Глава 5. Бегемот
27 июня, 01:10 (стандартное время Японии)
Кото, Токио, Япония
доки Аками
Соске неожиданно почувствовал себя ребенком, попавшим на цирковое представление. То, что видели его глаза, должно было, просто обязано было оказаться иллюзией, ловким надувательством.
Хотя громадный механизм находился довольно далеко, он выглядел настолько огромным, что мозг Соске забуксовал, пытаясь уловить и описать для себя его форму. Как бы ни протестовало сбитое с толку зрительное восприятие, спорить с реальностью было невозможно — это чудовище действительно имело человекообразные очертания. В глаза сразу бросались громадные, мощные манипуляторы и ступоходы. Соске едва сумел разглядеть маленькую шлемовидную голову, потому что выпуклая грудь блокировала поле зрения. Броневые плиты тревожно-багрового цвета влажно поблескивали в свете ртутных фонарей.
Явление гигантского бронеробота повергло всех в шок.
— Майн готт… — потрясенно пробормотал Курц.
«Это просто нелепость» — заключил Соске. Он видел в трюме скорчившийся в парковочной позиции механизм, но ему и в страшном сне не могло присниться, что это может оказаться человекообразный шагающий бронеробот. Любой специалист принял бы загадочный механизм за что угодно, кроме БР и это было совершенно логично. Какому сумасшедшему могло прийти в голову построить БР ростом в пять раз больше стандартного? Кому угодно, только не квалифицированному конструктору или технику.
Практически все существующие бронероботы имели рост примерно в 8 метров и вес около 10 тонн. На то имелись серьезные причины. Первым ограничением являлись банальные пределы прочности конструкционных материалов несущего скелета. Вторым — энергетические возможности искусственных электромагнитных мускулов. Другие, не менее важные моменты, включали удельную мощность существующих источников энергии, транспортные габариты, технологические требования массового производства. Далее следовали тактические требования: заметность на поле боя и боевые задачи, которые предстояло решать бронероботам, размеры и вес существующих оружейных систем.
Результатом сложения всех этих факторов и явился классический бронеробот ростом в восемь метров, отвечающий всем разумным требованиям, мобильный и эффективный.
Объяснить с этих позиций существование подобного чудовища было решительно невозможно.
Внешние очертания титанического бронеробота были весьма незатейливыми, если не сказать примитивными. Они даже отдаленно не приближались к сложной и замысловатой системе бронирования М9. Гигант напоминал не столько техническое сооружение, механизм, пусть даже фантастический, сколько магическую марионетку, небрежно и наспех сляпанную создателем из попавшихся под руку кусков железа.
Теперь это чудовище сильнее стиснуло пальцы манипулятора, в которых бился пойманный М9. Корпус «Гернсбека» захрустел, грозя смяться, как пивная банка.
— Не могу!.. Не могу… двигаться! — донесся по радио крик Мао.
Сбросив, наконец, оцепенение, Тесса закричала в микрофон:
— Мелисса! Постарайтесь отсечь большой палец мономолекулярным резаком!
— Палец?.. Какой палец?!.. — Мао так и не поняла, что происходит. Она находилась слишком близко, чтобы охватить взглядом того, кто ее поймал. Тем более не сумел идентифицировать невероятного противника искусственный интеллект ее бронеробота, Пятница.
Тесса попыталась объяснить ситуацию:
— Под вами — громадный бронеробот…
Ее прервал новый крик Мао — «Бегемот» вторым манипулятором схватил и верхнюю часть ее бронеробота. Он развернул корпус «Гернсбека» горизонтально и ухватился покрепче.
Демонстрируя свою невероятную мощь, титанический бронеробот потянул… и разорвал М9, словно куклу.
Корпус переломился в районе талии, верхняя и нижняя половинки задергались в электрических конвульсиях; брызнула, точно кровь из разорванных артерий, молочно-белая амортизационная жидкость. Торчащие из правого манипулятора «Бегемота» ступоходы дернулись последний раз и замерли.
— Мелисса!!! — отчаянно закричала Тесса.
Даже Курц при виде последних судорог разорванного «Гернсбека» побелел, как полотно. Канаме закрыла глаза, не в силах видеть это жуткое зрелище, и инстинктивно вцепилась в руку Соске.
Титанический бронеробот — хотя он был настолько велик, что наверняка заслуживал иного термина — поднял половинки М9 к мрачному темному небу, словно совершая жертвоприношение богам ночи.
— Го-о-о-о!
Тяжелый низкий гул заставил людей пригнуть головы, прокатился по пирсу и территории доков, вернулся множественным эхом от стенок ангаров.
— Го-о-о-о!
Это был голос гиганта. Смех пилота пришел, усиленный спрятанным где-то под броней «Бегемота» низкочастотным динамиком-сабвуфером. Звук был настолько мощным и угрожающим, что казалось, будто он исходит из самого центра Земли, словно голос надвигающегося землетрясения.
Летняя ночь была теплой, но всех зрителей продрал по коже мороз.
«Бегемот» подбросил останки в воздух, и они описали плавные параболы, с беззвучными издали всплесками рухнув в море.
— Мао! — Соске уже дернулся, чтобы броситься вперед, на помощь, но Курц поймал его за плечо и остановил.
— Только выскочи перед ним — заметит и растопчет, как муравья!
— Но ведь Мао…
— Теперь уже наша очередь.
Действительно, гигант слегка наклонился вперед, чтобы разглядеть их. Голова, похожая на готический шлем-салад, ранее практически невидимая из-за выпуклой бронированной груди, повернулась в сторону беглецов. На лицевом щитке горели красным демоническим огнем поисковые лазерные локаторы, а там, где полагалось бы находиться рту, щерились четыре широких орудийных порта.
— Нет, вы только гляньте на эту улыбочку! Похоже, мы ему нравимся, — ненатурально бодро заявил Курц.
Пустой механический взгляд остановился, найдя цель, и все замерли, ожидая немедленной расправы. Но в этот момент на сцене появились новые действующие лица. Голова исполина медленно повернулась в сторону.
Из примчавшихся патрульных машин выскочили несколько полицейских. Они замерли, разинув рты и не веря своим глазам. Следом за ними из-за пакгаузов выбежали три бронеробота Сил самообороны. БР второго поколения, носившие название модель «96», тоже остановились, чуть не налетев друг на друга, при виде огромного противника.
— Сержант Сагара, спутниковый передатчик у вас с собой? — Тесса очнулась первой и заговорила на удивление решительно и твердо.
— В этой рации есть спутниковый канал связи.
— Дайте мне, пожалуйста.
— Возьмите, командир. Но нужно немедленно уходить. У нас есть грузовик.
Отдав Тессе радиопередатчик, Соске повернулся и деловито нырнул в промежуток между ангарами. Остальные, сбросив оцепенение и поняв, что больше ничего сделать не в силах, поспешили за ним.
— Что ты собираешься делать? — спросила на бегу Канаме у Тессы.
— Вызвать подкрепления… или нанести удар крылатой ракетой.
— Подкрепления? Но откуда?..
Со стороны пирса донесся громыхающий через мегафон голос:
— Заглушите двигатель! Если вы не последуете приказам, мы будем… мы будет стрелять! Вы меня слышите?! Немедленно заглушите двигатель…
Несмотря на численное превосходство, указания, которые отдавал офицер Сил самообороны, звучали не очень уверенно перед лицом багрового гиганта.
Прервав его, донесся глухой сотрясающий удар. Стоявший по колено в воде посреди останков сухогруза «Бегемот» поднял ступоход и тяжело шагнул на пирс. Совершенно непонятным и необъяснимым образом он не продавил землю и не ушел в нее по щиколотку, как можно было бы ожидать, учитывая его чудовищные размеры и вес.
Из-под стальной подошвы лишь брызнули по асфальту небольшие трещины.
— О-огонь!..
Три японских бронеробота озарились ослепительными вспышками, пустив в ход все стрелково-артиллерийское вооружение, что у них имелось. Гулкие строчки автоматических пушек смешались с частым тарахтением крупнокалиберных пулеметов; поток свинца и стали из десятка стволов хлынул, точно вода из пробитой плотины. Резкое эхо заметалось среди пакгаузов, перекатываясь и сталкиваясь. С хриплым карканьем взвились в небо разбуженные вороны.
Однако громадный бронеробот даже не дрогнул под ливнем огня. Пули едва царапали багровые плиты корпуса, и даже сорокамиллиметровые бронебойные снаряды с визгом и искрами рикошетили по сторонам.
— Этим его не взять, — заметил Соске, оглянувшись.
Для Такумы, сидевшего глубоко в недрах «Бегемота», этот обстрел казался не более чем легким дождичком, барабанящим по зонту. Стрельба его не беспокоила. Напротив, его охватила пьянящая эйфория. Тело словно утратило вес и теперь свободно парило, не подчиняясь более скучным законам тяготения. Он совершенно забыл о пуле, засевшей в боку, и упивался беспредельной мощью. Своей новой силой, способной порвать бронеробот, точно новорожденного котенка, одним взмахом массивного палицеобразного манипулятора сокрушить многоэтажный дом. Титанический БР теперь ощущался как живое продолжение его тела, послушно выполняющее все команды.
Бесполезный и бессильный обстрел продолжался, взывая нарастающее раздражение, как от комариного зуда.
— Достали… — пробормотал Такума, и повел большим пальцем внутри перчатки сенсорного контроллера, покрутив шарик перемотки.
— Подготовка к запуску контура Б лямбда-драйвера завершена, — сообщил безликий голос искусственного интеллекта «Бегемота».
«Пришло время испытать его в деле».
Как раз в этот момент один из бронероботов на пирсе приготовил к выстрелу громоздкую ракетную установку. Это была не самая новая модель, но ее ракеты могли легко пробить толстую броню современного танка. Даже бронеплиты «Бегемота» не могли устоять против подобной кумулятивной боеголовки.
Такума сконцентрировался. Его сознание, расширившееся и заполнившее всю нейро-электронную сеть «Бегемота» — чтобы достичь этого, потребовались долгие изнурительные тренировки и тяжелые наркотики — сформировало ясный и четкий образ щита. Форма не имела большого значения, но визуальный образ помогал упростить задачу.
Зато теперь он не просто представил себе могучий, широкий щит, его толщину, тяжесть, а также уверенность, которую тот придавал, но увидел внутренним взором каждую его молекулу, каждый атом.
Нет, говорить о молекулах и атомах было бы неверно, поскольку щит создавался не из них. Это была совершенно иная сила. Сила, найденная на обратной стороне вещества. Сила, способная обуздать косную материю и пространство, повелевая ими, как угодно. Строго говоря, термины, которые требовались для того, чтобы хотя бы описать и назвать эту силу, просто не были еще разработаны учеными и не вошли в научный оборот.
Бронеробот Сил самообороны выпустил свою противотанковую ракету, и она огненной кометой устремилась в грудь «Бегемоту».
Перед глазами Такумы вспыхнул и укрепился образ непробиваемого щита. Щита, который не мог существовать в природе. Но он возник: лямбда-драйвер сделал его реальностью, воплотив желание пилота в энергетические поля.
