Получилось поспать всего часа три — четыре, да и то в полглаза. Сначала искали укрытие в стороне от возможного пути зараженных, а потом укрылись в более–менее подходящей квартире трехэтажного многоквартирного дома. Не забыли побрызгать репеллентом у подъезда и перед квартирой. По возможности заблокировали все двери.

— Хлебни, — протянул новому попутчику флягу с живчиком.

Тот хлебнул и отдал.

— По крепче ничего нет. Накатить бы, — осмелел он.

— Тебя хоть как зовут? — полез в рюкзак искать бутылку водки припасённой на живчик.

— Вася я, — представился мужик и указал на стул. — Я присяду?

— Садись, — сказал, доставая бутылку. — На вот. Только рюмки нет.

— Я бокалы на кухне видела. Сейчас принесу, — засуетилась Катерина.

— Я и так могу, — отмахнулся Василий, вгляделся в этикетку, прищуривая глаза и отодвигая бутылку. По всей видимости, у него была дальнозоркость. — Путинка. Не видел такой раньше, — покачал он головой и свернул с бутылки крышку.

В моем мире водки с таким названием тоже не было. Видимо Катерина притащила ее откуда–то из квартала, прилегающего к парку. Но говорить по этому поводу ничего не стал. Пожал плечами и полез доставать консервы на закуску мужику. Тот тем временим, выхлебал треть бутылки, как то особенно крякнул и занюхал рукавом.

— Дерьмо, а не водка, — сказал он кривясь.

— Уж, какая есть. Закусишь? — показал еще не вскрытые консервы.

— Может позже, — он обвел нас заметно осмелевшим взглядом. — Вы кто такие будете? — спросил он.

— Я Николай, а она Катерина. Как чувствуешь себя?

— Да вроде нормально, — Вася задумался.

— Василий, откуда эта ферма? — спросила Катя.

— А? Что? Как откуда? — мужик не сразу сообразил, о чем идет речь.

— Понимаешь Вася, ты уже не в своем мире, — начал я разговор. — Ты, как и мы попал в место с названием Улей. Мы сами многого не знаем, но вокруг полно монстров. Все они когда–то были людьми и животными из других миров. Что–то превращает большинство попавших существ сюда в монстров.

— Монстры? Может у меня белка? — он как–то неуверенно посмотрел на нас. — Не похожи вы на зеленых чертей. Хотя вот ты странный, — мужик пальцем показал на меня, что учитывая мою внешность, не было хоть сколь–нибудь удивительно. — Прямо зомбак какой. Или вампир, — добавил он.

— Нет, Василий, у вас не белая горячка и не обращайте внимания на внешность Николая. Он не болен и не видится вам, — взяла инициативу в свои руки Катерина. — Расскажите о себе. Кто вы?

— Вася Соболев колхозный сторож. Сторожу по ночам свиноферму, — ответил он.

— Вы из Союза? — спросила она.

— Какого союза? Советского что ли? — его взгляд сосредоточился на Катерине.

Я подтянул к себе стул и сел, оставляя инициативу девушке.

— Да. Вы из Советского союза?

— Так нет Союза. Развалили эти пи… — он хотел выругаться, но видя, как я качаю головой, передумал. — Развалили эти твари союз. Все эти черти. Обещали, что лучше будет, а теперь колхоз едва липит, зарплаты не платят, да и работать негде, — он с досадой махнул рукой.

— В каком году это было? — уточнила любопытная Катерина.

— Да в 91, — скривился Василий.

— А какой сейчас год? — продолжила спрашивать она.

— Вы чего? — его удивлению не было предела.

— В нашем мире такого не было, Вася, — вздохнул я. — У нас был целый ряд реформ, благодаря которым в 88 году Советский союз был реорганизован. Железные шторы приоткрыли. К нам потекло многое с запада, а многое от нас пошло к ним. Наш Союз существует до сих пор, — я закончил.

— Етить через коромысло. А у нас Борька президентом.

— Кто? — спросила Катерина.

— Борис Николаевич Ельцин президентом у нас.

— Так какой у вас год? — вернулась она к прежнему вопросу.

- 96, — Василий сглотнул. — У меня дочке 12 лет. Мне надо к ней, — он, было, дернулся вскочить, но я положил ему руку на плечо.

— Она была с тобой на свиноферме? — спросил я.

— Нет. Они ушли от меня. В город уехали. У Машки мужик городской, — замотал он головой.

— Машка это жена? — уточнил я.

— Бывшая, — поправил он.

— Нет тут их. Сюда перенесся только твой свинарник да ты, — успокоил его, как мог, хотя полной уверенности в собственных словах не было.

