27 августа, 18:57 (местное время)

на подступах к архипелагу Перио

«Туатха де Данаан» достигла точки назначения в десятке миль к северо-востоку от архипелага Перио. Великий Тихий океан был гладок, и заходящее солнце заставляло волны, омывающие коралловые рифы, сверкать и искриться бриллиантовыми россыпями.

Совсем неглубоко под поверхностью все было по-другому. Преломляющиеся солнечные лучи окрашивали толщу воды в тревожные багровые тона. Среди этих кровавых теней абсолютно неслышно скользил туманный силуэт гигантской подводной лодки. Картину можно было бы назвать живописной, если бы не хищная угроза, сквозившая в этом плавном движении.

Угольно-черное тело напоминало очертаниями метательный кинжал, а еще больше — акулу. Гладкие и изящные изгибы корпуса и перья плавников выдавали назначение корабля — это была машина, созданная для убийства и разрушения. И если бы редкие рыбы, которые шмыгали в пелагической зоне, сумели ощутить всю угрозу и опасность, внушаемую этим кораблем, они бросились бы прочь без оглядки.

А на борту «Туатха де Данаан» продолжалась торопливая подготовка к бою.

27 августа, 14:36 (по Гринвичу)

«Туатха де Данаан» отсек оперативных совещаний № 1

— Начинаем инструктаж! — громко объявил капитан Гейл Мак-Аллен своим подчиненным, которые, громко переговариваясь, рассаживались по рядам стульев перед большим экраном.

В отсеке собрались тридцать два оперативника Митрила, одетых в оливковую повседневную униформу. Когда приблизится время начала операции, они должны были сменить ее на другую, «выходную»: полевые камуфляжные комбинезоны пехотинцев, противоперегрузочные костюмы летчиков и операторов БР. Голоса стихли, и Соске поднял глаза от книги, которую быстро читал. Только Курц, сидевший за его спиной, продолжал шептаться с соседом, капралом Янгом Дзюнг Ку.

— Отставить разговоры! — капитан Мак-Аллен, стоявший сбоку от широкого жидкокристаллического экрана, прожег их взглядом.

— Так точно, сэр!

Австралиец по происхождению, капитан Мак-Аллен занимал должность заместителя майора Калинина и командовал отрядом СРТ, нося позывной Урц-1. Его лицо, оживленное и бодрое во время недавней игры в бинго, теперь затвердело, брови хмуро сдвинулись

— Все собрались? Майор проведет общий предбоевой инструктаж. Слушать внимательно!

Майор Калинин шагнул вперед, и взгляды всех присутствующих скрестились на нем. Пробежав взглядом по планшету, который держал в руках, Калинин заговорил без всяких предисловий.

— Как вы уже знаете, предприятие по переработке химического оружия, принадлежащее США, захвачено вооруженной террористической группировкой.

В его голосе не звучало ни волнения, ни напора. Майор говорил так буднично, словно назначал ответственных за уборку на следующей неделе.

— Попытка отбить захваченное предприятие, предпринятая спецподразделениями американского флота, провалилась. В связи с этим, для решения задачи выделена наша флотилия, оснащенная более современной боевой техникой. Необходимо подавить сопротивление вражеских бронероботов, обеспечить безопасность захваченных противником заложников и предотвратить уничтожение важнейших объектов. Вот театр боевых действий, на котором развернется операция.

Он повернулся к экрану, включил его и вставил диск в боковой дисковод. На экране возникла трехмерная карта-схема небольшого, овального в плане острова. Высота над уровнем моря плавно изменялась, и западный берег обрывался в океан высокой скальной стеной, в то время как восточный представлял собой пологий песчаный пляж.

Постройки американской военной базы протянулись по пологому склону горы, занимая большую ее часть.

— Республика Перио, остров Берилдаобу, химическое предприятие по переработке боеприпасов, снаряженных боевыми отравляющими веществами. Его назначением является демонтаж, нейтрализация и утилизация запасов устаревшего химического оружия. По этой причине на его территории в настоящий момент хранится несколько сот тонн нервно-паралитических газов, таких, как зарин, табун и зоман.

Лица слушателей вытянулись, в глазах появилась тревога. Им было прекрасно известно, что значили эти слова. «Смертельный яд», «кошмарное орудие массового поражения» — самые скромные характеристики, которые относились к этим плодам сумрачного тевтонского гения.

— Упомянутая вооруженная группа назвалась «Зеленой армией спасения». Согласно сделанным ими заявлениям, их действия направлены на то, чтобы ликвидировать развитую туристическую инфраструктуру, существующую на архипелаге Перио, и тем самым защитить от уничтожения естественную среду обитания уникальных коралловых рифов. Они планируют добиться своей цели, угрожая выпустить в атмосферу весь наличный запас боевых отравляющих веществ, складированных в хранилищах.

— Это просто бред! Нелепость какая-то! — воскликнул один из оперативников. Ему вторили другие голоса:

— Значит, если они не смогут защитить природу, то устроят всеобщую эвтаназию?

— Если это шутка — то совсем не смешная.

Тем не менее, некоторые из бойцов качали головами и усмехались — они оценили черный юмор противников по достоинству. Кто-то даже засмеялся.

— Но откуда на этом островке вообще взялось такое опасное сооружение?

— Предложение построить завод на территории американской метрополии вызвало слишком сильное противодействие, — пояснил Мак-Аллен. — Общественно мнение, лоббирование интересов, губернаторские выборы и прочие тайные политические игры — как всегда. Все довольно сложно, и вам, дуболомам, эта история будет неинтересна.

— Совершенно верно, — кивнул Калинин. Оперативник, который поинтересовался насчет подоплеки событий, разочарованно хмыкнул, а майор продолжал:

— Архипелаг Перио до недавнего времени являлся подмандатной территорий США. Формально получив независимость, он остается под американской опекой, в полной экономической, политической и военной зависимости. Другими словами, островитянам просто навязали строительство этого объекта, и местные власти не посмели возражать.

«Все как всегда», — подумал Соске, внимательно слушавший инструктаж.

Бедные и слабые страны и нации всегда оказываются в проигрыше. Военные базы, предприятия по переработке ядовитых отходов и ядерного топлива, могильники радиоактивных веществ — все сваливается на них. Часто в сопровождении голода, вооруженных конфликтов и прочих бедствий.

Калинин продолжал:

— Итак, наша задача — вышвырнуть самозваную «Зеленую армию свободы» с захваченного опасного объекта. Дадим увеличение на территорию предприятия.

Трехмерная модель острова на экране укрупнилась. Стали видны несколько низких пакгаузов и длинных производственных строений, а также стандартное офисное здание. За ними располагалась короткая взлетно-посадочная полоса с вертолетной площадкой. Гавани поблизости не было. В центре компьютерной модели находилось крупное полузаглубленное сооружение, которое и представляло собой цех для демонтажа и утилизации химических боеголовок, а также помещение для их хранения.

— Боеприпасы, снаряженные БОВ, с которыми нам придется иметь дело, складированы в подземном хранилище. Имеются разведданные, свидетельствующие о том, что террористы заложили там мощные подрывные заряды.

— Получается, если их взорвать…

— Огромное количество нервно-паралитических газов будет выброшено на поверхность и под действием ветра распространится по всему архипелагу в концентрации, намного превышающей летальную. Вы, наверняка, помните, что для гибели взрослого человека требуется менее миллиграмма отравляющего вещества. Перио превратится в безжизненную пустыню за несколько часов, — холодно заключил Калинин.

В отсеке повила давящая тишина. На лицах митриловцев явственно читались их мысли: больше всего им сейчас хотелось вернуться на Мериду и забыть о существовании этого крохотного и никому не нужного архипелага.

— Соответственно, первой задачей является разоружение этих зарядов. Второй — подавление вооруженного сопротивления террористов. Третьей — освобождение захваченного американского персонала.

— Легко сказать! — прозвучали реплики из зала.

— …Мужики, такой задницы я не ждал!

— Как будто нам когда-нибудь выпадало что-то другое?

Капитан Мак-Аллен возвысил голос:

— Разговорчики! Прежде чем скулить, отработайте свои денежки!

Недовольные притихли. Калинин, словно ничего не произошло, продолжал:

— На настоящий момент у противника имеется девять бронероботов и пять самоходных зенитных установок.

На жидкокристаллическом мониторе возникло изображение вражеского бронеробота. Его силуэт был столь приземист, а броневые панели выглядели такими округлыми, что казалось, что на него сверху напялен пуховый жилет. БР слегка напоминал американский М6, но у него отсутствовала голова. Вместо нее возвышалось небольшое кольцо с перископами — классическая танковая командирская башенка.

— Вы видите перед собой основную ударную силу противника. Это «Мистраль-II», выпускаемый французским концерном Зито. Как правило, их экспортируют в страны исламского мира и в меньших масштабах — в Южную Америку. Бортовое радиоэлектронное оборудование достаточно примитивно, но это крепкие машины.

Поднял руку пилот-вертолетчик.

— Да?

