– Уходят, – прохрипел чей-то голос, стиснутый нерастраченной яростью.

Крейсера Призраков прорвались к планете и выжгли поверхность лучевым ударом. Сразу после этого флот Призраков задействовал круиз-двигатели и устремился прочь от облака обломков кораблей, окружавшего планету. Сотни две из полутысячи оставшихся в строю кораблей ринулись в погоню. Остальные погасили двигатели и бесцельно зависли среди пепла родных и друзей.

Сагр посмотрел на руки, сжимающие джойстики управления. Руки чувствовались плохо. Хуже избитого «Шершня», за двадцать минут ставшего продолжением Сагра. Он почти физической болью ощущал левый отстреленный пилон, дыры в корпусе, которые залатывали два последних пакета наноботов. Сбитый с режима и искрящий двигатель был ближе, чем сердце. Сердце не ощущалось вовсе. Всё тело вообще перестало ощущаться с того момента, когда в хаос боя вклинился вызов от прадеда.

Сагр закрыл глаза и вспомнил спокойное лицо и пронзительный взгляд. И единственную фразу, которую прадед успел передать: «Ром, прими координаты. Там – всё…» Небольшой пакет данных проскочил сквозь хаос боя, а потом лицо прадеда поглотил взрыв.

Корабли бабки и дяди исчезли из списка целей задолго до этого.

Сагр закрыл глаза и попробовал вспомнить семью. Не получилось. Перед глазами стояло лицо, исчезающее во вспышке взрыва. Динамик общей связи затрещал, а потом рявкнул:

– Всем назад! Повторяю: всем немедленно назад!!!!!

Сагр с трудом приподнял веки и посмотрел на экран тактической связи. Лицо третьего секретаря совета Дамаскус застыло в мрачном бешенстве.

– Харти, они уходят! Они сожгли Мираям и уходят! – прохрипел тот же сдавленный голос.

– Всем назад, – процедил сквозь зубы Харти, наклоняясь поближе к экрану. – Напомню, что месть – это блюдо, которое надо подавать холодным.

Гривз вяло глянул на радар. Помедлив несколько секунд, две сотни кораблей, бросив погоню, потянулись обратно. Вялой мыслью проскочил вопрос – что такое знает Харти, что собирает всех, кто выжил, обратно.

Мигнул монитор частной связи. Харги появился на нём. Окинув взглядом Сагра, он проворчал:

– Сагр, очнись. Ты нам нужен.

Холодное бешенство Харти коснулось Сагра и зажгло в нём искорку такого же бешенства. Сагр медленно оторвал затылок от спинки кресла и внимательно посмотрел на монитор.

– Что? – сказал он и чуть вздрогнул от звука своего голоса. Чужого, гулкого голоса, в котором не было ни единой эмоции.

– Ты знаешь, где это? – спросил Харти. – Ты знаешь, где это, инженер? – ещё ближе наклоняясь к экрану, проникновенно спросил Харти.

Сагр глянул на переданные прадедом координаты. Медленно кивнул и, наклонившись над пультом, заложил их в алот.

«Дрейк» вздрогнул, выходя из неподвижности, и начал прогрев круиз-двигателей.

– За мной, – коротко уронил Сагр. На тактической частоте зазвенели команды Харти на построение в формацию за Сагром, а сам он, чувствуя, как пламя холодной ненависти разгорается всё сильнее, начал вспоминать.

Детство. Изучение энергосхем, очень похожих на те, что были на Дамаскусе. Но других. Учебные карты, которым не находилось применения. Пришедшее как-то осознание, что все эти странные карты, смешанные с обычными, понятными предметами – это составляющие корабля. Большого корабля. Восемь лет назад отец сказал, что это – семейная традиция клана Оружейных Инженеров. И больше ничего не объяснил.

И никто из родных не объяснил. И уже не объяснит.

Сагр, ощущая, как потоки энергии прокатываются по телу, вычищая усталость, глянул на радар.

От ответа его отделяло четыре часа полёта.