5. Досмотр.
Посреди небольшого уютного кабинета, отделанного деревом, стоял массивный письменный стол со встроенным прямо в столешницу сенсорным экраном. На него поочередно выводились картинки из коридоров бункера-убежища, по которому неторопливо двигалась довольно нетипичная процессия.
Среднего роста молодой парень в черном развевающемся балахоне, с торчащими из-за спины рукоятями пары коротких клинков. Высокая серебровласая девушка в длинном черном платье и черных же доспехах, вооруженная висящим на спине щитом и полуторным мечом на поясе. И крепкий мужчина лет сорока на вид, в камуфляжных брюках и облегающей могучий торс черной же майке. Чуть впереди и позади них нервно вышагивали два бойца спецподразделения в полной боевой амуниции.
Наблюдающий за экраном немолодой, лет шестидесяти на вид, мужчина в строгом черном костюме с галстуком, откинулся на спинку стула и покрутил между пальцев незажженную папиросу без фильтра. Так и не решившись, он скривился и сунул папиросу обратно в пачку, которую тут же убрал в стол.
А тем временем процессия добралась до КПП, ведущего с внешнего охранного кольца первого уровня базы на внутренний. И серые глаза старика, наблюдающего за происходящим, наполнились невольным ехидством…
***
- Пожалуйста, оставьте оружие и все, что может быть использовано как таковое в той корзине, - заученно пробубнил принимающий офицер, даже не удосужившись поднять взгляд и посмотреть на вошедших.
Зачем? Раз сидящий рядом с ним оператор не оторвал задницу от стула, то и ему отвлекаться не стоит. Все равно вся его работа на данный момент заключается в произнесении этой фразы. Зато вот уже после, когда стоящие снаружи постовые убедятся в полном разоружении прибывших, он уже полноценно включится в работу для внимательного осмотра и описи всего того, что будет лежать в доставленной корзине.
Вот только на этот раз все пошло не так, как обычно и раздраженный голос с той стороны защитного стекла вкупе с нервно-шокированным писком его напарника-оператора, стекшего со стула в глубокую бессознанку, заставили принимающего поднять взгляд от журнала, и одновременно с этим потянуться одной рукой к прислоненному к стулу дробовику, а другой – к кнопке тревожного сигнала. И та, и другая конечность замерли на полпути, ровно как и все тело человека, буквально парализованные взглядом кроваво-алых глаз.
Сознание человека поспешно соскользнуло в забытье, спасая душу от погружения в эту алую бездну, и офицер обмяк на своем стуле. С его коленей на пол упал журнал с голыми бабами, вызвав у обладателя алых глазищ довольный вскрик.
- Опа, сиськи! Мона позыркать?
Ответом ему был звонкий подзатыльник, который мгновенно сдул всю потустороннюю жуть, оставив вместо окутанного тьмой адского монстра темноволосого парня в балахоне, обиженно потирающего голову.
- За что?!
- За поведение недостойное короля, - суровой статуей нависла над ним серебровласая девушка.
- Дык меня их начальник попросил! Сама слышала! – Андрей ткнул пальцем в побледневшего полковника.
- Я всего лишь заметил, что нужно будет потом наказать дежурных, - нервно поежился Селезнев, стараясь выкинуть из головы тот ужас, который только что испытал. Даже Антуанетта, при всей своей божественности и отмороженности, не давила на психику так волнообразно и сильно. – И это уж точно была не работа для «гостей» базы!
- Зато быстро, качественно и сердито! – гордо выпятил грудь Андрей. – И с занесением в личное дело в виде обгаженных штани… АЙ! Гррр…. Ан, я щас кусаться начну!
- Я не Чешуйка, не прокатит, - холодно ответила ему воительница. – Повторяю, не позорь королевский титул.
- Тут никто не знает, что я Король!
- Теперь знает, - твердо ответила она, посмотрев на полковника.
- А он и правда Король? – ухватился разум Селезнева за новую тему как за спасительную соломинку.
- Нет!
- Да.
- Думаю, вопрос кому именно верить, тут даже не стоит, - печально вздохнул полковник и показал на выдвинувшуюся из стены глубокую металлическую корзину. – Но разоружиться все равно придется. Антуанетты это не касается, а вот тебя, Андрей…
- А мне нечего откладывать в это уютное гнездышко, - оскалился он, откидывая полы плаща и демонстрируя пустые руки.
- Как? А клин… - Селезнев осекся, не найдя взглядом заплечных ножен с клинками.
- Призывное оружие и амуниция, - ответила на его вопросительный взгляд юная Богиня. – Хранится в астрале. Оказывается в руках по желанию владельца. Разоружать бесполезно. Заблокировать вашими силами невозможно. Как и моими. Да и бессмысленно. Он оружие сам по себе. Дурное, но эффективное.
- Эй! Я ведь и обидеться могу!
- И что?
- Затрахаю!
- Не вопрос. После встречи я вся твоя.
