— Да, молодежь… — Алекс высоко поднял брови и развел руками, выслушав подробный рассказ Глеба. — Наделали вы делов. И, главное, так долго от меня скрывали! А я думаю, чего это вдруг не заходишь? Снежанка говорит, поссорились, а вы вон чего натворили!

— Дядь Саш… — начала Снежка.

— Цыц!

От неожиданного окрика трое ребят синхронно вздрогнули. До сих пор Алекс никогда не повышал голос. Значит, дело действительно серьезное.

Ученый подкатил к окну, рассеяно подергал занавеску.

— Хорошо хоть парень в себя приходит. Что же мне с вами делать, колдуны-недоучки? — грустно спросил он. — Вы же не себя, так других покалечите!

Глеб поежился. Это про него. И вообще, все проблемы из-за него. Из-за его дурацких, непрошеных способностей. Ну, значит, ему и отвечать за все…

— Я… — голос сорвался, и Глебу пришлось откашляться. — Я это… пойду, — сказал он, стараясь, чтобы это прозвучало решительно, а не жалко. — К этим… Черным. Скажу, что прибор уничтожен. А меня пусть того… изучают. И тогда они от вас отстанут.

— Совсем дурак? — презрительно спросила Снежка.

Смотреть на нее было совершенно невозможно после… после всего, что он наговорил там, в парке. Поэтому Глеб просто повернулся и, еле переставляя ноги, поплелся к двери.

— Отставить панические настроения! — негромко скомандовал Алекс. — А ну вернись.

— Зачем? — не поворачиваясь, чтобы никто не увидел покрасневший нос и готовые пролиться слезы, спросил Глеб.

— Потому что! — сердито ответит Алекс. — Значит так, без моего разрешения ничего не делать. Развели тут детский сад, понимаешь. И вообще, мало того, что за нами охотится непонятно кто, полицию в это дело чуть не втянули, так они еще и ссорятся. Раскола в наших рядах не потерплю. Заварили кашу, так извольте горой стоять друг за друга. Все понятно?

Ребята уныло покивали головами.

— А теперь, ну-ка, миритесь быстро! — потребовал Алекс.

За спиной негромко фыркнули. Ну конечно, подумал Глеб, разве она станет теперь мириться. Ну и пусть! Вот когда он ценой собственной жизни спасет их всех от… Ой, а как же мама? И папа. Блин! Глеб расстроился.

— Ты давай, правда, заканчивай волну гнать, — пробасил Гном. — Тоже мне, герой-любитель нашелся. С чего ты взял, что они тогда от нас отстанут?

Глеб замер. А вдруг Пашка прав и не нужно сдаваться этим? И можно подумать всем вместе и найти какой-нибудь выход. Алекс же ученый! Раз он смог такой прибор изобрести, неужели не придумает, как победить каких-то бандюков!

— Эх, — будто отвечая на его мысли, протянул Алекс. — Что же делать-то, ребятки? Что?! А тут еще Стас на мои звонки не отвечает.

— Уехал? — спросил Глеб.

— Не знаю. Звоню, а он трубку не берет, и на сообщения не отвечает. Сходить-то я к нему не могу.

— Сбежал, — шепнул Гном другу, так чтобы Алекс его не услышал. — Или соврал, а сам теперь на этих черных теперь работает.

— Эх, — вздохнул ученый. — Без Стаса — как без рук. У него и лаборатория и… Да что там. А я, болван, сижу тут, как… Ниро Вульф какой-нибудь! И без рук и без ног!

Он сердито стукнул себя кулаком по неподвижным коленям.

— Дядя Саша! — жалобно воскликнула Снежка.

— Ладно, — криво улыбаясь, отозвался тот. — Все уже, Снежанка, все… Я в норме. Истерик больше не будет.

— А вы на себе потенциатор использовать не пробовали? — спросил Глеб. — Вдруг сработает.