— У меня вопрос, сэр. «Мистраль-II» состоит на вооружении в армиях и не валяется на дороге. Откуда же террористы взяли такое их количество?

— В середине июля был потерян контакт с транспортом, находившимся у берегов Шри-Ланки. На его борту находился груз аналогичных боевых машин, предназначавшийся для индонезийской армии. Несколькими днями позже судно было обнаружено затопленным, но груз и практически весь экипаж бесследно пропали.

— Понятно.

Действительно, все было ясно. Моряки или оказались подкуплены, или сами являлись внедренными заранее агентами террористов.

— Вернемся к теме. По отношению к упомянутым французским бронероботам мы применим конвенционное вооружение и обычную тактику. Однако среди боевой техники террористов имеется один образец, с которым следует быть крайне осторожным, — Калинин щелкнул кнопкой, и на экране появилось новое изображение. «Того самого» бронеробота.

Соске непроизвольно затаил дыхание, а Курц издал такой звук, точно подавился. Мао подозрительно глянула на них со своего места. Остальные оперативники, никогда ранее не сталкивавшиеся с этим типом бронероботов, только нахмурились, выжидательно поглядывая на майора.

Да, БР был той самой модели, с которой Митрил имел дело четыре месяца назад. Эта боевая машина имела не серебристый, а красный цвет, наблюдались и иные отличия в очертаниях головы. Тем не менее, ошибки быть не могло — он появился снова. Конечно, тот пилот, Гаурон, был мертв, но Соске почему-то продрал по коже мороз — ему вдруг показалось, что призрак безумца смеется над ним, попирая башмаком ступохода обломки «Бушнелла».

— Американское спецподразделение было уничтожено именно этим бронероботом. Мы не имеем никакого представления, из какой страны он ведет свое происхождение, но очевидно, что это машина третьего поколения, подобно М9. Ее приводит в действие палладиевый реактор, а ее бесшумность превосходит все ожидания. Мы предполагаем, что, как ни трудно в это поверить, она оснащена системой ЭКС с режимом оптической невидимости. Это объясняет красный цвет корпуса.

В комплексную систему ЭКС входили несколько типов устройств, способных маскировать боевые машины в радиолокационном, инфракрасном и иных электромагнитных диапазонах. Самые современные системы, используемые Митрилом, скрывали носитель даже в диапазоне лучей, видимых невооруженным глазом. Технологический барьер пока не позволял надежно скрывать свет с короткой длиной волны, к примеру, пурпурный. Напротив, более длинные волны, образующие, скажем, красный цвет, нейтрализовать было относительно нетрудно.

— Выходит, этот робот может подкрасться и внезапно напрыгнуть? Как и наши?

— Именно так. Вам потребуется задействовать ЭККС — локатор, способный нейтрализовать маскировку, создаваемую системой ЭКС. Но учтите, помимо упомянутой системы, эта машина также оборудована специальным устройством, которое сводит эффект от атак конвенционным оружием на нет. Если вы столкнетесь с этим бронероботом на поле боя… — Калинин обвел лица подчиненных внимательным взглядом, — …избегайте прямого противостояния. Иными словами — бегите.

Присутствующие замерли. Потом раздался все нарастающий ропот.

— …Бежать? Что за ерунда?!

— Вроде бы мы здесь, чтобы подавить их сопротивление или я ослышался?

— Может быть, тогда лучшее вообще не затевать эту драку?!

Громкие возмущенные выкрики доносились то слева, то справа.

Капитан Мак-Аллен снова прикрикнул: «Отставить разговоры»! — но в этот раз эффект был невелик.

Курц, сидя со сложенными на груди руками, громко вопросил в пространство:

— Друзья, вы что, сдохнуть хотите?

Реплика была не столь громкой, как команда Мак-Аллена, но что-то, прозвучавшее в его нарочито-спокойном тоне, заставило все голоса немедленно стихнуть, оставив напряженную, звенящую тишину. Оказавшись под перекрестным огнем вопросительных и скептических взглядов, Курц мрачно продолжал:

— Майор совершенно прав. Эта штука доставит нам хлопот. Такого вы еще не видели. Скажу по собственному опыту — пятидесятисемимиллиметровые снаряды ему по барабану. Это какая-то черная магия.

— Он пользуется «Силой»? Как Дарт Вейдер? — насмешливо бросил один из оперативников.

Курц смерил его безразличным взглядом.

— Да, прямо в точку. Именно «Силой».

— Хреново дело. Нам придется нанять Йоду, чтобы потренировать молодых падаванов! — засмеялся другой.

Против обыкновения, Вебер не поддержал шутки.

— Складывается впечатление, — снова заговорил Калинин, и его голос был холоден, как лед, — что вы не расслышали моих слов. Когда я говорил «бежать», я не давал советов или рекомендаций. Это приказ. Тот, кто ему не подчинится, понесет соответствующее наказание. В том случае, конечно, если сумеет остаться в живых.

Наступила мертвая тишина.

— Данной машине присвоено кодовое обозначение «Веном». Условное, поскольку ее настоящее название нам неизвестно. Бронеробот представляет собой большую опасность, которая должна быть устранена ради успеха операции в целом. Задача по уничтожению «Венома» возлагается на сержанта Сагару.

Теперь все головы повернулись в сторону Соске. Он не выглядел сильно удивленным. Когда на экране появилось изображение красного бронеробота, он сразу почувствовал, что ему придется опять сойтись в единоборстве с ним.

— Используя «Арбалет», сэр? — уточнил он.

— Именно так, сержант. При контакте с «Веномом» все остальные боевые единицы отходят, оказывая вам поддержку. Необходимо действовать скоординировано, обстреливая его с безопасной дистанции, в то время как вы сближаетесь и атакуете непосредственно. Не давайте ему передышки, и рано или поздно вам представится возможность нанести решающий удар.

— Что если я потерплю поражение?

Майор прямо глянул в глаза Соске и холодно ответил:

— Операция провалится. Ваши товарищи останутся беззащитными перед «Веномом».

Соске почувствовал себя так, словно на его плечи обвалился неподъемный груз — ответственность за жизни всех людей, присутствующих в зале. Ему много раз приходилось участвовать в боевых операциях, оказываться на волосок от смерти. Но тогда он был обычным бойцом, одним из многих. Если бы он что-то сделал не так, совершил ошибку, то рассчитался бы за нее только своей собственной жизнью. Думать об этом тоже было совсем не весело, но уровень ложившейся ответственности оставался привычным — почти нормальным. От него не требовалось держать небо на плечах, подобно Атланту. Обычный, никому не интересный и не нужный наемник, о котором никто не заплачет. Короткая строчка в будущем мартирологе: «потери в живой силе — одна единица». Так и должно было быть по заведенному в природе порядку, и с ним, и с его однополчанами. Соске давно внутренне смирился с этим. Но с недавнего времени, как раз с того момента, как его назначили охранять эту девушку, Чидори Канаме, и когда он столкнулся с загадочным экспериментальным бронероботом, «Арбалетом» — все стало незаметно меняться. Хотя Соске и не смог бы ответить, что именно, но он подсознательно чувствовал, что их существование каким-то странным образом связано с ним, важно для него. Они уже спасли его жизнь, и даже не один раз — это тоже что-то значило.

Но сейчас речь шла не о них, а об ответственности, ложащейся на его плечи.

«Я не имею права на ошибку. Не могу позволить себе проиграть».

Наверное, это было похоже на то, что испытывает тонущий человек — с каждой секундой неумолимая тяжесть водяного столба сжимает каждую клеточку его тела, все сильнее и сильнее. Соске, глядя в пол, мрачно ответил:

— Вас понял, сэр.

— Рассчитываю на вас, сержант.

Все лица снова обратились к командующему операцией. Калинин твердо и уверенно продолжал:

— В этот раз развертывание и выход на рубежи атаки будет производиться в подводном положении, отход — с помощью вертолетов. Шесть наличных бронероботов образуют три оперативные группы. Первая — штурмовая, вторая — огневой поддержки и последняя — разминирования, с задачей найти и обезвредить подрывные заряды. Относительно маршрута ее выдвижения у нас есть хорошие новости. У меня все. План действий каждой из групп и детали до вас доведет капитан Мак-Аллен. Приступайте, капитан.

— Есть, сэр.

Майор шагнул назад, а его место занял Мак-Аллен.

— Итак, распределение по группам. Штурмовая будет состоять из меня и Сагары. Группа огневой поддержки — Вебер и Нгуен. Группа разминирования — Мао и Данниган. Остальной личный состав отряда СРТ будет действовать в пешем порядке, в качестве командиров пехотных штурмовых групп, которые высадятся с вертолетов во второй фазе операции. Записывайте частоты для радиообмена…

27 августа, 16:21 (по Гринвичу)

«Туатха де Данаан», главный ангар

Инструктаж завершился, Соске сразу заторопился в ангар, чтобы переговорить с инженером, отвечающим за системы бронероботов. Этой ночью ARX-7 «Арбалет» наскоро выкрасили в стандартный грязно-серый цвет. Техники торопились и просто нанесли краскопультами ту же самую краску, которой покрывали М9, прямо по белоснежной броне. Для предстоящей операции, где в воде не имелось возможности включить систему ЭКС, а скрытность была особенно важна, белый цвет был попросту неприемлем.

