Страна Магадха в окружности около 5000 ли. В городах мало жителей, а в селах народ многочислен. Земли тучные, дают богатые урожаи хлебов. Есть редкий сорт риса - его зерна крупные, аромата превосходного, особенного яркого цвета. Здесь принято называть его рисом для знатных людей. Земли низинные, влажные, и поселения устраивают на возвышенностях. С начала лета до середины осени обычно разливаются реки, и можно плавать на лодках. Люди по нраву честные и добрые, климат очень теплый. Здесь весьма ценят ученость, глубоко почитают Учение Будды. Монастырей около 50, монахов около 10 000 человек, в большинстве исповедуют учение «большой колесницы». Храмов дэвов несколько десятков, иноверцев разного толка очень много.

К югу от реки Ганги есть древний город, около 70 ли в окружности. Хотя он давно опустел, руины все еще существуют. В старые времена, когда люди жили бесконечно долго, город назывался Кусумапура . В царском дворце было много цветов, и потому такое название. Когда срок жизни людей достигал нескольких тысяч лет, название города стало Паталипутра .

В прежние времена жил брахман, был он весьма одарен и широко образован. Несколько тысяч последователей обучались у него, стремясь получить наставление. И вот ученики его вместе пошли погулять. Был среди них один ученик, который выглядел растерянным и расстроенным. Товарищи и говорят ему: «Отчего ты так печален?» А он отвечает: «Я в расцвете красоты и полон сил. И вот хожу как скиталец. Возрастом уже созрел, а предназначения своего не выполняю. Когда я думаю об этом, мои слова становятся печальны и сердце переполняется страданием». Тогда ученики в шутку ему говорят: «Сейчас мы подыщем тебе и невесту, и ее родню». Они понарошку назначили двоих на место отца и матери жениха и двоих - на место отца и матери невесты. Затем сели под деревом патали и стали называть его «деревом зятя». Собрали созревшие плоды, начерпали чистой воды. Следуя тому порядку, по которому идет свадьба, стали спрашивать [родителей невесты] о сроке заключения союза. Тогда «отец невесты» сорвал цветущую ветвь и, вручая ее тому ученику, говорит: «Вот тебе хорошая жена. Будь благосклонен, не откажи». Ученик обрадовался и охотно принял ее. Когда солнце стало клониться к закату, ему говорят - пора, мол, возвращаться. Но он, будучи преисполнен любви, все оставался на месте. Ученики ему объясняют: «Все, что здесь говорилось, - шутка. Будь милостив, пойдем домой вместе. В лесу живут дикие звери, мы боимся, как бы они не убили тебя». А ученик все равно остался, расхаживая туда-сюда у дерева. Когда стемнело, засиял чудесный свет, зазвучала изысканная музыка и раскинулся шатер. Внезапно появился старец - он шел, опираясь на посох, в благостном спокойствии, а за ним - старая женщина, которая вела за руку молодую девушку. За ними следовало множество гостей, заполнивших дорогу, - все были нарядно одеты, играла музыка. Старик же, указывая на девушку, говорит: «Вот, господин, твоя супруга». Семь дней прошло в распевании пиршественных песен, под звуки музыки. А ученики, тревожась, что его убили звери, пошли его искать. И вот видят - сидит он одиноко в тени дерева - так, как будто встречает гостей. Звали его вернуться с ними вместе, но он отказался вновь и не пошел. После же он пришел в город сам, чтобы навестить родных. Рассказал им все от начала до конца, а они, как услышали, так встревожились и вместе с близкими людьми отправились в лес. И увидели они цветущее дерево, под ним большой дом и слуг, снующих туда и сюда. Тот старец неторопливо выходит им навстречу с приветствием. Все приготовлено для пира, играет музыка. Гости и хозяева в полной мере оказали друг другу почести. Вернувшись в город, они рассказали об этом повсюду. В конце года родился мальчик. И муж говорит своей жене: «Теперь я хотел бы вернуться домой, только страшно мне расставаться. Но если жить здесь долее, нужно устроить прибежище от ветра и сырости». Жена, как услышала это, так сразу рассказала отцу. Старик и говорит ученику: «Если человеку живется столь радостно, зачем ему возвращаться домой? Мы теперь же построим дом, только не делай то, что замыслил». И вот слуги принялись за работу - не прошло и дня, как все закончили. Из старого города Кусумапуры перенесли столицу в этот город. Поскольку город построен духами [дерева патали], страна с того времени называется по городу - Паталипутра.

К северу от древнего царского дворца есть каменный столб высотой несколько десятков чи. Это место, где царь Ашока устроил темницу. Через сто лет после нирваны Шакьи Татхагаты жил царь Ашока, правнук царя Бимбисары . Он переместил столицу из Раджагрихи в Паталипутру и заново отстроил городские стены. Много лет прошло с тех пор, и ныне остались лишь руины. Монастыри, храмы дэвов, а также ступы - все в руинах, которых насчитывается несколько сотен, и в настоящее время сохранилось лишь два или три. К северу от древнего дворца, на берегу Ганги - небольшой город, в котором около тысячи домов. Вначале, когда царь Ашока пришел к власти, он правил жестоко - тогда-то он и устроил темницу, чтобы казнить живые существа. Окружил ее высокими, как скалы, стенами, а по ту сторону стен все было особое: раскаленный огонь в огромных печах, остро заточенные мечи, заготовленные орудия пыток. - и было здесь, как в подземелье. Нанял он и злобного человека, назначив его начальником темницы. Сначала имевшихся в стране нарушителей закона и преступников, не разбирая вины, собирали вместе и подвергали пыткам, а затем и тех, кто проходил мимо тюрьмы, стали хватать и убивать. Все, кто подходили близко, погибали, и тем самым сохранялась тайна.

В то время один шраман, который только что вступил в общину, странствовал, собирая себе пропитание, и подошел к воротам темницы. Владыка темницы, злобный человек, схватил его, желая погубить. Шраман ужаснулся и просил лишь совершить покаяние. В тот миг он увидел человека, которого, связанного, ввели в темницу, - тому отрубили руки и ноги, раздробили тело, и в одно мгновение его тело превратилось в месиво. Увидев это, шраман погрузился в глубокую скорбь и тогда достиг понимания «не-вечности» и обрел «плод» «не в обучении». Когда же служитель темницы сказал «теперь и ты умри», то шраман сразу обрел «священный плод», и в душе его больше не было различия между рождением и смертью. Потому он вступил в котел с кипятком, как в прохладное озеро, и явился сидящим на большом цветке лотоса. Начальник темницы пришел в смятение и немедленно послал доложить царю. Царь самолично явился посмотреть [на чудо] и пришел в глубокое восхищение. А начальник темницы говорит: «Великий царь должен умереть». Царь сказал: «Как это?» И слышит в ответ: «Ранее царь издал указ, повелев мне быть надзирателем темницы и всех, кто приблизится к стенам темницы, убивать. Разве было сказано, что царь, войдя сюда, единственный должен избежать смерти?» Царь сказал: «Если закон был установлен, то он не подлежит изменению. Я ранее издал указ, так почему же ты должен быть исключением? Ты давно уже губишь живые души, и я положу конец этому». И он приказал служителям темницы бросить его в огромную печь - так начальник темницы нашел свою смерть. Царь вышел оттуда, повелел разрушить стены и засыпать рвы, упразднил темницу и смягчил наказания .

К югу от темницы, недалеко, есть ступа, цоколь которой разрушен, и целыми остались лишь навершие купола, украшенное драгоценностями, и сделанная из камня ограда. Это - одна из 84 000 ступ , построенная людьми по велению царя Ашоки посреди его дворца. В ней имеются мощи Татхагаты - 1 шэн. Здесь случаются знамения, временами излучается чудесный свет. После того как царь Ашока упразднил темницу, он повстречал великого архата Упагупту, который при подходящем случае привел его к обращению. Царь сказал, обращаясь к архату: «Благодаря своим прежним заслугам я возымел власть над людьми. К прискорбию, из-за тяготения греховных пут мне не привелось получить обращение от Будды. Ныне же хочу заново отстроить ступы для драгоценных мощей Татхагаты». Архат сказал: «Великий царь обладает силою своих прежних заслуг. Он может распоряжаться «ста духами», чтобы выполнить свой обет, принять заботу о "трех драгоценностях" - таково желание [Татхагаты?]. Ныне же, поскольку продолжается воздействие "предания о дарении земли" , исполняется пророчество Татхагаты о совершении заслуги строительства».

Услышав это, царь Ашока возрадовался. Созвал духов и отдал им приказание: «Милостью Царя Дхармы живые существа получили радость. Благодаря достигнутому в прошлом накоплению добродетели я достиг высокого положения среди людей, и я совершу дар перенесения драгоценных мощей Татхагаты. Я повелеваю, чтобы вы, духи, объединив свои силы и помыслы, до самых пределов Джамбудвипы - везде, где население достигает полного коти, - возвели ступы для мощей Будды. Замысел будет принадлежать мне, а исполнение достанется вам. Я не хочу в одиночестве пользоваться благами этой заслуги. Каждый из вас должен возвести строение и затем ждать дальнейших распоряжений». Получив такое приказание, духи повсюду принялись за благочестивый труд, а по завершении трудов пришли испрашивать приказаний. Царь Ашока открыл ступы, возведенные в восьми странах, совершил разделение мощей, передал их духам и говорит архату: «По замыслу моему я хотел бы, чтобы мощи повсюду были вложены в ступы в одно и то же время. Мечтая об этом в мыслях своих, я не знаю, как осуществить такое желание». Архат же говорит царю: «Прикажи духам следить за солнцем. Когда солнце скроется и появится образ как будто руки - в тот миг и следует вкладывать мощи». Приняв такое указание, царь объявил духам, что следует уловить мгновение по солнцу. Царь Ашока наблюдал за светилом, ожидая срока. Ровно в полдень архат, применяя чудесные силы, протянул ладонь и заслонил ею солнце. И там, где были возведены строения, - все, взирая вверх, в одно и то же время согласно завершили это благое деяние.