— Ну, слава Богу, — он перекрестился и потянулся к бутылке. — Можно?

— Только не наклюкайся, — разрешил я.

— Бутылки маловато, — Василий приложился и выпил еще треть. Скривился, занюхал и заговорил. — Так вот моя дочка Сашка сказала, что хочет проституткой стать. Зачем, говорит, работать и ничего не получать. Проституткам то платят. А пацаны в бандиты все мечтают податься. У них бабки водятся и у них жизнь красивая, — Вася смолк, прикрыл глаза, — Что–то мысли путаются. Плохо мне.

— Вот этого хлебни, — протянул ему флягу с живцом.

— Спасибо, — сторож вернул мне фляжку. — Вы про год спрашивали. А у вас тут, какой сейчас?

Мы, не ожидавшие такого вопроса, замерли.

— Мы не знаем, какой тут сейчас год, месяц или день. Мы даже не знаем, как их тут считают, — признался я.

— Но в нашем мире был 2018 год, — поспешила добавить Катерина.

— И что? коммунизм не построили? — с сарказмом спросил косеющий от выпитого мужик.

— Не построили, но и социализм не прозвездили, — довольно зло ответила Блонда.

— А ты не злись, девонька. Я не со зла, — его рука потянулась к бутылке.

— Может, хватит? — спросил впрочем, не спеша останавливать.

— Это моя норма. Я после бутылки только соображать начинаю, — Вася хлебнул водки в третий раз и тут же уснул. Его рука повисла плетью, а пустая бутылка выпала и покатилась по полу. Я подобрал пустую тару с пола и поставил к стене, а потом перетащил его на кресло и уложил поудобнее. Пусть пока спит. Может, повезет ему. Хотя если повезет, то, что нам делать с этим алкашом? Может для него и для нас все же лучше, если он обратиться?

— Может не превратиться, — вздохнула Блонда, словно прочитавшая мои мысли и видимо сомнений не имевшая.

Обрисованная Василием картина гнетуще подействовала на Катерину. По ней это было очень заметно. Но она держалась вполне достойно.

— Будем надеяться, — немного покривил я душой. Насчет того нужен ли нам этот человек все же были очень серьезные сомнения. — Ложись, отдохни. Я покараулю.

— Как они такое могли допустить? — закачала она головой. — У меня в голове не укладывается. Все достижения революции полетели к чертовой бабушке. Союз столько пережил и сколького достиг, а тут развалился. Этого просто не может быть. У меня все в голове никак не уложится.

— Это не наш Союз, — встал и обнял Катерину. — В нашем мире Союз есть, в другом нет, а в третьем может, и не было никогда. Это не наше дело. Мы жили в своем мире, а теперь попали в этот. Судьба других миров нас трогать не должна. Нам нужно думать как выжить в Улье. Так иди, отдохни. Я попозже тебя подниму, будешь караулить.

— Ладно, — она вздохнула. — Я в спальню.

— Дверь оставь открытой.

— Хорошо, — она вышла в соседнюю комнату, оставив меня наедине со спящим колхозным сторожем.

Борясь со сном, я сидел у окна и смотрел за улицей. Иногда поглядывал на Василия. В какой–то момент провалился в полудрему, и выскочил из нее, скорее почувствовав, нежели увидев какое–то движение в комнате. Двигался Вася. Он встал с кресла и, урча, медленно плелся к спальной с раскрытой дверью. Колхозный сторож тихо обратился в пустыша.

— Васенька, родной, — я обнажил викадзаси с непонятной смесью облегчения и сожаления. Сожалел о том что мужик не остался нормальным и испытал облегчение от того что не придется таскать за собой алкаша. — Иди ко мне, — взялся за рукоять двумя руками.

Пустыш медленно повернулся ко мне и стал переставлять ноги. Спешил, как мог, но скорость была просто черепашьей. По движениям ну чисто зомби, а внешний вид к нормальному так гораздо ближе моего, но сомнений быть не может. Человек никогда так не заурчит. Как бы ни старался все равно не перепутаешь.

Вонзил меч Василию в сердце. Рубить голову не стал, хотя и мог бы. Не хотелось залить тут все его кровью. Вася сразу не умер, но и шансов у него не было. Отпустив рукоять левой рукой, я схватил ей пустыша за горла и сдавил что было силы. В этой руке у меня было особенно много силы. Я бы даже сказал дурной мощи. Несколько минут и он затих. Все прошло так тихо, что даже моя спутница не проснулась.

