- Если у них здесь нет телевизора, я ухожу, - угрожаю я, когда мы входим в лифт.

- Если у них здесь нет телевизора, ты можешь посмотреть своё шоу на моём айпаде, - отвечает Эш. – Конечно, это сделает из тебя печальную девушку, которая сидит в углу декадентской частной вечеринки на крыше, наблюдая за ремонтом дома на айпаде.

- И ты будешь сверх сучкой, которая укажет на это, - огрызаюсь я.

- Прекратите ссориться, - говорит Сэди, вытаскивая помаду из сумочки. – Это мой грандиозный вечер, так что успокойтесь, а не то я расскажу вам мерзкие истории о смене подгузников.

Это довольно хорошая угроза, поэтому мы с Эш обнимаемся. Затем они с Сэди проверяют помаду в отражающей поверхности лифта. Это самый блестящий лифт, который я когда-либо видела. Они должны раздавать солнцезащитные очки, потому что блеск убийственный.

- Где именно мы находимся? – спрашиваю я, пока поднимаемся наверх.

- В здании ВанХеймлиха, - отвечает Эш. Это мне ни о чём не говорит.

Эш рассказала мне очень мало подробностей об этой вечеринке, потому что: а) она ничего не знает о ней, или б) ей есть что скрывать. Наверное, второе. Я могу только молиться, чтобы мы не сорвали свадьбу. Или похороны. Это было бы ещё хуже. И кто устраивает вечеринку на крыше офисного здания в центре города?

- И что же здесь? – выпытываю я, потому что мне необходимо задавать много вопросов.

- На крыше здания открылся новый бар. Они только что открыли несколько гостиничных номеров для высокопоставленных гостей. Но оно ещё не общедоступно. Это их частный предварительный ночной просмотр.

- О! – Звучит забавно. – Мы приглашены, или мне подготовить историю о том, откуда я знаю семью ВанХеймлихов? – Это семья миллиардеров, владеющих половиной Гранд Рапидс.

- Мы приглашены. Есть секретный пароль. Просто смотрите.

Двери лифта, наконец-то, открываются. Я ожидаю увидеть вестибюль или коридор, поэтому ошеломлена, когда выхожу на… лужайку. На крыше этого высотного здания растёт трава. Это рай! Я вижу грандиозный фонтан, рядом с которым прогуливаются несколько тусовщиков. И бочче  ! И бинбэг  ! Под изящным навесом – длинный кленовый бар. А поскольку мы находимся на крыше здания, отсюда открывается вид на много миль вокруг.

Выбраться из дома – это круто. Кто бы мог знать?

Нас сразу же останавливает Брахт. Нет, не Брахт. Это его двадцатилетний клон. Те же светлые волосы, те же аристократические черты лица. Тот же хлопковый пиджак поверх шорт с вышитыми на ткани омарами. Та же обувь и та же поза. Но этот экземпляр смотрит на Эш хмурым взглядом вместо того, чтобы задыхаться, как собака в жару. – Пароль, пожалуйста, - произносит мини копия Брахта.

- Жёлтый лотос, - хладнокровно отвечает Эш.

- Подождите. Жёлтый лотос? – я хихикаю. Серьёзно… я на самом деле хихикаю. И такое бывает.

Но Малыш Брахт смотрит на меня ледяным взглядом. – Это цветущее растение, произрастающее на заболоченных землях Центральной Америки.

- Заболоченных! – хихикаю я.

Он уставился на меня.

Настоящий Брахт подбегает, отталкивая клона в сторону и машет рукой в сторону бара. – Проходите! Проходите! Не позволяйте Брэмли задерживать вас.

- Брэмли?

Он рычит.

- Шампанское есть? – спрашивает Эш, её спина прямая, как здание ВанХеймлиха. Брахт оказывает странный эффект на мою подругу. Я просто не понимаю этого. Он доводит её стервометр до одиннадцати.

- Конечно, миледи. Следуйте за мной.

Она вроде как насмехается над ним, а я иду дальше, любуясь лужайкой на крыше. Трава цепляется за мои пальцы сквозь сандалии. Интересно, как они здесь косят. А сорняки вообще могут добраться до тридцатого этажа?

На всех барменах белые рубашки, чтобы похвастаться загаром. Они такие опрятные, что это отвлекает. Их зубы сияют так ярко, что мне нужны очки.

- Шампанского? – спрашивает бармен, сверкнув мне своей сияющей улыбкой.

Я плюхаюсь на барный стул. – Конечно! – говорю я высокомерно. – Я всегда пью шампанское на лужайках на крышах, дорогой!

Ирония пролетает прямо над его тщательно уложенными волосами. – Сейчас будет!

Когда мне подают шампанское, вкус у него феноменальный. Что ещё лучше – я замечаю экран телевизора над баром. Хотя сейчас темно. – Прошу прощения, молодой человек. – Я машу рукой ближайшему подобию куклы Кена. – Не могли бы вы переключить этот телевизор на H&G? Спешл моего жениха выходит сегодня вечером. – Я сейчас хвастаюсь, чтобы увидеть Тома по ТВ. Но сейчас отчаянные времена. – Вы смотрели Mr. Fixit Quick?