Не долетев, ракета разбилась, словно о невидимую стену. Кумулятивная боеголовка сработала, швырнув вперед клинок огня и текучего металла, но оказалась бессильной против защитного поля.
— Даже и не пытайтесь, — процедил с жестокой усмешкой Такума. Его указательный палец нажал спусковую кнопку, и четыре тридцатимиллиметровые пушки с вращающимися блоками стволов, смонтированные в голове «Бегемота» там, где должен был располагаться рот, извергли алые фонтаны пламени. Недаром разработчик этого бронеробота назвал их «Драконьим дыханием».
Поток огня и стали, вихрь беспощадного разрушения обрушился на причал, где сгрудились замешкавшиеся противники. Патрульные машины и фургончики полицейского спецназа буквально растерзало в клочья, в разные стороны полетели обломки, оторванные колеса, жарко вспыхнуло бензиновое пламя, превращающееся в жирный черный дым. Сквозь грохот и треск разрывов донеслись вопли и стоны, люди бежали и ползли прочь в поисках укрытия.
Чтобы смести целый отряд полиции, потребовался всего один огненный выдох чудовища.
Хотя на пирсе уже не осталось ни одной целой полицейской машины, бронероботы «96» модели Сил самообороны еще стояли на ногах.
В их движениях, повторявших жесты пилотов, сквозили неуверенность и страх. Бронероботы невольно попятились. Один из них, очевидно командир отряда, выпрямился и покрепче поставил ступоходы, демонстрируя готовность к бою, но двое подчиненных оказались далеко за его спиной.
Такума заставил свой бронеробот вытащить из-за спины громадный тати — длинный меч, в три раза превышающий габариты стандартных клинков БР. По форме эта полоса из титанового сплава и сверхтвердой керамики напоминала боккен — деревянный тренировочный меч.
Величественно воздев его к мрачным небесам, «Бегемот» шагнул и обрушил меч вперед.
Это выглядело очень просто, словно детская игра. Лезвие врезалось в мостовую, разбив командирский «96» на куски. Следующее движение рассекло второй бронеробот пополам боковым взмахом. Третий судорожно попятился, споткнулся и неловко уселся на землю, подняв оба манипулятора в воздух — его пилот полностью утратил волю к борьбе.
Но Такума не остановился, а запустил его в воздух пинком громадного ступохода, словно пустую банку из-под пива.
— Го-о-о!..
В голосе Такумы звучало пьянящее торжество. Он был неуязвим и всемогущ. Никто не остановит его. Никто не сможет спастись от его гнева.
Сомнения исчезли, растворились, словно сахар в кипятке. Он превратился в неоспоримого властелина, попирающего этот мир железной пятой.
Проводив глазами пролетевший по воздуху оторванный манипулятор, Соске уверенно заключил, что японские бронероботы пали жертвами «Бегемота». За спиной бухало и тарахтело, полыхало пламя, подкрашивая тучи багровыми отсветами. Кто-то кричал и жалобно стонал.
«Почему же они не отступили и не убежали»? — спрашивала себя Тесса, оглядываясь. Она чувствовала себя отчасти виноватой в этой вакханалии разрушения. Если бы только она приказала убить Такуму, когда была возможность — ничего этого бы не произошло. Скорее всего, результатом стала бы гибель майора Калинина, но тогда враги не смогли бы активировать «Бегемот», это невероятное чудовище.
Стоило ли теперь терзаться этими несбывшимися «если»? Но Тесса снова и снова задавалась вопросом: хватило бы у нее решимости сделать это, знай она заранее, что может случиться? Судьба поставила ее перед кошмарным выбором — расстрелять пленника или отдать на растерзание целый город, полный мирных, ни о чем не подозревающих людей.
«Нет, я все равно не сумела бы», — уныло заключила Тесса. Ее терзал стыд. Эта ночь с беспощадной очевидностью обнажила ее лицемерие, ничтожность и бесполезность. Особенно по сравнению с Соске. Особенно по сравнению с Канаме. Она с ужасом вспомнила, как всего сутки назад считала себя практически всемогущей и совершенно непогрешимой. И вот теперь — лишь беспомощность и некомпетентность!
Соске решительно прервал ее самокопания.
— Командир, где подкрепления?
— …Что?
— Мы должны остановить этот БР. Жду ваших приказаний.
Приказы. Несмотря ни на что, он все еще видел в ней командира.
— Я… я еще не знаю… простите…
Но он был прав. Они обязаны что-то предпринять. Казниться можно будет позже.
Переведя дыхание, Тесса включила спутниковый передатчик и открыла новый канал.
— На связи, — донесся голос оператора.
— Говорит Тестаросса. Высший приоритет. Соедините меня с ГКП на «Туатха де Данаан», с капитаном второго ранга Мардукасом.
— Так точно, мэм. Пять секунд.
Действительно, всего через пять секунд из динамика раздался голос старшего помощника Мардукаса.
— Мадам капитан, счастлив слышать, что вы целы и невредимы.
— Мистер Мардукас, где в данный момент находится корабль?
— Семьдесят пять миль к югу от полуострова Кии.
Плохо. Подводная лодка оказалась более чем в трехстах милях от Токио. Чтобы доставить необходимый сейчас бронеробот на транспортном вертолете, потребовалось бы более двух часов. Навесными крылатыми ракетными носителями воспользоваться было тоже невозможно — не позволяла их небольшая дальность полета. Единственное, что оставалось, это запустить БР на транспортной баллистической ракете, как во время инцидента в Сунан. Но погрузка бронеробота в головной отсек ракеты тоже потребует не менее часа.
Представив, какие ужасные разрушения может причинить «Бегемот» за час или два, Тесса содрогнулась.
«Мы ничего не можем сделать. Ничего».
— Мадам капитан, ситуация требует выдвижения «Арбалета»? — вдруг сухо уточнил Мардукас. По его голосу невозможно было понять, о чем он думает.
— Да.
— Немедленно?
— Еще бы.
— В таком случае, мы начинаем предстартовый отсчет.
— Что?!
— С вашего одобрения, конечно. Баллистическая ракета с «Арбалетом» на борту может стартовать менее чем через три минуты. Полет до цели займет шесть минут. Итого девять минут.
Естественно, все было не так просто — даже подводный старт тяжелой баллистической ракеты сопровождался мощной вспышкой и тепловым следом. Крупнейшая в мире атомная десантно-штурмовая подводная лодка «Туатха де Данаан» таким образом обозначала свою позицию на глазах всех тихоокеанских военных флотов. Демаскировка была чревата преследованием или даже захватом субмарины, не имевшей определенной национальной принадлежности.
— Мистер Мардукас…
— Виноват, мэм. Я действовал по собственной инициативе, в отсутствие приказа. Готов понести любое наказание по вашему усмотрению.
Представив себе нервное острое лицо капитана второго ранга Мардукаса, в очередной раз проявившего свое великолепное тактическое чутье, но скромно ожидающего ее решения, Тесса едва не расплакалась.
«Какие чудесные люди меня окружают! Разве я могла бы обидеть его отказом»?
— Вы все сделали правильно. Запускайте ракету немедленно.
— Так точно, мадам капитан. Координаты точки выброски?
— Дайте подумать.
Конечно, доки Акеми можно было даже не рассматривать — «Бегемот» расстрелял бы капсулу еще в воздухе, не дав опуститься на парашюте на безопасную высоту. Лучше всего подошла бы территория с ограниченным обзором, густо застроенная и закрытая, где вражескому гигантскому бронероботу было бы трудно перемещаться, и имелась бы возможность выиграть несколько минут — ведь пилоту «Арбалета» требовалось добраться до капсулы, забраться в кокпит и запустить БР.
Сложная застройка делового района отвечала этому требованию, но не проходила по другому параметру: здесь было слишком много совершенно непричастных горожан. Требовалось подобрать какой-нибудь объект с обширными полостями, желательно плохо освещенными и с большим перепадом высот.
Где же, где же это место, которое станет полем боя? Где «Арбалет» сумеет использовать преимущества своей маневренности и ударной мощи лямбда-драйвера?
Менее чем за секунду в голове Тессы выстроился настоящий логический лабиринт расчетов и умозаключений. Щелкали, отсекаясь, тупики и неоптимальные варианты; ее мысли мчались со скоростью, не уступавшей импульсам электронной вычислительной машины, строя цепочки последовательных ходов, стремительно рассматривая все существующие возможности.
Но решение не находилось — не хватало внешних расчетных данных. Тесса подняла голову и схватила Канаме за плечо.
— Как называется тот комплекс зданий?
Протянутая рука указывала на виднеющиеся через залив слабоосвещенные крупные сооружения, громоздящиеся в виде кучно стоящих перевернутых пирамид на ножках.
— Международный вставочный центр. Его еще называют токийским «Биг Сайтом» — как-то так.
Такума, отвлекшись от зрелища догорающих обломков, задействовал поисковые локаторы и камеры, смонтированные в разных частях корпуса «Бегемота», подобно неусыпным аргусовым глазам. С высоты нескольких десятков метров сканировать окрестности было нетрудно, и он почти сразу обнаружил четыре источника тепла. Человеческие фигуры в тени стены склада, примерно в квартале от него, от разрушенной теперь колыбели гиганта. Двое мужчин и две женщины — они убегали прочь.
«Вот вы где. Тестаросса и ее маленькие друзья. Удивительно, как Сагара Соске сумел уцелеть после того взрыва. Но это все равно ненадолго. Я не забуду, как он унизил меня. Наверное, будет очень приятно наступить на него. Оставить только мокрое пятно. И эта самоуверенная стерва Канаме. Ее я тоже растопчу — будет знать, как обзываться. Не хотелось бы, но придется убить вместе с ними и Тессу. В конце концов, она ведь выставила меня дураком и вовсе не ценила мое хорошее отношение. Если я не могу заполучить ее… то тоже раздавлю. Именно так».
Такума криво и нервно усмехнулся и дернул рычаги. «Бегемот» поднял громадный ступоход и с неловкостью заводной куклы шагнул прямо в огонь, окутавшись черным дымом, словно мантией.
Соске и Курц бросили свой побитый грузовичок за кирпичным пакгаузом в квартале от разрушенного пирса.
Увидев надпись на борту машины — «Рыба — Такедзава», — Канаме нервно хихикнула:
— А что, получше ничего не смогли раздобыть? Рыбой пропахнем! — и демонстративно зажала нос.
— Ситуация экстремальная, нет смысла жаловаться, — ответил серьезно Соске, а Курц не преминул съязвить:
— Алло, подруга! Если ты еще не заметила, тут у нас чудовищный робот, который сейчас начнет за нами гоняться, сокрушая все на своем пути. Предпочитаешь побегать от него пешком?
Курц как в воду глядел — стопка контейнеров у стены пакгауза содрогнулась, а тусклые уличные фонари мигнули. Земля задрожала от громовых шагов «Бегемота». Неужели он их заметил? Контейнеры и здания не давали его увидеть, но стальной исполин явно приближался.
— Сейчас нас должны волновать не удобства, а функциональность, — согласилась Тесса.
— Функциональность?! Думаешь, эта авторазвалина сумеет разогнаться, как следует?..