После вычистил меч об одежду Васи и отволок его в каморку отдельного туалета. Спрятав тело, отправился будить Катерину. Нужно было хоть немного отдохнуть, а спать без наблюдателя по–прежнему было совсем непозволительно. Твари все еще пребывали на ферме хотя пир вроде бы уже и был закончен. Наверное, Годзилла устроился на послеобеденный отдых, а его прихлебатели не смели далеко уйти от грозного вожака.

— Что? — открыла глаза подруга.

— Посмотри немного за улицей. Я хоть немного посплю.

— Хорошо, — Катя протерла глаза. — Как Василий?

— Никак, — не раздеваясь, опустился на кровать. — Он в туалете, так что не ходи туда.

— Поняла, — вздохнула Блонда поднимаясь.

— Разбуди меня через час — два, — попросил, уже проваливаясь в сон.

Остаток ночи прошел спокойно, несмотря на опасное соседство. Катерина подежурила, разбудила меня, и я дождался первых солнечных лучей. Чуть расцвело, когда меня обеспокоил послышавшийся стрекот вертолетов. Вертолеты были не где–то не очень далеко и достаточно быстро приближались. Высунулся посмотреть, что происходит и увидел, насколько не ошибся. На город заходило три боевых машины. Они летели достаточно высоко над домами, но не спешили, так что их легко можно было рассмотреть в более или менее мелких подробностях.

На первый взгляд это были американские Апачи, но приглядевшись можно было заметить отличия. Эти машины выглядели совершеннее, технологичнее и футуристичнее. На них было навешено больше вооружения, чем можно было повесить на любую модификацию вертолёта войск САШ. Я рассмотрел обилие ракет, спаренную автоматическую пушку и пару пулеметов относительно небольшого калибра. Возможно, это было новое поколение американских вертолетов из еще одного параллельного мира, но это только мое предположение. Символов САШ на них совершенно точно не было, но не было и другой символики.

— Что там? Вертолеты? — рядом пристроилась полуодетая Катерина.

— Пух говорил, что летают тут только какие–то внешники, — высказался я.

— И говорил, что хорошего от них ждать не стоит, — добавила подруга.

— Собирайся. Мы должны быть готовы убраться в любой момент. Они тут не просто так, — кивнул на вертолеты и остался наблюдать.

Вертолеты прошли прямиком над окраиной, и ушли в сторону свинофермы. Еще на подлете ударили по ней неуправляемыми ракетами. Увидев такую картину, бросился от окна и единым махом поставил кровать на бок. Спрятался за ней и прижал к себе Катерину, одевавшуюся как раз там.

В этот момент как раз на свиноферме вспыхнуло, грохнуло, вспыхнуло еще и еще, гремело снова и снова, взрывные волны сотрясали ближайшей дома. Крепко потрясло и нас. Простые стекла в домах осыпались, а вот стеклопакеты в некоторых домах выдержали. Я думал, что в нашем доме его вырвет или вышибет, но мы оказались достаточно далеко, и между нами и взрывам было еще несколько домов принявших на себя основной удар. Окно выдержало. Зато дом, в котором мы укрылись, трясло так, что сыпалась штукатурка. Нас опрокинуло на пол и накрыло сверху сначала матрасом, а потом и самой кроватью.

— Что это было? — спросила Катерина.

— Атака штурмовых вертолетов, — ответил я, пытаясь выбраться из–под невеликого завала.

— Что они там атаковали? — не поняла она.

— Зараженных. Что больше–то?

— Они их уничтожают? — она не сильно, но удивилась.

— Похоже этим внешникам монстры не любы, как и нам. Судя по технике, они такие же люди. Так что не вижу в этом ничего удивительного, — наконец сумел выбраться, откинув кровать с матрацем.

Помог подняться девушке.

— В принципе логично, но я почему–то думала иначе, — сказала Катерина, отпуская мою руку.

— Нам придется пойти туда, — принял неожиданное для Катерины решение.

— Зачем? — насторожилась она.

— Хочу посмотреть на мертвого Годзиллу. Возможно, что–то взять.

— Это рискованно, — покачала девушка головой.

— Не рискованнее чем остаться в кисляке, — парировал я, припомнив ее не столь давний порыв.

— На шум наверняка сбегутся твари со всей округи, — попыталась она отстоять свою точку зрения.

— Только если у них совсем нет мозгов. Такой шум может означать только смерть. К тому же мне кажется, мы уже убедились, что мелкие твари боятся тех, кто крупнее. Помнишь, в офисе все попрятались? — дождался ее согласного кивка. — И потом я видел нечто подобное. Есть предположение, что они не подойдут даже к мертвой элите, тем более такой, — сделал многозначительную паузу. — Но мы все равно не будем лезть на рожон. Посмотрим со стороны, что да как. Получится, что–то возьмем. Не получится, уйдем той дорогой, что идет мимо свинарников.

