«Утиный суп» по-украински

Все украинские выборы, начиная с 1994 года, убедительно свидетельствуют о политическом расколе страны. Восток и запад голосуют по-разному, за диаметрально противоположных политиков и несовместимые идеи. Пока у власти находились толерантные представители юго-востока во главе с Леонидом Кучмой, раскол этот, обозначаясь во время выборов, не носил все же критического характера.

Дискуссии о «выборе пути» смолкали на следующий день после объявления результатов голосования, а сами выборы не воспринимались населением как «последний и решительный» бой «добра со злом», где идеалом моральности и ответственности признавались лишь собственные политические лидеры (даже неоднократно публично лгавшие), а абсолютным злом — лидеры оппонирующей политической силы. Именно благодаря этому сегодня на политической арене Украины нет ни одной серьезной политической партии, которая бы ставила под сомнение суверенитет и территориальную целостность страны. Мы по-разному видим будущее Украины, но никто из нас не сомневается (и никогда не сомневался), что это будущее именно Украины. Пока не сомневается.

Дело в том, что взгляды сегодняшних политиков сформировались в те самые первые 12 лет независимости, когда раскалывающие общество вопросы не становились объектом целенаправленной государственной политики и пропаганды. Никто не объявлял гитлеровского офицера Шухевича «героем Украины», но и никто и никогда не лазил на Говерлу ломать символы украинской государственности. Общая, объединявшая общество идея заключалась в том, что независимое украинское государство обязано в первую очередь заботиться о достойной жизни своих граждан, об удовлетворении их материальных и духовных запросов на основе самых высоких стандартов. Стандартов, пригодных для наиболее цивилизованных стран Европы, — что, собственно, и материализовалось в отсутствии дискуссий о верности именно европейского выбора. Однако сегодня, в результате трех лет постоянной борьбы «оранжевых» с Партией регионов, избиратель предельно радикализирован. На последних выборах на западе Украины уже призывали не допустить к власти не «бандитов», а просто «донецких». «Миссионеры», только вчера спустившиеся «з полонын», толпами едут в Донецк и Луганск, Крым и Одессу «обучать» местное население «украинству» как новой «руководящей и направляющей» общественной силе. Политики высшего ранга без тени сомнения утверждают, что, если мы все переоденемся в «вышиванки», полюбим УПА и признаем коварного средневекового интригана Мазепу национальным героем, все реки в стране немедленно потекут медом и молоком. В ответ на востоке, к несчастью, уже приобретает популярность лозунг возвращения границы по Збручу, денонсации пакта Молотова—Риббентропа и «восстановления исторической справедливости» путем возвращения западных областей Польше.

Этими своими действиями и восток, и запад признают раскол Украины в качестве свершившегося в сознании людей факта и демонстрируют нежелание и неготовность жить в одной Украине с «не такими» украинцами и уж тем более передавать в «не такие» руки государственную власть. Опасного пика эти настроения достигли в 2004 году. Тогда элиты, испуганные результатом собственной пропаганды, остановились на краю пропасти. Радикальные настроения избирателей не были легитимизированы политиками, и страна сохранила формальное единство. Однако настроения масс никуда не делись, наоборот, однажды запущенный механизм противостояния набирает обороты. Даже последние выборы показали, что в обоих лагерях слабеет умеренное крыло и набирают силу радикалы.

Под давлением данного тренда будет происходит дальнейшая радикализация украинского политикума, грозящая перерасти в необратимую радикализацию всего общества. Уже на следующих выборах «НУНС» рискует прекратить существование в качестве серьезной политической силы, поскольку его переигрывают радикалы-популисты из БЮТ. А Партия регионов, потерявшая на этих выборах около 200 тыс. голосов, на следующих рискует недосчитаться уже миллионов, а со временем повторить путь «НУНС», если не прислушается к требованиям своих избирателей и не радикализирует позицию. На ее место придут или коммунисты, или возрожденные объединенные эсдеки, или кто-то третий. Например, набирающий силу в Одессе блок «Родина» или украинофобствующие радикалы из Крыма.

Однако мы уже отметили, что путь дальнейшей радикализации ведет в никуда — к расколу страны с гражданской войной или без оной. Альтернативой безумному нагнетанию низменных страстей, поиску «не таких» и раздуванию фобий избирателей запада и востока может и должна стать работа ответственных партий с электоратом. Мы должны понять, что если не лезть друг к другу со своим уставом, можно спокойно жить в одном государстве, не разделяя ценностей друг друга. В конце концов, жителю Донецка абсолютно все равно, какие памятники ставят во Львове и в честь кого называют улицы, точно так же и львовянину не должно быть никакого дела, на каком языке говорят в Донецке и кому ставят памятники в Одессе.

Но для того чтобы объединить электорат, мы должны вынести за скобки общественной дискуссии разъединяющие нас проблемы и предложить избирателям программу развития украинской государственности, которая бы не просто устроила запад и восток одновременно, но была бы привлекательнее «бютовского» популизма. Мы должны понять: где мы находимся, куда идем и каково наше место в мире?

Украина в своих проблемах не уникальна. Известный американский историк и политолог Самюэль Хантингтон в своей работе «Столкновение цивилизаций» констатировал, что Америка, до сих пор веками успешно ассимилировавшая эмигрантов, которые если не в первом, то уже во втором поколении воспринимали ценности «американского кредо», в конце XX века утратила эту свою способность. Огромная масса латиноамериканских испаноязычных иммигрантов, компактно расселяющихся на бывших мексиканских территориях юго-запада США, не только сохраняют свой язык и образ жизни, но и навязывают его проживающим в регионе англоязычным американцам. В городах юго-запада США можно получить работу не зная английского, но практически невозможно — не зная испанского.

Казалось бы, США способны административными мерами оградить англо-протестантскую культуру от посягательств испано-католической. Но не тут-то было. Американское кредо заключается не только и не столько в английском пресвитерианстве, сколько в приверженности ценностям демократического общества и либеральной экономики. Но и латинизация США имеет экономическую подоплеку. Бизнес в либеральной экономической модели гибко реагирует на запросы целевых групп, и если существует многомиллионная армия испаноязычных потребителей, то бизнес заговорит по-испански и примет католические ценности.

Неоконсерваторы в США, выступая с националистических позиций, требуют административных запретов на иммигрантскую культурно-языковую и политическую экспансию и государственной поддержки англо-протестантской культуры. Их требования полностью идентичны требованиям (только изложены культурнее и демократичнее) украинских националистов «положить конец антиукраинству» и всеми силами (особенно бюджетным финансированием) поддерживать «державну мову», а то она, мол, вымирает. Оставшиеся жить в средневековье, мыслящие его категориями, националисты не замечают логического противоречия в своих собственных построениях. Ведь кому нужна «мова», если она «вымирает»? И может ли государство, считающее себя демократическим, навязывать большинству населения интересы меньшинства, пусть даже и «свідомого»? «Мова» должна быть не «державна», а народная. В конце концов мы отказались от коммунистической идеологии, звавшей нас в «светлое будущее», не потому, что пропагандируемые ею идеи и ценности нам не подходили («моральный кодекс строителя коммунизма» буквально с десяти заповедей списан), а в силу монополизации права на истину компартией. Не для того же мы разрушили великую державу, спасаясь от партийного единомыслия, чтобы через 15 лет вернуться к такому же единомыслию, но уже на основе совершенно пещерной идеологии или парадигм средневековой инквизиции.

Для многих обитателей мира хай-тек трудно понять мотивы ультранационалистов. Их раздутый патриотизм кажется забавным. Вспоминается страна Свободия из фильма братьев Маркс «Утиный суп», где высмеивается понятие национального превосходства в войне двух вымышленных наций.

Элвин Тоффлер в книге «война и антивойна» пишет о том, что «…глобализация бизнеса и финансов, которой требует развивающаяся экономика стран Третьей волны, проделывает дырку в раздутом пузыре национального «суверенитета», который так дорог националистам».

И еще одна цитата из этой же работы: «Бразилии приходится иметь дело с организованным сепаратистским движением в Рио-Гранде-до-Сул, изобильном регионе Юга, где грамотность достигает 89 % и в каждых четырех из пяти домов есть телефон.

Юг производит 76 % ВНП, и традиционно его задавливают в парламенте Север и Северо-Восток, экономический вклад которых составляет лишь 18 %. …Ходит шутка, что Бразилия была бы богатой, если бы кончалась сразу к северу от Рио, но южане над этой шуткой уже не смеются».

Ничего не напоминает? Похоже, жителям юго-востока Украины эта бразильская шутка тоже не кажется остроумной…

Очевидно, стране, претендующей на звание современного цивилизованного государства, стыдно ходить в клоунах и развлекать западных интеллектуалов «раздутым патриотизмом» и этнографическими мотивами в политической моде. Стыдно и небезопасно, поскольку в основе любого сепаратизма лежат экономические интересы. когда Элвин Тоффлер говорит о распаде СССР, он отмечает, что Союз разваливали политические элиты экономически более развитых Украины и Прибалтики, мечтавшие пристегнуть экономики своих стран к франко-германскому локомотиву в ЕС, в то время как элиты преимущественно аграрных среднеазиатских республик желали бы и дальше сохранить СССР, ища в подчинении Москве «защиты и дармовщины». Не стоит ли задуматься и нам?

Лишь четко уяснив, что национализм — идеология вчерашнего дня (идеология индустриализации, как пишет Тоффлер), что он не может обеспечить потребностей информационного общества и постиндустриального государства, что в условиях открытых рынков и стремительно глобализирующегося на основе новых технологий информационного пространства любые национальные ограниченности обречены. Сложно поставить барьер на пути спутникового телевидения. Совершенно невозможно запретить интернет или хотя бы контролировать его растущую в геометрической прогрессии армию пользователей. Коммерческие СМИ вынуждены следовать за интересами потребителей или умирать, проигрывая в конкуренции.

Самое же опасное в национализме — что он вызывает ответную адекватную реакцию. Национализм не может существовать без врага. Для того чтобы мы объединились и осознали себя как «мы», всегда нужны «они» — «не такие», «зомбированные», «не свідомі», пьющие по утрам кровь христианских младенцев. Но сталкиваясь с «мы» образца Шухевича и Тягныбока, «они» тоже испытывают тягу к объединению, начинают осознавать «нас» «не такими», «неправильными» и т. д. Поскольку же «мы», составляя меньшинство населения, монополизировали тем не менее право на украинство, «они» начинают осознавать себя не просто «не такими», но «не украинцами». Неслучайно навязчивая пропаганда шароварного украинизма при Президенте Ющенко привела к сокращению числа носителей украинского языка и приверженцев вступления не только в НАТО, но даже в ЕС. И то, и другое, и третье постепенно ассоциируется у избирателей не столько с политической программой, сколько с политической меткой: если ты хочешь в НАТО, ЕС и говоришь по-украински, то ты за Ющенко. Теперь начал срабатывать обратный принцип: «Если ты против «оранжевых», то ты не говоришь по-украински, не поддерживаешь вступление в НАТО и ЕС».

Очевидно, общество находится на грани, перейдя которую мы через несколько лет оставим позади точку возврата и свалимся в югославский сценарий. Поэтому первое, что должно нас объединить, — ограничение националистической риторики, раскалывающей страну независимо от воли самих националистов и обслуживающей идеологию вчерашнего дня.

Второе — это, безусловно, выбор будущего для страны. Тот факт, что на последних выборах резко улучшил свои позиции лишь БЮТ — работавший по «сетевому принципу», вравший одно на западе, другое — на востоке (подобную гибкость Тоффлер, кстати, считает признаком политики третьей волны) — не только заставит другие партии озаботиться пересмотром своей избирательной стратегии, но и свидетельствует о том, что общество уже созрело для преобразований, что технологии третьей волны им уже востребованы (в том числе и в политике). Об этом же свидетельствует и тотальное поражение националистов, которые, собравшись в мегаблоке, при тотальном задействовании админресурса и беспардонной поддержке Президента, выборы фактически провалили. Общество отказывается от идеологии вчерашнего дня, оно определило свое будущее не как «садок вишневий коло хати», а как мир высоких технологий.

Третье — наше прошлое. Здесь, безусловно, единства достичь труднее всего, поскольку каждый пишет свою историю. Поэтому, очевидно, надо оставить на суд будущим поколениям вопросы, раскалывающие общество сегодня. Через сто лет историки смогут куда более беспристрастно судить о роли и месте УПА в Великой Отечественной войне, о факте создания в рамках СССР суверенного украинского государства, ставшего членом — основателем ООН благодаря Сталину, о количестве жертв и социальных и политических причинах голодомора и о других чувствительных сегодня вопросах.

Но ведь никто не ставит под сомнение историю Киевской Руси, как никто не сомневается в том, что именно в этот период уходит корнями украинская государственность (равно как и великорусская, и белорусская), нет расхождений между историками разных лагерей и в трактовании периодов «хмельнитчины» и «руины». В конце концов, никто не оспаривает того факта, что во Второй мировой войне Украина воевала на стороне антигитлеровской коалиции, почему, кстати, порвавшие с нацизмом немцы назвали ошибкой награждение коллаборанта и гитлеровского офицера Шухевича.

Опираясь на осознание общности исторических корней и исторической судьбы, имея общую цель в виде ускоренного вхождения украинской экономики в мир хай-тек и резкого повышения на этой основе уровня жизни населения, вынеся за скобки общественной дискуссии сегодняшние разногласия, мы вполне можем сплотить общество и подготовить его к интенсивной конкуренции в мире завтрашнего дня.

Я рад отметить, что постепенно необходимость объединения на основе неразделяющих ценностей начинают понимать и в лагере наших оппонентов. По крайней мере, именно так я трактую недавнее заявление Президента Виктора Ющенко, который впервые за свою каденцию признал, что с вопросом о вступлении в НАТО спешить не надо, что эту проблему должен решить народ Украины на референдуме, который целесообразно провести лет через десять, не раньше. Это важнейший шаг в правильном направлении, шаг к сближению двух Украин, обузданию радикалов. И мы все, все общество, должны откликнуться готовностью пройти свою часть пути — пути создания единого гражданского общества.

Еще Георг Вильгельм Фридрих Гегель называл основополагающими принципами функционирования гражданского общества, помимо личной свободы и частной собственности, свободно формируемое общественное мнение, а также справедливые и строго соблюдаемые законы. Если Украина и дальше будет скатываться в пропасть политического противостояния, то государство станет узкоэлитарным, поскольку ему придется обслуживать интересы части общества. Ни о каком становлении истинного гражданского общества при таком подходе говорить не приходится, поскольку после каждых выборов будет сохраняться угроза передела власти и собственности, проведения репрессий. Мне кажется, особенно важно акцентировать внимание и политической элиты, принимающей решение, и аналитиков-консультантов, формирующих ее мнение и стратегемы, на проблеме достижения согласия в стране именно теперь, когда запускается большой политический проект «Рада-2007». Если он начнется с конфронтации и противостояния, то мы можем оказаться на пороге реализации опасного сценария.

 

Аннигиляция национал-патриотизма

Здорово ли общество, которое избирает в лидеры комплексующих политиков?

Украинская политика последних лет полна взаимных обвинений в предательстве и упреков в адрес политических оппонентов и географических соседей. В том, что фракции хилой «оранжевой» коалиции 11 декабря 2007 года не проголосовали за премьерство Тимошенко, оказалась виновата Партия регионов. Партия, не сумевшая помешать Ющенко стать Президентом и распустить парламент, в котором она имела убедительное большинство, вдруг смогла «загипнотизировать» систему «Рада». Чем не коллектив из 175 кио и копперфилдов? А еще национал-патриоты и сервильные историки любимого Президентом Виктором Ющенко «трипольско-голодоморского» разлива пытаются вбивать в головы школьникам людоедские истины о том, что украинский народ живет хуже, чем хотел бы, потому что перед ним виноваты Екатерина II, Ленин, Сталин и Российская Федерация, отказывающаяся субсидировать украинских пенсионеров за счет российских.

Когда же нас окончательно не примут в ЕС и в НАТО, политики и «ученые» из лагеря профессиональных патриотов будут столь же горячо обвинять в этом США и Евросоюз. В том, что с 2002 года страну разрывает перманентный политический кризис, виновны некие «антиукраинские силы», отказывающиеся признавать, что 140 тысяч лет назад (до появления даже неандертальцев, не говоря уже о человеке современного вида) существовало «украинское государство» и «древние укры» готовились «нести культуру» по всему миру.

Многие украинские политики явно тяжело больны комплексом неполноценности. Вместо того чтобы признать и проанализировать собственные ошибки, дабы не повторять их в будущем, они склонны даже в природной катастрофе, вроде шторма, приведшего к гибели кораблей и загрязнению мазутом Керченского пролива, видеть происки коварного врага.

Но здорово ли все общество, которое постоянно избирает в лидеры комплексующих политиков? Ведь, как правило, демократические выборы приводят к тому, что на высшую должность выдвигается наиболее серый, усредненный представитель данной группы избирателей.

С моей точки зрения, достаточно симптоматичной была реакция украинской общественности на присвоение Виктором Ющенко звания Героя Украины Роману Шухевичу. Уйдем от темы участия Шухевича в Холокосте. Ющенко может искренне верить, что тот оказывал евреям гуманитарную помощь, а украинские националисты и вовсе считают, что Холокост — не их проблема. Рассмотрим ситуацию с точки зрения интересов создающегося современного украинского государства.

Виктор Андреевич и его придворные «историки» не отрицают очевидного — Шухевич командовал батальоном «Нахтигаль» — подразделением армии фашистской Германии. То есть он воевал на стороне агрессора, напавшего на украинское государство (кроме тоталитарной республики — УССР, другого тогда у украинского народа не было). Пусть даже его воинская часть, как утверждает Ющенко, будучи разведывательно-диверсионным батальоном Абвера, «всего лишь» охраняла мосты, дороги и склады.

Чему учит нынешних украинцев прецедент Шухевича? Если на вашу страну напали, то самый верный способ стать «героем Украины» — пойти служить в армию агрессора и охранять его склады и тыловые коммуникации от соотечественников, не смирившихся с порабощением. В качестве примера подрастающему поколению предлагается коллаборационист, который, по мнению многих ученых, запятнал себя кровью мирного населения.

Пожалуй, трудно представить себе норвежцев, ставящих памятник полковнику Квислингу. Маршал Пэтен — национальный герой времен Первой мировой войны, умер в тюрьме только за то, что подписал с Германией соглашение о перемирии. Правительство же Виши, возглавляемое Пэтеном, являлось законным правительством республики, армия была разгромлена, возможности сопротивления исчерпаны, союзники-англичане бежали на свой остров и с дрожью ждали вторжения. Пэтен не позволил втянуть Францию в войну на стороне фашистской Германии. Он только возглавлял правительство своей оккупированной родины. Тем не менее он был приговорен французским судом к смертной казни, замененной впоследствии пожизненной одиночкой в самой суровой тюрьме Франции, а тысячи чиновников его правительства и лиц, сотрудничавших с ним, включая руководителей местного самоуправления, были казнены.

Для Украины же прославление предателей становится национальной традицией. Задолго до Шухевича пели и продолжают петь осанну гетману Мазепе. Проблема не только в том, что гетман изменил крестному целованию четвертому по счету из династии Романовых, предав тем самым царя Петра. Мазепа предал и свой народ, выторговав у Карла XII и Станислава Лещинского собственное княжество в пределах Витебского воеводства Речи Посполитой и обязавшись за это вернуть украинский народ под полную власть польской короны. Он предал Богдана Хмельницкого, украинский народ, кровью завоевавший независимость в Великой Освободительной войне XVII века — в первую очередь, и уже потом русского царя. Опять же, можно спорить о том, под властью какого монарха — православного или католического — украинцам лучше жилось. Но совершенно очевидно, что когда Мазепа совершал предательство, его меньше всего волновала независимость Украины.

Роман Шухевич, что бы о нем ни писали сейчас, надевая мундир Вермахта, так же, как и те украинцы, которые надели мундиры СС, принес присягу на верность лично Адольфу Гитлеру и обязался исполнять все его приказы. Эта присяга не позволила немецкому генералитету и офицерскому корпусу организованно выступить против нацистов, когда стала понятна человеконенавистническая суть их политики, которая привела высших руководителей Вермахта (генерал-фельдмаршала Кейтеля и генерал-полковника Йодля) вначале на скамью подсудимых, а затем и на виселицу в Нюрнберге. А биография и дела Шухевича свидетельствуют о том, что он служил гитлеровскому Рейху не за страх, а за совесть.

Украинские националисты, руководствуясь своими политическими вкусами, считают, что служить Гитлеру против Сталина — подвиг, извиняющий отдельные «мелкие накладки» вроде Бабьего Яра, но в нашей стране живут десятки миллионов людей, имеющих абсолютно противоположные симпатии и взгляды. Шухевич не считал Советскую Украину своей страной. А все ли граждане Украины считают своей Украину Ющенко — Украину Шухевича и Мазепы? Насколько боеспособной окажется украинская армия, если ее личный состав будет с детства воспитан в убеждении, что несогласие с политикой действующего законного правительства своей страны оправдывает предательство и переход на службу к агрессору? Знают ли националисты, чьи войска перейдут границу Украины в будущем и как к ним отнесется население приграничных регионов? А вдруг как к освободителям? А если примеру Шухевича захотят последовать миллионы?

Повторю, дело не в Викторе Ющенко — полномочия позволяют ему вручать государственные награды всем, кому он посчитает нужным. Другое дело, что теперь порядочный человек вряд ли захочет быть «героем Украины». Я бы лично не захотел. Да дело и не в украинских национал-патриотах, партии которых в последние годы стремительно маргинализировались, практически утратили поддержку избирателей и могут еще проводить своих представителей в Верховную Раду, только цепляясь за остатки президентского рейтинга (многие уже пытаются устроиться на службу к Юлии Тимошенко). Проблема в том, что промолчал народ.

Смешно спрашивать, почему Партия регионов не возмутилась и не осудила демарш с награждением Шухевича? А что, избиратели Партии регионов вышли на улицы, писали гневные письма протеста, объявляли политические забастовки, отказывали Президенту в доверии, начинали кампанию гражданского неповиновения? Избиратели молчали. Им было все равно. Точно так же все равно было и избирателям «НУНС» и БЮТ, большинство из которых (хочется надеяться) явно не являются ни сторонниками нацистов и коллаборационистов, ни почитателями фашистов и изменников родины. Они тоже промолчали — не одернули своего лидера.

Молчаливое согласие на любую подлость политиков, желание пересидеть и переждать, укрыться за спиной соседа привело к гибели почти созданную украинскую державу Богдана Хмельницкого. Страна, выводившая в поле стотысячные армии (для Европы того времени и 30 тысяч было много), обращалась за защитой то к русским и туркам, то к татарам и полякам… И в результате была поделена между «защитниками». Бесплатный сыр, как известно, бывает только в мышеловке.

Затем таким же образом погибло государство Центральной Рады, гетмана и Директории. Два миллиона украинцев, сведенных в украинизированные части российской армии, отказались защищать родину и разошлись по домам, предоставив право сражаться за Украину немцам, Антанте, полякам и большевикам. Результат — тот же. На большей части территории Украины большевики создали УССР, меньшая отошла к Польше.

В 1991 году украинцы на втором референдуме голосовали за самостоятельность, мечтая о том, как начнут продавать «москалям» сало «по мировым ценам». До сих пор обижаются на то, что, как выяснилось, мировые цены на нефть и газ постоянно растут, а сало никому не надо — у всех своего девать некуда.

Желание мелко подгадить соседу, предать, выгадать что-то, обманув ближнего, согласие потерять глаз, чтобы сосед вовсе ослеп — характерная особенность формирующейся украинской нации. Отсутствие или забвение героев толкает ее на героизацию подонков, отсутствие истории, уходящей в глубь веков, рождает спрос на национальную «родословную», восходящую к трилобитам.

Швейцарцы в XV веке не комплексовали из-за того, что до них не было швейцарцев. Они даже не знали, что являются швейцарцами. Они стремились к независимости от Габсбургов и от Бургундского герцогского дома, поскольку это диктовали им экономические интересы. Захватившие Италию остготы не пытались вести свою историю от римлян — они гордились тем, что смогли осилить и покорить империю. Американцы времен Декларации независимости объявили себя отдельной от англичан новой нацией. Они также по экономическим и политическим причинам никогда не скрывали этого и не искали предков среди неандертальцев.

Эти народы не комплексовали от своей молодости и «неисторичности», поскольку у них были реальные достижения: они могли показать потомкам завоеванную или, наоборот, защищенную от завоевания землю. Вопрос о нации не возникал — народ сплачивался в невзгодах и совместной борьбе. И если бы украинцам не навязывали маргинальные идеи, они, уверен, могли бы превзойти и швейцарцев, и американцев, ибо гордость за то, что твоя нация и страна — самые молодые на континенте, что они могут обогатиться многовековым опытом (в том числе и печальным, и трагическим) «старых» наций, что они способны родить здоровую национальную идею, построенную не на стонах и неполноценности, а на желании конкурировать и побеждать.

Украинцы вечно получают независимость как дар судьбы, как Божий промысел. Она падает на них нежданная-негаданная и, в общем-то, как оказывается через некоторое время, ненужная, но расстаться с ней тоже жалко — может, когда-нибудь пригодится. Не зная, что делать с этим Божьим даром, понимая, что он не заслужен, формирующаяся нация и ее лидеры начинают придумывать себе внешних и внутренних врагов, с которыми они когда-то во тьме веков начинали и сейчас продолжают бороться. Рано или поздно они убеждают и обучают неплохо к ним относившихся соседей в том, что те враги, мечтавшие всю жизнь о покорении «свободолюбивого народа». Когда же соседи приходят покорять, то выясняется, что «свободолюбие» испаряется и интервентов встречают с хлебом-солью уставшие от «руины» «посполитые», наивно мечтающие о том, что паны чужие будут к ним добрее собственных.

И так повторяется из века в век. И из века в век, получив на короткое время независимость и право самим выбирать власть, украинцы пытаются выбрать вождями худших (наверное, чтобы остальным было не так обидно). Затем, быстро устав от риторики вождей — наиболее ярких «носителей» комплекса неполноценности как национальной идеи, садятся на завалинку и начинают петь грустную и вечную песню о том, как «закотилось над Украйной ясне сонечко»…

 

Аннигиляция «национальной идеи»

Если у Украины появится геополитический враг, добивающийся уничтожения ее государственности, он (этот враг) должен молиться за то, чтобы Виктор Андреевич Ющенко как можно дольше оставался президентом, и чтобы парламент и правительство как можно скорее удовлетворили все его требования.

Я уже писал, что до прихода Виктора Ющенко к власти Украина, по сути, не имела серьезных внутренних проблем. С 2004 года две части страны — центро-запад и юго-восток — находятся в перманентном противостоянии практически по всем коренным вопросам внутренней и внешней политики. Случайно ли это? Думаю, что нет.

Давайте вспомним, что концепция создания независимого украинского государства в пределах границ бывшей УССР изначально базировалась на понимании многоэтнического характера такого государственного образования. Это накладывало определенные ограничения на внутреннюю и внешнюю политику. В частности, во внешней политике была принята концепция невхождения в военные блоки и постоянного нейтралитета. В свою очередь, внутренняя политика базировалась на минимизации вмешательства центральной власти в деликатные культурные, религиозные и языковые вопросы.

Вышедшая из состава СССР Украина, вернувшая к тому же в Крым татар, оказалась своего рода мини-империей. В ней, кроме собственно титульной нации, проживали миллионы русских, которых, вкупе с русскоязычными и русскокультурными украинцами, трудно назвать даже национальным меньшинством. К этому надо добавить крупную и влиятельную еврейскую общину, компактно проживающие меньшинства: упомянутых крымских татар, венгров, поляков, румын, гагаузов и других. Всего при первом украинском президенте Леониде Кравчуке в стране с гордостью насчитали «свыше ста национальностей», как в бывшем СССР.

Как свидетельствует исторический опыт, подобное «имперское государство» может существовать, лишь являясь универсалистским по своей сути и природе. Практически все имперские государства от Рима до Российской империи стремятся кооптировать меньшинства в общегосударственную систему, объединяя их единым бюрократическим аппаратом, едиными налогами, гарантируя военную защиту и не вмешиваясь в их религиозные, языковые и культурные традиции.

Нуждавшиеся в увеличении налоговых поступлений и в рекрутах для армии римские императоры просто расширяли права гражданства до тех пор, пока оно не охватило поголовно практически все полноправное население бывших провинций империи. Культурная лоскутность империи не помешала ее гражданам, принадлежащим к различным племенам, народам и расам, находящимся на разном уровне культурного и политического развития, говорившим на разных языках, успешно защищать ее. И, если в силу сложившихся обстоятельств, во многом имеющим субъективный и случайный характер, в конце V века Западная империя пала (хоть до начала V века считалась более жизнеспособной), то Восточная не только устояла, но при Юстиниане (в VI веке), несмотря на постоянную персидскую угрозу, вернула значительную часть ранее потерянных провинций (кроме Галлии, Британии и части Испании).

Точно так же ассимилировал регулярно и небезуспешно вторгавшихся на его территории северных кочевников и Китай. Наибольших успехов, в том числе не повторенных по сей день территориальных приращений, династия Тан добилась именно в тот период, когда кочевники и ханьцы действовали совместно, не забывая, что они — разные народы, но дополняя и взаимно обогащая друг друга, как имперские подданные.

В России, до 1917 года, русские, украинцы и белорусы считались единым православным народом, что было тем более верно, поскольку этнографические отличия между Минском, Полтавой и Москвой значительно менее заметны, чем между Архангельском и Астраханью. В то же время ограничения, накладывавшиеся на имперских «инородцев» (неправославных), имели скорее характер преференций. Так, их не призывали в армию, они вместо регулярных налогов платили ясак натурой (преимущественно пушниной), ими управляли их собственные «князья», одновременно получавшие и российское дворянство, и т. д.

Толерантность царского правительства заходила так далеко, что на российских имперских орденах, вручавшихся особам неправославного вероисповедания, дабы не смущать оных, вместо религиозных символов — изображений святых — помещался двуглавый орел. Империя всеми силами подчеркивала, что ее не интересуют культурно-национальные предпочтения подданного, только — верная служба общей Родине, которая является важнейшим и единственным критерием его успешной карьеры.

Примерно такими же — осовремененными более чем на столетие — принципами руководствовалась украинская власть до 2004 года, хоть и не смогла оформить их в виде внятной доктрины — государственной идеологии.

С приходом к власти Виктора Ющенко все это кончилось. На государственном уровне возобладали пещерно-националистические концепции «украинской Украины» и «Украины для украинцев». Вместо строительства государства, в котором, по словам первого президента Леонида Кравчука, «русскому должно было быть лучше, чем в России, а еврею лучше, чем в Израиле», нас стали призывать «думать по-украински», а для тех, кто недостаточно быстро откликался на призывы, вводились ограничения на русскую печатную продукцию, запреты на фильмы на русском языке. Наконец, тем, кто вслух высказывал несанкционированную Виктором Ющенко и его окружением точку зрения, грозили и грозят тюрьмой: кому «за федерализм», кому «за отрицание Голодомора». Осталось совсем немного до введения уголовного преследования «за нежелание вступать в НАТО» или «за борьбу против оранжизма».

Понятно, что люди, сталкивающиеся с грубым вмешательством в личную жизнь, которым навязываются убогие и одновременно предельно лживые представления об истории и культуре родной страны, в частности осмеянное всем миром, но остающееся в ющенковских учебниках истории Украины утверждение о 140-тысячелетнем возрасте украинской нации (наши историки не стыдятся утверждать, что украинцы появились раньше неандертальцев), по меньшей мере, не любят власть, пытающуюся вырастить из их детей национально-озабоченных безграмотных мутантов, к которым культурные европейцы могут относиться только как Миклухо Маклай к папуасам — со смесью презрения, жалости и патернализма. Именно поэтому, впервые за все время украинской независимости на юго-востоке воспринимают киевское правительство как оккупационную власть. Партизанские отряды, пока не создают, но уже поговаривают о необходимости на силу отвечать силой.

Фактически политика, проводимая Виктором Ющенко, уже привела к расколу Украины, который пока не формализован в сецессионизм, но все ближе и ближе подходит к точке возврата. Еще пару лет «голодоморов», награждений шухевичей, борьбы с памятниками минувших эпох и маниакальной русофобии, объединенных украинскими гражданами под термином «свидомизм», и никакой сверхгениальный и сверхтолерантный политик не соберет Украину воедино. Останется только уповать, что «развод» пройдет по чехословацкому, а не по югославскому сценарию.

Я понимаю, что Виктор Ющенко искренен в своей ограниченности, как искренни в своей ограниченности те его избиратели, которые до сих пор считают Галичину центром мира, поскольку вместо министров и фельдмаршалов ко двору русского царя она поставляла конюхов, лакеев и горничных гарнизонным офицерам австрийского кайзера.

Однако исторически обоснованный комплекс неполноценности, свойственный населению западных областей Украины, почувствовавшему себя «национальной интеллигенцией», только заняв дома и квартиры своих бывших хозяев-поляков, изгнанных или уничтоженных Гитлером и Сталиным, следует лечить, а не навязывать всей Украине, даже если его разделяет президент.

Навязываемая обществу галицийская русофобия объективно направлена на разрушение — желание уничтожить в украинской культуре все, что было «за москалив», и навязать свои традиции, созданные на господской кухне. У нее нет и никогда не будет позитивной программы. Она потому и не воспринимается обществом, что, удовлетворяя местечковые инстинкты мелкотравчатых политиков, не отвечает на главные вопросы: зачем и что дальше?

Почему надо вступать в НАТО, если это неизбежно приведет к разрыву экономических связей с Россией, к ослаблению безопасности страны (вспомним, к чему привели «английские гарантии» Польше накануне Второй мировой), к разрушению национальной экономики, ее наиболее технологичных и перспективных отраслей, теряющих партнеров и рынки сбыта? Потому, что Ющенко считает, что так хорошо. А кто такой Ющенко? А это недавний колхозный бухгалтер, которого собственный министр обороны обвинил в неадекватности армейским реалиям и в полном непонимании проблем национальной безопасности. Для этого, конечно, понадобилось убрать господина Гриценко с должности. Посмотрим, что скажет господин Тарасюк о внешнеполитических талантах своего шефа, когда поймет, что уже никогда третий раз не станет министром иностранных дел.

Почему в стране не может быть два государственных языка? Потому, что так думает Виктор Ющенко. А почему так думает Ющенко? Потому, что последние пятьдесят лет, приезжая в города, украиноязычное, вернее суржикоговорящее, сельское население чувствовало свою ущербность по сравнению с говорящими на литературном русском языке «местными» и в первую очередь учило русский язык, чтобы не отличаться. Теперь этот накопленный годами комплекс неполноценности выливается в агрессию: «Мы учили «москальську мову», теперь вы учите наш суржик». Ведь именно на достаточно примитивном суржике, за редким исключением, говорят «свидомые» государственные деятели, включая президента.

Почему откровенно пещерные представления Виктора Андреевича о национальной истории и культуре должны становиться государственной политикой в области образования? Потому, что Виктор Андреевич с младых ногтей усвоил, что кто в колхозе председатель, тот и прав, и жаловаться на него некому. Теперь он получил в свои руки Украину и управляет ею как большой Хоружевкой.

В 1917 году большая часть образованного класса приветствовала Февральскую революцию, к Октябрьской же революции эти люди, пожившие почти год среди «революционных масс», отнеслись уже настороженно, но активно против не выступили. А уже к средине 1918 года, 5/6 территории страны было очищено от большевиков армиями, состоявшими из гимназистов, студентов и интеллигентов, которые поняли, что они морально не могут жить в стране, законы которой пишутся торжествующим быдлом. После исторически отнюдь не неизбежного поражения Белого движения, подавляющее большинство эмигрировало, хоть оставшихся до 30-х годов и не трогали, а в тридцатые под одну гребенку мели и бывших белых, и бывших красных, включая делегатов первых съездов РСДРП. В эмиграции же даже бывшие либералы и демократы в основном постепенно стали монархистами. Не потому, что так любили царя — просто идея тысячелетней монархии оказалась наиболее адекватным противопоставлением идее мировой революции. И сегодня идея раскола страны может стать наиболее адекватным ответом идее галицизации, а скорее ожлобления Украины.

Точно так же и сегодня. Ющенко называют агентом США, как большевиков называли германскими агентами. Нет. Деньги и политическая поддержка США сыграли свою роль в победе оранжизма, как германские деньги помогли большевикам. Однако двумя действительно решающими факторами этих переворотов были: во-первых, желание закомплексованного плебса, бывших слуг посчитаться по-настоящему с бывшими господами, во-вторых, неготовность и нежелание тех слоев общества, против которых переворот был объективно направлен, защищать свое правительство. Причиной возникновения второго фактора была объективная слабость действовавших в 1917, 2004 и 2007 годах правительств, неготовность формальных лидеров возглавить протест, взять на себя ответственность, повести за собой.

Но свято место пусто не бывает. Не справился Керенский, появились Корнилов, Деникин, Колчак, Врангель, Юденич, Миллер. Им не повезло, они проиграли гражданскую войну, но были близки к победе. Если Виктор Янукович окажется недостаточно твердым лидером или Партия регионов будет недостаточно активно и последовательно отстаивать интересы своих избирателей на юго-востоке — появятся другие партии и другие лидеры. Кушнарев убит, но идеи его востребованы. Новые лидеры неизбежно будут радикальнее предшественников, поскольку произойдет радикализация замордованных «свидомитством» избирателей, а последствия для Украины будут плачевны.

Что же касается США, то они с 2004 года просто пользуются подвернувшейся оказией, которая на каком-то этапе объективно совпадает с их интересами. Есть в Украине оранжевые большевики, готовые положить судьбу страны и народа на алтарь идеи панукраинизма, так что американцы плакать должны или в воскресную школу Ющенко определять? Это не их страна и им ее не жалко. А если будет уже совсем плохо — они помогут: как помогли Афганистану и Гранаде, Ираку и Панаме…

Они люди не бездушные…

 

Северодонецк-2: преодоление страха

О результатах Северодонецкого съезда уже написано немало. Но, на мой вигляд, необходимо особо выделить один, возможно, главный (во всяком случае в нравственной плоскости аспект — достигнутую победу над страхом.

Только при условии, что народ парализован страхом, не дающим защитить свои жизненные интересы, возможно построение тоталитаризма, полная замена системы ценностей, стирание исторической памяти и ее подмена псевдоисторией. Те репрессии, которые проходят сегодня против противников «оранжевого» самовластья, преследуют не только цель личной мести. Не менее важно для их инициаторов — запугать несогласных, лишить непокорных воли к сопротивлению.

То, что в Северодонецк съехались тысячи, продемонстрировало — репрессивный аппарат, несмотря на прилагаемые усилия, неэффективен. Делегаты съезда показали не только неоспоримое мужество, но и готовность в условиях паралича закона защитить попираемые права десятков миллионов сограждан. И готовность не только личную, но и представляемых ими органов местного самоуправления, территориальных общин, партий, общественных и правозащитных организаций.

На глазах у всего мира властями проводилась бесстыдная кампания запугивания, объявления «пятой колонной» будущих участников Северодонецка-2.

Руководство СБУ громогласно утверждает, что не является преемником советских органов безопасности. Никто и не сомневался, что специализирующиеся на контрабанде и обелении военных преступников «орлы» не имеют ничего общего с героями, гибнувшими при обороне Киева, пускавшими под откос немецкие эшелоны и разоблачавшими вражескую агентуру. Зато на удивление хорошо усвоены традиции Ежова и Берии, по указанию хозяина незамедлительно создаются «сепаратистские» заговоры, находится вездесущая «рука Москвы», без которой, оказывается, граждане Украины не хотят защищать право на родные язык и веру, фабрикуются дела на неугодных парламентариев и бизнесменов, «профилактируются» и запугиваются противники БЮТо-НУНСовского режима, в том числе и делегаты Северодонецкого съезда.

Не следует утешаться, что мировая общественность никогда не позволит повторения 37-го года. Запад вполне мирился и со сталинским, и с гитлеровским террором, пока считал, что это не затрагивает его собственные интересы. С тех пор ничего не изменилось — западные страны «не замечают» грубейших нарушений прав косовских и боснийских сербов, турецких курдов, славянского населения Эстонии и Латвии, уничтожения народа Ирака оккупационными войсками.

Еще один, не менее важный результат Северодонецка-2 — осознание ведущими оппозиционными силами того, что надо надеяться только на самих себя. Осознание того, что, кроме нас самих, никто не защитит наши права и жизненные ценности. Осознание необходимости действовать, а не только плодить заявления, обращения к «мировой общественности», ОБСЕ и ПАСЕ, прочим беспомощным аксессуарам старой Европы.

Обязательное условие результативности наших действий — это четкая оценка сложившейся на Украине ситуации, базовой аксиомой которой является признание режима Ющенко националистическим и попирающим гражданские права украинцев, законы и Конституцию Украины.

Следующий важнейший результат съезда — мы перестали обманываться, что проходит обычный политический процесс, когда партии соревнуются в условиях демократии. В результате антиконституционного переворота, ставшего возможным благодаря нашей доверчивости и склонности к иллюзиям, к власти пришли политики, ведущие себя как гауляйтеры на оккупированной территории. Политики, с наслаждением унижающие соотечественников, уверенные, что единственным источником права является только их воля. Сделаем для себя надлежащий вывод — невозможно играть по правилам с противником, для которого они априори не существуют.

Эти маленькие фюреры и крошечные дуче хуторянского разлива ненавидят друг друга, но сходятся в презрении к правам народов Украины, искреннем непонимании того, что в основе существования государства должен быть Закон, а не нравы обитателей схронов или их внуков. Пора осознать, что не только аморально, но и бессмысленно принимать участие в их драке на чьей-то стороне, неважно — открыто или опосредованно. Не следует надеяться, что политическое взаимоуничтожение «оранжевых» может послужить освобождению Украины. Перманентная драка БЮТ и НУНС — это не более чем одурачивание избирателя, ибо цели и задачи обеих сил совпадают почти до запятой.

Когда в 1934 г. Гитлер убивал, как скот на бойне, штурмовиков Рема, делу ликвидации нацизма это не послужило. Намерение некоторых политиков кому-то подносить патроны свидетельствует лишь о нежелании предпринимать активные самостоятельные действия. Даже если предположить, что обе стаи загрызут друг друга, преступно давать им время для окончательного уничтожения государства. Более же вероятно, что они сговорятся, пусть и на короткий срок, именно за счет интересов «неоранжевой» Украины.

Скажем, отложили сведение счетов на два года — до того, пока все явные противники национал-социалистической диктатуры не оказались в лагерных бараках или эмиграции.

Оптимальный вариант поведения для подобных случаев я позаимствую у одного из наиболее тонко чувствующих историю наших писателей — Марка Алданова. Рассказывая о взаимоотношениях Сталина и Троцкого, он закончил мудрым советом: «Пожелаем же им всем того, чего они желают друг другу».

Не менее бессмысленно надеяться на какие-либо стратегические договоренности с «оранжевыми», считать, что они готовы соблюдать соглашения. Вполне достаточно сделанных в 2004 и 2007 гг. ошибок, в том числе не доведенный до практических решений по противодействию государственному перевороту первый Северодонецкий съезд. Для них, в подражание идейным предшественникам, договоры не стоят и клочка бумаги, на которой подписаны.

Увы, достаточно часто мы ведем себя по отношению к «оранжевым», как персонаж баллады Алексея Толстого:

Если кому-то хочется быть таким Деларю, это его личное горе, но отстаивать права избирателей и сограждан, которым негде больше найти защиту, продожая политику умиротворения национал-радикалов и подставляя щеки для ударов, невозможно.

Хватит обманывать самих себя и бессмысленными заклинаниями о «единстве Украины», для разрушения которого сам националистический режим сделал все возможное и невозможное. Заклинаниями, которыми пытаются оправдать полную сдачу позиций. Под «единством» национал-патриоты понимают исключительно предательство интересов наших избирателей, всех жизненных ценностей и готовность принять как руководящую доктрину идеологемы националистической части Галичины, ценности Коновальца, Шухевича, Бандеры. Упаси нас Бог от единства на такой основе…

Гуманитарная политика режима является центральным элементом в окончательном установлении тоталитарной диктатуры. Но тоталитаризм любой окраски не может утвердиться, пока народ не лишен исторической памяти и многовековые духовные ценности являются неотъемлемой частью его существования. Ведь народ — это не только мы, ныне живущие, но и наши предки, которые создали великую цивилизацию, и наши потомки, которым мы должны передать в неприкосновенности доставшееся бесценное наследие.

Без уничтожения на Украине глубинных основ православно-славянской цивилизации невозможно создание натовского плацдарма против братской России. Причем такого плацдарма, который не жалко было бы разменять или подставить под бомбы террористов или ракетный удар.

«Оранжевые» лидеры, имеющие профессиональных советников по ведению психологической войны, приставленных руководителями из заокеанской метрополии, прекрасно это понимают. Еще раз подчеркну: гуманитарная политика для них — вопрос не менее важный, чем воровство бюджетных средств или создание коррупционных газовых схем.

Понятно, почему она — инструмент не созидания, а тотального разрушения.

Можно ли всерьез верить, что Ющенко действительно заботит судьба украинского языка? Именно этим, наверное, объясняется то, что его дети учатся в самой дорогой в Киеве частной англоязычной школе, где украинский не преподается даже факультативно. Между прочим, в той самой школе, где деткам новой элиты рассказывают о достижениях Третьего рейха и в качестве домашнего задания дают рисовать плакаты со свастикой и сочинять образцы предвыборной программы Гитлера для развития самостоятельного мышления (СБУ, естественно, это пропагандой фашизма не считает).

Им крайне важно уничтожить даже память о русском языке как части единой двуязычной культуры Украины. Важно стереть само понимание того, что русский язык на Украине не иностранный, а государствообразующий наряду с украинским. Для этого с маниакальной настойчивостью все украинско-русские писатели и поэты, творившие на русском, объявляются иностранцами или зачисляются в предатели, изгоняются из учебных программ, а русская культура Украины загоняется в резервацию «национальных меньшинств». Если во всем мире идет соревнование за возможность представить своим того или иного выдающегося деятеля культуры, как спорили многие греческие города за Гомера или Испания и Греция за Эль Греко, то «свідомі» и тут не преминули оказаться общим посмешищем.

Такие всемирно известные имена, как Гоголь, Короленко, Аверченко, Паустовский, Бабель, Виктор Некрасов, считаются чужими и ненужными. Для майданных «интеллектуалов», например, блистательная проза Паустовского, кстати, потомка гетмана Конашевича-Сагайдачного, несравненно менее значима, чем убогие вирши бездарностей, ранее пробавлявшихся творениями про партию Ленина—Сталина, а теперь кормящихся восхвалением бандеровцев. А Булгаков в учебных заведениях является, как и в советское время, фактически запрещенным писателем только потому, что он дал объективную оценку петлюровцам — достойным предшественникам организаторов холокоста.

Аналогичная работа последовательно проводится и в отношении исторической памяти, без разрушения которой невозможно создать покорно идущее на убой, нерассуждающее стадо. Здесь тоже главной целью является уничтожение единой с Россией истории, правды о том, что и Российская империя, и Советский Союз были общим великим и успешным творением русского и украинского народов. Отнимая заслуженную гордость за подвиги предков, народу подсовывается подлая ложь про российско-советскую оккупацию и голодомор как геноцид русскими украинского этноса.

Целью ставится не только уничтожение исторической памяти Украины, невозможной без полководцев Паскевича, Гудовича, Драгомирова, Кондратенко, Ватутина, православных деятелей Феофана Прокоповича, святителя Димитрия Ростовского, священномученика митрополита Владимира, Гавриила Костельника, верных присяге патриотов — полковников Искры и Кочубея, замученных оккупантами и их пособниками узников концлагерей Талергоф и Терезин, молодогвардейцев и западноукраинских ястребков. Одновременно идет насаждение искусственно созданных мифов, призванных обосновать концепцию отечественной истории, написанной в духе интегрального национализма, как антирусский проект. Этот проект является настолько антирусским, насколько и антиукраинским.

Дело не только в том, что националисты во все времена выступают пособниками оккупантов, захватывающих украинские земли. Их историческая концепция подменяет подлинную историю Украины, полную блестящих побед и выдающихся свершений, плаксивым галичанско-оуновским краеведением, единственным содержанием которого является зоологическая ненависть к России, Великой Украине и православию.

Современная Украина — это, к сожалению, государство победившей оруэлловской утопии, где в архивах регулярно перепечатывались подшивки газет. Достаточно напомнить о работе руководства СБУ в области исторических фальсификаций. Оно уже успело объяснить, за бюджетные, кстати, средства, что гауптман гитлеровского вермахта Шухевич был лучшим другом еврейских и польских детей, а возглавляемый им 201-й полицейский батальон, вероятно, занимался в Белоруссии собиранием фольклора или заготовкой брусники для госпиталей.

Замечу, мы делаем ошибку, когда пытаемся не разоблачать, а только слегка корректировать мифы националистического агитпропа. Надо говорить всю правду, без оглядки на то, нравится она кому-то на печерских холмах или нет. Говорить, что никогда не было никаких 300 погибших под Крутами, как и говорить про страшный террор сечевиков и гайдамаков в период гражданской войны. Говорить, что не был великий голод 1932–1933 годов никаким геноцидом, а произошел благодаря стараниям местных активистов. Активистов из украинизаторской гвардии Косиора, Скрыпника, Чубаря и Любченко, хотевших выслужиться перед начальством колхозным строительством и хлебозаготовками, как сейчас их наследники выслуживаются перед посольством Соединенных Штатов вступлением в НАТО и ликвидацией отечественного ВПК.

Также понятно, почему для власть предержащих нет большей проблемы, чем уничтожение канонического православия с заменой его на действующую по принципу «чего изволите» «поместную» псевдоцерковь. Наш долг — защитить веру предков, как это сумели сделать казаки и православные братства перед угрозой насильственного насаждения унии. Необходимо сделать невозможным любое вмешательство в дела церкви, в особенности неприкрытое давление на иерархов и священнослужителей.

«Оранжевая» власть четко разделяет украинцев на сорта, и сорта эти, как сословия в Древнем Риме, четко градуируются — чем больше ненависть к украинско-русскому единству и православию, тем сорт выше.

Оказывается, тысячи казаков и украинских партизан, сражавшихся со шведами, — «прислужники царизма», а кучка нарушивших крестную клятву мазепинских иуд — гордость нации. Оказалось, что несколько человек, погибших под Крутами из-за трусости собственного командования, — герои на все времена, а полторы тысячи киевских рабочих, женщин и детей, расстрелянных австро-венгерскими наемниками Коновальца, не стоят даже упоминания. Оказалось, что погибшие за освобождение Украины воины Советской армии не нужны ющенковской Украине, а проводившие этнические чистки и массовые казни убийцы из УПА достойны канонизации.

Вполне логично, что подобные «исторические изыскания» выливаются во вполне конкретные негласные указания органам власти комплектовать аппарат «идеологически выдержанными» кадрами из Галичины и не принимать на работу ненадежных выходцев с юго-востока.

Достаточно посмотреть хотя бы на кадры МИДа: такое впечатление, что это реинкарнированное министерство канувшей в лету Западноукраинской Народной Республики — количество выходцев из Галичины в несколько раз превышает их удельный вес по Украине.

Отдельного упоминания достойно и то, как был нанесен смертельный удар боеспособности армии. Уничтожившее подготовку профессиональных офицерских кадров перенесение Института сухопутных войск в бывшее Львовское политучилище произошло только потому, что в Одессе невозможно было бы воспитывать командиров на традициях поклонения воякам СС «Галичины» и батальйона «Нахтигаль».

Если мы не остановим насаждаемый сверху процесс создания националистической идеологии государства, то проблематичным окажется существование Украины как независимого государства.

Если оппозиционные политики не выполнят своего долга по защите конституционных прав граждан, то вскоре центробежные силы приобретут радикальный характер, поднимутся целые регионы, и последствия подобного нарастания раскола предсказать и предотвратить будет уже невозможно. Эту работу по защите гражданского общества, свободы, инакомыслия, поликультурности и проводит Партия регионов в условиях жесткого прессинга власти, когда всем силовым структурам даны указания по травле крупнейшей политической силы, защищающей конституционные права граждан.

Мы отдаем себе отчет в том, что необходимо расширение этой работы, выведение ее с уровня партийного на общенациональный. Исходя из этого, мною в Северодонецке выдвигалась инициатива создания на местах, начиная с районного уровня, «Объединенных правозащитных центров», что было предложено сделать усилиями Партии регионов, ее союзников, местных советов, общественных организаций и правозащитных структур.

Функции ОПЦ не должны ограничиваться только задачей защиты людей, преследуемых по политическим мотивом, хотя это и чрезвычайно важно. Любой человек должен знать, что всегда сможет найти реальную защиту от преследующей его из-за убеждений власти, восстановить свои попранные права. Но их функции должны стать шире — защита не только конкретных людей, но и основополагающих конституционных прав в целом. Необходимо системное противодействие навязыванию в качестве государственной националистической идеологии, системная защита права на свободное использование родного языка и свободу вероисповедания. Да и чиновники станут поосторожней в нарушении закона, когда поймут, что безнаказанно это может не пройти и в скором времени придется отвечать по закону.

Безнаказанность дает захватившим власть силам уверенность, что дело создания «моєї нації» необходимо довести до конца любыми средствами. Можем ли мы быть уверены, что пример присвоения звания Героя Украины за массовые убийства мирного населения в прошлом не станет соблазном вновь применить насилие для установления тоталитарной диктатуры?

Те беззакония, которые мы сейчас наблюдаем, к сожалению, — далеко не завершение процесса моральной и правовой деградации власти. Намерение ввести уголовную ответственность даже за выражение собственной позиции в научной дискуссии весьма показательно.

Защита прав человека ОПЦ должна быть сугубо практической, а не декларативной, что нашло полное понимание у приехавших в Северодонецк. Да, пока у нас нет возможности провести через парламент государственный статус русского языка. Нет возможности перейти немедленно к федеративно-земельному устройству, чтобы дотационные «пьемонты» занимались популяризацией «нахтигалей» за собственные деньги, а не «несвідомих» бюджетообразующих областей, и чтобы каждый регион сам решал, как преподавать историю в школах. Нет еще возможности до реформы Конституции Украины ликвидировать как институт госадминистрации, нарушающие самим своим существованием права местного самоуправления и занятые в основном сбором откатов и контролем за политической благонадежностью.

Однако это не значит, что надо сидеть сложа руки до новых выборов. Правозащитные центры должны отстаивать попираемые конституционные права в соответствии с обязательными для всех государств международными нормами. Надо подавать иски в суд, устраивать массовые акции протеста и гражданского неповиновения, обращаться в международные организации. Надо делать все возможное, чтобы родители сами могли выбирать язык обучения детей, чтобы в школах не навязывались идеи Донцова, чтобы не преследовались приходы Украинской православной церкви, чтобы в массовом порядке за отсутствие преданности майданным «идеалам» не увольнялись бюджетники и не уничтожался бизнес непослушных предпринимателей.

Что нам мешает создать при ОПЦ сильные юридические службы? Что нам мешает обжаловать, вплоть до Европейского суда, каждое незаконное решение, начиная с отказа образовать в школе класс с русским языком обучения или увольнения по политическим мотивам? Что нам мешает создать воскресные школы, в которых бы преподавались подлинные история и культура Украины? Больше, чем противодействие власти, мешает собственная инертность, без преодоления которой ничего сделать не удастся.

Консолидирующим началом, которое сведет воедино в правозащитных центрах все подлинно демократические силы, будет не политика. Базовый объединяющий элемент, наша общая идеология — это защита прав человека, огромной угрозой которым является наступающий тоталитаризм. Проведение Северодонецка-2, принятие съездом конкретных решений подтверждает, что создание правозащитных центров на всех уровнях — реальность, до которой осталось сделать только шаг навстречу друг другу.

Не менее важным станет и создание центра, координирующего работу региональных ОПЦ, что положит начало будущей правящей коалиции, спаянной идеей защиты Конституции и прав человека.

История знает подобные примеры, когда совместно боролись с фашизмом самые разные политические силы и общественные организации, как это было с движением Сопротивления в оккупированной Европе.

Дальнейшее отступление уже невозможно. Любое соглашательство в вопросах языкового равноправия, свободы вероисповедания, противодействия извращению истории и насильственному насаждению национализма недопустимо, какими бы красивыми фразами про «компромисс» и «национальное согласие» оно не прикрывалось.

 

Космет: раненое сердце Сербии

Атлантисты создали Голема, способного разрушить Европу

Аннексия территории Космета (сокращенное историческое сербское название Косово и Метохии) не стала знаковым событием, открывающим новую эру мировой истории. Крушение принципов международного права, сделавшее возможным признание «независимости» анклава наркоторговцев и террористов, уже неоднократно происходило начиная с 1914 года, пусть это даже непонятно для подавляющего большинства политиков. Кстати, первыми на планете независимость Косово признали Афганистан — один из основных производителей наркотиков в мире — и США. Очевидно, как главный их потребитель?

Всепроникающая пропаганда Pax Americana относительно ухода в прошлое эпохи противостояния и «демократических ценностей» как основы нового миропорядка затруднила осознание закономерности происшедшего. Совершенно аналогично международное право выносилось за скобки в двух мировых войнах. Оккупация нейтральной Бельгии Вильгельмом II или Гитлером Судет с последующей ликвидацией чехословацкой государственности ничем не лучше и не хуже отторжения от Сербии ее исторических территорий. Все происходит достаточно стандартно, и необходимо лишь четко установить алгоритм совершающихся событий. Ничего нет неожиданного и в бессилии ООН, как и ранее Лиги наций. Недееспособность системы регулирования межгосударственных процессов ООН как неким аналогом всемирного правительства, но без достаточных властных полномочий, была понятна изначально. Создавать видимость его необходимости можно было только с помощью заинтересованных в пропагандистской трибуне и внешнем прикрытии собственных действий мировых лидеров. Необходимо вспомнить, что само понятие международного права окончательно оформилось в современном виде только в начале прошлого века. Между тем мотивы поведения основных движущих сил берут свое начало еще в средневековье, и их понимание необходимо для расшифровки исторического алгоритма.

«Душаново царство»: сакральный центр Сербии

Осознание геостратегической роли Балкан пришло к правителям еще во времена Римской империи и окрепло в византийский период. Черчилль своим высказыванием о «уязвимом подбрюшье Европы» лишь облек старую истину в афористическую форму. В свою очередь, контроль над Сербией обеспечивает контроль над Балканами, а, по «принципу матрешки», обладание Косметом обеспечивает контроль над Сербией. И понять логику исторических событий невозможно без знания того, что Космет, и особенно его духовный центр — Косово поле, обладают для всех сербов непреходящим сакральным значением. Косово поле — не только территория Косовской битвы. Это большая межгорная котловина, на которой находятся Приштина, Косовска-Митровица, Урошевац. Косово поле для сербов — это земное отображение небесного «Душанова царства» (аналог «Святой Руси» для русских, украинцев и белорусов), великое наследие святого Душана Сильного из династии (лозы) Неманичей, потомка Стефана Неманя, канонизированного как святой Симеон Мироточивый, и сына святого короля Стефана Дечанского, основателя косовского монастыря Високе Дечани — одной из главных православных святынь сербского народа. Душан Сильный стал первым сербским царем, венчанным в 1346 году на царство с титулом «Царя сербов и греков» первым сербским патриархом Иоанникием I. Он вошел в национальную историю объединителем сербов, а величайшей заслугой канонизированного царя считается защита православия.

Душан Сильный разгромил венгерские войска, в которые входили католические отряды ряда европейских стран, в битве у монастыря Жича и остановил экспансию католицизма на южнославянские земли. Одновременно царь Душан первым осознал опасность турецкого наступления на Европу и предложил Римскому Папе Иннокентию VI объединить силы европейских христианских государств в борьбе против Османской империи. Римской курии тогда опасность наступления ислама не представлялась столь серьезной, и предложение было отклонено, что впоследствии едва не поставило европейскую цивилизацию на грань катастрофы в XVI–XVII веках. Рим сознавал, что при Душане Сильном невозможно ослабить сербское православие, не говоря уже о заключении унии. Поэтому основные усилия Ватикана были направлены на устранение сербского царя, что, возможно, объясняет его загадочную внезапную смерть в расцвете лет, слишком похожую на отравление сильнодействующим ядом. Похоронен святой Душан был в другой православной святыни Космета — Призренском монастыре Святых Архангелов.

В целом количество сакральных памятников на сравнительно небольшой территории Космета не имеет прецедентов, как совершенно беспрецедентно само духовное значение Космета для Сербии. Без Космета Сербия теряет внутреннюю духовную основу своего существования, что и объясняет многое как в историческом прошлом, так и будущем этого напоенного жертвенной кровью сербов православного края.

Не менее значимо для исторической памяти сербского народа, имеющей в его жизни огромное значение, и то, что на Косово поле произошло самое трагическое событие национальной истории — поражение в Видовдан 15 июня (28 июня по новому стилю) 1389 года от турецких войск. Оно стало началом процесса потери государственной независимости, закончившимся присоединением Сербии в 1459 году к Османской империи. Очень многое в будущей сербской истории, в том числе последнего десятилетия, объясняет то, что эта битва была проиграна в результате предательства. Сербские войска возглавлял талантливый полководец князь Лазарь Хребланович, нанесший в 1386 году серьезное поражение турецким войскам у Плочника, и то, что турецкая армия примерно вдвое превосходила 15-тысячную сербскую, ни в коей мере не обусловливало будущую катастрофу — это было обычное соотношение сил в сербско-турецких сражениях. В состав его армии входили не только сербские отряды, но и других христианских стран, в том числе и албанцы, исповедовавшие до турецкой оккупации православие. Фактически князь Лазарь выполнял задачу защиты всей Европы от османского нашествия, но реальной помощи, как «схизматик», от европейских монархов, на которых соответствующим образом воздействовал престол святого Петра, не получил. Причиной поражения стала измена владетеля Южной Сербии, мужа старшей дочери князя Лазаря, воеводы Вука Бранковича, давно кофликтовавшего с женатым на младшей дочери князя Милошем Обиличем. По-видимому, до битвы он вступил в тайные переговоры с командовавшим турецкими войсками султаном Мурадом I, и его предательство было оплачено. В решающий момент сражения Бранкович неожиданно отступил за реку Ситница и оголил левый фланг. Милош Обилич сделал отчаянную попытку переломить ход сражения — он сумел прорваться к султану Мураду и смертельно ранил его, после чего турецкое войско возглавил Баязид (впоследствии — султан Баязид I Молниеносный). Не меньший героизм продемонстрировали и остальные сербские воины — командовавший правым флангом воевода Юг Богдан Вратко погиб, отражая атаку Баязида, после чего командование принимали его поочередно погибавшие девять сыновей. Но ход битвы изменить было уже невозможно — сербы потерпели поражение, а взятый в плен князь Лазарь был по приказу Баязида казнен вместе с Милошем Обиличем. Чтобы превратить военное поражение еще и в духовное унижение сербского народа, лишить его воли к дальнейшему сопротивлению, Баязид забрал себе в жены дочь князя Лазаря Мильеву.