— Пробовал, конечно, пробовал. Ничего не выходит. Все дело, видимо, в пластичной детской психике. Мозг продолжает расти, образовывать новые связи, а прибор только подстегивает развитие некоторых способностей, заложенных природой. В моем случае, похоже, уже поздно, — грустно улыбнулся он. — Я исчерпал весь свой потенциал.

— Хотите, я попробую, — несмело предложил Глеб. — Изменю для вас локальную реальность.

Алекс посмотрел на него с сомнением.

— Это, конечно, весьма заманчиво… Но что-то не берется из ничего. Ты про закон сохранения энергии слышал?

— Конечно.

— Когда в нашем городе началась аномальная жара, где-то случилось похолодание. И все эти котята и игрушки… Ты их просто переместил сюда. Где-то убыло, здесь прибыло. Даже с этим неприятелем твоим. Поменял парня на двойника из Выворота, на его астральную проекцию. Если я вдруг начну ходить, не значит ли это, что кто-то другой лишится такой возможности?

— Не знаю, — пожал плечами Глеб. — А как же волшебный лес и беролаки, и эльфы из игры?

— Гм, — задумался Алекс, потирая подбородок.

— А я вот что думаю, — неожиданно сказал Гном.

Все с надеждой уставились на него, отчего Пашка слегка смутился, но все-таки продолжил:

— Нам надо повторить это еще раз, потренироваться.

— Дотренировались уже, — буркнул Глеб.

— Нет, — упрямо мотнул головой Пашка. — Понятное дело, что ошибки неизбежны, но… Мне кажется, наш единственный шанс победить «черных», это понять механизм действия твоих способностей и научиться как следует ими пользоваться.

— Я согласна с Пашей, — тихо сказал Снежка, не глядя на Глеба.

«С Пашей»! У-тю-тю… Нашла себе «Пашу».

— Но каким образом мы можем разобраться, не имея под рукой совершенно никакого оборудования? — грустно спросил Алекс. — Одного опыта с вашим другом мало. Отдельные факты — это еще не наука.

Гном поднял палец кверху и торжественно произнес:

— Эксперимент!

— Что? — нахмурился Алекс.

— Нужен научный эксперимент, — пояснил Пашка. — Много экспериментов и, причем, на разных объектах. А вы будете наблюдателем.

— Но… Хм… А что, в этом, безусловно, есть рациональное зерно.

Ученый вцепился в рычажок управления коляской и возбужденно закружился по комнате.

— Ты что, предлагаешь устраивать эксперименты прямо здесь? — нахмурилась Снежка.

— Зачем здесь? — удивился Гном. — Здесь опасно. Да и неудобно — откуда мы подопытных возьмем? Будем на улицах ловить и сюда затаскивать?

— Но ведь… — Снежка прикусила губу и глазами показала Пашке на мечущегося вокруг Алекса в инвалидной коляске.

— Ну и что? — спокойно поинтересовался Гном. — Нас вон трое — вытащим как-нибудь и затащим. Лифт грузовой есть, делов-то.

Алекс внезапно подъехал так близко, что Глебу пришлось отскочить в сторону. Ученый схватил Пашкину руку и принялся трясти. На глазах у него блестели слезы.

— Паша, ты… Ты просто не представляешь… Я ведь совершенно списал себя со счетов! Но ты же абсолютно прав — делов-то!

Гном густо покраснел и, неловко пытаясь выдернуть ладонь из хватки Алекса, забубнил:

— Да чего вы… Ну я же просто предложил… Чего сразу…

Алекс так же неожиданно бросил Пашкину руку, отъехал чуть назад и воинственно потрясая сжатыми кулаками, провозгласил:

— Вперед, друзья! Вперед!

Вытащить на улицу коляску с Алексом оказалось делом непростым, но решаемым. Преисполненные энтузиазма мальчишки в четыре руки лихо снесли ее с невысокого крылечка, а раскрасневшаяся от волнения Снежка стояла рядом и командовала.