— Залезайте. Нужно отступать, — прервал их Соске и нырнул на водительское место. Канаме оказалась в кабине рядом с ним, а Тесса и Курц забрались в открытый кузов.
Над ржавыми контейнерами, совсем близко, показалась голова гигантского робота. В беглецов уперся пылающий взгляд двух круглых глаз — сенсорных гнезд, под которыми виднелось нечто вроде ротового отверстия. Орудийные порты слегка напоминали дырчатое забрало рыцарского шлема.
Голова «Бегемота» повернулась с неуклюжестью старой марионетки, позволяя пилоту рассмотреть свою добычу.
— Жми на газ!!! — заорала Канаме, изо всех сил пихая Соске в бок.
— Сам знаю.
Двигатель еще не успел выйти на рабочие обороты, как Соске уже втопил педаль акселератора. Грузовичок сорвался с места и ринулся вперед, за угол пакгауза. Резко взвизгнули на повороте покрышки и машина опасно накренилась. Тесса просунула голову в заднее окошко кабины и закричала:
— Слушайте, сержант! Нам нужно увести его за собой!
В первый момент Соске не поверил своим ушам. Увести за собой гиганта?.. Куда? И как? Может быть, проще сразу застрелиться?
— Командир…– начал он, но Тесса решительно прервала:
— Мы обязаны это сделать. Не зря же Митрил платит нам большие деньги. Забудьте о моей безопасности — сейчас у нас другая, более важная задача. Прошу вас, используйте все свое мастерство, я полагаюсь на вас.
Соске неожиданно почувствовал, что эти простые слова избавили его от колебаний. На смену волнению пришла спокойная уверенность в своих силах, гордость профессионала, которому поручают важное и опасное дело. Если Тесса так доверяет ему, Соске сделает все, чтобы не обмануть ее ожидания. Все, что в его силах и даже больше.
— Вас понял, командир. Направление движения?
— Прямо вперед. На перекрестке налево и дальше, в сторону Международного выставочного центра. Двигайтесь так, чтобы железобетонное полотно монорельсовой дороги прикрывало нас сверху.
«О, неплохой путь отхода», — подумал Соске с удовлетворением.
— «Арбалет» опустится на парашюте к западу от главного комплекса, а мы выиграем время для того, чтобы вы успели запустить его.
— Бронеробот поведу я? — уточнил Соске, бросив взгляд в зеркало заднего вида на Курца.
— Именно. ARX-7 настроен только на вас. После инцидента двухмесячной давности…
— …Слушайте, он гонится за нами! — закричала Канаме, выглянув из окошка назад.
Гигант действительно повернулся и зашагал вслед за грузовичком, ломая, как спички, мачты уличных фонарей и придорожные деревья. Конечно, это нельзя было назвать бегом, но он двигался достаточно быстро, чтобы настичь беглецов — особенно учитывая ширину его шага.
Округлая голова-шлем повернулась… стоп, он намеревался открыть огонь из пушек, смонтированных во рту!
— Ублюдок собрался стрелять! — заорал Курц. — Когда я скажу, вертись, как проклятый.
— Вас понял!
— Погоди, погоди, погоди… давай!!!
Соске рванул и бешено завертел рулевое колесо. В тот же самый миг силуэт громадного робота, нависшего над пакгаузами позади, озарился дрожащими вспышками. По улице, словно коса смерти, резанула полоса разрывов.
Многоствольные пушки Гатлинга извергали по несколько десятков тридцатимиллиметровых снарядов в секунду. Каждый размером с бутылочку из-под йогурта, только летящую с гиперзвуковой скоростью.
Дорога справа от грузовичка расцвела стремительными вспышками. Скорчившихся в кузове беглецов засыпало мелкой асфальтовой крошкой. Донеся взвизг Тессы. Разделяющее полосы металлическое ограждение мгновенно превратилось в решето, и свернулась, точно рваная бумага, прежде, чем улететь в сторону. К счастью, оно приняло на себя практически все осколки.
Прямо по курсу поперек мостовой рухнула мачта освещения, и грузовик резко накренился. Вильнув влево, он встал на два колеса, но в последнюю секунду Соске умело поставил машину обратно и снова нажал на газ до упора.
Курц в кузове поймал над бортиком уже почти вылетевшую наружу Тессу.
Плохо дело.
Гонка наперегонки со смертью не могла продлиться дольше нескольких секунд. Стоит исполину прицелиться поточнее или хотя бы дать более длинную очередь, и беглецов разорвет на куски. Второй раз такая безумная удача не повторится.
Это понимал не только Соске. Из кузова донесся крик Курца:
— Соске, веди прямо, не дергай рулем!
— Что ты собираешься делать?
— Вмазать ему побольнее! Держи постоянную скорость.
— Понял.
Точно выполняя инструкции, Соске немного отпустил педаль газа, и грузовичок пошел ровнее. Курц опустился на колено и поднял лежавшую на дне винтовку, нацелив ее на преследующего титана.
— Ты что, с ума сошел?! Зачем?..
— Погоди, Канаме, — уверенно улыбнулся Курц. — Сейчас увидишь.
Он прищурился. Взгляд внезапно приобрел хирургическую остроту. Прикусив губу, он так нежно перебрал пальцами цевье и рукоятку винтовки, что, казалось, он ласкает женщину.
Ствол ходил вверх-вниз и дрожал, повторяя движения мчащегося грузовичка, но Курц явно учитывал это, внося необходимые поправки — так же как и на обдувающий его ветер и лихорадочное мельтешение световых пятен от фонарей. Плавными, но быстрыми движениями тонких и ловких, как у музыканта, пальцев, он передернул затвор и щелкнул предохранителем.
— Давай, прицелься в меня, железный болван.
Гигант действительно готовился окатить улицу очередным потоком огня и стали. Соске с трудом подавил инстинктивный порыв закрутить рулем, чтобы попытаться увернуться. Но он знал, что может доверять товарищу. Собравшись, он повел машину как по ниточке.
Вот оно. Еще немного…
Курц каким-то шестым чувством поймал нужный миг из череды неотличимых друг от друга мгновений и нажал на спуск.
Выстрел был всего один, и навстречу железному чудовищу улетела одинокая пуля жалкого винтовочного калибра, неспособная пробить даже тонкий лист корпуса бронетранспортера. Трассер мелькнул и исчез.
Сразу после выстрела ничего не произошло, но в следующую секунду с головой громадного бронеробота случилось что-то странное.
Из темного отверстия орудийного порта брызнули слабые искры, потом там сверкнула вспышка посильнее, и наружу выбило облако раскаленного дыма, посыпались мелкие обломки, неразличимые глазом на фоне громадного силуэта. Из щелей головы и шеи закурился черный дымок.
Стальной титан дрогнул и замедлил шаги. Могучий манипулятор пошел вверх, прикрывая ладонью шлемовидную голову — так получивший удар человек хватается за больное место. Улицу сотряс чудовищно низкий и угрожающий стон.
— В точку.
Пуля из снайперской винтовки совершенно невероятным образом попала в ствол пушки, имеющий калибр всего в тридцать миллиметров, и заклинила уже досланный в камору снаряд. Выстрел разорвал ствол и подорвал следующие снаряды в ленте. Цепная детонация вывела из строя оба орудия, смонтированные на правом лафете.
Попадание с движущегося автомобиля в такую крошечную цель с расстояния не менее ста метров было просто чудом.
— Вот это да, Курц!!! — ахнула в восторге Канаме.
— Ха, я крут, верно?!
— А я-то считала тебя болтливым хвастуном.
Вебер поперхнулся и не нашелся, что ответить.
— Мы еще далеко не в безопасности, — заметил Соске.
Действительно, хотя враг и лишился половины своих пушек, рассчитывать на второе такое же волшебное попадание не стоило.
Кроме того, стальное чудовище стряхнуло секундную неуверенность и ускорило шаг, преследуя грузовичок. От яростного низкого воя затряслись, бросая тревожные тени, уличные фонари и застонали провода. Это было уже похоже не на творение рук человеческих, но на стихийное бедствие, неотвратимо надвигающееся стальное цунами, грозно заслонившее небо за спиной беглецов.
— Черт возьми... — пробормотал Соске.
27 июня, 02:41 (стандартное время Японии)
Кото, Токио, Япония
Верфь Аками
Ледяная вода, клокочущие вокруг бурлящие пузыри и низкий гул.
Андрей Сергеевич Калинин, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, чувствовал, как его тянут из воды. Грязная вода с нефтяными разводами, плавающий мусор, наклонный бетонный слип… это оказался дальний конец территории верфи, портовые задворки.
Он был совершенно измотан, в плече засела пуля, и кровь стекала с него почти так же обильно, как и морская вода. Последние остатки тепла, казалось, готовы были уйти вместе с ней.
Но кто же вытащил его из трюма тонущего сухогруза, отбуксировал к берегу и выволок на покатую бетонную поверхность? Майор со страшным трудом приподнял голову, чтобы осмотреться.
Смертельно бледная и неподвижная, с ногами еще в воде, позади него лежала Сэйна, обратив лицо к ночному небу.
Она спасла меня.
Нельзя сказать, чтобы Калинин был сильно удивлен. Конечно, это именно ее выстрелом он был ранен в последний раз, но, если вспомнить, как близко она находилась, становилось понятно, что она не могла промахнуться случайно. Она стреляла так, чтобы не убить его — и по собственной воле.
— Думаете… я — ненормальная?.. — едва слышно выдохнула Сэйна.
— Нет, — выговорил Калинин, глядя на быстро расползающуюся из-под ее спины темную лужу. Майор не мог видеть раны, обращенной вниз, к земле, но, судя по скорости кровопотери, Сэйна уже уплыла за грань, откуда человека уже не могла вернуть элементарная первая помощь.
— «Бегемот»… ушел?..
— Да. Ты победила.
— Теперь… это не так уж и важно. Странно… я думала, больше обрадуюсь… — ее голос прозвучал непривычно мягко и мирно. — Его создали, как оружейную платформу для борьбы с бронероботами… собирались вооружить соответственно.
— Размеры делают его слишком неуклюжим и уязвимым.
— Поэтому нам и нужен был Такума… лямбда-драйвер…
В извечном споре меча и щита, снаряда и брони, наступательное оружие всегда оказывалось на шаг впереди. Броня даже такого громадного и тяжелого бронеробота не могла, конечно, выдержать попадания подкалиберного снаряда танковой пушки или гиперзвуковой противотанковой ракеты. Для этой проблемы нашлось неожиданное решение — лямбда-драйвер.
— Его… невозможно уничтожить. Топлива хватит на сорок часов. Пока оно не кончится, никто… не остановит «Бегемота».
— Это зависит от Такумы.
— Я… виновата перед ним, — выдохнула Сэйна. — Его память… она вся в прорехах. Случилось так, что он принял меня за свою сестру. На самом деле… он ее убил, своими руками. Так… я смогла его использовать.
Калинин ничего не ответил.
— У меня никогда… никогда не было семьи… — ее слова таяли, ускользали, подобно легкому облачку пара на губах. — Всегда… одна.
В ушах отдавался далекий гул канонады. Привет неотвратимо накатывающейся грозы.