Недалеко от ступы, внутри вихары, есть большой камень, на который ступил Татхагата. Сохранились оба следа. Длина следа - 1 чи и 8 цуней, ширина - около 6 цуней. И левый и правый след имеют знаки колеса. Все десять пальцев опоясаны орнаментом из цветов, и на них играет свет, как на чешуе рыбы. Иногда следы излучают сияние. В прошлые времена, когда Татхагата, намереваясь достичь паринирваны, направился на север в город Кушинагару, он оглянулся в южную сторону на страну Магадху. Наступив на этот камень, он сказал Ананде: «Отныне оставляю эти следы - в память о том, как, намереваясь войти в паринирвану, я оглянулся на Магадху. Пройдет сто лет, и появится царь Ашока, который будет править миром. Он построит столицу, станет царствовать на этой земле, возьмет под защиту "три сокровища" и будет повелевать духами». Когда царь Ашока унаследовал престол, он перенес столицу во вновь построенный город, а также обнес стенами камень со следами. Поскольку следы находились поблизости, он сам постоянно оказывал им почтение. Впоследствии цари разных стран хотели захватить следы, но, хотя камень и невелик, никто не мог его сдвинуть. В недавнее время царь Шашанка, стремясь разрушить Учение Будды, пришел сюда к камню и хотел уничтожить следы. Он разбил камень, но тот снова стал точно таким, как был, сохранились и знаки. Тогда он бросил его в реку Гангу, но тот вернулся по течению на прежнее место. Поблизости есть ступа, сохраняющая следы на месте, где сидели и ходили четыре будды прошлого.

Недалеко от вихары Следов Будды есть большой каменный столб высотой около 10 чи. Надпись повреждена, но вот ее общий смысл: «Царь Ашока, движимый своей непоколебимой верой, трижды преподносил в дар буддийской общине Джамбудвипу и трижды за драгоценные сокровища выкупал ее снова» - так гласит эта надпись, общий смысл ее здесь передан.

К северу от древнего дворца есть большое каменное строение. Снаружи оно выглядит как гора, а внутри имеет полость шириной в несколько чжанов. Она построена духами по приказу царя Ашоки для его брата, ушедшего от мира. Некогда у царя Ашоки был брат по матери, по имени Махендра , из знатного рода. Он вел себя самонадеянно, как будто он сам царь, был расточителен и распущен, чем вызвал негодование народа. Тогда пришли к царю государственные советники и старейшие сановники и с укором ему говорят: «Твой брат чрезмерно возгордился. Ведь известно: если управление идет своим порядком, то и страна пребывает в благополучии, если люди живут в согласии, то и правителю спокойно. Мудрые наставления предков переданы нам издревле, и мы хотим соблюсти законы страны. Вели схватить его и предать правосудию». И царь Ашока обратился к брату и со слезами ему говорит: «Я продолжаю дела своих предшественников, я покровительствую живым существам. Разве ты мне не брат единоутробный? Разве забыл мою милость и любовь? Ведь негоже мне, только взявшись за управление, наносить ущерб установлениям. С одной стороны, я боюсь укора предков, а с другой - я обязан перед мнением народа». И Махендра, склонив голову, сокрушенно сказал: «Я вел себя недостойно, я нарушал законы страны и теперь желаю только одного: даруй мне такую милость, позволь продлить мою жизнь еще на семь дней».

Бросили его в темницу и поставили строгую охрану. Приносили ему изысканные яства, чтоб не было в них недостатка. И вот стражник прокричал: «Один день прошел, осталось шесть дней». На шестой же день пришло к нему глубокое раскаяние, и трепет охватил его душу и тело. Тотчас он обрел «священный плод» и вознесся ввысь, являя чудесную силу. Покинув мирскую жизнь, он удалился в горы и долины. Царь Ашока сам явился к нему и сказал: «Ранее, соблюдая законы страны, я собирался приговорить тебя к суровому наказанию. Разве мог я помыслить, что ты вознесешься и обретешь "плод" мудрости? Теперь же, когда ты свободен от земных уз, ты можешь вернуться в свою страну». А брат говорит: «Прежде я был связан сетью привязанностей, и душа моя была охвачена звуками и красками. Ныне же я вышел из "города опасностей" и радостно стремлюсь в горы и долины. Хочу покинуть людей и удалиться в уединенное место». Царь сказал: «Желая успокоения помыслов, разве нужно непременно уединяться в горах? Следуя твоему стремлению, я немедленно прикажу выстроить для тебя прибежище». Тотчас он созвал духов и объявил: «К завтрашнему дню я готовлюсь задать пир, и все вы должным порядком приходите ко мне на большое сборище. Каждый пусть принесет большой камень, чтобы устроить себе сиденье». Духи, получив приказание, все прибыли к указанному сроку и собрались вместе. Царь объявил духам: «Свои камни-сиденья расположите в порядке, каждый добавляя свой камень. А затем, поскольку это не составит большого труда, нагромоздите их, оставив внутри пустую комнату». Духи, получив приказание, завершили это дело менее чем за день. Царь собственной персоной пошел навстречу брату, чтобы пригласить его вселиться в эту гору-келью.

Потому-то к северу от дворца и к югу от темницы есть большая впадина в камне. Ее сделали по велению царя Ашоки, чтобы употреблять в качестве чаши, в которой во время пира держали еду.

К северу от древнего дворца есть малая каменная гора, и в ней, среди скал и ущелий, несколько десятков келий. Они построены духами по велению царя Ашоки для Упагупты и других архатов. Рядом была старинная башня. Сохранился ее фундамент, сложенный из камней. Тут же - водоемы, и в них бегут прозрачные волны зеркально-чистой воды. Жители ближних и дальних стран считают ее чудодейственной. Если ее выпить или ею омыться, то наступает очищение от грехов.

К юго-западу от горы - пять ступ. Стены их уже обрушились, но сохранившиеся основания еще достаточно высоки. Издали они выглядят как заросшие холмы. Спереди каждая имеет несколько сотен бу. Впоследствии люди поверх них построили еще маленькие ступы. В индийских записях говорится: когда царь Ашока построил 84 тысячи ступ, осталось 5 шэнов мощей, и потому выстроили еще пять ступ - дабы показать пять частей «тела Учения» Татхагаты. Все ступы - редкой работы, все являют чудеса. Маловерные послушники, толкуя между собой, утверждают, что некогда их построил царь Нанда для того, чтобы в этих пяти хранилищах хранить «семь драгоценностей». В последующие времена жил царь, и его вера не была истинной. Когда он прослышал об этом, то, одолеваем заблуждением, дал волю своей алчности. Он двинул войска и сам явился сюда, чтобы выкопать сокровища. Тогда дрогнула земля, накренились горы, а тучи потемнели и заслонили солнце. Изнутри ступ послышались удары грома. Воины попадали, слоны и кони в страхе бросились прочь, а сам он смирился и оставил свои посягательства. Также говорится, что хотя среди монахов много разных толков, но в них нет достоверности. Лишь полагаясь на древние записи, можно верить в правдивость сведений.

К юго-востоку от древнего города есть монастырь Куккутарама , построенный царем Ашокой. Когда царь Ашока уверовал в Учение Будды, он с почтением выстроил его, следуя установленному образцу. Он сеял здесь семена добродетели: созвав тысячу монахов, обеим общинам - и мирянам и святым - совершал дарения «четырех [родов] вещей», раздавал утварь. Монастырь давно уже лежит в развалинах, но фундамент еще сохранился.

Рядом с монастырем есть большая ступа, называемая Амалака . Это наименование индийского лекарственного плода. Царь Ашока заболел и был при смерти. Поняв, что жизнь его не спасти, он пожелал отказаться от всех своих драгоценностей, чтобы с глубокой верой «засеять поле заслуг». Однако управление было в руках временщика, который распорядился не исполнять этого желания. Однажды царь вкушал пищу, и остался у него плод амалака. Повертев половинку плода, он поднял ее в руке, глубоко вздохнул и спрашивает своих сановников: «Кто ныне властелин Джамбудвипы?» А сановники отвечают: «Единственно ты, великий государь». Царь сказал: «Нет, к сожалению. Ныне я не властелин. Я только и владею что этой половинкой плода. Увы! В мире богатство и почет столь же неверны, как свет лампы, стоящей на ветру. И трон, и обширные владения, высокое имя и титул - все утрачено на исходе дней. Я под гнетом властного сановника. Поднебесная больше не принадлежит мне, и вот лишь половинка плода». Потом он призвал чиновника и приказал ему: «Возьми эту половинку плода, пойди в Куккутараму, принеси в дар общине. И сделав так, скажи: "Прежде - властелин всей Джамбудвипы, ныне - царь половинки амалаки. Склоняю голову перед высокодостойными монахами и желаю принести свой последний дар. Я лишился всего, что имел, осталась только эта половинка плода. Как ни мало это, будьте сострадательны к нищете, пусть умножатся семена моих заслуг"». Старший из монахов сказал так: «Великий царь Ашока в прошлые времена приумножал [заслуги], дающие спасение. Его одолела болезнь, а тем временем стал самоуправствовать коварный сановник, захватив накопленные богатства, которые ему не принадлежат. А половинка плода, присланная в качестве подношения, дарует царю продление жизни». Затем он призвал распорядителя делами, велел выварить плод, собрать семечки и возвести ступу в благодарность за щедрое деяние, чтобы оставить память об этом событии .

К северо-западу от Ступы Амалаки, внутри древнего монастыря, есть ступа, называемая Установление Звона Гонга.

Прежде в этом городе было более 100 монастырей. Монахи здесь были строгих правил, благоговейны, отличались ученостью и особой чистотой. Иноверцы тогда помалкивали. Впоследствии же монахи один за другим умерли, а новое поколение не столь стремилось к совершенству. А учителя-иноверцы, получая наставления, достигли большой изощренности. Набрав себе сообщников, числом от 1000 до 10 000, они пришли к вихаре и во всеуслышание заявили: «Посильнее ударьте в гонг, соберите ученых мужей, и все, кто неумен, тоже пусть останутся. Какая сторона допустит промах, той будет запрещено звонить». Тогда обратились к царю, прося его рассудить, на чьей стороне правота. Учителя-иноверцы проявили большие способности и изощренную ученость. Монахи же, хотя и были многочисленны, в диспуте оказались простоваты. Иноверцы говорят: «Мы победили в диспуте. Отныне и в последующие времена вам не должно в монастыре ударять в гонг, созывающий общину». Царь подтвердил это решение в соответствии с изначальными условиями диспута. Монахи были пристыжены и, стерпев такой позор, отступились. Двенадцать лет они не ударяли в гонг.

