Ничего интересного не придумала… плюнула и просто засела с единственным более менее нормальным и адекватном человеком своей «семьи» в гостиной пить крепкий чай.

Чай действительно очень крепкий, потому что с каким-то бальзамом, весьма-а-а крепким. И не известно, чего в чае больше, бальзама или самого чай. Бальзам — это то, что мне сейчас нужно.

Обладательница того самого бальзама — Аниль, изящно держа тонкую маленькую чашечку, травит мне байки из своей жизни. Рыжая подружка, конечно, молодец. В поместье весь алкоголь под замком и нужно получать специальное разрешение супруга на его распитие (что для меня тоже кажется диким), но Аниль нашла выход — на бутылочки лечебного бальзама, затесавшегося среди тюбиков с косметикой, никто не обращает внимания.

Бальзам крепкий, то, что надо, хоть настроение поднялось. И все бы ничего, но надо было ближе к полночи прийти в обитель не слишком трезвых девушек нашему общему хмурому супругу, причем ладно просто прийти, а так Эйнер еще и попытался меня забрать — спать.

Ха.

— Айра, перестаньте меня игнорировать, идемте, у меня есть к вам разговор, — нависнув над моим креслом, произнес Эйнер хмуро.

— Ко мне или к вам, — интересуюсь я по-деловому, при этом не спеша куда-то вставать — наоборот, покрепче вцепилась в подлокотники кресла.

Аниль пьяно хихикает.

— Ко мне, дорогая жена, ко мне, — лойр берет меня за руку, в намерении достать из кресла.

— Лойр Клифорт, а возьмите и меня с вами, пожалуйста, — рыжая умоляюще сложила руки и смотрит на супруга большими грустными глазами. — Если хотите, я даже участвовать не буду, просто посмотрю. Мы же одна семья.

Эйнер поперхнулся воздухом, с моего места прекрасно видно, что кроме просьбы в глазах Аниль еще насмешка с хитринкой. Рыжая провоцирует лойра, делая мне незаметный знак рукой, чтобы поддержала игру.

— Аниль, вы понимаете, о чем говорите? — строго произносит муж.

— Мне так одиноко, совсем меня забыли. Я все понимаю — больше внимания новой жене, но я же говорю, могу и с краю полежать, на вас полюбоваться, в разговоре поучаствовать, посоветовать чего.

Конечно, особенно посоветовать. Пытаюсь хихикать не слишком злодейски и пьяно.

— Это вам одиноко, Аниль? — с насмешкой вопрошает Эйнер у девушки. Мужчина присаживается в соседнее со мной кресло, тянется к столику, забирая с блюдечка своей рыжей жены чашку с чаем и нюхает ее содержимое. — Вчерашних впечатлений и приключений не хватило? Знаете, пожалуй, ваш оздоровительный бальзам от мигреней я изымаю.

Аниль погрустнела, но шалость все-таки решила продолжить.

— Так приключения от того и случились, что одиноко. Моему организму необходимо регулярное исполнение супружеских обязанностей. Я с Айрой поговорила, она не против моего присутствия, а уж вам грех не согласится на такое предложение.

— Что, правда, вы не против? — Эйнер перевел насмешливый взгляд на меня.

— Вместе веселее, — зачем-то буркнула я.

Ситуация нереальная. Сижу в гостиной с мужем и… второй женой обсуждаю возможность совместной ночевки. Мои родители были бы в шоке, если узнали, до чего их дочь докатилась.

Даже Эйнер смотрит на меня с укоризной. Ага, как же, спать втроем неприлично, зато иметь больше десятка жен, вполне нормально.

Отпила еще чая из своей чашечки.

— Значит, вы, лойры, все для себя решили? — на лице супругу написана уверенность, что у нас с рыжей кишка тонка и сейчас шутка закончится. — Тогда зачем куда-то идти. Делайте, что хотели.

Тут решительно встает Аниль, подходит к Эйнеру и… садится к нему на колени. Какое распутство.

Продолжаю пить чай.