Подобно М9, «Арбалет» имел человекообразную конструкцию. Длинные и стройные конечности, суставы, обеспечивающие высокую свободу действий — все это создавало впечатление мощи и скорости, напоминая готового к бою воина. Форма головы-шлема несколько отличалась от «Гернсбеков». Пара оптических камер походила на острые, всевидящие глаза, а под ними был смонтирован поперечный кронштейн для крепления вооружения. Картина слегка напоминала шпиона-ниндзю из старого кинофильма, карабкающегося по стене с зажатым в зубах украденным свитком.

Четыре крылоподобные гибкие пластины, смонтированные в задней части каждого плеча, представляли собой радиаторы, отводившие и рассеивавшие избыточное тепло. Рядом с ними располагались крепления, где в зависимости от ситуации фиксировалось оружие или дополнительные конденсаторы. Может быть, именно непривычные и резкие очертания были виноваты в том, что один взгляд на бронеробот заставлял наблюдателя чувствовать себя неуютно, словно перед ним стоял не обычный механизм, а какое-то загадочное, мистическое создание, отмеченное печатью рока. Казалось, даже простое прикосновение к нему способно вызвать на голову смельчака проклятие или возмездие неосторожно потревоженных потусторонних сил.

Построенный специально для того, чтобы нести загадочный аппарат, называемый лямбда-драйвером, «Арбалет» действительно являлся таинственным, если не сказать — волшебным. По словам техника-младшего лейтенанта Норы Лемминг, удивительно молодой для должности инженера по системам БР, но отвечавшей, в том числе, и за этот бронеробот, лямбда-драйвер состоял из трех компонентов. Первое устройство, называемое ТАРОС, было смонтировано в пилотском кокпите. Аббревиатура расшифровывалась как «транслирующая и авто-реагирующая омни-сфера». Лемминг не имела никакого понятия, что это могло означать. Ей было известно только то, что это устройство обладало способностью считывать нервные импульсы в масштабах всего организма пилота и конвертировать их в некие специфические электромагнитные сигналы.

Следующим компонентом было ядро лямбда-драйвера, модуль размером со средний холодильник, смонтированный позади кресла пилота. Если снять его крышку, то внутри можно было увидеть пачку светящихся дивным разноцветным лазерным блеском цилиндров, но их назначение и принцип действия оставались полнейшей загадкой. Находясь в активном режиме, это устройство могло мгновенно поглотить громадное количество электроэнергии. Именно по этой причине на бронероботе устанавливался дополнительный конденсатор. Этот модуль был непосредственно связан с блоком искусственного интеллекта, управлявшим машиной, но даже самое пристальное изучение заложенных в его память программ не давало представления о том, какого рода взаимоотношения их связывали.

Последним компонентом являлась скелетная система, составлявшая основу опорно-двигательного аппарата бронеробота. С первого взгляда она мало отличалась от той, что использовалась на М9 — аналогичные фермы из титановых сплавов, керамические чашки суставов — но всю ее пронизывали тонкие прожилки из какого-то странного материала. Прозрачные сети, похожие на сросшиеся ледяные кристаллы, ветвились так же сложно, как нейроны человеческого тела. Мало того, при прохождении электрического тока сеть могла трансформироваться. Безусловно, никто на борту ТДД даже близко не понимал, для чего предназначалась эта система, и как она функционировала. Можно было без преувеличения сказать, что этот бронеробот представлял собой одну сплошную загадку.

При начале каждой загрузки искусственный интеллект, имевший собственное название — Ал — неизменно выдавал сообщение: «Запуск лямбда-драйвера требует присутствия сержанта Сагары». Искусственный интеллект не отказывался выполнять предпусковые процедуры и с другими пилотами, но, ни разу, ни на одном испытании, лямбда-драйвер не вошел в рабочий режим.

«Требуется присутствие сержанта Сагары». Все попытки стереть предыдущие лог-записи заканчивались неудачей. Даже перезагрузки и реинициализация не дали результата. В ответ на любые попытки вмешательства Ал выдавал сигнал о множественных ошибках и зависал.

— Нам пришлось сдаться, — сказала техник-младший лейтенант Нора Лемминг, вскинув руки в знак поражения. — Все, что я могу предположить, так это то, что в машину встроен какой-то загадочный приемник и усилитель ментальных импульсов пилота, хотя такие слова и звучат подобно оккультной ереси.

— Кто же сконструировал эту систему? — спросил Соске, мрачно глядя на «Арбалет». Уголки его рта были угрюмо опущены, брови напряженно сдвинулись.

— Насколько я знаю, он умер. Теперь остался только один человек, который знает о лямбда-драйвере больше меня — это наш командир. Но и она имеет представление только о конструкции системы ТАРОС.

— Вот как.

— Именно поэтому мы не в силах воспроизвести этот бронеробот. Осталось некоторое количество запасных узлов, и мы уже заменили оторванный в прошлом бою левый манипулятор. Но если он снова его лишится, придется ставить стандартные части от М9.

— Я буду осторожен.

— Не переживайте так, сержант. В конце концов, вы дважды запускали его без малейшей предварительной подготовки. Уверена, что вы сможете снова воспользоваться этим даром.

— Даром?.. — поднял глаза Соске.

— Именно. Господь вручил вам этот подарок. Наверняка он что-то имел в виду. Будьте увереннее в себе, сержант Сагара, — с ободряющей улыбкой проговорила техник-младший лейтенант.

27 августа, 16:55 (по Гринвичу)

«Туатха де Данаан», камбуз.

Какими бы новыми и необычными ни были впечатления от внутренних отсеков подводной лодки, Канаме все же, наконец, устала, и обнаружила, что ей совершенно нечем заняться.

Соске и его товарищи деловито собрались и ушли, сказав что-то насчет инструктажа. Тесса тоже с утра не перемолвилась с ней и словом. Когда Канаме заглянула в командный пост, Тесса была занята — она что-то обсуждала с майором Калининым и нашла время только для того, чтобы кивнуть.

Канаме одолевала скука.

«Пора бы уже и домой», — печально думала она, Ей сказали, что уже послезавтра подводная лодка должна завершить операцию и направиться обратно к базе. Если Канаме пожелает, то вертолет доставит ее вместе с сержантом Сагарой на остров, откуда они смогут вернуться в Токио, не задерживаясь надолго, поскольку время каникул уже выходило. Но до тех пор ей предстояло провести в этих замкнутых и вызывающих клаустрофобию стальных отсеках еще много времени.

Оставшись в одиночестве, Канаме случайно забрела в расположенный за командной столовой камбуз и не успела оглянуться, как принялась помогать коку. Огромная гора лука, потом морковки, потом целый Эверест картошки, которую нужно было почистить — прекрасный способ убить время.

— Слушай, у тебя здорово получается, — похвалил ее кок, один из немногих соотечественников-японцев, нашедшихся на борту. Его явно впечатлило то, как легко и непринужденно она орудовала кухонным ножом.

— Спасибо.

— И с бараниной ты ловко управилась. Может, бросишь свою школу и наймешься к нам на подлодку? Я передам тебе все тайны глубоководной подводницкой готовки.

— Нет уж, лучше я воздержусь! — засмеялась Канаме в ответ. Ее прервало объявление по общекорабельной громкой связи. Это был голос Тессы.

– Говорит командир. Наш корабль входит в операционную зону. Подводная лодка не будет непосредственно участвовать в боевых действиях, поскольку появления надводных и подводных кораблей противника не предвидится. Тем не менее, призываю всех вас соблюдать полную тишину в отсеках. Как обычно, мы должны быть совершенно незаметны. Если мы объединим наши усилия, и каждый выполнит свой долг, операция не представит большой сложности. Прошу вас действовать четко и обдуманно, как всегда. Господь не оставит нас своей защитой. — Тесса деликатно прочистила горло и закончила свою речь: — Итак, мы переходим в режим боеготовности номер два. На этом все.

Вслед за словами раздался звон корабельной рынды — сигнал для всех боевых постов. Он звучал в точности как настоящий, хотя, конечно, был записан на пленку. Несколько моряков, доедавших свои порции в зале столовой, быстро вскочили и поспешили прочь — по местам, указанным в боевом расписании.

— Началось, — пробормотал кок.

Канаме почувствовала, как сердце тревожно толкнулось.

— Они начнут воевать?

— Да. Но нам-то не стоит беспокоиться. До субмарины дело не дойдет, будут орудовать только ребята из СРТ.

— СРТ? Что это такое?

— Команда специального реагирования. Сержант Сагара там и служит.

Соске отправляется в бой. Прямо сейчас.

Канаме почувствовала странное напряжение. Она и раньше видела, как он сражается, и сама оказывалась вместе с ним в страшной опасности, но это… это было впервые. В новинку для нее.

Он уходит в бой.

На сердце стало тяжело. Оно толкалось, звало куда-то, не давая сидеть на месте, сложа руки. Канаме впервые поняла, что значит: «не находить себе места».