В то время в Южной Индии жил бодхисаттва Нагарджуна . С юности он славился просвещенностью. Когда он вырос, приобрел высокое имя. Он отринул желания и привязанности, «ушел из дома» и предался учености. Глубоко постиг сокровенную истину и достиг начальной степени [совершенствования] . У него был великий ученик Дэва, обладавший проницательным разумом и чудесной способностью постижения. Обратившись к учителю, он сказал: «В городе Патали ученые люди и их сторонники, потерпев поражение от иноверцев в словесном состязании, перестали ударять в гонг. Дни и месяцы уходят быстро, и прошло двенадцать лет. Осмелюсь иметь такое желание - искоренить зло, "увидеть горы", установить "светильник учения"». Нагарджуна же говорит: «В городе Патали иноверцы обладают обширными познаниями. Ты не сможешь с ними сравняться. На сей раз пойду я сам». А Дэва ему говорит: «Желая вырвать гнилую траву, разве обязательно нужно валить горы? Смею надеяться, что полученные мною наставления заставят умолкнуть людей иной учености. Великий учитель пусть встанет на место иноверцев, а я, следуя его речам, буду их опровергать. Когда мне станут ясны их сильные и слабые стороны, тогда и соберусь в путь». И вот Нагарджуна встал на место иноверцев, а Дэва последовательно опровергал его доводы. Через семь дней Нагарджуна потерял нить своего рассуждения и сказал в восхищении: «Ложные слова легко теряют силу. Еретические убеждения трудно отстоять. Можешь идти ты - и сокруши их окончательно». Бодхисаттва Дэва рано снискал высокое имя и был известен иноверцам из города Патали. Тотчас они созвали своих, бросились к царю и говорят: «Великий царь! Ранее ты соблаговолил послушаться нас и повелел шраманам не звонить в гонг. Мы хотим, чтобы ты объявил еще один приказ. Вели стражникам не пускать в город чужих монахов из соседних стран. Мы опасаемся, что они объединятся, дабы изменить то, что постановили прежде». Царь согласился с этими речами и приказал усилить стражу у ворот. Когда пришел Дэва, он не мог войти в город. Услышав про тот приказ, он снял с себя облачение. Свернул сангхати, спрятал его в вязанку травы, подобрал полы одежды и прошел поскорее, неся ее на спине. Войдя же в город, он убрал траву и надел облачение. Когда он явился в этот монастырь, то стал искать, где остановиться на ночлег. Обнаружив, что здесь совершенно безлюдно и не у кого разместиться, он переночевал на башне для гонга и утром с силой ударил в него. Услышав звон, в общине поняли, что это вчерашний странствующий бхикшу, - и все монастыри тоже ударили в ответ. Царь услышал и, не понимая, откуда начался звон, послал выяснить, что происходит. Когда пришли от него в этот монастырь, все указали на Дэву. А Дэва говорит: «Ведь в гонг для того и ударяют, чтобы созывать общину. Если он так не используется, то для чего он висит?» Царские слуги ему объясняют: «Ранее монашеская община потерпела поражение в диспуте, и вышло постановление не звонить. С тех пор прошло уже двенадцать лет». Дэва говорит: «Вот как? А я вот сегодня снова зазвонил в "гонг учения"». Послали тогда людей к царю, и те говорят: «Объявился чужой шраман, и он хочет освободить монахов от унижения, которое они потерпели прежде». Тогда царь созвал ученых людей и объявил: «Кто проиграет в диспуте, тот будет признан виновным и казнен». Явились тогда все иноверцы «со знаменами и барабанами» и загалдели, выкладывая свои иноверческие доводы, - каждый выказывал свое остроумие. А бодхисаттва Дэва, поднявшись на «трон диспута» и помня их прежние речи, которые он уже слышал, последовательно их опровергал. Не прошло и двенадцати дней, как он сокрушил иноверцев. Царь этой страны и главные сановники не могли не прийти в восхищение и выстроили эти священные стены, чтобы отметить его особую добродетель.

К северу от Ступы Установления Звона Гонга есть древний фундамент. Это - место, где в прошлом жил брахман, который обладал красноречием, полученным от демонов.

Некогда в этом городе жил брахман. Он удалился в глухое пустынное место, устроил там себе хижину и не сообщался с мирской жизнью. Стремясь приобрести заслуги, он совершал поклонение демонам. Вверившись этим злым духам, он в совершенстве овладел искусством вести диспут и свободой ведения беседы. Изысканность его речи принесла ему известность. Когда ему задавали трудный вопрос, он опускал полог и лишь после этого отвечал. Старейшие ученые и высокоодаренные люди не отходили от него и весьма его почитали, и весь простой народ принимал его за мудреца.

В то время жил бодхисаттва Ашвагхоша . Он был сведущ в неисчислимом множестве вещей. Толковал и проповедовал «три колесницы» . И он каждый день говорил людям: «Этот брахман получил свои знания не от учителя, а искусность не преемствовал от древних. Он живет уединенной жизнью в глуши и тем снискал высокое имя. На самом деле он вверился злым демонам и одолеваем темными силами. Как же так? Ведь его дар красноречия исходит от демонов, и люди не могут получить настоящий ответ. Если они и услышат слово, то потом не могут его объяснить. Ныне я сам пойду к нему. Посмотрю, что с ним происходит». Подошел к его хижине и говорит: «Я давно уже испытываю почтение к твоим совершенным достоинствам. Сделай милость, подними полог, я посмел бы поведать тебе свои заветные мысли». Но брахман, являя высокомерие, в ответ опустил полог и не стал говорить, глядя ему в лицо. Ашвагхоша, почувствовав присутствие демонов и убедившись в чрезмерно самонадеянном нраве брахмана, после этих слов отступился. Обратившись к людям, он сказал: «Я уже все понял о нем и непременно нанесу ему поражение». Пошел он к царю и заявил: «Желаю лишь твоего соизволения состязаться в диспуте с этим отшельником». Услышав это, царь с возмущением сказал: «Что это за человек? Если он не приобрел "три проникновенных знания" и не владеет "шестью способностями", то как можно с ним дискутировать?» Он приказал подать колесницу, чтобы самому наблюдать за диспутом и досконально разобраться, кто искуснее в диспуте. И тогда Ашвагхоша истолковал полные глубокого смысла слова «трех питак», объяснил великую суть «пяти наук» - проявляя изысканное красноречие, исследуя все «вдоль и поперек», с высоким искусством ведения диспута и предельной ясностью мысли. Когда же брахман выложил свои доводы, Ашвагхоша ему сказал: «Ведь я высказал мысль, ее и должно обсуждать». И тут брахман внезапно умолк. Ашвагхоша гневно закричал: «Почему не разрешаешь трудной задачи? Все дело в злых духах. Ты хочешь поскорее заполучить от них себе речь». Тут он сам поднял полог, и тотчас стало явлено чудовищное обличье брахмана. Брахман в испуге проговорил: «Стой! Стой!» Но Ашвагхоша отступил в сторону и произнес: «Теперь слава этого мужа развенчана. Пустое имя недолговечно, как говорят об этом». Царь сказал: «Не имея высочайшей добродетели, кто может явить истинное учение? Мудрость человека, обладающего знанием, продлится в его последователях и обеспечит славу его предшественникам. Государство должно иметь постоянное правило - отмечать и возвеличивать таких людей».

К юго-западу от города на расстоянии примерно 200 ли есть разрушенный монастырь и рядом с ним - ступа. По временам она излучает чудесный свет и являет знамения. Из ближних и дальних мест простой народ непрестанно приходит сюда молиться. Здесь сохранились следы, где сидели и ходили четыре будды прошлого.

От древнего монастыря шел на юго-запад около 100 ли, прибыл к монастырю Дилошицзя . В нем четыре двора. Строения его имеют три этажа, высокие башни стоят чередой, внутрь ведут двойные ворота. Его построил последний потомок царя Бимбисары. Сюда приглашают высокоодаренных людей, которых весьма почитают, и отовсюду привлекают достойных. Ученые из иных стран, образованнейшие люди из далеких мест - все равным образом стремятся сюда; они приходят, следуя один за другим. Здесь тысяча монахов, они исповедуют «большую колесницу». Вдоль главной дороги, идущей от средних ворот, есть три вихары. Наверху помещен знак колеса и подвешены колокольчики, ниже следуют ярусы, вокруг - ограды. Двери, окна, коньковые балки, ограды и лестницы изукрашены позолоченной медью, и стены тоже богато украшены. В средней вихаре - статуя стоящего Будды высотой 3 чжана. В левой - статуя бодхисаттвы Тары , в правой - статуя бодхисаттвы Авалокитешвары. Все эти три статуи отлиты из латуни. Они величественны и благообразны, а их таинственное воздействие простирается на далекое расстояние. В каждой вихаре - по 1 шэну мощей. Они излучают чудесный свет, и от них исходят знамения.

К юго-западу от монастыря Дилошицзя на расстоянии около 90 ли - большая гора. Внутри нее - «облачный камень» , и покрыта она дремучими чащами. Здесь живут святые риши. В пещерах и зарослях обитают ядовитые змеи и свирепые драконы, а в лесах водятся дикие звери и хищные птицы. На вершине горы есть большая скала, на ней построена ступа. Высота ее около 10 чи. На этом месте Будда входил в самадхи. Когда в прошлые времена Татхагата, воплотившись в земном образе , пребывал на этом месте, он сидел на этой скале. Здесь он провел ночь, когда входил в «тихое угасание», а дэвы и святые мудрецы совершали приношения Татхагате: играли небесную музыку, осыпали небесными цветами. Когда Татхагата вышел из самадхи, дэвы в благоговении возвели ступу из драгоценных камней, золота и серебра. Давно прошли времена святых мудрецов, и драгоценности превратились в простой камень. С древних времен и доныне люди сюда не подходят, а лишь наблюдают вершину горы издалека и видят разной породы больших змей и диких зверей, которые во множестве идут друг за другом, совершая обход горы в правую сторону, а дэвы, риши и святые мудрецы следуют вереницей, произнося восхваления.

На восточном гребне горы стоит ступа. Это - место, на которое Татхагата в прошлые времена ступил ногой, когда остановился, оглядывая страну Магадху. К северо-западу от той горы, на расстоянии около 30 ли, у подножие горы стоит монастырь. С тылу он примыкает к отвесной скале, а стоит на высокой платформе. Между скалами высятся башни. Монахов здесь около 50, все исповедуют учение «большой колесницы». На этом месте бодхисаттва Гунамати сокрушил иноверца.