Косовское поражение настолько сильно влияет на историческую память сербов, что до сих пор во многих селах безоговорочно верят в легенду, что в ночь Видовдана все реки Косово на мгновение превращаются в кровь…

И даже после страшного косовского разгрома Сербия еще несколько десятилетий героическим сопротивлением сдерживала османское наступление на Европу, как некогда Русь спасла европейские государства от монголо-татарского нашествия. Показательно, что последняя сербская столица Смедерево пала также по вине предателя — боснийского бана Томаша, хотя ее защитники сражались до последнего.

Верховный правитель России адмирал Колчак, сам бывший образцом чести, отваги и верности долгу, имел все основания утверждать, что Сербия — «одна из красивейших и доблестнейших страниц истории человечества».

Алгоритм Баязида І Молниеносного

Баязид задал алгоритм захвата владычества над Косметом, дававшим возможность получения контроля над Балканами, Ближним Востоком и Северной Африкой. Баязиду нужен был плацдарм для захвата Австрии, Италии и Южной Франции, и он не мог обойти Сербию, как не мог ее обойти Гитлер со своими планами установления «нового порядка» в Европе. Не могли обойти Сербию и Соединенные Штаты, которые созданием криминального косовского бантустана и принуждением к его признанию большей части Европы получили механизм управляемого дробления и разрушения исторически сложившихся многонациональных государств. Таким образом, Вашингтон получил не только незаменимый инструмент негласного управления Евросоюзом, который в дальнейшем уже ни при каких условиях не сможет сорваться с короткого американского поводка, но и похоронил евроцентристский проект как реальную альтернативу всемирной империи «торжествующей демократии». Единственная ошибка бушевских неоконсерваторов — они не учитывают, что косовский таймер начал самостоятельный отсчет и сигнал из Белого дома ему уже не понадобится. Неконтролируемое превращение Европы в подобие Западной Римской империи времен упадка, вынужденной заискивать перед дикими племенами, приведет к тому, что хаос полностью накроет ее хрупкую интеграционную модель. Реакция на происходящее потребует от США приложения таких сверхусилий, которых их военный и экономический потенциал выдержать не сможет. Созданный силой помутившегося разума атлантических политиков Голем начинает жить своей жизнью и в конечном итоге угрожает жизни создателей.

Сказывается плохое знание истории американским истэблишментом — таким же образом в 30-е годы прошлого века заботливо опекался национал-социалистический режим в надежде использовать его для уничтожения СССР. Однако фюрер не пожелал исполнять навязываемую ему атлантистами роль и сначала занялся решением геополитических задач Рейха в Центральной и Западной Европе.

Нельзя обойти совершенно непонятый практически всеми историками вопрос относительно мотивации решения Гитлера о нападении на СССР. Обоснование этого самоубийственного для него шага идеологическими мотивами было лишь прикрытием для сохранения чистоты нацистских риз. Архивные документы и свидетельства участников событий, в первую очередь фон Риббентропа, Кейтеля и Йодля, дают совершенно ясный ответ — причиной явилось недовольство тем, что Сталин представлял постоянную и весомую угрозу гегемонии Рейха на Балканах. Таким образом, можно утверждать, что корни возникновения не только Первой, но и Второй мировой войны находятся на Балканах. Особенно если учитывать, что существующая периодизация весьма спорна — мировой характер войны более логично было бы датировать с 22 июня 1941 года.

Соединенные Штаты навязанным Европе косовским сценарием создают все необходимые условия для будущих событий, по своим последствиям приближающихся к мировой войне. Вопрос не в пирровости победы, ибо, в конце концов, Пирр одержал победу в открытом бою, а не при помощи пятой колонны и манипулятивных технологий в отношении младших партнеров. Поэтому проблема имеет более глубокое содержание.

Адепты панамериканского глобализма не учитывают, что Сербию, тем более ее часть, можно захватить, но любая империя после этого прекращает свое существование. Конечно, захват сербских земель — далеко не основная причина крушения Османской, Австро-Венгерской империй и Третьего рейха, но предопределенность завершения процесса именно таким результатом очевидна. История иногда преподносит подобные полумистические намеки сторонникам материалистического детерминизма — очень символичен смертельный удар, нанесенный князем Милошем Обиличем султану Мураду I, уже уверенному в близкой победе.

Пока же упадок своей глобальной империи представляется Белому дому невероятным, как и в рейхсканцелярии в 1941 году не представляли, что «тысячелетнему» Рейху осталось существовать четыре года. Алгоритм Баязида реализуется США скрупулезно и тщательно, как скрупулезно тщательными в своих навязчивых идеях бывают психически больные. Достигнутый наглядный успех не вызывает желания заглянуть в будущее, которое уже готовит неминуемую расплату. Одни из предыдущих претендентов на мировое господство — британцы были в своей внешнеполитической традиции более мудрыми. О «владычице морей» говорили, что она проигрывает большинство сражений, но выигрывает войны. По другую сторону Атлантики эта традиция приобрела противоположный характер, что уже показал иракский опыт. Гибельную ошибку приоритета тактических целей над государственной стратегией допустил в свое время Тито, чем и сделал возможным само появление шиптарского сепаратизма, взращенного на мечте о «Великой Албании» и берущего начало в глубине средневековых архетипов ненависти к православию и славянству. В своем семейном коммунистическом конфликте со Сталиным и Энвером Ходжей белградский диктатор целенаправленно проводил политику поощрения приема в Космете бежавших от сталинистского правительства Тираны албанцев. За время титовского правления численность сербов в Космете упала с 47 до 20 %, причем упала не только за счет массового переселения албанцев и их традиционно высокого уровня рождаемости, но и объясняемого «принципами интернационализма» невмешательства правительства в действия местных властей, проводивших политику выдавливания из края сербского населения. Партизанского маршала не смущало, что он продолжал курс оккупационных — сначала итальянских, а потом немецких — властей, делавших все возможное для албанизации и десербизации Космета.

Баязид показал, что наиболее чувствительный удар по Сербии как форпосту славянско-православной цивилизации в Европе — это удар в ее сердце, Космет. Именно поэтому подавляющее большинство православных святынь Космета разрушено и осквернено шиптарскими боевиками при молчаливом попустительстве «миротворческих» оккупантов, а убийство духовенства Рашско-Призренской епархии Сербской Православной Церкви стало одной из основных задач изуверов из созданной и обученной натовскими инструкторами УЧК (так называемой «Армии освобождения Косово»). Тех самых изуверов, которые под руководством своего командующего (нынешнего косовского «премьера») Хашима Тачи вырезали у похищенных сербов органы на продажу, что так и не вызвало желания у госпожи Карлы дель Понте привлечь «борца за свободу» к ответственности.

Баязид и его наследники проводили демонстративные акции религиозно-национального унижения, призванные полностью деморализовать сербов и априори лишить их воли к сопротивлению. Начало было положено показательной казнью князя Лазаря и Милоша Обилича, а уже в наше время на глазах у всего мира в Гааге был уничтожен другой национальный лидер Сербии, сплотивший народ в борьбе с оккупантами, — Слободан Милошевич.

Именно с этой целью в 1389 году княжна Мильева была взята в султанский гарем, а в 1594 году Синон-паша провел кощунственную церемонию публичного сожжения мощей символа сербского православия — святого Саввы. Также демонстративно массированный налет люфтваффе в апреле 1941 года на беззащитный Белград произошел на Пасху, как и в 1999 году авиация НАТО бомбила сербскую столицу и православные церкви Космета именно в праздник Христова Воскресения. И, несомненно, военная цензура Альянса вполне сознательно пропускала информацию военных корреспондентов о том, что «защитники демократии» писали на бомбах пасхальные поздравления. С целью полного морального подавления сербского Сопротивления смещенный в результате путча президент Слободан Милошевич был, в нарушение национального законодательства, в 2001 году похищен и выдан Гаагскому судилищу, специально созданному для сатанизации сербов в глазах мировой общественности и уничтожения свидетелей преступлений НАТО, именно в Видовдан.

Третья мировая война может начаться с Балкан

…Баязид и последующие Османы все свои главные победы одержали не столько силой оружия, сколько с помощью предателей в сербском лагере. Этот опыт был взят на вооружение Гитлером, которому с помощью прогерманской пятой колонны — принца-регента Павла, премьер-министра Цветковича и министра иностранных дел Цинкар-Марковича — удалось в марте 1941 года втянуть королевскую Югославию в члены Оси, и только их отстранение от власти патриотически настроенными офицерами под руководством генерала Симовича заставило Берлин отдать приоритет силовым действиям…

Национал-предателями была проведена срежиссированная заокеанскими специалистами «революция» 2000 года, без которой было бы невозможно провести аннексию Космета. Сейчас уже известно, что ЦРУ было выделено около 70 миллионов долларов на организацию государственного переворота. Не меньшие суммы были предоставлены спецслужбами ряда государств — членов НАТО и неправительственными организациями неоконсервативного направления. Непосредственно по приказу Мадлен Олбрайт под крышей посольства США в Белграде было создано секретное «Американское бюро по югославским делам», которое занималось работой по организации «цветного» путча и практически руководило всеми действиями оппозиции.

Сербия стала испытательным полигоном для отработки методики проведения «цветных революций», с помощью которых устранялись лидеры государств, защищавшие национальные интересы и государственный суверенитет от американско-натовского диктата. Потом уже автоматически к власти приводились марионеточные режимы, послушно исполнявшие указания прокуратора из американского посольства. Уже после Белграда были Тбилиси, Киев, Бишкек, но там апробированная схема лишь минимально менялась. Как правило, вашингтонские кураторы избегали вносить сколько-нибудь значимые изменения, о чем свидетельствует, например, клонирование «Отпора» как главного ударного отряда по набору маргиналов и неонацистов для участия в массовых беспорядках. Как и в Сербии, ни один их этих мятежей не достиг бы результата, если бы не прямое предательство внутри правящей элиты — еще Баязидом основная ставка делалась на покупку местных «воевод бранковичей».

Активизация экспансионистской политики была вызвана опасениями утверждения реального европейского единства «от Дублина до Владивостока». А это единство издавна было кошмаром сначала для Лондона, а потом и для заокеанского наследника его геополитических амбиций, подвигавшего их на немедленные ответные меры. Павел I заплатил не только короной, но и жизнью за намерение создать с Бонапартом континентальный блок, сводивший на нет английскую политику контроля над Европой с помощью системы сдержек и противовесов. Когда русско-французский союз стал делом ближайшего времени, премьер-министр Питт отдал указание послу в Петербурге Уитворту, который одновременно являлся резидентом разведслужбы, заняться подготовкой свержения российского императора, на что были выделены крупные средства. Действовать Питту и Уитворту было проще, чем Олбрайт, — вместо организации массовых акций под телекамеры и захвата Союзной скупщины достаточно было ограничиться финансированием графа Палена и недовольных гвардейских офицеров.

Классически алгоритм Баязида был реализован в 1914 году, когда интересы нескольких ключевых геополитических игроков совпали, что сделало неотвратимым уничтожение сербской государственности. Замысел взрыва «пороховой бочки Европы» был реализован технически безупречно, но возмездие за непонимание логики развития дальнейших событий пришло к ним уже через несколько лет, как очень скоро оно придет и для соучастников захвата Космета.

Сараево: приглашение на казнь

В преддверии Первой мировой войны сербский вопрос был наиболее острым на европейском континенте. Резкое усиление в начале ХХ века Сербии после победоносных Балканских войн и почти полное устранение Турции из Европы вызывали нескрываемые опасения у Германии и Австро-Венгрии, обеспокоенных ослаблением своего влияния на Балканах. Не меньше была обеспокоена и Британия, считавшая прямой угрозой для своих позиций в регионе Средиземноморья возможность России более активно с помощью Сербии действовать в направлении проливов. Особое недовольство во всех трех столицах вызвало возвращение в 1912 году Космета в состав Сербии, что сделало невозможной реализацию планов создания «Великой Албании», перекрывающей Белграду выход к морю, которую и центральные державы, и Лондон одновременно хотели сделать своим плацдармом в Южной Европе и бассейне Средиземного моря. Совпадение геополитических интересов в косовском вопросе и предопределило последующую трагедию, стоившую Европе миллионов жизней и заката ее гуманистических иллюзий.

Неслучайно летом 1914 года приезд наследника императорского престола эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево после проведения маневров был запланирован на Видовдан, что выглядело как открытое оскорбление национальных чувств сербов, считавших австро-венгерскую власть оккупационной. Босния и Герцеговина была аннексирована Веной только в 1908 году. При этом был нанесен чувствительный удар по престижу России, учитывая, что ее министр иностранных дел Извольский пошел на бессмысленные переговоры по этому вопросу со своим австрийским коллегой за иллюзорное обещание содействия изменению режима проливов.

Сам Франц Фердинанд, один из наиболее загадочных персонажей европейской истории прошлого века, никоим образом не хотел оскорбить сербов и вряд ли вообще знал о значении Видовдана — дата маневров была определена Генштабом. В то же время германская пресса в предшествующие годы целенаправленно создавала ему репутацию славянофоба и главы партии войны, что предопределило вынесение смертного приговора боснийскими заговорщиками. На самом деле будущий император был благожелательно настроен к славянам, что объясняется и его морганатической женитьбой на чешской графине Хотек. После восшествия на престол он планировал реформирование империи из двуединой в триединую, что сделало бы славян государствообразующим элементом наряду с австрийцами и венграми. Франц Фердинанд считал необходимым для сохранения империи уйти от блокового противостояния в Европе. По его мнению, необходимо было создать на принципах нерушимости существующих границ континентальный блок, основу которого составили бы Австро-Венгрия, Россия и Германия. Таким образом одновременно резко ограничивались возможности вмешательства Англии в европейские дела путем навязывания своей традиционной политики «поддержания баланса сил» и экспансионистские устремления милитаристских кругов Германии. Было понятно — жить престарелому Францу Иосифу оставалось недолго, а приход к власти наследника полностью изменил бы расстановку сил на международной арене.

Кроме врагов в Лондоне и Берлине, Франц Фердинанд имел не менее опасного врага в собственной столице — начальника Генштаба Конрада фон Гетцендорфа, хотя именно он сам ранее способствовал назначению этого одаренного военачальника на ключевой пост в армии. Причиной смертельной ненависти фон Гетцендорфа к наследнику стало шпионское дело полковника Альфреда Редля, который в 1913 году покончил с собой, будучи разоблаченным, согласно официальной версии, как русский шпион. Можно утверждать, что работа Редля на русскую разведку — миф, возникший в результате прямой фальсификации. Для ее разоблачения достаточно одного документа из Российского государственного военно-исторического архива — сводки о проведении разведработы по Австро-Венгрии за 1913 год, подписанной руководителем этого направления полковником Самойло.

Все документы, продажу которых приписывали Редлю, передавал через посредника офицер австрийского Генштаба, имя которого было известно только бывшему российскому военному агенту в Вене полковнику Роопу. После шумного скандала с «самоубийством» Редля Рооп был запрошен — являлся ли последний тем самым «контактом», на что последовал отрицательный ответ. В действительности Редль или был убит, или с помощью компрометирующих материалов личного характера принужден к самоубийству пришедшими к нему по заданию фон Гетцендорфа офицерами из комиссии по расследованию. По косвенным данным можно предположить причину таких действий фон Гетцендорфа, являвшегося противником союза с Россией и сторонником полного уничтожения Сербии. Долгое время руководивший контрразведывательной службой Редль, вероятно, получил данные о тайном совместном планировании германским и австро-венгерским генштабами действий против Сербии, что почти гарантированно втягивало дуалистическую монархию в мировую войну. План оккупации Сербии Гетцендорф выдвигал еще в декабре 1912 года, но встретил решительный отказ со стороны императора, понимавшего гибельность любой войны для дряхлой монархии, уже перенявшей от Блистательной Порты эстафету «больного человека Европы». Особенно подозрительно выглядит то, что в своих мемуарах фон Гетцендорф всячески пытается представить Франца Фердинанда своим полным единомышленником в вопросе уничтожения Сербии, что не находит подтверждения в документах. Подобным образом небеспочвенно подозревавшийся в организации убийства Столыпина его заместитель в МВД генерал Курлов, ненависть которого к своему начальнику была общеизвестна, оставил мемуары, полные утверждений о всестороннем взаимопонимании с Петром Аркадьевичем.

Во всяком случае, Франц Фердинанд был единственным, кто тогда не поверил в шпионаж Редля и потребовал независимого от Генштаба расследования всех обстоятельств дела. Он не добился такого решения от Франца Иосифа, избегавшего конфронтации с генералитетом. Но было очевидно, что после смерти последнего расследование начнется немедленно.

В Боснии, фактически находившейся на военном положении, власть принадлежала одному из ближайших людей фон Гетцендорфа — генерал-губернатору, генералу Оскару Потиореку. Готовившая убийство эрцгерцога организация «Млада Босна» была просто кружком восторженных юношей, мечтавших об объединении южных славян и понятия не имевших о подлинной политической позиции Франца Фердинанда. Говорить об уровне их конспирации не приходится, поскольку будущие террористы сообщали о подготовке террористического акта любимым девушкам, своим друзьям, и все Сараево шепталось о планах «Младой Босны». Было бы наивно полагать, что военная контрразведка не владела полной информацией, а сама организация не была пронизана внедренной агентурой. О многом свидетельствует тот факт, что все девять осужденных «младобоснийцев», а также сам Гавриил Принцип скоропостижно умерли в крепости Терезиенштадт до победы Антанты. Попытки представить организаторов убийства как агентов тайной организации сербских националистов «Черная рука», возглавлявшейся руководителем военной разведки Сербии полковником Драгутином Димитриевичем (Аписом), на судебном процессе полностью провалились и не подтверждаются ни одним сколько-нибудь серьезным документом или свидетельством. Для понимания этого достаточно добавить лишь один штрих — чтобы перед покушением вернуться в Сараево из Белграда, Гавриилу Принципу, ездившему туда поступать в университет, пришлось заложить в ломбарде пальто, а его товарищу Трифко Грабежу попросить денег у родственников. Известно другое — премьер-министр Сербии Никола Пашич передал австрийскому министру Лихновскому информацию о готовившемся убийстве Франца Фердинанда заговорщиками из Боснии, но никакой реакции на это сообщение со стороны Вены не было.

Еще одним красноречивым фактом является то, что в городе, кипящем от ненависти к австрийцам, не было предпринято никаких дополнительных мер безопасности, кроме выведения на улицы беспомощной городской полиции. Более того, создается четкое впечатление — все было сделано для облегчения работы террористов. Сначала Габринович беспрепятственно поджидал долгое время с довольно объемной бомбой эрцгерцога у моста Цумурья, и никто не помешал ему ее бросить. Когда в результате случайности наследник не был даже ранен, программа пребывания не изменилась, и кортеж направился в ратушу, откуда Франц Фердинанд уехал той же дорогой и опять без охраны. Только на этот раз рядом с Францем Фердинандом в автомобиль сел Потиорек, непонятным образом остановивший его под предлогом ошибки шофера прямо напротив Принципа, который и произвел роковые для европейского мира выстрелы.

О готовившемся убийстве было, по-видимому, известно «Интеллидженс Сервис», что подтверждается и таинственными намеками в мемуарах лорда Грея, занимавшего тогда пост министра иностранных дел, о «нескольких параллельных заговорах» и о том, что, выезжая в Сараево, Франц Фердинанд был уже заранее обречен. Заставляет задуматься и реакция ватиканского официоза Оsservatore Romano на выход книги советского историка Николая Полетики о сараевском убийстве — по словам рецензента, если бы автор узнал все о тогдашних событиях, то не остался бы в живых. Эти слова приобретают особый смысл, если учесть степень влияния Ватикана на высшее военное и политическое руководство Австро-Венгрии и последовательную политику Святейшего престола, берущую свое начало с времен Душана Сильного, по уничтожению православия на Балканах и Сербии как его оплота.

Косово: незаконченная битва за Европу

Нельзя не согласиться с мнением сербского историка Веселина Джуретича, написавшего в своей последней монографии, что в новой косовской битве «еще раз погибли сербский народ и европейская честь», а у «истоков гуманизма универсального духа древней Европы появились призраки давно минувшего времени». Да, Евросоюз, добровольно отказавшийся от христианских корней своей цивилизации, потерпел сокрушительное поражение, последствия которого еще нельзя в полной мере осознать. Вызванный «зверь из бездны» разрушения государств и подмены традиционных религиозно-моральных принципов инстинктом торжествующего над руинами цивилизации варвара не ограничится одним Косметом, ему нужен весь континент.

Правящий в Украине националистический режим, конечно, понимает, насколько смертельно опасен прецедент Косово для страны. Для Украины косовский пример порождает реальный, а не выдуманный малоодаренными сказочниками из СБУ «северодонецкий» сепаратизм. И очень симптоматична нескрываемая радость меджлиса, незаконную деятельность которого опять же «не замечают» увлеченные популяризацией гитлеровских карателей борцы с федерализмом. Но в силу изначального компрадорского характера режима все действия нынешнего украинского МИД будет определять даже не Ющенко, успевший уже в очередной раз показать свою всестороннюю некомпетентность, заявив об «уникальности» косовского случая, сославшись на резолюцию 1244 СБ ООН, которая как раз признает Косово неотъемлемой частью Сербии. Руководящие инструкции по сербскому вопросу «оранжевым» дипломатам даст посольство США, которое, видимо, еще не получило указаний из загруженного работой с лимитрофами госдепартамента. Наивно ожидать от нашей вызывающей смех трипольской карикатуры на усташеского поглавника Анте Павелича и вывода из Космета украинских контингентов, направляемых против сербов на их же родной земле. Ведь кровь военнослужащих НАТО, как ранее солдат вермахта, слишком дорога, ее должны проливать стремящиеся в Альянс «молодые демократии».

Запущенный процесс дестабилизации затронет всех европейских сателлитов американской империи глобализма. Исторический парадокс заключается в том, что план уничтожения цивилизационных принципов Европы реализуется при непосредственном участии европейцев. Сбылось еще одно пророчество великого философа Константина Леонтьева, предсказывавшего в своей работе «Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения», что примитивный утилитаризм, забвение своих великих духовных начал приведет континент к духовной и геополитической катастрофе.

Надо понять главное — косовская битва не окончена, мы видим только ее начало. Это битва не только Сербии, для которой отступление станет концом национально-государственного существования, но и для всех европейских стран, не отказавшихся от своих духовных начал, без которых невозможно строить будущее. Как во Вторую мировую войну судьба Европы решалась в Сталинграде, так сейчас будущее континента определяется в Космете. Югославские партизаны насмерть стояли против немцев и местных коллаборационистов, не давая возможности отправить новые дивизии на Восточный фронт. Мы тоже должны сделать все, чтобы помочь выстоять православной Сербии. Помочь как всей возможной поддержкой ее территориальной целостности, освобождения Космета от оккупации и криминального режима, так и своим сопротивлением установлению тоталитарной диктатуры, защитой конституционных прав граждан и недопущением втягивания Украины в агрессивный военный блок НАТО, растоптавший в Европе остатки права и морали.

Натовцы в 1999 году на полутонных бомбах писали пасхальные поздравления белградцам, натовцы в 2008 году заставляют православных украинцев и сербов убивать друг друга накануне Пасхи… Какое еще поздравление от Буша ожидает Украину накануне Светлого Воскресения?

 

Унификация духа

Любой националистический режим всегда тоталитарен по своей сути. Он неизменно стремится перейти от простого авторитаризма, требующего лишь внешнего подчинения, к получению глубинного контроля над человеком, полному управлению его внутренним миром и лишению возможности свободного выбора системы основополагающих жизненных ценностей. Конечно, далеко не каждый националистический режим проходит путь до конца. Возможны объективные причины, как правило, реакция международного сообщества, недостаточное время существования или внутренняя слабость, не позволяющие тоталитаризму принять законченную форму. Тоталитарные диктатуры в законченной форме скорее исключение, даже Третий рейх не сумел выполнить все поставленные задачи за 12 лет своей мистическо-сатанинской государственности.

Обязательным условием установления долговременного тоталитарного порядка является уничтожение традиционного религиозного сознания как независимой от государственного контроля сферы, в значительной мере определяющей систему общественных морально-этических координат. Его место режим стремится заполнить собственными базисными установками манипулятивно-псевдосакрального характера.

Именно в данном направлении действует двуединый националистический режим Украины, вся сила государственного аппарата которого направлена на разрушение канонического православия как основы православно-славянской цивилизации и фундамента украинско-русского единства. Сегодня государство пытается подменить православие духовными фальсификатами, полностью уничтожающими иммунитет против навязываемых извне чуждых ценностей.

Было бы ошибкой считать, что действия правящего режима являются импровизацией. Напротив, они совершаются по схемам, апробированным предшествующими тоталитарными диктатурами, и действия тандема Ющенко — Тимошенко (а точнее — их заокеанских кураторов) лишь минимально адаптируются к современным реалиям Украины.

Пролог Третьего рейха

Попытки националистических властей Украины периода Гражданской войны уничтожить путем жесткого государственного давления традиционную религию большинства были первыми в новейшей истории континента. Они стали, к сожалению, образцом для подражания будущих фашистских режимов, как стал объектом изучения гитлеровских специалистов по «окончательному решению еврейского вопроса» и погромный опыт Директории.

Мало кто знает, что петлюровские попытки ликвидации православия и десакрализации его святынь тщательно исследовались нацистскими идеологами, в том числе будущим создателем рейхсминистерства по делам занятых восточных территорий (РМО) Альфредом Розенбергом. Основные моменты политики лидеров Центральной Рады и особенно Директории были развиты и задействованы как в религиозной политике на территории собственно рейха, так и на оккупированных украинских землях. Неслучайно одним из ведущих специалистов рейха по церковным вопросам был уроженец Галиции — кадровый сотрудник абвера Ганс Кох, который ранее служил в Главном штабе армии УНР и снова был направлен в Украину в 1941 г.

Националисты осознавали, что при существовании канонической православной церкви невозможно внедрить в сознание народа идеологию национальной ненависти и полного отторжения украинского общества от России. Поэтому даже в январе 1918 г., когда Центральная Рада находилась в шаге от гибели, в первоочередном порядке был решен вопрос о создании департамента исповеданий, главной задачей которого была «украинизация» церкви и создание антиканонической автокефалии.

Теми же задачами спустя 90 лет озабочен и действующий Президент Украины, вызывающе попирающий положения Основного Закона страны о праве на свободу вероисповедания и отделении церкви от государства.

Показательно, что департамент был создан в составе не просто силового, а полицейского ведомства — МВД, действия руководителей которого по похищению политических противников режима УНР заставили немецкое командование в апреле вмешаться, что едва не привело к введению прямого оккупационного управления.

Именно тогда была заложена традиция тоталитарных государств руководить религиозной сферой через спецслужбы. В гитлеровской Германии этим занимался «Церковный реферат» РСХА, в ющенковской Украине — «защитники национальной государственности» из СБУ. Для последней создание «поместной церкви» стало не меньшим приоритетом, чем популяризация нахтигалевских фашистских карателей и преследование политиков, защищающих конституционные права сограждан.

Создание департамента исповеданий отмечено еще двумя знаковыми моментами. Его руководителем назначили известного личной аморальностью епископа-расстригу Николая Бессонова — бывшего члена черносотенного «Союза русского народа». После Февральской революции Бессонов в одночасье стал украинским националистом.

Подобное демонстративное унижение должно было изначально деморализовать священноначалие и способствовать навязыванию антицерковных мер. Но никто не мог так ненавидеть церковь, как изгнанные из нее. А свою работу ренегаты выполняли особенно ревностно.

Опыт был усвоен, и церковный реферат РСХА (наряду с офицерами СС) комплектовался священниками и монахами, отлученными от церкви, а возглавлял его бывший секретарь кардинала Фаульхабера.

Закономерно, что и Ющенко награждает высшими государственными наградами анафематствованного агента 5-го управления КГБ «Антонова».

Размещение департамента исповеданий — государственной структуры, призванной уничтожить каноническое православие, в Митрополичьем доме Святой Софии выглядело как откровенное кощунство. Это было не только сознательным оскорблением чувств верующих. Таким образом, через десакрализацию святыни, наносился удар по глубинному православному архетипу украинского народа.

Подобным же кощунством выглядит и введенная Ющенко традиция проводить в День Независимости на территории Святой Софии торжественные приемы. Видимо, постоянно подчеркиваемая ханжеская набожность не препятствует пить коньяк и шампанское, расставлять столы со снедью и любоваться фейерверками на земле национальной святыни, в которой находятся кости тысяч погребенных предков.

Именно на этом месте, рядом с Митрополичьим подворьем возведенного Ярославом Мудрым кафедрального храма, с XI века по конец XVIII действовал монастырь, считавшийся образцом подвижничества, смирения и аскетизма. Именно здесь, в келье, трудился над великим памятником древнерусской литературы — «Словом о законе и благодати» первый киевский митрополит-славянин Илларион (получивший прозвище Русин). Тот самый Илларион, по согласованию с которым Ярослав Мудрый составил первый на Руси Церковный устав.

Жуткие празднования, напоминающие одновременно и люциферианские черные мессы на кладбищах, и богоборческие «комсомольские пасхи», президент ввел в 2005 г. Когда я в 2006-07 гг. был председателем оргкомитета по празднованию годовщины независимости, я неоднократно пытался объяснить Виктору Андреевичу недопустимость такого антихристианского церемониала, но столкнулся с абсолютным непониманием и раздражением.

Мы предлагали перенести застолья на площадь перед Мариинским дворцом или территорию Музея народной архитектуры и быта Украины «Пирогово». Но тщетно.

Мое предложение в 2007 г. поддержали близкие к президенту люди — Балога и Ульянченко. Но и их доводы не возымели никакого действия.

Хотя не исключено, что мотивы действий главы государства тоже более глубокие, чем просто присущее ему невежество и непонимание этических норм.

Самый сильный удар был нанесен националистами по монастырям, которые всегда были главными оплотами веры. В Киеве от царской армии осталось много оборудованных казарм, но специально обработанных во время пребывания в плену в духе ненависти к каноническому православию «синежупанников» разместили в Киево-Печерской лавре и Михайловском Златоверхом монастыре, где они начали терроризировать монашествующих и осквернять святыни.

В более широких масштабах этот первый в Европе опыт был позднее использован только нацистами. Только в Австрии после аншлюса гестаповцы ликвидировали более 1000 монастырей, а в январе 1941 г. шеф партийной канцелярии НСДАП Мартин Борман разрешил гауляйтерам без согласования с Берлином закрывать монастыри и конфисковывать их собственность, а попытки сопротивления насельников жестко подавлять.

В контексте этого курса следует рассматривать и незаконное решение Ющенко о передаче комплекса Киево-Печерской лавры в госсобственность. Таким образом, монастырь становится полностью зависимым от благосклонности власть предержащих, и появляется дополнительный рычаг давления на УПЦ с целью склонения к неканонической автокефалии. В духе тоталитарной традиции не возвращается верующим и Святая София, как и Лавра, унизительно именующаяся «заповедником».

В 1941 г. Ганс Кох также специально указывал, что, учитывая статус Святой Софии как национальной святыни, большевистская конфискация отменена быть не может.

Уже после оккупации Украины результатом намерений нацистов уничтожить сакральные центры традиционных религий стал взрыв лаврского Успенского собора, безосновательно приписываемый подпольщикам.

Немецкие историки Хейер и Вейзе в фундаментальном исследовании религиозной политики в оккупированной Украине приводят (в том числе со ссылкой на руководителей киевского отделения абвера) данные, что взрыв был организован начальником полиции и войск СС на Юге России обергруппенфюрером СС Прютцманом. Приказ Прютцману отдали Борман и рейхскомиссар Украины Эрих Кох, преследуя цель разрушения сакрального центра Украины. Особенно показательно мнение руководящих сотрудников рейхскомиссариата, что партийной канцелярией НСДАП вместо него планировалось создать новый — сакральный оплот арийского духа на завоеванной земле.

Националисты первыми ввели в практику, когда еще даже большевики придерживались внешней законности в отношениях с церковью, террор против высших церковных иерархов. В январе 1918 г. убийство митрополита Киевского Владимира совершили уголовники или полууголовники. Но ответственность за него, что и было подтверждено в том же году решением собора, должны разделить националисты, сделавшие темных, «не ведавших, что творят», людей орудием своих замыслов.

При пользовавшемся огромным авторитетом владыке было бы невозможно превратить Церковь в придаток аппарата националистической пропаганды, чего добивалась созданная властями Всеукраинская Православная Церковная Рада. Руководитель ВПЦР, изгнанный паствой Владимирской епархии за угодничество перед Распутиным, архиепископ Алексий сколотил в Лавре группу церковных карьеристов, готовых на все ради устранения митрополита. Именно они рассказали пришедшим грабителям про «несметные сокровища» и «контрреволюционность» владыки, что и предопределило страшную смерть первого новомученика ХХ века.

Следствие, начатое еще при Центральной Раде, явно не хотело найти убийц, которые сразу бы рассказали, кто направил их в митрополичью резиденцию. Между тем не представляло трудности раскрыть злодеяние — один из преступников в разговоре с монахами сообщил более чем достаточно своих установочных данных. Значительно легче все было списывать на анонимных муравьевских матросов. Только передача дела гетманским следователям позволила его найти и арестовать еще в 1918-м. И оказался задержанный вовсе не суровым балтийским «братишкой», а крестьянином из Полтавской губернии. Однако привлечь виновных к суду не удалось — в результате мятежа власть захватила Директория, благополучно закрывшая следственное производство.

В дальнейшем уже гестапо воспользовалось опытом устранения высших иерархов чужими руками. По его заданию в 1943 г. бандеровскими террористами были убиты глава канонической Украинской автономной церкви митрополит Алексий и епископ Владимир-Волынский Мануил, антифашистская позиция которых не являлась секретом.

Не менее дико для цивилизованного мира выглядел и арест в декабре 1918 г. австрийскими наемниками Коновальца, игравшими при Центральной Раде и Директории роль янычарской гвардии, преемника замученного владыки Владимира — митрополита Антония и архиепископа Житомирского Евлогия. От расстрела владык спасло только вмешательство французского военного командования, пригрозившего Директории полным разрывом отношений.

Апофеозом церковной политики Директории стало провозглашение 1 января 1919 г. «Закона про Верховную Власть в Украинской Автокефальной Православной Миротворческой Церкви», взявшего на себя функции определения канонического статуса церкви. Впервые в ХХ веке в Европе государство так неприкрыто вмешалось в конфессиональные вопросы, и впервые так открыто были нарушены права миллионов верующих.

Действия Директории повторил Гитлер, по распоряжению которого в 1933 г. рейхстаг провозгласил создание «Имперской церкви», получившей вскоре название «Евангелической церкви германской нации».

Вряд ли вызывает сомнение, что и руководители националистического режима современной Украины делают все возможное, чтобы решить подобным образом вопрос уничтожения канонического православия. Пока только незавершенный процесс построения тоталитарной модели государства не позволяет реализовать подготовленный сценарий хотя бы в объеме произвола Директории.

Церковь крови и Церковь для покоренных

Если петлюровская политика уничтожения традиционной Церкви и подмены ее инструментом националистической идеологии в силу чрезвычайных обстоятельств и недостатка времени носила черты дилетантизма, то в Третьем рейхе религиозная политика тоталитаризма проводилась неуклонно, жестоко и последовательно. И только поражение в войне не дало реализоваться планам тотальной дехристианизации. С самого начала национал-социалистической диктатуры в 1933 г. было провозглашено то, о чем Ющенко не устает повторять — церковь должна быть «национальной». Борман, Розенберг и Гейдрих — просто договаривали тезис до конца.

Новая немецкая церковь, созданная в рамках политики религиозной «унификации», должна была отбросить христианские заповеди и положить в свою основу культ крови и национального превосходства. Выдающийся православный богослов о. Сергий Булгаков определил эту политику как не просто преследование верующих, а «соперничающее антихристианство» и «лжецерковь».

Репрессивные же меры по созданию «лжецеркви» по своему содержанию ничем не отличались от петлюровских и последующих ющенковских. Наряду с провозглашением «Имперской церкви», считавшейся официально лютеранской, РСХА создало «автокефальное движение» в Католической церкви Германии, добивавшееся полной независимости немецких католиков от Ватикана.

Несмотря на огромную силу репрессивного гиммлеровского аппарата, когда в концлагеря попали десятки тысяч священнослужителей и активных верующих, полностью достичь поставленных целей не удалось.

Сразу же после создания «Евангелической церкви германской нации» образовалась «Исповедническая церковь», открыто выступившая против расовой доктрины и за сохранение чистоты христианства. Ничего не вышло (несмотря на проведенные аресты) и с католической «автокефалией» — все епископы высказались категорически против создания «национального немецкого католицизма».

Это особенно следовало бы учесть наушникам украинского президента, докладывающим ему, как легко будет «додавить» УПЦ методами, которые даже РСХА не принесли результатов.

Но создание «лжецерквей» было только первым этапом гитлеровской программы. Ее конечной целью ставилось окончательное уничтожение христианства. Его место в «тысячелетнем» рейхе должны были занять мистические учения, обосновывающие господство нации «германских сверхлюдей» со своими вождями-полубогами. Реализовать цель создания нацистской религии должны были СС. Им, по указанию Гитлера, кроме сугубо карательных задач, были переданы функции создания новой языческой «веры крови» и ее сакральной символики. Важнейшим направлением при этом считалась мистическая преемственность от великих правителей прошлого. Гиммлер постоянно заявлял, что он является реинкарнацией короля Генриха Птицелова подобно тому, как сейчас штатные пропагандисты рисуют генеалогическое древо лидера «мо?? нац??» от гетмана Калнишевского.

Сакральным центром новой религии избрали замок Вевельсбург. В будущую «мекку» СС планировалось собрать «арийские реликвии» и высшие достижения «нордического искусства» со всей Европы. На перестройку Вевельсбурга, которая почти полностью уничтожала древнюю планировку замка, были выделены огромные средства.

Это до чрезвычайности напоминает происходящее ныне фактическое уничтожение исторического и архитектурного памятника — киевского «Арсенала» и строительство на его месте малопонятного всеохватывающего музея. Средств, выделяемых на «Мистецький Арсенал», который не имеет ни коллекции, ни даже экспозиционного плана, достаточно для возрождения всех погибающих отечественных музеев. Но задача ставится явно иная. Создается впечатление, что планируется сделать «мегамузей» подобием святилища новой государственной эрзац-религии, основанной на национализме, русофобии и антиправославии.

Явная аналогия с настоящим просматривается и в деятельности входившего в структуру СС «Немецкого общества по изучению древней германской культуры и наследия предков» (общество «Аненэрбе»). Перед «Аненэрбе» ставились задачи проведения археологических раскопок и научных изысканий в области дохристианского периода. Ученые труды эсэсовских профессоров должны были подтвердить нацистские теории о сотнях тысяч лет существования немецкой нации и изначальном превосходстве германской культуры. Насколько большое значение придавалось археолого-историческому обоснованию фашистской мифологии, свидетельствует то, что финансирование «Аненэрбе» сравнимо с финансированием американского Манхэттенского проекта. Впрочем, нельзя упрекнуть в скупости и «оранжевую» власть, не жалеющую наших, т. е. бюджетных, денег на аналогичные цели.

Нынешняя, насаждаемая с самого верха властной пирамиды, антиисторическая истерия о «величайшей трипольской культуре», о существующих 140 тысяч лет древних украх, возня с созданием «институтов национальной памяти» при всей смехотворности преследуют те же цели. Трипольский фарс должен дать идущее из древности обоснование деятельности националистического режима. Должен подменить языческими мифами крови традиционное православие, основой которого является догма, что во Христе «нет ни эллина, ни иудея». А славянское единство — заменить плохо придуманной фантазией на темы «украинской працивилизации».

Традиционное православие Украины всегда расценивалось как серьезная угроза оккупантами и местными коллаборационистами. Цинично-расчетливый Карл ХII размещал свою кавалерию в православных храмах отнюдь не из-за недостатка места для лошадей и иконы использовал как мишени для стрельбы не потому, что испытывал дефицит в древесине. Не случайно и Гиммлер отдавал распоряжения РСХА, что на оккупированной территории его первоочередной задачей является уничтожение традиционного православия.

Политика гитлеровцев на оккупированной территории Украины основывалась на апробированном в самой Германии курсе дехристианизации, но имела и ряд важных особенностей, направленных на деморализацию населения и лишение его воли к сопротивлению.

Характерно, что «оранжевые» «евроатлантические интеграторы» повторяют политику Розенберга-Коха-Гиммлера с маниакальной точностью до мелочей. Их задачи практически идентичны — нашим атлантистам любой ценой необходимо втаскивание страны в НАТО, где украинцы будут играть роль пушечного мяса для строителей следующей за рейхом империи, претендующей на глобальное господство, а украинская земля станет плацдармом против православной России.

Министерство Розенберга считало основой религиозной политики на востоке образование автокефальной церкви в каждом из рейхскомиссариатов, что должно было лишить традиционное православие возможности влиять на население в патриотическом духе, причем предусматривалось создать всем этническим группам отдельную «национальную» церковь. Эти положения рассматривались и были утверждены в качестве государственной политики на совещании в ставке фюрера 8 мая 1942 г., но вряд ли даже Гитлер думал, что их столь ревностно будут выполнять спустя десятилетия в суверенной Украине.

После совещания в ставке были детально разработаны инструкции, где акцентировалась необходимость действий против Московского патриархата, а «национальная церковь» называлась «инструментом управления» оккупационных властей.

Даже терминология гитлеровских радетелей украинской «единой церкви» полностью перенята ющенковскими «евроатлантистами».

Достаточно процитировать документы, найденные российским церковным историком Шкаровским в архивных фондах РМО. Например, в обзоре РМО от 20 октября 1942 г. «Положение на Украине» отмечалось, что «оккупационные власти имеют достаточно оснований требовать абсолютной самостоятельности украинской церковной иерархии от Московского Патриархата и осуществления объединения всего православного церковного управления на Украине».

А в докладной Розенбергу руководителя церковной политики РМО Розенфельдера от 20 апреля 1943 г. указывалось: «ослабление Православной Церкви московского направления являлось исходным пунктом и руководящей идеей министерства. В связи с этим, со стороны министерства было оказано покровительство всем автокефальным направлениям и устремлениям внутри Православной Церкви».

Уже тогда проявлялась (преемственно переданная Секретариату и МИДу) забота о «европейском векторе» развития Украины. Розенфельдер, прямо как на саммит НАТО, писал, что «единая Православная Церковь на Украине под руководством антибольшевистски настроенного, надежно европейски ориентированного митрополита или патриарха совместима с германскими целями».

Не знаю, жив ли статс-советник Розенфельдер, но, изъяви он желание, уверен: высокая должность в сегодняшнем МИДе, или аппарате Ющенко была бы ему гарантирована.

Другим направлением уничтожения традиционного православия стало для оккупантов всемерное поощрение сектантства. Сам Гитлер считал тоталитарные секты чрезвычайно перспективным методом лишения славян духовных корней и исторической памяти. По его убеждению, «нашим интересам соответствовало бы такое положение, при котором каждая деревня имела бы свою секту с собственным учением о боге. Если при этом в некоторых деревнях образуются шаманские культы, наподобие негритянских или американо-индейских, то это следовало бы приветствовать, так как это только увеличило бы количество факторов, дробящих русское пространство». Позиция фюрера была конкретизирована в оперативном приказе РСХА от 16 августа 1941 г. за подписью Рейнгарда Гейдриха, где насаждение сектантства на оккупированной советской территории определялось одной из основных задач.

Сейчас эту же задачу выполняет тимошенковский Кабмин, в котором ключевые позиции занимают руководители тоталитарных евангелических и неохаризматических сект. Они делают все возможное для беспрепятственного развития в Украине сектантского тоталитаризма и утверждения американской модели религиозной политики.

Если в большинстве стран ЕС деятельность деструктивных культов, наносящая огромный вред психическому и физическому здоровью прихожан, не допускается, то в Украине им обеспечена поддержка на правительственном уровне — политической силой, которая сама построена на классических принципах тоталитарной неохаризматической секты.

Расширение влияния неохаризматов и максимальное количественное увеличение их паствы — составная часть уже начатой президентской избирательной кампании. Так готовятся сотни тысяч профессионально психологически обработанных избирателей и агитаторов, которые не только послушно и бездумно проголосуют за любую названную «пастором» кандидатуру, но и в случае необходимости сами выйдут на массовые акции и даже приведут детей.

Опыты по использованию деструктивных культов проводились спецслужбами неоднократно. Так, ЦРУ исследовало методы воздействия на психику фокусных групп с помощью своего агента Джима Джонса, создавшего секту «Храм солнца». Результатом экспериментов стало тогда массовое самоубийство сектантов. Известно и о привлечении Лэнгли тоталитарных сект для проведения государственных переворотов и поддержки «банановых» диктаторов в странах Латинской Америки, где были сильны позиции католической «теологии освобождения».

Кроме того, неохаризматические секты являются и чрезвычайно удобным, практически неконтролируемым каналом проведения операций с наличным финансированием, что в определенных политических ситуациях трудно переоценить. Трудно переоценить для лидера БЮТ и то, что неохаризматы имеют влиятельное лобби в США, включая высший политический и финансовый истэблишмент, а в ряде случаев в Америке находятся и их тесно связанные с ЦРУ центры.

Возможно, небезосновательна информация, что каналы неохаризматов активно используются Тимошенко для конфиденциальной связи с Вашингтоном и проталкивания себя в качестве альтернативы Ющенко как гаранта соблюдения американских интересов, включающих усиление антироссийского внешнеполитического курса.

От Церкви без церкви к Украине без Украины

По мнению владыки Агафангела, политика националистического режима по разрушению канонического православия — это попытка создать «Церковь без церкви». В более же широком аспекте курс Ющенко-Тимошенко — это построение Украины без Украины.

Очевидно, что навязываемое сверху тоталитарное государственное устройство с националистической идеологией абсолютно неприемлемо для большей части жителей страны. Не менее очевидно, что невозможно десяткам миллионов навязать искусственный монолингвизм и лишить возможности использовать русский язык во всех сферах жизни.

Невозможно сделать историческими героями всей Украины палачей из УПА и СС «Галичина», как и невозможно убедить большинство украинцев, что членство в агрессивном военном блоке может лучше защитить национальную безопасность, чем мирный нейтральный статус.

Понимают это и майданные поводыри. Поэтому им нужна другая Украина и другой народ. Нужна Украина без Украины — народ с выкорчеванной исторической памятью, лишенный традиций и с разорванной цепочкой духовной преемственности поколений. Значит, необходимо провести его массовое зомбирование, как в практике культа Вуду — лишить души и памяти, сделать нерассуждающим и послушным приказам верховных жрецов.

С этой целью режимом ведется тотальная обработка через СМИ, систему образования, неустанно трудятся спецслужбы. Но прошедшее после путча 2004 г. время показало, что ожидавшийся эффект отсутствует.

Составляющие национального менталитета базируются на едином фундаменте православной традиции, и только уничтожение фундамента сделает возможным разрушение возведенных на нем зданий.

Понявшие эту аксиому наследники Петлюры и Эриха Коха все более концентрируют удары по религии большинства, сочетая навязывание «национальной церкви» с внедрением тоталитарных сект. Учитывая, что американские хозяева проявляют недовольство малорезультативной деятельностью назначенных гауляйтеров, кампания нарушения прав верующих становится все более агрессивной.

Долг всех ответственных перед будущим Украины политических сил поставить преграду нарушению прав человека, составной частью чего является нарушение прав верующих. Поставить преграду преступной политике, проводимой потерявшим представление о реальности компрадорским националистическим режимом.

Уничтожение канонического православия будет означать национальную катастрофу — вместо независимого государства реинкарнируется сброшенный в адскую бездну советскими воинами-освободителями «Рейхскомиссариат Украина», единственным отличием которого от коховского будет только служба новой сверхдержаве, претендующей на всемирную гегемонию — как некогда поверженный нашими дедами гитлеровский рейх.

 

Фюрер Украины?

Проведенное Виктором Ющенко «празднование» Дня Победы 9 мая в Киеве и Украине дало повод очередной раз задуматься над тем, кто является героем для главы нашего государства, кого он навязывает, цинично издеваясь над убеленными сединами ветеранами, в качестве примера для подражания новым поколениям граждан Украины.

Действия президента и его идеологической обслуги убеждают меня в том, что «национальный проект» Виктора Андреевича не является по своему содержанию ни патриотическим, ни государственническим. Его трудно назвать даже националистическим, если иметь в виду прогрессивный буржуазный национализм XIX века, структурировавший современные европейские национальные государства, а не многочисленные пещерные разновидности национализма.

Этот проект не является по сути и антисоветским. Ритуально критикуя коммунизм и Советскую власть, Ющенко не отказывается ни от своего личного коммунистического прошлого, ни от своей успешной советской карьеры, ни от территориальных приобретений Украинского государства, советской властью обеспеченных.

Внимательно всмотревшись в смысловой историко-героический ряд, выстраиваемый Ющенко, можно определить этот проект как, в первую очередь, антирусский, во вторую — как антиевропейский и ксенофобский, а в третью — как антиукраинский, если под Украиной понимать всю страну, а не ее отдельные, но близкие сердцу президента регионы или группы населения.

Судите сами. С трипольских времен от «великих укров» Виктору Андреевичу не осталось ничего, кроме черепков, как-то не сподобились «отцы мировой цивилизации» изобрести письменность и записать (на чистом украинском языке, разумеется) имена своих героев. Зато уже в средние века определяются президентские герои и антигерои. При этом «герои» (действительно или только в горячечном воображении сервильных президентских «историков») всегда являются русофобами.

Так, из двух великих Мономашичей-современников: Данилы Галицкого и Александра Невского — первый считается в современной Украине второстепенным героем, а второй едва не извергом. Это при том, что у обоих были практически одни и те же противники, но проводивший более гибкую политику Невский сумел сохранить полусуверенное (ограниченное лишь выплатой дани Орде) государство на северо-востоке Русской земли, а внешняя политика князя Данилы была менее успешной, и его домен оказался разорванным на куски, а затем инкорпорированым в состав Литовского Великого княжества, а позднее Королевства Польского в составе Речи Посполитой.

Но о Даниле говорят мало — он герой «вспомогательный», поскольку не успел повоевать с Москвой, которая в тот момент еще не поднялась даже до уровня удельного центра. Скорее всего, его место в современной украинской истории было бы еще более скромным, если бы не факт его политической конкуренции с Александром Ярославичем Невским, чьи прямые потомки правили государством Российским до Василия Шуйского включительно (с коротким перерывом на Бориса Годунова и Лжедмитрия I).

Куда больше внимания уделяется гетманам XVII–XVIII веков. И здесь неудачливый предатель, растранжиривший наследие Богдана, Выговский (казненный своими же хозяевами-поляками) оказывается героем только потому, что при нем крымские татары (при незначительном участии части украинских казаков) поймали в засаду передовой конный отряд князя Пожарского. Поскольку это было единственное сражение, которое с натяжкой можно трактовать как победу украинцев над русскими, этой не имевшей даже тактического значения битве приписывается значение, равное Бородину, Вердену или Саратоге. Зато опиравшийся на московскую помощь Богдан Хмельницкий, реально создавший первое полусуверенное Украинское государство, равно как и действительно боровшийся за независимость Украины, но колебавшийся между русскими, поляками и турками (в зависимости от ситуации) Дорошенко, не в чести.

Клевреты Ющенко поют осанну инициатору закрепощения украинского крестьянства, организатору постоянного присутствия российских гарнизонов в украинских городах, кавалеру единственного на тот момент российского ордена Андрея Первозванного (жаловавшегося только высшим сановникам государства Российского и ближайшим соратникам царя Петра), гетману Ивану Мазепе только потому, что именно Мазепа предал своего повелителя и покровителя, предал свой народ, совершил клятвопреступление и в обмен на обещание создать для него личное княжество в размере полутора воеводств перешел на сторону Карла XII. Украинские казаки и мещане, которые вместе с крохотным российским гарнизоном героически защищали от двадцатикратно превосходившей их лучшей в Европе шведской армии город Полтаву, по европейским меркам и крепостью-то не являвшийся, для Виктора Андреевича не герои.

Из многих противоречивых личностей, подвизавшихся у руля Украинского государства в послереволюционные годы, в качестве героя выбраны не претендовавшие на интеллектуализм и либеральные взгляды Владимир Винниченко и Михаил Грушевский (о них упоминают вскользь и памятников им не ставят), не твердый государственник и потомок гетманов прошлого генерал Павел Скоропадский, а лидер полубандитской вольницы, весьма прозрачно величавшей себя «гайдамаками», Симон Петлюра. Тоже не удивительно, поскольку именно Петлюра согласился заключить позорный Варшавский договор, отдававший Польше половину Украины и делавший вассальным государством вторую половину — только бы польские дивизии помогли ему воевать с большевиками (читай — с русскими).

Именно от Петлюры выпуклой становится вторая, скрытая до поры линия ющенковского «национального проекта» — антиевропейская. Ведь украинский президент пытается героизировать политика, чей убийца был оправдан в Париже французским судом присяжных. Тогда не было юридически сформулировано понятие преступления против человечности. Поэтому Петлюру не судили во Франции за учиненные его войсками погромы, этнические чистки, массовые убийства гражданского населения. Однако европейская общественность уже тогда четко определила свое отношение к только зарождавшемуся течению украинского национализма, признанным руководителем которого в тот момент был Петлюра и апологетом которого сегодня является Ющенко. Присяжные, выслушав свидетелей защиты, рассказавших о злодеяниях петлюровцев в украинских городах и селах, полностью оправдали его убийцу, приняв решение не юридическое, но политическое — исходя из высших принципов общечеловеческой морали и справедливости, а не узких процессуальных норм уголовного права.

Вернемся однако ко Дню Победы. Именно в трактовке событий Великой Отечественной войны, которая для Виктора Ющенко является Второй мировой, наиболее четко, рельефно выступает не только русофобская, но и антиевропейская сущность пещерно-националистического проекта, продвигаемого действующим президентом.

Попытки примирить ветеранов Советской Армии с коллаборантами из ОУН-УПА, представить батальон «Нахтигаль» в качестве едва не гуманитарной организации, его командира — гауптмана гитлеровской армии, в дальнейшем гауптштурмфюрера СС Романа Шухевича — как рефлексирующего интеллигента и философа-государственника, добровольцев дивизии СС «Галичина» — как равноправных комбатантов, не только осуждаются большей (и лучшей) частью украинского общества, но и квалифицируются законодательством большинства европейских государств как уголовное преступление: пропаганда фашизма и оправдание его преступлений.

Мне уже доводилось писать, что патриот своей страны, победитель и герой в Первой мировой войне маршал Франции Анри Петэн закончил жизнь в тюрьме, получив в качестве милости и в знак признания своих бывших заслуг замену смертной казни пожизненным заключением. Между тем, его вина заключалась лишь в том, что, возглавив правительство в момент, когда французская армия была разгромлена, а государство на две трети оккупировано, он подписал перемирие с Германией (на что имел полное право) и затем пытался сохранить французскую государственность в рамках режима Виши. Его поведение было вполне объяснимо и разумно — война была проиграна, и не было никакой гарантии, что еще через два—три месяца вермахт не добьет Британию. По единодушному мнению военных историков, в том числе британских, высадка германских войск на Британских островах летом—осенью 1940 года однозначно вела эту страну к военному поражению.

Найдите сегодня француза, возводящего Петэна в герои или возвеличивающего «подвиг» эсесовцев легиона «Валлония». А ведь если на стороне Советской Армии воевала лишь одна эскадрилья «Нормандия-Неман», то только военнопленных французов, носивших форму частей СС, было захвачено на советско-германском фронте около 25 тысяч — две полноценные дивизии. Однако они не лезут нагло в победители 9 мая каждого года, и ни один французский политик не смеет объявить их равными французам, сражавшимся в армии или в отрядах Сопротивления. И примирять их силой тоже никому не приходит в голову: первые — коллаборанты, вторые — герои всей Франции.

Точно так же нет норвежца, публично гордящегося полковником Квислингом. А Квислинг тоже считал себя патриотом своей страны и был уверен, что, поскольку захват Норвегии одной из воюющих сторон неизбежен из-за ее стратегического положения (британцы готовились к соответствующей операции), то более предпочтительной является германская оккупация. По состоянию на 1940 год ошибочность его точки зрения не была столь уж очевидна, и норвежцев в частях СС воевало куда больше, чем украинцев, они даже рейхсканцелярию и бункер Гитлера защищали до последней минуты боев в Берлине. Тем не менее ни один норвежский политик, думающий о своем будущем, не посмеет героизировать этих искренне заблуждавшихся коллаборационистов, независимо от того, какая «великая идея» вела их в бой. Даже неприятие советского коммунизма как идеологии и желание принять участие в «крестовом походе» против него не является оправданием измены родине.

Но это — нормы поведения политиков в современной Европе.

Ющенко же пытается оправдать не просто изменников-коллаборантов, надевших мундир чужой армии и присягнувших на верность чужому государству и лично Адольфу Гитлеру, но садистов-убийц мирных жителей. Чтобы не дать Виктору Андреевичу и его идеологической камарилье приклеить мне ярлык «понівеченого комуністичною пропагандою», приведу слова заведомо симпатизировавшего Шухевичу и его нахтигалевцам министра иностранных дел марионеточного правительства созданного Гитлером «Государства Словакия», посетившего Львов сразу после взятия города в 1941 году немцами, как раз когда там хозяйничали «гуманисты» «философа» Шухевича. Вот как он описывает «работу» «Нахтигаля»: «Город стонал в агонии, кровоточил в муках, содрогался в грозных нероновских сценах и геродотовских убийствах невинных детей. Выделенные группы самых отъявленных убийц, как бешенные собаки, врывались в дома, с наслаждением выбивали двери квартир и как сумасшедшие, вспотевшие и запыхавшиеся, вытаскивали свои жертвы за волосы и многократно убивали их прямо на месте. Кто попал им в руки — тот лишался жизни. Взятых в плен политруков Красной Армии расстреливали, коммунистов и евреев вешали. Не было улицы, на которой не лежали бы трупы. На главной улице не было фонаря, на котором не висел бы повешенный. Трамваи были переполнены перепуганными людьми, которых везли на зрелище убийств. Город был отдан на растерзание подонкам, бился в страшных судорогах. Только в их штабе на улице Лацкего было убито более пятисот евреев. На площади Стрельцов днем расстреляли тридцать заложников. На балконе оперного театра повесили двадцать мучеников… Одичавшие убийцы, возбужденные выстрелами салютов, криками умирающих, гипнотизируемые кровавыми оргиями, как будто сошли с ума: местному фотографу носили проявлять фотопленки, на которых было запечатлено позирование возле убитых, застреленных, повешенных и замученных. Ничего подобного история не видела и не знала со времен Чингисхана. Мир словно перевернулся вверх ногами. Колесо истории человечества вернулось к своему началу… По списку, составленному в Краковском филиале абвера, группы украинских националистов врывались в квартиры 36 ученых с мировым именем: педагогов, ректоров, геологов, хирургов, между ними профессора математики, бывшего председателя польского правительства Казимира Бартеля, писателя и академика Тадеуша Бой-Желенского. Их привели в свой штаб, где зверски мучили, а ночью вывезли за город в Вулецкий парк, заставили выкопать себе общую могилу, а затем их расстреляли» .

Такая вот зарисовка с натуры, сделанная союзником господина Шухевича.

А чтобы Виктор Андреевич не сомневался в том, что и сообщения о зверствах его любимой УПА в провинциях не «фальшивки НКВД», приведем еще одну цитату из того же автора, но уже о действиях оуновских бандитов в галицийской провинции: «Особенно запомнился мне один из самых отъявленных громил по кличке «Хрин», по имени Степан Стебельский. Родился возле Самбора… При нападении люди его группировки появлялись в польской или советской униформе. Этот вандал хвастался тем, что раненных добивал как собак, полумертвым вспарывал животы и вешал их внутренности на ветках деревьев, отрывал им половые органы, заживо вырезал сердца и сжигал их».

Еще раз подчеркну: это — не документы НКВД, которым Виктор Андреевич «верит» только в одном случае — когда они прикрывают клеймо сомнительного прошлого его отца. Это зарисовки с натуры, сделанные таким же коллаборантом, как и сам Шухевич, только более цивилизованным.

И вот с такими «героями» Ющенко хочет вступать в ЕС. С ними он призывает примириться ветеранов Великой Отечественной, спасших мир от сотен тысяч «эксцессов», подобных львовскому погрому, их он предлагает в качестве примера подрастающему поколению.

Это хуже чем преступление, это государственный кретинизм, провоцирующий гражданскую войну в ее наиболее жестоком этническом варианте. Ведь если новое поколение украинцев согласится с Ющенко в том, что методы Шухевича могут быть оправданы, это еще не значит, что они согласятся и с остальными его идеями. Виктор Андреевич рискует тем, что, если он не успеет сбежать из страны, кто-нибудь решит применить опыт Шухевича или Хрина к нему самому или его окружению. Ведь если идеи националистов настолько «святы», что позволяют предавать Родину, садистски убивать невинных детей или взрослых представителей «не той» национальности, если можно было вырезать польскую интеллигенцию во Львове, чтобы некому было возглавить сопротивление фашистам и их оуновским лакеям, то почему в иных условиях борцы за иные идеи не могут той же мерой измерить Ющенко, Тарасюка, Кириленко или Драча, Павлычко, Жулинского? Только потому, что они украинцы, и значит: «Тю, куме, а нас за що?»

Не случайно Ющенко и ющенковцы ищут предков едва не в доисторические времена. Их пещерный национализм, осложненный комплексом национальной неполноценности, создает им виртуальных врагов и в Москве, и в Париже, и в Берлине, и в Риме. Одни не хотят снабжать «халявным» газом; другие не желают «на халяву» принимать в НАТО и за свой счет обеспечивать безопасность поклонников фашистской идеологии, предвкушающих, как они будут из-за чужой спины лаять на сильного соседа; третьи не уберегли Петлюру; четвертые еще в чем-то провинились перед украинскими националистами, даже не зная об этом. Медленно, но уверенно националисты превращают виртуальных (выдуманных) врагов, порой даже не представлявших о существовании Украины, в реальных неприятелей, которым просто надоедает слушать скулеж, стоны и постоянные претензии. В лучшем случае их прекращают приглашать в приличное общество, в худшем — не пускают даже на порог.

В таких условиях остается только замкнуться в своей националистической (не путать с национальной) ограниченности, строить пустые «Мистецькі арсенали», объявлять их Луврами, собирать псевдотрипольские «раритеты», заходиться в экстазе от «древних укров» и обсуждать со столь же малообразованными недорослями истоки украинской цивилизации, «подарившей» человечеству плуг, колесо, огонь, Иисуса Христа и Богородицу.

