Последующие два дня оказались для меня сумбурными. В тот же вечер я несколько раз от начала и до конца перечитал тот самый заветный листок, где кроме списка предпочтительных профессий испытуемых и прочей ерунды оказались любопытные пометки о жестокости игрового мира, в котором мне предстоит как-то жить ближайшее время. Само собой, мне также придется подписать документы об отсутствии любых претензий в связи с тем, что увиденное может ранить мою нежную психику.
Этой строчки я не сильно испугался. Современные виртуальные игры не отличались добротой, да и чего другого следовало ожидать от психологов спецслужб? В критической ситуации мы все раскрываемся полнее, что ли — это знают даже далекие от психологии люди. Если в реале условия эксперимента с людьми не предполагают возможные перестрелки и так далее, то вирт — всегда пожалуйста.
Нине я позвонил на следующий день с утра, и она меня обрадовала новостью о том, что нужно собирать вещи и валить в главный столичный офис ВиртМиров, где и находились как раз эти новые экспериментальные игровые капсулы с полным погружением и аппаратами жизнеобеспечения.
Вещи собрал быстро, благо кроме документов ничего особенного собирать нужно не было. Ключи от квартиры передал соседке, которая обещалась все передать моей жене. Катька, кстати, так и не перезвонила, хотя я почему-то верил в лучшее. Разослал письма друзьям и родичам, где в двух словах без подробностей объяснил ситуацию, мол, нашлась подработка, на связь выходит не смогу, но после нее точно раздам все долги. Письма вышли потешные. Ей-богу, если бы мне такое какой из моих друганов прислал, подумал бы, что он в бандюки подался. Ну и ладно. Лень объяснять, тем более, если мне удастся управится за пару месяцев, никто даже особо моего отсутствия не заметит.
Грустнее всего было увольняться из театра. Эта провинциальная халупа за короткое время успела стать мне родной, вместе с таким же контингентом вечно бухих, вроде меня, актеров. В заявлении написал просто «по собственному желанию». В любом случае — когда бы я не вернулся, через пару месяцев или через пару лет — на счету у меня будет огромная сумма, оставаться в этом городишке я не планирую, ну а там будет видно. Устроюсь в театр побольше и встречай меня, новая жизнь!
Вместе с небывалой волной оптимизма (мысленно я уже тратил бабки, на которые подписал контракт) пришло чувство тревоги. Блин, как-то все слишком просто, что-то здесь не так, где-то я пропускаю что-то очень важное!
Несколько часов в поезде, главный офис ВиртМиров. В нужном кабинете, на удивление, толпы не оказалось. Встретил меня седой дяденька в очках. Мозг его сразу же мысленно представил на театральных подмостках в роли профессора Преображенского. Это я такой впечатлительный, или кругом, и правда, такие колоритные персонажи?
Мой собеседник, видимо, не привык терять время даром, поэтому начал с главного:
— Здравствуйте, Петр. Я — Сергей Борисович, куратор проекта. Вы уже подписали все нужные бумаги и сейчас мы начнем готовить вашу капсулу. У вас есть какие-то еще вопросы, которые вы хотели мне задать?
— Эмм… Да. — начал я, — Расскажите мне хоть немного о том мире, о правилах игры, я же вообще ничего не знаю. В игрушки только подростком играл, да и те без полного погружения еще были.
Сергей Борисович понимающе мне улыбнулся:
— Да. Понимаю вас, сам совершенно далек от всего этого, только условия эксперимента нерушимы. О новом мире вам ничего не положено знать. Для психологов, которые будут наблюдать за вами, как раз очень важна ваша адаптация в условиях без подготовки. Боятся не надо. Подсказки вам будет давать стандартная игровая система. Все, что вам нужно знать, это то, что ваша игра закончится либо тогда, когда вы проведете в вирте тысячу суток, либо тогда, когда наберете две тысячи очков. Ориентируйтесь на месте и… единственный совет, который могу вам дать — не спешите…
Я с недоумением уставился на профессора. В смысле, «не спешите»? Так-то я не планирую тут задерживаться, наберу две тысячи очков и вперед в светлое будущее… Глядя в насмешливые глаза старичка понял, что он, кажется, догадывается о моих мыслях. Ну и ладно! Чего стесняться того, что я верю в свои силы! Хотя… Все должна показать игра.
Дальше были изматывающие медицинские процедуры подготовки, погружение в капсулу.
Когда я, наконец, остался в полной темноте наедине со своими мыслями, чувство тревоги вернулось. Новый мир… Каким ты будешь?
Веки постепенно наполнялись тяжестью, а все тело — наоборот — непривычной легкостью. Когда перед глазами появилось первое системное сообщение я даже вздрогнул:
«У вас есть возможность выбрать персонажа. За героя какого возраста вы предпочитаете играть?