Потом они бодро направились вдоль улицы, возбужденно переговариваясь и строя планы. Алекс считал, что нужно найти первого попавшегося выворотня и попытаться поменять его на нормального человека. Глеб говорил, что это опасно. Неизвестно что и получится и вообще, еще одна заява в полицию ему не нужна… Но возражал больше для проформы — на самом деле, ему и самому отчаянно хотелось разобраться в происходящем. Ну и вернуть себе прежнего братишку, конечно. Пусть придурка и эмо, но настоящего. А не этого… спортсмена-любителя, блин!

Спустя примерно полчаса энтузиазм пошел на убыль.

— Ну? — сердито спросил наконец Гном. — Ты ж говорила, что их полно кругом!

Снежка развела руками:

— Говорила… А сейчас что-то не попадаются. Я виновата, что ли? Ну, давайте домой пойдем, а завтра опять попробуем.

— Нет-нет, — быстро вставил Алекс. — Нельзя сдаваться так сразу!

Глеб подозрительно покосился на ученого. Алекс с абсолютно счастливым выражением на лице целеустремленно катил вперед, жадно оглядываясь по сторонам. Глеб заподозрил, что ученому просто нравится гулять и чувствовать себя почти нормальным человеком. Так-то он целыми днями в четырех стенах сидит, а мир видит разве что из окошка.

— Королёва! — раздался вдруг грозный окрик с другой стороны улицы.

Снежка испуганно ойкнула.

— Татьяна Пална!

Глеб посмотрел туда, откуда кричали. Через дорогу к ним быстрым шагом направлялась невысокая худая женщина. По виду — типичная училка — очки, пучок волос на затылке, скучная одежда и потертый коричневый портфельчик в руке. Остановившись перед Снежкой, она подбоченилась и, буравя съежившуюся девочку злыми глазами, заговорила:

— Что, Королёва, все с мальчиками шлындаешь? А потом будешь на уроках рот разевать да глазками хлопать: ой, я не успела, да я забыла…

Алекс отъехал метров на десять вперед и остановился, развернул коляску так, чтобы видеть происходящее. Училка стояла к нему спиной и странных маневров инвалида не заметила.

Гном нахмурился:

— А чего вы, собственно…

Училка одарила его мимолетным брезгливым взглядом, от которого Пашка замолчал, будто подавившись, и снова обратилась к Снежке:

— В общем, имей в виду, Королёва, на первом же уроке пойдешь к доске как миленькая! И только попробуй мне не ответить!

Она еще несколько секунд, прищурившись, изучала окончательно сникшую девочку, а потом, размахивая портфельчиком, зашагала прочь.

Глеб искоса взглянул на Снежку и поразился ее виду. Совершенно бескровные щеки запали так, что скулы туго обтянуло кожей. На лбу выступили крупные капли пота. А глаза казались черными из-за расширившихся зрачков.

— Она что… того? — неуверенно спросил Глеб.

Снежка только кивнула.

Глеб оглянулся на Алекса, который по-прежнему наблюдал за происходящим со стороны. На мрачно насупленного Гнома. И, не давая себе передумать, крикнул:

— Эй!

Училка даже не замедлила шага.

— Эй вы! — уже всерьез разозлившись, громче крикнул Глеб. — Тетя!

Вот тут она остановилась. Повернулась. Увидев лицо женщины, Глеб не убежал только потому, что ноги словно примерзли к заснеженному асфальту. А потом «училка» пошла прямо на него и просто не оставила ему выбора.

Сосредоточиться. Вспомнить «то самое» ощущение. Собрать силу. И вывернуть реальность. «Делов-то» как сказал Алекс совсем недавно.

И Глеб сделал это.

Татьяна Пална запнулась. Остановилась, покачиваясь и глядя на него дикими, выпученными глазами. А потом тяжело рухнула прямо на тротуар.

Вскрикнула Снежка. Выругался Гном. Зажужжала, подъезжая, коляска Алекса.