— Ну, на это я согласна, — сдалась она.

Стали собираться. Заметил, что девушка больше ковыряется пальцами во рту, чем готовится к выходу.

— Что такое? — спросил ее.

— Сейчас, — секунда и она показала мне имплантат имитирующий зуб, после отвернулась и сплюнула кровь. — Чую мешает что–то и сильно. Посмотрел, а он выходить начал. Почти весь вышел, — пояснила она.

Вспомнил свое плечо с уже совсем рассосавшимся синяком и несколько других чрезвычайно быстро заживших царапин. Пощупал языком, выросшие вместо нормальных зубов клыки. Там когда–то был зуб с пломбой. С другой стороны был зуб, остававшийся нормальным, но тоже с пломбой. Теперь и этой пломбы, очевидно, не было хотя вот так на ощупь не поймёшь. Возможно, у меня сменились вообще все зубы, когда я валялся без сознания целых четверо суток.

— Не удивлюсь, если у тебя и зуб новый вырастет, — тепло улыбнулся девушке. — Пойдем уже.

Перед тем как выйти из дома традиционно поднялись на его крышу и осмотрелись. Оттуда было видно, что на ферме что–то дымит, но вертолетов ни слышно, ни уж тем более видно не было. Зараженные тоже не показывались, несмотря на серьезный шум.

По дороге до фермы пришлось убить всего одного неприглядного пустыша. Он был обессилен и ослаб настолько, что даже ходить не мог. Полз на карачках неведомо куда, но увидев нас, оживился, заурчал и даже решился на некое подобие атаки.

— Ни какого чувства самосохранения, — покачал головой я, но не убил монстра вот так сразу.

Встряхнул пустыми ладонями как пианист, перед тем как приступить к игре на своем инструменте. Хрустнул пальцами. Вытянул руку с раскрытой ладонью в сторону пустыша и как мог, сосредоточился на желании поразить его молнией ситха.

Про себя так и окрестил свой дар Улья.

— Ты чего тужишься? — спросила меня Катерна, стоявшая со своим ручным пулеметом готовым к бою.

— Погоди не мешай, — стал пробовать снова.

Вдохнул носом. Выдохнул ртом. Сосредоточился еще раз. Ничего не выходило, а зараженный подполз уже совсем близко. Отступил на несколько шагов. Снова вытянул руку. Попробовал представить, как молния бьет из моей руки в пустыша. Этого оказалось мало, но возникло чувство, что нахожусь на верном пути. Постарался припомнить ощущения, возникшие при активации дара. Адреналин в крови. Сердце бухает, усиленно прокачивая кровь. Злость на быструю тварь. Злость на себя за переоценку собственных сил. Невообразимое желание жизни.

Раздался сухой электрический треск и меня легонько дернуло током, но не как в тот раз, а только в руку. Меж пальцев пробежали электрические искры, но молнии не последовало.

— Вот ты даешь, — изумилась Катерина.

— Даю да не то, что хочу, — встряхнул пострадавшей рукой и со злости пнул носком ботинка пустыша в голову. — Ты смотри за округой, а то еще и вправду явится кто на взрывы.

— Будем надеяться, что это будут люди. Я готова уже даже ко внешникам пойти, — она все же закрутила головой.

— Не спеши ко внешникам, — прижал пустыша, наступив на грудь, и чувствуя, как его скрюченные пальцы хватают за штаны горки.

Попробовал ударить электричеством снова и почувствовал, как слабенькое электричество прошлось по всему телу. С кончиков пальцев к телу зараженного сорвалась синяя дуга. В этот раз одна из центра ладони. Испугавшись, что через пораженное тело ударит и меня отскочил. Разумеется, пройди удар электричества в меня, то отскочить бы я точно не успел, но не случилось.

— Блин. Везет тебе, — не скрывая позавидовала мне спутница.

— Может и так, — снял с пояса флягу и, напившись, закрыл и вернул на пояс. — Пошли? — скорее спросил, чем велел.

Вместо ответа Катерина, восхищенно качая головой, потопала в нужном направлении. Я пошел рядом. В этот раз слабость была куда меньше чем в прошлый. Я чувствовал себя вполне сносно и был готов к любым активным действиям.

Хозяйство представляло собой плачевное зрелище. Все колхозные постройки превратились в руины. Свинарник сложился грудой обломков, вместе с ангарами, административным зданием и всем остальным. Уцелела только желтая нива, отчего–то стоявшая несколько дальше от административного здания, чем до обновления.