Персонаж возрастом 6 лет — изначально получаете 1500 игровых очков;
Персонаж возрастом 15 лет — изначально получаете 1000 игровых очков;
Персонаж возрастом 20 лет — не получает изначальных очков.»
Не фига себе! Так я это, если за дитё возьмусь играть, почти все очки собрал уже, да?! Мысленно потянулся к первому варианту, но одернул себя. Так! Блин! Да тут по любому какая-то подстава! Этот Сергей Борисович не просто так говорил «не спешить»!
Начинать с нуля очков не хочется, попробуем средний вариант. Как только мысленно нажал на него, все пространство вокруг опять заполнила темнота. Я погрузился в сон, из которого меня выдернул монотонный старческий голос, шум ветра в кронах деревьев и звон колоколов в отдалении.
Я лежу на теплой земле. Кажется, я дремал. Странное, дикое чувство. Кто я? Где я? Открыл глаза. Пушистые облака плывут по закатному небу. Вокруг поле, полное сочной зеленой травы. В отдалении лес. Пасутся коровы. Природа. Лепота. Тыщу лет в деревне уже не был!
Старик рядом — какой-то частью своей памяти я знал, что это мой дедушка — монотонно бубнел мне:
— Где родился, там и пригодился — заруби себе это на носу, Томас…
Надо же! Меня Томас зовут! Радость от узнавания собственного нового имени перебилась старческим маразматическим настроем бубнящего рядом деда. Впрочем… Не мешает его послушать дальше…
— Это чертей всяких по миру носит! Не сидится им, в отличие от нашего брата, на одном месте вообще никак. Ходют, бродют, ищут не известно, что… Я слыхал, что где-то в Пустошах у них есть собственный город, который зовет их постоянно, мол, попадают они в него, и все те злодеяния, что они творили — удваиваются. Как только это чертово место впускает в себя одержимого, подымается ураган, буря, коровы мрут, посевы к земле клонятся, а где-то в наших деревнях рождается новый черт…
Только я хотел офигеть от услышанного, как перед глазами всплыло окошко:
«Вам предложен квест — Механическое Диво. За нахождение тайного города всех одержимых предлагается 2000 очков опыта. Принять или отклонить?»
Проглатываю ком в горле. Мысленно нажимаю «принять». На меня после принятия квеста начинают сыпаться системные сообщения, которые я отметаю в сторону, стараясь привести в порядок кашу, которая творится в голове. Твою ж мать! Какие черти? Что за ерунда тут твориться?
Постарался взять себя в руки и унять панику. Как только это сделал, ощутил, что вся память, весь опыт этого самого мальчишки Томаса есть у меня в голове. Более того — этот Томас где-то сейчас глубоко внутри меня заперт, и в отчаянии не понимает, что происходит.
Ну а я… А я по прежнему я и есть… При этом я точно знаю, что дедушку рядом со мной зовут Валентин. Моих родителей в этом мире зовут Бернард и Камилла. Я всю жизнь прожил деревеньке Мышовица, которая прямо тут за следующим холмом. По утрам я, вернее Томас, люблю пить парное молоко с хлебом. По выходным я либо в лесу охочусь на белок, либо на речке подглядываю за тем, как купаются голые девки. Томас, трындец тут у тебя досуг в твои пятнадцать лет! Этому махровому средневековью не хватает интернета и парочки новых изобретений! Так, может самое время что-нибудь этакое выдумать, чтобы хоть как-то привнести чуток веселья в будни нпс?
Пока я соображал, дедушка Валентин, кряхтя и охая, поднялся и обратился ко мне:
— Время, Томас. Солнце уже клонится к закату. Пора гнать стадо в деревню…
Кивнув дедушке, я шустро поднялся с земли — надо же, какое легкое тело у подростка — начал подзывать наших пастушьих собак, чтобы вести коров в Мышовицу. Кинулся бегать по полю, помогая собакам. Странное дело — пятки мои походу были совсем не чувствительны. Там в реале, вздумай я поноситься босиком по такому же полю, уже через пару минут, наступив на первый острый камушек, я бы орал и матерился так, что с деревьев попадали вороны. Дитя цивилизации, что с меня возьмешь… Томас, в отличие от меня, обувь видел только зимой, и вплоть до поздней осени как-то с рождения без нее обходился.
Когда послушное стадо, вяло махая хвостами, наконец отправилось в нужном направлении, подбежал к дедушке и по обыкновению пошел рядом с ним. Помнилось, что именно так я обычно и делаю. Собакам моя помощь была уже не нужна, и они вполне справлялись со стадом.