— Я, пожалуй, пройдусь.

— А?.. — удивленно поднял голову кок.

Но девушка уже выскочила из камбуза и заторопилась по проходам, заполненным спешащими на боевые посты военнослужащими Митрила. Заглянув в отсек оперативного инструктажа, куда созвали Соске и его товарищей, она никого не нашла — там было пусто. Заглянув еще в пару мест, где, по ее разумению, мог оказаться Соске, Канаме побежала в ангар.

— Ну, наконец-то.

Действительно, Соске стоял вдали от входа, перед полностью снаряженным бронероботом. Он был одет в матово-черный пилотский комбинезон и о чем-то говорил с молодой женщиной в рабочем комбинезоне, держа в руке электронный планшет. Неподалеку от них собрались Мао, Курц и еще один пилот с азиатским разрезом глаз, которого Канаме не знала.

Первым ее заметил именно Курц.

— Канаме? Чего ты так запыхалась? А-а, я знаю — ты принесла мне амулет на удачу! Говорят, заговоренные невинными девицами обереги творят настоящие чудеса — ух!..

Острый локоть Мао с короткого замаха врезался ему в солнечное сплетение, заставив подавиться. Угрожающе нахмурившись, она прошипела:

— Когда ты возьмешься за ум, придурок?!

Обернувшись к Канаме, Мао спросила вполне мирным тоном:

— Так в чем дело, Канаме?

— Да ничего особенного… просто… просто я… — Канаме покраснела и запнулась. Она и сама не понимала, зачем примчалась сюда, сломя голову. Покосившись в сторону Соске, она заметила, что тот все еще погружен в разговор с инженером, совершенно не замечая ее появления. Он был так сосредоточен и серьезен, что заговорить с ним о каких-нибудь пустяках сейчас казалось просто невозможным.

— Гм. Слушай, сейчас здесь будет довольно опасно — начнут двигаться бронероботы, — напомнила Мао.

— П-понятно.

— Деваться некуда, состояние повышенной боеготовности. Так что…

Канаме понимала, что хочет сказать Мао. Она велела ей убираться и не мозолить глаза — деликатно, конечно. Остро чувствуя, как собирающиеся в бой пилоты с каждой секундой отдаляются от нее все дальше и дальше, Канаме кивнула.

— Х-хорошо. Простите, что помешала.

Ей не осталось ничего другого, как повернуться и уйтия. Но у выхода из ангара она не удержалась и еще раз глянула назад. Мао жестом попросила прощения, а Курц просто дружелюбно помахал ей вслед.

Соске же так и не заметил появления Канаме. Глядя на него со стороны, она отчетливо почувствовала, что они находятся в совершенно разных мирах.

«…Что, если я вижу его в последний раз?!..» — эта внезапная мысль заставила ее похолодеть.

27 августа, 17:50 (по Гринвичу)

архипелаг Перио, 15 миль к северо-западу от острова Берилдаобу

«Туатха де Данаан»

В главном командном посту наперебой звучали голоса операторов.

— Глубина — тридцать метров, скорость три узла, ЭМФС функционирует нормально.

— «Черепаха-1», глубина десять, пять… стоп.

— Докладывает пост радиотехнической разведки — воздушных целей не наблюдаю.

— Оператор РТР: обнаружены надводные цели. Боевые корабли ВМС США. Провожу анализ…

— Течение, два узла на северо-запад. Ветер слабый.

– Говорит Урц-1. Занимаю шлюзовую камеру номер один.

– Говорит Урц-7. Занял шлюзовую камеру номер два.

— Оператор РТР: анализ параметров надводных целей завершен. Один эсминец УРО типа «Орли Берк», пеленг 0-8-0. Один крейсер типа «Тикондерога», пеленг 0-7-9. Дистанция — более тридцати миль.

— Говорит трюмный машинист правого борта. Внутренний люк шлюза номер один закрыт, герметичность обеспечена.

— Говорит трюмный машинист левого борта. Шлюз номер два — внутренний люк закрыт, герметичность обеспечена, готовы к затоплению шлюза.

Доклады приходили к Тессе один за другим. Внимательно выслушивая, она принимала их к сведению и быстро отдавала распоряжения.

— ГКП вас понял. Начать затопление шлюзовых камер с первой по шестую.

— Так точно, командир. Начинаем затопление шлюзовых камер с первой по шестую, — отрепетовал Мардукас.

В этот раз бронероботы десантировались непосредственно в воду. Двигаясь в погруженном положении, они должны были незаметно приблизиться к острову и провести внезапную атаку.

С каждой стороны ангара были расположены по три гермолюка, достаточно больших, чтобы пропустить М9 или «Арбалет». За ними находились шлюзовые камеры, выпускающие БР наружу. Мак-Аллен и его команда в настоящий момент находились в этих шлюзах. Все, что осталось — открыть внешние люки, уравняв давление воды.

— Итак… — Тесса последний раз проверила обстановку на поверхности. Приняв управление над «Черепахой», она с помощью маленького джойстика вывела ее наверх, чтобы осмотреться, используя телекамеры. Двигаясь под самой поверхностью океана, робот выставил над волнами небольшой перископ и быстро провернул его на триста шестьдесят градусов. На экранах в командном посту возникло изображение.

Бархатно-черное, великолепное южное ночное небо. Ни огонька, ни малейшей подсветки — совсем не то, что в городе. Бесчисленные россыпи звездных драгоценностей искрились, переливались, подмигивали. От чудесного зрелища буквально захватывало дух.

На секунду в голове Тессы встала картина: операция остановится, субмарина выйдет на поверхность и весь экипаж высыплет на легкий корпус, дыша до боли в легких, до головокружения свежим морским воздухом. Любуясь бесценными небесными сокровищами, принадлежащими, в отличие от земных, всем поровну. Если бы только она смогла вместе с Соске увидеть звезды не через перископы — а собственными глазами…

— Командир? — напомнил о времени неумолимый Мардукас.

Переключив телекамеру в режим низкоуровневого ночного видения, Тесса убедилась, что поблизости нет боевых кораблей или самолетов. Все было тихо и мирно. Осталось только отдать приказ о запуске десантного отряда.

Бросив взгляд на центральный экран, она нашла в углу индикаторы с цифрами, относящимися к каждой из шлюзовых камер.

ШК № 2 — ARX-7 (Урц-7)

«Все будет хорошо. Он сильный. Кроме того, с ним Мао, Курц и остальные товарищи».

Набрав побольше воздуха, Тереза Тестаросса скомандовала:

— Открыть внешние люки всех шлюзовых камер. Расцепить захваты.

— Так точно, командир. Люки открыты, захваты БР расцеплены

Легкая дрожь, сопровождаемая приглушенным бульканьем, обозначила открытие клапанов затопления. Морская вода хлынула в шлюзовую камеру, мгновенно залив бронеробота с головой. Потом плавно открылся внешний люк. Низкоуровневая ночная телекамера развернула перед глазами Соске колышущийся зеленоватый занавес.

В этот раз на «Арбалете» было установлено съемное подводное оснащение. За плечами крепился модуль с мощным гидрореактивным двигателем, баллоны со сжатым воздухом, балластные цистерны. Оттуда выдвигались сложенные несущие плоскости, позволяющие бронероботу скользить по поверхности на высокой скорости, как корабль на подводных крыльях.

М9 и «Арбалет» не были специализированными подводными аппаратами, и максимальная глубина, на которой они были способны функционировать, составляла около сорока метров. Впрочем, для десантных операций такого рода этого было вполне достаточно.

«Хорошо»…

Соске плавно повел вперед джойстик управления гидрореактивным движителем, выводя бронеробот из шлюзовой камеры. Крышка люка закрылась за его спиной. Мимо «Арбалета», оставляя цепочки пузырьков, скользили М9, выбравшиеся из других камер.

– Свезло, так свезло — в кои веки отправляемся на курорт! – донесся по звукоподводной связи голос Курца, и один из М9 быстро сделал пару оборотов вокруг продольной оси, как жизнерадостный дельфин

– Отставить баловство! — вмешался капитан Мак-Аллен.

– Да ладно вам...

– Ничего не ладно, чтоб тебя! За мной, — приказал капитан и его М9 двинулся вперед, возглавляя группу диверсантов. Держа в обоих манипуляторах водонепроницаемые контейнеры с оружием, «Арбалет» и остальные четыре «Гернсбека» последовали за ним. Вытянувшись цепочкой — то есть, кильватерной колонной — они быстро увеличили скорость, поднявшись на глубину тридцати метров.

Оставшаяся позади «Туатха де Данаан» слегка опустила нос и бесшумно канула в глубину.

«…Черт, а я ведь ни слова не сказал Чидори»! — неожиданно вспомнил Соске.

Они двигались в подводном положении около двадцати минут. Вода оставалась непроглядно-темной, но приборы ночного видения выхватывали редкие заблудившиеся кванты света, помогая различать контуры морского дна. Еще недавно внизу не было ничего, лишь мутная бездна — значит, митриловцы уже вышли на шельф, и береговая линия недалеко. Между скальных выходов и коралловых массивов шмыгали стайки тропических рыбок. В свете дня они, наверное, могли бы похвастаться пестрой и праздничной раскраской.