Мы залегли в кустах у границы местностей, и какое–то время наблюдали за фермой. На первый взгляд там было совершенно пусто, но приглядевшись, мы заметили, как самая большая груда обломков шевельнулась.

— Там Годзилла, — шепнула догадавшаяся Катя и оказалась права.

Под грудой обломков в самом деле лежал изувеченный, но все еще живой монстр великан. Из–под этой груды виднелась огромная лапища и кусок заросшей костяными пластинами морды с костяным тараном на лбу твари. Чуть в стороне виднелась полностью оторванная и несколько раз изломанная задняя конечность, которая могла принадлежать только ему. Она имела соответствующие размеры, а наличие двух подобных тварей в одном месте у меня вызывало серьезные и оправданные сомнения.

— Мы его даже добить не сможем. Тут похоже танковую пушку нужно, — с досадой сказал я.

— Действительно ловить нечего, — согласилась подруга. — Я к этим не полезу, — она указала на несколько трупов довольно развитых зараженных лежавших в неестественных позах между нами и элитником.

— Я тебя туда и не отправляю. Ты мне живая нравишься, — положил руку на спину девушки. — Будем потихоньку уходить. Давай самым краешком, — указал направление для движения.

Стали обходить разрушенную ферму, так что бы выйти к грунтовке с лесопосадкой с противоположной ее стороны. Смотрели в основном на руины, но краем глаза заметили движение в небе. Залегли под раскидистым кустом, а уж потом стали думать что это.

Хищный силуэт беспилотника скользил по небу совсем бесшумно и не оставлял сомнений в том кому он принадлежит. Было нечто подобное в нашем мире. Красная армия в обще и часть, в которой довелось служить мне, активно использовала беспилотники и коптеры как для нанесения ударов, так и для разведки. Подобные машины использовались и на западе. Все стандартные агрегаты, или большую часть из них, я мог узнать. Были похожие на тот, что мы увидели, но в точности таких припомнить не мог, но и гражданским аппарат быть не мог. Об этом говорили как хищные обводы, так и штатное, а не кустарно навешенное вооружение. Значит, то был беспилотник внешников.

Этот аппарат совершил пролет над руинами засек тушу Годзиллы под обломками и, совершив крутой разворот, пошел на второй заход. С направляющих сорвались небольшие неуправляемые ракеты. Они ударили в груду обломков, раздались взрывы, мир вздрогнул, и гигантская тварь взревела, точно раненый доисторический монстр.

Обломки свинофермы разлетелись в стороны, словно под ними произошел еще один взрыв. Мы были достаточно далеко, что бы до нас ничего не долетело, но летающие кирпичи и бетон заставили вздрогнуть. Когда пыль и дым рассеялись, мы увидели по–прежнему живой ужас этой местности. Одна задняя лапа у него действительно была оторвана, вторая вместе с задней частью тела не подчинялась, и волочилось, но чудище владело относительно целой передней частью тела и довольно споро ползло прочь от фермы в сторону окраины города.

Беспилотник совершил новый заход, собираясь попытаться добить тварь. Он запустил еще две ракеты и точно бы попал, но монстр совершил невозможное. Он исчез в одном месте и появился ближе к городу. Ракеты врезались в поверхность и взорвались, разметав землю на которой ничего не было. Пустой беспилотник улетел в ту сторону, откуда появился, а телепортировавшийся монстр продолжил движение к городской окраине.

— Валим, — вскочил. — Он вернется с подкреплением, — припустил через поросшее травой поле в сторону грунтовки.

Мне хватило ума сложить два и два и понять, что на свиноферме было атаковано не просто абстрактное скопление зараженных. Внешники желали убить именно Годзиллу, но не рассчитали. Совокупной огневой мощи трех штурмовых вертолетов, явно превосходивших по этому показателю вертушки моего мира, не хватило. Беспилотник прилетел проконтролировать ситуацию и обнаружил монстра живым. Попробовал добить штатным вооружением, но не вышло. Соответственно внешники с большой вероятностью кого–то пришлют, что бы покончить с искалеченным гигантом. Возможно, это будет новое звено авиации, а возможно где–то не так далеко ожидают боевые машины с десантом.

Достигнув лесопосадки далее следовали вдоль грунтовки по ней. Сначала бежали, но после я стал выдыхаться и несмотря что Катя, подпитываясь живчиком, еще могла нестись с грузом, пришлось сбавить темп и даже передохнуть. Двинувшись после перекура дальше, встретили на грунтовке машину. Наверное, когда–то это была самая обычная буханка, каких и в нашем мире полно. Вот только теперь это был смятый и изодранный до неузнаваемости кусок железа. Судьба водителя машины и его пассажиров если они имелись была просто очевидна. Их кто–то сожрал.