Рыжая родственница обняла мужа за шею, капризно надула губы и посмотрела на меня.

— Айра, ну что ты там сидишь?

Со вздохом отставила чашку, прошла и села на второе колено Эйнера. Если уж вписалась в игру, то надо довести ее до логического завершения. Пусть уже сам лойр задумается, насколько это нормально, иметь несколько жен.

Злюсь сама на себя, но тем не менее, натянула улыбку и ласково приобняла супруга за плечо. Наблюдаю, как Аниль в это время ловко расстегивает Эйнеру пиджак, лойр же смотрит только на меня. Очень зло смотрит.

Я просто сижу, не в силах сделать что-либо еще, при этом не получается почему-то отвернуться или опустить взгляд, чтобы прервать зрительный контакт с Клифортом.

И тут Аниль сделала то, чего уже смог выдержать сам Эйнер — потянулась ко мне, то ли обнять, то ли поцеловать, это теперь останется неизвестным, поскольку, заметив движение своей рыжей супруги в мою сторону, лойр резко встал, буркнув что-то неразборчивое про яйца кабукра.

— Аниль, в свою комнату, живо. Чтобы сидела тихо и в ближайшее время мне на глаза не попадалась.

Эйнер больно взял меня под локоть и повел к выходу.

Привел меня супруг в свою спальню, чему я особо не удивилась, усадил на свою кровать и требовательно спросил:

— Зачем вы это сделали? Зачем.

— Для вас это было дико? Неприятно?

— Да.

— А в моем мире дико — иметь несколько жен.

— Вы решили показать мне, что вам неприятно, быть одной из жен, так?

— Примерно.

— Вам неприятно, и вы хотели бы изменить ситуацию, верно?

Интересно, к чему клонит Эйнер.

— Предположим, — осторожно отвечаю.

— Вы готовы стать единственной женой?

Вот тут я конкретно испугалась, отодвигаясь от Эйнера подальше.

— Не готова, а что, такое планируется?

— Если не готовы, к чему было это показательное выступление?

— К тому, что я бы предпочла быть свободным незамужним человеком.

— И жить в канализации? — холодно интересуется Эйнер.

— Можно и там.

Лойр опасно нависает надо мной.

— Я, возможно, вас расстрою, Айра, но с вами я не разведусь, советую принять этот факт, как данность. А теперь раздевайтесь.

— Зачем это раздеваться? — хмуро интересуюсь я и отползаю от Эйнера еще дальше.

— А вы как думаете? — У мужа такое лицо, словно я его персональное наказание за все грехи, но это поклеп — это Эйнер мое наказание непонятно за что.

— Даже не представляю и представлять не хочу.

Супруг вздохнул как-то совсем уж тяжело.

— Спать, Айра, спать. Уже поздно.

— Я, пожалуй, в одежде посплю. У себя.

— Ну ладно, идите.

— Серьезно? — я даже замерла, хотя почти уже слезла с кровати.

— Да, но тогда я не расскажу вам о моей сегодняшней встрече с Леманом.

Это был очень трудный выбор. Поползла обратно на «свое» место.

— Только раздеваться я не буду.

Супруг выдал мне одну из своих рубашек, уединилась в ванной, предварительно, ради любопытства, проверив, нет ли здесь следилок — ничего не нашла, учту. Значит, муж не любит, чтобы за ним кто-то следил. Кстати Эйнер пока так ничего и не сказал по поводу того, что я сняла у себя все следящие артефакты.

Рубашка оказалась мне почти по колено, ткань плотная, ничего не просвечивает, и это замечательно.

— Что?

Когда я вышла из ванны, Эйнер посмотрел на меня так… что мне захотелось вновь в этой ванной спрятаться.

Супруг с явным трудом отвернулся.

— Вам идет, проходите.

Аккуратно села на противоположный от Эйнера край кровати и обмоталась одеялом.

— Ну что там с Леманом?