По дороге старался осмотреться получше. Странное дело, но выуживать с памяти Томаса удавалось не все, только самые важные детали, и те всплывали, как я уже понял, лишь в тот момент, когда это было нужно.
Где-то на половине дороги к дому увидел храм, тот самый, звуки колоколов которого помогли мне проснуться. Красивый, кстати, с золотыми куполами, башенками. Иронично улыбнулся. Почему-то вспомнилось, как обычно говорят у нас, в реале, — чем богаче храм, тем беднее халупы тех, кто живет рядом. Кажется, это как раз тот самый случай, хотя чего я еще ожидал от средневековья?
Чем ближе подходил к деревне, тем вкуснее нос окутывали ароматы жаренного мяса. Эх, сейчас бы поужинать, и спрятаться где-нибудь, чтобы собраться с мыслями.
Уже в Мышовице я понял, что что-то здесь не так. Коровы стали сами разбредаться по дворам, а я в задумчивости уставился на черное огромное кострище.
Какая-то женщина, проходя рядом со мной, походя кивнула на угли:
— Сегодня еще одно одержимое дите жгли… Ой, спаси и сохрани нас, Создатель…
Перекрестившись, она погнала свою корову, а я так и остался с каменным взглядом смотреть на этот тлеющий ужас. В начале я не приметил, но сейчас мне стало заметно щуплое детское скрюченное тельце в костре. Вашу ж мать! Я что, этот запах «вкусного мяса» чуял на подходе? Только бы не наблевать сейчас… Из ступора вырвал голос системы:
«Вам предложен квест — Инквизиция. Чтобы выживать в новом мире „одержимому“ нельзя никак выдавать себя, нельзя выделятся из толпы. Ложь и обман — вот твои новые имена, если ты хочешь выжить! Впрочем, если ты видишь чужую ложь, можешь заработать очки. Разоблачить другого черта — 200 очков. Принять или отклонить?»
Ответить системе ничего не успел. Услышал голос деда:
— Эй, Томас, чего ты там уставился? Пойдем домой…
С трудом скинув оцепенение, помчался на зов. Паника накатывала волнами, хотя я старался не выдавать себя. Вот это поворот! Тут что, живьем жгут?! Вспомнилось, что на капсуле стоит отметка в сто процентов ощущений от реальности. А-а-а-а-а! Тысяча дней! Сколько раз за тысячу дней я буду рождаться и умирать?
Сколько раз меня сожгут, разоблачая во мне того самого «черта»? Сколько раз за это время я сожгу, чтобы получить несчастные двести очков? Я играл до этого в виртуальные игрушки — такой ерунды не было! Уж лучше монстры, стрелялки, вонючие темные подземелья, чем вот так вот!..
Занятый своими мыслями совсем не заметил, как мы подошли к дому. Отец заканчивал работу в мастерской, мать уже накрывала на стол. Умывшись в бочке водой, юркнул к столу на свое место, ожидая порции на ужин. Самое стремное, что жрать не хотелось от слова совсем. Желудок от увиденного скрутило в тугой узел, но что-то подсказывало, что, если я вот так вот своим домашним сейчас объявлю об этом, я могу оказаться следующим деревенским «малчиком-зажигалочкой».
Родичи, переговариваясь обо всем, спешили к столу. Вот мой дед Валентин уселся рядом. Вот отец — широко улыбаясь в густую кучерявую бороду — вытирает руки и присаживается на крепкий стул. Память Томаса услужливо подсказывает, что стул сколочен был им же. Мой отец — плотник Бернард — целыми днями делает в своей мастерской мебель. Когда-то в детстве я, оказывается, любил наблюдать за его работой, играя рядом с вкусно пахнущей деревянной стружкой. Моя мать — Камилла — смотрит за хозяйством, ухаживает за всеми нами. Вот даже за стол, к примеру, всегда садится последняя, проверяя каждому ли из ее «оболтусов» хватило столовой утвари.
Дед с отцом уже забарабанили деревянными ложками по мискам, полным теплой похлебкой, а я обратил внимание на еще два пустых места. Одно для матери — вон она у печи еще крутится, а второе для кого? Ответив заставил себя долго ждать — дверь резко распахнулась, и в проеме показался улыбающийся светловолосый парень. Мой брат, как я вспомнил:
— О! Серафим! Вот и ты, присаживайся! — встрепенулась мать, указывая моему брату на свободный стул, — Сегодня у нас мясная похлебка. У тебя, как я поняла, был тяжелый день, да?
Серафим чмокнул мать в щеку, и, быстро пожав руку деду и отцу, прыгнул на свободное место и начал рассказывать:
— Ну да… Сегодня еще одного одержимого ребенка пришлось отдать очищающему огню Спасителя…
Я слушал брата не дыша, боясь поднять от своей тарелки взгляд. Также что было сил старался съесть хоть ложку этой самой похлебки. Вашу ж мать!