Гитлер, кстати, тоже любил порассуждать о «земле и крови», о древности и о всемирной цивилизаторской миссии германской нации. Правда, от украинского вождя фюрер германский отличался тем, что вместо сбора горшков строил автобаны, поднял из руин промышленность, ликвидировал безработицу, заставив богатых поделиться с бедными на деле, а не на словах. Наверное, поэтому у Гитлера в прихлебателях состояло практически все сегодняшнее НАТО, а Ющенко сам никак не может набиться в натовские прихлебатели.

Националисты, диктаторы, вожди или фюреры тоже ведь бывают разного масштаба — бывают мирового, а бывают местечкового, наши — и вовсе хуторянские.

 

Галицкий шлях от Великой Победы

Никаких противоречий с гитлеровцами у националистов никогда не было, просто советской разведке удалось провести удачную оперативную комбинацию

У каждого народа есть святыни, на которых основывается все его существование. Лишенный их, он уходит из истории, растворяется во тьме веков или становится легкой добычей захватчиков. Уничтожение исторической памяти является одновременно ударом по дню сегодняшнему и дню грядущему. Недаром теоретическая физика рассматривает время как единое, неразрывное, одновременно существующее целое.

Для нас такая святыня, сердцевина исторической памяти — память о Великой Победе, не позволяющая (несмотря на задействование всей мощи госаппарата) превратить страну в заповедник националистического тоталитаризма. А именно этого упорно добивается господин Ющенко, может, и хотевший стать лидером нации, но превращающийся в лидера местных наци.

Вполне логично, что главный удар направляется на Киев не только как на столицу, но на город-герой, центр исторического украинско-русского единства, православный Иерусалим Восточной Европы. Без завоевания его невозможно окончательно завоевать Украину, сделать ее протекторатом нового заокеанского Рейха. Как ранее Гитлер, ломая все планы блицкрига, перебрасывал на киевское направление танковые дивизии, так и ныне главный удар режима направляется на Киев. Поэтому развязанная в столице война против нашей памяти — это дело не мелких пористских подхалимов, пытающихся выслужиться перед Банковой, а часть глобального плана уничтожения Украины.

Кампания проходит одновременно в двух направлениях: во-первых, стирание памяти о героях обороны Киева, всех, сопротивлявшихся врагу в оккупации, солдат-освободителей; во-вторых — обеление националистических пособников оккупантов. Ведь дело не только в том, что идейные предшественники «оранжевых» находились в услужении у гитлеровцев и, следуя идеологической преемствености, ющенко-тимошенковцам следует принять и ответственность за неисчислимые преступления против собственного народа. Вся майданная политика — это калька оккупационной не только по содержанию, но и по форме. Только слабость режима пока не дает поклонникам «Нахтигаля» и этнических чисток вновь во всю силу показать, что «наша власть должна быть страшной».

Советская политкорректность, не менее жесткая и бессмысленная, чем американская, не позволила историкам рассказать всю правду об оккупации. А состоит она в том, что немцы, оставившие в глубоком тылу незначительные силы, фактически выполняли роль надзирателей, а непосредственными исполнителями всех злодеяний были националисты, возводимые ныне на пьедестал национальных героев.

Из почти миллионного довоенного Киева в живых после освобождения осталось 183 тысячи человек, каждый третий киевлянин во время оккупации был убит. А с учетом умерших от голода и на рабских работах в Германии, то погиб практически каждый второй. Подавляющее большинство жертв приходится на долю националистических коллаборационистов, не только рьяно выполнявших приказы гитлеровских хозяев, но и проявлявших незаурядную энергию и инициативу.

Это было тогда ясно всем киевлянам, относившимся к коллаборационистам (в подавляющем большинстве своем приехавших в обозах вермахта из Галичины) с ненавистью и презрением. Даже бывший петлюровский министр, известный маниакальными попытками раскола православия, Иван Огиенко (он же — митрополит УАПЦ Илларион), был вынужден констатировать: «Люди злые, враждебно смотрят на нас, как когда-то, очевидно, смотрели киевляне на татар-завоевателей. Никакого уважения к нам. Всех приезжающих украинцев, то есть нас, называют фашистами, сообщниками Гитлера, хотя это, в известной мере, правда… Немцы действительно поручают нам, честно говоря, самые мерзкие дела».

Эти «мерзкие дела» начались немедленно после вступления немецкой 6-й армии в Киев, командующий которой генерал-фельдмаршал фон Рейхенау долгие годы покровительствовал оуновским террористам. Еще в 1934 г. он, в преддверии их использования в будущей войне с Польшей и СССР, добился целевого финансирования ОУН из фондов РСХА и включения ее берлинской центральной организации в состав гестапо на правах отдела.

Будучи автором приказа «О поведении войск на Востоке», запрещавшем соблюдение любых норм международного права на оккупированной территории, фельдмаршал как профессиональный военный все-таки понимал: непосредственное участие в массовых экзекуциях и расстрелах разлагает войска. Исходя из этого, в карательных акциях были задейстованы националисты, так же верно служившие Гитлеру, как их предки Карлу ХII, а потомки — Джорджу Бушу.

Первые расстрелы в Бабьем Яру начались еще до 29 сентября, и их первыми жертвами стали плененные офицеры и политработники Юго-Западного фронта, которых фон Рейхенау, разьяренный неожиданно большими потерями под Киевом, приказал ликвидировать как носителей антигерманской идеологии. Расстрелы осуществлял состоявший из националистов-ОУНовцев Буковинский курень под командованием Петра Войновского. А ющенковский режим считает этих убийц, позднее составивших элиту командных кадров УПА, гордостью нации.

Начавшееся спустя несколько дней уничтожение еврейского населения проводилось одетыми в униформу СС буковинцами, которым был в помощь придан сформированный из таких же «идейно надежных» кадров Киевский курень под началом Петра Захвалынского, ставшего вскоре комендантом киевской полиции. Показательно, что участие в экзекуции над мирным населением было добровольным, от участия в ней отказался даже командир одной из прибывших в Киев немецких эйнзатц-групп.

И позднее, когда Бабий Яр все годы оккупации оставался основным местом казней, расстрелы в нем производили шуцманы-националисты. За образцовую работу Буковинский и Киевский курени были преобразованы в 115-й и 118-й шуцманшафтбатальоны СС, которые и осуществляли казни. 118-й шуцманшафтбатальон особенно прославился впоследствии, когда спалил вместе со всеми жителями белорусскую Хатынь, ставшую трагическим символом нацистских преступлений во Второй мировой.

Так как работы было очень много, то из националистов были сформированы и 45-й, 308-й, 23-й шуцманшафтбатальоны СС и зондеркоманда 4а. Особенно руководством киевского КдС (объединенного органа гестапо и СД) ценился 23-й батальон, несший охрану Сырецкого концлагеря, в котором содержались военнопленные, партизаны и подпольщики. Изощренные пытки и убийства, практиковавшиеся там «борцами за независимую Украину», удивляли даже ко всему привыкших гестаповцев.

В дальнейшем оккупационный репрессивный аппарат в Киеве в основном состоял из националистов, руководящие кадры которых прибыли с «походными группами» ОУН. После Захвалынского полицию Киева возглавлял клинический садист Анатолий Кабайда — один из наиболее влиятельных националистических вождей, позднее воевавший в дивизии СС «Галичина». Основные отделы гестапо, СД, КдС, полиции, по уничтожению подполья, евреев, идеологически чуждых элементов возглавляли коллаборационисты. Такая же ситуация была и в районных отделах полиции, в которых немцев вообще не было. Все карательные акции, расстрелы, угон молодежи на каторжные работы в Германию осуществлялись украинской полицией, «безупречная работа» которой специально отмечалась в докладной начальника СД Киева.

Националисты из киевской полиции и в дальнейшем демонстрировали верность Третьему рейху. Те из них, кто не был направлен в УПА и СС «Галичину», работали в охране самых страшных концлагерей, агентами-провокаторами среди военнопленных и остарбайтеров. Некоторые из подчиненных Захвалынского и Кабайды были пленены во время уличных боев в Берлине, где ожесточенно дрались, зная, что на прощение рассчитывать не придется, квислинговские эсэсовские формирования всей Европы.

Немцы отмечали такую преданность не только хорошим кофе, но и высшими наградами ведомства Гимлера, по количеству которых киевская полиция лидировала на оккупированной территории. К сожалению, тогда тоже находились люди, готовые, предав всю свою прежнюю жизнь, былые убеждения, пламенные слова и ближайших товарищей, служить оккупантам и националистам — в обмен на рейхсмарки и обещание высоких должностей после уничтожения большевизма.

Особенно ценным приобретением для СД стал один из видных представителей высшей партноменклатуры КП(б)У, секретарь Ленинского райкома партии Романченко. Оставленный для работы в подполье, он, уверовав в победу оккупантов, добровольно перешел на сторону врага, выдал десятки коммунистов и комсомольцев. Сопровождаемый агентами полиции бывший партфункционер ходил по городу, и каждый, кому он «сердечно» пожимал руку, немедленно арестовывался.

В значительной мере успеху работы оккупационных органов террора способстовало и то, что киевское партийное подполье не сумело достичь максимальной эффективности в сопротивлении оккупантам из-за личных амбиций руководителей. Оставленные Хрущевым кадровые партаппаратчики Хохлов и Ивкин, претендуя на единоличное руководство, занялись выяснением отношений. Дошло до того, что некоторые подпольщики обвиняли Хохлова в отравлении Ивкина.

В массовом порядке набирались националисты и в киевское отделение абвера, называвшееся абвергруппой «Орион». Агентура «Ориона» забрасывалась в тыл Красной армии для проведения диверсий, и коллаборационисты заслуженно считались наиболее надежными выпускниками абверовских курсов. Националисты настолько рвались к работе в репрессивных органах, что для них не хватало вакансий. Чтобы трудоустроить массу «свiдомих», «европейски ориентированных» энтузиастов, при СД был создан специальный орган — «Аргус», названный именем персонажа греческой мифологии, имевшего глаза по всему телу. Десятки агентов «Аргуса» ежедневно присутствовали во всех людных местах и при малейшем подозрении арестовывали киевлян.

Но участие националистов в реализации фашистской оккупационной политики по уничтожению киевлян не ограничивалось занятием должностей в репрессивных органах. Германским командованием и гебитскомиссариатом им была доверена вся полнота власти в оккупированном городе, для чего была создана городская управа, полностью укомплектованная националистическими кадрами. Очевидцы описывают колоритную картину деятельности новых хозяев города, сидевших в вышиванках и вызывавших полицию при звуках русской речи.

Киевские бургомистры — Оглоблин, Багазий, Форостовский — были видными националистическими деятелями, считавшими главной своей задачей (как и их майданные последователи) насильственную украинизацию, уничтожение русского языка и культуры, канонического православия. Это была основная тема выпускавшихся коллаборационистских изданий — «Украiнського слова» и «Нового украiнського слова».

Вся задействованная «оранжевым» режимом идеология нагнетания в обществе атмосферы русофобии и антироссийской истерии позаимствована у геббельсовских пропагандистов. Статьи из «УС» и «НУС», посвященные рассказам об исконной агрессивности Москвы, многовековом угнетении русскими свободолюбивых украинцев, рассказы о героическом Мазепе — все это хоть сейчас можно перепечатывать в придворных изданиях хоружевского двора.

Разве что тогдашние «оранжевые» были более откровенны и могли, не прибегая к эвфемизмам, прямо заявлять о необходимости «избавления от жидов, москалей и несвидомых украинцев». Как, например, небезызвестный Ярослав Стецько, входящий теперь в ющенковский синодик «великих украинцев», писал: «Москва и жидовство — это самые большие враги Украины… Поэтому стою на позиции уничтожения жидов и целесообразности перенесения на Украину немецких методов истребления жидовства».

Когда узнаешь о новых деяниях оранжево-красносердечных политиков во власти, становится совершенно ясно: нового они ничего придумать не в состоянии — пробавляются пожелтевшими инструкциями времен оккупации. Достаточна почитать указания городской управы относительно запрета употреблять русский язык в официальных учреждениях и школах, об уничтожении советской символики, переименовании улиц, а также приказы, на каком языке совершать богослужения и за кого возносить молитвы.

Любимая ющенковская идея с «Музеем советской оккупации» — неприкрытый плагиат с созданного горуправой «Музея переходного периода». Вероятно, даже экспозиционный план можно оставлять без изменений. А уж аналогов «институтов национальной памяти» было создано множество — благо, это позволяло получать ОУНовским псевдоученым усиленные немецкие пайки.

Особенно почетной считалась служба на бирже труда, занимавшейся принудительной отправкой молодежи в рейх. На биржу отправлялись наиболее опытные националистические агитаторы, пытавшиеся внушить будущим рабам, какое счастье работать в интересах «новой Европы и ее великого фюрера Адольфа Гитлера».

Немалый вклад в укрепление боеспособности вермахта вносили и педагогические кадры, организовавшие не только уроки «любви к великому фюреру» и ненависти к москалям, но и регулярное выкачивание крови малышей-детдомовцев для раненых немецких солдат.

Бургомистры не ограничивались сугубо «гуманитарной» деятельностью. Например, Багазий с удовольствием неоднократно лично ездил наслаждаться расстрелами в Бабьем Яру, что сильно нервировало полицию, старавшуюся продемонстрировать приобретенное мастерство. Также прямой обязанностью всех чиновников, а не только полицейских было выявление нелояльных режиму, включая даже детей, после чего жертвы отдавались в полицию на расправу.

Впрочем, над управой тоже было свое негласное начальство — подобно тому, как Секретариат пытается стать центром кадровой политики. Принципиальные решения принимались руководством «Походных групп» ОУН. Все кадровые назначения управы и полицейских органов в обязательном порядке согласовывались там, что показывало степень доверия немцев к своим верным слугам. Им даже позволили создать так называемую «Украинскую Национальную Раду» под руководством Николая Величковского, претендовавшую на роль некоего марионеточного парламента при рейхскомиссаре Украины Эрихе Кохе.

Сейчас сервильными президентскими историками коллаборационисты провозглашены «борцами за независимость», в подтверждение чего приводится факт расстрела гестапо Багазия и нескольких оуновцев. На самом деле никаких противоречий с гитлеровцами у националистов никогда не было, просто советской разведке удалось провести удачную оперативную комбинацию.

После ряда крупных диверсий на городских предприятиях в начале 1942 г. в гестапо была подброшена дезинформация о связи Багазия с резидентурой НКВД, во что немцы поверили. Казнь других известных националистов обьясняется конкуренцией различных группировок тогдашней «демократической коалиции», вожди которых писали друг на друга бесконечные доносы в Ровно и Берлин, как сейчас они бегают в американское посольство для принесения аннибаловых клятв верности Вашингтону и очернения конкурентов.

После ликвидации Багазия ничего не изменилось, националисты несли службу так же ревностно, уничтожая каждый день сотни людей. Так же коллаборационистские газеты, радио и пропагандистские брошюры вдалбливали, что необходимо быть вместе с Великой Германией «против москалей», что это и есть «европейский выбор» украинцев. Продолжалась эта служба до последнего дня оккупации, когда полиция сделала все возможное, чтобы как можно больше киевлян депортировать из родного города, оставив советским войскам только развалины.

И все же, несмотря на тотальный террор, голод, неимоверные страдания Киев не покорился захватчикам и их националистическим прислужникам. Несколько раз уничтожалось киевское подполье, но каждый раз находились люди разных национальностей, веры, убеждений, готовые пожертвовать жизнью в борьбе за освобождение. Киевляне знали, кто враг, а кто свой, их не могла обмануть пропаганда коллаборационистов.

Четкая система координат и жизненных ценностей, неприятие националистической лжи давали возможность выстоять даже в самых нечеловеческих условиях, сохранить истинное достоинство. Сейчас, по инструкциям специалистов ведения психологической войны, делается все, чтобы лишить сердце страны такой ориентации. Если националистические изуверы и гитлеровские прислужники будут находиться в Киеве в одном пантеоне с подлинными героями, как об этом традиционно кощунственно заявил Ющенко 9 мая, то Украина дальше вряд ли сможет существовать как единое государство.

Не менее символично и предложение переименовать проспект Победы в Галицкий шлях. От общей Великой Победы Украину хотят увести в смрадный фашистский мирок изменников и палачей.

День Победы — это и есть сегодня наш последний цивилизационный рубеж обороны, и, отстаивая его, надо понимать, что дальнейшее отступление станет изменой предкам, самим себе, уничтожением Украины, за которую в Великую Отечественную отдали жизнь миллионы.

 

Мировая с медведем

Основополагающие жизненные ценности не могут являться предметом торга

Богословы разных конфессий и веков сходились во мнении, что любой торг с дьяволом недопустим. Не только потому, что для верующего во Христа как абсолютное Добро невозможно соглашение с олицетворением абсолютного Зла. Дьявол заведомо выигрывает в любом торге, никогда не выполняет обещанного, и начать торговаться с ним — значит уже проиграть, причем проиграть все. Дьявол не удовлетворяется мелкими приобретениями, ему нужна только душа, что сразу отдает человека в полную власть князя Тьмы. Единственный способ выиграть у дьявола — это не играть с ним, надежды обмануть повелителя ада всегда тщетны.

Теологическая истина имеет и вполне практическое применение, что многократно доказывалось историей. Возможна договоренность политических деятелей разных взглядов, даже диаметрально противоположных, государств с различным общественным устройством, но при этом у них должна быть единая базовая основа ценностей. Пусть взаимопонимания между партнерами достичь непросто, но оно эффективно и действует во благо обеих сторон. Наиболее яркий пример подобного союза — антигитлеровская коалиция.

СССР и капиталистические государства (при всех противоречиях и враждебности, иногда доходившей до открытых столкновений) имели единую цивилизационную основу. Глубинно их идеология базировалась на ценностях эпохи Просвещения, теоретическим признанием человека и его свободы высшей ценностью. Представители социалистического и капиталистического лагерей вынужденно объединились перед лицом общего врага, готовившего тотальное уничтожение гуманистической цивилизации. Для этого не надо было отходить от принципов: Черчилль прямо сказал, что не отказывается ни от одного своего слова, сказанного о коммунизме, но и Сталин не стал сторонником парламентарной демократии.

Во внутриполитическом аспекте показательно явление европейского движения Сопротивления. Во всех странах оккупированной Европы, отложив на время старые разногласия, а иногда и застарелую ненависть, политические силы самого широкого спектра — от монархистов и клерикалов до коммунистов и анархистов — совместно противостояли оккупантам.

Но если одна сторона стоит на фундаменте полного отрицания гуманизма, его подмены псевдоценностями расового превосходства, то любые договоренности изначально обречены. Так, попытки долговременных соглашений между государствами с глубинной гуманистической основой и государствами «Коричневого интернационала» заканчивались плачевно. Западные страны с начала прихода Гитлера к власти, проводя политику «умиротворения», закономерно пришли ко Второй мировой войне, поражению 40-го, оккупации Франции и малых европейских государств. Советский Союз заплатил катастрофой лета 41-го и миллионными жертвами за иллюзии Договора о ненападении.

Алгоритм был один — нацисты использовали соглашения для выигрыша времени и увеличения военного потенциала, после чего договоренности растаптывались.

Аналогично складывалась и внутриполитическая ситуация в Веймарской республике. Из попытки консервативного «Стального шлема» и правых партий использовать НСДАП для противодействия «красной опасности» гитлеровцы взяли все, получили в итоге полноту власти, но после 1933 г. большая часть изощренных веймарских политиков, опиравшихся на принцип «меньшего зла», оказалась в концлагерях.

Главной ошибкой надеявшихся на пользу соглашений с нацистами было то, что ментально их считали партнером, с которым можно договариваться. Нацистами изначально брезговали, но представлялось, что коричневые разделяют хотя бы самые основные ценности европейской цивилизации и будут соблюдать договоренности. Даже столь циничный политик, как Невилл Чемберлен, характеризовал Гитлера как «человека, слову которого можно верить».

Только очень немногочисленные государственные деятели помнили старое правило про «игру с дьяволом». Безрезультатно Уинстон Черчилль доказывал и убеждал, что нацисты неминуемо обратят соглашения в свою пользу, что подписавший договор с ними подписывает приговор себе, своей стране, своей партии. Будущего спасителя Англии снисходительно называли человеком прошлого, не понимающего реалий ХХ века.

Идентичная ситуация складывается с отечественными «оранжевыми». К ним относятся примерно так, как в довоенной Европе к национал-социалистам. Может, противно общаться, но почему бы не попытаться использовать и договориться — к взаимной выгоде! Бизнес есть бизнес.

Даже реально противостоящие оранжизму политики воспринимают происходящее в рамках традиционной политической борьбы. Оппозиционеры зачастую играют в тори и виги, не жалеющих друг для друга во время парламентских прений самых резких выражений, но одинаково болеющих за государственные интересы и ведущих себя как подлинные джентльмены.

На самом деле майданная идеология исходит из националистического тоталитаризма, корни которого, как и других видов национализма — Павелича, Тиссо, Салаши, Квислинга, Дегреля, берут свое начало в гитлеровской теории «крови и почвы». Ее характеризуют презрение к праву и воле народа как таковым, культ вождей и насилия, пропаганда национальной исключительности и межнациональной ненависти, желание «унифицировать» страну, сделать ее идеологически, лингвистически и религиозно однородной, разрушить Церковь как независимый институт, а также тяга к язычеству, априори несоблюдение любых договоренностей. Гитлер кратко выразил это в формуле «один рейх, один фюрер, один народ», и все, что в нее не входило, подлежало «перевоспитанию» в гестапо или уничтожению.

Отход от директивно навязываемой серо-коричневой одноцветности и тогда, в 30-е, и сегодня, в постмайданной Украине, воспринимается как проявление «антинационального поведения». Поправка на изменившиеся мировые реалии внесла лишь незначительные коррективы в оранжевую разновидность национал-тоталитаризма.

Нельзя говорить о борьбе партий в Украине в классическом виде. Противостояние националистическому оранжизму должно исходить не из влечения к власти и ресурсам, а из системного и последовательного недопущения становящейся все более явной фашизации государства. Проводящееся режимом планомерное разрушение исторической памяти и выдвижение в качестве национальных героев гитлеровских пособников, палачей УПА, «Нахтигаля», СС «Галичина» — обязательный фундамент для проведения дальнейшего пересмотра итогов Второй мировой войны и окончательного превращения Украины в сателлитное образование заокеанского геополитического преемника рейха.

Противостояние наследникам «Нахтигаля» — не политика, это защита нашей Великой Победы. Защита страны от сползания в националистическую трясину, обязательно заканчивающуюся концлагерями, этническими чистками и воцарением атмосферы тотального страха.

Только совместные усилия всех антифашистских сил могут остановить наступление националистических реваншистов. Вопрос создания аналога объединенного движения Сопротивления, способного противостоять наступлению национал-тоталитаризма и превращению Украины в антироссийский плацдарм НАТО, должен в кратчайшее время перейти в практическую плоскость.

Относиться к «оранжевым» как к обычному, готовому к сотрудничеству политическому партнеру недопустимо не только с моральной точки зрения. Это деморализует миллионы наших соотечественников, надеющихся, что оппозиционные силы защитят их основополагающие жизненные ценности, прекратят вакханалию кощунств и целенаправленных издевательств марионеточного проамериканского режима.

Невозможно вести переговоры о соглашении с людьми, нескрываемо желающими публично растоптать наши святыни, заставив нас же этому аплодировать.

«Оранжевых» следует только предупредить, что в случае дальнейших антиконституционных действий и провоцирования путчей им придется ответить в соответствии с нормами Уголовного кодекса.

Пусть это произойдет не сегодня и, возможно, не завтра. Божьи мельницы мелют медленно, но верно. За подобные преступления отвечают не только через годы, но и через десятилетия. Кстати — при полном равнодушии бывших хозяев, которых не интересует отработанный человеческий материал. Так, равнодушно, был сдан генерал Аугусто Пиночет, когда-то столь необходимый Вашингтону для свержения левого правительства Сальвадора Альенде, не говоря уж об исполнителях указаний диктатора.

Нынешнему главе СБУ и его «орлам», выводящим историческую преемственность Службы из СБ ОУН-УПА, уверен, следовало бы задуматься о судьбе бывшего руководителя чилийской спецслужбы ДИНА Мануэля Контрераса, в ходе операции «Коломбо» арестованного вместе с десятками подчиненных за репрессии против оппозиции.

Обладавший огромным литературным дарованием Редьярд Киплинг был и прозорливым политиком, одним из апологетов величия Британской империи, он неоднократно выполнял секретные задания «Интеллидженс сервис».

Стихотворение Киплинга «Мировая с медведем» полезно прочитать сторонникам «компромиссов», какими бы красивыми словами они ни обосновывались. Какой бы тщательно выписанной ни была аналитика. А момент максимального ослабления «оранжевых», «с поникшей головой» ищущих временных союзников, следует использовать для возвращения власти.

Рассказ в стихотворении ведется от имени калеки-нищего, потерявшего зрение в результате удара одряхлевшего медведя, которого он пожалел на охоте:

Лицемерная «политкорректность» бессмысленна — все прекрасно понимают, с чем и с кем мы боремся, и надо иметь смелость назвать вещи своими именами.

Нельзя обманываться и надуманной внешней отстраненностью от идеологии и пропаганды нацизма некоторых «оранжевых» лидеров, «что ходят, как мы». Договоренность с ними, «минута Мировой», неминуемо превратится в «минуту Смерти», о чем свидетельствует все происходящее — начиная с переворота 2004 г. Политических деятелей, которые мировую инициируют, ждет горькая судьба киплинговского калеки. Но еще более тревожит судьба народов Украины, недостойных предательства.

Не имеет значения, каковы подлинные мотивы у сторонников «мировой» с майданными «медведями», истекающими кровью от нанесенных друг другу ударов и неадекватных в своем предсмертном бешенстве. Неважно, имеем ли мы дело с подлинной изменой, оплаченной в той или иной форме, искренней маниловщиной или надеждой, что можно использовать взаимоуничтожение оранжевого скорпиона, вцепившегося смертельной хваткой в собственный хвост. Результат будет один — разочарование и деморализация всей антинационалистической Украины.

Бессмысленно надеяться, что можно не предпринимать никаких реальных действий, а «оранжевые» лишатся власти в результате происходящего между ними «боя без правил». Не учитывается то, что оба майданных лагеря несамостоятельны в своих действиях и находятся под абсолютным контролем Вашингтона, управляющего ими с помощью прокуратора из посольства.

Определенная самостоятельность в конкурентной борьбе не только разрешается, но и поощряется. Ожесточенная схватка между собой заставляет «помаранчевых» марионеток больше выслуживаться перед кукловодом, позволяет контролировать себя без малейших усилий. Совместными усилиями они сделают все, чтобы Украина превратилась в американский «непотопляемый авианосец» в центре Европы с послушным и нетребовательным экипажем. Именно поэтому США никогда не дадут окончательного преимущества одной из сторон, допуская лишь некоторое нарушение регулируемого равновесия.

Подобная схема была апробирована рейхом в странах-сателлитах, где всегда сохранялось несколько центров силы, верховным арбитром между которыми выступал германский посол.

В усташеской Хорватии (НХГ) немцы одновременно поддерживали две группировки: поглавника Анте Павелича и семейства Кватерников, Славко — министра национальной обороны и его сына Эугена — руководителя управления общественного порядка и безопасности, в состав которого входила тайная политическая полиция. Павелич и Кватерники были готовы на все, чтобы уничтожить друг друга, бегали с доносами в посольство рейха, но Гитлер долго не мог решить, на кого сделать основную ставку. Посол рейха Зигфрид Каше в своих донесениях совершенно точно писал, что и Павелич, и Кватерник преданны интересам Германии и беспощадно расправляются с врагами нацизма. В конечном итоге, благодаря вмешательству Гиммлера, поглавник был признан более перспективным, и ему позволили удалить из власти группировку Кватерников.

Воспользовавшись разрешением, Павелич успел расстрелять несколько их сторонников в домобранстве (регулярной армии) НХГ и репрессивном аппарате, но Каше сразу одернул загребского мини-фюрера. Гитлеровцы предоставили гарантии безопасности семейству Кватерников, и поглавник ничего не смог сделать со своими заклятыми врагами.

Гитлеровский прокуратор регулярно посещал руководителей антипавеличской группы и писал на Вильгельмштрассе, что он готов при необходимости немедленно заменить ими Павелича, чей безудержный национализм стал в конце концов немцами считаться деструктивным.

Ющенко как будто специально повторяет политику поглавника, рассуждения которого о многотысячелетней истории великой хорватской нации, працивилизации хорватских ариев, решающей роли хорватов в создании европейской культуры передавались в немецких дипломатических донесениях и отчетах СД в качестве доказательства невменяемости вождя местных национал-фашистов.

Еще более бессмысленно, подобно правым догитлеровской Германии, разделять «оранжевых» на «большее» и «меньшее» зло, на откровенных наци и лишь использующих настроения своего националистического электората.

Подобную ошибку совершили английские и французские правительства, серьезно рассчитывавшие направить Муссолини против Гитлера и сделать из фашистской Италии антигерманскую опору в регионе Средиземноморья.

Формально оснований для таких надежд было достаточно. Основатель движения «фаши» считался непревзойденным демагогом, но не верящим серьезно в мифы расовой теории. Дуче слыл реалистом, исходил только из личных интересов, и не представляло труда его перекупить, предложив более выгодные условия.

Особенно способствовало таким убеждениям Лондона и Парижа то, что не была секретом взаимная ненависть Муссолини и Гитлера. Римский диктатор называл фюрера «глупым маленьким клоуном», «опасным дураком», а национал-социализм характеризовал как «революцию германского первобытного леса против романо-латинской цивилизации». В свою очередь, и Гитлер не стеснялся в выражениях по поводу «жирной пародии на цезарей».

Политика использования фашиста против нациста закончилась полным провалом. Их личные чувства и конкуренция никуда не исчезли, но значительно сильнее оказалась ненависть к идеалам свободы и желание, отбросив все сдерживающие принципы международного права, получить долю от общего грабежа.

Следует избавиться и от мифа, что прагматизм (понимаемый как эвфемизм цинизма) — неотъемлемая часть политики. Что только прагматизм, а не идеалистические представления приводит к успеху.

Подлинно великие государственные деятели четко осознавали и действовали, исходя из того, что высший прагматизм заключается в верности основополагающим принципам. Мелкотравчатый утилитаризм может дать иллюзию успеха, но в будущем он неминуемо приведет к сокрушительному поражению. Как бы ни обосновывалась «временность» забвения идеалов, это неминуемо приводит к прямой измене.

Маршал Петэн, Пьер Лаваль, адмирал Дарлан совершенно прагматично пошли после разгрома армии на соглашение с немцами. Правительство Виши своим огромным достижением выставляло то, что удалось сохранить часть страны неоккупированной, а слова про честь Франции, национальную гордость, борьбу против захватчиков и верность союзникам объявляло демагогией и непониманием неизбежности компромиссов во имя «спасения Франции».

Де Голль, выступивший за продолжение борьбы, считался опасным идеалистом, готовым на все ради громких слов. Основанное им движение «Свободная Франция» первые месяцы считалось маргинальным, заявления генерала о грядущем возрождении великой Франции и неминуемом поражении нацистов воспринимались как бред.

Но очень быстро все встало на свои места. «Прагматизм» вишистов, их политика «достижения компромисса» и «политической гибкости» с гитлеровцами ради «сохранения единой Франции» оказались блефом. Ни о какой самостоятельности правительства Виши не было и речи, оно стало простым аппаратом исполнения приказов оккупационных властей. Немцы доверяли коллаборационистам самую грязную работу — депортацию в гитлеровские концлагеря евреев, испанских политэмигрантов, пытки и расстрелы участников движения Сопротивления.

Кончился петэновский «реализм» печально и для самих «реалистов» — престарелый маршал умер, отбывая пожизненное заключение в островной крепости Пор-Жуэнвиль, премьер-министра Лаваля расстреляли по приговору суда, главнокомандующий Дарлан погиб от пули молодого патриота-монархиста Боньеде ля Шапеля.

А генерал-романтик, «не понимавший необходимость лавирования», считавший, что никакие тактические выгоды не могут оправдать предательства принципов и забвение чести, начинавший борьбу практически в одиночку, возглавил освобожденную Францию, навеки войдя в пантеон ее истории.

Более чем показательный урок для украинских политиков, тяжело отравленных плохо понятыми цитатами из Маккиавелли и «консенсусом» времен перестройки, считающих, что верх мудрости заключается в забвении интересов избирателей, игнорировании их основополагающих жизненных ценностей и заключении противоестественных союзов.

Настоящая политика, а не мелкое политиканство, может быть только моральной. Только моральная политика может приносить результат. И это несовместимо с предательством, чем бы оно ни оправдывалось. Забвение данного положения может на определенном этапе принести дивиденды, но они неминуемо превращаются в 30 серебреников, а их получателей постигает судьба Иуды.

Стоит вновь вспомнить Киплинга, на творчестве которого целенаправленно воспитывалась не отличавшаяся простодушием и альтруизмом государственная элита «Владычицы морей». Классик английской литературы писал о необходимых для власти «простых истинах» — истинах обычной морали, порядочности и чести. Их забвение, подмена ложной мудростью приводят к государственной, общественной и человеческой деградации, становятся дорогой в никуда.

На «простых истинах» должна строиться деятельность по недопущению создания в Украине национал-тоталитарного государства, а также на последовательной, жесткой защите основополагающих жизненных ценностей большей части граждан нашей страны — антинационализма и антифашизма, государственного статуса русского языка, свободе вероисповедания, внеблокового нейтрального статуса, стратегического партнерства с Россией.

Путь борьбы и чести тяжел, недоступен для слабых духом и волей, но только он ведет к победе, а не к поражению и позору.

 

Украина или Украина-го?

Василий Осипович Ключевский, лучше всех не только знавший, но и чувствовавший отечественную историю, считал, что она никогда ничему не учит, лишь карает за не выученные уроки. Справедливость слов великого историка Украина ощущает на себе — захватившие власть многократные путчисты не только не хотят знать уроков истории, но и ритуально совершают отрицание самого нашего великого прошлого.

И главной их жертвой является суверенитет и дальнейшее существование единой Украины, которой готовят роль собаки-минера, готовой по команде натовского дрессировщика броситься с миной под российский танк.

Французские иллюзии малых сих

Аргументация, что членство в управляемом сверхдержавой, военном блоке, обеспечит национальную безопасность, позаимствована из 20-х годов ХХ века — периода расцвета версальской системы. Тогда Франция, с целью сохранения абсолютного доминирования на континенте, создала прообраз НАТО. После окончания Первой мировой войны она считалась бесспорным гегемоном Европы, без благословения которого на континенте ничего произойти не может. Однако внешнее могущество было обманчиво, Французская империя вышла из войны глубоко надломленной. Победа досталась слишком дорогой ценой — экономика, несмотря на видимое богатство, не выдерживала амбициозных планов одновременно континентального и колониального господства, морально нация была не готова больше проливать кровь. Аналогичный процесс происходит с США, чье мировое могущество уже никогда не восстановится после Ирака, а упадок глобальной империи будет происходить все убыстряющимися темпами.

Как сейчас Соединенные Штаты, Париж окружал себя малыми союзниками, видя в них бессловесных сателлитов, которые за иллюзорные обещания гарантий безопасности служили французской первой полосой обороны. Главными определялись следующие задачи: боевые действия должны проходить не на французской территории, кровь французов не должна проливаться, значительная доля военных расходов перекладывается на малые государства.

Завязка сателлитов на военно-промышленный комплекс Франции значительно пополняла ее национальный бюджет, одновременно лишая их на долговременную перспективу возможности проведения сколько-нибудь самостоятельной политики. Неслучайно одна из важнейших задач НАТО — разрушение украинско-российской военно-технической кооперации, что уничтожит до основания высокотехнологичный отечественный ВПК, конкурирующий с натовскими производителями.

Францией была создана система региональных военно-политических блоков — Малой Антанты (Чехословакия, Румыния, Югославия), позднее Балканской Антанты (Греция, Турция, Югославия и Румыния) и прямого французско-польского договора. Формально система Антант управлялась Постоянными советами участников. Фактически любое значимое решение принималось только Парижем, так же и договор с Польшей частично превращал ее во французский протекторат. За потерю реальной независимости и огромные финансовые расходы Париж гарантировал территориальную целостность малых государств, их суверенитет и защиту в случае агрессии.

Современная натовская структура только усовершенствовавала французскую систему, сделала ее рациональнее управляемой, но показателен следующий момент. Изменение доктрины французской внешней политики делало все менее необходимой выстроенную геополитическую конструкцию контролируемых европейских сателлитов. Центр внимания Парижа перемещался в сферу сохранения своей колониальной империи, параллельно постепенно утрачивался интерес к сугубо европейским делам. Понимание невозможности быть далее одинаково сильным и в Европе, и в колониях привело Париж к желанию избавиться от тяжести континентальных забот. Согласие Франции на план Дауэса для Германии положило начало возрождению экономической и, опосредованно, военной мощи Берлина после катастрофы 1918 года. Еще более тревожным сигналом стали Локарнские соглашения, которые хотя и давали французские гарантии безопасности Чехословакии, Польши и Бельгии, но благодаря им Германия начала последовательно возвращать свое влияние на континенте. Когда после прихода Гитлера к власти Париж перешел к политике «умиротворения агрессора», французские гарантии безопасности окончательно потеряли значение. В 1938 году Франция, забыв об обязательствах перед своим главным партнером в Восточной Европе — Чехословакией, подписала Мюнхенское соглашение, передававшее Германии Судетскую область. Не было предпринято никаких действий и при окончательной ликвидации чехословацкого государства в марте 1939 года. Закрыл Париж глаза также на постепенное подчинение Гитлером Румынии, что открыло путь к ее фашизации, установлению националистической диктатуры и переходу в зону полного германского доминирования. Даже в сентябре 1939 года Франция создала лишь видимость выполнения гарантий перед Польшей. Мощнейшая в Европе армия отсиживалась за линией Мажино, хотя достаточно было решительного наступления, чтобы уничтожить еще достаточно слабый вермахт.

В итоге малые европейские государства заплатили неизмеримо высокую цену за политическую наивность и продажность правящих элит, за убежденность в том, что военно-политические блоки с ведущей ролью одной сверхдержавы создаются с целью гарантирования безопасности их участников, а не геополитических интересов сюзерена. Заплатили за непонимание аксиомы, что сателлиты не представляют самостоятельной ценности — став ненужными, они превращаются в предмет геополитического торга и жертвуются без тени сантиментов. Заплатили и за свою веру в несокрушимость могущества империи, величие которой после Версальского договора казалось вечным, как близоруким политикам ХХI века кажется вечным и непоколебимым могущество североамериканской империи.

От пакта Антикоминтерновского к Североатлантическому

Французская империя клонилась к закату, и ее политическая элита это осознавала, вожди же Третьего рейха были абсолютно убеждены в приближающемся всемирном владычестве. Коричневые этим ничуть не уступали в самоуверенности бушевским республиканцам-неоконсерваторам. Вполне закономерно, что история и современные действия Альянса являются калькой с гитлеровских схем по созданию агрессивного военно-политического блока, обеспечивавшего реализацию гегемонистских планов Рейха. Нацистская политика показывает не только трагедию «малых союзников», как у французских антант, но и весь комплекс агрессивных целей, ради которых создаются военные блоки с амбициями управления планетой.

Можно и далее продолжить линию исторической преемственности — не следует обманываться натовскими заклинаниями о защите демократии во всем мире, даже их общая риторика мало отличается о выработанных Гитлером и фон Риббентропом пропагандистских клише.

В Европе 30-х годов Рейх и его фюрер пользовались глубоким уважением стран, любивших тогда, не менее чем сейчас, декларировать абсолютную ценность западной модели демократии. О Гитлере, как ныне о Буше, почтительно отзывались такие респектабельные политики, как Невилл Чемберлен, Галифакс, Ллойд-Джордж, Даладье, Шотан. В публичных документах гитлеровской дипломатии ничего нет о захвате чужих территорий и экспансии, только слова о защите «европейских ценностей». Любое заявление Вильгельмштрассе годится в качестве основы пресс-релиза НАТО о бомбардировке мирных югославских городов или объяснения необходимости проведения военных действий за пределами зоны ответственности блока.

Военно-политическим блоком национал-социалистического режима являлся «Антикоминтерновский пакт» (АКП), подписанный вначале в качестве двустороннего договора с Японией. Ни единой фразы о расширении «жизненного пространства» там нет. Исключительно намерение «вести борьбу с Коминтерном», что в переводе на современную натовскую фразеологию идентично «защите демократии и прав человека» и «сдерживанию оси Зла». К 1936 году, когда был заключен пакт, Коминтерн превратился из флагмана мировой революции в бюрократическое учреждение, необходимое Кремлю для демонстрации чистоты партийно-идеологических риз. Во внутренние дела иностранных государств он вмешивался в значительно меньшей степени, чем финансируемые Лэнгли «неправительственные фонды» в поддержку «демократических преобразований». Для Берлина и Токио это было очевидно. Да и НАТО тратит астрономические суммы отнюдь не для борьбы с Ким Чен Иром, Ахмадинежадом и обитающими в пещерах Афганистана талибами.

В основополагающем документе АКП — «Протоколе подписания» — изначально заложили намерение вмешиваться во внутренние дела суверенных государств под прикрытием «защиты от коммунизма». Стороны обязывались «принимать суровые меры против тех, кто внутри или вне страны, прямо или косвенно действует в духе Коминтерна». Подобная формулировка открывала возможность начать агрессивные действия против любого государства, политика которого считалась недружественной или его территория просто понадобилась для «лебенсраума». Идентичная технология свержения неугодных режимов и аннексии чужих земель сейчас в НАТО основная. Благодаря задействованию апробированных АКП методик, удались такие масштабные операции, как уничтожение союзной Югославии и аннексия Косово и Метохии, свержение законных правительств Милошевича, Шеварднадзе, Акаева, «оранжевый» переворот, растоптавший итоги всенародных президентских выборов 2004 года в Украине.

Особое внимание проявил Гитлер к фашистской Италии. Берлин учел желание наиболее сильного союзника продемонстрировать хотя бы видимость независимой политики. Подобным образом «староевропейцы» пытаются иногда сопротивляться переходящему все грани приличия вашингтонскому диктату. В знак особых отношений с Муссолини в 1939 году, помимо членства в АКП, был заключен отдельный «Стальной пакт». В его тексте предшественниками брюссельских евроатлантических интеграторов отмечалось, что стороны «объединило стремление к сотрудничеству в сфере обеспечения мира в Европе», и они полны решимости «совместно выступать за сохранение мира и основ европейской культуры». Господин Солана, отдававший приказы об ударах по белградскому телецентру, посольству КНР и косовским православным монастырям, как по военным объектам, остался бы доволен риторикой и формой подобных заявлений.

«Коричневый Интернационал», как и НАТО, постепенно расширялся, окружая границы Советского Союза кольцом сателлитов. К 1941 году в АКП, кроме Германии, Японии и Италии, вошли сателлиты Рейха — Венгрия, Маньчжоу-го, Испания, Болгария, Финляндия, Румыния, коллаборационистский режим Дании, Словакия, Хорватия, оккупированная Японией часть Китая. Ряд квислинговских режимов оккупированной Европы, например, Норвегия и Албания, имели статус, схожий со статусом нынешних кандидатов на вступление в НАТО. Большинство из лидеров стран-сателлитов были бессловесными лакеями Гитлера, наподобие майданных марионеток НАТО, и с радостью отдавали кровавые приношения фашистскому Молоху.

Хотя украинский Президент похож не столько на циничных военных преступников типа Антонеску и Тисо, сколько на возведенного японскими спецслужбами на престол, увлеченного историческими мифами и коллекционированием предметов старины, маньчжурского императора Пу И. Последний представитель династии Цин занимался цветоводством и собиранием китайских древностей, а правила в Маньчжоу-го японская миссия и специально приставленная жена-японка из разведуправления штаба Квантунской армии. В конце концов «влеченье, род недуга» господина Ющенко к эсэсовским убийцам из «Нахтигаля» и УПА никому бы не мешало. Если бы он самоудовлетворялся в тихой домашней обстановке, а не превращал Украину в заповедник возрождающегося националистического тоталитаризма. Правда, следует отдать должное хозяину здания на Банковой. Задачу преобразования Украины, еще так недавно проводившей самостоятельную внешнюю и внутреннюю политику, в пародийную Украину-го под управлением посольства США он выполнил в самые сжатые сроки.

Исключением был болгарский царь Борис III, до последней возможности сопротивлявшийся втягиванию страны в АКП. Летом 1943 года он попытался предпринять меры по выводу Болгарии из войны, но умер от внезапной загадочной болезни после возвращения из ставки Гитлера в Берхтесгадене. В разговоре со мной бывший царь Симеон II выразил уверенность, что его отец был отравлен СД с помощью кислородной маски в самолете.

Без раздумий расправились немцы и с правителем-регентом Венгрии адмиралом Миклошем Хорти, понявшим в конце войны несовместимость национальных интересов с участием в АКП. В результате организованного переворота власть получил Салаши — создатель построенной по принципу харизматической секты фашистской партии «Скрещенные стрелы», идеология которой базировалась на обожествлении венгерского минифюрера. Есть основания предполагать, что схожая схема рассматривается и в отношении замены Ющенко. Никто и не думает, конечно, подозревать Виктора Андреевича в попытке защитить национальные интересы, но в реализации политики «натизации» Украины он оказался малоуспешен. Зато местная Салаши представляется перспективным объектом для дальнейшей работы по разрушению мирного нейтрального статуса и еще большей активизации антироссийского курса.

В преддверии натовского аншлюса

Реализуя на международной арене неоконсервативные установки, США следуют политике, разработанной лучшим гитлеровским дипломатом Францем фон Папеном. Именно его современники с полумистическим ужасом называли «адвокатом дьявола». Основной упор бывшим вице-канцлером делался на последовательном разрушении основы системы международной безопасности — Лиге Наций, имевшей достаточно возможностей остановить агрессию против суверенных государств. Как и белодомовскими стратегами, им проводилась линия убеждения ключевых европейских игроков, так же мало заинтересованных в существовании наднационального органа с функциями контроля и наложения в случае необходимости санкций, в «устарелости и недееспособности» Лиги Наций. Американское предложение о замене ООН «Лигой демократических государств» ничем не отличается от папеновских планов создания вместо Лиги Наций новой международной организации с ведущей ролью Берлина. Только защитный механизм Совета безопасности не дает ООН кануть в небытие вслед за женевским предшественником.

Несмотря на неудачу вашингтонского дипломатического блицкрига по разрушению основ безопасности послевоенного мира, не оставляются попытки сделать НАТО единственным центром принятия решений. Главным препятствием являются постоянные члены СБ ООН — Россия, Китай и отчасти Франция, достаточно последовательно отстаивающие первенство норм международного права. Поэтому особенно важно — что и делал Рейх с помощью АКП — окружить границы России и нивелировать голос Франции в НАТО «младоевропейскими» сателлитами, демонстрирующими, наряду с алогично-сервильной верностью евроатлантизму, еще и патологическую русофобию.

В сложившейся ситуации наследники нацистской дипломатии не жалеют усилий для втягивания в НАТО Украины, чье геостратегическое значение для противостояния России невозможно переоценить. Прекрасно понимая размер разворовывания «оранжевыми» средств на натовскую пропаганду, американцы, тем не менее, постоянно увеличивают финансирование. И было бы наивным предполагать, что все ограничивается только финансированием. Натовцы и служащие им националистические коллаборационисты знают — речь идет не о локальном внешнеполитическом вопросе. Вхождение в НАТО зачеркивает всю православно-славянскую цивилизационную сущность Великой Украины, многовековое украинско-русское единство, память о Великой Победе. Отдает себе в этом отчет и более половины наших соотечественников, которые никогда не смирятся с навязанным членством в Альянсе, что неминуемо переведет разговоры о невозможности единства такого государства в практическую плоскость.

Оппозиции, в свою очередь, нельзя удовлетворяться обещанием провести референдум о вступлении в НАТО, считать, что цель достигнута и борьба закончена. Слишком это похоже на поведение Сталина, поверившего в соблюдение Гитлером договорных обязательств. Сталинская директива «не поддаваться на провокации» привела РККА к страшному разгрому в начале войны и выходу оккупантов к Волге и Кавказу. Наше благодушие и доверчивость могут лишить Украину будущего, положить конец ее истории.

Весной 1941 года цивилизационный выбор уже делали сербы. Идентичная действующей украинской пронемецкая пятая колонна — принц-регент Павел, премьер-министр Цветкович и министр иностранных дел Цинкар-Маркович, правившая вместо несовершеннолетнего короля Петра II — 25 марта согласилась на присоединение Югославии к АКП. Народное возмущение неприкрытой изменой смело предателей через день.

Когда США и их агентура не покладают рук, мы пассивно ждем мифического референдума, что равносильно прямому пораженчеству. Следует проявить хотя бы не меньшую энергию, чем у натовского лобби. Нужно использовать все возможности, чтобы объяснять народу, чем закончится для Украины, для каждого ее жителя авантюра со вступлением в агрессивный военный блок.

Натовцы знают, что делают, и нельзя опять не вспомнить «адвоката дьявола», особенно отметившегося на должности последнего посла гитлеровской Германии в независимой Австрии. Технология навязывания членства в Альянсе списана с папеновской схемы аншлюса, сделавшего Австрию частью Рейха, а ее народ — пушечным мясом будущей мировой войны.

Проведение плебисцита было идеей вовсе не Гитлера, а австрийского канцлера Шушнига. Зная настроения австрийцев, он был, как и сторонники референдума по НАТО, абсолютно уверен, что подавляющее большинство избирателей отвергнет присоединение к Рейху. Но, как правильно считал Черчилль, «садясь обедать с дьяволом, надо захватить длинную ложку». Плебисцит провели, но под полным контролем нации, получив запланированные 99,75 % за ликвидацию независимости Австрийского государства. Помня антиконституционный «третий тур», можно не сомневаться, что националистический режим точно так же проведет референдум по НАТО при благосклонном одобрении «независимых» западных наблюдателей лишь обнародовав заранее придуманные проценты «поддержки» Альянса. Поэтому главнейшей задачей оппозиции представляется создание в государстве условий, делающих невозможными отработанные с 2004 года фальсификации, будь то референдум по НАТО или второму государственному языку.

Протесты в Украине против НАТО, вынудившие американских «миротворцев» убраться из Феодосии, убедительно свидетельствуют: легкой прогулки с букетиками фиалок у них не получится. Хочется порекомендовать аналитикам госдепартамента и ЦРУ все-таки уделить внимание изучению истории Украины. В 1941 году находившиеся на содержании абвера и гестапо оуновские главари уверяли, что украинцы будут встречать немецких «освободителей» хлебом-солью, но вместо этого развернулось массовое движение сопротивления. И Ковпак, Федоров, Сабуров, Наумов, Строкач и тысячи других чествовали нацистов, «нахтигалевцев» и полицаев отнюдь не фиалками. У нас достаточно подлинных граждан, помнящих заветы предков и сумеющих повторить урок.

 

Третья оборона Севастополя

Марионеточный режим уничтожает город русско-украинского единства

В истории человечества есть города-символы, значение которых не ограничивается пусть даже чрезвычайно значимой геополитической составляющей, а имеет гораздо большее сакрально-духовное значение. Противник старался овладеть ими, четко осознавая, что это будет означать не только военную победу, но и смертельный удар противостоящей цивилизации. Пока город-символ не покорен, окончательная победа не может быть достигнута, осознание чего присутствовало даже у неразвитых варварских племен.

После взятия Рима вестготами во главе с королем Аларихом в 410 году Западная Римская империя была обречена, период до ее окончательного уничтожения в 476 году стал лишь растянутой на полвека тяжелой агонией. Крестоносцы, напоминающие НАТО ненавистью к православной цивилизации, презрением к чужому суверенитету и желанием установить повсюду свое господство и свою систему ценностей, рвались в Константинополь в 1204 году не только за богатейшей добычей. Их вождям, использовавшим в те далекие времена вместо риторики о демократии и правах человека призывы к «освобождению Гроба Господня», было предельно ясно, что идеологически и геополитически Византия независима, пока держится Константинополь. А православная Византийская империя, пусть и ослабленная, не даст возможности установить владычество на Востоке. Так же рвались натовские предтечи и к Иерусалиму, обладание которым открывало крестоносным колонизаторам путь на Восток и наносило удар в самое чувствительное место исламского мира.

В ряду таких городов-символов и Севастополь, сияющий, по словам писателя Леонида Соловьева, славой своих двух оборон, подобно двойной звезде на вечном небе истории нашей страны. Среди геополитически-сакральных центров мира детище императрицы Екатерины Великой занимает особое место. Несмотря на совсем недолгую историю и отсутствие столичного статуса, по своему геостратегическому и символическому значению Севастополь не уступает Риму, Константинополю, Иерусалиму, Москве, Киеву.

Севастополь — ключ к контролю не только над Черноморским регионом, но и Кавказом, который все антирусские коалиции видели наиболее удобным местом нанесения удара для начала цепной реакции распада России. В Крымскую войну Великобритания считала захват Севастополя необходимым условием для отторжения Кавказа от империи Николая I. Только непредвиденно длительная героическая оборона города, истощившая силы союзников, не дала реализоваться планам развала России через поддерживаемый извне агрессивный сепаратизм.

По отработанной ранее технологии действовали и гитлеровские стратеги. Обладание Севастополем ими рассматривалось аналогично британским «цивилизаторам» ХIX века — следующим шагом виделся захват Кавказа. Для реализации планов броска на Кавказ Берлин задействовал все возможности, но история вновь повторилась. Вермахт был настолько вымотан затянувшейся осадой города, что, несмотря на первоначально удачное наступление на кавказском направлении, драгоценное время было безвозвратно упущено. Незапланированно большие потери под Севастополем летом 1942 года не дали возможности реализовать рывок на Кавказ без привлечения дополнительных сил, а спецоперация абвера по созданию террористических групп сепаратистов не принесла ожидаемого эффекта. Не получив, как ожидалось, непосредственной поддержки от наступавших войск группы армий «А», которой некоторое время руководил лично фюрер, предатели были разгромлены.

И сейчас, действия США в отношении Севастополя не могут быть поняты без учета кавказского фактора. Вашингтон, потерпев неудачу в плане развала России с использованием искусственно создаваемых и постоянно подпитываемых региональных сепаратизмов, не изменил глобальных планов. При малейшей возможности Кавказ будет опять использован неоконсерваторами для максимального ослабления России. Севастополь призван, как и при Гитлере, сыграть роль плацдарма или, по терминологии военных летчиков, «аэродрома подскока». Одновременно вытеснение России с места главного базирования Черноморского флота резко ослабит ее геополитические позиции не только как черноморской державы, но и в Средиземноморье, и особенно на Ближнем Востоке. Очевидно, что любое ответственное руководство России (а времена ельцинского капитулянтства перед Западом уже не повторятся) никогда не пойдет на перебазирование главной базы ЧФ. Данный шаг будет означать отступление стратегического значения перед последовательно реализуемой США концепцией глобального контроля над миром.

Не меньшей катастрофой, чем для России, станет вывод ЧФ из Севастополя и для Украины. В экономическом плане город не может существовать без ЧФ, его экономику в принципе невозможно переориентировать на курортно-туристическую сферу, о чем бездарно лгут «оранжевые». Со дня основания Севастополь строился как база флота, и переориентировать его на туризм так же экономически целесообразно, как глушить рыбу стратегическими ракетами. Без флота он обречен на гибель, тотальная безработица и вынужденный массовый исход населения в кратчайшие сроки превратит город флотской славы в Хоружевку на Черном море. Это настолько очевидно, что заставляет предполагать — мы имеем дело не с очередной глупостью майданных вождей, а с тщательно реализуемым ими чужим прагматичным планом уничтожения Севастополя как переднего края обороны против НАТО, защитники которого никогда не смирятся с приходом на славянские земли крестоносцев XXI века.

В военно-стратегическом плане уход флота также будет означать начало катастрофы для Украины. Только ЧФ защищает нашу безопасность в Черноморском регионе — боеспособность ВМС Украины равняется нулю. Националистический режим не только не сделал ни одного реального шага по строительству флота, но окончательно добил ВМС. Боеспособный флот Украины «оранжевым» не был нужен изначально — американцам вполне достаточно собственных морских сил.

Начиная с 2005 года ВМС были негласно и беспрецедентно во всемирной истории переориентированы на принципиально иные, полицейские задачи по противодействию нелояльному «оранжевым» населению Севастополя, готовность при необходимости подавить народные протесты. Показательны конфиденциальные указания из Киева о комплектовании личного состава экипажей судов и подразделений морской пехоты преимущественно уроженцами западных областей и та практически геббельсовская деятельность, которой увлеченно занимаются с помощью ведомственных СМИ офицеры спецпропаганды ВМС.

О том, что безопасности Украины на Черном море может быть нанесен серьезнейший удар, свидетельствуют откровенные территориальные претензии Румынии (за которой зримо ощущается благословение Вашингтона), уже не ограничивающиеся островом Змеиный и прилегающим нефтеносным шельфом. Последователям реабилитированного румынскими «младонатовцами» военного преступника маршала Антонеску, осужденного и за злодеяния на оккупированных украинских землях, придает смелость то, что в нынешнем состоянии ВМС Украины в состоянии противостоять разве что парусному флоту. Стоит отметить, что действия Бухареста стали возможны благодаря «гениальной политике» великих «оранжевых» дипломатов, пролоббировавших, по указке посольства США, согласие на рассмотрение территориальных споров с Румынией в международном суде, что прямо нарушает конституционную норму о территориальной целостности Украины и ее государственный суверенитет.

Во внутриполитическом плане присутствие ЧФ — гарантия стабильности ситуации на полуострове, недопущения силового вмешательства НАТО, как ранее произошло в Сербии. Натовским демократизаторам не захочется ради относительно периферийных для себя целей рисковать получением полномасштабного ответного удара.

Анализируя ситуацию с Севастополем, целесообразно говорить именно о политике США, учитывая, что компрадорский режим играет вспомогательную роль исполнителя указаний в антироссийской политике Вашингтона. Роль, подобную той, которую играла созданная спецслужбами Рейха для действий против советских войск УПА.

Главная задача наследников гауптштурмфюрера СС Шухевича, поставленная перед ними США, — «дожимание России» на вывод ЧФ из Севастополя, после чего там немедленно будет размещена база НАТО. Впрочем, ученики школы Бжезинского не просчитали все до конца. В Кремле понимают марионеточность «оранжевых» калифов на час, и никто с ними серьезных переговоров вести не будет. Договариваться можно с хозяевами, пусть предельно циничными, а не жадными и неумными лакеями. Так, СССР до начала войны имел полноценное посольство во Франции при коллаборационистском правительстве Виши, в отношении которого соблюдались все нормы дипломатического протокола. Но Сталину и Молотову в голову бы не пришло, что фашистские марионетки хоть в чем-то самостоятельны, и все серьезные вопросы решались непосредственно с немцами.

Американцам очевидно, что Севастополь с его вековыми традициями форпоста против иностранных агрессоров, город, в котором кровью защитников навеки спаяно русско-украинское единство, не может стать натовским «непотопляемым авианосцем». Это единство невозможно разбить временщикам, разделить нас, как невозможно разделить между Россией и Украиной легендарных героев первой и второй севастопольской оборон — адмирала Нахимова, матроса Кошку, хирурга Пирогова, боцмана Буденко, генералов Коломийца и Воробьева, снайпера Людмилу Павличенко, полковника Ласкина. Поэтому заокеанскими специалистами по ведению психологической войны ставится задача уничтожения духа Севастополя, что одновременно означает и уничтожение самого города. Для этого необходима майданная клика, показавшая незаурядное рвение в уничтожении святынь и традиционной исторической памяти народов Украины. Больше она ни на что не способна, и вашингтонские глобалисты иллюзий здесь не строят.

В Белом доме понимают, что даже в гипотетическом случае вывода ЧФ «оранжевым» не удастся удержать город, сделать его жителей бессловесной биомассой эксперимента по фашизации страны, превращения ее в заповедник националистического тоталитаризма. Ими серьезно рассматривается план «косовизации» Севастополя и Крыма. Его стержнем является поддержка уже почти нескрываемых устремлений Меджлиса к отделению Крыма от Украины. После полученного сигнала будут организованы сопровождающиеся насилием массовые выступления с требованиями «возвратить государственность крымско-татарскому народу», что не останется без ответа со стороны славянского населения. Натовцы, отодвинув в сторону ставших ненужными «оранжевых» марионеток, сразу же выступят с «миротворческой миссией» и установят прямое управление Альянса с последующей трансформацией в «независимое» государство по типу косовского криминального анклава. Слепые лидеры Меджлиса не понимают, что американцы играют с ними, как ранее с относительно умеренным Ибрагимом Ругова, одновременно готовя на смену молодых фундаменталистских преемников, наподобие Хашима Тачи, которые не остановятся ни перед какой кровью. СБУ, видящая «антигосударственную деятельность» в защите основополагающих прав человека, «не замечает» существования сепаратистской организации, создавшей параллельные органы власти и отряды боевиков-ваххабитов. Впрочем, иного нельзя ожидать от ведомства, перешедшего при нынешних образованно-дипломатичных, но безгранично-сервильных назначенцах в режим внешнего, даже скорее зарубежного управления. В дальнейшем существование ваххабитского «государства» под протекторатом НАТО создает возможность вновь попытаться разыграть против России уже неоднократно битую кавказскую карту.

Майданная власть в Севастополе является оккупационной в полном смысле этого слова. Назначенные ею гауляйтеры ведут себя как коменданты армии захватчиков. Севастополь — единственный город Украины, жителям которого запрещено выбирать себе мэра. Совершенно очевидно, что при свободных выборах севастопольцы никогда не выберут бандеровских нацистов, запрещающих русский язык, навязывающих идеологию оголтелой русофобии, глумящихся над их жизненными ценностями. Именно поэтому Ющенко никогда не подпишет закон о городе-герое Севастополе, всего лишь предоставляющий его жителям элементарные гражданские права. И что-то не слышно голосов протеста обеспокоенных продвижением «демократии» в Украину натовских евроатлантистов-интеграторов, депутатов Европарламента или вечно мониторинговых дам из ПАСЕ. Тех самых евроатлантистов, которые так плотно нашпиговали страну «неправительственными фондами», что напрашивается аналогия с «зарубежными организациями» НСДАП, выполнявшими в Третьем рейхе функцию центров по работе с местными пятыми колоннами.