— Этот весьма самоуверенный господин встретил меня сегодня в доме одного общего знакомого, попросил о личном разговоре. Я согласился и выслушал весьма грустную историю о вашей с Леманом большой любви, о том, что на вчерашнем приеме он вас видел, признал, и теперь очень хочет выкупить соотечественницу себе в личное пользование для восстановления численности вашего народа.

Хмыкнула.

— Да уж, грандиозные у Дойлера планы. Значит, мою личность он вам раскрыл?

— Ну… он сказал, что вы были на своей планете танцовщицей. Известной.

Удивилась. Очень.

— А-а-а… такое впечатление, что либо ко мне Дойлер вчера на приеме действительно не подходил, либо уверен, что об этой нашей встрече я не помню… как и о прошлой жизни.

— Видимо так. Все больше убеждаюсь, что с семьей нечисто. Предлагаю вот что, через полмесяца я устраиваю прием в своем городском доме. Можно пригласить туда Дойлеров. На моей территории с использованием специальных артефактов, думаю, получится разговорить Лемана. Как вам, нравится идея?

— Очень.

— Отлично. Вы будете ложиться?

Сам Эйнер уже лег и с ожиданием на меня смотрит.

Медленно, с неохотой, пустила голову на подушку.

Лойр хлопнул несильно в ладоши и свет в спальне начал медленно гаснуть.

— Скажите, а вы верить в то, что я была танцовщицей?

— От вас я могу ожидать чего угодно, но даже если вы таковой и были, то… я думаю, что не только ей. Мне кажется, вы куда лучше могли бы реализовать себя в професии, связанной с магоприборами.

Улыбнулась. Все же, Эйнер, кажется, вполне реально оценивает мои знания и умственные способности.

— Айра, я хотел вас попросить.

Ого, именно попросить?

— О чем же?

— Как много вы знаете о драконах?

— А вам зачем?

— Мне интересна ваша цивилизация. Особенно драконы. Хотелось бы побольше о них узнать от того, кто их хотя бы видел.

— Я знаю… немало. У нас с детства в школе очень много всего рассказывали о драконах.

— Поделитесь информацией?

— Хорошо. Скажите, а символ вашего дома… — я потерла брачную метку на руке. — Это что-то значит? Почему у вас изображен дракон?

Эйнер ответил не сразу.

— А что вас удивляет?

— Драконы жили, насколько мне известно, только в моем мире, зачем вам в качестве символа семьи создание чужого мира? Это… как-то непатриотично.

— У вас ложная информация, моя дорогая. Ваш мир — не единственный, когда-то очень давно драконы жили и в этом мире, но покинули его. Об этом мало кто помнит и знает. Но моя семья достаточно древняя, все знания о прошлом у нас хорошо оберегаются и передаются из поколение в поколение как самый ценный дар.

Надо же. Какая интересная новость. Возможно, поэтому наши ученые и сочли этот мир пригодным для жизни драконов.

— И все-таки, почему дракон?

— Видимо, моему далекому предку нравились драконы, как и последующим, поскольку знак семьи не меняется уже на протяжении нескольких сотен лет.

Следующий час я на удивление мирно беседовала с супругом о драконах. Тема хоть и горькая, но любимая. Все бы ничего, но я бы чувствовала себя гораздо спокойнее, не лежи мы с Эйнером в одной постели, но надо отдать мужчине должное — интимных поползновений с его стороны не было. Под конец, когда я уже начала постепенно засыпать, муж поинтересовался.

— Айра, вы действительно очень много знаете о драконах. Слишком. Скажите… у вас ведь был свой дракон.

Не знаю, почему призналась. Боль в моем сердце до сих пор не утихает и рвется наружу, поэтому и захотелось поделиться.

— Да, был. Мне кажется, я практически умерла вместе с ним. Это было очень больно.

Эйнер потянулся ко мне, но я отпрянула, не буду с ним в одной постели обниматься, и вообще больше не буду, во всяком случае, постараюсь.

— Айра, знаете, я думаю, что вы остались живы не просто так. Возможно, еще не все потеряно.