— Соске, слышишь меня? — прозвучал в наушниках голос Мао. На небольшой глубине можно было уже пользоваться радиосвязью, но это оказался не общий боевой канал, по которому шел весь обмен, а другая, запасная частота.

— Да. В чем дело?

– Похоже, ты слишком уж напрягся. Так?

Неожиданный вопрос заставил Соске вздрогнуть.

— С чего ты взяла?

– Ладно, можешь не шифроваться. На этом канале больше никого нет — нас не услышат.

— Это совершено ни при чем. Я просто…

– Кончай. Ты даже не заметил Канаме полчаса назад. Как это называется?

— …Полчаса назад? Где?

Мао, похоже, досадливо поморщилась.

– Это я и имела в виду. Ты уже не замечаешь, что происходит вокруг. Переживаешь из-за того, что сказал майор? Насчет «Венома, да?

— Как же иначе? Если я допущу ошибку, вся группа может погибнуть. На мне лежит серьезная ответственность…

– Вот это и плохо. Ты кое-что недопонимаешь. Нужно смотреть на вещи роще.

— Что именно? И зачем ты мне это говоришь?

Отрядом СРТ командовал капитан Мак-Аллен, но в их боевой тройке на всех заданиях Мао была безусловным лидером. Соске удивляло, что она, всегда очень ответственно относившаяся к боевым заданиям, вдруг советует ему не сосредоточиться на предстоящей операции, а наоборот. Тем временем, Мао продолжала.

– То самое. По собственному опыту знаю, что если вот так, как ты, загрузиться только одной мыслью, то обязательно в итоге облажаешься. Не старайся взвалить все только на свои плечи. По твоей угрюмой физиономии за милю видно, что ты отчаянно боишься ошибиться — но с таким настроем в бой не идут.

— Но я…

– Ты собираешься защитить не только Канаме, но и нас всех?

Вопрос застал его врасплох. Пока Соске мучительно раздумывал, что же ответить, Мао усмехнулась.

– Спасибо за заботу, конечно. Но не надо нам этого. Думаю, Курц, Мак-Аллен и остальные скажут то же самое.

Да. На их месте Соске поступил бы точно так же. Ведь они были не простыми солдатами. Отряд состоял из тщательно отобранных профессиональных бойцов, лучших из лучших, и каждый из них, без сомнения, был способен постоять за себя. Они прекрасно умели оценивать степень опасности и избегать ее, и никогда не бросились бы в безрассудную, обреченную на провал атаку. Мао говорила верно.

— Ты права. Я запомню, — ответил Соске.

— Эх, простой ты парень… — пробормотала Мао перед тем, как отключиться.

Но тревожные мысли продолжали крутиться в голове у Соске.

«Все верно, — думал он. Но у стандартного БР нет шансов уцелеть в схватке с таким врагом. Он уничтожил двенадцать американских бронероботов один за другим. С этим фактом не поспоришь. И если я проиграю — все кончится плохо».

Как он ни старался, отделаться от этой мысли, саднящей, точно заноза, не удавалось.

По основному боевому радиоканалу донесся приказ Мак-Аллена:

– Урц-1 — всем. Прошли путевую точку номер три. Согласно плану разделиться на три группы. Вопросы есть?

С этого момента все группы следовали своими собственными маршрутами. Задачей группы скрытого проникновения была нейтрализация подрывных зарядов в хранилище химических боеприпасов, штурмовая группа должна была подавить сопротивление по периметру базы непосредственно на поверхности, а группа огневой поддержки — проложить дорогу предыдущей группе, держа под прицелом весь остров с выгодной удаленной огневой позиции. По сигналу три группы должны были атаковать противника с трех направлений: под землей, с побережья, и издалека, из-за предела дальности стрельбы его огневых систем.

– Урц-2, понял вас, — ответила по радио Мао.

— Урц-6 понял, — раздался голос Вебера.

— Урц-7 понял, — доложился Сагара.

— Урц-10 понял, — ответил Нгуен.

— Урц-12 понял, — закончил перекличку Данниган.

Доложившись, боевые машины разделились на пары и двинулись на назначенные позиции.

Команда скрытого проникновения состояла из Мао и сержанта Даннигана. Джон Данниган, американец, уроженец штата Луизиана, раньше служил в воздушно-десантных войсках. Хотя он был одних лет с Мао, сержант выглядел намного старше. Крупный мускулистый здоровяк мог запросто рвануть стокилограммовую штангу. Помимо пилотирования БР он специализировался еще и на подрывных работах — именно поэтому его назначили в эту команду.

Их задача была следующей: опередив все остальные группы, проникнуть в хранилище химических боеприпасов и нейтрализовать взрывные заряды, которые, как считалось, там были установлены. Пути подхода предполагались подводными и подземными. Западная часть острова образовывала невысокое плато, обрывающееся в океан скалистыми утесами. Там скрывался старый подводный тоннель. Его проделали более полувека назад в качестве укрытия и дока для подводных лодок императорского флота Японии. За это долгое время землетрясения обрушили и засыпали вход в тоннель и некоторые участки сводов, и теперь над поверхностью воды ничего не было заметно. Неудивительно, что о нем совершенно забыли, включая и нынешних хозяев — американских военных.

Дальнюю часть тоннеля, глубже всего уходившую в недра острова, отделял от пола хранилища всего двухметровый слой камня. Для начала команда скрытого проникновения должна была просверлить маленькое отверстие с помощью дрели и осмотреть внутреннюю часть склада через волоконно-оптический фиберскоп, а потом проделать взрывом проход наверх. Далее оставалось только ворваться в хранилище и вынуть детонаторы из заложенных там зарядов — по крайней мере, именно таков был план.

— Мы уже близко к берегу. Пора выключать водометы, — сказала Мао по звукоподводному каналу.

— Ага, понял, — ответил Данниган.

Навесные водореактивные двигатели умолкли, и цепочки редких пузырьков, отмечавшие проделанный бронероботами путь, исчезли. Оба «Гернсбека» заработали укрепленными на ступоходах ластами — соответствующих размеров — и бесшумно двинулись вперед на глубине пяти метров.

Данниган передвигался под водой так умело, что с трудом верилось, что он не из моряков, а из сухопутных военных. Впрочем, удивляться не стоило: он был хорошо подготовлен и обладал обширным боевым опытом. За время службы в американской армии он участвовал во множестве опасных операций, и его грудь украшали несколько наград, среди которых были Пурпурное сердце и Бронзовая звезда. Полярная противоположность Мао, которая едва удостоилась парочки юбилейных медалек и была бесславно отправлена в отставку из Корпуса морской пехоты.

Эта ли разница была причиной, или что-то иное, но отношения Мао с Данниганом вовсе не напоминали те, что связывали ее с Вебером или Соске. Кроме того, Даннигана всего два месяца назад перевелин из Южно-Атлантической флотилии Митрила, носившей имя «Немхед». Безусловно, он был опытным бойцом, но Мао никак не могла до конца разобраться в его настоящем характере и убеждениях.

До побережья осталось не более мили, когда в наушниках раздался негромкий вздох. Данниган пробормотал:

– Вот ведь дельце нам подсунули, черти бы их драли.

— Почему же? — поинтересовалась Мао.

– Самая поганая часть задания досталась нам. С удовольствием поменялся бы с остальными парнями.

— Ха, а смысл жаловаться? Все равно никому, кроме нас, это не под силу.

– Ну, и что же? Даже если эти вонючие бомбы шарахнули бы, и кой-каким неудачникам пришлось сыграть в ящик, до нас бы все равно не достало. Так стоит стоять на ушах и рвать себе задницу?

— Ты серьезно?

– Шучу-шучу. Не принимай близко к сердцу, китаяночка.

Данниган не первый раз отпускал такие двусмысленные шуточки, но сейчас, вместо того, чтобы посмеяться вместе с ним, Мао холодно и строго проговорила:

— Не надо так шутить во время операции. И я не китаяночка. Меня зовут Мелисса Мао.

— Ладно, не кипятись. Я сделаю свою работу, как надо — как стойкий оловянный солдатик.

— Ничего больше я и не прошу.

Океанское течение подгоняло приближающихся к западному побережью острова бронероботов. Высокочастотный гидролокатор и приемник сигналов системы GPS помогли быстро обнаружить точку — заваленный вход в тоннель. Портал преграждали обломки бетона и камня. Там не оказалось щелей, достаточно больших даже для человека, но мощные манипуляторы М9 могли без труда расчистить дорогу, поскольку ночное время и неумолчный грохот прибоя снижали опасность обнаружения до минимума.

Определенные неприятности могли бы доставить минно-взрывные ловушки. Если противник знал о существовании тоннеля и подготовился заранее, то операцию пришлось бы отменить. Им не осталось бы ничего, кроме как отступить и сообщить товарищам, что нужно возвращаться на подводную лодку. Весь план действий пришлось бы разрабатывать заново, с чистого листа.