— Вы… так и не спросили… — прошептала Сэйна.
— Что?
— Почему я… не убила вас.
— Могу предположить, — спокойно ответил майор.
Возможно, он напомнил ей о ком-то дорогом из прошлого, или Сэйна инстинктивно страшилась порвать последнюю нить, связывающую ее с миром живых. С тем самым миром, который отверг ее. Может быть, это был страх исчезнуть бесследно, неосознанное желание передать на краю бездны свои воспоминания, память о себе? Вручить их тому, кто останется жить.
Но важны ли были причины? Любая из них заставляла сердце горько и тоскливо сжиматься.
— Терпеть… этого не могу… Говорите… будто видите меня насквозь… — простонала она.
— Прости, — в его голосе была только искренняя печаль.
— Ненавижу… таких, как вы… — противореча словам, на красиво очерченных губах Сэйны появилась та нежная и хрупкая улыбка, которую майор видел лишь один-единственный раз. — Скажите… как вас зовут?..
— Андрей Сергеевич Калинин.
— Странное… имя… — мягко выдохнула Сэйна. В последний раз, прежде чем уплыть в бесконечное молчание вечности.
Не в первый и не в последний раз в жизни майор осторожно опустил руку на холодеющий лоб. Провел ладонью, прикрыв ее стекленеющие глаза и превратив холодное и пустое лицо в прекрасный и хрупкий образ из царства Гипноса. В ней не осталось ничего от той опасной и жестокой террористки, которой она была при жизни.
— Священник… — печально прошептал Калинин. — Да. Столько смертей… не сосчитать.
Позади него раздался шумный плеск. Кто-то саженками подплыл к наклонно уходящему в воду слипу со стороны акватории залива и, отфыркиваясь, выбрался на бетон.
Мелисса Мао, оставляя мокрые следы и шатаясь от усталости, подошла к Калинину. Наверное, она увидела его издалека, еще с воды, и теперь не очень удивилась, застав майора живым.
— Черт! Думала — сдохну... — задыхаясь, начала она. Остановилась, заметив мертвое тело, и спросила тоном ниже: — …Знакомая?
— Почти.
27 июня, 02:44 (стандартное время Японии)
Токио, побережье Токийского залива
Ариаке
Канаме сама поражалась своему холодному и мрачному спокойствию. Несколько минут назад она была напугана до слез, кровь бешено стучала в висках, в горле застрял комок, дыхание со всхлипами рвалось из груди. Но в какой-то момент словно щелкнул перегоревший предохранитель, и панику отрезало. Сердце билось ровно и размеренно.
«Удивительно… и даже не так уж плохо. Так вот, оказывается, как чувствует себя Соске», — неожиданно поняла Канаме.
Ей тоже не в первый раз приходилось собирать все силы, чтобы справиться с натиском враждебных сил, желающих подчинить или унизить ее. Даже в повседневной жизни на каждом шагу встречалось то, с чем она не могла и не хотела мириться. И всякий раз, чтобы отстоять себя, приходилось преодолевать липкий обессиливающий страх. Канаме давно поняла, что если позволить ему овладеть собой, то все кончится очень и очень плохо.
Странная штука — человеческое сознание. Откуда только в нем находятся новые силы?
Над головой треснуло и загрохотало, громадные бетонные балки рухнули на мостовую прямо перед капотом грузовичка: длинные очереди из орудий «Бегемота» раздробили и обрушили часть опор монорельсового пути, шедшего над проезжей частью. Впрочем, по справедливости, это был вовсе и не монорельс — просто приподнятые на опорах спасительно широкие железнодорожные пути.
«Бегемот» преследовал беглецов по пятам. Стоило грузовичку выскочить из-под прикрытия эстакады — и им конец.
Машина резко вильнула, избежав столкновения с многотонными обломками, щерящимися арматурой, и помчалась дальше. Чуть не оторвав заднюю стенку кузова, с грохотом рухнула опора, полностью разрушив железнодорожную эстакаду. Громадный ступоход «Бегемота», которому она, даже целая, едва доставала до пояса, легко отшвырнул перегородившие дорогу обломки. Обуреваемого жаждой крови титана ничто не могло остановить.
— Йо-хо-хо!!! Газуй, водила!.. — заорал в боевом угаре Курц из кузова, колотя по крыше кабины кулаком, а потом снова разразился безумным смехом.
— Чем ржать, лучше бы выстрелил еще раз, — посоветовал, не оборачиваясь, Соске с водительского сидения.
— …Да ты спятил?! На такой скорости хрен куда попадешь! Дуй вперед, улиткин сын!
Взрыв патронных барабанов в голове «Бегемота» и потеря двух автоматических пушек, надо полагать, повлияли на точность наведения оставшихся многоствольных автоматов. Иначе никак было не объяснить, что нескончаемо длинные очереди, сметавшие все на своем пути, до сих пор не попали в цель с такой маленькой дистанции. Впрочем, муниципальной и частной собственности от этого было ничуть не легче. Прочесывающие улицы, точно огненной метлой, тридцатимиллиметровые снаряды дробили асфальт и бетон, разносили в куски припаркованные автомобили, заставляя их прыгать и кувыркаться, как игрушечные. Фонарные столбы и чахлые городские деревья валились, как трава под косой. За спиной «Бегемота» оставался широкий след, усыпанный битым стеклом и рваным металлом.
Грузовичок, ранее мирно возивший рыбу, тоже не вышел невредимым из этой переделки: в подвеске что-то гулко громыхало, шестерни в трансмиссии временами издавали высокий визг, а в побитых стеклах кабины завывал встречный ветер.
Но Международный выставочный центр был уже близко.
«Знать бы еще, зачем мы так рвемся туда?» — думала Канаме.
— Вон она, — неожиданно проговорил Соске. — На два часа.
Последив за его взглядом, Канаме увидела опускающуюся с темного неба цилиндрическую капсулу. Три парашюта замедляли ее падение, но она быстро снижалась в направлении группы громадных серебристых зданий, напоминающих перевернутые пирамиды.
— Я уже где-то видела такую… — пробормотала она.
Действительно — в Сунан. Во время той сумасшедшей погони по горным корейским лесам. Тогда капсула раскрылась еще в воздухе, выпустив бронеробот, который несла в своем чреве.
— Черт, да она же как на ладони!..
Сзади донесся раскатистый гул.
— Гооо-гооо-гооо!
«Бегемот» смеялся.
Повернув голову, он, словно в тире, расстрелял опускающийся парашют. Красные пунктирные трассы перечеркнули светлый силуэт. Порванные стропы заставили его перекоситься, захлопать и погаснуть. Один из куполов отделился и закружился в воздухе, как носовой платок. Продырявленная в нескольких местах капсула камнем рухнула вниз, врезавшись в крышу здания и выбив фонтан блестящих осколков стекла и железа. Приземление оказалось далеко не мягким, хотя взрыва и не последовало.
— Он ее сбил!.. — закричала Канаме.
— Отчаиваться рано, — уверенно ответила Тесса. — Эту машину так легко не сломать. Сержант Сагара!
— Да, командир. Чидори, помоги мне.
— В чем?
— Порули немного.
Не тратя больше слов, Соске выпустил руль и приоткрыл водительскую дверцу справа.
— Эй, да я понятия не имею, как водить!!! Я же еще старшеклассница!.. — начала было протестовать Канаме, но вид болтающегося брошенного руля подействовал как чрезвычайно убедительный аргумент. Она повалилась на Соске и судорожно вцепилась в баранку обеими руками.
— …Но почему я, а не Курц?!
— Нет времени. Ты сможешь, — успокоил ее Соске, прежде чем выпрыгнуть из кабины. Сгруппировавшись, он покатился по асфальту. Секунда — и его фигура исчезла в зеркальце заднего вида.
Грузовичок в этот момент проносился под поперечной автомобильной эстакадой, надежно укрывшей его от взгляда преследователя. «Бегемот» наступил на нее и продолжил погоню, почти не задержавшись, и не заметив, что один из беглецов отделился.
— Что мне делать?!..
— Поворачивай направо, Канаме!
Проскользнув на водительское место, она инстинктивно дернула руль вправо, как и велел Курц. Игнорируя красный светофор и бешено визжа покрышками, грузовичок прочертил дугу через пустынный перекресток. По счастью, ночью здесь не было других машин.
— …Да я что вам, гонщица, что-ли?! Ну, Соске, погоди!..
Чуть не плача от ярости и испуга, Канаме нажала на тормоз, но Тесса крикнула в заднее окошко:
— Если вы остановитесь — нам конец!
Зарычав, Канаме оглянулась на громадный силуэт, преследующий их по пятам. Стоит притормозить, и он раскатает их в тонкий-тонкий блин.
«Кошмар. Что же это за идиотизм? Может, мне тоже выпрыгнуть и сбежать? Если бы это еще помогло»...
— Ладно, потом не жалуйтесь!!! — заорала она и вдавила акселератор до пола.
«До чего же запутанная архитектура», — думал Соске, подбегая ко входу в комплекс зданий Международного выставочного центра. Главный блок состоял из множества выступающих и нависающих друг над другом этажей с громадным центральным объемом между ними. Чтобы пробраться туда, Соске пришлось прокладывать себе дорогу через вестибюли окружающих пристроек, путаясь в непонятных коридорах и попадая в тупики. В таком случае он прибегал к пистолету и гранатам, вышибая замки и разбивая стеклянные двери. Он очень спешил, ведь капсула упала где-то в самом центре комплекса.
Пробежав через западный выставочный зал, он замер над неработающим эскалатором, ведущим вниз, точно на темное дно ущелья. На полу громадного темного зала — громадного настолько, что там легко поместился бы многоэтажный жилой дом — лежала опаленная и пробитая во многих местах капсула. В недостижимо далеком потолке наверху зияла дыра: капсула размером с железнодорожную цистерну пробила его и теперь покоилась в напоминающем растрепанное воронье гнездо сплетении оборванных металлических швеллеров. Вокруг, словно таинственное озеро, поблескивали россыпи битого стекла.
Прыгая через три ступеньки, Соске слетел по эскалатору и подбежал к капсуле. Она не развалилась, и можно было рассчитывать, что находящийся внутри БР более-менее невредим.
Из снарядных пробоин курился белый пар. Где-то на округлых боках алюминиевой цистерны должна была находиться панель с рычагом аварийного раскрытия, который заставил бы пироболты сработать и вскрыть кокон.
Десять секунд стремительного поиска не дали результатов. Обежав кругом массивное тело капсулы, Соске остановился. Панели не было.
Неужели она обращена вниз, к полу?
Соске похолодел. Если панель прижата к полу многотонным весом капсулы, освободить бронеробот будет невозможно. Пять или шесть попаданий тридцатимиллиметровых снарядов продырявили корпус, но капсула осталась такой же цельной. Слабые человеческие руки не годились для того, чтобы открыть ее, не мог помочь и пистолет. У Соске не было с собой и взрывчатки — только одна-единственная ручная граната.
Пробовать перекатить цилиндр взрывом гранаты?
Соске не был уверен, что это сработает, но время жестоко держало его за горло: каждая потерянная секунда увеличивала вероятность того, что «Бегемот» настигнет и убьет Канаме и его товарищей.
