Мне не спалось.

Как обычно, особенно когда я работаю над делом. Часы на тумбочке показывали три утра. Кот Пайвекет дремал на разбросанной по полу одежде. Кажется, он продрог, свернулся калачиком, как мохнатая гусеница, которая притворяется мертвой. Наверное, удивляется, почему металлические полоски на полу его квартиры не урчат и не нагреваются. Конец октября выдался холодным, но я обычно жду хотя бы до ноября, прежде чем включить обогрев.

Я собрался вылезти из постели и посмотреть какой-нибудь фильм по телевизору, но тогда мне точно не заснуть. А завтра нужно на работу. Теда Северсона застрелили в пятницу вечером, а сегодня уже среда. Почти неделя прошла. Наш главный подозреваемый – некто Брэд Даггет – пустился в бега, и никто не может его найти. Весь день я провел в Мэне с самой услужливой полицией в мире – полицией Кенневика, мы следили за домом Даггета, проверяли все зацепки. Я уверен – он тот, кто нам нужен. Когда Миранда Северсон опознала его по рисунку, я проверил его по базе данных и нашел кое-что. Два ареста. Пять лет назад по подозрению в домашнем насилии и два года назад за вождение в нетрезвом виде. Я позвонил ему по номеру, который дала Миранда, но он не ответил. Тогда я связался с местной полицией и попросил заехать к нему и проверить, дома он или нет, задать несколько вопросов, выяснить, что ему известно о смерти Теда Северсона. Они сделали так, как я просил, но Брэда не оказалось дома. Я сказал им, что можно отложить это до завтра, утром я поговорю с главным свидетелем, и, возможно, мы узнаем что-то новое. Я напечатал фотографию Даггета и на следующее утро отвез ее Рейчел Прайс в Сомервиль. Взглянув на фото, она даже подпрыгнула:

– Да, да, это он. Точно он.

– То есть именно этот человек вошел в дом Северсонов в пятницу, в 18:00?

– Да, он. Я уверена.

Это было утром во вторник. Я позвонил шерифу, потом сам поехал в Мэн. Но Даггета мы так и не нашли. Ни на стройках, ни у него дома – в одном из съемных коттеджей на Кенневик-Бич. Снаружи белые стены, внутри зеленые обои. Это напомнило мне, как в детстве я проводил каникулы в Веллс-Бич, чуть дальше на север. Когда мы выяснили, что его нет дома и вряд ли он вернется в ближайшее время, я попробовал открыть дверь ключом, который нашел в комоде Теда Северсона. Ключ подошел. Откуда у Теда оказался ключ от дома своего подрядчика? Неужели у них был роман? Я заглянул в крошечный, идеально убранный коттедж, но не вошел внутрь. После обеда местный судья выдал ордер, и мы обыскали коттедж, но ничего не нашли.

Весь день я ругал себя за медлительность; надо было действовать быстрее, после того как Миранда назвала мне имя Брэда Даггета. Надо было сразу ехать с его снимком к Рейчел Прайс, но Миранда сомневалась, так что большой надежды у меня не было. Теперь-то я уверен, что Миранда опознала Брэда только потому, что у нее не осталось выбора – ей надо было прикрыть себя. Видимо, именно она предупредила Брэда, посоветовав ему не возвращаться домой и отключить телефон. Старо как мир. Жена уговорила любовника убить мужа. Единственная неожиданность – ключ, спрятанный в комоде Теда, ключ от коттеджа в Мэне. Может, это ключ Миранды, и она сама положила его в комод мужа? Вполне вероятно.

К вечеру мы объявили в розыск Брэда и его машину. Допросили его бывшую жену, нескольких рабочих из его команды и коллег. Никто не видел его со вчерашнего дня, когда он покупал себе на обед сандвич с мясом в пиццерии в Йорке, где часто бывал. А потом он исчез.

Поздно вечером я покинул Мэн и поехал по шоссе I-95 обратно в Бостон. Вскоре мне позвонил Билли Джонсон, полицейский, которого я попросил проверить Лили Кинтнер – знакомую Миранды Северсон из Винсоу. Он многое разузнал. Лили Кинтнер работала в библиотеке колледжа Винслоу под именем Лили Хейвард. Но дом на Поплар-роуд был записан на ее настоящее имя. А главное – двадцатого сентября Тед и Лили летели одним рейсом из Лондона. Наконец появился повод для радости. Я записал ее адрес.

Я попросил Билли проверить пассажиров того рейса просто на всякий случай, и случай оказался счастливым. Как только Миранда назвала имя Лили Кинтнер, я подумал, не она ли дочь Дэвида Кинтнера, моего любимого писателя из современных. Мне мало что известно про дочь Кинтнера, знаю только, что ее зовут Лили и она родилась в Америке, когда Дэвид жил в Коннектикуте и был женат на американской художнице по имени Шэрон Хендерсон. Колледж Матер находится в Коннектикуте, и если Лили ровесница Миранды, то по возрасту она вполне может быть дочкой Кинтнера.

