короткий период времени, что мы провели в погребе под домом, Тимошка успел сорвать крышу одного из домов, а из другого выдрал несколько бревен. Во всех домах окна были выбиты вместе с рамами. Все это он сделал, что бы выковырять прятавшихся в помещениях людей, и видимо преуспел. Можно было увидеть кровь, ошметки тел и искореженное оружие. Живые так ни откуда и не появились, хотя спрятавшиеся подобно нам могли уцелеть.

— Может все же кто–то выжил? — словно прочитала мои мысли Заноза.

— Если кто–то выжил, им лучше вылезти пока мы не убрались отсюда. Ждать и искать никого не будем, — покачал головой. — Заноза смотри по окнам. Катя страхуй. А ты лицом к стене и руки на стену.

Как мог хорошо обыскал Ксеноса. Нашел у пленного складной нож и зажигалку. После обыска постарался понадежнее связать его и уже со связанным направились к сараю с машиной. Вела Ксеноса Катерина. По моему совету делала она это, задрав его связанные руки вверх, отчего он согнулся пополам и смотрел в землю. Мы с Блондой шли позади. Я страховал подругу, а Заноза шла чуть впереди. Указывала куда идти. На середине дороги из–за очередного дома вырулила Диана. Самка добермана была не просто жива, но и полностью цела.

— Вот что значит, умение вовремя смыться, — сказал глядя на собаку.

— Вот поводок, — Катя достала это предмет и хотела бросить мне.

— Пусть так бежит, — отмахнулся я.

— Вон сарай, — заноза указала на искомое строение.

Оно стояло ближе всех к начатому частоколу. Теперь–то было понятно, что его именно бросили строить за ненадобностью, а не просто не успели доделать. Зачем людям строить такое довольно хлипкое пассивное защитное сооружение как частокол при столь мощной активной защите как элитник, пусть и не самый крупный. Правда как выяснилось, у такой защиты тоже есть свои недостатки. И они смертельно опасны.

Как подошли, Заноза тут же обежала нас и бросилась открывать ворота. Я старался следить сразу за пленным и всей округой. При этом несвоевременно захотелось задать вопрос.

— Катюша? — начал я.

— Что? — спросила девушка, не отводя злых глаз от Ксеноса.

— Я все понимаю. Девушек у нас бить не принято и бытовое насилие запрещено законом. Но что на тебя нашло? Не найди на тебя и нас бы уже спеленали, но ты же вроде девушка достаточно сдержанная? — постарался не обидеть ее я.

— Ты тоже на психа с нервными срывами не похож, — огрызнулась она.

— Зато ты становишься похожа, — буркнул я, поглядывая как Заноза, возится с большим навесным замком.

— Извини, не подумала, — сказала она с ворчанием, но мягче. — Нашло что–то на меня. Тошно стало, аж ужас. Как еду она принесла, и сбежать захотелось и стол опрокинуть и в рожу этому Генералу плюнуть, — она чуть помедлила, и я не стал ничего вставлять. — И дело тут было не в синяке. Хотя может все же и в нем тоже. Но только отчасти.

— Похоже на дар, — вставила Заноза, справившаяся с замком и открывая створку ворот.

— Еж твою медь, — не сдержал эмоций.

Перед нами был не обычный УАЗ, не Патриот или что–то подобное и даже не устаревший милицейский козлик, а вполне современный для моего мира армейский Гусар с крупнокалиберным пулеметом Корд на крыше. Видел такие автомобили в армии. Прекрасно знал, что это достаточно интересная хотя и далеко не лучшая в своем классе машина, но никогда на ней не ездил. У нас были машины помощнее. А вот Корды на вооружении стояли и у нас. Как пулеметы, так и винтовки, только и ими я не пользовался. Ни пулеметами, ни винтовками.

— Едем на ней? — спросила Катерина.

— На нем, — поправил ее я и тут же спросил. — Вести сможешь?

Сам за руль садиться не собирался, хотя умел водить технику и посложнее. Просто я был самым опытным стрелком среди нас троих. Если что мои руки могли понадобиться в другом месте.

— Не знаю, — ее голос был полон неуверенности.

— Я смогу, — тут же предложила свои услуги Заноза.

— Тогда за руль. Проверь, что бы был бензин. Запас есть? — продолжал руководить бабами я.

— Есть бочка с бензином и всегда есть канистры. Бак всегда держат полным. Канистры в машине. Бочка в сарае, — ответила новая помощница, и озадачила вопросом. — Куда поедем?

— Да, а куда мы поедем? — поддержала ее Блонда.

— Туда где есть люди, — глянул на Ксеноса и поправился. — Туда где есть нормальные люди.

— Я не знаю, как туда добраться. Я не знаю где ближайший стаб, — она замерла с открытой водительской дверцей.

— Стаб? — не понял я.

— Стабильный кластер. Как этот хутор, — попыталась объяснить она.

— Дорогой расскажешь. Этот Тимошка догонит машину?

— Скорее всего, — ответила не задумываясь.

— Как нам от него избавиться. Кордом завалим?

— Можем не завалить, но есть способ уйти, — она полезла в машину.

— Какой? — поинтересовалась Катерина.

— Река. Твари не лезут в воду. Так Краб говорил.

— Тогда поехали, — велел, уже соображая, что нужна будет лодка.

Заноза уверенно выгнала машину. Катерина открыла заднюю дверь и без видимых усилий грубо забросила на пол в общий салон Ксеноса. Дала команду запрыгивать Диане. Я глянул на творчески переработанное местными нутро и в целом остался доволен. Возможно, оставил бы себе такую машину, но возможности не было. Гусар по воде плавал примерно как его прародитель УАЗ, то есть как топор обыкновенный.

Забрались сами и уселись в нестандартные для конструкции автомобиля кресла. Таковых набралось четыре сзади, плюс водительское и переднее пассажирское, ну или командирское. Похоже, раньше мест для пассажиров/десанта предполагалось больше, поэтому имелось достаточно для такой машины свободного места.

— Поехали, — уподобился я Гагарину и махнул рукой.

Заноза кивнула. Тронулись. Девушка с фингалом специально ехала через хутор совсем медленно. Она надеялась, что к нам все же кто–то выйдет, но за это не столь продолжительное время никто так и не появился. За хутором же девка с синяком уверенно вдавила педаль акселератора. Пришлось ее одергивать, что бы забрать припрятанное перед посещением этого нехорошего места имущество. Забирала добро блонда, а я целился из пистолета в нашего пленника. Он должен был видеть, что его жизнь на волоске и даже хитрости не помогут ему спастись в случае чего.

Катерина забросила наши баулы в салон, запрыгнула сама и Заноза повела машину дальше как заправский джипер на соревнованиях. Оставалось только подивиться ее сноровке в этом деле. Не уверен, что сумел бы так же, поскольку профессиональным водителем все же не был.

— Коль там у… — начала, было, Блонда.

— Не зови его по имени! — Заноза ударила по тормозам, машина остановилась, мы едва не попадали, а девчонка повернулась к нам.

— Ты чего?! — всплеснула руками Катерина.

— Не зови его по имени, — пальчик девочки с фингалом уперся в мою подругу.

— Чего это? — зло сощурилась Катя.

— Беду накличешь. Я слышала, его Самураем окрестили, вот Самураем и зови. Это теперь его имя. А Коля в той жизни остался. В этом мире его нет. Улей даже нам, девушкам не особо разрешает старые имена оставлять, но нам можно самим выбрать имена. Поблажка такая…

— Все! — остановил ее я. — Мы тебя поняли. Блонда, — сказал с нажимом на ее имя, — Зови меня Самураем.

— Хорошо, — она кивнула.

— Так что ты хотела? — напомнил я и обратился к Занозе. — Поехали родная. Вези к реке. Не верю я этому гаду.

— Поехали, — Заноза успокоилась и взялась за баранку руля.

— Так что? — я сел поудобнее и поставил ногу на лежащего на полу тихо, как мышь, Ксеноса.

— Извини, что у сарая про нервный срыв вспомнила. Я не должна была этого делать, — сказала она, опуская глаза.

— Ты уже извинялась. Все хорошо, только больше об этом не вспоминай, — секунду помолчал. — И не забивай голову. Я не сорвусь. Сомневаюсь, что мне тут придется делать то же самое, из–за чего произошел тот срыв.

— Я и не думала об этом! — Катюша вскинулась так, что тут же стало понятно, что думала и не один раз.

— Вот и хорошо, — улыбнулся я.

А Гусар уже разогнался до своей оптимальной скорости и весело прыгал по кочкам. Мы держались за сиденья, а вот наш связанный пленник вовсю бился то головой, то телом. Как он не старался, не стучаться об пол на ухабах грунтовки у него никак не получалось. Нам его было не жалко, а Заноза похоже получала от этого удовольствие.

Ехали относительно спокойно минут 15 – 20. Пересекли границу участков, но грунтовка сменилась такой же грунтовкой и для нас особо ничего не изменилось. Даже кочки были почти точными копиями тех, на которых мы прыгали чуть ранее.

— Лотерейщик слева! — крикнула Заноза, не сбавляя скорости.

Блонда прильнули к окну, а я просто бросил взгляд и мы оба увидели, как нам наперерез несется быстрая серьезно отожравшаяся тварь. Отожравшаяся настолько серьезно, что те качки мутанты из города по сравнению с ним были сущими дистрофиками. С ним мог сравниться, пожалуй, только тот, что «помог» мне активировать дар. Он несся нам наперерез и мог вполне успеть к раздаче обеда аж из четырех блюд. То есть из нас.

— Какой здоровый, — отметил я уже глядя на пленного.

— Я попробую его притормозить! Как тут открыть люк?! — Катерина влезла на самопальную конструкцию для пулеметчика, попробовала открыть люк в крыше, но, несмотря на всю простоту, ей это удалось только после моей подсказки.

Подспудно ожидал, что она сейчас схватится за Корд и попытается садить из него, но Блонда порадовала и высунулась наружу со знакомым ей РПК. Она дала очередь, но не попала даже близко. Еще очередь, но машина прыгнула, и Катя едва не потеряла оружие и не вылетела сама. Еще и от мотнувшегося не закрепленного пулемета, как–то увернуться успела. Собрался уже сменить подругу, но с третьего раза ей удалось поразить лотерейщика, и тот полетел кубарем. Он поднялся, но разогнаться не смог. Или пуля повредила ногу, или сам повредил при падении. Да и время им было упущено. Даже сумей он развить прежнюю скорость, не сумел бы нас перехватить ни в коем случае.

— Молодец подруга! — взвизгнула Заноза.

Дальше ехали молча смотрели по окнам и за пленным. Вроде было пустынно, но расслабляться, точно не следовало. Движок гусара работал совсем не беззвучно, особенно при столь агрессивной манере езды, какую демонстрировала девушка.

— Свежаки?! — снисходительно вопросительно прикрикнула девчонка с бланшем, поглядывая в зеркало заднего вида на нас.

— Что?! — отозвался, пока Катерина ей не нагрубила.

— Вы хоть об Улье много знаете?! Обтерлись?!

— Да ни звезды мы не знаем! — это прикрикнула Катя.

— Тогда слушайте лекцию! Люблю я поболтать и Краб говорил, что свежаков нужно просвещать! Говорил что так правильно! Улей это любит! Он меня просвещал! Теперь я буду вас! — обрадованно заявила Заноза. — Нам всем не повезло попасть в этот мир! Его называют Стикс или Улей! Откуда первое название не знаю! Знаю про второе! Ульем его зовут, потому что на пчелиный улей он и похож! Он весь состоит из кусков, вырванных из наших миров! Эти куски похожи на пчелиные соты! Поэтому и Улей! Куски Улья зовутся кластерами! Кластеры бывают стабильными, и нет! Стабильные или стабы никогда не перезагружаются! Обычные, то есть не стабильные, перезагружаются! Какие–то быстрее! Какие–то дольше! На кластерах всегда есть люди или животные! Большинство из них, то есть нас, заражаются не то вирусом, не то паразитом! Краб говорил, что это вообще какой–то гриб! Не заражаются только те, кто весит меньше 14 – 15 килограмм! Ребенок совсем маленький или кошка не заразится! Еще не заражаются травоядные! Только такие, какие совсем мяса не едят! Свиньи заражаются на раз! Есть иммунные это такие как мы и ваша собака! Иммунные встречаются редко, а выживают еще реже…

— Вертолет! — оборвал я ее затянувшийся и не своевременный монолог.

Понятное дело оборвал я ее не просто так, а по настоящему увидев в небе летящий по своим делам вертолет. Это был ужа знакомая мне модель похожая на усовершенствованный апач.

— Внешники, мать их так! — Заноза умудрилась хлопнуть ладонью по баранке руля.

— Обстреляют?! — завертелась на месте Катя.

— Да кто же этих ушлепков знает?! Вполне могут, но вроде далеко! Если заняты, то, скорее всего мимо пролетят! А если делать нечего, то могут и расчихвостить нас! Следите за ним! — Заноза продолжила крутить баранку.

Вертолёт пролетел мимо, несмотря на все наши страхи. Похоже, у него и вправду были дела поважнее, чем тратить боезапас на одиночную и не самую мощную боевую машину.

— Заноза, а что знаешь про время?! — спросил зыркая по окнам, но и не забывая о пленном Муре.

— Не поняла вопроса! Давай яснее!

— Мы из 2018 года, но видели кластеры, в которых вроде и все как у нас, но оружие старенькое! Говорили с мужиком, и у него год был не наш, а девяносто какой–то! Может, есть разбег по времени? Или в чем–то другом причина? — пояснил я.

— Бывает в кластерах разбег в несколько лет! Но оружие в основном везде одинаковое! Или похожее! Может разница у вас такая! Оружейники у вас что–то пораньше придумали или промышленность под это заточена! — попробовала объяснить она.

— А СССР во многих мирах распался?! — решил проверить свою догадку.

— Во многих, но далеко не везде! Где развалился, была разруха в России! В моем мире тоже развалился! Сама не помню, маленькая была, но говорили, целые заводы украсть умудрялись!

Этих ее слов мне хватило, что бы сделать выводы. Развалили Союз. Если воровали целыми заводами, то значит, развитие в оружейной промышленности на какое–то время застопорилось. Потом наверняка стали наверстывать и возможно где–то наверстали, но не везде.

— Корд из моего мира! И Гусар похож! Тут таких много?! — задал еще один волнующий вопрос.

— Ты про пулемет на крыше и эту тачку?!

— Да!

— Их не то что бы уж очень много, но есть! Они во многих мирах встречаются! В моем вроде тоже были, но точно не знаю! До Улья оружием не очень интересовалась! — своим ответом она подарила мне надежду, что и ручное оружие лучше подходящее для защиты от монстров, например тот же МАШ — 12 из моего мира, найду.

Проскочили границу очередного кластера и выскочили на побитый, но по сравнению с грунтовкой вполне сносный асфальт. В общей сложности в бешеном темпе промчались километров 50 и оказались на месте. Нас ждал небольшой и пустой дачный поселок, в котором Заноза когда–то прежде бывала. Он перезагружался достаточно редко и представлял слабый интерес как для зараженных, так и для добытчиков ресурсов. Здесь вообще мало кто бывал кроме Генерала. На текущий момент все в нем были уже давно сожраны или сбежали. Оружия в нем практически не было, а единственный продуктовый магазин мог порадовать только разве что водкой на живчик, да дешевыми консервами на еду.

Зато поселок стоял прямо на берегу, и в нем было полным полно лодочных сарайчиков и причалов. Заноза направила машину прямиком к одному из них. Многие лодочные сараи были вскрыты, и брать в них было нечего, но у выбранного причала на берегу лежала лодка. Обычная казанка без мотора и весел. Остановились прямо возле нее. Осмотрелись.

Вроде окончательно отошел от применения дара. Выбрался из машины, оставив девушек следить за округой и пленным. Доверия к Ксеносу не было никакого. Думаю, он подозревает меня в худших намерениях и сделает все, что бы спастись. Он слышал, куда мы направляемся, и мог позвать этого Тимошку с собой. Монстр мог наблюдать за нами из укрытия и ждать удобного момента или же подкрадываться к месту подходящему для броска. Посему Блонда сейчас не отводила ствола от Ксеноса.

При мыслях о том, что на меня сейчас может смотреть элитник, меня не слабо передернуло. Захотелось вернуться в машину или спрятаться где–то еще, но позволить себе бездействие я не мог. В таком случае можно сразу было развязать Ксеноса и сдаться ему на милость.

Осмотрел лодку и, убедившись, что с виду она вполне пригодна к плаванию, отправился искать мотор или хотя бы весла. Мотора не нашел, но весла нашлись и вернулся с ними к Гусару. Вытащили Ксеноса, свое добро и то немногое что прихватили с хутора и что было в УАЗе. Достал АПС и увидел, как задрожал смотрящий на это пленник. Он пытался что–то сказать, но у него не получалось. Я окинул взглядом прилегающие улицы, прислушался и ударил Ксеноса рукояткой пистолета, гарантированно лишив сознания. Снова осмотрелся и прислушался. Все было тихо. Никто не рычал и не бросался нас разрывать. Диана вроде вела себя спокойно. Проверил пульс у пленного и убедился, что он жив.

— Я думала, ты его кончишь, — с сочувствием сказала Блонда.

— Он нам пока нужен, — я прислонил бесчувственного мужика к колесу и оставил так сидеть и добавил. — Кончим на реке этого урода. Следи за округой и держи этого на прицеле. Если что кричи и кончай этого. Беги к лодке. Я тебя прикрою.

— Поняла, — она встала так, что бы держать в поле зрения округу и мура.

Столкнули лодку и с Занозой стали таскать в лодку все имущество для вывоза по воде. Медленных зараженных не было видно, как и развитых и это настораживало еще сильнее. Увы, за тяжелый пулемет Корд у нас встать было некому. Это только со стороны кажется, что все просто. Вроде заряжай да стреляй. На самом же деле что бы управлять такой машиной, нужен навык, и я сам бы встал за него только в отчаянном случае. Так что радовало, что была надежда в случае чего прыгнуть в лодку и спокойно уйти по воде.

Ничего не происходило. Погрузка подходила к концу, а Ксенос полулежал у колеса без чувств. Диана вела себя спокойно, сидела и усиленно вычесывала блох. Немного, но далеко не до конца расслабились. Катерина залезла на крышу Гусара, оставив пленника на земле. Она, не забывая поглядывать на поселок, осматривала крепления тяжёлого пулемета, видимо намереваясь и его забрать с собой. Я сгрузил то, что нес в лодку, а Заноза стала раскладывать груз равномерно. С пустыми руками утер пот и посмотрел на девушку — хомяка.

— Ты за пленником смотришь? — забеспокоился я.

— Да ты его надежно вырубил, но я все равно смотрю. Если что спрыгну и сразу его кончу, — отмахнулась она.

— А успеешь? — усомнился я.

— Хочешь с этой дурой бегать? — спросил ее.

— Может, и хочу, — весело ответила она. — А что? Мне пойдет, — она встала на крыше машины в полный рост.

— Корд пойдет, — покивал я. — Корд вещь вообще хорошая. Я думал тут если и найдем, то Утес или вообще ДТ.

— Что за ДТ? Тоже пулемет? — девушка с улыбкой смотрела на меня.

Я улыбался ей в ответ, когда увидел, что Диана, что–то почуяв, молчком кинулась прочь вдоль берега. Заметил движение меж домов и вскинул АК 74. Это было самое мощное мое оружие.

— Катя! Сзади! — прокричал я, но было поздно.

Матерая элита похожая на лысую, покрытую костяной броней гориллу распласталась в немыслимом прыжке метров на 20. Она грудью сбила Катерину, едва не зацепив пулемет, и приземлилась точно между мной и Ксеносом. Я никак не успевал хоть что–то предпринять. Слишком быстро все произошло. Моя верная подруга, немало выручавшая меня, упала на берег изломанной куклой. Ее согнуло в теле под неестественным углом. Позвоночник сломало и возможно не единожды. Голова повернута почти в обратную сторону, так не повернуть даже очень тренированному человеку. Остальное что успел рассмотреть по сравнению с этим мелочи. Сразу было понятно, что она совершенно точно мертва. Любой живой человек после такого станет бесповоротно мертвым.

Краем глаза успел заметить, что пленник полулежит с приоткрытыми глазами. Мы были полностью уверены, что вырубил его, но он или быстро пришел в себя или вообще сознания не терял. Нет. Точно терял. Это гарантированно. Значит быстро пришел в себя. А тварь его была где–то поблизости. Получалось он или смог дать ей такую команду, которую элита слушалась, пока бандит был в отключке, или успел перехватить ее, придя в себя. Лучше бы уж не успел. Возможно, тогда бы она не была столь осторожна и мы бы ее заметили.

— Давай в лодку! — закричала Заноза, бросая погрузку и пытаясь отвязаться от причала.

Хотелось броситься на тварь и порвать голыми руками, а потом убить прикрытого ее тушей Ксеноса. Воскресить и снова убить подонка. Но Заноза была права. Матерому элитнику мне было противопоставить нечего. Автоматом ее точно не убить. Единственная граната, поможет, если только он ее проглотит. Тут не факт что и Корд бы справился. Дара хватит если только на искру как от свечи зажигания, но даже сработай он на всю мощь, не уверен, что тварь бы это проняло. Может КПВ, а лучше сразу «Зушку» или что–то посовременнее и помощнее.

Едва не рыча от бессильной злости, вскинул автомат и дал очередь патронов на семь — восемь прямо по твари. Тимошка, а кем еще монстр мог быть, недовольно заурчал, но с места не двинулся. Гарантированно прикрывал хозяина от моих возможных выстрелов. Хотел швырнуть гранату, но не в элитника, а его хозяина. Понял, что через монстра не перекину, а если и получится, то умрет только монстр в человеческом обличье. Второе же чудище прикончит меня, и пискнуть не успею. А следом за мной быстро кончится и Заноза. Отгрести от берега далеко она не успеет, а глубина где человеку по пояс и даже по грудь такому монстру не глубина. Собой я был готов пожертвовать, ради такой мести, но не девчонкой оказавшейся неожиданной союзницей.

Я зло сплюнул на причал и, выхватив викадзаси, перерубил веревку удерживающую лодку. Заноза до сих пор так и не сумела ее отвязать. Сам вскочил в новое транспортное средство и встал в нем в полный рост. Девушка оттолкнулась от причала веслом и казанку понесло вниз по течению с достаточно приличной скорость.

— Ксенос, ты слышишь меня?! — прокричал я глядя на повернувшуюся к нам задом тварь.

— Я слышу тебя урод! — крикнул он в ответ.

— Запомни мое имя! Меня зовут Самурай! И я приду за тобой! — не стал опускаться до обзывательств как он, хотя хотелось поносить его самыми последними словами.

— Радуйся, что у меня плечо прострелено и не могу стрелять одной рукой! Я бы тебя сейчас из Корда нашинковал! При следующей нашей встрече ты умрешь, падаль! — прокричал он в ответ.

— Посмотрим, — вскинул автомат и, заняв позицию поустойчивее, дал очередь на половину автоматного рожка.

Эффект был прежним. Тварь немного зло поурчала, но продолжила служить непробиваемым для меня живым щитом. Опомнился, вспомнив, что со мной Заноза. Что бы я сейчас стал делать, потеряй она контроль и бросься в воду? Мы были слишком близко к берегу. Чуть в гневе не бросил автомат за борт. Постарался взять эмоции под контроль и мыслить трезво. Сел в лодке и забрал у девушки весла. Развернул лодку и стал отгребать подальше сидя спиной к носу лодки и глядя на заворочавшуюся, на месте тварь. Расстояние увеличивалось. Тимошка уже освободил своего хозяина от пут и тот спрятался за Гусаром, но монстр по–прежнему перекрывал линию огня. Если бы у этого мура было хоть как–то подходящее оружие, то он бы уже наверняка стрелял по нам, а так с простреленной рукой он был ни на что не годен. Тварь отпустить от себя он тоже не мог, поскольку тут уже бы начал стрелять я. Теперь мы отплыли уже достаточно, что бы монстр нас не достал. Ну, я на это надеялся. Я бы и так пострелял, да вот только смысла нет. Если только ради того что бы выпустить злость.

— Ты как? — участливо поинтересовалась положившая мне руку на плечо Заноза.

— Паршиво, — буркнул я.

— Ты ее любил? — задала вопрос неизвестно зачем.

— Может быть, — вздохнул и замолчал.

— Если тяжело ты не говори. Только в себе не замыкайся. Это опасно, — точно какой–то психолог заговорила Заноза.

— Мы с ней с первого дня здесь. Через многое прошли вместе, и она много сделала для меня. Без нее я бы, скорее всего, не выжил, — прикрыл глаза не забывая грести веслами.

Вспомнил как сколько ей пришлось меня тащить после того как я с мечом бросился на не самого слабенького лотерейщика. Тогда он мне казался ужасом из преисподней, а теперь понимаю, что мелочью он был пузатой. Вспомнил, как выхаживала после съеденной жемчужины. Может эту жемчужину я бы без нее и не съел, а может и съел бы и подох в том нелепом бункере непонятного назначения.

— Ты не отчаивайся. Нужно продолжать жить. Тут часто умирают, — продолжила лезть под кожу неугомонная девка, и я понял, за что ее прозвали, так как прозвали.

— Заноза помолчи, а то в речку выкину, — пригрозил на полном серьезе и снова уставился на уже совсем далеких Тимошку с Ксеносом.

Пара монстр и человек не двинулась за нами следом и не осталась стоять на берегу. Элитник лег. Человек, дождавшись, когда мы на километр, а может и дальше, залез на монстра, точно на ездовое животное. После того как бандит, а и мур уселся поудобнее громадная тварь поднялась на ноги и взяв что–то в пасть не слишком спеша скрылась в поселке за крайними домами. Это что–то слишком напоминало человеческое тело, что бы оказаться не Блондой, хотя было слишком далеко, что бы утверждать это точно. Заскрипел зубами, понимая, что моя спутница пойдет на корм проклятой твари, даже если случилось чудо и в ней еще теплятся остатки жизни. Бросив весла, вскочил и вскинул автомат, но было уже слишком далеко для прицельной стрельбы. Разрядил остатки рожка в белый свет как в копеечку, перезарядился, но дальше стрелять уже было не в кого.

— Ушел, — прокомментировала болтушка, не выдержав и спросила. — Ты и вправду за ним вернешься?

— Обязательно вернусь, — счел нужным ответить я.

— Возьми меня с собой. Я тоже хочу с ним рассчитаться. Генерал иногда давал ему меня попользоваться, так я немало натерпелась. Они все там были как на подбор. Ни одного не жалко. Девчонок только жалко, да и то не всех. Была пара шкур, что им добровольно прислуживала. Ластились и сами щели раздвигали…

— Возьму, — оборвал ее твердым обещанием.

— Вот уж мы его! — она потрясла кулачком. — Причиндалы ему отрежу. Хотя нет, не причиндалы. Отрежу ему уши…

— Помолчи, пожалуйста, — почти с мольбой попросил я и девушка замолкла.

Повисла гнетущая тишина, нарушаемая только тихим скрипом уключин и плеском волн. Через несколько минут стало не по себе, и я понял, что долгого сидения в тишине не выдержу. Да и заноза, по всей видимости, не привыкла молчать. От нее так и исходило желание выплеснуть на меня какую–нибудь информацию.

— Поболтай чего–нибудь, — не логично своей прежней просьбе попросил я и добавил. — Ты же любишь говорить. Но о Ксеносе пока говорить не надо. Потом об этой падали.

— Хорошо, — согласилась Заноза. — Что рассказывать?

— Все, — мой ответ был короток.

— Вроде про кластеры крайний раз говорили. Я про время объясняла. Так вот все эти кластеры периодически перезагружаются. Какие–то один раз в месяц, какие–то раз в год, а какие–то по несколько раз в день. Все это сопровождается вонючим туманом. Говорят, но мне не хочется в это верить, что туман снимает копии всего, что под него попало и переносит в Улей. Получается что мы всего лишь копии самих себя, а настоящие мы остаемся в своих мирах. Миры откуда происходят все копии разные. В них частенько есть небольшая разница. Я слышала о мире, где на месте Чернобыльской аварии какая–то Зона с мутантами, о мире, где в России не было революции, и осталась империя. Ты сам откуда?

— В моем мире революция была, но в моем мире СССР не развалился. А в одном другом я точно знаю что развалился, — попробовал пояснить я.

— А Чернобыльская авария была?

— Была, — старался не быть многословным.

— А мутанты там есть?

— В Чернобыле?

— Да.

— Что–то слышал о двухголовых телятах.

— Это не то. Ну да ладно суть не в этом и даже что мы из разных миров не слишком важно ведь все мы тут. Про грибок говорила, — Заноза секунду помолчала. — Так вот мы с тобой оказались иммунными и не превратились в пустышей, но нам нужен живец, спораны для которого приходится добывать из споровых мешков с затылков зараженных. Получается, что мы жрем их, а они жрут нас…

— Мир большой охоты, — вспомнил я запомнившиеся слова Пуха.

— Что? — толи не расслышала, толи не поняла Заноза.

— Тот, кто окрестил меня, говорил, что это мир большой охоты, — пояснил я.

— А. Ну, — она замолчала видимо, не зная продолжать или нет.

— Ты продолжай, — подбодрил я ее.

— Так вот, — она вспомнила, на чем остановилась. Они жрут нас, но они жрут не только нас. Мы для них даже не самое вкусное. Всякие твари любят мелких не заражающихся животных и травоядных, — она чуть помолчала, соображая, о чем говорить дальше. — Так вот, — она продолжила. — Независимо от того из какого существа произошли зараженные они делятся на пустышей, споровиков, лотерейщиков или жрачей, горошников и жемчужников или элиту. Пустыши это свежие зараженные и в них нет ничего интересного. Там есть всякие медляки, ползуны и прочее, но все они пустыши. В споровиках, которые получаются из отожравшихся пустышей уже почти всегда есть спораны. Бегун это первый из споровиков, но спораны в нем есть нечасто. Самые страшные из споровиков лотерейщик и топтун. В них помимо споранов иногда, но только иногда есть горох. В горошниках помимо споранов и гороха изредка можно встретить жемчужину и попадается янтарь, но только в самых сильных. В элите жемчуг есть уже почти всегда. Горох и жемчуг нужны, что бы развивать дары Улья. Про дары вроде знаешь, раз пользуешься? — она дождалась подтверждающего кивка и снова спросила. — А о янтаре?

— Нет, — я снова был короток.

— Из него как–то делают спек, но как я не знаю и Краб говорил, что это большой секрет. Спек это одновременно хорошо и плохо. Это наркотик. Много таких кто им травится как героином или чем–то подобным. Поэтому спек в некоторых местах строго запрещен. За него могут оштрафовать, сослать в штрафники и даже казнить. При этом спеком можно обколоть и стабилизировать тяжелораненого. Если рассчитать дозу и правильно использовать хороший спек, то раненый одиночка и сам сможет добраться до помощи. Сидят же на спеке в основном муры, а если садится на спек не мур, то в муры ему прямая дорога. Муры это бандиты, но не простые. Бандитов тут всяких много, но муры, возможно, худшие из всех. Они водят шашни с внешниками, ловят простых иммунных и продают их внешникам. Краб говорил, что иногда не просто продают, а перед этим разделывают как каких–нибудь свиней. Внешникам мы и нужны только что на опыты и органы. Говорят, они из нас какие–то лекарства для своих миров делают. И ведь могут их туда отправлять. Есть у них какие–то лазейки, что бы в Улей шастать и обратно. Еще они не зараженные, как мы, и защищаются от местного воздуха. Носят противогазы всякие и респираторы, что бы ни заболеть. Их поэтому легко узнать. А так внешники всякие бывают. Нолды с высокими технологиями. Обычные с техникой такой же как у нас. Есть нечто среднее. Говорят ближайшие внешники покруче многих. Но я в этом не понимаю. Тот вертолет, что мы видели, был круче тех, что в твоем мире?

— Может быть, — пожал бы плечами, если бы руки не были заняты.

— Не разбираешься?

— Уж точно не эксперт, — сказал с фырканьем.

— Ну, тогда слушай дальше… — начала, было, новую порцию словесного потока Заноза, но не продолжила.

Я сначала подумал, что она думает над тем, о чем рассказывать. Молча отметил, что стоит завести какую–нибудь записную книжку, что бы структурировать полученную информацию и не упустить ничего нужного. Иногда оборачивался, что бы посмотреть, что твориться впереди. Она болтала и болтала, пока вдруг неожиданно не смолкла. Я снова обернулся и увидел девушку прислонившую руку козырьком ко лбу и высматривающую что–то далеко в небе.

— Что такое? — спросил я.

— Не пойму, — сказала она, не отрывая взгляда от неба. — Летит что–то.

Встал в лодке и тоже присмотрелся.

— Беспилотник вроде, — сказал я.

— Точно беспилотник, — согласилась она несколько обеспокоенно.

— Ракета! — крикнул я, увидев отделившийся от все еще достаточно далёкого, но быстро приближающегося беспилотного летательного аппарата шлейф и прыгнул из лодки зацепляя с собой Занозу.

 

Глава 9: Хижина в лесу.

Мы ушли под воду, и я, не выпуская, потащил новую спутницу на дно, стараясь уйти поглубже. Через несколько мгновений ракета малой мощности поразила свою цель. Раздался и без того не тихий взрыв звук, которого для нас усилила жидкая среда. Над головой, в нашей посудине, полыхнуло. В днище лодки появилась огромная дыра, и она тут же пошла на дно. Все добро, что не было при нас пошло ко дну вместе с нашим неказистым, но служившим верой и правдой плав. средством.

Выждав несколько секунд, несмотря на сопротивление Занозы, потащил девушку, почти лишившуюся чувств наверх. Мы вынырнули и Заноза, успевшая нахлебаться воды, закашлялась. Я смотрел в небо, выискивая взглядом беспилотник и нашел. Железная похожая на крест птица не заходила на второй круг и не собиралась проконтролировать нас. Она уже удалилась достаточно далеко в ту сторону, откуда мы приплыли, и позволяла облегченно выдохнуть.

Можно было посчитать, что оператор летучей машины, стрелял по нам из хулиганских побуждений, но в это как–то слабо верилось. Скорей уж имело место патрулирование реки и планомерное уничтожение чужих плав. средств. Такое было вполне возможно.

— Они стреляли в нас ракетой! — откашлявшаяся Заноза ударила рукой по воде. — Чертовы твари!

— Не кричи, — сказал я ей.

— А чего они? — несколько успокоилась девушка.

— Скажи спасибо, что не добили.

— Спасибо, — буркнула Заноза и фыркнула, выплевывая попавшую в рот воду.

— Ладно. Гребем к берегу, — сказал и уверенно поплыл к земле.

Направились мы не к тому берегу, на котором стоял хутор, и дачный поселок, где погибла Катя. Мне не хотелось выяснять, пошел ли Ксенос со своей тварью вдоль берега за нами и от греха я выбрал другую сторону реки. Там виднелся песчаный берег и подступавший к нему березовый лес.

— Они контролируют эту реку? — спросил, выгребая к берегу.

— Сомневаюсь, — буркнула она.

— Тогда что он тут делал?

— Да я откуда знаю?! Их сам дьявол не поймет. Что делают? Зачем?

— Похоже, я уже от всего сердца ненавижу внешников, — буркнул довольно тихо, но Заноза услышала.

— Ну, тогда тебе прямая дорога в стронги, — вывела она.

— Это кто? — спросил я.

— Те, кто не любит внешников. Они охотятся в основном на них и муров. Я сама таких не видела, но слышала крутые парни.

— Значит, есть стронги, трейсеры, а еще кто? — нащупал ногами дно реки и дальше пошел, а не поплыл.

— Еще есть сталкеры. Они собирают добро по кластерам. Есть барыги. Эти занимаются торговлей между поселениями. Гоняют целые караваны с ценным добром. А вообще все вместе и стронги и трейсеры и остальные зовутся рейдерами. Все кто выходят за стаб рейдеры, поскольку ходят в рейды, — отвечала девушка, бредя по грудь воде.

Выбравшись на берег, Заноза плюхнулась на песок в платье, на которое он тут же налип. Я себе такой роскоши позволить не мог и тут же присел на колено, поводя стволом Кедра. Увы, кроме него, АПС короткого самурайского меча и ножа у меня ничего при себе не осталось. У Занозы вообще никакого оружия не было. И рюкзаки со всем содержимым пошли ко дну. Хорошо хоть фляжка с живчиком и коробочка со споранами, горохом и жемчужиной остались при мне. У Катерины были свои запасы поменьше объемами. У нее они и остались. Так что хорошо, что не положили все яйца в одну корзину. В принципе с этим расчетом и не сложили.

Убедившись, что вот прямо сейчас на нас точно никто не кинется, присел и тронул за плечо лежащую девушку.

— Что? — спросила она.

— Не время валяться. Пошли, нужно укрыться. Не дай бог появятся зараженные или внешники, — ткнул стволом Кедра в сторону леса.

— Пойдем, — Заноза вздохнула и уточнила. — Через лес пойдем?

— Выбора все равно нет. Или вдоль реки или через лес, — пожал плечами.

Девушка поднялась с песка и как могла, отряхнула платье.

— Пошли что ли? — спросила она.

— Сейчас пойдем, — сказал и остался стоять на месте, вслушиваясь в округу.

— Кластер, похоже, старый, — отметила Заноза.

— С чего взяла? — решил поинтересоваться.

— Листья желтеют. Будь кластер новым, то все было бы зелено и сочно как поздним летом или ранней осенью, — охотно ответила она.

— Осенний кластер быть не может? — удивился я.

— Вполне может, но говорят в этой местности таких нет. Вот и получается полноценная жизнь у деревьев только, а стадах и долго грузящихся кластерах. Тут снега нет, но в долгих кластерах, тянучках, деревья лисья сбрасывают. А так поговаривают в некоторых местах, даже антарктические есть со снегом и льдом, — вот этих ее слов не понял, но не стал упоминать о том, что в Антарктиде даже летом вечная мерзлота.

— Может это стаб? — спросил с надеждой.

— Может и стаб. Да только что толку? Не во всяком стабе есть поселения. Тут может тоже есть, но пойди, найди его. А может это просто тройник…

— Все давай потише. Лес не любит болтливых, — остановил я ее словоизлияние. Давай вон за те кусты, что бы с реки видно не было, — указал вполне подходящее место.

Отошли туда. Я снова замер слушая лес и реку.

— Может, высушимся? Я вся мокрая, — заканючила заноза.

— Сушиться некогда. Выжимай одежду. Скоро тронемся в дорогу, — ответил без раздумий.

— Отвернись, — сощурила глаза девушка.

— Если тебя жрать начнут тоже не поворачиваться, — съязвил я и сделал несколько шагов от нее в сторону леса.

Девушка, что–то едва слышно ворча за моей спиной зашебуршала мокрой одеждой. Я же оставив пистолет–пулемёт висеть на ремне, быстренько разобрал Стечкина и удалил где смог влагу. Собрав пистолет то же самое проделал с Кедром. Понимая, что это все мелочи и нужно в ближайшее время заняться оружием плотнее посмотрел свой невеликий боезапас. Полная обойма на 30 патронов в ПП и три обоймы по 20 патронов каждая к АПС. Всего 90 патронов 9 мм. ПМ. Остальные патроны осталось в лодке. Много с этой мелочью не навоюешь, но деваться некуда.

— Я все, — донеслось из–за спины.

— Хорошо. Вот пистолет. Держи пока. Смотри вот сюда вот так и попадешь, — показал, как следует целиться, но только примерно без тонкостей совмещения. — Если нажмешь сюда, выстрелит сразу же. Он не на предохранителе. Стреляй, только если кто–то выскочит неожиданно и других вариантов не будет, — вручил девушке АПС и, смотря одним глазом за округой, по быстрому выжал свою одежду.

Девушка старательно смотрела в сторону деревьев и держала оружие в корне неправильно. Говорить ничего пока не стал. Решил, что научу эту девчонку пользоваться оружием немного позже. Покачав головой, одел насквозь мокрые кроссовки. Оделся в свои немногочисленные вещи. Черепаху вернуть, обратно тоже не забыл. Помечтал о сухой одежде и о каком–нибудь плаще или пальто. Сейчас бы не помешало, что–то подобное, что бы согреться.

— Смотрю, оружие проверил, одежду выжал, а спораны? — посмотрела на меня взглядом учительницы младших классов Заноза.

— Что спораны? — я глянул на раздувшуюся сумку.

— Они у тебя герметично закрыты?

— Не все, — часть добра хранилась, как придется.

— Надо перебрать спораны влагу впитывают.

Не забывая смотреть за округой, посмотрели и перебрали. Контейнер, доставшийся от Пуха, оказался влагонепроницаем, как и банка с контейнером от Таракана. Подмокли только добытые лично мной и брошенные, как придется трофеи. Их пришлось переложить в контейнер Пуха в отдельный отсек и переложить ватой взятой из другого. Не показал контейнер с жемчужинами Занозе. Мне хватило ее восторгов количеством гороха и споранов. Она охала над почти полутысячей споранов и зажимала рот ладошкой, что бы ни завизжать от вида полутора сотен горошин.

Двинулись по лесу по слою пожухлой прошлогодней и свежей опавшей листвы, полусухому травяному ковру с желтыми проплешинами. Вертел головой, как только мог, но ничего крупнее белки не видел. Донимали лесные насекомые. Пара хвостатых плутовок искала что–то на земле, но как только заметила нас, взбежала по стволам стоящих рядом деревьев и замерла где–то в кронах. Если животные для зараженных и вправду интереснее людей, то рано или поздно бедняжкам придет конец. Хотя о чем я? Рано или поздно нам всем придет конец. Ведь все же смертны. А так у белок есть шанс протянуть подольше многих.

Заноза всю дорогу намеревалась что–то мне поведать, и я устал на нее шикать. Все ждал встречи с каким–нибудь зараженным зверем. Шли долго. Уже когда одежда просохла, а отдохнуть и покушать хотелось все сильнее вышли к поляне. На поляне зараженный и не слишком сильно изменившийся медведь, наверное, только начинающий споровик, или заматеревший пустыш, плясал на задних лапах вокруг дерева и царапал ствол когтями, но отчего–то не лез вверх. Медведь не точил когти и не развлекался. Им двигал чисто гастрономический интерес. На дерево от него спрятался мейн–кун.

Здоровенный котяра, которого я поначалу принял за рысь сидел высоко на ветке и зло шипел на заражённого. Даже для мейн–куна он имел крупные габариты. Длинна без учета хвоста сантиметров девяносто, высота в холке не меньше сорока сантиметров и вес килограмм восемь, а то и больше. Пушистая рыжая с вкраплениями белого цвета шерсть придавали кошачьему великану дополнительного объема. Да еще вдобавок шерсть стояла дыбом, делая его похожим на пушистый, но далеко не безобидный шар. Выглядел кошара так, что я бы точно не стал с ним связываться.

Медведь тоже внушал, и связываться тоже не хотелось. Да и зачем нарываться, если можно спокойно обойти по–тихому?

— Пошли, — сказал шепотом и потянул девушку, что бы пройти мимо.

— Хороший котик. Давай поможем, — шепнула она, в ответ, заставив меня скривиться.

— На кой ляд он тебе? Зараженных привлекать? — прошипел я.

— Мы их и без него привлечем. Давай просто спасем.

Я молча вздохнул, ничего не отвечая.

— Ну, давай. Ну, давай, — заканючила она, схватив меня за рукав рубахи.

— Тихо ты, — выдернул руку. — Сейчас внимание привлечем и все. Потом пистолетом и железкой моей не отмашемся. Будь он даже пустыш это все же медведь. Любительницы животных блин, — вспомнил Катю с ее Дианой.

Собака теперь снова будет одна, но она хотя бы жива в отличие от своей хозяйки. Ох, Катя. Катюша. Блонда. Не без бабских тараканов в головенке была девушка, но хорошая. Я таких, пожалуй, не встречал. С этой я быть может даже жизнь свою связать бы смог. А теперь ее нет. Труп красавицы блондинки с греческим профилем уже сожрал Тимошка. Я просто обязан его кончить, хоть он и был просто оружием. Тимошку кончу, а с Ксеносом поступлю гораздо жёстче. Устрою ему жесткий полевой допрос, но спрашивать ничего не буду. Измучаю, что бы молил о смерти и убью. Не уверен, что мне от этого станет легче на душе, но я должен.

— Ну, давай, — дернула меня за рукав Заноза.

— Хорошо. Только нужно подумать, как это сделать, — принял решение способное стоить жизни.

— Выстрели ему в споровый мешок. Или меч туда воткни, — шепнула неугомонная девица.

— Почему именно туда? — с интересом уставился на девушку не забывая присматривать за зараженным медведем.

— Споровый мешок у них самое слабое место. Повредишь его и тварь сдохнет как от ранения в мозг. Краб так на моих глазах целого рубера убил, а этот мелочь, — яростно зашептала Заноза.

— Будем надеяться, ты ничего не путаешь, — на секунду прикрыл глаза.

— Не путаю, — тихо возмутилась она.

— Стой тут и не отсвечивай, — еще раз визуально проверил Кедр и крадучись двинулся к медведю.

Он перемещался вокруг мощного столетнего дуба словно большой, неуклюжий и лохматый ребенок в хороводе вокруг елочки. Мне приходилось двигаться за ним по еще большему кругу. Меня заметил мейн–кун и проявил недюжинный ум. Иначе просто невозможно объяснить, почему кот скакнул на ветку, что была пониже. Будь она еще чуть ниже и зверь–пустыш до нее бы дотянулся. Оказавшись поближе к врагу кот, стал его провоцировать. Он зашипел сильнее, закричал, как кричат кошки во время драки, замахал лапой, точно пытался достать ей медведя. Лохматый мышелов не иначе как пытался отвлечь от меня внимание. Это не поменяло мое отношение к относительно нормальному зверю, но рейтинг его полезности однозначно повысился.

Удалось приблизиться метров на пять. Смешное расстояние для ПП, но целился я все равно тщательно. Потом дал короткую очередь патрона на три прямо в споровый мешок. Тут же для верности выпустил несколько патронов и в затылок выше спорового мешка, но не уверен, что 9 мм. ПМ пробили медвежью кость. Но что–то из этого точно сработало. Медведь еще после первых выстрелов как–то странно всхлипнул, стал поворачиваться ко мне стоя на задних лапах, но его ноги заплелись, и он шумно рухнул, набок задевая могучей когтистой лапой ствол и оставляя на нем борозды. Задние конечности зараженного животного несколько раз дернулись и все движения прекратились. Тварь была мертва. По крайней мере, с виду.

— Ты молодец, — подскочила ко мне радостная Заноза.

— Нет не молодец, — серьезно покачал я головой.

— Почему это? — удивилась она моему серьезному даже в одночасье посуровевшему лицу.

— Был бы молодцом, если бы не пошел у тебя на поводу, — сказал ей и пошел удостовериться что медвежий труп действительно труп.

Он и в правду оказался полностью мертв, но кроме этого ничем не порадовал. В споровом мешке было пусто, точно его посетил заправский армейский прапорщик. Ни единого спорана несмотря, что сам мешок выглядел достаточно многообещающе.

— Кис–кис–кис, — Заноза протянула руку к коту и пыталась сманить его с дерева, но гигант среди домашних кошек и не думал спускаться.

Как я убил медведя, он сразу же успокоился, и теперь спокойно сидел на своей ветке, с любопытством поглядывая на труп. Махнул на это все рукой и направился в выбранном ранее направлении.

— Ты чего? — спросила громче, чем следовало Заноза у моей уходящей спины.

— Ничего, — ответил я за спину.

— Не бросай меня, — плаксиво потребовала она.

— Так идем. Нам нужно уйти отсюда, пока никто не пришел на твой писк и выстрелы. И нам нужно найти чего–нибудь пожрать. Я в этом затыканном лесу даже гриба ни одного не видел, а желудок уже сводит от голода, — не только не остановился, но и шага не сбавил.

— А как же кошечка?

— Это не кошечка, а кот.

— Действительно кот, — девушка видимо посмотрела внимательнее и рассмотрела богатое хозяйство зверя.

— Захочет сам догонит. Я не собираюсь его с дерева снимать.

Кот словно поняв мои слова, а может, и действительно поняв их, сполз по стволу дерева хвостом вниз. Заноза подхватила его на руки и попыталась нести эту махину, но он слегка и скорее всего, случайно поцарапав ее, вырвался и, отбежав от девушки, пристроился следом мной.

— Ай! — воскликнула она, мотая рукой.

— Что случилось? — спросил я, все же остановившись и повернувшись к спутнице полубоком.

— Он меня оцарапал, — девушка обвиняющее ткнула пальцам в рыжего.

— Как ты до сих пор жива только, — вздохнул, качая головой, и зашагал дальше по лесу, не дожидаясь девушку.

Впрочем, она меня быстро догнала и пошла рядом, а кот перегнал и шустро двигался впереди, изредка останавливаясь и дожидаясь медленных двуногих.

— Он что? Он нас куда–то ведет? — догадалась Заноза.

— Может и ведет, но мне кажется, он просто идет впереди, — вздохнул от необходимости отвечать в тишине леса я.

— Разве коты так умеют? В смысле показывать дорогу.

— Понятия не умею, а что умеют местные коты, — огрызнулся я. — Веди себя тише, а то накликаешь беду. Причем не как в поговорке, а в самом прямом смысле этих слов. Трещишь как сорока.

— Меня вначале так хотели окрестить, но я на Сороку не согласилась. Не понравилось мне это имя, — ничуть не обиделась девушка, но говорить стала чуть громче шёпота.

— Уже лучше, но постарайся все же помолчать, — похвалил я девушку, и мы пошли дальше.

Какое–то время шли молча. Не могу утверждать, что наслаждался тишиной. Мысли невольно возвращались к произошедшему с Блондой. На наблюдении за округой и осторожности приходилось концентрироваться. Приходилось заставлять себя быть внимательным, а это не хорошо. Так продолжалось достаточно долгий период, и я уже сам намеревался заговорить с девушкой и попросить ее что–нибудь рассказать, но не пришлось.

Видимо молчание стало для Занозы совсем невыносимо, и она потихоньку заговорила, наверстывая время, что провела тихо. Вспоминала свою жизнь до Улья. Я же смирился с этим и молча следил за округой и почти не слушал ее. Полезной информации нет, а слушать ненужное в ущерб боеготовности глупо. Главное что это фоновое жужжание позволяет рассеять ненужные мысли и быть бдительным без ненужной сосредоточенности.

Кот всю дорогу так и бежал впереди вполне спокойно, и никуда не убегая. То ли мы такие везучие, то ли медведь тут был единственным зараженным на всю округу, но больше мы не одной твари не встретили. Стало темнеть, и выбрали небольшую полянку для ночевки.

Спичек не было, линзы или осколка бутылки то же не было в этом на редкость чистом лесу, да и солнце уже давало слишком мало света. Посему костра так развести и не сумели. Трением добыть огонь даже не пытались. Не чувствовал я себя героем художественного фильма про первобытный мир и понимал что скорее окончательно лишусь сил нежели добьюсь так чего–нибудь. Это на уроках НВП со слов учителя все просто выходило, а в армии нам с парнями как–то пришлось проверить теорию практикой. Намаялись всем отделением. Огонь все же зажгли, но промучились половину ночи. И это целым отделением здоровых парней, а не в одно уставшее лицо.

Сели под деревом на краю поляны, спиной прислонившись к дереву. Кот притерся рядом. Животы слиплись от голодухи. Стало немного прохладно. Мы пока не мерзли, но под утро могло все измениться. Глотнули живчика, и кот увидев это и унюхав, что у нас за напиток требовательно замяукал.

— Он же вроде меньше 14 – 15 килограмм. Зачем ему живец? — неслабо удивился я.

— Раз просит, значит нужен. Только не понимаю, кто его поил живцом до этого и как он не помер от спорового голодания, если подсел на него, — пожала плечами девушка. — Может он нам покажет своего хозяина? — в ее глазах тут же разгорелся интерес.

— Может и покажет, — не стал спорить с ней, а плеснул живца на ладонь и дал коту слакать. — Если хозяин жив и чем–то нам поможет это будет очень хорошо, — добавил, глядя как мейн–кун лакает.

— Если жив, — повторила за мной девушка, как–то погрустнев.

Замолчали. Вспомнилась собака, убегавшая от зараженной свиньи. Получалась эта мелкая собачонка, будучи неподверженная заразе из–за молого размера могла прожить в улье не один год. Могла, но прожила ли. Вспомнил и свои мысли о зараженном слоне. Получалось, что слон никогда не станет зараженным, но послужит для тварей вкусным кормом. Стал вспоминать кто самый крупный хищник. Подводных жителей решил не учитывать, поскольку не знал что в Улье с океанами и распространением заразы в воде. Из сухопутных, как подсказывала память, самым крупным пожирателем плоти был белый мишка. Страшный зверь сам по себе, а уж что с ним будет, развейся он сильного зараженного. Да получи дар наподобие того какой был у Годзиллы. Это финиш. Решил не развивать это тему.

— Заноза, а какой дар у тебя? — спросил, вспомнив о даре Годзиллы.

Девушка смутилась и даже гладить кота бросила.

— Я ксер, — сказала она, чуть помявшись.

— Это что такое? — поднял я в удивлении брови.

— Ну, это как ксерокс. Если есть ингредиенты я смогу копировать предметы. Например, патроны. Меня за это Генерал и держал возле себя. Следил и дар развивал. Ему нужен был ксер, — разъяснила она.

— Редкий дар? — уточнил я.

— Да уж нечастый, — фыркнула ни с того ни с сего Заноза, — и очень полезный. Вокруг сильных ксеров целые поселения образуются.

— Ты сейчас серьезно?

— Про поселения?

— Да.

— Ну, может и не совсем так, но каждое уважающее себя поселение содержит и развивает собственного ксера, а по возможности не одного. Меня Краб с Просом вели в поселение. Говорили, что как сыр в масле кататься буду и надеялись, что им за меня немало перепадет. Но вон как вышло. Их Тимошке скормили, а я в рабство к Генералу с его шайкой попала. Так и не поняла кто они такие. Вроде не сектанты и не муры, но твари еще те были.

— Получается, тебя продать хотели? — подметил я.

— Они говорили, что им дадут вознаграждение за ценный кадр. Вроде, как и мне хорошо и им. Никакого рабства, если ты об этом.

— Ну, раз ксеры такие полезные, то тогда наверняка будет, куда тебя пристроить, — сказал с некоторым облегчением.

— Ты обещал взять меня с собой, когда пойдешь за Ксеносом, — возмутилась Заноза.

— Обещать жениться и жениться это разные вещи.

— Что?

— Если мы доберемся до поселения. До нормального человеческого поселения, то я оставлю тебя там. Иначе тебя рано или поздно сожрут тебя и меня, скорее всего, вместе с тобой. Так понятно?

— Понятно, но это не честно, — девушка обиделась.

— Может и не честно, но взять тебя с собой это убийство. Ты не можешь вести себя тихо, не умеешь стрелять и у тебя прихоти, — перечислил я причины.

— Какие прихоти? — вздернула Заноза подбородок.

— Убей медведя. Спаси котика, — попробовал спародировать ее голос я.

— Это я так говорю? — она выпучила глаза.

— Может и не так, но манера речи смысла слов не изменит.

— Все. Считай, я на тебя обиделась, — девушка сначала отвернулась, а потом опустила голову на грудь и задремала.

Я тоже вроде проваливался в дрему, но был готов вскочить на любой шорох и нормально не спал. Пребывал в состоянии между сном и явью, но не более того. А потом стало холодно, что бы спать в лесу. Заноза проснулась, клацая зубами. Я не отставал. Попытались согреться, прижавшись, друг к другу. Попрыгали, поприседали под недоумевающим взглядом кота и просто были вынуждены тронуться в путь. Благо забрезжили первые солнечные лучи, и стало можно следить за дорогой и не опасаться наткнуться глазом на сук или полететь кубарем через упавший ствол.

В какой–то момент мы пересекли границу кластера и оказались в одуряюще пахнущем хвойном лесу. Шли по нему так же прямо пока не выбрались к ручью. Мучимые жаждой напились до рвотных позывов и только потом обратили внимание на призывно мяучащего и зовущего нас куда–то кота.

— Давай проверим, куда зовет, — предложила заноза.

— Думаешь, все же зовет? — засомневался я.

— А вдруг? — поджала губу и пожала плечиками девушка.

— А почему бы не проверить. Все равно не знаем куда идти, — решил я, мы пошли за хвостатым.

Кот не подвел и вскоре вывел к вольготно расположившемуся по среди широкой поляны квадрату искусственного происхождения. Состоял этот квадрат из частокола, надворных построек и двухэтажного бревенчатого дома. В частоколе имелась широкая калитка, но она была заперта изнутри. Рыжего это не остановило и он, моментально взлетев на ограждение, исчез за ним, оставив нас перед калиткой. Мы подождали, пока появится хозяин мейн–куна, но тот не появился. Зато на частоколе появилось само животное, и призывно мяукнув, вновь исчезло во дворе.

— Держи, — достал из кобуры и вручил барышне АПС. — Как пользоваться помнишь? — спросил, понимая, что даже если помнит, что я показывал, то пользоваться не умеет.

К своему стыду я так и не провел с ней ни единого урока. А ведь нужно было хотя бы на ходу.

— Помню, — с гордостью ответила Заноза и взялась за пистолет неправильно.

— Я постараюсь быстро, — скривился как от зубной боли, но вот прямо в тот момент исправлять ничего не стал.

Подпрыгнул и зацепился за верх частокола, что был на высоте метра под два с половиной. Несмотря на большой собственный вес, достаточно легко подтянулся и, осмотрев пустой двор с котом, перевалился через ограду. Тут же отодвинул засов калитки и впустил Занозу.

— Тут никого? — шёпотом спросила она.

— Думаю что да, но ты все равно смотри по сторонам, а то мало ли. Пистолетом не маши и меня, если что, не подстрели.

— Хорошо, смотрю, — девушка усиленно закрутила головой, а я крадучись пошел к дому.

Сам осмотрел пустой двор с колодцем по самой середине. Входы во все постройки кроме самого дома закрыты на навесные замки. Вход в сени дома отрыт настежь. Кот уже шмыгнул в дверной проем и призывно мяукает сидя за порогом. С ПП наготове последовал за ним и еще на подходе почувствовал запах далеко зашедшего разложения. Насторожился еще сильнее, но в душе понимая, что если есть несъёденный труп, то заражённых нет, вошел.

В сенях стояли самодельные деревянные лавки, стол, оцинкованные ведра, пара алюминиевых сорока литровых фляг, пластиковая бочка и еще кое–что по мелочи. На перекладинах и натянутых веревках висели целые веники из каких–то трав. У дальней стены была сложена поленница сухих колотых дров. Дверь в дом нараспашку, как и во двор. Кот уже снова за порогом, несмотря на запах и зовет, как умеет.

Вошел в дом и стал стараться дышать пореже. Если в сенях пахло сильно, то здесь невыносимо воняло. Осмотрелся в полумраке, рассеиваемом несколькими окнами бойницами. На первом этаже дома стояла пара лавок, большой накрытый пыльной скатертью стол с вазой с засохшими цветами и массивным ежедневником в кожаном переплете, имелись шкафы и настенные шкафчики, и те и те, тоже не заводского производства. Наличествовала сложенная из красного кирпича и глины кухонная плита с выходящей в стену асбестовой трубой. Отметил наличие лампочки в простеньком плафоне и розетку на стене, значит где–то тут и генератор притаился. Вот только проку мне от него сейчас не много. Подзаряжать после налета беспилотника нечего.

Дальний угол отгораживала занавеска, и запах исходил точно оттуда. Подойдя к занавеске и отодвинув ее, увидел постель в коей и находился источник запаха. Труп мужчины в очень плохом состоянии. Мало того что он распух и сильно разложился, так еще при жизни его очень сильно кто–то порвал. Скорее всего, это был достаточно сильный заражённый. Рядом с человеком лежало его оружие. Это был самозарядный карабин Симонова в охотничьем исполнении с простеньким оптическим прицелом.

Задернув занавеску на время оставил труп в покое. Под ногами без стеснения громко мяукнул кот.

— Хозяин твой? — спросил, кивая в сторону занавески.

Разумеется, кот не ответил, и я направился к лестнице на второй этаж. Лестница была приставная и при желании имелась возможность вынуть ее из пазов и поднять наверх, отрезав себя от первого этажа. Прочный люк на высоте больше двух метров мог обеспечить приличную безопасность, но сейчас был открыт настежь.

Поднявшись наверх, обнаружил спальню, смешанную с мастерской и гардеробом. Крепкие шкафы и вешалки с одеждой, грубо сработанная, но прочная и явно удобная постель. Рядом с постелью большой сундук. Вдоль двух стен стояли верстаки и столы со стамесками и прочим инструментом для работы с деревом. У дальней стены под верстаками и на столах кучами свалены всякие резные дощечки и планки.

Следом за мной на второй этаж забрался кот. Я посмотрел на усевшегося под моими ногами рыжего великана. Глянул на одинокую резную планку лежащую рядом. Планка была довольно хороша. Заглянул в шкафы и сундук. В сундуке обнаружился полотняный мешок с патронами к СКС. Рядом с ним нашелся еще и увесистый железный ящик полный таких же патронов.

— Твой хозяин был отменным резчиком по дереву, — погладив следовавшего по пятам кота, спустился вниз и вышел к так и стоящей во дворе девушке.

— Ну что там? — спросила она.

— Труп, — коротко ответил я.

— И все? — уточнила она.

— Там есть много чего. Подберешь себе шмотки. Останемся сегодня тут и переночуем тоже тут. Кластер не перезагрузиться пока мы спим?

— Да кто же его знает, — она развела руками не убрав пистолет из правой.

— А как узнать?

— Кисляк почуешь, значит, перезагрузка рядом, а раньше ни как. Говорят, приборы какие–то для этого у внешников есть и стронги их иногда добывают, но сама таких никогда не видела. Еще говорят, есть люди с особым даром. Они способны чувствовать перезагрузку, а есть такие кто ее, и пережить без проблем способен. И слышала еще, что перезагрузка иногда очень быстро происходит. В считанные минуты. Но это не часто. Обычно кисляк не так быстро поднимается и на перезагрузку нужно какое–то время.

— Прекрасно, — покачал головой. — Запирай калитку. Будем труп хоронить, дом проветривать и посмотрим, что тут еще есть, — указал на характерное строение. — Вот это вроде баня, а баня это здорово. Я почти две недели нормально не мылся.

Сказал и практически не преувеличил. Если правильно считал, то пребывал в Улье/Стиксе уже одиннадцатые сутки. Хотя может уже и двенадцатые? Трудно быть точным в подсчетах, если несколько дней провалялся без сознания и когда был в сознании, не особо этим загружал мозг.

Первым делом вынесли труп. После вымыли все что смогли, но я был уверен, что от запаха мертвечины совсем не избавимся. Попробовали его забить, сжигая какие–то пахучие травы, что нашлись в доме, но до конца не получилось. Запах въелся в мебель и дерево стен первого и в меньшей степени второго этажа. После уборки поели найденных в доме же консервов. Ели во дворе, поскольку в доме это было трудновато из–за заметно ослабшего, но все еще сильного запаха.

— Хорошо, что консервы свежие, — сказала, закончив с едой и подкармливая кота отличной тушёнкой Заноза.

— Разумеется, — согласился я.

— Ты в курсе, что испорченные консервы и порченая еда для нас яд? — она отставила пустую жестянку, и кот полез ее вылизывать.

— Разумеется, в курсе, — покивал в подтверждение.

— Я об этом вроде не рассказывала, — она задумалась.

— Мне об этом мама с папой в детстве рассказали, — усмехнулся я.

— Да я не об этом! — воскликнула девушка. — Ты конечно прав и есть испорченное нельзя было и там, но тут для иммунных испорченная еда горазда это большая опасность. Подцепить ботулизм здесь для нас это почти гарантированная и страшная смерть. Никогда не ешь сомнительной еды, а то загнешься в муках.

— Спасибо за информацию, — есть вроде до этого еще хотелось, а теперь аппетит как–то пропал. — Пойду копать могилу, — отставил еду, встал и пошел заниматься озвученным делом, а то труп, лежащий за углом это как–то совсем не по–человечески.

Пока копал яму под могилу Заноза взялась за ежедневник в кожаном переплете, что я приметил на столе. Оказалось, что ежедневнику больше 12 лет и его использовали наподобие дневника. Из него выяснила кое–что о жителе этого дома и хозяине кота. В прошлой жизни его звали Егором. Он был нелюдимым одиночкой, и большую часть сезона проводил в тайге, добывая зверя. Потом попал сюда. Вышел в какой–то таежный поселок и попал под перезагрузку. Переждав туман, ушел и вскоре понял, что это новый мир в котором Егора перекрестили в Бирюка. Сменив имя, мужик не изменил своим привычкам и, потолкавшись среди людей, в стабе Мехзавод решил уходить в леса. Поспрашивал народ, побродил, порисковал и нашел кластер с практически пустым и относительно безопасным хвойным лесом, перезагружающимся стабильно раз в восемь лет.

Бирюк поселился в новом кластере. Построил дом. Прожил в нем 4 года. Пережил перезагрузку в соседнем кластере. Снова не поленился построить полноценный дом. Потом жил спокойно еще восемь лет и пережил еще одну перезагрузку. Прожил после еще одной перезагрузки пару — тройку лет. По его записям точнее не определишь.

Все этот время он делал вылазки за споранами и добром. На одной из вылазок подобрал котенка, который стал жить с ним и вырос в крайне умного и все понимающего зверя. С людьми все время общался мало. Больших поселений избегал, но иногда встречался со сталкерами–рейдерами из Мехазавода. Старожилы стаба его все еще, хотя и осталось таких не много. Зато хватало тех, кто слышал о странном отшельнике и делился с ним не очень интересными для Бирюка новостями.