«Попробую».
Он выдернул чеку и сунул гранату в щель между полом и боком капсулы. Отпустив рычаг, Соске отскочил за угол с торца, прячась от осколков.
Через положенные четыре секунды грохнув взрыв.
Громадное округлое тело капсулы качнулось. Соске затаил дыхание, но… Чуть перекатившаяся капсула дрогнула и с протяжным скрипом вернулась на место.
Канаме оставалось утешать себя только тем, что грузовик, по сути — всего лишь увеличенная версия тех игрушечных машинок, на которых она носилась в парке аттракционов. К счастью, он был оснащен автоматической коробкой передач, и ей не пришлось на ходу учиться работать педалью сцепления.
Вперед уходила широкая и прямая улица — мечта начинающего автомобилиста. Но, увы, стоявшая перед ней задача была не из тех, с которыми сталкиваются новички. На проспекте уклониться от снарядов «Бегемота» было невозможно — ей пришлось выбрать совсем другую дорогу.
— Поворачиваю! — выкрикнула Канаме и завертела рулевое колесо.
Въезд на парковку выставочного центра по ночам закрывался прочными воротами, Попытка протаранить их привела бы к тому, что грузовичок разбился бы вдребезги. Поэтому она вывернула руль, направив машину на живую изгородь. Подпрыгнув на бордюре, та вломилась в заросли. Захрустели сучья, взметнулась листва. За кустами оказался забор, хотя и более хлипкий, чем ворота. Жесткий удар сотряс грузовик, и он не перевернулся только чудом. Рулевое колесо дернулось в сторону, точно живое, больно ударив по пальцам. Правая ладонь онемела, а ободранный палец начал кровоточить, но времени жаловаться не было — громовые шаги «Бегемота» сотрясали землю прямо за спиной. Грузовичку пришлось притормозить на повороте, стальной титан настиг его, заслонив собой небо, и попытался пнуть верткую машинку.
— Уворачивайся!!!
— Я пытаюсь!..
Стальной башмак ступохода прошел впритирку, зацепив и снеся заднюю стенку кузова с номерным знаком.
Канаме снова нажала на газ до упора, и машина ринулась в сторону главного комплекса выставочных залов. Чудом избежав лобового удара в стеклянную стену, грузовичок пробороздил левым бортом бетонный цоколь, прежде чем Канаме сумела его обуздать. Заложив чрезмерно широкую дугу, машина с визгом нырнула за угол здания. Впереди простиралась широкая открытая площадка.
— Здесь нас расстреляют! — выкрикнула Тесса.
— Внутрь!!! Внутрь гони! Тарань те ворота!.. — вопил Курц.
Высунувшийся из-за угла «Бегемот» снова окатил их ливнем огня. Целая секция прозрачной стены взорвалась и рухнула ливнем серповидных острейших осколков. По капоту и борту пробарабанило, несколько стеклянных лезвий, искрящихся в свете уличных фонарей, влетели в выбитое окно и вонзились в обивку пассажирского сидения — еще теплого, где только что сидела Канаме. От одного взгляда на них девушку передернуло. Но это не был обычный страх.
Канаме ощущала себя странно. Ее чувства неожиданно обострились, восприятие расширилось и вобрало в себя все окружающее. Словно в замедленном кино, она видела и чувствовала траектории летящих кусков стекла и асфальта, каким-то странным образом видела Курца, прижавшего Тессу к дну кузова и закрывшего ее своим телом — хотя они находились за спиной, а все зеркала заднего вида давно оторвались.
Ловко и уверенно выворачивая руль, она больше не ощущала боли в отбитых пальцах. Откуда только она узнала, как именно нужно дернуть ручной тормоз, чтобы машина вошла в боковое скольжение? Но сейчас все это казалось совершенно естественным.
Стальной гигант настигал. От следующих пушечных очередей уклониться будет уже невозможно — открытая площадка справа от здания означала только смерть. Поэтому Канаме снова прижала педаль газа и направила грузовичок прямо в роликовые ворота, маячившие в стене по левую руку.
«Я смогу. Я смогу»!
Горизонтальные полосы ворот стремительно бросились в потрескавшееся лобовое стекло. Раздался душераздирающий треск и звон.
Ворота оказались прочнее, чем думали беглецы, и удар был очень сильным. Не успевшая пристегнуться Канаме стукнулась лбом о рулевое колесо — просто чудо, что она не сломала себе шею или не получила тяжелое сотрясение мозга.
Но дело было сделано. Грузовичок снес ворота и вкатился под высокие своды выставочного центра, оглашая их трубным звуком ничем не смягчаемого дизельного выхлопа — глушитель давно отвалился и остался лежать где-то на улицах Ариаке.
Кружащаяся голова и вкус крови во рту не помешали Канаме снова утопить акселератор. Но славно потрудившийся рыбный грузовичок решил, что все — баста. Приехали. Двигатель под растерзанным капотом гулко затарахтел, застучал и заглох. Шурша полуспущенными покрышками в наступившей тишине, грузовичок покатился по блестящему полу.
В таинственном сумраке гигантского главного выставочного зала Международного выставочного центра перекатывалось возвращающееся эхо. Под высоченными сводами мог свободно поместиться тот сухогруз, на котором недавно побывала Канаме. Сейчас здесь не было экспозиций, и гладкий пол уходил вдаль, как огромная пустынная площадь.
Израсходовав остатки инерции, грузовичок плавно остановился.
Обернувшись, Канаме увидела, как в кузове Курц трясет за плечи бессильно распростершуюся Тессу. Непонятно было, жива ли та вообще или просто потеряла сознание, но со лба девушки стекала тонкая струйка крови.
Канаме тоже была не в лучшей форме. Голова кружилась, все вокруг плыло. Постойте, это… это уже знакомо! Она уже испытывала такое же странное состояние — раньше.
В вышине над головой раздался грохот и лязг, посыпались куски бетона. Верхняя часть стены и потолок разорвались, раскрылись, точно занавес, впустив в темный зал холодный лунный свет. Громадная, напоминающая рыцарский шлем, голова появилась в проломе. Огненный взгляд дальномеров нашел беглецов, и остановился на них, словно спрашивая: «Теперь — все»?
— Конец игры, — пробормотал Такума, с трудом собрав дыхание. Частое и неглубокое дыхание. Он тряхнул головой, но взгляд все равно никак не фокусировался. Значки и лампочки на панели управления расплывались и дрожали, будто в тумане. Бок стал мокрым и холодным. Даже на сидении что-то хлюпало.
Еще… еще немного. Когда я раздавлю вас, мне станет лучше. Бок перестанет так болеть, и пройдет онемение… ноги уже почти не чувствуются. Да, я уверен — так и будет.
— Контур А теряет мощность, — предупредил искусственный интеллект. — Напряжения в силовом несущем скелете увеличиваются до опасных пределов.
Титанический механизм издал глухой стон, перешедший в металлический скрежет.
Такума снова потряс головой, моргнул, стряхивая слабость, и снова напряг истощенную волю.
Я должен… должен сконцентрироваться. Иначе «Бегемот» не двинется с места.
— Контур А функционирует нормально.
Отлично.
Взмахом палицеобразного манипулятора он снес целый пролет стены, навалился корпусом и под оглушительный гул и грохот вступил вовнутрь выставочного павильона.
Грузовичок беглецов не подавал признаков жизни — им больше некуда было бежать. В кузове бессильно распростерлась Тесса — наверное, она потеряла сознание. Над ней склонился еще один мужчина-европеец. Тот самый, что осмелился выстрелить в «Бегемот». Безусловно, он заслужил наказание. Водительская дверка распахнулась и оттуда, покачиваясь, выбралась Чидори Канаме. Держась за голову, она оперлась на борт грузовичка.
Должно быть, ранена. Так ей и надо.
Неожиданно Такума понял, что Сагары Соске с ними нет.
Куда же он делся? Ведь это именно он вел машину и сумел уехать так далеко. Черт, это нехорошо. Его я расплющу с самым большим удовольствием, надо только понять, где он прячется.
— Где Сагара? — грозно прогремели внешние динамики «Бегемота».
Никто из беглецов не ответил, хотя звук был настолько силен, что мог оглушить. Едва ли они не услышали вопроса. Упорствуют.
— Говорите! Где он?!
Чидори Канаме подняла голову и смерила «Бегемот» сердитым взглядом, хотя это сильно напоминало дерзкого муравья, бросающего вызов злому голиафу-мальчишке, разрушителю муравейника. Ее губы задвигались — она что-то выкрикнула. Нацелив узконаправленный микрофон, Такума услышал:
— …Откуда мне знать, идиот?! Пойди, спроси свою сестру!
Вот как? Продолжаете упорствовать? Впрочем, глупо было и спрашивать. Тогда просто умрите!
Он довернул голову бронеробота, нацелив жерла автоматических пушек.
Канаме и Курц, похоже, смирились со своей участью, понимая, что бежать или молить о пощаде бессмысленно. Тестаросса так и не пришла в себя, впрочем, это и к лучшему.
Я проучу вас. Разорву, а потом буду топтать, пока и мокрого места не останется.
Палец Такумы лег на спусковую кнопку.
Гулкий удар раскатился под сводами зала. Голова «Бегемота» дернулась и провернулась вбок, но это не был результат несимметричной отдачи от пушечных очередей.
— Что за черт?!
В боковую часть шлемовидной головы врезался снаряд. Он не пробил брони, но, судя по кинетической энергии удара, это было что-то куда более мощное, чем пулемет. Артустановка бронеробота?
— Ты меня искал? — донеслось снаружи.
Такума повернул голову.
На кровле северного выставочного павильона возник облитый лунным светом силуэт. Опустившись на колено, бронеробот целился в «Бегемот» из орудия, напоминавшего короткоствольный помповый дробовик.
— Откуда?..
Белоснежная фигура, загадочно искрящаяся в холодных лунных лучах, напоминала, скорее, спустившегося с небес полубога, чем приземленный шагающий боевой механизм. На его голове, там, где у людей находится рот, был смонтирован поперечный кронштейн для подвески вооружения. Сейчас там висел мономолекулярный резак, делающий бронеробот похожим на ниндзя, карабкающегося по крышам с украденным свитком в зубах.
— Облизываться, не схватив добычу, — донесся насмешливый голос Соске, усиленный внешними спикерами, — непрофессионально.
— Что ты сказал?!
— Сразись лучше со мной.
Вызывающий жест белого бронеробота не оставлял сомнений — дерзкий карлик поманил к себе противника, пятикратно превосходящего его ростом. Совершенно по-человечески.
Наглец решил, что справится со мной, забравшись в свою крошечную жестянку?
В груди Такумы колючим цветком расцвела новая злоба.
Ярость, затопившая глаза кровавой пеленой.
Хорошо же…
Стальной титан выбрался обратно из пролома, развернулся и шагнул в сторону нового противника, забыв про беззащитных беглецов.
Соске успел в последний момент. Глядя, как надвигается громадный бронеробот, он облегченно перевел дух и поерзал в кокпите ARX-7. Того самого пресловутого «Арбалета».