Руки трясутся! Лишь бы никто не заметил… Поднял взгляд — всем было не до меня, всё внимание доставалось Серафиму, который продолжал рассказ:
— Шестилетний сынишка портнихи начал себя вести больно странно. Мать сама к нам пришла, говорит малой уже неделю как в кровать под себя не дует, резко книжками стал интересоваться, всякие хитрые вопросы задавать не по уму — не мешало бы проверить его… Целый день вместе с другими инквизиторами мурыжили мальчишку всякими вопросами и тестами — тот плакал, дурачка из себя строил, но ничего у него не вышло! Сами знаете, какой опыт у Главного Инквизитора. Он чертей как будто за версту чует! Он то и отдал приказ сжечь сына портнихи…
Мать, выслушав Серафима, наконец уселась на свое место и, после недолгих причитаний на тему «сколько еще это все продлится, сохрани нас Спаситель» также забарабанила ложкой по миске.
За столом повисла тишина, прерываемая изредка мамкиными причитаниями, или шумным уханьем деда над горячей едой. Крепко ущипнув себя под столом, я старался не отставать — как никак мой дорогой братец инквизитор, и показывать ему, что мне резко поплохело от его рассказа, кажется, не стоит. Как говорится, жрем и радуемся.
Услышанное от братца заставило задуматься. Так… Шестилетки… То самое, что предлагала мне в самом начале система — ты получаешь 1500 очков форы, но при этом твоя же собственная мамка, если чего, пойдет и накапает инквизиторам, мол, «чет мой малой больше не боится бабайки и не уссыкается по ночам». Воистину, тут настройки хард для игры! Такое потянет только опытный детский психолог, да и тот может проколоться на мелочах. А вот тот же мой братец — покосился осторожно на светловолосого парня рядом — как раз третий вариант системы, двадцатилетка. Не удивлюсь, если и он сам одержимый. Небось система всех, кто выбрал двадцатилетку без очков, закидывает в тело инквизитора. Твой единственный путь теперь — искать других одержимых и убивать их. Интересно, тебе засчитались эти самые двести очков за сына портнихи? Или они были поровну поделены на всех инквизиторов, кто его «мурыжил»? А может, все двести получил тот самый вынесший приговор Главный Инквизитор, а остальные юнцы вроде моего братца должны выслужиться и хорошенько «показать себя», чтобы встать на его место и заработать очки? А может Серафим непись, и я просто все выдумал? Трындец, этот мир обещает веселье!
Как только ужин закончился, и старшие мужчины разбрелись по дому, помог матери собрать посуду со стола, как я это обычно и делал, исходя из памяти Томаса. Все размышления решил задвинуть подальше — как раз скоро ночь, попробую перед сном хоть как-то унять скачущие галопом мысли.
Приготовившись ко сну, сослался на усталость и раньше времени юркнул на свое спальное место за печкой. Только оставшись наедине, наконец, немного ослабил контроль и дал волю панике. Вытянул руки перед собой — колотятся, как у заправского алкаша! Суетливо стал разминать кисти, постарался сделать пару упражнений из дыхательной гимнастики. Я уже давно играю на сцене в театре, как правило, все роли хорошо знакомы и перед выходом почти не нервничаю. Когда-то, когда только начинал, как раз эти самые упражнения на дыхалку из разряда «вдохни поглубже, досчитай до трех и выдохни» помогали справится с нервами.
Так, вашу ж мать, где я оказался? Где, где… В полной жопе! На несколько лет я, похоже, стал подопытной крысой в эксперименте спецслужб. Механизмы лжи, говорите?! Ну, ну… Тут намечается букет повеселее — механизмы боли, выживания, готовность человека наплевать на все моральные принципы перед лицом собственной выгоды! Вот чуял же я пятой точкой, что все тут не просто так! Не бывает в мышеловке бесплатного сыра! И пускай все вокруг вроде бы вирт, программа, игра, но ведь боль настоящая! Настоящая для меня и других таких же «чертей»… Вот что мне в таких условиях делать? Как зарабатывать эти самые очки, чтобы свалить побыстрее? Становится инквизитором в свои пятнадцать, демонстрируя религиозное рвение? А может уже собирать манатки и валить искать тот самый город Диво? Что-то мне подсказывает, что стоит мне так сделать, как меня не только вернут домой, но и отправят на «светлые очи» к этому самому Главному Инквизитору. Похоже, тут не принято шляться без дела… Должен же быть какой-то выход…
Мысли меня терзали не долго. Кажется, меня сморило тревожным сном, в котором я слышал далекий ритмичный скрип механических шестеренок. С чего бы это? Такая дичь только от нервов может присниться!