Наверное, так бы и жил мужик спокойно дальше вдвоем с рыжим котом по имени Дизель, если бы не встретил какую–то порвавшую, но не убившую его тварь. В том, что убила его именно развитая тварь после прочтения последних записей в дневнике, сомнений не было. Речь шла о рубере зачем–то появившемся в пустом лесу. Отшельник упоминал, что раздобыл в Мехзаводе РПГ и собирался разобраться с посягнувшим на его лес тварью. Если бы с РПГ не получилось, то у мужика остался бы только его дар. Что конкретно за дар написано не было, но было понятно, что это мощный и смертоносный дар, работающий при прикосновении. Бирюку достаточно было коснуться рубера, что бы убить, но пойди, коснись его.

В конце отшельник сетовал, что у него всего один подобный дар. Вроде были другие, но совершенно не пригодные для боя. После этих сетований записей более не было, следовательно, во время стычке с рубером мужик и погиб. Видимо что–то не сработало с РПГ и пришлось применить свой дар. Убил монстра, но был порван. После этого у меня оставался вопрос только насчет того как отшельник добрался до своего жилища. Ну не кот же его дотащил, в самом–то деле? Похоже тоже на спеке приполз как Таракан.

Отдав последние почести Бирюку, мы занялись баней и отдыхом. Помывшись и напившись чая, приготовили живчика. После я, не смотря на опасность привлечь выстрелом монстра, если он все же выжил, испытал карабин. Борясь со сном какое–то время, прождал, слушая лес. Никто не пришел, но заваливаться спать, пока, было рано. Вручил Занозе сначала Стечкина без патронов и поучил ее удержанию оружия и прицеливанию. Она конечно похолостила, но это нельзя назвать тренировкой в стрельбе. Также научил ее удерживать и целиться ПП.

Удовлетворившись тренировкой, нашел ключи и заглянул в пару сараев, но там меня ничего не заинтересовало. После занялся оружием и обиходил его как положено. Где нужно почистел, а где нужно смазал. Посмотрел не пострадала ли после купания граната. Последняя, насколько я мог судить, по прежнему была вполне боеспособна. Наконец, позволил себе и Занозе отправиться на отдых. Устроились на втором этаже. Там запах был послабее и, открыв окошечки бойницы, можно было проветривать. Легли спать в одной постели, но на разных краях большой Бирюковской кровати. На такой постели спать можно было не вдвоем, а втроем или даже вчетвером.

— А каково это? При коммунизме жить? — девушки не спалось, и она занялась расспросами.

— Не знаю, — отозвался я, отодвигая норовящего забраться на меня обнаглевшего кота Дизеля.

— Ну как же? — она в темноте села на кровати. — У вас же СССР не развалился? Или я чего–то не так поняла?

— СССР не развалился, но и коммунизма никто не построил. Партия решила, что это невозможно, да и не нужно. Мы построили развитой социализм с элементами капитализма, — попробовал разъяснить я.

— Это как? — совершенно не поняла она.

— Решение было принято в 88 году. Раздвинули железные шторы, постарались улучшить отношения с западом, но без ущерба себе. Ввели кое–где элементы рыночной экономики. В некоторых отраслях разрешили частный бизнес. Там много всяких тонкостей, а я в этом слабо разбираюсь, — постарался я от нее отвязаться.

Спать хотелось ужасно.

— Железные шторы? — она усмехнулась.

— Ну да, — не понял ее веселости и постарался пояснить. — Холодная война. Гонка вооружений. Железные шторы.

— У нас говорили железный занавес.

— У нас говорили шторы, но большой разницы не вижу. Занавес. Шторы. Да хоть стена.

— А мне знаешь, про что рассказывали? — с изрядной долей радости вспомнила Заноза.

— Боюсь, сейчас узнаю, — недовольно буркнул я.

— Точно, но ты как выходец из СССР должен это знать. Говорят, где–то очень далеко есть стаб. Точнее даже не один стаб, а целое объединения поселений. Они зовутся Озерском. Где они я не представляю, но Краб говорил место известное. Известно оно больше не само по себе, а потому что им управляет Иосиф Виссарионович. Может тот самый или его двойник… — под эту ее сказочку и на этом самом месте я и провалился в сон.

 

Глава 10: Черный лес.

Я не знал, как попал сюда, но и не задавался этим вопросом. Перед моим лицом были деревянные двухстворчатые двери с табличкой гласившей «И. В. Сталин». Рядом стоял стол с секретарем вождя народов Поскребышевым и выглядел он точно, так как я его себе представлял. Высокий, крепкий мужчина с угрюмым лицом. В форме НКВД и кобурой с ТТ на поясе.

— Самурай проходите. Иосиф Виссарионович вас ожидает, — секретарь поднялся и, выходя из–за стола, указал рукой на двери.

Я вошел. Поскребышев притворил за мной створки дверей. Вождь ждал меня сидя за столом ровно, так как он сидел во многих фильмах моего родного мира. Видимо это, оттого что местный Озерский Джугашвили смотрел фильмы про Иосифа Сталина и для чего–то пытался соответствовать образу из кино. Я глядя на легендарную фигуру, и не зная, как с ним следует себя вести, замер, едва переступив порог кабинета и так стоял, не зная, куда деть задрожавшие руки.

— Проходите, — Иосиф Виссарионович жестом радушного хозяина пригласил меня пройти и указал на обитое кожей регулируемое по высоте поворотным механизмом кресло на колесиках.

— Благодарю, — ответил я и прошел к предложенному месту, но сесть без дополнительного приглашения не посмел.

— Присаживайтесь, — самый знаменитый грузин в истории Союза, будто прочтя мои мысли, указал ладонью на кресло.

— Спасибо, — сел на краешек точно гимназистка.

— Если ничего не путаю, вы Самурай, — говорил он без знаменитого на весь мир акцента.

То ли не было его никогда, то ли здесь за многие годы практики в русском, а может и не только русском, пропал окончательно.

— Да Иосиф Виссарионович, я Самурай, — едва заставил себя усидеть и не вскочить при ответе.

— И откуда же такое прозвище? Владеете боевыми восточными единоборствами? Мечом?

— Что вы. Нет, конечно, — немного засмущался я. — Единоборствами, правда, владею, но не восточными, а нашим САМБО. Мечом же никогда до Улья не пользовался и можно сказать, в руках таковое оружие не держал. Получилось, что я по началу, как попал сюда, с мечом японским ходил и сейчас с ним хожу. Вот меня крестный и окрестил так.

— С этим разобрались, — Сталин покрутил знаменитый ус. — Слышал я, что вы потеряли товарища по партии, что пришел с вами в новый мир. Точнее пришла, ведь товарищ была девушкой. Это так?

— Так, — виновато опустив глаза, без просьбы стал рассказывать. — Мы спешили скрыться из одного опасного места. Приехали к причалу в каком–то поселке и стали грузиться в лодку, а Блонда, так ее звали, осталась сторожить пленного и следить за округой с крыши УАЗа. Уже погрузились, но она захотела снять с крыши пулемет и задержалась. Тут из укрытия выпрыгнул элитник и смял ее как тряпичную куклу. Она уже упала мертвой.

— Что прямо так и сидел в засаде? Ждал пока завершите погрузку?

— Сидел, — ответил стыдливо не поднимая глаз. — Он был под управлением нашего пленного. Тому Улей подарил умение для этого. Пленный перехитрил нас и отправил элитника вперед. Устроил засаду в самом удобном месте.

— Как же вы уцелели?

— Этот элитник встал щитом между мной и пленным и не мог сойти. Иначе бы я обязательно пристрелил подонка. В тот момент я бы возможно не постеснялся даже присутствия элиты.

— Значит, тварь вас не атаковала? — Сталин поднялся из–за стола и стал его обходить.

— Нет, — я все же поднял на него глаза.

— Вы спокойно погрузились в лодку и уплыли? — он пошел вокруг стола, заложив руки за спину.

Я почувствовал что–то неладное. В сердце закралось беспокойство и стало стремительно разрастаться в страх. Я понимал, что может, я ни в чем не виноват, но перед собой и этим откровенно допрашивающим меня легендарным человеком мне не оправдаться. Для нас двоих я виноват, что не спас Блонду и неважно, что я мог и чего не мог.

— Да, — ответил далеко не сразу и сглотнув ком вставший в горле.

— И совесть вас после этого не мучает? — Иосиф Виссарионович успел обойти стол и нависнуть надо мной точно великан над лилипутом.

— Нет. А должна? — вжался в спинку кресла и захотел вместе с ним провалиться прямо сквозь землю.

— Должна и мучает. Я твоя совесть, — он схватил меня за плечо и стал отчаянно трясти.

Открыл глаза, сел и ошалело уставился на Занозу, держащую меня ровно в том месте, где схватил Джугашвили.

— Ты метался во сне, и вставать пора, вот я тебя и разбудила, — как–то виновато сказала она.

— Звиздец мне сны сняться, — закрыл глаза и откинулся на постель.

— Что–то плохое? — поинтересовалась она.

— Хуже некуда. Зачем ты мне вчера на ночь глядя про Озерск и Сталина рассказала? — снова открыл глаза и повернулся на бок.

— Ну, ты же коммунист и я подумала, что тебе будет интересен один из старейших стабов, в котором еще с тех времен рулит такая личность.

— Он мне снился, — покачал я головой, недоумевая.

— И что? Такой страшный?

— Кому как, а я теперь сомневаюсь, что когда–нибудь отправлюсь в этот Озерск, как бы там хорошо не было, — посчитал лишним объяснять ей, что этот Сталин из моего сна ничего общего с настоящим, скорее всего, не имеет и так проявляется мое самоедство.

— Прямо так?

— Прямо так. Подвинься, — подтолкнул ее с кровати. — Давай есть, собираться и выходить. Чего приготовила?

— Ничего, — невозмутимо покачала девушка головой.

— Консервами позавтракаем, — вздохнул, вставая с постели.

— А я что должна была завтрак приготовить? — запоздало сообразила моя новая и, похоже, бестолковая спутница.

Вот совсем не Катерина. Даже рядом не стояла и дело тут не во внешности. С той я был как с родной и у нее таких вопросов никогда не возникало. Если была возможность, всегда готовила. Хоть что–то, хоть из чего–то, но всегда. Эта же имея в наличие полноценную кухню со всем содержимым не сообразила, что консервы еще надоедят, и стоит позавтракать чем–то не просто горячим, а вареным.

— Это просто звезда, — проворчал недовольно и направился на выход.

Собирался пойти к колодцу и умыться ледяной колодезной водой. Нужно было сбросить с себя остатки сна и привести голову в порядок. Мне эта голова нужна свежая и думающая о деле, а не о том чего уже никак не изменить. Катерины нет, и как бы моя совесть меня не мучила этого не открутить назад, не встать вместо нее на пути у элитника и не спасти каким–то иным способом.

Умывшись, отправился завтракать. На глаза попался уксус, и Заноза застала стоящим меня с ним в раздумьях. Она постояла, посмотрела. Потом зачем–то обошла меня по кругу.

— А мне дашь? — наконец спросила она.

— Я вообще не знаю, стоит ли его пить или нет, — поставил бутылку с уксусом на стол.

— Конечно, стоит, — она всплеснула руками.

— С чего это? — взглянул на нее с интересом.

— Я слышала, как тебе Генерал говорил, для чего нужен горох, так что не прикидывайся, что не знаешь, — она подбоченилась и прищурилась, но злого выражения лица не получилось.

— Доверять словам человека пытавшегося меня убить? — сказал с саркастической улыбкой.

— В этом плане он обычно не врет. Тренирует свой дар и читает людей по–настоящему. Как часто он велел тебе пить горох?

— Неделю через день, потом неделю перерыв.

— Так редко точно ничего не будет, — она махнула рукой. — Краб по две в день порол, когда было чего. Дар качал. Он телекинетик был и еще зажигалка. Мог небольшой огонек на пальце или ладони зажечь.

— Значит, через день пить не страшно и от этого мой дар точно станет сильнее? — уточнил я.

— Именно! — она поучительно подняла указательный палец. — Я конечно не знахарь, но мне кажется, что через день можно пить вообще без перерывов.

— Я лучше со знахарем посоветуюсь, прежде чем пить без перерывов. Меня не вырубит после приема? Плохо не будет?

— Не слышала о таком. Если жрать горстями, то можно отравиться, а если по одной, то точно нет. Жемчугом, наверное, можно отравиться с одной, особенно черным, а горох это горох.

— Ну, тогда делай, — кивнул в сторону уксуса и сел за стол. — Я посмотрю на это дело. Поучусь.

— Хорошо, — она повела плечиком и не спеша, с видом профессионального бармена, взялась за дело.

— Ты говорила про жемчуг. Растолкуй нормально, что это такое, — оперся подбородком на ладонь.

— Есть белый жемчуг, красный и черный. Про белый знаю только что он точно есть и ему приписывают совсем чудесные свойства…

— Он из квазов людей нормальных делает, — вставил я.

— И не только, — согласилась она. — Черный жемчуг сильно прокачивает дар или дары, может помочь открыть новый дар. Красный жемчуг по сути то же самое, но от него вероятность стать квазом гораздо меньше. Он везде и стоит в два раза дороже черного, вот только мало кто продает, — она разлила уксус по стаканам и протянула раскрытую ладонь. — Горох, — потребовала у меня.

Достал и вручил ей две горошины. Под моим неотрывным взглядом Заноза бросила по горошине в посудину. Горох довольно быстро растворился в уксусе. После девушка погасила раствор гороха в уксус самой обычной содой и развела водой. В отличие от моих ожиданий много времени это не заняло.

— И все? — сощурил один глаз я.

— А ты чего хотел? — улыбнулась девушка.

— У меня практические работы по химии в четвертом классе сложнее были.

— А у меня химия была только с пятого класса, — зачем–то сообщила Заноза.

— Что? Прямо вот так пить? — не стал продолжать я тему школы и химии.

— Хочешь на голову встань, — решило уколоть меня она.

— Ну, тогда поехали, — я сидя поднял посуду как во время тоста.

Мы выпили жидкость с очень необычным и довольно мерзким уксуснокислым вкусом. Решил считать это лекарством, как и живчик, а у лекарства вкус не обязан быть приятным. После приема раствора стали обильно завтракать консервированными кашами. Завтрак получался далеко не легкий, но и грядущий день представлялся соответствующим. За едой не слушая болтающую девушку, думал о Кате и о том, как мы приняли черные жемчужины, хотя для одного была красная. Получалось, один из нас мог рисковать гораздо меньше, нежели рисковал, но кто же об этом тогда знал.

Покончив с завтраком стали собираться в дорогу. Собрал тяжёлый рюкзак себе и полегче спутнице. Вооружился дополнительно СКСом. Забрал вообще все имевшиеся патроны и пожалел, что есть только патроны к карабину. Прибрал к рукам хороший бинокль. Повесил на руку старые механические часы. Они лежали в доме. Похоже, не таскал их Бирюк, когда шлялся по лесу. Время выставить получилось только очень приблизительно, но все же лучше чем ничего. А то, сколько в городе пролазили, а часы найти так и не сподобился. На вторую руку нацепил компас. Самый простой по конструкции и как надеялся безотказный. Сейчас вещь бесполезная, но как только узнаю направление куда идти, то пригодится. Изменил своему викадзаси. Отдал меч Занозе. Не уверен, что она себе им не отрежет руки, если решит пустить в дело, но за какой конец держаться знает.

Себе на замену в доме отшельника отыскал тактический топор или большой тактический томагавк — не уверен как правильно называть сей предмет. Старый и потрёпанный, но вполне надежный, он показался куда уместнее короткого самурайского меча. Рифленая рукоять длинной сантиметров под семьдесят полностью из черненого металла без пластика или резины. Не слишком большая, но поболее чем у рабочего топора рубящая кромка, несколько отверстий для облегчения увесистой рабочий части. С противоположной стороны от кромки топора вместо обуха чуть изгибающийся похожий на клюв клин. Вполне удачная комбинация, что бы рубить тянущиеся лапы и одним ударом пробивать прочные черепа не очень развитых тварей.

— Теперь ты не Самурай, — прицепляя ножны меча к ремню, добытому там же где и топор, усмехнулась Заноза.

— С чего это? Из–за меча, что ли? — спросил, приспосабливая новое оружие, так что бы всегда было под рукой.

— Разумеется. Теперь буду звать тебя кваз, — она тихо рассмеялась.

— Не поспоришь, — невольно коснулся шеи в том месте, где кожа огрубела и потемнела.

— Или Топор, — добавила она подумав.

— Так ты мне при каждой смене оружия имя менять будешь, — покачал головой. — Зови Самураем, раз уж так окрестили.

— Я пошутила. Конечно, Самураем буду звать, Топор, — Заноза снова тихо рассмеялась.

— Не доведу я тебя до стаба, — наигранно печально вздохнул.

— Что это? — напряглась спутница.

— Прибью дорогой, — вздохнул еще печальнее и наигранней.

— Это вопиющая несправедливость. Я ксер. Я нужна людям, — со смехом ответила девушка, поправляя на поясе ремень с АПС.

Вооружил ее Стечкиным, что бы ни ходила с одним мечом. Еще раз показал, что с ним и как делать, принял небольшой экзамен, но строго настрого запретил стрелять без моего разрешения. Прострелит еще чего доброго себе ногу, или мне голову, а толком научить владеть оружием некогда. На такую науку нужно время и патроны.

— Теперь ты Самурайша, а не ксер, — попробовал поддеть ее я.

— Самурайша это прозвище, а ксер это дар. Тогда уж нужно сказать: не Заноза, а Самурайша. И не говорят так. Что за слово Самурайша?

— Да ну тебя, — махнул рукой. — Пошли отсюда.

— Пошли, — девушка пошла следом за мной.

Она переоделась в не слишком подходящие по размерам вещи Бирюка, но все же это было лучше платьица. Сапоги, штаны и куртка. Для леса самое то. Пришлось учить мотать ее портянки, что бы ни сбила ноги в кровь в великоватых сапогах. Пришлось намотать портянки потолще, но вроде ничего. Пока походит, а там глядишь, что–нибудь подберем.

Сразу за калиткой девушка остановилась и стала звать Дизеля, а тот ни в какую не хотел идти с нами. Он подобно египетскому сфинксу у пирамиды сидел возле могилы хозяина с самым невозмутимым видом и, похоже, не собирался оставлять своего поста.

— Сделай поводок и веди на нем, — предложил я.

— Это жестоко, — покачала она головой.

— Сам кот не пойдет. Останется здесь. Но это не беда прокормиться как–нибудь мышами, — отмахнулся от проблемы я.

— А живчик? Он пьет живчик. Вдруг он без него умрет как мы? — Заноза не на шутку забеспокоилась.

— Тогда делай поводок и волоки, но он тебя после этого любить сильней не станет, — вернулся к первому предложению я.

— Может, сделаешь ты? Пусть тебя не любит, — ей показалось, что она нашла лучший выход из ситуации.

— Ну тебя, — зашагал прочь в выбранном почти наугад направлении.

К сожалению, в доме отшельника, в том числе в дневнике не было не одного указания, где находится не единожды упомянутый стаб Мехзавод. Я бы не отказался от подробной карты, но был согласен и на простое указание направления. Увы. Увы. Увы.

— Подожди! — девушка метнулась в дом.

Я решил подождать и даже вернулся к калитке, что бы посмотреть на предстоящее зрелище. Заноза выбралась из дома с каким–то длинным шнуром и решительно направилась к коту. Дизель посмотрел на девушку с пониманием ситуации и обречённостью приговоренного к жестокой казни. Но кот не двинулся с места, несмотря на приближение угрозы. Он ничего не делал ровно до того самого момента, пока на его шее не попытались завязать конец шнура. Как только это произошло, кот впился когтями в тянущиеся к нему руки и очень громко злобно зашипел.

— Самурай, смотри чего он, — почти со слезами девушка издали показала мне поцарапанную руку.

— Поцарапал. Ничего страшного, — повел плечами я.

— Надо кровь смыть и рану заклеить. Краб говорил: зомби кровь точно акулы чувствуют, — в ее устах это каждый раз звучало так, словно Краб был истиной в последней инстанции.

Хотя пока подвергать сомнению озвученные Занозой слова покойного мужика у меня причин не было. Все озвученное девушкой было вполне понятно и логично. Тем более что многое уже подтвердилось на собственном, пусть пока и небогатом, опыте жителя Улья.

— Займись рукой, а я котом, — подошел и забрал шнурок.

— Хорошо, — девушка отошла к колодцу, а я занялся делом.

Сделал затягивающуюся петлю, подошел к Дизелю, демонстрирующему решительность, и быстро накинул петлю на шею животного. Кот рванулся от меня прочь, но силенок у него было все же маловато, так что я без проблем удержал шнур в руках. Петля затянулась на шее кота.

— Ты его задушишь! — слишком громко возмутилась Заноза.

— Не задушу, — Дизель бросился на меня, и пришлось отпихнуть кота ногой. — Если хочешь, давай его в мешок посадим и понесёшь. Может так тебе гуманнее покажется, — снова пришлось отпихнуть нападающее животное.

Второй раз кот не дал отпихнуть себя просто так и, вцепившись в штанину, повис на горке. Пришлось взять его за шиворот и поднять в воздух. Недовольный Дизель смотрел на меня зло. Словно собирался немного подождать, а потом, когда я расслаблюсь, крайне жестоко отомстить.

— Самурай! — вскрикнула Заноза.

— Ну? Чего там? — спросил, не глядя на девушку.

— Самурай, там бегун. Матерый, — помертвевшим голосом сказала она.

Я повернулся к калитке оставленной открытой и увидел голую женщину с отвисшей грудью, но, пожалуй, только эта грудь ее еще и роднила с человеческим родом. Поплывшее изменившееся лицо перепачкано в крови, на ногах узлы мощных мышц, а на всех пальцах зарождаются плоские когти. Даже в самой фигуре что–то изменилось и теперь это существо примешь, если только в кромешной темноте. Еще чуть–чуть и из твари получится молодой лотерейщик.

Бегун моментально нацелился на кота в моей руке. Ему было наплевать на нас. Сообразив, что делать без какой–либо притворной жалости отшвырнул Дизеля в дальний конец двора. Бегун стремительно рванулся с места и промчался мимо меня. Я подхватил висевший на ремне Кедр и тут же вскинул. Кот прыгнул метра на два вперед и настолько же вверх. Прыжок его завершился на стене и кот тут же стал карабкаться вверх, на крышу. Бегун замер под стеной и задрал морду вверх. По его лицу скользил вверх шнурок все еще висевший на шее мейн–куна.

Я двинулся вперед, наводя оружие на затылок монстра. Тот, кажется, сообразил, что до еды можно добраться, потянув за веревочку, и схватил ее. Потянуть бегун не успел. Я нажал на спусковой крючок и несколько пуль попали в голову бегуна. Тот постоял пару секунд как будто раздумывал, умирать ему или нет, но когда я уже хотел снова открыть огонь, завалился на землю. Его ноги задрыгались, а рука так не выпустила шнур. Шнур натянулся и потянул упирающегося котейку с крыши. Дизель все же не упал, но повис на стене, хрипя из–за передавленной петлей шеи.

— Спасай своего зверя, — буркнул я и направился к калитке.

Нужно было немедленно проверить, что там снаружи. С такой беспечностью и такими котами матерого элитника или целую стаю зараженных проморгать не проблема. Снаружи ничего и никого не было, но обратно внутрь частокола не пошел, а остался слушать лес и уговоры Занозы направленные на мейн–куна. Быстро справиться с Дизелем у нее не получилось, но в итоге она вышла с ним. Кот выглядел недовольным, косил злобным взглядом, зло фырчал, но шел на шнуре.

— Ты чего с бегуна спораны не взял? — напомнила она о том, на что я пусть не сознательно, но забил.

— Зачем? У меня их полно, — пожал плечами.

— Ты чего совсем?

Думал, она покрутит пальцем у виска, но нет. Просто посмотрела как на клинического идиота.

— Ты же видела. У меня их полно, — вздохнул я.

— Спораны это считай деньги, — она потрясла передо мной рукой сложенной в щепоть.

— Тут их используют вместо денег, — сообразил я.

— Именно, — с лицом учителя, наконец, объяснившего что–то самому тяжелому в классе ребенку Заноза кивнула.

— А горох и жемчуг? — решил уточнить я.

— Это как валюта покрупнее, — она кивнула.

— А оранжевые нити? — решил разузнать все до конца.

— Нити? — девушка сразу не поняла, но до нее быстро дошло. — Янтарь, наверное?

— Сейчас, — я показал те нити, что достались от Пуха.

— Обычный янтарь из него делают, спек. Я тебе говорила.

— Помню. А это? — показал наследство Таракана.

— Узелковый янтарь. Это вообще шикардос. Из него делают лайт спек. Отличная штука для рейдеров. Если прижмет может спасти жизнь, — покивала она со знанием дела.

— Ну, тогда жди, — я все убрал.

Жадным до денег я никогда не был, но и раскидываться ими как–то не привык. Осознав ошибку, сбегал и разобрался со споровым мешком. Наконец можно было двигаться дальше.

— Пошли, — указал направление движения.

Какое–то время шли молча. Точнее я шел молча, а спутница уговаривала кота не противиться. Обещала, что когда они дойдут до стаба, то кот получит все самое лучшее и будет, как сыр в масле кататься. Мол, ему даже мышей есть не придется. Будет вкушать рыбные деликатесы и самую вкусную натуральную колбасу. Разумеется, все будет без консервантов и сои.

— Тебе кто–нибудь говорил, что ты на Скота Эдкинса похож? — не смогла долго молчать Заноза.

— Нет, не говорили. Я даже не знаю, кто это, — ответил я.

— Актер такой. У вас зарубежные фильмы, наверное, не показывают. Наверняка цензура? — предположила она.

— Цензура есть, но она большинство фильмов пропускает целиком. Не пускают только фильмы пропагандирующие гомосексуализм, оскорбляющие социалистический строй, советский народ и призывающие к свержению социалистического строя. По возможности такие сцены вырезают для нашего проката и не пускают фильмы, только если после работы цензуры остается меньше 70 процентов от хронометража.

— Фильмы со злыми русскими пропускают? Там где мы бандиты и главные злодеи?

— Если они не оскорбляют советский народ и не делают всего, что я назвал. Таких фильмов я смотрел полно. В большинстве западных фильмов обязательно есть русский злодей, но этого Эдкинса я точно не знаю. Может, у нас его нет? Такое ведь возможно?

— Вполне, — она дернула кота, который вновь заупирался. — А может ты этот Скот Эдкинс и есть. Уж больно на него похож. Особенно если убрать все изменения, то прямо копия будешь.

— У нас с тобой бесполезный разговор. Раз уж ты никак не уймешься, расскажи что–нибудь полезное, — решил менять тему.

— Что, например?

— Например, — я задумался. — Хочу знать больше о зараженных, внешниках, мурах, квазах и вообще всем в Улье.

— Давай про зараженных. Есть какие–то вопросы?

— Да полно. Начнем с того что хочу подробнее знать о стадиях развития. Кто за кем идет от самого начала? И не просто споровик, горошник, жемчужник. Первый пустыш. Ползун это ослабший от голода пустыш. За ним? Бегун?

— Погоди, — подняла руку Заноза. — Среди пустышей есть не только ползуны. Есть еще прыгуны или джамперы.

— Прыгают далеко? — приподнял бровь я.

— Нет, могут ускорятся, но совсем не надолго. Пробежит метров пять, может десять и все. Сдувается. Это чуть–чуть начавший меняться в бегуна пустыш. Прыгнуть тоже может, но не так далеко как другие твари. Хотя, скорее всего дальше, чем человек.

— С этим ясно. Такого я видел, — кивнул.

— Из пустышей получаются бегуны. Считается что этих в улье больше всех. На бегуна наткнуться проще, чем на пустыша. Эти могут совершать довольно длинные скоростные рывки и могут бежать со скоростью не уступающей человеческой несколько километров. Матерых бегунов называют спидерами. Они очень опасны, если у тебя нечем от них отбиться. От таких на своих двоих точно не убежишь. Бегуны матереют дольше и становятся жрачами. Жрачей еще лотерейщиками зовут. Ты лотерейщика видел, когда мы с хутора улепетывали. Помнишь?

— Помню. Видел и не только их. Бегунов тоже видел и матерых и не очень. Что можно взять с бегуна? Я находил споран, но не всегда.

— А с них только спораны и можно брать. Больше в бегунах ничего нет. Когда пустые попадаются, а когда один или два спорана, но не больше. Давай дальше спрашивай.

— Что в лотерейщике?

— Тоже спораны, но изредка можно найти горошину. Его из–за этого лотерейщиком и зовут. Ведь лотерея же получается, — очередной рывок поводком кота. — Лотерейщик развивается в топтуна. Он больше, страшнее, сильнее, но узнать его легче всего по отсутствию причиндалов. Все кто до него причиндалы еще не потеряли и бегают с голыми писками. Если увидел лотерейщика без письки, значит, он вот–вот станет топтуном или его уже им можно считать. Еще его легко можно узнать по прыгающей походке и по костяным пяткам. Он ими стучит, когда ходит. Поэтому и зовется топтуном. Его еще чертом зовут потому что кажется словно они копытами стучат. С топтуна можно взять до 6 споранов и в половине случаев в нем есть горох. Топтун становится кусачем. У этого руки длинные и он напоминает обезьяну. Еще у него второй ряд клыков лезть начинает. В них почти всегда есть янтарь. Споранов можно взять до 12. Горошин до 4. Из кусача получается рубер или иначе рапан. У них башка бывает на раковину похожа от костяных пластин. На руках шипы растут. Может больше полутоны весить и грызть толстые доски. Может разобрать машину. Взять с него можно до нескольких десятков споранов, до 7 горошин. Еще говорят, что кто–то находил в таких жемчужину, но это редкость великая. Легче иммунным при загрузке кластера оказаться, чем найти в рапане жемчуг. Круче рубера только элита, а круче нее я никого не знаю. В таких споранов по нескольку сотен, полно гороха и практически всегда есть жемчуг. Говорят, что бывает и по семь жемчужин в твари, но это просто кайдзу какие–то, — она закончила.

— Что за кайдзу? Тоже зараженные? — совершил ошибку и узнал, что в ее мире существует фильм Океанский рубеж, в котором гигантские роботы сражаются с гигантскими монстрами. Еще узнал, что Годзилла в ее мире тоже снят и не раз и кайдзу и он это разные монстры.

Пока девушка, забыв о необходимости рассказать о внешниках, мурах и квазах, усердно просвещала меня на тему фантастических фильмов ее родины мы вышли к чему–то новому и непонятному. О таком Заноза еще рассказать не успела. Нормальный лес, по которому мы шли, обрезало точно ножом, но за ним начинался не новый лес или что–то иное. За срезом начиналось нечто черное. Создавалось впечатление, что какой–то гигант облил черной краской большой участок леса. Антрацитово черные деревья. Точно такого же цвета трава и кусты. Рассмотрел даже птичье гнездо на ветке ближайшего дерева. Оно тоже было черным.

Я замер глядя на очередное непонятное явление.

— Мертвый кластер. Чернота, — прокомментировала спутница.

— Я так понимаю туда лучше не соваться? — уточнил я.

— Разумеется, — девушка всплеснула руками. — Если на пару минут влезешь то еще ничего, а если надолго, то с ума сойдешь или вообще помрешь. Потрогай. Оно на стекло похоже.

— Нет уж, — покачал головой. — Нет никакого желания. Как пойдем?

— Не знаю.

— Ты вообще разбираешься в местной географии хоть как–нибудь? — посмотрел на нее с любопытством.

— Не-а. Вообще не понимаю в этом ничего. Мне кажется, тут какой–то непонятный и постоянно меняющийся хаос.

— Кластеры загружаются одни и те же или похожие, а у тебя хаос.

— Это не совсем так. Слышала, что появляются новые кластеры, но не знаю, появляются ли они в замен старых или как–то раздвигают их и появляются между ними.

— С раздвиганием звучит как полный бред, — сказал впрочем, без веселья и улыбки.

— Это Улей, детка, — усмехнулась она. — Тут иногда такая дичь творится, что ни один умник не разберется. Скорей уж мозги вывихнет и с ума сойдет, — тут она решила внести предложение. — Давай пойдем вдоль края. Тут, по крайней мере, внешников не встретим.

— С чего это?

— В черных кластерах электроника сбоит и дохнет. Беспилотник или вертолет может легко накрыться, вот они к таким местам без крайней нужды и не суются. Приборы попроще держаться подольше, но, как я слышала, тоже дохнут довольно быстро.

— Часы? Компас? Оружие? — забеспокоился я.

— Наверное, тоже поломаются, но мы же туда не полезем.

На всякий случай отошел на несколько метров от черного леса. Там встал и немного подумал.

— Что–то незаметно, что бы внешники боялись этого явления. Нашу лодку утопил беспилотник. На пути к реке мы видели вертолет.

— Так, где река, а где чернота, — отмахнулась она.

— Это ножками далеко, а по воздуху, да по прямой расстояние плевое.

— Да может это маленькое пятнышко. Одно.

— Может и так, но мне так не кажется.

— Мало ли что тут кому кажется. Пройдем, увидим.

— Увидим, — согласно кивнул. — Будем идти, пока чернота не кончится или до поздней ночи.

— А если чернота кончится раньше ночи?

— Пошли, — не ответив на ее вопрос, зашагал вдоль черноты, не приближаясь к краю и прикидывая, сколько отмотали от реки.

— А знаешь, откуда берется чернота? — продолжила на ходу девчонка.

— Нет. Я же ее сегодня впервые увидел.

— Говорят, когда внешники заносят заразу в собственный мир, одним черным кластером может стать больше.

— То есть черные кластеры загружаются из зараженных миров? — уточнил я.

— Да.

— Может быть и такое, — на ходу пожал плечами.

— Краб не говорил что это точно так. Это легенда Улья. Тут много всяких легенд, не все из которых правда… — и речь пошла о легендах, подчас звучавших бредово даже на фоне всего происходящего со мной.

Прикинуть километраж по лесу не выходило даже примерно, и я плюнул на это дело. Шел, слушая болтовню занозы и приглядывая за левой стороной. Справа была чернота, а со слов спутницы из нее нападения ожидать не стоило. Твари не любили черноту также как и иммунные, а может даже сильнее. Ведь люди иногда совались в нее и проходили целые черные кластеры. Еще были и такие, кто знал, как и умел найти правильную дорогу через эти места. Кому–то помогал дар Улья, а кому–то опыт. Те же, кто совался сдуру и вовремя не выходил, оставались в черноте, навечно обращаясь в ее часть.

С перерывом на обед шли до самого вечера вдоль черноты. Устали как собаки. Заноза начала канючить и проситься на отдых. Пришлось огрызнуться на нее и заставить идти, но своего я добился. Мы дошли до места, где кончалась чернота, и я вздохнул с облегчением. От нее исходило гнетущее ощущение. А уж когда с хрустальным звоном разбивалась отвалившаяся от дерева ветка, сердце уходило в пятки. С этим звоном у меня возникало ощущение как в детстве, точно я вернулся на похороны родителей. От этого во время пути и вызверился на Занозу решившую ради этого звука побросать в черноту ветки и камни. Обидел девчонку сильно. Она промолчала чуть больше часа и все это время смотрела в сторону от меня, то есть на черноту.

Но слава родному христианскому Богу, или тому что рулит этим миром, чернота крутым углом поворачивала и граничила здесь с еще одним кластером. В углу находился небольшой тройник. Как объяснила заноза это своеобразный маленький стаб как раз в таких местах и располагающийся. Соответственно ночевать решили на тройнике. С двух сторон нормальные лесные кластеры и не известно, что может вылезти, но хоть с третьей стороны черный лес и беда оттуда не так вероятна.

— Ты вроде говорила, что патроны делать можешь, — сказал я после разогретого мной ужина из консервов.

— Да, а что? — заинтересовалась немного приободрившаяся после обильной трапезы девушка.

— У меня патронов к АПСу и Кедру мало совсем. В доме Бирюка такого добра не было, — расстроенно сказал я.

— Ну, могу и сделать несколько штук, — решила она сделать одолжение.

— Ну, так делай, — подбодрил ее жестом.

— Нет. Это так не работает, — она улыбнулась, — по крайней мере, у меня.

— Так как же это работает? — мой интерес был не подделен.

— Дай патрон, какой нужно сделать и ненужный патрон, — девушка протянула обе руки.

— Скажешь тоже. Ненужный патрон, — осуждающе покачал головой.

— Сейчас я могу только так, — развела руки в стороны, вроде как она не виновата.

— Давай тогда так, — дал ей патрон ПМ и патрон 7,62.

Вторых патронов было гораздо больше и какой–то частью патронов к СКС можно было пожертвовать в пользу пистолета и пистолета пулемета.

Заноза посмотрела на них оценивающим взглядом. Взяла в одну ладонь патрон 9 на 18 ПМ, а в другую патрон 7,62. Прикрыла глаза и открыла вместе с ладонями. В обеих ладонях были патроны ПМ, но в той, где до этого лежал патрон к СКС, наличествовала некая мелкозернистая субстанция.

— Знаешь что это? — она кивнула на ладонь с зернистым веществом.

— Понятия не имею, — честно сказал я.

— Это полуфабрикат. Из него я могу делать патроны. Я вообще очень талантлива.

— Еще патронов сделаешь? — спросил я.

— Могу еще, — с энтузиазмом сказала ксер, и теперь я не мог не признать огромную полезность ее дара.

— Твой дар воистину чудесен, — сказал с восхищенным придыханием.

— Конечно, чудесен. Говорят, что далеко не все так могут. Кому–то для работы отдельно порох, гильзы и капсюли нужны. Я же могу переделывать все вот в такую массу, — подняла ладонь с остатками от патрона повыше, — а потом из нее клепать патроны нужного калибра. Лишь бы образец был.

— Чудно. Сколько сможешь сделать без напряга?

— Переделываю из других патронов, а это проще чем из хлама делать, так что думаю, штук сто осилю.

— Из хлама? Это как? Можешь из чего угодно сделать патроны?

— Не совсем так, но близко. Нужно что бы в хламе были подходящие химические элементы. Подходящий металл на гильзу и подходящий на пулю. Химия на порох и капсюль. Из хлама сделаю массу, а из нее наделаю патронов по образцу. Все как с переделкой одних патронов в другие, но значительно затратнее по силам. И еще кое–что могу, — она закинула в рот патрон ПМ и положила на ладонь с порошком пару патронов СКС, накрыла ладонь сверху второй ладонью. Когда она убрала вторую руку, то на раскрытой ладони лежало четыре патрона ПМ. — Так возможно вообще никто не может, а я могу и патронов так в раз больше делать и могу делать патроны большего калибра. Все могут только так, что бы длинна патрона была не больше ширины ладони, а я могу, так что бы патрон был в длину ладони.

— Все ты уникальна, — поднял руки, словно сдавался.

— Это ты просто слушать не хочешь, — закатила глаза девушка.

— Почему же? Слушать хочу. Не хочу тебя отвлекать, — заулыбался я.

— Так я могу говорить, делая патроны…

— Тогда рассказывай о внешниках, — не дал ей договорить, что бы ни задала собственную тему разговора.

— Ну, внешники это наше величайшее зло, они имеют связь с собственными мирами и режут нас на органы. Все они разные, но добрых внешников нет. Это ты уже знаешь.

— Знаю, давай что–нибудь новенькое, — покивал, следя за руками, производившими по одному новому патрону примерно раз в 30 секунд.

— Я видела издали только их вертолеты, а Краб больше ничего, кроме того что я рассказала не рассказывал. Про квазов тоже ничего сказать не могу. Могу про муров! — она аж подскочила на месте.

— Слушаю, — не стал многословить.

— Генерал как–то обмолвился, что у них тут рядом есть ферма, — сказала Заноза заговорщицким шёпотом.

— Коров они там разводят что ли? — не сообразил в чем дело и усмехнулся я.

— Коров тут, наверное, никто не разводит. Я же говорила что травоядные и мелкие животные это самое вкусное лакомство для тварей. Ты представляешь, кем надо быть, что бы начать разводить буренок? Или идиотом, или силу иметь такую, какую я не знаю. Тем белее не в духе муров разводить скотину. Они другим промышляют, и ферма их напрямую связана с этим. Они отлавливают иммунных и не просто потрошат, а потрошат многократно, — под конец Заноза снова перешла на заговорщицкий шёпот.

— Как это? — насторожился я.

— Ты что не знаешь, что у нас регенерация лучше, чем была? — она искренне поразилась.

— Знаю. Синяки быстрей заживают. Укус серьезный быстро зажил. Пара шрамов исчезла, — секунду помедлил. — Вроде. Но я думал это от того что я кваз. Хотя… — сообразил, что у Катерины тоже быстро пропал укус.

— У всех иммунных прекрасная регенерация. Говорят, даже целые конечности отрастают. У Ватрушки палец отрос. Не быстро, но отрос. Краб говорил, что глаз терял и у него вырос. Так вот муры на своих фермах органы у людей вырезают, после отпаивают живцом, а после снова этих же людей органы режут, — просветила меня спутница.

— Это… — хотел выругаться, но сдержался. — Таких тварей кончать надо, где встретишь.

— Так все нормальные так и делают. Муров ненавидят, возможно, даже больше чем внешников.

Покачал головой.

— Ты с патронами все? — обратил внимание, что она прекратила производство.

— Выдохлась, — призналась она.

— Тогда отдыхай, а я покараулю. Ночью разбужу тебя, и покараулишь ты. Хорошо?

— Хорошо, — согласилась Заноза и стала устраиваться для сна, притянув к себе кота поближе. — Ты если что гильзы собирай с ними многим ксерам работать легче. Мне тоже попроще. И еще они во многих местах вместо мелочи. Где десяток гильз споран, а где и двадцать, — посоветовала она, уже засыпая.

Я бережно собрал дефицитные сейчас для меня патроны. Доснарядил магазины оружия под этот калибр, и отойдя в темноту, стал прислушиваться к округе. Подчас слух в ночной темноте способен послужить лучше, нежели не вооруженный спец приборами глаз.

 

Глава 11: Горбун из Нотр–Дама.

Наутро выяснилось, что Дизель от нас сбежал. Втихаря перегрыз импровизированный поводок, которым был привязан и растворился в ночи. Случилось это во время дежурства Занозы. Кот как опытный диверсант воспользовался тем, что она клевала носом перед рассветом. Девушка подняла суету и разбудила меня, когда обнаружила пропажу, но было уже поздно. Расстройству Занозы не было предела, и она требовала, что бы мы вернулись обратно, но я не поддался ни на требования, ни на уговоры и даже на слезы не поддался. Тронулись в путь, и спутница не разговаривала со мной целых полчаса. Блаженное, но не вечное время, сменившееся неугомонным треском девушки–сороки.

Наткнулись на лесную дорогу и пошли по ней в надежде, что она куда–то выведет. Дорога вывела к мосту через заболоченную, но широкую реку. Возможно, это была та же река, по которой мы плыли ранее, а возможно и совсем другая. Вот так сходу было не определить, и не интересовал меня этот момент. Меня интересовал сам мост. Граница кластера прошла здесь вдоль по реке и Улей пристыковал нормальный железобетонный мост на опорах к мосту засыпному с вложенными для тока воды толстыми трубами. Грунтовка с нашей стороны забегала на засыпной мост, а от моста железобетонного бежал в нужном нам направлении уже нормальный асфальт. Довольно старенький и битый, но вполне рабочий. Таких дорог и в моем мире достаточно. Не все успевают ремонтировать вовремя и держать в идеальном состоянии. Хотя к этому стремятся и ежегодно тратят деньги сравнимые с бюджетом нескольких стран. Советские дороги это стратегически важные объекты при расстояниях Союза.

В паре километров от моста начинался пригород небольшого городка. С виду он казался целостным, но отнюдь не был целым. То есть он казался одним большим кластером и этот кластер достаточно сильно пострадал. Кое–где виднелись дымы, являвшиеся следствием серьезных пожаров. Между мостом и пригородом, примерно на середине дороги, можно было различить целый завал из различных машин. Точно ребенку надоело играть со своими машинками, и он их сгреб в одну кучу. Хорошо хоть машины не горели и не дымились. Пешком там вполне можно пройти, не обходя по бездорожью.

Коротко посовещавшись, решили идти через мост и понаблюдать за городом. Потом решили бы идти через город или обходить его. Ну а что? Варианты были только такие. Не возвращаться же в лес, в самом деле? Мы, люди, существа социальные. В одиночку выживать долгий срок не обучены. Если не сожрут, то кукушка улетит.

Еще у кучи машин услышали звуки боя. Сначала слышались звуки выстрелов из ружья. Кто–то бахал из охотничьего гладкоствола с периодичностью метронома. На бой как таковой это не походило. Казалось, что кто–то просто балуется стрельбой по мишеням. Причем умудряется стрелять совершенно не перезаряжаясь.

— Стреляли, — констатировала факт Заноза после первого выстрела из ружья.

— Саид в юбке, — покачал я головой. — Слушай.

Когда стал вслушиваться, услышал помимо звуков ружейной пальбы громкие человеческие крики. Но они тоже были странными. Чуть послушав, я начал узнавать всего три разных крика повторявшихся друг за другом. И это не три человека кричали по очереди. Было именно три совершенно одинаковых крика повторяющихся раз за разом точно в записи.

Потом звуки изменились и стали походить на нормальный бой. Короткими очередями лупил мощный крупнокалиберный пулемет. Это был даже не Корд, а скорее всего что–то под калибр 14,5 мм. Может КПВ. Ему подпевала пара кордов или утесов. Выстрелы автоматов были, и их можно было вычленить, но они терялись на фоне звуков настоящего крупняка. Стреляли где–то совсем рядом, не больше чем в километре — полутора от дороги. И стрельба не была панической. Хотя когда в действие включилось боевое оружие, это перестало походить на стрельбу ради развлечения и запись. Однако же завершилось все быстро. От первого выстрела и крупняка до последнего прошло не более трех — четырех минут.

Как только стих последний настоящий выстрел снова включилась запись.

— Давай за мной, — двинул в ту сторону, откуда слышались выстрелы и прочее.

— Ты куда? — спросила не поспевающая за мной девушка.

— Посмотреть нужно кто там, а то мы так будем до морковкиного заговенья шарахаться по лесам да кустам, — ответил ей.

— А если муры? — попыталась одернуть она меня.

— Может и муры, а может внешники и твари на выстрелы собираться начнут. Рисков полно, — не стал отрицать я.

Девушка замолчала и через несколько минут мы из кустов через бинокль тоже прихваченный из дома Бирюка наблюдали за местом побоища. Стрелки настреляли много зараженных и теперь несколько человек в коже и камуфляже под прикрытием двух БТРов и какой–то машины сноровисто потрошили споровые мешки.

БТРы были самыми обычными старенькими 80. Машины, проверенные временем и вроде в хорошем состоянии. Третья же машина была совсем необычной. Внешне она походила на старый БТР — 152 в варианте с бронированной крышей над десантным отделением. Сходство усиливалось почти идентичными обводами, аналогичным количеством колес и похожим образом расположенными дверьми и люками, но перепутать их мог разве что слепой или не видевший никогда настоящий 152. Этот агрегат был значительно выше из–за размера колес и имел корпус метра на два длиннее.

Верхний люк гиганта 152 находился в открытом состоянии и из него торчал боец. Он торчал не просто так, а управлял закрепленным на станине крупнокалиберным пулеметом. Издали точно было не определить, но вроде старичок Утес. Сейчас пулемет направлен по курсу, но при желании боец мог легко выбраться из люка на броню, и направить в какую угодно сторону. В задней части бронемашины из люка поменьше торчал еще один боец, но у него пулемет был полегче и без станины. Вроде у этого бойца в руках находился Печенег, но может быть что–то похожее.

Двое бойцов с пулеметами не были единственной защитой машины. В корпусе наличествовали бойницы, сквозь которые виднелись стволы оружия экипажа и пассажиров. Помимо бойниц с оружием имелась и еще защита. Все боковые поверхности и часть крыши были утыканы острыми трехгранными шипами. Даже колеса прикрывали шторки с такими же шипами. Имелись шипы и на мощном переднем бампере способном без потерь пережить столкновение с каким–нибудь кусачом и возможно даже рубером из тех, что посильнее. Вот насчет элиты я сомневался. Тут зависело от того что будет за элита.

Заднего пулеметчика на 152 подвинул какой–то мужик без оружия, но в камуфляже. Он выбрался на крышу броневика и встал, широко расставив ноги и раскинув руки крестом. Сделать ему это было не так–то просто, поскольку его спину скрючивал горб, и одно плечо было заметно выше другого. В целом внешностью горбун проходил на матерого лотерейщика. Морда, ну или лицо, соответствовало, узлы несимметричных мышц под одеждой угадывались. Все это наверняка было следствием неудачного приема жемчуга, как и у меня. Вот только, похоже, этому квазу с изменениями повезло куда меньше чем мне.

Мужика что–то насторожило и он, бросив свое картинное стояние, почти кубарем скатился в нутро броневика. Оба пулемета 152 повернулись точнехонько на нас. Один из БТРов направил стволы в противоположную сторону, то есть на город. Второй с характерным урчанием мощного двигателя устремился в нашу сторону.

— Они нас заметили. Это наверняка был сенс, — сообразила Заноза.

— Сенс? — спросил я, уже отползая назад.

— Сенсор. Они разные, но многие из них могут чувствовать живых и даже различать людей, животных и зараженных, — девушка поднялась на колени, развернулась и поползла следом за мной.

Позади нас находился в небольшой овражек с каменистыми осыпавшимися склонами.

— Лезь туда и не высовывайся. Будет стрельба, уходи, — велел Занозе, а сам собрался возвращаться.

Была надежда, что если не стали сразу как заметили стрелять, то люди адекватные и она подтвердилась. Шум двигателя БТРа нарастал и я полусогнутый с СКСом наготове затаился готовый, если что нырнуть в овражек. Заноза уже успела отойти по нему, но не слишком далеко. Она зачем–то затаилась вместо того что бы уходить на безопасное расстояние.

БТР остановился и из него высунулся мужик с кустистыми бровями точно у Брежнева. Он был в кожаной куртке, камуфляжных штанах и кроссовках, с автоматом Калашникова в руках.

— Выходи, а то стрелять будем, — сказал он громко, но это нельзя было назвать криком.

— А если выйду, не будете? — с такой же громкостью ответил я.

— Зависит от того кто ты по жизни. Муров и внешников мы не любим, — ответил мужчина с автоматом.

— А квазов? — поднял я животрепещущий вопрос.

Наличие одного в их рядах меня не очень обнадежило. Может он у них на правах раба или домашнего животного проживает.

— Кваз это нормально. Покажись, давай, а то нам некогда с тобой возится, — мужик на секунду скрылся внутри и снова высунулся.

— Выхожу, — поднял руку с СКС и, помедлив, готовый пугливой ланью сигануть в спасительный овраг, выпрямился сам.

— Где второй? — спросил мужик, хмурясь кустистыми бровями.

— Спрятал я его. Опознайтесь сначала, — сказал с таким видом, будто знал всех в ближайшей округе.

— Мы рейдеры с Мехзавода. Я Угрюмый. Старший здесь. Ты кто и что здесь делаешь?

— Я Самурай. Ищу людей. Хочу попасть в стаб. Мехзавод это ведь стаб? — вспомнил, что в дневнике Бирюка было это название и вроде как там жили относительно нормальные люди.

— Стаб. Стаб, — отмахнулся он. — Еще раз говорю тебе, мне некогда с тобой возится. — Угрюмый нахмурился еще сильнее. — Мы выманиваем из города зараженных. Скоро здесь будет жарко. Или к нам, или валите отсюда, — мужик снова отвлекся на происходящее внутри. — Пять минут у тебя.

— Заноза! Давай сюда! — крикнул я, направляясь к БТРу.

Девушка выбралась из оврага. Нас ожидаемо разоружили, отвезли к 152 и запихнули в его нутро. На наше счастье 152 поставили во второй линии и основной напор зараженных должны были встречать БТРы 80. Рядом с нами оказался похожий на горбатого лотерейщика здоровенный кваз, что вылезал на крышу и несколько вооруженных людей. Повисла неловкая тишина, нарушаемая только урчанием двигателя и переговорами по рации.

— Квазимодо, — протянул мне когтистую лапу толще моей ноги кваз.

— Самурай, — моя ладошка утонула в его лапе. — А это Заноза, — кивнул на притихшую девушку.

— Что вы тут делаете? — спросил Квазимодо.

— Выражайся яснее. Мы понятия не имеем где это тут. Я почти что новичок. У нее, — кивнул на Занозу, — с географией проблемы.

— Не проблемы. Я просто не знаю где мы, — не громко проворчала девушка в свое оправдание.

— Не знаете где? Хорошо, объясню. Сейчас вы у кластера Квартал, но это наше название и оно вам ничего не скажет. Вы сюда случайно попали? Заблудились?

— Нет не заблудились. Мы вообще не представляли куда идти. Шли через лес, вышли к мосту и оказались здесь, — разъяснил я.

— Это что? Вы пришли со стороны Чертова города?

— Не знаю что это, но вроде слышал название, — пожал плечами.

— Генерал, так город, откуда ты пришел, называл, — подсказала Заноза.

— Так ты из Чертова города?

— Судя по названию это не хорошее место, — сделал вывод я.

— Нехорошее не то слово. У нас его еще Микропеклом зовут. Пекло это место где перезагружаются мегаполисы. В том числе Москва, — он смолк, давая мне домыслить.

— Много зараженных, много корма и много страшных тварей, а Микропекло то же самое только микро, — сообразил я.

— Совершенно так, — кваз кивнул.

— Там где мы появились, мегаполисов не было. Может мы не оттуда? — усомнился я.

— Оттуда, — вставила Заноза.

— Тут кругом не туда кроме направления, по которому вы пришли. Все вокруг Микропекла мертвыми кластерами утыкано и нормально выйти можно только вдоль реки. Только обычно двигаются по другой ее стороне. Там дороги есть и кластеры поинтереснее. Другие дороги ведут к Мурам или внешникам. А мегаполисов в нет, но есть часто грузящиеся куски различных городов. В основном Сибирских.

— Я как раз из такого города, — сглотнул.

— Жёстко было?

Пожал плечами.

— Не с чем сравнивать.

— Жёстко, — утвердил он. — Элитников больше чем во всей остальной округе, внешники нет–нет да рейды устраивают, хоть и чернота достаточно близко. Жилых стабов не сыскать, потому что внешники близко и тварей развитых лишнего. Если появляются нормальные люди из вне, то это по большей части конченые отморозки или дураки, решившие что смогут по быстрому много жемчуга поднять. Да только поднимает один, может два, на десяток, а остальные на корм уходят или под внешников попадают.

— Может и так, — равнодушно пожал плечами.

— Везунчики вы походу.

— Я бы так не сказал, — горько усмехнулся.

— Если жив после такого, значит везучий. Оттуда мало кто выходит.

— Я бы не сказал что там мало людей. Встречал.

— Так что не с ними вышел?

— Две группу уничтожили практически на моих глазах, а про судьбу третьей не знаю. Они, наверное, вышли, но без нас. Еще был хутор некоего Генерала, но его больше нет.

— Генерала? Случайно не знахарь? — уточнил Квазимодо.

— Знахарь, — насторожился я.

— Мутный тип, — покачал головой человек в шкуре монстра. — Он живой?

— Нет, — помня о том, что тут есть дары помогающие распознать ложь, не стал врать в открытую.

— Квази, на связь, — донеслось из рации Квазимодо.

— На связи, — ответил мой собеседник, подняв рацию к зубастой совершенно не человеческой пасти.

— Где твари? Ты обещал что вот–вот, — теперь я узнал искаженный голос Угрюмого.

— Нужно смотреть, — сказал кваз.

— Полезай, — велел Угрюмый.

— Я сейчас, — сказал мне Квазимодо, и полез на крышу 152, снова потеснив пулеметчика в люке.

Получалось у здорового, горбатого кваза на редкость ловко. Такой ловкостью и не каждый нормальный обладает. Во время отсутствия Квазимодо Заноза и я успели переброситься парой слов под неодобрительными взглядами молчаливых охранников.

— Меня на Мехзавод вели, — сказала мне девушка.

— Твой Краб? — уточнил я.

— Краб был хорошим мужиком, но он такой же мой, как и твой, — она немного недовольно нахмурилась.

— Вы знаете Краба? — спросил один из охранников.

— Он мой крестный, — ответила Заноза.

— Может это другой краб, — сказал второй охранник.

— Как он выглядел? — спросил первый.

— Высокий, худой и походка, такая как у краба, полубоком. Его за эту походку Крабом и окрестили, — охотно рассказала девушка.

— Точно он. И где мой знакомец? Очень давно не виделись, — первый охранник заинтересовался.

— Его Генерал элитнику ручному скормил, — без сомнения оповестила всех девушка.

— Генерал? Элитнику? Краба? — охранник выпучил глаза.

— Он и его скормить хотел, — Заноза кивнула на меня. — А я у его банды в плену больше трех месяцев прожила.

— Банды? Генерал же честный рейдер, — охранник явно не понимал, о чем ему говорят.

— Ты на его хуторе был? Что там творилось, видел? — с прищуром спросила Заноза.

— Нет, — смутился боец.

— И хорошо, что нет, а то тоже бы стал обедом для Тимошки, — с некоторым упреком сказала девушка.

С крыши спустился Квазимодо. Он тут же взялся за рацию.

— Угрюмый, на связь. Угрюмый, на связь, — пробормотал кваз в устройство.

— Что там? — донеслось в ответ.

— Твари на что–то отвлеклись. Нужно пошуметь. Нужно пошуметь. Как принял?

— Принял отлично, — донеслось из рации, и почти сразу же от одного из БТРов 80 раздался грохот пары охотничьих ружей и крики людей.

Никто не стрелял в воздух из ружей, и никто не кричал. Мое предположение о записи было верным. На корпусе БТРа разместили мощную колонку и именно из нее все эти звуки и доносились.

— Для чего вы тварей привлекаете?! — спросил, уже жалея, что вышел к этим людям.

— Выманиваем на себя! Нужно что бы в Квартале их как можно меньше осталось!

— Парни внимание! — заговорила рация голосом Угрюмого. — Наблюдатели видят десятка три бегунов и одного рубера! Возможно, затесался еще кто–то посерьезнее бегуна! К бою!

Ружейная пальба стихла, и стало как–то чересчур тихо.

— Что–то мало зараженных, — в слух подумал я.

— Это только одна волна. Сейчас на стрельбу еще сбегутся. Мы настреляем, сколько сможем, а потом отойдем, уводя зараженных за собой. В это время сталкеры с прикрытием возьмут в городе что нужно, а наши сборщики по–тихому соберут лут с убитых тварей. Не зря же мы их крошить будем? — разъяснил не особо хитрый план кваз.

— А не боитесь что та тварь что машины в кучу сгребла придет? — спросила Заноза.

— Для нее у нас тоже заготовки есть, — Квазимодо оскалился в улыбке и этот его оскал не сулил ничего доброго для монстра, сгрудившего в кучу столько машин. — Да и не придет он. Мы облетели все беспилотником. В городе нет таких тварей. Хотя расслабляться нельзя. Мог кто–то и спрятаться, — добавил он как перестал улыбаться.

— Прикинь, они говорят Генерал мур, — сказал сенсу охранник говоривший с девушкой на эту тему.

— Я такого не говорила, — покачала она головой.

— Как не говорила? — удивился охранник. — Ты же сказала, он Краба элитнику скормил.

— Скормил, но с внешниками он не сотрудничал и с мурами контактов не имел.

— Это того Краба? — уточнил сенс у всех сразу.

— Того, — сказал охранник.

— Как же он Краба скормил? Бросил? Или как? — заинтересовался кваз.

— К столбу привязал веревкой, а его помощник Ксенос позвал элитника, — разъяснила ксер.

— Как позвал? — всплеснул руками охранник, едва не зацепив своего молчаливого напарника.

— Огонь! — оборвала разговор команда по рации.

Снаружи застрекотали пулеметы и автоматы. Многие били одиночными. Крупнокалиберное оружие не задействовали. Только пару раз коротко стрекотнул КПВ одного из БТРов и больше целей для него не нашлось. Впрочем, и автоматы стреляли недолго.

— Квази, на связь, — подала голос рация, как все стихло.

— На связи, — ответил Квазимодо.

— Проверь.

— Лезу, — кваз снова стал выбираться на крышу 152.

— Так как Генерал элиту позвал? — поинтересовался наш по–моему чрезмерно болтливый и любопытный охранник.

— Не сам Генерал, а прихвостень его Ксенос. У Ксеноса этого способность особая. Он тварь может контролировать. Говорили, сначала пустышом простым управлял, но его Генерал жемчугом откормил и в итоге Ксенос смог держать под постоянным контролем элиту, причем не самую молодую.

— Вот дела ты говоришь, — охранник прицокнул языком. — Если все так, как говоришь то туда ему и дорога муру проклятому.

— Почему муру–то? Он же с внешниками не якшался? — не унималась Заноза.

— Якшался, не якшался, однако же, подонок и мур. У нас всех таких мурами зовут. Не разделяя.

— Кого, не разделяя? — в 152 вернулся Квазимодо.

— Муров не делим. Генерал–то оказывается мур, — сказал ему охранник.

— Может и так, но мне до него нет дела, раз он уже дохлый мур Краба только жалко, — кваз устроился на своем месте. — Нормальный мужик был. Приготовьтесь. Скоро будет жарко.

Не успел он нас предупредить, как короткими очередями забили автоматы и пулеметы. В этот раз самый крупный ствол подключился по серьезному. Он бил короткими очередями, видимо, по уже намеченным целям. Руки сами зашарили по привычным местам в поисках оружия, но разумеется не нашли его. Сказали, что вернут стволы после проверки у ментата. А проверка эта, похоже, будет, когда вернемся в Мехзавод.

Эту волну заводчане сдержали, и даже было время собрать добычу с убитых, или облутать, как говорили сами заводчане. От следующей волны пришлось отступать. Бойцы запрыгнули в БТРы и на броню. К нам в 152 тоже набилось немало народу. Бортовое вооружение и стрелки с брони поливали огнем преследующих нас монстров. Самых крутых зараженных там не было, их завалили в первую очередь, но хватало не слишком развитых кусачей, топтунов и всякой мелочи.

В какой–то момент кто–то из тварей добрался до одного из БТРов, но эту тварь сбили умелым огнем с нашего 152. Потом твари стали отставать. Видеть этого я, конечно, не мог, но все было понятно по переговорам, звучавшим из рации и выкрикам бойцов занявших места у бойниц. Наконец прозвучала и команда об остановке. Остановились на пересечении обводной дороги с прямой дорогой в город. Квазимодо в очередной раз влез на крышу и просканировал местность.

Оказалось достаточно безопасно и нам с Занозой даже позволили выбраться наружу, как и всем остальным. Далеко никто не расходился. Люди держались на стороже. Пулеметчики оставались у турелей. Были выставлены дополнительные наблюдатели с ручными пулеметами и автоматами. Командир группы и его приближенные какое–то время совещались, сбившись группкой из четырех человек. Оказалось, что в это группу входил не только кваз, но и молчаливый второй охранник. Нас же оставили всего с одним болтливым сторожем.

— Сейчас Крампус за вас все расскажет, — сказал болтун.

— Мы сами за себя можем рассказать, — ответила на это заноза.

— Крампус ментат хоть и слабенький. Он может отличить ложь от правды, — добавил охранник.

К нам как раз направился Угрюмый. Именно этот персонаж тут был главным. Судя потому что охранника ментата с ним не было, тот выполнил свою функцию и перешел к другим делам.

— Болабол, давай на тройку, — велел Угрюмый собеседнику Занозы и смерил меня взглядом. — Ну что? Как вы?

— Мы больше не пленные? — со всей непосредственностью в ответ спросила девушка, сообразившая, что проверка состоялась.

— Вы и не были пленными, — еще сильнее нахмурился главный.

— Под охраной это пленные, — продолжила гнуть свое ксер.

— Вы по–прежнему хотите остаться с нами? — махнул на нее рукой Угрюмый.

— Нам нужно в стаб. Без вас добраться будет сложнее, — пояснил я.

— Добраться можно и без нас, а нам придется сунуться в город. У наших сталкеров проблемы. Вы не в моей команде и если хотите, можете топать на Мехзавод сами, или подождать нас тут, — разъяснил он, как мог быстро.

— Оружие вернешь? — спросил я.

— Верну. Так что? Решение нужно прямо сейчас. Мне некогда с вами возится. Там люди в затруднительном положении.

Я глянул на Занозу и вернул взгляд на Угрюмого.

— Она не боец.

— Да или нет, — мужик постучал пальцем по циферблату наручных часов.

— Да, — коротко кивнул.

— Тогда в крокодил, — он кивнул на 152. — Командует Квазимодо. Слушаться его как родного папу, — командир развернулся и направился к одному из БТРов.

Нам вернули оружие. Людей перераспределили. В этот раз на броне не должно было быть никого, поэтому все места внутри были заняты. Снаружи оставались только пулеметчики в люках крокодила. Тронулись в путь.

