Есть существа, которые живут на столь высокой степени накала, что им и Солнца огненная плазма — купель прохладная, что свежестью бодрит. Поплещутся. Потом сидят на скалах. Их речь сложна, она — само забвенье, она — как смерч над морем: втянут им, ты исчезаешь вдруг, ты будто не был. Стараясь в тень друг друга не попасть, и чтоб не ёжиться от солнечного ветра, они спешат обсохнуть, плечи, спину горячим полотенцем промокнув. Те существа порою, повернув к нам уши длинные, как чуткие антенны, внимают, хорошо ли бьется сердце планеты нашей. Врач, наморщив лоб, в сторонку отведет дочь, солнечную деву, и скажет ей: язык, который сердцем землян усвоен, есть не что иное, как… как нечто, что сам Бог… Бог почему-то… ну, в общем, то, что Бог давно забыл. Как перстень, найденный в фиакре: его случайно кто-то подобрал, немного повертел — и уронил на Землю.