Раньше на этой горе жил иноверец Мадхава. Он следовал учению санкхьи и, совершенствуясь в постижении истины, исчерпывающе изучив как «внутренний», так и «внешний путь» , проповедовал учение о «совершенной пустоте» . Имея громкое имя и следуя великим предшественникам, достоинствами своими он превзошел современников. Правители высоко ценили и почитали его, называя «сокровищем страны», а чиновники и народ взирали на него с упованием и хором называли «всеобщим учителем». Ученые люди соседних стран подражали ему и восхищались его достоинствами, сравнивая его с именитыми предшественниками. Его образованность была поистине высока. Он имел кормление с двух городов, а также получил во владение окружающие территории. А в то время в Южной Индии жил бодхисаттва Гунамати. С юности отличался он проницательным умом и рано снискал славу чистотой своей жизни. Он досконально изучил «три сокровищницы», в совершенстве постиг «четыре благородные истины» . Услышав о том, что Мадхава ведет беседы о необычайно тонких вещах, он замыслил сломить его гордыню. Повелел он одному своему последователю написать такое письмо: «Почтенный Мадхава пребывает в благодушии и праздности. А должно ему, забыв об усталости, как следует потрудиться, обратившись к древней учености. Через три года я сокрушу его блистательную славу». И на второй год, и на третий посылал он своего гонца, а когда собрался исполнить свое намерение, написал еще одно письмо: «Назначенный срок уже вышел. Искусность твоя в учености пусть остается такой, какая есть. Ныне я иду к тебе, и тебе следует знать об этом».

Мадхава, изрядно перепугавшись, предупредил своих последователей, а также и всех жителей селения, наказав, чтобы отныне никто не пускал к себе жить шраманов - людей иной веры, чтобы всем сообщили об этом и чтобы никто не смел нарушать этого указания. Тем временем, держа свой посох, Гунамати подошел к тому селению, где жил Мадхава. Жители города, соблюдая полученные указания, не пускали его к себе жить, а брахманы к тому же стали браниться: «Что за человек такой, с бритой головой и в странном одеянии? Убирайся отсюда поскорее и здесь не задерживайся». Бодхисаттва же Гунамати, стремясь сокрушить иноверца, надеялся остановиться на ночлег в этом селении и, пытаясь смягчить их, говорит примирительно: «Как ваше сообщество, стремясь к истине в мире, придерживается "чистого поведения", - так и я, стремясь к высшей истине, придерживаюсь "чистого поведения", и в этом мы одинаковы. Так почему же вы отторгаете меня?» Но брахманы не вняли его словам и выгнали его из селения. И вот попал он в большой лес, а в лесу этом во множестве бродили дикие звери, творя свои кровожадные дела.

Нашелся тогда один человек чистой веры. Боясь, что звери убьют Гунамати, он тайно пошел за ним, прихватив с собой посох. И сказал он, обращаясь к бодхисаттве: «В Южной Индии живет бодхисаттва Гунамати, слава которого достигает далеких мест. Он хотел прийти сюда на диспут, однако управитель этого селения, боясь утратить свою громкую славу, строго-настрого приказал всем не принимать шраманов. Опасаясь, как бы звери не убили Гунамати, я пришел сюда, чтобы быть с ним вместе и обеспечить ему безопасность. Ведь у него нет даже хижины». И сказал ему Гунамати: «Сколь же ты благороден, человек чистой веры! Ведь я и есть Гунамати». Как услышал это человек чистой веры, так проникся глубочайшим почтением и говорит, обращаясь к Гунамати: «Если правда то, что ты говоришь, то нам надо идти поскорее, выбраться из дремучего леса и остановиться где-нибудь на лугу». Человек чистой веры зажег факел и, зажав в руке лук, шел, поворачиваясь то влево, то вправо. Когда подошла к концу первая часть ночи, он сказал Гунамати: «Нужно идти - боюсь, что прознают люди, где ты, придут и убьют тебя». С благодарностью сказал ему Гунамати: «Не забыть мне твоего добродетельного поступка». И так они пошли, и приблизились к царскому дворцу, и говорят стражникам: «Вот шраман, который явился издалека и желает, чтобы царь дал ему разрешение на диспут с Мадхавой». Услышав об этом, царь пришел в изумление и сказал: «Это безрассудный человек!» И приказал послать своего чиновника к Мадхаве, объявить ему царский указ: «Объявился шраман-иноземец, и пришел он, чтобы вступить в диспут. Площадь для диспута уже вычищена и окроплена водой, о диспуте повсюду объявлено, и все ждут предстоящего обсуждения. Прошу тебя, будь снисходителен, приходи». Мадхава же говорит царскому гонцу: «Наверняка это знаток доктрины Гунамати из Южной Индии!» И ему отвечают: «Да». Как услышал об этом Мадхава, так в душе стал совсем безрадостен, но трудно было ему отговориться, и пришлось явиться на площадь для диспута. Царь этой страны и главные сановники, служилые люди и народ, знатные семьи - все собрались, желая послушать высокие речи. Гунамати первым излагал принципы своей школы - до тех пор, пока не опустилось солнце. Мадхава же, сославшись на старческий возраст и помутнение разума, прежде чем дать ответ, попросился вернуться домой для размышления. И так всякий раз, как возникало затруднение, он просился домой. Когда наутро он взошел на сиденье, то более не мог вести диспут, а к шестому дню у него изо рта пошла кровь, и он умер. Но перед кончиной он приказал жене: «Ты наделена высокой одаренностью. Не забывай перенесенного мною позора». Когда Мадхава умер, она скрыла это и похорон не устраивала. Надела она красивые одежды и пришла в собрание, где шел диспут. Тогда все зашумели и заговорили между собой: «Мадхава, будучи столь одарен, потерпел унижение от Гунамати и потому прислал вместо себя жену, чтобы была достигнута ясность, кто достойнее». Бодхисаттва же Гунамати говорит его жене: «Могу обуздать тебя, как я уже обуздал его». Жена Мадхавы, испытывая затруднение, отступилась. А царь сказал: «Что за таинственные слова сказаны тобою? Поясни». Гунамати сказал: «Увы! Мадхава мертв, и он просил ее пойти продолжить диспут со мной». Царь сказал: «Как ты узнал об этом? Прошу тебя, соблаговоли объяснить это».

Гунамати сказал: «Когда пришла его жена, на лице ее была смертельная бледность, и в ее речи звучала скорбь. Потому я и понял, что Мадхава мертв. "Могу обуздать тебя..." - эти слова имеют отношение к ее мужу». Царь послал посмотреть, так ли это, и выяснилось, что так и есть. Царь тогда сказал с благодарностью: «В Учении Будды - сокровенная истина. Следуя по стопам мудрецов, независимо ни от чего оно держится истинного пути, ниспосылая обращение всем живущим. Согласно старинным законам страны, добродетель неизменно должна быть вознаграждена». Гунамати сказал: «При всей моей невежественности в следовании Пути я с твердостью храню истину, чтобы в полной мере обеспечить существам просвещение и спасение. Когда я готов повести их за собой, то прежде всего я ломаю в них высокомерие, а лишь затем привожу к обращению. Теперь же прошу лишь об одном - чтобы селения, принадлежащие Мадхаве, великий царь передал монастырским людям на тысячу поколений вперед. И на все будущие времена будет ниспослано благо, которое станет расти непрестанно. Благословенная сила распространяется в мире лишь только благодаря тому, что охраняется людьми чистой веры. Следует поддерживать сангху ради распространения истинной веры, ради поощрения высшей добродетели». Тогда и построили этот монастырь, чтобы отметить место победы. Сразу после поражения Мадхавы в диспуте более десяти соблюдающих «чистое поведение» бежали в соседнюю страну, рассказали иноверцам о перенесенном унижении и набрали наиболее одаренных, чтобы прийти сюда и очистить себя от прежнего унижения. Царь, почитая Гунамати, сам пришел приглашать его: «Ныне иноверцы, не оценив свои силы, объединились и посмели ударить в "гонг диспута". Об одном прошу я великого учителя - сокрушить иноверцев». Гунамати сказал: «Пусть соберутся участники диспута». Ученые люди из иноверцев обрадовались и стали друг друга обнадеживать: «Сегодня наша сторона непременно одолеет его». Когда иноверцы принялись выкладывать свои утверждения, бодхисаттва Гунамати сказал: «Ведь теперь иноверцы являются беглецами. Согласно прежнему постановлению царя, все они стали недостойными людьми. Как же я ныне буду держать с ними диспут?» И сказал Гунамати: «Вот позади меня мальчик-служка, стоящий у сиденья. Он доверчиво слушает диспуты и стал весьма искушен в тонких вопросах, пока стоит рядом и постигает высокие речи». Передав ему сиденье, Гунамати сказал: «Располагайся и можешь вести диспут». Все пришли в смятение от такого странного повеления. А мальчик, служивший при сиденье, принялся разрешать трудные задачи. Его глубокие мысли били ключом, он давал ясные ответы. С третьего вопроса иноверцы потеряли нить рассуждения. Вновь гордыня была разбита, и «крылья поломаны». После диспута монастырь получил в свое ведение это селение.