Граната не смогла перекатить капсулу, но взрыв все же с небольшим замедлением инициировал детонацию скреплявших ее пироболтов. Полукруглые панели разделились, освободив БР, и Соске радостно встрепенулся.
«Арбалет» оказался вполне боеспособен. Хотя он и получил несколько попаданий тридцатимиллиметровыми снарядами, те потратили часть энергии, пробивая стенки капсулы, и совершенная система бронезащиты новейшей боевой машины выдержала их удары. Конечно, жесткий удар при падении не пошел бронероботу на пользу, и двигательная система выдавала небольшие перебои.
Атакующий «Бегемот», словно плугом, снес корпусом несколько секций стены и кровли северного павильона. Для своих размеров он был на удивление подвижен.
— Приближается противник, — предупредил синтезированным механическим голосом искусственный интеллект «Арбалета». Соске помнил, его название или имя, если хотите, — Ал.
Он и сам прекрасно видел. Стальной исполин занял все поле зрения камер переднего обзора. В «Бегемоте» было что-то от неотвратимо надвигающегося цунами.
Крепко сжав манипуляторами свое помповое орудие, чтобы противостоять отдаче, Соске нажал на спусковую кнопку. Корпус бронеробота пронзила резкая дрожь. Он выпустил очередью все снаряды, которые были в магазине.
Шесть бронебойных подкалиберных стрел из обедненного урана вылетели из ствола за секунду. Каждая из них могла одним попаданием уничтожить бронемашину, и Соске с удовлетворением подумал, что этого должно хватить.
Однако, на его глазах воздух перед «Бегемотом» исказился и задрожал призрачным маревом. Невидимая стена отразила все снаряды, заставив их разбиться на ослепительные брызги или отрикошетить.
Громадный манипулятор пошел по дуге вниз, словно коса. «Арбалет» едва успел отпрыгнуть из зоны досягаемости, а удар вскрыл и снес несколько сот квадратных метров крыши. Металлические обрывки закружились в воздухе, как сорванные ветром листья.
— Неужели снова?..
Соске узнал. Всего пару месяцев назад ему пришлось сразиться с бронероботом, оснащенным подобной системой. Лямбда-драйвер, способный создавать мощнейшие силовые поля. Соске понятия не имел, как именно он работает, но знал точно: все атаки конвенционным оружием против него бессильны.
Перекатываясь по крыше, «Арбалет» выхватил противотанковый кинжал. Это было метательное оружие ближнего радиуса действия с мощной кумулятивной боеголовкой. Бронеробот швырнул его из-под манипулятора, резким кистевым движением, каким щелкают бичом — точно в шею противнику.
Новый резкий разрыв — и снова никакого эффекта. Кинжал сдетонировал в воздухе, не достигнув цели.
Пушки «Бегемота» взревели, полосуя крышу потоками огня и стали. Их вой перекрыло громовое буханье: стальной титан смеялся.
Соске успешно уклонился — если у него получалось на неуклюжем грузовичке, то на «Арбалете» это было куда проще.
Вставляя новый магазин вместо опустевшего, Соске лихорадочно думал:
«Оружие не действует на эту махину. Как же, черт возьми, его одолеть»?..
Мысли Канаме метались тысячей вспугнутых птиц:
Опять… опять эта тяжесть. Она повисла посреди враждебной пустоты. Неужели это будет повторяться снова и снова?
За последние два месяца это чувство посещало ее несколько раз — в те моменты, когда, просыпаясь утром, она плавала между зыбким сном и явью. Когда неожиданно задремала в классе. На перемене. В уютной расслабленности горячей ванны. И не только тогда.
Канаме не сказала об этом никому. Ни Киоко, ни Соске. Она отделывалась от вопросов — «плохо себя чувствую». И все. Этого оказывалось достаточно, чтобы успокоить друзей, но не для того, чтобы приступы прошли и не повторялись больше.
Снова. Может быть, потому, что я… решила, что это нужно ему? Так ведь уже было. Когда? Да, это было, было, было… и снова, снова…
Темный поток подхватил и унес способность внятно мыслить и говорить. Канаме чувствовала, что стоит еще немного поддаться — и он унесет ее целиком.
«Звала, звала, звала… Ты звала себя»? — шептал голос, звучавший в точности, как голос Канаме. Такой же голос, голос, голос…
Замолчи.
«Молчи, молчи, молчи. Ты скоро. Скоро. Скоро умрешь».
Заткнись.
«Уверена? Уверена? Без меня трудно. Трудно».
Да. Да, трудно. Я уже знаю. Я слышала.
«Соске. Соске умрет. Он не сможет. Умрет. Жалкий, ничтожный».
Чего ты хочешь от меня?! Говори!!!
«Говорю. Говорю. Сдайся. Умри».
Чувствуя, как ее душит ворот блузки, она слепо рванула его, выгнулась дугой, запрокинув голову. Каким-то безумным усилием воли Канаме подавила, схватила за горло жуткий голос. Поймала невидимую слабину и перешла в атаку:
— Не виляй!!! Ответь мне — что должен делать Соске?! Что за сила у этого гиганта? Как его остановить?!
«Ты. Ты без покоя? Беспокоишься»?
— Да! И очень сильно. Отвечай! Я не сдамся, ни за что! Выжму из тебя все!
«Не сможешь. Не сможешь. Канаме не сможет. Глупая».
— Не играй со мной!!! Колись, сволочь!.. — заорала Канаме, кипя от злости. И оно испугалось. Оно попятилось, в голосе появились жалобные нотки.
«Не злиться. Не злиться. Я — ничего. Ничего не делать. Нет вины. Не злиться».
— Ага, испугался! — прорычала Канаме, в бешенстве загоняя голос все глубже и глубже.
«Канаме, перестаньте, хватит»!
Новый голос. Он тоже был похож на ее собственный, но интонации были немного другими. Чьими же?
«Черт. Черт. Эта. Эта сучка. Здесь. Мешает, опять. Пришла мешать».
Снова вмешался новый голос:
«Перестань подстрекать и запугивать ее. Иначе тебе не будет пощады».
«Я все равно. Все равно здесь. Здесь».
«Тебе здесь нет места. Теперь, когда я пришла».
«Нет. Нет. НЕТ. НЕПРАВДА»!
«Изыди».
И голос ушел. Один из голосов.
Второй же заговорил тревожно:
«Канаме! Канаме, вы слышите меня»?
— Что? Кто ты?..
«Это несущественно. Я хочу попросить о помощи».
— О помощи?..
«Да. Пожалуйста, скажите ему».
— Что сказать? Кому?
«Нужно использовать лямбда-драйвер. Радиаторы системы охлаждения на спине».
— Что?..
«Только… радиатор лямбда-драйвера»…
Перед внутренним взором Канаме на мгновение возникло изображение и исчезло, так же стремительно, как появилось.
Канаме пришла в себя, судорожно хватая воздух раскрытым ртом.
Из-под недостижимо далеких сводов выставочного зала падал неверный луч лунного света — через пробоину в кровле. В нем был отчетливо виден мертвый грузовичок.
Снаружи доносились раскаты орудийной стрельбы. Соске сражается с «Бегемотом»?
Курц Вебер с необычно серьезным выражением лица держал Канаме за плечи, и в его невозможно красивых глазах плескалась тревога.
— …Ты чего?
Когда он понял, что девушка очнулась, беспокойство на его лице мгновенно скрылось под обычной напускной бесшабашностью, и стальная хватка его пальцев ослабла.
— Очухалась? Вот и славно.
— Ч-что… это было?.. Кажется… я…
— Ага. Ты бредила и несла какую-то чепуху, что бы я ни делал. Потом вдруг закричала: «Канаме, перестаньте»! — и только потом очнулась. Напугала меня до смерти, подружка.
Горящие щеки Канаме убедительно свидетельствовали, что Курц не преувеличивал — он старался изо всех сил. Возможно, даже слегка переборщил, шлепая ее по щекам. Но Канаме не собиралась его осуждать. Впрочем, выяснять отношения все равно не было времени.
Тесса все еще лежала на дне кузова. По крайней мере, она дышала.
Канаме попыталась понять, что она сейчас видела в бреду — или, скорее, слышала. Был ли это голос Тессы? Что все это значило? Ясно одно — это очень важно. Канаме чувствовала, что нельзя терять ни секунды. Время выходит.
Она должна передать Соске, что нужно использовать лямбда-драйвер и что-то сделать с системой охлаждения на спине гиганта. Но — что? И где именно? На спине… но спина-то размером с футбольное поле! Как быть? Может быть, она поймет и сможет объяснить Соске, если взглянет сама?
Но это… это очень опасно.
Стоп. Как такое в голову могло прийти?
Если она окажется в поле зрения «Бегемота», Такума раздавит ее, как муравья. Удрать от него пешком, без машины попросту невозможно. Там повсюду рвутся снаряды и свистят осколки, а что будет, если рухнет крыша?
«Тогда я умру. Умру по-настоящему».
Зачем подставлять голову, если все это меня не касается? Я и так прошла через множество ужасов. Может быть, хватит? Нужно быть сумасшедшей, чтобы снова лезть в самую гущу драки. Нужно просто спрятаться где-нибудь и переждать. Точно, хватит с меня!
Но как бы Канаме ни пугала и ни уговаривала себя — в глубине души она уже решилась.
«Он в опасности, и я… я нужна ему. Что бы там ни было между ним и этой девушкой, если он умрет… так нельзя. Я этого не хочу. Никогда не хотела. Ни за что».
Выбора нет — нужно идти.
— Да что же это такое?!
Липкий обессиливающий ужас — стоит поддаться ему и он уже не позволит тронуться с места. Канаме тряхнула головой, не веря, что существует сила, способная справиться с ним, и вдруг, совершенно неожиданно увидела свою протянутую руку и услышала свой голос:
— …Курц, дай мне передатчик!
«Бегемот» вытянул из-за спины свой огромный тати и нанес широкий косой удар. Клинок длиной со стрелу башенного крана разрезал воздух с пугающей быстротой. Соске в последний момент подпрыгнул, и оружие свистнуло чуть ниже подошв его ступоходов.
Вращаясь в воздухе в верхней точке прыжка, Соске извернулся, выпустив точный выстрел в голову противника. Система управления огнем и баллистический вычислитель «Арбалета» были настолько совершенны, что позволяли вести огонь даже посреди акробатических трюков.
Но и этот удар был отражен. Снаряд снова разбился о силовое поле «Бегемота».
«Невероятно, — думал Соске, уклоняясь от ответного удара. — Неужели он может использовать лямбда-драйвер непрерывно, не ослабляя поля ни на секунду? Как же пробиться сквозь него»?
— Ал, — быстро позвал он.
— Слушаю вас, сержант, — с готовностью отозвался искусственный интеллект бронеробота.
— На этой машине установлен лямбда-драйвер?
— Так точно.
Соске знал, что экспериментальный «Арбалет» был предназначен для испытаний первого в Митриле образца этого загадочного устройства. Знал, что, чисто теоретически, есть возможность его использовать — в конце концов, однажды у него получилось. Но он ни разу не получил от начальства ни малейшего намека на то, как работает этот механизм, каковы его возможности. Ни тренировок, ни курса молодого бойца — ничего.