Полковник забыл вопрос, для произнесения которого уже открыл рот. Остальным же бойцам, не понаслышке знакомым с Антуанеттой, челюсти пришлось поднимать с пола руками.
- Дурное дело нехитрое, - подмигнул им Андрей, попытавшись обнять подругу за талию, но тут же получил еще один подзатыльник. – Да бля, это-то за что?!
- Повторяю, не порочь образ венценосной особы, - строго заявила она. – И чтоб не забыл об обещании… Полковник, отомрите. Предлагаю пойти на компромисс и вместо изъятия сделать опись его вооружения.
- Протестую!
- Хер оторву.
- Протест снят!
- Анечка, - схватился за голову полковник Селезнев. – Пожалей старика! Хватит… вот этого.
- Сожалею, но по-другому этот тип не понимает, - вздохнула девушка, посмотрев себе под ноги. И пробормотала уже почти неслышно - Да и скучно тут было…
Через какое-то время, когда принимающего офицера привели в сознание ведром холодной воды, в отдельной комнате началась «опись вооружения и прочих опасных вещей Андрея Веселухина, с комментариями». Позднее видеозапись этого действа попала в секретный архив Базы, с нулевым уровнем допуска. Не потому, что опасно, а чтобы не травмировать хрупкую психику архивариусов.
- Гладиусы. Черные, парные, - комментировал Веселухин, выкладывая на стол мечи в ножнах. – Если держать оба в руках, то наносят незаживающие раны. Крепкие, заразы – сколько с ними бегаю, но ни одной выщерблины. Да и заточка не тупится…
Любовно погладив клинки в потасканных ножнах, под охеревшими взглядами офицера и пары спецназовцев он жестом фокусника достал из воздуха двухметровое черное копье.
- Дальше - Копье Глубокой Бездны. Анусоразрывающая хуевина. Причем без разницы, чья это будет жопка – разумного, монстра, бога или вообще какой-нибудь неведомой херни. Смертного вальнет одним касанием, так что грабли советую не тянуть. Нет, чувак, серьезно. Тебя просто распылит на черный пепел. Вон, стол уже плавиться начал. Кстати, при определённых условиях эта штука может разорвать задницу планете. Буквально. Откроется огромная черная дыра и оттуда повалит волна такого дерьмища, что все ваши текущие проблемы покажутся нектаром на нежных лепестках молодых розочек в клумбе монастыря развратных девственниц… А еще я могу им людей зомбировать. Только показывать не буду, ибо для этого придется раздеться и сплясать таинственный шаманский танец племени Уга-Чага. И вообще, уберу я эту дуру от греха подальше…
Копье, успевшее превратить в труху часть стола, исчезло. А вместо него в руках парня появился длинный меч в потертых ножнах.
- Меч Мечущегося Жреца. Просто меч. Зато я могу сделать с ним во чё!
Клинок резко потемнел и начал источать черный туман, а в головах людей зазвучали голоса… К счастью, карающий удар Антуанетты по макушке увлекшегося Андрея спас смертных от сумасшествия. Или чего похуже. Но принимающего офицера, резко побелевшего волосами, пришлось менять. Бойцы спецназа отделались лёгким испугом – и нервы покрепче, и стояли подальше.
Когда через пять минут ввели нового принимающего, опасливо поглядывающего на уже лежащие артефакты, Веселухин невозмутимо продолжил… веселиться.
- Повторять не буду, там все на записи осталось. Так что, чувак, принимай дальше… Во, зырь что есть! И нет, это не палка. Это супер лук-нагибалка! Заливаешь в него божественную ману, пуляешь и… всему пиздец. Чем больше маны влито, тем больше объем пиздеца. Показать?
- Андрей…
- Ладно, ладно, дорогая. Не буду. Эх, совсем меня под каблук загнала, скоро плоским стану и пищать собственное мнение разучусь.
- Если бы…
- Что сказала?
- Продолжай!
- Угу… Так, а это у нас Иль-Сафор!
На пол, пустив по крепкому бетону сеть трещин, бухнулся конец чего-то, отдаленно напоминающего плод греха железнодорожной рельсы, моргенштерна и японского меча-переростка для средневековой тяжелой кавалерии.
- У этого типа есть разум, скверный характер и весьма ранимая душа. Из возможностей у него… ну… Он может крушить. Тюкну щас по полу и пиздец вашему окопчику. А еще из него можно призвать эту самую душу с ранимым характером, и тогда на этой планете станет тесно всем – и смертным, и мутантам, и богам. Правда, ненадолго. Придет, покрошит все, что не понравится и обратно отсыпаться залезет. Так, что там еще осталось? Не, кинжал я вам показывать не буду. Запиши только под диктовку. «Есть супер-дупер ковыряльник, ломающий Мироздание и имеющий во все дыры Время и Пространство». Что? Правильно, солдат! У этих сучек нет дырок, так что он сначала их сверлит, а потом имеет. Так, еще у меня есть ручной дракон, которого я могу призвать в любое место и в любое время, и либо заставить её поджарить моих врагов, либо отжарить её саму, если вы понимаете о чем я... Легкий боевой бронированный скафандр я тоже призывать не буду – он сейчас надет на той самой дракоше, которая следит за моими охламонами, а устраивать вам тут внеплановый фансервис я не хочу. Мои сиськи, не дам. И да, там еще боевой звездолет завалялся, но мне его вытащить из астрала силенок пока не хватит. Вроде бы все…
- А плащ разве не артефакт? – осторожно поинтересовался проверяющий.