К юго-западу от монастыря Гунамати примерно через 20 ли прибыл к одинокой горе. Здесь стоит монастырь, который был выстроен на месте заброшенного селения после того, как знаток доктрины Шилабхадра одержал победу в диспуте. Монастырь возвышается на обрывистой вершине и похож на ступу, в нем хранятся мощи. Этот знаток доктрины - из рода царя страны Саматата и брахман по происхождению. Смолоду он прилежно учился и отличался безупречным поведением. Странствуя по Индиям, он доискивался истинной мудрости и, прибыв в эту страну, в монастыре Наланда встретил бодхисаттву Дхармапалу. От него он услышал проповедь Учения, уверовал и просил разрешения носить «крашеную одежду». С истинным рвением стремясь к исчерпывающему познанию, он пытался найти путь к освобождению, до конца постиг высшую истину, раскрыл тончайший смысл слов. Славой своего имени он превосходил современников, знали о нем и в иных странах. А в Южной Индии жил иноверец. Перед ним раскрывалось сокровенное, он дознался до самой сути вещей. Он постиг сокрытое, проник в тончайшее. Когда услышал он о высокой славе Дхармапалы, в нем взыграла гордыня и разгорелась жестокая зависть. Преодолев горы и долины, он ударил в гонг, желая вступить в диспут, и говорит: «Я - человек из Южной Индии. Мне стало известно, что в этом царстве живет великий знаток доктрины. Хотя я и не слишком больших способностей, хочу с ним обстоятельно все обсудить». Царь говорит: «Есть такой - все так, как ты рассказываешь». И послал он своего чиновника, который стал упрашивать Дхармапалу: «В Южной Индии живет иноверец. Несмотря на расстояние в тысячу ли, он пришел сюда, желая состязаться в диспуте. Просим тебя об одном - прояви снисхождение, пойди к собравшимся на площади для диспута». Услышав об этом, Дхармапала надел свое одеяние и тотчас пошел туда. А его ближайший последователь Шилабхадра, способнейшие из младших учеников и старшие ученики стали спрашивать: «Почему ты идешь столь поспешно?» И сказал им Дхармапала: «С тех пор как погрузилось во мрак "солнце мудрости", сияет лишь "передаваемый светильник" . Иноверцев развелось, как муравьев. Приверженцы иных учений налетают, как пчелы. Потому-то я ныне так стремлюсь сокрушить их в диспуте». Шилабхадра и говорит ему: «Я с благоговением выслушал другие твои диспуты. Позволь же мне сокрушить иноверца». Дхармапала знал все о его прошлом и потому дал разрешение. В то время Шилабхадре было тридцать лет, в общине считали его совсем молодым, и все опасались, не трудно ли будет ему в одиночку справиться с этим. Дхармапала же, понимая, что монахам в общине неспокойно, стал успокаивать их, говоря: «Оценивая чью-либо высокую просвещенность, не стоит "судить о возрасте по зубам". Вижу уже сейчас, что он непременно нанесет им поражение». Когда наступил день диспута, сюда устремились люди из дальних и ближних мест, собрались все - и молодые и старые. Иноверец стал излагать главные принципы своего учения, исчерпывающе разъясняя самые сложные вопросы. Шилабхадра же, следуя за его утверждениями, раскрывал самую суть вещей и глубоко проникал в сокровенное. У иноверца слова иссякли, и он, устыдившись, отступился.

Царь, дабы вознаградить добродетель, отдал в дар Шилабхадре этот город. Знаток доктрины стал отказываться и сказал: «Кто носит "крашеную одежду", тот держится умеренности во владении имуществом и соблюдает чистоту. Зачем ему город?» И царь сказал: «"Царь дхармы" скитается во мраке, и "корабль мудрости" тонет в пучине . Не отмечают различий между благим и дурным, не поощряют ученых людей. Ради утверждения истинного Учения прошу тебя, будь милостив, прими мой дар». И знаток доктрины, более не настаивая на отказе, принял этот город. [Царь] построил монастырь - строго в соответствии с уставом, и передал ему этот город, совершив дарение с положенным ритуалом.

На юго-запад от монастыря Шилабхадры прошел 14-15 ли, переправился через реку Найранджану , прибыл в город Гайя . Город стоит на укрепленном месте. В нем мало жителей - только брахманы, около тысячи семей, потомки некогда жившего риши. Они не подчиняются царю и весьма почитаемы всеми. В 30 ли к северу от города есть чистый родник. В Индии его вода считается святой, и все, кто пил ее или в ней омылся, очищаются от грехов. К юго-западу от города прошел 5-6 ли, подошел к горе Гайя, с глубокими мрачными ущельями и грозными скалистыми вершинами. Согласно поверьям Индии, она считается чудесной горой. С давних времен правители, принимая престол и желая приобрести расположение людей, живущих в удалении, и стремясь, чтобы грядущие поколения чтили их добродетель, непременно восходят на гору, совершают здесь обряд и объявляют о своем воцарении. На вершине горы стоит каменная ступа высотой около 100 чи, построенная царем Ашокой. В ней сокрыта сила провидения, и временами она излучает чудесный свет. Здесь в прошлые времена Татхагата произнес «Баоюнь[-цзин]» и другие сутры.

К юго-востоку от горы Гайя стоит ступа. Здесь был город, в котором родился Кашьяпа. К югу отсюда стоит ступа рядом с тем местом, где Гаякашьяпа и Надикашьяпа поклонялись огню.

К востоку от места, где Гаякашьяпа поклонялся огню, переправился через большую реку, подошел к горе Прагбодхи . Здесь Татхагата шесть лет предавался аскезе, так и не достигнув состояния правильного просветления. После этого он оставил самоистязание и принял кашу на молоке. Отсюда он шел на северо-восток и, странствуя, увидел, что на этой горе место уединенное и сокрытое. Намерившись здесь достичь правильного просветления, по северо-восточному склону взошел он на ее вершину. Но тут земля сотряслась и гора закачалась, а дух горы испугался и говорит бодхисаттве: «Эта гора - не та "земля заслуг", где достигается правильное просветление. Если ты остановишься здесь и войдешь в "алмазное самадхи", тотчас сотрясется земля и гора обрушится». Бодхисаттва стал спускаться по южной стороне и остановился на середине склона. Там, тыльной стороной к скале и выходом в сторону горного ручья, стоит большая каменная келья. В ней бодхисаттва сел, скрестив ноги. И вновь земля сотряслась, и гора в другой раз закачалась, и дэва Чистой Обители прокричал в воздухе: «Это не то место, где суждено Татхагате достичь правильного просветления. На юго-запад отсюда в 14-15 ли, недалеко от места, где происходило самоистязание, стоит дерево пиппала, и под ним - "алмазный трон" . Все будды прошлого и будущего достигают правильного просветления на том месте. Прошу, иди сейчас же туда». Когда бодхисаттва поднялся, дракон, живущий в пещере, сказал: «Эта пещера чиста и лучше всех других. Можно и здесь достичь мудрости. Желаю только одного: яви милосердие, не покидай этого места». Бодхисаттва, узнав, что это не то место, где суждено достигнуть цели, и стремясь исполнить желание дракона, оставил здесь свою тень и ушел. Дэвы шли впереди, направляясь к дереву бодхи. Во времена царя Ашоки там, где бодхисаттва восходил в гору, и там, где спускался, - везде установлены памятные знаки и построены ступы. Хотя они и различны по величине, им равным образом присущи чудесные знамения: либо в воздухе сыплются цветы, либо свет сияет в темноте. Каждый год в день окончания «тихой жизни» монахи и миряне из разных мест восходят на нее, чтобы совершать дарения. Они проводят там ночь и затем возвращаются.

От горы Прагбодхи шел на юго-запад 14-15 ли, подошел к дереву бодхи. Оно окружено стеной, сложенной из кирпича. Стена высокая и прочная, длинная в направлении с востока на запад и короткая в направлении с юга на север, в окружности имеет около 500 бу. Редкостные деревья, на которых цветут знаменитые цветы, смыкаются своею тенью, а земля покрыта изысканными растениями со и другими удивительными травами. Главные ворота выходят на восток, к реке Найранджане. У южных ворот расположен большой пруд, покрытый цветами. На западе - глухая стена, северные ворота выходят к большому монастырю. Внутри ограды священные памятники стоят вплотную друг к другу: либо ступы, либо вихары. Правители, верховные сановники и люди знатных родов из всех стран Джамбудвипы построили их ради почитания и продолжения завещанного учения, отмечая памятные места.

Посреди ограды дерева бодхи находится «алмазный трон». В прошлые времена, в самом начале бхадракальпы, он появился вместе с возникновением земли. Он покоится посередине «великого тысячекратного мира, состоящего из трех тысяч миров» . Внизу достигает «золотого колеса» , вверху подходит близко к поверхности земли. Он создан из алмаза и в обхвате имеет около 100 бу. Тысяча будд бхадракальпы сидели на нем, входя в «алмазное самадхи», отчего и называют его «алмазным троном». Поскольку на нем достигают «пути святости», его называют также «местом Пути». Когда сотрясается вся земля, один только он не покачнется. И вот почему: когда Татхагата намеревался достичь правильного просветления, то ходил в эти четыре угла, и вся земля содрогалась. Потом подошел к этому месту, и она успокоилась, перестала качаться. С тех пор как наступил период разрушения кальпы, а истинное Учение стало приходить в упадок, его затянуло песком, и более нельзя его видеть. После нирваны Будды правители разных стран, узнав о проповеди Будды, согласно которой «алмазный трон» будет измерен, обозначили его края двумя статуями бодхисаттвы Авалокитешвары, помещенными по южную и северную его стороны и сидящими с лицами, обращенными на восток. Старые люди говорят: когда эти статуи бодхисаттвы станут уже не видны, наступит конец Учения Будды. Ныне бодхисаттва, который находится в южном углу, погружен почти по грудь.

Дерево бодхи, которое стоит над «алмазным троном», - это дерево пиппала. В прошлые времена, когда Будда пребывал в мире, его высота достигала нескольких сотен чи, но мало-помалу происходит его разрушение, и высоты осталось 4-5 чжанов. Под ним сидел Будда, когда достиг правильного просветления, и потому его называют деревом бодхи. Его ствол желто-белый, а листья на ветвях - ярко-зеленые. Ни зимой, ни летом они не вянут и не теряют свежести. Лишь тогда, когда приближается день нирваны Татхагаты, каждый раз увядают все листья, но через мгновение снова становятся прежними. Потому в этот день правители разных стран, монахи и миряне из других областей собираются здесь тысячами десятков тысяч, хотя их никто не созывает. Поливают его душистой водой, омывают ароматным молоком, при этом играют музыку, рассыпают ароматные цветы, зажигают светильники - и так до конца дня все они совершают приношения.

После паринирваны Татхагаты, когда царь Ашока только что унаследовал престол, в своей вере он следовал ложному пути. Намереваясь уничтожить следы, оставленные Буддой, он двинул свое войско и сам отправился вместе с ним. Они вырвали корни, а ствол, листья и ветви с листвой порубили на мелкие части. В нескольких десятках бу к западу от этого места сложили все в кучу, и он приказал брахманам, которые служат огню, все сжечь и принести в жертву дэвам. Еще не утихли пламя и дым, как вдруг выросло два дерева прямо посреди свирепого огня, и пышная листва сохранила свой зеленый цвет. Потому это дерево называют также «обугленным деревом бодхи». Узрев такое, царь Ашока был поражен и раскаялся в содеянном. Ароматным молоком поливал он остатки корней. Еще до того, как настало утро, дерево ожило и стало таким, как прежде. Увидев такое чудо, царь возликовал и собственноручно стал совершать приношения. Пребывая в радости, он забыл вернуться домой. Царица же, будучи привержена иной вере, тайно послала человека, чтобы, как пройдет первая часть ночи, снова сломать дерево. Когда царь Ашока поутру намерился совершить обряд почитания, то увидел лишь только пень. Сокрушаясь еще более, он стал молиться со всей искренностью и орошать дерево ароматным молоком. Не прошло и дня, как оно ожило вновь. Царь в глубоком благоговении окружил его стеной из кирпича и камня высотой около 10 чи, которая видна и ныне.