Националистический режим требует от гауляйтеров в Севастополе еще более активизировать русофобскую политику для нанесения севастопольцам как можно более чувствительных ударов, унижения их достоинства, стирания памяти о подвигах предков. Это должно морально сломать горожан или заставить их уехать. Уже звучат голоса майданных идеологов, предлагающих целенаправленно заселять Севастополь преданными идеям «оранжизма» выходцами из Галичины и материально поощрять их многодетность, что заставляет опять вспомнить Косово, которое все оккупанты целенаправленно заселяли албанцами. Севастопольцы видят, что при сохранении у власти националистов у их детей нет будущего. Сейчас нацисты пытаются закрыть русские школы и заблокировать деятельность филиалов российских вузов, в дальнейшем же, если их не остановить, они перейдут к прямому насилию.

Все визиты в Севастополь националистических демонстрантов, уныло отрабатывающих суточные под штабом ЧФ или около флотских маяков, опекаются СБУ и опосредованно оплачиваются из средств налогоплательщиков. Оплачиваются нашими деньгами и прочие бредовые проекты наподобие дорогостоящих съемок Минобороны художественного фильма, призванного доказать что-то в духе того, что в Крымскую войну Севастополь защищали нахтигалевцы. Власть демонстративно и цинично издевается над самыми святыми для севастопольцев понятиями, но результата она не достигнет. Массовые протесты против «оранжевых» временщиков убедительно показывают — Севастополь выдержит с честью третью оборону, а натовцы и прислуживающие им коллаборационисты уйдут проторенной предыдущими оккупантами дорогой в историческое небытие, сделав вечное небо истории нашей страны вновь чистым.

Севастопольцы отстаивают не только свою свободу от наступления марионеток НАТО, но и защищают свободу всей антинационалистической Украины. Их борьба — это наша общая борьба, и победа может быть достигнута только объединенными усилиями.

 

Галичанские «крестоносцы» против Украины

В государстве не должно быть «правящих регионов»

Роль Галичины, вошедшей в состав Украинской ССР только в 1939 г., а до этого — с конца ХIV века оторванной от этногенеза, исторического и культурного развития украинского народа, в современной Украине совершенно абсурдна. С одной стороны — это самый депрессивный регион, который не смог бы выжить без постоянных дотаций из госбюджета, состоящего в основном из отчислений промышленно развитых юго-восточных областей. Большинство населения Галичины успешно трудится за границей, не платит налогов, но в полной мере пользуется бюджетной социальной защитой.

Именно данной причиной, а не провозглашаемой заботой о «территориальной целостности», объясняется категорическое неприятие галичанской верхушкой федерально-земельного устройства, по которому живет сегодня цивилизованный мир. Тогда не только памятники гитлеровским коллаборационистам придется ставить на собственные деньги, но самим содержать социальную инфраструктуру, образование, дороги и выплачивать пенсии. При этом на всех выборах паспорта галичан, трудящихся в это время в поте лица на благо ЕС, мистическим образом без хозяев голосуют только за национал-радикальные силы.

С другой стороны, правящая галичанская элита, позиционирующая себя элитой общеукраинской, ведет себя так, будто содержит Украину и потому имеет право ею руководить. Именно она отдает обязательные к исполнению приказы — какой язык родной, в какую церковь ходить, кого считать национальными героями и как пламенно любить НАТО.

У всех на памяти 2004 г., когда с помощью завезенных галичанских «ландскнехтов» были растоптаны результаты президентских выборов, а в стране проведен срежиссированный американскими спецслужбами и реализованный их агентурой влияния государственный переворот. Не вызывает сомнения, что при необходимости «оранжевые» не преминут вновь прибегнуть к помощи свезенных в столицу погромщиков. Об этом свидетельствуют и открывшиеся при поддержке государственных органов лагеря по «изучению традиций УПА», где наряду с «повстанческими песнями» про героическое вырезание москалей изучается и обращение с оружием.

Севастопольцам или одесситам и в голову не придет устраивать десанты во Львов для сокрушения памятников Бандере, захвата храмов или требований обучать детей только на русском. В Галичине же подобный политический туризм, зачастую оплачиваемый из спецфондов госструктур, стал постоянным доходным, хотя и омерзительным промыслом.

Многовековой человеконенавистнический эксперимент, проводимый Польшей, Австро-Венгрией, Третьим рейхом по превращению Галичины в антирусский, антиправославный и в конечном счете антиукраинский плацдарм, удался. Антирусскость и антиукраинскость идеологии, навязанной Галичине извне, с помощью выращенной «пятой колонны», составляет основу для дальнейшего наступления и ее перенесения на Великую Украину, население которой никогда не отказывалось от исторического украинско-русского единства.

Расширить плацдарм до границ России невозможно без разрушения глубинного народного менталитета и стирания, даже ампутации исторической памяти, в чем зомбированная Галичина призвана сыграть ключевую роль.

Галичина всегда интересовала иностранных кукловодов не сама по себе — галичане иначе, чем «пушечным мясом», ни Варшавой, ни Веной, ни Берлином не воспринимались, что показал путь «сечевых стрельцов», СС «Галичины», прочих наемников оккупантов.

Исключение составляла лишь националистическая верхушка, готовившаяся в качестве доверенных надсмотрщиков оккупационных властей или марионеточного «национального правительства». Недаром и ныне современные прокураторы из натовских посольств способствуют продвижению галичанских кадров на ключевые должности аппарата госуправления как наиболее преданных слуг заокеанской империи.

Насколько рьяно «рекомендация» выполняется, можно понять при взгляде на большинство органов центральной власти, ставших филиалами землячеств западных областей. Преданные марионетки нужны новым хозяевам в качестве «крестоносцев», готовых, ни перед чем не останавливаясь, «перекрестить» Украину в эрзацрелигию атлантического глобализма и направить ее против одноверной единокровной славянской России. Конечно, «крестоносцев» — секонд-хенд, подобно эсэсманам-«унтерменшам» из СС «Галичины», но необходимых и стоящих несравнимо дешевле крестоносцев настоящих — с гражданством западных государств.

Показательна настойчивость, с которой лично президент Ющенко добивался перевода Института сухопутных войск из Одессы во Львов, чему я, работая в правительстве Коалиции национального единства, сопротивлялся до последней возможности.

Ющенко понимал: пусть это лишит Вооруженные силы подготовленных командиров, но офицерский корпус будет воспитан не на традициях победоносных Российской и Советской армий, история которых невозможна без блестящих военачальников-украинцев Гудовича, Паскевича, Кондратенко, Драгомирова, Малиновского, Черняховского, Рыбалко, а на военных преступлениях «Нахтигаля», СС «Галичины» и УПА. Такие «офицеры» ничего не будут представлять собой как профессионалы, но, не раздумывая, выполнят любое задание по подавлению протестов общественности, народных выступлений или проведению очередного путча.

Ранее и нацистам крайне необходимыми были галичанские каратели, с энтузиазмом бравшие на себя самую грязную работу, которая вызывала отвращение даже у немецких эйнзатц-групп. Предатели из Великой Украины редко могли рассчитывать на большие посты в оккупационной администрации. Обычно дальше рядового полицая, лагерного охранника или агента-осведомителя, вознаграждавшихся пайком, хорошим кофе, вещами расстрелянных или нашивкой старшего шуцмана, продвижение не шло. Зато привезенные в 1941-м из Галичины кадры стали основой аппарата оккупационного управления и карательных органов рейхскомиссариата «Украина», как, например, все руководители «украинской вспомогательной полиции» Киева — Буткевич, Захвалынский, Кабайда, Орлик. Показательно, что первые, самые массовые, расстрелы в Бабьем Яру после отказа командира немецкой эйнзатц-группы были специально поручены будущей элите УПА — Буковинскому куреню под командой Петра Войновского.

Однако изуверы «украинской вспомогательной полиции» не были первопроходцами. Они лишь продолжили историческую традицию, которую у них приняла УПА. Аналогично вели себя в гражданскую войну «сечевые стрельцы», подготовленные оккупантами как ударная сила против Великой Украины.

Сегодня на высшем уровне культивируется миф о 300 расстрелянных под Крутами, но замалчивается правда о том, что в том же январе 1918 г. галичанские «сечевики» только в восставшем «Арсенале» убили более полутора тысяч (!) пленных рабочих, женщин и детей. А расстрелы Муравьева бледнеют перед бойней, учиненной в Киеве частями Евгена Коновальца в декабре того же года, после свержения гетмана Скоропадского.

Из большого массива воспоминаний приведу лишь беспристрастное свидетельство сестры милосердия Марии Нестерович, с ужасом наблюдавшей процесс «огаличивания» столицы Украины в 1918 г.: «На второй же день после вторжения Петлюры мне сообщили, что анатомический театр на Фундуклеевской улице завален трупами… Господи, что я увидела! На столах в пяти залах были сложены трупы жестоко, зверски, злодейски, изуверски замученных! Ни одного расстрелянного или просто убитого, все — со следами чудовищных пыток. На полах были лужи крови, пройти нельзя, и почти у всех головы отрублены, у многих оставалась только шея с частью подбородка, у некоторых распороты животы. Всю ночь возили эти трупы. Такого ужаса я не видела даже у большевиков. Видела больше, много больше трупов, но таких умученных не было!..

— Некоторые еще были живы, — докладывал сторож, — еще корчились тут.

— Как же их доставили сюда?

— На грузовиках. У них просто. Хуже нет галичан. Кровожадные… Бесы, а не люди, — даже перекрестился сторож».

Судьба Галицкой Руси, некогда неотъемлемой составляющей православно-славянской цивилизации, поучительна тем, что древняя земля Даниила Галицкого виделась сменяющимся хозяевам как экспериментальная площадка по отработке методов разрушения Великой Украины. Когда-то, как сейчас две Украины, существовали две Галичины — Галичина православная, живущая единством с Великой Украиной, и Галичина коллаборационистов, питающаяся ненавистью ко всему православному и славянскому. Сейчас можно не задавать вопрос, какая из них необратимо осталась в прошлом.

Если мы далее будем безропотно сдавать основополагающие жизненные ценности — язык, веру, историческую память, неразрывную связь с Россией, то не заметим, как Великая Украина станет увеличенной копией Галичины, и памятник очередному эсэсовцу, награжденному звездой Героя Украины, где-нибудь в Харькове или Днепропетровске станет обычным явлением.

Только бескомпромиссное отстаивание принципиальных позиций, отказ от дурно пахнущих соглашений с майданными марионетками спасет от позорного и необратимого поражения цивилизационного значения.

Бездействие и соглашательство приведет к тому, что, как ни трудно это представить, Великая Украина может, подобно библейскому Исаву, поменять свое первородство на миску импортной чечевичной похлебки. Ведь и члены православных братств Галичины не могли представить, что их Родина станет плацдармом для наступления на Великую Украину.

Расчет захватчиков основывался на том, что если используемые методы окажутся эффективными в отношении Галичины, то их следует применить и к Великой Украине. Галичина долго и упорно, даже героически, сопротивлялась уничтожению своей православно-славянской идентичности. Сопротивлялась, истекая кровью, даже после насаждения унии, призванной сыграть ключевую роль в распаде общеправославной славянской Ойкумены.

За веру предков самоотверженно боролись галичане, объединенные в Львовское успенское братство. Прославлены в истории как подвижники православия выходцы из Галичины святой Иов Почаевский и киевский митрополит Иов Борецкий.

Движение в защиту православия приобрело такой размах, что противостоять ему местные изменники могли только при помощи репрессий захватчиков. Однако за время польского владычества православное сопротивление так и не удалось подавить.

Аналогичная ситуация сохранилась и в период австро-венгерского правления. Несмотря на усердие жандармерии и постоянные судебные процессы, в Галичине образовалось влиятельное течение «москвофилов», боровшееся с навязываемой Габсбургами ненавистью к братьям на Великой Украине и в России. С целью противодействия «москвофилам» властями Габсбургской империи было создано «мазепинское» движение, базирующееся на идеях клинической русофобии и ненависти к традициям православной Великой Украины.

Тех самых идеях — русофобии, ксенофобии, зоологического национализма, которые «оранжевым» руководством страны признаны государственной идеологией и навязываются всеми возможностями государственной машины.

Средством «идеологической» борьбы с «москвофилами» было написание подлых доносов австрийской администрации. Как и сейчас, иное мнение немедленно подвигает сторонников «евроатлантической» демократии доложить в СБУ об «антигосударственной деятельности» и «сепаратизме». Сказывается старая сноровка, когда многие ведущие «оранжисты» состояли в агентурном аппарате 5-го управления КГБ и готовили «информации» о «проявлениях украинского буржуазного национализма».

Небольшой экскурс в историю «демократии» в Галичине поможет многое понять в современной ментальности национал-демократов. Пытаясь модернизировать многонациональную Австро-Венгерскую монархию, император Франц-Иосиф в 1903 г. назначил либерала и славянина графа Анджея Потоцкого, отвергавшего тупую германизацию и русофобию, наместником Галиции и Лодомерии.

Либерализм императорского наместника привел к тому, что он пал от пули «мазепинца». Что послужило причиной убийства? Репрессии против национальных обществ или запрет украинского языка? Отнюдь… Просто граф Потоцкий не захотел фальсифицировать с помощью репрессивного аппарата выборы в местный сейм в пользу «мазепинцев». Лишенные поддержки краевой власти (хотя получавшие напрямую из Вены немалое негласное финансирование) ненавистники Великой Украины и православия потерпели поражение, получив 11 мест, в то время как Русско-народная партия, известная симпатиями к украинско-российскому сотрудничеству, — всего на один мандат меньше.

Достаточно было польскому аристократу побрезговать заниматься подтасовками, как стало ясно, что самостоятельно победы «мазепинцы» достичь не могут.

В отместку против графа развязали кампанию травли в русофобских газетах, а Францу Иосифу пошли многочисленные доносы на «изменника». Однако престарелый император им не внял, отставку наместника не принял, что и заставило национал-экстремистов прибегнуть к прямому террору. 12 апреля 1908 г. граф Потоцкий был застрелен студентом Мирославом Сичинским, сыном униатского священника, известного публичными призывами уничтожить в Галичине все инакомыслие.

Символично, что ранее Сичинский смог поступить во Львовский университет только благодаря помощи наместника, разрешившего исключенному гимназисту сдать экстерном выпускные экзамены. Хороший урок для тех, кто искренне считает, что галичанских антиукраинцев следует привлекать на свою сторону уступками и благодеяниями. Рано или поздно они получат в ответ такую же благодарность, как и Потоцкий.

Но репрессивный аппарат «лоскутной» монархии и гиперактивность находившихся на его финансировании майданных предтеч не могли справиться с «москвофилами», становившимися все более популярными. Как писал видный галичанский общественный деятель Василий Ваврик в своей книге о крепости Терезин и концлагере Талергоф, вышедшей во Львове в 1928 г.: «Для народных масс непонятной была проповедь звериной ненависти к «москалям». Верной интуицией, непосредственным восприятием угадывали и чувствовали родство с ними, как и с белорусами, считая их самыми близкими племенами».

Помогла Первая мировая война, когда подавляющее большинство «москвофильской» интеллигенции, учителей, священнослужителей, симпатизирующих им крестьян было «по законам военного времени» расстреляно, повешено, замучено.

Неуслышанным Европой предупреждением о грядущем Освенциме стали австрийские концлагеря, отличавшиеся от гиммлеровских только отсутствием газовых камер и крематориев.

Особым зверством в уничтожении земляков отличались «патриоты», в том числе «сечевые стрельцы», которых Ющенко считает национальными героями.

Вот что писал о происходившем Ваврик: «жандармы… делали каинову работу в силу своих обязанностей. Поэтому можно до некоторой степени простить им провинение, но каинова работа галицко-украинской интеллигенции достойна самого острого публичного осуждения… «сечевики» набросились в Лавочном в Карпатах с прикладами и штыками на арестованных, чтобы переколотить ненавистных им «кацапов», хотя там не было ни одного великоросса, а все были галичане… эти стрелки, прославленные украинскими газетами, как народные герои, избивали родной народ до крови, отдавали его на истребление немцам, сами делали самосуд родных».

Стоит коротко рассказать о Василии Ваврике (1889–1970) — ученом, поэте, писателе, чье имя в современной Галичине считается табу. Во время Первой мировой войны он, будучи студентом юридического факультета Львовского университета, был арестован по доносу за проповедь общеславянского единства. Все круги австро-венгерского ада — Терезин, Талергоф не сломали узника, писавшего стихи в страшных условиях. Более того, Ваврик руководил подпольным Сопротивлением, выпускал листовки с протестом против зверств тюремной и лагерной администраций, собирал свидетельства об издевательствах над галичанами.

После войны Василий Романович закончил философский факультет Карлова университета в Праге и Львовский университет. Собранные в заключении показания очевидцев стали основой книги «Терезин и Талергоф», переведенной на многие языки мира. В советское время бывший «москвофил» работал преподавателем Львовского университета и сотрудником Исторического музея во Львове.

Дело уничтожения подлинной галичанской элиты, оставшейся верной собственному народу, продолжили «Нахтигаль», шуцманшафтбатальоны, УПА. «Упари» не оставили палаческую работу и после изгнания немецких руководителей. От их рук в Галичине погибло больше местных жителей, чем было выслано или арестовано. Это дает ясный ответ, кто терроризировал Галичину — советские органы госбезопасности, боровшиеся с гитлеровской агентурой и бандитами, или созданная и вооруженная абвером (считай — фашизмом) УПА.

Можно только склонить голову перед героизмом бойцов истребительных отрядов («ястребков»), выступивших против банд УПА, которые вырезали целые семьи за малейшее подозрение в нелояльности. Почти никто из добровольцев не остался в живых, для УПА было вопросом первостепенной важности уничтожить именно земляков — галичан, посмевших выступить против бандеровского террора. Целенаправленно, почти ритуально убивались бандеровской СБ представители интеллигенции и православные священнослужители. Так, показательно зарубили ненавидевшего националистический фашизм писателя Ярослава Галана и застрелили на ступенях храма прото-пресвитера Гавриила Костельника, выступившего за возрождение галицкого православия.

УПА в целом завершила идущую от Талергофа «селекцию» населения Галичины с помощью уничтожения и запугивания всех не приемлющих ненависти к украинско-русскому единству. Высочайшего уважения достойны те немногие галичане, которых не удалось сломать несмотря ни на что.

«Оранжевые», захватив власть, без колебаний воспользовались достигнутыми результатами. В западных областях давно выработалось устойчивое представление — поддержка бандеровцев угрожала в худшем случае Сибирью, неподдержка — лютой смертью всей семьи. Это к вопросу о «всенародной поддержке повстанцев», о чем любят разглагольствовать «майданные» лидеры.

Урожай посеянных «зубов дракона» взошел в 2004 г., когда, после подсчета голосов на сельских избирательных участках, развернулся поиск непокорных, посмевших проголосовать за Виктора Януковича.

Победившую часть Галичины, строго говоря, нельзя назвать националистической. Национализм все-таки должен предполагать хотя бы отстаивание интересов собственной нации, а у галичанских «националистов» есть только ненависть к православию, украинско-русскому единству и лакейская исполнительность указаний оккупантов.

Мотивацию получаемых ими указаний прозорливо раскрыл еще гетман Павел Скоропадский, лишенный власти именно за излишнюю прозорливость и желание отстаивать интересы Украины: «При существовании у нас и свободном развитии русской и украинской культуры мы можем расцвести, если же мы теперь откажемся от первой культуры, мы будем лишь подстилкой для других наций и никогда ничего великого создать не сумеем».

Свергнутый в результате «цветной революции» 1918 г. гетман не хотел видеть государство «подстилкой для других наций», но такая независимая Украина не была нужна ни Германии, ни Антанте, и последовал приказ на начало мятежа, в котором ключевую роль сыграли галичанские части.

Для Скоропадского, предок которого гетман Иван Скоропадский вместе с русскими войсками бил под Полтавой Карла ХII, была очевидна роль, отводимая галичанским антиукраинским «янычарам», о чем он писал прямо:

 « Узкое украинство, исключительно продукт, привезенный нам из Галиции, культуру каковой целиком пересаживать нам не имеет никакого смысла: никаких данных на успех нет и является просто преступлением, так как там, собственно, и культуры нет… Великороссы и наши украинцы создали общими усилиями русскую науку, русскую литературу, музыку и художество, и отказываться от этого своего высокого и хорошего для того, чтобы взять то убожество, которое нам, украинцам, так наивно любезно предлагают галичане, просто смешно и немыслимо. Нельзя упрекнуть Шевченко, что он не любил Украины, но пусть мне галичане или кто-нибудь из наших украинских шовинистов скажет по совести, что, если бы он был теперь жив, отказался бы от Пушкина, Гоголя и тому подобных и признал бы лишь галицийскую культуру; несомненно, что он, ни минуты не задумываясь, сказал бы, что он никогда от русской культуры отказаться не может и не желает, чтобы украинцы от нее отказались ».

Бывший первый в ХХ веке глава Украинской державы утверждал, что галичане «живут объедками от немецкого и польского стола», а в их языке «на пять слов 4 польского и немецкого происхождения».

«Украинизацию» — то есть уничтожение не только русского, но и украинского языков с заменой их галичанским «волапюком» — Украина переживала не раз. Ющенко со своими карикатурными «учеными-языковедами», как всегда, живет заимствованиями.

Первая подобная попытка красочно описана Константином Паустовским, который, хоть и является прямым потомком гетмана Сагайдачного, считается «оранжевыми» украинофобом и вычеркнут из школьных программ. Великий представитель русской культуры Украины следующим образом писал о тщетных попытках оккупантов из Галичины уничтожить украинский язык:

« Петлюра привез с собой так называемый галицийский язык — довольно тяжеловесный и полный заимствований из чужих языков. И блестящий, действительно жемчужный, как зубы задорных молодиц, острый, поющий, народный язык Украины отступил перед новым пришельцем в далекие шевченковские хаты… Там он и прожил «тишком» все тяжелые годы, но сохранил свою поэтичность и не позволил сломать себе хребет ».

Сейчас не стоит рассчитывать на то, что культуру Украины удастся спасти простым отступлением. Мы уже отступили слишком далеко и стоим на краю пропасти, в которой окажемся после следующего шага назад. Никогда еще у компрадоров не было таких системно работающих хозяев, настолько далеко зашедших в планах достижения мирового господства. Атлантические неоконсерваторы привыкли доводить до конца дело разрушения суверенных государств и создания вместо них марионеточных режимов — будь-то на Балканах, Среднем Востоке, в Центральной Америке или в любой другой точке планеты.

У «внешних управляющих» периода гражданской войны не хватало времени, чтобы в условиях быстрого развития кризисов полностью использовать исполнительность наемников. За рубежом не могли просчитать развитие менявшейся ситуации и вынуждены были постоянно изменять приказы или оставлять подопечным свободу действий.

А действия «ландскнехтов» показывали истинное, без флера красивых фраз отношение к Украине. Достаточно вспомнить «верность» Украинской Галицкой армии (УГА), объявленной сервильными придворными псевдоисториками эталоном патриотизма и рыцарской чести. Потерпев в Галичине сокрушительное поражение от польских войск, галичане переместились на территорию Великой Украины, где за «Единую Соборную Украину» не столько воевали, сколько убивали мирных жителей и грабили. Одновременно ее командование начало конфликтовать с Петлюрой, которого раздражали галичанские амбиции на верховное руководство.

После того как отношения с «головным отаманом» достигли градуса кипения, галичанское войско в полном составе перешло на сторону Вооруженных сил на Юге России (ВСЮР), сражавшихся под триколором за «Единую и Неделимую Россию». В Лондоне и Париже считали, что Деникин скоро въедет в Кремль, к УНР потеряли всякий интерес, потому и одобрили политический кульбит галичан. Просчитались: добровольцы-деникинцы вместо триумфального вхождения в Москву начали отступать под ударами Красной армии.

Тогда «рыцари Украины» перешли на сторону большевиков, боровшихся против Польши и УНР за «мировую пролетарскую революцию», и стали «Червонной» УГА (ЧУГА).

Самоуверенные большевики посчитали, что на них-то цепочка переходов закончится. И тоже ошиблись. Из трех бригад ЧУГА две после щедрых посулов эмиссаров Пилсудского ушли к полякам, считавших Галичину исконной территорией Польши и заливших кровью Львов в 1918 г.

Оставшаяся бригада стала впоследствии сокровищницей украинизаторских кадров Скрипника, Любченко, Хвыли и Кагановича, беспощадно, при помощи ГПУ, разрушавших двуединую культуру Украины и несущих ответственность за голод 1932–1933 гг. Бравые трииудины «патриоты» и здесь пытались перещеголять хозяев.

Василий Шульгин в книге «1920» съехидничал насчет «в энный раз кого-то предавших» галичан. Экс-редактор «Киевлянина» был неправ — они занимались политическим «заробiтчанством». Как ныне значительная часть трудоспособных жителей «украинского Пьемонта» выносит утки за европейскими пенсионерами или моет полы в тавернах, а его «откомандированная» в столицу верхушка присосалась к «откатам» от бюджетного финансирования.

Кстати, на мой взгляд, вполне закономерно, что бедность региона и коррумпированность местной администрации прямо пропорциональны его «оранжевости».

Когда же галичанская правящая элита говорит о «единстве» Украины, следует отдавать себе отчет, что имеется в виду безоговорочная капитуляция перед идеями Бандеры, СС «Галичина», русофобии, откровенного националистического тоталитаризма. Ее жгучая, животная ненависть к великоукраинской полиэтничной и полиязычной культуре чрезвычайно напоминает поведение режима Пол Пота, уничтожавшего древнюю культуру Кампучии и ее носителей, превратившего страну в большой концлагерь, в котором красные кхмеры убивали мотыгами за подозрение в «симпатии к чуждой культуре».

Пора наконец отбросить маскирующую боязнь назвать вещи своими именами, ложную политкорректность и расставить все точки над «i». Ничего общего с идеологией украиноненавистнической части Галичины у Украины и ее народа нет и быть не может. Ее слегка закамуфлированное принятие под флагом мнимого «единства» или «консолидации» станет предательством исторического выбора народа Великой Украины и жизненных интересов миллионов соотечественников.

Вместо бессмысленных, демонстрирующих слабость заигрываний со страстно ненавидящими нас и наши святыни политическими силами необходимо прагматично договориться о принципах дальнейших взаимоотношений. Сохранение ситуации с «правящим регионом» галичанских «крестоносцев», почувствовавших сладкий вкус власти над всей Украиной, не может продолжаться долго и станет концом государства в существующих границах.

Единство Украины может быть только в одном — верховенстве прав человека, неукоснительном соблюдении законов, невмешательстве в дела друг друга, прекращении практики содержания одних регионов за счет других. Для этого необходимо введение федерально-земельного устройства и децентрализация власти. В прошлое должен уйти такой рудимент тоталитаризма, как назначаемые из Киева областные и районные администрации, больше напоминающие комендатуры оккупационной армии.

Центральная власть должна ограничиться узким кругом вопросов общегосударственного значения, прекратить заниматься идеологической обработкой граждан за их же налоги и реквизицией средств у регионов-доноров. Только цивилизованная, правовая Украина, страна «цветущей сложности» культур, традиций, языков, взаимного уважения и терпимости, имеет будущее. Именно об этом, о такой Украине мечтали и Шевченко, и Костомаров, и Павел Скоропадский, и Вернадский…

 

Дипломатия «целовального обряда»

Подснежники российской дипломатии и вечнозеленые кактусы американского Госдепа

Князя Бисмарка во время пребывания в должности посланника в Санкт-Петербурге впечатлила сила традиции в аппарате государственного управления России. Увидев часового посреди дворцового сада, он поинтересовался, что здесь охраняют. Ответ поразил будущего «железного канцлера» — Екатерина II во время прогулки поставила гренадера, чтобы он не дал сорвать первый подснежник. И в последующие царствования никто приказа императрицы за сто лет не отменил, хотя никаких подснежников несколько десятилетий на том месте и в помине не было. В наибольшей степени инерция традиции в Российской империи, как и в других странах, проявлялась в дипломатической службе. Преемственность возобновилась даже через десятилетия советской власти, и многие начинания и оценки в украинском векторе российской дипломатии ментально берут начало еще со времени графа Нессельроде.

После Крымской и особенно русско-турецкой 1877–1878 годов войн среди русского офицерства и генералитета распространилось мнение о неэффективности отечественной дипломатии. Ее обвиняли в бездействии в защите национальных интересов и сдаче побед русского оружия за столом переговоров. Действительно, в прошлое ушла блестящая дипломатия Екатерины Великой, плодами которой страна пользовалась еще долгие годы. Дипломатия прежде всего активная, находившая возможности влияния в каждом государстве в интересах России. На смену ей постепенно пришла бюрократическая дипломатия, принявшая законченную форму при Нессельроде. Дипломатия заформализованная, пассивная, ограничивавшаяся исполнением сугубо протокольных и церемониальных функций. Особенно неудачен был проводившийся подбор дипломатических представителей — за немногими исключениями они, в лучшем случае, бездействовали, в худшем — фактически работали в интересах иностранных государств. Российские дипломаты совершенно не пытались воздействовать на международную политику стран пребывания, иногда даже поддерживали не дружественных России политиков и партии, а русофобских деятелей. На основании дипломатических донесений, превратно представлявших положение, в Петербурге принимались ошибочные решения, что приводило в будущем к тяжелым и даже трагическим последствиям.

Результат подобной деятельности был вполне закономерен: перед Крымской войной Лондон сумел создать мощную коалицию против России, а в ходе самой войны империя оказалась во враждебном окружении, и Николай I был вынужден направить значительные воинские контингенты на западную границу.

Ситуация начала меняться при новом руководителе внешней политики князе Горчакове, проводившем в целом последовательный и выверенный внешнеполитический курс, но не сумевшем полностью обновить дипломатический корпус. Трудно было снимать послов и посланников, каждый из которых имел связи при дворе. При попытке отправить в отставку не справлявшегося со своими обязанностями высокопоставленного дипломата за последнего вступались влиятельные царедворцы, и для решения вопроса требовался личный доклад государственного канцлера Александру II.

Особенно негативно в последующем, вплоть до 1917 года, сказалась так и не измененная практика по назначению в ключевые европейские столицы дипломатов, чувствовавших себя независимо от указаний центра и проводивших собственную политику или вообще ничего не делавших. Одной из весомых причин втягивания России в Первую мировую войну, в которой союзники по Антанте готовы были доблестно сражаться до последнего русского солдата, стало назначение послом в Париж бывшего министра иностранных дел Извольского.

Экс-главу российской внешней политики легко обманул его австро-венгерский коллега граф Эренталь во время встречи в Бухлау в 1908 году. В результате достигнутых договоренностей Вена аннексировала территорию Боснии и Герцеговины, что привело к окончательному утверждению гегемонии габсбургской монархии на Балканах. После скандального провала Извольский испытывал личную ненависть к Центральным державам, на чем и основывались все дальнейшие шаги посла. Игнорируя официальную, достаточно сдержанную линию, он сделал все возможное, чтобы Россия в интересах Франции ввязалась в ненужное ей противостояние европейских держав. Министерство ничего не могло поделать с не в меру ретивым послом. Извольский его попросту игнорировал, а Николай II не решался в силу особенностей характера принять к бывшему члену правительства надлежащие меры.

Похожей была и ситуация с послом в Лондоне графом Бенкендорфом. Представитель высшей знати империи, он, как и Извольский, мало считавшийся с МИД, за долгие годы пребывания в Англии настолько оторвался от родины, что защищал уже не интересы России, а способствовал своим бездействием проведению политики Форин Оффис, основу которой составляло постоянное поддержание русско-германской напряженности.

В Болгарии, граждане которой были всегда настроены глубоко русофильски, дипломатия Певческого моста также потерпела фиаско. Посланник Неклюдов ничего не сделал для поддержки дружественных кругов в болгарской политической и военной верхушке, сопротивлявшихся пронемецкому курсу царя Фердинанда Кобурга, в то время как германское посольство, не жалея средств, сколачивало «пятую колонну». Когда в декабре 1913 года Неклюдова сменили энергичным Савинским, было уже поздно что-либо изменять, друзья России потерпели окончательное поражение. В начавшейся вскоре войне София вступила в блок Центральных держав и выступила против своей освободительницы, несмотря на то что подавляющее большинство населения осталось противниками союза с кайзеровским Рейхом. Благодаря бездарной дипломатии Россия в переломный момент истории утратила исторического союзника. Пусть болгарская армия не хотела сражаться с русскими братьями и имела невысокую боеспособность, но Берлин полностью использовал предоставленный ему плацдарм против России.

Деятельность в Киеве посольства России напоминает царских дипломатов в Болгарии периода Кобург-Готов. При Леониде Кучме, понимавшем первостепенное значение стратегического партнерства с Москвой, работа российского дипломатического представительства особой сложности не представляла. После майданного путча ситуация кардинально изменилась. Власть захватили откровенные русофобы.

Ющенковский МИД не щадит сил, осуждая преследования оппозиции в Гаване и Минске, высказывает озабоченность ситуацией с правами человека в России. Наверное, полезно взять пример и с вашингтонских глобальных «демократизаторов», считающих весь мир зоной своих непосредственных интересов. Вероятно, для России также логично, что она, как минимум, не хочет иметь американские ракеты на границах Воронежской области, «зеленые береты» в Севастополе и базу ВВС НАТО в Керчи.

Изоляция режима апартеида и поддержка противостоящих ему сил была общим делом цивилизованных стран, хотя, откровенно говоря, судьба чернокожего населения ЮАР мало кого серьезно интересовала. Все понимали, что существование расистского государства — это само по себе вызов современному миру. «Оранжевый» режим, по многим параметрам, уверенно догоняет стандарты апартеида. Более половины населения страны считается де-факто неполноценным и ограничено в правах — не тот язык у них родной, не в ту церковь ходят, не считают врагом Россию, а национальными героями — прислужников оккупантов. Вероятно, и тут проблема единоверцев России могла бы быть несколько ближе, чем ранее десяткам государств ужасная судьба негров Южной Африки.

Ничего этого сделано не было, напротив, окаменевшее «спокойствие» российских дипломатов объективно способствовало дальнейшему беспрепятственному превращению Украины в подмандатную территорию США. Деятельность посольства России вызывает ассоциацию с функциями японских императоров до Реставрации Мэйдзи. Лишенные сегунатом реальной власти, они проводили многочасовые чайные церемонии со сложным протоколом. Правда, здесь диппредставительство РФ внесло необходимую поправку на национальные обычаи — вместо японского чаепития ежегодно 12 июня проводится «целовальный обряд» с гостями на торжественном приеме.

«Тотальная» дипломатия атлантистов

Как и у дипломатии российской, корни дипломатии американской берут свое начало в далеком прошлом. Она в полной мере стала преемницей традиций внешнеполитической деятельности Великобритании, которую можно охарактеризовать как «тотальную» дипломатию. Недаром «Интеллидженс сервис» с момента создания входит в структуру МИД — британские посольства никогда не ограничивались лишь узкодипломатической деятельностью. Причем они занимались не только сбором разведывательной информации, но и проводили операции, которые по современной терминологии можно охарактеризовать как вербовку прямой агентуры, агентов влияния и проведение «активных мероприятий». Особенно интенсивно проводилась подобная деятельность британскими представителями в России. Первым чрезвычайно впечатляющим успехом в «активных мероприятиях» стала организация посланником в Петербурге Уитвортом дворцового переворота, в результате которого убили сторонника континентального союза с Францией императора Павла I. Уитворт сумел частью скупить, частью сыграть на честолюбии и личных обидах представителей высшей знати и лейб-гвардейцев, что обеспечило проведению переворота необычайную легкость. Организатор путча был вознагражден титулом лорда.

Еще более масштабным стал успех британского посла Бьюкенена в феврале 1917 года. Именно тогда была впервые в новейшей истории апробирована технология организации, по сути, «цветной» революции, которая нисколько не устарела и в ХХІ веке. Британское посольство сумело сделать своими агентами влияния многих видных представителей не только оппозиции, но и власти, включая высший генералитет и сенаторов. Одновременно, координацией деятельности разнородных антиправительственных сил по свержению слишком самостоятельного Николая II, настаивавшего на учете интересов России после заключения мира и не пускавшего во власть иностранную агентуру, готовую сделать империю чем-то вроде доминиона, руководили британские дипломаты. В прессе и Думе была запущена тщательно спланированная истерия о «преступлениях режима», а массы подогреты лживыми слухами о недостатке хлеба, подобно тому как в 2004 году они зомбировались «фальсификацией выборов». Подготовленные британской агентурой демонстрации «возмущенного народа» до мелочей напоминают белградские и тбилисские демонстрации, киевский и бишкекский майданы — за подчеркиваемой «стихийностью» стояла прекрасная организация и финансирование. Деморализованная власть не сумела навести порядок, и осуществилась «великая бескровная революция», положившая начало дальнейшей государственной катастрофе. А пропагандистская выдумка о «всенародном восстании» стала общим позорным враньем историков, хотя в «революционных выступлениях» февраля 1917-го участвовало не более 3 % населения города и 4 % столичного гарнизона.

Американское посольство в Украине и госдепартамент действуют по схемам Бьюкенена, отдававшего после свержения законной власти указания Временному правительству. Действуют умело, последовательно, прагматично, системно, не упуская ни одной мелочи. Образцовая «тотальность» деятельности американских дипломатов, как ранее британских, — не метафора, а точное определение. Тысячи граждан Украины получают — прямо или опосредованно — зарплату в посольстве США и его структурах, десятки тысяч — зарплату и гранты в контролируемых им «неправительственных» организациях и фондах. Проводится работа с депутатами, госчиновниками, военными, силовиками, журналистами. Журналисты, зачастую не зная об этом, получают «завуалированные рекомендации» — инструкции из посольства, создаются новые СМИ, подконтрольные атлантическому лобби. Предполагаю, что явно все больше военнослужащих и чиновников приезжают после западных стажировок, подписав документ о сотрудничестве.

В стране уже давно создана разветвленная агентура влияния, действующая в интересах Вашингтона. Обработка начинается со студенческой скамьи, где новая элита воспитывается в духе нерассуждающей верности принципам атлантического глобализма, ненависти к России и к православно-славянской цивилизации в целом. Особенно контрастно происходящее смотрится по сравнению с тихой заводью российского посольства, обеспокоенного лишь обеспечением собственного комфорта. Подобно тому, как в ХIX веке весьма контрастно смотрелась апатичная дипломатия государственного канцлера Нессельроде по сравнению со всесокрушающей «пушечной» дипломатией лорда Пальмерстона.

Показательна и практика двойных стандартов, так удачно, даже талантливо пересаженная американцами на украинскую почву. Демонстративное перенесение центра власти в посольство США, доходящее до такого абсурда, как принятие господином послом выпуска Академии СБУ, считается само собой разумеющимся. Однако стоит провести какой-нибудь семинар с российскими участниками, высказать свое мнение приехавшему российскому политику, как «оранжевый» МИД и СБУ устраивают полноценную истерику о «вмешательстве России».

Меняются послы США, которые с 2005 года больше напоминают римских префектов при последних Хасмонеях (династии иудейских царей, уничтожившей еврейскую государственность приглашением оккупантов для помощи в гражданской войне), но линия «тотальной» дипломатии не меняется. Потерпев неудачу с первой попыткой провести государственный переворот «Украиной без Кучмы», «тихие американцы» из посольства не опустили руки, а продолжили еще более скрупулезную работу по подготовке путча. Это полностью в духе англосаксонской исторической традиции — после неудачи с поддержкой оппозиционеров-англофилов и террористов в 1905 году в деле сокрушения романовской империи. Работа по американизации Украины не прекратилась и когда во главе государства оказались штатовские марионетки. За океаном вполне отдают себе отчет в их неадекватности и временности пребывания у власти, поэтому думают не только о замене тех или иных руководящих коллаборационистов, но и об изменении общей ментальности Украины, до сих пор в своем большинстве неприемлющей НАТО и русофобию. Следует отдать должное настойчивости и профессионализму наследников Пальмерстона, Дизраэли и Бжезинского, они делают все возможное и невозможное, и нельзя отрицать, что в работе с властной псевдоэлитой — успехи налицо.

Американцам оказался чрезвычайно полезен для работы в Украине опыт проведения сербского «цветного» путча, когда ломался менталитет православного славянского народа. Традиционно близкая России страна, недавно пережившая нападение НАТО и аннексию Косово и Метохии, не сумела сохранить свою идентичность. Несомненная вина в этом и российской дипломатии допутинского периода, ничего не сделавшей для противодействия подрывной работе НАТО против Югославии. Как и в Киеве, российские дипломаты в Белграде ограничивались дежурными культурными акциями и скучными конференциями, в то время как американцы под личным патронатом Олбрайт создали при посольстве «Американское бюро по югославским делам», финансировавшее «демократическую оппозицию» и руководившее выступлениями против президента Слободана Милошевича. Сейчас российская дипломатия предпринимает большие усилия для восстановления влияния в Сербии, но «цветные» метастазы измены настолько глубоко проникли, что исход противостояния сверхдержав на Балканах предсказать пока нельзя.

Противостояние традиций

Подснежники российской дипломатии и вечнозеленые кактусы американского Госдепа

Пока российская дипломатия, не преодолевшая традиции Нессельроде, явно проигрывает «тотальной» дипломатии США, как ранее царская дипломатия проигрывала дипломатии британской. Объективный анализ двух внешнеполитических школ приводит нас к явно неутешительным для России выводам. В то время как англосаксы и их мультирасовые последователи в Вашингтоне кропотливо, не жалея сил и средств, годами «унавоживают» политическую почву в интересующих их странах, Москва, как правило, пребывает в благодушной уверенности, что «братья», которых либо «мы когда-то освободили», либо с которыми «у нас тысячелетия совместной истории», и так никуда не денутся. Просыпаются же в Кремле только тогда, когда «жареный петух» уже вовсю клюет пониже спины и в воздухе пахнет реальной военной угрозой «внутренним областям России».

Я специально подчеркиваю — просыпаются именно в Кремле, а не на Воздухофлотском проспекте в Киеве (в российском посольстве) или на Смоленской площади в Москве (в МИД РФ). Дипломаты не определяют внешней политики государства — они ее только реализуют. Поэтому любые успехи и провалы международной политики той или иной страны мы должны относить на счет ее высшего руководства. Если Кремль с 2002-го по конец 2004 года «не замечал» подготовки «оранжевого» переворота в Киеве по югославскому сценарию, то, соответственно, его «не видели» не только российские дипломаты в Киеве и Москве, но и российские СМИ, для которых «майдан» стал откровением.

Между тем не надо было иметь одну из лучших в мире разведок и огромный дипломатический корпус, для того чтобы получить экстракт (как называли данный документ бюрократы романовской династии) из довольно многочисленных в то время «антиоранжевых» СМИ, которые с цифрами и фактами на руках писали о подготовке отрядов боевиков (под крышами как «мирной» «Поры», так и откровенно экстремистских организаций), о финансируемых на зарубежные гранты тренингах и семинарах по проведению «ненасильственных» революций, сопровождающихся, впрочем, захватом правительственных зданий и полной парализацией работы органов исполнительной власти, которую цинично ставили перед выбором — стрелять в народ (в основном в не имеющих еще избирательного права обманутых детей) или позорно капитулировать, наконец, о готовящихся провокациях против России.

Я не хочу перекладывать ответственность за события 2004 года с украинской власти (также проспавшей мятеж) на российскую. Но имела ли право официальная Москва отмалчиваться, когда ее практически открытым текстом обвиняли в отравлении Ющенко, в подготовке взрыва у штаб-квартиры «народного кандидата», в направлении на подавление «майдана» мифического «российского спецназа». Ведь в тех условиях отсутствие четкой официальной позиции косвенно подтверждало «правоту» обвинителей. Даже результаты первого Северодонецкого съезда могли быть куда более серьезными, заяви Россия, что в условиях полного паралича органов государственной власти в блокированном «революционерами» Киеве она признает его единственным легитимным представителем украинского народа.

Подчеркну: в 2004 году только оппоненты «оранжевых» путчистов смогли в критических условиях сорганизоваться и поставить в Северодонецке заслон расползанию «оранжевой» заразы. Только поэтому путч был не доведен до конца и Украина сейчас — не Грузия. Но «оранжисты» опирались на мощную международную поддержку США и Евросоюза, а Россия прислала для участия в переговорах «компромиссную» фигуру Грызлова, который, при всем уважении к его должности и политическому опыту, не является достаточно компетентным международным переговорщиком, чтобы в условиях острого кризиса, чреватого перерастанием в гражданскую войну, противостоять целой армии президентов, экс-президентов и высокопоставленных чиновников Запада, имевших четкие инструкции, действовавших согласованно и полномочных не только звонить в Кремль, но и принимать решения мгновенно на месте, в зависимости от развития ситуации.

Научил ли опыт 2004 года чему-нибудь российские власти? Судя по тому, как работает российская дипломатия на европейском направлении, в частности, в ФРГ, Франции, Великобритании, даже в государствах Прибалтики и Польше, чему-то в Кремле научились. Я опять говорю в Кремле, потому что все заявления послов и лично господина Лаврова повисали бы в воздухе и воспринимались бы как назойливый «белый шум», не будь они поддержаны всей экономической и политической мощью российского государства, опирающегося к тому же на второй в мире военный потенциал единственной страны, способной за 20 минут уничтожить Соединенные Штаты.

Заявления МИД ничего бы не значили, если бы после них прибалтийские порты и железные дороги не лишались львиной доли транзитных грузов, если бы в Москве не закрывались представительства Британского совета, если бы не вылетала на патрулирование Северной Атлантики, приполярных районов и тихоокеанского побережья США стратегическая авиация, если бы Андреевский флаг не стал вновь, после более чем десятилетнего перерыва, все чаще появляться в мировом океане.

Мне могут сказать, что страны ЕС и США, в отличие от Украины, возглавляются политиками, хорошо понимающими подобного рода намеки. Согласен, сегодняшние руководители Украины действительно уверены, что Вашингтон придет их спасать хоть от собственного народа, хоть от господа Бога, хоть от задираемых ими соседей, и поэтому ведут себя неадекватно. Но для создания у них такой уверенности США хорошо постарались, воспитав на свои гранты целую плеяду журналистов, артистов и даже политиков, убежденных в том, что Украина для США — не жертвенная пешка на мировой шахматной доске и даже не ферзь, а вся доска. Правда, это уже проблема тех руководителей Украины, которые кроме «Великой шахматной доски» Бжезинского никогда ничего не читали.

Теперь эта проамериканская прокладка между высшим эшелоном власти и обществом создает у властей иллюзию народной поддержки и заодно обеспечивает их «экспертными» заключениями о центропупистской роли украинской державы. Достаточно вспомнить, как после Бухарестского саммита НАТО, на котором Украине отказали в предоставлении ПДЧ, вся эта разношерстная команда бросилась обвинять Меркель, Саркози, а заодно и Берлускони в том, что они «агенты влияния», «купленные на российские деньги». Украинская пресса создавала иллюзию, что становой хребет НАТО состоит из Украины и Грузии (не являющихся членами организации), Великобритании и США, к которым примыкают Польша и страны Прибалтики. В совокупности этот англо-саксо-лимитрофный конгломерат и несет всему миру «свет демократии», а «старые европейцы» при поддержке Москвы ставят им палки в колеса.

Они до этого сами додумались? Может быть, и так — ведь «майдан» накладывает неизгладимый отпечаток на центральную нервную систему. Но ни посольство США, ни Госдеп, готовые выступать с заявлениями по малейшему украинскому внутриполитическому шевелению, по малейшей публикации в СМИ, с пеной у рта защищавшие Великобританию от «нападок российской прессы», ничего по данному поводу не сказали. А попытайтесь с одного раза угадать, чьему бизнесу сыграла бы на руку акция (которую, правда, не сумели до конца развернуть организаторы) с призывом в отместку за отказ в ПДЧ не покупать французские и немецкие товары? Представляете, сколько бы заработали американцы, если бы украинцы действительно оказались достаточно глупы для того, чтобы отказаться от «Данона», «Шанель» и Мерседесов в пользу гамбургеров и Доджей?

Между тем в Украине есть масса журналистов, которые по убеждению, а не за гранты отстаивают идеи, близкие или тождественные российской внешнеполитической концепции, существуют антинатовские, антибандеровские общественные движения, объединения православных граждан, выступающих против неконституционного давления властей на Украинскую православную церковь, граждане объединяются в защиту своего права на использование русского языка не только на собственной кухне, против политики апартеида по отношению ко всему русскому, санкционированной Банковой. Получают ли они хотя бы моральную поддержку от России? О грантах даже не говорю, но проводятся ли с ними семинары, организовываются ли конференции, на которых они могут встретиться, обменяться мнениями, узнать о существовании друг друга, понять, что ведут борьбу не в безвоздушном пространстве. Подобные мероприятия под эгидой российского посольства в Киеве и при участии официальных представителей исполнительной власти РФ в Москве дали бы возможность людям не только увидеть, что они не одиноки в Украине, но и ощутить заинтересованную поддержку сверхдержавы, которую многие из них продолжают считать такой же родиной, как и Украину.

Мне могут сказать, что всем перечисленным не занимается и Партия регионов. Частично это соответствует действительности. Но партия действует в сложных условиях «оранжевой» полудиктатуры и сама не ощущает достаточной поддержки своих потенциальных союзников, в то время как «оранжевые», даже после того как скомпрометировали себя в глазах всего мира внутренними дрязгами и откровенной хуторянской некомпетентностью, продолжают опираться на финансовую, политическую и идеологическую поддержку США, восточноевропейских натовских лимитрофов, а в некоторых случаях и всего ЕС. Кроме того, возможности ПР и возможности России далеко не равноценны. И наконец, Партия регионов не является и не должна быть инструментом проведения российской внешней политики — она лишь может быть одним из союзников России в Украине, наряду со многими другими политическими силами, общественными и религиозными организациями, СМИ, деятелями культуры. Но для этого нельзя пускать дело на самотек и ждать, что все сложится само собой. Сама по себе может сложиться только «широкая коалиция» — образование столь же «эффективное», как ГУАМ, мысль о спасительности которого, тем не менее, намертво въелась в умы многих украинских политиков.

Кстати, сама мысль о возможности «конструктивного сотрудничества» русофилов и русофобов в рамках «широкой коалиции» стала возможной именно из-за пассивной позиции России. Понятно ведь, что такое политическое объединение «ежа с ужом» возможно лишь на основе достижения внутриполитического компромисса, при условии сохранения в неприкосновенности антироссийской внешней и культурной политики режима.

Безусловно, внешнеполитическую пассивность России на украинском направлении можно объяснить «второстепенностью» этого театра дипломатических действий, хотя США так не считают. Хочу напомнить, чем в российском прошлом заканчивалось такое пренебрежение к второстепенным направлениям. До 1904 года российская дипломатия также считала Японию далеким второстепенным государством и концентрировала свои усилия в Европе, реально вершившей тогда судьбы мира. Закончилось все это бездарно проигранной русско-японской войной. Травма, нанесенная цусимской катастрофой, постигшей в ходе этой войны русский флот, до сих пор отражается на психологии советских и российских флотоводцев, не проведших с того времени за 100 лет силами флота ни одной стратегической операции, сравнимой с Перл-Харбором, битвой в Коралловом море, сражением за атолл Мидуэй или битвой в заливе Лейте.

Я вижу лишь одно логическое объяснение странной пассивности России в отношении дипломатической агрессии, развязанной в отношении Украины Соединенными Штатами, — боязнь упреков во вмешательстве во внутренние дела независимого государства в сочетании с надеждой, что «оранжевый» нарыв сам рассосется под влиянием здравого смысла украинских избирателей. Однако, как показали события в Югославии, Киргизии, Грузии и Украине, здравый смысл не может противостоять современным политическим технологиям, особенно если они целенаправленно используются в своих интересах мировой державой и щедро спонсируются.

Оптимизм внушает тот факт, что Россия дала, пожалуй, первый за последние пятнадцать лет адекватный ответ американской дипломатии и не только заявила, что будет рассматривать признание независимости Косово как международно-правовой прецедент, касающийся в том числе Абхазии, Южной Осетии, Приднестровья и других горячих точек на территории бывшего СССР, но предприняла ряд действий, подтверждающих серьезность ее намерений. Точно так же американская теория правомерности «гуманитарного вмешательства» для «распространения демократии» постепенно, хотя и замедленно, получает противовес в виде российской теории правомерности «гуманитарного вмешательства» для защиты соотечественников.

Хочу лишь напомнить, что соотечественников в Украине у россиян куда больше, чем в Абхазии, и вмешательство Вашингтона во внутренние дела Украины куда более обширно и неприкрыто, чем во внутренние дела той же Грузии, где так или иначе основные политические силы (включая оппозицию) и большая часть населения настроены откровенно русофобски.

С моей точки зрения, если США «имеют право» инициировать и поддерживать в Украине пронатовскую и антироссийскую пропаганду, доходящую уже до истерии, то и Россия имеет право на аналогичный ответ. Украина, кстати, также пытается вмешиваться во внутренние дела России, требуя открытия украинских школ и украиноязычных СМИ пропорционально числу проживающих в РФ бывших украинских граждан и их потомков, независимо от реальной потребности в таких школах и таких СМИ. Другое дело, что Москва может просто не обращать внимания на подобные потуги Киева. Так что проблема вмешательства во внутренние дела другого государства является для заинтересованной страны не проблемой морального выбора, а проблемой реальных возможностей как политических, так и финансовых.

Тем более что в случае с Украиной не требуется даже прямого вмешательства. Достаточно было бы России, которую представители украинской «творческой элиты» и так беспрерывно обвиняют в создании препон на пути развития украинской культуры, просто прекратить издавать книги украинских авторов, отметившихся русофобскими «трудами», прекратить снимать в своих фильмах русофобствующих украинских актеров, блокировать гастроли в России «этнически озабоченных» украинских попсовиков, и, как минимум, половина «оранжевых» «властителей дум» исчезла бы с медиа-горизонта, поскольку именно они получают в России свои основные дивиденды и основной, если не единственный, доход, а вторая половина хорошо бы думала, прежде чем говорить.

То же относится и к бизнесу. И это бы ничуть не противоречило установленным США «нормам и правилам международного общежития». Это ведь Вашингтон до сих пор не ослабляет экономической блокады Кубы, в результате которой на территорию США даже совершенно аполитичные гаванские сигары попадают только контрабандой. Госдеп США вполне официально ограничивает въезд на территорию этой (и многих других) страны журналистов, мыслителей, политиков, позволявших себе критику в адрес Вашингтона, квалифицируемую как «антиамериканские высказывания». Весной 2003 года средства массовой информации США, а также звезды кино, эстрады и рекламного бизнеса пережили вторую после маккартизма «охоту на ведьм», когда известнейших журналистов увольняли, а деятелям культуры грозили неприятностями только за критику официальной позиции администрации Буша.

Поддержка «своих» и создание проблем «чужим», работа с политическими партиями и с представителями медиа, оказывающими решающее влияние на формирование общественного мнения, формирование благоприятных для себя настроений — азы для дипломатии любой страны. Но никогда никакое посольство или министерство не сможет заменить слаженную работу всех органов власти, объединенных единой понятной стратегической целью и регулярно отчитывающихся об успехах и провалах перед высшим руководством.

Россия ищет в Украине политиков, с которыми «можно было бы работать», и очень огорчается, когда не находит, Вашингтон, не находя ни в одной стране политиков, разделяющих «американские ценности и интересы» и готовых действовать в ущерб своей стране для того, чтобы США были довольны, начинает кропотливую работу по созданию и выращиванию таких политиков и движений из подручного материала, не огорчаясь, если «наш человек» на поверку оказывается (как это обычно и бывает) сукиным сыном. За Россией преимущество моральности, а за Америкой — эффективности. Можно, конечно, выходить против танка со словом Божьим, но последний раз такой подход помог Моисею за тысячу лет до нашей эры, когда в Красном море утонули «колесницы фараона». Об этом знают все, кто читал Библию, но нет ни одного живого свидетеля данного события. В США же справедливо считают, что «добрым словом и пистолетом можно добиться значительно больше, чем одним только добрым словом».

Вместо послесловия: бокал за здоровье госпожи Олбрайт

Лондоном и Вашингтоном была взята на вооружение стратегия «непрямых действий», в законченном виде сформулированная выдающимся британским военным теоретиком Лидделом Гартом. «Непрямые действия», т. е. действия с помощью широкого арсенала средств «тотальной» дипломатии, экономят огромные средства и сохраняют жизни солдат, а в итоге оказываются и наиболее коротким путем к цели. Не потеряв ни одного солдата, Британия с помощью своей дипломатии получила в результате Берлинского конгресса новые территориальные приобретения и выдвинула претензии на утверждение себя в роли верховного европейского арбитра. Россия, понесшая огромные потери в русско-турецкой войне 1877–1878 годов, имевшая лучшую армию в Европе, талантливых военачальников и такой неоценимый козырь, как поддержка славянского населения Балкан, убедилась, что все это не может компенсировать отсутствие эффективной дипломатии.

Петр Великий не считал зазорным учиться у противника и поблагодарить после Полтавской виктории плененных шведских генералов как своих учителей. Лучше, преодолев ложное самолюбие, отказаться от мешающих движению вперед традиций, заменив их пусть и заимствованными, но высокоэффективными методами. Бисмарка умилил сохранявшийся пост для защиты несуществующих подснежников, он в этом увидел «мощь, устойчивость и постоянство». Однако создатель Германской империи понимал, что полезность традиции определяется не ее древностью, а ее эффективностью и соответствием современным реалиям. Показательно, что созданная Бисмарком имперская дипломатия взяла за основу и успешно применяла британские традиции. Германская дипломатия стала не менее «тотальной», чем британская, что в значительной мере и вынудило Британию перейти к открытому силовому противостоянию в Первой мировой войне.

Государству не принесет особого вреда почти столетнее использование солдат на ненужном посту. Это при желании можно представить даже как доказательство державной силы и нерушимости государственных традиций. Но схожие по бессмысленности, вековые традиции выставления российской дипломатией беспомощных часовых у исчезнувших подснежников неизменно демонстрировали беспомощность внешней политики, заставляли Россию прибегать к избыточным военным усилиям, терять территории, союзников и влияние в геостратегически важных для нее регионах. Возрожденная Россия способна, обратившись в глубину истории, понять первопричину повторяемых из века в век ошибок и не брезговать кропотливой черновой работой, без которой невозможен успех. А потом уже не грех и поднять бокал за госпожу Олбрайт…

А Украине, превращенной «оранжевыми» карикатурами на государственных лидеров из субъекта в объект международных отношений, не может быть безразлично, кто победит в развернувшемся на ее территории противостоянии. Новая, претендующая на всемирное господство, империя насилия или православная братская Россия, без которой наша родина обречена стать подмандатной территорией натовских хозяев.

 

Черное солнце ненависти

Националистическая мифология уничтожает Украину

История знает государства, построенные на тотальной мифологизации, абсолютной подмене разума и морали мифологией зла. Наиболее известным из них стал созданный на фундаменте сатанинской мистики Третий рейх. Одной из основ нацистской мифологии был культ «черного солнца», придуманный идеологом СС бригадефюрером Карлом Марией Виллигутом, которого называли «Распутиным Гиммлера». Верхушка гитлеровской империи считала, что «черное солнце», представляемое символически в виде трех наложенных одна на другую свастик, является основой арийского духа, определяет историческое развитие Германии, питает своими лучами «расу господ» и обеспечивает ее превосходство. Руководители рейха мнили себя «великими посвященными» черного светила; самые страшные преступления против человечества виделись им исполнением верховной воли идола зла и освящались тщательно выписанными мифологемами и «исторической традицией».

Человеконенавистнические мифологемы не ограничивались СС: сквозь их призму в рейхе рассматривалось — и делалось — все. В первую очередь это коснулось истории, полностью переписанной в Германии с древнейших времен, что, к сожалению, пытаются в виде фарса повторить в «оранжевой» Украине.

Большинство кадровых вопросов решались в рейхе исключительно с позиций эрзац-религии «черного солнца». И майданные властители также назначают кадры отнюдь не с позиций профессиональной пригодности. Главное — принадлежать к «оранжевому» культу: принести клятву верности идеям УПА, НАТО, засвидетельствовать ненависть к России и русской культуре Украины.

При внешней абсурдности языческого «ренессанса» в одной из наиболее научно развитых стран — на родине Лютера, Канта, Гете — цель ставилась вполне утилитарная. Всепроникающая мифологизация лишила немецкий народ нравственной системы координат, сделала бессловесным исполнителем манипулятивной воли вождей.

Было бы неправильно считать, что немцы, по ницшевскому выражению, оказались «по ту сторону добра и зла». «Той стороны» не существует. Человек или целый народ, отказывающийся от традиционной морали и исторической памяти, автоматически начинает служить злу. Если для отдельного человека это может сойти в материальном аспекте безнаказанно, то народ неизбежно придет к катастрофе.

Нацисты вели обработку масс методично, не оставляя ни одного немца неохваченным пропагандой черной мифологии. К 1939 г. подавляющее большинство населения Германии были не только уверены в необходимости отправлять в концлагеря и ликвидировать всех противников режима, но и готовы, исполняя волю жрецов «черного солнца», уничтожать «расово неполноценных» и не желающих отречься от традиционной морали. В результате за мистические бредни — казалось бы, невозможные в ХХ веке — немецкий народ заплатил миллионами жизней, брошенных на алтарь возведенной в абсолют ненависти.

Нельзя не видеть, что и над Украиной зажигают такое же — только с некоторой примесью «оранжевых» лучей — «черное солнце». За внешней глупостью усердно насаждаемых ющенковским госаппаратом мифологем таится огромная опасность для народа. Как утверждал выдающийся австрийский писатель Роберт Музиль, говоря о психологической атмосфере в обществе, которая сделала возможным приход фашизма, «достаточно принять всерьез какую-либо из идей, оказывающих влияние на нашу жизнь, причем так, чтобы исключить все, что ей противоречит, — и наша цивилизация уже не будет нашей».

«Оранжевые», уподобляясь предшественникам из НСДАП, внедряют — под административным и репрессивным давлением — множество таких идей-мифов, одновременно «исключая все, что им противоречит». Любая из идей-мифов подобна раковой клетке. Если не произойдет отторжения, то разросшаяся злокачественная опухоль пустит метастазы — и организм погибнет. Принятие идеи-мифа, как и писал Музиль, ведет к тому, что «наша цивилизация уже не будет нашей». Еще более конкретно — народ Украины тогда неминуемо потеряет цивилизационную идентичность, основанную на поликультурности, билингвизме, православной традиции, многовековом украинско-русском единстве.

Именно такую цель, похоже, и преследует нынешний режим.

Националисты действуют строго по коричневым лекалам — их мифология ненависти тотальна, внедряется во все сферы государственной и общественной жизни. Если взять стержень мифологизации — отечественную историю, то ее фальсификация начинается не с «Нахтигаля», Петлюры или даже Мазепы. Мифологизация проводится из глубины тысячелетий, подобно тому как Гитлер обосновывал доктрину расового превосходства никогда не существовавшей «многотысячелетней арийской цивилизацией». Невежественная истерия вокруг трипольской культуры (на которую — на тех же «основаниях» — претендуют и румынские националисты, грезящие о «Великой Румынии») должна «исторически» обосновать разрыв с единым восточнославянским этносом и, следовательно, с русским народом. То, что трипольская культура не является протославянской, служит для фальсификаторов дополнительным стимулом назвать ее «праукраинской».