Глеба вдруг затрясло. Что он опять натворил? Зачем поддался на бредовые уговоры спятившего ученого? А если эта тетка сейчас станет как Юфа? А если… если она так и останется лежать тут или вообще помрет?! Блин! Блин-блин-блин! Что же делать?!

Алекс наклонился к учительнице и ловко схватил за руку.

Пульс проверяет, очумело подумал Глеб. Все происходило слишком быстро. Она что — в порядке?

Женщина тяжело заворочалась и вдруг села, моргая ошалелыми глазами.

— Что?.. Как же это?.. Что случи… — тетка села чуть ровнее.

Снежка подала слетевшие очки, учительница водрузила их на нос, и взгляд у нее стал чуть более осмысленным.

— Снежаночка? — неуверенно спросила она. — Как я здесь… Ничего не понимаю…

Алекс отпустил ее руку. Поднял два пальца и, с прищуром рассматривая растерянное лицо, быстро спросил:

— Сколько пальцев вы видите?

— Д-два, — учительница уставилась на него.

— Как вы себя чувствуете?

— С-с-спасибо… Я что, сознание потеряла? Прямо на улице?

— Да. Ребята, помогите ей.

Пашка с Глебом помогли женщине подняться, довели до ближайшей скамейки. Алекс подкатил следом.

— Вы что-нибудь помните? — жадно попросил он.

— Я?

— Да-да, вы, — нетерпеливо подтвердил Алекс. — Вы помните, что с вами случилось?

— Я… — неуверенно начала женщина. — Я вообще-то… плохо помню. Все так… туманно. Я шла домой. Из школы. Дождь был. И ветер. И вообще… хмуро так.

Учительница тяжело вздохнула.

— И, вы знаете, я все думала… Ну это, впрочем, неважно.

— Очень даже важно! — перебил Алекс. — Каждая деталь. Постарайтесь ничего не упустить!

Татьяна Павловна испуганно отшатнулась, но, после короткой паузы, все-таки продолжила рассказ:

— Ну я думала, что дети… В общем, не слушаются и… Мне стало… грустно.

Учительница странно всплеснула руками — жалко и растерянно — и Глебу показалось, что она сейчас расплачется. У него вдруг защекотало в носу и глаза сами собой принялись часто-часто моргать.

— А потом, — удивленно сказала Татьяна Павловна, — я… словно оказалась в другом месте. В таком… неприятном месте, понимаете?

Она с надеждой посмотрела на Алекса, видимо, считая, что раз он задает вопросы, то что-то понимает в происходящем. Ученый ободряюще кивнул и учительница стала рассказывать дальше:

— Это сложно объяснить. Как будто здесь и не здесь одновременно. Я видела себя. Но точно со стороны. И в то же время это… будто аквариум, понимаете? — еще один взгляд на Алекса, и еще один кивок. — И постепенно все точно… забывалось. Нет, я как будто растворялась там. Вот, например, сейчас, — Татьяна Павловна неожиданно оживилась. — Когда я увидела Снежаночку, то не сразу поняла, кто это, можете себе представить?! И только после того как… я ее окликнула, все встало на свои места. Но эта… ругань. Я бы никогда…

— А потом? Что случилось потом? — Алекс так подался вперед, к рассказчице, что, казалось, сейчас выпадет из кресла.

— Потом? — растерянно переспросила учительница. — Потом меня что-то дернуло. И потащило. И… я потеряла сознание. Кажется. И вдруг все стало… опять настоящим. Аквариум исчез.

Она прижала ладонь ко лбу и тихонько всхлипнула. Снежка тут же опустилась рядом, принялась гладить учительницу по плечу, тоже шмыгая носом и приговаривая:

— Все хорошо уже, Татьяна Пална… Теперь все в порядке… Вы только не расстраивайтесь так, ну пожалуйста…

Через несколько минут женщина попыталась встать на ноги. Качнулась, схватилась за коляску и тут же испуганно отдернула руку.