— Слушайте все! — тут же объявил кваз и сразу заговорил, поскольку все и так молча слушали. — Твари устроили настоящую засаду. Подловили наших на обратной дороге из города. Как–то обманули Мойшу, а вы все знаете, что он сенса из лучших. С ними был какой–то элитник, спрятавшийся от нашей разведки, так что, скорее всего это его лап дело. Сумел отвести глаза или еще как–то обманул сенса. Твари перевернули один бардак, так что перекрыли улицу. При этом с другой стороны раскурочили фуру и пикап с пулеметом. Колона оказалась в грамотной ловушке. Элитника вальнули граниками, но сами понесли серьезные потери. Заперлись в броне и не могут вылезти. Твари хозяйничают. Один БТР всего на ходу, но и это может измениться. Нужно помочь ему расчистить дорогу, что бы вышли покемон, сейф и все остальные. Все ясно?

Большинство промолчало. Кто–то молча кивнул и все.

— Не все. Вот мне что делать? — подняла вопрос Заноза.

— Тебе сидеть и не мешать другим, — ответил вместо Квази я.

Кто–то, услышав это, нервно хохотнул. Девушка стрельнула в меня обжигающим взглядом. Убила бы им, если бы смогла. Я, отвернувшись, пристроился к бойнице, как и большинство солдат. Кваз велел Занозе делать то же самое, то есть наблюдать. Сам Квазимодо уселся, скрестив голени и скрестив руки положенные на колени. Вдобавок он еще и глаза закрыл. Было, не понятно то ли он так медитирует, то ли пытается следить за округой своим даром, но всех окружающих его поведение не напрягало.

Нам повезло, что торговый центр, подвергшийся налету рейдеров из Мехзавода, оказался не так далеко от окраины города, а точнее от границ кластера. По какой–то причине Улей выдрал несколько городских кварталов с жилыми домами, магазинами и поставил его посреди полей, так что со стороны они казались небольшим целостным городом.

Грузился Квартал с завидной регулярностью и приносил с собой еду и изредка новых жителей для стаба. Рейдеры выработали тактику, приспособились к специфике Квартала, все изучили и стали собирать хабар практически без потерь. Делалось это раз за разом, но вот нашлась какая–то хитрая тварь сумевшая устроить настоящую засаду. Она не пошла туда, где ей с вероятностью в 100 процентов ничего кроме смерти не светило, а пришла сюда и заставила толпу других тварей выждать необходимое время и атаковать по плану. Не зомби, а гений тактики какой–то.

Все было так, как и описывал Квазимодо. Колону заблокировали с двух сторон. БРДМ 2 не совсем обычного вида, шедшая впереди, была опрокинута, так что встала между ранее растолканными в сторону машинами и заблокировала проезд вперед. Позади колоны стояла фура с развороченной кабиной и воткнувшийся в нее пикап. Фура была самой обыкновенной, а пикап я не узнавал. Он был сделан из модели автомобиля неизвестной в моем мире или переделан до такой степени, что модель стала неузнаваема. В кузове пикапа находилась станок крупнокалиберного полуметра. Пулемет был смят и едва не завязан узлом.

В получившемся мешке стоял такой же, как наш крокодил с изломанным Утесом. Там же был бронированный грузовик с кунгом. Стояло еще три фуры с пустыми кабинами. Мощный квадратный автобус с настоящей броней вместо обычной обшивки и массивными решётками на маленьких окнах или скорее даже бойницах. Крупняк что был на крыше автобуса, тоже накрылся, но пассажиры огрызались автоматами через бойницы. Еще один пикап лежал опрокинутый внутри мешка. На ходу оставался только БТР незнакомой мне модели. Нечто вроде нашего бумеранга, но с явными отличиями внесенными еще на стадии проектирования, отстреливалось автоматической скорострельной 30 мм. пушкой и спаренным с ней в один блок пулеметом 7,62. Пушка говорила достаточно редко и даже скупо. Видимо сказывался недостаток боекомплекта. Зато пулемет бил так словно у него ствол не грелся и соответственно не мог перегреться.

Вся улица была заполнена зараженными от матерого рубера до не слишком развитого бегуна. Не было видно только совсем уж никчемных пустышей. Элитная тварь, затеявшая эту бойню, как и говорили, оказалась дохлой и лежала где–то тут, но ей почти удалось. Добей она последний БТР, как до этого уничтожила все источники повышенной опасности для себя, и это был бы финиш. Ей осталось бы только вскрыть бронированные машины. Без вооружения они для нее были не более чем вкусными и достаточно легко открываемыми элитой и даже руберами консервами.

— Парни не жалей патронов! Огонь! — раздалась команда в рации.

— Огонь! — повторил ее Квазимодо сам по прежнему сидевший без оружия и даже не открывший глаза.

Не стал раздумывать над этим, а взялся за оружие. Наш крокодил остановился. С крыши весомо заговорили пулеметы. Я стрелял из СКСа доставшегося от Бирюка останавливаясь только на перезарядку. Бил по бегунам, лотерейщикам и топтунам. Всех кто был старше топтуна оставил ребятам с оружием посерьезнее. У меня тоже имелся шанс их завалить, но именно шанс, а не 100% гарантия. Так зачем пытаться отнять цели у крупняка, если целей для моего оружия более чем хватало.

— Самурай! — мне на плечо легла рука Занозы. — У меня кончились патроны! — заявила она.

— Что? — глянул на АПС в ее руках. — Снаряжай магазины! Патроны в рюкзаке! — вернулся к отстрелу зараженных.

Под нашим прикрытием и прикрытием одного БТРа второй высадил десант. Бойцы быстро зацепили БРДМ тросами, и одна боевая машина стала выдирать вторую. Спешенные бойцы при этом отступили к нашей машине под наше прикрытие. БРДМ не получалось выдрать. Уж больно крепко он засел. Тогда боевая машина похожая на бумеранг набрала, какую могла, скорость. Тела мертвых и живых, зараженных набору скорости не способствовали. Он рискованно, но вполне расчетливо протаранил застрявшую машину.

БРДМ после тарана и очередного рывка восьмидесятки поддался, но не пошел. Мощности БТРа все еще не хватало, что бы его выдрать.

— Давай крокодилом! — раздалась команда Угрюмого.

— Все выходят! — тут же скомандовал Квазимодо.

Открылся десантный люк, и мы выскочили. Заноза тоже выскочила, и я ее тут же засунул себе за спину, веля все время быть там. Несколько бойцов с тросами побежали вперед. Наш транспорт тоже подался вперед, а мы подались к командирской боевой машине. Стрелять никто не прекращал. Твари не просто не кончились, они постоянно пребывали. Водимо подтягивались все ранее отвлеченные группой Угрюмого. Сначала подтягивались самые быстрые, а это равно самые сильные, а следом могли подтянуться и всякие пустыши. Если мы не справимся с ловушкой быстро, то монстры завалят нас трупами, но все равно сожрут. Даже те, кто вроде бы под надежной броней в опасности, ведь выйти они не смогут, и рано или поздно появится кто–то способный эту броню вскрыть.

Два БТР, действуя вместе, смогли выдрать БРДМ, но расслабляться было рано. Твари напирали. Один кусач выскочил откуда–то сбоку и прыгнул, нацелившись на пулеметчика, стоявшего в заднем люке крокодила. Никто не успевал сбить тварь на лету, но в какой–то момент ее отшвырнуло нечто. Монстра словно ударило невидимой бейсбольной битой. Пулеметчик тут же разобрался с тварью сам. Он заметно струхнул, когда тварь прыгала, но потом смог выдохнуть и порадоваться сухим штанам.

— Квазимодо ты красавчик!!! — прокричал он, во все горло, расстреляв отброшенного невидимой силой кусача.

Фуры забрать не было никакой возможности. Слишком опасно было посылать к ним людей, и на них не было никакой защиты. Даже если бы водители смогли попасть за руль, их бы выковыряли из кабин точно из деревянных коробок. В таком месиве просто невозможно было организовать их защиту. Понимал это не один я и поэтому фуры решили оставить. Мы погрузились в броню. Выпустили транспорт, попавший в засаду, и покинули город, отстреливаясь от зараженных тварей.

Впереди пошел БТР похожий на бумеранг, где–то в середине пристроился БТР с Угрюмым, мы шли предпоследними, а последним катил второй БТР из нашей группы. Так и вырвались из Квартала.

— Вроде обошлось! — обрадовался какой–то мужик, когда мы оказались за чертой города.

— Не говори гоп! Еще не перепрыгнули! — сурово посмотрел на него Квази.

— Угрюмый, нужно тормозить. У меня раненых полно. Некоторые до стаба могут не дотянуть, — донесся из рации незнакомый мне голос.

— Давай да точки, — без промедления ответил ему главный.

— Принял, — сказал незнакомец.

Через несколько минут мы скорым маршем добрались до места, на котором останавливались ранее. Боевые машины встали так, что бы обеспечить охранение со всех сторон. Внутрь загнали небоеспособные машины. Бойцов выставили в охранение, остальные сидели по машинам, что бы ни мешать и не мельтешить. Между машин сновали только медики, знахари и их добровольные помощники. Они перемещали раненых в бронированный автобус сейф, оказывали помощь и перераспределяли из автобуса лишних людей. Вооруженным здоровым мужикам в лазарете на колесах место только у бойниц в качестве охраны, а бойниц на всех не хватило.

Кто сидел в нашем крокодиле не теряя времени, снаряжал опустевшие магазины. Я смотрел на них с завистью. У меня все, что можно было снарядить, быстро кончилось, но не от того что я такой быстрый. Просто запасных магазинов было слишком мало.

— Ну что как вы? — спросил Квазимодо у меня и Занозы.

Сам он был без оружия, если нечто массивное на бедре. Там был какой–то переделанный под его огромную лапу пистолет. Модель и оружия я вот так сразу определить не смог. Из кобуры была видна только переделанная рукоятка с бобровым хвостом.

— Вроде ничего, — отозвался я, не особо понимая к чему вопрос.

— Это хорошо, что ничего. Значит ты Самурай? Я верно запомнил?

— Все верно, — кивнул я.

— Я, как ты слышал, Квазимодо. Можно просто Квази. Можно буду звать тебя просто Сам?

— Почему бы нет. Сам нормальное сокращение, — ответил я, чуть подумав.

— Тогда Сам как будет время забегай в заведение Шутка Улья. В этом заведении есть зал только для квазов и для приглашенных гостей. Новичкам там всегда особенно рады.

— В Мехзаводе много квазов?

— Сразу ясно, что ты не местный. Заводчане говорят «в», а «на». На Мехзаводе. Не из Мехзавода, а с Мехзавода. Отчего–то так с самого начала повелось, — он улыбнулся, так что невольно нагнал страху. — Квазов не так много, но заведение для нас есть.

— Твое?

— Нет. Девочки одной. Она тоже кваз…

— Все двигаем. Занять места. Доложить о готовности, — рация заговорила голосом бровастого лидера отряда и оборвала наш разговор.

— Ну, ты меня услышал, — кивнул Квазимодо.

— Услышал, — кивнул я.

Кваз встал и высунувшись в люк велел пулеметчику позвать дозорных выставленных из нашего Крокодила.

— Уже связями обрастаешь, — шепнула мне в этот момент Заноза.

— Да брось ты, — отмахнулся я. — Какие связи?

— Да я наоборот хвалю. Связи всегда нужны, — говоря это, она по–отечески положила мне руку на плечо.

Я посмотрел на это, покачал молча головой и пересел на пока свободное место, заняв позицию у бойницы. Хотя бы посмотрю дорогу до стаба.

 

Глава 12: Город сказка.

Катерина открыто улыбалась мне стоя в полный рост на крыше Гусара. Я улыбался ей в ответ, стоя на помосте сельского лодочного причала. Вокруг был смутно знакомый поселок с лодочными сарайчиками на берегу. Закралось какое–то сомнение тут же подтвержденное сорвавшейся с места на бег вдоль берега Диана. Тут я сообразил, что знаю, где я и знаю, что должно вот прямо сейчас случиться.

— На землю! — заорал Катерине, вскидывая МАШ — 12, что оказался на мне вместо Калашникова.

Вот уверен, что это тот самый автомат, что был закреплен за мной во время службы. Сейчас не до этого, но наверняка если посмотреть, то на пистолетной рукоятке найдется знакомая царапина, оставленная каким–то неосторожным олухом достававшим оружие из заводской упаковки. И на прикладе, уже позади магазина, разработанного по системе булл–пап, крупнокалиберного автомата, точно есть характерная потертость, оставленная уже моими многочисленными прикосновениями.

— Что?! — подругу, будто не услышала меня.

— Катя! Сзади! — прокричал я, но было поздно.

Матерая элита похожая на лысую, покрытую костяной броней гориллу распласталась в прыжке метров на 20. Я был готов стрелять, но не мог, несмотря на то, что для меня время замедлилось, будто попавшее под действие киношного спецэффекта. Катерина находилась на линии огня, и убрать я ее не успевал никак. Бросил автомат и попробовал воспользоваться даром. Им–то уж точно не задену подругу, и попаду, куда следует. Дар почему–то не сработал. Короткий треск, искры на руке и ничего более. У меня точно батарейки сели.

Монстр грудью сбил Катюшу. Она кувыркнулась в воздухе и полетела на землю. Тварь перелетела машину, едва не зацепив пулемет, и приземлилась между мной и подругой. Я вскинул Машку вновь, и оружие забухало, посылая пулю за пулей в морду мерзкого монстра. Пули калибра 12,7, пусть и укороченные, но мощные, рвали плоть, когда попадали в уязвимые места и даже иногда ломали костяные пластины, но элита не желала умирать. Где–то за ее спиной в половину неба развернулся образ Ксеноса с узнаваемым лицом. Он хохотал и его хохот стоял в моих ушах вместо звука выстрелов.

Какая–то непонятная сила оторвала меня от земли и повлекла назад. Я закричал в бессильной злобе и проснулся.

— Ты чего орешь? — спросил рейдер, державший меня за плечо.

У бойницы меня давно сменил другой боец, и я устроился на его место. Думал о том, мог ли я как–то спасти Блонду и уснул. Разумеется, она мне и приснилась и, похоже, я едва не свалился во сне, а рейдер, сидевший по соседству, меня поймал.

— Все хорошо. Все хорошо, — похлопал его по руке все еще лежавшей на моем плече.

— Плохой сон? — спросил Квазимодо.

Он сидел напротив, рядом с пересевшей Занозой и что бы ни кричать склонился ко мне.

Вместо ответа словами я кивнул глядя прямо в глаза кваза.

— Бывает при такой жизни. Скоро будем на месте, — попробовал успокоить меня он.

И вправду вскоре оказались на месте. Правда, сначала был блокпост. С этой стороны он стоял на самой окраине вытянутого в эту сторону стаба. Получалось достаточно далеко от самого города. Этим блокпостом обозначалась зона влияния Мехзавода. Внутри периметра блокпостов раскиданных по всей окраине большого стаба можно было рассчитывать на помощь заводчан. Там они были полноправными хозяевами и не давали баловать ни бандитам, ни тварям.

На блокпосте нашу колонну не задержали и на пять минут. Узнали машины, поговорили с Угрюмым и подняли шлагбаум. После этого колонна медленно пропетляла меж расставленных на относительно новом и целом асфальте бетонных блоков и попылила к городу. Нужно было проехать всего полтора десятка километров, и мы оказались на территории полной шума свойственного многочисленному скоплению людей. Этот шум резал отвыкший от городской суеты слух, но его источника я пока не видел, поскольку сидел на одном из мест, где конструкция крокодила не предусмотрела бойницы.

Перед машинами открыли ворота и пропустили нас в санитарную зону. По рации передали команду и все покинули транспорт. Заводчане, все кроме водителей, отправились в сторону калитки в воротах находившихся прямо по курсу машин. Мы тоже хотели отправляться туда и уже двинулись. Еще делая первые шаги из транспорта осмотрелся, и даже не отдавая себе отчета в этом, отметил три огневых точки с тремя крупнокалиберными пулеметами разных моделей гарантированно перекрывающих весь двор. Разглядел Утес ДШК и что–то незнакомое, но явно старое, почти старинное, и иностранное. Скорее всего, какой–то немецкий пулемет времен второй мировой войны. Помимо этого наверняка были предусмотрены места для автоматчиков, но сейчас автоматчиков видно не было. Только дежурные пары возле пулеметов.

— А вы куда? — тормознул нас Квазимодо.

— Разве нам не туда? — спросил я, прежде чем начала что–то говорить моя спутница.

— Ждите Угрюмого. Он проводит вас в санпропускник, — велел кваз и прошел мимо к калитке. — А ты если захочешь, заглядывай вечером в, — сказал он через плечо на последок и мы остались предоставлены сами себе.

— Санпропускник? Мы же вроде не белеем? — удивилась Заноза.

— Думаю, нас ждет другая санитария, — покачал я головой.

— И какая же? Помоют что ли? — съехидничала она.

— Мыть может и не будут, но грязное белье все вытряхнут, — как–то сразу вспомнился Генеральский Ватрушка способный отличать правду ото лжи.

К нам подошел Угрюмый. Молча глянул на меня. На какое–то время задержал взгляд на Занозе.

— Если запрет есть, то лучше сразу сдайте. Вещи будут шманать. Будет опрос при ментате. У нас строгий стаб, так что все серьезно. Если что–то не устраивает, то можете сразу уходить и устраиваться снаружи. Там места всегда есть.

— Запрет? — не поняла о чем он девушка.

— Что конкретно у вас запрещено? — уточнил я.

— Спек и любая другая наркота. Также запрещены всяческие яды, радиоактивная срань, взрывчатка. Что бы иметь что–то из списка запрещенного, нужно быть гражданином Мехзавода и получить соответствующее разрешение. В любом ином случае проход через стену запрещен и остается довольствоваться только внешним городом или сдать запрет, — охотно хоть и, не выказывая особой радости, разъяснил Угрюмый.

— У нас ничего подобного нет. Разве что граната, которую так и не вернули. Еще янтарь есть, но спека нет, — сказал с явным намеком, что ее все же не мешало вернуть.

— Янтарь не спек, а вот гранату передам на санпропускник вместе с вами, — покачал он головой. — Думаю, полежит в спец хранилище. Потом получишь на выходе из города по предъявлению специального талона.

— Все. Вопросов больше не имею, — кивнул я.

— Тогда пойдем, — Угрюмый повел нас к другой двери.

Сама дверь устроилась в боковой бетонной стене и была исполнена из толстостенного железа. Над дверью располагалась подвижная видеокамера. Он встал прямо под камерой и замер пристально глядя в объектив.

— Чего тебе Угрюмый? — сбоку от двери располагался динамик, и голос донесся из него.

— Ты что ли Кислый? — спросил наш провожатый по–прежнему глядя в объектив камеры.

— Я. Так чего тебе?

— Привел двоих в санпропускник.

— Свежаков подобрали?

— Почти. Открывай, давай. У меня нет настроения для разговоров.

— У тебя его никогда нет.

— Кислый, — в тоне Угрюмого появились угрожающие нотки.

— Открываю, — вздохнул собеседник нашего провожатого и открыл.

Мы втроем вошли в коридор с железными стенами. Прошли через него к другой двери. Там был живой охранник, разговаривавший с нами через небольшое окошко. Он пропустил нас в санитарный блок. Тут у нас забрали все имущество, включая мою гранату и разделили. Меня проводили в одну комнату, а Занозу в другую. В комнате кроме камеры под потолком, стола и пары стульев, надежно прикрепленных к полу, ничего не было. Недолго думая устроился на стуле напротив двери.

Ждать долго не пришлось. Минут через пятнадцать появились двое в камуфляже. Из знаков различия у них имелись только шевроны с буквами СБ. Понятно, что данная аббревиатура значила собственная безопасность, а не что–то иное.

— Добрый вечер, товарищи, — поздоровался я первым.

— Кому добрый, а кому не очень, — вздохнул один из пришедших, садясь на стул передо мной.

— Не обращайте внимания. У него стресс. День тяжёлый, — сказал второй, пристраиваясь радом с первым стоя на ногах.

— Понимаю. У меня все дни в Улье были тяжёлыми, — с настоящим, а не напускным пониманием кивнул.

— Хорошо, что понимаешь. Тогда тянуть не будем, — второй кивнул. — Стандартный перечень вопросов. Пара вопросов не стандартных, а там посмотрим, — кивок в сторону сидевшего. — Вот он очень сильный ментат, чует эмоции, различает ложь и этим его возможности не ограничиваются. Я ганмен, так что не советую делать что–то необдуманное, а то всякое бывает.

— Ганмен? Опасный стрелок? Это имя? — заинтересовался я.

— Нет. Это моя способность, — пистолет только что был в кобуре и тут же оказался у него в руке с направленным на меня стволом.

— Быстро выхватываешь ствол, — догадался я.

— Не быстро. Мгновенно, — уточнил он.

— Я готов отвечать на ваши вопросы. Я вообще–то к вам сам в город пришел, как нормальный человек, а не был взят в плен или пойман на преступлении, — решил расставить все точки над «ё».

— Это просто прекрасно, — кивнул ганмен. — Тебя зовут Самурай?

— Да.

— Как тебя звали раньше?

— Николай Старухин.

— Ты мур или как–то связан с ними?

— Нет.

— Ты работаешь на внешников?

— Нет.

— Ты убивал зараженных?

— Да.

— Ты убивал внешников?

— Нет.

— Ты убивал муров?

— Не уверен.

— Это как? — ганмен приподнял одну бровь.

— Я убил нескольких иммунных. Они хотели скормить меня ручному элитнику, — уточнил я.

СБшники переглянулись.

— Пока, все чистая правда, — сказал ментат.

— Убивал ли ты иммунных, кроме тех, что хотели убить тебя? — продолжил допрос ганмен.

— Да.

— Кого и при каких обстоятельствах?

— Когда мы только попали сюда. Меня и еще двух женщин покусали пустыши. Было опасение что мы можем обратится. С нами был еще один мужчина. Он был вооружен и в какой–то момент решил убить нас, что бы мы ни напали на него. Он почти обезумел. Я на него напал. Завязалась борьба. Технически его убил не я, но я учувствовал в убийстве. Еще при этом погибла одна из девушек. Во время нашей борьбы ей досталась случайная пуля. Так что ее смерть тоже на моей совести. Частично.

— Они точно были иммунными? — уточнил ментат.

— Они не обратились, как я и еще одна девушка. Значит иммунные, — вздохнул я, объясняя вроде бы банальщину.

— Возможно, они тоже были зараженными. Не все обращаются в пустышей в одно время. Кто–то начинает урчать раньше, а кто–то держится довольно долго. Возможно они просто не успели превратится. Некоторые обращаются прямо во время разговора. Говоришь с человеком и бац это уже пустыш. Кто–то хрипеть перед превращением начинает, точно голос сорвал или по–другому. У некоторых крышу перед этим рвет. Так что возможно тот мужик должен был обратиться, раз обезумел, — разъяснил ганмен.

— Возможно, — я кивнул, вспоминая, что Витя действительно хрипел.

— От Занозы мы слышали, что ты убил некоего Генерала. Это с ним ты сомневался отнести его к мурам или нет?

— С ним и с его людьми, но технически его тоже убил не я. Он умер от дружественного огня своих подчиненных.

— Получается, ты вообще иммунных не убивал?

— Нет, я собственноручно убил нескольких людей из группы Генерала.

— Ты убивал людей в прежнем мире?

— Мне обязательно отвечать на этот вопрос? — вопрос ганмена мне не понравился, и отвечать не хотелось.

— Обязательно.

— Да.

— И многих ты убил?

— Не считал, но нескольких человек убил точно.

— Это было на войне?

— Можно и так сказать.

— Почему только можно?

— Это были военные спец операции, но война была только в одном месте, — их вопросы, мне нравились все меньше и меньше.

— Для чего ты пришел на Мехзавод?

— Искал спокойное место с нормальными людьми. Надеюсь, я его нашел, — рефлекторно пожал плечами.

— Расскажи нам свою историю. По возможности коротко. Как попал сюда? Как выжил? Как добрался?

— Я ехал на работу когда появился кисляк. Это теперь я знаю, что такое кисляк, а тогда думал какая–то химия с завода или газовая атака. На многое думал, но вот такого попадания не представлял. Маршрутка встала из–за тумана, и пришлось идти пешком. Света нет, мобильник не ловит, аварий куча, то тут, то там люди дерутся. Кое–как добрался до работы, а там уже люди обращаться начали. Получилось так, что нас четверо не обратилось. На улице уже какой–то лотерейщик или вообще кусач из тигра или другого похожего зверя скакал и рвал не успевших обратиться или иммунных. В здании было полно пустышей. Мы сглупили, прорываясь к пожарной лестнице и не взяв ключи, поэтому нам пришлось запереться в туалете. Тут охранник Витя решил пристрелить нас. Завязалась драка, и двое погибли. Мне с К… — машинально хотел назвать старое имя подруги. — С Блондой пришлось просидеть в туалете несколько часов. Потом мы поняли, что пустыши ушли и услышали, как кто–то рвет, метал как бумагу. Это оказался элитник. Тварь размером с легковой автомобиль, а может и с большой пикап, рвалась к нам с пожарного выхода. Пришлось убегать. Нам повезло и элитника застрелили ребята какого–то Клуба. Его вроде должны знать у вас. Я слышал имя. Не знаю, что их привело именно туда, но мы спаслись только благодаря им. На группу Клуба напали элитники или элитник со свитой, или просто свора зараженных. Тут уж не знаю. Пуху из группы Клуба пришлось нас уводить. Потом Пуха убили, а мы сами дорогу не знали. Заблудились, натерпелись всякого. Пришлось самим додумывать, как делать живчик, как добывать спораны. Испытали на себе черный жемчуг. Как видите не совсем удачно. Видели людей, что в меня стреляли. Кто они такие были я не знаю. Может муры, может и нет. Их потом сожрали. Видели еще людей, их тоже сожрали. Эти походили на беглых зеков. Вроде тоже свежаками были, но не уверен и в этом. Встретили умирающего сталкера Таракана. Может знаете его. Он умер у меня на руках. Просил вколоть ему спек, а я тогда даже не знал что это такое. Видели атаку вертолетов внешников на свиноферму с огромным точно два грузовика элитником. Видели как этот элитник телепортируется. Страху натерпелись полно. Кое–как выбрались из города и набрели на хутор, где мою подругу хотели рабыней сделать, а меня ручной элите скормить. Блонда что–то почувствовала, и получилось вырваться. Даже Занозу с собой прихватили, но Блонду это от элиты не спасло. Она погибла. Потом уходили по реке, и беспилотник утопил лодку. Все утонуло. Шли по лесу, вышли к избе отшельника Бирюка. Потом снова шли пока не вышли к Кварталу и не встретили ваших, — я смолк, закончив сумбурный рассказ.

— Это все? — спросил ганмен.

— Вроде все, — я пожал плечами. — Если что и упустил, то не специально.

— Все нормально, он ничего не пытался скрыть, — кивнул ментат.

— Еще не все, — покачал головой ганмен. — Тебе знакомы имена Мамелюк, Механик, Седой или Квазимодо?

— Только Квазимодо.

— Откуда?

— Я всю дорогу от Квартала ехал в одной машине с ним.

— Остальные имена ты раньше не слышал?

— Вроде нет.

— Ты имеешь намерения причинить кому–нибудь из названных мной вред?

— У меня нет таких намерений.

— У тебя есть намерение причинить вред кому–нибудь из граждан Мехзавода?

— Нет.

— Хорошо. Ты привел к нам ксера и не рядового, а ксер это вообще редкость. Поэтому с тобой хочет говорить Мамелюк. Тебя и Занозу отведут к нему, — предупредил меня ганмен.

— Когда пойдем? — вздохнул я.

— Жди, — ганмен махнул рукой ментату и они ушли.

Минут через двадцать ко мне явилось двое с одинаковыми пистолетами–пулемётами незнакомой мне модели в руках и знакомыми, но разными пистолетами на поясах. У одного в кобуре был старичок ТТ, а у второго вполне современный и для моего мира пистолет Лебедева.

— Вот, — один из них положил на стол талончик с напечатанным текстом, печатью и чьей–то росписью.

— Что это? — не догадался я.

— Талон об изъятии. По нему ты сможешь получить свою гранату, на выходе из внутреннего города, — ответил мне один из безопасников.

— Я так понял мне с вами, — предположил я.

— Именно. Пошли, — говоривший направился вперед, а второй исполнил приглашающий жест рукой.

— А остальное мое имущество? — спросил, устраиваясь между конвоирами.

— Погружено в машину, — сказал двигающийся позади.

По пути из похожего помещения забрали Занозу.

— Представляешь, они меня допрашивали с ментатом? — тут же эмоционально вопросительно сказала девушка.

— Представляю, — коротко ответил я.

— Это стандартная процедура, — сказал идущий позади.

— Да как к вам вообще кто–то ходит? — всплеснула ксер руками. — Где доверие к людям? Где гуманность? Где презумпция невиновности?

— Все это осталось в том мире, — едва не хохотнул передний безопасник.

— Вокруг нашего любимого города слишком много опасностей и зараженные не самая страшная из них, — счел нужным с некоторым пафосом в речи пояснить идущий позади.

Мы вышли на улицу и оказались на огороженной территории с гаражами, машинами и боксами. У выхода нас ждала модификация нивы с большими колесами и мощными усиливающими корпус и бампер дугами, но без какого–либо вооружения.

— Девушка на переднее сидение, кваз на заднее, — распорядился задний СБшник, а передний обошел машину и занял место за рулем.

— Вы нас не на расстрел везете? — без испуга, скорее ерничая, чем в серьез, спросила Заноза.

— Мы везем вас в центр города, на встречу с Мамелюком. Он пожелал увидеть нового ксера и человека что привел тебя. Наверняка будет предлагать тебе остаться у нас в стабе. Обязательно предложит гражданство и хорошие условия, — ответил ей СБшник.

Забрались в транспорт. Рядом со мной на заднем сидении пристроился второй безопасник. Проехали по территории автопарка покинули его через ворота с прилагающимся КПП. На КПП дежурила пара автоматчиков с АК. Один из них нажал кнопку, и ворота открылись. Второй в ручную убрал препятствие в виде поднимающийся под углом в сторону улицы трубы. Труба упала в гнездо в асфальте и мы спокойно проехали для того что бы оказаться в жилой части внутреннего города Мехзавод.

Слышал от занозы, что город разделен на две части и внутренняя, та, что внутри стен, лучше внешней. И от нее же знал что она только для граждан, но не более того. Все тонкости местного бытия мне еще только предстояло узнать, но я не собирался уж особенно в них вникать. Мои планы не предусматривали долгого сидения в городе. У меня имелось не законченное и очень важное для моего душевного спокойствия дело.

Жилая часть внутреннего города была полностью типовой. Дома для обычных граждан как под копирку. Все двухэтажные и двухподъездые, на 12 квартир один дом. Они жались друг к другу, так что при определенной сноровке с крыши на крышу можно было перепрыгнуть, но этого не требовалось. С дома на дом предусмотрительно перекинули мостки с перилами. Благодаря им крыши превратились в подобие пешеходной улицы. Вот только предназначалась эта улица не для простых пешеходов. Для них вдоль проезжей части шел обычный тротуар. По верху же в случае необходимости устраивалась оборона. Для этого на крышах из мешков с песком были оборудованы огневые точки, а кое–где имелись башенки из бетона и метала. Своеобразные доты, только на крышах.

В центре города повинуясь логике и сложившимся стереотипам, находилась центральная площадь кольцом окружавшая самые значимые здания. Получавшаяся Баранка, так ее и называли, была своеобразным предпольем у похожих на бетонные сейфы или крепости зданий администрации, банка, отделения СБ. Они стояли вершинами треугольника и соединялись стенами образующими общий на все три здания внутренний двор. Где–то там в этом дворе стоял дом, в котором жил Механик.

Механиком звали местного заправилу. Его можно было смело назвать князем или царем, но он не любил громких титулов и предпочитал, что бы все звали его по имени. Поговаривали, что когда–то он был не то директором, не то ведущим конструктором на каком–то оборонном заводе. Любил технику и мог буквально на коленке и без инструментов собрать машину. Первый его дар был как–то с этим связан, но даров у него было несколько.

Когда–то давно он с группой единомышленников нашел стаб в котором мы были и создал настоящий механический завод с полным циклом производства от переплавки металла до литья и ковки деталей, с мастерскими модернизирующими технику и создающими новую. Крокодил, скопированный с БТР 152, был его разработкой. Такие машины заводчане не только использовали сами, но и продавали в другие стабы. Некоторые предпочитали машины, созданные специально для условий Улья, да и настоящей бронетехники переносилось не так много что бы обеспечить всех желающих ее получить.

Об этом рассказала мне тоже болтушка Заноза. Кто рассказал об этом ей, я не спросил. Может Краб, которого он частенько вспоминает, а может и кто–то еще просветил. Не удивлюсь, если ее уже агитировали стать гражданкой Мехзавода и рассказали кое–что о его истории и возможностях. Наряду с обещаниями хорошей жизни такой посыл может возыметь действие. Особенно если учитывать что и она в принципе не против остаться.

На Баранке перед администрацией собралась довольно большая группа людей. Мы ехали достаточно медленно и с полностью открытыми по причине теплой погоды окнами, так что можно было легко понять, что происходило и услышать, если не все, то сказанное достаточно громко.

Кроме простого люда тут была охрана из СБ. Они окружали полноценный, как в фильмах, эшафот сразу с тремя виселицами. Каждая виселица вскоре должна была обрести своего висельника. Солнце грозило скоро сесть за горизонт, и намечалась казнь на закате. Кто–то так спешил с расправой, что решил не дожидаться рассвета.

На эшафоте стоял глашатай и с листа мелованной бумаги с гербами и печатями Мехзавода читал приговор местного суда. Читал он его так громко и разборчиво, что я сумел расслышать каждое слово.

— За халатность, приведшую к отравлению и смерти восьми человек! За использование испорченных продуктов! Владелец кабака «У Хомяка» Хомяк! Его главный повар кабака «У Хомяка» Жиряк! Помощник повара кабака «У Хомяка» Смола! Приговариваются к смертной казни! Через повешение! — он выкрикивал, деля длинные предложения на короткие рубленые фразы.

Тем временем СБешники за его спиной заводили на помост напуганных до безумия преступников. Первым вели щекастого мужика, вторым двухметрового, что в высоту, что в ширину толстяка, а последним самого натурального черного как смола негра. Они лупали глазами, но сказать ничего не могли. Их рты были заткнуты. Следом за приговоренными и СБ поднялся палач с маской на лице. Он указал СБшникам, куда ставить казнимых и накинул на шею каждому петлю.

— Вы их повестите?! — возмутилась Заноза.

— Конечно. Они преступники. Их приговорил суд, — сказал безопасник севший со мной сзади.

— А как же тюрьма? Вы же убиваете людей! Посадите их в тюрьму, — сказала она, будто отдала распоряжение.

Этим своим демаршем она меня серьезно поразила. Сейчас говорит, что нельзя казнить по приговору суда, а сама до этого собиралась идти со мной разбираться с Ксеносом. Она же не думала, что я его по попе нахлопаю или в тюрьмы посажу? Или в ее глазах он другое дело? Она же сама едва не убила его сковородкой. Хотя в принципе если бы хотела убить, то взяла бы кухонный нож и зарезала. На кухне точно были ножи.

В общем, понял только что тараканов у этой девчонки в голове столько, что их ни одним ядом не вытравишь. И, похоже, курят эти тараканы что–то забористое. Охранник что вел с ней диалог, судя по выражению лица, думал примерно то же самое, но продолжал беседу.

— Невозможно, — сказал он.

— Почему? — выпучила глаза ксер.

— По многим причинам, но главная причина отсутствие сил и средств для содержания тюрьмы. К тому же все справедливо. Из–за них умерли люди и поэтому их казнят. Будь их преступление не столь серьезно, их бы оштрафовали или изгнали, — постарался разъяснить водитель, подруливая к входу в администрацию. — Выходим.

— Мы разве не в СБ? — удивился я.

— Нет. Мамелюк один из заместителей Механика, но к безопасности прямого отношения не имеет. Он занимается житейскими проблемами. Его должность называется «Заместитель по общим вопросам».

Выбравшись из машины, прошли мимо вооруженной охраны на входе и по коридорам прошли к кабинету с табличкой с именем и должностью его хозяина. На прием была небольшая очередь, но миловидная секретарша притормозила нас только до выхода посетителя уже бывшего внутри кабинета. Всем остальным пришлось молча нас пропустить и подождать пока закончиться наша аудиенция.

Хозяин кабинета оказался чуть седоватым мужиком лет 35 может 40. Он не был ни высок, ни плечист и оружия при нем не было, но смотрелся Мамелюк как бывалый воинский командир способный командовать хоть ротой хоть батальоном. Судя по чертам лица и особенностям строения носа, происходил этот человек из армянского народа, но тут были сомнения. Мог быть просто похожим на армянина, а принадлежать к какой–то другой нации.

— Самурай и Заноза, — представил нас один из безопасников.

— Спасибо, можете присесть и подождать, а мы побеседуем, — с улыбкой и без какого–либо акцента сказал хозяин кабинета.

Все расселись. Охранники сели ближе к двери у стены на диванчике. Мы заняли места на стульях за столом. Стульев вокруг длинного стола стояло более чем достаточно. Похоже, хозяин кабинета принимал одновременно группы человек до десяти. Это если исходить из расчета стульев.

— Итак, начнем знакомство? — улыбка с лица армянина не пропадала.

— Я Заноза, — первой представилась девушка.

— Ну, а я Мамелюк, — хозяин кабинета уставился на меня. — Стало быть, ты Самурай.

— Он самый, — кивнул я.

— А ты девочка моя ксер, как мне сказали, — перевел взгляд с меня на девушку.

— Да я ксер, — с гордостью сказала девушка.

— Мне доложили, что не обычный, — он прищурился.

— Хотите посмотреть?

— Хочу девочка, — он кивнул и обратился к СБшникам. — Парни пару патронов будьте добры, — сам достал пистолетный патрон западного 50 калибра.

— Пары будет мало. Нужно еще пару, — девушка увидела патроны из магазина ПП одного из безопасников и сделала такой вывод.

СБшник без дополнительной команды извлек еще пару патронов. Заноза проделала уже знакомую мне процедуру. Сунула патрон 50 калибра в рот, а в ладони взяла по два патрона 9 на 19 мм. Ладони сжала, моргнула, и патронов пятидесятого калибра стало 3.

— Прекрасно. Сказали, ты можешь делать патроны в длину ладони, — Мамелюк только в ладоши не захлопал от счастья.

— Это так. Можете проверять, — девушка вздернула подбородок повыше.

— Пока не будем, — улыбка стала еще шире. — Хочешь, мы дадим тебе работу?

— Дадите работу? — Заноза выглядела удивленной.

— Конечно. Получишь дом, будешь в полной безопасности и роскоши. Еда, какая пожелаешь. Вещи, какие захочешь. Все пожелания по возможности будут выполняться. Мы будем развивать твой дар, а ты будешь делать для нас патроны. Мы на тебя не только гороха, но и жемчуга жалеть не будем. Ни черного, ни красного и белый, если понадобится, найдем, — он смолк, ожидая какого–нибудь ответа.

— А вот какая работа, а я думала… — она не договорила, что думала. Впрочем… — снова не оговорила. А зарплата будет? — в конечном итоге спросила Заноза.

— Зарплата? — слегка удивился Мамелюк. — У тебя будет все, что захочешь, но если тебе так надо скажи, сколько хочешь. Разумеется в разумных пределах. Космические цифры называть не надо.

— Я не знаю, — стушевалась она.

— Вот и я не знаю, какую зарплату давать ксеру. Я и так даю тебе крайне много. Я себе не позволяю столько, сколько сможешь позволить себе ты.

— И что? Я могу отказаться? — к ней вернулась ее ирония и колкость.

— А почему бы нет? Неужели ты думаешь, что мы будем удерживать тебя силой? Мы здесь не муры. У нас тут правят закон и порядок.

— Видела я ваш закон на площади, — фыркнула она.

— Что не так? — вздернул брови армянин.

— Вы людей вешаете, — фыркнула она.

— А что их надо было расстрелять? — искренне не понял он.

— Нет! — возмутилась девушка.

Тут до заместителя стало доходить, что не так.

— Заноза, насколько я знаю, ты около трех месяцев прожила в рабстве у муров или сектантов. Они были убийцами и насильниками. Так? — зашел он с самой правильной стороны.

— Да, — осторожно ответила она.

— Если бы они попали в наши руки, как бы мы с ними должны были поступить по–твоему? — задал Мамелюк ключевой вопрос.

— Их нужно было бы казнить, — как–то неохотно признала она.

— Уверен, что тех мерзавцев суд отправил бы на виселицу. Вот и этих людей суд приговорил к казни. Так что закон у нас нормальный, если принимать во внимания условия существования, — Мамелюк улыбнулся. — Так как насчет моего предложения?

— Я согласна.

— Ну, раз согласна, то выйди, пожалуйста, из кабинета и скажи секретарше, что тебя нужно отвезти домой. Там не все убрано, но есть прислуга, и они наводят порядок. Потом скажешь, если что не понравится. Все сменим и исправим вплоть до самого дома. Если вдруг не подойдет, то можно выбрать из еще двух. Увы, или к счастью, как посмотреть, но больше свободных домов нет.

— Мне идти? — она поднялась.

— Иди, — кивнул Мамелюк.

— А остаться можно?

— Ты не против? — армянин спросил у меня.

— Мне все равно. Я обещал ей и себе доставить ее в безопасное место и сделал это. Что она будет делать теперь это только ее дело.

— Ну, тогда оставайся пока мы поговорим. Только не лезь.

— Спасибо, — девушка плюхнулась обратно.

— Теперь с тобой Самураи, — улыбка пропала с лица хозяина кабинета, и он почесал переносицу. — Какое ты хочешь вознаграждение за то, что привел ее именно сюда? — спросил он.

— Я не торгую людьми, — категорично ответил я.

— Благородный ответ, но я должен выразить тебе признательность стаба. Чего ты хочешь?

— Пожить здесь и осмотреться. Сходить к знахарю, — ответил я.

— Тогда город дарит тебе это. Наш знахарь и проживание для тебя будут бесплатны. Гостиницу оплатит стаб и знахаря тоже. Может еще что–то?

— Пожалуй, нет. Я бы и от этого отказался, но боюсь обидеть.

— Ну, нет, так нет. И правильно боишься. Я бы огорчился. Пакостить другу города не стал бы, но запомнил. Если что для тебя мои двери открыты. Приходи в рабочее время. Куришь? — он достал сигареты.

— Нет.

— Ну, тогда и я воздержусь, — сигареты исчезли в кармане.

— Что–то еще? — спросил я.

— Да, пожалуй, нет. Но ты серьёзно заходи, если что, а так можешь идти.

— До свидания, — поднялся и пошел на выход.

— До свидания, — девушка последовала за мной.

СБшники вышли перед нами, и ждать не собирались. Один из них что–то сказал секретарше, а второй что–то положил на ее стол. Оба пошли дальше ни на кого, не обращая внимания.

— У выхода вас ждет машина, — остановила нас секретарша.

— Мы знаем, — съязвила Заноза.

— Это не нива службы безопасности. Вас развезет машина администрации. И заберите ваши документы. Тут безопасники оставили, — девушка указала на край стола.

Там оказались заламинированные куски самой обычной белой бумаги. Без фотографий, но зато с нашими именами и какими–то ничего не сказавшими нам значками. Там были крючочки, точки, запятые и другие знаки, точно сбежавшие из ученической прописи. Заноза говорила, что по таким значкам, иначе зовущимся ментат картой, любой понимающий в этом деле ментат легко может подтвердить мою или ее личность. Вроде как ментат карты совершенно неповторимы. Это как отпечатки пальцев в моем мире, но еще надежнее. Возможно, с помощью некоторых даров Улья отпечатки пальцев можно изменить, а вот карту не поменяешь. По крайней мере, такие способы обитателям Стикса неизвестны.

У входа нас действительно ждала другая нива. Эта была без усиленной рамы или дуг. Даже колеса у нее были нормальные. Управлял ей улыбчивый шофер уже перегрузивший наши вещи к себе в багажник. Дорогой радовались освящению улиц и площади. Казалось, что вернулись в родные миры и все теперь будет хорошо. Хотя висящие на эшафоте посреди пусто 1й площади трупы быстро развеивали эту иллюзию.

Машина проехала к двухэтажному дому с горевшим во всех окнах электрическим светом неподалеку от площади. Я помог Занозе выгрузить и донести до порога несуществующие вещи. То есть попросту проводил до порога дома и забрал свой АПС обратно. Она себе теперь любое оружие достанет, а мне по–прежнему нужно думать о будущем. У порога девушку ксера встретил демонстрирующий любезность слуга. Девушка перед прощанием хотела вернуть мне меч, но я сказал, что подарил его ей. После, наконец, расстались, но я обещал, что обязательно забегу на следующий день. Обещал, но заходить не планировал.

Добрались до небольшой гостиницы. Это было двухэтажное длинное здание, легко вписывающееся в типовую архитектуру жилой части города. Вошли в гостиничный холл занимавший часть первого этажа. Водитель нивы сходу сообщил, что я гость города и мне сразу же вручили ключ от номера. Поинтересовались впервые я тут или нет. Когда узнали что впервые, вручили брошюрку с законами города и настоятельно посоветовали изучить. Сообщили, что при выходе на улицу при себе можно иметь только холодняк или пистолеты. Прочее оружие следует хранить в сейфах дома или в гостиничных номерах, тоже в сейфах. В случае необходимости такое оружие следует таскать незаряженным в специальных чехлах или сумках.

Я, совсем соглашаясь, покивал и отправился в номер. Заказал туда же, в номер, что–нибудь поужинать из прилагавшийся к гостинице небольшой столовой. Поднявшись в особо ничем не примечательный, но вполне уютный номер, пока ждал ужин и после него, занимался инвентаризацией своего добра, прикидывал, что нужно и обихаживал свое оружие. Прикидывал где здесь можно что–то прикупить без обмана и понял, что придется идти к Мамелюку. Может тут все честные, но лучше я пойду к хоть как–то знакомому человеку и приму пару советов от него.

Закончив с оружием, убрал его во вполне серьезный оружейный сейф. В такой, пожалуй, не только автомат или карабин можно было засунуть, туда бы и пара — тройка труб ручных гранатомётов влезла с парой снарядов к каждому. Приняв после этого душ, я понял, что сейчас не усну, несмотря на долгий и тяжелый день. Задумался, стоит ли все же лечь спать, или следует отправиться на прогулку по городу. Победило желание посмотреть, на относительно нормальную жизнь в условиях Улья. Просто понял, что если лягу сейчас и буду думать всякие невеселые мысли, заниматься самоедством.

Стал собраться. Чистого что бы одеться не было. Только нижнее белье. Пришлось спрашивать в гостинице. Горка же моя уже насквозь пропиталась потом и могла служить оружием массового поражения. Для меня у них нашелся только какой–то спортивный костюм. Его они дали, а горку забрали, обещая вернуть к утру в лучшем виде. Камуфляжа или другой одежды моих размеров не было. Пришлось довольствоваться явно ношенным красно белым балахоном неизвестного производителя. Нацепил поверх него ремень с самопальной кобурой с АПСом и ножны самопальным НР. Кроссовке пришлось обуть те же самые. Обуви моего размера не нашлось. Вот в таком виде я и выбрался на ночные улицы Мехзавода.

Они встретили меня непривычной многолюдностью. Уже успел отвыкнуть как от освящения на улицах, так и от людей и короткое поездка по городу этого не исправила. Люди: веселые и не очень, пьяненькие и трезвые, но все нормальные. Они шли по своим делам или гуляли от безделья поодиночке и компаниями. Пришлось заставить себя не шарахаться по углам и не красться вдоль стен, а идти ровно и гордо, но глаза так и искали места, где в случае чего можно укрыться и высматривали пути отхода.

Люди на меня поглядывали, кто–то даже искоса, но ни мой облик ни поведение не вызвали никакого ажиотажа. И это было не удивительно. Я же сохранил почти человеческую личину по сравнению с Квазимодо, а он тут был не один такой. Дорогу до рекомендованного знакомым квазом места я спрашивал у другого кваза. Он выглядел форменным матерым бегуном, без каких либо скидок, и не будь с ним компании из трех бородатых молодцов, да броди он без штанов, я бы, наверное, выстрелил. А так хватило соображения понять, что это мой собрат по несчастью. Несчастный, вытянувший короткую соломинку в жеребьевке с жемчугом.

Кваз–бегун разъяснил мне дорогу и через несколько минут я уже вошел в заведение Шутка улья занимавшее довольно большое и не стандартное для Мехзавода здание. Это было двухэтажное строение с полуподвальным помещением и некоторыми архитектурными излишествами вроде колонн у центрального входа и лепнины на стенах. Вывеска над входом не только сообщала название заведения, но и без стеснения заявляла, что шутка улья бесспорно лучшее развлекательное заведение в городе.

Как выяснилось, в здании располагался целый развлекательный центр. В этом центре находился небольшой кинотеатр с двумя залами. Работал он круглосуточно и беспрестанно демонстрировал фильмы из множества миров. Был тут и приличный ресторан радовавший клиентуру хорошей кухней. В этом же здании располагался банальный кабак для тех, кто хочет погрузиться в пучину синевы, боулинг, пиццерия и было много еще чего. В полуподвальном помещении разместился бордель с лучшими и соответственно самыми дорогими девочками Завода.

Все эти заведения были интересны, но на тот момент меня белее всего интересовало заведение для квазов. На входе мне без лишних вопросов указали путь к нему. Небольшое, но уютное заведение, обставленное в с закосом под европейское средневековье и тем же названием, что весь развлекательный центр встретило меня полумраком и шумом пьющей компании из 6 здоровых мужиков. Они шумно что–то праздновали на широкую ногу и не скупились на спораны и горох. За собственным раскатистым хохотом меня мужики не заметили.

Устроился за барной стойкой с совершенно лысым, но вполне обычным барменом и проводил взглядом аппетитную официантку, спешившую к щедрым мужикам.

— Чего налить? — без предисловий спросил бармен.

— Давай водки, — мотнул я головой в сторону полок с многочисленным и очень разнообразным алкоголем.

Бармен налил в граненый стакан треть водки и успел поставить его на стол. Из двери откуда–то в подсобное помещение появилась существо с морщинистой серой кожей, без волос и с отвислыми щеками. Существо было женского пола и не было безобразной старухой, оно было квазом. В целом оно, пожалуй, походила на сильно заматеревшего бегуна, но отличий от обычного зараженного или встреченного мной на улице кваза было слишком много. Можно было сказать, что на зараженного она походила еще меньше меня и утверждать что по сравнению с ней зараженные бегуньи просто модели для эротических журналов.

— Я пока тут сама, — проводила леди кваз бармена и осталась за стойкой.

Я поднял стакан.

— Может закусить чего? — участливо спросила она.

— Не стоит, — я спокойно без театральных эффектов вроде громкого выдоха выпил крепкий и достаточно качественный алкоголь.

— Новенький в городе? — спросила кваз.

— Да, — кивнул я.

— Уж не Самурай ли? — уточнила она.

— Он самый, — не подал виду я.

— Княгиня, хозяйка этого всего, — она обвела взглядом помещение и протянула мне через стойку руку. — Мне про тебя Квазимодо рассказал. Мы тут все друг друга знаем.

— Приятно познакомиться, — пожал ее руку с довольно длинными и наманекюренными уплощенными когтями, поглядывая в сторону особенно развеселившихся мужиков.

— Не обращай внимания, это наши белый жемчуг умудрились достать, — немного успокоила на их счет меня она.

— Что? Все? — удивился я, вспомнив о его редкости.

— Все, но когда они уходили, их было втрое больше, и готовились они к этому несколько месяцев. Вооружились до зубов. Взяли с собой такой арсенал, что на роту охотников на элиту хватило бы. Взрывчатка, особые здоровенные мины с колесо от КАМАЗа размером, РПГ, Вампиры. Чего у них только не было. Сами здоровенные квазы способные лотерейщика порвать голыми руками как тряпку. Нам с тобой не чета. Переживали только об одном. Боялись, что жемчуга на всех не хватит, а в итоге еще и на продажу сколько–то осталось. Вроде все стабу толкнули, но не уверена что точно все. Будут жить теперь как короли, и выбираться на кластеры только ради удовольствия и профилактики трясучки, — она закончила монолог и, не спрашивая, плеснула водки уже в два стакана, мне и себе. — Тебе как новичку сегодняшний вечер за счет заведения. Хоть ведрами пей.

 

Глава 13: Вооружен и опасен.

Просидел в кабаке у Княгини не слишком долго, но потратил время не бесполезно. Смог узнать, откуда берется белый жемчуг и что за болезнь эта самая трясучка. Первый брался из неких существ, по сравнению с которыми даже матерые элитники казались безобидными комнатными собачками. Эти существа тяготели к черноте, но даже там их можно было встретить довольно редко. При встрече они могли не обратить на человека, а могли и убить, в зависимости от настроения, расположения небесных светил или еще чего–нибудь совершенно непонятного.

Второй была болезнь поначалу проявляющаяся тремором конечностей. Она возникала если иммунный слишком долго безвылазно сидел на стабе. Постепенно болезнь прогрессировала и симптомы усиливались. Все могло закончиться довольно плохо, но люди до этого не доводили, ведь лечилось все достаточно просто. Больному человеку нужно было отправиться в небольшое турне по стандартным кластерам и трясучку как рукой снимало.

Пил не много, в общей сложности принял на грудь грамм 200 водки. Так что утром легко встал пораньше. Порадовался отсутствию кошмаров, нацепил на пояс пистолет, взял все потроха заражённых и отправился продавать жемчужину. Еще вчера узнав, что стаб купил у бывших квазов белую жемчужину решил продать свою черную за горох или спораны. На них в городе можно было купить практически все. Мне нужно было качественно перевооружиться. Меня слабо устраивало все мое оружие.

Никого подходящего и проверенного я не знал, так что пошел к Мамелюку. Решил, что он сориентирует и направит куда следует, а заодно, возможно и рекомендацию соответствующую даст. Быстренько пешком добрался до Баранки, пересек ее, посмотрев на пока висевшие в назидание всем нерадивым трупы, и вошел в интересующее здание. Пришлось подождать. Мамелюк находился на месте, но уже был занят, несмотря на столь ранний час. Ждал не долго. Через половину часа этот товарищ принял меня в своем кабинете как дорогого гостя.

— Здравствуй дорогой! Проходи! Присаживайся! — проголосил он радостно, когда я появился в дверях.

— С добрым утром, — поздоровался я проходя.

— Кофе? Чаю? Может покрепче чего? — он кивнул на застекленный бар полный разнокалиберных бутылок всяких причудливых форм.

— Нет, пожалуй, — я покачал головой.

— Тогда сразу к делу что ли? — он мне подмигнул.

— Давай, — кивнул головой и достал заранее приготовленную черную жемчужину. — Дело такое. Я тут мало кого знаю и не очень хочу шляться с такой вещью по людям. Они ведь все разные, — показал ему свое имущество. — Сколько я смогу за нее получить и не возьмешь ли ее ты?

— Сколько? — он взял себя рукой за подбородок. — Стаб даст тебе за нее 300 горошин или 1500 споранов. Я сам, если куплю, то дам чуть меньше. Понятное дело, что ты продашь жемчужину стабу. Много у тебя таких?

— А что? Редкость? — спросил, хотя уже получил информацию от Занозы.

— На дороге не валяется, но нет, не редкость. У нас жемчуг дешевле, чем во многих местах. Некоторые рейдеры выезжают и продают жемчуг где–нибудь еще. Получается неплохой навар, но обычно жемчуг едят сами, даже черный, а не продают. Так много у тебя их?

— Всего одна, — не соврал, поскольку вторая была красной.

— Одна так одна. Это даже хорошо, что одна. У нас жемчуг хоть и дешевле, но на нож за него поставить могут только так. Случайным людям про жемчуг совсем не говори.

— Я поэтому к тебе и пришел.

— Молодец, — он покивал и спросил. — Так для чего его тебе продавать? Съел бы сам.

— Нужно вооружиться получше и экипировку купить. У меня дело осталось не законченное. Хочу закончить.

Хозяин кабинета откинулся в кресле.

— Если я тебя вооружу и экипирую бесплатно? Не примешь? — уже зная ответ, спросил он.

— Не приму, — согласился я.

— Тогда давай так. Стаб купит у тебя жемчужину. Сейчас я дам тебе бумагу. С ней ты пойдешь на городские склады и по минимальной цене получишь то, что приглянется. Разницу потом тебе отдадут горохом и споранами. Пойдет такой вариант?

— Вполне, — пожал плечами.

— Ну и отлично. На складах найдешь Мазая. Выглядит он как натуральный дед Мазай и нашли его в лодке. Правда, не с зайцами, а с кроликами в клетке. Он и теперь их держит, — заместитель по общим вопросам принялся заполнять какой–то стандартный бланк, который после передал мне. — Еще что–нибудь? — спросил он после.

Я задумался. Янтарь у меня не конфисковали, но спек в городе под запретом. Стоит ли о нем вообще упоминать? Но если не спрошу, то и не узнаю. А не узнаю, как продам?

— Янтарь. Простой и узелковый, — решился я.

— С этими вещами осторожно, — он покачал головой.

— Он же вроде медикамент? — сделал непонимающее лицо я

— Медикамент, но спек у нас в центре под запретом. На него нужно разрешение, — улыбнулся он.

— Да я не собираюсь спек делать. Ну, разве что на экстренный случай прикупил бы. Но раз нельзя, то нельзя. Янтарь легально продать можно.

Мамелюк задумался и даже почесал подбородок в размышлении.

— Знаешь что? — он выдержал паузу, но я ничего не сказал. — Продай его во внешнем городе в аптеку Семен Семеныч. Там и спек купишь, только бери качественный и в Центр его протащить не пытайся. В камере хранения, если что сам оставь. Без напоминаний со стороны Службы безопасности.

— Понял, — кивнул я.

— Теперь все?

— Все, — я попрощался и ушел, разглядывая полученный бланк.

Это оказался документ, разрешавший мне отовариться на городских складах на сумму до 1500 споранов. Получив документ от Мамелюка, и отдав ему черную жемчужину, я попрощался с армянином и отправился на поиски закромов Мехзавода. Спрашивал дорогу к складам у прохожих и протопал так через половину города, но склады нашел и вышел к КПП. Показал на нем вооружённой охране документы. Там мне показали, где искать зав складами. Местный завхоз Мазай, действительно напоминавший одноименного персонажа не обрадовался моему приходу. Он встретил меня на пороге оружейного склада, распекая какую–то женщину. Видимо одну из своих подчиненных. Закончив с ней, он смерил меня взглядом и молча протянул руку. Получил документ и придирчиво просмотрел типовой бланк заполненный Мамлюком и с его подписью.

— По минимальной стоимости. Эдак все, что можно раздадут, — проворчал седой мужик. — Так чего тебе надо?

— Посмотреть бы, — сказал я, поджав губу и кивая на склад.

— Ну, посмотри, — Мазай скривился недовольно, но посторонился, пропуская меня на оружейный склад.

— Благодарю, — сказал я проходя.

— Разносолов иностранных ты у меня не найдешь. Хотя может и завалялась какая–то мелочь. И за пазуху смотри ничего не сунь. Я сразу замечу, — довел он мне в спину, оставаясь у входа.

Мне оставалось на это только молча покачать головой. Возмущаться и кричать из–за его подозрительности не собирался. У него на лице написано, что он не любит с чем–то расставаться. Вот и вредничает. Утрирую, конечно, но есть подозрение, что узнай он о моем приходе хотя бы за час, и я пришел бы на совершенно пустой оружейный склад. Он даже мышей бы вынес. И тут совершенно не было важным, что мне за это придется заплатить. Платить то я буду городу и минимальную цену, а забирать со склада, который он считает своим. Есть у них, у кладовщиков, такая дурная привычка.

Шел вдоль стеллажей и смотрел. Склад нельзя было назвать бедным, но в основном тут были АК, ПК и всякое подобное. Встречались и неизвестные, но узнаваемые мне модификации этих автоматов и пулеметов. Возможно, они были из других миров, а возможно существовали и в моем, но не попали на вооружение или просто я о них не знал. Например, Калашникова булл–пап в моем мире не встретить, а тут был. Не было в моем мире и калаша с интегрированной рукояткой под цевьем или шнековым магазином. В последнем случае речь веду именно об автомате калибра 5,45, поскольку о 9 мм автомате такой конструкции слышал, хотя сам не видел.

Наблюдая такое обилие длинноствольного оружия, решил выбирать основное оружие последним и начать с другого. Стал присматривать короткоствол. С пистолетами было вообще туго. В основном ПМ, ПММ несколько экземпляров ПБ. Никаких Удавов, Ярыгиных и прочего богатства современного пистолетного арсенала. Зато я нашел несколько АПБ и выбрал из них ствол на замену своему АПСу. Машинка хоть и почти такая же, но поновее и со своими плюсами, так что решил брать. Тем более что к нему прилагались ПБС. Целых два. Не штатные, но судя по особенностям обещавшие еще лучшее шумопоглащение. Помимо глушителей взял к пистолету два дополнительных магазина. Пожалел, что нет сменных обтюраторов, и пообещал себе их присмотреть в каком–нибудь другом месте.

Вместо Кедра ничего не нашел. Все что имелось на складе, было ничуть не лучше. Даже пистолетов пулеметов, которыми были вооружены безопасники, тут не нашел. Возможно, у них был свой собственный склад, и доступ к нему мне никто не предоставил. Зато к моему ПП получилось взять пять обойм и отыскался долговечный хоть и не самый лучший в шумоподавлении глушитель, без возможности и необходимости смены обтюраторов.

Нашел в таком подборе оружия свои плюсы. Пистолет пулемет и АПБ жрали одинаковый патрон 9 на 18 мм ПМ и не требовали специального боеприпаса для бесшумной стрельбы. Утвердившись в решении, составил из них пару для борьбы со слаборазвитыми зараженными на случай когда самопального большого НР и топора будет мало.

В поисках чего–то путного для борьбы с развитыми тварями измаялся, но когда уже почти отчаялся и собрался вооружиться АК — 103 под патрон 7,62 мм, в самом дальнем углу нашел мечту. Там лежал заметно потасканный, но вполне работоспособный МАШ — 12. Нежно любимая Машка. Штурмовой автомат калибром 12, 7 на 55 мм. Точно с таким же я какое–то время бегал во время службы в армии. У нас они тогда только поступили на службу, но хорошо зарекомендовали себя сразу же. Уверен, что и тут старый друг меня не подведет. Особенно если использовать против развитых зараженных бронебойный боеприпас. Против элиты, разумеется, с ним не попрёшь, но не слишком матерого рубера завалить точно сумею.

Рядом с ним нашелся АШ — 12, ушедший в моем мире дальше опытных образцов но быстро замененный. Автоматы были похожи друг на друга внешне. Были некоторые различия в форме корпуса, пистолетной рукояти и приклада, но это только то, что можно рассмотреть сразу. МРШ являлся крайне модернизированной версией прежнего штурмового автомата. Машка благодаря глубокой переработке была лишена большинства недостатков АШ. АШ был конструктивно проще, но МАШ не был предельно сложен. Уход за ним так же можно было осуществлять в полевых условиях при самом минимальном комплекте инструментов. Зато отдача Машки была меньше, а точность и кучность выше. Это при высокой мощности и большой боевой эффективности оружия, на средней дистанции.

К МАШ — 12 имелось не все, но присутствовал тактический глушитель не сильно уменьшающий звук, но достаточно эффективно скрывающий дульную вспышку, рукоятка для переноски, что тоже снималась и нормальный ПБС обеспечивающий достойную малошумность. С ПБСом и специальным боеприпасом мощный автомат стрелял тише многих пистолетов с глушителем. Еще чуть тише и вообще никакого звука кроме лязга механизма слышно не было бы. Со всеми этими примочками родной автомат становился хорошим оружием для решения различных задач на расстоянии до 350 метров. На этом расстоянии я им смогу и человека в броне успокоить и с серьезной тварью разобраться. А большего расстояния мне и не надо. Я далеко не снайпер специалист и даже имей на руках какую–нибудь АСВК Корд на полную ее использовать точно не смогу. Там нужен специфический навык.

Тут же рядом нашелся мощный и неприхотливый револьвер МРШ — 12 способный стрелять патронами от МАШ. Данный пистолет был переделкой неудачного штурмового револьвера РШ — 12 и поступил на вооружение вместе с Машкой. Большого распространение это специфическое оружие у нас в ВДВ не получило, но было знакомо и обучение его использованию в нашем и других штурмовых взводах проводилось. Учили стрелять самыми разными способами и патронами. Даже специальный патрон с транквилизатором нам был знаком.

Данный образчик присутствовал здесь в самой простой комплектации, несмотря на возможность повесить на него довольно много. Но никто и не собирался из него вести бесшумную стрельбу или использовать его с лазерным прицелом или еще чем–то подобным. Этот слонобой для ближних дистанций я собирался использовать только как оружие последнего шанса. На эту роль в Улье он годился гораздо больше АПБ. Бесшумник работает тихо, но из него убьешь пустыша, бегуна и во многих случаях лотерейщика, а из короткоствольного штурмовика при должной сноровке и определенном везении можно завалить и кусача или даже молодого рубера.

Получалось четыре ствола на одного меня, да плюс холодняк. Вроде много, но все по делу. Вес для меня вполне приемлемый и патронов смогу унести много, несмотря на крупный калибр автомата. Если бы еще магазинов к нему побольше было, а то всего четыре штуки коротких и толстых двухрядных на 20 патронов каждый от МРШ и два однорядных длинных на 20 патронов от АШ, что вполне подошли. Больше просто не нашлось, и пришлось брать, что есть, несмотря на возможное неудобство при использовании магазинов АШ.

С радостной улыбкой провел разборку оружия, убедился в целостности и работоспособности каждого ствола. Все было вполне работоспособно и при должном уходе обещало служить верно, и долго. Даже довольно потасканный модернизированный штурмовой автомат. Вот оно прекрасное оружие моего родного мира.