Вся дальнейшая история Украины подвергается антирусской, антиукраинской и антиправославной мифологизации в еще большей мере. Раздоры между древнерусскими князьями преподносятся как проявление «агрессии русских против Украины», патентованный предатель и конъюнктурщик Мазепа представляется спасителем Украины, изуверы из СС «Галичина» и УПА — героями-освободителями… Список можно продолжать достаточно долго.

Аналогичные антиукраинские мифы культивируются в отношении «ущербности» канонического православия, «чуждости» для Украины русского языка, необходимости отторжения от единоверной России и присоединения к «евроатлантической» цивилизации.

Как и в национал-социалистической Германии, административным мифотворчеством занимаются не только идеологически-пропагандистские ведомства, но и вся без исключения государственная машина под руководством галичанских и «огаличаненных» политкомиссаров. Особая роль отводится карательным органам, совмещающим функции дубинки для оппозиции и флагмана мифологизации.

На Владимирской знают, что вопросы борьбы с коррупцией и защиты национальной безопасности Ющенко не волнуют (или волнуют весьма специфически), а вот за отсутствие должной активности в канонизации гауптштурмфюрера СС Шухевича можно лишиться должности.

Известно, что в СС созданием исторических мифов занималось не только общество «Аненэрбе» («Наследие предков»), получившее в 1942 г. статус Главного управления «А». Аналогичные задачи ставились перед службой безопасности — СД, по пути которой в части исторических «изысканий», публикации документов и т. п. сейчас уверенно идет СБУ.

В разгар войны гиммлеровская служба безопасности работала с архивными документами по средневековым процессам ведьм с целью доказать проведение «спланированного геноцида» немецкой нации. Ценный опыт не пропал — не менее увлеченно, зарабатывая новые звезды на погоны, наследники кровавой бандеровской СБ занялись «геноцидными» подтасовками.

Разумеется, гиперактивность эсбэушников нисколько не снижает сервильную прыть многочисленных «институтов национальной памяти» и тому подобных поглотителей огромных средств из кармана налогоплательщиков. Надо отдать должное лейб-историкам — в изобретательности они ничем не уступают признанному классику дезинформации и мифотворчества доктору Геббельсу. Например, областным архивам отдано указание подсчитать по книгам регистрации количество ВСЕХ умерших в 1932–1933 гг., которые будут суммированы уже как погибшие от голодомора. Что уж говорить о такой трафаретной мере, как планомерное изъятие из библиотек — под видом списания «по ветхости», «устарелости» и «невостребованности» — книг на русском языке. Списываются также «идеологически неправильные» книги на украинском языке — достаточно одного негативного упоминания о Мазепе или доброго слова о России. Освободившиеся полки загромождаются историческими фальсификациями и откровенным графоманским бредом. Пусть это не так эффектно, как ночные костры из книг с криками «Хайль!», но не менее результативно с точки зрения дебилизации населения.

Нельзя не отметить, что «оранжевая» мифологизация имеет, по сравнению с гитлеровской, несомненную новизну. Нацисты, придя к власти, только готовились к будущим Освенцимам, «Хрустальным ночам», Бабьим Ярам и Орадурам. У их майданных преемников уже есть богатейшая историческая традиция. Традиция массовых убийств мирного населения, этнических чисток, службы оккупантам, международного терроризма. Весь этот зловонный букет хотят не просто оправдать, а героизировать, сделать примером для подражания. До подобного масштабного эксперимента по массовому зомбированию с целью предательства памяти предков не доходили даже активно работавшие с психологией масс оккультные экспериментаторы из «Аненэрбе».

Убежден: нельзя легкомысленно относиться к происходящему процессу стирания исторической памяти и подмены ее националистическими мифами только как к фарсу. Это опасная ошибка, сколько бы ни ходило правдивых анекдотов об интеллектуальном уровне правящих национал-радикалов и о размерах разворовывания средств, выделенных на мифологическое культуртрегерство. Еще Геббельс утверждал, что тотальная ложь обязательно принесет результат — главное, чтобы она внедрялась непрерывно и охватывала максимальное количество людей.

Прозорливый американский писатель Роберт Шекли правильно писал, что «правда слишком хрупка и легко крошится в железных руках наших правителей». Пусть даже руки не железные, а «ничего не кравшие» и вдребезги разбивающие все, что в них окажется. За «оранжевыми» клоунами стоит величайшая в мировой истории империя, не останавливающаяся ни перед чем в достижении поставленных геополитических целей. Украина ей необходима как надежный антироссийский плацдарм, для чего следует русофобскую идеологию сделать доминирующей.

Даже такие меры, как изъятие русских книг из библиотек, русской литературы — из школьной программы и преподавание в учебных заведениях всех уровней националистической русофобской мифологии вместо истории, уже достаточно действенны.

Подобную ситуацию Шекли описал в рассказе «Мнемон» (откуда взята приведенная выше цитата), герои которого — последние хранители культуры (мнемоны) — распространяли заученные наизусть отрывки из запрещенных книг. Закономерен и конец мнемонов, уничтоженных тайной полицией.

Отпор агрессивной «оранжевой» мифологизации должен стать системным, а не реализовываться лишь на уровне отдельных энтузиастов-«мнемонов». Иначе поражение неминуемо.

Растет поколение, которому вдалбливается, что Украина была колонией России, что предательство похвально, что никакой Великой Отечественной войны не было, а подлинные украинские патриоты служили в абвере и СС. Апатия оппозиции и недооценка силы сжигающих лучей «черного солнца» ведут к тому, что Украина получает потерянное поколение.

Позорно, когда задачу общенародного сопротивления националистическому тоталитаризму в одиночку выполняют школьники, отказывающиеся писать рефераты про коллаборационистов и повторять написанную в учебниках ложь.

Принципиально неправильно, когда антинационалистические силы вместо полного отрицания «оранжевых» мифов лишь пытаются их корректировать, вступая тем самым в заведомо проигрышную игру с дьяволом. Корректировать кощунственную ложь — такое же кощунство, ибо при этом ставятся в один ряд убийцы и жертвы, предатели и герои.

Нельзя полуоправдывать службу Мазепы шведам «идеалистическими мотивами», садизм УПА — мнимой «борьбой со сталинизмом», майданный путч — «тягой к демократии» (почему-то немедленно превратившей страну в заповедник пещерного национализма).

Еще более отвратительно подыгрывать «оранжевым» мифотворцам, не имея смелости защитить историческую правду о героях, символах украинско-русского единства, сделавших для Украины больше, чем все вместе взятые националистические витии. Защитить историческую правду о Петре I, вместе с которым сражались с интервентами казаки гетмана Ивана Скоропадского, о Екатерине II, присоединившей и обустроившей Новороссию и Крым, об органах госбезопасности, боровшихся с террористами ОУН-УПА. Защитить в целом Российскую империю и СССР — величайшие совместные творения русского и украинского народов.

Зря любители «политкорректности» и «консолидации» считают, что их «объективность» по отношению к мифотворчеству должным образом оценят «оранжевые» вожди, открыв путь к чаемому соглашению о допуске к кормушке. Нацисты охотно пользовались помощью респектабельных политиков Веймарской республики, считавших, что в позиции коричневых «есть определенное здравое зерно» и призывавших к «справедливому отношению к ошибающимся патриотам». Почти никого из них после января 1933 г. это не спасло от лагерного крематория или эмиграции.

Корректировка националистической мифологии, ее полупризнание напоминают путь западных государств к Второй мировой войне. Их политика в отношении Гитлера зиждилась на корректировке внешнеполитического курса рейха, надежде на достижение «делового соглашения» о разделе сфер влияния в Европе. Осуждая отдельные действия нацистов, Запад до начала войны не посмел сказать об изначальной тотальной преступности фашистской идеологии, делающей невозможной договоренность с гитлеровцами.

Не менее ошибочно считать, что гуманитарное мифотворчество властей не слишком серьезно и ситуацию в стране определяет экономика. Если Украина отравится трупным ядом майданных мифов, то пусть даже экономикой потом займутся лучшие специалисты — крах государства все равно неизбежен.

Понимая, что без самого жесткого — по образцу Третьего рейха — принуждения процесс мифологизации пробуксовывает, компрадорская верхушка основную ставку сделала на прямое насилие, запугивание, демонстративную десакрализацию народных святынь. Без малейшего стеснения, на полную силу задействуется весь репрессивный аппарат, который лучше всего характеризуют слова из бессмертного романа Ярослава Гашека: «Военно-юридический аппарат был великолепен. Такой судебный аппарат есть у каждого государства, стоящего перед общим политическим, экономическим и моральным крахом».

Не может удержаться от участия в ремейке «Аненэрбе», одной из основных задач которого была подготовка «вечных символов Тысячелетнего рейха», и лично президент. Его распоряжения по уничтожению символики Великой Победы и установлению монументов нацистским прислужникам — рассчитанное оскорбление народных чувств, попытка сломать моральный стержень «антиоранжевой» Украины, внушить мысль о бесполезности борьбы.

Крайне вызывающе выглядит установка в сакральном центре страны — на Софиевской площади, у подножия памятника гетману Богдану Хмельницкому, «персональной» ющенковской глыбы. На камне, оскверняющем микешинское изваяние великому отцу Переяславской рады, написано, что здесь президента майдана избрали «гетманом» каких-то шутовских «оранжевых» псевдоказаков. Не стоит обманываться анекдотичностью «увековечения». Наоборот — здесь чувствуется рука опытных специалистов нейролингвистического программирования. Символ «оранжевого» компрадорства ставится на одну доску с национальным героем, что должно на уровне подсознания стереть различие между изменой и беззаветным служением Родине.

Немцы, помнится, тоже любили ставить свои березовые кресты с касками возле наших исторических памятников и святынь, показывая, что пришли навсегда.

Понятно, что Минкультуры «не замечает» открытого нарушения законов по защите исторического и культурного наследия — как «не замечало» и попытки незаконного установления пресловутой памятной доски на Графской пристани в Севастополе.

События в Севастополе показали, что коллаборационисты, стремясь добиться скорейшего утверждения националистических мифов, не остановились перед последней чертой — использованием Вооруженных сил во внутриполитическом противостоянии. Происходившее представляется почти ритуальной попыткой утвердить националистические исторические мифологемы в городе-герое. Городе, который никогда не смирится с превращением в базу НАТО и с уходом ЧФ, защищающего безопасность России и Украины.

Массированная обработка Севастополя спецпропагандистами ВМС и гауляйтерами горадминистрации не то что окончилась неудачей, а напоминала гашение огня бензином. Стойкость севастопольцев не уходила в пустоту — вся антинационалистическая Украина видела их каждодневный подвиг, равнялась на них, осознавая, чего можно достичь всенародным организованным сопротивлением необандеровцам.

В свое время эсэсовцы в концлагерях прилагали особые усилия, чтобы сломить самых духовно сильных узников. Если это не удавалось, то проводились публичные казни, призванные показать остальным заключенным, к чему приводит неподчинение.

Публичной казнью несломленного духа Севастополя должна была стать незаконная установка памятной доски в честь выполнения негласного приказа кайзеровского командования, стремившегося завладеть кораблями ЧФ.

Затея провалилась — натовские марионетки, трусливо прятавшиеся за спинами моряков, увидели размах всенародного Сопротивления. Сопротивления с большой буквы. И навсегда покрыли позором свои погоны офицеры ВМС, отдававшие приказы применить силу против мирного населения и опустившиеся до личного участия в избиении женщин.

В 2004 г. майданные «полевые командиры» вопили, что «преступный режим» собирается применить «армию против народа». Тогда у власти не хватило решимости выполнить свой долг по прекращению организованного иностранными спецслужбами мятежа. Хотя учитывая «смелость» завезенных из Галичины «повстанцев» и кукловодов-олигархов, можно не сомневаться, что для приведения их в чувство хватило бы небольшого милицейского подразделения.

У самих наследников «солнечного чуда майдана» (определение из школьного учебника, заставляющее вспомнить «черное солнце») никаких сантиментов относительно применения военной силы нет. Если они сочтут это необходимым, то без малейшей дрожи в голосе отдадут приказ открыть огонь по женщинам и детям.

Придет время — и не только офицеры-опричники, но и командование ВМС, превратившее военнослужащих в карателей, ответят перед законом. От ответственности не спасут и ссылки на чей бы то ни было личный приказ «локализовать» любыми способами народные протесты в Севастополе. Достаточно вспомнить Нюрнбергский трибунал, решения которого стали составной частью действующей системы международного права: за преступные приказы караются не только государственные лидеры, их отдавшие, но и все исполнители по вертикали.

Ответят и «правоохранители» всех рангов, столь послушно, по приказу Банковой, конструирующие дело чуть ли не о государственной измене севастопольцев, в результате чего в Украине вновь появились узники совести. Дело чести оппозиции — защитить этих мужественных людей, не дать обнаглевшей от безнаказанности власти превратить севастопольские события в «поджог рейхстага».

Беспрецедентным, нарушающим Конституцию задействованием Вооруженных сил против собственных граждан «оранжевый» режим лишил себя последней видимости легитимности. Конечно, говорить о «легитимности» режима, совершившего два государственных переворота, нельзя по определению. Но события в Севастополе показали, что агонизирующая марионеточная власть в попытке насадить безумную мифологию не остановится ни перед чем. Лучше, не питая иллюзий, сказать это прямо, чем, предавая интересы миллионов соотечественников, жить легендами о «нормальном политическом процессе». Есть все основания предполагать: в Севастополе происходила генеральная репетиция по окончательному уничтожению демократии в Украине, что невозможно без прямого и массового насилия. Неслучайно уже озвучены планы завезти в Крым подразделения спецназа из Галичины для «борьбы с сепаратистами».

Украина стоит у последней черты. Если «черное солнце» националистической ненависти окончательно взойдет над ней, народ превратится в «биомассу», в натовское пушечное мясо. Предотвратить катастрофу могут только совместные усилия всех политических сил, объединенных неприятием набирающей обороты фашизации государства и разрушения нашей цивилизационной православно-славянской идентичности.

 

У роковой черты: Украина после Цхинвала

Первое чувство, которое возникает от действий украинской власти до и во время цхинвальского кризиса, — жгучий стыд. Ведь именно поставленными Ющенко танками Т-72 давили в Цхинвале женщин и детей, именно украинскими ЗРК Бук-М1 с львовской обслугой сбивали российские самолеты, именно украинский горный спецназ «случайно» оказался в Грузии за несколько дней до начала агрессии.

Не секрет, и чьи инструкторы, наравне с натовскими, обучали нацеленное на агрессию саакашвилевское воинство. Миллионы наших граждан стыдятся, что украинским оружием пытались провести геноцид осетинского народа, что оно было обращено против российских миротворцев, отдававших жизни ради спасения мирных жителей.

#i_002.png

Не меньший стыд вызвало и поведение Ющенко уже после известий о тысячах погибших, о полностью разрушенном Цхинвале. Вместо хотя бы молчания он не преминул выразить горячую поддержку грузинскому куму, который неминуемо в конечном итоге окажется на скамье подсудимых международного трибунала за совершенные преступления против человечества. Более того, человек, обязанный заботиться о национальных интересах Украины, сделал все возможное для втягивания страны в военный конфликт с Россией. Как ни трудно это выговорить, но в результате исступления «оранжевых» национал-патриотов, Украина подошла к роковой черте — войне с единоверной Россией.

Хочу принести извинения братским русскому и осетинскому народам за действия президента. Пусть он пришел к власти в результате срежиссированного США путча и выражает, в лучшем случае, позицию только нескольких русофобских со времен Австро-Венгрии областей, но вина за произошедший позор ложится на всех нас. Наше соглашательство, постоянные попытки договориться с националистами делают возможной затягивание майданной агонии. Наше примиренчество к проявлениям нацизма на государственном уровне сделало ющенковскую власть угрозой не только для жителей Украины, но и для европейской безопасности.

Хроники взбесившейся марионетки

Южная Осетия стала рубежом в изменении существующего миропорядка. Суть произошедших изменений можно сформулировать, перефразировав исторические слова государственного канцлера России князя Горчакова: Россия не сосредотачивается, а сосредоточилась. План построения глобальной американской империи с управляемыми сателлитами похоронен отныне навсегда, что встречено с плохо скрываемой радостью даже некоторыми натовскими союзниками США. Россия показала, что в безвозвратное прошлое ушла ельцинско-козыревская внешняя политика «непротивления злу насилием». Отныне и навсегда каждая попытка агрессии и применения силы к любой части русскокультурного мира будет пресекаться Россией, что делает принципиально иной существующую геополитическую ситуацию. Большинство государств это уяснило в полной мере, и вряд ли теперь какой-нибудь помощник госсекретаря сумеет отдавать указания лидерам независимых государств так просто и непринужденно, как до сокрушительного поражения американского протеже в Грузии.

Особо необходимо извлечь уроки из осетинского кризиса американцам, которые, благодаря героическому броску 58-й армии и историческому решению России о признании независимости Южной Осетии и Абхазии, вступили в самый серьезный геостратегический кризис после окончания Второй Мировой войны. Главный урок в том, что причиной публичного унижения Вашингтона стали неадекватные действия его марионетки, пытавшейся в холуйском рвении быть большим роялистом, чем король. Нельзя согласиться с распространенным мнением, что цхинвальскую авантюру Саакашвили начал по указанию из Белого дома. Следует различать администрацию США и близкие к ней политические группы, имеющие возможность влиять на правительственные структуры. Впрочем, в американской истории именно группы влияния неоднократно, в обход президента и Конгресса, втягивали собственную страну в многочисленные войны.

К американцам можно относиться как угодно, но было бы в корне неправильно представлять их равными по интеллектуальному уровню компрадорским убожествам. Штаты могут допускать ошибки в тактике, иногда довольно существенные. Например, государственные перевороты в Югославии и Украине удавались не с первого раза, но ошибки в их планировании носили сугубо тактический характер. Совершенно невероятно, что аналитики ЦРУ и Госдепа не видели очевидных вещей стратегического характера. Для США была крайне выгодна ситуация с постоянно поддерживаемым Саакашвили фактором напряженности на уязвимом южном фланге России и использованием Грузии как антироссийского предполья и источника дестабилизации на Кавказе. Но ничего более не противоречило интересам глобальной империи, чем «блицкриг» грузинского президента. То, что произошло после начала агрессии Тбилиси, — не могло не произойти по определению. Не понимать это могли только назначенные извне карикатурные «вожди». С 2000 г. в России у власти государственные деятели, осознающие национальные интересы и принимающие для их защиты все необходимые меры, не смущаясь психологическим давлением со стороны Запада. Было абсолютно понятно, что в случае агрессии против Южной Осетии и Абхазии Россия ответит адекватными военными мерами, не обращая внимания ни на какие евроатлантические завывания.

На регулярные провокации против России Саакашвили получил согласие, теряя чувство меры, Вашингтон даже подстрекал его ко все более наглым действиям. Но грузинский президент решил перейти Рубикон без санкции руководства (хотя, наверняка, заручившись «добром» группы Маккейна, для которой важны не долговременные планы, а нагнетание антироссийских настроений перед выборами), рассудив, что победителей не судят. Русофобской невменяемостью, постоянном нахождении в мире миражей о слабости России, которой можно безнаказанно хамить, он вполне достоин кумовства с Ющенко.

Неожиданно для американцев, самыми слабыми звеньями в их цепи контроля над планетой оказались наиболее преданные сателлиты, опасные именно прогрессирующей неадекватностью. Так, в Сталинградской битве немецкий фронт был прорван именно в месте расположения итальянских войск. Показательно, что Берлин вовсе не горел желанием отправлять итальянцев на Восточный фронт, этого упорно добивался сам Муссолини. Дуче считал, что гиперактивностью в отстаивании интересов Третьего рейха, он докажет собственную незаменимость. Правда, у итальянских солдат было другое мнение о войне в далекой России, и они предпочитали поднимать руки. Грузинские солдаты тоже не хотели умирать за амбиции местного дуче, и продвижение российской армии за пределы Южной Осетии напоминало триумфальное шествие. Еще раз оправдалась старая мудрость про услужливого дурака.

Аналогичные проблемы доставлял Гитлеру и усташеский «поглавник» Павелич. Развернутым тотальным геноцидом он сумел так переломить ситуацию в оккупированной Югославии, что пришлось срочно снимать с фронта дополнительные дивизии вермахта для антипартизанской борьбы на Балканах.

Теперь американцам, крайне обремененным проблемами контроля над другими, несравненно более значимыми для них регионами планеты, приходится изыскивать средства для локализации успеха России на Кавказе. Огромным напряжением сил они, конечно, не допустят полного обвала, но потери для престижа недавно еще единственной сверхдержавы все равно останутся невосполнимыми.

Безусловно, Вашингтон в ближайшее время начнет новую политику в отношениях со своими сателлитами: до предела укоротит им поводок, а наиболее вероятно — поменяет на более вменяемых. Эпоха ультранационалистических минифюреров на постсоветском пространстве — пройденный этап для США. Излишне одиозные лидеры со временем начинают приносить хозяевам больше вреда, чем пользы. После того, как они исполняют наиболее грязную работу, от «первых учеников» избавляются. Методика десятки лет с успехом применялась в Латинской Америке с ее проамериканскими «банановыми» диктатурами. Пиночеты, Дювалье и Стресснеры после выполнения главной задачи списываются, вместо них ставят таких же послушных, но менее одиозных и более интеллектуальных марионеток, которым можно на людях и руку пожать. Со старыми протеже потом не церемонятся — многолетняя агентурная работа Норьеги на ЦРУ не спасла его от пожизненного заключения в американской же тюрьме. Скорее наоборот — латиноамериканский сценарий четко показывает, что в первую очередь избавляются от не в меру ретивых, не спасают и родственные связи в Лэнгли и Госдепе.

Белый дом со временем обязательно попытается провести смену декораций в Грузии и Украине, чтобы потом неожиданно вновь не пришлось сверхусилиями вытаскивать «своих сукиных сынов» из болота крови и грязи. Вряд ли в дальнейшем американский слон допустит, чтобы собственные моськи ввязывали его в совершенно ненужную в данный момент драку. Ведь тбилисская шавка неожиданно оказалась бесконтрольной и захотела пошалить, надеясь спрятаться, если что, за мощными бивнями сюзерена. Причем, пошалить исключительно в собственных корыстных целях. Молниеносной победой Саакашвили хотел не только непрошено выслужиться перед Белым домом, но и консолидировать вокруг себя все национал-радикальные и антироссийские силы, окончательно раздавить оппозицию, сделать президентскую власть неограниченной и заставить забыть нищих грузин о коллапсе экономики. Все это, буквально по пунктам, повторяет украинская власть, имеющая идентичный уровень морали, разума и ответственности перед страной.

Методология безумия

«Оранжевый» режим, подобно саакашвилевкому, изначально построенный на лжи, ненависти и агрессии, вступил в качественно новую фазу. Вытащенная из джунглей обезьяна с гранатой, в непредсказуемом приступе животного бешенства против людей, может принести дрессировщику крупные неприятности. К сожалению, гранат на складах бывшей Советской армии осталось более чем достаточно.

Ющенко не может думать ни о чем, кроме как о приближающейся утрате власти, настолько же неотвратимой, как приход после зимы весны. Если во втором туре будут баллотироваться действующий президент и бетонный носорог из стоящего напротив Секретариата дома Городецкого, то носорог, полагаю, выиграет с большим отрывом. Карпатские умельцы не смогут организовать необходимый уровень фальсификации выборов — в конце концов, невозможно подделать более 90 % избирательных бюллетеней. А ведь потеря власти для Ющенко может не закончиться отдыхом на пасеке.

Придется ответить за все — за антиконституционные действия, всеохватывающую коррупцию, системные нарушения прав человека. Даже срочная эвакуация на историческую Родину близких родственников не даст абсолютных гарантий ухода от ответственности. Поэтому можно не сомневаться, что нет таких мер, на которые не пойдет нарушитель Конституции, чтобы хоть ненадолго продлить свое трагикомическое правление.

«В этом безумии есть нечто методическое…» Никогда еще слова Шекспира нельзя было с большим основанием применить к главе государства, за исключением разве что рейхсканцлера Гитлера. Ющенковское методическое безумие начинает пугать даже американцев, финансировавших майданный путч и получивших бесценные дивиденды на превращении Украины в главный антироссийский плацдарм. США рискуют стать заложниками очередной «оранжевой» авантюры, последствия которой для Вашингтона превзойдут произошедшее на Кавказе.

Сейчас Ющенко идет по пути Саакашвили, хотя более точно было бы сказать, что начал этот путь именно он, а кавказский соратник лишь вырвался временно вперед. В агрессии против народа Южной Осетии, а, в сущности, против России нельзя недооценивать личную роль украинского президента. Поставляя в огромных количествах оружие, направляя военных инструкторов, он сознательно и целенаправленно готовил Грузию для удара по российским интересам.

Следует отметить, что оружие продавалось по заниженным в несколько раз ценам. «Откат» пошел непосредственно… Впрочем, это предстоит еще выяснить парламенту и прокуратуре. Символично, что потоки крови осетин и российских миротворцев должны оплатить установление националистической диктатуры в Украине.

Недаром внутри страны последние месяцы ющенковская политика основывалась на доведении русофобии до точки кипения, а в Севастополе состоялось показательное задействование Вооруженных Сил против гражданского населения.

По мнению хуторянских Макиавелли из СП, рассказывающих Ющенко сказки о «втором сроке», — он выигрывал при любом варианте. Если бы операция «Чистое поле» увенчалась успехом, то можно было бы списать Россию как серьезный геополитический фактор. Тогда бы ничего не мешало разобраться с недовольными почти зоологической националистической политикой без оглядки на Москву. Спринтерский забег грузинского наполеончика оказался тоже не худшим вариантом — майданный агитпроп развернул такую истерию по поводу «российской угрозы», что покойный Геббельс мог бы только позавидовать.

Вдумайтесь: Ющенко мгновенно, не колеблясь, попытался спровоцировать военное столкновение с Россией, становившееся неизбежным при попытке выполнить истерические распоряжения о «недопущении возвращения» кораблей ЧФ в Севастополь. Россия не могла бы реагировать иначе, чем защитой всеми средствами, в соответствии с уставом, своих законных прав, гарантированных межгосударственными соглашениями.

Отдавал ли себе любитель гауптштурмфюреров СС отчет в том, что прольется кровь? В данном случае неправомерны ссылки на его не слишком тесный, как обычно, контакт с реальностью. Не только понимал, но и прямо рассчитывал на силовой сценарий. Начало конфликта или хотя бы открытие огня стало бы предлогом для немедленного сворачивания остатков демократических институтов, включая роспуск парламента, арест оппозиционных лидеров и массовые репрессии на юго-востоке и в Крыму. Правда, даже затуманенному трипольскому разуму очевидно, что все может закончиться хуже, чем для грузинского президента. Никогда и ни при каких обстоятельствах украинский солдат, призванный не с территории Западной Украины, не будет стрелять в русского. А то, что преступные приказы не подлежат исполнению, подтвердил еще Нюрнбергский трибунал. Пусть даже ВМС Украины специально комплектуются галичанами, а активность «оранжевых» замполитов просто зашкаливает, но одно дело клясться в верности идеям ОУН-УПА, и совсем другое — реально воевать с таким противником, как Россия.

Ющенко рассчитывал, что пока он будет строить свое пожизненное президентство и «интернировать» нелояльных, с Россией вместо галичан будут разбираться американцы. Судя по тому, как он дал задний ход, в Вашингтоне наследнику схронной «доблести» доступно объяснили, кто в мире уполномочен решать вопросы войны и мира. У заокеанской империи теперь более чем достаточно проблем — идти на риск Третьей Мировой из-за отыгранного политического аутсайдера она явно не собирается.

Но то, что один раз у Ющенко сорвалась полномасштабная провокация, отнюдь не значит, что он не будет вновь и вновь возвращаться к своим безумным планам. Не факт, что в следующий раз у США будет намерение его остановить. Нельзя исключить, что в определенный момент накануне президентских выборов там решат подыграть и пойти если не полномасштабное столкновение с Россией, то на серьезный конфликт регионального характера. Когда крайние неоконсервативные ястребы в Вашингтоне берут верх в определении внешнеполитического курса, то вперед, прямо на минное поле, пускаются лимитрофы «санитарного кордона». Если группа Маккейна в Белом доме победит, то Ющенко ничто не удержит от дальнейшего развязывания конфликта с Россией.

В шаге от пропасти

Нельзя рассчитывать, что опять кто-то за нас остановит зарвавшихся националистических маньяков, считающих, подобно Гитлеру в апреле 1945 года, что без них страна недостойна существования.

Чудом Украина избежала страшной катастрофы, однако угроза не только осталась, но и постоянно увеличивается. Предотвратить ее в состоянии только мы сами. Если оппозиционные силы останутся в прежнем полуаморфном разобщенном состоянии, то не будет последней, пусть и слабой преграды для установления национал-тоталитарной диктатуры и втягивания страны в международный конфликт. Пока же оппозиция только и делает, что критикует наиболее отвратительные частности ющенковского правления, не замечая главного.

Само существование «оранжевого» режима, суть которого составляет клиническая, у некоторых его руководителей явно генетическая, ненависть к России, русской культуре Украины, каноническому православию, желание быть в первых рядах услужающих оккупантам, представляет все нарастающую опасность. Чем слабее позиции националистического режима, тем больше пропорционально возрастает его агрессия и непредсказуемость. Пора уже, пока не поздно, перестать обманываться эвфемизмами и увидеть реальность. Недосказыванием и близорукостью, мы готовим себе судьбу грузинской оппозиции, ставшей соучастником преступлений Саакашвили в Южной Осетии. Возмущаясь, как недемократично поступают с ее руководителями, как президент узурпировал власть, она не говорила об изначальной фашистской сущности режима. В итоге, закономерно скатилась до одобрения «ради национального единства», а фактически для устройства личных дел, уничтожения осетин системами залпового огня. К сожалению, у нас тоже достаточно подобных мастеров сидения на двух стульях. Они всегда готовы за должности и преференции заниматься исполнением ющенковской воли — хоть украинизацией Крыма, хоть «зачисткой» информационного пространства от российских и русскоязычных СМИ, хоть вступлением в НАТО. Можно не сомневаться, что в обмен на новые пряники радостно оправдают и разрыв отношений с Россией.

В апокалипсис Украину втянут мгновенно, поставив всех перед свершившимся фактом, как перед фактом была поставлена Украина поставками оружия Грузии и ультиматумом ЧФ. Крайне слабое утешение, что «Ющенко не осмелится». Так думали и про Саакашвили перед нападением на Цхинвал. Осмелится… Ради сохранения у власти своего клана он осмелится на все. И бессмысленно пассивно ждать смены одной марионетки на другую, оправдывая таким образом собственное бездействие. Новое государственное руководство должно руководствоваться интересами страны, а не директивами посольства США. В этом и только в этом заключается задача оппозиции.

После Цхинвала, после того, как мы были в шаге от войны с Россией, надо понять, что борьба с ющенковской кликой — это борьба за Украину, за жизни наших соотечественников.

«Мы знаем, что ныне лежит на весах и что совершается ныне»… Настало время окончательно выбирать, кто мы — наследники великой православно-славянской цивилизации, Переяславской Рады, подвига Великой Отечественной или покорные слуги Вашингтона, готовые принести Украину в жертву молоху глобализма.

 

451 градус по Ющенко

На берлинской Бебельплац (бывшая Операплац) находится «Мемориал сожженным книгам» работы талантливого скульптора Михи Ульмана. Под стеклом уходят вниз пустые белые стеллажи для книг и написаны пророческие слова Генриха Гейне: «Это лишь начало. Там, где жгут книги, там и людей побросают в огонь».

Мемориал расположен здесь неслучайно: именно на Операплац 10 мая 1933 года прошел первый «Праздник костра» — под руководством рейхсминистра народного просвещения и пропаганды Йозефа Геббельса сожгли 20 тысяч книг, «выражающих неарийский дух». В огне погибли произведения лучших немецких писателей и поэтов — Гейне, Ремарка, Фейхтвангера, Брехта, русская классическая литература, советские авторы, коммунистические издания. Потом костры из книг запылали по всей Германии. Немецкая интеллигенция отнеслась к происшедшему достаточно спокойно, посчитав не стоящим особого внимания обычным нацистским спектаклем. Но прошло совсем немного времени, и в концлагерных печах оказались люди.

Дорогой Цинь Ши Хуана

Национал-социалисты были совсем неоригинальны в желании покончить с любыми проявлениями свободной мысли. Психологию общественного строя, считающего крайне опасным существование книг, как носителей независимого сознания, прекрасно изобразил Рэй Брэдбери в романе «451 градус по Фаренгейту». Название глубоко символично: 451 градус по Фаренгейту — температура самовоспламенения бумаги. В описываемом американским фантастом мире оглупляющей массовой культуры книги запрещены и подлежат аутодафе.

Антиутопию Брэдбери вполне можно использовать в качестве учебника психологии тоталитаризма. Всегда и везде тоталитарные правители не довольствовались внешним подчинением, им хотелось установить контроль над умами и душами, без чего невозможна абсолютная власть. Главным условием для этого было недопущение неподконтрольного слова, нарушающего монополию власти на истину.

Первое известное в истории сожжение книг прошло в 221 г. до н. э. Китайский император Цинь Ши Хуан устроил публичную церемонию бросания в огонь «вредных» книг, после чего их авторов живьем закопали в землю. А с любовью срежиссированный рейхсминистром «Праздник костра» — неприкрытый плагиат организованного Джироламо Савонаролой в 1497 г. во Флоренции «Костра тщеславия», хотя фанатичный монах не мог и мечтать о геббельсовских масштабах.

Психологическая преемственность книгоборцев прошла через тысячелетия и не ограничивалась разовыми театральными акциями. Священная инквизиция не только сжигала «еретические» книги и их авторов. С 1529-го по 1966 г. силу закона в Католической Церкви имел «Индекс запрещенных книг», в последнее издание которого вошло 4 тысяч наименований. Подобных примеров можно привести немало. Достаточно вспомнить, что в полпотовской Кампучии за нахождение запрещенной книги (были запрещены все книги, кроме трудов Пол Пота) «красные кхмеры» немедленно забивали мотыгами. Но в наиболее завершенном виде система работала в фашистской Германии, где список «неарийских книг» на немецком языке насчитывал 5500 наименований. Костры зажигались для экзальтации толпы и киносъемок, основная работа проводилась специально созданной Имперской палатой культуры в библиотеках. После тщательнейших чисток основу их книжных фондов составила издававшаяся огромными тиражами пропагандистская литература. Уничтожение несовместимых с нацизмом книг и навязывание человеконенавистнической макулатуры стало чрезвычайно весомым фактором всеохватывающей нацификации немецкого народа и его подготовки к войне.

Украина тоже прошла через позор сожжения книг. Начало было положено в двадцатые годы, когда «национал-коммунистическая» гвардия Скрипника, Любченко и Хвыли уничтожала русскую культуру Украины. Ведущая роль в этом принадлежала наркому просвещения (привет пану Вакарчуку из прошлого) Николаю Скрипнику. В Гражданскую войну, возглавляя в ВЧК Отдел по борьбе с контрреволюцией, проводивший красный террор, он увлеченно, с наслаждением садиста, занимался массовыми расстрелами и казнями заложников. Потом, не менее увлеченно, насильственной украинизацией и гонениями на русскокультурную интеллигенцию. По распоряжению Скрипника прошла чистка библиотечных фондов, из которых изымались и уничтожались книги неугодных авторов на русском языке. Причем русский язык для наркома уже сам по себе был отягчающим обстоятельством. «Идеологически чуждыми» и «контрреволюционными» считались даже самые невинные произведения, например, чрезвычайно популярные в дореволюционной России Алексей Константинович Толстой и безобидная детская писательница Лидия Чарская. Особо ревностно в кампании гонений на все русское участвовали галичанские ландскнехты из бывшей Червонной УГА, умело прикрывавшие патологическую русофобию коммунистической фразеологией.

Превзошли чекиста-просветителя только назначенные немецкими оккупантами в городские районные управы националистические коллаборационисты (также в основном из галичанских «культуртрегеров»). Они уничтожали библиотеки и распространяли русофобские и антисемитские писания.

Казалось бы, костры из книг, списки «антигосударственных» произведений для цивилизованного мира давно остались в прошлом. Но урожай посеянных ядовитых зубов дракона взошел в современной Украине, президент который не упускает случая поведать о своем стремлении «стать частью единой Европы» и «приверженности демократии».

Президентские книгоборцы

То, что из библиотек по всей стране по указанию Минкульта изымаются неугодные властям книги — секрет Полишинеля. Минобразования сделало это еще раньше, превратив подавляющее большинство школьных библиотек в пепелища и хранилища нечитаемой националистической графомании. Немного нашлось директоров школ, которые, несмотря на угрозу увольнения, сохранили книжный фонд. Пан Вакарчук может смело отчитаться на Банковой — все возможное для разрушения системы образования он сделал.

Минкульт, занятый больше добиванием музеев и театров, а также гигантоманией бессмысленного «Мистецького Арсенала», отстал в библиотечном варварстве. Нет, само собой, процесс шел, но все-таки с некоторым налетом стыдливости. Русская литература списывалась, но под предлогом «невостребованности» и «ветхости». Однако, в конце концов, пан Вовкун решил, что стесняться нечего. Наоборот, лучше поактивней проявить верность президентскому курсу. Тем более, прямое указание «принять меры» по отношению к «антиукраинским книгам» дал контролируемый «Нашей Украиной» парламентский комитет по вопросам духовности и культуры. Чтобы судить об уровне борцов за духовность, достаточно почитать высказывания председателя комитета пана Яворивского, которому не дает покоя, что дети читают книги о Зое Космодемьянской, или его заместителя пана Кендзьора, возмущенного наличием в библиотеках изданий, негативно оценивающих Мазепу и считающих Полтавскую битву славной победой.

Министр немедленно выполнил указание, и 17 июня его заместитель пани Бенч разослала по всем регионам Украины директиву Министерства культуры (!), обязывающую «выявить» в библиотеках литературу, «пропагандирующую коммуно-шовинистическую идеологию», и «установить ее количество». Не хочется комментировать эту вершину бюрократическо-тоталитарного творчества. Вспоминается только выражение героя романа Ярослава Гашека относительно «идиотов в квадрате». Но все же несколько слов сказать необходимо. Личное дело Вовкуна и Бенч, как они относятся к коммунистической идеологии, но знать Конституцию им положено по должности. Статья 15 Основного закона гласит, что ни одна идеология не может определяться государством в качестве обязательной (в полной мере это касается и идеологии антикоммунизма), а общественная жизнь основывается на началах идеологического многообразия.

Кроме того, неплохо бы пану министру узнать, что благодаря деятельности «шовинистических» российских самодержцев и коммунистов Украина получила существующие границы. Его неотъемлемое право считать, что совершили преступления — Екатерина II, завоевав и освоив земли Новороссии, Сталин, присоединив к Украинской ССР Восточную Польшу, Закарпатье и Буковину, или Хрущев Крым. Только за лишение миллионов сограждан их, не менее неотъемлемого, права прочитать любую книгу, пусть даже трижды идеологически не нравящуюся Секретариату президента и Минкульту, в будущем придется ответить согласно положениям Уголовного кодекса.

Что касается шовинизма, т. е. пропаганды национальной исключительности и ксенофобии, то именно этим занимается СП и контролируемый им «нашеукраинский» гуманитарный блок Кабмина. Всех давно тошнит от завываний по поводу «моєї нації», «національної помісної церкви» и о том, что думать надо исключительно по-украински. Если Минкульт хочет начать борьбу с шовинистической литературой, то пусть перестанет комплектовать библиотеки закупаемой за бюджетные средства профашистской литературой о «подвигах» проводившей «этнические чистки» и казни мирного населения УПА, «многовековых преступлениях России» против Украины, голоде 1932-33 гг., как организованном русскими и евреями против украинского этноса. До какого маразма доходят ющенковские кадры, свидетельствует хотя бы скандал с подарком представителя президента в Крыму с характерной фамилией Пробейголова одной из местных библиотек книги о «неполноценности» русских.

Также любопытно узнать, каким образом библиотекари будут определять «шовинистичность» книг. Вероятно, по методу СБУ — подобно «тройкам» железного наркома Ежова, без суда назвавшей «организаторов голодомора», среди которых оказался начальник учетно-статистического отдела (хорошо хоть не дворник) ГПУ.

Потерявшее в холуйском рвении остатки разума руководство Минкульта не скрывает, что намеревается провести тотальную идеологическую чистку библиотек. Не скрывает, в том числе, что одной из целей ставится зачеркивание подвига нашего народа в Великой Отечественной войне. На сайте Минкульта 22 августа появилось «пояснение», по наглости и цинизму не уступающее «указаниям» Госкомнацрелигий Русской Православной Церкви, как ей оценивать религиозную ситуацию в Украине. Приведу отрывок из данного документа, который несомненно пригодится обвинению на будущем суде: «література з педагогіки містить «ідеологічно шкідливі» праці апологетів радянської системи освіти; література з воєнної науки прославляє радянські військові доктрини; у виданнях з мистецтвознавства доводиться теза про переваги соціалістичного реалізму тощо. Мають бути вилучені, можливо, до 80 відсотків художньої літератури, — адже твори Сосюри, Малишка, Тичини, Рильського являють собою інколи зразки української радянської поезії з переспівами на тему комуністичної партії. Не говорячи про такі книги, як «Підпільний обком діє» та «Як гартувалася сталь» та інші, що використовувалися радянською владою для формування ідеології. Ідеологія, до речі, означає формування вектору розвитку суспільної свідомості, визначення цілей і програм соціальної діяльності та передбачення системи інформаційних і пропагандистських заходів, спрямованих на її реалізацію».

Как видим — дело не только в том, что нас хотят лишить классиков украинской литературы, гуманистической традиции отечественной педагогики, гордости за Великую Победу, сделать национальными героями вместо героев-партизан гитлеровских прислужников. Речь идет о прямом намерении растоптать конституционные нормы и навязать с помощью госаппарата одну «единственно верную» идеологию.

И еще… Через тридцать лет только энциклопедисты будут знать, кто такой Василий Вовкун, но навсегда в сокровищнице мировой литературы останутся произведения Максима Рыльского, Павла Тычины, Владимира Сосюры и Андрея Малышко. Возможно, правда, историки не забудут его «гениальной» идеи собрать все «памятники тоталитаризма» в Чернобыльской зоне и поставят имя в один ряд с большевистскими «разрушителями старого мира». Посоветую пану министру — чтобы окончательно застолбить себе место в исторических исследованиях, не ограничиваться полумерами, а предложить уничтожить и все памятники деятелям советского периода на Байковом кладбище. Кстати, тогда надгробные памятники членов правительства Советской Украины — Мыколы Бажана, Павла Тычины, Александра Корнейчука — тоже придется выкорчевать из могил и тащить в Чернобыльскую зону. После этого пан Вовкун, наверняка, сравняется со своим предшественником по делам — товарищем Скрипником, считавшим, что национальной пролетарской культуре не нужны могилы «эксплуататоров».

«Сожгите меня!»

Режим понимает, что без уничтожения противостоящих фашизации страны книг, перекрытия доступа (в первую очередь, молодежи) к ним, ему не удастся чувствовать себя в безопасности. Отсюда и психопатическая озабоченность содержанием библиотечных фондов, постоянный прессинг Минкульта и обладминистраций на библиотеки. Так же когда-то СБ УПА своими главными врагами, подлежащими обязательной ликвидации, наряду с местным активом, считала присланных из Великой Украины по распределению молоденьких библиотекарш. Многие из них приняли мученическую смерть от рук эсбистов. Вечная им память…

Дело, конечно, не в личной неадекватности министерских чиновников — они реализуют определенную Ющенко государственную политику. Политику, призванную растоптать наше прошлое, наши святыни, память о предках, сделать полиэтничную, поликонфессиональную, толерантную Украину заповедником национал-тоталитаризма. На нынешних директивах СП, Минкульта и Минобразования как будто лежит отблеск костров в Германии тридцатых годов. Тогда доктор Геббельс пафосно заявил: «Дух германского народа выразит себя с новой силой. Эти костры не только освещают конец старой эпохи, они озаряют и новую эпоху». Насколько знакомы подобные речи Украине, постоянно слышащей об «унікальній нації», вступившей после «солнечного чуда майдана» в «новую эпоху»…

Не следует обманываться карикатурностью происходящего. Конечно, Ющенко никак до уровня рейхсканцлера Гитлера не дотягивает, а все его коррумпированные, не единожды изменившие присяге силовики и отдаленно не напоминают профессиональных палачей СС и РСХА. Однако и нахтигалевцы Шухевича, и усташи Павелича мало походили на «истинных арийцев», что не мешало им удивлять зверствами ко всему привычных эсэсовцев. Иногда пародия может стать страшнее оригинала. И не будет преувеличением считать, что книги, как и считал Гейне, только пролог. Недаром параллельно с «выявлением» «неблагонадежных» книг Минкультом, СБУ (которую скоро можно будет по праву назвать СС б/у) «выявляет» и «устанавливает количество» «неблагонадежных» сограждан. Вероятно, не для проведения социологических исследований…

Изымите мои книги из библиотек

В заключение хочу, специально для министров Вовкуна, Вакарчука и их хозяина, сказать следующее. Выдающийся немецкий писатель Оскар Мария Граф, потрясенный костром на Операплац, написал открытое письмо новому государственному руководству Германии под названием «Сожгите меня!». Его смысл сводился к тому, что теперь стыдно быть «разрешенным» фашистским режимом автором, и потребовал сжечь свои книги.

Бертольд Брехт посвятил поступку Графа стихотворение «Сожжение книг»:

Я являюсь автором ряда книг, в которых никогда не скрывал своих убеждений и основополагающих жизненных ценностей. Тех самых жизненных ценностей, которые разделяет большая часть граждан Украины, считающаяся из-за этого майданными временщиками «пятой колонной» и гражданами второго сорта. В моих монографиях четко расставлены акценты относительно событий Гражданской войны (сам термин ныне свидетельствует о «несвідомості» историка), службы УПА немцам, преследования националистами канонического православия и русского языка, великого и трагического советского периода, неразрывного украинско-русского единства. Последняя книга — «Утиный суп» по-украински», презентация которой недавно прошла на ХХІ Московской международной книжной выставке-ярмарке, еще одно тому подтверждение. В новой работе, среди других, критических по отношению к «оранжевой» власти сюжетов, говорится правда о президенте Украины, ставшем, к несчастью для страны, специалистом по проведению государственных переворотов и последовательному нарушению прав человека и Конституции. Не забудьте записать и мои книги в список «коммуно-шовинистической» литературы и изъять их из библиотек, господа Вовкун и Бенч. Повторю вслед за Брехтом: «Я писал в своих книгах только правду». Поэтому достоин такой чести…

Надеюсь только, что раздуваемый Ющенко с присными огонь книгоуничтожения не станет погребальным костром для Украины, у которой достанет воли и сил затушить убийственное пламя и дать по рукам поджигателям…

 

Варфоломеевский сезон Виктора Ющенко

Я уже неоднократно говорил и писал о параноидальных попытках президентской «бригады» создать фантасмагорическую «единую национальную поместную Церковь». В условиях заботливо организованного Банковой перманентного политического кризиса это безумие становится особенно опасным.

Единственная, пусть и сугубо теоретическая, возможность сохранить Ющенко кресло и уйти от ответственности за многочисленные нарушения закона заключается в максимальном обострении ситуации в стране.

Воспользовавшись любым предлогом (точнее, создав его), он хочет прибегнуть к введению режима ЧП, силовому подавлению оппозиции и бывших союзников по коалиции, после чего установить прямую диктатуру. На наших глазах прошло несколько подобных попыток. Успех каждой из них означал бы кровопролитие и, более чем вероятное, начало неприкрытого гражданского конфликта. Наиболее серьезной стала провокация против Черноморского флота, результатом которой могло стать вооруженное столкновение с Россией. Но тут трипольский Макиавелли крепко получил по рукам с неожиданной стороны. Вашингтон, очевидно, предельно понятно объяснил своему, становящемуся все более неадекватным, клиенту, что он превышает предоставленные Центром полномочия и может серьезно за это ответить.

Однако время поджимает. Еще немного, и остатки власти уйдут из рук любителя революционно-майданной целесообразности. На разжигание военного конфликта с Россией Вашингтон наложил запрет. Ему, после оглушительной пощечины в Южной Осетии, только не хватало ввязаться в военную авантюру из-за очередной свихнувшейся марионетки. Поэтому выбор тем, способных стать спусковым крючком для введения ЧП, ограничился хорошо известным внутриполитическим набором — гонениями на русскую культуру Украины и школьное образование на родном языке, навязыванием в качестве национальных героев бывших эсэсовцев, преследованием канонического православия.

Удар по болевой точке

Наиболее взрывоопасна крайне чувствительная к внешнему вмешательству религиозная сфера. Именно она способна стать одним из самых серьезных факторов дестабилизации Украины. Ошибочно считать, что в современном мире невозможны религиозные войны, и человека ХХІ века вопросы веры мало волнуют. Если задевается глубинный религиозный архетип народа, то последствия становятся непредсказуемыми. Беспощадная война в Боснии между православными сербами и сербами-мусульманами доказала, что ничего со средних веков не изменилось. А ведь ранее считалось, что десятилетия государственного атеизма титовской СФРЮ нивелировали религиозные различия.

Наиболее точным сравнением с глубинным религиозным архетипом будет болевая точка, ощущаемая только в момент удара. Если удар по ней нанесен достаточно сильно, то последствия непредсказуемы. Следует учесть, что религиозный фактор никогда не существует сам по себе, и его сравнительная незаметность в Европе обманчива. В самых секуляризированных обществах культурно-идеологическая надстройка в значительной степени базируется на первичной религиозной основе, пусть и подавляющее большинство населения может не отдавать себе в этом отчета.

Если в Украине, чья ментальная традиция неотделима от православия, ударят по болевой религиозной точке, то поднимутся даже люди, совершенно далекие от воцерковления, лишь изредка заходящие в церковь поставить свечу.

Также невозможно переоценить значение использования религиозного фактора в целях установления (или сохранения) единоличной диктатуры и уничтожения политических противников. История свидетельствует, что в подавляющем большинстве случаев, религиозный ящик Пандоры открывали отнюдь не фанатики, а расчетливые и прагматичные политики.

Варфоломеевская ночь 24 августа 1572 г. произошла не из-за стихийного взрыва религиозного фанатизма. Ее готовили люди циничные и коварные, достаточно равнодушные по тем временам к церковным догматам. Главным был вопрос не веры, а власти. После религиозных войн между католиками и гугенотами обе стороны осознали бессмысленность кровопролития, поняли, что они, прежде всего, французы, пришли пусть к хрупкому, но миру. Установившееся национальное согласие совершенно не устраивало фактическую правительницу Франции при слабовольном короле Карле IX, вдовствующую королеву Екатерину Медичи (получившую прозвище «Черной королевы»). В условиях стабильного развития, когда нельзя было запугивать сына кознями внутренних врагов, она стала утрачивать влияние. Особо Екатерину Медичи беспокоило, что к королю стал вхож вождь гугенотов адмирал Гаспар де Колиньи, и монополия «Черной королевы» у трона исчезала. Не менее значимым был и фактор внешнего вмешательства. Мадрид (чей внешнеполитический курс в ХVI веке напоминает глобализм бушевских неоконсерваторов) боялся поддержки Францией антииспанского восстания во Фландрии, чего добивался адмирал Колиньи. Стремясь предотвратить опасное для себя развитие событий, испанский король Филипп II сделал все возможное для помощи вдовствующей королеве в ликвидации влияния гугенотов и установлении во Франции католической диктатуры. Итогом сочетания внутриполитической заинтересованности с внешней поддержкой стал заговор Екатерины Медичи и семейства герцогов Гизов.

Показательно, что события (подтверждая вывод о непредсказуемости результатов использования религиозного фактора) вышли из-под контроля заговорщиков, планировавших зарезать несколько десятков лидеров гугенотов. Предполагалось, что без ликвидированной верхушки не представит труда вернуть «изменивших истинной вере» в католичество. На деле в Варфоломеевскую ночь в Париже зверски убили до десяти тысяч протестантов, а по всей стране жертвами расправы стало около семидесяти тысяч человек.

Поставленной цели «Черная королева» достигла — ее власть осталась неприкосновенной, но ущерб, нанесенный стратегическим интересам Франции, не поддается измерению. Если бы не ужас Варфоломеевской ночи, остановившей естественное развитие страны, в будущем, возможно, никогда не было бы ни свержения монархии, ни гильотин якобинцев, ни массового террора против «врагов народа».

В истории было немало подобных примеров использования религиозного фактора с целью укрепления единоличной власти. Обычно они сочетались с попыткой уничтожить конфессии, считавшиеся духовным оплотом неприятия диктатуры.

Классическим примером является поддержка ОГПУ в 20-е годы прошлого века обновленческого раскола (в Украине еще и «автокефального»). Власть не могла не принять мер против патриаршей Церкви, сохранявшей неприемлемую для тоталитаризма духовную независимость. Но одних репрессий было недостаточно — необходим был специфический инструмент идеологического воздействия на верующих. Здесь, как нельзя более кстати, пришлись услужливые последователи Александра Введенского, подобно ряженым псевдосвященникам агента «Антонова», при поддержке из спецфондов организовавшие соответствующий костюмированный карнавал.

Национально-поместный бред

Нескрываемая ненависть Ющенко к каноническому православию и навязчивая идея создания «национальной» Церкви имеет ту же основу, что и у большевиков 20-х годов, понимавших невозможность тотального контроля над душами при свободе вероисповедания.

Православно-славянская цивилизационная основа Украины априори несовместима с реализуемым курсом примитивного этнонационализма, втягивания в НАТО и превращения страны в антироссийский плацдарм, что давно вызывает бешенство майданных коллаборационистов.

Правда, «честь» начала создания «национальной» Церкви не принадлежит Ющенко. Это была роковая ошибка первого президента Украины, у которого после работы в ЦК КПУ слишком сильны были рудименты «научно-атеистического» мировоззрения. Допущенная ошибка сразу же обернулась кровью, захватами храмов, нанесла серьезнейший ущерб репутации Украины, как демократического государства. Но в 1994 г. Леонид Кучма, став президентом, быстро нормализовал религиозную ситуацию и установил ровные отношения со всеми конфессиями.

Все было в одночасье разрушено после мятежа 2004 года. Ющенко немедленно сломал установившуюся религиозную стабильность и открыто заявил о намерении принудить иерархов к созданию «национальной» Церкви.

Не стоит подробно останавливаться на бредовости ющенковской идеи. «Филетизм» (принесение соборных интересов в жертву национализму) был признан Константинопольским Патриархатом опасной ересью еще в 1872 г., и это определение принято полнотой православия — всеми, без исключения, каноническими православными Церквями мира.

Конечно, личное дело гражданина Ющенко — придерживаться или нет православных канонов. Он может быть хоть вудистом, хоть мормоном, хоть сатанистом. Но президент не может позволить себе бесстыдно нарушать Конституцию и права верующих. Церковь в Украине отделена от государства, и любое вмешательство в конфессиональные вопросы антиконституционно. Интересно, что о «национальной» Церкви глава государства вспоминает исключительно в случае с УПЦ, находящейся в каноническом единстве с Московским Патриархатом. Его не волнует ни прямая подчиненность греко-католиков Ватикану, ни засилье в Украине многочисленных тоталитарных сект с центрами управления в США, ни побеждающий в Крыму ваххабизм.

Несомненно, действия Ющенко в церковном вопросе могут стать основанием для начала процедуры импичмента — злоупотребляя президентскими полномочиями, он принуждает органы государственной власти нарушать законы, мобилизует для создания «национально-поместного» фантома оставшиеся возможности разваливающейся государственной машины, не жалея тратит на это бюджетные средства.

Власть против верующих

Нельзя сказать, что Ющенко оригинален в политике задействования против верующих государственного аппарата. Методика применялась с разной степенью успеха в большинстве тоталитарных государств. Обязательным условием такого государственного прессинга являлось сочетание двух составляющих — привлечения к «разработке» религиозных вопросов силовых структур и наличие специального ведомства для воздействия на конфессии.

Классически система была выстроена в Третьем рейхе, курс которого на создание «национальной» Церкви до мелочей повторяет Ющенко. Силовым давлением на верующих и священнослужителей занимались почти все гитлеровские спецслужбы, а непосредственной работой с религиозными объединениями, Рейхсминистерство по церковным делам. Возглавлял упомянутое ведомство консультант фюрера по религиозным вопросам Ганс Керл, в 1942 г. отравленный гестапо после ссоры с Генрихом Гиммлером.

Схожая схема действовала и в СССР. Когда атеистическая власть увидела, что лобовая атака на религию провалилась, то начался период долговременной осады, невозможной без создания антицерковного госоргана. КГБ обеспечивал карательную составляющую, позволявшую держать в страхе верующих и священнослужителей, а идеологическую линию партии проводил Совет по делам религий при Совмине. Возглавлялся Совет, что небезынтересно, генералом госбезопасности. Годы были не сталинские, никого под расстрел подвести он не мог, а проводил подленько-мелочное, но планомерное удушение Церквей, в первую очередь РПЦ.

К сожалению, независимая Украина в полной мере унаследовала традицию преследования неугодных конфессий. Как и следовало ожидать, «научные атеисты» немедленно перекрасились — назвались «религиоведами» и стали рьяными поборниками «национальной» Церкви. Совет по делам религий «реформировался», но нисколько не изменил своей антиправославной сути. СБУ, на словах отказавшись от преемственности с КГБ, но усвоив худшие традиции Пятого управления, занялась давлением на иерархов.

С приходом к власти Леонида Кучмы, вмешательство государства в конфессиональные вопросы практически прекратилось, но ренессанс тоталитарных подходов произошел после Майдана — нарушения прав верующих приобрели систематический характер. Вновь начались захваты храмов, эсбэушники демонстрировали лояльность новым власть предержащим усердием в проведении «активных мероприятий» против УПЦ, чиновники в штатском не менее усердно показывали ненависть к Московскому Патриархату.

При Кабмине Виктора Януковича «оранжевые» конвульсии удалось серьезно умерить. Генералы СБУ, конечно, не прекратили зарабатывать у Секретариата провокациями большие звезды, но роль кабминовских структур принципиально изменилась.

Госкомнацрелигий осуществлял исключительно непосредственные обязанности — регистрацию религиозных объединений и защиту прав верующих. Правительство категорически отказалось от вмешательства в конфессиональные вопросы, и ситуация начала становиться похожей на цивилизованную. Кстати, невозможно представить канцлера Германии или президента Франции, кликушествующих по телевидению, что без «национальной Церкви» нет государства. В лучшем случае, это бы повлекло немедленную отставку, в худшем — принудительное психиатрическое освидетельствование.

Очередной ющенковский государственный переворот путем незаконного роспуска парламента в 2007 г. уничтожил эффективно действовавшую при правительстве Коалиции национального единства модель государственно-церковных отношений.

На руководство Госкомнацрелигий (квота «Нашей Украины») был назначен очередной галичанский «крестоносец» (ранее трудившийся консультантом президента по религиозным вопросам), некий пан Саган. Упомянутый «религиовед» был известен разве что многочисленными публикациями СМИ относительно лоббирования им интересов деструктивной американской секты сайентологов, писаниями, содержание которых сводится к сакраментальному для «оранжевых» «Геть московського попа!» и близостью к президентскому братцу. Само назначение ющенковского идеолога «национальной» Церкви на должность руководителя государственного органа, призванного защищать свободу вероисповедания, было рассчитанным оскорблением миллионов верующих УПЦ, демонстрацией того, что власть не остановится ни перед чем для удушения канонического православия.

Ожидания оправдались в полной мере. Одним заявлениям Госкомитета и его чиновников позавидовали бы предшественники из Рейхсминистерства Ганса Керла, пытавшиеся, хотя бы внешне, соблюдать минимум приличий. Дошло до того, что ведомство начало читать нотации Московскому Патриархату, как ему оценивать устав УПЦ и вычеркивать из наградных списков неугодных владык. Особо пикантно, что правительственная структура де-факто имеет статус филиала Секретариата и управляется не Кабмином, а указаниями панов Балоги и Ющенко-старшего. Так, чиновник среднего уровня организовал два президентских вето на постановления правительства о создании миграционной службы, поскольку из липких рук ускользал сверхдоходный промысел предоставления статуса беженцев и финансы на их содержание.

Страшным прецедентом и позором Украины стала история с предоставлением статуса беженца вору в законе Ровшану Джаниеву, обвиняемому Генпрокуратурой Азербайджана в ряде убийств. Дело, в конце концов, даже не в называемой масс-медиа «цене вопроса» — 2,5 миллиона долларов. Обоснование предоставления убийце статуса беженца поражает — «дома ему могут отомстить». Теперь убийцы, насильники, педофилы, маньяки отовсюду могут приехать в Украину, получить статус беженца (т. е. государственную защиту) и ходить по улицам украинских городов. Ведь дома у них достаточно желающих отомстить родственников пострадавших. Будь жив Чикатило, нелюдя обязательно приняли бы (при условии внесения «благодарности») в Госкомитете с распростертыми объятиями…

Показательна и вялая реакция Генпрокуратуры и УБОПа, которым таким образом пан Саган публично плюнул в лицо. Действительно, нереально при «чесній владі» расследовать уголовное дело относительно действий протеже Петра Андреевича …

Апогей невменяемости

В последнее время действия президента в «единоцерковном» направлении приобрели характер явной истерии и становятся все более провокационными. Дело объясняется просто — при функционирующем парламенте и существовании оппозиции реализовать план создания «национальной» Церкви не удастся, что стало очевидно даже для Ющенко. Полный провал с шоу-визитом Вселенского Патриарха Варфоломея стал последним гвоздем в гроб старого плана создания антиканонической автокефалии под президентским патронатом. Его Святейшество, несмотря на щедрые посулы, недвусмысленно дал понять, что не собирается участвовать в кощунственной вакханалии создания пародии на Церковь.

Но в ситуации агонии «оранжевой» власти идея «национальной» Церкви может срочно потребоваться для начала реализации пресловутого силового сценария. Понимая огромную силу фактора веры, лидер национал-маргиналов хватается за соломинку искусственно созданного контролируемого (по его мнению) религиозного взрыва, предназначаемого на роль «поджога рейхстага».

Подготовлены планы, реализация которых неизбежно поднимет верующих против преступных действий власти, что может послужить чаемым предлогом для введения ЧП. А ЧП, автоматически означающее перенесение на неопределенный срок президентских и парламентских выборов, необходимо Ющенко как воздух. Дальнейшее очевидно — начнется полноценная «чистка» по методу Екатерины Медичи.