— БР противника оснащен лямбда-драйвером. Есть возможность нанести ему поражение?
Ал помедлил секунду.
— Нет информации.
Снова эта непроницаемая завеса секретности. Чтоб ей…
— Запрашиваю информацию как действующий военнослужащий Митрила, выполняющий боевое задание.
— Запрос принят. Информация отсутствует.
Получалось, даже Ал, искусственный интеллект «Арбалета», не в курсе, что представляет собой лямбда-драйвер.
Соске попытался вспомнить, каким образом его удалось запустить двумя месяцами раньше. Отступая по вражеской территории, он схватился тогда с бронероботом противника, которым управлял Гаурон. Канаме вовремя посоветовала представить, как его энергия и сила воли наполняют и утяжеляют бронебойный снаряд. При выстреле лямбда-драйвер действительно сработал. Только так Соске удалось пробить тогда силовое поле врага.
«Попробую сейчас сделать так же».
Набрав побольше воздуха и задержав дыхание, Соске поднял бронеробот на ноги, навел на противника помповое орудие и сконцентрировался.
«Отставить нервы. Отставить чувство, что я выгляжу дураком. Я должен это сделать. Мой снаряд пробьет поле, как в прошлый раз. Я уверен».
«Бегемот» приближался, прокладывая себе дорогу сквозь здание, срывая грудью целые секции легкой кровли.
Наведя марку прицела на его шею, Соске постарался представить, как это будет.
Вперед.
Его палец вжал спусковую кнопку, и корпус БР дрогнул от отдачи. Выстрел заставил воздух вокруг «Арбалета» задрожать и пойти прозрачными кольцами. В уголке переднего монитора выскочил незнакомый символ — красный треугольник — и прогудел зуммер.
Получилось?
Бронебойный снаряд тоже не долетел до «Бегемота». Замедлился и почти остановился в воздухе на границе силового поля. Но не разбился, как его предшественник.
Это было завораживающее зрелище — стреловидный подкалиберный снаряд медленно и тяжело полз вперед, преодолевая вязкую невидимую преграду.
Получилось?!
Упорное противоборство вокруг снаряда двух невидимых силовых полей родило высокий, раздирающий уши визг. Поднявшись до невозможных высот, он лопнул, точно перетянутая струна.
Раскаленный бронебойный сердечник прыгнул вперед и клюнул титанический БР в шею.
«Пробило, наконец»?! — вспыхнувшая надежда заставила Соске податься вперед, хотя уже давно пора было увеличивать дистанцию. «Бегемот» находился слишком близко.
Но результатом попадания стал только жидкий дымок или пар какой-то вырвавшейся жидкости. Больше ничего. Противник оказался настолько велик, что поразить его из обычного орудия было не проще, чем потопить одним выстрелом громадный линейный корабль или авианосец. Сердце Соске упало.
Бесполезно.
«Бегемот» замедлил свою следующую атаку всего на короткую секунду.
— Ой!..
Едва Канаме выглянула из-за угла восточного здания международного выставочного центра, как полутораметровый стальной швеллер просвистел перед ее носом и с тяжелым звоном запрыгал по асфальту.
Яростное сражение между «Бегемотом» и «Арбалетом» развернулось в восточной части комплекса, которая выходила на большую пустынную парковку.
Впрочем, по справедливости, сражением это было трудно назвать, поскольку все свелось к демонстрации выдающихся маневренных характеристик «Арбалета» и умения Соске мастерски уходить от ударов и уклоняться от атак. Он прыгал и перекатывался, как сумасшедший, не останавливаясь ни на секунду, и не имея ни мгновения для того, чтобы напасть самому.
Неужели он так слаб?
Нет, просто враг оказался слишком силен. Учитывая титанические размеры «Бегемота», скорость, с которой он двигался, не укладывалась в голове. То, что Соске пока еще успевал уворачиваться, было поистине удивительно.
Канаме оказалась слишком близко от поля боя, чтобы чувствовать себя в безопасности. Воздушные вихри, возникавшие от резких движений бронероботов, ударяли в лицо, развевая ее длинные волосы. Земля тряслась от шагов гиганта, а взмахи его манипуляторов порождали тучи обломков, с грохотом разлетавшихся вокруг. Громадное облако поднятой пыли не давало, как следует, разглядеть спину «Бегемота».
— Слушай, нужно убираться подальше! — прокричал сзади Курц.
— Нельзя! — отозвалась она, хотя ей и самой страстно хотелось сбежать. — Мне нужно поближе, чтобы рассмотреть!
— Да ты спятила?!
— Не хочешь, можешь со мной не ходить! Проваливай!..
Курц с жалобной гримасой ответил:
— Не могу же я кинуть такую отчаянную и крутую крошку!
— Как хочешь. Ну, я пошла!
— Тысяча чертей!..
Задыхаясь и кашляя от вездесущей пыли, они стремительно перебежали вперед, вдоль внешней стены. Громадный кусок бетона грохнулся за спиной, разлетевшись на куски там, где они стояли пару секунд назад.
Двуручный тати грозно взвыл, рассекая воздух. «Арбалет» сумел избежать клинка, но его настигла выпущенная вдогонку пушечная очередь. Два снаряда задели торс и ступоход. К счастью, угол попаданий был довольно большим и сердечники не пробили внешние бронелисты, а срикошетили. Тем не менее, «Арбалет» потерял равновесие и неуклюже покатился по крыше.
«Бегемот» протянул вперед свою громадную лапу.
«Не уйти», — мелькнуло в голове у Соске.
Стальные пальцы стиснули левый манипулятор «Арбалета». Броневые кольца на нем смялись, как бумага, не устояв под чудовищным давлением. Внешние микрофоны донесли до Соске тошнотворный хруст ломающихся деталей титанового скелета.
«Вот это… сила».
«Бегемот» воздел манипулятор с пойманным противником вверх с такой скоростью, что в глазах у Соске потемнело от перегрузки.
— Го-о! Го-о!
Стены комплекса задрожали от воя гиганта.
Он собрался шваркнуть «Арбалет» об землю. Каким бы прочным и бронированным ни был митриловский бронеробот, такой удар разобьет его на части.
Неужели конец?
Соске поймал стволом помпового орудия большой палец манипулятора «Бегемота» и выстрелил. Несмотря на минимальную дистанцию, Такума поставил защитное поле, и снаряд с искрами и визгом отрикошетил прочь.
Бесполезно.
Соске не осталось другого выбора — он упер дульный срез в предплечье пойманного манипулятора «Арбалета». Резкий удар заставил лязгнуть зубы, манипулятор выбило из плечевого сустава. Освобожденный «Арбалет» провалился вниз, врезался в плечо стального титана и скатился по широченной спине на землю. Система стабилизации движений боролась, пытаясь восстановить равновесие, и преуспела: каким-то чудом БР приземлился на ступоходы. Из их сочленений со свистом и шипением ударили струи выкипевшей амортизационной жидкости.
Ал начал выводить на экран длинный-длиный список повреждений.
Прячась за оранжевым мусорным контейнером, Канаме отчаянно пыталась рассмотреть спину гигантского бронеробота. В ее голове метались отчаянные мысли.
Кричать «Соске, берегись!!!» было бессмысленно — это только ему навредит. Он отвлечется и погибнет. Прежде чем советовать, нужно понять, что именно делать. Где же оно? Где?!
Широченная спина «Бегемота» покачивалась невероятно высоко над головой. Набранная из множества броневых пластин округлая поверхность была размером почти с футбольное поле.
Где же там система охлаждения? Радиаторы… может быть, в тех дырках?
— Курц, где на ваших мехах прячут радиаторы?
— Да где угодно! Их ведь может быть несколько, а уж у этого и подавно. Видишь те продолговатые щели и круглые дыры за ними?
Действительно, по обеим сторонам хребта тянулись две длинные щели, обрамленные двойными рядами круглых отверстий.
Но какое из них? Где радиатор лямбда-драйвера? Без отвода тепла он функционировать не может, и система охлаждения — обязательный конструктивный элемент. Он там. Но в каком из отверстий? Чтобы Соске смог его уничтожить, нужно выбрать правильный люк.
Его невозможно одолеть. Атаки не достигают цели, у него нет уязвимых мест. Соске старался думать логически, но вместо этого в голову лезли панические мысли. Двигательная система его бронеробота была на последнем издыхании.
Еще немного — и мне конец.
— Соске, ты слышишь меня? — внезапно пропищал в наушниках коротковолновой радиостанции знакомый голос. Продолжая уклоняться, Соске спросил:
— Чидори, это ты?
— Да. Слушай внимательно. Я не слишком хорошо разбираюсь, но радиатор системы лямбда-драйвера находится у него на спине.
— И что?..
— Стреляй туда. Наверное, так.
— «Наверное»?!
— Это все, что я знаю! И помни — обычный выстрел не пойдет. Врежь ему лямбда-драйвером! Ведь он у тебя там тоже есть?
— Так сказала командир?
— Тесса? Не знаю… не уверена. Может быть, и она… а, неважно, считай, что так!
— А поточнее не можешь? — спросил Соске, метнув взгляд в сторону.
Напрасно он это сделал. Поняв, что происходит, Соске похолодел. Крошечные и жалкие фигурки Канаме и Курца прижались к полуразрушенной стене на расстоянии вытянутой руки от «Арбалета». Он действительно мог бы дотянуться до них уцелевшим манипулятором.
Зачем они вернулись? Здесь же смертельно опасно!
Стоило ему отвлечься на секунду, как удар левого манипулятора «Бегемота» достиг цели. Замешкавшийся «Арбалет» отлетел в ту сторону, где прятались Канаме с Курцем.
Из наушников донесся испуганный вскрик.
Раз визжит — значит, жива. Я их не раздавил.
Удар спиной об стену почти выбил из Соске дух. Голова закружилась, красные предупредительные транспаранты на экранах колотились, казалось, в ритме судорожного сердцебиения. Уголком глаза он нашел Курца — тот распластался на земле, прикрывая собой Канаме.
— Го-о-о! — донеслось снаружи.
«Бегемот» тоже заметил их. Теперь обратного пути не было. Даже если бы Соске и сумел отступить на своем бронероботе, противник раздавил бы его друзей, как муравьев.
Сейчас. Я должен.
— Чидори, какая из дырок?
— Что?
— Радиатор. Где он?..
— Погоди, сейчас… — прокричала она, пытаясь отдышаться. – Та длинная узкая щель, все равно, правая или левая. Целься туда и запусти лямбда-драйвер!
Ее голос звучал уверенно. Так, длинная узкая щель. В нижней задней части корпуса гиганта, на уровне опорных шарниров ступоходов действительно наблюдалось нечто похожее. Щели направлены вниз, и попасть туда было вполне возможно. Главная проблема состояла в том, что Соске понятия не имел, как правильно использовать лямбда-драйвер.
— Вас понял, — ответил он, поднимая шатающийся, брызгающий паром и струйками жидкости «Арбалет» на ноги.
— Все не… сдаешься? — прогудело над ним. Раскатистый, низкий голос «Бегемота». Нет — Такумы. Странно, это прозвучало невнятно и слабо, несмотря на чудовищную мощь динамиков. Пилоту становится хуже? Он слабеет?