Правда поговаривали, что есть в Улье ручное оружие и посерьезнее, но с меньшими габаритами. Вроде как у некоторых внешников есть небольшие и легкие пистолеты, не такие монстра как МРШ, способные в раз гарантированно угомонить рубера, но в это верилось с трудом. Звучало пусть еще не полностью фантастично, но уже на грани фантастики. Вот только говорили об этом не болтуны способные за кружку пива наплести что угодно, а вполне серьезные люди, которым Заноза доверяла, и информация от которых пока всегда подтверждалась. Они описывали нечто вроде рельсотронов, которые в нашем мире существовали только в качестве теории перспективных оборонных разработок. Еще упоминалось безгильзовое оружие, уступающее по мощности рельсотронам, но все равно способное на многое. Такими пистолетами рубера было уже не убить, но находились автоматы и винтовки относительно небольших калибров к этому способные.

Вооружившись, тут же отрегулировал длину приклада, выдвинув его тыльник на максимум, так что между ним и прикладом появилась щель в палец шириной. На АШ так было нельзя, но МАШ позволял отрегулировать приклад выдвижением тыльника. После отправился к завхозу требовать патронов, что, как оказалось, хранились на соседнем складе и увидел на его лице тихое злорадство. Он даже насчет прихваченных лишних магазинов и разукомплектации АШ и других стволов ничего не сказал. Сразу же закралось нехорошее подозрение, но молча пошел за ним.

— Жди тут, — сказал Мазай и скрылся на патронном складе.

Вернулся он с картонной коробкой, на которой было написано «Патроны 12,7 на 55 от МАШ‑12 и АШ‑12». Коробка была совсем небольшой. Вроде бы из–под обуви, но не уверен.

— Это все? — спросил я, приняв коробку в руки и поняв по весу, что она совсем не полная.

— Все, — покивал он.

Я открыл коробку на месте и увидел пять бронебойных, три дозвуковых для бесшумной стрельбы, один двупульный и целых полтора десятка облегченных пуль с полым алюминиевым сердечником. О последних пулях я не думал. Мы в армии использовали только первые три вида и как то хватало. Но и от лишних облегченок не отказался бы. Они обладали превосходным останавливающим эффектом на ближних дистанциях и прекрасно сочетались бы со штурмовым револьвером. Вот в него бы их и заряжал.

— Это все? — сказал я еще раз, но уже с округлившимися большими глазами.

— А ты что хотел? Думал, я тебе тут такой патрон цинками храню, — Мазай скривил ухмылку.

— Патронов я хотел, — буркнул в ответ.

— Раз хотел то иди к Сирин в магазин. У нее наверняка есть, — не убирая ухмылочки, заговорил складской. — Патрон не частый, но иногда попадается, так что у нее точно есть. Только стоить он там будет совсем не как у меня.

— Тогда давай девятки ПМовской, — вздохнул я.

— Сколько? — нахмурил брови он.

— Давай три цинка, — махнул я рукой.

Мазай аж поперхнулся. Пришлось от души похлопать по спине.

— Ты знаешь, сколько это? — спросил он.

- 3840 патронов, — назвал я точную цифру.

— Не многовато на пистолет?

— В самый раз. У меня пистолет и ПП под этот патрон, — Кедра у меня с собой не было, так что становилось понятно его заблуждение.

— Жди тут, — Мазай снова скрылся на складе и вышел с патронами.

— Отлично, — сказал я, осмотрев цинки. — Еще нужна РПС, что бы к МАШ подошла, — продемонстрировал ему свое основное оружие.

— Этого добра тоже нет. Могу дать посмотреть разгрузки на складе амуниции, но там чистый самопал. Наша самодеятельность. Годно только для охраны на стены. Броников тоже нет. И шлемов нет. Только каски стальные старые. Нужны?

— Нет, пожалуй, — вздохнул я понимая что тут получил только половину от того чего хотел. Даже моя мечта МАШ — 12 вместе с МРШ душу больше не грели. — Оружие, где проверить?

— Загород выходи подальше и проверяй, сколько влезет. У нас тиров и полигонов нет, — отрезал он. — Раз все, жди тут, принесу бумагу, — он снова ушел на склад и вернулся с квитанцией, в которой указал все, что я приобрел. — Не забудь оплатить, — напутствовал он.

— Не забуду, — кивнул я. — Где магазин? Этой? Как ты сказал?

— Сирин, — напомнил он. — Иди к западным воротам, а там спросишь у кого–нибудь местного. Ее все знают, так что подскажут.

— Спасибо, — кивнул и, загрузившись, как известно кто, пошел оплачивать покупки.

По пути посмотрел ценник. Выходило, что патронов ПМ мне отвешивали пяток за споран. Напротив них значилась цифра в 768. Патроны к МАШ и МРШ обошлись мне в 1 споран каждый. Тут стояла цифра 24. МАШ со всеми приблудами я получил за 300 споранов. МРШ за сто как и АПБ. На ПБСы ушло еще по сто споранов. Общая сумма составила 1637 споранов. Вот так прибарахлился. Получалось, не мне сдачу дадут, а еще я буду должен добавить к черной жемчужине своего гороха или споранов. Хорошо, что у меня этого добра пока хватает, а то бы пришлось и красную жемчужину продавать, а не употреблять по прямому ее назначению, как запланировал.

Уже отойдя, сообразил, что у меня же в этом стабе есть знакомый ксер. Не откажет же она мне в столь малой просьбе как производство нескольких сотен патронов из моего собственного сырья. У меня есть патроны от СКС, да и цинк девятки я на это дело могу потратить. Ну а уж если не сойдутся звезды и с этим не выгорит, то пойду в магазин к этой самой Сирин.

Рассчитавшись за все, отнес оружие и прочее к себе в номер и положил в оружейный сейф к остальному. Снова оставшись при ноже и пистолете, зацепил образцы патронов 12,7, прихватил цинк патронов девятки ПМ на сырье и отправился искать встречи с Занозой. Оказалось, что встретится с ней теперь не так просто. Пришлось битый час объяснять охране на входе в дом, где девушку поселили, что я не бандит или проходимец.

Знакомая не отказала, но смогла сделать мне только 50 патронов. Пришлось выбирать какие делать и решил что в сложившейся обстановке мне нужнее бронебойные. Оставив уже початый цинк 9 мм. ПМ, а с ним по образцу каждого патрона и оставшись совсем без двупульных патронов, направился в магазин Сирин. Насчет отсутствия двупульных патронов расстроился не очень. Они были подходящи против небронированной цели, но не известно годились ли против развитых зараженных. Против матерых я бы предпочел бронебойные в автомате и алюминиевые в МРШ. Тем более двупульный был всего 1.

Перед уходом ксер попыталась мне снова вручить викадзаси. Сказала что без него я и Самурай не самурай. Что–то вещала на тему, что от меня может отвернуться удача, если откажусь от своего первого в этом мире оружия. Я посомневался, но все же оставил меч девушке. Раз уж подарил, то не забирать же обратно. К тому же у меня имелся вполне удобный топор, коим я и собирался пользоваться в ближайшее время.

Пришлось дважды спрашивать дорогу, но оказалось, что магазинчик приметный и стоит на довольно оживленной улице. Он располагался в основательном одноэтажном здании с зарешеченными окнами и внутренними железными ставнями с бойницами. Об этом узнал, поскольку пара ставен на дальних окнах была закрыта. Похоже, там находились какие–то складские помещения, и солнечный свет был не нужен. Над входом красовалась вывеска «У Сирин» внушительных размеров.

Я вошел и оказался в помещении магазина. Высокие потолки, экономное, но вполне достаточное освещение. Манекены с образцами снаряжения расставлены по залу без видимой системы. Вдоль стен стеллажи с оружейным товаром. АК в различных модификациях, пистолеты, пулеметы, пистолеты пулеметы, другое оружие, даже внушительная крупнокалиберная винтовка ОСВ — 96 наличествовала. На отдельном стенде стояли различные электронные приблуды.

Не слишком уж крутя головой, направился к прилавку, за которым стояла внушительная молодая женщина. Обладая двухметровым ростом и соответствующей шириной в плечах, она не была лишена женской красоты, и все в ней казалось гармоничным. Глядя на такую особу, не оставалось сомнений кто тут в горящую избу войдет, а кто коня на скаку остановит. С такой дамы только скандинавскую валькирию живописать. Хоть сейчас одевай в кольчугу и на поле боя собирать души мертвых воинов для их Одина. Правда, тут могу что–то путать. Довольно плохо разбираюсь в мифологии народностей Союза.

— Мне нужны вот такие вот патроны, — поставил на прилавок перед валькирией патрон ПС — 12Б, бронебойный патрон к моей Машке.

— Патрон не уникальный, но редкий, — со знанием дела сказала женщина. — Автомат под него не интересует? — она указала рукой на стенд подобно тому, как Ленин указывал дорогу в светлое будущее.

Я машинально повернул голову ожидая увидеть брата близнеца моего штурмового автомата или его устаревшего собрата, но увидел нечто другое. Там стояло оружие, из красно–коричневого пластика, изготовленное по схеме булл–пап с размещением гнезда для обоймы у самого торца приклада. Автомат был несколько короче моего, висел с навинченным глушителем, навешенным лазерным целиуказателем, и выглядел технологичнее, чем мое оружие. Снизу под автоматом красовался ценник с названием «Автомат ТКБ штурмовой. Калибр 12,7 мм».

— Пожалуй, нет, — отказался я. — Только патроны.

— Интересуют только бронебойные? Дозвуковые, облегченные, двупульные не интересуют? — переключилась Сирин.

— Дозвуковые нужны и облегченные сгодятся, — покивал я и добавил со значением показав указательный палец. — Но в первую очередь бронебойные. Почем?

— Три спорана один патрон, но их у меня немного. Был один товарищ. Приволок откуда–то вместе с автоматом, — женщина деланно печально вздохнула. — Двупульных порядочно. 150 патронов, если не ошибаюсь. Если возьмёшь и их, то уступлю в цене. Скину до двух споранов на все. Ну как?

— Дорого и у меня столько споранов нету. Горохом возьмете? — уже решил, что возьму все патроны.

Слишком уж их было мало что бы пренебрегать какими–либо.

— Горохом? — она удивленно вскинула брови. — Возьму. Один к пяти. Горошина за пять споранов сойдет. Можешь походить по городу или пойти в банк. Может где один к шести поменяют, но у меня так. А на счет дороговизны так совсем не дорого. У нас по стабу автоматная пятерка обычно 2 за споран, автоматный 7,62 один за споран, а 12,7 для крупняка уже 5 споранов. Вот и считайте. У вас почти крупняк, но отдаю я его дешевле, почти по цене 7,62, из–за не востребованности. Свое бы отбить, что бы ни в убытке быть. Сама их брала по полтора спорана, так что только половину спорана и навариваю. А место они у меня занимали больше полугода. Еще и автомат этот, — кивок в сторону ТКБ. — Может, заберешь? Скидку дам.

— Пусть пока полежит. У меня МАШ — 12 под такой патрон. На цену согласен, — ничего не оставалось, как согласится. — Сколько всего патронов? — уточнил насколько рассчитывать.

— Все заберешь? — уточнила она.

— Если хватит финансовых возможностей, — кивнул ей.

— Оставлю по одному для образца. Остальное можешь забирать. Сейчас уточню, — она набрала что–то на клавиатуре ноутбука. — 149 двупульных, 92 облегченных, дозвуковых 32, бронебойных 43. Итого с тебя 632 спорана или 126 горошин с мелочью. При расчете полностью горохом мелочь опустим.

— Погодите с мелочью. Мне еще нужна ременноподвесная система, — стал осматриваться, но на нескольких манекенах висели только разгрузочные жилеты.

— Может разгрузка? Есть очень неплохие варианты. Есть совмещенные с бронежилетами. Есть легкие. Всякие есть, — решила посоветовать валькирия.

— Предпочитаю именно РПС. Мне они привычнее и кажутся удобнее. Ползать в разгрузке не очень удобно. При продолжительном пешем марше в ней устаешь сильнее, — говорил и в это время сам смотрел на разгрузку с карманами под магазины и прочее на груди и животе.

В такой действительно много не наползаешь. И даже если ползешь в такой, то получится что твой силуэт будет выше чем в РПС. Пусть не сильно, но иногда все решают считанные сантиметры.

— С вашей ли силой думать об усталости, — она открыто улыбнулась, обнажив ровные белые зубы. — Но я вас понимаю. Собираетесь много путешествовать пешком?

— Просто уверен, что придется не просто путешествовать, но и много бегать и ползать, — ответил ей улыбкой на улыбку.

— Думаю, на складе у меня найдется подходящая вещь. Сейчас, — Сирин проверила по ноутбуку. — Точно подберем, — она сунула руку под прилавок, и где–то за стеной раздался едва слышный звонок. — А насчёт ТКБ подумайте. У меня есть к нему пара барабанных магазинов и магазины обычные на 30 патронов. К Машке они не подойдут, несмотря на одинаковый патрон, а этой машинке вроде родные. К тому же ТТХ у него получше. Эффективен до 400 метров.

— Пока похожу со знакомым агрегатом. А там поглядим. Может быть впоследствии, и передумаю, — закралось сомнение, но решил не менять знакомого коня на переправе.

— Сирин, что случилось? — из дверей подсобки высунулся здоровенный мужик, но не кваз как я, а здоровенный по собственной природе.

— Все хорошо милый. Посмотри на складе РПС. Там должна быть сборка для ПКМ. Человек хочет купить. Думаю, ему подойдет, — сказала ему валькирия.

Мужик смерил меня оценивающим взглядом, хмыкнул и скрылся, затворив за собой дверь. Мне было не до него. Я рассматривал броню, но такую что бы ни имела нашитых подсумков и прочего. Для этого я брал РПС. Вот уж привык, что мухи отдельно, компот отдельно. Может кому–то так и не удобно, но я привык, что бы была возможность снять или не одевать броню, но суметь при этом взять все остальное повешенное на удобной ременно–плечевой системе.

— Вот про эту вещь что скажете? — ткнул пальцем в расширенный комплект бронежилета с защитой шеи, плечь, паха, боков и бедер.

Нечто подобное мне довелось носить на службе, где пару раз только броня и позволила сохранить жизнь. Один раз очередь из старого АК калибра 7,62 отправила в госпиталь со сломанными ребрами, но и только. Второй раз броник остановил одиночную пулю, но направленную точно в сердце. Не будь на мне брони, то оба раза без шансов. Здесь в Улье опасны не только люди, но не думаю, что вес брони помешает мне сбежать от заражённого. Если он грамотно спроектирован, то даже подвижность не уменьшится. Ну а если все же будет мешать, то его всегда можно будет бросить.

— Штурмовой бронежилет Черепаха в расширенной комплектации. Класс защиты 6А. Весит 16 килограмм. Как видите не самопал. Нашли после перезагрузки и притащили мне. Все цело было и даже без крови, что для многих важно. Превосходно подходит для ведения ближнего боя с человеком. Хорошо защищает от осколков, пуль вплоть до специальных 7,62 и его не пробить холодняком. Имеется возможность экстренного сброса. От тварей вроде лотерейщика и возможно топтуна часть тела тоже может защитить, но руки, ноги все равно оторвут, если дать возможность. А там и до остального доберутся, если никто не поможет. Прошу за него 30 споранов. Могу предложить к нему хороший шлем. Есть удобные наручи. Это уже наша придумка, но очень полезны. Мне как–то лично пришлось совать руку в таком наруче в пасть твари.

- 30 споранов? Это разве не дешево? — удивился я.

— Обычно трейсеры ходят налегке. Максимум легкая броня, но обычно вообще обходятся без нее. Если задрать цену, то вообще никогда не продам. Поэтому и цена ниже средней.

— Наверное, я возьму, — прикинул, что такая защита будет всяко лучше, чем непредназначенная для боя моточерепаха.

Подобрали мы и защитный шлем с прозрачным забралом способным защитить от пустыша норовящего вцепиться в лицо. Взял наручи, еще перчатки, добротный камуфляж, обувь и многое другое снаряжение включая ПНВ монокуляр и монокуляр тепловизор. Все простенькое и надежное, но в черноту с ними было лучше все равно не лезть. А если лезть, то с человеком способным нейтрализовать ее негативное влияние. Говорят, есть такие дары.

Закупился изрядно, но и потратился хорошо. Кроме красной жемчужины почти ничего не осталось. Оставил себе немного на живец, развитие дара и питание в городе. Вдобавок решил после проверки нового оружия продать в этот магазинчик свой АПС и СКС, но без патронов. Раз патроны сами по себе валюта, то можно оставить и СКСовские. Если не истрачу, сдам на хранение в банк, а лучше Занозе. Она за хранение денег не возьмет и по возможности с ваяет мне боеприпасов нужного калибра.

Как заправский хомяк тащит все в свою норку, так и я стащил все в свою комнату, после чего отправился к знахарю. Для этого визита и красную жемчужину берег. Хоть и говорили что красный шарик безопаснее черного, но я уже ошпарился и потому предпочитал дуть даже на холодную воду. Пусть знающий человек приглядит и поможет если что. Хуже от этого точно не станет. Заодно может, что новое про мои способности и возможности расскажет. Генерал вон, хоть и редкостной гнидой был, но про способности шпарил как по писаному.

Дорогу к знахарю мне легко подсказали. Оказалось, что тут, во внутреннем городе, их целых два и живут они вместе в одном доме. Мужчина и женщина, создавшие ячейку общества здесь в Улье. Они оказались похожи как брат и сестра, но, разумеется, ими не являлись и даже происходили из разных кластеров и довольно сильно отличавшихся миров. Все это я не увидел сам, и разумеется не узнал у самих знахарей. Такой информацией со мной поделился словоохотливый прохожий. Этот человек, даже без ножа на поясе, сначала попенял, что я испугал его своим обликом, а после вылил на меня целый словесный поток.

На стук в дверь в дом знахарей с соответствующей вывеской вышла женщина. Брюнетка заглянула мне в глаза, качнула головой, отметив что–то свое. Потом распахнула дверь пошире и приглашающе взмахнула рукой.

— Проходи. Мужа нет, так что и выбора у тебя нет. Принять тебя могу только я. Пять споранов за сеанс, выдала информацию она.

— За меня должен платить стаб, — вспомнил вчерашние слова Мамелюка и посчитал, что он может неправильно понять, если заплачу сам, а не отдам это на откуп стабу, а он после узнает.

— Стаб? Ты Самурай? — уточнила она.

— Я Самурай, — достал из кармана документ и показал его.

— Раз платит Механик, то десять за споранов пройдешь полноценный, а не урезанный сеанс. Платить, разумеется, будет наш любимый стаб. Заходи.

— Нормально, — усмехнулся я и вошел.

Намурлыкивая себе под нос какую–то песенку брюнетка лет тридцати провела меня в рабочий кабинет напоминающий место труда психолога. Проходя к кабинету, отметил еще две двери. На одной висела табличка «Операционная». Вторая была обозначена как «Кабинет 1». Соответственно мы заняли «Кабинет 2».

— Ложись на кушетку, — указала мне названное место женщина, и я без вопросов развалился на нем. — Жалобы, пожелания, предложения? — весело улыбнулась она.

— Я хочу съесть красную жемчужину, — сказал, чуть подумав, я.

— Так что помешало? — удивилась она.

— Печальный опыт, — в тон ей ответил я.

— Понимаю, — она посерьезнела, подняла руки, прикрыла глаза и стала водить надо мной ладонями. — Вижу, принял ты жемчуг раньше, чем у тебя открылся дар. Вроде бы одну принял, так что не повезло тебе сильно, раз квазом стал. Сейчас можешь, есть жемчуг без опасения. Я прослежу, но это не обязательно. Сильнее квазом ты и так бы не стал. У тебя уже стрельнуло, раз, и шансы на второй такой выстрел стремятся к нулю. Спрашивай если что интересно, — водить руками она не перестала.

— Как часто мне принимать горох? — решил уточнить график определенный Генералом.

— Смело можешь принимать одну — две в день. Но раз сегодня примешь жемчуг на пару — тройку дней воздержись от гороха.

— Мне говорили другой график.

— И какой же?

— Велели пить через день.

— Тогда, может, это было и правильно, но теперь можно каждый день. Вам простым иммунным этого не видно, но процессы в наших телах постоянно меняются. Неделю назад тебе нельзя было пить горох вообще, через несколько дней можно стало пить горох через день, а теперь можешь пить его каждый день. Еще через неделю тебе можно будет пить по три горошины в день или будет нельзя пить горох. Этого я предсказать не могу. Если есть желание, периодически заходи ко мне или другому знахарю и график приема тебе уточнят.

— А что по дару скажешь?

— Что–то связанное с электричеством, но не чистое электричество? Что это? — она приоткрыла один глаз.

— Я молниями синими могу бить. Всех возможностей дара пока не знаю, — ответил я.

— Еще будет время узнать, — она обратно закрыла глаз. — Нового дара не вижу даже в зачаточном состоянии. Без жемчуга он может долго не появиться. Так что правильно решил пить жемчуг. Но зато имеющийся дар у тебя очень силен. Ты много гороха съел?

— Не особо. Всего пару горошин в растворе уксуса.

— Не везло с горохом? Вроде хигтер и жемчужный кваз, значит, откуда–то жемчуг взял, — задумалась она.

— Все правильно. Я принял черный жемчуг до того как у меня проявился дар и горох у меня был с первых дней. Я просто не знал для чего он нужен и как его употреблять. Поэтому и не пил, — покивал я.

— Интересно. Интересно, — она сделалась еще задумчивее.

— Можешь вернуть мне нормальный облик? — спросил на всякий случай.

— Нет, я не великий знахарь. Тебе если только такого искать или белый жемчуг добывать, если хочешь обратно внешне обычным человеком выглядеть. Тебе еще повезло с внешность. Она же почти нормальная. На лотерейщика или топтуны не похож. Кожа не висит как на бульдоге и когтищи не выросли. Так что живи и радуйся.

— Да я радуюсь, — сказал не сильно весело.

— И плюсы ведь есть. Сила и выносливость на высоте. Не правда ли?

— Все, правда, — новый вздох.

— Тогда могу сказать, что с тобой все в порядке насколько только может быть в порядке с квазом. Еще что–нибудь?

— Пожалуй, я все спросил. Будем пить жемчуг?

— Немного погоди, — она отошла к столу и раскрыла ноутбук. — Я тут карту заведу на тебя, — предупредила она, доставая из ящика стола фотоаппарат.

— Заводите, — согласился я.

Меня сфотографировали. Потом попросили раздеться и несколько раз сфотографировали обнажённого. Все фото скинули на ноутбук. Затем знахарка, разрешив мне одеваться, некоторое время что–то печатала, поглядывая на меня, но не приближаясь. Видимо составляла нечто вроде амбулаторной карты.

— Я все. Благодарю за терпение, — она поднялась из–за стола. — Можешь принять жемчужину, — женщина подошла ко мне.

Я сел на кушетке, достал красную жемчужину и проглотил, запив водой из фляжки. Ощутил легкое тепло в животе, но оно быстро пропало.

— Что дальше? — спросил я.

— А ничего. Ляг и полежи спокойно, — как только я лег, она снова заводила надо мной руками. — Все идет прекрасно. Жемчужина прижилась полностью. Как я и говорила, никаких внешних изменений не будет.

— А дар? — заинтересовался я.

— Что дар? Его пока нет. Ты думаешь все так быстро? — она встала. — Можешь идти. Зайди завтра и посмотрим на твой дар, если он проявится.

Засим и расстались. Мой полноценный сеанс за десять споранов из казны города не был совсем уж коротким, но и продолжительным его назвать язык не поворачивался. Понимая, что в аптеку Семен Семеныч уже не успею, отложил это на другой день и отправился сначала в свой номер в гостинице, а потом спустился в местный, гостиничный, общепит, нечто среднее между столовой и баром. Заказал себе ужин и устроился за столом в общем зале. Было желание сходить еще раз в местечко для квазов в Шутке улья, но я его задавил. Во второе посещение там придется платить, а лишних споранов у меня не было совершенно.

Пока ел, обратил внимание, что бармен за стойкой достал мобильный и кому–то позвонил, не скрываясь глядя прямо на меня. Я удивился наличию рабочей сотовой связи, но не удивился его докладу кому–то обо мне. Похоже, нужно ждать кого–то в гости или наоборот, готовиться отправиться в гости к кому–то самому. Но беспокоиться по этому поводу не стал. Я ничего плохого никому тут не делал, так что не думаю, что меня возьмут под арест или сделают еще что–то подобное.

Закончив с ужином, собрался в номер, но меня притормозил официант. Он полностью подтвердил мои предположения. Сказал, что со мной хотят увидеться и просил подождать за столиком. Мне ничего не оставалось, как согласится. Вскоре появился знакомый по прибытию в Мехзавод Угрюмый. Человек с кустистыми бровями подошел к моему столику и этим развеял последние сомнения в личности ожидаемого гостя.

— Присяду? — спросил он.

— Только вас и жду, — честно признался я.

— Не надо на вы. Уж больно слух режет, — он сел. — По пиву? Оно тут просто отменное. Доставляют с одной небольшой частной пивоварни, — последовал неожиданный вопрос.

— Давай, — согласился скорее от неожиданности, нежели по причине желания попить пенного.

— Птичка на хвосте принесла, что ты вооружился как на маленькую войну, — сказал он, подзывая официанта.

— Есть счетец, нуждающийся в оплате, — не стал отвечать совсем прямо я.

— Чего изволите? — мгновенно подскочил официант.

— Давай нам пива от Кваса. По большой кружке для начала, — заказал за обоих Угрюмый.

— Сию минуту, — официант убежал.

— Это где же твои счета? — спросил у меня бровастый.

— У Чертова города. Практически там, где я появился, — проводил взглядом официанта до барной стойки и увидел, как он заговорил с барменом.

— Серьезные видимо счета, раз ты собрался топать обратно один.

— Серьезные.

— Надеюсь, отправляешься не завтра?

— Нет. Завтра буду пристреливать оружие, и проверять снаряжение.

— Что же послезавтра пойдешь?

— Не уверен.

— Тогда может, поможешь мне послезавтра в одном деле?

— В каком?

Принесли пиво. Официант поставил его на стол перед нами и, откланявшись, ушел. Мы же не прерывали разговора.

— Нужно доделать, что не получилось вчера. И технику нужно забрать. А группа потеряла немало людей, теперь вот ищу охочих до дела, — разъяснил он, берясь за кружку. — Давай за знакомство, — предложил бровастый.

— Давай, — я тоже поднял кружку, и мы неплохо отпили.

Пиво и вправду оказалось превосходным.

— Изумительное пиво, — вторил своими словами моим мыслям Угрюмый. — Так что насчет дела?

— Я так понимаю, предусмотрена плата? — поставил кружку на стол.

— Поделим на всех что возьмем с настрелянных вчера и не подобранных зомби. Еще будет, что настреляем завтра. Плюс обязательно всем по пять горошин независимо от результата. Народа будет задействовано немало. Так что риски минимальные и плата совсем неплохая.

— Я, пожалуй, соглашусь, если боеприпасы компенсируете.

— Само собой, — он согласился, но добавил. — Если не будешь стрелять в белый свет как в копеечку. Но за тебя сказали, что ты грамотно вел себя в бою, так что не будешь. Я собственно потому к тебе и пришел, что за тебя сказали те, кто был рядом. Опытных не так много как хотелось бы.

— Раз компенсируете, то тогда не вижу препятствий, — я поднял кружку. — За удачу в деле.

— Давай, — он отхлебнул хороший глоток. — Ох, как хорошо.

— Хорошо, — согласился я.

— Рад, что ты согласен. Мне бы еще грамотных парней, да все нарасхват. Приходит в основном только всякое отрепье. Про тебя же сказали, что точно опыт имеешь. Там воевал?

— Воевал?

— А где? Я тут всякое слышал. У всех по–разному, но войн во всех мирах хватает. Кто в Сирии воевал, кто на Донбассе, кто в Грузии, кто в Европе, а кто и в Африке.

— Это осталось в том мире и пусть в нем остается, — ответил и не стал задавать вопросы порожденные словами бровастого.

— Ну ладно. Как знаешь. Давай тогда выпьем, — предложил угрюмый.

Снова выпили. Я блаженно прикрыл глаза. Вкусное пиво это не живчик. Тот лекарство и принимаешь его как лекарство, а пиво пил для удовольствия и получал соответствующее наслаждение. И этого удовольствия на сытый желудок я одолел почти литровую кружку. Сытость и легкое пивное опьянения настроили меня на несколько расслабленный и немного философский лад.

— Всегда когда попадаю сюда и еще в пару мест, куда Квас поставляет свое пиво, обязательно заказываю. Просто не могу устоять, — сказал собеседник.

— Я теперь тоже так делать буду.

— Может тебе не стоит идти обратно Самурай? — несколько неожиданно спросил Угрюмый.

— Я не могу не идти, — вздохнул я.

— Почему? Один ты там, скорее всего, умрешь.

— А если я останусь, то перестану себя уважать, и это будет хуже смерти, — попробовал объяснить ему свою позицию.

— Ты говоришь прямо как настоящий самурай. Тот, кто тебя окрестил, попал точно, — с грустной усмешкой сказал он.

— Может и попал, а может новое имя сделало меня таким. Тут все субъективно. Я вроде был таким и раньше, но не был самураем, а теперь я Самурай, даже если поступлю противно своей натуре, — покрутил рукой в воздухе неопределенно.

— Ничего не понял, — мужик потряс головой, словно стряхивающая воду собака, — Ты еще и философ. Точно самурай и не важно, что тут причина, а что следствие, — Угрюмый поднял кружку с пивом. — Давай бахнем. Лучше пива ты во всем стабе не найдешь.

— В какой раз ты хвалишь это пиво?

— Я всегда его хвалю, ведь это правда. Лучше пива здесь нет, и в том мире я лучше не пробовал.

— Я тоже, — не стал противоречить правдивому заявлению я.

 

Глава 14: Безбашенные.

Пробуждение было поздним. Голова не болела, хотя окончание вчерашнего вечера вспоминалось с трудом. Может это от того что выспался, а может и еще по какой причине. Тут радовало следствие, и причину искать было лишним. При случае потом выясню.

Следствием пьянки было не только осознание отсутствия похмелья, но хорошее знакомство. Далеко не такое хорошее как знакомство с Мамелюком или с Квазимодо, но все же не плохое. Бровастый человек оказался одним из основных командиров среднего звена Мехзавода. Он рулил малыми и средними рейдерскими группами, а теперь ему получили собрать из своих основных бойцов и стороннего люда целую роту. Я в его списке оказался последним, сто четвертым по счету бойцом, вот он и решил отметить окончание обхода. Не всех обошел он лично, но на его долю досталось 20 человек, что тоже не мало.

Посему им было решено совместить приятное с полезным. Он решил снять стресс спиртным потрепаться с малознакомым человеком, привлечь меня к мероприятию и, возможно, были для этого возлияния еще какие–то основания. Показалось мне, что он хотел привлечь меня не только на разовую акцию, но и в свою основную команду. Правда, разговора непосредственно об этом за весь вечер так и не поднималось. Возможно ввиду моего твердого решения о скором уходе.

По итогу мы с Угрюмым сначала выжрали изрядно пива в свое удовольствие, а после единогласно решили перейти на напитки по крепче. Видимо, командир группы рейдеров никуда поутру не собирался и решил снять напряжение до конца. Я же находился в таком настроении, что без сомнений решил его поддержать.

В процессе возлияния я узнал довольно много о быте этого города. Ничего секретного, но меня и не интересовали местные секреты. Узнал что кваз Квазимодо, не всегда носил такое имя, но старого никто не помнил, а кто помнил, не упоминал. Был этот субъект похожий на изуродованного зараженного, одним из основных в стабе. Или участвовал в его основании или присоединился к основателям сразу после этого. Кваз имел дар сенаса и был в этом одним из лучших в стабе, если не лучшим. При этом он имел второй дар, которым и спас тогда пулеметчика. Этот дар требовал сосредоточения и поэтому Квази не покидал машину, а сидя в ней, защищал ее. И еще кваз любил работать в поле и именно почти рядовым бойцом, а не командовать всем и вся. Поэтому он частенько и ходил с Угрюмым в качестве сенса и принимал его командование несмотря что занимал положение куда выше. Увы, для бровастого и меня тоже, в предстоящей операции Квазимодо должен был находиться в другой группе. Ему предстояло защищать штабную машину и работать сенсом для старшего командира операции.

Поднявшись с постели, снял слабенькие признаки похмелья живцом из фляжки, принял контрастный душ и насладился чистотой собственного тела. Сменил «арендованный» спортивный костюм на новенький довольно качественный камуфляж неизвестной мне модели. У нас было нечто подобное, но расцветка была немного другой и расположение карманов чуть отличалось. Нацепил ремень, повесил на него не новый вообще, но новый для меня АПБ в кобуре с местом под рамочный проволочный приклад и кармашком для ПБС. Снарядил все обоймы к пистолету. Одна пошла в рукоять пистолета, вторая в карман на кобуре, а остальные в один из карманов штанов. Сразу понял, что при ношении бронежилета придется перевешивать кобуру на РПС. Иначе будет неудобно и долго доставать. На ноги нацепил армейские ботинки с высоким берцем и металлическими вставками в носок. Точно такой обуви я вроде бы не видел в своем мире, но мы ходили в чем–то похожем. Удобные, довольно легкие с хорошими защитными качествами.

Собравшись, изучил карту подаренную Угрюмым. Это была не карта мира, но карта ближайшей округи. Со слов нового знакомого, карт мира тут не было вовсе, да и карты отдельных участков местности нужно было обновлять. Все в этом мире время от времени менялось. То те или иные кластеры начнут загружаться быстрее, то новый кластер на месте давно знакомого появится, то еще что–нибудь случится.

В центре карты располагался Мехзавод. Не очень далеко от него на запад протекала знакомая мне река. Рядом раскинулся лес, через который мы шли с Занозой. Были отмечены быстрые, медленные кластеры и стабы. На обитаемых стабах имелись пометки. Крупных селений не было, но имелось несколько маленьких сателлитов Завода. На некоторых особо пунктуальных кластерах стояла отметка со временем перезагрузки. Можно было найти Квартал и кучу других небезынтересных мест различной степени опасности. Некоторые кластеры были закрашены красным и на них нарисовали череп. Это значило, что туда соваться нельзя совсем. На северо–западе находился Чертов город, и он тоже был отмечен красным и черепом. Город был со всех сторон окружен мертвыми кластерами, но вокруг нарезки из сибирских городов имелось достаточно нормальной территории. Получался круг с радиусом километров в 15. Не меньше. От этого круга в сторону Мехзавода тянулся рукав шириной километра в 4 в широких местах и сужавшийся до 2 в самых узких. По этому рукаву мы и пришли к лесу с обиталищем Бирюка. Там рукав резка расширялся, а потом уступал место большому скоплению стандартов. По нему же текла река и проходила дорога, которую использовали трейсеры вроде Клуба и его команды и на которую мы не попали из–за того что шли с другой стороны реки.

Подобный рукав только почти вдвое шире уходил на запад от Чертова города. Он упирался в край карты и где–то за ее пределами в этом рукаве находилась база серьезных муров с которыми не рисковали связываться даже заводчане. Впрочем, и муры к заводским не лезли, а редкие стычки с пострелушками на нейтральной территории не в счет. Там можно было так столкнуться не только с мурами, но и с нормальными рейдерами. Конечно, стычки между честными рейдерами случались реже, но Угрюмый говорил, что и такое бывало. В этом мире люди сначала стреляют, а потом думают.

Неизвестно был ли на другом конце рукава с мурами массив с нормальными кластерами, но точно было известно, что там обитали достаточно развитые англоязычные внешники. Это их вертолеты и беспилотники мы видели. Они представляли какой–то Европейский союз и занимали главенствующее положение в своем мире. И надо сказать занимали по праву, потому что довольно сильно опережали технологически миры всех попаданцев в Улей. Опережали и мой мир. Использовали какие–то полуфантастические боевые скафандры. Конечно, были внешники и посильнее, но они были где–то далеко, а эти проживали относительно близко. При этом ЕСовцы могли столь мощно дать по зубам, что отбивали желания связываться с ними у любого стронга. Доходили до Завода сообщения о стронгах пытавшихся разнести колоны ЕС, но получалось это редко. Получалось уничтожить такие колонны обычно при хорошей подготовке, хорошем вооружении и внезапности.

После изучения не слишком подробной и не слишком точной карты занялся оружием. Снарядил барабан МРШ алюминиевыми патронами. Проверил, как револьвер извлекается из набедренной кобуры и отрегулировал крепления. После занялся Машкой. Еще раз все посмотрел и проверил. Отдельно проверил, как рукоять для переноски совмещена с прицельными приспособлениями. Простой и надежный целик находился между креплений стоек смещенной рукоятки. В моем случае рукоять была смещена вправо, но ее можно было снять перевернуть и сделать смещение влево. Унификация для удобства пользования правшами и левшами. Плюс, конечно, но был и своеобразный минус, если его можно так назвать. При определенной криворукости и безалаберности ручку можно было закрепить не правильно. В таком случае крепления закрывали целик и делали прицельную стрельбу через него невозможным.

Один магазин к МАШ заполнил дозвуковыми, два бронебойными, один алюминиевыми и два двупульными. Двупульным достались магазины от старичка АШ и их помечать не стал. Остальные обоймы пометил изолентой, что бы в пылу скоротечного боя не зарядить алюминиевые вместо бронебойных. Все что мог, загрузил патронами и необходимым снаряжением. Собрал все свои вещи в рюкзак и подсумки. Положил для перекуса пору банок консервы. Не забыл и свой бронежилет со шлемом, налокотниками и прочим. Налокотники с наколенниками остались еще те, что взял в магазине в осколке родного города вместе с черепахой.

МАШ‑12 и Кедр с навинченным глушителем положил в сумку что бы не привлекать внимание СБ и не провоцировать не нужных конфликтов. Туда же сунул СКС который решил пока не продавать. Патронов к Машке у меня было маловато, так что карабин мог пригодиться. АПС лежал на дне рюкзака, набитого в основном патронами. Не настолько я нуждался в деньгах, а точнее споранах, так что пусть будет запасное оружие и с коротким стволом. Вдруг АПБ потеряю или сломаю. Всякое в жизни бывает.

Собравшись, свернул карту, спрятал ее в карман и, оставив номер, отправился завтракать, прихватив все, дабы не возвращаться. Набив желудок достаточно вкусно и плотно, отправился к городским воротам. Дорогой не случилось ничего примечательного. Запомнился только разговор какой–то одетой и накрашенной как попугай дамы, по всей видимости, не слишком тяжёлого поведения со своей подругой.

— Ты смотри, как вырядился, — сказала она девушке одетой тоже ярко, но все же куда скромнее.

— Не иначе на войну с внешниками собрался, — с издевкой сказала вторая и по ее голосу стало понятно, что девочка в подпитии.

— А дуру смотри, какую прицепил? — наманекюреный не для Улья длинный ноготь ткнул в мое бедро с МРШ в кобуре.

— Слышала чем больше у парня такая пушка, тем меньше у него ствол в штанах, — пьяненькая девушка прыснула смехом от собственной крайне старой и неказистой шутки.

Вторая последовала ее примеру.

— Дети попугая, — вздыхая, покачал головой и пошел дальше.

Для пешеходов были совсем не те ворота, через которые мы въезжали, но это не помешало мне рассмотреть сами стены Мехзавода. То были сооружения собранные из всего, что можно было найти на кластерах. Большие железобетонные блоки соседствовали с маленькими, встречался кирпич всякого рода, и можно было найти другие прочные строительные материалы. Стены пятиметровой высоты и не менее метра толщиной с основательными усилителями и подпорками с внутренней стороны, с обилием путанки, противотанковыми ежами и ДОТами с внешней. Поверху были предусмотрены зарешеченные парапеты клетки из толстостенных труб, профилей и арматуры. Клетки парапеты были накрыты крышами для удобства несения службы наблюдателями в непогоду. Поверх крыш была растянута еще и колючка. Парапеты тянулись от одной несколько выступающей за пределы стен башни до другой. В башнях располагались огневые точки крупнокалиберных пулеметов. Получался эдакий город–крепость на манер Улья.

Но это было только внутреннее кольцо. Непосредственно Мехзавод или Старый город. А вокруг него раскинулся Нищий город с понятиями и правилами попроще. С собственной системой обороны из окопов, капониров с орудиями и боевыми машинами, с ДТОами, колючей проволокой и целыми полями противопехотных мин. Заводчане где–то нашли небольшой кластер со складом с противопехотными минами и теперь ни капли, не стесняясь вовсю пользовали.

Мне следовало пройти через КПП, что я и сделал, предъявив местные документы. В составе караула был ментат, который сверил мою личность с личностью, обозначенной в документах. Потом другой безопасник проверил меня по базе и узнал, что за Самураем нет долгов, и его никто не ищет. После меня спокойно пропустили.

Пройдя через КПП, оказался на дороге утыканной поставленными на торец и врытыми в дорогу бетонными блоками. Они торчали короткими и мощными столбиками, гарантируя, что никто не пойдет на таран пешеходного КПП на мощном транспорте. По моим прикидкам такими блоками можно было остановить даже танк.

По обе стороны от дороги стояли разносортные и не всегда красивые дома. Можно было встретить как достаточно красивые кирпичные особняки, так и коробки простых блочных домов. Попадались даже фанерные будки, построенные временно, но до сих пор служившие жильем каким–то опустившимся людям. Здесь можно было найти и купить спек или иной сильно действующий на иммунного препарат. Здесь не обязательно было иметь документы удостоверяющие личность. Тут можно было ходить с блинным стволом без особой боязни. Точнее не нужно было бояться таскать ствол, а нужно было бояться, если у тебя его нет. В какой–нибудь подворотне за один единственный споран можно было получить нож в бок, несмотря на активную деятельность СБ. Они физически не успевали, да и не все и не всегда старались успеть разгрести дела Нищего города.

Достал из сумки СКС и повесил на себя. Машку оставил в сумке. Брать основным и не проверенное и возможно вовсе не пристрелянное оружие было полной глупостью. Поэтому МАШ‑12 и остался на своем месте, а я взял не столь мощный и убийственный карабин. Машинка проверена в достаточно суровых условиях и показала себя хорошо. По зараженным в Квартале мне пришлось пострелять не мало.

Эта часть города сейчас меня не особо интересовала и я, по инструкции Угрюмого, топал прямо по асфальтированной дороге, не сворачивая на боковые засыпанные щебнем и гравием улицы. Таким манером достаточно быстро добрался до блокпоста из каменных блоков, бетона и мешков с цементом. Тут меня никто не останавливал. Охрана у шлагбаума и часовой на вышке просто проводили ленивыми взглядами и этим успокоились.

Выйдя за пределы Завода, и пройдя мимо обозначенных табличками минных полей, пошел по дороге один и навстречу никто не попадался. Это направление было не самое популярное. Тут трудно было встретить даже пустыша, и не было ценного хабара. Сначала шел стаб, а потом кластер с пустым заброшенным еще в своем мире полуразрушенным заводом. Потом несколько кластеров с полями и река с мостом. У моста был тройник. На этом маленьком стабе стоял хорошо укрепленный блокпост. Он был крайней точкой контролируемой заводчанами в этом направлении. Помимо блокпоста еще были патрули. Обычно в эти патрули ставили людей, что бы они отдохнули после работы на тяжелом направлении. Были тут и такие места, где стрелять приходилось днем и ночью. Где спали вполглаза, и не расставаясь с оружием.

Топать до дальнего блокпоста я не собирался. Меня интересовал заброшенный завод. Это место отлично подходило для проверки и в случае необходимости пристрелки моего нового оружия, чем я и собирался заняться сегодня. До завода было около трех километров, так что прибавил шагу, но не забывал посматривать по сторонам. Всякое бывает. Угрюмому, и мне от него, доводилось слышать о редких сильных залетных тварях. Вероятность их встретить была крайне мала, но она все же была.

Отличная дорога, проложенная по стабу заводчанами, при переходе на обычный кластер сменилась раздолбанной старой бетонкой. По ней я добрался до поворота на заброшенный завод видневшийся совсем недалеко. Провалившиеся крыши. Коробки зданий с пустыми дверными и оконными проемами. По большей части поваленный забор из ржавой сетки рабицы. Горы строительного мусора. Голые железобетонные столбы без проводов и какая–то ржавая вышка. Ничего выдающегося.

Такое запущенное место можно было найти и у нас в Союзе. Где–то закрывали нерентабельное частное производство, где–то происходило еще что–то. Обычно такое происходило именно с частными предприятиями, поскольку государство всегда находило выход из положения. Либо государство находило тех, кому будет нужна продукция завода, либо перепрофилировало его. Государственные предприятия должны были работать несмотря ни на что и обеспечивать народ рабочими местами. Пусть иногда на них платили меньше чем у частников, но зато имелась стабильная гарантия долговременной занятости.

Сперва понаблюдал за заводом со стороны. Понаблюдал за ним невооруженным глазом и через тепловизор. Ничего примечательного не нашел. Не заметил, не считая мелких птиц, не одного живого существа. После по бурьяну обошел завод по кругу и понаблюдал за ним с противоположной стороны. Оттуда тоже ничего не заметил. После этого направился к ржавой вышке.

Осторожно приблизившись к ней, попробовал прочность ржавой лестницы. Держалась достаточно надежно хоть и проржавела изрядно. Рискнул забраться на вышку и с биноклем осмотрел округу. С вышки было видно практически весь кластер, и он ожидаемо оказался совершенно пуст. Ни зараженных, ни патрульных, ни прохожих. Одни синички с воробьями и больше ни единого живого существа.

Стрелять с вышки я не собирался, спустился с лестницы, подошел к более или менее целой стене из силикатного кирпича. Стена была длинной, похоже, принадлежала цеху, назначение которого теперь было не угадать. На этой прекрасной стене на значительном расстоянии друг от друга нарисовал несколько мишеней. Минимально мне нужно было три цели, но я нарисовал больше. Для рисования пришлось использовать подручные средства: землю и обломок красного кирпича, поскольку ничего подходящего я с собой не взял.

Отошел от стены на двадцать шагов. Получилось расстояние примерно метров в 15. Отметил место, прочертив берцем полосу в поросшем реденькой травой мусоре. Достал АПБ и тщательно прицелился. Сделал пробный одиночный выстрел без ПБСа. Тут же осмотрелся по сторонам. Вроде никого шум выстрела не привлек. Все было тихо.

Подошёл к мишени, снова посмотрел по сторонам и приценился к отметине на стене. Пуля легла как надо. Отошел на прежнюю позицию, в очередной раз осмотрелся и отстрелял по мишени почти весь магазин. Глянул по сторонам, навернул глушитель и отстрелял остаток патронов с ним. Вышло довольно тихо. Мне понравилось. Тут же сменил пустой магазин на полный и долго всматривался в окружающий мир и прислушивался к округе.

Убедившись в отсутствии опасности, снял с пистолета глушитель убрал оба предмета в кобуру и взялся за неоднократно проверенный в деле ПП. С ним в руках сходил к мишени и, осмотрев ее, убедился, что бесшумная машинка шьет как надо. Отошел ко второй мишени отсчитал 50 шагов и снова отметил место. Навинтил глушитель на Кедр. Отстрелял по цели несколько патронов. Звук был гораздо громче, чем от АПБ, но значительно тише, чем у пистолета пулемета без глушителя. Проверил мишень и понял, что с ПБС аппарат бьет достаточно точно для моих целей.

Теперь пришел черед крупнокалиберного оружия.

Не снижая и не увеличивая дистанции, вернулся на позицию для стрельбы. Сменил кедр на МРШ. Бабахнул первый выстрел. Отдача ощутимо, но приемлемо для такой дуры, дергала руку. Прицелился снова. Бабахнул второй выстрел. В этот раз благодаря своей нечеловеческой силе удержал револьвер и смог выстрелить в третий раз без промедления. На этом решил закончить и убрал револьвер в кобуру на бедре. После пошел смотреть какие повреждения на силикатном кирпиче оставили далеко не самые прочные пули из моего арсенала. Повреждения и точность удовлетворили.

Осталось пострелять из Машки с тактическим глушителем и с нормальным ПБС. Еще можно было попрактиковаться в стрельбе из СКС, но планам не суждено было сбыться. Я заметил тень на стене. Что–то мелькнуло позади и в стороне, отбросив ее. Всего доля мгновения. Можно было списать на показалось, но рефлексы полузабытые в родном мире в этом восстановились и стали еще сильнее. Раньше, чем осознал, что делаю я, метнулся в сторону, падая и привычно хватая в руки МАШ. Сумка полетела прочь. Оружие навешанное на меня как игрушки на новогоднюю елку беспорядочно забрякало друг о друга, застучало о броню.

Над тем местом, где я только что стоял, пролетела сильно изменившаяся тварь. Начинающий, но очень хитрый рубер сбил бы меня с ног, и я бы даже мякнуть не успел, не заметь его тень или не среагируй мгновенно. Штурмовой автомат с тактическим глушителем прогрохал значительно тише МРШ и двупульные тандемные заряды искалечили и буквально смели монстра к стене. Выиграв время, не раздумывая сменил магазин от АШ на родной с бронебойными и дал еще дну очередь по уже очухавшейся и рванувшей ко мне твари. Одна из пуль разметала висок и часть макушки монстра, вторая разворотила нижнюю челюсть, а третья шею. Я выдохнул глядя на дергающегося в пыли монстра и тут же крутнулся осматриваясь.

— Чемодан с зубами, — убедившись в отсутствии новых агрессоров, сплюнул в сторону мертвого зараженного.

Отдышавшись, озираясь по сторонам, отправился вскрывать споровый мешок своей добычи. Не успел собрать трофеи, как услышал звук работы мотора. Звук приближался к заводу со стороны самого дальнего от Мехзавода КПП. По–быстрому закончил с вырезанием содержимого спорового мешка и скоренько шмыгнул в бурьян, в месте где он стоял повыше и рос погуще.

К повороту на завод подъехало шесть машин в стиле Улья. Решётки, шипы, броня и пулеметы. Все как полагается. Большинство из них осталось стоять на месте, но чудовище из УАЗа с неизвестным мне пулеметом на крыше и стрелком за ним поехало к развалинам завода. Следом за ним выдвинулся на позицию мехзаводской крокодил. Был он точно таким же, как виденные мной ранее за тем исключением, что вместо люка с передним пулеметом на этом стоял блок из пулемета и автоматической пушки. Этот внушающий уважение блок тут же навелся на завод что бы прикрыть беззащитный по сравнению с крокодилом УАЗик мутант.

Что бы найти место моей стычки с мутантом разведывательной машине пришлось объезжать завод, а крокодилу пришлось съезжать с дороги и подбираться ближе, что бы его прикрыть. Наконец УАЗ добрался до места и под прикрытием пулеметчика из него выскочил человек. Оба видимых бойца были в знакомой черной экипировке. Точно такая же или подобная была на Пухе с его товарищами. Так что лиц за непрозрачными забралами шлемов видно не было.

— Вижу тварь, — доложился разведчик в микрофон рации, — Рубер, — сообщил он, подойдя ближе. — Вокруг тихо. — Рубер вскрыт и изувечен как после крупняка. Тут гильзы стреляные. Девятка и еще какие–то непонятные. Возможно от выхлопа. Калибр вроде подходит, — пауза на выслушивание собеседника. — Нет не все по твари. Вижу мишени нарисованные на стене. Большая часть пуль на ней, — снова пауза. — Что сенс говорит? — еще одна. — А раньше он, где был? — человек осмотрелся как–то по новому и уставился в том направлении, где сидел я. Меня он не видел, но сенс способный своим даром меня найти его явно сориентировал по месту нахождению. — Кто бы ты ни был выходи! — крикнул человек.

Ничего не оставалось, как подняться.

— Не стреляйте. Я из Мехзавода. И я кваз, — кричать, что бы меня услышали, не требовалось.

— Как зовут? — разведчик даже оружия не поднял, хотя видел что на мне целый ворох стволов.

— Самурай, — я выбрался из бурьяна на место где было посвободнее.

— Я Корм. Мы все команда Клуба. Тоже с Мехзавода. Что тут делал? Где рубера взял? — человек поднял забрало и показал мне достаточно молодое чисто выбритое лицо все покрытое веснушками.

— Оружие пристреливал, а рубер сам пришел. Откуда не знаю.

— И как? Пристрелял?

— Не все?

— Погоди, — велел он мне и заговорил по рации. — В канале. Да явный новичок. Говорит с Мехзавода. Прикинут недурно. Оружия на маленькую войну. Джон Рембо мля, — он смолк, выслушивая собеседника. — Понял. Пойдем к крокодилу, — последнее он сказал мне и махнул рукой в сторону БТР.

Подошли к боевой машине. Из нее вылезла еще пара человек. Один из них был без шлема. Это был низкорослый мужчина с внешностью кранного жителя русского севера. Может якут, а может и кто–то еще.

— Как звать? — спросил он с непонятным акцентом.

— Самурай, можно Сам, — снова представился я.

— Я Клуб. Кто крестный?

Я посмотрел на каждого, не зная, как отреагируют вооруженные мужчины.

— Крестный Пух из Мехзавода.

— Пух?! — воскликнул разведчик.

— Тихо, — совсем негромко велел воистину коренной сибиряк. — Он жив? Где он? — Клуб был готов схватить меня за грудки, но держался.

— Парень погиб, — опустил глаза, будто я был в этом виноват.

— Ты видел это? Где? — последовали новые вопросы от лидера отряда.

— Это случилось на моих глазах. Его убил лотерейщик в Чертовом городе в тот день, когда вы спасли нас, — после этих моих слов глаза командира на секунду потухли, но он взял себя в руки.

— Ты один из тех новичков, — догадался он.

— Да нас было двое, но К… — едва не назвал ее старым именем. — Блонда тоже погибла.

— Вместе с ним?

— Нет позже. Тогда чуть вместе с Пухом не погиб я. Она меня вытащила.

— Как он погиб? — Клуб явно хотел подробностей.

— Пух что–то говорил нам. Не помню что именно. В этот момент из окна второго этажа выскочил лотерейщик. Мы моргнуть не успели, как он одним ударом оторвал Пуху голову, а после прикрылся им, что щитом, что бы Блонда ни смогла стрелять. Мне пришлось драться с ним с мечом, и я сумел его порубить. Он меня вырубил. Добила лотерейщика уже Блонда.

— С мечом? Ты силен, — с искренним удивлением покачал головой собеседник.

— Не было больше ничего. Пришлось, — пожал плечами я.

— Ты на нас зла не держи, что так получилось. Неудачно все вышло. Шли охотиться мы, а получилось, что охотились на нас. Мы работали тремя группами. Нашу группу отрезали от водонапорки и группы прикрытия. Почти полностью вырезали. Не обстрелянные и не подготовленные вы бы с нами, скорее всего, погибли, да и мы вместе с вами. И так только мне и еще трем парням удалось отойти. А так пока самые страшные звери были заняты нами, у вас был шанс, хоть и не большой. Только ты не думай, что мы вас списали вместе с пухом. Шанс действительно был, и наши шансы повышались, — он горько усмехнулся. — Зато остальные группы вернулись вообще без потерь и трофеев набрали как никогда.

— Я на вас зла не держу и ни в чем не виню. Я понимаю, — вздохнул и поднял глаза на Клуба.

Понял, что меня никто ни в чем винить не собирается. Допросов с пристрастием не будет и никто не поинтересуется судьбой содержимого вычищенного спорового мешка элитника. Ну а про их логику и мораль рассуждать не мне. Решили они, что так будет лучше, чем прорываться всей толпой, так пусть жизнь их товарища будет на их совести.

— Ты тут закончил? — сменил тему Клуб.

— Не совсем. Нужно отстреляться из одного ствола, — оповестил его я.

Стрельбы из МРШ по живой мишени мне было мало. Я стрелял практически не целясь, а нужно было проверить насколько точно он бьет и не сбит ли прицел.

— Хочешь, подкинем до города, как закончишь? — спросил он.

Я прикинул, могут ли они представлять для меня опасность и пришел к выходу что да, теоретически могут, но не в этой ситуации. Слишком близко к городу и слишком велика вероятность появления патруля в неудобный момент. Легко можно погореть и потерять репутацию. Да и нет у меня оснований полагать, будто они хуже, чем кажутся. Не похожи они на муров.

— Подождете? — уточнил я после короткого раздумья.

— Подождем, — кивнул он.

— Постараюсь быстро, — я взялся за оружие.

— Мы подождем сколько надо. Не торопись. Жду тебя в крокодиле, — Клуб повернулся и направился в БТР.

Рядом со мной остались разведчик, и боец что выбрался из боевой машины вместе с командиром.

— Что это у тебя за пушка? — поинтересовался Корм.

— Какая конкретно? — уточнил я.

— Самая большая. Эти же вижу. АПБ. ПП Кедр. Это что? Вроде РШ? Я похожий видел.

— Это МРШ — 12. Модифицированный револьвер штурмовой 12 калибра. Неприхотливый мощный аппарат. Может стрелять патронами от моего основного оружия, от ВКС «Выхлоп» или от любого другого оружия аналогичного калибра. Главное что бы патроны в каморы барабана влезли, — похлопал себя по бедру. — А это МАШ — 12. Модифицированный автомат штурмовой. Калибр тоже 12 мм, но с патронами уже не так просто. От Выхлопа или Удара не подойдут. У нее патрон хоть и того же калибра, но немножко длиннее. Для револьвера не критично, у него длина камор рассчитана, а вот в обойму автомата уже не вставишь. В общем, с патронами туго. Правда на складах и в одном магазине в Мехзаводе немного нашлось, — показал автомат.

— Это ты им рубера?

— Да им, — кивнул в подтверждение слов.

Я направился отсчитывать ногами подходящую дистанцию. Разведчик последовал за мной.

— Выхлоп? Ты про винтовку? — уточнил он.

— Да, — кивнул, не прекращая счета шагов.

— А Удар? Что это? Никогда не слышал.

— Удар, — пришлось остановиться. — Ну, вроде выхлопа, но получше. Можно сказать, что это доведенный до ума Выхлоп, — продолжил шагать и считать.

Отойдя не на предельное, но на приличное расстояние, поднял автомат к плечу выстрелил пару раз одиночными. Тут же направился к мишени проверить точность боя.

— А там, на складах и в магазине, еще одного такого же не было? — спросил разведчик глядя на отметины, оставленные бронебойными пулями в стене из силикатного кирпича.

— Точно такого же не было. Но на складах города оставался АШ — 12. Предок моего автомата. Правда магазинов и патронов там к нему нет. Еще есть какой–то не знакомый мне ТКБ. Этот в магазине Сирин. К нему обоймы есть, а вот патронов тоже нет, — ответил пока отходили на позицию для стрельбы.

— Патрон у них такой же?

— Да. Они взаимозаменяемы.

Разведчик хмыкнул и, направившись еще раз осмотрел раны оставленные бронебойными и тандемными пулями на монстре. Убедился, что картина ему нравится. Еще бы. Из АК даже калибром 7,62 завалить такого монстра нужно умудриться. Его голову, грудь, часть спины и отчасти предплечья хорошо защищают хитиновый, или очень похожие на хитин, пластины биологической брони. Слабым оружием их не пробить.

— Надо поговорить с Клубом. Может где–то достанет. Нам такая штука может пригодится, — немного порассуждал вслух Корм.

Отстрелял пару коротких очередей, что бы проверить, не хромает ли у данного экземпляра оружейной промышленности кучность. Все было в пределах нормы для Машек. Не самое кучное оружие в мире, но стрелять короткими очередями попадая всеми пулями в грудную мишень не сложно. Напоследок сменил магазин и специальными патронами проверил работоспособность глушителя. Понял, что он нуждается в замене обтюраторов. Имевшиеся, похоже, были использованы до полной непригодности. После замены будет нужно еще одно испытание, а пока можно было заканчивать.

Повесил на плечи рюкзак, сунул в подобранную сумку СКС и вслед за приглашающим не представившимся спутником Клуба. Мы проследовали к крокодилу и заняли в нем места. Место было достаточно. Можно было посадить еще трех — четырех бойцов. Как только мы устроились, Клуб отдал команду, машины выбрались на дорогу, заняли свои места в колонне и направились в сторону города.

Бойцы Клуба ехали, не снимая шлемов, только подняли непрозрачные забрала, показывая молодые, но суровые лица. Видимо, мое присутствие не давало им расслабиться до конца. Не очень верилось, что они всегда столь суровы и даже в компании своих не улыбаются. Помниться у нас даже в самых суровых условиях находилось место расслабляющей шутке. Иначе просто крыша поедет, и ни какие психологи не смогут не просто остановить, но даже замедлить этот процесс.

Глядя на суровых парней тоже не стал снимать шлем и забрало поднял несмотря, что у меня оно было прозрачным. Не обращая внимания на молчунов и движение по ухабам, скрутил ПБС с Машки и убрал его в РПС. Вместо него накрутил трубку тактического глушителя. Сменил магазин с дозвуковыми пулями на бронебойный боеприпас. Передернул затвор налету, поймав вылетевший дозвуковой патрон, и вложил его обратно в магазин.

На въезде в стаб Мехзавода, когда под колесами появился отличный асфальт, ко мне подсел Клуб. Он пытливо заглядывал в мои глаза, пытаясь в них что–то рассмотреть, и молчал.

— Что? — не выдержал я.

— Ты в Городе, — он употребил это слово как название, — долго пробыл?

— В Чертовом? Там где появился? — уточнил я.

— Да. Там, — сын народа оленеводов не отводил взгляда от моих глаз.

— Несколько дней.

— Ты там, наверное, много насмотрелся?

— Не то слово.

— А что самое примечательное ты видел?

Повисла пауза. Я обдумывал линию поведения с этим довольно странно ведущим себя мужчиной.

— Что конкретно тебе интересно? Я же понимаю, что ты не из любопытства спрашиваешь.

— Я и не говорил что из любопытства, — сказал он, но что ему интересно так и не ответил и глаз не отвел.

— Так что тебе интересно? — переспросил я. — Там был милицейский, — чуть покривился от ошибки, — точнее полицейский, участок. В нем были кедры и еще кое–какое оружие. Интересно?

— Нет не интересно. Полицейские стволы можно найти и в месте побезопаснее, но нам они не интересны. Нас интересуют особенные заражённые. Элиту видел? Не такую, от какой мы вас спасли, а что–то пожирнее? — после этих его вопросов я несколько раз моргнул, поняв, что за необычный монстр ему нужен.

— Видел. Я видел огромного монстра. Такого больше не видел ни разу. Он был размером как хорошая фура. Даже больше.

— Как он выглядел? — Клуб заерзал на своем месте.

Краем глаза отметил, что и остальным эта тема не безынтересна. Они прислушивались. Кто–то даже пригнулся сидя, что бы его голова оказалась ближе к нам, и стало лучше слышно.

— Про размеры я уже сказал. Он был весь покрыт костяной броней. Голова мне больше всего напомнила танковую пушку с пастью. И рог, торчащий из башки точно танковый ствол, — рассказал я.

— Годзилла, — сказал кто–то с придыханием.

— Мы тоже его так назвали, — соглашаясь, кивнул я.

— Где ты его в последний раз видел? — судя по виду Клуб, был готов пешком броситься к Чертову городу.

— Свиноферму рядом с городом знаете? — я перестал играть в гляделки с командиром и обвел кучку маньяков, а именно так они и выглядели, собравшихся в БТРе взглядом.

— Знаем, — за всех ответил Клуб.

— Перед тем как я его видел, свиноферма перезагрузилась. Он явился туда со свитой. Потом прилетели вертолеты. Три штурмовых агрегата внешников незнакомой мне модели, но отдалённо похожи на апачи. Они отстрелялись по ферме ракетами. Все сровняли с землей, но Годзилла выжил. Его завалило обломками и искалечило. Когда мы пришли туда, то появился беспилотник внешников. Он хотел добить тварь, но он телепортировался и ушел из–под удара. Потом я ушел из города и больше его не видел.

— Телепортировался, — повторил за мной кто–то.

— Получается, что Карагач не врал, — добавил кто–то другой.

— Он был сильно ранен? Есть шанс, что он погиб? — зацепился за самое главное для него Клуб.

— Ранен был сильно, но если его никто не добил, то не погиб. Я думаю, у него было время скрыться в городе и отлежаться, — донес свои мысли я.

— Слава всем богам, — облегченно выдохнул потомок оленеводов, чем глубоко поразил меня. — Мы должны сами убить его. Если Годзиллу убьет кто–то другой, то значит все зря. Все наши потери, все наши старания. Мы каждый раз лезем все глубже в Город, что бы завалить этого монстра. Мы видели его всего дважды, хотя возможно один из этих двух раз был не он. Мы собираем все рассказы и сплетни о Годзилле, это наш Моби Дик и мы его обязательно возьмем. Теперь, раз за него взялись внешники, то придется торопиться. Иначе они сами грохнут Годзиллу, — увидев какого размера у меня стали глаза, Клуб посчитал нужным внести разъяснения и вносил их с уверенность самого закоренелого религиозного фанатика.

— Тогда я вас поздравляю, — развел я руками.

— Тогда я тебя приглашаю к нам. Сегодня вечером мы помянем Пуха и отметим, что ты выжил в Чертовом городе и принес нам добрую весть. Будем веселиться, — разулыбался и сощурил узкие глаза Клуб.

— Я на завтра обещал Угрюмому помощь. Может в другой раз? — спросил с надеждой и, понимая, что это будет за праздник.

— Мы всей командой тоже задействованы, но ты же должен знать про регенерацию иммунных? — он подмигнул.