Стороннему наблюдателю, возможно, это показалось бы трусостью и напрасной тратой времени, но здесь вариант атаки сломя голову даже не рассматривался. Настоящие, а не киношные правила ведения спецопераций требовали от исполнителей высочайшей точности и терпения. Впрочем, в этот раз все началось неплохо.

С помощью разнокалиберных поисковых средств и датчиков, установленных на М9, Мао тщательно обследовала устье тоннеля и его окрестности на предмет мин или сигнальных устройств. Никаких опасных предметов не обнаружилось.

— Ты уверена? — переспросил Данниган.

— На все сто. Фирма гарантирует, — ответила Мао.

— Тогда — дверца открывается.

Два бронеробота разобрали завал и пробрались в подводный тоннель. Поскольку радиоволны не могли проникнуть сквозь толщу скального грунта, они оставили на поверхности радиорелейное устройство и от самого входа разматывали за собой кабель.

Сержант Курц Вебер и капрал Нгуен Бьен Бо составляли группу огневой поддержки — или снайперскую. Нгуен раньше служил во вьетнамской армии. Он был непревзойденным мастером боевых действий в джунглях, отлично владел техникой ножевого боя и хорошо знал материальную часть бронероботов как восточного, так и западного производства. Смуглый и болезненно тощий, с ввалившимися щеками — на самом деле он был очень вынослив и силен. Ястребино-острый взгляд, не уступал бритвенной остроте его ножа.

Нгуена перевели из другой боевой группы Митрила, так же как и Даннигана. Курцу еще не довелось сражаться с ним в одном строю, но на Нгуена, безусловно, можно было положиться. Кроме того, он обладал неплохим чувством юмора.

— Говорит Урц-6. Вышли на огневую позицию. Надо найти мелкое место.

– Вас понял. Смотри не высовывай башку, — ответил Нгуен, переводя свой М9 в вертикальное положение. Команда огневой поддержки достигла района мелководья, окружающего акваторию острова Берилдаобу. Коралловая банка здесь имела глубину не более четырех метров, и М9 вполне мог встать на ноги, выставив над поверхностью воды верхнюю часть туловища.

Задачей команды было огневое подавление вражеских бронероботов и самоходных зенитных установок, расположенных на берегу вокруг хранилища.

Американские М6, участвовавшие в предыдущем неудачном штурме, не могли надеяться поразить противника с такого большого расстояния, но для М9, оснащенного совершенной системой управления огнем, эта задача была вполне по силам.

– Как распределим секторы обстрела? – спросил Нгуен.

— Без затей. Я буду лупить тех, кто справа, ты — тех, кто слева.

– Думаешь, этого хватит?

— А то как же.

Два бронеробота начали готовиться к стрельбе. Расположившись в ста метрах от Нгуена, бронеробот Курца раскрыл громоздкий герметичный контейнер и вынул свое оружие — дальнобойную семидесятишестимиллиметровую пушку. Это была самая мощная артустановка из тех, которыми оснащались бронероботы. Длинноствольное орудие с великолепной кучностью и настильной траекторией имело автономный блок управления огнем, включавшим телевизионный прицел, баллистический вычислитель и электронную систему выверки ствола.

Машина Нгуена несла восьмизарядную пусковую установку противотанковых управляемых ракет. В нее были заряжены ПТУР «Хеллфайр», разработанные для штурмовых вертолетов, но здесь выступавшие в модификации для наземных носителей. Высокоточные ракеты несли мощные кумулятивные боеголовки, а усовершенствованные бездымные ракетные двигатели затрудняли для противника их обнаружение.

— Как там моя подруга?.. — задумчиво пробормотал Курц. Нгуен в ответ громко фыркнул по радиоканалу:

– Если они провалят дело, нам останется только брать руки в ноги. Мне платят недостаточно, чтобы я махался в клубах ядовитых газов.

— Пойди, пожалуйся начальству, — хмыкнул Курц. Нгуен же недовольно продолжил:

– Наниматель у нас неплохой: техника и оплата вполне приличные. Но эти митриловские задания — спасения заложников, выслеживание химического оружия — нагоняют тоску.

— Так ведь обычным дуболомам-десантникам такое не по плечу.

В словах Курца был смысл. Опасные, сложные и деликатные операции Митрила, для которых требовалось самое современное оружие, недюжинные навыки владения им и умение выдерживать огромное напряжение, оплачивались очень хорошо. Хотя Курц и сам тоже не прочь был иногда поныть и посетовать на судьбу, он считал это справедливым и не собирался жаловаться, что оказался в такой ситуации.

– Это да. Но, видишь ли, Курц, мы с тобой — наемники. Мы работаем за деньги, и точно в оговоренных границах. Я готов сражаться с противниками моего нанимателя, но когда нас отвлекают на посторонние задания, да еще и усложняя их глупыми условиями, вроде того, чтоб не нанести вреда заложникам — разве это уже не противоречит контракту?

— В самом деле? Я этот контракт так и не читал, — беззаботно ответил Курц.

– Ну, ты даешь!.. — удивился Нгуен. — Парень, наша работа — это бизнес. Бизнес, понимаешь?

— А есть разница?

– Есть, и большая. Если дело перестает стоить денег, которые за него получишь, то, может быть, пора подавать в отставку?

— В отставку?.. — протянул Курц, мрачнея. Нет, его не слишком заботило ворчание Нгуена, но на ум неожиданно пришел Соске. Тот экспериментальный бронеробот — как его, «Арбалет», что ли? Почему так вышло, что именно на Соске взвалили и работу с ним, и даже пилотирование в настоящих боевых операциях? У Курца имелось подозрение, что Мак-Аллен или Мао являлись более квалифицированными пилотами и лучше подходили на эту роль. Мало того, с Соске не сняли задания по охране Канаме в Токио, и теперь ему приходилось разрываться между боевыми операциями и работой телохранителя. Не слишком ли велика такая ответственность для одного человека?

В последнее время Соске был очень напряжен и подавлен. Курц прекрасно знал о том, насколько он серьезен и ответственен. Конечно, он ни разу не сказал этого вслух, но он очень ценил этого угрюмого парня и считал его отличным товарищем. Руководству следовало бы получше подумать над тем, правильно ли Соске используют в последнее время?

Курц вздохнул и встряхнулся. В любом случае, сейчас не время для таких мыслей. Если «Веном» высунется, вместо Курца в диспуте примет участие его снайперское орудие. Даже если семидесятишестимиллиметровые снаряды не смогут пробить силовое поле, по крайней мере, они помогут Соске улучить момент.

Держась под самой поверхностью воды, Курц терпеливо ожидал начала сражения.

Соске и капитан Мак-Аллен составляли ударную группу. После того, как Мао и Данниган ликвидируют угрозу взрыва, Курц и Нгуен откроют огонь по наземным целям с большой дистанции. Соске и Мак-Аллен должны были синхронно с ними на большой скорости высадиться на пляж и атаковать оставшихся противников. Планировалось, что команда саперов поддержит их, выбравшись из подземного склада на поверхность. ТДД всплывет после начала боя между бронероботами и поднимет вертолеты с десантниками, которые подавят сопротивление во внутренних помещениях химического завода — план выглядел так.

«Арбалет» Соске и «Гернсбек» Мак-Аллена уже приблизились метров на шестьсот к побережью. Конечно, использованные американцами М6 с газотурбинными двигателями не смогли бы бесшумно подобраться на такое расстояние. Но даже новейшие митриловские М9 не могли действовать на более мелком шельфе, оставаясь незамеченными. В отличие от систем маскировки «Туатха де Данаан», ЭКС М9 и «Арбалета» не позволяла скрывать боевые машины, когда нижняя часть корпуса находилась в воде, а верхняя — уже нет.

Осторожно выставив полголовы на поверхность, колышущуюся невысокими волнами, «Арбалет» тщательно просканировал лежащий впереди остров. Ночной низкоуровневый телевизионный прицел приблизил здания химического завода, низкие хранилища, окруженные забором и освещенные переливающимся зеленым светом фонарей. Повсюду виднелись разрушения, оставшиеся с прошлого неудачного штурма.

Соске определил позицию одной из вражеских самоходных зенитных установок. На гусеничном шасси возвышалась башня с двумя двухствольными автоматическими пушками. Искусственный интеллект «Арбалета» автоматически опознал цель: 2С6М «Тунгуска» советского производства. Несмотря на свое зенитное предназначение, она представляла собой большую угрозу и для бронероботов. Стоило противнику обнаружить его, и на «Арбалет» обрушился бы настоящий ливень тридцатимиллиметровых снарядов.

Вдоль пляжа двигался один из вражеских караульщиков. Бронеробот периодически посвечивал по сторонам прожектором, выхватывая из темноты пальмы и выкатывающиеся на пляж волны. На инструктаже говорили, что это «Мистраль-II» французского производства. Его силуэт напоминал низенького коротконого здоровяка и был лишен даже намека на голову, а между ног у него располагалась малокалиберная пушечная установка.