Дело в том, что Дэвид Кинтнер известен не только как писатель, но и как невольный виновник гибели своей второй жены в Англии в результате аварии, когда пьяным сел за руль. В Англии все только об этом и говорили, в Америке эту новость восприняли намного спокойнее. Я следил за новостями, будучи поклонником его творчества. Он отсидел свой срок и вышел меньше месяца назад. Вполне вероятно, что его дочь летела из Америки в Лондон на встречу с ним. От Миранды Северсон я узнал, что не так давно Тед летал в Лондон в командировку, поэтому я подумал, а что если Тед и Лили Кинтнер познакомились в самолете? Я попросил Билли проверить список пассажиров – и вот результат! После целого дня безуспешных поисков Брэда Даггета приятно осознавать, что хоть какие-то усилия принесли плоды. Наверняка, именно ради нее Тед приехал в Винслоу, хотя, вероятно, с его смертью она никак не связана.

Когда я доехал до развилки шоссе I-95 и I-93, вместо того чтобы перестроиться на I-93 и продолжить путь в Бостон, я остался на I-95 и направился на запад, в сторону Винслоу. Вряд ли разговор с Лили Кинтнер поможет расследованию, но проверить все-таки нужно.

Я застал ее дома, и она действительно оказалась дочкой Дэвида Кинтнера, как я и ожидал. Она жила в заваленном книгами доме возле пруда, где на покрытом листвой берегу стояло всего несколько домов. Она поздоровалась со мной на пороге, немного растрепанная, внимательно изучая мое лицо. Наверное, я разбудил ее. Она пригласила меня войти. Я спросил ее про Теда Северсона, и она ответила, что слышала о его смерти из новостей и что училась вместе с его женой в колледже. Она предложила мне кофе, я согласился. Пока она готовила, я стал разглядывать книжные полки и нашел все романы Дэвида Кинтнера, выстроенные в ряд. Я провел пальцем по их корешкам, вспоминая фотографии автора. Высокий, нескладный, с копной светлых волос. Лицо алкоголика – желтушное, с впалыми щеками. Лили вернулась с кофе, волосы она убрала за уши, сонные глаза теперь смотрели зорко и пристально. Я рассказал ей, что читал книги ее отца, что я его поклонник, но она осталась безучастной, будто устала выслушивать восторженные отзывы о гениальности своего отца. Я сказал, что знаю про ситуацию в Англии, и напомнил ей про перелет и встречу с Тедом Северсоном. Что-то блеснуло в ее ярко-зеленых глазах, она сказала, что действительно познакомилась в самолете с мужчиной, и он показался ей знакомым; вероятно, это был Тед. Они разговаривали, и, скоре всего, она назвала свое имя и адрес. Мы отыскали фотографию Теда в Интернете, и она подтвердила, что это был Тед Северсон, но сказала, что не знает, зачем он приезжал в Винслоу.

Я отчасти поверил ей. Она действительно не знала о том, что Тед приезжал в Винслоу и искал ее здесь, и ее действительно удивило то, что я заявился к ней в дом, но я не поверил, что в самолете она не узнала мужа своей подруги. Это глупо. Но зачем ей врать в такой мелочи?

На пороге я достал из кармана ключ, который, как нам теперь известно, открывает дверь коттеджа Брэда Даггета в Мэне. Все же я попросил Лили разрешения проверить, не подходит ли ключ к ее двери. Мне просто хотелось увидеть ее реакцию. Она была озадачена, но не нервничала. Я уехал, не зная, что и думать. Но я понял, зачем Тед Северсон ездил в Винслоу в тот день. Он познакомился с Лили Кинтнер в самолете и влюбился в нее. Это совершенно очевидно. Его можно понять. Лили Кинтнер не выходит у меня из головы со вчерашнего дня. Она красавица, это я точно помню, но мне сложно восстановить в памяти черты ее лица. Помню длинные рыжие волосы, зеленые глаза, как у кошки, но ее лицо ускользает от меня. Хотя ее внешность впечатлила меня не так сильно, как сверхъестественное самообладание и вообще весь ее образ жизни среди книг, в этом доме, в лесах Винслоу. Одиноко ли ей? Или она одна из тех немногих, кому никто не нужен? Я намерен выяснить это.

Моя младшая сестра Эмили, которая знает меня лучше всех на свете, сказала мне недавно, что я влюбляюсь во всех женщин, которые мне нравятся.

– Разве не все мужчины так поступают? – сказал я.