— Вы шутите? — горько спросила я. — Не надо. Не хочу лелеять ложных надежд и жить миражами. Ничего уже не будет хорошего, драконы мертвы, моя земля уничтожена, мой народ мертв.

Отвернулась от супруга, сдвинувшись на самый край кровати.

А проснулась… в объятиях супруга. Эйнер по-хозяйски подмял меня под себя, обвил руками талию и еще и ноги на меня закинул.

Больше не пытаюсь тихо выбраться.

— Эйнер! — Громко, беспощадно и на ухо. Еще и локтем в бок ткнула мужа.

— Айра, вы нарываетесь, — сонно прищурив глаза, угрожающе произнес лойр.

— Вы тоже. Я не хочу с вам спать, обниматься и прочее. Отпустите немедленно.

— Может, мне стоит напомнить вам, что вы моя жена?

— Напомните. Только зачем? Лояльность я точно проявлять не буду — все равно ведь придется взаперти сидеть.

— А что, вам куда-то срочно надо выехать? — заинтересовался лойр. — В принципе, если действительно необходимо, можете проявить, и возможно даже поедете, куда вам необходимо. Только со мной.

Фыркнула. Вот такие разговоры с Эйнером начинают меня забавлять.

— Мне нужно за территорию поместья, но желательно без вас, охраны и брачной метки на руке. Как считаете, смогу ли я проявить лояльность настолько, чтобы мое желание сбылось?

— Конечно же, нет. У вас на это нет ни единого шанса.

— Почему?

— А вы сами не понимаете?

— У меня есть, конечно, догадки… вам со мной нескучно?

— Верно.

— Так вам и в лабораториях наверняка нескучно и с коллегами-учеными наверняка тоже. Зачем вам именно нескучная жена?

— Мне так больше нравится. А на вашем месте я бы задумался, стоит ли так рваться за пределы поместья. Мне показалось, что к Дойлерам вы попасть не хотите, а это может случится, ведь еперь они знают о том, что вы живы.

— В канализации меня трудно достать.

— Но ведь вы не можете находиться там вечно, и неужели там действительно лучше, чем здесь? Я ведь вас ни к чему такому не принуждаю. Почему же вы все рветесь туда.

— Отвечу, если, наконец, перестанете меня обнимать.

Эйнер меня отпустил и даже отодвинулся. Похоже, не я одна страдаю приступами любопытства.

— Потому что, я чье-либо женой быть не хочу, но это ведь мало кого волнует. Не желаю, чтобы кто-либо диктовал мне свою волю, что делать и как жить. Я сама знаю, что мне лучше. И не глупая овечка, которую надо пасти и вести за собой, я самостоятельная и взрослая. Меня воспитывали иначе. У нас нет заблуждений, что женщины глупее мужчин только потому, что они женщины.

— Вы уже не в своем мире, Айра, — жестко произнес лойр. — А значит, придется подстраиваться под новые реалии. И вот как раз этого вы и не хотите признать. Это мужской мир, и либо вы идете навстречу, сотрудничаете… подчиняетесь, либо этот мир вас ломает и все равно вы приходите к тому же самому.

Эйнер ушел в ванную, а я соскочила с кровати и быстро одевшись, покинула спальню супруга в злом настроении. Эйнер — баран, а я овцой не буду.

Выскочила встрепанная, с горящим взором из покоев, наткнулась на кого-то слугу и тихоню Менси, не понятно, что в это время делающую возле покоев лойра.

— Привет, Менси, — поздоровалась быстро я, и собралась идти дальше, но остановилась. Менси выглядит шокировано. — Менси, что? Что-то случилось.

Глаза лойры широко распахнуты, рот беззвучно то открывается, то закрывается…

И тут девушка закрыла лицо руками и неожиданно горько зарыдала, бросившись от меня наутек.

— Что с ней? — спросила я у растерянного слуги, но тот мне не ответил.

Утром немного опоздала на завтрак, когда заходила в столовую, открывающий двери прислужник очень торжественно и пафосно провозгласил:

— Лойна Клифорт одиннадцатая!