— Катя обрати внимание, — показал я на машину.

— Там кто–то есть? — не поняла она.

— Нет, это я что бы показать, что может случиться, если тут ездить на простой машине. Уверен, что разобрал ее не Годзилла. Может лотерейщика тут бы и не хватило, а рубер бы точно справился, — пояснил ей, о чем я.

— Ну, значит, пешком пойдем. Я так то и в тот раз все поняла, — она посмотрела на меня с укором. — Идем уже к людям.

— Идем, — согласился и пошли дальше.

Протопав большую часть дня, преодолели километров 40 – 50, точнее прикинуть не смог ввиду отсутствия приборов. Вроде совсем мало, но в таких условиях преодолеть больше достаточно непросто. За время пути пришлось несколько раз прятаться от достаточно развитых живых зомби. Они то пересекали дорогу, то брели по ней нам навстречу. Неразвитых убивали холодняком, что бы не тратить время на прятки. Стрелять за день так и не довелось, чему я был несказанно рад.

Ближе к вечеру грунтовая дорога резко оборвалась, сменившись качественным асфальтовым покрытием. На месте стыка грунтовку и асфальт, словно ножом обрезали и после приткнули друг к другу. Асфальт был не просто так. К нему прилагался поселок с одинаковыми двухэтажными домиками с красными крышами в четыре ската. Каждый такой дом с маленьким участочком строители обнесли забором с фундаментом, со столбами из красного кирпича и кованными красивыми решётками с прутьями с пиками наверху.

Домики были красивыми, но поселок успели изрядно попортить. Некоторые дома носили следы пожара. С места наблюдения я увидел парочку разрушенных домов. Одним из них был не типичный для поселка трех этажный дом стоявший отдельно от остальных. Этот дом отличался не только числом этажей, но и забором. В этом случае забор строился без решеток. Он был полностью кирпичным и в высоту достигал не полутора метров, а поднимался метра на два с половиной.

Кирпичный забор в одном месте проломили и проломили снаружи, поскольку обломки кирпичей повалились внутрь. Угол дома снизу и до середины второго этажа разрушил кто–то мощный. Можно было посчитать что туда въехал какой–нибудь трактор с отвалом или вообще танк, но ни того ни другого поблизости не было. А сделал это, скорее всего, живой танк вроде матерого рубера или вообще элиты.

Наблюдали неприлично долго, но и виновника разрушений, ни нормальных людей заметить не пришлось. Зато наблюдали интересную картину из существования живых зомби. Обычный еще одетый в штаны пустыш женского пола стоял на месте как обычно раскачиваясь с пяток на носки и ни на что не обращал внимания. Второй пустыш, несколько отожравшийся мужчина уже расставшийся со штанами, медленно шел по улице и вдруг решился стать каннибалом. Он резко рванул с места, явив неожиданную скорость на короткой дистанции, сбил шатавшегося с ног. После мужик без штанов вцепился одетой бабе в горло и, быстро прикончив, стал пожирать.

Зрелище не просто не эстетичное, а мерзкое.

— Фу, — Катя отвернулась.

— Похоже, у них выживает сильнейший, — констатировал я. — Будем ночевать здесь?

— А куда мы денемся? — с фатализмом ответила вопросом на вопрос Катюшка.

— Предлагаю заглянуть вон в тот дом, но ночевать в нем не будем, — показал на трёхэтажный особняк.

— Думаешь, там есть что–то интересное?

— Для твари точно было. Вон, как разворочено, — поднялся с лежки. — Пойдем. Может, и нам что интересное достанется, — указал направление.

По большой дуге обошли жрущего шустряка и пролезли через пролом в стене. Сразу за проломом на земле валялась целая россыпь ружейных гильз 12 и 16 калибра. Палили минимум из двух стволов, но, похоже, остановить монстра так и не смогли. Хотя вполне возможно монстр был не один, а со свитой. Проломил забор, а после ринулась его ватага.

Однако мужики бились до конца. Гильзы валялись до самого дома. Исстреляно было до сотни, а может и больше патронов. Наличествовали и обглоданные разбросанные скелеты убитых зараженных. Зарешеченные окна первого этажа и мощная почти сейфовая дверь остались целы. Монстры прорвались только в сломанный угол дома.

— Кто–то тут славный бой дал, — сделала вывод Катерина.

— Отстреливались до последнего, — согласился я. — Нужно проверить мешки, — указал на нетронутые никем наросты.

Они высохли и остались единственным предметом, не считая обглоданных костей после убитых зараженных.