«Мистраль-II» превосходил бронированием советский РК-92 «Сэведж», с которым Соске много раз приходилось иметь дело, и отличался более высокой точностью стрельбы.

Других противников в поле зрения не наблюдалось, но задания и рельеф местности образовывали многочисленные непросматриваемые зоны, где могло скрываться все, что угодно. Включая и «Веном».

Прямо напротив Соске на песке так и оставались обгорелые обломки бронеробота — одного из американских «Дарк Бушнеллов». Его корпус был смят и деформирован, а манипулятор торчал к ночному небу, словно вытянутая в агонии рука мертвеца.

Американские морские пехотинцы неожиданно столкнулись с противником, противостоять которому не мог и гораздо более современный М9, а ведь они имели только бронероботы предыдущего поколения. Страшно представить себе отвратительное ощущение беспомощности и бессильного гнева, которые они испытывали в свои последние минуты.

Прошел час. Над лагуной развернулось розовое полотно рассвета. Согласно плану операции к данному моменту Мао и Данниган должны были уже проникнуть в подземелье и обезвредить детонаторы. Но пока никаких сообщений не поступало. На базе и химическом заводе все было по-прежнему тихо.

«Веном» так и не появился в поле зрения. Проходит техническое обслуживание в каком-то из ангаров? Или скрывается в режиме оптической невидимости? Что, если он тоже погрузился в воду и сейчас незаметно подкрадывается к митриловским бронероботам? Если он прямо сейчас устроил засаду на команду Мао? А, может быть, атакует группу Курца? В голове Соске непрерывной чередой вращались вопросы, не имевшие ответа. Он нервничал все сильнее. В этот момент заморгал индикатор ультракоротковолнового приемо-передатчика ближнего радиуса действия.

— Сержант Сагара, — раздался голос Мак-Аллена.

— На связи, сэр.

— Вот уже девять лет, как я вожу в бой бронероботы. Поэтому хочу кое-что тебе объяснить.

Соске слушал молча.

– Знаешь, я повидал всяких: имел дело с хорошими машинами, да и с дерьмовыми тоже приходилось возиться. Так вот, могу смело сказать, что тот, в котором ты сидишь, к дерьмовым не относится. Скремнись, сержант, и делай все, как всегда. Уяснил?

Надо полагать, капитан решил таким образом подбодрить напарника. Он всегда был остр на язык, строг и часто казался просто упертым служакой, но, на самом деле, относился к подчиненным очень внимательно, замечая их неудачи и сложности и по-отцовски помогая справляться с ними.

— Так точно, сэр, — ответил Соске. Но как бы бодро ни заставлял он звучать свой голос, у него не получалось изгнать навязчиво всплывающий перед внутренним взором образ разбитого «Бушнелла», омываемого волнами.

Прошло еще несколько минут, и со стороны острова донесся приглушенный взрыв.

Ни вспышки, ни дыма — это явно произошло в подземной части хранилища. На секунду Соске подумал, что это сработали подрывные заряды террористов, заложенные в хранилище химических боеприпасов. Но взрыв был слишком слабым. Результатом стала лишь жидкая струйка черного дыма, поднявшаяся над входом в низкое обвалованное здание, и суматоха среди вражеских боевиков. Они забегали туда-сюда, что-то крича друг другу.

«Началось».

Переведя в положение «вкл» тумблер голосового управления, расположенный на ручном контроллере, он приказал вслух:

— Ал, реактор — в боевой режим.

— Так точно, сержант. Энергетика — боевой режим. Повышение выходной мощности: двадцать, тридцать… — сообщил искусственный интеллект бронеробота, носивший имя Ал, низким мужским голосом.

Цифры, означавшие проценты от полной мощности реактора, работавшего до того в ограниченном режиме, начали пересыпаться, показывая стремительный рост.

– Говорит Урц-2. Детонаторы подрывных зарядов удалены. Повторяю, заряды обезврежены. Выходим на поверхность.

Докладывала Мао, и уже по одному ее тону было понятно: начальная фаза операции прошла успешно. Режим радиомолчания был снят.

– Говорит Урц-6. Я готов.

– Урц-10, аналогично, — доложилась группа огневой поддержки Курца и Нгуена.

— Шестьдесят, семьдесят, восемьдесят… — огромное количество энергии, накачиваемое палладиевым реактором, устремилось в электромускульную систему «Арбалета». Наведенные токи окружили поднятые над водой манипуляторы бледным голубоватым сиянием. Искусственные мышцы потрескивали, увеличиваясь в объеме и пульсируя. По корпусу бронеробота пробежала дрожь.

— …Девяносто, девяносто пять, сто процентов мощности.

Сейчас.

Соске сделал глубокий вдох. В наушниках отдалось:

– Урц-1 — всем. Разрешаю открыть огонь. В атаку!

— Вас понял, — Соске изо всех сил толкнул вперед рычажок в левом контроллере. Водореактивный движитель погруженного в волны бронеробота выбросил пенный фонтан, мгновенно вырвавшийся на поверхность. БР стремительно рванулся вперед, все больше разгоняясь, выпрыгнул из воды и помчался к острову, глиссируя, точно катер на подводных крыльях.

Быстрее, еще быстрее. Разгон был мощным, на спидометре торопливо замелькали набираемые узлы. Корпус «Арбалета» трясся и вибрировал. Срезая верхушки пологих волн, он летел к берегу, иногда целиком выскакивая из воды.

Сто пятьдесят метров, сто метров…

Сторожевой «Митраль-II» заметил оседлавший белый бурун «Арбалет» и навел на него автоматическую пушку. Но митриловский бронеробот опередил его — головные пулеметы залились длинной непрерывной очередью. Сотни 12,7-ми миллиметровых пуль, извергаемых в секунду, окатили вражеский БР стальным дождем. Прочная бронезащита выдержала удары, разбившиеся пули засверкали яркими искрами, точно окалина. Противник Соске рефлекторно прикрыл манипулятором линзы оптических камер и качнулся назад, ослепнув на пару секунд.

Большего и не требовалось. «Арбалет» на высокой скорости вылетел на пляж и сделал кувырок. Вздымая облака песка, он перекатился и с размаху врезался в «Мистраль». Сцепившиеся бронероботы по инерции проехали еще несколько метров, вспахивая пляж. «Мистраль» яростно бился, пытаясь сбросить противника, чтобы пырнуть его мономолекулярным резаком, закрепленным на стволе автоматической пушки, точно штык. Но митриловский бронеробот оказался быстрее: он упер ствол короткого помпового орудия в бок противника и выстрелил. Получивший 57-ми миллиметровый снаряд в упор «Мистраль», практически перебитый на две части, отлетел назад и рухнул, испуская струи масла из гидросистемы. Тут же занялось пламя.

«Первый»… — отметил Соске.

Победа над караульным бронероботом снова разбудила в нем боевые инстинкты.

На территории химического завода тут и там вспыхивали разрывы. Это были выстрелы снайперского орудия Курца и попадания ракет Нгуена. Мак-Аллен благополучно добрался до берега и первым делом поразил метким броском противотанкового кинжала самоходную зенитную установку. Потом он тоже сорвал с крепления автоматическую пушку и бросился в атаку.

Соске быстро поднял свой БР на ступоходы и отстрелил водореактивный движитель, пристегнутый на верхней части торса. Пироболты сработали штатно, и агрегат развалился на переднюю и заднюю части, освободив бронеробот.

Развернувшись навстречу следующему «Мистралю», появившемуся из-за пальм, «Арбалет» ринулся вперед.

Захват цели. Прицеливание. Огонь. Маневр уклонения. Поиск новой цели.

«Да, именно так. Как всегда. Это в моей крови, от этого никуда не деться… — думал Соске. — Стрелять и драться, рубить, колоть и резать. Рвать на куски и жечь, крушить и давить — вот моя работа. К черту нервы, переживания и тонкие материи. ”Веном”? Ну, так что же? ”Подавить сопротивление противника”, — так звучит мое задание. Пустить в ход все, что умею и могу. Уничтожить его любой ценой. Не время думать о том, чтобы защищать кого-то Я должен его прикончить, вцепиться зубами, если получится, и перегрызть глотку. Давай же, выходи. Я жду тебя!..»

В то же самое время

глубина 100 метров

«Туатха де Данаан», ГКП

— Началось! Пошла информация с М9 через шину тактической связи ADM! — напряженным голосом доложил оператор.

— …Со всех машин? — быстро уточила Тесса из командирского кресла.

— Так точно, командир.

— Хорошо. Подготовиться к всплытию. Поднять мачты ЭКС. Продуть главные балластные цистерны — стандартный режим.

При этих словах на лице Мардукаса возникла тень беспокойства. Дело, конечно, было не в мачтах системы электромагнитного камуфляжа. «Туатха де Данаан» несла специальные устройства для маскировки от радиолокационного обнаружения на поверхности со стороны кораблей противника — их использование было оправдано и даже необходимо. Старпома обеспокоил стандартный режим продувки балласта.