— Ты хочешь сказать, похмелья не будет? — уточнил я.

— Может и будет, но не сильное, а Угрюмого мы предупредим. Подтянешься завтра к сбору вместе с нами. И не вздумай отказываться. Обидишь почти кровно, — Клуб расхохотался.

— Мне нужно к знахарю, — попробовал еще одну попытку я.

— Я знахарь. Есть какие–то проблемы, — посерьезнел он.

— Вроде нет, но он должен отследить изменения во мне. Я принял жемчуг, — продолжил я.

Он положил мне руку на лоб, точно проверял, нет ли температуры.

— Ответственно заявляю, что все в тебе нормально и нет ничего, что не может потерпеть до завтра. Квазом ты уже стал, дар у тебя, похоже, сильный. Погоди. Погоди. Вижу, что–то еще формируется. Это нельзя назвать новым даром. То, что формируется и дар, который уже есть, исходят из одного корня и связаны с электрической силой. Пока новое не оформится, сказать тебе, что именно это будет, не могу. Об этом поговоришь со мной или другим знахарем завтра, а может и послезавтра, — он убрал руку и ощерился. — Вот и еще повод отметить. У тебя открылась новая грань таланта. Даже если ты выпил три — четыре жемчужины это большое везение.

— Две, — поправил его я.

— Тем более, — Клуб всплеснул руками.

— Мне нужно в аптеку, — попробовал я последний аргумент.

— Есть янтарь? — тут же догадался Клуб.

— Да, — пришлось признаться.

— Заедем по пути, — отмахнулся командир и заехали.

Не знаю, почему аптека получила подобное название, но это была действительно аптека. С поправкой на местные реалии, разумеется. Там можно было прикупить различные нужные в Улье медикаменты, перевязочные материалы, готовые ИПП, многое другое и, разумеется, спек. Продав там свой янтарь, я смог прикупить себе приличную аптечку, в которую попала и пара доз лайт спека. К нему прилагалась грамотная инструкция, как и в каких количествах использовать.

Как выяснилось, отряд этот назывался Безбашенными и недаром. Название было не самопровозглашённым, а происходило из народа. Рейдеры и жители Мехзавода не промышлявшие во вне прозвали так отряд Клуба за постоянную работу в преддверии Чертова города и в нем самом. Об отряде и его дерзких вылазках в одно из самых страшных мест ходило множество слухов и не все они были выдумкой. Безбашенные постоянно рисковали и часто гибли, но жили красиво, позволяя себе больше многих.

База отряда Клуба находилась во внешнем городе. Они выкупили или построили довольно просторный трехэтажный почти роскошный особняк. Он стоял обнесенный высоким забором вместе с внушительной территорией и подсобными постройками. В особняке имелась своя прислуга, работавшая за зарплату, и постоянно назначалось несколько дежурных из состава отряда. Первые следили за порядком на базе и обеспечивали быт, а вторые отвечали за сохранность вооружения, снаряжения и вообще всего имущества.

Мы выгрузились перед воротами на территорию особняка. Техника ушла в гаражи, а я сумел полюбоваться на большой дорожный знак установленный умельцами из отряда. Нельзя было сказать, что раньше изображалось на знаке, но теперь на нем был узнаваемо нарисован танк с сорванной башней, а над изображением красовалась надпись с названием отряда.

Все же попробовав отказаться от гостеприимства ребят сославшись на то, что рановато начинать возлияния, я не возымел успеха и вскоре мы большим обществом устроились за общим длинным квадратным столом во внушительном зале. Прислуга быстренько натаскала на стол сначала разного довольно дорогого и очень дорогого в моем родном мире спиртного. Потом пришел черед разнообразных закусок. Появились ярко накрашенные девушки в минимуме одежды. Они танцевали и подсаживались на колени к разгоряченным спиртным мужчинам. Праздник все набирал и набирал обороты. Про меня уже все забыли и я, найдя укромное место, устроился на отдых. Нужно было выспаться перед предстоящим мероприятием.

 

Глава 15: Добро пожаловать в Зомбиленд.

Утром меня нашел и растолкал Корм.

— Вставай. Пора выдвигаться. Держи свою сбрую, — объявил он и вручил мне бронежилет с рюкзаком. — Ты все свое с собой таскаешь?

— В принципе да. Гранаты только не хватает. Она в СБ, — ответил я протирая глаза и тянясь к фляжке с животворным напитком.

Следов вчерашнего практически не чувствовалось, но подкатило желание хлебнуть живца с первыми признаками свойственной споровому голоданию дурнины. Пара глотков поправила дело и вернула полную ясность ума и здоровую почти абсолютную бодрость телу.

— Ну, тогда пошли, черепаха, — он хохотнул.

— Вы тут броню не слишком жалуете? — вспомнил я слова хозяйки оружейного магазина Сирин.

— Если тебя зажмет, кусач или рубер, то броня не поможет. Вытащат тебя из нее как черепаху из панциря, — мужчина покачал головой. — Хотя мы таскаем легкие броники. Держит только пистолетную пулю и то не всякую, но хоть какое–то самоуспокоении. Мы их в одной перезагружающейся ментовке надыбали, — он постучал себя по грудной пластине черного милицейского бронежилета.

— Умыться бы, — высказал я пожелание.

— Так глаза протри руками. Некогда уже, — он потащил меня. — Идем скорее. Можно сказать, что тебя одного ждем. Все уже у гаражей. Пора выезжать к месту сбора. Там темя скинем к Угрюмому.

Вышли из особняка, подошли к гаражам, поздоровались с парнями. Имен большей части я не помнил, но на лицо узнавал всех. У меня всегда была хорошая память на лица. Все ребята держались бодро и на лицах не было следов вчерашней разнузданности несмотря что продолжали они и после того как я уединился. Или норму парни знают, или допиться до похмелья в Улье действительно ох как не просто.

Пришлось немного подождать, прежде чем появился сам Клуб. Он велел всем грузиться в машины, и мы вошли в гаражи. Грузились прямо там и уже груженые машины выезжали на городскую улицу. Безбашенные сегодня двигались на 3 машинах. Внутри было тесновато, часть бойцов, включая меня, двигалась до места сбора на броне, но видимо решили, что трех самых мощных вооружением машин от отряда будет достаточно.

Сбор назначили на выезде из внутренней части Мехзавода. Там имелась большая площадка напоминавшая стоянку или воинский плац. Меня сгрузили и предоставили самому искать Угрюмого. В столпотворении людей и техники сделать это было не так просто, но я все же справился. Командира нашел у толпы вооруженных мужчин и женщин, что он пытался сбить в подобие разделенного на взводы строя.

Я подошел к нему не став демонстрировать знания строевого устава и не забытых строевых приемов.

— Разрешите встать в строй, — сказал не слишком громко.

— Давай в третий взвод. Командовать будет Бивень… — он едва не хлопнул себя ладонью по лбу. — Чуть не забыл. Давай к штабной машине, — он указал на крокодил с задней, десантной частью выше прочих, с антеннами на крыше и башней с автоматической пушкой спаренной с крупнокалиберным пулеметом. — Там тебя зачем–то Мамелюк ждет. Как освободишься, поступаешь в распоряжение Бивня.

— Понял, — быстрым шагом направился к указанному месту, где Мамелюк беседовал с незнакомым мне мужчиной и Квазимодо.

— О, привет, — заметил заместитель Механика меня.

— Привет, — в тон ему ответил я, протягивая руку для рукопожатия.

Поздоровались со мной все трое.

— Погоди, — Мамелюк нырнул в нутро машины штабной машины. — Держи, — выбравшись, он вручил мне тут же узнанный викадзаси в ножнах. — Эта Заноза натуральная заноза. Пришла ко мне вчера и не уходила пока не добилась обещания, что я тебе передам этот ножик. Вроде как мне–то уж ты не откажешь. По крайней мере, она на это напирала.

— Не откажу, — вздохнув с некоторым облегчением, согласился я. — Считай, передал, — забрал вернувшийся короткий меч самурая.

Вот еще одна железка в дополнение к целому списку, но, пожалуй, избавляться от него не буду. Почувствовал что–то, получив его назад. Словно вернули что–то не хватавшее. Облегчение даже какое–то испытал. Так что пусть останется. Приторочу к рюкзаку как запасное оружие для рукопашного боя. Вдруг топор потеряется или сломается. И вдруг правда он приносит мне удачу. Ведь я до сих пор жив и это отчасти благодаря ему. А быть живым в таком мире это не удача ли?

— Ну, тогда давай к своим, — Мамелюк меня отпустил, и я поспешил вернуться к команде Угрюмого.

Когда я занял место в строю, Угрюмый как раз что–то втолковывал командирам взводов, двум крепким мужикам и боевитой бабе. Эти трое были командирами взводов и в одном из мужиков я узнал молчаливого Крампуса со слабенькими способностями ментата. Он когда нас подобрала команда Угрюмого, сидел в крокодиле в качестве охранника и слушал наш с Квазимодо разговор. Второй незнакомый мне мужик оказался командиром моего взвода Бивнем. Бивень подошел к взводу, глянул на меня, выделявшегося на общем фоне обилием брони и оружия.

— Как зовут, универсальный солдат? — спросил он, и кто–то позволил себе хохотнуть в строю.

— Самурай, — коротко представился я.

— Эльза, — позвал он, чуть повысив голос.

— Слушаю, — донеслось из центра строя.

— Этот шагающий броневик твой напарник. Присматривай за ним, — распорядился командир. — Теперь грузимся в сейф, — он указал на двухэтажный бронированный автобус с оградой по периметру крыше и парой пулеметных станков.

Началась погрузка. Я поискал взглядом напарницу и нашел. Очень спортивного вида платиновая блондинка с обнаженными до плечь несколько излишне мускулистыми руками и обтянутыми камуфляжем крепкими накаченными ягодицами и бедрами. Она стояла с непокрытой головой. Волосы были заплетены в довольно длинную тугую косу. В руках она держала незнакомую мне самозарядную булл пап винтовку. Винтовка была с толстой трубой интегрированного в ствол глушителя и мощным оптическим прицелом. Деваха подошла к Бивню и о чем–то с ним заговорила. Направился к ним и невольно услышал часть разговора.

— Ты просила второй номер для прикрытия? — спросил Бивень девку.

— Да. Но… — Эльза хотела возразить, но не вышло.

— Чего но? Не смотри что новичок. У него боевой опыт есть. Он из Чертова города вышел и бабу бестолковую совсем до нас довел. Я сам его в деле видел и говорю тебе, что не идиот, и не паникер. Не хочешь его дам Кавера или Салама, — импульсивно разъяснял бивень.

— Почему не Гизмо? — взмахнула рукой девушка.

— Он мне нужен в другом месте. Бери, что дают и все на этом. А теперь иди, грузись и не расчесывай мне мозг, — мужчина указал рукой на автобус.

— Ладно, — вздохнула девушка и тут заметила меня. — Чего уставился? — спросила с явным вызовом.

— Жду, когда освободишься, — с наивной улыбкой ответил я.

— Давай за мной, — она сделала призывный жест рукой и направилась к огромной восьмиколесной квадратной бронированной черепахе.

На первом этаже все места уже были заняты, и пришлось забираться на второй. Хотел пропустить девушку первой.

— На задницу мою смотреть будешь, — с недобрым прищуром огрызнулась красавица.

Без слов полез первым и, поднявшись, молча нашел первое попавшееся свободное место. Засунул рюкзак с притороченным к нему мечом на полку для багажа, поправил оружие, что бы ни мешало сидеть, и плюхнулся на сидение. Сиденья здесь стояли по три в ряду, и занято было только место у окна. Я занял среднее. У прохода плюхнулась Эльза. Поставила винтовку между ног и зажала коленями. Сидевший у окна крупный, может совсем немного меньше меня габаритами, мужчина, нагнулся вперед и через меня глянул на мою напарницу.

— Это ты ее второй номер? — тихо спросил мужик у меня.

— Да, — кивнул я.

— Соболезную, — тихо гоготнул он.

— Я все слышу, — прошипела Эльза.

— Рад за тебя, — ответил ей здоровяк и протянул мне руку. — Не обращай на нее внимания. Пошипит и бросит. Я Лось, — представился он.

— Самурай, можно Сам, — представился в ответ я.

— Анекдот хочешь? — спросил Лось.

— Пожалуй… — я хотел ответить согласием, но был оборван Эльзой.

— Какие ему анекдоты? Помолчи Лось. Сначала я ему объясню что делать, — выдала она.

— Молчу. Молчу, — покивал здоровяк.

— Я, если ты не заметил, снайпер, а ты мой второй номер, — начала разъяснять девушка. — Я своей винтовкой буду отстреливать крупную дичь, а ты должен следить, что бы мы в это время не докучали. Оружие какое?

— МАШ‑12, СКС, МРШ‑12, ПП‑91, АПБ, топор, — перечислил, не упомянув меч и АПС.

— МРШ это вот это вот эта дура, — девушка кивнула на Машку.

— Нет, это МАШ. МРШ вот, — похлопал по бедру с револьвером.

— Вижу стволов у тебя много. На мелочь и среднюю дичь калибров хватит. Как с патронами?

— К револьверу и автомату маловато. К остальному достаточно. Рюкзак почти полностью патронами забит, — показал глазами на полку над нашими головами.

— Со снайперами раньше работал? — девушке на лицо упала непослушная прядь волос и в конце вопрос она попыталась ее сдуть.

Не вышло.

— Вторым номером? — зачем то уточнил я.

— Да, — она снова попыталась сдуть волосы.

— Нет. Так не работал. Приходилось только под огнем снайперов и под их же прикрытием.

— Плохо, но могло быть и хуже, — она, наконец, поправила выбившуюся прядь волос рукой. — Наш отряд займет место, прикрывая тылы от монстров. Они обязательно попрут на выстрелы в город, хотя там сейчас уже должно быть потише. Мы с тобой займем место, откуда будет хороший обзор. Я со своей малышкой буду стрелять, а ты будешь следить за округой и стрелять не будешь. Твоя работа начнется, если вдруг кто–то прорвется или как–то прокрадется к нам. В этом случае костьми ляг, но ко мне зомби не пусти. Сам видишь у меня только винтовка и ПБ. Все ясно?

— Предельно, — в подтверждение слов кивнул и указал взглядом на оружие. — Что за винтовка у тебя такая интересная?

— О, — она улыбнулась, погладив толстый ствол. — Подарок от одного знакомого стронга. Точнее не совсем подарок. Заплатить за нее пришлось не мало. Он снял мою подружку с какого–то внешника. Тому она уже была не нужна. Они его кончили. Правда, до этого внешник завалил пятерых ребят из группы знакомого. Им пришлось его гранатами закидать, но как видишь, винтовка не пострадала.

— Видимо хорошая, — поддержал я тему разговора.

— Отличная. Пробивная способность супер. Ни одна другая винтовка рядом не стояла. А калибр всего 10 мм, — она достала из кармашка патрон. — Видишь какие патроны, — мне под глаза сунули необычный патрон с пороховым зарядом, размещенным в теле пули и с капсюлем в торце. — Безгильзовые патроны. Наши химики сказали, что особый специфический порох, но ксеры справляются. Патроны только от них или от таких же внешников, но это не наши внешники. Эти живут где–то дальше. Где точно я не знаю, так что патроны только через ксера.

— Довольно интересно, — выслушав ее и рассмотрев боеприпас, я покачал головой. — Элиту завалить твоей винтовкой можно?

— Можно, если у нее способности к усилению брони или отклонению пуль нет. Я таких не видела сама, но слышала, что такие монстры есть. Сама видела только элитника способного невидимым становиться, — Эльза спрятала патрон в кармашек.

— И как далеко бьет? — продолжил расспросы на интересную тему и налаживание отношений я.

— Элита не БТР, — Эльза вздохнула. — Вот с этим прицелом, — она указала на прицельное устройство, закрепленное на винтовке, — полтора километра это моя нормальная рабочая дистанция по легко бронированным целям, то есть пехоте, машинам с наваренными листами железа и таком подобном, — подняв руку неопределенно ей повертела. — С километра могу работать по чему–то посерьезнее. Думаю и твой броник с километра пробью. Ну, может чуть больше или меньше, но если попаду, тебя даже на полторашке искалечит насмерть даже через броню, и не буду я в броник стрелять. Метров с 600 – 400 пробью штатную броню БТР. Тут все зависит от того куда бить. С 300 метров можно работать по элите.

— То есть шкура элиты прочнее брони БТР? — постарался уточнить этот достаточно важный момент.

— Далеко не везде, но мне нужно бить в голову, позвоночный столб или другие важные для жизни места. Обычно эти места хорошо прикрыты. Ты морды у элиты видел?

— Видел, — подтвердил я.

— У них не морды, а танковые башни, ну или колуны. У меня у деда в деревне был колун. Он им дрова колол. Тяжелая штука вроде топора…

— Я знаю, что такое колун, — остановил девушку я.

— Ну, тогда ты понял о чем я.

— Понял. Значит вещь хорошая?

— Лучшее из того что у меня было, — Эльза погладила винтовку. — Ее можно смело сравнивать с крупнокалиберными винтовками, а вес и габариты как у какой–нибудь СВУ.

— А автомата такого нет? — заинтересовался я.

— Есть наверняка, но это тебе к тем внешникам и не думаю, что они тебе его подарят, — улыбнулась снайперша.

Лось рассмеялся над незатейливой шуткой, а потом пришел черед его анекдотов, коих он знал не мало. Большая часть из них была про зараженных и рейдеров. Начинались они примерно так: Встречает рейдер рубера… Дальше анекдоты разнились, но события непременно заканчивались благополучно для иммунного. Я от души смеялся над этими анекдотами или скорее даже короткими анекдотическими историями. Со мной, не стесняясь, хохотали соседи спереди и сзади. Эльза сдерживалась, но улыбалась.

В веселой компании дорога до Квартала пролетела незаметно, а потом началась подготовка к операции. Часть машин разбилась на группы для проникновения в город. Тут были не только чисто боевые машины или транспорты для людей. Заводчане не забыли прихватить ремонтную технику для эвакуации поврежденных машин, и было ее явно больше, чем требовалось. Похоже, планировалось прихватить еще какой–то транспорт. Также в наличие имелись грузовики, на которые нужно было что–то грузить. Командование завода решило не просто вернуть утраченную технику, а раскулачить Квартал по полной программе. Вынесут все, что не привинчено к полу, а что привинчено сначала отвинтят, а после тоже вынесут.

Помимо, отделилось еще несколько групп прикрытия должных охватить кольцом город. Наша штабная часть группы установила рогатку, и запустила в небо довольно крупный беспилотник. То была не боевая модель, но и не простой гражданский коптер. Какой–то незнакомый мне разведывательный летательный аппарат. Плавный обводы. Вытянутая форма, но на аппараты внешников не похож совершенно.

Нас высадили из автобуса–сейфа который со своими пулеметами стал сегментом нашей обороны. У пулемётов заняли места пары пулеметчик и заряжающий. Мой первый номер включила рацию и воткнула в ухо гарнитуру. Махнула мне, что бы я следовал за ней. Мы вместе с пулеметчиками забрались на крышу в поисках приличной позиции для снайпера. Сквозь до самого осколка города в одну сторону и на несколько километров в обратную сторону все было ровно как стол. Самыми высокими местами был автобус и автозаправка с двухэтажным старым кирпичным зданием. Место было опасным в случае боя с людьми, но понимая, что будем драться с зараженными указал на него.

— Вижу, лучше все равно ничего нет, — неохотно кивнула Эльза, после доложила по рации Бивню и мы, спустившись с крыши сейфа на колесах, поспешили к заправке.

— Может, там нет топлива, — зачем–то сказал я.

— Будем надеяться в нас никто не стрельнит, и мы этого не выясним, — ответила мне на это девушка снайпер.

Люди вокруг занимали позиции. Пара мужиков отойдя от автобуса к заправке метров на двести, устраивала позицию для ПТРС времен 2 мировой войны. У стрелка из монструозного ружья помимо его самого был автомат. Второй номер имел ручной пулемет. Заметил и нескольких гранатометчиков с шайтан трубами. В основном были РПГ — 7, но были и другие аппараты, предназначенные для поражения бронетехники. Гранатометчики расположились так, что бы стрелять как в сторону города, так и в сторону от него. Оно и понятно. Твари могли появиться с любой стороны.

Прикинул, что РПГ да с соответствующим боеприпасом должен быть неплох даже против элитных монстров. РПГ, автоматическая пушка 30 мм и еще, пожалуй, ЗУшка. Положить бы все в карман да таскать с собой. Жаль, кармашек маловат. Проще уж танк найти и на нем кататься. Только боюсь, и на такие консервы своя открывалка наверняка найдется.

Плотность огня на сравнительно коротком участке обороны для роты должна была быть грандиозной. С такой силой вполне возможно было и танковую атаку отбить. Вот только очень затратной выходила эта операция. Приди с такими силами за одной потерянной броней и не взятыми фурами затраты могли не окупиться. Ведь такая группа как наша была не одна.

Добежали до выбранного строения. Осмотрелись.

Похоже, изначально здание не принадлежало заправке. Видимо, после его выкупили и стали использовать по текущему назначению. Верхний этаж оказался не нужен и его не использовался еще до Улья. Об этом свидетельствовали старые деревянные рамы со стеклянными окнами. Они ярко контрастировали с современными стеклопакетами витрин и окон первого этажа.

Двери на первый этаж были распахнуты. Я бегло его осмотрел и двинулся к лестнице на второй. Тут дверь пришлось высаживать, а сразу за ней наш ждал ползун, ослабевший пустыш способный только ползать, на которого и патрон было жалко тратить. Прикончил бедолагу топором.

Судя по одежде, это был заправщик. Похоже, тут он спрятался, когда заправка перезагрузилась, и впоследствии переродился. Силенок дверь выбить не хватило, а наверх к нему никто так и не поднялся. Вот он и сидел на пустом втором этаже, постепенно слабея. Не приди мы так бы и сидел до следующей перезагрузки.

Выбравшись на плоскую крышу, Эльза стала устраивать лежку, а я присев и не снимая рюкзака, наблюдал через бинокль и без оного за округой. В городе, куда уже вошли группы мародеров с броней слышались первые выстрелы. Судя по интенсивности, зомби там действительно было не так уж и много. Но раз так, значит они где–то в округе, так что вскоре нам предстояло всерьез пострелять.

— На три часа, — обратил я внимание на первую, появившуюся со стороны округи города, цель.

Цель оказалась групповой. За главного там был матерый рубер, при нем находился молодой кусач, еще наличествовало три лотерейщика и с пяток бегунов. Судя по виду, все произошли от людей, а не от животных мясоедов, но по руберу вот так однозначно утверждать было уже нельзя. Человеческого в этом мутанте осталось совсем мало. Натуральное инопланетное чудовище.

— Сейчас, — девушка повернулась в нужную сторону. — Смотри.

— Смотрю, — я приложился к биноклю и стал отслеживать группу.

— Буду бить самого крупного, — предупредила она.

— Дистанция… — я прикинул расстояние и собирался помогать, как полагалось, но меня остановили.

— Не стоит. У меня все на прицеле. Даже скорость ветра знаю, — договорив, девушка нажала на спусковой крючок.

Раздался достаточно громкий, но глухой и будто прозвучавший далеко, а не под самым боком звук выстрела. Торопящийся к свежему корму рубер точно на стену наткнулся. Его голова мотнулась, брызнула ошметками, он замер на месте и рухнул на землю, дрыгаясь. Конечности задрыгались точно обретя вторую жизнь, отдельную от тела.

— Неплохо, — оторвался я от бинокля.

— Ты считай, давай и новых подыскивай. Что бы не меньше кусача, — распорядилась Эльза и отправила на тот свет молодого кусача.

Я завертел головой, сканируя пространство, отыскивая новую цель для снайперши. Стреляли уже не только мы и в городе. Монстры полезли как тараканы из щелей на кухне с выключенным светом. Кто–то выходил из города к нам, кто–то подтягивался со стороны лесов и полей к городу. Долгое время мне тратить патроны не приходилось. Я просто делал, что было велено, то есть указывал цели и вел подсчет.

В какой–то момент появилась элита. Выскочила точно черт из табакерки практически на позициях. Похоже, использовала какой–то дар помогающий скрываться, а теперь он спал. Еще немного и она прыгнула бы на гранатометчика с его вторым номером, но матерая тварь получила пулю из винтовки каким–то чудом успевшей за внезапным целеуказанием Эльзы. Этого оказалось мало для смерти монстра. Зато одного единственного выстрела оказалось вполне достаточно, что бы тварь сменила цель. Она оставила гранатометчика и нацелилась на нас, точно вычислив место, откуда стреляли, несмотря на искажающий и приглушающий звук глушитель. Я сменил магазин в МАШ‑12 с двупульными патронами на магазин с бронебойными. Приготовился к возможному бою.

Эльза выстрелила еще раз, и вместе с ней выстрелил спасенный нами гранатометчик. Снайпер попала, и монстр упал, пробороздив грудью и мордой землю. Гранатометчик стрелял грамотно с упреждением, что бы ни промазать по стремительному монстру. Упреждение после смерти элитника оказалось лишним, и граната прошла мимо. И черт бы с ней, но тварь с заправкой была на одной линии. Граната летела точно в заправку, подтвердив наши худшие опасения относительно выбранной позиции.

— Валим! Валим! — я дернул, поднимая снайпершу.

— Что?! — она не видела пуска гранаты и завертела головой, теряя драгоценные секунды и сокращая наши шансы выжить.

— Туда! Быстрее! — я буквально вышвырнул девушку с крыши в сторону противоположную от предположительного места попадания гранаты.

Прыгнул следом за своим живым снарядом, краем глаза видя, что граната, скорее всего все же попадет не в здание. Она действительно попала не в него. Зато угодила прямиком в заправочные колонки. Рвануло знатно. Помимо взрыва самой гранаты полыхнуло топливо. Если бы мы не спрыгнули с крыши, то нас бы сдуло огненным шквалом с обломками железа и бетона. Так же мы удачно оказались прикрыты крепким зданием и отделались контузией. По крайней мере, я отделался только ей. В ушах стоял звон, мутило, окружающий мир пытался сорваться с места, и стоило усилий удержать его в нужном положении. Рядом сидя на траве с ногой согнутой под неестественным углом что–то орала Эльза. За звоном в ушах ее совершенно не было слышно. Сунул палец под шлем и, проверив ушную раковину, достал его в крови. Ушам досталось серьезно.

Эльза потянула из кобуры пистолет и направила его куда–то в сторону. Я понял, что кричала она не от боли в сломанной ноге. Повернулся всем корпусом в нужную сторону. Пять зомби, но никого серьезнее отожравшегося лотерейщика. Бросил автомат, который уже схватил, давая ему повиснуть на ремне, и подхватил кедр. Эльза уже начала стрелять и мне досталась всего одна цель. Пожертвовал несколько патронов в пользу спешащего к нам голого бегуна.

— Т… …о …ять?! Не …ышишь?! — донеслись до меня обрывки вопроса снайперши.

Это были первые звуки, что я услышал после взрыва.

— По ушам дало! Не слышу! — прокричал я, пытаясь услышать самого себя, но донеслись только такие же обрывки.

— …да! — всплеснула рукой с пистолетом девушка. — …ри! — она показала себе двумя пальцами на глаза, а потом сделала указательным пальцем круг возле головы.

— Что с ногой?! — показал на явно сломанную конечность.

Девушка жестом показала, будто что–то ломает.

— Давай унесу к автобусу?! — предложил и одновременно спросил я.

— …ил! — что–то ответила девушка, но в этот раз я не расслышал из–за звука взрыва слившегося с методичным буханьем оружия крупных калибров и лаем автоматов.

— А?! — переспросил я.

— Болт на! Возьми два! Барабанить будешь! — огрызнулась она.

— О! Я, похоже, слышу! — обрадовался я.

— Ну, слава Улью! Давай работать! Смотри за округой! — скривившись, Эльза перевернулась и, не обращая внимания на горящий за домом огонь и перелом, пристроилась к винтовке.

— Может обезболить и хоть шину наложить?! — попробовал предложить помощь еще раз, но безуспешно.

— В штаны себе наложи! — огрызнулась она.

— Хорош, огрызаться! — не выдержал я.

— Еще и рация сломалась! — она поджала губы и, не обратив внимания на мои слова, выдернула из уха гарнитуру и, скомкав, сунула ее в нагрудный карман. Расколотая рация полетела прочь, а Эльза, используя затишье, стала осматриваться в поисках позиции, не поднимаясь с земли и не отрывая плеча от винтовки. — Вон тот холм! — она указала на возвышенность, на которой мы были открыты со всех четырех сторон.

Кроме того возвышенность уже была занята пулеметчиком с ПКМ и несколькими автоматчиками. Один из этих парней уже устремился нам на помощь. За ним присматривал автоматчик. Пулеметчик следил за направлением от города. Третий автоматчик следил за городом. Четвертый пытался уследить за всем сразу и в частности за снаряженными коробками к пулемету и рюкзаками группы.

— Потерпи, — точно куль подхватил девушку и забросил на плечо.

Эльза, скрипнув зубами от боли в ноге устроилась поудобнее на плече и рюкзаке, по–прежнему висевшем за спиной. Ее рюкзак остался на крыше, а без поклажи девчонка для меня была совсем легкой. Придерживая ее одной рукой и с ПП наготове, помчался к холму.

— Вы как?! — встретил меня на середине пути боец.

— Отлично, мля! — отозвалась с плеча Эльза.

— Прикрывай нас! — сказал, взбегая на холм.

Следом за нами поднялся и автоматчик. К этому времени пулеметчик стал поливать кого–то невидимого нам свинцовым дождем. Взобравшись на холм, увидели набегающую стаю зараженных возглавляемую молодым и каким–то мелковатым для своего уровня развития, но очень шустрым и подвижным кусачем. Он успевал спрятаться от огня пулеметчика за своими подчиненными и достаточно грамотно использовал складки местности.

Опустил на землю снайпершу державшую свою винтовку точно родное дитя. Девушка снова зашипела из–за потревоженной ноги, но тут же справилась с собой и залегла. Выцелила ловкого кусача и подстрелила с первого выстрела, потом потянулась к фляге с живцом. Я тем временем сменил ПП на СКС и выцеливал мчащегося на нас лотерейщика. Его смел один из автоматчиков. Я перебросил прицел на бегуна и снес ему голову.

Снова возникла передышка. Позволил себе хлебнуть живчика. Протянул руку пулеметчику.

— Самурай!

— Куба! — отозвался он, пожимая мою конечность.

Где–то в городе рвануло, так что мы присели и все повернули голову, желая увидеть что произошло. Одна Эльза продолжила следить за противоположным направлением.

— Что это было?! — спросил я.

— Да бес его знает! Взрыв! — ответил пулеметчик.

— Может боеукладка в бехе?! — предположил один из автоматчиков.

— Типун тебе на язык! — прикрикнул на автоматчика Куба.

— Не похоже! — вставил экспертное мнение я.

Как–то в родном мире, в Африке довелось слышать, как рвутся боевые машины вместе с боекомплектом. Этот взрыв совершенно не походил ни на один из тех. Скорей уж кто–то специально что–то подорвал. Например, фугас. На фугас походило, но только на очень мощный. Не знаю, на что можно такой закладывать. Если только на Годзиллу из Чертова города.

— По рации сказали все нормально! — прокричал пулеметчик, у которого в ухе была гарнитура, и тут же стало не до расспросов.

Голов 50 разнокалиберных зараженных ринулись на заслон правее нашего холма. Пришлось поддержать их огнем со всего, что было и этим не только ослабить натиск, но и отвлечь часть своры на себя. Несмотря на наши старания и потуги остальных помогавших, несколько монстров прорвались прямо в очаг обороны, и через несколько секунд там не осталось никого. По позиции где, разрывая убитых и раненых, куражился элитник, ударила сразу пара гранатометов, и отработал крупнокалиберный пулемет с пикапа успевшего только к концу разборки.

Зараженные тут, зараженные там. Снова и снова тупые твари тянутся на шум выстрелов, что бы найти свою смерть. Но были и умные. По крайней мере, еще одна такая тварь нашлась. Крупная матерая элита со стаей из развитых руберов, уже сами почти элита и никого слабее. Эта тварь вовремя поняла, чем кончится дело и отвернула, уводя свою кодлу. Большинство же не заставляли задуматься ни выстрелы, ни взрывы. Только там, откуда доносился запах элиты, пусть и мертвой натиск простых тварей ослабевал. Но от другой элиты это не страховало.

Получалось, что когда мы с Блондой ходили на свиноферму, зараженных там не было совсем не из–за атаки вертолетов. Точнее по этой причине не было только умных зомби знающих, что такое атака штурмовой винтокрылой машины. Остальных, скорее всего, отпугнуло присутствие супер элиты. Может, и не время было задумываться об этом, но я задумался. Вообще о поведении зараженных нужно узнать как можно больше. Только знание дает настоящую силу, и воевать в первую очередь нужно головой, а уж потом оружием. Как бы банально это не звучало. Ведь это правда, поскольку на одном везение долго не протянешь и далеко не уедешь.

 

Глава 16: Ничего себе поездочка.

Операция по очистке Квартала от ценного имущества в целом прошла успешно. Не без потерь, конечно, но уж таков Улей. Люди здесь гибнут постоянно. Заводчане вывезли все, что должна была вывезти ранее группа, прикрываемая Угрюмым и Квазимодо. Помимо этого, своим ходом из заражённого города выехало два автозака КАМАЗа, которые заводчане собирались переделать под условия улья в качестве транспорта для людей, вышло несколько десятков различных машин нагруженных добром под завязку. В том числе среди груза было оружие и патроны из полицейского участка и пары охотничьего магазина. Добра набирали с запасом, что бы взять больше чем потратили.

После операции заводчане не поскупились, компенсируя рейдерам потери в боезапасе, и я свое получил с лихвой, хотя пару десятков патронов 12,7 мне возместить никто не смог. Их потерю компенсировали в спорановом эквиваленте по цене 4 к одному. Всех раненых включая Эльзу, обязались лечить в больнице стаба и за счет Мехзавода. К счастью я в этом не нуждался. Больничный знахарь осмотрел и выпроводил меня, сказав, что за пару дней слух восстановится полностью и смогу слышать все.

Каждый получил долю от трофеев с монстров. Не все, но большая часть потрохов была собрана, учтена и оценена. Полученную сумму разделили на всех и раздали. Жемчуга, разумеется, никто не получил, но по нескольку горошин в одни руки попало. Что посчитали вполне справедливым. Финансы нужны были всем, включая меня. На этот горох я посетил парочку частных оружейных магазинов и сумел прикупить несколько десятков разносортных боеприпасов к своей нежно любимой спутнице Машке.

Уже на следующий день я намеревался уйти, но вмешались судьба и Клуб. Лидер отряда Безбашенные прекрасно знал, куда я намереваюсь двигаться и предложил задержаться еще на пару дней. Пара дней нужна была его отряду на подготовку, а после они намеревались отправляться к Чертову городу во всеоружии и полном составе. У меня была возможность проделать весь этот путь с ними на машинах, и я согласился.

За пару дней успел посетить знахарку, к которой так и не сходил. Она помогла мне активировать новую грань таланта и помогла научиться управлять им. Представляла собой эта грань электрическую сеть или полусферу, возникающую передо мной. Ей я мог на время остановить заражённых в узком проходе или мог на меньшее время защититься в чистом поле со всех сторон. Так можно было защититься и от довольно сильных монстров. Твари боялись электричества, были уязвимы к нему и вряд ли какая–то бестия будет бросаться под такой удар, что бы сдохнуть.

Научился, и дозировать применение дара, но это уже сам. Теперь я мог использовать не больше чем хотел. Получалось устроить нечто вроде удара электрошокером и ударить короткими молниями сразу по десятку за раз. Число целей по числу пальцев рук. Одиннадцатой молнии сотворить не получилось, как ни старался.

Дважды ходил к Занозе, но не ради развлечения, а по делу. Оба раза забирал у нее патроны для моей Машки. В первый день она дала мне 50 бронебойных патронов, а во второй 50 дозвуковых и 20 бронебойных. Получился не такой большой, как хотелось бы, но вполне приличный боезапас. Во второй же свой визит оставил на хранение все, что не собирался брать с собой. На хранение остались АПС, СКС, топор и некоторая часть патронов. Решил идти с АПБ, ПП, МРШ, Машкой и мечом. Разумеется, взял с собой все патроны 12,7 и большую часть 9 на 18 мм.

В последний вечер сдал дежурному номер и ключи от него, после чего со всем своим походным скарбом отправился к Безбашенным. Ребята, оставаясь в своем репертуаре, устроили обильное возлияние с легкодоступными девочками и эротическими танцами. Позволил себе уединиться с одной из девочек, но даже имени ее не запомнил. Кажется, во время ночных развлечений я звал ее Катей и думал о ней. Посему неудивительно, что под утро мне приснилась Блонда. В этот раз на нас никто не нападал. Она сама на меня напала. Обратилась в пустыша и двинулась с намерением вцепиться мне в горло. У нее на поясе висели клюв, так по–простому здесь называли оружие, звавшееся в учебниках истории клевцом, и пистолет, через грудь висели РПК и кедр, но пустыши не ведают что такое оружие.

Я ее застрелил и проснулся в холодном поту. Ночная фея уже оставила меня и в огромной, как у арабского шейха из сказки, постели я был один. Слегка потряхивало от столь яркого и реального сна. Отголоски похмелья и споровый голод объединились и единым комом катили к горлу. Хлебнул несколько добрых глотков живца и вроде бы успокоился.

Поскольку машины были подготовлены заранее, утром назначенного дня погрузились и тронулись в путь по еще незнакомым мне кластерам и мелким необитаемым стабам. Колонна двигалась по 14 – 16 часов в сутки, останавливалась только в знакомых и часто подготовленных местах. Перед ночлегом выставлялась сигнализация, и расставлялись часовые, соблюдался режим, свето, звуко и даже запахомаскировки. Но все равно сюрпризы и нападения случались как в дороге, так и на привалах. За три дня и две ночи, что отняла дорога до водонапорной башни, я насчитал 8 серьёзных нападений. Нападения вроде выскочившего на дорогу рубера в сопровождении двух лотерейщиков не считаю. Колонна с огневой мощью Безбашенных такого врага почти не замечала. В тот раз скорострельная пушка коротко плюнула в их сторону, взрыкнул пулемет и все закончилось.

В счет шли атаки вроде той, что состоялась утром второго дня. Из зарослей на машины, движущиеся на полном ходу, выскочила стая зараженных возглавляемая бронированным по самые уши быстрым элитником. Элитник первым и атаковал, что было не совсем стандартно, поскольку обычно хозяин стаи вперед посылает свои пешки, а уж потом приходит сам.

Элитник размером с микроавтобус и весом в несколько тонн внезапным ударом бронированной туши выбил из колонны хорошо бронированную машину и тут же принялся ее увечить, пытаясь добраться до спрятавшихся внутри бойцов. Убить он успел только огрызнувшегося пулеметной очередью стрелка в люке на крыше. Через этот же люк пытался влезть, но не помещался. Он пытался дотянуться лапой хоть до кого–нибудь, но парни успели укрыться и грамотно огрызались автоматным огнем, несмотря на опасность рикошета в случае промаха. Тогда элитник стал расширять люк своими лапами с когтями, напоминающими консервные ножи.

Тут уже сориентировался Клуб, прочие командиры, водители не пострадавших машин и стрелки. Машины с кордами и утесами при поддержке стрелков стрелявших через бойницы приступили к истреблению руберов, кусачей и мелочи набравшихся в изрядном количестве. Я тоже поучаствовал, израсходовав несколько бронебойных на тварей поматерее.

Тем временем машина с интегрированной в башню ЗУшкой тщательно навелась на элитника и срезала его с крыши. Хорошая очередь смела тварь с броневика и почти перерубила его поперек. Задние лапы монстра отказали, но он не останавливался, и ловко перебирая передними конечностями поволок свою тушу к боевой машине с ЗУ. Эту его атаку остановила короткая очередь из автоматической пушки с крокодила. Она размолотила грудь и часть головы монстра. Больше ЗУшка и крокодил 30 мм стволом в той стычке с зараженными не стреляли. Для них не было целей.

После сбора трофеев и короткого совещания выбитая с дороги машина была возвращена в колонну. В остальном транспорте места на всех не хватало, а возвращаться бойцы наотрез отказались. Люк был сильно поврежден, и до ночного привала ребятам из этой машины пришлось ехать с дырой в крыше. После дыру кое–как залатали, но пулеметчика и крупнокалиберный пулемет это вернуть уже никак не могло.

Еще стоит вспомнить, как на одном из мест привычной для отряда ночевки нас поджидала засада сразу из двух элитников, но без свиты. Пара монстров сумела укрыться от коптеров обследовавших место стоянки и, проявив недюжинное терпение, прождала аж до самого отбоя, но это им не помогло. Твари умудрились спрятаться от людей, но их выдала грамотно расставленная сигнализация. Поднялась тревога и монстрам ничего не оставалось, как атаковать или отступить. Их хищная натура не позволила уйти после стольких потраченных на засаду физических и моральных сил. Они атаковали, как могли стремительно. В мгновение ока мы лишились двух бойцов стоявших на постах и не успевших укрыться.

Оператор ЗУ не подвел и в этот раз. Его машина смерти заработала сразу же, но пули выбивали фонтаны искр из монстра, казавшегося сделанным целиком из металла. Тварь использовала какое–то умение Улья, сделавшее ее шкуру прочнее любой брони. Она ринулась к машине, которую посчитала самой опасной. Тем временем автоматическая пушка с крокодила срезала вторую тварь подобным свойством не обладавшую и в последний момент успела перенести огонь на первую. Очередь малокалиберных снарядов накрыла бестию в прыжке и откинула в сторону. Тут в дело вступили парни с гранатометами. Их выскочило трое из разных машин с готовыми к бою трубами. Самый ближний к твари успел только вскинуть трубу на плечо, и был разорван. Второй присоединил снаряд гранатомета к общему вкладу в убийство монстра. У твари или кончились силы или закончилось время действия умения. Ее проняло, и последний гранатометчик остался без дела.

ЗУ и пушка на 30 мм сделали свою работу. После этого пришлось поспешно вскрывать споровые мешки и убираться с этого места. Стоянка себя дискредитировала пальбой и взрывами. Останься мы там всю ночь бы только и делали, что отбивались от элитных монстров. Этих тварей становилось все больше, чем ближе мы находились к Чертову городу.

Пока занимались потрошением и сворачивали сигнализацию, появилась еще одна элитная тварь в сопровождении довольно внушительной свиты. Так совпало или она надеялась застать нас врасплох, но они появились, когда сигнализацию уже отключили, но еще не успели собрать. Увы, для тварей их вовремя заметили наблюдатели с тепловизорами и ПНВ. Сигнализацию бросили и, отстреляв тварей, выпотрошили только элитника. После благополучно убрались на запасную стоянку, где развернули запасную сигнализацию и поспали остаток ночи.

Помимо этих нападений еще можно отметить одну интересную теорию, услышанную от Корма. Он и все парни в отряде считали, что весь мир, в котором мы находились это огромный искусственный механизм, созданный неведомыми архитекторами. По Улью рассказывали истории о каком–то центральном кластере, откуда осуществлялось управление всем Ульем. Вроде как кто попадет туда, сможет распоряжаться этим миром, управлять перезагрузками и вообще всеми процессами.

После попадания в Стикс я не мог относиться к подобным теориям полностью скептически и с полным недоверием. Ввиду возможности того, что я раньше считал невозможным, и это имело шанс оказаться реальным. Тем более что именно эта теория прекрасно стыковалась с теорией о нашем копировании из родных миров. И она имела хоть какое–то логическое обоснование. Просто получалось, что архитекторы обладали невообразимыми по земным меркам технологиями и ими создали такую машину как мир Стикс. После они его заразили проклятым вирусом, который некоторые считали вовсе не вирусом, а грибом. Конечно, цели заражения были не совсем ясны, но они могли быть самыми разными, включая испытание биологического оружия. А ведь заражение могло быть и совершенно случайным.

Тогда же услышал о Тех кого нельзя называть, но настоящего имени так и не узнал. Ребята подтвердили, что только из них можно добыть белый жемчуг, обладающий почти волшебными свойствами даже по меркам этого мира. Подтвердили, что этих существ охотились, несмотря, что эта охота даже по сравнению с охотой на сверх элиту вроде Годзиллы была чудовищным риском. И их и вправду убивали. И те, кто интересовался, знали, что это не один вид, а, по крайней мере, несколько различных видов, спокойно сосуществующих с вирусом. Ну, или грибом, если это гриб. Они не превращались в зараженных и не были вершиной их эволюции. Возможно, их тоже создали Архитекторы, но возможно они были завезены сюда из какого–то совершенно отличного от стандартной Земли мира. Тут вопросов было огромное количество, и ответы на них взять было неоткуда.

Наконец ближе к вечеру третьего дня мы добрались до той самой водонапорной башни. Она оказалась старым сооружением, стоящим на холме на небольшом пустом стабе. Вокруг стаба стояли простые кластеры со свежевспаханными полями и приподнятой над ними на насыпи дорогой. Где–то по насыпи шла засыпанная щебнем грунтовка, где–то лежал асфальт различного качества, но везде была насыпь. В этот раз с перепадами высоты Улей и его архитекторы, если таковые есть, не подвели. Их почти не было. Подогнали все почти без изъянов.

Холм с водонапорной башней примыкал к такой дороге, а дорога выскакивала на центральную ведущую непосредственно к Чертову городу. Сам город был рядом, и ехать дальше на машинах не имело смысла. Та защита, что получали от брони терялась в городской застройке и обилии развитых зараженных. Безбашенные всегда делали ставку на относительную скрытность и, оставляя машины, двигались к городу пешим порядком с относительно тихим, но мощным оружием. Крупнокалиберные винтовки со штатным или кустарным глушением для крупной дичи, клювы и пистолеты с глушителями для мелочи. Наличествовало и относительно бесшумное оружие, добытое стронгами у внешников и выкупленное через торговцев. Дополнительно брали пару крупнокалиберных пулеметов на станках. Тут и о каком глушении звука выстрела и речи не шло, но и использование пулеметов было крайней мерой. Их обычно тащила отдельная группа в обычной охоте не участвующая. Зато каждая группа охотников брала с собой гранатомёт с несколькими зарядами.

Работали парни в основном по окраине. В самые опасные места совались, только если заставляла нужда, но все равно процент потерь был велик. После каждого такого похода обновлялось до трети отряда, а бывали случаи, что и больше. Кому то везло остаться в живых несколько поездок подряд, и он уходил из отряда обеспеченным человеком, если вовремя останавливался. Исключением был Клуб. Он не был основателем отряда, но взял бразды правления в свои руки более полугода назад после смерти четвертого с момента основания лидера. Все это время он успешно ходил в рейды, был пару раз ранен, но до сих пор оставался на коне и бросать свою опасную деятельность не собирался.

Сегодня была не простая охота и на группы никто не делился. Оставив машины с надежным прикрытием в виде большей части отряда, мы отправились разведывать обстановку на свинофермы. На разведку пошел сам Клуб. Он всегда лез туда, где было опаснее всего. С ним был знакомый мне Корм и еще девять мало, но все же знакомы бойцов. Меня тоже взяли, поскольку мне нужно было в ту сторону, и потому что я был единственным очевидцем тех событий. Мог легко показать и рассказать все на месте.

Нам нужно было преодолеть путь в несколько километров, но все равно двигались пешком. Шли напрямик через поля. На наше счастье поблизости ничего не перегружалось, и дорогу перед нами успешно разведывал коптер с оператором, оставшимся в штабной машине и водонапорной башни. Нам по рации сообщали о передвижениях заражённых, что позволяло избежать преждевременных встреч. Клуб сначала хотел проверить возникшую у него теорию и уж, потом, если она окажется неверна, охотится.

Теория у него была простая. Он считал, что Годзилла оказался на свинарнике не случайно. Монстр обязательно приходил на свинарники после каждой перезагрузки, и будет приходить несмотря, а попытки внешников уничтожить его с воздуха. Вообще у трейсера были мысли, что и сам Годзилла родом из этого свинарника. И действительно он вполне сам когда–то мог быть свиного роду племени. Возможно, он посещает свинарник с самого своего появления в Улье. Возможно, для него это стало некой традицией, которую не нарушит даже появление танковой роты или катаклизм всемирного масштаба.

Добрались до места. Осмотрелись. Свинарник был разрушен, но мне сразу показалось что иначе. Вокруг рыскали зараженные подъедавшие трупы своих собратьев. По этой причине решили тихо наблюдать с безопасного расстояния с помощью биноклей и других приборов. Трупы явно более–менее свежие, а не полутора недельной давности. На моих глазах один рубер драл другого, отгоняя от этого дела третьего. Было прилично монстров помельче, но элита отсутствовала, и трупа Годзиллы видно не было. Похоже, его снова подловили здесь и он снова ушел.

Приметили характерные разрушения на административном здании. Разрушения были характерны отнюдь не для авиационного налета. Казалось, что на него взбиралась огромная туша. В стороне, но совсем рядом валялась искореженная вертушка внешников.

— Получается, он их ждал, — шепотом озвучил мои мысли Корм.

— Что? — не понял Клуб.

— Годзилла пришел сюда со свитой. Быстренько все подожрал, а потом залез на здание что бы с крыши наблюдать и ждать внешников, — развернул наши общие на двоих мысли для командира отрядный разведчик слывший самым дерзким и везучим.

— Дождался и приземлил вертушку, а после ушел, — продолжил за него представитель коренных народов русского севера.

— Думаю, надо посмотреть в той стороне, — Корм провел пальцем воображаемую прямую линию от административного здания до вертушки и дальше.

— Думаешь, он пошел к городу? — прошептал Клуб.

— Ну а куда? — шепнул в ответ тот.

— Действительно, — кивнул командир. — Обходим, — махнул он рукой.

Обошли свиноферму по большому кругу, и нашли четкие следы когтей на земле. Отпечатков самих лап существа не было, но борозды, оставленные природными клинками сабельной длинны, обещали не зарасти до следующей перезагрузки кластера. Еще бы, следы от них остались как от резко опущенного и тут же поднятого плуга.

— Смотрим за округой, — распорядился Клуб, хотя внимание солдат и так не ослаблялось и на секунду.

Корм, изображая из себя Гойко Митича вжившегося в свою самую известную роль, прильнул к земле и ощупал следы когтей гиганта.

— Какой же он здоровый, — следопыт померил след раздвинутыми в стороны ладонями.

— Как я рад, что в этот мир не попадают динозавры, — покачал головой Клуб, хотя по его довольной роже складывалось обратное впечатление.

— Представляешь, какой бы из тираннозавра получился пустыш? — спросил я.

— Да. И совершенно не представляю, что бы за элита из него вышла, — покивал со знанием дела Клуб.

— Не думаю что намного больше. Есть пределы размерам, — высказался Корм.

— Пределы есть, но эта тварь выбрала бы их все. Максимально здоровая и быстрая бестия. Такая тварь, что куда там пресловутому Юрскому периоду, — сделал почти экспертное заключение командир отряда.

Двинулись по следу монстра, но не прошли и нескольких десятков метров, как услышали взрывы в относительной близости. На паре — тройке взрывов ничего не прекратилось. Послышалась стрельба. Кто–то жег крупнокалиберные патроны не жалеючи. Пришлось спешно убираться в сторону. Монстры со свинофермы побросали недоеденные тела себе подобных и отправились на звуки, надеясь получить там что–то повкуснее. Бой же не стихал и его интенсивность даже нарастала. В небе появилось несколько беспилотников характерной для внешников конструкции, а потом и звено ударных вертолетов. Мы прятались.

— Зуб даю, что это Годзиллу мочат, — недовольно проворчал Клуб.

— Может, как–то посмотрим? Хотя бы одним глазком? — состроив несчастную мину, почти заканючил Корм.

— Беспилотник жалко, — вздохнул командир. — Ну да новый найдем. Проверить обязательно надо, — махнул он рукой.

После принятого решения была отдана команда, и оператор направил к месту действия беспилотник группы. Его тут же сбили, но главное мы увидели. Предположение командира Безбашенных оказалось совершенно верным. Люди пытались уничтожить самую мощную на всю округу тварь. С неба атаковали вертолеты и беспилотники внешников, на земле работали муры. Последние ввели в город технику и теперь теряли ее вместе с личным составом, но держались. Потери внешников с мурами были несравнимо малы, да и учувствовало первых в операции не больше десятка. Кроме вертолетчиков операторы никого не заметили. Хотя может, просто не успели.

Еще оператор успел разглядеть, что Годзилла достаточно серьезно ранен, но это были не те раны, что когда–то видел я. Бешеная регенерация мутантов не шла ни в какое сравнение с усиленной регенерацией иммунных. За прошедшее с нашей последней встречи время Годзилла просто обязан был восстановиться полностью.

— Надо идти туда. Нужно посмотреть на месте. Муров много, но может, что–то придумаем. Пусть лучше Годзилла уйдет, чем достанется им, — загорелся безумным огнем Клуб, как только выслушал доклад по рации.

— Пошли, — замотал головой Корм и остальные Безбашенные тихо загомонили в поддержку.

— Тихо, — шикнул на всех командир. — Ты с нами? — спросил он у меня.

— Дела нужно доводить до конца, — кивнул я.

— Отлично. Пошли, — дал команду Клуб.

Двинулись обходными путями и, пытаясь не попасться идущим к месту схватки монстрам. В какой–то мере это удавалось, но иногда приходилось убивать тварей, которых не было возможности обойти по–быстрому. После же, когда мы подобрались совсем близко к месту боя, твари исчезли. И мелочь и крупные зараженные предпочитали раствориться в пространстве, когда чуяли что за существо виновник происходящего торжества.

По рации доложили, что видели уходящие в сторону предполагаемого места расположения базы внешников вертолеты. Боевые машины слили боезапас в ноль и убирались к базе. Один из вертолетов отчего–то дымил, но не собирался сваливаться с неба. Вдали уже слышалось гудение новых винтокрылых аппаратов. Это на смену уходящим летели новые вертолеты.

Разделились на две группы и заняли наблюдательные позиции как раз к появлению нового звена вертолетов и развязке событий. На наших глазах люди забили Годзиллу точно муравьи большого жука. При этом и до этого было разрушено несколько домов различной этажности и несколько пострадало частично. Годзилла пробовал взбираться по домам что бы с крыши достать вертолетчиков, но его сбивали не жалея ракет и патронов. Множество наземных машин и муров погибло, но их оставалось еще около пятидесяти человек и транспорта хватало.

Среди муров с их машинами сработанными и переделанными грубее машин Мехзавода нашлась одна машина заводского производства. По всей видимости, она была разработана специально для Улья. Крупная, но без проблем помещающаяся в городской застройке она уверенно стояла на восьми колесах точно БТР и отдаленно напоминала его увеличенную копию. На крыше водил стволами боевой модуль с крупнокалиберным и ракетным вооружением. Большую часть корпуса покрывала не только толстая броня, но и мощная динамическая защита. Можно было рассмотреть и узнать различные устройства активной защиты.

Машина не принадлежала мурам, она принадлежала внешникам, что подтвердилось, как только она пробралась к распластанному телу Годзиллы. В задней части машины опустилась небольшая аппарель. По ней сбежали бойцы. Внешним видом они напоминали каких–нибудь космических десантников. Серо зеленая броня с интегрированным экзоскелетом позволявшим нести тяжёлое вооружение. За плечами какие–то непонятные горбы, в которых, скорее всего, прятались элементы питания и дополнительное снаряжение. В руках каждый нес оружие мощное оружие, но это были не только крупнокалиберные пулеметы с объемными коробами боеприпасов. Имелись там и крупнокалиберные штурмовые винтовки, явно помощнее моей Машки. Из–за плеча у каждого торчит квадратная коробка. У одного такие коробки торчат из–за каждого плеча.

— Мощные ребята, — заговорил я.

Клуб отвлекся от бессильного скрежетания зубами. Он бесился и был готов кинуться на убийц его добычи, но понимал, что это ничего не даст. Атакуй его ребята и это ничего не дало бы кроме их смерти. Слишком мало было нас и слишком много было их. Даже фактор неожиданности бы не сыграл в достаточной степени. И Годзилла бы не ушел, и погибли бы без толку. Ну, разве что прихватили бы с собой пару тройку десятков муров.

— Мощнее некуда. Их только из крупняка валить, — согласился трейсер.

Тем временем, бойцы внешников окружили тушу убитого монстра и машину. Тут настал черед выбираться их ученым. Эти были без брони и оружия, но в защитном снаряжении напоминавшем противорадиационное или химзащитное. Некоторые из ученых сходили по аппарели, толкая перед собой тележки с оборудованием, некоторые несли серебристые чемоданчики с ним же. Ученые без стесненья обступили тушу сравнимую размерами с динозавром и стали раскладывать оборудование. Кто–то сразу же полез на верх вскрывать споровый мешок, спрятанный под костяной конструкцией отдаленно напоминавшей створку ракушки. Между створкой ракушки и шеей, к которой она оказалась, прижата, сунули домкрат и через несколько минут открыли доступ к споровому мешку. В это время другие ученые, вооружившись пилами и огромными тесаками, вскрывали тушу, что бы добраться до внутренних органов. Кто–то вырезал и выпиливал из десны самые крупные и самые мелкие клыки. Кто–то драл когти. Кто–то срезал внешнюю броню. Работа кипела и спорилась. Внешники сейчас напоминали настоящих муравьев растаскивающих большого жука на части.

Тем, кому не хватило работы со сверх элитой в сопровождении солдат и муров стали разбредаться в поисках трупов иммунных. Впрочем, далеко они не расходились. Зато все трупы, с которыми можно было работать под прикрытием и которые не были слишком фрагментированы, оказались буквально выпотрошены. Из них забрали больше половины внутренних органов, начиная с мозга и заканчивая желудками. Все изъятое помещалось в специальные пластиковые контейнеры и вакуумные упаковки, а после должно было пойти на микстуры и препараты для родных миров внешников.

Ребята смотрели на это, скрежеща зубами и хмурясь не хуже чем во время убийства Годзиллы. У меня тоже увиденное не вызывало радости, но тому кто брал целых три незаконных конторы потоком поставлявших органы для трансплантации из Африки в цивилизованные страны, в том числе и Союз, удивляться особо было не чему.

Тогда местные, в смысле Африканские, с этими бандами не справлялись. У бандитов было лучше финансирование и вооружение чем у иных правительств республик того континента, вот и пришлось помогать тем кто был рядом, а были мы. Волевым решением командования африканским контингентом нас и подключили. Тяжеловато было, но ничего справились. Правда потеряли нескольких ребят, но на то она и война, хоть в очередной раз никем и не объявленная.

— Похоже, вывозить будут по земле, — высказался Клуб, прервав немного затянувшуюся и очень сильно напряженную паузу.

— Похоже на то, — согласился Корм.

— Вы что собрались их атаковать? — тихо изумился я, поняв к чему клонят.

— Конечно, собираемся. Мы раскатаем их в блин. Эти шалашовки нашего Годзиллу убили на наших глазах, — едва не снова проскрежетал зубами командир Безбашенных.

— Сил хватит? — спросил всерьез, а не ерничая.

— Если получится засада, то хватит, — прищурился Клуб.

— И уже есть план? — решил спросить о конструктиве я.

— Есть, — кивнул Клуб. — Они пойдут известной нам дорогой. Возможно под прикрытием вертушки и беспилотников. Мы сами можем уже не успеть, но наши будут ждать их в месте за городом, которого колонне не миновать. Шквал огня, гранатометы и колонны нет. Есть чем и вертолетам по зубам нащёлкать. Никто живым не уйдет, а мы возможно не только трофеи с Годзиллы заберем, но и у внешников кое–чем обзаведемся. Ты с нами?

— Это далеко от города? — спросил я.

— Нет. Километра три, — ответил он.

— Тогда я с вами, — мое согласие вызвало улыбку одобряющего решение маньяка на лице командира Безбашенных.

Клуб вышел на связь с группой у водонапорной башни, потом связался со второй пятеркой. Мы втроем переглянулись.

— Пешком не успеем, — высказал общую для всех мысль Корм.

— Ты реально на корм нас всех пустишь, — усмехнулся Клуб и снова связался со второй пятеркой. — Второй как слышишь?

Пауза показала, что абонент ответил, но благодаря гарнитуре мы ответа не услышали.

— Уходи, как придумаешь. Нас не жди. Мы попробуем рвануть на транспорте. Как принял?

Новая пауза означила новый ответ.

— Спасибо, — закончил сеанс связи командир Безбашенных.

Видимо с той стороны ему сказали какие–то благие пожелания, поэтому и поблагодарил собеседника.

Подходящую машину мы нашли в нескольких кварталах. Джип иностранного производства, достаточно мощный и с ключами в замке зажигания. Недалеко валялись кости. Обглоданные начисто и раздробленные мощными челюстями. Возможно, это были кости прежнего хозяина джипа.

— Не беха, но тоже пойдет, — критически осмотрел машину командир. — Корм давай за руль. Что с топливом? — спросил без паузы, даже не дав разведчику устроится.

— Минуту, — Корм завел машину. — Все нормально. Полный бак.

— Давайте по местам. Оружие держите наготове. Это Чертов город, — Клуб уселся на переднее пассажирское сидение.

Тут же машина с сумасбродными трейсерами, к коим теперь отношу и себя, рванула с места набирая скорость. Впрочем, скорость была большой только относительно окружающей обстановки. Особенно в городе прошедшем через апокалипсис наперегонки не погоняешь. Если только наперегонки с преследующей по пятам смертью.

Как это ни странно, но то ли дуракам везет, то ли по другой причине нам до самого выезда не попалось ни единого зараженного. Даже самого медленного пустыша не попалось. Хотя вроде бы, на шум должно были собраться все заинтересованные лица. Пусть к супер монстру никто бы из них не рискнул подойти даже к мертвому, но за пределами радиуса влияния его запаха, ауры или что там влияет, монстры пастись были просто обязаны. Причем, моя фантазия рисовала едва ли не живую стену из зараженных.

Оказавшись за городом, где места на дороге было побольше, Корм еще прибавил газу, и джип запетлял меж брошенных и раскуроченных машин гораздо веселее. Потом мы выскочили на основной выезд–въезд в Чертов город на нужном направлении. На самом выезде пришлось объезжать по обочине. Внешники с мурами двигаясь в город, столкнули с центральной дороги все мешавшие машины. При объезде со страшным скрежетом продрали бок джипа, но иначе было никак не проехать. Зато после оказались на пути расчищенном. Тут явно постаралась мощная машина с отвалом расшвыривавшая бесхозный транспорт точно кегли. Поэтому чистому пути, опережая врага заканчивающего свои дела, пылили без остановок и эксцессов до самого места предстоящей засады.

Как выяснилось ребята, ожидавшие у водонапорной башни, были уже на месте, успели спрятать технику и распределить и подготовить позиции. Готовили и маскировали основательно, хотя и в спешке. Нас должны были обнаружить раньше времени ни визуально, ни по тепловому излучению, ни иным возможным способом. Только таким образом, гарантируя внезапность первого удара и обеспечив шквал огня, мы могли рассчитывать на относительно легкую победу над обескровленным, но все ещё крайне опасным противником.

На месте не хватало только пятерки разведчиков, но они, судя по докладам, уже выбрались из города и следовали к нам в пешем порядке. Клуб решил, что не они успеют, и решил сделать из них наблюдателей. Ребята нашли себе место, укрылись и из него наблюдали за дорогой. Ждали, когда пройдет колонна муров и внешников. Об этом они должны были незамедлительно доложить нам условным сигналом. До этого и после этого мы сохраняли радиомолчание. Ребята Клуба хоть и использовали какую–то кодировку каналов, но все же лучше было перестраховаться.

Получилось, как планировали. Внешники и муры привыкли чувствовать себя достаточно спокойно. В этой местности их раньше никогда никто не трогал, вот они и обнаглели. Хотя шли, все равно не забывая об осторожности. Над дорогой с периодичностью в пять — десять минут прошла пара беспилотников с вооружением. Они даже по кому–то отстрелялись, но это был не один из нашего отряда. Скорее всего, в тепловизоре высветился одинокий заражённый.

После БПЛА пролетел истративший большую часть боезапаса, но все еще опасный вертолет и тут же прошел сигнал от наблюдателей о прохождении головного дозора. Вскоре он появился и в поле нашего зрения, но прежде мы получили сигнал об основном теле колонны. Все замерли в ожидании. Наверняка многие даже дыхание затаили. Признаться честно и у меня присутствовал мандраж. Его просто не может не быть перед боем у человека с нормальной психикой. Только говорят, что привыкнуть можно ко всему, но это не так. Далеко не так.

Так получилось, что вся засада расположилась с одной стороны дороги. С другой в скошенном поле укрыться было совершенно негде. Это было не очень хорошо, но времени на подготовку замаскированных позиций в чистом поле нам никто бы не дал. Вон уже головной дозор из пары серьезно бронированных колесных машин прошел мимо на приличной скорости. Одна из этих машин помимо вооружения имела отвал и трал для расчистки возможных завалов. Ее однозначно нужно было выводить из строя, но сейчас дозор приходилось пропускать.

Через небольшой промежуток времени появилось основное тело колонны из 7 различных машин, включая второй вооруженный аппарат для расчистки завалов и машину внешников потрошивших Годзиллу. По команде Клуба вскинулось сразу пять гранатометчиков со снаряженными к бою старенькими, но вполне надежными РПГ — 7. Били по головной машине и по замыкающей. Тут же из перелеска заговорила вышедшая на позицию машина с ЗУшкой. От нее не отставал крокодил с 30 миллиметровкой. Остальные тоже не прохлаждались, а вносили свою посильную лепту в активное уничтожение муров и внешников.