Недавний царь Шашанка, будучи иноверцем, намерился уничтожить Учение Будды. Разрушил монастырь, стал истреблять дерево бодхи. Он вырыл землю до самых родников, но корням так и не было конца. Тогда он стал жечь их огнем и обливать соком сахарного тростника, желая сжечь их дотла, чтобы они прекратили давать побеги. Несколько месяцев спустя Пурнаварман , царь страны Магадхи, последний потомок царя Ашоки, услышав об этом, сказал со вздохом: «"Солнце мудрости" уже погрузилось во тьму, и осталось лишь дерево Будды. Ныне оно вновь изничтожено. Что же теперь узреет живая душа?» Телом упал он на землю, скорбя о живых существах. Молоком, собранным от нескольких тысяч коров, стал поливать корни. Прошла ночь, и дерево ожило, поднявшись до 1 с небольшим чжана высоты. Боясь, что дерево срубят, он окружил его высокой каменной стеной, высотой 2 чжана и 4 чи. Потому ныне крона дерева бодхи возвышается над каменной стеной на 2 с лишним чжана.

К востоку от дерева бодхи стоит вихара высотой 160-170 чи. Ширина ее фундамента по передней стороне около 20 бу, она сложена из синего кирпича и обмазана известью. В нишах, расположенных друг над другом, - золотые статуи. На стенах по четырем сторонам - редкостного образца резьба: или в виде гирлянд, или это изображения дэвов и риши, а поверху расположены плоды амалаки из золота и меди. С восточной стороны построено здание, три этажа которого разделены карнизами. Стропила, столбы, коньковые балки, двери и окна - все украшено резьбой, позолоченной и посеребренной, а промежутки заполнены выделкой из драгоценных камней. Внутренние помещения, скрытые от взора, выходят во дворы, расположенные тремя ярусами. Слева и справа от внешних ворот имеются ниши: по левую сторону - статуя бодхисаттвы Авалокитешвары, по правую сторону - статуя Милосердного бодхисаттвы. Они отлиты из светлого серебра и высоту имеют около 10 чи. Эта вихара стоит на месте, где в прежние времена царь Ашока построил малую вихару, а расширенную заново отстроил один брахман.

Жил некогда брахман, который не верил в Учение Будды и поклонялся дэве Махешваре. Узнав о том, что дэва пребывает на Снежных горах, вместе с младшим братом он отправился туда молиться об исполнении желаний. И сказал ему дэва: «Все, кто молится об исполнении желаний, должны обладать "плодом заслуг". Если ты совершаешь моление, не имея его, то я не могу исполнить то, о чем ты просишь». Брахман сказал: «Какую же можно посеять заслугу, чтобы ты исполнил мои заветные желания?» И дэва сказал: «Если хочешь взрастить семена добра, стремись обрести "поле заслуг". Дерево бодхи - то самое место, где был обретен "плод будды". Должно тебе поскорее вернуться назад, пойти к дереву бодхи, построить там большую вихару и выкопать большой пруд. Благодаря этим приношениям желаемое тобой тотчас исполнится». Получив указания дэвы, брахман преисполнился великой веры. Следуя друг за другом, вернулись они домой. Старший брат, построил вихару. Младший брат выкопал пруд. Вслед за тем они совершили большие приношения. Усердно просили они об исполнении своих заветных желаний, и все результаты последовали. Брахман стал важным сановником при царе. Все свое жалованье отдавал он на совершение дарений. Когда вихара была готова, он бросил клич, призывая умельца, чтобы он написал изображение Татхагаты, который только что стал Буддой. Миновали годы и месяцы, а ни один человек не откликался на призыв. Прошло много времени, и объявился брахман, который пришел и заявил общине: «Я должным образом напишу прекрасный лик Татхагаты». Община говорит: «Ныне ты собираешься создать изображение. А что тебе для этого нужно?» И тот говорит: «Посреди вихары следует положить ароматную пасту, а также лампу, которая будет светить мне. После того как я войду, накрепко затворите двери. Как пройдет шесть месяцев, можно будет их открыть». Монахи все сделали так, как он велел. Когда прошло четыре месяца и не вышел еще шестимесячный срок, община, удивляясь необычности происходящего, открыла двери, чтобы посмотреть, что там. И увидели они: внутри вихары - изображение Будды, сидящего в величественной позе со скрещенными ногами. Правая нога покоится сверху, левая рука лежит, правая рука опущена вниз, лицо обращено на восток, и сидит он торжественно, как при жизни. Трон высотой 4 чи и 2 цуня, шириной 1 чжан, 2 чи и 5 цуней. Сам образ высотой 1 чжан, 1 чи и 5 цуней, между коленями - 8 чи и 8 цуней, в плечах - 6 чи и 2 цуня. На ступнях имеются отличительные знаки , а милосердный лик его совсем как подлинный. Только над правой грудью не докончена обводка из пасты и самоцветов. Не увидев здесь человека, они сочли все это за чудесное знамение. Все в общине были опечалены и стали усердно разузнавать, что это было. И нашелся один шраман, искренний и правдивый в помыслах своих, который видел во сне, как явился брахман и поведал: «Я - Милосердный бодхисаттва. Боясь, что в мысли своей умельцы не смогут угадать, каков был священный образ, я сам пришел сюда, чтобы написать изображение Будды. Правая рука его опущена вниз. В прошлом, когда Татхагата намеревался обрести "плод будды" и явился губитель Мара, чтобы соблазнять его, духи земли пришли предупредить Татхагату. Когда первый дух появился снизу, чтобы помочь Будде и побороть Мару, Татхагата ему сказал: "Ты не беспокойся. Силой терпения я непременно возьму верх над ним". А когда царь Мара сказал: "Кто будет свидетельствовать?" - Татхагата опустил руку, указывая на землю, и сказал: "Вот здесь свидетель". И тотчас второй дух земли показался наружу, чтобы свидетельствовать. Потому-то ныне изображенная рука так же, как в прошлом, опущена вниз». Монахи, восприняв это чудесное знамение, не могли не опечалиться. На том месте над грудью, что было не обведено, они поместили много драгоценностей, а на голову надели драгоценный убор с жемчужной лентой, украшенный редкими камнями.

Царь Шашанка после истребления дерева бодхи решил уничтожить это изображение. Узрев же сей милосердный лик, он почувствовал в душе беспокойство, повернул колесницу и отправился назад. Он приказал своему сановнику: «Должно убрать это изображение Будды и поместить здесь образ дэвы Махешвары». Сановник, получив указание, перепугался и сокрушенно говорит: «Если я разрушу изображение Будды, то навлеку на себя несчастья на многие кальпы вперед. Если же ослушаюсь царя, то он казнит меня и истребит мой род. И так и этак - все одно. Как же мне поступить?» Тогда он призвал искренно верующего, поручив ему поступить следующим образом. Перед изображением Будды тот выстроил кирпичную стену. Смущенный оттого, что стало темно, он поставил зажженный светильник [перед Буддой]. На кирпичной стене он написал дэву Махешвару и, закончив работу, пошел докладывать. Когда царь услышал об этом, он впал в смятение, на теле его появились волдыри, плоть разорвалась, и через недолгое время он скончался. Сановник помчался обратно и разобрал преграждающую стену. Хотя прошло много дней, лампа так и не погасла. Изображение существует и поныне, и чудесная работа осталась безупречной. Поскольку оно находится в темном помещении, светильники меняют здесь без перерыва. Кто желает узреть милосердный лик, тот не может рассмотреть его в подробностях, и это должно делать непременно утром, держа в руках большое зеркало. Лучи света попадают внутрь и создают освещение, и тогда можно видеть священные знаки. Те, кто повидал их, еще больше проникаются чувством печали. Татхагата достиг правильного просветления на 8-й день 2-й половины индийского месяца вайшакха, что у нас соответствует 8-му дню 3-го месяца. Согласно же школе стхавира, он достиг правильного просветления на 15-й день 2-й половины месяца вайшакха, что у нас соответствует 15-му дню 3-го месяца. В то время Татхагате было тридцать или, как еще говорят, тридцать пять лет.

К северу от дерева бодхи - место хождения Будды. После того как Татхагата достиг правильного просветления, он не поднялся с трона, а семь дней предавался самадхи. Когда же он встал, то направился к северу от дерева бодхи и семь дней ходил вперед и назад на восток и на запад, на расстояние около 10 бу. Чудесные цветы отмечают его следы, восемнадцать отпечатков. Впоследствии люди выстроили здесь кирпичную ограду высотой около 3 чи. Согласно старинному поверью, эта ограда у священных следов отображает, долгой или краткой будет жизнь человека. Если сначала преисполниться искренним желанием, а потом измерить ее, то в соответствии с тем, долгая или краткая предстоит жизнь, произойдет ее увеличение или уменьшение, которое и подсчитывают.

К северу от Ограды Хождения, слева от дороги, на большом камне, внутри большой вихары есть статуя Будды, глаза у которой открываются и глядят. В прошлом Татхагата на этом месте семь дней созерцал дерево бодхи, не отводя взгляда в течение всего этого времени. Дабы выразить благодарность дереву, он столь благоговейно взирал на него.

К западу от дерева, недалеко, внутри большой вихары стоит статуя Будды из желтой меди, украшенная редкостными камнями и обращенная лицом на восток; перед ней - синий камень с чудесными знаками необычного вида. Когда в прошлые времена Татхагата достиг правильного просветления, царь Брахма возвел здесь зал из «семи драгоценностей», а владыка Шакра создал трон из «семи драгоценностей». Сидя на нем и размышляя в течение семи дней, Будда испускал чудесный свет, который освещал дерево бодхи. Когда святость прошедших времен стала уже далека, драгоценности превратились в камни.

К югу от дерева бодхи, недалеко, стоит ступа высотой около 100 чи, построенная царем Ашокой. Здесь бодхисаттва совершил омовение в реке Найранджане, когда намеревался направиться к дереву бодхи. Он подумал: «Из чего сделать сиденье? Надо поискать чистой травы, как только наступит рассвет». Тогда небесный владыка Шакра превратился в человека, который скосил траву и нес ее на спине, идя по дороге. А бодхисаттва обратился к нему: «Можешь ли ты оказать милость, отдать мне траву, которую ты несешь?» Превратившийся человек услышал это повеление и благоговейно преподнес траву. Бодхисаттва получил ее и, держа в руках, пошел дальше. К северо-востоку от места получения травы, недалеко, стоит ступа. Здесь - место, где бодхисаттве, в то время как ему предстояло обрести «плод будды», было явлено знамение - стая синих птичек. В Индии это считают за счастливое предзнаменование, и потому дэвы Чистой Обители, следуя обычаю этого мира, окружили его стаей птичек, стремясь отметить его святость.