— Ничего-ничего, — отмахнулся Алекс. — Держитесь на здоровье. Может, вам нужна медицинская помощь?

— Да нет, — неуверенно отказалась Татьяна Павловна. — Я… хорошо себя чувствую, только голова немного кружится.

— Тогда давайте-ка, мы вас проводим до дома, а? Где вы живете?

— Я уж как-нибудь сама… Мне близко. Спасибо за помощь.

Она подобрала портфельчик, еще раз обвела растерянным взглядом всю компанию и зашагала в ту сторону, откуда пришла.

Снежка продолжала всхлипывать, сидя на скамейке. Глеб, неожиданно для себя, присел рядом и обнял ее за плечи. Она сперва напряглась, а потом уткнулась ему в грудь и разревелась уже в голос, крупно вздрагивая всем телом.

— Ну чего ты… — неловко забормотал Глеб. — Ты же того… права оказалась. Видишь, с ней все в порядке. Значит, я не при чем.

— Да-да, — сказал Алекс. — Скорее всего, амнезия — это результат пребывания в Вывороте. И с этим… другом твоим…

— Юфой, — подсказал Гном.

— С Юфой, — кивнул Алекс. — С ним, похоже, все налаживается, а он был там около года. Выходит, что личность попавшего туда постепенно растворяется… Очень-очень интересно! Пожалуй, эксперимент удался, и кое-что вырисовывается…

Они с Пашкой начали горячо обсуждать результаты проведенного эксперимента.

Снежка постепенно затихала. Шмыгнула в последний раз. Отстранилась от Глеба, утирая глаза кулаком.

— Снежка… — выдавил Глеб. — Ты это… извини меня. За тогда… в парке. Я был не прав. Что мне сделать, чтобы ты меня простила?

Девочка улыбнулась, стрельнула в него хитрым взглядом сквозь мокрые слипшиеся ресницы и вдруг… показала язык:

— Вот еще — обижаться на всяких дураков! Больно надо!

— Ну, вот и славно, — рассеяно сказал Алекс.

«Он тоже рад, что мы помирились, — подумал Глеб. — Какой же я и вправду дурак!»

— Вот и славно, — повторил Алекс. — Надо бы попробовать еще раз. Закрепить, так сказать, результаты и получить дополнительные факты.

— Давайте, — захлопала в ладоши Снежка. — Я даже знаю, кто будет следующим кандидатом. Твой брат.

Глеб замотал головой.

— Нет! Только не Ванька. И вообще, я устал. Выдохся. И есть хочу.

— Тогда пошли ко мне, — предложил Алекс.

Снежка обрадовалась.

— Здорово, идем! Я вас чаем напою с бутербродами.

— Ты как Муха Цокотуха, — неожиданно сказал Гном.

— В каком это смысле? — Снежка подозрительно нахмурилась. — У меня брюхо позолоченное, или я денежку нашла?

Пашка хихикнул:

— Нет. Просто вспомнилось почему-то. «Приходите, тараканы, я вас чаем угощу».

И все засмеялись.

* * *

За столом Алекс выстроил целую теорию на основании рассказов Юфы и Татьяны Павловны. Гном активно поддакивал.

— Что мы имеем? Каким-то, пока не установленным, образом люди меняются местами со своими астральными проекциями из Выворота. Можно предположить, что это происходит в определенном психологическом состоянии, — сказал ученый, забыв об остывающем чае, — Татьяна Павловна говорила, что ей было очень грустно. Ваш одноклассник, насколько я понимаю, переживал развод родителей. А твой брат…

— С ним все было в порядке, — быстро сказал Глеб.

— Ладно, Глеб, если ты не готов об этом говорить, я тебя понимаю, — мягко согласился Алекс. — Итак, продолжим…

— Для нормальных людей из нашего мира опасно долго находиться в Вывороте. Они теряют память, — вставил Пашка. — Причем, это происходит не сразу, а постепенно.