Нам отвечали. Некоторые машины, включая аппарат внешников, попытались уползти в поле, но бесстрашные гранатометчики уже давали второй залп, намереваясь не упустить никого. Одного гранатометчика враг срезал, но его оружие тут же подхватил другой боец и сжег слабо бронированную коробочку врага. Кто–то с их стороны выскочил из–за машины с массивным квадратным тубусом с 4 пусковыми для ракет, но тут же сбил с ног пулей в лоб от нашего снайпер. Тут же кто–то попытался броситься к трубе, но снайпер был начеку и подстрелил второго мура. Этого он только ранил и мур истошно завизжал. Появился желающий вытащить не то его, не то гранатомёт, но снова не оплошал снайпер.

Их стрелок пристроился под одной из горящих машин и, спрятавшись за колесом, стал бесстрашно отстреливать наших одного за другим. Бесстрашным я его посчитал от того что боец не побоялся сгореть под машиной или погибнуть от ее взрыва, но погиб он все же не от этого. Пристрелялся один из наших пулеметчиком. Пули крупного калибра пробили колесо насквозь и подарили муру вечный покой.

Боевая машина внешников сумела отвести от себя выстрел одного РПГ и, отползая, накрыла выстрелом ракеты из боевого модуля нашу пулеметную точку. Вторая ракета едва не зацепила одну из наших машин. Еще две ракеты оставалось в запасе и безостановочно грохотал крупнокалиберный пулемет, пытаясь и иногда не без успеха накрыть кого–то из наших.

Безбашенные не жалея снарядов использовали сразу три РПГ. Одного бойца подстрелили прямо на выстреле, но он, оседая, сумел направить свое оружие в нужную сторону. Граната взорвалась, попав в обочину в нескольких метрах от коробочки внешников. Ее осыпало землей, щебнем и кусками асфальта. Похоже, это вывело из строя совсем или на какое–то время ослепило активную защиту и два других заряда РПГ достигли цели. Один попал в борт и был полностью нейтрализован динамической защитой, а вот второй угодил под колеса броневика внешников.

Машина качнулась с бока на бок, но не опрокинулась, а просто замерла на месте. Похоже, ехать она уже не могла, но вооружение продолжало работать. Открылся вход, опустилась аппарель и из нутра броневика наружу стали выскакивать солдаты в бронекостюмах. На них перевел огонь один из стрелков крупнокалиберных пулеметов. У второго, наконец, дошли руки до боевого модуля машины, и он вывел его из строя парой метких очередей. По какой–то причине произошла детонация не стартовавших ракет и двойной, почти слившийся в один, взрыв добавил смятения и хаоса в ряды врага.

Почти сразу же, как прозвучали первые выстрелы, вернулся вертолет, но у ребят нашлось средство и против него. Они ждали его появления и не дали сделать ни единого выстрела. Ракет у него вроде не было, но и остальным вооружением вертушка бед натворить могла не мало. Сразу три бойца вскинули трубы незнакомой мне системы поражения воздушных целей и отработали по вертушке. Я только диву давался подготовленности Безбашенных. Создавалось впечатление, что они готовились именно к этому. Казалось что передо мной профессиональные вояки с внешниками стронги, а не охотники на монстров трейсеры.

Вертолет, к сожалению, не сбили. Винтокрылая машина сманеврировала, выпустила ложные цели, пустила в действия прочие системы активной защиты и избежала двух ракет из трех. Третья ракета зацепила вертолет, но не ссадила с неба. Он задымил, закружился, потеряв управления. К нашему сожалению, пилот все же справился с подбитой машиной и ушел прочь от боя. Оставалось надеяться, что до базы внешник не дотянет и погибнет на просторах Улья или обратится в пустыша.

Не заставили себя ждать и беспилотники. Тут оказалось, что парней Клуба я перехвалил и на этих небесных убийц у них труб не осталось. По беспилотникам лупила ЗУшка и била автоматическая пушка. Получилось сбить оба, но прежде один из беспилотников накрыл крокодил и вывел из строя его пушку.

Подрыв ракет на боевом модуле уничтожил далеко не всех бронированных внешников. Они поливали все огнем, не экономя патронов. Короба за их плечами оказались оружием с мини ракетами. В каждом коробе четыре ракеты. Вдобавок они то и дело метали мощные зажигательные гранаты. Все кто имел крупные калибры, перевел огонь на ходячие танки. Калибром 5,45 и возможно даже 7,62 их было не взять. Они были очень опасными противниками, и будь их больше, нос бы попросту раскатали в блин. Нам и так пришлось совсем не сладко против них.

Я в этом бою не отсиживался в стороне и не отставал от трейсеров вдруг подавшихся в стронги. Не экономил патроны, но и не палил куда попало. Дистанция для прицельного огня из Машки и одиночными подходила отлично. Бронебойными с 300 – 350 метров прекрасно пробивал бронекостюмы уцелевших после подрыва ракет внешников и броники муров. Уверен, что в тот день на свой счет записал не меньше восьми, а может и десяток противников. Больше убить, попросту не успел. Бой закончился, несмотря на отчаянное сопротивление последних внешников. Понимая, что пощады не будет, они отстреливались до последнего патрона и щедро швырялись незнакомыми мне термическими гранатами. Один даже подорвался на такой гранате, прихватив одного из наших, когда его ранили.

Две коробочки противника все же сумели отойти, но больше не ушел никто, а эти машины не преследовали, как и не вернувшийся на выручку своим головной дозор. Главное что машина научников так и осталась стоять на месте с прочими. После взрыва ракет с нее слизало всю динамическую защиту, но все же внутренности пострадать должны не были.

Постарались как можно быстрее добить чужих уцелевших и раненых. Находившиеся в герметичной научной машине ученые были испуганы, растеряны, контужены, но в принципе целы. Они лопотали на хорошо знакомом мне английском языке. Кто–то умолял, кто–то требовал, а кто–то угрожал, но всех их без исключения ждала смерть.

После казни стали, как могли быстро собирать трофеи, подбирать своих убитых, раненые уже были собраны. Забрав все, что смогли оставшееся подожгли. После этого убрались, отстреливая первых подтянувшихся к месту боя зараженных. В процессе выяснилось, что крокодил поврежден, не критично и вполне мог передвигаться самостоятельно. Только пушка восстановлению не подлежала, но уж лучше так чем совсем лишиться машины. Получилось, в технике мы не потеряли вообще, только в людях. Несмотря что мне казалось больше, наши людские потери составили 19 человек. Из них половина была мертвыми, остальные ранеными разной степени тяжести. Со временем все они могли вернуться в строй. Улей в этом плане благосклонен к тем, кого не убил сразу и при наличии живчика, спека и знахарей ставил на ноги почти всех.

Удалились на достаточное расстояние, после чего я решил прощаться с парнями. Они закончили свой рейд досрочно. С ранеными на руках, сильно прореженным составом и окупавшей материальные затраты добычей его не было смысла продолжать. Не знаю, все ли было с Годзиллы или что–то муры прихватили с других монстров, но Безбашенным перепала полулитровая емкость с красным жемчугом, пара килограммов гороха, более пяти килограмм споранов и еще парни перешёптывались о найденной белой жемчужине. Ее якобы нашли у главного лабораторного. Видимо он был далеко не последним человеком, раз ему выделили такую редкость. Наверняка хотели гарантировать, что ученый вивисектор не обратится, а станет иммунным в случае какой–нибудь аварии и разгерметизации костюма.

Помимо Безбашенные прихватили несколько пулеметов под западный патрон калибра 7,62. Здесь западную коалицию называли НАТО, и патрон звали натовским. Имелось и другое оружие под калибры не подходящие к отечественному оружию. У внешников были стволы и помощнее, но тоже НАТО. Помимо прихватили какое–то специальное оборудования, несколько бронекостюмов и гранаты. Мне особенно запомнились именно гранаты. Ведь видел, как их метали внешники. Это было что–то посерьезнее той Ф 1, что была у меня в кармашке РПС. Гранаты внешников видом походили на РГ 42, увесистые цилиндры с запалами, но содержанием отличались. Все что попадало в поле ее поражения, вспыхивало мгновенно и потушить пожар не представлялось возможным до выгорания термита. Что–то подобное было и в нашем мире, но только подобное. Я не мог припомнить устройства весом с полкило и подобным радиусом поражения. Круг диаметром 4 – 5 метров выгорал полностью, и еще на пару метров вокруг распространялась площадь частичного поражения. Под таким оружием погибло трое из отряда Безбашенных, и еще двое им было тяжело ранено.

— Все отсюда сам? — спросил Клуб, когда мы выбрались из транспорта.

— Сам, — согласился я.

— Может, вернешься с нами, а потом сходим вместе? Найдутся ребята согласные тебе помочь, — предложил он.

— Нет, все нужно разведать. Сейчас пойду один. Не уверен, что я вообще там кого–нибудь найду. Не будете же вы вместе со мной гоняться за этим типом по всему Улью? — ответил я.

— По всему Улью это вряд ли. Мы трейсеры, а не охотники за головами. Но если он там и ты поймешь что одному не справиться, то возвращайся на Мехзавод. А пока вот. Считай это твоей долей, — Клуб протянул мне красную жемчужину. — Только лучше выпей при мне, — он улыбнулся, а я стал раздумывать закинуть ли драгоценный шарик в рот.

— Я сегодня пил горох, — предупредил его.

— Ничего страшного. Сейчас подходящий момент, — он подбодрил меня жестом. — Пей.

— Как скажешь, — пожал плечами и съел жемчужину запив простой водой из пластиковой бутылки услужливо предложенной Кормом.

— Отлично. Теперь по боекомплекту, — он почесал в затылке. — У меня ни у кого нет ничего под такой патрон как у тебя. Если нужно бери любой ствол из трофейных с боезапасом.

Можно было подобрать что–то аналогичное моей Машке, но не точно такое же. Я задумался, но решил не брать с собой еще один пулемет или автомат. Итак, стволов на мне на двух бойцов хватит, а боезапаса на даже на трех.

— Пожалуй, нет, костюм бы хорошо к стволам внешников, — вздохнул я с наигранно шутливым намеком.

— Я бы дал, но братан, оно не заработает. Я видел такой на продаже и узнавал за него. Они просто так не работают. Нужен хороший технарь, что бы сбить их пароли. Вдобавок все коцаное, нужны ремонт и отладка костюма. К тому же элемент питания часов на пять–семь автономки, а потом меняй, что не просто. Но если хочешь, мы один оставим тебе под выкуп. Выберем самый большой размер. Может и налезет, хотя вряд ли. А сейчас бери что–то другое. Нужное прямо сейчас, — на полном серьезе пояснил он.

— Не надо оставлять, в вот гранатки у тебя хорошие в трофеях, — закинул уже серьезную удочку я.

— Возьми десяток, другой, третий, — заулыбался Клуб.

— Твари от них, наверное, хорошо горят, — предположил я, направляясь довооружаться.

— Хорошо, — согласился командир Безбашенных, но тут же добавил. — Вместе с костями и со споровыми мешками.

— Учту, — я даже на секунду замер.

— А еще лучше вот посмотри, — когда мы залезли в трофеи Клуб достал массивную штурмовую винтовку.

Я взял в руки и приценился. Весила эта бандура раза в три больше моей Машки, и простому бойцу ее было так просто не потаскать. Тем более нормальный человек без экзоскелета не смог бы стрелять из нее прицельно. Но это не было удивительным поскольку калибр данного составлял полноразмерные 12,7 НАТО. По размерам пуля примерно как наш полноразмерный калибр 12,7. А это калибр сверхмощного снайперского оружия или крупнокалиберного пулемета. Ни в какое сравнение с моими обрезками для МАШ — 12. С таким оружием действительно можно пробовать выходить против крупной дичи. Возможно даже против элиты. Пусть и не заматеревшей. Против заматеревшей и танк не всегда годится. Взять того же Годзиллу для примера.

Вдобавок снизу, под основным стволом еще какая–то дополнительная и наверняка стреляющая конструкция, на которую особо не обратил внимания. Может гранатомет, а может и еще что, но если гранатомет, то непривычной мне компоновки. Ни пистолетной рукоятки, ни спускового крючка.

— Хочешь подарить? — спросил я.

— Могу, — кивнул он.

— Тяжёленькая, — пожаловался я.

— Кто бы жаловался, — усмехнулся главный Безбашенный.

— Сейчас не возьму, но если дашь запас патронов, то оставь. Сейчас у меня своего добра полно, и наверняка еще чем–то разживусь дорогой. Тем более патроны мне, где под нее брать? К внешникам идти?

— Можно сказать к твоему чудовищу патроны найти просто, — со смехом сказал он и убрал оружие внешников подальше.

 

Глава 17: Две судьбы.

Вечерело. Небо обещало еще один аномальный закат над ульем. Я, жалея, что черт меня дернул забраться в город недалеко от свинофермы, а не в другом месте, крался мимо очередного дома стараясь не попасться на глаза зараженным. Пришлось нырнуть в бетонную яму с окошком в подвал, что бы не привлечь внимание кусача пробиравшегося встречным курсом в сопровождении двух топтунов и нескольких лотерейщиков.

— Солдат помогите мне, — донесся до меня измученный женский шёпот из–за решётки подвального окна. — Вы не галлюцинация? — через решётку ко мне потянулась грязная рука.

— Тихо, рядом твари, — шикнул я на девушку.

— Ой, — увидев мое лицо, она шарахнулась прочь, но нашла в себе силы вернуться. — Вы не зомби?

— Не обращай внимания на лицо. Я нормальный, а ты не шуми, — покачал головой, вспомнив как выгляжу.

— Хорошо, — рука исчезла, и стало тихо, точно там было пусто.

Кусач и бегуны скрылись из виду, и я склонился к решётке.

— Как ты там? — спросил у темноты.

— Пить ужасно хочу и не ела со вчерашнего вечера. Воду пью, а жажда не проходит. Голова чугунная. Я ослабла совсем, — донеслось в ответ, и за прут решётки схватилась рука.

— Не можешь выйти? — снял фляжку с живчиком и протянул. — На, глотни. Тебе должно помочь.

Девушка жадно присосалась к горлышку фляжки.

— Спасибо. Что это было? Странный вкус? — спросила она, выхлебав грамм триста.

— Лекарство, — закрыл я пока эту тему и спросил, — Так что мешает выйти?

— Там в подвале мои брат и парень. Они обратились в зомби, и мне пришлось от них запереться здесь, — обреченно сказала она.

— Где вход в подвал? — спросил, решившись помочь иммунной.

— Из любого подъезда, — ответила она.

— Их там точно только двое? — уточнил на всякий случай.

— Точно. Мы заперли подвал, а потом они обратились. А ведь их точно не кусали. А меня укусили, но я не обратилась.

— Тебя как зовут?

— Люся.

— А меня Люся зови Самураем. Я тебя сейчас спасу. Ты сиди тихо и ничего не бойся. Как стукну три раза в дверь, то открывай.

— Я буду ждать, — сказала девушка с надеждой.

— Жди, — выбрался из бетонной ямы и стал не торопясь обходить дом, что бы попасть к той его стороне, где располагались подъезды.

Первый подъезд встретил меня парой пустышей и дверью, в подвал запертой на навесной замок. Оставил все как есть и пошел во второй подъезд. Тут тоже все было заперто, правда, изнутри, но пустышей пока я исследовал подъезд, не встретилось. Может, и были твари на этажах выше, но они меня пока не интересовали. В третьем подъезде дверь была открытой, и не было пустышей, что я посчитал добрым знаком. Хотя не забыл, что Люся говорила, будто подвал заперт.

Светя фонарем, стал спускаться с готовым к бою АПБ, но не спустился, а отпрянул назад, рассылая пули налево и направо. Пустышей в подвале было далеко не двое. Скорей уж их было 20 или 25. К тому же не все были пустышами. Среди этой толпы встречались и заматеревшие бегуны, почти перебравшиеся на следующую стадию.

Магазин пистолета с глушителем опустел, прежде чем кончились прущие на лестницу зараженные. Перезаряжаться времени совершенно не было. Одно потерянное мгновение и твари вцепятся в горло. Даря себе несколько секунд, вскинул руку и ударил пятью молниями, отбрасывая и уничтожая ближайших монстров. После вскинул Кедр с глушителем. Стрелял он гораздо громче АПБ, но все же достаточно тихо, что бы ни привлечь кого–то с улицы или верхних этажей. Удалось закончить бой без потерь, если не считать трату боеприпасов. Подобрал пистолет, перезарядил его. Увидел ползущего вниз по лестнице ко мне со второго этажа зомби с перебитым позвоночником. Убил его, пробив голову тычком острия меча.

Наконец спустился в подвал, обшаривая все темные углы лучом фонарика. Нашел закрытую дверь и направился к ней. Толкнул дверь и она открылась. Попал в захламленное помещение без попавшей в затруднительную ситуацию девушки. Пришлось искать другую дверь. Когда нашел ее, то она тоже уже была открыта, но это была именно та самая дверь. В общую часть подвала выглядывала настороженная чумазая мордочка девушки едва перешагнувшей порог своего совершеннолетия.

— Я так рада, что вы пришли, — зашептала она.

— Тихо. Не говори ни слова. Идем за мной, — махнул ей рукой и направился на выход.

Ругать девчонку за ошибочные сведения не стал. Она с парнями, скорее всего действительно закрыла за собой дверь и это была дверь второго подъезда закрытая изнутри подвала. Вот только кто–то до или после скорее уже после открыл дверь в подвал в третьем подъезде. Она просто об этом не знала. Хорошо хоть осторожности не потерял.

Оставаться в одном доме с таким источником мяса, в какой я превратил подвал, было глупо, и посему я повел девчонку в дом, стоявший через двор. Из этого дома как раз видно подъездные двери и я буду в курсе, если кто–то появиться в этой столовой. На середине пути сделали короткую остановку, и я без пояснений набрызгал девочку репеллентом. Просто пояснил ей, что так надо сделать обязательно.

Нашли подходящую квартиру с прочной железной дверью на четвертом этаже с открытой дверью и заняли ее. Я надеялся, что эта дверь случись, что сможет подарить нам несколько лишних мгновений. Когда мы ее нашли, она была открыта и не пострадала, так что мы могли, заперлись изнутри на несколько запорных устройств.

Помимо этой во всем подъезде нашлась еще только одна квартира с дверью настежь. Она была этажом ниже, не подходила для наблюдения и дверь в ней была слабенькая, но нуждалась в проверке. Посему пришлось оставить Люсю в пустой квартире приводить себя в порядок, а самому спускаться на этаж ниже. В квартире не очень была не только жестяная дверь. Судя по всему, до перезагрузки в ней жили небогатые люди склонные к асоциальному образу жизни и злоупотреблению алкогольными напитками. Как только я вошел, услышал непонятные шумы и знакомое урчание с кухни. Скользнув взглядом по стареньким детским вещам на вешалке, направился туда. На кухне заставленной батареями пустых бутылок у большого старого холодильника топтался пустыш. То была женщина в распахнутом халате на голое тело. Эта дама видом своих голых телес у человека слабоватого душевно могла надолго отбить желание к телесным контактам с противоположным полом. Непотребный вид это тело начало приобретать задолго до обращения.

Заметив меня, баба оставила холодильник и, заурчав радостнее и громче, потопала к новому источнику пищи. Тратить на нее пулю было настоящим расточительством, но менять пистолет на оружие ближнего боя, не было времени. АПБ тихо хлопнул и пустышка, приобретя дырку в голове, повалилась на пол, дрыгая ногами. Перешагнул через тело и направился прямиком к холодильнику смотреть, что там заинтересовало эту тварь.

Распахнув дверцу, ощутил вонь, перебившую даже ту вонь, что исходила от пустышки, но стало совсем не до брезгливости. В холодильнике лежал, свернувшись калачиком полумертвый ребенок. Именно нормальный, но едва живой ребенок, а не пустыш ползун или кто–то еще. Мальчик провел в холодильнике немало времени и был вынужден ходить под себя. Поначалу он делал это в какие–то банки и бутылки, но потом совсем обессилил. Выбраться же он никак не мог. Пацану было лет пять, ну может шесть на вид и при всем желании он ни за что не справился бы с пустышкой, которая, скорее всего, была его матерью.

Понятно, что негоже давать детям алкоголь, пусть и слабый, но ситуация была не та что бы выбирать. Ребенку немедленно был нужен споровый раствор, а безалкогольного рецепта я не знал. И времени на его выдумывание с экспериментами не было совершенно. Отбросив сомнения, раздвинул пальцами пацаненку потрескавшиеся губы и капнул в рот живца. Ребенок проглотил напиток и приоткрыл глаза. Мутные и растерянные.

— Мама, не ешь меня, — едва слышно прошептал он.

— Все хорошо парень. Попей, парень, — капнул еще немного живца в приоткрытый рот.

Ребенок проглотил и эту порцию.

— Еще. Пить, — так же тихо попросил он.

Дал мальчику сделать еще несколько глотков. Ребенку заметно полегчало, но он не ожил волшебным образом. Судя по всему, ему пришлось провести в холодильнике несколько дней. Возможно, сидел там с самой перезагрузки, а точнее с момента, когда его мать обратилась и возжелала сожрать своего иммунного отпрыска. Так бы и умер, если бы стечение обстоятельств не привело меня сюда.

Подумал, не стоит ли его уколоть чем–то из аптечки, но понял, что не стоит. Забрал мальчика и поднялся с ним на руках к квартире на четвертом этаже и пнул ногой дверь. Через минуту она открылась. Девушка посмотрела в глазок и разглядела меня с ребенком на руках.

— Он из квартиры на 4 этаже? — забеспокоилась девушка.

— Оттуда, — я прошел в квартиру. — Закрой дверь. Парня нужно помыть и переодеть. Он истощен и у него споровое голодание. Его нужно отпаивать живчиком.

— Что за споровое голодание? — девушка заперла дверь и проследовала за мной в ванную комнату.

— Такое как было у тебя. Я поил тебя живчиком из фляжки, — распахнул дверь в ванную и вошел.

— Что за… — начала она, но я не дал договорить.

— Все расскажу и покажу. Сейчас нужно заняться парнем.

— Его зовут Сережа, — узнала ребенка девушка.

— Это пока. В этом мире парню будет нужно новое имя, — уложил парня в ванную и снова напоил живчиком. — Раздевай его, — велел, отойдя и не сводя взгляда с не открывавшего глаза паренька.

— Хорошо, — девушка взялась за работу без брезгливости. — А ты кто? Ты довольно странно выглядишь? Я сначала приняла тебя за зомби. Это болезнь?

— Можно и так сказать, — сказал глядя на ее спину. — Давай пока ты занимаешься парнем. Я все тебе расскажу сначала. Тогда ты поймешь и кто я такой, а заодно и все остальное. Слушай все до конца. Если будут вопросы, то спросишь после. Хорошо?

— Хорошо, — девушка принялась раздевать ребенка.

— Ты уже не в своем мире и мы не из одного мира. Говорят, что есть мульти вселенная с множеством миров подчас почти не имеющих отличий, но иногда отличия существенны. Правда это не столь важно, потому что все мы были скопированы с нас настоящих и перенесены вместе с кусками наших миров. Эти куски миров называются кластерами. Они часто или всегда имеют многоугольную форму и похожи на соты в ульях. Поэтому этот мир называют Ульем. Есть и другое название, Стикс, но его мало используют, и откуда оно я не знаю. Может это связано с греческой мифологией, а может и еще с чем. Не важно, — перевел дух. — Попадая в этот мир и при переноске, мы все попадаем в туман с кислым запахом и все заражаемся вирусом. Весь этот мир пропитан заразой и избежать ее возможно только попав в этот мир в защите органов дыхания и не снимая ее никогда. Марлевая повязка тут не поможет, но думаю, что может помочь противогаз. После заражения проходит какое–то время, и большинство зараженных становится зомби или кем–то похожим на них. Лишь немногим везет оказаться иммунным вроде меня или тебя. Где–то такие встречаются один на 30, а где–то не найти одного и на сотню. При этом мало оказаться иммунным. Нужно еще, что бы тебя ни сожрали зомби или монстры, в которых они развиваются. Не погибнув, таким образом, нужно найти живчик или снова умрёшь. Живчик готовят из крепкого алкоголя, воды и споранов. Спораны добывают из немного развитых зараженных со споровым мешком и спораны это первое что появляются в нем. Потом появляется горох. Горох тоже нужен. С его помощью развивают дары улья. Это своего рода магия или сверхспособности. Они бывают самые разные. Как полезные так и не очень. Еще есть жемчужины ими можно не только развивать дары, но они могут дать и новые дары. Правда, иногда съев жемчужину человек, может в той или оной мере стать похож на зараженного. Мне, как видишь, не повезло, и я изменился, — решил, что для первого раза хватит и смолк.

— Звучит как бред, — Люся раздела парня и моча тряпку водой из бутылки стирала ей с него грязь и все прочее.

— Вокруг нас бред и происходит, — вздохнул я. — Чистота важна. У тварей обоняние иногда лучше слуха и зрения. Если будешь пахнуть как человек, то тебя найдут скорее. Нужно поддерживать себя в чистоте, что бы ни пахнуть потом и другими человеческими запахами, и при этом использовать что–то перебивающее естественный запах. Полной гарантии, что тебя не унюхают, это не даст, но почуять такого человека гораздо труднее. При этом стандартный парфюм не годится. Нужны невкусные запахи. Можно пахнуть резиной или еще чем–то гарантированно не съедобным и понятным.

— Ты меня, поэтому набрызгал? — она на секунду отвлеклась.

— Поэтому, — кивнул я.

— Мыться вообще полезно, — вздохнула она. — Его бы покормить, но не твердой пищей. Я сварю бульон, если будет возможность.

— У тебя будет такая возможность, но сейчас отмой его и найдем другое место. Тут сильные запахи, а что бывает в таких случаях, я тебе уже говорил. Пока можешь дать ему еще живчика. На организмы иммунных он действует очень хорошо. Помнишь, как тебе полегчало?

— Но у меня была еда и вода, а он, похоже, голодал и мучился жаждой.

— Говорят на одном живчике, поставив капельницу из него, можно тяжёлого раненого вытащить. В этом мире руки и ноги отрастают.

— От этого живчика отрастают конечности?

— Я сам не видел, но говорят так. Правда большинство предпочитает не ждать, вроде как дело это не быстрое, а обратится к знахарю, который может помочь встать на ноги за несколько дней или недель. Знахарями здесь зовут людей с особыми умениями.

— Отнеси его на диван, и укроем, — велела девушка, закончившая с мытьем, а точнее с вытиранием мокрыми тряпками.

Я послушно выполнил ее просьбу. Только положил пацана, она тут же накрыла его каким–то пледом.

— Живчик готовят из споранов? — уточнила она.

— Да.

— А спораны добывают из зомби?

— Я же так и рассказывал.

— В принципе я могу поставить ему капельницу. У меня медицинское образование и я успела поработать в больнице. Нужно только найти подходящее оборудование, — сказала девушка задумчиво.

— Везет мне на умных девок, — вздохнул я.

— Что? — не расслышала она.

— Ничего. Просто в живчике алкоголь и вода? Они не повредят? Я просто сам подробностей не знаю и к медицине отношение имею очень слабое.

— Водопроводную воду колоть не будем и вместо простого алкоголя можно использовать медицинский спирт. Дайте ему еще живчика и нужна одежда. Я тут детских вещей не видела. На себя шмотки едва нашла, — она кивнула на вещи, которые успела сменить, пока меня не было.

Вещи не особо шли девушки и были великоваты, но были вполне практичны. На ближайшее время сойдет, а после сможет обновить гардеробчик, в любом из магазинов.

— Если так, то может сработать, — пожал плечами.

— Расскажите мне процесс приготовления.

— Берем крепкий алкоголь. Примерно грамм сто на один споран. Когда споран растворяется, остаются белые хлопья, которые ядовиты. Их можно процедить из алкоголя или сначала разбавить граммами 400 воды, а потом процедить. Говорят, что все готовят чуть по–разному, но я готовлю так, — рассказал, поя парня живцом.

— Яд? Как процеживаешь? — она осеклась. — Ой. Как процеживаете?

— Люся переходи на ты. Я не так стар. А процеживаю живчик через марлю. Кто–то цедит через неплотную ткань.

— Плохая фильтрация. Для внутривенного применения нужно фильтровать получше, — она снова задумалась.

— Это, наверное, лишнее. Парень вон уже глаза открыл, — я показал на мальчишку хлопающего глазками и с испугом смотрящего на нас.

— Вы меня не съедите? — спросил он дрожащим голосом глядя при этом на меня.

— Нет, мальчик не съем. Я добрый, — постарался улыбнуться подобрее и обратился к Люсе. — Закутай его во что–нибудь, и пойдем отсюда пока на запахи никто любопытный не пришел. И нести его придется тебе. Мне нужны свободные руки.

— Хорошо. Понесу, — легко согласилась она.

Мы вышли из квартиры, потом из дома и переместились на несколько десятков домов вдоль края города. Оказалось, что дальше начинался частный сектор. Это был не другой кластер с приклеенной к городу деревней, а обычный частный сектор, примыкавший к городу. Туда мы не полезли и решили занять одну из квартир в ближайшем к частному сектору доме.

Пока, то да се стемнело. Забились в ванную и зажгли свет. У меня при себе была небольшая лампа на батарейках и с присоской, что бы лепить лампу к стене. Ее вполне хватало для освящения небольшой ванной комнаты. Здесь же разогрели, что смогли и приготовили бульон из консервов для мальчишки. Тот приходил в норму семимильными шагами и выглядел все здоровее и здоровее. Вот только он осоловел от живчика с алкоголем. Глядя на довольного и пьяненького ребенка я передернул плечами. Если без алкоголя в живце для него никак не обойтись, то нужно обойтись самым малым его количеством.

Решившись, тут же взялся за дело. Тихо сходил на кухню, нашел там рюмку и вернулся с ней в ванную комнату. Налил в нее две трети водки. Получилось примерно грамм 30 – 40.

— Что делаешь? — спросила Люся, поглаживая уснувшего ребенка.

— Мой живец для него слишком крепкий. Попробую развести не сто грамм, а меньше. Не будем же мы спаивать ребенка, — ответил ей, уже доставая коробочку со споранами. Один бросил в рюмку и отставил ее в сторону. — Теперь нужно ждать, когда раствориться. Давай отнесем Сережку в спальню.

— Это безопасно? — забеспокоилась девушка.

— Тут нигде не безопасно, — вздохнул я. — Третий этаж, окна будут закрыты и занавешены, а мы будем рядом. Сейчас я ему большей безопасности обеспечить не смогу. Если хочешь, можешь лечь с ним.

— Нет, — она замотала головой, так что хвост грязных волос заметался из стороны в сторону. — Я хочу посмотреть, как готовится живец и мне надо привести себя в порядок.

— Делай, как знаешь, — забрал спящего ребенка и сам отнес в местную спальню уже максимально возможно подготовленную к относительно безопасному отдыху.

Уложив и укрыв пацана, вернулся к сидящей над рюмкой девушке. Она подняла на меня глаза и вымученно улыбнулась.

— Пока ждем, можно пару вопросов? — поинтересовалась она.

— Валяй, — не в силах отказать в знаниях новичку устало махнул рукой.

— Какие у заражения общие симптомы? — новый вопрос девушки медика не привел меня в тупик, но заставил задуматься.

— Насколько я слышал и насколько могу судить по собственному опыту, симптомы могут быть самыми разными. Кто–то после переноса теряет сознание, но после приходит в себя и становится иммунным. При этом потерявший сознание может очнуться уже зомби или стать зомби несколько позже. Видел случаи, когда люди не теряли сознания, но чувствовали себя очень плохо и после обращались. Говорят, что некоторые могут пробыть в сознании и чувствовать себя совершенно нормально до самого обращения. При этом у некоторых из них могут обостриться психические расстройства. Вполне возможны вспышки немотивированной агрессии, потеря ориентации в пространстве, даже галлюцинации.

— А что по срокам?

— Тут тоже все разнится. Зависит как от кластера, так и от индивидуальных особенностей организма. Обращение может занять от нескольких часов до нескольких дней.

— Значит, мы еще можем обратиться? — девушка посмурнела.

— Это маловероятно. Вы оба иммунные, — ответил как можно увереннее.

Наконец, споран растворился в алкоголе. Позволил девушке самой процедить раствор. После перелили получившуюся жидкость в полулитровую бутылку и долили водой до полного. Я понюхал содержимое. Как по мне алкоголем даже не пахло. Его и в моем живце для взрослого было не много, а уж в этом находились сущие капли. Увы, проверить крепость было нечем, и соответственно подтвердить достоверность своих выводов лабораторно я не мог.

После Люся приготовила живец для себя по аналогичному рецепту и осталась мыться ограниченными запасами воды, а я направился в спальню, где занял приволоченное из другой комнаты кресло. Теперь оно стояло в углу позволяя контролировать окно и вход в спальню. Позволил себе снять шлем и бронежилет. Положил их к оставленному здесь ранее рюкзаку. Нельзя сказать, что бы общий вес снаряжения слишком уж тяготил меня, но без него все же было значительно легче и удобнее. Это было бы глупо отрицать.

Вскоре появилась Люся. Она была в халате и с головой обмотанной полотенцем. Все это девушка нашла здесь же в квартире, но сейчас ей было не до брезгования вещами с чужого плеча. Глядя на нее я молча протянул руку к рюкзаку и достал из кармашка репеллент. Протянул его ей.

— Вот это у тебя теперь будет вместо парфюма, пока не доберемся до нормального места, — сказал при этом.

— Это репеллент? — поинтересовалась она.

— Он самый. Запах смолы, опилок и хвои. Достаточно приятный запах и вполне естественен там, где мы будем ходить, — пояснил я.

— Мы пойдем в лес, — догадалась девушка.

— Это самый короткий и относительно безопасный путь, — не стал секретничать я.

— Ты хотел идти там один? Мы пройдем там с Сережкой? — Люся забеспокоилась.

— Успокойся. Я ходил этой дорогой и провожу вас, по крайней мере, часть пути. Если придется расстаться, то дам вам часть своего снаряжения и вооружу. Все расскажу и покажу. Не пропадете.

— Ты нас бросишь? — она разволновалась еще сильнее.

— Не брошу, но у меня там есть опасное дело, и я могу погибнуть. Тогда ты пойдешь с Сережкой сама.

— Погибнуть? Там сильные зомби?

— Нет. Там плохие люди. Точнее там были плохие люди и теперь они, скорее всего, ушли, я их не найду и отведу вас к мету с названием Мехзавод. Там безопасно. А после примусь искать этих людей.

— Зачем?

— Как зачем? — не сразу понял, к чему она спросила, но сообразив, пояснил. — Среди них будет человек, убивший мою близкую подругу и я должен отомстить.

— Их будет много?

— Может он и совсем один будет, но в это я не верю. Он или нашел единомышленников, или ушел оттуда, — решил сменить тему и отправить девушку на отдых. — Ты спать планируешь? У нас завтра будет сильно не легкий день.

— А ты?

— Подремлю сидя.

— Ты же сказал завтра тяжёлый день.

— А куда деваться?

— Я могу покараулить.

— Тебе завтра пацана весь день караулить.

— Ты что–то говорил про новое имя для него, — вспомнила она, забираясь на кровать с ногами.

— Это местный обычай, — отмахнулся я.

— И в чем он заключается? — Люся поправила одеяло на мальчике и укрыла собственные ноги.

— Я или кто–то другой должен окрестить парня новым именем. Вот и весь обычай, — на секунду задумался. — Вы с ним жили рядом? — зачем–то спросил, хотя это и так было понятно.

— Да. Я хорошо его знала. И мамку его знала. Она много пила, но была хорошей женщиной. Это все из–за смерти мужа. Она не смогла пережить, — зачем–то начала мне рассказывать Люся.

— Теперь тебе придется позаботиться о нем, — без сожаления повесил на ее хрупкие плечи этот груз.

— Я позабочусь, — сказала Люся позевая.

Прошло несколько часов, я задремал в кресле с Машкой в руках. Все было спокойно, как вдруг девушка взвизгнула и вскочила. Сережка отскочил от нее ошпаренным котенком и заскулил в дальнем углу испуганным зверьком. Я вскочил и завертел головой, не понимая, что происходит. Слышалось урчание свойственное зараженным, и урчала Люся. Про себя проклиная все на свете, потянул из ножен меч. Собирался покончить со спутницей отчего–то обратившейся через столь долгое время.

— Самурай ты чего? — донесся испуганный голос Люськи до моего слуха в последний момент.

— Мне показалось, что ты превратилась в зомби, — облегченно выдыхая, вернул оружие в ножны.

— Странно, — она за озиралась. — А где Сережка?

— Серый выходи.

— Люся, ты меня не съешь? — спросил он дрожащим голосом.

— И тебе тоже показалось, что она зомби? — спросил у парня я.

— Да, — парень вдоль стены направился ко мне, а не к ней.

— Мне снилось, что я пустыш, — она уселась на диван и на секунду спрятала лицо в ладонях. — Неужели я во сне превратилась в зараженного? Такое возможно? — спросила, уже убрав ладони от лица.

— Не знаю, — поднял на руки пацана и усадил его в кресло. — Ты как? — этот вопрос адресовал уже ребенку.

— Испугался, — честно с детской непосредственностью признался мальчик.

— Бывает, — потрепал мальчонку по волосам. — Ничего не бойся. Мы пока поговорим с Люсей, — оценивающе посмотрел на девушку. — Ты как?

— Живца хочу, — она потянулась к своему, но передумала. — Твоего.

Протянул ей свою флягу.

— Пей, — дождался, когда отопьет. — Ты, в самом деле, урчала. Я принял тебя за пустыша. Что это за сны такие?

— Не знаю, — она была готова разреветься. — Второй раз уже такое. В первый раз я была одна и думала просто сон.

— Успокойся, — я протянул руку за флягой. — Слезами делу не поможешь. Что тебе снилось? Кошмары?

— Да, — она часто–часто закивала. — Оба раза на меня напали зомби. В первом сне они зажали меня в угол, и тогда я превратилась в пустыша, что бы они меня не сожрали. Когда проснулась, вроде бы тоже урчала, но я думала, мне показалось.

— Теперь ты тоже превратилась, что бы тебя ни съели? — у меня появилось предположение, и теперь я его подтверждал.

— Да, — закивала она.

— Серега закрой глаза и ничего не бойся, — сказал ребенку я.

— Хорошо, — понятливый мальчишка закрыл глаза ладошками.

Я поднялся, доставая меч и шагая к Люсе.

— Что такое? — с испугом спросила девушка.

— Мне придется тебя убить, — добавив металла в голос, сказал я.

— Не убивай Люсю! — вскрикнул парень и бросился на защиту, но в следующую секунду отскочил прочь.

Девушка урчала точно пустыш. Она и была сейчас пустышом самым натуральным. Но она не атаковала, а отползала по кровати от мены. И надо отметить, что получалось у нее куда шустрее, чем у обычного свежеиспеченного зараженного.

— Сережа не бойся, — сказал я, убирая меч и беря ребенка на руки.

— Она нас съест, — хлюпая, сказал мальчик.

— Не съест. Люся не настоящий зомби. Она умело притворяется, — постарался его успокоить я.

— Но я же превратилась, — от дальней стены донесся еще один всхлипывающий голос.

— Превратилась, — согласился я. — Хлебни живца и успокойся. Похоже у тебя такой странный дар.

— Какой? — не поняла она.

— Ты превращаешься в пустыша, когда тебе очень страшно. Испугалась, что я тебя зарежу?

— Да.

— Прости меня за это, но иначе проверить или опровергнуть было бы труднее. А сейчас все успокаивайтесь. Нам нужно отдохнуть. И помолчите пока я осмотрюсь, — кое–как оставив никак не хотевшего отрываться от меня мальчишку, отправился на осмотр.

Обошел квартиру, послушал у двери и украдкой выглянул во все окна. Вроде все было тихо. На балкон выходить и осматриваться не решился. Этим можно было привлечь внимание какой–нибудь глазастой твари. Тогда может и отстреляюсь, если тварь будет не слишком бронирована и живуча, но точно придется уходить в ночь, что в этой ситуации не слишком хорошая идея.

Когда вернулся, девушка и ребенок сидели на кровати, обнявшись и не в силах уснуть несмотря что не было меня довольно продолжительное время. Они смотрели на меня лупая глазенками. Вроде немного успокоились, не пищит никто и на том спасибо.

— Не спиться? — спросил я, стоя в дверях.

— Да. Не можем уснуть, — ответила девушка.

— Надеюсь, ты не обижаешься на меня за то, что я сделал?

— Нет, — вздохнула она, — но было страшно.

— Тебе придется научиться контролировать свой страх,

иначе тебя кто–нибудь подстрелит. Не специально, а попросту по ошибке. Я хоть и похож на зараженного, но хотя бы не урчу. А когда люди услышат твое урчание, то могут начать стрелять раньше, чем разберутся.

— Я понимаю, что это опасно. Еще мне кажется, что я слабею после превращения, — вздохнула она.

— Использование любого дара отнимает силы. Если перенапряжешься, то можешь попросту лишиться чувств.

— А какой у тебя дар? — заинтересовалась Люся.

— Я могу бить молнией из руки, — не слишком охотно ответил ей.

— Ух ты! — восхитился Сережка. — Покажи, — попросил он кажется, забыв о происходящих с нами бедах.

— Лучше пойдемте в ванную. Если уж вам не спиться, то покажу, как готовится горох, — развернулся и собрался идти.

— Я не люблю горох. От него пукаешь, — высказал свое мнение ребенок.

— Серёжа. Это не тот горох. Ты сейчас все увидишь. Пойдем, — девушка подняла ребенка закутанного в одеяло и понесла следом за мной к светившемуся дверному проему в ванную комнату.

Эта лампа, не считая моего фонарика, сейчас была единственным источником света во всей квартире. Во–первых, не было электричества, а ламп на батарейках у меня было всего несколько. Во вторых на свет, пробивающийся сквозь занавески, могли явиться заинтересованные люди или зараженные. Вот и обходились самым минимумом нужным для глаз Сережи и Люси.

Дождавшись девушку с ребенком, стал у них на глазах и с комментариями готовить раствор гороха. Сделал две порции. Одну для Люси, а вторую для Сережки. Себе делать раствор не стал, поскольку совсем недавно принял жемчужину. Когда закончил, разлил по кружкам и раздал их спутникам.

— Пейте, — сказал им.

— А ты? — спросила Люська.

— Мне пока стоит воздержаться. Я недавно принял жемчужину. А вы пейте. От этого ваши дары будут развиваться.

— Не уверена, что мне стоит развивать свой дар, — вздохнула девушка.

— Любой дар стоит развивать, даже если он на первый взгляд кажется совсем бесполезным. Никто не знает, что станет с твоим даром при развитии, — менторским тоном продекламировал я.

— У меня какой дар? Я буду превращаться или стрелять молниями? Лучше молнии. Быть зомби мне не понравится, — протараторил Сережа с возбуждением.

— Какой ты сладенький, — прежде чем я успел ответить, девушка чмокнула Сергея в щёчку. — Так бы и съела тебя.

— Мама так же говорила, — ребенок шмыгнул носом и провел под ним указательным пальцем. — А потом она стала зомби и захотела меня съесть по правде, — хмуро добавил парень после этого.

— Еще неизвестно, что у тебя будет за дар. Это может быть практически что угодно, — ответил я глядя на вытянувшееся лицо девушки, не ожидавшей такой серьезности от ребенка.

— И лазерные лучи из глаз как у супермена? — парень сразу повеселел.

— Думаю, возможно, и такой, но не обещаю, что будут именно лучи из глаз, — чуть заметно улыбнулся я. — Пейте и спать, — поторопил ребят.

 

Глава 18: Чужая среди чужих.

Разумеется, раз уснули поздно, то и встали не рано. Лучше было выйти из убежища попозже, чем иметь на руках капризного не выспавшегося ребенка и самому чувствовать себя разбитым. Даже выспавшемуся и собранному бойцу, с нормально отдохнувшим и вообще совершенно не капризным ребенком таскаться по заражённому городу еще то удовольствием, но благодаря Люси, она решила изменить в своем имени всего одну букву, мы справлялись. Девушка оказалась деловой и ответственной. Она следила за пацаном, когда это требовалось, и не позволяла ему испугаться и наделать глупостей. Эта забота не давала напугаться и ей самой.

Пацана теперь тоже звали не Сережкой. Он решил, что его должны теперь называть Воробьем. Вроде такое прозвище было у его отца из–за фамилии Воробьев. Ну, по крайней мере, мама иногда звала его Воробьем младшим или Воробьенком. Я пошел на поводу у ребенка и, проводя крестины, изобразил нечто вроде торжественного обряда, хотя понятия, не имел, есть ли он и как должен выглядеть. Сразу после этого обряда и покинули давшую нам приют квартиру.

Рыскали по городу мы, разумеется, не ради праздного удовольствия. Люси вспомнила что неподалеку, в ее городке был магазин «Охотник и рыболов». Огнестрельного оружия она в нем не видела, но вот ножи, арбалеты, луки и различное снаряжение для охоты и рыбалки там точно были. Девушка рассчитывала найти там себе рюкзак и походную одежду, а я тут вспомнил, что некоторые трейсеры умудрялись охотиться с арбалетами не только на бегунов и пустышей, но даже на лотерейщиков и топтунов. Решил, что Люси подобное оружие вполне подойдет. Ведь можно найти достаточно мощный и легко взводимый арбалет. А после и потренировать девчонку без лишнего шума. Даже по пустышам пострелять можно. Главное стрелы и ноги потом унести всем троим.

Пока пробирались к этому магазину пришлось много раз прятаться и тихо убить нескольких зараженных рангами от пустыша до лотерейщика, включительно. Тут все было вполне традиционно, но непривычным было желание Люси самолично вскрыть споровые мешки. Помниться, у меня особого желания ковыряться во внутренностях не было. Делал это исключительно по необходимости и как–то привык. А девочка вдобавок высказала вслух желание проверить изменения в анатомии зараженных, но для этого ей нужен был не поверхностный осмотр, а полноценное вскрытие. Такому точно было не время и не место.

Магазин нашли. Он располагался в полуподвальном помещении трёхэтажного здания. В нем мы одели и вооружили Люси с ног до головы. Как планировал, подобрали ей арбалет. В них я понимал не сильно, но сумели найти мощный блочный агрегат. Девушка сумела привести его в боеготовность достаточно легко и с расстояния в половину десятка метров поразила мишень, повешенную на стену. Помимо, подобрали Люси нож, рюкзак, одежду, обувь, компас, бинокль и многое другое.

Для того что бы нормально одеть Воробья пришлось перебежать в другой магазин. Он был всего в нескольких сотнях метров, но путь занял у нас больше трех часов. Пришлось залечь в кустах и ждать когда уберется компания из десятка бегунов. Как назло они никуда не спешили и что–то выискивали. Предметом их поиска точно были не мы. Хорошо хоть искали на противоположной стороне улицы и до нас не добрались.

После искали нормальную еду в дорогу. Интересовали в основном качественные консервы. В нескольких дешевых магазинчиках вместо нормальной пищи долгого хранения были сплошные соевые слабо съедобные субстанции. Питаться такими на протяжении нескольких дней, да еще кормить ребенка, конечно можно. Но ведь все будут давиться и ругаться, что поленились поискать нормальную еду.

Выпотрошили аптеку. Повезло, что входные двери оказались, не заперты, как и двери в подсобку. В подсобке, кстати, встретили бегуна убившего не то ползуна, не то обычного пустыша. Люси сама пристрелила бегуна из арбалета и сама же вскрыла, добыв споран. Можно сказать, что это был ее первый споран добытый полностью самостоятельно. До этого убивал я сам, а она только вскрывала.

После встретили свинью кусача, от которой не получилось спрятаться. Хрюшка обзавелась большей мышечной массой, ее передние конечности стали значительно длиннее задних и обзавелись когтями. Плечевой пояс раздулся так, что свинья в передней части стала почти вдвое шире. Задние ноги были покороче и явно послабее, но то же имели внушительные когти вместо копыт. Поплывшую словно нагретый воск голову украшала огромная, от уха до уха, пасть заполненная клыками в несколько рядов. Все тело покрывала ороговевшая кожа наподобие той, что украшала часть моего собственного тело, только явно прочнее.

Не знаю та ли эта была свинья, что я когда–то не добил, но мне показалось, что она меня узнала. Увидев наставленный ей в морду украшенный глушителем ствол Машки, она замерла и даже попыталась попятиться. Мы находились в подъезде с сорванной с петель дверью, где попытались спрятаться и заглушенный звук выстрела должен был быть на улице почти совсем не слышен, так что тварь я выпускать не собирался. Нажал на спусковой крючок и тяжелые дозвуковые пули разнесли монстру всю его только–только начавшему обзаводиться броней страшную морду.

Свинья кусач осела на круп, а потом повалилась на бок, но все еще была жива. Подойдя к ней, я выстрелил в висок, окончательно умертвив зараженное животное, и тут же уступил место Люси. Девушка, орудуя ножом и прицокивая, вскрыла споровый мешок, что бы положить в свою копилку горошину сразу с несколькими споранами.

Все эти приключения и поиски необходимого заняли почти весь остаток светового дня. Ночевать снова пришлось в городе, но на утро собранные для похода и с запасами продовольствия мы его оставили. Шли испытанным путем, обойдя пустую сейчас свиноферму по большому кругу. Потратили на дорогу гораздо больше времени, нежели с Блондой. Девушку с ребенком я сильно не нагружал, их рюкзаки были легки, но все равно расстояние давалось им не так легко как квазу или девушке с особым умением. Правда, снова ночевали в поселке, где встретили с Блондой добермана Диану. Пришли туда уже в самых сумерках и для этого пришлось поспешить в конце. Иначе бы могли дойти и в полной темноте.

В этот раз собаки не было, хотя кластер с тех пор вроде перезагрузился. Дыра в заборе знакомого дома исчезла, как и в стене самого дома. Зато дверь в вольер собаки была вырвана напрочь, и пришлось упокаивать развитого лотерейщика, практически кусача. По всей видимости, он сожрал и хозяев дома и собаку. Хотя может он и был хозяином дома схарчившим соседей.

Устроились ночевать в том же доме. Я как мог, позаботился о безопасности предстоящего сна. Устроились на ночлег. Тем вечером я сидел и, поглядывая на нормальный почти Земной закат, считал, сколько дней нахожусь в Улье. Выходило не то 18, не то двадцать. В какой–то момент я сбился со счета, а в некоторые дни событий было столько, что они казались двумя. И не было полной уверенности, что я прав, считая их одним днем. Могло ведь выйти, что это и взаправду два дня слившихся в моей голове в один.

Потом думал, не стоит ли мне оставить девушку с ребенком здесь, но сразу понял, что это слишком опасно. Перезагрузиться кластер, и прощай умная медичка вместе с сообразительным непогодам и совершенно не пожившим ребенком. Придется тащить их с собой дальше и оставлять где–то ближе к хутору, а там самому идти на разведку и решать, что делать по обстановке. В принципе все, как и решил заранее.

Додумать не успел. Забеспокоились еще возившиеся в постели Люси и Сережка—Воробей. Они сели молча уставившись на меня и принюхиваясь. Я отставил посторонние мысли и обратил внимания на запахи. Даже потянулся вперед принюхиваясь.

— Вроде кисленьким подпахивает, — высказалась девушка.

— Совсем слабо, но есть, — кивнул я. — Собирайтесь. Это, скорее всего, кисляк. Не знаю через сколько, но кластер перезагрузится. Нужно найти другое безопасное место, — говорил спокойно, но не ради успокоения спутников.

Отлично знал, что край кластера рядом и в редколесье мы уйдем уже через несколько минут. Такого панического бегства, как было когда–то у нас с Блондой со свинофермы, не предвиделось. Основная опасность состояла в возможности неожиданно наткнуться в темноте на матерого зараженного.

Действительно уже через 20 минут мы без лишней суеты покинули кластер с элитным поселком. Все это время запах кисляка крепчал, появилось усиливающееся пощипывание на языке. К тому времени, когда мы вышли на новый кластер, кисляк за спиной уже стоял такой густой что через него невозможно было рассмотреть крайние дома. Похоже, обновление должно было начаться вот–вот. А после обновления сюда поспешат зараженные со всех окрестных кластеров. Мне говорили, что даже те твари, что довольно далеко, чувствуют перезагрузку и спешат за новым мясом.

— Потихонечку уходим, — я указал направление и пошел первым.

Шли совсем неспешно, и постоянно слушая ночь. Воробей устал и уснул, забравшись на руки Люси. Девушка стоически несла паренька и не жаловалась. Где–то рядом послышалось возбужденное урчание, и мы замерли. Урчал кто–то не слишком крупный, но и не пустыш. В чистом поле и темноте это могло быть опасным. Оружие к бою было готово с самого начала, так что оставалось только ждать.

Сзади со стороны поселка послышались громкие хлопки пистолетных выстрелов, потом еще громче бабахнуло ружье. Сережка проснулся, но Люси успела зажать ему рот ладонью, что бы избежать вскрика или хотя бы тихих вопросов. Даже этого могло хватить, что бы привлечь монстра. Урчание монстра стало громче, хотя он не приблизился, а потом он стал удаляться по направлению к поселку.

— Я так не могу, — обреченно сказала Люси.

— Что такое? — прошептал я.

Нас прервали звуки аварии. Визга тормозов если он и был, мы не услышали, а вот грохот врезающейся во что–то машины до нас донесся. Потом снова были выстрелы из ружья и пистолета.

— Нужно вернуться и помочь людям, — в голосе девушке появилось возбуждение.

— Тихо, — прошипел я, вслушиваясь в появившиеся звуки работы моторов.

Машины ехала не по дороге иначе бы мы их попросту не услышали. Три или четыре машины шли прямо по редколесью к элитному поселку. Я прикинул направление и понял, что идут они со стороны хутора. Сразу же закралась мысль, что это могут быть только хуторяне. Похоже, Ксенос не только не убрался из этих мест, но и в кратчайшие сроки обзавелся единомышленниками. Вот только я не знал, что они промышляют охотой на людей, хотя удивительного в этом ничего не было. Наловят, кого–то сделают рабами, а кого–то скормят элитнику Тимошке.

Конечно, существовал маленький шанс, что в машинах едут нормальные рейдеры, сталкеры желающие получить какой–то хабар или доброхоты желающие спасти иммунных. Вот только величина этого шанса стремилась к нулю. Ближайший на всю округу стаб с нормальными людьми это Мехзавод и так далеко заводчане не забираются. Могли быть еще муры, но и они так далеко не лезут. Они и в Чертов город раньше не лезли. Им хватало кластеров в своем рукаве и человеческой фермы. Похоже, в этот раз они влезли в Город только по прямому приказанию своих хозяев внешников.

— Что это? — прошептала Люси.

— Ты чего? Это же машины, — прошептал ей в ответ Сережка, потрясая ладошкой зачем–то сложенной лодочкой.

— Нужно посмотреть, — не стал открывать своих мыслей я и поманил рукой девушку в обратную сторону. — Воробей, давай своими ногами, — это я уже велел ребенку.

Мы вышли к селу и залегли в относительно безопасном месте. Со стороны наблюдали за творящимся концом света в миниатюре. Люси пыталась закрывать ребенку глаза ладонью, но тот сдвинул ее с глаз на рот и смотрел на происходящее с испугом но, не отводя взгляда ни на секунду. Воробей словно смотрел страшный, кровавый и чрезмерно реалистичный, но всего лишь фильм ужасов.

Я не ошибся в своем предположении, и приехали к поселку именно хуторяне. Узнать их было легко по ручному элитнику Тимошке. Он изрядно отожрался и прибавил в холке, с тех пор как я его видел в последний раз, но это точно был он. Был тут и знакомый Гусар, но теперь его переделали. Наварили решётки, добавили шипов, соорудили нечто вроде небольшого отвала перед капотом. Помимо Гусара с Кордом на крыше был Урал, доработанный под условия Улья и какой–то иностранный пикап, переделанный в том же стиле.

Машины подъехали на край поселка, и из них высыпало десятка два бойцов вооруженных совершенно не единообразно. У кого–то был пулемет, у кого–то охотничий карабин. Среди бойцов я приметил кваза. Больше всего он походил на матерого лотерейщика, которого зачем–то нарядили в грубо сшитую одежду. Лотерейщик этот, похоже, был у них тут за главного. Он отдавал распоряжения, в том числе и Ксеносу, которого я тоже приметил. Оба эти недочеловека выбрались из Гусара: лотерейщик с командирского сидения возле водителя, а Ксенос вместе с простыми бойцами из десантной части машины. С ним же выбралась женщина с Печенегом в руках. Увидев ее, я обомлел. Этого просто не могло быть, но все же было. С Ксеносом прихрамывая шла Блонда. Живая Блонда.

Я на секунду порадовался, что она жива, но потом сообразил, что девушка шла добровольно. Конечно, это могла быть только копия Катерины, появившаяся в другую загрузку, но это было бы уж воистину божественное совпадение. Получалось, именно моя подруга Блонда выжила в тот день и по какой–то причине стала муром. Партийная коммунистка, при мне вопреки логике момента порицавшая насилие над женщинами вошла в состав группировки занимавшейся откармливанием монстра, отловом людей и еще Бог знает чем, возможно, гораздо худшим.

— Что происходит? — тихо шепнула вопрос Люси.

— Это мои старые знакомые, — коротко ответил я.

Надеюсь, она не услышала злобного скрежета моих зубов. Зол я был больше на себя чем на Катю. Не оставь я ее там, прояви я больше бдительности и прозорливости, не сложись все так как сложилось и мы бы сейчас с ней вместе были где–нибудь в Мехзаводе. Но это не значило, что она невиновна во всем. Стать муром это предательство, как его не крути и какую основу под это не подводи.

— Большой монстр с ними? Так бывает? — продолжила шептать она.

— Как видишь. Один из них может управлять этим элитником.

— А второй монстр? Он что разумен?

— Это кваз. Точно такой же, как и я. Только мне с обликом повезло гораздо больше, — криво усмехнулся.

— Так что они делают?

— Сейчас увидим, — закончил я диалог, и мы продолжили наблюдать.

Тимошка первым вошел в село и при его появлении все зараженные поспешили убраться. Элитников тут больше не было, а больше никто с такой тварью тягаться не смел. Да даже если бы посмел, на такого надо пяток матерых руберов и никак не меньше. Бойцы врывались в дома и вытаскивали оттуда людей. Всех подводили к квазу, Ксеносу, Блонде и еще нескольким людям, стоящим с ними одной группой. Все среди них были вооружены кроме одной девушки. За этой девушкой явно следили, что бы ни сбежала и не наделала иных глупостей. Она не была связана, но находилась под конвоем. Эта девушка смотрела на вытаскиваемых людей и что–то говорила квазу. После людей либо волокли в кузов Урала либо хладнокровно убивали ударами ножа. Несколько раз это делала Блонда. Убивала она хладнокровно, без жалости или брезгливости, так словно делала нужную работу.

— Уходим, — тихо сказал я, выяснив все что требовалось.

— Они убивают людей, — чуть громче, чем следовало, возмутилась Люси.

— Скоро эти люди заурчат и захотят тебя сожрать. Та баба, похоже, может отличить иммунных от тех, кому с этим не повезло. Идем, — я едва не поволок своих спутников за собой.

— Дядька Самурай, — тихо позвал меня Сережка.

— Что? — так же тихо спросил я.

— Ты их убьешь?

— Постараюсь.

— Убей их обязательно. Они плохие, — со всей серьезность даже не попросил, а велел ребенок.

Я замер, стоя на месте и думая, что делать. Атаковать? Сколько народу я смогу положить, прежде чем погибнем все мы втроем? Будь я один, то, скорее всего, атаковал бы и попробовал взять Блонду для вдумчивой беседы. А так не мог. Нужно было обезопасить ребят. Вот только как их обезопасить, не топая при этом до самого Мехзавода или хотя бы до лесной обители отшельника Бирюка? Ближе ничего достаточно безопасного не было. Хотя бы стаб какой–нибудь пустой с подвалом и то бы было чудесно.

Мои размышления прервало раздавшееся из темноты утробное урчание. Урчали где–то в стороне от нас, но очень громко и агрессивно глухо. Тварь наверняка была большой и хорошо, что двигалась не к нам, а прямиком к поселку. Мы замерли, присели и снова никуда не ушли. Вскоре, не прошло и минуты, со стороны поселка раздались крики ярости двух зараженных, стрельба и крики людей.

Вернувшись на карачках на наблюдательный пункт, мы увидели как на улице поселка в свете звёзд и фар машин сцепились два элитных зараженных. На Тимошку напал другой элитник не уступавший ему силой и размерами. Должно быть, только появившийся элитник кормился с этого села после каждой перезагрузки и был очень недоволен тем, что кто–то решил отжать его кормовые угодья.

Два монстра рвали друг друга когтями и зубами. Люди в панике попрятались. Кто–то стрелял, попадая то в Тимоху, то во второго монстра. Кваз, Ксенос и Блонда стояли у гусара. Первый матерился и кричал, пытаясь, навести порядок, но пока возымел мало успеха. Ксенос сосредоточенно хмурил брови. Видимо сосредоточился на своем подчиненном. Блонда же схватила за предплечье девчонку, определявшую иммунных и крепко держала ее, что бы та не сбежала. Место за кордом занял какой–то боец, но не стрелял. Видимо кваз ждал, кто победит и боялся, что подстрелят своего монстра, оттого и не давал команды применять крупнокалиберное вооружение. Что он собирался делать в случае поражения Тимохи, я точно не знал, но примерно представлял. Или добьют израненного зверя ради потрохов или его возьмет под контроль Ксенос. Если он так может, конечно.

Мое внимание привлек человек со знакомым лицом убегавший в панике прочь из поселка. Это был один из хуторян. За ним бежал второй. Он пытался остановить и вернуть первого, но не тут–то было. Мужик сверкал пятками с такой скоростью, что любой спринтер позавидует и это при том, что бежал он далеко не 100 метровку.

Снял с себя ПП и положил рядом с Люси. Машку на время отложил в сторону и быстро стянул шлем и бронежилет. Защитное снаряжение и Кедр оставил девушке. Первое на хранение, а второе в качестве оружия. Я показывал ей как им пользоваться и надеялся, что в случае какого–нибудь внезапного форс–мажора не оплошает.

— Ты куда? — шёпотом спросила девушка.

— Возьму человека для беседы, — указал в сторону бегущих в темноту.

— Убей их дядька Самурай, — зло напутствовал меня ребенок.

— Сидите тут и не шумите. Ни в коем случае не вздумайте меня выручать, если что–то пойдет не так. Я постараюсь быстро, — оставив своих спутников, скользнул в темноту и поспешил наперерез беглецам.

Первый несся, не глядя под ноги и бешено вращая глазами. Мне даже сбивать его с ног не пришлось. Он обо что–то споткнулся и растянулся в траве. Встав на карачки, человек вертел головой по сторонам и шарил руками в поисках оружия. Оставалось только подскочить и приложить его по голове. После удара, мужик со знакомым лицом снова растянулся в траве так и не найдя своего оружия. Приложил палец к шее оглушенного и убедился, что не убил его. Глянул на АКС и пока оставил лежать. Приближался второй.

Этот передвигался не так спешно и подсвечивал себе фонарем. К нему так просто было не подойти, а рисковать излишне я не собирался. Мне все равно был нужен только один язык. Оставил МАШ висеть на ремне и достал из кобуры АПБ. Быстро навернул не него глушитель. Тем временем вторая моя жертва приблизилась. Не раздумывая выстрелил ему дважды в грудь и один раз в голову. Человек тихо вскрикнул, всхлипнул, опустился на колени, а потом завалился вперед и воткнулся лицом в траву. Подскочив к телу, я взял его оружие. На мое счастье это был помповик. Бабахнул из него в воздух, как мог громко закричал, стараясь чтобы крик больше походил на визг и звучал панически. Выстрел и крик нужны были что бы привлечь зараженных и создать эффект неожиданного нападения этой братии. До Тимошки со вторым элитником было вроде довольно далеко, так что можно надеяться, что тело быстренько объедят до невозможности понять причину смерти на глазок, без экспертизы.

Поспешил к бесчувственному бойцу, подобрал его АКС, закинул тело на плечо и, слыша чьё–то уже близкое урчание, отступил в темноту с пистолетом в свободной руке наготове.

Пока я ходил бой элитников закончился в пользу Тимошки. Элитник разорвал своего противника, и теперь серьезно подранный отошел к убитым людям и пожирал их. Хуторяне подавили панику в своих рядах, и большинство занялось делом, снова начали таскать людей с окрестных домов и выбирать из них иммунных. Трех бойцов отрядили на поиски пропавших и я, связывая пленного, едва не поддался соблазну пойти и напасть на них.

Решил подождать, чем кончится затея со скрытием следов похищения. Ведь если бы не получилось скрыть следы и по нашему следу пустили Тимоху, то это был бы конец. Иллюзий насчет своих возможностей и возможностей своего оружия я не строил. Был вариант подорваться вместе с тварью на гранате внешников. Это, скорее всего, убило бы монстра, ну или сильно искалечило, но и я бы при таком раскладе точно погиб. Метнуть в элитника гранату и подорвать его с безопасного расстояния считал невозможным. Радиус гарантированного поражения всего 2 – 2,5 метра, а тварь такое расстояние покроет в сотые доли секунды.

На мое счастье, чистой воды импровизация сработала как надо. Зараженные не подвели и уже как могли, рвали убитого. Поисковая группа наткнулась на них и открыла огонь. Из трех вернулись только двое, и только присутствие трупа элитника и живого Тимошки не дало тварям их преследовать. Не уверен кого точно, но я рассмотрел пару мутантов вместе преследующих по пятам убегающих хуторян. Скорее всего, это были руберы или сильно заматеревшие кусачи.