Планы этих действий, возможно, выглядят бредом сумасшедшего, но разве не бред сумасшедшего все то, что творят «оранжевые» уже четвертый год? Не бред сумасшедшего путчи, оголтелый национализм, русофобия, реабилитация национал-фашизма, преследование оппозиции и провоцирование военного столкновения с Россией? Не бред сумасшедшего, что государством правят политики, готовые ради благополучия семейного клана развязать гражданскую войну?

Дорвавшиеся до власти моральные калеки, чрезвычайно напоминающие резвящихся уродцев с полотен Иеронима Босха, чувствуют безнаказанность и вседозволенность исключительно благодаря нашей апатии. Они отнимают и оскверняют все, без чего человек перестает быть человеком, — язык, веру, великую историю.

И если мы не дадим достойный ответ на планируемые «оранжевым» режимом очередное безумие и уничтожение канонического православия, то, значит, достойны того, что с нами делают наследники «Нахтигаля». Тогда можно быть уверенным: если варфоломеевский сезон Ющенко вскоре откроется, то он никого не обойдет стороной…

 

Украина: политика упущенных возможностей

Внешняя политика Украины довольно часто становится предметом более-менее квалифицированного анализа как в стране, так и за ее пределами. Как ни странно, и ее апологеты, и критики сходятся в одном: восемнадцать лет независимости для Украины — время упущенных возможностей на международной арене.

Каждый из трех президентов — Леонид Кравчук, Леонид Кучма и Виктор Ющенко — по-разному выстраивали внешнеполитические приоритеты.

Первый президент был в основном озабочен проблемой признания нового независимого государства, его интеграции в мировое сообщество, понимая это как ускоренное сближение с Западом. Именно при Леониде Кравчуке начали теоретически и терминологически оформляться идеи «интеграции в евроатлантическое пространство», была обозначена проблема пребывания в Крыму Черноморского флота (тогда еще формально не Российской Федерации, а «бывшего СССР»), намечены, а иногда и воздвигнуты другие подводные камни, по сей день осложняющие двусторонние отношения. Политика Кравчука, однако, не предвосхищала и не детерминировала развитие украинско-российских отношений обязательно по негативному сценарию.

Леонид Кучма предпочитал балансировать между Западом и Россией. Относительная слабость последней в период правления Бориса Ельцина и в первые годы Владимира Путина определяла большую готовность правительств второго президента прислушиваться к мнению Запада (в первую очередь — США). Но попытки сбалансировать западное влияние российским предпринимались постоянно и во многом стали причиной ставки Вашингтона на замену достаточно лояльной, но излишне самостоятельной в отстаивании государственных интересов Украины администрации Кучмы своей прямой марионеткой, что стало реальностью после государственного переворота конца 2004 г.

Внешняя политика Виктора Ющенко полностью подчинена интересам США и ничего общего не имеет ни с государственными интересами Украины, ни с волей и убеждениями большинства украинских избирателей. Это политика воинствующей русофобии и пещерного национализма.

Чтобы не быть голословным, приведу простой пример: официальный сленг Банковой ставит знак равенства между проамериканской, пронатовской ориентацией, поклонением перед фашистскими прихвостнями — коллаборантами из ОУН-УПА и украинским патриотизмом. В то же время сторонников тесного союза с Россией (отмечу — именно союзных, а не вассальных отношений) иначе, чем «пятой колонной», «кремлевскими агентами» и изменниками, не называют. Характерно, что даже обвинение в государственной измене, предъявленное Юлии Тимошенко чиновниками президентского Секретариата, мотивировалось в том числе тем, что глава правительства не поддержала личную президентскую оценку операции по принуждению Грузии к миру, проведенной российскими миротворцами и частями 58-й армии в Южной Осетии. Между тем реакция Ющенко на упомянутые события была не только параноидально-русофобской, но и не являлась официальной позицией Украины, поскольку парламент ее не поддержал.

Общее в политике всех трех украинских президентов одно — поставленные цели не были достигнуты. Ни при Кравчуке, ни при Кучме, ни при Ющенко Украина так и не стала самостоятельным внешнеполитическим игроком, самостоятельным даже в меру своих скромных сил и возможностей.

Тому есть масса объективных причин. Основная из них — борьба великих держав за передел сфер влияния после «холодной войны», в которой Украина учитывалась лишь в качестве одной из многочисленных пешек, передвигаемых по «мировой шахматной доске». Подчеркну — Украина сама, по умолчанию, согласилась с такой ролью, не сумев создать и предложить партнерам собственную модель поведения.

Однако главная проблема в самой Украине. Внешняя политика является, как известно, продолжением политики внутренней, а внутренняя политика Украины — череда кризисов, не прерывавшаяся даже в считающееся относительно спокойным правление Леонида Кучмы.

Кризис 1994 г. привел к одновременным досрочным президентским и парламентским выборам и к потере власти Леонидом Кравчуком.

В 1995–1996 гг. государство переживало конституционный кризис — борьбу за полномочия между президентом и парламентом, внешне проявлявшуюся как спор о положениях Конституции Украины, принятие которой таким образом непозволительно затягивалось.

Кризис 1999 г. был связан с первой попыткой оппозиционных сил не допустить переизбрания Кучмы на второй срок.

Кризис 2000–2001 гг. — противостояние между пропрезидентским парламентским большинством и правительством Виктора Ющенко (тогда еще премьера). Он плавно перетек в кризис 2001–2002 гг., связанный с т. н. «кассетным скандалом», а начиная с 2002 г. сторонники Ющенко, по свидетельству одного из его ближайших соратников тех времен — Давида Жвании, приступили к подготовке государственного переворота, осуществившегося в ноябре— декабре 2004 г. С этого момента и по сей день внутренняя политика Украины представляет один сплошной кризис.

В условиях перманентного внутриполитического кризиса государственная власть имеет крайне ограниченное пространство для маневра на международной арене. Отсутствие внутреннего единства ослабляет страну, а поиск противостоящими силами внешних союзников провоцирует и стимулирует вмешательство иностранных государств, в том числе и достаточно далеких от Украины географически, но считающих, что имеют на ее территории свои «национальные интересы».

Например, поддерживая обанкротившуюся политику Ющенко, конгресс США принял резолюцию о поддержке вступления Украины в НАТО вопреки тому, что этот вопрос не рассматривался Верховной Радой — высшим законодательным органом Украины, не выносился на всенародный референдум. Конгресс США попытался своим абсурдным с точки зрения международного права решением подменить конституционную процедуру, предусмотренную украинским законодательством. Ни президент Ющенко, ни подчиненный ему МИД (значительно более зависимый от госдепа США, чем МИД УССР был зависим от МИД СССР) не усмотрели в этом покушения на государственный суверенитет, не выразили протест. Таким образом, действующая власть Украины признала по факту американскую доктрину ограниченного суверенитета Украины.

Это признание выгодно Ющенко, поскольку именно ограниченный суверенитет позволил ему стать президентом страны в результате госпереворота, спланированного и поддержанного США. Вашингтон и его европейские союзники признали претензии Ющенко на президентство задолго до того, как были формально (вновь в ходе неконституционной процедуры) отменены установленные ЦИК результаты народного волеизъявления. Так же они одобрили антиконституционное изменение избирательного законодательства перед третьим (незаконным) туром украинских выборов (т. е. в ходе избирательной кампании), придуманным специально для оформления псевдодемократического «избрания» Ющенко. США так же немедленно признали и заставили признать Европу инсургента в качестве президента Украины.

Однако суверенитет никогда не бывает ограничен лишь в пользу какой-либо одной политической силы — равно как ни одной державе не удавалось единолично доминировать на мировой арене неограниченно долгий период времени. Ослабление США привело к «вакууму сюзерена» в украинской внутренней политике. В результате самостоятельные решения украинские политики принимать разучились, так и не научившись это делать, а новых указаний не поступает, если же и поступают, то без ресурсной поддержки. Собственных же ресурсов для выполнения указаний Вашингтона у режима Ющенко уже не хватает.

Закономерен вопрос: почему украинская политическая и бизнес-элита допустила такое положение вещей, когда судьбу страны определяет явно неадекватный политик, пользующийся нулевой — в пределах социологической погрешности — поддержкой избирателей, не опирающийся ни на одну серьезную парламентскую партию, растерявший всех своих союзников и не имеющий значительной внешней поддержки? Ведь те, кого в нашем обществе привыкли называть «олигархами» — украинский большой бизнес, — уже в середине 2000-х чувствовали себя достаточно сильными экономически и политически, чтобы отказаться от авторитарной президентской республики и перейти к парламентскому правлению. Об этом, в частности, свидетельствует отказ всех без исключения финансово-политических групп поддержать идею третьего срока президента Кучмы. «Третий срок» был равно неприемлем и для сторонников Януковича, и для сторонников Ющенко, и для Мороза, и для Тимошенко.

Тем не менее, несмотря на изменения, внесенные в Конституцию и делающие Украину парламентской республикой, президентский авторитаризм принял при Ющенко значительно более жесткие и циничные формы, чем прежде. Леонид Данилович никогда не позволял себе нарушать Конституцию и объявлять свою волю единственным законом и божественным смыслом.

Можно сказать, что политики сами виноваты — Янукович согласился на досрочные выборы без острой необходимости идти на данную уступку в 2007 году. Тимошенко — ограничить полномочия Кабмина в пользу президента и его консультативных органов в 2008 году, и также без всякой необходимости.

Но если ведущие политики совершают маневры, ставящие их в заведомо проигрышное положение по отношению к политическому аутсайдеру, каковым является Ющенко, то это кому-нибудь нужно.

Здесь мы непосредственно выходим на проблему украинской внутренней политики, связанную с особенностями национального бизнеса. Как и во всех постсоветских странах, украинский бизнес сформировался в результате как минимум бесконтрольной, а фактически грабительской приватизации госсобственности. Неопределенность правил игры в условиях только формирующегося законодательства неограниченно расширяла круг возможностей. Такие варианты почти мгновенного обогащения, которые открывались перед «новыми» постсоветскими бизнесменами, мир не знал со времен испанских конкистадоров в Южной Америке, работорговцев Гвинейского залива, пиратов Карибского моря и золотоискателей Аляски.

Однако к началу 2000-х гг. основной массив собственности нашел новых хозяев. К этому времени сформировались практически все крупные состояния и бизнес-группы сегодняшней Украины. Неопределенность и неустойчивость законодательства (особенно в части защиты прав собственности) стала помехой для украинского бизнеса. К сожалению, эту помеху практически никто не заметил. И тем более — не предпринял усилий к ее законодательному решению.

Вместо того чтобы, воспользовавшись возможностью прямого доступа к власти в условиях парламентской республики, реформировать законодательство и стабилизировать отношения в сфере собственности, украинские бизнесмены сделали ставку на сохранение сильной президентской власти (но «своего» президента). Именно этим объясняется непримиримость крупных бизнесменов — сторонников Ющенко в 2004-м. Вовсе не будучи националистами и не разделяя националистических взглядов Ющенко на историю Украины и перспективу ее взаимоотношений с Россией, они все поставили на то, что придет свой (к тому же слабый) президент (которым они смогут легко управлять) и произведет передел собственности в их пользу.

Именно поэтому в начале 2005 г. «оранжевые» на Украине попытались повторить опыт Саакашвили в Грузии по изъятию собственности под угрозой надуманных уголовных обвинений. Другое дело, что по ряду не зависящих от них причин (в том числе и потому, что «оранжевый» лагерь практически сразу распался на группу «любих друзів» Ющенко и тех, кто ориентировался на Тимошенко) передел не удался. Власть «своего» президента оказалась парализованной внутренней борьбой «оранжевых» и дискредитированной скандалами и коррупцией.

Неудача 2005-го не остановила попыток повторить передел, для чего было необходимо, чтобы сохранялись: во-первых, неопределенность прав собственности (которые в любой момент можно было бы поставить под вопрос), во-вторых, сильная президентская власть.

Четыре года непрерывной агонии режима Ющенко — попытка выполнить две эти задачи. Пещерно-националистические, русофобские взгляды и хуторянские особенности характера самого Ющенко, а также его проамериканская и пронатовская ориентация лишь осложняют данную задачу, отвлекая внимание и ресурсы (и так весьма ограниченные) правящей клики на второстепенные направления.

Если бы не явное желание ограниченной части украинских бизнесменов силовым путем переделить собственность и не латентная готовность подавляющего большинства еще раз сыграть в эту игру, Ющенко, скорее всего, даже не пришел бы к власти, а придя — не продержался бы и года.

Том Бетелл в труде «Собственность и процветание» достаточно аргументированно доказывает, что защищенная (именно защищенная, а не просто наличествующая) частная собственность стимулирует создание и развитие демократических институтов, а не наоборот, как все еще думают некоторые западные «специалисты», дающие рекомендации постсоветским правительствам. Та же защищенная частная собственность, по его мнению, способствует и экономическому процветанию.

Мы на Украине смогли убедиться в этом на собственном опыте. В последние годы президентства Кучмы опережающий экономический рост сопровождался уверенностью собственников в том, что передела собственности при этом президенте никогда не будет. С другой стороны, уже первые месяцы «оранжевого» режима сопровождались не только покушениями на собственность, но и обвальным падением всех экономических показателей, что был вынужден признать даже Ющенко уже в сентябре 2005 г.

Украинский большой бизнес не заметил, как, играя с президентским авторитаризмом и пытаясь под шумок незаконно завладеть собственностью соседа, он сам себе наносит колоссальный урон, снижая капитализацию, обесценивая собственные активы, постоянно рискуя оказаться в роли не охотника на чью-то собственность, но жертвы более удачливого соперника, нашедшего короткую дорогу к сердцу президентских клевретов.

До тех пор пока к бизнесу, финансирующему политиков и формирующему политику, не придет понимание того, что стабилизация отношений собственности, создание прозрачных законов, равно охраняющих как самую крупную, так и самую мелкую собственность (в том числе собственность поденщика — от посягательств олигарха), украинская внутренняя политика будет представлять собой броуновское движение — хаотическую вражду, бессмысленные переговоры, временные бесплодные союзы и разрывы всех со всеми, в которых не разберется ни сторонний наблюдатель, ни участник процесса. Политики будут и далее руководствоваться сиюминутной выгодой, а планирование (не только перспективное, но и с вечера на утро) перейдет в один разряд с гаданием на кофейной гуще, астрологией и черной магией.

Можно ли говорить о какой-либо стратегии, если даже в разгар последнего внутриполитического кризиса (сентябрь 2008 г.) обе стороны (Тимошенко и Ющенко), которые усиленно к нему готовились и понимали, что победить союзника-оппонента каждая из них сможет, только заручившись союзом с Партией регионов, вступили в конфликт, не имея с ПР четких договоренностей, находясь еще в процессе переговоров, от результатов которых имя победителя зависело значительно больше, чем от любых других действий! Что, они этого не понимали? Понимали. Но так же, как пират знал, что абордажный бой можно не только выиграть, но и проиграть, как работорговец рисковал попасться сторожевым кораблям британского королевского флота, как масса конкистадоров погибала, так и не увидев «золота инков», как золотоискатели на Аляске рисковали погибнуть от стрел индейцев, когтей диких зверей и даже от рук своих товарищей, так же и бизнес, сформированный в эпоху «дикой приватизации», знает: надо ввязаться в бой, а там будет видно. К сожалению, так же думают и действуют политики, этот бизнес представляющие.

Потому-то неустойчива и внутриполитическая, и внешнеполитическая ориентация украинских политиков. Бизнесмены, интересы которых политики представляют, не имеют гарантий сохранения бизнеса, следовательно — не имеют интереса в его стратегическом развитии. Именно поэтому украинский бизнес лишен устойчивых политических предпочтений. Поддержка политика, ориентирующегося на США или на Россию, для него не стратегический выбор, продиктованный интересами дела, интересами максимизации прибыли, а сугубо тактический ход, позволяющий сохранить свою, находящуюся под угрозой, собственность или экспроприировать в свою пользу чужую.

Потому-то (в отличие от избирателей) бизнесмены и их креатуры в политике легко меняют взгляды на диаметрально противоположные (живой пример — недавно исключенная из ПР Раиса Богатырева, внезапно ставшая горячим адептом вступления Украины в НАТО). Потому-то политики, за редким исключением, не пытаются работать с избирателем, объясняя ему свою позицию в контексте долгосрочных интересов развития государства и его экономики, а предпочитают выдвигать популистские лозунги, обещая решить все проблемы «еще вчера» и с легкостью забывая предвыборные обещания.

Этим же обусловлена и украинская внешнеполитическая «стратегия», заключающаяся в неуклюжих попытках подстроиться под того, кто сегодня сильнее. Именно поэтому среди сегодняшних националистических ультра, «убежденных» натовцев и «больших американцев, чем Джордж Буш» так много вчерашних украинских советских дипломатов, писателей-коммунистов и даже секретных сотрудников КГБ. Они просто сменили хозяина, и большинство из них завтра (если ситуация изменится) будут клясться в вечной верности двуглавому орлу так же истово, как сегодня они приносят присягу белоголовому орлану.

Поэтому России трудно (и в ближайшей перспективе будет не менее трудно) работать с любым украинским правительством. Объективные интересы Российской Федерации, заключающиеся в наличии на ее западных границах сильной, но дружественной Украины, отличаются от интересов США, которым все равно, что будет происходить на территории от Львова до Луганска, лишь бы местный режим был жестко антироссийским. Согласитесь, поддерживать любого, лишь бы «своего», сукина сына значительно легче, чем способствовать созданию адекватного дружественного и стабильного правительства и поддержанию с ним равноправных союзных отношений.

Местным же политикам куда проще отвлекать внимание избирателей от своих игр с собственностью, подсовывая им проблему цен на российский газ или устраивая шабаш вокруг базирования в Севастополе ЧФ Российской Федерации и объясняя собственные промахи и глупости «происками соседней империалистической державы».

Единственное, что можно сказать точно: другой столь русофобской администрации, как та, что сформирована Ющенко, у Украины быть не может. Ведь на общие проблемы украинской политики накладываются еще личные необразованность и неадекватность, детские комплексы, влияние семьи и не слишком интеллектуального окружения. Ющенко отличается от остальных украинских политиков националистического лагеря тем, что не просто шкодит соседу по мелочам, а искренне считает Россию врагом, которого следует уничтожить, и не менее искренне надеется, что США это сделают.

Представляется, что выход Украины из нынешнего полупарализованного и бессмысленного существования может быть обеспечен путем:

1. Достижения неидеологизированного соглашения между различными группами бизнес-политической элиты о необходимости сконцентрировать первоочередные усилия на создании понятной и прозрачной законодательной базы, обеспечивающей безусловную защиту частной собственности независимо от политических взглядов собственника, а также его принципиального участия или неучастия в политике.

Тезис: «Частная собственность священна и неприкосновенна» — должен быть положен в основу украинского законодательства. Таким образом будет снято основное противоречие украинской политики, заставляющее ее действующих лиц вступать ради сохранения власти или видимости власти в самые противоестественные союзы, в том числе с идеологическими антиподами. В этих условиях антидемократические националистические силы будут маргинализированы, поскольку не могут рассчитывать на поддержку существенной части избирателей, и «прецедент Ющенко» навсегда уйдет в историю без шанса на повторение.

2. Установление четких, прозрачных правил игры в сфере бизнеса неизбежно повлечет за собой и аналогичные изменения в политической сфере. Грубо говоря: не будет надобности зубами держаться за власть, если отстаивать свои экономические интересы можно, и находясь в оппозиции. Тем более что в демократической модели возвращение из оппозиции во власть является общим местом.

3. Такая модель благотворно повлияет и на украинско-российские отношения. Невозможно установление четких правил для украинского бизнеса без распространения действия этих законов на иностранных (в том числе российских) инвесторов. То есть защищенным от волюнтаризма (зачастую сегодня имеющего идеологическую окраску) власть имущих окажется и российский бизнес на Украине, что сразу снимет часть проблем в отношениях между двумя государствами.

4. Двусторонние межгосударственные отношения с неизбежностью улучшатся, поскольку прагматичное, договороспособное украинское правительство, пришедшее к власти в результате демократической процедуры, является лучшим партнером для Российской Федерации уже потому, что подавляющее большинство украинских избирателей выступают за тесные, дружественные, союзные отношения с Россией как в экономической, так и в политической сфере, за стратегическое партнерство. Они не дадут своим избранникам мандат на другую политику, и тот, кто это не поймет, окажется на свалке истории, куда сейчас семимильными шагами движется режим Ющенко.

 

Фашизация Украины становится государственным курсом

Не видеть того, что в Украине проводится государственная политика фашизации, уже невозможно — страну пытаются превратить в оранжево-коричневый заповедник с накачанной националистическими мифами манипулируемой толпой вместо гражданского общества. Причем это не «эксцессы исполнителей», а последовательный курс, проводимый лично президентом и его окружением.

Но главная трагедия заключается не в преступной политике государственного руководства, а в отсутствии со стороны оппозиции сколько-нибудь последовательного и осмысленного сопротивления. У оппозиционных политиков нет понимания сущности фашизма, нет осознания того, что делает Ющенко и какие он ставит перед собой стратегические цели по переустройству страны, по изменению сознания общества.

Фашизм нагляден только в его завершающей стадии — с концлагерями и крематориями, хотя фундамент, на котором они возникают, закладывается далеко не сразу, и уяснить его составляющие крайне важно. Однако подавляющее большинство населения воспринимает фашизм сугубо эмоционально и упрощенно, что не дает возможности увидеть основу идеологии ненависти, понять, в каких формах она может воплощаться. Людям психологически трудно себе представить, что фашизм — не только далекая история и не обязательно подразумевает флаги со свастикой. Подобное восприятие играет на руку наследникам доктрины национального превосходства — ведь многие пока считают, что до опасности прихода настоящего фашизма в Украине еще далеко.

Природа фашизма

В историографии дискуссия об определении сущности фашизма ведется давно. Детальные дефиниции принадлежат таким авторитетным исследователям, как Джордж Моссе, Иэн Кершоу, Стэнли Пейн, Роджер Итвелл. Но несмотря на перечисление многих родовых признаков фашизма, представленные определения, на мой взгляд, излишне громоздки и не раскрывают глубинной сущности коричневой идеологии.

Постепенно в исторической науке наметилась также тупиковая тенденция отхода от целостного понимания фашизма и перехода к изучению особенностей отдельных фашистских течений вне контекста единства фундаментальной идеологии. Несомненно, «Железная гвардия» Корнелиу Кодряну и Хория Симы, «Скрещенные стрелы» Ференца Салаши и «Национальное согласие» Видкуна Квислинга имеют достаточно много различий, но их идейная основа едина. Поэтому принципиально неправильно, погружаясь в изучение частностей, уходить от ответа на основной вопрос.

Ближе всего к пониманию природы фашизма подошел британский политолог Роджер Гриффин, определивший его как «род политической идеологии, мифологическим ядром которого в различных преломлениях является палингенетическая форма популистского ультранационализма». Несмотря на некоторую терминологическую сложность, оно универсально и всеобъемлюще для всех фашистских течений, поскольку вместо множества классифицирующих признаков выдвигает один основной, подразумевающий все ранее отмеченные, но уже в качестве неотъемлемых проявлений. Только определение Гриффина дает важнейшее — ключ к объяснению действий фашистских и профашистских режимов, и его практическую ценность для политологии переоценить невозможно.

Термин «палингенез» (новорождение) малоизвестен, но исчерпывающе объясняет природу фашизма. Согласно фашистскому мифотворчеству, нация должна заново родиться (воскреснуть) для построения государства, основанного на идее этнического превосходства и политике агрессивного национализма. И для того, чтобы нация «воскресла», она должна сначала духовно умереть, чего всегда и добиваются фашисты. Для них невозможно утверждение абсолютной власти, пока народ разделяет ценности вне мифов фашистской идеологии. Поэтому обязательным условием утверждения фашизма является разрушение традиционных моральных ценностей и стирание исторической памяти. Вместо уничтоженной ментальной основы тотально, с применением насилия, утверждаются мифы этнического национализма (в украинских реалиях — донцовский «интегральный национализм»). По такой схеме происходило становление всех фашистских режимов, той же проторенной дорогой идет и ющенковский режим.

«Оранжевым» крайне необходим мифотворческий палингенез — предыдущее реальное историческое существование Украины для них не существует. Великая история, неразрывно связанная с Россией, видится как «оккупация», аналогично отрицаются все остальные цивилизационные ценности, включая и неприятие национал-фашизма. Политика «оранжевых» нацелена на разрушение, моральное убийство собственного народа. Нарушение Конституции и прав человека во всем их многообразии, права на получение образования на родном языке и свободу вероисповедания, изъятие русских книг, ксенофобия, духовная агрессия и нетерпимость — звенья одной цепи тоталитарной духовной унификации всех жизненно важных сфер.

Процесс разрушения «оранжевые», как и их предшественники в прошлом веке, проводят с невиданным напором, цинизмом и последовательностью, считая его необходимым условием перехода к ничем не ограниченному собственно этнонационалистическому строительству. Совершенно очевидна глубокая убежденность Ющенко в том, что война с собственным народом и садистское удовольствие от разрушения созданного на протяжении многих веков откроют дорогу к созданию одноцветно-оранжевой Украины.

Нацистский революционаризм против традиционализма

Принципиально ошибочно считать, что ющенковский режим руководствуется идеологией традиционализма, и пытаться объяснить ею трипольско-шароварно-голодоморный фарс. Нет ничего более далекого от «оранжевой» вакханалии, чем традиционализм. Само по себе смешно сравнивать полуграмотных хуторян с такими философами-традиционалистами, как Николай Данилевский, Константин Леонтьев, Вячеслав Липинский, Рене Генон, Ги Дебор, Ален де Бенуа. Но дело в конце концов не в несравнимом интеллектуальном и моральном уровне. Традиционализм исходит из сохранения культурных, исторических и религиозных традиций — т. е. кардинально противоположен тому, чем занят Ющенко с его присными. Последний не сохраняет традиционные ценности, а, разрушая их, навязывает Украине чуждые ей и изначально ментально неприемлемые. Традиционализм ставит во главу угла морально-религиозные ценности, несовместимые с ющенковским всеохватывающим кумовством, коррупцией, беззаконием и превращением страны в вотчину семейного клана. Традиционализм изначально патриотичен — ющенковский режим так же изначально марионеточен. Традиционализм невозможен вне самого консервативного отношения к законам — «оранжевые» пришли к власти и правят, неприкрыто презирая правовые нормы, повседневно разрушая их или подстраивая под свою власть.

Пора перестать обманывать самих себя и подыскивать президентской деятельности полуоправдывающие эвфемизмы. Ющенко проводит линию не традиционализма (пусть и совершенно искаженного), а фашизации государства и общества. Ющенко ни в коей мере не традиционалист, и его глечики, вышиванки, пасеки и черепки лишь демонстрируют врожденную любовь к стилю примитива. Наоборот, в политике он крайне революционно-разрушителен, как были революционно-разрушительны итальянские фашисты и немецкие национал-социалисты. Показательно, что разнообразные фюреры, дуче, кондукаторы, каудильо, поглавники совершенно идентично позиционировали себя не в качестве национальных нигилистов (которыми и являлись), а как «возродители традиций». Правда, для подобного «возрождения» приходилось переписывать национальную историю, отрицать традиционную культуру, вычеркивать из нее деятелей, разделявших гуманистические идеалы, уничтожать их книги и творческое наследие.

Как и классические фашисты прошлого века, «оранжевые» проводят разрушение старого общества и создание нового параллельно. Ющенко, борясь с «имперским и советским прошлым», одновременно проводит собственно палингенез — добиваясь того, чтобы искусственно выращиваемая, подобно гомункулусу, «моя нація» приняла фашистскую теорию и практику. Копируя намерение Гитлера создать «арийского сверхчеловека», «белокурую бестию», он пытается сформировать «оранжевую бестию» — человека без корней и вне ограничений существующей традиционной морали. Достаточно указать хотя бы на попытку поменять местами в массовом сознании понятия героизма и предательства, для чего национальными героями провозглашаются исключительно клятвопреступники, эсэсовцы и каратели. При этом президент пытается «нейтрализовать» потенциально враждебные внедряемой фашистской идеологии элементы общества, разобщая и определяя их по языковому, культурному, религиозному и этническому признакам.

В условиях Украины традиционалистами можно назвать многих — Партию регионов, коммунистов, некоторые общественные и религиозные организации, но только не «оранжевых» с их воинствующим этнонационалистическим революционаризмом и нигилизмом.

Липинский о «Нашей Украине»

Среди вершин традиционалистской философии яркой звездой сияет имя Вячеслава Липинского, исходившего в своих трудах непосредственно из реалий Украины. Непреходящая философская ценность его творчества сочетается с политической актуальностью, парадоксально ставшей через десятилетия еще более острой. Основатель украинского традиционализма был свидетелем пира во время чумы «оранжевых» первого призыва — петлюровцев. Видел, как под прикрытием истерик о «национальном возрождении» и «утверждении независимости» происходила распродажа Украины, как безумной русофобией и унижением собственных граждан государство обрекалось на уничтожение. На дипломатической работе Вячеслав Казимирович изнутри наблюдал, как тогдашние «вожди», выставляя себя великими патриотами, предавали национальные интересы.

Липинский доказывал, что нет ничего более противоположного идеалам украинского традиционализма и целям государственного строительства, чем агрессивный этнонационализм, пытающийся стереть все культурные, языковые и религиозные различия. Великому философу-традиционалисту принадлежит термин «государстворазрушительный национализм», как нельзя более точно характеризующий не только петлюровскую, но и всю ющенковскую политику. Его главный признак — представление фактором государственной общности не территории со всем этническим, культурным и религиозным многообразием населения, а экстерриториальной этнической и религиозной идентичности. Особенно опасным Липинский считал украинизаторское кликушество, ущемление русского языка и фантасмагорию «национальной» церкви. Для него, после событий гражданской войны, было предельно ясно, что это кратчайший путь к потере государственности.

«Украинским Константином Леонтьевым» отмечалось, что характерной особенностью украинского этнонационализма является желание прислуживать внешним силам для получения поддержки в подавлении сопротивления внутри страны.

Приведу строки Липинского, исчерпывающе объясняющие корни страсти «оранжевых» к разрушению Украины и ярко показывающие, кто находится в их авангарде: «Шовінізм український, який є націоналізмом на моду лавочників… і на моду живучих од вівтарів «національної віри» інтелігентів, доведе політичну ідею України до загибелі, бо ані дійсні «бакалейщики», ані до чогось здатні інтелігенти… шовінізмом українським не захопляться. У нас він буде репрезентований завжди типами… озлоблених і егоцентричних (закоханих у собі) людей, які своєю безсилою злобою все творче, життєздатне на Україні від України відганятимуть».

Увы, именно подобные типы вновь у руля высшей государственной власти делают все возможное для провоцирования гражданского противостояния, разжигания межнациональной и межрелигиозной вражды. Вновь они опираются на зарубежных хозяев, заинтересованных в создании антироссийского плацдарма. Излишне говорить и о том, к чьей личностной характеристике дословно подходит следующее определение Липинского: «бути шовіністом — це значить прикривати свою духовну пустку (безрелігійність) і своє руїнництво: отже, зрадництво, карєризм… фанатичними вигуками про «неньку Україну», про «рідну мову», про «ми — українці»… І до чого доведе… ідею політичної і культурної незалежності України — оця інтелігенція скунсової породи, яка його обсіла?»

К сожалению, все так и случилось. После майдана ключевые позиции в государственном руководстве заняла «скунсовая порода», прикрывающая безверие манией «национальной» церкви, интеллектуальное убожество — «думанием по-украински», культурную ущербность — уничтожением традиционной украинско-русской культуры, личный аморализм — разглагольствованиями о «руках, которые ничего не крали».

Беспощадным приговором «оранжевому» режиму звучат строки бывшего посла гетманской Украины в Австро-Венгрии, как будто увидевшего в будущем «Нашу Украину» и ее лидера: «Коли-б була можлива Ваша Україна, то це була-б смерть моєї України. Але ніякої України Ви ніколи не сотворите. Ви Українці тільки тому і на те, щоб не давати творити Україну».

Как будто специально для националистических псевдопатриотов, считающих, что кресла на Банковой делают «из хамов панов», предназначены слова Липинского о подлинном патриотизме: «Бути патріотом — це значить бажати… створення людського, державного і політичного співжиття людей, що житимуть на Українській землі, а не мріяти про втоплення в Дніпрі більшості своїх же власних земляків. Бути патріотом — це значить шукати задоволення не в тім, щоб «бути українцем», а в тім, щоб було честю носити ім» я українця».

Не убавилось желающих утопить в Днепре большинство своих сограждан и в ХХI веке. Идеями признания «неполноценности» антинационалистической Украины руководствовались главари майдана. Более половины избирателей для них были изначально «врагами Украины» только потому, что они проголосовали за Виктора Януковича и не поддались на геббельсовскую пропаганду. Зерна будущей фашизации посеяны были в дни путча, а сейчас мы наблюдаем интенсивный рост всходов, которые скоро дадут страшные плоды. Происходящее ныне стало логическим и неотвратимым следствием событий 2004 года — еще Гете сказал, что «ошибившись с первой пуговицей, невозможно дальше правильно застегнуться».

Замкнутый «оранжевый» круг

Особенность «оранжевой» идеологии в том, что она не имеет корней и влияния в обществе. Ее разделяет лишь сравнительно небольшая, территориально ограниченная часть Украины. Для подавляющего большинства населения «оранжизм» неприемлем и воспринимается как враждебный своим основополагающим жизненным ценностям. Если фашизм в Италии, Германии, ряде других государств в силу ряда трагических исторических причин имел прочную национальную и социальную основу, позволившую ему самостоятельно захватить власть и установить тоталитарную диктатуру, то в Украине этнонационализм был и остается маргинальным.

Приход «оранжевых» национал-маргиналов к власти не был сколько-нибудь самостоятельным. Произошла не более чем удачная спецоперация по реализации части американского проекта создания марионеточных лимитрофов по периметру российских границ. Другой вопрос, что успех Вашингтона был бы невозможен без наличия мощной агентуры влияния внутри страны, а также ошибочного представления о допустимости переговоров с путчистами.

Начатая немедленно после переворота политика фашизации благосклонно воспринималась Белым домом — как один из ключевых пунктов плана отгораживания Украины от России и разрушения их единой духовной основы. Но претворение в жизнь президентского плана забуксовало в самом начале, несмотря на задействование всех возможностей административного и силового давления. Стало ясно, что без прямого насилия он реализован быть не может.

Однако не стоит утешаться провалом «оранжевых» планов по внедрению новой государственной идеологии. Если США решатся пойти на эскалацию дальнейшей конфронтации с Россией, то Ющенко получит не только карт-бланш на установление единоличного правления, но и максимальную поддержку будущих действий. Само по себе это ситуацию не переломит, но создаст у него иллюзию вседозволенности и безнаказанности. А на что способны при таких условиях самые бездарные марионетки, свидетельствует история Второй мировой войны. Можно вспомнить не менее карикатурного, чем трипольский мессия, диктатора Венгрии Салаши (носившего официальный титул «вождя нации»), переименовавшего государство в «Венгерский Союз Древних Земель» и озабоченного «стотысячелетней историей» венгров. Весной 1945-го, контролируя последний клочок территории, Салаши занимался изданием полного собрания своих сочинений об избранности венгерской нации.

Поставленный у власти немцами в октябре 1944 г., он развернул такой массовый террор, который был бы невозможен при далеко не либеральном регенте Хорти. Салаши хватило того, что Берлин одобрил новый курс внутренней политики и сдерживал наступление советских войск. Рейху же понадобилась полная зачистка Венгрии — как стратегически важной для ведения боевых действий территории — от антигерманских элементов, и палаческая активность «вождя нации» пришлась как нельзя более кстати.

Немецкие историки называют Салаши «последним союзником Гитлера»: после него нацистская Германия уже не поставила у власти ни одного сателлита. Ющенко своей гиперлояльностью евроатлантизму тоже пытается показать, что останется последним союзником заокеанской империи при любых обстоятельствах. Демонстрацией «нордической верности» он хочет подвигнуть Вашингтон к усилению поддержки своего режима. Иначе, без внешнего вмешательства, у «оранжевых» получается замкнутый круг: без фашизации страны нельзя окончательно установить диктатуру, а фашизация невозможна при сохранении демократических институтов.

Разорвать его Ющенко пытается взаимодополняемыми усилением курса фашизации и установлением единоличного («прямого президентского») правления. Ничего другого ему не остается, поэтому и противостояние «оранжевому» режиму целесообразно строить на зеркальной основе. Борясь с фашизацией, мы затрудняем проведение очередного ющенковского переворота, противодействуя установлению диктатуры — делаем невозможной фашизацию Украины. Вопрос только в том, что должна быть настоящая борьба, а не ее имитация или игра в поддавки…

Нам — всем и каждому — важно понять: фашизм со свастикой, концлагерями, факельными шествиями и Бабьими Ярами — это завершающий акт великой трагедии. Сегодня он в виде агрессивного национализма проникает в массы с обложек глянцевых журналов, вещающих по заказу, что «национализм — это любовь»; из бездумных репортажей журналистов, не задумывающихся о безнравственности фальсификации истории и восхваления убийц из ОУН-УПА; со страниц брошюрок псевдоинтеллигентов-академиков НАН Украины о «национальной безопасности», восхваляющих доктрину «вооруженной демократии» и призывающих изолировать от общества северодонецких борцов.

А самой главной победой фашизма является безмолвное равнодушие общества, кокетливый сервилизм интеллигенции, готовых безропотно принимать новые беззакония и новые шаги власти в построении тоталитарного режима. Сегодня вам отключили российские телеканалы — завтра потребуют справки на право дышать…

Игра в поддавки по-украински

Начиная с майданного путча, украинское гражданское общество и антинационалистические силы практически без сопротивления сдают оранжистам одну позицию за другой. Создается впечатление, что вместо настоящей борьбы демократические силы занимаются игрой в поддавки. Вещи, казавшиеся совершенно невероятными, априори неосуществимыми, правящим режимом уже реализованы или вскоре будут реализованы.

Героизация пособников оккупантов, клиническая русофобия, гонения на каноническое православие, тотальные нарушения прав граждан по языковому, религиозному и этническому признакам, втягивание страны в агрессивный военный блок, упорное провоцирование конфликта с Россией стали обыденностью ющенковского бантустана. Фашизация Украины, недавно немыслимая в стране, где в каждой семье есть павшие в войне с фашизмом, превратилась в последовательную государственную политику. Мы отступили настолько далеко, что вопрос заключается уже не в политике, а в защите основы исторического, даже цивилизационного выбора. Не поняв причины проявляемой слабости, демократическая Украина неминуемо обрекается на необратимое поражение цивилизационного характера.

Партии бизнеса и партии идеи

Парадоксально, что, несмотря на агрессивность и энергию разрушения украинских национал-маргиналов, они представляют абсолютное меньшинство населения. В этом заключается принципиальное отличие от ситуации Италии 1921 года и Германии 1933-го. Муссолини и Гитлер пользовались поддержкой хоть и не большинства населения, но количество их сторонников было совершенно несравнимо с количеством убежденных «оранжевых», и они не были территориально локализованы в нескольких экономически и культурно второстепенных регионах.

Большинство населения Украины категорически не приемлет проводимый режимом курс фашизации и готово отстаивать свои основополагающие жизненные ценности, что было наглядно продемонстрировано в 2004 и 2007 годах. Трагедия заключается в том, что ведущие антинационалистические партии, не только не поддержали порыв масс, но и сделали все, чтобы он не реализовался. Во время прошлогоднего президентского переворота исключение составили одни коммунисты, но не в их силах было преодолеть воцарившееся капитулянтство.

Внешне бессмысленное поведение могущественных партий, сдававшихся буквально в шаге от победы, объясняется глубинными порочными принципами их функционирования. Идеологические партии, а не объединение по бизнес-интересам, в Украине не правило, а редкое исключение. Среди партий, опирающихся на антинационалистический электорат, такой в полной мере является только КПУ. Она не только имеет четкую, не допускающую двусмысленностей идеологию, но и руководствуется ею в своих практических действиях. Верность идеологическим принципам и своим избирателям объясняет постоянный рост влияния КПУ, привлечения к себе разочаровавшегося электората других антиоранжевых партий. При этом коммунисты сумели подняться над узким пониманием идеологической базы. Отход от ортодоксального марксизма, пересмотр отношения к религии, а самое главное — последовательная антифашистская борьба вывели КПУ на принципиально новые политические рубежи. Теперь и самые ярые антикоммунисты не говорят о «партии пенсионеров». Фактически Компартия пытается применять к украинским условиям опыт европейского Движения Сопротивления. В большинстве оккупированных стран в годы Второй мировой войны именно коммунисты играли ключевую роль в борьбе с оккупантами в рамках организации единого Сопротивления и объединяли вокруг себя всех, готовых сражаться с нацизмом. Исключение составила Франция, где все антифашистские силы, независимо от их идеологической окраски, были объединены лидером «Сражающейся Франции» генералом де Голлем и эффективно действовали против оккупантов в рамках Национального Совета Сопротивления.

Для многих голосующих за КПУ (а таких будет становиться все больше) важно не коммунистическое учение, а реализуемая на практике идеология борьбы с наступающим фашизмом. Избиратели знают, что коммунисты государственный статус русского языка, антифашизм во всех его проявлениях, стратегический союз с Россией ни при каких условиях не сдадут. В итоге КПУ имеет не наемную армию равнодушных ландскнехтов, а людей, знающих, за что они сражаются, и готовых отстаивать свой выбор до конца.

К сожалению, остальные партии антинационалистического лагеря не осознают важности идеологии, а значит, не занимаются ею системно, не считают ее стержнем партийного существовании и в результате закономерно проигрывают. У многих оппозиционных политиков идеология, благодаря которой они делают карьеру, не более чем сменная одежда. В зависимости от обстоятельств, могут одинаково страстно защищаться диаметрально противоположные взгляды; принципы, как нечто неизменное, для таких политиков не существуют. В своем мировоззренческом (включая и внешнеполитический аспект) цинизме они напоминают изображавшего из себя русофила короля Черногории Николая I Негоша-Петровича, перед Первой мировой войной распределившего между сыновьями — Данило и Мирко роли приверженцев Австро-Венгрии и России. Последние бегали по соответствующим посольствам, от имени отца заверяя в преданности одновременно Вену и Петербург. Во время войны братья поменялись внешнеполитической ориентацией, но продолжали реализовывать старую отцовскую схему… Некоторым нашим «борцам» также ничего не стоит за достойное вознаграждение превратиться из «пророссийских» в апологетов евроатлантизма.

Для украинских псевдополитиков народ — ничего не значащее слово, а декларируемые лозунги не более чем политтехнология. Себя, вне зависимости от формальной партийной принадлежности, они видят кастой, призванной управлять холопами.

Однако высшая справедливость заключается в том, что прагматичный цинизм в политике стратегически приводит не к успехам, а к поражениям. Достаточно вспомнить события путча 2007 года. Ющенко, проиграв по всем направлениям, в том числе в реализации силового сценария, был в шаге от эвакуации в США, тем не менее «прагматики» предпочли «договариваться» с путчистами. В результате ПР, ранее бывшая центром объединения всех антифашистских сил и имевшая огромнейший кредит народного доверия, получила на антиконституционных парламентских выборах результат, сделавший ее из правящей оппозиционной. Второй сеанс «наступания на грабли» прошел после отказа от коалиции с БЮТ, навсегда положившей бы конец ющенковскому национал-маргинальному безумию.

Случай в истории не исключительный, но крайне редкий по поражающей бессмысленности и алогичности. Показательно, что участникам подобных «договоренностей» и ранее неизменно приходилось платить высокую цену за свои или чужие ошибки.

В октябре 1917 года силы Московского военного округа практически одержали победу над руководившим восстанием Военно-революционным комитетом. Однако, когда отряды ВРК почти полностью были разбиты и деморализованы, командующий МВО полковник Константин Рябцев неожиданно пошел сначала на заключение перемирия, которым противник воспользовался для перегруппировки и подтягивания дополнительных сил, а потом отдал приказ о сложении оружия. В личной порядочности и смелости полковника Рябцева никто не сомневался, но он попал под влияние ряда политиков (в первую очередь, Вячеслава Прокоповича), стремившихся выстроить свое политическое будущее на основе «компромисса». Разумеется, объяснялось это необходимостью достижения «национального согласия» и «недопустимостью насилия». Большевики не преминули воспользоваться предоставленным шансом сломить самое серьезное сопротивление Октябрьскому перевороту за счет обещаний, которые и не думали выполнять. Капитулянты, подтолкнувшие командующего МВО к капитуляции, а также предательству пошедших за ним добровольцев, быстро отошли в сторону. В дальнейшем они устроились относительно неплохо — одни писали эмигрантские мемуары о своей выдающейся роли в революции, другие вошли в новую советскую номенклатуру. Только доверившийся им полковник Рябцев, арестованный в Харькове деникинской контрразведкой, был расстрелян 29 июля 1919 года по обвинению в измене присяге.

Закономерно, что череда «компромиссов» разного уровня реализуется исключительно за счет интересов избирателей, за счет собственной партии и ее лидера; для апостолов «национального согласия» необходимо только предоставление «оранжевыми» гарантий неприкосновенности и преференций своему бизнесу.

Любители тайной дипломатии искренне не могут осознать, что есть черта, за которую переступать нельзя. Когда-то генерал Лавр Корнилов сказал своему преемнику на посту Верховного Главнокомандующего (назначенному министром-председателем Временного правительства Керенским после провокации августовского «мятежа» 1917-го), генералу Михаилу Алексееву: «Вы идете по черте, отделяющей честного человека от бесчестного». Рядящиеся в тогу оппозиционеров политики и бизнесмены, на мой взгляд, давно и без колебаний эту черту переступили. Подобным образом поступила, например, экс-глава парламентской фракции ПР, которая действовала совершенно в духе украинского политикума — получить все от партии, а потом, когда ситуация изменилась, изменились и с жаром защищаемые идеалы.

Невольно вспоминается генерал Власов и его «убеждения» на службе гитлеровскому Рейху. Правда, Гитлер, не только значительно более брезгливый, но и несравненно более умный, чем хоружевский мессия, отверг предложение Гиммлера встретиться с бывшим советским генералом, прозорливо сказав: «Как он предал Сталина, так предаст и меня…». Кратковременные бои РОА с немцами в Праге, когда власовцы пытались пробиться к американцам и получить их покровительство, показали, что фюрер не обманывался в моральном уровне изменника.

На допросах после разгрома Германии многие видные власовцы объясняли, что они почти герои, т. к. в меру сил разваливали Вермахт изнутри, а перешли на сторону врага в надежде нанести ему как можно больше вреда. Не сомневаюсь, что и после крушения «оранжевого» режима мы сможем услышать и от руководителя СНБО рассказы о героической борьбе в тылу врага против НАТО…

Не менее значимым фактором, обусловившим череду побед националистов, явилось как раз то, что они никогда не уступали свои ключевые идеологические позиции. Для «оранжевых» всегда священными коровами оставались русофобия, членство в НАТО, «единая национальная поместная церковь», «герои» ОУН-УПА и прочий хорошо известный президентский набор «второй свежести». Принципиальность украинских националистических вождей объясняется отнюдь не высокими моральными качествами — их продажность и абсолютная беспринципность просто зашкаливают. Но таким образом они обеспечивают себе преданность Галичины, не только считающей себя украинским Пьемонтом, но и уверенной в обладании высшим правом управлять Украиной. На что способны идеологически цементированные русофобией галичанские «крестоносцы», Украина убеждалась неоднократно. В январе 1918 года галичанские сечевые стрельцы зверски подавили восстание против Центральной Рады, а в декабре того же года, благодаря австрийским наемникам Евгена Коновальца, удался мятеж, уничтоживший гетманскую Украинскую Державу. Спустя почти столетие — осенью 2004-го, свезенная агрессивная массовка затопила центр столицы и привела власть в состояние ступора. Кроме того, русофобские лозунги — это опознавательный знак «свой-чужой» для Вашингтона, как ранее он исполнял аналогичную роль для Третьего рейха. США в «большой игре» против России готовы поддержать своих ставленников всеми средствами, и роль заокеанской поддержки нельзя недооценивать.

Представляя незначительную часть населения, но сильные идеологической сплоченностью, националисты постоянно одерживают победы и в итоге близки к окончательному уничтожению остатков демократии. Скажем, при гипотетической попытке властей перед майданом призвать главный «оранжевый» канал к ответственности за призыв к массовым беспорядкам и насилию националистические пассионарии вдребезги разнесли бы любое госучреждение, а его руководители сумели бы избежать расправы только в случае вмешательства спецназа. Сейчас же ющенковские клевреты, нарушая права миллионов граждан на свободу получения информации, прекращают вещание всех российских каналов, и, кроме вялых заявлений, никакой реакции со стороны оппозиционных партий не наблюдается.

О защите русской культуры Украины последние начинают вспоминать исключительно перед выборами, и мало уже найдется наивных, которых вновь поверят громким словам, сотрясающим воздух без малейшего эффекта. Произошла необратимая реакция, схожая с известной басней Эзопа о мальчике и волке; если каждый раз кричать про волка, а он не появляется, то уже никто крикам верить не будет. Теперь и при искреннем желании перейти от речей к делу крайне трудно воскресить доверие. Между тем, оппозиционные политики считают излишним отстаивать идеологию собственных избирателей независимо ни от чего. Более того, отношение к избирателям определяется принципом, что те «и так никуда не денутся». Подобный подход приводил к краху не одну партию. Другой вопрос, что таким образом целенаправленно разваливают крупнейшую антиоранжевую политическую силу, надеясь получить полный контроль над ее обломками.

И никто не додумался просто стать на колени…

Предательство формально оппозиционными партиями интересов миллионов поддерживающих их людей имеет глубокие корни в отечественной истории. Происходящее выглядит как дежа вю декабря 1918 года, гениально описанного в булгаковской «Белой гвардии». Героизм рядовых защитников Киева от петлюровских погромщиков соседствовал с трусостью, глупостью и прямым предательством верхов. Тогдашние сторонники «компромисса» тоже предпочли «договориться» за счет не только интересов, а и жизней поверивших им.

ХХI век повторил события начала века ХХ-го. Достаточно представить на месте юнкеров смельчаков, повязавших во время майданного буйства бело-синие ленточки или вышедших на защиту парламента в прошлом году, а на месте «штабной оравы» современных иуд, продавших как избирателей, так и целые регионы. Процитирую только небольшой отрывок из романа, эмоциональное наполнение которого понятно всем пережившим события последних лет: «Щеткин уехал в Липки, прибыл в тесную, хорошо обставленную квартиру с мебелью, позвонил, поцеловался с полной золотистой блондинкой и ушел с нею в затаенную спальню. Прошептав прямо в округлившиеся от ужаса глаза блондинки слова:

— Все кончено! О, как я измучен… — полковник Щеткин удалился в альков…

Ничего этого не знали юнкера первой дружины. А жаль! Если бы знали, то, может быть, осенило бы их вдохновение, и, вместо того чтобы вертеться под шрапнельным небом у Поста-Волынского, отправились бы они в уютную квартиру в Липках, извлекли бы оттуда сонного полковника Щеткина и, выведя, повесили бы его на фонаре, как раз напротив квартирки с золотистой особой…»

Нынешние щеткины предают, конечно, неизмеримо масштабней. И наградой за подлость является не золотистая блондинка на Липках, а гарантии бизнесу и ордена.

А насколько напоминает отношение народа к деятелям, уже не стесняющимся открыто говорить о необходимости «отложить» вопрос придания русскому языку государственного статуса и находящим «подлинных героев» в «Нахтигале» и УПА, слова командира артиллерийского дивизиона: «Конная сотня, вертясь в метели, выскочила из темноты сзади на фонари и перебила всех юнкеров, четырех офицеров. Командир, оставшийся в землянке у телефона, выстрелил себе в рот.

Последними словами командира были:

— Штабная сволочь. Отлично понимаю большевиков».

Для меня совершенно очевидно — оппозиционным политикам, независимо от наличия собственной вины, необходимо покаяться перед народом за то, что его вера и идеалы растоптаны. Я всегда был категорическим противником любых «договоренностей» с националистами и о своей позиции заявлял открыто, но считаю необходимым принести извинения своим сподвижникам по антифашистской борьбе, что также не сумел их защитить.

Ручные «антифашисты» любят красоваться на трибунах и выступать с правильными «политкорректными» речами, но единственная причина, по которой Ющенко еще не стал неограниченным коричневым диктатором, совсем не в производимой таким образом имитации деятельности. Фашизм окончательно не установлен только из-за каждодневного упорного сопротивления по всей стране. Можно только склонить голову перед участниками демонстраций и пикетов, учителями, рискующими говорить ученикам правду, библиотекарями, не дающими изымать из фондов русскую и советскую литературу, сотрудниками правоохранительных органов, отказывающимися выполнять преступные приказы, многими и многими другими нашими несломленными соратниками.

Как будто про них звучат пронзительные слова из песни Александра Вертинского «То, что я должен сказать», посвященной московским юнкерам, которых предало собственное командование:

Для меня огромная честь стать на колени перед всеми противостоящими национал-фашизму, что само по себе является светлым подвигом, величину которого смогут должным образом оценить, возможно, только будущие поколения. Кстати, многие пережившие в Киеве страшное время Гражданской войны были уверены, что «печальный Пьеро» написал эту щемящую песню именно о киевских добровольцах, растерзанных петлюровцами под Киевом в декабре 1918 года. Точно так же их «послала на смерть недрожавшей рукой» отсиживавшаяся в безопасном тылу «штабная сволочь».

Несомненно, что сейчас основной задачей всех антифашистских политиков, для которых убеждения и принципы не просто слова, является объединение усилий в борьбе единого Сопротивления. Сопротивления не ради чьих-то личных интересов, не ради будущего торга, а подлинного Сопротивления, в котором каждый его участник будет знать, что он никогда не будет предан и продан.

Путь к общенародному Сопротивлению

Необходимо объединение всех антифашистских сил

Из-за все более усугубляющегося «оранжевого» безумия Украина становится изгоем в Европе. События, ранее казавшиеся невозможными — фашизация страны, нагнетание русофобской истерии, — стали реальностью или вплотную приблизились к ней. Но то, что предельно ясно миллионам, до сих пор не дошло до многих политиков. Психологически это объяснимо. Ведь если все происходящее назвать настоящими именами, а не стыдливыми эвфемизмами, то уже не будет возможности уйти от необходимости принять очень нелегкие конкретные решения. Тогда придется действовать, а не отделываться ни к чему не обязывающими словами.

Основной вопрос, от ответа на который зависят все дальнейшие действия, — что представляет собой ющенковский режим? Я неоднократно писал на данную тему и еще раз подчеркну: его идеологическая и политическая практика — фашистская, и он преследует цели установления агрессивной националистической, т. е. по сути фашистской диктатуры.

Как ни называй фашизм во власти — правым радикализмом, крайним или маргинальным национализмом, его сущность от этого не изменится, и отвлеченный терминологический спор малопродуктивен. Если некто выглядит, как шакал, воет, как шакал, и питается падалью, как шакал, то он и есть шакал.

Ответив на поставленный вопрос, можно без труда спланировать ответные действия. Борьба с фашизмом в разных странах тщательно описана и проанализирована. Нет никакой особой «украинской специфики», которая не позволяла бы реализовать имеющиеся эффективные наработки.

Коричневая калька: вчера и сегодня

УКРАИНА

То, что происходит в «оранжевой» Украине, уже переживали европейские страны в 20—30-е годы прошлого века, когда фашизм появился в виде целостной идеологии и заявил претензии на абсолютную власть, удовлетворить которые, как и в ХХI столетии, ему бы не удалось без мощной поддержки извне и паралича государственного руководства внутри страны. Начиная с Бенито Муссолини, фашистские режимы приходили к власти по одной схеме. В ее основе лежало то обстоятельство, что Великобритания и США видели в фашизации Европы фундамент для формирования военно-политического блока против Советской России, также как сейчас они хотят создать санитарный кордон из лимитрофов и нацелить НАТО против России демократической. Предполагалось, что цепочка фашистских государств будет использована против СССР, сохранив за Лондоном и Вашингтоном достигнутое после Мировой войны геополитическое доминирование. Уинстон Черчилль в 1927 году во время визита в Италию откровенно выразил отношение Запада к первому в мире фашистскому государству и высказался о планах использования фашизма: «Я не мог не быть очарован, как и многие другие, синьором Муссолини… Если бы я был итальянцем, то я убежден, что с начала до конца был бы всем сердцем с вами в вашей победоносной борьбе против… сторонников ленинизма… С точки зрения внешней политики фашизм оказал услугу всему миру… Он является необходимым противоядием русскому яду. Теперь все великие державы будут иметь в своем распоряжении крайние средства».

ИТАЛИЯ

Одновременно предполагалось, что фашисты решат вопрос уничтожения или изоляции в своих странах левых политических сил (прежде всего коммунистов) как основных противников атлантического диктата.

Организованный дуче мятеж чрезвычайно похож не только на все последующие фашистские перевороты, но и на майданный путч. Точно так же, как и правление помешанного на «преемственности с Римской империей» и «исторической несправедливости по отношению к Италии» Муссолини во многом напоминает правление тяжело акцентуированного на «триполизации» и «музеях советской оккупации» Ющенко.

Единственное отличие — в том, что вместо стационарного майдана итальянские фашисты 27 октября 1922 года устроили поход чернорубашечников на Рим. Парализованный страхом, не решившийся защитить порядок в стране адекватными мерами король Виктор Эммануил III отвергает предложение премьер-министра Луиджи Факта о введении военного положения, и последний вместе с правительством уходит в отставку. Уже 30 октября король назначает Муссолини премьер-министром Италии. Как и Ющенко, Муссолини быстро доводит экономику страны до коллапса, правда, тогда на выручку своему европейскому протеже пришел Вашингтон. «Фашисты смогли удержаться так долго у власти благодаря американским займам», — утверждал в 1929 году бывший итальянский премьер (в 1920 г. ушедший в отставку, а в 1922-м эмигрировавший) Франческо Нитти. Как видим, тогда американцы к своим марионеткам относились значительно более трепетно.

Далее в Италии проводится поэтапное уничтожение остатков демократических институтов и оппозиции — задача, которой сейчас так озабочены и хозяева Банковой. Для нас особенно важно осознать: фашизм далеко не сразу принимает законченную форму. Только благодаря трусости, соглашательству, иллюзиям политиков он постепенно превращается из небольшого отвратительного зверька в страшного хищника, перемалывающего своими челюстями все живое. Если раньше на сравнение «оранжевого» бантустана с Италией Муссолини и с Третьим рейхом многие реагировали улыбкой, то теперь (особенно после государственного переворота 2007 года) желания смеяться заметно поубавилось…

Муссолини не сразу решился ликвидировать остатки демократических институтов и оппозицию, разбив реализацию этого плана на несколько этапов. Однако точка невозврата была пройдена, когда оппозиция практически не отреагировала на репрессии против коммунистов, которые занимали наиболее непримиримую позицию по отношению к фашизму. Причем у многих итальянских политиков устранение чужими руками опасного конкурента по влиянию на массы вызывало скрытое удовлетворение. Радующиеся этому не сознавали очевидного — они станут следующими. Тех немногих, кто понимал суть происходящего, фашисты без колебаний ликвидировали. В июне 1924-го был убит видный социалист Джакомо Маттеотти, ставший чрезвычайно популярным после критики подписания Итальянской социалистической партией «договора об умиротворении» с Муссолини и проводимой ею политики «нейтрализма».

Дальше все пошло ускоренными темпами по схеме, успешно реализуемой ныне наследником ОУН-УПА. В июле 1924 года в Италии законодательно вводятся ограничения на свободу прессы (у Ющенко — решения СНБО о контроле СМИ местными администрациями и Нацсовета по телевидению об отключении российских телеканалов), в декабре того же года упраздняются последние административные и судебные институты, оставшиеся от времен демократии (ющенковские «реорганизации» судов — бесталанный плагиат), в 1926-м создается аналог нынешнего СБУ — Организация по наблюдению и подавлению антифашистской деятельности.

Когда ведущие итальянские политики поняли, что зря поверили слову Муссолини о возможном участии во власти и ошиблись в надеждах переиграть его привычными методами, — было поздно. Сожалеть о допущенных ошибках пришлось в эмиграции или в тюрьмах.

Приход к власти Гитлера произошел по тому же алгоритму. Пока правые и левые выясняли отношения друг с другом, коричневые все ближе подбирались к власти. Как и в Италии, среди правых политиков, крупных промышленников и финансистов было распространено мнение, что с нацистами выгоднее договориться, что они обеспечат необходимую стабильность, что Гитлер — меньшее зло по сравнению с коммунистами. За подобные иллюзии им пришлось расплатиться в полной мере после июля 1944 года, когда многие закончили свой жизненный путь в концлагерях или в застенках гестапо.

ГЕРМАНИЯ

Однако даже Гитлер, нацифицируя Германию, поначалу не позволял себе такого демонстративного презрения к закону, какое любитель галичанских эсэсовцев сделал нормой государственного управления. Фюреру в голову не могло прийти в декабре 1933 года после оправдательного приговора Георгию Димитрову, вынесенного на процессе о поджоге рейхстага, ликвидировать суд города Лейпцига и снять с должности распоряжением рейхсканцлера председательствовавшего на суде доктора Бюргера из IV уголовного департамента Имперского суда.

От народных фронтов — к движению Сопротивления

Уроки Италии и Германии не прошли даром для европейских стран. Было усвоено основное: захват власти фашистами могут предотвратить только объединенные усилия всех антифашистских сил. Идеологические различия, взгляды на развитие экономики, политические противоречия должны быть вынесены за скобки. Если это условие не будет соблюдено, то сатанинский напор фашизма не остановить.

Последним предупреждением старой Европе, перед которой на фоне свастики уже горели огненные «мене, текел, фарес», стала предпринятая в феврале 1934 года попытка фашистского переворота во Франции. Страна была на грани установления власти фашизма, когда 6 февраля националистическая организация «Огненные кресты», негласно поддерживаемая и финансируемая Германией, вывела двадцать тысяч «майданирующих» к Бурбонскому дворцу — резиденции Национального собрания (одной из палат парламента) — и потребовала передачи власти, обвиняя правительство в коррупции (в общем — французские вариации на тему «Бандитам — тюрьмы!»). Правительство Эдуарда Даладье, как и государственное руководство Украины осенью 2004-го, проявило крайнюю нерешительность. Все протекало по относящейся к 1916 году формуле бывшего царского министра юстиции Ивана Щегловитова: «Паралитики власти слабо, нерешительно, как-то нехотя борются с эпилептиками революции». Шли бесконечные совещания: никто в правительстве не хотел взять на себя ответственность за единственно возможный в сложившейся ситуации приказ — применить к путчистам силу. А вождь «Огненных крестов» подполковник Франсуа де Ля Рокк уже видел себя фюрером Франции…

Фашистским мятежникам не дала победить активная позиция французских коммунистов. 7 февраля ФКП обратилась к народу с призывом: независимо от политических взглядов выступить под лозунгом «Против фашизации демократического государства». Откликнувшись на это воззвание, на демонстрации вышли десятки тысяч человек. Только это подвигло правительство разогнать фашистов силой оружия. Не вызывает сомнений, что если бы в 2004-м лицемерные слова о «неприменении силы к народу» не парализовали украинскую власть, то руководимые из Вашингтона заговорщики ответили бы перед законом. И, пожалуй, главной ошибкой руководства было сдерживание юго-востока страны, хотевшего на деле противостоять майданному мятежу.