Для того чтобы увеличить плавучесть и поднять подводную лодку на поверхность, необходимо было осушить главные балластные цистерны. Для этого существовали несколько способов. Если имелась опасность обнаружения со стороны патрулирующих неподалеку вражеских кораблей, на ТДД применялся малошумный метод откачки балластной воды с помощью центробежных насосов. Он практически не нарушал акустическую маскировку, но занимал длительное время. Вторым методом была продувка цистерн сжатым воздухом — тогда субмарина поднималась на поверхность гораздо быстрее, но оглашала близлежащие акватории утробным гулом и бурлением, извещая всех о своем присутствии.

— В чем дело, мистер Мардукас? — повернулась к нему Тесса.

— Стандартный режим?..

— В настоящий момент время критично. Именно поэтому я отдала такой приказ.

— Так точно. Виноват, прошу прощения. Подготовиться к всплытию! — Мардукас нажал кнопку сигнала оповещения экипажа.

Из динамиков громкой связи по всем отсекам прогудел ревун и синтезированный голос материнского искусственного интеллекта, управляющего подводной лодкой, предупредил:

— Внимание, всплытие. Внимание, всплытие.

Операторы продолжали перекличку:

— Стандартный режим всплытия.

— Есть стандартный режим всплытия, Начинаю продувку главных балластных цистерн воздухом высокого давления!

— Поднять мачты ЭКС. Запуск системы электромагнитной маскировки.

— Есть поднять мачты ЭКС. Первая выдвинута, вторая выдвинута, третья…

— Управление полетами — всем вертолетам. Двигатели старт.

— Гейбо три, четыре, пять, шесть — двигатели старт!

Четыре транспортно-десантных вертолета в ангаре одновременно взревели турбовинтовыми двигателями, заключавшими в себе тысячи лошадиных сил.

Корпус гигантской субмарины дрогнул, и палуба под ногами слегка приподнялась по направлению к носу. Глухой гул и бурление бесчисленных пузырей снаружи отметили начало сменившей напряженное и молчаливое ожидание торопливой, но четко организованной суматохи.

— Ч-что это такое происходит? — сжимая в руках кастрюлю с карри, Канаме опасливо прислушалась.

— Да как тебе сказать… — ответил кок, придерживая гору тарелок, чтобы та не рассыпалась при дифференте. — Лодка всплывает на поверхность.

— Почему? Что-то случилось?

— Не знаю. Но мы редко всплываем с таким шумом. Должно быть, что-то с парнями из СРТ.

— С Соске?..

— …Это который сержант Сагара? Без понятия. Может быть, все и в порядке.

Канаме беспокойно уставилась в подволок камбуза.

«Соске, ты цел»?..

28 августа, 04:05 местного времени

архипелаг Перио, остров Берилдаобу

Среди поблекших на фоне стремительного рассвета огней горящих тут и там пожаров и клубов дыма возникли два новых противника. «Мистрали» разделились, на полной скорости заходя справа и слева. Прикрывая друг друга огнем, они сближались, намереваясь уничтожить противника с минимальной дистанции.

Пилот среднего разряда наверняка попытался бы разорвать дистанцию и отойти. Но Соске действовал по-другому. Припав на колено, «Арбалет» на мгновение укрылся за углом здания. Соске не собирался идти на поводу — ведь противники только и дожидались того, чтобы он засуетился и не смог вести точный ответный огонь. Но как бы быстро они ни бежали, как бы ни поливали из своих автоматических пушек — ему скоро представится возможность для контратаки.

Давайте, давайте. Ближе.

Снаряды рванули асфальт рядом со ступоходом, куски пробарабанили по броне, заклубился белый дым. В наушниках настойчиво пищал зуммер — искусственный интеллект бронеробота настойчиво пытался донести до пилота, что с его точки зрения оставаться под огнем на месте — безрассудство.

— Заткнись, — бросил Соске сквозь зубы, тщательно наводя помповое орудие. Выстрел оказался точным — первый из французских бронероботов отлетел назад, рассыпая обломки. Оторванный ступоход «Мистраля» запрыгал по асфальту, раздавив брошенный джип. Следующий выстрел заставил упавший БР подпрыгнуть и с грохотом взорваться.

Патроны в магазине помпового орудия закончились, а времени вставить новый уже не оставалось — второй нападающий выскочил сбоку от «Арбалета». Стремительный перекат увел машину Соске с линии огня, и очередь лишь бесполезно раздробила мостовую. «Мистраль-II» тоже отшвырнул автоматическую пушку, сорвал со спины оружие ближнего боя — нечто, напоминающее кувалду на длинной тонкой ручке — и размахнулся. Разминувшись с откатившимся «Арбалетом» на считанные сантиметры, боек кувалды врезался в грунт и взорвался, выбросив вниз ослепительный огненный клинок.

Слегка оглушенный близким разрывом Соске еще раз торопливо перекатился, с холодком осознав грозившую опасность.

В бойке одноразового молота скрывалась мощная кумулятивная боевая часть. Это оружие, простое и дешевое, тем не менее, способно было одним попаданием уничтожить тяжелый танк.

Отбросив пустую рукоять, «Мистраль» выхватил вторую кувалду. В этот раз боек пошел по широкой дуге параллельно земле. Уклонившись от него в опасной близости, «Арбалет» прянул вперед. Оказавшись вплотную к противнику, и захватив его за плечо левым манипулятором, он стремительно вщелкнул помповое орудие в захват головного кронштейна — точно зажал в зубах — и выхватил освободившимся правым манипулятором мономолекулярный резак.

Бронероботы с размаху врезались дуг в друга, и между стен пакгаузов заметалось гулкое металлическое эхо. Острие клинка глубоко вошло в торс «Мистраля», словно приколов бабочку в коллекции насекомых. От пронзительного визга разрезаемой брони заныли зубы.

Оскалившись, Соске нажал на рукоять и располосовал запрятанный глубоко внутри корпуса противника блок системы управления движением. Изнутри выбило фонтан электрических искр и струю белого дыма, бронеробот затрясся в судорогах и обмяк.

«Мистраль» безвольно сунулся на колени, а потом с жестяным грохотом рухнул ничком.

Сменив магазин в орудии, Соске поднял бронеробот и повел дальше, осматриваясь в поисках нового противника. «Арбалет» ступал легко и настороженно, с грацией пантеры.

Где же ты, «Веном»?

Голова бронеробота мерно ходила вправо-влево, сканируя окрестности мощным миллиметровым радиолокатором из состава системы ЭККС, способным пробить даже самый хитроумный электромагнитный камуфляж противника. Но пока — никаких следов.

Один за другим в эфире проявлялись его соратники.

— Я — Урц-12. Вышел на поверхность. Отсек В очищен от противника, один пехотинец уничтожен, двое ранены. Заложники в целости.

– Говорит Урц-10. Все ЗСУ противника уничтожены.

– Говорит Урц-2. Отсек А под контролем, обнаружены двадцать три заложника — теперь все в безопасности. Четверо боевиков вырублены тазером.

Все шло на удивление гладко. Бронероботы противника были уничтожены, действовавшие в пешем порядке террористы взяты в плен, а захваченный ими в заложники персонал химического завода освобожден и находился под присмотром Мао и Даннигана.

Но самый опасный враг — красный бронеробот — так и не был обнаружен.

– Урц-1 — всем. Все еще не наблюдаю «Веном». Кто-нибудь видит следы его пребывания? Прием.

Короткая перекличка не дала ни одного положительного ответа.

Неожиданно в эфир ворвался напряженный голос Мао:

– Подтверждаю. Что задумал этот ублюдок?!

– В чем дело, Урц-2?.. – Мак-Аллен не успел еще договорить, как уже получил ответ на свой вопрос.

Соске — тоже.

Все взгляды скрестились на крыше самого высокого здания, торчавшего в северо-восточном углу базы. На его плоской крыше, горделиво подбоченясь, совершенно открыто стоял красный бронеробот. «Веном» даже не озаботился включить ЭКС.

Что это значит?

Крупный, выше «Мистраля» или «Сэведжа», бронеробот с граненой, подобно алмазу, головой, где горел единственный рубиновый глаз; со стройной талией и мощными широкими плечами. Если попытаться изобразить ядовитую гюрзу в человечекообразной форме, то она бы выглядела именно так. От этого бронеробота буквально разило угрозой.

«Веном» лениво повернул голову, окинув взглядом затянутую дымом многочисленных пожаров территорию химического завода. В его манипуляторах покоилась огромная шестиствольная пушка Гатлинга — сложное в обращении, но невероятно мощное и разрушительное оружие.

Из внешних динамиков прогремел издевательский голос:

– Уж не митриловских ли гостей я вижу?

Один его звук заставил сердце Соске болезненно прыгнуть и сжаться.

– Давненько не виделись. Я скучал — особенно по тебе, Касим. Или нет, теперь тебя зовут Сагара, так?

— Га…

Слова застряли в горле.

Гаурон.

Соске не мог поверить ушам.

— В точку. Кто же еще, как не я? — насмешливо громыхнул красный бронеробот, поднимая свое громоздкое оружие.