— Каждый день, проведенный в Вывороте, губительно действует на их психику.

— Вот почему нужно как можно скорее попытаться вытащить твоего брата! — воскликнула Снежка. — Подумай об этом, Глеб!

— Снежанка, прекрати, — остановил ее Алекс.

— Ну, дядя Саша! Я же правду говорю. Если он так и не сможет решить, то его братишка вернется сюда в таком же состоянии, как и тот их одноклассник. Алик, кажется?

— Ага, Юфа, — кивнул Пашка с набитым ртом.

— А если ты не прекратишь на него давить, вы снова поругаетесь, — сказал Алекс. — Разве ты этого хочешь?

— Нет, — буркнула она и замолчала.

Глеб был благодарен, что Алекс за него вступился. Спорить со Снежкой не хотелось, но и бежать экспериментировать на Ваньке он тоже был не готов.

— Истину надо говорить с любовью. То есть в нужное время и в нужном месте, — сказал Алекс. — Заботясь о человеке, а, не стараясь стукнуть его правдой по голове, Снежанка.

— Да я поняла уже.

— В конце концов, время у нас еще есть. Парень этот, Юфа, провел в Вывороте примерно год, и ему потребовалось около месяца, чтобы прийти в себя. Затягивать, конечно, не стоит, но и торопиться не будем, — продолжил ученый. — Гораздо важнее понять, что привело к такому явлению. Стало ли это происходить лишь недавно или происходило всегда. Вот ты, Снежка, говорила, что видела и других «выворотней» в городе.

— Угу.

— А ты можешь вспомнить, кем они были?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Обычные люди: взрослые, дети. Вернее… Нет, детей я не видела. Скорее подростков.

Она задумалась.

— Вообще-то, взрослых я редко видела, в основном подростков.

— Гм, может это как-то связано с периодом взросления? — Алекс задумчиво почесал щеку. — Возможно, это закономерный этап в процессе становления психики? Обычное явление природы, в которое нам не стоит вмешиваться.

— Вот это да! — удивился Пашка. — То есть вы хотите сказать, что мы это все зря затеяли?

— У меня пока не хватает данных, чтобы утверждать наверняка, — пожал плечами Алекс. — Возможно то, что мы называем «выворотнями» на самом деле является не просто двойником, а частью самого человека? Может, это важно для развития личности? Электричество существовало и до того, как люди научились его использовать.

— Тогда почему ты — это ты, а не «выворотень»? И Глеб, и Паша. Они все отсюда, а не оттуда. Может, вы еще не выросли? — насмешливо спросила Снежка.

— Я это не учел, — сказал Алекс и задумался.

Глеб вспомнил бледное, сосредоточенно лицо Юфы. «А мне не жаль. Потому что ты меня спас»…

— Может, так всегда и было, — сказал он. — Но я думаю, что мы все правильно сделали. Этим «выворотням» в нашем мире не место.

Пашка вдруг вскочил из-за стола.

— Знаете, что я придумал! Давайте создадим тайный клуб! Или нет, лучше этот… рыцарский орден, чтобы с ними бороться. А назовем Стражи Теней. Или вот — Хранители Теней.

— Угу, — засмеялся Глеб. — Привет «Варкрафту»!

— Ну, тогда Тенехрон, — смутился Пашка.

— Тогда уж Тенехран.

— Класс! Наш штаб назовем Тенехранилищем, — съязвила Снежка. — А дядю Сашу назначим завхозом. Дядь Саш, куда выворотней складировать будем?

— В кладовку, — невозмутимо сказал Алекс. — Главное, на полку аккуратно складывать, чтобы не свалились.

Он повернулся к мальчишкам, всплеснул руками, и сказал голосом заправского завхоза:

— Все несут и несут. И что мне с ними делать? Бочку прикупить и солить их на зиму?

— Берегитесь, выворотни, Хранители идут! — прогудел Глеб.