— Тогда… умри… — грандиозный механизм воздел к небесам свой двуручный меч и обрушил его со всей своей неизмеримой мощью.
Быстрый бросок вперед спас Соске. Клинок прошел вплотную — бронеробот лишился наплечника, но, набрав инерцию, упал на спину и заскользил по асфальту ступоходами вперед, точно с ледяной горки. Позади меч с грохотом врезался в землю и переломился на две части.
Энергия разбега избитого «Арбалета» занесла его прямо между ступоходов гиганта. Все, что осталось Соске — поднять уцелевшим манипулятором помповое орудие вертикально вверх.
Длинная узкая щель… да, вот она. В правую.
Спокойно. Целься. Сконцентрируйся. Это не так уж и трудно. Нужно просто представить, как моя решимость течет и наполняет снаряд.
Он должен был верить, верить всей душой. Снаряд попадет в цель. Иначе… иначе все кончится очень плохо.
— Получай! — прорычал Соске, вжимая спусковую кнопку. Воздух вокруг «Арбалета» снова задрожал, искажая все попавшее в поле зрения, точно отражение в воде, разбитое брошенным камнем.
«Бегемот» опять прикрылся силовым полем, но в этот раз не смог остановить снаряд на полпути. Бронебойный сердечник лишь немного замедлился, как во сне, преодолевая вязкое сопротивление. Поле растянулось, подобно резиновому жгуту и — лопнуло. Освобожденная стрела из обедненного урана метнулась со скоростью змеи и скрылась в глубине щели на спине «Бегемота», войдя ровно посередине.
Удар прошел. Жало поразило цель.
Но видимых результатов не наблюдалось, только резкий звук удара металла о металл. Трудно было поверить, что гиганту может повредить комариный укус. Еще несколько секунд ничего не происходило. Противники замерли на месте, словно окаменев.
Неожиданно асфальт под громадными ступоходами «Бегемота» треснул и подался. Стальные башмаки-подошвы начали медленно погружаться в твердую землю, словно в болото. Неужели чудовище, наконец-то, вспомнило о своем весе и законах гравитации?
Со рвущим душу металлическим скрежетом правый коленный сустав треснул и подломился. Сочленение опорного башмака тоже захрустело и загромыхало, деформируясь под неожиданно увеличившейся нагрузкой. Могучие манипуляторы, каждый толщиной с железнодорожную цистерну, бессильно упали.
Протяжный стон ломающегося скелета разнесся над территорией выставочного центра и набережными. Из щелей забили фонтаны амортизирующей жидкости и турбинного масла, с верхней части корпуса посыпались куски брони.
«Бегемот» напрягся в последнем чудовищном усилии и… не устоял.
Под гром лопающихся суставных шарниров стальной гигант с полностью разрушенным опорным аппаратом величественно рухнул, подняв громадное облако пыли. Взрывов не было, хотя земля судорожно тряслась под ногами, как во время землетрясения. Лишь когда облако дыма, пара и пыли начало оседать, стало видно, что в развалинах грудной клетки занялось несколько вялых пожаров.
Все было кончено.
— Вот так сюрприз, — проговорила ошарашенная Канаме по радио. — Когда я говорила про щель, не думала, что это сработает так… сногсшибательно.
Совершенно вымотанный Соске выпустил из манипулятора помповое орудие.
Прижав руку к налитому колючей болью лбу, Тереза Тестаросса замерла перед громоздящейся горой останков «Бегемота». Следовало эвакуироваться — с минуты на минуту в разгромленный выставочный центр должны были пожаловать осмелевшие полицейские, пожарники и спасатели. Но она не могла заставить себя тронуться с места.
Привычное чувство вины — потерять сознание в такой ситуации было непростительно! — слегка потеснило восхищение. Соске и его товарищи все же сумели победить! Во многом — благодаря Чидори Канаме. Такой же Посвященной, как и Тесса.
«Как бы мне не хотелось признавать — Канаме действительно необыкновенная девушка», — вздохнула она и перевела взгляд на поверженного врага.
Причина саморазрушения «Бегемота» не составляла секрета для Тессы. Лямбда-драйвер гиганта создавал псевдоосевое энергетическое поле, принимавшее на себя львиную долю огромного веса механизма. Когда система прекратила работу, бронеробот рухнул под его тяжестью, словно кит, выбросившийся на берег, с внутренними органами, расплющенными собственным весом.
Использовать лямбда-драйвер, чтобы снять нагрузку с несущих узлов боевого робота. Оригинально.
У Митрила не было подобных технологий, хотя Тесса знала, что нечто подобное в принципе осуществимо. Безусловно, столь специфическое и продолжительное использование лямбда-драйвера требовало совершенного особого пилота. Его сознание должно было быть подготовлено к невероятной нагрузке жестокими и интенсивными тренировками и курсами обработки специальными химическими препаратами. Такума действительно был поистине незаменим для А-21.
Но еще удивительнее выглядела его способность не только поддерживать чудовищный вес «Бегемота», но и выставлять защитное поле. Следовало признать, что Митрилу и не снился коэффициент полезного действия поля лямбда-драйвера, который выдавали «Бегемот» и его наездник.
«Арбалет» преклонил колено рядом с чадящими обломками. Перед ним лежала сферическая капсула размером с небольшой автомобиль. Видимо, Соске вытащил ее из развалин. Это был внутренний пилотский кокпит титанического бронеробота.
Канаме и Курц молча стояли рядом.
— Тесса? — обернулся немец. — Может быть, тебе лучше еще полежать?
— Ничего, я в порядке, — успокаивающе помахала она, направляясь к кокпиту. — Мы можем его открыть?
— Конечно. Отойдите назад.
Вытащив пистолет, Курц потянул за рычаг замка. Люк с негромким хлопком открылся.
Такума лежал на боку. Пилотский комбинезон со следящим контуром управления движениями выглядел на нем подобно скафандру пришельца.
— Он жив. Что будем делать?
Тесса мягко отодвинула в сторону ствол пистолета, который Курц навел на мальчика, и наклонилась над ним.
— Такума, — позвала она негромко.
Веки слабо затрепетали, но у него не осталось сил даже на то, чтобы пошевелиться. Он попытался заговорить, но голос таял, терялся, застревая в пересохшем горле.
— Сестра… я проиграл… почему?..
— Я говорил тебе, — раздался голос Соске из внешних динамиков бронеробота. — Не нужно было…
— А ты лучше помолчи! — одернула его Канаме.
Тесса словно не слышала их. Ее голос был все таким же мягким и даже… нежным?
— Нет. Ты не проиграл. Просто так получилось.
— Это… плохо…
— Да, это плохо.
— У меня… ничего не осталось. Ничего…
Опустившись на колени, Тесса нежно погладила бледную щеку мальчика, отерла холодный смертный пот. Наклонившись, прошептала ему на ухо:
— Все хорошо, Такума. Я здесь.
— Сестра…
— Я всегда буду с тобой.
— Правда?
— Конечно. Усни спокойно.
— Да. Я… я виноват… прости… — едва слышно прошептал он, закрывая глаза. Чтобы больше никогда не открыть.
Ресницы Тессы остались сухими. Она знала, что стоит дать слабину и — она уже не сможет остановиться. А слезы все равно совершенно бесполезны.
Так будет лучше.
Поднявшись на ноги, она обернулась к своим подчиненным и тряхнула головой, отгоняя тоску и усталость. Как командир, она чувствовала себя обязанной подбодрить их.
— Мистер Вебер, вы были неподражаемы, как всегда.
— О, да! — с ложной скромностью потупился он.
Тесса перевела взгляд на «Арбалет». Вспомнив, сколько неприятностей доставила Соске этой ночью, она почувствовала, что щеки заливает краска стыда. Но, в конце концов, именно он стал причиной тех противоречивых чувств, обуревавших ее с доселе неизведанной силой. Чувств, заставивших ее делать глупости.
— Прекрасная работа, мистер Сагара.
— Нет проблем, командир.
— Теперь этот робот — ваш. Берегите его, пожалуйста.
— Так точно! — он четко отсалютовал уцелевшим манипулятором бронеробота и лишь потом спохватился: – Как это?..
Но Тесса уже не слушала.
— И вы тоже, Канаме. Вам я особенно обязана.
— Даже и не знаю, за что, — фыркнула та. — Если хочешь — пожалуйста. Но я так ничего и не поняла во всей этой стрельбе и беготне.
— Я постараюсь вам объяснить, как смогу… но немного позже.
— Почему?
— Сейчас все мы слишком устали и плохо соображаем, — ушла от ответа Тесса. Заложив руки за голову, она потянулась. — Однако мне хотелось бы внести ясность по одному важному вопросу.
— Внеси, — удивленно моргнула Канаме.
Тесса покосилась на «Арбалет».
— Сержант Сагара, деактивируйте все внешние микрофоны. Это приказ.
— А? Так точно, командир, — Соске, не раздумывая, повиновался. Бронеробот полностью оглох.
Убедившись, что он не слышит разговора снаружи, Тесса шагнула навстречу Канаме и негромко проговорила:
— Дело в том, что я в него влюбилась.
— А?..
— Пусть победит лучшая, Канаме-сан, — продолжала Тесса. Странно, хотя ее голос звучал вызывающе, в нем не было яда, как раньше. Неловкая улыбка сделала ее обыкновенной шестнадцатилетней девчонкой.
— Э-э-э, да я… ничего такого… — только и смогла выдавить Канаме.
Тесса повернулась и громко приказала:
— Эвакуируемся. Нужно скорее узнать, что с майором Калининым и старшиной Мао.
С крыши здания, расположенного примерно в километре от практически полностью разрушенного Международного выставочного центра, за происходящим внимательно наблюдали в бинокли двое мужчин.
— Прохладно, однако, — пробормотал, поеживаясь, один из них, хотя летняя ночь была душной и жаркой.
— Хм, я надеялся, что он покажет себя лучше, — прокомментировал второй, блеснув стеклышками круглых очков, сидящих на приплюснутом картошкой носу.
— Все равно, что дать игрушку сопливому малышу. Напрасно мы надеялись, что из этого что-то выйдет.
— Да, жалкое зрелище. Эта громадная штука стоила, как два крейсера, а он не продержался и пятнадцати минут. Абсурд. О чем только думают шишки наверху?
— Ну, не совсем уж без толку. Мы получили ценные данные и впечатляющее видео. Да еще и напугали кучу народа до усрачки.
— Видео... Мда, там прекрасно видны все изъяны этой жестянки. Такие роботы в Амальгам не нужны.
— Ладно, все же был и один приятный момент.
— Какой момент? — мужчина в круглых очках взглянул на собеседника.
— Хо-хо! Я смог полюбоваться на моего драгоценного парнишку и его маленькую подружку.
Курносый подозрительно нахмурился, но ничего не сказал. Второй же продолжал со злым удовольствием:
— Скоро, очень скоро я завалюсь к ним в гости и скажу «Хелло-о-о-о»! Жду не дождусь новой встречи.
Повернувшись, он похромал прочь, припадая на искусственную ногу.