Грамотно связанный пленник с кляпом во рту очнулся, замычал и стал вращать глазами. Я, стараясь не отрываться от земли высоко, метнулся к нему и сунул под нос АПБ с навинченным глушителем.

— Тихо сиди, Пирожок или как тебя там, — прошипел ему в лицо и, судя по глазам, ставшим еще больше, человек вспомнил меня. Я повернулся к Люси. — Не будем ждать конца. Уходим.

— А люди? — возмущенно шепнула она мне в ответ.

— Что люди? Мы их не спасем. У меня в кармане танка нет. Пошли, — поволок за собой пленного.

Девушка и ребенок последовали за мной. Первая помимо своего рюкзака волокла мой и бронежилет. Ей явно было тяжело. Она едва волокла свою ношу, но не жаловалась. Воробей нес мой шлем. Отойдя подальше, я напялил свою броню, водрузил на голову шлем и повесил рюкзак за спину. Помимо этого на мне был еще и пленный. Пистолет–пулемет оставил пока Люси и ей же вручил АКС пленного и снятый с него по дороге ПМ с запасными магазинами. Сережке отдал довольно внушительный нож хуторянина–бандита. У девушки нож уже был, а вот пацану я в магазине давать оружие, даже пусть и холодное, что–то постеснялся.

Позволил себе успокоиться, а группе отдохнуть только когда между нами и поселком расстояние увеличилось не меньше чем на километр, а в самом поселке все стихло. Устроились под березой, к коей привязал пленного, и я велел Люси немного отойти вместе с Сережей. Сказал бы уйти дальше, что бы ни слышали и не видели допроса, да опасно было.

Приставил к горлу пленника нож.

— Пикнешь. Зарежу без предупреждения, — вынул кляп изо рта пленника.

Пленник молча сглотнул.

— Как тебя там? Пирожок или как–то так? — спросил его.

— Ватрушка, — хрипло от пересохшего горла и страха отозвался тот.

— Чего забыли в селе Ватрушка?

— Иммунных собирали, — полностью подтвердил мои мысли он.

— Смотрю, ты быстро бегаешь. В прошлый раз тоже так спасся?

— Да, — прохрипел он.

— Это ты молодец. Не бегал бы ты так шустро, мне не с кем было бы говорить по душам. Сколько вас на хуторе?

— Тридцать человек и 20 с… — он осекся и поправился — 20 рабов.

- 20 скота ты хотел сказать? — почти ласково спросил я.

— Да, — его голос окончательно пропал и он едва просипел.

— Ну, нормальные люди понятно, откуда, а 30 уродов откуда? Вас в прошлый раз, по–моему, столько не было?

— Ксенос за главного у нас был, но нас совсем мало оставалось. Тогда он решил к мурам на поклон пойти. Муры людей дали, а заодно и главного своего поставили. Хотят на месте нашего хутора потихоньку базу строить.

— Рабы за этим нужны? — я сидел на корточках, так что сейчас опустился одним коленом на лежащие на земле ноги пленного.

— Не только. Большую часть Ксенос с Троглодитом отвозят мурам, — он скривился, видимо придавил достаточно сильно.

— А что вооружение у вас такое паршивое? У половины вместо автоматов не пойми что, — я размышлял как его потише и при этом помучительнее прикончить.

— Так муров прислали почти без оружия и недавно совсем. Пришлось за свой счет вооружать. Что на кластерах находим, то и наше. А нет на кластерах оружеек с пулеметами и автоматами. Разве что в Чертовом городе. Но туда так просто не сунешься.

— Почему муры безоружные?

— Их почти всех только в отряд приняли. Они большинство из свежаков. Вот и не было оружия своего. А главный их, видно, жадный.

— Гусар, где взяли?

— У залетных солдат. Свежаками были, один был ранен сильно.

— Тимохе их скормили? — что бы это предположить, не нужно было быть семи пядей во лбу.

— Да.

— И даже не пытались узнать, откуда Корд и машина? — немножко удивился я.

— Узнали все, но перезагрузка их в дороге застала. Одну машину от колонны и перенесла. Пытались съездить туда, откуда они приехали, но там больше не было ни в ту перезагрузку, ни в следующие.

— БК где брали к пулемету? Тоже на дороге?

— Нет. Выменивали у Заводских. У тех все есть.

— Сколько у вас пулеметов? — он промолчал, видимо набравшись смелости. Я нажал на острый нож, и из–под лезвия потекла кровь. — Ты чего? Убью же, — сказал, не повышая голоса.

— Ты меня и так убьешь? — просипел он.

— Убью. Поговорим, а потом раз и нож в сердце. А могу ведь перед этим пальцы отрезать. Вотку кляп в рот, что бы ни пищал громко, и буду резать кусочек за кусочком. Поверь мне, если потребуется, то я и что–то поизощереннее придумать смогу. Хочешь? — поднес нож к его глазу.

— Не хочу, — воспользовавшись моментом, он постарался смочить рот слюной.

— На, попей и отвечай, — отвинтил крышку и сунул ему в рот горлышко пластиковой бутылки с водой.

Ватрушка выхлебал всю пол–литровую бутылку.

— Живца бы, — запросил он, когда я отбросил за ненадобностью в сторону пустую пластиковую тару.

— Еще чего? Говори, давай.

— Всего у нас три крупняка: один Утес, Корд на Гусаре и какой–то натовский, я названия не помню. Еще есть пара ПКМов и Печенег у твоей бабы.

— Неплохо. Минные поля есть? — сделал вид, что не обратил внимания на его слова о Блонде.

— Нет. Мин взять негде. Окопы вырыли, колючку натянули, частокол достраиваем. Хотим потом стену поосновательнее выстроить, но это еще когда будет.

— Та баба как–то чуяла иммунных?

— У нее такой дар, — он сразу понял, о чем я.

— У Ксеноса только одна тварь под контролем?

— Да. Уж сколько жемчуга сожрал, но контролировать может только одного элитника. Тварей послабее может нескольких за раз контролировать, но не много. Пару руберов или штук пять лотерейщиков, но и только.

— Молодец, — похлопал его по щеке ладошкой. — Муры далеко от вас? Как связь поддерживаете?

— У них не одна база. Ближайшая далеко, а основная еще дальше. Где точно я не знаю. Где–то в рукаве. Связи с ними нет никакой. Пока мы к ним ездили трижды. Я сам не ездил ни разу. Первый раз Ксенос с Тимошкой вдвоем ходили. Тогда они до самой ближней базы ходили. Потом отправляли машины к Чертову городу. Там где–то в окрестностях есть условленное место. По условленным дням туда приезжает отряд муров, а наши отвозят туда пленных.

— Сколько до следующей встречи?

- 9 дней.

— Ну, наверное, все. Теперь давай про мою бабу, — провел ножом по его щеке точно бритвой.

— Ее тогда Ксенос с Тимохой приволокли. Она чуть живая была, но он решил выходить и выходил. Жемчугом подкармливал. Потом она спать с ним стала. Он ее за главную оставлял, когда к мурам уезжал. Представляешь? Не меня, а ее. Видно классно она подмахивает, — протараторил он.

— Классно, — согласился я. — Что–то еще?

— Злая она, что черт. Никого не щадит. Слышал и как тебя грозилась найти и на фарш живого прокрутить, — добавил он.

— Прощай, — отвел нож, что бы ударить.

— Стой, — он едва не взвизгнул.

— Что? — помедлил я.

— Обещай, что не убьешь меня, и я тебе еще кое–что скажу.

— Что же?

— Сначала обещай.

— Ты дурак? — засомневался в его разумности я.

— Я тут пулемет приныкал. Старый, советский, но рабочий и надежный. Обещаешь не убивать, и я расскажу где.

— Не знаю, — я сделал вид что думаю.

— Там и патронов к нему навалом. Тебе всяко пригодится, — подтолкнул меня к нужным словам он.

— Обещаю, что не убью, — тут же согласился я.

— Это западнее нашего хутора. Сильно западнее. Там тройничок небольшой есть, на нем трактор стоит. Это вроде Кировец был, но теперь точно не скажешь. Его сначала переделали, а потом разворотили. Он стоит там один, а под ним я пулеметик и прикопал. Если боишься не найти возьми с собой, я покажу где. Потом отпустишь, — уцепился за надежду он.

— Я как–нибудь сам найду, — я улыбнулся и воткнул кляп обратно ему в рот.

Встал и направился к своему маленькому отряду оставив мычать привязанного к дереву пленника. Убить я его не убил, а отпускать не обещал. Пусть сидит связанный. Выберется, так потом прибью, но скорее всего не выберется. Я связал его на совесть, так что скорей уж его найдут и сожрут зараженные. А пулемет приберу, если попадется этот тройник. Специально рыскать по всей округе не стану. Времени на это нет.

 

Глава 19: Дорога.

Дневали и ночевали в кластере с элитным поселком. Когда Тимошка там все подъел, а муры с хутора уехали, место рядом с трупом элитника стало относительно безопасным. Ближе к вечеру сходил на место где привязал Ватрушку и убедился, что он не уцелел. Объедки человеческих костей и несколько окровавленных лоскутов четко свидетельствовали о судьбе этого однозначно нехорошего человека.

Пришлось ночевать в доме, соседствующем с тушей гигантского монстра, несмотря на все моральные неудобства для Люси. У меня такое соседство дискомфорта не вызывало, как впрочем и ощущения полной безопасности. Сережка же устал так, что уснул раньше чем мы нашли дом для ночлега. Люси же уснуть не могла. Она лежала в постели рядом с Воробьем и смотрела как я, сидя в кресле, луплю глаза в щелочку, специально оставленную между занавеской и боком оконной рамы.

— Что? — наконец не выдержав спросил я.

— Ты собираешься что–то делать с этим? — спросила она.

— Собираюсь, — кивнул я.

— И что именно? Сообщишь об этом куда–нибудь?

— Нет, — вздохнул я. — До Мехзавода слишком далеко. Я тороплюсь. Отведу вас в одно известное мне безопасное место и вернусь сюда один. Если получится, разнесу все к чертям.

— Может, попробуешь кого–то позвать с собой? Неужели здесь совсем нет армии или других кто может помочь?

— Все здесь есть. Будь по–другому, я бы так и сделал, но среди бандитов я увидел человека, что был мне близок. Она сама стала муром. Я должен все решить с ней сам, — постарался разъяснить я.

— Я тоже хотела бы спасти своего парня, — она вздохнула, поняв меня по–своему и совершенно не верно. — Жаль, только лекарства от этого нет.

— Я не собираюсь ее спасать. Она в этом не нуждается, — вздохнул я.

— Ты хочешь ее убить? — догадалась девушка.

— Не хочу, но это мой долг. Мне придется.

— Тяжело, наверное, убить любимого, — теперь вздохнула она.

Не стал разубеждать девушку в этом ее заблуждении. За время, проведенное без Катерины, понял, что не любил ее. Да мне было хорошо с этой женщиной, как давно не было хорошо ни с одной. Да я испытывал и испытываю к ней привязанность, и она сильна. Но той любви, что была когда–то к моей первой девчонке еще, когда я был в детском доме, не было. Второй раз я испытывал подобные чувства в Африке и с тех пор кажется, охладел. Возможно, даже вообще не мог любить так же безудержно как прежде. Так сказать приобрел к этому иммунитет после жестокого предательства. Если тот случай можно было назвать предательством.

Судя по виду, Люське вспомнился ее молодой человек. Она явно думала о том можно ли спасти заражённого. Не ко времени такие размышления, но, пожалуй, неплохо сменить тему.

— Насчет лекарства я не знаю. Я о таком ничего не слышал. Только что–то о белой жемчужине. Вроде если ее дать человеку до перерождения, то он не станет зараженным, если не был иммунным, — сказал я вроде бы не к месту, но девушка сразу же поняла что к чему.

— Белая жемчужина? — заинтересовалась она.

— Их добывают из каких–то ужасных монстров, рядом с которыми элита даже рядом не стоит.

— Ты о них не говорил.

— Я даже не уверен, что они существуют. Это какие–то полумифические твари упоминания, которых для многих под запретом. Мне даже названия их не сказали. Я тоже воздержусь от разговора о них. Не особо суеверен, но поговорим на эту тему в безопасном стабе.

— Понятно. Я запомнила твои слова, — сказано было почти с угрозой.

Девушка становилась все сильнее заинтересованной во всем, что касается Улья и зараженных. На всяком привале мы разговаривали о них, но ее интерес к тварям отличался от моего. Если я хотел знать о тварях больше, что бы лучше знать, как избежать с ними встречи или как лучше убить их, то Люси двигал еще и научный интерес.

Девушка отмечала, что трансформация от пустыша в элиту конечно ужасна, но при этом одновременно и прекрасна. Паразит, которого она, как и многие другие, считала грибом, преобразовывал человека в идеальную живую машину смерти способную расправиться с большинством изобретений человечества. Паутину в споровых мешках она сравнила с грибницей и возможно была права. Я в этом ничего не понимал. Вдобавок девушка вспоминала паразита саккулину. Я про такого не слышал и даже не был уверен, существует ли он в моем мире. В ее мире такой паразит точно существовал и воздействовал на крабов. Он селился на них и рос, а когда переходил к размножению сильно менял поведение носителей. Вроде как краб перестает линять и размножаться сам, заботится о яйцах паразита как о своих собственных. При этом даже самцы крабов ведут себя как самки и изменяются, становясь на них похожими. Рассуждать о подобном и строить теории она могла много, и, признаться, не все и не всегда я понимал, хоть и поддакивал. Просто посчитал, что такой расклад гораздо лучше истерик с заламыванием рук и мольбами вернуть домой и радовался.

С Сережкой тоже откровенно повезло. Хлебнувший горя в своем мире мальчишка был на редкость сообразительным и спокойным. За все время он ни разу не плакал и не жаловался на что–то. Он видел такое, от чего у многих взрослых сердце могло остановиться от страха и ничего. Мальчишка обладал на редкость гибкой психикой, и это повышало наши общие шансы на выживание многократно. Очень уж не хотелось как умирать самому, так и терять тех за кого принял ответственность на себя.

Люси вроде уснула, когда я заметил движение за окном. По улице топал пустыш. Совсем новенький. Одежда не испачкана и не истрепана. Лицо чуть грязное, но крови нет. Он шел, шатаясь из стороны в сторону, точно пьяный и едва переставляя ноги. Совсем молодой пацан. На лицо подросток так лет 14 – 15. Точно не старше.

И тут я сообразил, что это никакой не пустыш. Какой пустыш подойдёт так близко к элитнику пусть и мертвому? Мы же и выбрали этот дом за близость к трупу элиты и страх прочих зараженных перед живым ужасом Улья.

— Люси, — позвал я едва слышно и, поднявшись без резких движений, приблизился к окну.

— Что? — она тут же встрепенулась.

Видимо все же не спала.

— Сторожи у окна. Там пацан какой–то. Может иммунный. Пойду, заведу его сюда, а то погибнет, — распорядился я.

— Хорошо, — девушка поднялась и замерла у окна с АКСом в руках и арбалетом, правда не заряженным прислоненным к подоконнику.

Я выскользнул на улицу прошел по засыпанной щебенкой дорожке и открыв калитку в заборе с железными пиками вышел на улицу. Парень совершенно не обратил на меня внимания. Сейчас он стоял возле сильно порванной туши мертвого элитника и смотрел на нее ничего не выражающим взглядом. Отпустив Машку висеть на ремне и сдвинув, что бы ни мешала, я взял в одну руку точно простой пистолет Кедр с навинченным глушителем. Осторожно подошел к парню сзади. Направил на него оружие с дистанции в несколько метров.

— Не двигайся, — приказал, так что бы он меня слышал.

— Еиииааааююю, — протянул парень, одновременно наклонив на искосок и повернув голову до предела человеческих возможностей.

— Ты как себя чувствуешь? — спросил я, не зная сколь опасен, может быть этот человек.

Похоже сумасшедший. Или под перезагрузку попал или из своего мира таким сюда загрузился. Как только муров с хутора избежал? Вот теперь еще одна дилемма возникла. Что делать с дурачком? Брать с собой или оставить как есть? Брать может быть достаточно опасно. Недаром многих из них изолируют в специальных учреждениях, что бы ни навредили себе или окружающим. Даже если не навредит сам, то может навлечь на нас зараженных неосторожным поступком.

— Оооомммаааам, — промычал он в этот раз.

— Тебя как зовут? — сделал я последнюю попытку.

— Миииммааа, — он не то растянул и исковеркал имя, не то пробормотал нечто ничего не значащее.

— Ты меня понимаешь? — спросил уже с какой–то надеждой.

— Мааа, — протянул он и затряс головой коротко и часто.

— Ма это да? — сообразил я.

— Мааа, — повторился он.

Решил увести его с улицы подальше от лишних глаз и, приблизившись положил ему руку на плечо.

— Пойдем со мной.

— Ееей! — сумасшедший взвизгнул и стал вырываться.

Силищи у него была тьма, несмотря на с виду хлипкое телосложение. Я, здоровенный кваз, владеющий приемами рукопашного боя, едва сумел скрутить этого хлюпика и заволочь в наше обиталище на эту уже близящуюся к концу ночь. Хорошо он хоть не кричал и не визжал, а вел себя довольно тихо.

В доме к нему подскочила Люси.

— Тише. Тише, — она бесстрашно с жалостью погладила его по лицу, и сумасшедший стал успокаиваться.

Через несколько минут такой терапии я смог его отпустить и подойти к проснувшемуся от суматохи Воробью. Девушка тем временем усадила пойманного в кресло и даже напоила его живцом.

— Он что? Дурачок? — совершенно непосредственно спросил Сережка.

— Ееей, — вставил свое сумасшедший.

— Видимо, он не согласен с этим, — пожал плечами я.

— Ты нам не навредишь? — спросила Люси.

— Ты нас не сожрешь? — добавил новый вопрос Воробей, прежде чем неординарный подросток что–то ответил на первый.

— Ееей. Еей. Ей, — заголосил ненормальный.

— Вот так тебя звать и будем, — сказал я.

— Ееей, — протянул он, качая головой. — Мииимааа, — протянул он.

— Это раньше ты был Мима, — я покачал головой. — А теперь будешь Ей. Если хочешь пойти с нами имя из того мира придется сменить.

Новоиспеченный Ей смотрел на меня выпученными и ничего не понимающими глазами.

— Мы возьмем этого? — с детским удивлением спросил Сережка.

— Возьмем. Иначе он погибнет, — ответила за меня Люси.

Я, уже в принципе принявший решение, промолчал. Понимал, что подвергаю ребенка и девчонку опасности, но выгнать ненормального подростка, как говорят, босого на мороз, не мог. Не изжил из себя выпестованных покойными родителями принципов и надеюсь, что никогда не изживу. Умом то конечно понимаю, что практичнее сделать иначе, но вместе с этим понимаю, что слова о жестокой необходимости в моих собственных глазах меня не оправдают.

Как оказалось, переживал за Ейя зря. Люси как–то научилась его понимать и могла объясняться с ним. Подросток даже поведал ей свою историю. Оказалось Ей не всегда был таким. Он попал в поселок не при этой, а при прошлой перезагрузке и был вполне нормальным парнишкой. Нашелся кто–то, кто объяснил, или он сам додумался, как делать живчик. Объяснить был ли у него крестный или нет, он не сумел или это мы его не поняли. Скорее всего, действительно никого не было, ведь иначе, то тогда он не решился бы отправляться до мой по средством перезагрузки. Оказалось, что Ей сам вошел в свой родной кластер и хорошо спрятался там, в ожидании тумана. Дождался и его сделало вот таким. Полным овощем не стал, но и нормальным пацана теперь назвать нельзя. С координацией стало не то что бы очень, стал разговаривать не пойми как, в голове похоже еще та каша.

Правда, несмотря на внешнюю бестолковость, парень понял, что нужно вести себя тихо и делал это довольно успешно. Утром его уже не шатало, хотя тонкую работу я бы ему по–прежнему не доверил. Он даже шнурки завязать себе не сумел, и штаны обгадил, не догадавшись их снять, перед тем как сходить в туалет. Пришлось его переодевать и мыть. Зато силушки в нем было очень много. Мы нашли ему рюкзак, и он нагрузил его, так что Люси поднять не смогла. Он же нес не напрягаясь, хотя большой мышечной массой не обладал и на позволяющий это делать дар Улья ничего не намекало. Оружия ему мы не дали и шел Ей за нами точно двуногий ишак. Конечно, все сгружать на него не стали, свое каждый нес сам, но благодаря ему наши запасы продовольствия увеличились почти вдвое.

Перед уходом, при свете дня, Люси еще раз облазила элитника вдоль и поперек попеременно то, ужасаясь, то восхищаясь им. Пожалела, что нет ничего подходящего для переноски образцов, но сами образцы все же взяла. Пришлось мне для нее вырывать коготь твари и зуб. Она еще хотела пластинку брони, но ее срезать я наотрез отказался. Итак, с когтем и зубом порядочно времени провозились и сильно попотели.

Уходить из поселка пришлось проявив изворотливость с осторожностью и далеко не прямым путем. На запахи крови, разносившиеся окрест, от большого числа растерзанных и сожранных тел, не успевших и успевших обратиться зараженных, собралось порядочно тварей разной степени развития. Они топтались на окраинах кластера и рыскали в дальней от трупа элитника его части, но пока никто не отважился приблизиться. Скоро они поймут что колос повержен, но пока не было того кто отважился бы бросить вызов излучаемой его запахом силе.

Когда Люси и Воробей поняли что идем мы в обход хутора, возник бунт, который пришлось подавлять, где уговорами, а где и порыкиванием. Эти двое возомнив себя спасителями всего мира, хотели отправиться на выручку пленных. Объясняли мне, прекрасно это понимающему, что вскоре может стать поздно. Ведь большую часть пленных в ближайшее время наверняка отправят на ферму муров.

Я же им указывал, что пацану пяти лет и неподготовленной девчонке в бою не место, так что прежде чем обеспечу им безопасность, никого спасать не буду. И что Сережке уже семь, восьмой пошел, просто он маленький не аргумент. И рядышком в кустах они не отсидятся. После того как понял что убедить не получится и нарычал, споры закончились, но обиду затаили оба и видимо спевшись, не разговаривали со мной до вечера. Меня это не слишком тяготило. Забот и своих дурных мыслей хватало.

Дорогой старался убить побольше зараженных и добыть споранов, но на рожон не лез. Бегуны и лотерейщики были моей добычей. С первыми старался разбираться в основном в рукопашную: руками, ножом или викадзаси, но пару раз приходилось использовать и АПБ. Со вторыми разбирался только с помощью бесшумного Стечкина. Уже давно зарекся лезть на таких с оружием ближнего боя, если можно обойтись без этого.

Изрядно помогала Люси снова взявшаяся за арбалет. Если получалось подойти тихо и дать ей возможность не спеша приготовиться, все одиночные цели до лотерейщика включительно были ее. Я стоял рядом увешанный оружием и готовый в любой момент применить наиболее подходящий огнестрельный инструмент, а девушка спокойно прицеливалась и стреляла в голову. Отсутствие внешней брони и изменений костной структуры позволяли поразить мозг и убить тварь с единственного выстрела сопровождаемого только хлопком тетивы. Я даже сам задумался: не завести ли мне такой же? После ПП или АПБ патроны не соберешь, а вот арбалетные стрелы, или как там они правильно зовутся, собрать вполне возможно.

Пока мы занимались зараженными Сережка присматривал за Ей, а тот наоборот. Причем ребенок искренне верил в том, что вся ответственность за их пару на нем и переживший перезагрузку кластера подросток думал точно так же. Чувство ответственности помогало обоим не бояться. Возможно, только благодаря этому ни один из них не завизжал со страха в самый неподходящий момент или не задал стрекача при виде мчащегося к нашей группке лотерейщика. Просто прятались в нескольких метрах за нашими спинами и ждали, крепко держа друг друга за руку.

Стаб с трактором и заныканным пулеметом так и не встретили. До вечера добраться до реки тоже не вышло, но и ночевать в чистом поле не пришлось. Нашелся достаточно редко перезагружаемый кластер, но не стаб. По некоторым признакам отличить можно. Например, машины на парковке стоят давно, но еще не совсем ржавые и старых деревьев под окнами не так много, только те, что посадили в родном мире в ровную линию вдоль начинающейся у дома и не далеко обрывающейся дороги. Выросший здесь деревья молодняк возрастом в пару тройку лет не больше. Одинокая высотка, заметная издалека, еще даже окон не всех лишилась. Интересный и не совсем уместный среди редколесья и лугов кластер.

Ночевали в одной из квартир на третьем этаже. Квартира была не простой. В ней до попадания в Улей жили богатые люди, заботившиеся о своей безопасности. Об этом говорил внушительного вида вскрытый пустой сейф, входная дверь из толстого железа с несколькими замками и пластиковые окна зарешеченные все до единого. В каждой из трех комнат квартиры добротная и красивая мебель из недешёвых пород дерева. Все было выдержано в едином стиле и можно утверждать, что у хозяев был определенный вкус. Будь место поближе к какому–нибудь обитаемому стабу наверняка бы нашелся любитель, перетащивший подобную красоту в свое жилище.

Повсюду в квартире везде без исключений лежал толстый слой пыли, и Люси с Сережкой пришлось немного прибраться в одной из комнат, что бы ни спать в пыли. Этим они занимались, пока я осматривал квартиры в поисках ценностей этого мира и зараженных. Ни оружия, ни патронов, ни еды не было. Зараженных правда не было тоже. Нечего им было делать в одинокой пустой высотке. Все кого можно давно сожраны, а остальные разбрелись в поисках пищи.

Ночью я несмотря, что дремал вполглаза, а не спал полноценно, ничего не заметил и не услышал, но сработала наипримитивнейшая сигнализация из пустой консервной банки и веревки сооруженная на нижних ступенях лестницы. Поставил ее как слабенький заменитель выдранной и валявшейся неподалеку подъездной двери. От шума жестянки, в ночной тишине разнесшегося на всю округу, проснулись все. Я с оружием наготове метнулся к кое–как закрытой и закрепленной входной двери.

— Там тварь, — уверенно сказал Воробей.

— Может и человек, — немного засомневался я.

— Дядька Самурай, ну я же вижу, — помахал передо мной рукой мальчишка.

— И что за тварь там? — спросил прислушиваясь.

— Так себе. Сопля, а не тварь. Сильная тварь по стене лезет… — парень обомлел. — Дядька Самурай их много.

— Ты реально их чуешь? — я метнулся по коридору. — Какое окно?

— На кухне, — ответил Сережка.

Он по–настоящему их чувствовал. По стене взбирался матерый рубер точно знавший, где мы. Он пытался проделать это тихо, потому, наверное, и не прыгнул сразу повисая на решётке, но был уже совсем близко. Я увидел зубастую морду заглядывающую через решётку и вцепившиеся в прутья когтистые передние лапы. Он смотрел на меня из ночной темноты, а я смотрел на нее. Тварь призывно заурчала, хотя до этого сохраняла полную, не естественную для такой громадины, тишину. Видимо сохраняла надежду остаться незамеченной до момента, когда вырвет решетки.

Я вскинул Машку собираясь зарядить двупульным, магазин именно с ними торчал сейчас в оружии, патроном сквозь открытое вечером для вентиляции кухонное окно.

— Погоди, — из–за моей спины вынырнула Люси.

В руках девушки был арбалет, которым она и собиралась воспользоваться, хотя в обычной ситуации против крутого рубера такое оружие бесполезно. Даже стреляя в глаз, не убьешь. Там толи глазное дно становится прочнее и толще вместе со всем черепом, толи подобное повреждение мозга для столь сильно измененных уже далеко не так критично, как для человека, пустыша, лотерейщика и даже молодого кусача, но наш медик и не собиралась поражать мозг.

Вечером мы готовили живчик, и Люси не вылила хлопья, оставшиеся после его фильтрации. Она решила приготовить из них яд для зараженных. Пока не приготовила, но сейчас использовала пока чистые отходы производства живчика. Макнула наконечник в хлопья и зарядила такую стрелу в арбалет. Теперь вот собиралась ее выстрелить.

Я вздохнул, замерев готовый выстрелить одиночным из МРШ. С некоторых пор предпочитал стрелять так для экономии патронов и большей точности. Тварь рванула лапой один из прутьев решетки и вытянула его дугой, но с первого раза не вырвала. Решетка оказалась крайне прочной. Люси подскочила к ней на опасно близкое расстояние, бесстрашно прицелилась и разрядила арбалет, попав в разинутую пасть. Во рту у твари было достаточно незащищенных мягких тканей, что бы наконечник стрел залез в них и доставил яд в организм. Я ожидал эффекта, но не ожидал, что тварь задёргается в судорогах и свалится, вниз шмякнувшись на асфальт. Не уверен, что она отравилась насмерть. Даже скорее уверен, что рубер оклемался, но эффект порадовал. Сделать твари так плохо, это очень хорошо.

— Дядька Самурай, — в кухню вбежал Сережка пытавшийся кричать шепотом.

— Уумууум, — вторил ему Ей.

— Что такое? — я повернул голову к ним, не отводя ствола от окна.

— Там в дверь лезет мертвяк и в окно в спальне, — протараторил пацан.

— Люська спальня, — велел я и метнулся к двери.

Оказалось, дверь держала. В нее скребся кто–то не слишком сильный. Если там лотерейщик, то и тот не слишком развитый. Будь иначе, он бы выдрал все наши запоры. Сунул руку в отогнутый верхний угол двери и открыл как консервную банку. Этот же пытался проделать нечто подобное, но не мог.

Из спальной комнаты донесся скрежет, и даже треск сминаемого и разрываемого металла.

— Самурай! — закричала Люся и раздалась автоматная очередь на половину рожка.

Я метнулся в спальню и увидел раскуроченное окно с выбитым стеклопакетом. В нем на подоконнике повисла сильно измененная тварь, почти растерявшая человеческий облик, но еще не везде обросшая броневыми пластинами. Она была еще жива. У дверей в спальную комнату стоял урчащий пустыш с АКС в руках. У ног девушки пустыша лежал арбалет. Отодвинул напуганную до превращения Люси и парой выстрелов из Машки добил тварь.

— Воробей, где еще?! — немного оглушенный выстрелами в помещении почти выкрикнул вопрос.

— За дверью и внизу! За дверью уже двое! Один большой! Такой как в окно лез! — не успел он договорить, а я выскочить в коридор как наши запоры оказались порваны.

Дверь грохнула о стену, распахнувшись до предела, а в коридоре оказался не то матерый кусач, не то молодой рубер. Тварь в несколько центнеров весом едва, но все же помещалась в человеческой постройке. Трижды выстрелил в него из Машки, а потом заодно пристрел из нее же совсем молодого лотерейщика. С таким легко было справиться с помощью арбалета или пистолета, но менять оружие или звать Люси времени не было. Потерянные секунды могли стоить всем нам жизни.

После снова пришлось метаться от окна к окну и к двери, но я не успел. Кусач влетел в распахнутую дверь и его целью стал Воробей, спешивший за мной на кухню что бы предупредить о нем. Монстр сгубил бы ребенка, если бы не Ей. Наш ненормальный, презрев страх, ринулся в проход и встал в коридоре между мальчишкой и монстром. Он широко расставил руки и ноги, отвернул лицо, приготовившись умирать. Тварь собиралась смять его в прыжке и успеть прикончить ребенка, но между ней и смелым подростком возникло силовое поле перегородившее коридор. Поле продержалось всего пару мгновений, но именно этого времени мне хватило, что бы оказаться в коридоре. На моих глазах поле исчезло, лишившийся чувств Ей стал оседать на пол и умер под ударом лапы. Я вскинул руку, и коридор перегородила сеть из голубых молний. Монстр уже ринулся вперед и отскочил пораженный силой моего умения. Тут я вскинул Машку и выстрелил последними патронами в магазине. Быстро сменил обойму с двупульными патронами на магазин с бронебойными и добавил твари. После прекратил действие умения, сунул парня в кухню с еще целой решёткой и туда же запихнул Люси все еще сохранявшую облик пустыша. Ей был однозначно мертв. Позвоночник и шея сломана. Грудь распахана точно ударами средневекового меча. Так сильно искалеченные люди, даже иммунные в Улье, не живут.

Я истратил магазин с бронебойными и сменил его на другой. Тут возникла передышка, и обратил внимание на сжавшегося в углу Воробья. Несколько секунд постоял, слушая и ожидая, появится кто–то или нет.

— Они кончились? — спросил у мальчишки смотрящего затравлено.

— Внизу большое чудище. Оно одно, но сильное, — парень сжался еще сильнее, постарался вдавить свое тело в стену. — Оно идет к нам.

Решетка слетела с окна, сорванная ударом вставшего на задние лапы элитника. Я тут же щелкнул переводчиком огня и выдал в морду твари очередь патронов на пять. Этого явно было недостаточно. Тут не хватило бы и настоящих патронов 12,7, чего уж говорить о моих урезанных. Сомневаюсь, что помогли бы и 14,5. Если только бить по уязвимым местам, а не по самой серьезной броне, что он подставлял.

Не раздумывая более не секунды, прибег к последнему средству. Схватил в кармане РПС цилиндр зажигательной гранаты доставшейся трофеем с внешников и метнул ее за окно. Полыхнуло здорово и прямо под задними ногами пастуха истребленной нами стаи.

Урчание монстра превратилось в страшный визг. Заражённые не любили ни электричества, ни огня. Тварь с полыхающими задними ногами выскочила из огненного пятна, но горючее вещество попало на конечности. Ее ноги продолжали полыхать, неугасимым пламенем. Он пытался его сбить, но субстанция, содержавшаяся в хитрой гранате, была достаточно липкой, что бы ни слететь и достаточно горючей, что бы от задних лап загорелись передние. Нам оставалось только смотреть в окно на костер под окном и второй костер мечущийся метрах в двухстах от дома.

— Что будем делать? — спросила Люси.

Буквально только что девушка приняла человеческий облик. Теперь ее силы были на исходе. Она пила живчик и стояла, облокотившись о стену.

— Больше тут точно никого нет? — спросил у парня.

Еще в самом начале стало понятно, что у нас народился очень юный сенс способный видеть зараженных находившихся поблизости. Очень полезный для нас дар и возможно без него бы мы погибли. После обязательно нужно будет выяснить все возможности парня, ведь сенсы бывают самыми разными. Квазимодо мог видеть не только зараженных, но еще людей и животных. Слышал о сенсах способных ставить метки на людей и предметы, а после находить их, но не способных контролировать округу. Кто–то может находить патроны, взрывчатку. У кого–то есть возможность видеть людей, но отсутствует возможность, используя дар рассмотреть зараженного.

— Только он, — помотал головой ребенок.

— Нужно уходить, — принял решение я. — Эта тварь не сдохнет, — констатировал очевидное.

Даже если лапы отгорят, элитник выживет. А если не отгорят совсем, приковыляет под дом и будет караулить нас. Нужно уходить, что бы ни оказаться запертыми в ловушке и надеяться, что тварь после таких увечий будет передвигаться очень медленно. Ну, а если что у меня еще такие гранаты припасены. Уж по замедленной ранениями конечностей твари как–нибудь попаду.

Пришлось оставить тело Ейя лежать не погребенным, а споровые мешки не выпотрошенными. Конечно, можно назвать и то и то кощунством, но деваться было некуда. Нужно было уходить без промедлений.

Не знаю, что случилось с элитником, но его гневный рев еще долго оглашал окрестности и подгонял нас уходить все дальше и дальше. Преследовать он нас не стал. Скорее всего, занялся телом геройски погибшего Ейя и трупами монстров из своей стаи. На пути мы тоже долго не встречали ни пустышей, ни развитых зараженных. Не то это были угодья напавшей на нас стаи, не то просто рев раненого элитника заставил убраться подальше не только нашу компанию.

Пока пробирались к реке устроили дневку на несколько часов и ночевку следующей ночью. Вымотался не только Сережка, но и Люси была на пределе. Длительная неуправляемая трансформация в пустыша на долгое время, подорвала ее силы. Нельзя сказать, что всю дорогу не встречали зараженных, но эти случаи не представляли опасности. Пары и тройки бегунов, одиночные пустыши и ползуны. Никого страшнее развитого, но еще далекого от лотерейщика бегуна, так и не встретили. Можно сказать, что шли почти как по бульвару.

Дорогой экспериментальным путем установили, что Воробей своим сенсативным чувством может видеть только зараженных и не слишком далеко. Его дар работал метров до 50, по крайней мере, пока. Зато на этом расстоянии мальчишка чуял всех зараженных без видимого напряжения и похоже не нуждался в восстановлении или перерывах. Хороший дар, почти без минусов, но Люси высказала мнение, что если рядом, в поле действия нашего живого сенсора, окажется слишком много зараженных, ему может стать плохо. Подумав, я согласился с этим мнением. Запросто может произойти серьезная перегрузка нетренированного мозга и лучше пока не проверять его пределов. Пусть парнем займется хороший Знахарь.

Добравшись до пустого поселка на реке, нашли лодку, и часть пути проделали по ней. В этот раз обошлось без беспилотников и мои опасения, что внешники могут патрулировать реку, не подтвердились. Но за небом следили в четыре глаза. Я сам сидел на веслах, и следить постоянно не мог, но поглядывал. Потом спрятали лодку и шли по пустым лесам, встречая мелкую живность да редкие грибочки с ягодами. Вел всех по карте и компасу, примерно представляя, в какую точку леса нам нужно и все равно едва не пропустили хоромы Бирюка. Прошли мимо и потратили на поиски лишний день. Получилось, что пришлось провести в лесу две ночи без крыши над головой.

Как оказалось, в доме явно кто–то похозяйничал после нашего с Занозой ухода, но это были точно не лесные звери или зараженные. Приходили не очень аккуратные люди и оставили за собой сломанный замок на одном из сараев и кое–какой беспорядок в доме. Впрочем, беспорядок не сильный. Видя эту картину из двух пустых консервных банок на столе, я только покачал головой. Или это место после смерти Бирюка сразу превратилось в проходной двор или приходил один из его немногочисленных гостей, упомянутых в ежедневнике–дневнике вскользь. Косвенно второй вариант подтверждался отсутствием Дизеля. Правда, кот вскоре нашелся.

Я занимался уходом за оружием, Люси что–то кашеварила, а почувствовавший безопасность и не слишком сегодня уставший Воробей отпросился поиграть во дворе. Мы ему запретили выходить за частокол и разрешили поиграть. Я уже заканчивал с оставшимся на последок АПБ, и намеревался протопить баню. Отложил свой уход до завтра и намеревался привести свое тело в порядок, а то уже никакие репелленты не спасают. Духан стоит такой, что твари запах через него без проблем чуют метров за пятьдесят, а может и больше.

— Дядька Самурай там кто–то страшный! — забежал в домСережка.

— Где? — я уже выскакивал на улицу с оружием в руках.

— Вон! Вон! — мальчишка показывал на сарай.

Я бросился туда и не увидел ничего. Обычный сарай и ни одной зараженной твари.

— Где? — скосил взгляд на топтавшегося за дверьми Воробья.

— Там, — пацан пальцем указал на лестницу.

Я направил на лаз на чердак сарая оружие. Прислушался. Урчания слышно не было, но что–то было. Тут в проеме лаза показалась морда едва не заставившая меня выстрелить на автомате. Лишь каким–то чудом я узнал в этой едва переставляющей ноги твари Дизеля. Кот полностью облез. На его морде, да и всем теле не было ни шерстинки. Он исхудал до состояния скелета обтянутого кожей. Кожа загрубела и стала больше всего походить на грубо выделанный продукт неумелого кожевенника. Кое–где виднелись костяные нашлепки. Зубы, кажется, увеличились в размерах, а пасть стала шире. Теперь Дизель походил скорее на инопланетянина чем на кота какой–нибудь известной породы.

— Вот он! Вот! — заголосил воробей.

К этому времени подоспели и остальные. Люси вскинула было автомат, но видя, как я опускаю свое оружие, немного успокоилась.

— Дизель, что с тобой, — поднялся на лестницу и взял изуродованное существо на руки.

— Это кот? — удивились почти одновременно Люси и Сережка уже слышавшие о четвероногом друге Бирюка.

— Теперь, похоже, это кот кваз, — констатировал я.

— Споровое голодание, — догадалась девушка.

— Похоже на то, — я спустился вниз и понес кота в дом, что бы напоить живчиком.

— Как он тут не умер, — поразилась Люси.

— Да кто же его знает. Может спораны грыз. Может еще что, — на ходу пожал плечами.

— Грыз спораны? А так можно? — зацепилась медик.

— Да я откуда знаю, — отмахнулся я. — Встретишь кого–нибудь из института и спросишь. Или попробуй сама.

Внеся кота в дом, положил его прямо на кухонный стол и взял первую попавшуюся тарелку с полки. Разумеется, тарелка не принадлежала Дизелю, но мне некогда было искать его миску. Плеснул в тарелку живчика и сунул под нос зверю. Тот унюхал живительный нектар и стал лакать сначала медленно и вяло, а потом все веселее и веселее. Котяра, прибавивший в размерах, несмотря на худобу, после и поел. Хорошенечко.

— В нем же всего килограмм 13 – 14, — покачала головой Люси, глядя на жадно жрущего зверя. — Или он больше был до этого? — девушка пытливо посмотрела на меня.

— Нет, даже немного меньше, — подтвердил ее мысли я.

— Но тогда гриб не должен был на него подействовать и живчик ему не должен был понадобиться, — сделала правильный вывод девушка.

— В принципе правильно, — не смог не согласиться я.

— Тогда как это понять?

— Если кот заговорит, то спроси у него, а я не знаю. Может это аномалия какая, редкая. Это Улей тут всякое бывает.

— Скорей уж он просто живца налакался или споран проглотил, — молодая медичка деловито поджала губы. — Теоретически это могло способствовать заражению, но полной информации, а значит, и уверенности в этом тоже нет.

Отпоив животное кваза живцом, и накормив его, наконец, закончил с приведением оружие в удовлетворительное состояние и, оставив кота на попечение Сережки и Люськи, отправился заниматься баней. Натаскал воду и только растопил печку как мои наблюдатели доложили о зараженном. Явилась то ли на шум, то ли на запах только что появившегося дыма. Тварь подходила столь осторожно, что не будь с нами Воробья с его даром, мы бы ее никогда не заметили, но она оказалась всего одна.

Монстр обходил дом со стороны сараев, и что бы выследить его мне пришлось влезть на один из сарайных чердаков. Чердак оказался с сюрпризом. С фронтона имелась дверка на сторону лес, которою снаружи совершенно точно видно не было. Прильнул глазом к наверняка оставленной специально щелочке меж досок дверцы, уж больно удобна для наблюдения она была, и увидел монстра.

По всей видимости, в прошлой жизни тварь была волком. Теперь же это был матерый лотерейщик похожий на порождение ада еще больше чем его собратья, получившиеся из людей. Зверь ходил кругами вокруг дома Бирюка уверенный, что в нем есть пища. Чуял нас своим чутьем, доставшимся от зверя и хуже не ставшим. При движении лотерейщик припадал на одну сторону. Одна из передних конечностей у него явно была короче и тоньше другой. Мне виделось это так, что тварь где–то лишилась конечности и теперь отращивала ее заново с нуля.

Сменил обойму, стоявшую в Машке на обойму с дозвуковым патроном. Поспешно и при этом стараясь не на шуметь, сменил тактический глушитель на нормальный. Извлек из патронника двупульный патрон и дослал дозвуковой. Тварь повела ушами, замерла насторожившись. Похоже, благодаря доставшемуся от зверей слуху расслышала тихий щелчок затвора крупнокалиберного автомата.

Боясь спугнуть настороженного волка–лотерейщика не рискнул открывать чердачную дверь–окно–бойницу. Прицелился прямо так, через наблюдательную щель. Оружие толкнулось в плечо прикладом, и монстр получил пулю в бок. Недовольный собой распахнул дверцу с новой дыркой и поспешно прицелился в серьезно раненую, но спешащую скрыться тварь. Второй выстрел попал в спину и перебил позвоночник, хотя целился я немного выше. В голову. Сказалась поспешность и скорость монстра.

Тварь попыталась уползти на передних лапах и сумела скрыться от меня за деревом. Спрыгнул с чердака вниз и с оружием наготове отправился добивать не слишком ценную добычу, на которую истратил две ценные пули.

 

Глава 20: Тропа войны.

На следующий день я оставил Люси с Сережкой в доме отшельника посреди леса. Оставил им карту, сам постарался запомнить на этой карте все, что только было можно. Оставил им большую часть запасов пищи, несмотря, что в доме имелись хорошие запасы. Велел им, в случае если начнет заканчиваться еда или в доме станет невозможно оставаться уходить на Мехзавод. За сим посчитал свою миссию выполненной и отравился в обратную сторону. Нужно было спешить, что есть сил и я спешил.

Вместе со мной отправился кот кваз Дизель. Если в прошлый раз он ни в какую, ни хотел уходить из обители отшельника, то в этот раз его не получилось оставить. Мои попытки отогнать изуродованного споровым голоданием кота не увенчались успехом. Взмахов и криков он не испугался, а бить его у меня не поднялась рука. Так и пошел этот зверь следом за мной, то исчезая среди деревьев, то появляясь за моей спиной вновь.

Дизеля не остановила даже река, вставшая на пути. Когда я, переночевав у нее, вытащил припрятанную в кустах на пути к жилью Бирюка лодку и прикончил пустыша что терся поблизости, он смело влез в транспорт и, устроившись на носу, заурчал глядя на меня. Его взгляд как бы говорил: Отчаливай. Как только мы переплыли речку, и лодка ткнулась носом в противоположный берег, котяра тут же выскочил длинным прыжком и, не замочив ног, пустился в ближайшие кусты.

Не обращая на зверя кваза внимания, отправился в ближайший поселок затариваться всем необходимым. Гранаты внешников, конечно были хороши, но дополнительно не мешало попробовать сделать взрывчатку. Я никогда не практиковал ее кустарного производства, но одно время, в армии, дружил с буйно–помешанным подрывником–сапером. Этот товарищ, пока не подорвался, успел рассказать и даже показать мне довольно много из того что не в каждой саперской школе преподадут.

Провозился долго, но соорудить взрывчатку так и не вышло, не хватало ингредиентов, да и память подводила. Все же не один год с тех пор прошел. Пришлось ограничиться горючей смесью, временно налитой в пластиковые канистры. Ну да ничего. Не получится взорвать, так спалю это кубло, к чертям собачим. Выжгу, что бы зараза больше не плодилась. Только сначала пленников нужно как–то освободить. Глядишь, и поможет мне кто из них. Еще надо Блонду не спалить. С ней все же следует поговорить по душам.

И с элитником следует разобраться прежде атаки на хутор. Пусть в этом случае хуторяне будут оповещены о моем приходе, но иначе ситуация повторится и я вновь получу бушующего неуправляемого элитника. Он сожрет там всех и не факт что у меня получится спастись после такого самому, не то, что спасти хотя бы кого–то из пленников.

Помимо горючей смеси набрал продуктов питания на несколько дней. Война войной, но и о еде забывать нельзя, особенно с таким организмом потребляющим прорву калорий как у меня. Думаю, доведись мне поголодать несколько дней и я усохну, что какой–нибудь доходяга ползун. Проверять же так это или нет на самом деле, желания никакого нет.

Затарившись таким грузом, что простому человеку не унести каким бы сильным и выносливым он не был, отправился к месту предстоящих событий. Двигался не спеша. Иногда пытался по поведению Дизеля угадать есть ли рядом зараженные, но кот не так часто появлялся в поле зрения, что бы быть надежной системой сигнализации. Чаще всего приходилось надеяться только на себя.

Стычки, конечно, были, но ничего слишком уж опасного. Я вообще старался избегать лишних встреч, и вступал в бой, только уж если не было другого выбора. Так и дошел до предместий хутора муров охраняемых Тимошкой. Там вообще была санитарная зона. Всюду следы и запах сильной твари. Никаких посторонних зараженных. Оставалось только не попасться ручному питомцу муров. Для этого я старательно обрабатывал следы и места лежек для наблюдения за хутором. Не должно было остаться и тени моего запаха. Беспокойство вызывал кот, но это лакомство для зараженных почуяв элитника будто испарилось и не появлялось поблизости.

Наблюдение за хутором дало понять, что данные полученные от Ватрушки вполне правдивы. Банда была не слишком большой и в целом плохо вооружённой для этого мира. Но это было делом времени. Оружие со временем наберут, обзаведутся приличным источником боеприпасов. Муры собирались тут обосноваться прочно и надолго. Они запасались всем необходимым, но к возведению настоящих долговременных укреплений, можно сказать, еще не преступили.

Другой бы на моем месте ушел, дал знать Заводу о происходящем и отстранился от дела, но я так не мог и остался. Черту под решением подвело появление Блонды. Я видел, как она выволокла из дома в чем–то провинившуюся перед ней рабыню. Под дружный хохот муров Катерина пристегнула ее наручниками к петле на специально предназначенном для этого столбе, так что у девушки до земли доставали только кончики пальцев ног. После она под все тот же несмолкающий хохот стала ее пороть кнутом, да так что он взрезал кожу и плоть точно нож. Девушка сжалась, заплакала, но Блонде было ее не жаль. С неподдельной гримасой злости на лице, она била ее еще и еще.

Помня ее поведение в элитном поселке, я уже понимал, что это возможно не совсем та Катерина, что была рядом со мной. Точнее не совсем та Катя, что я привык видеть. Похоже, с девушки воспитанной в лучших традициях развитого социализма из–за пережитого слетело все наносное. Больше не было той девушки, что собиралась затеять скандал из–за синяка под глазом Занозы, с которой даже знакома не была. Все воспитание и все правила общества прежнего мира остались Катерине, а передо мной была Блонда порожденная Ульем и тем, что она в нем пережила.

Выяснив все, что было нужно, я отправился готовить ловушку, в которую собирался заманить Тимошку. Нужно было постараться, что бы тварь ничего не заподозрила и обязательно вошла в зону полного уничтожения. На такое дело было не жалко целой связки гранат внешников и большей части горючей смеси. Но просто раскидать их по предполагаемому месту засады, было мало. Пришлось натянуть несколько растяжек и протянуть к скрытой лежке дополнительную линию активации.

Кот так и не появился, да и не смог бы я объяснить ему, как приманить элитника к ловушке. Поэтому в сумерках пришлось прокладывать кровавую тропу самому. Набрал в шприц собственной крови. Набрызгал в ловушке и сделал несколько капель крови в других местах. По моему мнению, тварь в итоге должна была прийти к самому сильному источнику запаха. Оставалось надеяться, что этот Тимошка не настолько умный, что бы догадаться о ловушке. Он все же ручной, мог чего–то нахвататься от людей, а мог и наоборот, остаться тупым по сравнению с дикими развитыми тварями.

Не знаю, был ли Тимошка глупее обычного элитника или умнее, но на ловушку он повелся и явился. Вот только явился он не один и сделал это только следующим утром. С ним было четверо муровских бойцов и Ксенос. Среди бойцов оказалась и Блонда, что примечательно с собакой Дианой, которую я списал со счетов и на которую не рассчитывал, как и на саму Катерину. Появилось опасение, что Диана может испортить все ловушку или в ловушку может попасть Катя, но положение спас Дизель.

Он появился богом из машины, но увидев, что тут происходит, предпочел задать такого стрекача, что за ним бы и сам черт не угнался. На его появление и бегство контролируемая тварь отреагировала. Она повела носом, дернула головой, но Ксенос удержал ее на следу без каких–то особых проблем. Зато в Диану, словно бес вселился. Ее, оказалось, удержать очень проблематично, она разлаялась на весь лес и принялась рвать поводок из рук Блонды. Девушка пыталась всеми силами ее успокоить, но ничего не получалась. В итоге собака не дала девушке идти за группой и даже немного оттащила в сторону. В итоге девушка отстала на десяток шагов от группы. После этого группа остановилась, что бы ее подождать. Все снова могло пойти далеко не так как мне надо. Если они войдут ловушку все, то Блонда погибнет, а ее немедленное убийство в мои планы по–прежнему не входило.

Пришлось импровизировать, и я покинул укрытие, но не атаковал, а зайцем от волка рванув прочь от врага. Разумеется, все это заметили. Ксенос пустил вперед своего монстра. Все бросились за мной, стреляя на ходу. Блонда замешкалась с собакой и отстала еще сильнее. Наконец Тимошка активировал ловушку. Он влетел в самый ее центр и зацепил сразу несколько растяжек активаторов. Западня сработала на славу. Тимошка, попал в зону сплошного поражения сразу нескольких гранат. Если быть точным его накрыло двумя гранатами и моим самопальным напалмом. Раздалось такое, что я и описать не смогу. Не услышь я это собственными ушами и не видь происходящего, то не поверил бы, что эти звуки может издавать живое существо. Оно, мгновенно обгоревшее и полыхающее, вырвалось из моментально вспыхнувшего столба огня и закрутилось, заметалось, стало кататься по земле в попытке загасить огонь, но это было бесполезно. Там в итоге оно и затихло, но за агонией мне следить было некогда.

Монстр хорошо опередил всех и бойцы муров не успели попасть в зону гарантированного поражения, но Ксеносу и еще одному досталось. Ксеносу горючее вещество попало на лицо, пусть его и было не много, но после такого мур был уже не бойцом. Ему выжгло глаза и часть лица, после чего он потерял сознание. Второму пострадавшему муру спалило всю нижнюю половину тела. Он почти сразу умер от обилия ожогов.

Блонда, наконец, выпустила из рук поводок и спряталась за дерево, поливая огнем из пулемета лес в той стороне, где мелькнул я. Последний мур не стал проявлять героизма и бросился бежать. Я тут же подстрелил его, пока он не покинул зону эффективного огня моего не особо дальнобойного оружия. После пришлось залечь, поскольку землячка перенесла огонь почти точно в то место, откуда я стрелял. Патронов она не жалела.

— Катя, как ты там?! — крикнул я из укрытия.

— Самурай?! Ты что ли?! — крикнула она в ответ.

— Я! — не стал высовываться и только благодаря этому не словил не самую короткую очередь.

— Что же ты не выходишь?! — крикнула она отстрелявшись.

— Уж больно горячо встречаешь! — крикнул в ответ и перекатился в укрытие понадежнее, за большой валун.

Прогремела еще одна очередь. На этот раз покороче. Видимо вспомнила об экономии патронов. Просвистели пули. Несколько пуль клюнули камень.

— Выходи не бойся! Я хочу тебя подольше убивать!

— Что так?! Прошла любовь?!

— Какая любовь?! Не бывает ее! Приткнулась к сильному мужику, а он меня бросил полудохлую! Хорошо хоть Ксеносу приглянулась! А то ведь скормил бы этому уроду! Теперь я мур! — в этот раз она не стреляла.

— Да я уж вижу, что ты мур! — откликнулся я.

— Так выйдешь?! Или сбежишь?!

— Я пока подумаю! Ты же не торопишься?! — на секунду задумался, не применить ли мне к ней свой дар, но отмел этот вариант.

Слишком сложно было рассчитать силу заряда, что бы вырубить, а не убить или просто не взбодрить.

— Я‑то нет, а вот тебе бы стоило!

— Может и стоит, но мне бы хотелось узнать, за что ты ту бабу!

— Какую?!

— Ту на хуторе!

— Так ты видел?!

— Видел! И как свежаков ты в поселке валила, видел! — я очень хотел от нее еще большей агрессии и добился ее.

Моему камню досталась очередь серьезной длинны.

— Они бы все равно обратились!!! — прокричала землячка бросив стрелять.

— И что?! Ты от этого перестала быть убийцей?!

— А ты?! Ты не убийца?! Скольких убил ты?!

Я достал из кобуры штурмовой револьвер и проверил барабан. Он был снаряжен легкими пулями. Броник не пробьют, но с ног сметет легко, и ребра переломают. На Блонде броник. С виду он тяжёлый. Это отлично. Может так ее получится взять живой с большей долей вероятности. Уж больно поговорить охота, но не тут. Сюда действительно вот–вот прибегут ее новые друзья–товарищи. Так что пора заканчивать этот балаган с криком на весь лес. Но перед этим придется еще немножко попубликанить.

— Ты знаешь, получается, я соврал тебе! — проигнорировал ее вопрос я.

— В чем же?! — она выстрелила, но не из пулемета, а сменила его на что–то короткоствольное.

— Я сказал что здесь не случится того из–за чего у меня был срыв, а все повторилось!

— Это что же повторилось?! — еще один выстрел по камню.

— Я не говорил тебе! Мне еще в Африке побывать пришлось! Всякого навидался от детей с автоматами до выпотрошенных беременных женщин! И ничего держался, пока не завел себе любовницу из местных! Это не поощрялось, но и не запрещалось! — я не просто так болтал, отвлекал ее, хотел, что бы внимание рассеялось, что бы расслабилась хотя бы чуть–чуть.

— В черную свой болт совал?! Фу! — сразу пара выстрелов.

Источник голоса вроде стал ближе. Наверняка подбирается ко мне, что бы прикончить. Не утерпела. Расслабилась от того что я не стреляю в ответ. Может надеяться выстрелить первой, если я высунусь, а может вообще думает что у меня на нее рука не поднимется. Ошибается наивная девочка. Я должен, а значит, сделаю это.

— Что за фу?! А как же заветы интернационала?! — сделал вид, что по–прежнему не заметил ее маневра.

— Иди ты! — и снова предсказуемый выстрел. — Что было дальше?! — выстрел.

Кажется, повелась окончательно, но может подыгрывать.

— Отлично все было! Какое–то время! Трахались как кошки! Своя в доску была! Понимала меня даже не с полуслова, а с мысли! Ну как с тобой примерно! Я уже думал, как мне ее в Союз вывезти, когда в Африке все кончится, но в один прекрасный день она меня из автомата перечеркнула! Мы дом один штурмовали, а она в нем оказались! Вот так совпадение! Пришла информацию про нас сливать! Пособница врага! Ну как ты! Я же говорю, все повторяется!

— После того как ты меня кинул подыхать, я пособница врага! — похоже я по настоящему вывел ее из себя. — Да лучше бы ты меня пристрелил! Какая же ты тварь! Они меня кровью повязали! Я теперь мур и мне никуда от этого не деться! Меня в любом стабе на кол посадят или еще чего похлеще придумают! Мне деваться некуда! — ее выстрелы потонули в грохоте моего единственного выстрела.

Слыша, что она со злости стреляет в камень, и уверенный что она будет целиться в камень и дальше, я приготовился и начал движение на словах «Они меня кровью повязали!» и метнулся в сторону, выстрелив из МРШ в столь близкую мишень. Катенька подошла совсем близко. Еще немного терпения, пара тройка шагов и она бы расстреляла меня в упор. Но благодаря этому и я не промазал. Легкий алюминиевый патрон попал точно, куда я хотел, в грудную пластину бронежилета. Вроде и бронежилет был достойного класса и грудная самая прочная из всех, но пуля, не предназначенная для этого, пробила ее. Девушка падая, а после и упав, силилась выстрелить, но не смогла. Или что–то повредило у нее или от шока, но главное не смогла.

Я быстро поднялся с земли, подскочил к бывшей подруге и ногой выбил из ее рук оружие. Она была вполне жива. Возможно учитывая усиленную регенерацию иммунных, ее еще можно было спасти, но выхаживать ее я не собирался. Для чего? Она теперь враг.

Сел рядом с девушкой со скорбным выражением лица.

— Что же бронежилет такой плохой? — спросил ее.

— Иди… — она хотела указать направление, но вместо этого горлом пошла кровь.

— Не стоит, — покачал головой.

— Не–на–ви–жу, — выдавила она из себя.

— Не могу сказать того же, — покачал головой, — Прощай, — вздохнув достал нож и собирался расчетливым ударом сбоку загнать его так что бы ни попасть в пластины бронежилета.

Собирался ударить между ребер в сердце, но рука не поднялась. Скривив гримасу, плюхнулся на задницу рядом с ней. Несколько раз всадил нож в землю, выплескивая злость на себя.

— Сла–бо? — на ее окровавленных губах даже полуулыбка появилась.

— Слабо, — процедил сквозь зубы я, вбрасывая нож в ножны.

— Убей меня, а то ведь я тебя потом не пожалею, — почти нормально предупредила девушка.

— Помолчи уж, — снова скривился, доставая флягу с живцом, — Пей, давай. Мне тебя еще волочь на своем горбу далищу, — сунул горлышко фляги ей в губы.

Отказываться от живца Блонда не стала. Следом я вколол ей полную дозу лайт спека. Решил, что лишним это не будет. Лайт спек должен помочь пережить ей ранение. Говорят, на нем безногие до стабов доползают. Правда может, немножко или сильно преувеличивают.

Под стоны девушки стащил с нее бронежилет, разодрал одежду и наложил повязки. Я не медик, но эвакуировать раненых с поля боя и оказывать первую медицинскую помощь нас учили на совесть. Можно смело сказать, что знания вбивались в голову и это не будет ошибкой. Старший инструктор медицинской службы старшина контрактной службы Загребло лупил нерадивых солдат по каскам без жалости.

Рана оказалась достаточно серьезной, но не гарантированно смертельной. Пуля попала под молочную железу чуть правее середины груди. Бронежилет хоть и не выдержал, но сильно притормозил и деформировал пулю. Она разворотила плоть и сильно повредила кости, но в легкое точно погрузилась не глубоко. При своевременной помощи, девушку спасли бы даже на старушке Земле, а тут при наличии покоя и живца она быстро встанет на ноги. Главное пулю вытащить. И что бы у нее внутри там ничего не порвалось. Все же кровь ртом, это не к добру.

Закончив с ранами, подобрал ПМ, из которого Блонда в меня стреляла. Шустрым кабанчиком метнулся к Тимохе. Неестественный химический огонь пока шла наша перепалка с перестрелкой, спал, но догорал мой самопальный напалм и в нескольких местах занялся лес. Тушить я ничего не собирался, даже то, что было можно. Просто убедился, что с пышущей жаром туши взять ничего не смогу. Поковыряв споровый мешок ножом, понял, что там все сгорело. Да и нет уверенности, что в монстре вообще хоть что–то было. Слышал, что в неволе у тварей в споровом мешке мало что заводится. Возможно, у этого подневольного и была только пара споранов с грязной паутиной. А Блонде жемчужинка, пусть и черная, сейчас бы не помешала. Впрочем, как и раствор гороха с живчиком.

Попутно без сожалений и жалости добил напомнившего о себе стоном Ксеноса. На его счет у меня сомнений не возникло. Вернулся к Блонде, присел, взвалил не слишком тяжёлую девушку на себя. Уже с ней на плечах, поднялся на ноги и метнулся за Печенегом с выжатым насухо коробом, сбегал и подобрал еще опару уцелевших стволов. Обыскивать муров не стал. Нужно было торопиться. Вскоре могли появиться новые друзья Катерины, и нужно было убраться как можно дальше. Хорошо хоть Дизеля искать не пришлось. Довольно сильно израненный, сберегая поджатую переднюю лапу, он выбрался из кустов. Кот каким–то образом избавился от собаки, может даже убил, кустами обошел Блонду и не удивлюсь, если он собирался атаковать ее сзади. Кто знает, что в голове этого кваза.

— Где Диана? — спросила девушка, приметившая кота, и уплыла в забытие вызванное лайт спеком.

Со своим грузом за спиной и раненой на плечах ломился через перелески и поля напрямик точно молодой лось в период гона. Сильно рисковал нарваться, но времени ныкаться по кустам не было. Блонда получила серьезные раны и муры наверняка где–то сзади. Дорогой пришлось трижды отстреливаться от зараженных, но зато потом повезло. Я наткнулся на машину. Она стояла на грунтовке между двух заросших высокой травой полей. На кузове машины красовалось несколько приобретённых уже в Улье вмятин. Лобовое стекло валялось осколками в салоне. На капоте наличествовали следы когтей. Старенькая отрухлявевшая еще до Стикса копейка не внушала своим видом ощущения надежности, но завелась пусть и не с первой попытки. На этой таратайке рванул прочь, но не к селу на реке, в котором бывал уже не раз, к одинокой многоэтажке.

Подъехать прямо к одинокой девятиэтажке, не вышло. Из–за дороги и элементарной конспирации пришлось бросить машину и тащить Катерину в многоэтажку на себе. Там наскоро обезопасившись в одной из квартир на нижних этажах, взялся за операцию. Я ни разу не хирург, но где же его взять–то? Сюда бы хотя бы Люси, но и на дорогу к лесному домику времени не было. Вот и пришлось самому делать, что и как сумею. Обколол ее обычным обезболивающим. Добавлять еще спека не решился, пусть он и лайт. Вытащил деформированную пулю, благо засела не глубоко. Убрал несколько осколков кости, повредивших легкое. Что–то там зашил, но даже не был уверен в том, что именно это было. Наложил швы на рану. В конце наложил тугую повязку и заставил девушку напиться живца. Теперь оставалось только надеется на лучшее. В принципе тут люди выживают с оторванными конечностями и выпущенными кишками, но далеко не всегда. Так что и Блонда теоретически могла погибнуть, хотя и кровь ртом больше не шла и дыхание, вроде, было ровным.

Операция после тяжёлых суток вымотала меня до конца. Так, что я не чудом не уснул прямо там, где ее проводил. Было это на чьей–то пропыленной кухне. Прямо на кухонном столе. Ощущения были такими, что я двое суток вагоны разгружал, но все же заставил себя поработать еще немного. Перенес Катерину и все свое имущество в другую квартиру. В этот раз выбрал помещение гораздо выше. В новом убежище снова навел иллюзию безопасности и самообманувшись этой иллюзией придремал рядом с Блондой. Дремал сидя на стуле, вооруженный и экипированный. Не решился расслабляться до конца. Не думал, что меня смогут выследить муры, но запросто могли появиться твари.