Во Франции после подавления выступления «Огненных крестов» было сформировано правительство Национального единения во главе с Гастоном Думергом, которое, однако, не оправдало надежд по одной причине — в него не вошел авангард антифашистских сил в лице ФКП. Вновь подняли голову финансируемые из Берлина фашистские организации, и возникла реальная опасность повторения февральских событий, но уже с противоположным результатом. В условиях надвигающейся коричневой угрозы выступавшие против фашизма политические партии страны, в том числе наиболее массовые — радикалы, коммунисты, радикал-социалисты и социалисты — создали Народный фронт. Его антифашизм сплотил все социальные слои, и в 1936 году Народный фронт победил на парламентских выборах.

В том же году испанский Народный фронт, получив большинство в парламенте, сформировал правительство и до марта 1939 года мужественно сражался с франкистами, которым оказывали огромную помощь Гитлер и Муссолини.

Вновь обращаясь к неблагодарной теме альтернативной истории, не могу все же не заметить: при условии создания в 2004 году в Украине аналога Народного фронта национал-маргиналы никогда не захватили бы власть. Трагедия состояла в том, что никто не смог подняться над партийными интересами и второстепенными перед лицом фашистской опасности политическими разногласиями.

А лидеры различных карликовых партий, почувствовав нежелание власти сплотить общество против «оранжевого» путча, спешили вползти на майданную трибуну в кокетливых помаранчевых шарфиках…

«Народный фронт» в лице Коалиции национального единства возник только через два года, когда всем стало очевидно, что такое оранжевый фашизм и в какую пропасть он толкает Украину. И не будет прощенья мелким псевдополитикам от бизнеса, из эгоистичных интересов сделавшим все возможное для ликвидации этого союза. Никогда не простится и злонамеренная ложь о мифической «широкой коалиции» — ложь, которой партийное руководство маскировало собственную подлость и предательство основополагающих жизненных ценностей избирателей.

Шанс на восстановление украинского «Народного фронта» (пусть и в другой конфигурации) был утрачен в последние недели. Вновь победили даже не узкопартийные, а сугубо клановые интересы, ради которых их носители сознательно отринули возможность поставить зарвавшийся национал-фашизм на место. Фальшиво звучат при этом уверения о принципиальных расхождениях с БЮТ, не дающих возможности объединиться для совместных действий. Нисколько не сглаживая существующих противоречий, следует сказать, что они ровно ничего не значат перед набирающим силу государственным фашизмом. Причем больше всего говорят о разногласиях люди, не только «не замечающие» деятельности Банковой как центра фашизации, но и делающие все возможное, чтобы подыграть ей. Подыграть ценой унижения собственной партии и разочарования в ней самых верных избирателей…

Хотя опыт европейских народных фронтов стал во многом трагическим, переоценить его значение невозможно. Без них не было бы европейского движения Сопротивления, показавшего вершины человеческого духа в борьбе с античеловеческой идеологией ненависти. Доказавшего, что никакая сила не может сломить людей, объединенных противостоянием абсолютному злу. Неважно, во что они верили — в монархию, либеральную демократию или коммунизм. Жизнь они отдавали за человеческое достоинство, ставшее сильнее смерти.

В преддверии главного ответа

Пора осознать — в Украине речь не идет об обычной политической борьбе. Не может быть политической борьбы в условиях уничижения закона, когда президент демонстративно игнорирует Конституцию, когда права человека полностью растоптаны. Это не легитимная власть, а фашистская тирания. Тирания особенно опасная, ставящая целью не просто авторитарное правление, а тотальное владычество над умами и душами, невозможное без ликвидации несогласных. И бороться за «партийные проценты», за места в правительстве и бизнес-интересы при подобных обстоятельствах — иррационально. Еще более бессмысленно пытаться договориться с фашистами, верить их слову: каждая новая попытка будет приводить ко все более пагубным результатам. В этом на собственном печальном опыте убедились и западные лидеры, весьма изощренные в парламентской борьбе, и такой мастер интриги, как Сталин.

Следование установленным фашистами нормам не просто не приводит к желаемой цели. Оно априори аморально и в конце концов ведет к прямому предательству. Показателен пример руководителя коммунистической фракции в рейхстаге Эрнста Торглера — единственного члена руководства КПГ, проявившего малодушие. Обвиненный в причастности к поджогу рейхстага, он добровольно явился в полицию и согласился на предоставление нацистского адвоката, использованного для антикоммунистической пропаганды на судебном процессе. Далее пошли разговоры о «национальном согласии», «замечательных человеческих качествах» фюрера, его работе по возрождению Германии. Итогом соглашательства и жажды сладкой жизни стала высокооплачиваемая руководящая работа в геббельсовском министерстве против Советского Союза и французских коммунистов. Не сомневаюсь — если бы в Третьем рейхе существовал СНБО, Торглер обязательно стал бы его секретарем.

Единственно эффективный метод борьбы с фашистским режимом — это создание общенародного антифашистского движения Сопротивления. Оно должно объединить не только политические партии без различия идеологических платформ, но и общественные, религиозные организации, профессиональные союзы, всех людей, не приемлющих оранжево-коричневую диктатуру. Его единственная цель должна заключаться в том, чтобы пришедший на нашу землю фашизм нашел такой же конец, как и в 1945 году.

Невозможно создавать движение Сопротивления, установив идеологические барьеры справа или слева. Тогда это будет обычный — более или менее широкий — политический блок, заведомо неспособный возглавить и координировать общенародную антифашистскую борьбу. Подобный печальный опыт идеологического разделения Сопротивления имели оккупированные Греция, Польша, Югославия. Попытки договориться на платформе необходимости общей борьбы с оккупантами были удачными в лучшем случае для разовых акций, а по большей части все сводилось к взаимному противостоянию — коммунистической ЭЛАС  и монархистов, Гвардии Людовой и Армии Крайовой, НОАЮ  и четников  Дражи Михайловича.

Такой же результат получится, если борьба с направляемым из-за океана нацистским «оранжизмом» начнет группироваться по идеологическим признакам, будь то центристским, левым или правым. Целесообразно было бы взять как образец созданный во Франции в мае 1943-го Национальный совет Сопротивления (НСС), объединивший все антифашистские силы и снявший их внутренние противоречия до окончательного изгнания оккупантов. Более того, на основе объединительной антифашистской идеологии НСС после войны создавалась новая Франция, которая не только сделала невозможной фашизацию государства, но и сохранила независимость в отношениях с вашингтонскими глобалистами. Современная позиция этого государства в Европе, основанная на отстаивании национальных интересов и изначально чуждая русофобии, во многом берет свое начало в героических временах НСС.

Не менее важно осознать, что времени на долгие дискуссии и переговоры у нас нет. Еще немного — и последние возможности легального сопротивления будут ликвидированы «оранжевым» режимом. Ему вполне понятно: если в ближайшее время не подавить до конца реальную антифашистскую оппозицию, то вскоре придется ответить за все полной мерой — и не факт, что удастся вовремя скрыться за океаном. Чем дальше, тем больше ющенковская власть склонна к силовым действиям и массовым репрессиям. Если у кого-то до сих пор сохранились иллюзии, что «до этого Ющенко не дойдет» или «Запад не позволит», рекомендую вспомнить узников концлагерей, внушавших самим себе, что в крематорий их ведут для дезинфекции. Подобная защитная реакция невосприятия огромности зла всегда учитывалась фашистами, позволяя устраивать массовые казни ничтожными силами. На расстрел или в газовые камеры колонны обреченных вели несколько охранников, которые были бы мгновенно смяты и разоружены при малейшей попытке организованного сопротивления.

Следует понять — фашистский режим силен исключительно нашей слабостью и страстью к позорным «компромиссам». О подобном опыте, приведшем к национальной катастрофе, рассказал в книге «До горького конца. Записки заговорщика» видный деятель германского Сопротивления Ганс Бернд Гизевиус, боровшийся с гитлеризмом с момента его прихода к власти. Он с болью написал следующие слова, звучащие предостережением для Украины-2008: «Все мы, а не только одни нацисты, шли опасными, ложными путями, ошибочными путями осознания или нежелания осознавать правду, путями повиновения или лицемерных компромиссов, преувеличенной осторожности либо упорного уклонения от крайнего решения. Только тот, у кого есть мужество глядеть этому факту в лицо, избегнет опасности еще раз встать на ошибочный путь».

В конечном счете необходимо принять только одно, главное решение: хотим ли мы сопротивляться или безропотно принимаем наступающий фашизм? И каждый должен дать на него ответ — перед своей совестью, памятью о предках и будущим детей…2ЭЛАС (сокр. от гр. Hellenikos Laikos Apeleuthcrotikos Stratos) — Греческая народно-освободительная армия, созданная в декабре 1941-го на базе партизанских отрядов; вооруженные силы местного движения Сопротивления в годы Второй мировой.

 

Сила правды команданте Фиделя

«Не в силе Бог, а в правде». Эти слова святого благоверного князя Александра Невского в полной мере можно отнести к Фиделю Кастро, ставшему одной из наиболее знаковых исторических фигур ХХ века. Полвека маленькая Куба бесстрашно противостоит гигантской имперской машине Соединенных Штатов, направленной на уничтожение независимости и суверенитета Республики Куба. Для многих американских президентов ликвидация народной власти и лично Фиделя становилась почти личным делом.

С этой целью применялся весь арсенал средств, вплоть до прямой военной интервенции на Плайя-Хирон. Но под руководством своего великого лидера Куба выстояла, давление сверхдержавы не сломило волю людей, знающих за что они сражаются.

Вождь кубинской революции доказал, что можно добиваться поразительных успехов, исповедывая ценности, кардинально отличные от тотально навязываемых мифов атлантического глобализма. Опыт Кубы в должной мере еще не изучен, но нельзя не видеть и не оценить одни из лучших в мире здравоохранение и образование, динамично развивающуюся экономику, открытую и подлинно честную власть. Принято восхищаться «скандинавским социализмом», но при этом забывается, что для него необходимы огромные средства. Страна, десятилетиями выдерживающая американские санкции, сумела построить не менее впечатляющую модель социального государства. Жизнеспособность кубинской системы подтвердил «особый период» 90-х годов. После распада СССР, выдержав невероятное напряжение, Куба вышла на качественно более высокий уровень развития, а творческое развитие идеологии открыло новые рубежи, о чем свидетельствует постоянно возрастающий объем внешних инвестиций.

Из фактического американского протектората, команданте превратил Кубу в государство, позиция которого в мире достаточно весома. Нельзя найти лучшую иллюстрацию к тезису о многополярном мире «цветущей сложности», мире, в котором невозможно господство только одного центра силы.

Одновременно Куба показала, что подлинно действенная политика всегда моральна. Это проявляется как внутри страны, в которой коррупция пресекается немедленно, а министры ездят на стареньких машинах и живут на зарплату, так и в международных отношениях. Достаточно сказать, что Америка бесплатно не вылечила ни одного тяжелобольного украинского ребенка, в то время как благодаря действующей кубинской государственной программе спасены жизни тысяч наших детей. Поэтому особенно мерзко выглядит холуйство Президента Украины, резво бросившегося выполнять поручение вашингтонских кукловодов относительно поддержки в ООН антикубинской резолюции. Смешно слышать о чьей-то «недемократичности» от главы государства, последовательно занимающегося фашизацией, установлением тотальной идеологической цензуры и дошедшего до намерения установить уголовную ответственность за историческую дискуссию. Например, коммунисты Фидель и Рауль Кастро защищают права верующих всех конфессий, а «демократ» Ющенко цинично попирает конституционный принцип свободы вероисповедания. Не говоря уже о том, что народ Украины знает цену майданной «демократии», отдавшей страну на разграбление хоружевскому семейству и приближенной обслуге.

Кубе не в чем оправдываться — она идет своим путем, пусть даже ее понятие свободы не совпадает с трактовкой Белого дома. Желающим «демократизировать» Кубу заокеанским доброхотам, я бы посоветовал сначала обратить внимание, на Украину, Грузию и Эстонию, в которых власти устанавливают неприкрытую националистическую диктатуру. Или, например, заняться тюрьмой Гуантанамо, заставляющей вспомнить о гестаповских застенках.

Нейтрализовав американскую агентуру и пресекая финансируемый США терроризм, руководство Кубы только дополнительно засвидетельствовало свой высокий патриотизм, твердость и осознание долга перед народом.

Таким же высочайшим чувством долга продиктовано и решение Фиделя Кастро уйти от власти, обеспечив при этом стабильность и преемственность проводимого курса. После отказа от государственных постов, команданте остался духовным лидером с непререкаемым авторитетом. Он продолжает начатую в далеком 1953 году борьбу за построение справедливого общества. Освобождение от груза ежедневной государственной работы позволило Фиделю Кастро сосредоточиться на философском анализе глобальных процессов. Его статьи-размышления, регулярно появляющиеся с 2007 года, поражают глубиной понимания происходящих в мире событий, не только предельно точно объясняют происходящее, но и дают возможность прогнозировать будущее. Благодаря этим эссе мир узнал другого Фиделя Кастро: не пламенного и неистового оратора, пассионарного революционера, а умудренного жизнью патриарха своего народа, государственного деятеля-философа, широтой обобщения подобного Марку Аврелию.

В размышлениях Фиделя Кастро сконцентрирован опыт борьбы с тиранией и построения новой Кубы, во многих аспектах особенно актуальный сейчас для Украины. Для нас должно стать примером, что народ Кубы сумел в тяжелейших условиях свергнуть марионеточную проамериканскую диктатуру Фульхенсио Батисты и создать государство, в котором не на словах, а на деле главной ценностью является человек, в котором справедливость для каждого не является пустой декларацией. Республика никогда не сдавалась, не шла на «компромисс» предательства пройденного пути, жизненных ценностей, своих граждан и в результате победила.

Дмитрий Табачник, доктор исторических наук, профессор

А вот одна из последних статей Фиделя, которая была напечатана в одном из последних номеров газеты Granma. Назвается она «Гора родила мышь». Приводим текст полностью.

Буш демонстрировал свое удовольствие тем, что президент Бразилии Лула был его соседом справа на ужине в пятницу. Ху Цзиньтао, которого Буш уважает за огромный рынок его страны, за способность производить потребительские товары по низкой цене и огромные резервы в долларах и бонах Соединенных Штатов, он посадил слева от себя.

Медведев, кого он оскорбляет угрозой разместить радары и ядерные стратегические ракеты недалеко от Москвы, был помещен вдали от хозяина Белого дома.

Король Саудовской Аравии — страны, которая будет производить в ближайшем будущем 15 миллионов тонн легкой нефти по высоко конкурентоспособным ценам, — также сидел слева от него, рядом с Ху Цзиньтао.

Его самый верный союзник в Европе — премьер-министр Великобритании Гордон Браун, судя по изображениям, не был с ним рядом.

Николя Саркози, недовольный нынешней архитектурой финансового порядка, находился далеко и сидел с удрученным видом.

Председателя испанского правительства Хосе Луиса Родригеса Сапатеро — жертвы личного неудовольствия Буша и участника вашингтонского конклава — я даже и не видел на телевизионных кадрах ужина.

Таким образом были расположены присутствующие на банкете.

Любой мог бы ожидать, что на следующий день состоятся глубокие обсуждения трудноразрешимого вопроса.

Рано утром в субботу информационные агентства сообщали о программе встречи в вашингтонском «Нэшнл Билдинг Мьюзиэм». Была расписана каждая секунда. Должны были проанализировать нынешний кризис и меры, которые следовало принять. Встреча должна была начаться в 11.30 по местному времени. Сначала сеанс фотографирования — «семейные фотографии», как назвал их Буш; через двадцать минут первое пленарное заседание, затем второе в середине дня. Все строжайшим образом расписано, даже благородные посещения туалета.

Речи и анализы должны были продлиться примерно три с половиной часа. В 15.25 по местному времени — обед. Затем сразу же, в 17.05, — заключительная декларация. Через час, в 18.05, Буш отправлялся в Кэмп-Дэвид — безмятежно отдыхать, ужинать и спать.

Тем, кто следил за встречей в течение дня, не терпелось узнать, как в такой короткий срок будут рассмотрены проблемы планеты и рода человеческого. Объявлялось, что будет принята заключительная декларация.

На деле заключительная декларация саммита была составлена предварительно выбранными экономическими советниками, в большой степени проникнутыми неолиберальными идеями, в то время как Буш в своих высказываниях до и после саммита требовал больше власти и больше денег для Международного валютного фонда, Всемирного банка и других всемирных учреждений, находящихся под строгим контролем Соединенных Штатов и их самых ближайших союзников. Эта страна решила впрыснуть 700 миллиардов долларов, чтобы спасти свои банки и транснациональные корпорации. Европа предлагала такую же или большую сумму. Япония — самая прочная опора Соединенных Штатов в Азии — пообещала сделать вклад в 100 миллиардов долларов. От Китайской Народной Республики, развивающей растущие и выгодные торговые связи со странами Латинской Америки, также ждут вклада в 100 миллиардов из ее резервов.

Откуда возьмется столько долларов, евро и фунтов стерлингов, как не из серьезных долгов, которыми обременят новые поколения? Как можно строить здание мировой экономики на бумажных банкнотах — том, что в действительности немедленно будет пущено в оборот, в то время как выпускающая их страна имеет огромный бюджетный дефицит? Стоило ли столько перемещаться по воздуху в точку планеты, называемую Вашингтон, чтобы встретиться с президентом, которому остается только 60 дней правления, и подписывать документ, уже составленный заранее, чтобы быть принятым в вашингтонском Музее? Были ли правы радио, телевидение и печать Соединенных Штатов, когда не придавали особого значения этим старым империалистическим вывертам в виде столь пресловутой встречи?

Невероятным является сама заключительная декларация, принятая консенсусом участников конклава. Очевидно, что она представляет собой полное согласие с требованиями Буша до саммита и в его ходе. Некоторым из стран-участниц не оставалось ничего иного как ее принять; в своей отчаянной борьбе за развитие они не хотели отрываться от самых богатых и сильных с их финансовыми институтами, которые составляют большинство в «Группе двадцати».

Буш говорил в состоянии настоящей эйфории с использованием демагогических слов, зачитывал фразы, отражающие заключительную декларацию:

«Первое решение, которое мне надо было принять, — сказал он, — касалось того, кто приедет на встречу. Я решил, что нам надо собрать страны «Группы двадцати» вместо только стран Восьмерки или «Группы тринадцати».

Но как только принимается решение собрать «Группу двадцати», возникает главный вопрос: со сколькими странами шести разных континентов, представляющими различные этапы экономического развития, возможно достичь договоренностей, которые были бы содержательными. Я рад доложить, что ответом на этот вопрос является — абсолютно.

Соединенные Штаты предпринимают некоторые экстраординарные меры. Вы, кто следил за моей карьерой, знаете, что я сторонник свободного рынка, и если не принять решающих мер, возможно, что наша страна погрузится в депрессию более страшную, чем Великая депрессия.»

«Мы только что начали работать с фондом в 700 миллиардов долларов, который начинает направлять деньги в банки.»

«Так что мы все привержены продолжать работу над политикой, направленной на рост.»

«Прозрачность очень важна для того, чтобы инвесторы и регулирующие органы могли точно знать, что происходит.»

Остальное, сказанное Бушем, — в этом же роде.

Заключительная декларация саммита, для зачтения которой вслух вследствие ее объема требуется полчаса, определяет саму себя в следующих выбранных абзацах:

«Мы, руководители стран — участниц «Группы двадцати», собрались на свою первую встречу в Вашингтоне 15 ноября, в период, когда мировая экономика и финансовые рынки сталкиваются с серьезными вызовами…»

«…мы должны заложить основу для реформы, чтобы не допустить в будущем повторения глобального кризиса, подобного нынешнему. В своей работе мы будем руководствоваться рыночными принципами, открытым торговым и инвестиционным режимом…»

«…участники рынка, стремясь к получению высоких прибылей, не учитывали должным образом имеющихся рисков и потерпели неудачу…»

«Политики, а также регулирующие и контрольные инстанции в ряде развитых стран должным образом не учитывали и не предупредили о нарастающих рисках на финансовых рынках…»

«…непоследовательная и недостаточно скоординированная макроэкономическая политика и неадекватные структурные реформы привели к нестабильным глобальным макроэкономическим результатам.»

«Многие страны с развивающейся рыночной экономикой, которые способствовали поддержанию устойчивости мировой экономики, во все большей степени испытывают на себе негативное воздействие замедления глобальных темпов развития.»

«Мы подчеркиваем важность роли МВФ в кризисном реагировании, приветствуем новый созданный им механизм краткосрочного обеспечения ликвидных средств и настоятельно призываем к проведению им пересмотра имеющихся у него инструментов в целях обеспечения гибкости.

Будем рекомендовать Всемирному банку и другим многосторонним банкам развития (МБР) использовать все свои возможности в порядке осуществления своих программ развития…»

«Обеспечим, чтобы в распоряжении МВФ, Всемирного банка и других многосторонних банков развития имелись достаточные ресурсы, позволяющие им играть свою роль в преодолении кризиса.»

«Мы будем осуществлять строгий контроль над кредитными агентствами с разработкой международного кодекса поведения.»

«Мы обязуемся отстаивать целостность мировых финансовых рынков путем усиления защиты инвесторов и потребителей.»

«Мы привержены продвижению реформы бреттон-вудских организаций, с тем чтобы они могли отражать изменения в мировой экономике и чтобы повысить их легитимность и эффективность.»

«Мы встретимся вновь 30 апреля 2009 года для рассмотрения хода реализации согласованных сегодня принципов и решений.»

«Мы признаем, что эти реформы окажутся успешными только в том случае, если они будут опираться на приверженность принципам свободы рынков, включая верховенство закона, уважение частной собственности, инвестиций и свободной торговли, основанные на конкуренции и эффективные рынки, а также наличие эффективных и действенно регулируемых финансовых систем.»

«Мы будем воздерживаться от создания новых барьеров для инвестиций и торговли товарами и услугами.»

«Мы осознаем воздействие нынешнего кризиса на развивающиеся страны, особенно наиболее уязвимые из них.

Мы убеждены, что по мере продвижения вперёд, при наличии партнерства, сотрудничества и многостороннего курса, мы преодолеем стоящие перед нами вызовы и восстановим стабильность и процветание мировой экономики.»

Технократический язык, недоступный для масс.

Обходительность в отношении империи, которую никоим образом не критикуют за ее беззаконные методы.

Похвалы в адрес МВФ, Всемирного банка и многосторонних кредитных организаций, порождающих долги, немыслимые бюрократические расходы и инвестиции, направленные на поставки сырья крупным транснациональным корпорациям, которые, кроме того, являются ответственными за кризис.

Все в таком стиле, до последнего абзаца. Декларация скучна, полна общих мест. Она не говорит абсолютно ничего. Она была подписана Бушем — защитником неолиберализма, ответственным за бойни и геноцидные войны, вложившим в свои кровавые авантюры все деньги, которых было бы достаточно, чтобы изменить экономическое лицо мира.

В документе не говорится ни единого слова об абсурдности политики превращения продуктов питания в топливо, которую отстаивают Соединенные Штаты, о неравном обмене, чьими жертвами являемся мы, народы третьего мира, о бесплодной гонке вооружений, производстве и торговле оружием, нарушении экологического равновесия и серьезнейшей угрозе миру на земле, ставящей ее на грань уничтожения.

Только одна коротенькая фраза в длинном документе упоминает о необходимости «противостоять климатическим изменениям» — всего три слова.

Из декларации видно, как страны, присутствующие на конклаве, требуют новой встречи в апреле 2009 года, в Великобритании, Японии или любой другой стране, отвечающей должным требованиям — никто не знает, в какой, — чтобы проанализировать ситуацию с мировыми финансами в мечте, что циклические кризисы с их драматическими последствиями никогда более не повторятся.

Теперь дело теоретиков слева и справа хладнокровно или горячо высказать мнения о документе.

С моей точки зрения, привилегии империи не были затронуты ни кончиком пальца. Если иметь достаточно терпения, чтобы прочесть документ с начала до конца, можно увидеть, что речь идет просто о жалостном призыве к этике самой могущественной в технологическом и военном отношении страны планеты в эпоху глобализации экономики — это словно просьба к волку не есть Красную Шапочку.

 

Как преодолеть кризис? Украина без Ющенко!

Поразивший мир экономический кризис стал похоронным маршем не только виртуальной экономике. Он звучит реквиемом для всей системы глобалистских псевдоценностей, в трясину которых затянули и Украину. Стало очевидно, что «прекрасное» евроатлантическое будущее, о котором не устает петь «оранжевый» режим, оказывается в итоге дорогой в бездну.

И выходить из кризиса западные хозяева будут в первую очередь за счет протекторатов. Таких, как Украина, Грузия, Польша или Прибалтика, что позволит снизить тяжесть наступившей депрессии для собственных граждан.

Крах дивного нового мира

Причины наступившего глобального кризиса аналогичны тем, что вызвали «Великую депрессию» тридцатых годов, когда крушение американской финансовой системы ударило по всему миру. Кризис — это закономерный итог запущенной из США эмиссионно-трастовой лихорадки, заменявшей производящую экономику экономикой спекулятивной. Экономикой, создающей только необеспеченные деньги и ценные бумаги вместо реальных ценностей. Выстраивавшаяся Вашингтоном мировая экономическая система действовала как финансовая пирамида, и в этом был изначально заложен ее крах. До определенного времени пирамида производит впечатление выгодного мероприятия, приносящего участникам гарантированные прибыли. Но когда новых участников больше нет и, соответственно, вложения прекращаются, то наступает неминуемый обвал. Причем сам хозяин финансовой пирамиды теряет сравнительно немного, и расплачиваться приходится рядовым вкладчикам. США после победы в холодной войне и установления, пусть и на короткий срок, однополярного мира сумели сделать вкладчиками своей спекулятивной экономики большую часть планеты и самонадеянно считали, что впереди у них вечность.

Выстроенные Вашингтоном мировая геополитическая и геоэкономическая системы как будто списаны с антиутопии Олдоса Хаксли «О дивный новый мир» о будущем обществе «развитой демократии» с его повелителями-«альфами» и их фактическими рабами-«эпсилонами». У последних отнимается собственный разум и адекватное восприятие происходящего. Альфы же, как хозяева цивилизации, не относятся к ним как полноценным людям. Вашингтон скрупулезно воспроизвел описанную в романе «модель айсберга», когда подавляющее большинство населения находится «под водой», но именно это позволяет держаться на поверхности «элите». Штаты (страна-«альф») вывели «модель айсберга» на планетный уровень и создали страны-«эпсилоны», в которых их интересы рьяно защищают надсмотрщики. Роль наркотика-«сому» для поддержания эпсилонов в состоянии постоянного блаженного идиотизма, согласно Хаксли, выполняет тотальная пропаганда евроатлантистов и успешная агрессия примитивной масс-культуры, призванные сломать в Украине традиционный менталитет православно-славянского единства.

Американская геоэкономическая модель могла бы функционировать еще достаточно долго, но решающий удар нанесло происходящее возрождение России и сопротивление глобализму Китая и Индии. Появление новой сильной России знаменовало окончательное фиаско «конца истории» с одним ведомым. «Рах Аmericana» начал сыпаться даже в регионах, где американское владычество казалось нерушимым. Яркой иллюстрацией стала череда поражений США, вопреки двухсотлетней доктрине Монро, в своей «песочнице» — Латинской Америке и появление в ней, наряду с героической несломленной Кубой, такого мощного центра антиглобализма, как Венесуэла, и очагов антиамериканской политики в Эквадоре, Никарагуа и других странах.

Сама Россия сумеет выйти из кризиса с относительно небольшими потерями, и для ее экономики происходящий мировой обвал не будет иметь столь катастрофических последствий. В определенной мере повторилась ситуация времен «Великой депрессии», мало затронувшей интересы СССР, не включенного в тогдашнюю финансовую пирамиду.

Кроме финансовых потерь вследствие утраты монополии на всемирное владычество, США несут еще и неподъемные расходы, на военные авантюры, с помощью которых они, с упорством обреченных, пытаются возвратить утраченное, повернуть время вспять. При этом Штаты не только ничего не выигрывают стратегически, но также не достигают и тактических целей (например, взятие под контроль нефтедобычи в Ираке).

Наступивший кризис глобалисты пытаются преодолеть классическим неоколониальным путем. Для этого экономики стран-сателлитов должны сыграть роль подушек безопасности для экономики США. Задача не слишком сложная, учитывая, что, благодаря поставленным правящим надсмотрщикам, экономики лимитрофов утратили остатки независимости и полностью зависят от Вашингтона. Это не экономики независимых государств, а придатки американской глобальной системы. Длительный период в них проводились продуманная система ликвидации производства, возможности выхода на неконтролируемые США рынки и включение в орбиту виртуальной экономики. Доверенной проамериканской псевдоэлите участие в грабеже приносило сверхприбыли, что обуславливало ее гиперактивность в проведении полученных указаний. Идеальным образцом экономики подконтрольных государств являются канувшие в лету латиноамериканские банановые диктатуры с их «своими сукиными сынами». Они превращали собственные государства в подмандатные территории, выстраивая экономику исходя исключительно из интересов американских хозяев. За это им прощались (часто и прямо поощрялись) зверские расправы со всеми недовольными и невероятная коррупция, а диктаторские режимы считались «близкими к западным стандартам».

Украина как страна-эпсилон

В Украине роль главного надсмотрщика выполняет Ющенко, и его главной задачей является постоянное поддержание страны в состоянии полукретинического (определение Хаксли) эпсилонства. Не затрагивая заслуживающую отдельного разговора тему относительно агентов влияния и прямой агентуры американских спецслужб, замечу, что еще задолго до путча 2004 г. и захвата поста президента Ющенко хорошо приложил руку к уничтожению производительной экономики Украины.

Отнюдь не случайной была развернутая в девяностых годах истерическая РR-кампания относительно величия Ющенко как финансиста, который сумеет наполнить украинские кисельные берега молочными реками. Сейчас не вызывает сомнения — кто и с какой целью оплачивал массированную пропагандистскую кампанию, явно нацеленную на президентские выборы. Американцы умеют проводить долговременные стратегические операции и удивительно настойчивы в достижении поставленных целей. Ныне все могут оценить «профессионализм» Ющенко, так и оставшегося на уровне заместителя бухгалтера колхоза имени 40-летия Октября. Впрочем, у специалистов и ранее иллюзий не было. Достаточно вспомнить, что к декабрю 1993 г., после одиннадцати месяцев руководства Ющенко НБУ, уровень инфляции в Украине, по данным Мирового банка, становится самым высоким в мире, и предприятия несколько лет преодолевали последствия нанесенного ущерба.

Но дело даже не в профессиональном «уровне» и более чем сомнительной чистоте рук, хотя некоторые подзабывшиеся факты о «высокой морали» «мессии» стоило бы напомнить. Скажем, такое давнее событие, как перечисление в 1992 г. через банк «Украина» в США на счета фирм «Vortex» и «Yokomura» для конвертации 15 млрд. рублей, что превышало по тогдашнему курсу 233 млн. долларов. Следствием этого первого масштабного финансового мероприятия будущего президента было то, что каждый гражданин Украины был обворован на 5 долларов, по тем временам примерно равнявшихся среднемесячной пенсии. Или как лучший банкир всех времен и народов размещает в 1997–1998 годах на депозитах за год до этого созданного оффшорного кипрского банка «Credit Suisse First Boston Cyprus Ltd.» валютные резервы НБУ в размере 580 млн. долларов (да еще под смехотворно низкие проценты), на чем Украина потеряла десятки миллионов долларов.

Несмотря на свою высокую образованность, состоящую из Тернопольского финансово-экономического института и Университета марксизма-ленинизма, Ющенко не понимает элементарных экономических законов. Он чистейший монетаристский «чикагский мальчик», но только без их незаурядного интеллекта. Для него экономика — это исключительно банковские перекидки, конвертации и отмывки. Простая мысль, что главенствующую роль должно играть производство, создающее реальные ценности, что именно на нем основывается сила государства и благосостояние населения, ему недоступна. При производственнике Леониде Кучме премьер Ющенко не мог развернуться в полную силу, но, тем не менее, между заседаниями, посвященными трипольской культуре и вытеснению русского языка, находил время для ударов по отечественному производителю.

За время своего президентства Ющенко усердно выполнял американские поручения, уничтожавшие национальное производство, и трудно перечислить все то, что было сделано для добивания украинской экономики. Но основная разрушительность его действий в том, что по американским указаниям разрываются производственные связи с Россией. Это убивает все отечественное высокотехнологическое производство, в первую очередь предприятия ВПК. Таким образом, США добиваются нескольких стратегических целей, среди которых наиболее важная — ликвидация украинского производства высоких технологий. Тем самым компании США избавляются от конкурентов и дополнительно получают украинский рынок.

В прямой связи с этим находится и курс Вашингтона по расширению НАТО. При вхождении в Альянс армия должна перевооружиться по натовским стандартам. Благодаря этому, с одной стороны — американцы получат заказы на перевооружение, с другой — закрываются высокотехнологичные предприятия ВПК Украины, т. к. они могут работать только в теснейшей кооперации с российскими. Не стоит и говорить о том, что рынок России закроется для нашей продукции (далеко не только военного предназначения). После каждого параноидального русофобского заявления Ющенко производственники ощущают последствия на себе. И нельзя не признать действия России логичными и обоснованными — при превращении Украины в антироссийский плацдарм РФ не может сохранять старые связи в сфере военного производства и не ответить полускрытыми экономическими санкциями.

Степень «самостоятельности» Ющенко как президента государства ярко иллюстрирует то, что и в разгар кризиса он не устает добиваться вступления в НАТО, что должно повлечь за собой только прямые расходы, в несколько раз превышающие годовой военный бюджет. По сравнению с этим методическим безумием меркнут и миллиардные голодоморные комплексы, отнимающие кусок хлеба и лекарства у пока еще живых пенсионеров и пациентов больниц. США, конечно, дадут частичный кредит на перевооружение, что втянет в долговую кабалу не только наших детей, но и внуков.

Отношение «оранжевых» вождей к Украине такое же, как у их предшественника — награжденного орденом Иуды гетмана Мазепы. Она для них — территория кормления, судьба которой совершенно безразлична. Их деньги находятся в американских банках, в Калифорнии и Флориде стоят роскошные особняки, дети имеют гражданство США. С Украиной компрадоров связывает только страсть обобрать «неньку» до последней нитки да желание свести счеты за предков-коллаборационистов.

Клан Ющенко все более напоминает грабившее и терроризировавшее Гаити семейство Дювалье. Создается впечатление, что Ющенко вообще проводимую политику и даже проявления невменяемости копирует с Франсуа Дювалье, чаще называвшегося «папой Доком». Вашингтон оказывал марионеточному диктаторскому режиму постоянную поддержку, т. к. папа Док ненавидел Кубу, подобно тому, как Ющенко акцентуирован на клинической русофобии. А чтобы подавлять народное недовольство, Дювалье создал аналог нынешнего СБУ — организацию «Добровольцы национальной безопасности», более известную как «тонтон-макуты» (оборотни), кормившуюся за счет крышевания контрабанды, рэкета предпринимателей и запугивания мирных жителей. Можно порекомендовать вечному и.о. председателя пригласить уцелевших оборотней на должности советников — они сумеют выдрессировать убогих западноукраинских выдвиженцев до профессионального гаитянского уровня.

При диктаторе, начавшем правление с обличения свергнутого «преступного режима», бесследно пропало более 30 тысяч гаитян, а свободная пресса была ликвидирована в самые сжатые сроки. Ющенко идет той же дорогой — против всех нелояльных лично ему (включая журналистов), развернуты преследования, вплоть до нарушения старого принципа мафии «не трогать семью»…

Очень скоро отца «моей гаитянской нации» (даже здесь «оранжевый» «мессия» неоригинален!) потянуло к такой же некрофилии, как и его украинского последователя. Обожествлявшую покойников религию Вуду Дювалье сделал аналогом «оранжевой» «единой национальной поместной церкви», а «тонтон-макутов» объявил «зомби», т. е. восставшими из могил мертвецами, не имеющими собственной воли, разума и чувств. Если посмотреть на все, что делает руководство СБУ на ниве героизации бандеровских палачей, покровительства местным фашистам и преследования оппозиции, то данное определение, к сожалению, подходит к нему как нельзя более. Ни своей воли, ни разума, ни человеческих чувств у любителей Шухевича не наблюдается… Они действительно больше похожи на восставших из могил изуверов Нахтигаля и эсбистов ОУН-УПА.

Себя же демократический «любимец» Вашингтона начал считать воплощением «Барона Самеди» (вудистское божество смерти и управитель кладбищ). Правда, в силу ограниченных финансовых возможностей Дювалье не дошел до сооружения голодоморного мегамемориала, но было дано указание на каждом кладбище Гаити построить за бюджетный счет роскошный памятник-могилу мистическому покровителю кровавого диктатора.

И здесь по фарисейской памятникомании, охватившей все села и веси Украины, возведению черных кладбищенских крестов в центре столицы ющенковский режим идет проторенной гаитянской тропой семейства Дювалье.

Как и Дювалье, Ющенко, очевидно, лелеет план пожизненного президентства. Ведь каждый день — это перекачивание десятков миллионов народных денег хоружевско-чикагскому клану. Для остальной Украины каждый день правления Ющенко — это новый удар по экономике. И чем больше будет углубляться мировой кризис (а он будет иметь долговременный характер), тем сильнее удары нанесет Ющенко экономике, или более конкретно — материальным интересам каждого гражданина Украины.

Кроме двух основных причин разрушения благосостояния страны — исполнения указаний США и всеохватывающей коррупции, есть еще одно, не менее важное. Будучи по натуре разрушителем, президент с неприязнью и ревностью относится к всем, кто обладает талантом созидания. Это было при правительстве Виктора Януковича, без малейших изменений продолжается и при правительстве Юлии Тимошенко. У Ющенко комплекс по отношению к сильным и профессиональным людям (недаром, если кто-нибудь, хоть в малой степени, в его окружении проявляет эти качества, он неизменно выходит из фавора), а уж подлинные лидеры, не боящиеся брать на себя ответственность, вызывают его искреннюю ненависть. Могу рассказать по опыту своей работы в правительстве Коалиции национального единства, какие усилия прилагались Секретариатом президента для блокировки решений Кабмина, какой вред это безответственное учреждение нанесло интересам страны. И в действующем правительстве министры-«нашеукраинцы», наверное, получили от патрона задание — любыми средствами саботировать работу премьера. С одной стороны — это призвано защитить коррупционные схемы «оранжевых» верхов, с другой — дискредитировать главу правительства перед избирателями. Понятно, что не отягощенные ни интеллектом, ни минимальной нравственностью деятели окончательно маргинализировавшейся «Нашей Украины» кинулись выполнять поручение с рвением лагерных шуцманов, надеющихся на получение в пайке хорошего кофе.

Начавшийся кризис не только не заставил Ющенко изменить свою убийственную для страны политику, но придал ей еще большую интенсивность. Ющенковцы, большие и малые, в Киеве и регионах, добивают умирающую Украину, и без избавления от этой тучи паразитов-кровососов она обречена.

За Украину без Ющенко! За честную Украину!

Дальнейшее пребывание Ющенко у власти в условиях углубляющегося кризиса будет иметь финалом (и финалом очень скорым) не только окончательный коллапс экономики и массовую нищету, но и развал Украины на составляющие.

Один из лидеров немецкого Сопротивления Карл Фридрих Герделер, заплативший жизнью за демократическое будущее Германии, считал, что цель «Германия без Гитлера!» объединит все антифашистские силы. Одновременно он выдвинул и другой лозунг — «За честную Германию!», позволяющий понять не только против чего, но и за что следует бороться. По его словам, «в Германии в первую очередь необходимо возродить элементарную честность и порядочность». Авторитетный исследователь истории германского Движения Сопротивления Гарольд Дойч оценил позицию Герделера как цементирующую весь спектр антигитлеровских сил: «Отдельные обиды и недовольство тех или иных групп оппозиции, их особые, подчас весьма эгоистические интересы вполне укладывались в страстный призыв соблюдать старые традиционные принципы, что являлось наиболее широкой платформой для объединения. Таким образом, концепция «честной Германии«…очень помогла в преодолении распрей внутри оппозиции и обеспеченности согласованности ее действий. Под этим знаменем все оппозиционные силы — католики и протестанты, правые, левые и центристы, военные и гражданские — могли без труда найти общую основу для совместной борьбы».

Следует заметить, что Третий рейх с его милитаристской экономикой («пушки вместо масла») был одним из наиболее коррумпированных государств в истории. Для рядовых немцев слова о честности были более чем понятны, и, при большей активности оппозиции, нацистский режим мог быть уничтожен изнутри. Последнее является прекрасным уроком — показывает, к чему приводит нерешительность и соглашательство, какой дорогой ценой приходится потом за них платить.

Для нас лозунги «Украина без Ющенко!» и «За честную Украину!» также не могут быть заменены ничем. Времени на раздумья не осталось — выбор предельно ясен. Со знанием, за что и против чего борется честная Украина, она сумеет победить и преодолеть кризис.

 

Миф «национального государства». Оранжевые ведут Украину к развалу

Стало уже привычным, что президент Украины постоянно говорит о «моей нации», подразумевая при этом отнюдь не политическую нацию в европейском понимании, а воображаемое этническое сообщество — некий националистический конгломерат, на создание которого брошены огромные бюджетные средства и вся сила государственно-репрессивного аппарата.

Совершенно очевидно, что именно цели создания «оранжевой нации» и посвящена деятельность главы государства; остальные вопросы (экономика, благосостояние населения, размеры зарплат и пенсий, соблюдение прав человека) по сравнению с этой акцентуированной сверхзадачей не имеют ни малейшего значения. Не менее очевидно и чем завершится подобное хуторянское эрзац-мессианство — крушением и развалом государства.

Этнос, нация, государство

Существует огромное количество определений понятия «нация», что само по себе свидетельствует о том, что ни одно из них не является (и не может быть) исчерпывающим. Все дефиниции можно свести к двум типам: нация тождественна этносу; нация — общность проживающих на территории одного государства людей с общими социально-экономическими (а также, возможно — но необязательно, — культурно-политическими и духовными) интересами.

Если для первого типа единственным признаком нации является кровь (племя), то второй рассматривает ее как «суперэтнос» — т. е. совокупность этносов, взаимосвязанных общностью территории. Суперэтнос всегда полиэтничен, его даже более правильно рассматривать как внеэтническую категорию.

Определение нации, исходящее из признака племенной общности, все менее употребляется в современной политологии; используют его, как правило, политики национал-маргинального лагеря. Еще Константин Леонтьев в работе «Византизм и славянство» охарактеризовал бессмысленность использования этнического признака при определении нации и неоправданность игнорирования фактора общности мировоззрения: «Что такое племя без системы своих религиозных и государственных идей? За что его любить? За кровь? Но кровь ведь… ни у кого не чиста, и Бог знает, какую кровь любишь, полагая, что любишь свою, близкую. И что такое чистая кровь? Бесплодие духовное! Все великие нации очень смешанной крови… Любить племя за племя — натяжка и ложь».

Особенно интересно пророческое высказывание этого великого философа и видного российского дипломата ХIХ в. относительно разрушительности принципа трактовки национальности как племенного объединения и курса на создание «национального государства» (что стало в дальнейшем причиной краха многих государств и может сыграть роковую роль для Украины): «Идея национальностей чисто племенных в том виде, в каком она является в ХIХ веке, есть идея, в сущности, вполне космополитическая, антигосударственная, противорелигиозная, имеющая в себе много разрушительной силы и ничего созидающего, наций культурой не обособляющая; ибо культура есть не что иное, как своеобразие».

Нельзя не согласиться с принявшим перед смертью монашеский постриг мыслителем и относительно неправильности видения языка как объединяющего начала нации, что так упорно пытаются доказать «оранжевые»: «Язык? Но язык что такое? Язык дорог особенно как выражение родственных и дорогих нам идей и чувств. Антиевропейские блестящие выходки Герцена, читаемые на французском языке, производят более русское впечатление, чем по-русски написанные статьи «Голоса».

Сейчас общепризнанным во всем цивилизованном мире является определение нации как совокупности граждан государства, а национальности — как синонима гражданства. Приводимое определение подтверждается опытом истории: ведь первые политические нации появились только в ХVIII в. — в обеих Америках и Франции, когда признак общности интересов полностью победил «зов крови».

Вне признака общности интересов нация становится понятием иллюзорным. Данной проблеме посвящена монография авторитетного американского политолога Бенедикта Андерсона «Воображаемые сообщества: размышления об истоках и распространении национализма». Он совершенно правильно отмечает сугубую умозрительность наций, что объясняет широкие возможности националистического мифотворчества.

Что касается дефиниций государства, то их еще больше, чем дефиниций нации; большинство политологов сошлись на том, что невозможно дать исчерпывающее определение. Многие философы и историки начиная со времен античности — Платон, Аристотель, Плутарх, Солсбери, Гоббс, Спиноза, Руссо, Гегель — сравнивали государство с живым организмом, в котором доминирует не статика, а развитие. Таким образом, любое насилие над его сущностью (в первую очередь — попытка сделать государство «национальным») чревато гибелью государственного организма.

Если исходить из современного определения нации, то логично считать государство организацией общества, объединенного совокупностью общих интересов, внешним и внутренним суверенитетом. Этнический фактор может присутствовать в качестве основы государственного строительства, но не более чем как исключение в силу сложившихся особых исторических условий (в основном в небольших моноэтнических государствах). Подавляющее большинство государств полностью исключают его из государствообразующих факторов, тем более неприемлемо насильственное приведение граждан под единую унифицирующую идеологию на основе этнических псевдоценностей.

Пока государство не пытается делать основой внутренней политики этнический фактор, оно развивается и укрепляется. Достаточно привести пример Римской империи, достигшей вершины могущества благодаря тому, что понятие племенной принадлежности полностью игнорировалось.

Государства же, делавшие этнический признак основой жизнедеятельности, были заведомо обречены. Если взять другую империю — Австро-Венгрию, — то она распалась вследствие многолетней политики онемечивания, сделавшей ранее лояльных подданных других национальностей последовательными врагами Габсбургской монархии. В империи, самоубийственно стремившейся стать «национальным государством», они видели уже не общий дом, обеспечивающий их безопасность и свободное развитие, а враждебную силу, пытающуюся отнять наиболее ментально значимые понятия — прежде всего родной язык и культуру.

Украина как империя

Если применить к Украине понятия нации и государства, то можно сделать несколько очевидных выводов. Наиболее важный из них касается отсутствия украинской политической нации. Она не существовала и до 2004 г., но ее образование в будущем не исключалось, и государство этому процессу способствовало. При Леониде Кучме страна интенсивно развивалась, и на этой основе возможно было объединение разных регионов. Разумеется, и в то время не было оснований говорить о создании духовной общности юго-востока и запада, но это не означало невозможности сосуществования в рамках одних государственных границ. В конце концов валлоны и фламандцы в Бельгии или англофоны и франкофоны Канады не стремятся создать для себя объединяющую идеологию и общие духовные ценности, но общность экономики и уважение прав друг друга не дает этим государствам исчезнуть, несмотря на все имеющиеся противоречия. Если экономические интересы данных групп населения не станут антагонистичными, а одна из групп не начнет прямо нарушать права другой, государственное единство как Бельгии, так и Канады сохранится, несмотря на все усилия сепаратистов.

Пока Мадрид не начал проводить экономическую политику, затрагивающую интересы своих подданных в Латинской Америке, те чувствовали себя испанцами. Но вследствие нарушения их прав колонисты ощутили себя новой нацией, для которой жизненно необходимой стала государственная независимость. То же самое происходило и с англичанами Северной Америки, которые при соответствующих обстоятельствах неожиданно осознали себя американцами.

Благодаря титаническим усилиям Ющенко мы можем наблюдать подобный процесс и на юго-востоке, значительная часть населения которого все более начинает рассматривать себя как отдельную политическую нацию вне не только ющенковской «трипольской» нации, но и украинского этноса.

В целом, по канадскому и бельгийскому образцам, более десяти лет поддерживалось и единство Украины, представляющей тип классической империи. Правда, уникальность нашей страны в том, что империя была образована не в результате естественного роста, а благодаря геополитическим прихотям погибших империй, составной частью которых она была. Украинская империя состоит из регионов с настолько этнически, духовно, исторически, культурно и ментально разнородным населением, что единственной возможностью его объединения является проведение имперской политики, т. е. политики государственнической, а не националистической.

Другими словами, необходимо априори устранить малейшие попытки создания «национального государства», культурной, языковой и религиозной унификации, объединяя граждан исключительно общностью прагматических, а лучше прямо сказать — меркантильных интересов. Имперское государство должно обеспечивать своим подданным безопасность и не ограничивать внутреннюю свободу, в том числе свободу регионов, что может гарантировать только федерально-земельное устройство. Мудрые правители, начиная с римских императоров, это прекрасно понимали. И потому центр всегда ограничивался минимумом необходимых функций, что только укрепляло имперское единство.

Например, Россия после присоединения Бухары или Хивы не вмешивалась в их внутреннее управление, что сделало в Средней Азии позиции империи на многие десятилетия нерушимыми и нейтрализовало непрекращающиеся английские интриги по подготовке антирусского восстания. Аналогичной была и политика в отношении Финляндии, но как только в Петербурге возобладала линия на русификацию Великого княжества Финляндского, это породило настолько мощное противодействие населения, что оно стало весомым фактом революционизирования и дестабилизации всего государства.

До майдана стабильное социально-экономическое развитие в той или иной степени снимало историко-ментальный и духовный антагонизм между регионами, и сглаживание противоречий было одним из стратегических направлений президентской политики. Но оранжевый путч похоронил намечавшееся прагматическое единство Украины. Новый президент сделал все, чтобы большая часть регионов почувствовали себя угнетаемыми и унижаемыми государственной властью, т. е. тем же «национальным» государством, о приоритете интересов которого истерично твердит официальная пропаганда.

В экономическом плане власти просто заставляют промышленно развитые регионы юго-востока ощущать себя париями из-за рассчитанно несправедливого распределения бюджета. За счет поступающих бюджетных средств (состоящих в основном из отчислений юго-востока) Галичина имеет возможность штамповать памятники Бандере и содержать социальную сферу. А бывшие ударной силой переворота псевдопьемонтцы в массе своей работают в ЕС и никаких налогов в Украине не платят. Показательно и последнее абсурдное предложение Ющенко засчитывать в трудовой стаж для начисления пенсии годы остарбайтерства в Европе без взносов в Пенсионный фонд. Оно заставит всех, кто работает в своей стране, регулярно пополняя Пенсионный фонд, почувствовать себя обворованными.

Таким образом, власть не только не пытается объединить регионы экономическим фактором, но и разделила их на обираемые и привилегированные.

Напротив, в политической сфере решающим является голос Галичины, в то время как избиратели других регионов видят, что их мнение игнорируется.

Еще более очевидно различие интересов в области духовной. Если предыдущий президент старался вообще не трогать чрезвычайно чувствительную духовную сферу, то Ющенко ведет откровенный и беспощадный крестовый поход против большей части Украины. Он уже не скрывает, что его целью является навязывание Великой Украине, юго-востоку и Крыму галичанских застарелых комплексов русофобии и ненависти к православию.

Взаимная несовместимость менталитетов разных частей формально единого украинского этноса настолько велика, что можно смело утверждать о формировании в нем нескольких наций. Запись «украинец» в документах и переписях ни о чем не говорит, для большинства это просто признак наличия украинского паспорта. Никак нельзя назвать представителями единой нации украинца юго-востока (чьи предки служили в Русской и Советской армиях), считающего родной общую русско-украинскую культуру, и того, кто радостно приветствует открытие памятников СС «Галичине» и жаждет дальнейшего ограничения прав русскокультурных сограждан. Если даже ограничиться узкоэтническим фактором, то украинец юго-востока не имеет почти ничего общего с галичанами, этногенез которых происходил в других государствах. Присоединение Сталиным в сентябре 1939 г. Восточной Польши диктовалось причинами военной и геополитической целесообразности, но никак не взаимной тягой к воссоединению двух разных народов. Недаром чисто декларативной была и разрекламированная «Злука» 1919 г., и не случайно Петлюра с легкостью уступил в 1920 г. Пилсудскому территорию бывшей ЗУНР (что оставило равнодушными подавляющее большинство восточных украинцев).

Не более оптимистичными будут и выводы относительно наличия в Украине после 2004 г. государства. Нет ни одного из необходимых элементов его существования. Нет единого общества: оно расколото, в том числе по территориальному признаку. Нет общих интересов — зато присутствует их явный антагонизм, опять-таки преимущественно по территориальному признаку. Не приходится говорить и о внешнем и внутреннем суверенитете: ни одного мало-мальски серьезного решения оранжевый режим не принимает без одобрения или прямого указания вашингтонского патрона. В нынешнем виде Украина практически превращена в управляемый извне протекторат, с руководством, лишь условно имеющим легитимность.

Если говорить о проведении Ющенко имперской политики, то за основу берется австро-венгерская модель, характеризуемая намерением превратить полиэтничную империю в «национальное государство». Юго-восток здесь играет роль Чехии, представлявшей собой в начале ХХ в. один из наиболее развитых регионов дуалистической монархии. Кроме выкачивания из земли Святого Вацлава средств в пользу собственно Австрии, монархия еще и активно навязывала немецкий язык в качестве единственного государственного, не давала развиваться чешской культуре, преследовала сторонников славянского единства.

Курс на нацистский протекторат

Разрушая выстроенную при предыдущем президенте государственность, Ющенко выходит и за рамки этнонационализма. Если для этнонационализма догмой является отстаивание интересов всех представителей своего этноса, то для президента здесь имеются принципиальные исключения. У «оранжевых» этнический признак в государственной политике является определяющим, но не единственным: из этого правила могут делаться исключения — по образцу нацистов, которые ввели институт «почетных арийцев», довольно широко применявшийся для полезных рейху людей. Известно высказывание по этому поводу рейхсмаршала Геринга, заявившего: «Я сам определяю, кто еврей в моем штабе».

И в Украине особо преданные «почетные арийцы» назначаются режимом на высшие государственные посты и стремятся доказать свою преданность рвением, ничуть не уступающим ражу галичанских политкомиссаров. Они, правда, забывают, что по миновании надобности с изменниками, как правило, расправляются. Можно вспомнить хотя бы судьбу руководства и полиции юденратов, неизменно расстреливаемых после окончательного уничтожения гетто.

Но главное — в другом: для Ющенко этнический признак обязательно должен дополняться принятием его неоязыческой идеологии ненависти. Даже 100 %-ный этнический украинец для него враг и «манкурт», если не разделяет параноидальную русофобию и «евроатлантические» ориентиры.

Ющенко, конечно, не перестает от такой идеологической избирательности быть националистом, но его национализм определенно приобретает мифологические черты. Реально он является не украинским, а галичанским националистом, но стремится к большему масштабу. Его национализм — это национализм несуществующей и никогда не существовавшей нации, пусть при этом этнические характеристики и считаются фундаментальной ценностью.

В интересах конструирования новой нации Ющенко придумывается искусственный язык, основанный на галичанском диалекте, полонизмах и механических заимствованиях из западноевропейских языков. Разрушением классического украинского языка реализуется цель полного разрыва с русским, для чего даже обдумывается вариант перехода на латиницу.

Делается все и для разрушения традиционного православия с заменой его фантомом антихристианской «национальной Церкви» как основы духа создаваемой нации. Показательно, что чрезвычайно обеспокоенная будущим украинского православия г-жа Чумаченко является давней адепткой основанной в США тоталитарной секты «Рідна українська народна віра»(РУНВіра), которая Дажбога считает верховным божеством, а Украину (подобно действующим под покровительством СБУ неонацистам) — «колыбелью белой расы».

Специально выстраивается целостная идеология будущей нации, что и объясняет гиперактивность Ющенко в совершенно фантасмагорических мероприятиях, наподобие выбрасывания миллиардов на монументы в разгар кризиса. Руководителем обанкротившейся «Нашей Украины» определены реперные точки создания новой нации, задуманной как этноидеологический симбиоз.

Подобный симбиоз пытался реализовать и Гитлер, который, будучи крайне неудовлетворен идеологическим состоянием, в каком он получил немецкую нацию, расправлялся с недовольными нацизмом «арийцами» не менее жестоко, чем с представителями «неполноценных народов».

Основным консолидирующим центром нациестроительства в Украине избрана трагедия великого голода 1932–1933 гг., призванная выработать комплекс жертвы и ненависть к обозначенным внешним и внутренним врагам. И здесь Ющенко совершил плагиат у Третьего рейха. Центром гитлеровской нацификации была легенда об «ударе в спину», в которой немцы представлялись невинной жертвой французов, англичан и прислуживавшей им «пятой колонны». Культивировалась идея, что в Первой мировой войне Германия не потерпела поражение, но была вынуждена из-за действий «антигерманских сил» подписать позорный мир, что имело следствием массовое вымирание (термина «геноцид» тогда еще не было) немцев от недоедания.

Последний шанс Украины

Ющенко видит будущую Украину как заповедник агрессивно-пещерного национализма, что неприемлемо для большинства населения. Все более ощутимое неприятие целыми регионами курса создания «нации» вызывает окончательный переход режима к репрессивным методам навязывания оранжево-коричневой идеологии — неважно, относится ли это к политической партии, маленькому русинскому народу или к каждому гражданину с антифашистскими убеждениями.

Единственным фундаментальным отличием ющенковской политики от национал-социалистической является то, что фюрер строил рейх как самостоятельное государство, в то время как Ющенко мечтает «отнести» сохранившиеся жалкие остатки суверенитета в НАТО.

Дальнейшие действия «оранжевых» по созданию «моей нации» и «национального государства», построенного на тоталитарной мифологии, не пройдут так же легко, как в Германии 30-х. Миллионы людей прекрасно понимают, что лично им принесут окончательное установление национал-тоталитарной диктатуры и появление государства, построенного на принципах этнического превосходства и идеологического безумия. Психопатическая приверженность Ющенко к палачам вроде Шухевича и Бандеры, видевшим Украину частью гитлеровской «новой Европы» с властью, «которая должна быть страшной», рисует будущее абсолютно ясно. На дальнейшее победное шествие сторонникам данного курса рассчитывать не приходится, и отпор наследники ОУН-УПА неминуемо получат. Если ведущие политические партии не возьмут в свои руки Сопротивление этнофашизму «национального государства» — найдутся настоящие лидеры из народа.

История прошлого века свидетельствует: любое нацистское государство недолговечно, а его создатели неизбежно понесут кару за совершенные преступления против человечества. Долг политиков, понимающих свою ответственность перед будущим, — покончить с наступающим национализмом объединенными усилиями. Только это сохранит Украину от силового противостояния, даст шанс построить государство на принципах равенства прав всех граждан вне зависимости от этнической принадлежности, вероисповедания и идеологических предпочтений.

 

Психология национал-сервилизма

Термин «сервилизм» обычно употребляется как синоним приспособленчества или угодничества. Но у этого понятия, происходящего от латинского servus — раб, есть и другой, значительно более глубокий смысл — рабская психология. Именно она стала абсолютно доминирующей в «оранжевой» власти, именно ею руководствуются правящие национал-маргиналы в деле разрушения Украины. Рабы, дорвавшиеся до управления государством, не стесняются своих комплексов. Наоборот, кокетливо выставляют их напоказ, словно соревнуясь.

Собственную ментальность они хотят навязать всей стране, что невозможно сделать без последовательного разрушения традиционных морально-этических ценностей. На наших глазах словно повторяется описанное Иваном Буниным в «Окаянных днях», и название его книги как нельзя более подходит к дням сегодняшним. О них спустя время будут читать с теми же чувствами, с какими мы читаем бунинские строки об установившемся «Царстве Хама»: «Теперь самое страшное, самое ужасное и позорное даже не сами ужасы и позоры, а то, что надо разъяснять их, спорить о том, хороши они или дурны».

Действительно, ужасно доказывать совершенно очевидные вещи: что нельзя ограничивать права граждан по языковому, религиозному и этническому признакам, содержать одни регионы за счет других, вводить идеологическую цензуру, культивировать клиническую русофобию, героизировать фашистских прихвостней, превращать спецслужбу в жалкое подобие гестапо.

Основное в психологии «хама, ставшего паном» — ненависть ко всему, что недоступно его пониманию, в первую очередь — к нравственным принципам, отличным от жвачного и хватательного инстинктов. Показательно, что самую надежную опору майданного режима составила бывшая идеологическая обслуга КПСС, «выкресты» из коммунистов — все эти павлычки, драчи, мовчаны, лубкивские и прочие, ранее захлебывавшиеся от усердия при восхвалении партии Ленина. Недаром сам Лаврентий Берия в 1953 году лично обратил благосклонное внимание на молодого поэта Павлычко, специально написав о нем докладную записку в Президиум ЦК КПСС. И мы в полной мере можем воздать должное прозорливости палача, разглядевшего старательность «первого ученика». Приведу мнение маршала Советского Союза от госбезопасности, понимавшего, кого следует использовать для укрепления пролетарской диктатуры: «Главный редактор Львовского книжно-журнального издательства Цмокаленко, которому Павлычко представил сборник своих стихов, уже два года задерживает издание этой книги. Учитывая, что стихи Павлычко талантливые и в основном направлены против Ватикана и буржуазных националистов, такая книга могла бы сыграть большое воспитательное значение для местной молодежи» .

Не было боўльших борцов с национализмом и боўльших интернационалистов, чем нынешние столпы оранжизма. Тот же талантливый протеже Лаврентия Павловича вполне оправдал высокое доверие. Кроме разоблачения Ватикана и бандеровцев, он вскоре своими показаниями обеспечил 8 лет срока за «антисоветскую деятельность» коллеге-поэту Василю Кривцу: «Кривец… показал себя с отрицательной стороны как человек, имеющий враждебные нашей деятельности, буржуазно-националистические идеи… Кривец отрицал колоссальные изменения в развитии экономики и культуры в Советской Украине, происшедшие в результате социалистической революции и великих побед советских людей за годы существования Советской власти… Считаю необходимым указать и на то, что Кривец расхваливал поэзию украинских националистов»

Любопытно также привести гуляющее в прессе и интернете (http://ukrstor.com/ukrstor/adk_9krug.html) более 15 лет письмо трех «знаменитых» украинских литераторов — лауреатов Шевченковской премии. В марте 1973 года председателю КГБ Юрию Андропову они отослали следующий шедевр доносительского жанра: «Мы, украинские советские писатели, решительно осуждаем действия так называемых литераторов Светличного, Стуса, Сверстюка, Караванского, братьев Горыней, Мороза, Черновола, Осадчего, математика Д. Плюща, В. Некрасова и др., погрязших в националистическом болоте и не раскаявшихся в своей антисоветской деятельности. Нет и не может быть прощения им, замахнувшимся на самое святое — на социализм, на вековечную дружбу между русским и украинским народами, на чувство семьи единой. Их писания, создаваемые с целью подрыва и ослабления советской власти, будут отброшены народом и историей. Заверяем Вас, что никаким отщепенцам не удастся рассорить нас с ленинизмом, с коммунистической партией, с законом. Украинский народ никогда им этого не простит».