К востоку от дерева бодхи, слева и справа от большой дороги, стоит по ступе. Здесь место, где царь Мара искушал бодхисаттву. Когда бодхисаттва намеревался обрести «плод будды», царь Мара уговаривал его стать «царем Колеса». Когда же замысел его не удался, он был весьма удручен и вернулся к себе. Явились дочери царя Мары, чтобы соблазнять бодхисаттву, и своей чудесной силой он превратил их обольстительную красоту в старческую дряхлость. Опираясь на палки от слабости и ведя друг друга за руки, они вернулись домой.

К северо-западу от дерева бодхи, внутри вихары, есть статуя будды Кашьяпы, которая славится своей святостью и временами испускает свет. Как гласят древние записи, если человек с искренним чувством семь раз обойдет ее вокруг, он обретет знание мест своих рождений в прошлых жизнях.

К северо-западу от вихары будды Кашьяпы - две кирпичные камеры, и в каждой - изображение духа земли. В прошлом, когда Татхагата намеревался достичь правильного просветления и явился Мара, оба они свидетельствовали Будде. Впоследствии люди в память об этом благом деянии написали изображения, отмечая их добродетель.

К северо-западу от ограды дерева бодхи, недалеко, стоит ступа, называемая Пряность Юйцзинь, высотой около 40 чи, построенная старшиной-купцом из страны Цаоцзюйто. Некогда в стране Цаоцзюйто был влиятельный старшина купцов. Он поклонялся дэвам и духам, молился им о приобретении заслуг, а к Учению Будды относился пренебрежительно и не верил в «причины и плоды» . Через некоторое время во главе товарищества купцов отправился он по торговым делам. Плыли они на корабле в Южном море, налетел ветер, и сбились они с пути. Поднялись большие волны, бушевал ураган. Прошло три года, запасы пропитания у них иссякли, и нечем было утолить голод. Люди на том корабле утром не знали, что будет вечером. Прилагая все силы, в единодушии стали они служить дэвам, но, сколько усердия ни прилагали, сокровенные силы не приходили на помощь. И вдруг они увидели большую гору, с обрывистыми скалами и острыми вершинами. На ней горели два солнца, и свет их соединялся в двойном сиянии. Тогда все купцы, утешая друг друга, заговорили: «Мы обрели счастье, встретив эту большую гору. Нужно нам здесь остановиться и как следует отдохнуть». А старшина купцов сказал: «Это не гора, это рыба-макара . Обрывистые скалы и острые вершины - это ее плавники, а два солнца, что сияют разом, - это ее пылающие глаза». И не успел его голос стихнуть, как паруса на корабле захлестнуло шквалом. Тогда старшина купцов сказал своим товарищам: «Я слышал, что бодхисаттва Авалокитешвара дарует избавление от бедствий. Следует каждому из нас со всей искренностью взывать к его имени». И они в один голос стали произносить его имя, изъявляя свою преданность. Крутая гора тотчас исчезла, и два солнца погасли. И внезапно увидели они шрамана с посохом, вознесенного в вышине, с видом достойным и сдержанным. Пришел он на помощь тонущим, и в тот же миг они оказались в своей стране. Потому они прониклись твердою верой, устремились к поиску заслуг и стали «невозвращающимися» . Построили ступу, с положенным ритуалом совершили приношение пряностью юйцзинь и сверху донизу покрыли ступу обмазкой. Вера его возросла, и, ведя за собой товарищей, отправился он почтить священные следы, увидеть дерево бодхи. Не было у них отдыха, чтобы говорить о возвращении. Прошло время от начала до конца месяца, купцы-товарищи вместе гуляли и тогда друг другу говорят: «Горы и долины отделяют нас от родной страны, и так она далека. Но пока мы здесь, кто будет орошать водой и обметать прежде построенную нами ступу?» Закончив такую речь, обошли они круг - и вдруг на этом месте появилась ступа. Не понимая, откуда она возникла, в изумлении осмотрели они ее и видят - это та самая ступа, что построена ими в родной стране. Потому ныне в Индии называют ее Юйцзинь.

У юго-восточного угла ограды дерева бодхи, рядом с деревом ньягродха, есть ступа. Около нее - вихара, в которой создано изображение сидящего Будды. В прошлые времена, когда Татхагата только что обрел «плод будды», великий царь дэвов Брахма на этом месте просил его повернуть колесо саддхармы .

Внутри ограды дерева бодхи по четырем углам - ступы. В прошлом, когда Татхагата пришел сюда, получил благодатную траву и направился к дереву бодхи, то сначала ходил многократно в четыре стороны, и вся земля сотрясалась, когда же он подошел к «алмазному трону» - тотчас все стихло. Внутри ограды дерева священные следы расположены столь тесно, что трудно все перечислить.

За пределами ограды дерева бодхи, с юго-западной стороны, стоит ступа. Здесь было в старину жилище двух дочерей пастуха, которые преподнесли кашу на молоке . Рядом - ступа на том месте, где дочери пастуха варили кашу. Поблизости от этой ступы - место, где Татхагата принял кашу. К югу от дерева бодхи, за воротами - большое озеро, около 700 бу в окружности. Прозрачные воды его сияют, как зеркало. Это сокровенное жилище драконов и рыб. Озеро было выкопано братьями-брахманами по велению дэвы Махешвары.

Далее к югу - озеро, которое сотворил для Будды владыка дэвов Шакра, когда в прошлом Татхагата только что достиг правильного просветления и пожелал здесь совершить омовение. По западную сторону озера есть камень, который перенес сюда из Снежных Гор владыка дэвов Шакра, когда Будда выстирал свою одежду и пожелал здесь ее просушить. Рядом стоит ступа. На этом месте Татхагата сшивал ветхую ткань. Далее на юг, посреди рощи - ступа на том месте, где Татхагата принял ветхую ткань, которую преподнесла ему бедная старуха . К востоку от озера, сотворенного владыкой дэвов Шакрой, посреди рощи - озеро царя драконов Мучилинды. Вода в нем темная и прозрачная, сладкая на вкус. На западном берегу его стоит вихара, в которой создано изображение Будды. В прошлом, когда Татхагата только что достиг правильного просветления, на этом месте он семь дней сидел в покое, погрузившись в самадхи. Этот царь драконов тем временем охранял Татхагату. Он семью кольцами обвил свое тело вокруг Будды и, вытянув свои многочисленные головы, сделал из них подобие зонта. Потому на восточном берегу озера есть его жилище.

К востоку от озера дракона Мучилинды есть изображение изможденного Будды. Рядом - место его хождения, протяженностью около 70 бу. По южную и северную сторону стоят деревья пиппала. С древних времен и доныне как знатные, так и простые люди, страдающие от болезней, умащают изображение благовонным маслом, и многие получают избавление. Здесь - то самое место, где бодхисаттва предавался самоистязанию. Татхагата покорил иноверцев, получил просьбу Мары и затем шесть лет предавался самоистязанию - каждый день ел одно конопляное зерно и одно пшеничное зерно. Обликом стал он изможден, кожа и плоть его иссохли. Здесь место, где он ходил вперед и назад, после того как встал, ухватившись за дерево.

Рядом с деревом пиппала, где бодхисаттва предавался самоистязанию, есть ступа. Здесь - место, где жили Аджнята Каундинья и его люди, и было их пятеро. Когда царевич покинул дом, сначала он странствовал по горам и низинам, находя приют в лесах, у родников. В то время царь Шуддходана повелел тем пятерым последовать за ним. Когда царевич предавался самоистязанию, Каундинья и его люди также усердствовали в исканиях.

К юго-востоку от места, где жили Каундинья и его люди, стоит ступа там, где бодхисаттва вошел в реку Найранджану и совершил омовение. Здесь поблизости бодхисаттва получил молочную кашу.

Рядом - ступа на месте, где старшины-купцы совершили дарение жареного зерна и меда. Будда пребывал под деревом, сидя со скрещенными ногами, сохраняя покой и молчание, обретая радость освобождения. Через семь дней он вышел из самадхи. В то самое время два старшины-купца шли вдоль опушки леса, и к ним обратился лесной дух, говоря: «Ныне здесь пребывает царевич из рода шакьев, и он только что обрел "плод будды". Всецело погрузившись в самадхи, в течение сорока девяти дней он ничего не ел. Если преподнесете ему, что имеете, приобретете большую заслугу». Тогда каждый из двух старшин-купцов принес жареного зерна и меда, чтобы преподнести их в дар, и Почитаемый в Мире принял его.

Рядом с тем местом, где почтенные люди совершили дарение зерна, стоит ступа - здесь четыре царя дэвов преподнесли патру. Когда старшины-купцы совершили дарение жареного зерна и меда, Почитаемый в Мире подумал: «В какой же сосуд положить это?» И тотчас с четырех сторон явились четыре царя дэвов. Каждый из них держал в руках золотую патру, чтобы принести ее в дар. Однако Почитаемый в Мире, сохраняя молчание, не принял дара, ибо тому, кто «ушел из дома», не должно владеть таким сосудом. И четыре царя дэвов, оставив сосуды из золота, преподнесли сосуды из серебра, а затем - из хрусталя, агата, раковины, перламутра и иные патры. И таким же образом Почитаемый в Мире не принял дара. Тогда каждый из четырех царей дэвов, удалившись сначала в свой дворец, преподнес каменную патру, сверкающую пурпурным отливом. Когда они вновь совершили такое подношение, то Почитаемый в Мире, дабы не отказывать одному, принимая у другого, принял все, сложил их в стопку и сжал, соединив в одну патру. Потому на поверхности ее заметны четыре стыка.

Недалеко от места, где четыре царя дэвов преподнесли патру, есть ступа. Здесь Татхагата проповедовал учение своей матери. Когда Татхагата достиг правильного просветления, его стали называть «учителем дэвов и людей», и тогда его мать Майя, покинув небесный дворец, спустилась на это место. Почитаемый в Мире, сообразно подходящему случаю, представил ей Учение ради пользы и благодати. Рядом - высохшее озеро, на берегу его стоит ступа. Здесь место, где в прошлые времена Татхагата явил чудесные превращения и обращал [людей] в соответствии с предопределением.