Когда за окном начало темнеть, меня разбудил Дизель. Сначала убедился, что Блонда жива, несмотря на все мое дилетантство, потом уже задумался над тем, что беспокоит четвероногого кваза. В первые секунды думал это зараженные, но почти сразу понял, что меня обкладывают люди. Хотя это только если настоящих конченых муров можно назвать людьми. Ну, а кто это еще мог быть? Не эльфы же приняв меня за орка, каким–то образом взяли след, и пришли сюда.

Пока я рыскал по квартире и выглядывал врага, очнулась Блонда. Когда я вошел, она лежала на постели и просто смотрела на дверь в спальную комнату. Правда от меня не ускользнуло, что она пыталась встать, пока меня не было. Наверняка хотела дотянуться до трофейного оружия, сваленного в углу. Вот только у нее явно ничего не вышло. Слишком слаба еще была.

— Очнулась? — зачем–то спросил я.

— Лучше бы нет, — простонала она.

— На тот свет еще успеешь. Твои дружки пришли, — я прошел к окну и выглянул из–за занавески.

— Ну, тогда конец тебе, — сказала она со злорадством. — Посмеялась бы да в грудь как будто лом воткнули.

— Ну, тут уж сама виновата. Зачем такое дерьмо на себя нацепила, — отпрянул от окна высмотрев не только нескольких крадущихся муров. — Как они нас нашли?

— Я откуда знаю?

— Ладно. Другой вопрос. Ты со мной?

— Да ты… — она хотела сказать явно нечто не цензурное, но слишком глубоко вздохнула и зашипела от боли.

— Простой ведь вопрос, — я присел на край кровати.

— А ты мне ствол дать не побоишься? — отошла она от боли.

— Зачем тебе? Ты с койки не встанешь, — я достал ее же ПМ и без видимых сомнений вручил.

— Вот так вот? — не поверила она.

— Я же тебе говорю. Все просто. Я готов тебе поверить снова. А ты?

— Ну и козлина же ты. Я готова тебя грохнуть.

— Я тоже думал что готов. Шел за тебя мстить, а потом увидел, что ты творишь и понял, что тебя надо убивать, что это мой долг. Настроил себя на это, но как видишь, не сумел. Ты пока полежи. Подумай о жизни. А я пойду, начну перестрелку, — поднялся и, забрав все оружие кроме пустого Печенега и ПМа из рук Кати, собирался выйти.

— Постой, я должна сказать. А то потом может такой возможности и не представиться — остановила она меня.

— Говори, — я замер картинно глядя в сторону двери и в глубине души ожидая девяти миллиметровой пули.

— Я едва выжила после того, — начала она свою исповедь. — Не знаю, на что польстился Ксенос, но он решил меня выходить. А я поняла, что жить хочу. Предложи мне до этого предстоящую жизнь или смерть я бы точно выбрала смерть, но выбирать легко, когда смерть перед тобой не стояла. Ксенос выхаживал меня честно. Возле койки сидел, точно сиделка. Потратил на меня жемчужину. Красную. Он там главным стал на какое–то время и ему никто не смел перечить. А потом он сказал, что я должна все отработать. Теперь я его. Буду рабыней, ну или буду с ним добровольно. Я думала сбегу и решила к нему подмазаться, — девушка вздохнула. — Подмазалась, но он смотрел, а потом велел убить нескольких свежаков. Не иммунных они должны были вот–вот обратиться. Уже все признаки были на лицо. Я сделала милость, не дала им стать тварями ведь так же хуже, — попыталась она оправдать себя в моих глазах. — Потом был новый случай и еще. А потом он велел убить иммунного. Иначе бы Тимошка живьем сожрал. Тот парень сам попросил, что бы я его пристрелила и я пристрелила. Потом был второй. А потом я поняла, что у меня руки по локоть в крови, что я и есть тот самый проклятый мур, только что людей сама не ловила и на органы не потрошила. Ксенос объяснил, что мне теперь только с ним. В стабы мне дорога заказана. По крайней мере, во все, где не любят муров, и есть ментаты, — она замолкла.

— А бабёнку ту за что? — мне нужно было идти, но я должен был спросить.

— Да сучка она. Пригрела я ее. Защищала. А она мне в лицо сказала, что я мур поганый и подстилка мурская, ну я и взбесилась. Правду она, конечно, сказала, но для меня это было еще обиднее, — призналась подруга.

— Ну, понятно, — кивнул и пошел к двери.

— Осуждаешь? — спросила она меня, когда я уже был на пороге.

— Я бы сам поступил иначе, но ты не я, — сказал и вышел.

Я успел к нужному месту с запасом. Подождал их на лестничной клетке. Они обложили дом со всех сторон, но брать меня собирались не штурмом через окна. Мы сидели высоковато, примерно в середине здания, тут нужно было либо спускаться с крыши, либо использовать штурмовые лестницы. Похоже, у них попросту не было таких специалистов и оборудования. А будь они, пришлось бы гораздо хуже. Правда, шли они тихо как грамотные охотники за двуногой дичью. К дому их, оказалась, привела Диана, но дальше подъезда собаку не пустили. Благодаря этому легко заметили и обошли мою примитивную сигнализацию.

Первые выстрелы прозвучали, когда муры поднялись до 3 этажа. Я взялся за МАШ и бил только наверняка. Благодаря конструкции лестницы с небольшой дырой между пролетами это было не трудно. Сразу положил троих и не дал им закрепиться. С их стороны возникла заминка, но после муры заняли квартиры на втором этаже, смогли укрыться на лестнице и стали подавлять меня огнем из всего своего разнообразного и при этом совершенно не богатого стрелкового арсенала. Не пожалел гранату внешников. Крику было море, но до вопящего Тимохи, сгоревшим заживо людям было далеко. Самому мне пришлось прятаться от дыма за дверью одной из квартир, открыв для вытяжки двери в другие. Искашлялся весь и даже бегал к окну продышаться, но помогло.

Огонь от гранаты внешников охладил пыл муров, а после того как пожар стих со мной даже решили поговорить.

— Стронг! Ты там не сдох! — прокричал незнакомый голос, напоминающий своей хрипотой урчание перерожденного.

— Это кто там?! — откликнулся я.

— Я Троглодит! Я тут главный! — был ответ.

Я припомнил, что это было имя кваза мура, коего я видел в элитном поселке сразу после его перезагрузки.

— Ну, я тебя поздравляю! — ответил на это я.

— Сам не представишься?!

— Самураем меня зови!

— Так вот ты кто! — разговор на время стих.

Я нырнул в одну из квартир, что бы проверить, не нашлось ли у них альпиниста. Была возможность, что мур решил потянуть время пока меня обходят. Мур время не тянул и никто меня не обходил.

— Сдаваться будешь?! — спросил через некоторое время Троглодит.

— Троглодит, ты дурак? — спросил я в ответ.

На этом разговоры словами закончились, и снова заговорило оружие. Муры умудрились занять третий этаж, но я не посчитал это большим достижением. Во время этого их штурма успел пристрелить двоих на лестнице и еще одного перелезающего со второго этажа на третий по стене. Четвертый свалился вниз и даже выжил. Просто сломал ногу. Таким Макаром они кончатся раньше, чем выдавят меня на крышу, но я был уверен, что так долго этот бой не продлится и оказался прав.

На звуки выстрелов и прочий шум явился мой старый знакомец. Это был тот самый искалеченный, но не убитый гранатой внешников элитник. Он не восстановился полностью, но где–то успел знатно откормиться, а, следовательно, регенерировать. По сравнению со здоровыми элитниками он был калекой, но даже искалеченный элитник это машина смерти. К тому же был этот товарищ не один. Его сопровождало больше десятка лотерейщиков и топтунов, служивших как верные пехотинцы командиру.

Помня, чем дело кончилось в прошлый раз и, чуя запах совсем недавно примененной гранаты внешников элитник сразу к дому не полез и своих пехотинцев сходу внутрь не бросил. Ну а может, я преувеличиваю его разумность и то место ему просто попалось первым. В общем, так или иначе, монстр напал на место, где муры припарковали свои машины. Там оставили нескольких охранников они даже успели пострелять. Я опознал характерную трель крупнокалиберного пулемета и порадовался, что его не успели применить по мне. Достать бы, конечно, не достали, но жизнь осложнили крайне серьезно.

Муры осаждавшие дом как–то сразу стушевались и стали отходить к месту стоянки. Я проводил их выстрелами и перебил столько сколько смог. Перебил бы больше, но меня отвлек шум в квартире с Блондой. Метнулся туда и увидел, что виновницей торжества является Диана. Псина взбежала по лестнице, нашла хозяйку, а вместе с ней и Дизеля. Собака загнала кота кваза на шкаф, и ни в какую не хотела слушаться хозяйку.

— Я вас пристрелю, — даже не слишком громко предупредил я животных и те, кажется, поняли, что дело по серьезному пахнет керосином.

Дизель остался сидеть на шкафу, а Диана осталась караулить кота под ним, но никто больше не шумел и меня это вполне удовлетворило. Можно было убираться из комнаты и заняться мурами с зараженными. Сомнений в том, что твари придут, и к дому не было. Просто не было понятно захочет ли элитник подставляться под гранату внешников снова. В лучшем для меня раскладе он должен был пожрать муров и убраться от греха, но отчего–то мне казалось, что он хотя бы попробует меня сожрать.

— Что там? — спросила все же севшая на кровати и притянувшая к себе пустой Печенег Катерина.

— Все хорошо. Пришел Троглодит. Подтянулся элитник со свитой, — представил отчет в оптимистичном тоне я.

— И это хорошо, — покачала она головой.

— Ты главное не высовывайся. Муров маловато, что бы взять нас тупым штурмом, а с элитником я знаю, что делать, если полезет, — сказал тоном уже куда серьезнее.

— Не слишком самоуверенно? — спросила она.

— Не слишком, — сказал я уходя.

— Троглодит может отражать пули, но не долго, — предупредила меня в спину Блонда.

— Спасибо, — поблагодарил я, не оборачиваясь.

Успел я уже к возвращению прореженных и преследуемых заражёнными муров. Одни твари весело преследовали вторых, а вторые улепетывали что было мочи и даже не обратили внимания, на мои выстрелы, подкосившие несколько целей поудобнее. Позади всех двигался элитник. Преследовали муров лотерейщики и топтуны. Они не отвлекались на пожирание, а повинуясь командам вожака, только забивали добычу. Жрал он сам. Жрал быстро, почти на ходу и оставляя после себя только ошметки экипировки. От самих муров не оставалось даже костей.

Надо отдать должное некоторым мурам. Кое–кто отстреливался, и часть зараженных даже завалили, но это им не помогло. Да и валил я таких едва не в первую очередь. Лишь не многие успели занырнуть в окна первого этажа или подъезды дома. Кто–то даже попытался рвануть по лестнице ко мне, но Машка свинцовым веником смела таких шустрых вниз и там оставила лежать марионетками с оборванными нитями.

К самому дому элитник своих тварей не пустил, они даже немного отступили, прихватив с собой трупы муров. Укрывшись от огня муров и моих выстрелов монстры жрали, но уходить не собирались. Я понимал, что закончив с перерывом на обед, они предпримут новую попытку. Правда, сделать они этого не успели. На шум явилась свора из молодого элитника и пары матерых руберов. Втроем они накинулись на не восстановившегося элитника с его лотерейщиками и покончил с ними.

Лотерейщиков разорвали тут же, а вот элиту, что была значительно крупнее всех троих, убили не быстро. Значительная часть муров решила воспользоваться моментом драки и ринулась в разные стороны. Кто–то из них рванул к машинам, а кто–то понадеялся на свои ноги, но не ушел никто. Кого–то я пострелял как в тире, а кого–то настигли покончившая с раненым троица. Воспользовавшись моей отвлеченностью муры, оставшиеся в доме, снова пошли на штурм и сумели занять четвертый этаж. У меня в запасе оставалось еще 5 этажей, но на 6 находилась Блонда.

Троглодиту, похоже, надоело терять людей и вести войну на множество фронтов. Он решил покончить со мной лично. Кваз поднялся в полный рост и безоружный попер на меня. Я выстрелил в него раз, но странным образом угодила в стену. Я выстрелил снова, но с тем же эффектом. Кваз применил свой дар и защитился от пуль, а потом прыгнул, пытаясь сбить меня с ног точно заражённый. Прыжок был и снизу вверх на приличную высоту и в длину. Красивый и довольно длинный прыжок над узким проемом меж лестниц. Успев рассудить, что раз его не берут пули, а гранатой уже не достать, то стоит попробовать дар, вскинул руку и встретил его молнией. Троглодит ударился о перила лестницы, но был еще жив и попытался зацепиться. Я выстрелил в него снова, и в этот раз пуля сработала стандартно. Или время действия дара истекло, или его действие прекратилось от моего удара молнией. Тело, не смогло пролететь через узкую щель меж перилами и застряло, там перекрыв обзор мне и противникам.

Я решился на контратаку. Обезглавленный противник оказался деморализован, и его сопротивление стало совершенно никуда не годным. Уже через минуту у меня в противниках остались только молодой элитник с парой руберов, но воевать с ними я не собирался. Прихватив в дополнение к своим пару трофейных стволов рванул на верх к Блонде, а они внизу уже крушили все, что могли в небезуспешной попытке добраться до Муровских трупов. Лишь бы здание выдержало этот вандализм.

— Что там? — взволнованно спросила девушка, встречая меня.

— Лезем на самый верх, — сказал я вместо ответа и принялся помогать ей, попутно все как можно щедрее забрызгивая репеллентом.

Дизеля пришлось брать под мышку, а Диана пошла за нами сама. При этом беспокойный кот норовил вырваться, а вот собака присмирела и шла, поджав хвост. Видимо до нее дошло, что там за шумы в низу. Она, конечно, в свое время успела привыкнуть к Тимошке, но по запаху поняла, что тут иные заражённые. Для этих собака самое вкусное из имеющихся блюд.

Мы затихарились в ванной в одной из квартир на девятом этаже и сидели там все вчетвером. Собака с кошкой заключили временное перемирие и сидели еще тише нас опасавшихся даже дышать слишком глубоко. Особенно тихо вели себя, когда внизу перестали крушить стены в поисках мяса. Я сидел, сжав зубы и жалея, что не взял у Клуба штурмовую винтовку внешников. У меня уже патрончиков к Машке было маловато и слабоваты эти патроны были против элиты пусть и молодой. Да и против руберов не факт что помогут. Руберы там не молодые, а заматеревшие. Вот с винтовкой внешников можно было попробовать завалить их. Конечно, и с ней шансов на выживание меньше чем ноль, но хоть одну бы тварь забрал с собой, а может и двух бы, если бы успел вторую подорвать гранатой внешников. Хотя бы даже и вместе с собой.

В воцарившейся тишине было слышно, как твари лазают по стенам дома, точно котята по настенному ковру. Кто–то из этой троицы залез на крышу и походил над нами. Монстры явно искали, чем тут можно поживиться еще, но из–за репеллента, помноженного на близкий источник сильного манящего запаха от остатков сожранных тел, нас не нашли. Потом монстры спустились по стене до ее середины или даже меньше, спрыгнули на землю с высоты и, по всей видимости, сразу же убрались прочь.

Вылезти мы себе позволили только выждав полчаса после того как все стихло окончательно. Дом был разворочен изрядно. В некоторые квартиры, словно снаряд попал, всюду валялись обломки стен и перекрытий, но строение стояло прочно, и кое–как вниз спуститься было всё–таки можно.

— Я думала, ты собирался грохнуть и элитника, — призналась Блонда, когда я помогал ей спускаться по лестнице между обломков.

— Были варианты, но не против трех таких тварей, — в ответ и я был честен.

— И как же? Как Тимошку? — продолжила она.

— Наподобие, — я не стал углубляться.

Сначала занялись трупом убиенного элитника. Выпотрошив его, тут же заставил Катерину съесть красную жемчужину. Жемчужина была очень кстати в связи с состоянием Блонды. Еще две чёрных, немало гороха, кучу споранов, и ворох плохонького янтаря пошли в мои закрома. Одну жемчужину оставлю себе, а остальное пожертвую в фонд подрастающего Воробья. Сам он себе такое добро еще не скоро заработает, а финансы на жизнь мальчишке вместе с Люси понадобятся.

Мы беспрепятственно добрались до места, где муры оставили машины. Сюда они приехали на Урале и Гусаре, пикапа, что я видел в элитном поселке, не было. У грузовика была изуродована кабина. Из него явно кого–то доставали и этот кто–то отстреливался. Гусар совсем не пострадал, и кровь у него была только на крыше. Проверив армейский автомобиль, я понял, почему его не потащили к дому. К Корду у них оставалась всего одна неполная лента, вот и решили обойтись. Решили оставить на случай встречи с крупными заражёнными. Пригодилось, но не помогло. Судя по всему, элитник или кто–то из его подручный выдернул стрелка из люка и сэкономил мне немного патронов.

По дороге к дому я видел приметы описанные Ватрушкой в попытке спасти жизнь, но тогда мне было не до этого, а теперь я обязан был довооружиться. От муров оружия досталось плачевно мало и мои запасы сильно подрастратились. Гусар с Кордом, пусть даже с одной неполной лентой, по–прежнему аргумент и я его использую, но нужна при штурме хутора обязательно будет нужна стрелковка.

Отыскав схрон, я вытащил сверток из промасленной ткани и брезента. Развернув ткань и увидел собранный и готовый к использованию РП‑46 с коробкой на 200 патронов. Ручной пулемет образца 46 года ранее я видел только в музее советской армии и никогда им не пользовался. Использовать незнакомое оружие в предстоящем бою я не собирался, но он использовал патроны того же калибра что и Печенег Блонды. Хороший калибр. 7,62 на 54 мм. Я бы сказал, что он мой второй любимый после 12,7 на 55 мм, который жрет моя драгоценная Машка. Жаль только что навалом у Ватрушки это всего коробка на 200 патронов для меня. Приврал маленько муренок.

Пришлось потратить время на переснаряжение оружия другие мелочи, но к рассвету мы все же управились. Блонда хоть и не слишком активно, но помогала. Потом, наконец, тронулись на Гусаре. Я уже сроднился с этой машиной и решил оставить ее себе. Было бы хорошо доработать ее на Мехзаводе, а то мурская кустарщина это какой–то колхозный тюнинг, а не нормальная защита. Но с Блондой туда ни ногой. Поди, объясни их СБшникам, что Катьку нужно оправдать. Уверен, что услышу ответом на свои просьбы нечто вроде: Закон суров, но он закон. И в принципе они будут правы. Значит, придется искать других механиков. Хотя если не соваться во внутренний город и не привлекать к себе внимание СБ, то можно и попробовать. Но как его не привлечешь, если уже привлек его кучу. Привел им ксера, познакомился с несколькими значительными людьми в стабе. По–моему, этого уже вполне достаточно для самого пристального внимания.

Но об этом думать было слишком рано. Нужно было еще окончательно решить вопрос с мурами и дорогой не допустить, что бы Дианка с Дизелем друг друга разодрали. Как все успокоилось, в них снова проснулась вечная вражда кошачьих и собачьих. Если честно, я их обоих из машины вышвырнуть хотел, но при Блонде постеснялся.

Добрались до хутора уже по светлому и еще на подъезде поняли, что спасать и атаковать там не кого. Хутор был разрушен до основания. Нормальных людей не было. Только одинокий лотерейщик пытался отыскать. Он бродил от дома к дому и ничего не находил, так что я его убил что бы не мучился. Изучая развалины, мы поняли, что даже в погребах никто не смог укрыться. Все погреба расковыряли и всех оттуда достали.

Мне сразу представилось как молодой элитник и два его рубера по следам машины приходят сюда, а хутор защитить не кому. Тимошку с Ксеносом убил я, а муры уже полегли под одинокой высоткой. Несколько оставшихся бойцов встретили тварей из всего, что было и пытались продать свои жизни подороже, но твари хоть и пострадали, выжили все. Они обрушивались на огневые точки и в своей злости не только убивали стрелков, но и оружие приводили в совершенную негодность. Иностранный пикап с пулеметом был превращен в такую груду хлама, что его и опознать теперь было не возможно. После них мы даже патронов по нормальному собрать не смогли, хотя я хотел.

Увидев все это, Блонда села и заплакала.

— Что? — спросил я.

— Ничего, — буркнула она.

Мне оставалось только пожать плечами. Отчасти в смерти этих людей был виноват я, но убиваться горем я не собирался. Не случись все, так как случилось, муры продолжили бы свое черное дело и отлавливали тех, кому повезло оказаться иммунным и выбраться из города. Блонда окончательно стала бы одной из них, ведь не даром Ватрушка упоминал, что в какой–то момент ее даже за старшую на хуторе оставляли. Пленники погибли бы не тут так под ножами мурских вивисекторов. А может и на ферму бы попали. На мой взгляд, такой вариант был бы еще хуже.

 

Глава 21: Лесная драма.

У хутора ночевать было слишком опасно, но мы нуждались в приличном отдыхе, так что, организовав кое–какой запас провизии и все же нашарив кое–какой боеприпас, отъехали подальше, углубились в перелесок и там встали. Спать в машине было не слишком удобно, и Дизель с Дианой всю ночь то и дело будили, но все же часть ночи подремать удалось.

Проснувшись в очередной раз, обнаружил Блонду в предрассветных сумерках пакующей рюкзак и подбирающий себе огнестрел.

— Это правильно, — поддержал ее я. — Машину скоро придется оставить. Через реку ее не переправим.

— Я ухожу, — подняла на меня глаза землячка.

— И куда же это? — спросил я в принципе готовый к чему–то подобному.

— Не знаю, — теперь она отвела взгляд.

— Тогда зачем? — последовал мой новый вопрос.

— Меня не пустят ни в один стаб с ментатом. Что я скажу, когда меня спросят мур я или нет? — ответила она.

— Это понятно, но я спросил не это. Зачем ты уходишь?

Она подняла на меня полные слез глаза.

— Ну а как же? — спросила девушка непонятно о чем.

— Что как же? — всплеснул руками я.

— Как же дальше? — она вытерла слезы.

— Сейчас я отведу тебя в одно спокойное место, где нет никаких ментатов. Там есть медик. Она мне обязана жизнью, так что поможет, если понадобится. Там ты вылечишься и встанешь на ноги, — рассказал ей я план ближайших действий.

— Я и так обойдусь, — закачала она головой.

— Еще вчера ты ходить сама не могла, а сейчас обойдешься. Да тебя первый же бегун задерет, если не пустыш. Никуда ты не пойдешь. По крайней мере, сейчас, — отрезал я.

— А потом? — девушка протянула руку и стала гладить Диану.

— Потом видно будет. Я тебя силой держать не стану, — буркнул я, аккуратно отодвигая подлезшего под руку и ласкающегося кота.

— А если я не захочу остаться? Если я приму решение уйти? Ты сможешь меня отпустить и забыть? — спросила даже с каким–то вызовом.

Я глубоко вздохнул и прикрыл глаза, подбирая слова.

— Ну а ты сама–то как думаешь? — решил переложить ответ на нее саму.

— Ничего я не думаю. Я теперь мур, а ты весь правильный как Гастелло или Морозов. Нам не по пути.

— Не такой я уж и правильный, — вздохнул я.

— Но точно не мур, — фыркнула она.

— Не мур, да и ты до настоящего мура не дотягиваешь.

— Кто же я тогда?

— Жертва обстоятельств. Запутавшаяся девчонка, — предложил ей сразу два варианта ответа на ее вопрос.

— Ты это в стабах объясни, — снова фыркнула.

— Им не объяснишь, — не весело улыбнулся я. — Они не могут прощать тех, кто сотрудничал с мурами, пусть даже сотрудничал и под угрозой смерти. Но можно найти стаб, где правила попроще, да и уверен не во всех есть ментаты. Не думаю что их так много как стабов.

— Ну, вот в такой стаб я и пойду, — вздохнула Катерина.

— А если я захочу с тобой? — спросил я.

— А захочешь? — она удивленно вскинула бровь.

— Захочу, — степенно кивнул я.

— Почему это?

— Может в постели с тобой понравилось, — решил свести все к шутке я.

— Лучше той докторши? — в ее словах шутки не было.

Я напрягся, вспоминая, откуда она знает о Люси, но тут же вспомнил, что сам упоминал, что ей поможет медик и что этот медик именно она, а не он.

— Не знаю, я с ней не пробовал, — ответил со всей честностью.

— А что за докторша то хоть? — заинтересовалась Блонда.

— Да писюха совсем. Она и не доктор. Просто в медицине понимает больше меня. Вроде училась на медика и в больнице успела поработать, но вот закончила медицинский или нет, не помню, — рассказал я.

— Ты ее спас, конечно же, — с понимание кивнула Катерина.

— Ее и пацана мелкого, — согласился я.

— Их ты тоже с собой потащишь, — она замялась. — То есть с нами, если вдруг вместе пойдем. Но мы не пойдем.

— Может и потащу, — сказал как о чем–то незначительном, но понимал, что придется все это как–то решать и примерный план действий на эту тему у меня уже давно сформировался. — Раз уж стала собираться давай в дорогу двигать. Тут до реки не больно далеко, в то же село поедем, где все с тобой случилось, но дальше пешком придется.

— Стой. Погоди. Давай сразу расставим все точки, — ей явно не слишком хотелось говорить на эту тему, но она заставила себя.

— Давай, — со вздохом согласился я.

— Когда я подлечусь я, в самом деле, уйду. Со мной ты не пойдешь и ты не будешь меня искать. Ты должен пообещать, — объявила она.

— Почему? — спросил пристально глядя в лицо.

— Потому что ты для меня самый настоящий укор. Глядя на тебя я буду помнить, кто я. Взглянула на тебя и вспомнила, что я тварь Я всеми проклятый мур. Убийца. Понимаешь?

— Понимаю, — вздохнул я.

— Так обещаешь?

— Давай поговорим об этом, как ты вылечишься? Вдруг ты передумаешь.

— Ладно, но я не передумаю, — согласилась она и тут же перевела тему, чему я был рад. — А на машине туда, куда ты собрался совсем никак?

— Никак. У самого на сердце кошки скребут. Не хочу Гусар бросать. Потом ведь можем его и не найти, — скривился я.

— Если Гусар не получится забрать, то хоть Корд давай упрем.

— Тебя и его тащить? Еще и остальной груз. Боюсь, не потяну.

— Не надо меня тащить, — фыркнула она. — Я в порядке.

— Может и пулемет сама попрешь? — спросил с сарказмом.

— Если придется, попру, — с язвинкой в интонациях ответила она.

— Не придется, сам допру, — я сложил сидение и щелкнул тумблером заводя мотор. — Знаешь что? — спросил, когда машина заурчала.

— Что? — спросила Блонда с трудом, но самостоятельно перебираясь сзади на командирское сидение.

— Я рад, что не убил тебя, — признался я ей.

— Я так–то тоже рада, что жива. Жить хотят все, — не поняла меня она.

— Надо посмотреть твою рану, — вспомнил я. — Сейчас осмотрюсь вокруг и взглянем, — снова щелкнул тумблером, глуша мотор.

— Да вроде ничего. Может и смотреть не стоит? — усомнилась девушка.

— Нужно, — сказал и вылез из машины, едва не прищемив кота пожелавшего выбраться, но не выпустил его.

Блонда выпускала зверей ночью на прогулку, я точно помню этот момент. Они быстренько сделали свои дела и вернулись в машину. Так что хватит, нагулялись. А то сейчас выберется, убежит неизвестно куда и ищи его потом. А если не искать самому, то найдет ли кваз нас? Будь мы пешком я бы, и задумываться бы не стал, но мы упылим на машине, на несколько десятков километров. Для кота, пусть и такого, это было огромное расстояние.

Постоял у водительской двери и послушал. Вокруг было тихо. Обошел Гусар по маленькому кругу, то и дело, останавливаясь и прислушиваясь. После уже не так осторожно дал большой круг. Так никого и не нашел, так что вернулся в машину посмотрел рану спокойно. В это тяжело было поверить, но рана хорошенько поджила. Еще пара, тройка дней и от нее совсем не останется и следа. Улей воистину творил в этом плане чудеса.

— Ну, поехали, — сказал, закончив с бинтованием и возвращаясь за руль.

После событий у девятиэтажки впервые сел за руль такой машины. Поначалу на пути к хутору было несколько непривычно, но ничего страшного не случилось. Сумел доехать до хутора, потом до места ночёвке и сумею дальше. Главное что бы никто на нас дорогой не напал, а то у нас ни единого стрелка. Катька сейчас не боец совсем. Случись что, и не буду знать рулить мне или бросать баранку и стрелять.

Примерно на середине дороги мы приметили одинокую машину со значком Тольяттинского автозавода, но незнакомой мне наружности. Лобовое стекло этой машины изнутри было залито кровью, словно спагетти кетчупом, а в боковое билась головой женщина с лицом перепачканным кровью. Помимо крови на лице были заметно видны следы начавшихся изменений. Обращенная ехала с кем–то в машине и когда обратилась, сожрала соседа вот только выбраться так и не смогла.

— Может, убьем? Чего мучается? — спросила Блонда.

— На всех патронов не напасемся, — покачал я головой.

— Так без патронов. Если не хочешь, то я сама, — настояла она.

— Ну, давай, — я остановился и сдал назад, что бы поравняться с машиной, которую уже проехали.

— Я сейчас, — Катя собралась выбираться из машины с переднего сидения, но рана давала о себе знать.

— Сиди уж, — махнул на это рукой, потом прихватив оружие, открыл дверь и высунулся из машины.

Осмотрелся по сторонам. Все было тихо. Достал меч и подошел к легковой машине с переродившейся. Сразу же увидел, что женщина пристегнута ремнем безопасности. Открыл дверь и ко мне тут же потянулись руки. Примерился и довольно ловким уколом меча в глаз навеки упокоил жертву Стикса. После этого что–то заставило заглянуть на переднее пассажирское сидение. Его было видно прямо через убиенную мной заражённую. К этому злополучному сиденью было пристегнуто детское кресло, и оно было особенно сильно залито кровью. Там же можно было приметить обглоданные детские косточки. Осознавая, что очередная мать в Улье сожрала свое собственное дитя, на секунду прикрыл глаза. Потом быстро заставил себя собраться, вытер клинок о грязную одежду мертвой твари и убрал свое верное оружие в ножны.

— Ты прямо настоящий самурай. Вижу, поднаторел уже, — сказала мне Блонда, когда я открыл водительскую дверь что бы сесть за руль.

Тут воспользовавшись моментом и открытой дверью, Дизель выскочил на улицу. Кот–кваз тут же припустил в сторону ближайших кустов, вытянув свой лысых хвост трубой вверх.

— Бесов кот, — я хлопнул ладонью по баранке руля, но не по клаксону.

Не делать подобное у меня выдержки хватило.

— Успокойся. Они с ночи заперты в машине и их никто не выпускал. Бедолаги уже натерпелись. Их надо выгулять, — сказала мне на это Блонда.

— Выпускай свою собаку. Если этот лысый демон не появится, пока она гуляет, поедем без него, — проворчал я занимая свое место.

— Я думала это твой кот, — сказала блондинка, открывая свою дверь. — Диана, давай, — повинуясь этим слова и жесту, собака в мгновение ока перескочила через девушку, даже не зацепив одежды.

— А кот, наверное, думает, что я его человек и что он может распоряжаться мной. Большой буй ему. Я за ним бегать не собираюсь, — проворчал я.

— Как знаешь, — Блонда пожала плечами. — Но мне придется вылезти, что бы пустить Дианку.

— А так же как выпрыгнула, она не запрыгнет? — я продемонстрировал жестом, как это должно было выглядеть.

— Нашел циркачку, — закатила глаза землячка.

— Сам пущу, — открыл водительскую дверь.

Диана не отходила далеко от машины и быстро сделала свои собачьи дела. После этого я запустил ее через десантную дверь. Кота не было, но как–только я тронулся, он словно из–под земли вырос на дороге. Я затормозил и открыл свою дверь. Дизель подбежал к машине и запрыгнул мне под ноги прямо к педалям, а потом перекочевал в десантную часть автомобиля.

— Ну вот, а ты ругал кота, — попеняла мне Блонда.

— Это чудовище зовут Дизель, — представил я животное.

— А что за порода такая странная? — поинтересовалась она.

— Стикский кваз, — на ходу придумал я.

— Серьезно? Кот кваз? — удивилась спутница.

— Вполне. До этого он был пушистый и довольно красивый. На мейн–куна походил, а может это и был мейн–кун. Но споровое голодание превратило его в кваза, — рассказал я.

— Так коты же мелкие? 15 кило нет, — блондинка выпучила глаза.

— И в этом не было, но он порол живчик и тот ему был нужен, — кивнул.

— Фига се, — поджала губу подруга.

— Ну, погнали, — автомобиль под моим управлением тронулся.

Что что–то не так с поселком на реке мы заметили издали. Посреди белого дня над рекой появилось нечто вроде северного сияния. Появилось туманное облако, в которое били молнии. Если немного присмотреться, то можно было заметить довольно четкие границы тумана. Если бы мы подобрались ближе или находились слишком далеко, то этого момента не увидели бы, но с этого расстояния граница была вполне заметна.

— Перезагрузка, — констатировала факт моя спутница.

— Скоро тут будет жарко, — согласился я.

— Поехали дальше? — спросила она.

— Другое село искать? — уточнил я.

— Да, — подтвердила Блонда.

— Рискуем по дороге нарваться на кого–нибудь. К кластеру наверняка придут со всей округи. Давай лучше сами первыми в кластер. Думаю, немного времени у нас будет, — внес по–своему рациональное предложение я.

— Рискуем, — посетовала она.

— Даже развернувшись и уехав обратно рискуем, — сказал я, заканчивая обсуждение, и повел машину в сторону перезагружающегося кластера.

Чем ближе мы подъезжали, тем грознее казалась картина, но в самое пекло мы и не полезли. Благоразумно дождались, когда все кончится и в тумане появится новая жизнь. Я тут же направил Гусар в рассевающийся кисляк. На нас глазели ничего не понимающие люди. Им еще было не понятно, куда они попали и что с ними будет. Мы же знали, что будет с большинством. Мало кто из них не обратится в чудовище, если тут вообще окажется хоть один иммунный. Возможно, вообще не будет никого.

Подъехали к причалу. Резко затормозил и выскочил из машины с оружием в руках. Следом выскочил Дизель. Блонда выбиралась куда медленнее.

— Смотри за машиной, — велел я ей и бросился разбираться с лодкой.

У меня на пути возник какой–то мужичонка. Я движением руки отодвинул его в сторону. Мужичонка чуть не улетел в воду, и пришлось поймать его за полу одежды. Он что–то проворчал, но серьезно возмущаться не стал. Рожа кваза и вооружение на пару нормальных людей умели смирять людей не знакомых с реалиями Улья. Да и многие знакомые с реалиями подумали бы связываться с существом, выглядящим как машина смерти или нет.

Нужно было успеть перегрузить если не все, то, как можно больше пока не появились твари. Пока я метался от лодки к Гусару, да пока снимал Корд, вокруг собралась целая толпа. Блонда отошла к причалу и целилась в людей из пулемета. Сама при этом девушка выглядела несколько растеряно и что может случиться, было не понятно. Нашлись и смелые с вопросами и дерзкие с претензиями, но на оружие никто не бросился и, слава Богу. А на словесные провокации моя спутница не поддалась.

Как все закончил, отправил блондинку в лодку, а сам вышел к людям. Увидев, что за монументальная и увешанная оружием как новогодняя елка игрушками фигура обратила на них внимание толпа несколько притихло. Не воспользоваться таким моментом было бы просто грешно.

— Вот теперь немного можно поговорить. Я расскажу вам, что вокруг происходит и что всем вам лучше сделать, — сказал я.

— Вы кто такие? — тут же крикнул кто–то осмелевший из толпы и стал первой и не слишком мне нужной ласточкой.

— Чего вам надо? — крикнул другой.

— Куда мы попали? — прокричал третий.

Таких беспорядочных выкриков было много, и разговаривать с толпой не представлялось возможным. Я хотел выстрелить в воздух, что бы успокоить толпу, но пожалел патрона. Не так уж много их у меня было, а дел предстояло еще очень много.

— Тихо!!! — выкрикнул я тогда и смолк, дожидаясь тишины.

Тишины не настало, но через несколько драгоценных минут уровень шума толпы все же снизился до приемлемого.

— Товарищи! — начал я с традиционного в своем мире обращения. — Не шумите! Не отнимайте у меня и у себя время! Оно дорого! Выслушайте до конца! То, что я скажу, вам может показаться фантастическим бредом! Но, к сожалению это правда! Ваш поселок попал в другой мир! Он называется Стикс или Улей! Здесь полно монстров и многие из вас скоро превратятся в таких же монстров! — тут меня снова оборвали криками из толпы, но я смог вновь заставить их помолчать еще и продолжил короткий вводный курс.

Как сумел я рассказал им о том, что за поганый это мир и как быстро в нем мрут люди. Уже на этой стадии меня многие бросили слушать, и ушли, приняв за опасного сумасшедшего, но я продолжи для тех, кто остался. Велел всем уходить по реке и указал, в какую сторону. Объяснил, что заражённые в воду не полезут. Не забыл упомянуть, что и на реке безопасно не будет. Упомянул о беспилотниках и внешниках. Рассказал, как добывать потроха и готовить живец. Меня перебивали и перекрикивали, но все же я смог донести что хотел. Поверили в мои слова далеко не все из тех, кто дослушал, но нашлись и те, кто с трудом, но воспринял реальность происходящего. Некоторые поспешили собираться, и на этом я посчитал свою миссию выполненной до конца. Если кто–нибудь из них окажется иммунным и выживет, то это уже будет большое дело. Сделать больше для этих людей я попросту не мог, хотя и хотел бы.

— Они все погибнут, — сказала тихо Блонда, когда я сел в лодку.

— Даже если так, мы должны были сделать хоть что–то, — ответил я глядя на удаляющийся берег.

Переплыли реку. Выгрузились. Спрятали лодку. Устроились на привал. Пообедали, попили живца. После я вырезал палку наподобие костыля для спутницы, что бы ей было, на что опираться и нагрузился как тот ишак из Пакистана сам. Понял, что все один на спине и в руках не упру. Решил, что лучше соорудить волокушу и какое–то время потратил на нее. Потом мы все же тронулись в путь.

Лес был для меня уже привычно тих. Там белочка на дереве. Там зайчик проскакал. Диана пыталась ловить мелких зверьков, но у нее ничего не получалось. Пойди, поймай такую живность, если никогда этим не занимался. Из заражённых попался один ничтожный одинокий ползун. Чуть хрипящий и едва шевелящийся в истрепанной одежде. В этот раз достал топорик, что был со мной вместе с мечом и ударом клюва на обушке пробил ему голову. Потом вытер орудие убийства о рванину, что была на жалком переродившимся и на этом все.

Шли не спеша, хотя Блонда чувствовала себя все лучше и лучше. Потратили на дорогу на два дня больше чем когда шли голодные, но налегке с Занозой. Зато в этот раз безошибочно вышли прямо к дому Бирюка. Еще бы не выйти. Кот верным компасом указывал дорогу. Лысый хвост Дизеля все время маячил где–то впереди. Этот кваз как будто знал, что мы от него хотим и охотно помогал. Хотя может и в самом деле знал. Кто же поймет, что именно стало с этим иммунным животным. Я молнии пускаю, Блонда тяжести таскает какие культуристу не поднять, так почему Дизелю не научиться понимать язык людей или угадывать их намерения?

Я сильно обрадовался, узнав, что с Сережкой—Воробьем и Люси—Люськой все в порядке. Все же могло случиться всякое, но к счастью за проведенное в доме Бирюка время они не видели ни заражённых, ни простых людей. Мне ребята тоже были рады, но увидев Блонду, Люси напряглась так, что превратилась в пустыша, а Сережка спрятался за нее. Пацана ее трансформация больше не пугала.

К моему несчастью оба они узнали Блонду, а сочинить какую–нибудь историю заранее я не догадался. Пришлось убеждать ребят, что моя землячка не плохая и что это все стечение обстоятельств. Ее заставили, и она не хотела этого делать. Иначе она не могла. Мне поверили, но к блондинке относились все равно настороженно. Люси сказала, что принципиально не стала бы делать ничего подобного, даже если бы ее разобрали на органы или скормили ручному элитнику. Она хотела уйти, но я убедил ее подождать пару дней, пока Блонда окончательно не выздоровеет и пообещал после отвести ее в Мехзавод и оставить там.

Отдохнули в доме Бирюка ровно сутки. Все вроде было в порядке. Девушки почти не общались, но от них дружбы и не требовалось. Воробей тянулся ко мне и оружию. Я пока мог, объяснял ему, что да как. Мою землячку паренек откровенно побаивался, но с этим я ничего не мог поделать. Блонде становилось еще лучше. Тянуть больше не было смысла. Иначе можно было дотянуться до какого–нибудь инцидента.

С утра обошел округу сам. Потом собрал всех, и изучили окрестности всей компанией. Воробей заметил нескольких ослабевших заражённых, притопавших неведомо откуда и их пришлось упокоить. Шуметь я при этом не стал и обошелся одним викадзаси и голыми руками. После этого я объявил о решении немедленно уводить мальчика и Люси на Мехзавод. Блонду оставлял в лесу одну. Ей я оставлял Корд, одну гранату внешников и пару стволов поменьше. Еды и вооружения девушке должно было хватить с запасом до моего возвращения. Ну а уж после того как вернусь мы решим что делать. Но отпускать землячку я не собирался, хотя любовных отношений мы с ней так и не возобновили.

Люси быстро собралась в дорогу. Воробей уходить наотрез отказался. Ему хотелось остаться со мной. Тогда я пошел на хитрость и сказал ему оставаться с Блондой, на что парень предсказуемо не согласился и в итоге все согласился идти с нами на Мехзавод и какое–то время пожил там. Как только мы вышли за ограду, Дизель не замедлил покинуть оккупированный собакой дом и поспешил следом за нашей тройкой.

Дорога до города не была легкой, но и чрезмерно тяжёлой ее назвать было нельзя. Ночевали у костра. Питались консервами. Дорогой сводил Люси посмотреть на черноту, вызвавшую у нее бурный интерес. Потом пройдя по лесу почти прямой дорогой, мы вышли к знакомому мосту, а почти сразу после нашли на дороге машину и решились поехать на ней. Серьёзная операция заводчан, в которой я когда–то участвовал, повыбила тварей в округе, но времени прошло уже изрядно. Так что риск нарваться на матерую тварь был, и мы бы нарвались, если бы не дар Воробья. Парень заблаговременно почуял приближение среднего рубера со свитой из тройки топтунов, и я смог их достойно встретить. Машка сработала как надо, и топтуны легли быстро, а вот на рубера пришлось потратить гранату внешников. Последнюю. Но иначе было никак. Уж больно прочную броню тварь себе отрастила или успела обзавестись умением ее усиливающим. После этого из карманной артиллерии у меня осталась только ребристая тушка Ф-1 подобранной в полицейском участке в Чёртовом городе.

За исключением инцидента со средним рубером со свитой мы без проблем на машине добрались до самого блокпоста внешней части Мехзавода. Перед городом поговорил со своими спутниками и рассказал им, как вести себя с ментатом, если, а точнее когда, им придется иметь с ним дело. Советовал не пытаться ничего утаить. Люська распереживалась за меня, но я пояснил, что уйду, прежде чем вскроется моя связь с муркой, а искать по Улью меня никто не стане. Не будет ни у кого на это ни сил, ни желания.

На пропускном пункте нас встретили местные пограничники, если их можно так назвать. Ментата среди них не было, да и никогда они тут не дежурили. После короткого разговора и предъявления документов меня вместе со спутниками пропустили, но машину велели поставить на стоянку возле КПП. Я против не был. Также пограничники советовали сводить моих новичков к ментату, что бы они тоже получили документы. Я пообещал что мы так и сделаем, но только после того как устроимся и отдохнем, хотя делать это было не обязательно. Во внешнем городе не обязательно было иметь документы вообще.

К Безбашенным вести своих подопечных не решился, хотя сам посетить их намеревался. Вместо этого нашел приличную гостиницу, что не составило большого труда, поскольку их было целых три. Не столь приличных было еще больше, но они меня не интересовали. В гостинице снял два номера. Один себе, а второй Люське с Воробьем. За наличие животных пришлось доплатить. Заказал для спутников брошюры с законами и правилами стаба и брошюры с общими сведениями об улье. Заказал в номер хороший обед на троих и сладкого для пацана. Наказал ребятам хорошенько изучить брошюры и еще раз пообещал узнать, куда можно пристроить Люси с ее исследовательским складом ума и умением подаренным Ульем.

Помывшись и поев, оставил кота кваза одного в номере, а сам отправился на КПП во внутренний город, где попросил связи с Занозой. Просто так внутрь меня не пустили. Я хоть и имел документы, выданные тут, но тогда был гостем и гражданином Мехзавода не стал, поэтому теперь просто так войти внутрь не мог. С ксеркой связались, но она не пришла сама, а распорядилась выписать мне гостевой пропуск на сутки. Оказалось, что подобное теперь в ее силах. Появился ментат, сверил мою личность с указанной в документе и меня пропустили. На мое счастье в этот раз допрашивать и расспрашивать меня никто не стал.

Стабовские служаки оказались так любезны, что даже подбросили меня до дома Занозы. Когда меня проводили к ней, я не сразу узнал девушку. Она немного поправилась и похорошела. Можно сказать, налилась соком. Выглядела девушка теперь как заправская деловая дама, правда болтушкой осталась еще той же, и мне что бы заговорить с ней о своих делах пришлось выслушать обо всех ее хлопотах, неудачах и успехах. Правда за это я был вознагражден не только возможностью говорить, но и несколькими сотнями разных патронов к моей Машке. После такого вознаграждения возник закономерный вопрос: где я буду брать патроны для своего чудовища в дальнейшем? В других местах обязанного мне ксера не будет.

В результате нашего диалога Заноза обещала позаботиться о Люси с Воробьем, говорила, что сможет ускорить процесс получения гражданства. А для любознательной девушки желающей познавать Улей может найтись в местном небольшом и не слишком богатом, но дающим возможность нормально жить своим сотрудникам учреждении исследовательской направленности. Пожить же они смогут и у нее. Меня все вполне устроило. Я предупредил ее, что сегодня люди отдыхают, а завтра утром подойдут на КПП. Она сказала, что всех предупредит и ребят примут без очереди, выдадут документы, соответственно пропустят через ментата и выпишут гостевой пропуск, а там дальше и до гражданства не далеко.

Забрал у Занозы все, что оставалось на хранении, тепло попрощался с ней, сказав что, скорее всего не вернусь и отправился обратно к КПП. Однако сразу не дошел. По пути меня перехватил кваз Квазимодо. Сделал он это не случайно. Он знал о моем появлении, по его просьбе ему доложили с КПП, как только я появился у стены внутреннего города. Кваз пожелал пригласить в Шутку улья для обсуждения какого–то вопроса. Я отказался, пояснив, что времени на всякие сторонние вопросы у меня нет, а есть дело, которое торопит. Мой отказ был принят, но Квази не скрывал, что огорчён этим. Просил связаться с ним, если, или когда, вернусь в стаб.

Покинув внутренний город, забежал в гостиницу и проверил как там дела у Люси с Воробьем. Заодно скинул лишний груз и взял с собой нормальное оружие, поскольку за стену ходил только с коротким стволом. В этот раз Дизеля оставить в номере не получилось. Он выскочил, когда я выходил и увязался за мной. Я ожидал, что убежит гулять, но нет. Кот отправился за мной в резиденцию Безбашенных, куда я направился забрать обещанное мне при расставании. Штурмовая винтовка внешников могла сильно пригодиться для Блонды. Корд будет для нее все же великоват и не удобен, если вести стрельбу стоя или на ходу, а вот оружие внешников должно подойти, если девушка с ним справится.

У этих на КПП меня встречал кто–то из их обслуги. Он куда–то позвонил. Ему не ответили. Он звонил еще и еще. Дозвонился с 5 раза, но после этого сразу пропустил. Во дворе трейсерской команды меня встретил сидевший на лавочке с бутылкой пива Корм.

— Что за чудовище с тобой? — спросил он, кивнув на Дизеля.

— Ты так про него не говори. Если обидится, может загрызть ночью, — погрозил я ему пальцем.

— Шутишь, — догадался он.

— Как знать. Как знать, — сделал самый серьезный вид я.

— Привет, — вот теперь он поднялся и раскрыл руки для объятия.

— Привет, — я крепко о искренне обнял товарища.

— Тиши! Тише, дурмашина! Раздавишь! — запротестовал он, и я разжал чрезмерно крепкое дружеское объятие.

Немного поболтали ни о чем. Узнал что парни с того раза никуда еще не выезжали и многие уже откровенно заскучали. Потрохов им всегда хватало на веселую жизнь, и они могли бы ездить еще реже, но как бы это банально не звучало, не хватало адреналина. Все кто прижились в команде Клуба, уже не могли без такого риска. Их не прельщала охота даже на руберов. Только элита и только матерая. Иначе становилось скучно.

После Корм отвел меня к Клубу. Поздоровались, немножко поболтали обо всем и при этом ни о чем. Я напомнил ему его слова о том, что мне кое–что причитается, на что он только степенно кивнул и загадочно улыбнулся. После чего командир полубезумных трейсеров отвел меня в комнату, где для меня уже все было готово.

— Ну что? Вот смотри. Выбирай любую, — Клуб указал мне на пару штурмовых винтовок внешников. — Есть по две коробки на 25 и по две на 50 к каждой. Остальные все ушли, — он указал на лежащие рядом с винтовками магазины для них.

Я взял один и убедился что это не привычный короб для ленты. Коробки с сильно сглаженными углами были скорее аналогом дискового магазина для пулемета или автомата. В эти коробки патроны набивались примерно так же и подавались по тому же принципу.

Сама винтовка имела простой, даже не обрезиненный приклад. Он и не был нужен для стрельбы из экзоскелета. Я подумал, что блонда приспособится. Ведь стреляют же люди из автоматов со скелетными прикладами. В крайнем случае, доработаю аппарат сам или найду спеца. Сверху располагалась большая, такая, что бы браться рукой в перчатке экзоскелета, рукоятка для переноски, совмещённая с простым и надежным калиматорным прицелом. Иных прицельных приспособлений, например механических целика и мушки не было предусмотрено конструкцией, но была планка для крепления дополнительных приспособлений. Коробки с патронами перещёлкивались стандартно снизу впереди спускового крючка и пистолетной рукоятки. Под стволом у винтовки оказался еще один ствол, на который я при первом беглом осмотре как–то не обратил внимания. Ствол этот напоминал ствол дробовика и имел свой собственный трубчатый магазин как у дробовика же. Подвижное цевье прилагалось. Второй спусковой крючок отсутствовал.

— Это то, что я думаю? — спросил я.

— Не знаю, что ты думаешь. Я знахарь, имею другие таланты, но не телепат, — оскалился в улыбке Клуб.

— Винтовка огромного калибра совмещена с дробовиком 10 калибра, — озвучил свои мысли я.

— Совершенно прав, — кивнул он.

— Интересное решение. Наверняка к дробовику патронов всяких куча.

— Точно. От слезогонки до банальных пуль. Но мы оставили только пятьдесят пулевых. Если будет нужно, купишь сам. Калибр большой, но стандартный. При желании можно найти. Да и что мы продали, еще никто не раскупил.

— К штурмовой винтовке патронов много?

— Скорей уж к мини пулемету, — поправил меня трейсер. — Много. Тысячу штук оставили, — он указал на простые тряпичные мешки под столом. — Все тебе отдадим. Нам этот калибр не интересен. Своих хватает всяких.

— Хорошо раз так, — задумчиво покивал. — Что буду должен? Много не дам. Патроны кончатся, и хоть выкидывай.

— Много и не надо. Ничего не возьму, — он отрицательно покачал головой в подтверждение своих слов. — Про патроны ты зря. Калибр стандартный. Найти можно, хоть и сложнее чем нашу пятерку или семерку. Думаю, к твоему чудовищу патроны найти сложнее будет, чем к этому. К своему, где берешь? — трейсер указал пальцем на Машку. — Наверняка у ксерки, которую в прошлый раз привел.

— В этот раз у нее родимой, — вынужденно согласился. — Но тогда уж больно щедрый ты получаешься, — шутливо сощурился я.

— Может, пригодишься еще когда, — он пожал плечами и улыбнулся делая вид что шутит и перевел тему. — Я слышал, ты пацана с девкой притащил, но передал на попечение новой ксерки. Значит, не останешься? Если не секрет куда собрался?

— Быстро тут новости расходятся, — подивился я.

— Так я на тебя сторожок поставил. Сказал, заплачу, если кто сообщит, когда ты вернешься. Мне в надежде на дополнительную награду про тебя все слили. И где поселился и куда шлялся и с кем встречался, — непринужденно, словно о какой–то банальщине рассказал он.

— Ну ты… — я не нашел слов.

— Так останешься? — вернул он меня к своему вопросу.

— Не останусь, тут ты прав. Куда пойду, пока не знаю.

— Искать обидчика пойдешь?

— Нет. С ним я сполна рассчитался. Его уже бегуны в овраге доели давно, — я перефразировал поговорку про волков и смолк, раздумывая ему все правду, говорить ее часть или не говорить ничего вообще.

— Тогда что? Неужели просто на месте не сидится?

— Не совсем. Мне нужен не слишком строгий стаб, — решил не углубляться в суть своей проблемы, но поинтересоваться.

— Чем тебя наш не устраивает? — заинтересовался Клуб.

— Всем устраивает, но больно строго тут у вас, — попробовал увильнуть я.

— А ты в центр не лезь, там строго, а тут нормально. Иногда такие мутные личности попадаются, что диву даешься, как их до сих пор еще банально не вздернули, — поделился командир Безбашенных.

— Что прямо муры что ли? — вроде невзначай поинтересовался я.

— Да кто их знает. Пока не попадутся или к ментату не попадут, не узнаешь, а всех к ментату не отведешь. Их у нас всего двое сильных в стабе. Еще несколько слабеньких, но и все. И представляешь это много. У нас им здорово платят вот и предпочитают наш стаб. Они все центр обслуживают, а сюда больно не лезут. Если уж только в СБ информация какая поступит. Вдобавок ты не обязан с ментатом говорить, если не лезешь во внутренний город. Можешь просто отказаться от такого допроса и все. Если нет серьезных оснований подозревать тебя в чем–то серьезном, то тебя отпустят. Затаят, но отпустят. Не любят у нас власти тех, кому есть, что от ментата скрывать. Без допроса у ментата ты никогда во внутренний город не попадешь и гражданство не получишь. Все граждане у нас проходят плановые опросы у ментатов. Не частые и формальные, но важен сам факт. Ты понимаешь, о чем я?

— Понимаю, — поджав губу покивал. — А в других стабах ментатов много? — в душе порадовался заходу на нужную тему, но постарался не подать вида.

— Да какое там, — махнул рукой азиат. — В Перекрестке один, а в Буяново вообще ни одного. Ну если не нашли кого еще. Что дальше в стабах сказать не могу. Давно нигде не был, — он виновато пожал плечами, а я запомнил название стаба без ментата.

— И как там обходятся? — продолжил тему.

— А как в твоем прежнем мире обходились?

— Милиция работала.

— Ну, в Буяново что–то вроде того. Если кого прихватят на горячем, то в расход или вон из стаба, если проступок не сильный. Еще могут отрабатывать грешок заставить. Но все равно там мути всякой еще больше чем у нас. Как говорится, не пойман не вор, — он развел руками в стороны. — Так чем тебя наш стаб не устраивает? Накосячил чего? Ты вроде не из тех, кто на последний грех идет ради какой–то мелочи. Если что, могу сказать за тебя слово и людей попросить. Оно ведь всякое бывает. Ментат ментатом, но и его слово не последнее, — он замолк, а я стоял, замерев соляным столбом. — Ну не хочешь говорить и не надо. Судьба твоя, — он дружески ткнул меня кулаком в плечо и я расслабился.

— Слушай, а ты не отдашь мне все коробки? — быстро меняя тему, кивнул на магазины к штурмовой винтовке внешников.

— Не шикарно будет? — усмехнулся Клуб.

— Я должен был спросить, — пожал плечами я.

— А забирай. Я сегодня добрый, — расплылся в улыбке еще шире он.

— Прекрасно. Теперь утащить бы все, — я приценился к весу и объемам будущего груза.

— Пора тебе машину приобретать, человек арсенал, — по–дружески взял меня за предплечье Клуб.

— Ничего допру. Я как квазом стал силен как бык стал, — кивнул я ему, понимая что под словом «машина» он имеет ввиду не рухлядь, на которой я приехал, а скорее броневик.

— Ну тогда пойдем, дернем по маленькой? — предложил он.

— Воздержусь. Ты лучше скажи можно ли мне жемчуг глотать? — подумав добавил. — Чёрный?

— Глотай смело, — дал добро он. — Тогда может, вечером заглянешь? Или завтра?

— Нет. Сегодня тупо отсыпаться, а уже завтра снова в поход, вымотался сильно и не хочу нажираться.

— Ну как знаешь. С добром помочь или сам упрешь?

— Сам упру, — вздохнул я.

После Клуб разъяснил мне, что у этой модели оружия и как. Я сделал несколько выстрелов в холостую. Примерился к оружию. На этом мы с ним и расстались. Тепло, не планируя больше возвращаться, попрощался и с остальными знакомыми ребятами из Безбашенных. Ребята предложили не уходить, а идти к ним в команду. Убийство Годзиллы внешниками и мурами их не удовлетворило, и теперь желали найти такого же монстра или пострашнее. Чертов город для поисков подходил. Через пару дней, как все будет готово, они собирались туда рвануть, что бы начать поиски, но вглубь пока соваться не хотели. Желали посмотреть окраины, а заодно настрелять потрохов, пощекотать нервы и обкатать в деле нескольких новичков.

От Безбашенных отправился заправлять машину и пополнять припасы. Продал в аптеку Семен Семеныч янтарь. Купил спек и прочее. Потом была тихая ночёвка и расставание. Тяжелее всего расставаться было с Воробьем. У парня потекли слезы из глаз, но он держался. Мне тоже было нелегко. Прощаясь, отдал Люси все потроха монстров, что у меня были. Не пожалел ни жемчуга, ни гороха. Оставил себе только несколько споранов на живчик. На девушку свалилось пусть не слишком великое по местным меркам, но все же, какое–никакое богатство.

На машине добрался от Мехзавода до самого леса, так словно ехал в относительно нормальном мире. Заражённые словно сговорились и не желали подставляться под доставшийся от внешников ствол. Пришлось специально остановиться и опробовать пушку в деле на ни в чем не виноватом далеком доме. Стрелял метров с пятисот и оружие показало себя с лучшей стороны. Оказалось что в моих руках реально мощь короткоствольного мини, но крупнокалиберного пулемета. Обладателю такого оружия на дистанции в половину километра, или даже немного больше, была страшна только элита. Ну, разумеется с оговорками. Даже появилось желание сменить свою Машку на этого монстра или взять его себе еще одним стволом, но все же лучше его было оставить Блонде вместо Корда с Печенегом. С этим стволом она должна была справиться.

Добравшись до леса, нагрузил все добро на себя и поперся пешком через заросли жалея, что дальше никак не проехать. Шли с котом не один день. Когда походили к дому покойного Бирюка Дизель проявил непривычное беспокойство. Кот зафырчал и выгнул спину. Я подумал, что это из–за близости собаки, ведь даже на заражённых этот зверь так не реагировал, а просто тихо сваливал. Правда, на всякий случай я насторожился. Всякое бывает. Кот может и не на собаку так агрессивно настроился.

Подошли к закрытой калитке. Кот единым прыжком вскочил почти на всю высоту забора, вскарабкался и исчез во дворе.

— Блонда! — позвал я не слишком громко.

— Ууау. Ууау, — донеслось заунывное и какое–то скорбное тявканье Дианы.

— Катя! — крикнул я погроме.

Обошел забор и постучал в стену дома, все сильнее подозревая беду. Ответом не снова был только лай. На этот раз собака выскочила во двор и загавкала несколько радостнее. Вернулся к калитке и, сбросив тяжеленую ношу свою перебрался через забор. Запах не так давно начавшего разлагаться тела я почуял почти сразу. Он шел от сарая, и Диана меня потянула туда же. Дизель сидел на крыше и с укором смотрел на вход в этот самый сарай.

Чувствуется, как сдавливает сердце, направился к двери. Я уже представлял, что за ней увижу и оказался прав. Моя подруга висела на перекладине, не доставая ногами до земли. Под ногами лежала опрокинутая набок табуретка. Тело провисело несколько дней и выглядело уже не очень приятно, но мне было плевать. Я словно не заметил тогда этого. Бросился к девушке, выхватил меч, обхватил ее одной рукой и отсек мечом веревку. Тут же отбросил меч, подхватил покойницу второй рукой и уложил на пол.

Где–то внутри рождался громкий утробный крик. На глаза наворачивались слезы. Сердце сжималось все сильнее и сильнее. Я услышал электрический треск и почувствовал, как по коже пробегают знакомые электрические мурашки, только посильнее. Дизель, сунувший было в сарай любопытный нос, тут же поспешил убраться. Собака, почуяв неладное, бросилась к выходу, но не успела. Вокруг меня засверкали и затрещали молнии, бившие из моего тела, как попало и куда попало. Одна из них ударила прямехонько в Диану. Собачонка взвизгнула и тут же на месте испустила дух. Молнии били в стены в крышу, в мертвое тело Блонды. Это была хаотичная и неудержимая буря из ветвящихся и изгибающихся под разными углами голубых молний.

Все набирало обороты всего несколько секунд, а потом стало стихать с той же скоростью с какой и зародилось. Считанные мгновения и последняя из голубых убийц отсверкала. Я тут же почувствовал не мыслимую слабость во всем теле. Затылок и виски прострелило болью с одинаковой силой. Я кулем повалился на бок, и лицо словно накрыли непроницаемой для света тряпкой.

 

Вместо послесловия.

Не знаю сколько я провалялся в сарае рядом с трупом женщины в смерти которой мог винить только себя и мертвых муров, но я все же пришёл в себя. Башка трещала, словно из нее пытался вырваться мозг. Меня серьезно подташнивало, а в глазах стояла такая муть, что я поначалу решил что слепну. По всем ощущениям серьезное споровое голодание. Нужно было немедленно хлебнуть живчика. Это нужно было сделать в первую очередь.

Отпихнул Дизеля, лезшего мне в лицо, дотянулся до фляги на поясе и выхлебал грамм двести — двести пятьдесят живчика. Потом сел, посмотрел на мертвую Катерину и подполз на карачках что бы снять с ее шеи веревочную петлю. Веревка была довольно толстая, примерно в сантиметр толщиной, прочная, капроновая и довольно длинная. Узел Блонда связала грамотно, со знанием дела. Не петля Линча, конечно, затянулось все, так как надо.

Не задумываясь зачем мне это надо, сунул веревку в карман. В том же кармане у меня лежала до сих пор не востребованная Ф-1. Поднял тело подруги и вынес из сарая на руках. Уложил ее во дворе. Хотел занести в дом и спалить все, но передумал и отправился за лопатой. Выкопал ей хорошую, глубокую могилу тут же во дворе, рядом с могилой Бирюка. Завернул Блонду во что нашел в доме. В этом импровизированном саване уложил землячку в могилу. Положил туда же в ноги хозяйке безвинно погибшую от буйства моего дара Диану. После закопал могилу. Все делал молча. Не проронил ни единого слова. Даже на прощание над могилой ничего не сказал, хотя вроде бы сказать хоть что–то следовало.

Только закончив с похоронами, я вспомнил, что большая часть моего оружия вместе с оружием для Блонды и прочим грузом лежит за калиткой. Сходил туда и затащил все в дом. Как только вошел в помещение увидел записку на листе бумаги, лежащую посреди стола. Разумеется, записка была от Кати. В ней она прощалась со мной и просила жить дальше, не винить себя в ее смерти. Утверждала что в том, что она уходит из жизни никто, кроме нее самой, не виноват. Просто она осознала, как все это время ненавидела себя за то, кем стала и поняла, что так жить не сможет.

Я свернул записку и, завернув в целлофан, спрятал в кармане. Потом полез по шкафам и тумбочкам искать водку. Я знал, что она там была, поскольку видел в прошлый раз. Водка хранилась еще со времен Бирюка в изрядном количестве. Думаю, он натащил ее, что бы иметь запас для живца. Но мне сейчас водка нужна была для другого. Во всех параллельных и не очень вселенных водка это первый психолог для русского человека. Верный способ снять стресс это попросту напиться и забыться.

Налил водки полный стакан. До самых краев. И тут понял, что не полезет в горло. Не хочу я водки или чего–то другого. Спиртное не заглушит ту боль, и жар что поселились в груди. Я понял, отчего там болит и печет. Все мое естество, можно сказать душа, требовали не мести или возмездия. Они требовали смерти всех муров поголовно, что бы настал тот день, когда некому будет делать подобное тому, что случилось с Блондой, что бы некому было помогать внешникам.

Я понимал, что добиться этого будет совсем непросто, если не сказать невозможно, но вместе с этим я понимал, что не успокоюсь, пока последний мур не будет задушен той же петлей, на которой повесился единственный человек что пришел в Улей вместе со мной. Я должен верить, что этот день когда–нибудь настанет и сделать все возможное и невозможное для его наступления.

Закончено 29.03.2019 года.

Последняя правка 02.06.2019 года.