– Нет, – ответила она, – Большинство мужчин хотят просто переспать с женщинами, которые им нравятся. О влюбленности даже речи нет. Ты называешь себя детективом и не знаешь таких вещей?

– Поверь мне. Я тоже хочу переспать с этими женщинами.

– Да, но ты еще и влюбляешься в них, и тогда либо они разбивают тебе сердце, либо…

– Давай обсудим теперь твою личную жизнь, – перебил я. Только так можно сменить тему, когда Эмили начинает анализировать мои неудавшиеся романы.

Пайвекет потянулся на полу, значит уже пять утра. Он прыгнул ко мне на кровать, приготовился лизнуть, чтобы разбудить меня, но я уже высунул ноги из-под одеяла, не доставив ему такого удовольствия.

Я выпустил его через заднюю дверь квартиры, которая вела к пожарной лестнице. Он пролетел мимо меня, ловко прошелся по металлическим планкам и спустился вниз, во дворик, где приступил к своим обязанностям – защищать наше царство от падающих листьев и заплутавших белок.

Я забрался обратно в постель, потеряв всякую надежду на сон. Блокнот и ручка лежали на стопке книг возле кровати. Предполагалось, что среди ночи я буду записывать мысли по поводу дела и стихи. Я все еще считал себя поэтом (о чем никто в полиции не догадывался), хотя давно уже не писал ничего, кроме коротких саркастических бессмыслиц. Я успокаивал себя тем, что хоть что-то пишу, и, возможно, это поможет мне работать над делом. Тем утром я написал вот что:

Я задумался – уже не в первый раз – почему мои стихи получаются такими пошлыми. Я попытался сочинить про Брэда Даггета, но не получилось. Я встал, приготовил кофе и стал собираться на работу.

До рабочего стола я добрался в семь утра, позвонил шефу полиции Кенневика и выяснил, что Брэд Даггет так и не вернулся домой.

– Не удивительно, – сказал я самому себе. – Оставьте там патрульную машину, на всякий случай. Хотя он наверняка сбежал.

– Вчера вечером мы поговорили с его подружкой, – сказал шеф Айрленд хриплым, простуженным голосом. – Поли Гринер. Она завсегдатай в «Кулис», в том баре, где бывал Брэд Даггет. Они то сходились, то расходились. Не один год, кстати. Они вместе учились в школе.

– Ей что-нибудь известно?

– Она не знает, где он скрывается. Хотя я спросил, когда она его последний раз видела, и она рассказала, что была с ним в пятницу вечером.

– В прошлую пятницу?

– Так она сказала. Они выпили в «Кулис» и поехали к нему. Она говорит, что провела там всю ночь.

– Уверены, что это было в пятницу?

– Нет, но можно проверить. Если они ходили в «Кулис» и ушли вместе, другие посетители наверняка видели их. Город у нас маленький, такие вещи замечают.

– Проверите тогда для меня?

– Конечно.

– И еще кое-что, – сказал я. – Пусть один из ваших патрульных проверит дом Северсонов, который строил Даггет. И все остальные дома, от которых у Даггета могли быть ключи. Если он еще не покинул округ, может, он прячется в одном из домов. А еще проверьте все его коттеджи на пляже.

– Мы их проверили.

– Хорошо, спасибо, шеф Айрленд.

– Просто Джим, ладно?

– Ладно, – ответил я.

Я сидел за столом и думал; не ожидал, что у Даггета окажется алиби, интересно, насколько оно надежное? Наверняка сфабриковано. Видимо, он уговорил свою подружку подтвердить, что они провели вместе вечер пятницы. В таком случае его алиби развеется прахом. Я записал ее имя в блокнот и обвел несколько раз. Моя напарница, Роберта, подошла к столу и положила макмаффин с яйцом («Два по цене одного, вот я и подумала о тебе»), и я рассказал ей о том, что узнал утром. Когда она ушла, я записал еще несколько вопросов под именем Поли Гринер. Зачем она врет ради Брэда? Почему у Теда хранился ключ от дома Брэда? Почему Лили Кинтнер соврала мне?

Я как раз собирался позвонить шефу полиции Джиму Айрленду и предупредить, что я собираюсь приехать и поговорить с Поли Гринер, как он сам позвонил.

– Вам лучше приехать, – сказал он. – У нас тело. В доме, который строил Даггет.

– Это он? – спросил я, вскочив со стула.

Натягивая куртку, я проверил в кармане ли ключи от машины.

– Нет, точно не он. Это женщина. Я еще не видел ее, но, скорее всего, это Миранда Северсон. Ей проломили голову.

– Скоро буду, – ответил я, подхватывая под руку Роберту, которая только что уселась за столом перекусить.

– Мы едем обратно в Мэн, – сообщил ей я.