Рядом с местом явления чудесных превращений есть ступа на том месте, где Татхагата обратил трех братьев Урувилвакашьяпов , а затем и тысячу их последователей. Татхагата, исполняя свой долг «благого вождя», при каждой возможности обращал людей. В то время пятьсот их последователей пожелали принять Учение Будды. Кашьяпа сказал: «Я тоже, с вами вместе, отказываюсь от пути заблуждений». И тогда, следуя друг за другом, пришли они к тому месту, где пребывал Будда. Татхагата воззвал к ним: «Снимите одежды из оленьих шкур. Выбросите утварь для жертвоприношений огню». И брахмачарины, с почтением восприняв священное поучение, бросили одежду и вещи в реку Найранджану. Надикашьяпа, видя, что сосуды для жертвоприношений плывут по течению, вместе, со своими последователями пошел вслед за братом. Поняв, что тот встал на новый путь, он тоже надел «крашеную одежду». Когда Гаякашьяпа с двумястами его последователями узнал, что его брат отринул свое учение, то и они пришли к Будде, желая совершенствоваться в праведном поведении.

К северо-западу от места обращения братьев Кашьяпов есть ступа. Здесь Татхагата покорил огненного дракона, которому поклонялись Кашьяпы. Намереваясь обратить этих людей, Татхагата прежде покорил того, кого они почитали. Остановился он в жилище огненного дракона брахмачаринов. Когда закончилась первая часть ночи, дракон стал изрыгать дым и пламя. Будда же тотчас вошел в самадхи, над ним поднялось огненное свечение, и жилище наполнилось яростным пламенем. Боясь, что огонь погубит Будду, наставники брахмачаринов в сострадании не замедлили броситься к нему с горестными криками. Тогда Урувилвакашьяпы обратились к своим ученикам: «Глядим на него и видим: то не огонь горит, а шраман покоряет огненного дракона». После этого Татхагата посадил огненного дракона в патру и наутро отнес показать его последователям иноверцев.

Рядом есть ступа на месте, где вошли в нирвану пятьсот пратьекабудд.

К югу от озера дракона Мучилинды - ступа на месте, где Кашьяпа спасал Татхагату, тонущего в воде. Когда братья Кашьяпы проповедовали свое колдовское учение , повсюду с восхищением взирали на их доблесть, и простой народ тянулся к ним. Почитаемый в Мире, уводя за собой заблуждающихся и проявляя свое великое могущество, покорял их и обращал. Раскинул он темную тучу, пролился ужасный ливень, и только вокруг того места, где пребывал Будда, не было воды. Кашьяпа, увидев такую тучу и дождь, сказал, обращаясь к своим последователям: «Место, где живет шраман, погружается в пучину». Поплыли они на лодке, чтобы спасти его, и видят: Почитаемый в Мире ступает по воде, как по земле. Там, где он шел посреди потока, воды раздвигались и появлялся песок. Увидев это, Кашьяпа смирился перед ним и удалился.

К востоку от ограды дерева бодхи, за воротами ее на расстоянии 2-3 ли, есть жилище слепого дракона. Дракон этот, навлекший на себя несчастье накопленными в прошлой жизни деяниями, в воздаяние получил рождение слепого. Когда Татхагата ушел с горы Прагбодхи, желая следовать далее к дереву бодхи, и проходил мимо этого жилища, дракон внезапно прозрел. Увидел он бодхисаттву, направляющегося к дереву Будды, и говорит бодхисаттве: «О милосердный! Сегодня же, совсем недолго осталось, достигнешь ты правильного просветления. Глаза мои уже давно в слепоте и мраке, но лишь только в мире появляется Будда, как мои глаза тотчас прозревают. Когда в течение бхадракальпы являлись в мир три будды прошлого, я каждый раз обретал зрение. О милосердный! Когда ты подошел сюда, глаза мои внезапно открылись, и потому-то я знаю, что ты вот-вот станешь Буддой».

У восточных ворот ограды дерева бодхи есть ступа на том месте, где царь Мара устрашал бодхисаттву. Когда царь Мара узнал, что бодхисаттва скоро достигнет правильного просветления, а соблазнить и смутить его не удалось, он решил попытаться его напугать. Собрав духов, Мара привел в готовность свое войско, построил воинов и двинулся вперед, намереваясь устрашить бодхисаттву. Поднялся ветер, полил дождь, начался ураган, разразилась гроза, настала кромешная тьма. Разгорелся огонь, пошел дым, взметнулся песок, посыпались камни. Казалось, что это копья и щиты, луки и стрелы. Бодхисаттва же вошел в самадхи «великое милосердие» и все это оружие превратил в цветы лотосов. Войско Мары было напугано, помчалось прочь и рассеялось.

Недалеко в стороне есть две ступы, построенные владыкой Шакрой и царем Брахмой.

К северу от дерева бодхи, за воротами - монастырь Махабодхи , построенный царем страны Синхалы . В нем шесть дворов, а строения имеют по три этажа. Вокруг - стена высотой 3-4 чжана. Убранство выполнено лучшими мастерами, которые сочетали красную и синюю краски. Что касается изображения Будды, то оно отлито из золота и серебра, в полном благолепии и по бокам убрано драгоценными камнями. Ступы сверху донизу и во всю ширину красиво украшены. В них содержатся мощи Татхагаты. Мощи-кости величиной с фалангу пальца, блестят белизной, источая свет изнутри. Мощи-плоть величиной с жемчуг, цвета голубовато-красного. Каждый год в полнолуние того месяца, когда Будда совершал чудеса, их выносят показать людям, и в течение этого времени то сияет свет, то сыплются сверху цветы. Монахов здесь более 1000 человек, они исповедуют учение «большой колесницы» школы стхавира . Они благочестиво соблюдают правила винаи, в поведении строги и добродетельны.

В прошлые времена царь страны Синхалы, что среди Южного моря, по свойству своей натуры глубоко уверовал в Учение Будды. И был у него брат, который «ушел из дома». Устремившись к святым местам, где бывал Будда, он отправился в странствия по Индии. В монастырях, в которые он заходил по пути, встречали его с пренебрежением, как чужестранца. И вот вернулся он в родную страну. Царь сам вышел ему навстречу, шраман же только вздыхал горестно и не мог произнести ни слова. Царь сказал: «Что же так тяготит тебя, если ты в такой глубокой печали?» Шраман сказал: «Будучи спокоен при влиятельности нашей страны, я отправился на поиски истинного пути и странствовал по чужим землям. Целый год, терпя то холод, то зной, я подвергался лишь оскорблениям, а речи мои все встречали насмешками. Если мне горестно от такого унижения, как я могу радоваться?» Царь сказал: «Вот как! О чем же это говорит?» А тот отвечает: «Я искренно желаю, чтобы великий царь, устремившись помыслами своими к "полю заслуг", построил монастыри во всех Индиях. Отметив таким образом святые места, ты к тому же оправдаешь высокое имя и те заслуги, которые были накоплены прежними царями, и заслужишь благодарность потомков». Царь сказал: «Деяние это весьма благородно. Жаль, что я услышал об этом так поздно». Тогда он собрал все сокровища страны и послал в дар индийскому царю. Тот царь, приняв дары и воздавая должное за такую заботу, исходящую из дальних областей, сказал, обращаясь к послам: «Что я теперь должен исполнить в благодарность, каково данное вам повеление?» Послы ему говорят: «Царь страны Синхала приветствует великого благословенного царя Индии. Могущество и добродетель великого царя славится повсюду, и милости его простираются на далекие расстояния. Шраманы подвластной тебе земли стараются соблюсти благочестие и странствуют по территории властвующего государства, дабы посетить и почтить святые места. Они заходят в монастыри и не могут найти в них приюта, терпят притеснения и в унижении возвращаются домой. У нас есть великий замысел - для тех, кто в будущем будет совершать это деяние, построить во всех Индиях по одному монастырю. Странствующие монахи обретут место, где смогут отдохнуть. Между двумя странами установятся добрые отношения, и перемещение людей будет происходить непрестанно». Царь сказал: «В тех святых местах, где остались следы пребывания Татхагаты, я разрешаю построить по одному». Получив такой ответ, послы вернулись с докладом об исполнении поручения, и их приветствовали все сановники. Затем собрали шраманов, чтобы обсудить, в каких местах нужно строить. Шраманы сказали: «Все будды прошлого и будущего обретали святость у дерева бодхи. Нет лучшего места, чтобы исполнить этот замысел». Тогда-то, пожертвовав сокровища из казны, построили этот монастырь, предназначенный для сангхи этой страны. Совершив положенные приношения, выгравировали на меди такую надпись: «Совершение дарений повсюду и беспристрастно - вот поучение всех будд. Милосердная помощь, оказываемая при каждой возможности, - мудрое наставление святых прошлого. Ныне я, ничтожный, наследуя деяния царей, с должным ритуалом построил монастыри, повсюду отметив священные места, оправдав заслуги предков и творя добро своему народу. Теперь монахи моей страны чувствуют себя так же достойно, как жители этой страны. Пусть такое правило для монахов неизменно сохраняется в будущем, от поколения к поколению без перерыва». Потому этот монастырь поддерживает большое число монахов из страны Синхалы.

К югу от дерева бодхи на протяжении примерно 10 ли священные места расположены так тесно друг к другу, что трудно их перечислить. Каждый год, когда бхикшу заканчивают «отрешенную жизнь», многими тысячами здесь собираются монахи и миряне, пришедшие со всех сторон. Семь дней и семь ночей приносят они благовония и цветы, играют музыку. Они бродят по роще, в течение всей недели совершая приношения.

Индийские монахи, основываясь на священном поучении Будды, вступают в «отрешенную жизнь» в 1-й день 1-й половины месяца шравана, что соответствует 16-му дню 5-го месяца, и заканчивают «отрешенную жизнь» на 15-й день 2-й половины месяца ашваюдж, что соответствует 15-му дню 8-го месяца. Индийские названия месяцев основаны на положении звезд, неизменно с древних времен и доныне. Разные школы без различения передают местные наречия, между которыми есть большие несовпадения, и в переводе делают ошибки, что привело к противоречиям в делении времени и счете месяцев. Потому бывает, что на 16-й день 4-го месяца вступают в «отрешенную жизнь», а на 15-й день 7-го месяца заканчивают «отрешенную жизнь».