— Нужно, — согласилась подруга и тут же перевела тему. — Смотри, у них собака была, — Катя указала на пустой вольер с открытой дверью.

Хотя пустой ли он был? Мне показалось какое–то движение в будке.

— Похоже, там кто–то есть, — шепнул я подруге.

— Наверное, собака, — предположила она.

— Да ладно. Ее бы сожрали, — отнесся к этому скептически.

— А как же та вчерашняя собачонка?

— Думаю вчерашнюю сожрала свинья, — предположил я.

— А я думаю, что она убежала. Умница же собачка была. Только нас почему–то испугалась, — она вздохнула.

— Может и сбежала, но сейчас мы с тобой не ко времени разболтались. Надо посмотреть что там, — пошел к вольеру.

— Только не убей собачку, — попросила она у моей спины.

— Только если она не заражена, — буркнул я не сводя прицела автомата с входа в будку.

Только чудом я не нажал на спуск, когда житель будки выскочил из нее. На этом собака не остановилась и, рискуя нарваться на пулю еще сильнее, выскочила из вольера и отбежала в сторону. Это был нормальный доберман с черной шерстью с ржаво красными подпалинами. На холке и морде у зверя было много седины и отчего–то мне показалось, что это были не особенности окраса, а нормальная седина. У псины торчали наружу обтянутые кожей ребра. Он явно голодал и не один день.

— Кто говорил, что там собака? — радостно подскочила ко мне Катя.

— Собака и собака, — отмахнулся я. — Чуть не пристрелил дуру.

— Почему дуру? Вполне умная собака. Выскочила, что бы ее ни зажали в будке. Отскочила на безопасное расстояние и не лает, что бы ни привлечь внимание тварей, — заступилась за собаку Блонда.

— Эта умница выскочила из будки, та умница закладывала зигзаги, что бы в нее не попали. Не звери, а Циолковские только наукой пока не занялись, — вздохнул я.

— Может, возьмем ее? — у Катерины загорелись глаза.

— Да ты смотрю собачница, — покачал головой.

— Есть немного, — призналась она. — Так возьмем? Я думаю, она нам пригодится.

— Ты сначала приручи ее. Я смотрю, она не бежит к тебе, — кивнул на собаку стоящую в стороне и в любой момент готовую сорваться проч.

— И приручу, — с вызовом сказала девушка.

— Только сначала давай дом осмотрим. Ну его в баню. Выскочит еще кто, — показал на разрушенный угол.

— Не выскочит, — отмахнулась Катя. — Если бы тут кто–то был. Она бы в будке не сидела, а сбежала.

— Пусть так, но я не успокоюсь, пока сам все не посмотрю. Так что пошли, — поманил Блонду рукой.

— Никуда не уходи. Я тебя покормлю, — покачивая пальцем, наказала собаке подруга, и мы пошли осматривать дом.

Кроме костей, нескольких пятен давно засохшей крови и завязанного в узел ружья мы так ничего и не нашли. Успокоившись после осмотра дома, устроил наблюдательный пункт на верхнем этаже и решил, что все же стоит не искать другое место, а переночевать тут. Несмотря на пролом в заборе и сломанный угол дома третий этаж мог быть вполне безопасен. Особенно если учитывать что в селе достаточно пустынно. Кроме шустряка, которого еще сложно было отнести к бегунам, сожравшего пустыша и собаки из живых мы больше так никого и не увидели.

Из одного из окон приметил большой одноэтажный магазин с вывеской «Пятерочка» написанной красными буквами. Название незнакомое, но если судить по виду, так очень похоже на наши «Трудовик» или «Звезда». А раз похож, значит, и назначение у него должно быть похожее. Обязательно нужно его посетить. Может, что из одежды найдется. Ну а не найдётся, так консервы поднабрать. Они у нас с каждым приемом пищи не прибывают и нуждаются в пополнении. Я жру за двоих прежних Николаев и Блонда себя ничуть в еде не ограничивает.

С третьего этажа наблюдал, как Катерина сначала собирает содержимое мешков не нами убитых тварей, а потом налаживает контакт с собакой. Сначала она привлекала ее едой. Собака, в прошлой жизни видимо дрессированная, сначала отказывалась брать еду, но потом голод все же пересилил, и банка хорошей тушенки растопила лед в отношениях между дамами. Похоже, у Катерины был опыт в дрессуре или имелся природный талант к этому, потому что вскоре она не просто гладила собаку, а нацепила на ту найденный в вольере широкий ошейник с поводком и водила рядом со своей левой ногой. Собака исполняла ее тихие уверенные команды со счастливым взглядом, тихим поскуливанием и вилянием хвоста. Она словно обрела давно потерянную хозяйку.