- Балахончик? А хер его знает, если честно. Систему спрашивал – она меня матом слала. Нет, чувак, я щас не прикалываюсь. Если не знали, то вашу Систему зовут Ночиритока, она озабоченная пленница божественного комвуктера, которая троллит меня почем зря. Ну вот, как щас! Шлет мне ебущиеся смайлики во весь обзор… Но так-то да, этот плащик вполне можно к артефактам отнести. У него точно есть мозги, пусть и астральные, и способности к видоизменению. Я не так давно из него себе костюм Чужого сделал, прыгал по потолку и убивал ваших коллег с той стороны баррикад. Кстати, не пытайтесь сделать вторую челюсть этой инопланетной гадине – потом от мозгов минут пять отплевывался… Че так смотрите? Думаете, у меня крышак поехал? А хотите покажу?
…
- КШАААА!
… …
- Ну еб вашу мать…
… … …
- Здрасьте, - слегка нервно сказал молодой паренек, усевшийся на стул так, словно из него торчали раскаленные иглы, смазанные ядом.
- Ниче, чувак, - подмигнул ему Андрей. – Бог троицу любит. И я бы не садился на этот стул. Твой предшественник на нем обгадился. Да шучу я, шучу. Не обосрался. Садись обратно… Только обоссался. Правильно, постой немного. Для ног полезно. И вообще, ребят, может, мне нужно было вон тем спецназерам сдавать опись? Они ничего так, с крепкой психикой… Чего? – Веселухин проследил за вопросительным взглядом проверяющего и увидел заляпанный кровью рукав собственного костюма. – А, это? Нет, не краска. Кровь. В меня эти два архаровца умудрились аж три раза попасть. Правда, потом помогли пули выковырять, вон они валяются. Можешь забрать на память… Кстати, Ан! А чего ты не закрыла хозяина своей пуленепробиваемой плоской гру… Ай!
- Опасности не было, - ответила Богиня и, подумав, отвесила еще одного пинка. – Для скорости. Закругляйся. Генерал ждет.
- Блин, совсем рабыня страх потеряла… Так, что там у нас осталось? А, перчаточка и монстрики!
Правая кисть парня стала угольно черной, а в её центре открылся здоровенный алый глаз с вертикальным зрачком. На левой же руке появилась потертая кожаная перчатка, густо покрытая мягко сияющими мелкими знаками, словно плавающими по её поверхности.
- Перчатка Милосердия. С её помощью можно буквально влезть грязными руками в душу и хорошенько подкорректировать воспоминания. А это Саси. Он воспоминания не правит, зато может их из вас вытряхнуть. Вместе с душой. Все, малыш, лезь обратно, пока они не обделались. Кстати, есть еще Тукутура, но её я показывать не буду. Там такая лапочка, что самому очково – сожрет и не подавится…
Тут дверь допросной распахнулась и на пороге показалась весьма занимательная особа.
Невысокая, немного пухлая девушка, с растрепанными черными волосами, из которых торчала пара неопознанных веточек, и со столь же черными, лихорадочно блестящими глазами. Вокруг её шеи был замотан шелковый шарф, покрытый разноцветными разводами, а из-под потасканного халата виднелись плотные джинсовые брюки и… верх от тигрового купальника, едва сдерживающий внушительную грудь.
Странная особа обвела взглядом сначала побелевших бойцов спецназа, которые выставили перед собой оружие, потом глянула на третьего проверяющего, который предпочел сбежать в обморок, и остановилась на невозмутимой Антуанетте и заинтересованном Андрее.
- Вы! – выкрикнула она, ткнув в них чуть трясущимся пальцем с ядовито-зеленым маникюром. - Руки!
- На грудь или жопу? – тут же уточнил Веселухин.
- На круп!
- Есть, мэм!
И полез лапать Ан.
- Круп? – уточнила она, хрустнув пальцами.
- Ага, - с улыбкой идиота ответил ей Андрей.
И тут же вылетел из комнаты от могучего пинка. Прямо через бетонную стену.
- Подходит, - кивнула растрепанная девушка и, ухватив лишившегося сознания героя за ногу, потащила куда-то в глубину Базы.
Люди, встречавшие её, отпрыгивали с дороги как ошпаренные, лишь прочитав бейджик на груди.
«Лидия Ивановна. Лаборатория».