Кукла Кен понятия не имеет, о чём я говорю. Но он вручает мне пульт с ещё одной ослепительной улыбкой, а затем уходит сделать для кого-то «Том Коллинз».

- Эти морские гребешки, завёрнутые в бекон, божественны, - говорит Эш. Она ставит передо мной маленькую тарелочку. – Выпей, милая. Я принесла тебе ещё бокал шампанского.

Здесь, на крыше, очень хорошо. Шоу Тома оживает передо мной. Звука нет, но всё в порядке. Мне не нужен звук, чтобы восхищаться Томом в обтягивающей футболке, руководящий доставкой грузовика с досками. Он вбивает в перекладину гвоздь, и когда его бицепсы напрягаются, я ощущаю это на моих сосках.

Кроме того, морские гребешки в беконе божественны. Я достаю из сумки блокнот и добавляю «Завёрнутые и Фаршированные Вещички» в свой Топ-10.

Затем следует нарезка кадров Тома и его парней, занимающихся разрушением старья. Стены рушатся. Окна добавляются. Снаружи веранда с убийственным видом. Это романтично. Когда я вижу, как Том стоит один у перил, глядя на горы, он выглядит таким одиноким.

Во время рекламной паузы я позволяю Эш познакомить меня с некоторыми из друзей Брахта. Их звали Бакс и Чендлер. Один из них – ВанХеймлих, и я изучаю его, чтобы понять, миллиардер ли он.

Неа. Просто ещё один стиляга с дорогими часами. Для меня они все на одно лицо.

Я пью больше шампанского. Достав телефон из сумки, смотрю на экран. Там ничего нет. Том до сих пор не написал и не позвонил.

Но, эй. Я знаю, что рано или поздно это случится. Он только вернул обратно свою карьеру, и я тоже. Это же был изначальный план, верно? Новая, более уверенная в себе Бринн сможет справиться с этим разочарованием, даже, если Том на самом деле был особенным.

Я устала тосковать по мужчинам, которые не хотят меня. Новая Бринн так не делает.

Однако Новая Бринн держит пульт дистанционного управления в сумочке. На тот случай, если они захотят лишить меня телевизионных привилегий. И как только Эш позволяет, я возвращаюсь к своему барному стулу для ещё одной порции «Тома» (прим. коктейль).

У каждого есть любимая знаменитость, верно? Я не одержима.

Том устанавливает нелепую гидромассажную ванну на веранде. Резервуар для касатки меньше, чем это бельмо на глазу. Том закатывает глаза. Мне даже не нужен звук, чтобы услышать его презрение.

Один из приятелей Тома высовывает голову из двери и зовёт его. Его лицо мрачное, и я выпрямляюсь, гадая, что произошло.

Когда камера переключается на ухмыляющуюся Чандру, я чуть не роняю бокал с шампанским.

- Ой-ёй, - произносит Сэди через моё плечо.

Я смотрю, как Том приветствует Чандру. Я не слышу, о чём они говорят. Но он целует её в щёку и уходит.

- Это всего лишь поцелуй в щёку, - замечает Сэди. – И, анализируя язык его тела, это был поцелуй в щёку с нежеланием.

Шоу переходит в рекламу.

Чувствуя лёгкое головокружение, я оборачиваюсь и оглядываю толпу. Там идёт игра в бочче, где два конкурента в лоферах бросают шары.

Их шары для бочче. Потому что, даже, если это и отличная вечеринка, она не такая, какой должна быть.

Я вспоминаю о последней вечеринке, на которую меня затащили подруги, когда пришёл мой бывший, и я потеряла голову. И это хорошо. Потому что именно так я познакомилась с Томом.

Но моя жизнь не нуждается в повторении. Для начала, здесь нет лодочного сарая. Более того, нет Тома. Я оглядываю людей и вижу, что меня окружает море людей, которым нравится гольф. Никто из них не знает, как пользоваться пневматическим пистолетом. Я уверена в этом. Некоторые из них делают маникюр чаще, чем я.

- Что ты ищешь? – Сэди спрашивает осторожно, как будто говорит с человеком, с которым не всё в порядке.

- Тома, - выдыхаю я. – Я ищу Тома. Я… мне кажется, я влюблена в него.

- Ой-ой! – говорит Эш, влетая. – Сюда. Сделай шот. – Она машет одному из барменов. – У нас тут чрезвычайная ситуация, требующая текилы!

- Нет, - твёрдо отвечаю я. Мой взгляд возвращается к экрану телевизора. Я вижу Тома на какой-то кровати, и моё сердце опускается, как желе моей матери. Чандра садится рядом с ним. Они касаются друг друга!

Я вскрикнула от ужаса.

- Соль, текила, затем лайм, - повторяет Эш с той же настойчивостью, с которой пожарный говорит «стой, падай на землю и катайся».