Потом обратил внимание, как собака требует у Катерины живчик. Увидела, как моя спутница пьет из фляги, почуяла запах и завихлялась, заизвивалась, так что не знаю, как позвоночник не вывернула сама себе. Блонда сообразила, что нужно без каких–то дополнительных подсказок и плеснула жидкости в собачью миску, что нашлась тут же. Доберман вылакал весь живец и вылизал свою миску начисто. Значит, собака не просто не заразилась вирусом. Она оказалась иммунной, как и мы.

Стало интересно, как обходилась без живчика та иммунная собака, что убегала от зараженной свиньи. Если она, конечно была имунной. Был вариант, что она попала сюда совсем недавно, и ей попросту еще не стало слишком худо, но в это как–то не особо верилось. Та собачонка выглядела хорошо. Мелкая и поджарая, но без болезненной худобы, она вообще производила впечатление довольно долго существующей здесь.

Вот был уверен, что девочки привлекут чье–нибудь внимание и не ошибся. Их услышал или учуял, тот самый шустрый пустыш мужик бес штанов, сожравший пустыша женщину. Он заурчал и бодро поспешил к забору, но оказался не в силах его преодолеть. Зато это урчание послужило приглашением на завтрак для совсем молодого и совсем голого лотерейщика. Тварь, в прошлом бывшая женщиной и еще сохранившая половые признаки выскочила из–за соседнего дома, перемахнула забор с пиками и ринулась к забору нашего дома.

Собака почуяло неладное еще, когда к забору поспешил пустыш и предупредила Катерину. Псина хотела убежать, но Блонда не отпустила ее и вместе дамы поспешили к пролому в стене дома. Я убедился, что кроме лотерейщика гостей к нам не намечается и выпрыгнул из окна. Спускаться времени не было, поскольку баба лотерейщик уже оседлала забор и его высоты высматривала жертву. Пришлось рискнуть и прыгнуть с достаточно большой высоты в расчете, что новое тело и навыки, приобретенные в ВДВ, не подведут. Приземлился вполне удачно и, задавив желание воспользоваться пистолетом, обнажил меч. С викадзаси в руках направился на встречу уже спешащей ко мне лотерейщице. Как бы ни хотелось обойтись без риска, но следовало покончить с тварью как можно тише.

Тварь приближалась, а я готовился уклониться от ее удара или прыжка. Катерина уже приготовилась к бою с РПК в руках, встав на колено в проломе. За ее спиной от страха сжалась собака. Лотерейка все же прыгнула. С разбегу метра на три. Я ожидал и, пригибаясь, отскочил в сторону. Лотерейщица не могла изменить направление полета, но вытянув лапу с довольно длинными уплощёнными когтями, попыталась дотянуться до меня. Не достала. Я же крутнувшись на месте едва не одновременно с прыжком, рубанул вдогонку мечом. Викадзаси рассек плоть, и потекла темная кровь.

Монстр приземлился и развернулся шустро, но я успел подскочить и рубануть еще раз. Меч вошел в плечо и, прорубив тело наискосок до середины груди, прочно в нем засел. Выпустив холодняк, кубарем откатился из–под удара и замер, выхватив АПС. На наше счастье стрелять ни мне, ни готовой к тому же Катерине не пришлось. Удар лотерейки, от которого я увернулся, был последним, что она сделала в своей жизни. У монстра подкосились ноги, она опустилась на колени и тихо завалилась на бок. Эта заражённая ногами почти не дрыгала. Видимо для разнообразия.

Убрав пистолет в кобуру, перевернул даму лотерейщика на спину, и с усилием выдрав викадзаси из груди, отправился на встречу пустышу. Походя отметил, что с пастью лотерейщицы что–то не то, но не стал забивать этим голову. Решил посмотреть позже, ведь пустыш уже отыскал пролом в заборе и довольно шустро, но не со скоростью недавнего рывка, приближался. С ним проблем я не предвидел, да и не случилось их. Он в конце ускорился, но я ждал этого и выставил меч, так что бы он сам налетел на острие.

Вернулся к лотерейщику, раздвинул ему челюсти и понял, что меня смутило. В пасти торчала всего пара клыков, и больше не было не только, ни единого зуба, но даже ни единого их обломка. Объяснить отсутствие клыков тем что дама грызла ими что–то твердое вроде лома не получалось и я пришел к выводу, что наткнулся на случай когда человеческие зубы у монстра уже выпали, а клыки прирожденного убийцы отрасти еще не успели. Кроме тех двух что наличествовали, разумеется.