Но нет. Попридержите свою текилу и не выдёргивайте чеку из огнетушителя. Потому что, хотя я и не слышу, о чём говорят в программе, я знаю, как выглядят окончания отношений. У меня были такие концовки, и они похожи на Тома и Чандру на экране. Он говорит что-то приятное, а она выглядит задумчивой.

Потом встаёт и уходит.

- Да! – мы все втроём вскидываем руки и кричим «ура». Головы поворачиваются, когда стиляги пытаются увидеть, не идёт ли бейсбольный матч. Но это просто Том на экране встаёт, чтобы проверить жидкий раствор для плитки.

- Он мой, - говорю я вслух. Затем повторяю это снова, потому что одного раза было недостаточно. – МОЙ. – А потом. – Я сделаю это. Я пойду за ним, хотя он мне и не ответил. Хотя его самолёт должен был приземлиться час назад, а я не слышала от него ни слова. – Дело в том, что Том то же меня любит. Я чувствую это в животе, прямо рядом с завёрнутыми в бекон гребешками.

- О, вау, - произносит Эш. – Этого не должно было случиться. Он должен был быть твоим отвлечением.

- Он был твоим противоядием от твоего красного флага! Помни, ты не должна доверять своим инстинктам какое-то время, - предлагает Сэди. Она хочет, как лучше, но…

- Не имеет значения, - говорю я, опрокидывая рюмку текилы, которую она мне заказала. Потому что текила не должна пропадать даром, даже, когда твоя жизнь на самом деле не заканчивается.

Эш протягивает мне лайм и качает головой. – Это плохо кончится. Настоящей любви не бывает, милая. – Она отводит взгляд в сторону. – Кроме Сэди, - быстро поправляется она. Потому что невежливо говорить своей замужней подруге, что её жизнь – фарс.

- Даже Сэди, - бормочет подруга. Затем она берёт с барной стойки ещё одну рюмку и выпивает.

Эш протягивает лайм Сэди, которая, похоже, нуждается в текиле не меньше меня.

- Ну… - Эш кладёт руки на свои узкие бёдра. – Полагаю, будет справедливо сказать тебе, что я перевела твой телефон в режим «Полёт», когда прибыла к тебе два часа назад. Для того, чтобы ты не отвлекалась на сообщения от мамы, когда надеялась получить их от Тома.

Несколько секунд я просто моргаю. Затем рывком открываю сумочку, выбрасываю пульт и хватаю телефон. Я отключаю режим «Полёт» и быстро молюсь.

Эта штука наводняется сообщениями. Половина из них от моей матери, которой хотелось бы знать, как произносится слово «gif». Но несколько сообщений от Тома! Где ты? Я возле твоего дома.

Я нажимаю кнопку вызова. – Том? – выдыхаю я, когда он отвечает. – Ты вернулся!

- Я скучал по тебе, детка. Где ты?

- На крыше! На этой странной вечеринке. Здесь Брахт и…

Вызов прерывается.

- Чёрт побери! – кричу я. – Нам нужно уходить. Том ищет меня.

- Мы не можем, - отвечает Эш. – Твоему водителю нужен час, прежде чем её два бокала шампанского выветрятся. Я ещё не пила текилу, иначе нам бы пришлось проторчать тут до полуночи.

Чёрт бы побрал её и её нулевой процент жира.

Хорошо, всегда есть Uber. Но куда попросить отвезти меня? Домой к Тому? Ко мне? Мне нужно место. Мне нужно большое романтическое воссоединение. Мне нужно идти, чёрт возьми. Мы с Томом бежим друг другу на встречу по лугу, заросшему маргаритками. Или мы с Томом перепрыгиваем через чемоданы в аэропорту, чтобы добраться друг до друга.

Или мы с Томом голышом в лодочном сарае. Я не придирчива, пока он рядом. И голый.

- Мне пора, дамы, - говорю я, бросая чаевые на стойку и подмигивая бармену. – У меня есть люди, которых нужно увидеть и трахнуть.

Я убегаю. Почему я бегу? Потому что я знаю, чего хочу, и я хочу Тома, а это значит, что хочу его сейчас! Я расчищаю идеально ухоженный дворик на крыше, направляясь вдоль бесконечной лужайки к металлическим лифтам.

Я нажимаю на кнопку лифта. Ничего не загорается. Давай же, ублюдок. Я нажимаю ещё несколько раз, чтобы показать, кто здесь главный. А потом слышу жужжание, и полоса синего света проносится вокруг лифта, возможно, сигнализируя о подъёме. Я не знаю. Мне нужно сосредоточиться. Я так взволнована, уверена, что единственное, что меня успокоит – это чашка шоколадного супа или секс с Томом. Илллиииии, секс с Томом в чашке с шоколадным супом.

Теперь я действительно не могу сосредоточиться.

Я залезаю в декольте моего платья, и поправляю сиськи. Они нуждаются в этом. К тому же, это успокаивает меня. Поэтому, когда дверь лифта со звоном открывается, я стою, крепко обхватив себя за грудь, и, чёрт возьми, если это не Том прямо передо мной, ухмыляется мне в лицо.

Синие огни сверкают.