Сейчас подписанты (один из них, «Тридоля», внес значительный вклад в дело борьбы с «буржуазным национализмом» и как негласный сотрудник 5-го управления КГБ) и им подобные с не меньшим жаром призывают покончить с «пятой колонной», куда автоматически зачисляются все, кто не приемлет националистический тоталитаризм.

Подобная преемственность имеет давние традиции: национал-сервилисты всегда старались отличиться преданной службой любому режиму, не смущаясь того, что идеология нового базируется на отрицании предыдущего. Характерным примером является профессор истории Киевского университета Александр Оглоблин, поставленный немцами первым начальником коллаборационистской городской управы Киева. В довоенное время он был не только видным «марксистско-ленинским историком», но и главой целой исторической «новой революционной школы», строившейся на «разоблачении националистических и антимарксистских учений». С приходом вермахта бывший историк-марксист стал рьяным поборником «нового порядка» и поклонником фюрера.

В дальнейшем он назначался оккупационными властями на ответственные должности «идеологического фронта». Кстати, Оглоблин создал так называемый Музей-архив переходного периода, единственной задачей которого было обвинение русских и евреев в геноциде украинского этноса.

«Оранжевые» с их гигантоманией создали по той же схеме сразу две конторы — Музей советской оккупации и Институт национальной памяти. Причем проводимые данными малопочтенными учреждениями фальсификации базируются на наработках Оглоблина, который первым «догадался» в качестве «доказательств» «геноцида» 1932–1933 годов использовать фотографии голода в Поволжье двадцатых годов. Ющенко идея явно пришлась по вкусу — достаточно посмотреть, с каким удовольствием он разглядывает на очередной голодоморной выставке заведомые фальшивки. Можно не сомневаться, что нансеновские фотографии мы еще увидим и в создаваемом музее мегамемориала голодомора, экспозиция которого вряд ли многим будет отличаться от оригинала Музея-архива переходного периода.

Сколько таких оглоблиных и кульчицких, ранее писавших о величии компартии, ныне зарабатывают восхвалением ОУН-УПА, «Нахтигаля» и геноцидными подтасовками…

Если вспомнить времена Первой мировой войны, то именно на идеологических лакеях лежит основная вина за расстрелы и заточение в концлагеря украинской интеллигенции Галиции, ощущавшей себя составной частью единой православно-славянской цивилизации. По единодушному мнению немногих переживших ад Терезина и Талергофа, подавляющая часть арестов проводилась по доносам мнивших себя «национальной интеллигенцией» галичанских националистов, не упускавших случая выслужиться перед австрийским начальством.

Другой характерной чертой «оранжевых» национал-сервилистов является неизбывная ненависть ко всему, что выше их — интеллектуально, нравственно, культурно. Ведь сами они — эталон убогости. Если их использовали и используют, то исключительно по соображениям политической целесообразности. Австрийцам и нацистам национал-сервилисты нужны были как ударная сила разрушения украинско-русского единства, коммунистам — исключительно в качестве иллюстрации успешной реализации ленинской национальной политики (что автоматически превращало графоманов в «выдающихся деятелей науки, культуры и искусства»), а американцы пытаются модернизировать габсбургско-гитлеровский опыт для борьбы с сегодняшней Россией.

Внутренне осознавая свое реальное значение, национал-маргиналы пытались и пытаются устранить конкуренцию и низвести окружающих до собственного уровня. С этой целью, по многократно отработанной методике, писались доносы, культивировалась ненависть ко всему талантливому, выходящему за границы примитивного хуторянства.

Показательна травля украинскими писателями (давно и навсегда забытыми) Михаила Булгакова. На встрече со Сталиным 12 февраля 1929 года они буквально захлебывались от ненависти к Мастеру, обвиняя его в «украинофобстве», «великодержавном шовинизме», «контрреволюционности», и требовали запрещения постановки «Дней Турбиных». Учитывая специфику тех времен, вполне логично, что вслед за запрещением по таким обвинениям пришлось бы великому киевлянину проследовать на Соловки, куда его литературный герой поэт Иван Бездомный рекомендовал сослать Канта.

Даже Сталин удивился концентрированной ненависти собравшихся «деятелей» от культуры и неожиданно выступил в непривычной для него роли защитника свободы творчества, заявив: «Я не могу требовать от литератора, чтобы он обязательно был коммунистом и обязательно проводил партийную точку зрения». Вероятно, есть определенная высшая справедливость в том, что через несколько лет большинство присутствующих сами отправились по «крутому маршруту», готовившемуся ими для автора «Белой гвардии».

Неслучайно сейчас «оранжевые» запрещают книги и фильмы на русском языке, отключают российские телеканалы. Они же стараются изо всех сил подвести любое оппозиционное слово, дискуссионную точку зрения под шельмование или уголовную статью. Психологически это исчерпывающе объясняется их заведомой неконкурентоспобностью и несовременностью в любой сфере. Когда можно читать больших писателей, поэтов и ученых, смотреть хорошие фильмы и профессиональное телевидение — националистическая духовная и интеллектуальная нищета становится совершенно очевидна. Превращение холуями от науки и культуры гуманитарной сферы в общее посмешище объясняется не только пещерным мировоззрением, но и обычной боязнью оказаться невостребованными. Правда, если и снять спутниковые тарелки, сжечь неугодные книги, изгнать немногих оставшихся настоящих ученых, то все равно «оранжевые» «шедевры» никому не будут нужны, и заставить их потреблять можно будет только с помощью административного принуждения.

Подобным образом действовал Михаил Грушевский, пытавшийся уничтожить основанную в 1918 году, при гетмане Скоропадском, Владимиром Вернадским и Николаем Василенко Украинскую Академию Наук (УАН). Грушевский дважды обращался к петлюровской Директории с предложением о ликвидации УАН как «пророссийской» и политически нелояльной к «национальному революционному правительству». Как доказательство «измены Украине» приводилась позиция Вернадского и Василенко относительно недопустимости гонений на русскую культуру Украины. По словам Василенко: «Русская культура и русский язык очень сильны на Украине. На них воспитывалась вся украинская интеллигенция. Говорить, что эта культура навязана народу, значит… говорить заведомую неправду. Русская культура имеет глубокие корни в сознании украинского народа… Поэтому, с точки зрения государственной (не говоря уже о национальных чувствах), принижать значение русского языка или придавать ему…второстепенное значение было бы не только нецелесообразным, а прямо-таки вредным». Особенное бешенство будущего сталинского академика вызывало то, что Василенко, занимая при Павле Скоропадском ряд ответственных постов в правительстве (в том числе министра просвещения), сделал все, чтобы воплотить в жизнь именно такую политику терпимости и прагматизма, встречая в этом полное понимание и поддержку гетмана.

Пикантность русофобскому рвению Грушевского придавало то, что еще тогда было достаточно широко известно, как он в 1914 году написал униженное письмо президенту Императорской Санкт-Петербургской академии наук великому князю Константину Константиновичу с уверениями в верности престолу, единству Российской империи и гневным осуждением «мазепинского сепаратизма».

Впрочем, цель бывшего президента Центральной Рады была не столько идеологическая, сколько меркантильная: не приносящим ощутимой пользы националистическим фанатизмом Михаил Сергеевич никогда не отличался. Он добивался того, чтобы статус Национальной академии и бюджетное финансирование были переданы от УАН созданному и возглавляемому им Украинскому науковому товарыству (УНТ).

Однако Грушевский (в отличие от нынешних «оранжевых» деятелей) умел и что-то еще, кроме писания доносов. Современные национал-маргиналы способны только на подобное неприглядное занятие. Да еще — на воровство. Это относится и к майданным идеологам, и к «государственным деятелям». Их очевидное ничтожество заставляет защищать систему, построенную на принципе попрания интеллекта и совести. Только этой системой они будут востребованы. Только эта система создаст замкнутый в националистической серости, зачищенный от всего талантливого мирок, где они будут считаться писателями, учеными, артистами, политиками. Ни в одной стране с хоть сколь-нибудь развитым гражданским обществом Васюныка, Жулинского, Вакарчука, Вовкуна, Сагана и близко не подпустят к высшим государственным должностям.

Зато у нынешнего президента они в фаворе. А если кто-нибудь и надоедает, то его место занимает еще более меркантильная подленькая личность. Так, любой уважающий себя глава государства побрезговал бы пользоваться советами профессионального интригана Горбулина, долгие годы имитировавшего дружбу с президентом Кучмой, а ныне пишущего о необходимости повторении 1937 года для лидеров юго-востока. Зато Ющенко нашел в Горбулине родственную душу и мечтает о реинкарнации то ли рейхсфюрера СС Гиммлера, то ли «железного наркома» Ежова, уже подбирая для этого соответствующие кандидатуры.

Сколько бы ни писали о воровстве национал-радикалов (ставшем нормой их жизни), при Ющенко они могут продолжать и дальше: в Минобразования — воровать миллионы только на одних учебниках, в Минкульте — брать «откаты» от финансируемых мероприятий, ректор-ханжа — возводить жилые дома на территории Киево-Могилянской академии, и. о. председателя СБУ — выписывать себе и приближенным миллионные премии и «не знать» о крышевании его «орлами» контрабандных потоков, в Госкомнацрелигий — продавать статус беженца убийцам и ворам в законе. И подобный список можно продолжить почти до бесконечности. Что там говорить о таких мелочах, как придерживание министром образования для себя места ректора Львовского университета, на которое при категорическом требовании закона о двух месяцах не объявляется конкурс более года!

К сожалению, сейчас, когда нравственная деформация стала самой страшной болезнью Украины, иммунитет к подлости утерян. Академики с мировым именем молчат, глядя на торжествующее шествие фашизма, считают для себя возможным сидеть с националистическими «коллегами» на заседаниях НАН, слушать их русофобские выступления. Уважаемые ученые мужи боятся взглянуть, в какую бездонную пропасть ведут страну лакеи власти. Прозрение, осознание того, что молчать нельзя, увы, приходят порой запоздало. Скажем, директор Института философии НАН Украины профессор, академик Мирослав Попович, долгие годы изящно заигрывавший с национал-патриотами, только теперь публично признал пагубность для национальной культуры непонимания фашистской сущности ОУН. Впрочем, лучше позже…

Ющенковские назначенцы, постоянно твердящие мантры об «уникальной нации», чрезвычайно напоминают киплинговских Бандар-Логов (недаром в Украине «бандерлогами» называют националистов), не имевших ничего, кроме «глупых слов и цепких воровских лап». Автор «Книг Джунглей» писал как будто про оранжевых, уничтожающих труд многих поколений: «Обезьяны называли это место своим городом и делали вид, будто презирают Народ Джунглей за то, что он живет в лесу. И все-таки они не знали, для чего построены все эти здания и как ими пользоваться. Они усаживались в кружок на помосте в княжеской зале совета, искали друг у дружка блох и играли в людей…Они обегали все переходы и темные коридоры во дворце, но не могли запомнить, что они уже видели, а чего еще не видали, и шатались везде поодиночке, попарно или кучками, хвастаясь друг перед другом, что ведут себя совсем как люди. Они пили из водоемов и мутили в них воду, потом дрались из-за воды, потом собирались толпой и бегали по всему городу, крича:

— Нет в джунглях народа более мудрого, доброго, ловкого, сильного и кроткого, чем Бандар-Логи!»

Кстати, внешняя политика (если ее так вообще можно называть в данном случае) Ющенко до боли похожа на «политику» другого персонажа Редьярда Киплинга — шакала Табаки. Ее доминирующий мотив — желание за спиной заокеанского тигра напакостить России. Подобную «стратегию» проводил и его грузинский кум, что, как известно, закончилось весьма для последнего плачевно: американский «Шер-Хан» лишь взглянул в сторону невменяемого приживальщика, но на серьезный конфликт ради него не пошел.

И совершенно неверно в принципе называть сервильных националистов интеллигенцией. С интеллигенцией челядь Банковой не имеет ничего общего. Интеллигенция невозможна без основополагающих признаков — твердых принципов, чувства чести, осознаваемого долга перед народом, развитого интеллекта. Что касается обязательного занятия умственным трудом, то после нескольких лет ющенковского правления он совершенно не соответствует реалиям. Закрытие институтов и заводов, постоянные сокращения и нищенские зарплаты выбросили массу интеллигентов на улицу и вынудили их браться за любую работу.

Само же понятие чести вообще недоступно для осознания большинства деятелей майдана. В переводе с латыни интеллигенция — это понимание, познавательная сила. О каком понимании может идти речь применительно к людям, ненавидящим все, противоречащее их «оранжево-коричневым» кричалкам!

Они не могут претендовать и на статус «образованцев», т. е. узких профессионалов, для которых неважны нравственные ориентиры. Уровень профессионализма «оранжевых», чем бы они ни занимались — литературой, наукой или государственным управлением, не стоит и обсуждать.

«Оранжевые» сознательно проводят политику подмены подлинной интеллигенции ее наскоро слепленной примитивной имитацией. В данном случае действия майданных вождей совершенно логичны. Интеллигентность несовместима с нацификацией, нарушениями прав миллионов сограждан и целых регионов, неприкрытым разграблением страны, проводящимися американско-хоружевским семейством и его приближенными. Можно не сомневаться: если правящие путчисты решатся на массовые репрессии, то их содержанцы восторженно призовут к еще более широкому уничтожению «антигосударственных элементов». О том, что это время может быть значительно ближе, чем думают, свидетельствует окончательное помрачение рассудка обитателей Банковой. И только слепой может этого не видеть.

Особенно необходимы национал-сервилисты для превращения Украины в натовский плацдарм. Невозможно переоценить их опыт прислуживания внешним покровителям (так ярко продемонстрированный во время гитлеровской оккупации). США не жалеют для этого финансирования, и за выделяемые средства получатели стараются изо всех сил. Они имеют и личную заинтересованность в присутствии войск НАТО в Украине: за спиной американских «зеленых беретов» надеются беспрепятственно окончательно установить националистическую диктатуру.

Но в одном национал-лакеи все-таки терпят поражение. Подлинная интеллигенция, несмотря на все унижения и преследования, не сломалась. В людях, руководствующихся в жизни нормами порядочности, в настоящих интеллигентах живет надежда на скорое возрождение, на то, что «оранжевый» Голем, как и гласит легенда, превратится в прах.

 

Ночной портье из Хоружевки

Дни правления Ющенко заканчиваются. Привести его к власти на следующие пять лет могут разве что высадка крупного десанта марсиан под натовскими флагами или ввод крупного контингента американских «миротворцев», вероятность чего при новом президенте США соответствует вероятности осуждения «Нашей Украиной» зверств УПА. Появившись на свет в грязи, предательстве и обмане, оранжевый режим так же и заканчивает свое бесславное существование.

Необратимость агонии национал-маргиналов очевидна всем, кроме их главарей. Своим ослеплением они чрезвычайно напоминают верхушку Третьего рейха, строившую весной 1945 года фантастические планы по сохранению коричневого владычества над Германией, подобно тому, как Ющенко сейчас лелеет планы на дальнейшее президентство. Прятавшийся в подвале имперской канцелярии рейхсканцлер занимался в основном проведением многочасовых совещаний, результативность которых соответствовала эффективности заседаний нынешнего СНБО. Психологическое состояние фюрера накануне краха фашистского государства хорошо рисует авторитетный американский исследователь Уильям Ширер: «Хотя физически Гитлер был уже полной развалиной и стоял перед лицом надвигающейся катастрофы, по мере того как русские продвигались к Берлину, а союзники опустошали рейх, он и его наиболее фанатичные приспешники, прежде всего Геббельс, упрямо верили, что в последний момент их спасет чудо». Не сомневаюсь, что не менее красочно будущие историки опишут последние месяцы Ющенко и Балоги.

На наших глазах потерявший остатки адекватности, несостоявшийся мессийка горячечно меняет планы сохранения власти — одна провокация приходит на смену другой, ищутся любые предлоги для введения чрезвычайного положения, покупки и перетягивания на свою сторону псевдооппозиции или переноса президентских выборов на неопределенный срок.

Пропаганда режима изо всех сил внушает, что интересы ющенковской клики совпадают с интересами народа. В определенном плане ее глава искренен. В его затуманенном понимании единственная цель государства — обеспечение, на несколько поколений вперед, деревенского клана и предельно жадной свиты приближенных. Но было бы неправильно сравнивать нарцисса, делавшего карьеру приспособленчеством, лизоблюдством и привычкой не оставлять неотомщенным оказанное ему добро, с «королем-солнцем». При Людовике ХIV, чья фраза — «Государство — это я» — навеки вошла в историю, Франция процветала, и окружал он себя людьми одаренными, во всяком случае, не забывавшими об интересах страны.

Еще более сакральный оттенок носило отождествление себя с государством у российской императорской фамилии. Для Романовых самодержавие означало не всевластие, а тяжелый пожизненный долг ответственности за все происходящее в империи. Достаточно посмотреть, сколько личных средств тратили Романовы на общегосударственные нужды, в первую очередь — на помощь нуждающимся. К началу ХХ века в ведение специально созданного в 1797 году для благотворительных целей супругой Павла І императрицей Марией Федоровной «Ведомства учреждений императрицы Марии» входило более 1000 заведений. Перечислю только наиболее важные: два воспитательных дома, около 200 детских приютов, 21 училище для слепых и 1 для глухонемых детей, 6 заведений для взрослых слепых, женские институты и гимназии, 2 коммерческих училища, Александровский лицей, 36 богаделен, 40 больниц. Всего под опекой и на содержании Ведомства состояло более 7 миллионов человек, и значительная часть средств для обездоленных регулярно выделялась из личных средств четырех российских императриц, последовательно возглавлявших государственную благотворительность. Пожертвования со стороны принимались, но каждая копейка расходовалась гласно, под общественным контролем. Невозможно представить ситуацию, чтобы одна из государынь, собрав пожертвования на «детскую больницу будущего», потом присвоила бы их и крутила деньги в банке.

Впрочем, список вещей, невозможных в Российской империи по определению и давно никого не удивляющих в Украине, можно продолжать до бесконечности. Даже самый непримиримый революционер никогда бы не поверил, что пьяный цесаревич способен стрелять в прокурора судебной палаты и это сойдет ему с рук безнаказанно, или что государственные должности, воинские звания и ордена продаются министром двора по установленной таксе, а долю с продаж имеет лично император.

Впрочем, априори смешно сравнивать Романовых и Ющенко—Чумаченко. Как ни пыжится хоружевско-трипольский двор, как ни выводит родословные от кумовьев и братьев ясновельможных гетманов, происходящее там как будто списано со сцены бала «новой аристократии» времен Гражданской войны из рассказа Аркадия Аверченко: «У сапожника Сысоя Закорюкина («Мужская и дамская обувь, заказы и починка») сегодня бал… Особняк его залит огнями, из окон на улицу доносятся звуки струнного оркестра, а мордастый швейцар вальяжно прохаживается у подъезда, щеголяя красной с жёлтым ливреей (родовые цвета Сысоя Закорюкина) и помахивая на потеху собравшимся мальчишкам увесистой булавой. Наверху же, у входа в зал, как это и полагается, — хозяин и хозяйка дома, Сысой и Анисья, — встречают именитых гостей. Увидев приближающегося гостя, Сысой привычным элегантным жестом вытирает руку о шевиотовые штаны и подаёт ребром, лихо рубанув ею воздух.

— Проходите, проходите, — приветливо говорит он. — Нечего тут топтаться.

Анисья стирает концом шейного платка пот с пылающего лба и сияюще подмигивает гостям:

— Мой-то, а? Каки кренделя выкомаривает! А?

Гости все прибывают и прибывают — один гость именитее другого: портной Птахин, слесарь Огуречный, владелец лимонадной будки Гундосов, яичная торговка Голендуха Паскудина — не та, что умерла Макридой-миллионершей, а её сестра, Голендуха, ещё один портной Обкарналов — вся самая изысканная финансовая аристократия. Среди гостей носятся даже слухи, что обещал прибыть портовый грузчик Вавило Рыклов — аристократ из аристократов, денди из дендев. Его историографы и мемуаристы утверждали даже, что он в «двадцать одно», не моргнув глазом, ставит на карту по полтораста, двести тысяч и выпивает в день по 3 бутылки мартелевского коньяку. Наконец, все гости съехались. Оркестр грянул «Алёша, ша», и пары закружились…

Усталая, но довольная разъезжалась по домам новая аристократия. И у подъезда долго ещё можно было слышать зычные выкрики швейцара — бывшего оперного баса, творца партии Мефистофеля в «Фаусте»:

— Кучер, барон Менгден! Давай карету Гундосина.

— Шофёр Голендухи Паскудиной, князь Белопольский! Заводи мотор!»

У Ющенко, как и у вождей любой примитивной варварской псевдокультуры, принцип «государство — это я» сводится к тому, что народ должен погибнуть вместе с режимом. Он мог бы дословно повторить слова Гитлера накануне взятия Берлина: «Если нам суждено проиграть войну, то пусть погибнет и народ. Такова его судьба… Нет необходимости обеспечивать ему условия для продолжения существования… Напротив, нам лучше самим все разрушить». Судьба «маленьких украинцев» считающему себя президентом любителю пчел совершенно безразлична. Они необходимы только в качестве майданной массовки, пушечного мяса внешнеполитических авантюр и для выжимания налогов. Сам термин «маленький украинец» более чем красноречиво свидетельствует о презрительно-брезгливом отношении Ющенко к согражданам. Это несравнимо хуже, чем сталинские «винтики». Без винтика останавливается колоссальный механизм, а «маленький украинец» — нечто жалкое, дрожащее у ног повелителя. Ему можно от наплыва щедрости кинуть обглоданную кость, а чаще просто не заметить копошащееся в пыли ничтожество… Само по себе публичное обращение президента «маленький украинец», на мой взгляд, является фантастическим по безнравственности оскорблением человека. Кто внушил его автору, что он «великий украинец»?

Однако у ющенковцев с нацистской элитой есть одно коренное отличие. Последняя не только на словах готова были уйти в Валгаллу вместе с Рейхом, но и подтвердила преданность убеждениям собственной смертью. В какой-то мере такой фанатизм внушает уважение. Геббельс не искупил совершенных преступлений самоубийством, но доказал, что способен не только отнимать чужие жизни, но и заплатить за поражение своей. Можно даже не спрашивать, способен ли на подобное хоть один член «оранжевой» шайки, захлебывающейся в фальшивых рыданиях о «нэньке Украине» и «героях Крут». У них всех счета в западных банках, особняки во Флориде и Калифорнии, гарантии безопасности от вашингтонских хозяев, включая невыдачу на Родину по требованию правоохранительных органов. Драматических сцен с принятием цианистого калия и выстрелами в висок мы не увидим — невозможно представить себе националистических пигмеев, демонстрирующих примеры «нордической верности». Единственной серьезной опасностью для ющенковцев станет попадание по дороге в аэропорт в руки благодарных «маленьких украинцев». Тогда никакие миллионы и ничто на земле не поможет — слишком много в народе накопилось чувств…

Чтобы отсрочить свое политическое небытие, Ющенко последовательно пытается вызвать в подданных психологическое состояние «стокгольмского синдрома», т. е. отождествление заложниками своих интересов с интересами террористов. Термин был введен в 1973 году шведским психиатром-криминологом профессором Нильсом Бейеротом, в одноименной монографии проанализировавшим изменения психики заложников, захваченных в одном из стокгольмских банков. Название, конечно, условно. На мой взгляд, лучше четкое определение выдающегося психоаналитика Анны Фрейд (дочери Зигмунда Фрейда) — «идентификация с агрессором». Но дело не в терминологии — задолго до семидесятых годов явление было хорошо известно и применялось тоталитарными режимами. Наиболее активно психопатическое изменение сознания, видение своих интересов общими с режимом пытались вызвать нацисты, внушавшие населению, что союзники ведут борьбу не с гитлеризмом, а с народом Германии. Недаром командованием Вермахта особо опасной для личного состава считалась советская листовка со словами Сталина: «Было бы смешно отождествлять клику Гитлера с германским народом, с германским государством. Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское — остается». Эти простые слова имели больший эффект, чем вся остальная агитация союзников — они объясняли, что не в интересах немцев умирать за бред маньяков. Объясняли, что «Вечная Германия», о которой успел прокричать перед расстрелом руководитель антифашистского заговора 20 июля 1944 года граф Клаус Шенк фон Штауффенберг, останется после гитлеров, так же, как и Украина останется после ющенков.

Наиболее цинично «идентификация с агрессором» проводилась в концлагерях. Союзная авиация в последние месяцы войны точечно бомбила на их территории помещения комендатур и казармы охраны СС, что должно было облегчить возможное восстание. По указанию из Берлина заключенным пытались внушить, что союзники их хотят уничтожить, а эсэсовцы, наоборот, обеспечивают безопасность и порядок. Само собой, ни на одного узника эта психологическая обработка не подействовала, каждая падавшая на эсэсманов бомба вызывала ликование.

Правящий в Украине режим действует по тому же алгоритму — майданный агитпроп призывает, «забыв разногласия, консолидироваться в условиях кризиса».

Навязываемый сверху миф о решающем влиянии мирового кризиса на углубляющуюся украинскую катастрофу заслуживает отдельного разговора. Учитывая практически полное отсутствие в Украине фондового рынка, уверения, что Украина стала жертвой глобальных процессов, не выдерживают критики. Именно «оранжевые» своей всеобъемлющей некомпетентностью, коррупцией, непрекращающейся антироссийской истерией довели экономику до состоянии коллапса. После того, как Россия на своих предприятиях закончит создание замкнутых циклов, промышленность Украины окончательно прекратит полноценное существование, и миллионы безработных приведут к социальному взрыву невероятной разрушающей силы.

Ничего, кроме омерзения, «оранжевые» мантры о национальном единении вызвать не могут. Похожее чувство вызывал некогда скандально известный фильм итальянского режиссера Лилианы Кавани «Ночной портье». Недаром, в большинстве европейских стран этот шедевр извращенного садомазохистского сознания не допустили к широкому показу.

Сюжет произведения ученицы Лукино Висконти основывается на любви бывшей заключенной к офицеру СС из охраны концлагеря, ставшему после войны ночным портье. Ющенко, в силу особенностей психики (для которой тема реабилитации лагерных охранников и эсэсовцев имеет резонансно-личное звучание), похоже, видит себя украинским «ночным портье» и возмущен лютой ненавистью к себе. Точно так же он не может понять отсутствие любви в народе к таким палачам, как Петлюра, Шухевич и Бандера. Несмотря на многолетний сеанс зомбирования, подавляющее большинство украинцев не уподобились героине «Ночного портье» — несчастной Лючии, необратимо психологически сломавшейся в страшных условиях концлагеря. Они сумели сохранить нормальную систему нравственных координат, неотъемлемой чертой которой является ненависть к убийцам и садистам. Ющенко может сделать Шухевича хоть четырежды Героем Украины (правда, после награждения гауптштурмфюрера СС моральная ценность звания стала равнозначной жестянке с собачьей выставки), но народ никогда не забудет о жертвах фашизма и будет относиться к «герою» «Нахтигаля» и 201-го шуцманшафтбатальона соответствующим образом.

С тем же успехом, что и Ющенко, о «единстве» мог говорить комендант Освенцима перед колонной, собранной для отправки в крематорий… Интересы национал-радикального режима и народа изначально диаметрально противоположны, совпасть они не могут ни при каких обстоятельствах.

Сколько воплей за последние недели было о том, что Россия начала «газовую войну», и это угрожает интересам всех граждан Украины, что надо «сплотить ряды» и тому подобный маразм… В чем был интерес народа Украины — в том, чтобы поддержать воровские газовые схемы, вынимающие деньги из его же кармана? В том, чтобы и дальше нувориши и кормимая ими «семья» ежемесячно пополняли свои счета десятками и сотнями миллионов долларов? В том, чтобы на шальные газовые деньги реализовывались безумный план «второго срока» и дальнейшее превращение украинцев в толпу бесправных холопов? В том, чтобы на газовые деньги «раскручивать» преемника — более респектабельного и молодого?

Что может быть вообще общего между превращенными в нищих учителями, врачам, инженерами, офицерами, рабочими закрытых предприятий с «ничего не кравшими руками», для которых миллион долларов вообще не деньги? Что может быть общего у их полуголодных детей с чадами, лакающими французское шампанское ценой в несколько тысяч за бутылку и выбрасывающими на девочек при одном заходе в бутик суммы, сравнимые с годовой зарплатой персонала целой больницы?

Что может быть общего у родителей, пытающихся самостоятельно обучить ребенка русскому языку и открыть перед ним величие русской литературы с ЭТИМИ — держащими отпрысков в англоязычных закрытых школах с углубленным изучением фашизма, где ни украинский, ни русский язык не преподаются даже факультативно? И после этого ОНИ будут говорить, что их дети собираются жить в Украине?

Аналогичные вопросы можно задавать не останавливаясь, но они риторичны… «Оранжевая» олигархия удачно воссоздала местную вариацию режима апартеида, когда гражданство было общее, а права только у «расово полноценных». Более того, ющенковская модель апартеида еще более жестокая — южноафриканские расисты хоть не указывали чернокожему населению на каком языке разговаривать, в какую церковь ходить и кого считать национальными героями.

В ЮАР, против которой действовали международные санкции, «синдром заложника» не сработал, как не сработал он ранее в гиммлеровских концлагерях. И в Германии, и в Южной Африке люди знали, что их враги не извне, а внутри страны. Безуспешны потуги и бездарных украинских последователей доктора Геббельса. Несмотря на попытки искусственно создать описанную Бейеротом психическую патологию в общегосударственном масштабе, она так и осталась явлением, присущим отдельным неустойчивым личностям в экстремальной ситуации.

То, что Украину не удалось обмануть лживыми миражами, и неприятие режима двухпроцентного президента находится накануне перехода в фазу конкретных действий, свидетельствует о многом. В народе на переживаемом историческом переломе верх взяло чувство ответственности перед будущим и памятью о великом прошлом. Происходит чудо превращения отдельных людей в единый народ, а не шутовскую мазепинскую «мою нацию». Подобное уже было несколько десятилетий назад. Во время Великой Отечественной войны в Украине (без учета западных областей) большинство, тем или иным образом, участвовало в борьбе с оккупантами или поддерживало эту борьбу, только законченные негодяи соблазнились пайками «украинской вспомогательной полиции». Подобные процессы происходили и в оккупированных странах Европы, где движение Сопротивления постепенно охватывало все более широкие слои населения.

Особо показателен пример Франции, где с предателями-петэновцами к концу войны расправлялись еще более сурово, чем с немцами. Для награждения участников французского движения Сопротивления и бойцов «Сражающейся Франции» было учреждено немало государственных наград — «Орден Освобождения» как высший знак отличия Резистанса, «Медаль Сопротивления» для награждения маки, «Медаль депортации и интернирования за участие в Сопротивлении», «Медаль благодарности освобожденной Франции», «Медаль депортации и интернирования по политическим мотивам», «Крест бойца-добровольца Сопротивления», «Медаль патриотов, сопротивлявшихся оккупации в департаментах Рейн и Мозель».

Среди этих высоких отличий почетное место занимает наиболее массовая — «Медаль непокоренного», надпись на которой, начертанная под лотарингским крестом, гласит: «Я дал хороший бой». Ею награждались граждане, сохранившие честь и достоинство в период оккупации, по-разному, но приближавшие час освобождения. Они саботировали выполнение приказов оккупантов и правительства Виши, помогали Сопротивлению, прятали сбежавших советских военнопленных и евреев, лечили и укрывали раненых маки, участвовали в общественном бойкоте коллаборационистов — в общем, просто оставались людьми в тяжелейших условиях. А остаться человеком можно всегда — и при коллаборационистском режиме Петэна и при националистическом режиме Ющенко…

Если в Украине учредят подобную награду, то ею смело можно будет награждать миллионы украинцев и целые города, в первую очередь — героические Севастополь, Одессу, Харьков, Феодосию. «Оранжевое» психологическое манипулирование оказалось по отношению к ним таким же бесплодным, как все годы хуторянского тоталитаризма. Можно не сомневаться, что близок час, когда общее неприятие национал-фашистской уголовной власти, согласно непреложному философскому закону, перейдет из количества в качество, и ведущийся каждым из нас «хороший бой» увенчается общей победой.

 

Избранные интервью Д. В. Табачника

 

Я не сотрудник Госдепа, чтобы высказывать только то, что нравится американцам

Вице-премьер,министр по гуманитарным вопросам Дмитрий Табачник ответил на вопросы УНИАН.

-Дмитрий Владимирович, сначала хочу спросить Вас как бывшего соратника Леонида Кучмы… Появившаяся недавно книга экс-президента «После Майдана» рисует несколько странный его образ — не умудренного опытом политика, а обиженного на всех и вся политического пенсионера, который вспомнил «незлым тихим словом» едва ли не всех своих бывших соратников… Почему Леонид Данилович пошел таким банальным путем?

-Сложный вопрос. В общем-то отчасти согласен. Но я не хочу брать на себя моральную и человеческую ответственность и критиковать работу Леонида Кучмы, в частности его последнюю книгу «После Майдана». Хотя, когда она еще печаталась газетными фрагментами, я всегда удерживался от комментариев, а моя жена сразу сказала, что не узнает Леонида Даниловича. Она сказала: не нужно было ему демонстрировать обиды и выступать с позиции огорченного или непонятого человека.

Но я уважаю и приветствую потребность экс-Президента и крупного политического деятеля откровенно высказаться о многих вещах, заметьте, в присутствии живых свидетелей и участников событий. На мой взгляд, стоило бы излагать события с более раннего периода времени, чтобы оценки были более целостными. По крайней мере, с 1990-го или 1992 года, с вступления в должность премьер-министра Украины.

Единственное, что могу сказать как историк: быстро появившиеся мемуары крупных политических деятелей, безусловно, важны, уникальны и интересны. В свое время вся дореволюционная Россия негодовала по поводу появления фрагментов записок графа Сергея Юльевича Витте. Император Николай Второй пошел на беспрецедентный шаг: когда член госсовета Российской империи, бывший премьер-министр Витте уехал отдыхать, охранка по личной санкции императора сделала обыск в доме Витте, пытаясь найти его мемуары. Их не нашли, Сергей Юльевич предусмотрительно держал рукопись и экземпляры за границей. Появились они несколько позже, но вызывали огромный интерес и после смерти Витте.

Я думаю, что вслед за Леонидом Даниловичем появятся мемуары и других участников последних политических событий. Какие-то будут подвергнуты сомнениям, какие-то вызовут разные трактовки. Но, думаю, развитие мемуаристики — это процесс позитивный, и надо успевать спорить, пока живы участники событий.

К слову, на презентации книги «После Майдана» были и даже умничали у микрофонов люди, введенные Кучмой во власть, сделанные им академиками, или люди, сделанные им героями Украины, которые в 2004–2005 годах надрывались от ненависти к нему, а сейчас ходят на разносолы в его фонд «Украина». После смены власти некоторые лицемеры, гордившиеся своим «ты» с Президентом, пинали его с телеэкранов, отказываясь сказать хоть сколько-то объективные слова в адрес Кучмы.

Помню, на день рождения Кучмы мне позвонил руководитель крупного канала и говорит: никто не хочет рассказать об инаугурации Кучмы в 1994-ом, вы восьмой, кому я звоню.

Я не был с Президентом на «ты», но на прямой эфир идти не побоялся.

-В книге чувствуется жесткая антизападная направленность. Складывается впечатление, что к ней приложили руку российские политтехнологи.

Наверное, сказывается усталость экс-Президента от бесконечных договоренностей с западными партнерами, которые никогда не были выполнены. Он об этом он говорил еще будучи Президентом — и о срыве Бушерского контракта, об отсутствии компенсации по этому проекту и о перманентном вранье ЕС относительно компенсации за закрытие Чернобыльской станции, о постоянных «лентропротяжках» относительно вступления Украины в ВТО. Думаю, что обида осталась, а сейчас он может позволить себе быть более жестким и откровенным. Кроме того, Кучма не одинок в евроразочарованиях: в мире идет широкая дискуссия относительно того, что важнейшим рынком и центром будущего миропорядка является отнюдь не ЕС, не стареющая, демографически вымирающая Европа, а страны БРИК — Бразилия, Россия, Индия, Китай. Я когда-то написал об этом в российской газете авторский материал, который сам же представлял и оценивал как дискуссионный. После этого Госдеп официально жаловался Президенту и премьер-министру Украины на эту статью. И когда я, уже в статусе вице-премьера, побывал в Штатах, там все высшие руководители Госдепартамента США держали на встречах со мной в руках усеченный перевод статьи и начинали разговор с ее анализа и критики. Я был в шоке и спрашивал себя: почему мы не имеем права обсуждать любые интеллектуальные и футурологические концепции? Любое видение будущего? Я говорил об огромных возможностях Азиатского и Тихоокеанского региона, о том, что экономическое сотрудничество между Украиной и Россией, Индией и Китаем — это наш главный шанс на рывок в двадцать первый век. Я имею право на такую точку зрения. В конце концов, я же не сотрудник Госдепартамента, чтобы высказывать только те вещи, которые нравятся руководству Госдепа.

-Вы помните, как Леонид Данилович описывает конституционную ночь?

-Да. Там почти две страницы моих цитат. Два моих зама были в правительственной ложе — Владимир Яцуба и Леонид Подпалов. И я докладывал Президенту каждые полчаса, как идет обсуждение той или иной статьи. Были и какие-то смешные эпизоды. Когда недовольный «дирижированием» в зале людей из Администрации председатель Верховной Рады Александр Мороз приказал выключить связь в правительственной ложе, а я дал команду включить. Хорошо описана дискуссия с Павлом Ивановичем Лазаренко. Он тогда возмущался, предлагал остановить этот процесс, поскольку считал, что конституционный процесс развивается в ключе, невыгодном для правительства. А я убежден, что Конституция была принята вовремя, и Президент сделал много уступок всем, в том числе и рабочей группе Конституционной комиссии, и депутатской комиссии, в которой работали Вадим Гетьман, Василий Костицкий, Михаил Сирота.

-У Президента Кучмы была добрая воля, желание компромисса и уважение к парламенту. Он мог любить или не любить Верховную Раду, но при этом никогда не выходил за границы своих полномочий и не переходил к действиям, которые можно было трактовать как антиконституционный или антигосударственный переворот.

-В книге он сказал, что его первая команда была честнее, чем вторая…

-Это — правда. И приятно, что хоть и с опозданием, но он это признал. У нас деньги по Администрации не ходили, мы не торговали наградами и должностями, у нас не покупались решения. Такой была первая команда, которая пришла в 1994 году и к 1998 году полностью обновилась. Неприятно другое, что она в его мемуарах очень мало персонифицирована. О тех людях, которые участвовали в выборах 1994 года, в своих отступлениях и реминисценциях Леонид Данилович мог бы, на мой взгляд, написать больше, внимательнее и добрее.

-Давайте перейдем от частного взгляда Леонида Даниловича на новейшую историю Украины к теме украинской истории в более широком смысле. Вы по-прежнему остаетесь сторонником общего с Россией учебника истории?

Это неправда, причем повторяемая много лет. Эту идею когда-то также приписывали моему предшественнику, академику Владимиру Семиноженко. Я же был и остаюсь сторонником самого активного гуманитарного диалога и дискуссии с Россией. Мы регулярно проводили заседания гуманитарной межправительственной комиссии с вице-премьером Российской Федерации Валентиной Матвиенко. Мы восстановили работу совместной комиссии ученых-историков РАН и НАН Украины. С российской стороны ее возглавил директор Института всеобщей истории РАН Александр Оганович Чубарьян, а с нашей стороны — ныне покойный Иван Федорович Курас. Это для того, чтобы историки проводили конференции, встречи, вели дискуссии. А сделать совместный учебник, на мой взгляд, невозможно, потому что каждая страна имеет свою учебную программу. И эта попытка будет лишь пустой тратой времени.

Я рассчитывал, что в ходе постоянных дискуссий ученых какие-то вопросы удастся изложить в тех же учебниках более компромиссно. В свое время Де Голль и Конрад Аденауэр встретились и договорились — чтобы снять вековую вражду, возникшую в результате многих кровавых войн между французским и немецким народом, — в учебниках по истории сознательно уйти от болезненных для той или иной страны сюжетов и перенести их изучение либо в самые старшие классы, либо в курсы университетского преподавания. Чтобы человек мог самостоятельно проанализировать события и разобраться. Я думаю, что если бы мы дискутировали на тему, что ваш прапрадедушка в битве на Куликовом поле воевал против моего, то это не вызвало бы у нас серьезного эмоционального противостояния.

Недавно мы отметили 100-летний юбилей Романа Шухевича. Почему правительство столь равнодушно отнеслось к этой дате? Как Вы относитесь к подобным мероприятиям?

С отвращением. Я считаю их проведение позором украинского общества. А тех, кто подталкивал Президента к подписанию соответствующего указа, — людьми непатриотичными, недальновидными и бессовестными. Потому что по-разному можно говорить о ветеранах УПА, которые воевали вместе с немцами против Красной Армии, а потом — против войск НКВД…

Но офицер, который получал из рук Гитлера высшие боевые награды, — это особый случай. Уж очень специальным надо было быть офицером-неарийцем, чтобы тебя заметил вождь всего рейха. Хорошо также известно, какими частями командовал во время войны Шухевич. Ни в одной стране Европы коллаборационизм, сотрудничество с фашизмом не является по сей день прощенным и тем более поощряемым на государственном уровне.

-От истории — к языковому вопросу. На каком языке Вы смотрите новые мировые кинопремьеры?

- «Тачки» смотрел на украинском в своем кабинете. Современные блокбастеры и детективы, простите, я не смотрю. Я смотрю по телевизору три группы программ. Первые — конечно новостийные, вторые, в основном по «Тонису» и по «Эре» — исторические документальные фильмы. «Эра» недавно показала очень интересный документальный фильм о галлиполийской операции первой мировой войны. На «Тонисе» был блестящий фильм «Генерал, потерянный в своем лабиринте», — о Хуане Доминго Пероне. Смотрю «Дискавери», передачи о мире путешествий, программы о живой природе. Я же коллекционирую только художественные исторические фильмы. У меня есть кинематека по римской истории, это где-то до тридцати фильмов разных времен, среди которых есть очень качественные. Есть старые советские фильмы, которые ставили Григорий Кохан, Станислав Ростоцкий, Геннадий Васильев, — «Ярослав Мудрый», «И на камнях растут деревья», «Русь изначальная», «Легенда о к нягине Ольге».

-Скажите, что Вы как вице-премьер по гуманитарным вопросам сделали для возрождения украинского кинематографа? Во Франции действует налог на иностранные фильмы, перечисляемый в фонд развития французского кинематографа… А как у нас?

-Впервые в этом году у нас происходит стопроцентное четкое финансирование кинопроизводства. Сами кинематографисты говорят, что они такого не помнят, держат кулаки (чтобы не сглазить) и восхищаются. Полным ходом идет завершение работы над полнометражным фильмом Романа Гургеновича Балаяна «Избранник». Приступает к съемкам нового фильма Кира Муратова. Наш молодой режиссер Тарас Томенко снимает полнометражный кино фильм «Зона» под руководством Кшиштофа Занусси.

Всего же за деньги госбюджета сегодня снимается — впервые за годы независимости Украины — более двадцати украинских фильмов. И, я думаю, что в этом и в следующем году мы эти темпы и объемы государственной финансовой поддержки не снизим, а, напротив, увеличим. Нам впервые удалось по-настоящему объединить государственное финансирование и мощное финансирование приватных структур. Например, на фильм Романа Балаяна государство выделило около девяти миллионов гривен, а приватная структура «Сота-Синема», которую возглавляет Олег Кохан, нашла дополнительно еще порядка семи с половиной миллиона. На следующий год мы заранее опубликуем все номинации, по которым хотим предложить госзаказ, и предложим (под готовый режиссерский сценарий) примерную сумму средств, которую государство готово на это выделить. Чтобы своего рода соревнование между создателями кино, их продюссерами имело четкие творческие и финансовые ориентиры. В следующем году бюджет кинопроизводства будет не 50 миллионов, а значительно больше. Думаю, что дело не только в цифрах финансирования, а в том, что, даже имея деньги в 2005–2006 годах, их не умели (или не хотели) осваивать. Все дело в качестве государственного менеджмента. Вот в чем главная трагедия.

В 2005 году правительство Тимошенко (министр культуры — Билозир) списало, обнулило около двадцати четырех миллионов, в 2006-ом министр Лиховой «профукал» около тридцати миллионов бюджетных средств. Эти деньги были выделены, но вернулись в казначейство. Это был вопиюще неэффективный, непрофессиональный менеджмент. Начинали конкурсные процедуры в апреле-мае, когда уже приходило самое горячее время для съемок.

Что касается проектов введения налогов на фильмы иностранного производства, то я думаю, что этот опыт стоит поручить изучить Министерству культуры. Я не уверен, что его можно использовать в чистом виде.

Сейчас я поручил Министерству культуры сравнить и проанализировать разные модели кинопроизводства. Польша просто датирует кино, соединяя при этом деньги государственные и частные. Россия также просто выделяет деньги из госбюджета. Очень интересен венгерский опыт. Если частная структура выделила на производство фильмов сумму денег большую, чем минимально определенная законом, то тогда она освобождается от налогов. И то — лишь на тот срок, пока она вернет деньги, вложенные в кино. Дальше, все, что становится прибыльным, облагается налогом. То есть если кинопроизводитель вложил два миллиона долларов, пока он их не отработал, не вышел в ноль, он не платит налогов. Далее, если он начинает зарабатывать и прокат оказывается успешным, его доходы попадают под налогообложение.

Такой же двухканальный, комбинированный путь финансирования я думаю в 2008-м предложить для расширения возможностей государственной поддержки украинской книги.

-Это как?

-За деньги государственной программы поддержки украинской книги издатели зачастую публикуют нерентабельные или малотиражные издания. Причем всегда за счет государственных денег. Давайте сделаем по-другому: создадим систему, когда государство дает 20–40 процентов денег на книгу. Эти средства окупают редакционную подготовку, закупку бумаги, полиграфматериалов, а другую часть дают частные спонсоры, или само издательство платит за счет своих денег. Тогда в издательском портфеле будут накапливаться книги в творческом отношении самые лучшие, конкурентоспособные. И государство сможет поддерживать вчетверо, впятеро большее количество наименований.

И, к слову, на сегодня емкость рынка украинской книги более 320 миллионов долларов. Столько книг покупают читатели. А мы все топчемся вокруг того, как поделить двадцать миллионов бюджетных средств. По инициативе именно правительства Виктора Януковича в 2002 году был разработан и в 2003-ом принят закон, по которому все этапы производства книги был освобождены от налогов. От завоза сырья до окончания проведения всех работ. И это уже дало толчок: если в 2003-ом в Украине было издано 39 миллионов экземпляров книги, за 2006 год — более 54 миллионов. Рост почти в полтора раза. Мы хотим продлить действие этого закона еще на пять лет, чтобы дать дальнейший толчок развитию книгоиздания.

Анализируя динамику, могу сказать: если в худший для украинской культуры период приходилось по 0,8 книжки на душу населения, то теперь — где-то полторы книжки на душу населения. И динамика позитивная. Количество названий сопоставимо с тем, сколько появлялось книг в советское время. Появляются небольшие тиражи книг в 500–600 экземпляров. И это нормально, это мировая традиция. Скажу по собственному опыту: дважды издательство опубликовало мою книгу «Украинская дипломатия. Очерки истории 1917–1991 гг.». В конечном итоге они заработали, поскольку допечатывали тираж. Но начали с тиража в 1000 экземпляров, а принимали решение о добавочном, когда убедились, что книгу активно покупают. Таким образом, рынок подсказал и определил оптимальный тираж. Кроме того, сейчас многие люди читают книги в компьютерах и телефонах. Я запросил информацию у президента «Киевстар» Игоря Литовченко, сколько людей подключило свои мобильники к услуге «библиотека». Уже идет счет на десятки тысяч.

-Я убежден, что освобождать от налога необходимо все книги, которые создаются в Украине. Только создав мощную отечественную книжную индустрию, мы всегда сможем сделать намного больше книг, придут инвестиции в полиграфию. И только при мощной полиграфической базе мы сможем реализовать любые, самые глобальные издательские программы, издавать продукцию по зарубежным заказам.

-Теперь о политике. Как Вы оцениваете интеллектуальный и профессиональный уровень и общий уровень эрудиции парламента пятого созыва?

-Я могу оценивать только исходя из конкретных цифр статистики. Парламент пятого созыва работал более плодотворно по количеству принятых законодательных актов, чем парламент четвертого созыва. Я не сторонник иногда повторяемой политологами концепции о постоянном снижении интеллектуального уровня парламента. Дескать, первый парламент был самый интеллектуальный, второй — послабее, третий… Я думаю, что в каждом парламенте были и есть яркие личности, интересные законодатели и важные законодательные инициативы. В чем-то этот парламент является уникальным, он первым был избран по пропорциональной системе, и поэтому, возможно, часть депутатов выполняла более пассивные функции, подчиняясь руководству фракции. Но говорить о том, что в парламенте не было интеллектуального потенциала, это — неправда. Я думаю, что качество бюджета и качество рассмотрения бюджетной резолюции говорит о том, что в парламенте есть серьезные интеллектуальные силы. Вопрос в том, что этот парламент был более политизирован, чем предыдущие составы, и это не пошло ему на пользу. Потому что ряд фракций, по сути, вычеркнули себя из активной законодательной жизни, увлекшись, как БЮТ и «Наша Украина», демагогией, политиканством, «штурмом» электрощитовых, драками и подобной ерундой, они, по сути, перестали быть парламентариями еще зимой 2006–2007 годов.

-Вы идете в парламент по списку Партии регионов?

-Не знаю, у нас идет дискуссия.

Лана Самохвалова

 

Тоталитаризм несовместим с православием

20 мая Президент Виктор Ющенко встретился с делегацией Вселенского Константинопольского Патриарха Варфоломея II. Гарант нации, как всегда, оказался верен своей привычке напрочь забывать о данных им обещаниях. Встреча с представителями Патриарха должна была состояться еще 8 апреля. Но Президент в этот день почему-то уехал со срочным государственным визитом в Ливию. Больше месяца Секретариат главы государства не мог определиться с новой датой встречи.

Винить работников СП в подобной задержке бессмысленно, поскольку они не в силах заставить гаранта изменить «стиль поведения». Народный депутат Дмитрий Табачник, который в начале мая встретился в Стамбуле с Варфоломеем II, рассказал в интервью «Киевскому телеграфу» о реакции Вселенского Патриарха на подобную задержку, а также прокомментировал вмешательство Президента в дела Церкви.

Дмитрий Владимирович, большой интерес вызвала новость, что вы с группой народных депутатов Украины встретились в Стамбуле с Вселенским Патриархом и обсудили с ним ситуацию в украинском православии. Нельзя ли более подробно рассказать о сути состоявшейся беседы?

— Беседа была совершенно искренней, конкретной и я получил огромное удовлетворение, обменявшись мнениями с Его Святейшеством Варфломеем II, одним из наиболее значимых иерархов мирового православия, возглавляющим патриархат, существующий с IV века, с историческими традициями Византии — колыбели христианства для славянских земель.

Я предоставил последнюю информацию о динамичном процессе возрождения православия в Украине, постоянном увеличении количества приходов УПЦ, возвращении нашего народа к традиционной вере, являющейся основой православно-славянской цивилизации.

Мне было крайне приятно, что Вселенский Патриарх прекрасно осведомлен о положении дел в Украине и УПЦ — единственной канонической православной Церкви на территории страны. Тем более мне было приятно то, с какой радостью Его Святейшество воспринял приведенные мною фактические данные. Особо им было подчеркнуто, что путь преодоления раскола должен быть исключительно каноническим. Если изложить это положение светским языком, то, по сути, речь идет о том, что раскольники должны в соответствии с церковными канонами принести покаяние и вернуться в лоно УПЦ.

Сообщалось, что вы также обсуждали проблему недопустимости вмешательства органов государственной власти в дела Церкви…

— Это было не обсуждение, а наша общая констатация того, что в демократическом государстве недопустимо административное вмешательство в любой форме во внутрицерковные и межконфессиональные вопросы. Подобное может происходить только при тоталитарных режимах. В цивилизованных же странах единственной функцией органов государственной власти является лишь всесторонняя защита прав верующих. Это не предмет дискуссии, а основополагающая норма государственно-церковных отношений.

Тем не менее Президент Украины постоянно декларирует свое намерение создать «национальную поместную Церковь»…

— Это, увы, показывает не только его уровень уважения к Церкви, но и уровень уважения к законам, в первую очередь Конституции, где четко зафиксирован принцип отделения Церкви от государства и гарантии свободы вероисповедания.

Подобный проект не удался даже Третьему рейху, и я очень сомневаюсь, что Виктор Андреевич окажется удачливее и способнее Гитлера, Гиммлера и Розенберга.

Как бы то ни было, надеюсь, что его дальнейшие незаконные действия в отношении наших православных сограждан не останутся безнаказанными. И если сегодня закон и его защитники безмолвствуют, то оценка истории будет беспощадно негативной.

Рассказывал ли Вселенский Патриарх о своем общении с Ющенко по этим вопросам?

— Его Святейшество, несмотря на то, что был чрезвычайно дипломатичен, тем не менее, как мне показалось, не смог скрыть удивления относительно того, что Президент Ющенко обратился к нему с просьбой отправить в Украину делегацию для «уврачевания раскола». Видимо, главе государства больше нечем заняться, кроме как грубо вмешиваться в дела Церкви. Это лишний раз показывает истинную цену его постоянно выпячиваемой набожности, не мешающей грубейшим образом нарушать элементарные нормы христианской морали.

Особенно странно, что Президент, не упускающий ни одной возможности заявить, что Церковь должна быть национальной, обращается для решения сугубо украинских проблем к иностранному патриарху.

Однако Варфоломей II пошел навстречу более чем настойчивому ющенковскому пожеланию. В конце концов, Президенту было бы полезно услышать и от Вселенского Патриарха, что единственной канонической Церковью является УПЦ, а церковные каноны несовместимы с попытками Секретариата и СБУ создать псевдоцерковь, имитирующую православие.

Его Святейшество согласился направить в Украину в начале апреля делегацию в составе двух митрополитов и главы секретариата Вселенского Патриархата доктора Ламбриниадиса. Но и тут любитель трипольских традиций остался верен себе. Забыв о собственном приглашении и не предупредив Вселенского Патриарха, он отбыл с визитом в Ливию. Наверное, рассчитывал получить в подарок «знаменитых» бедуинских пчел. А делегация Патриархата до сего времени ждет информации из Киева. Его Святейшество корректно заметил по этому поводу, что, видимо, господину Президенту зарубежная поездка показалась более интересной, и сказал, что они уже больше месяца не могут согласовать с Секретариатом Президента новую дату встречи.

Это значит, что Ющенко, наконец, оставит православных в покое?

— Это означает, что профессионализм Ющенко за годы президентства остался на прежнем провинциальном уровне. Но не будем тешить себя иллюзиями — каноническое православие в Украине поклонник гаупштурмфюрера СС Шухевича в покое не оставит.

Для него оно, само по себе, никакого значения не имеет. Виктор Андреевич был бы счастлив удовлетвориться трипольскими идолами. Но без разрушения фундамента традиционной веры, уже тысячу лет объединяющей наш народ, невозможно установление законченного тоталитарного режима, к чему направлены все устремления Ющенко. Тоталитаризм, прославляющий нацистские ценности и гитлеровских офицеров, не может восторжествовать без разрушения православной традиции…

Без этого обречены на крушение все титанические планы майданных поводырей — разрушение украинско-русского единства, переписывание истории, восхваление в качестве национальных героев гитлеровских палачей и их пособников из «Нахтигаля» и УПА. Провалятся также глобальные геополитические планы: отказ от мирного нейтрального статуса и втягивание страны в агрессивный военный блок НАТО, в котором Украина играла бы роль фронтового предполья против России. А этого никогда не простят хозяева из заокеанской метрополии…

Во все века все оккупанты на украинских землях в первую очередь старались уничтожить православную веру, которая делала население народом и поднимала людей на сопротивление.

В своей нашумевшей статье «Унификация духа» вы проводите прямую параллель церковной политики Ющенко и Третьего рейха, чуть ли не сравнивая Президента с Гитлером…

— Ющенко я как раз с Гитлером сравнивать и не думал. Что же касается религиозной политики, то она, к сожалению, действительно похожа. «Оранжевые» бюрократы не в состоянии создать сами ничего нового. Они просто берут ранее апробированные схемы, близкие им идеологически и понятные видимой простотой. Статья написана мною как историком, ведь просто невозможно не заметить, что «оранжевая» политика уничтожения православия основана на нацистской методологии и практике. Фактов я привел более чем достаточно: провозглашение фашистами курса на создание «национальной Церкви» для лютеран и «автокефального» католицизма, задействование спецслужб для давления на иерархов, террор против верующих, репрессии против канонической Церкви на оккупированной территории, поощрение распространения тоталитарных сект. Однако Ющенко и его наперсники, очевидно, совершенно невежественны в истории, иначе бы знали, что даже гигантский репрессивный и пропагандистский аппарат гитлеровской империи не сумел сломить объединенную волю верующих.

Но подобная политика Ющенко вызовет осуждение мировой общественности. И ему, волей-неволей, с этим придется считаться…

— У мировой общественности уже давно нет ни малейших иллюзий по поводу «оранжевого» режима. Но пока ему не найдено замены, эти эпигоны национал-патриотизма и патологические русофобы необходимы прагматичным американским лидерам. Необходимы для скорейшей сдачи национальных интересов Украины и для проведения окончательного разрыва с Россией.

Пока у Европы была уверенность, что Гитлер пойдет на Восток, все его действия внутри страны оценивались на Западе с мягким дружеским упреком… Мир остался прежним. Несколько новых заявлений международных правозащитных организаций по поводу системного нарушения права на свободу вероисповедания ничего не изменят. Ковпак и Федоров никогда и не думали скулить в международных организациях, а сами защищали свободу народов Украины от фашистских оккупантов. Это наша болезнь, и нам ее лечить…

Беседовала Галина Моисеева

 

Крым не повторит судьбу Косово

Надежда Сорокина , Николай Долгополов

Депутат Верховной рады Украины, профессор Дмитрий Табачник побывал на «Деловом завтраке» редакции «Российской газеты».

Российская газета: Сейчас мы с большим интересом наблюдаем за некоторыми, скорее, даже большими, изменениями в поведении и во взглядах премьер-министра Украины Юлии Тимошенко. Чем, как вы думаете, вызваны эти трансформации? Создается твердое впечатление, что она представляет собой политика более прагматичного, нежели президент Виктор Ющенко. Очевидно, что вести с ним переговоры на высоком уровне сложно. А Юлия — это человек, который как раз и является переговорщиком. Или это просто девичье притворство — причем умелое?

Дмитрий Табачник: Знаете, в большой политике успех — это всегда элемент большого притворства. Чем значимей и успешней политик, тем свободнее вживается он в образ хорошего актера. А мне больше по душе высказывание еще двухтысячелетней давности Марка Аврелия о том, что большая ответственность делает человека прагматичным.

Одно дело возглавлять оппозицию, а вот правительство — уже другое. Мне кажется, что ответственность сделала Тимошенко прагматичной. Это первое изменение. Она понимает: невозможно оставаться длительное время у государственного кормила, успешно руководить кабинетом министров и строить все на том абсурде, на той позиции зазеркалья, на которой строит свою деятельность президент Ющенко.

От этого просто разрушается общество и экономика, валятся экономические отношения, теряются ориентиры. Поэтому ее позиция должна быть, конечно, более прагматичной.

С другой стороны, я полагаю, что она понимает: тот путь, которым идут ее «оранжевые» партнеры начиная с 2005-го, ведет в никуда. Я приведу только один пример. При президенте Кучме сторонники НАТО и противники НАТО в Украине составляли примерно стойкое большинство: 40 процентов «за», 60 — «против». Пришел Ющенко и начал каждому в голову, извините, как гвоздь, шляпкой вперед, вколачивать НАТО. И что мы сейчас имеем? Сейчас сторонники и противники составляют, слава богу, уже не 40 и 60, а 18 — 20 — «за», «против» — 75–80.

РГ: Это данные опроса?

Табачник: Это результаты массы самых различных опросов. Подобные парадоксы происходят у Ющенко и в языковой политике, и в отношении к истории Украины. Тимошенко это осознает. Это вторая причина, как вы говорите, изменений. Она не хочет быть человеком, который выступит могильщиком собственной державы. По-моему, не стоит забывать, что, поскольку Тимошенко выросла в мультикультурной и полиэтничной городской среде Днепропетровска, она просто лично, чисто по-человечески не может разделить весь этот пещерный бред.

И, наверное, третья причина — это неадекватность президента и его окружения. Скажите, в какой еще стране чиновник секретариата президента может обвинить премьера в государственной измене без единого доказательства? Это же проявление какого-то медицински диагностированного безумия.

Мало того, группа недоумков из того же президентского окружения, из его своры говорит: а раз она не подала в суд, значит, это все правда. А система подслушивания телефонов народных депутатов — система идиотизма. Испытал на себе. Звоню родителям — они пожилые люди — и все равно меня слушают. Это до такой степени мерзко! Экс-президент Леонид Кучма, который терпеть не мог некоторых парламентариев, до этого никогда не опускался. Я просто хочу дожить до падения «оранжевого» режима, чтобы посмотреть в глаза нынешнему главе Службы безопасности Украины и спросить: «Тебе не стыдно?»

Иногда мне говорят: вы резко критикуете, даете суровые оценки. Но можете себе представить, что бюджет Ющенко, который он предложил утвердить парламенту, в 3,5 раза больше самого большого бюджета, который имел Кучма на 2004 год.

На сегодняшний день наш народный президент переплюнул по расходам президента России Дмитрия Медведева почти на 40 миллионов долларов. Прожиралово, проедалово, какие-то свои развлечения… Ну, возьмем хотя бы перелеты. Территория нашей страны в несколько раз меньше российской. Население — в три раза. Куда идут деньги? У нас же парламентско-президентская республика, а у вас — президентско-парламентская. А Ющенко фактически запросил себе по миллиону долларов на каждый день календарного года. В парламентской стране Ющенко дороже, чем практически все королевские династии Европы вместе взятые.

РГ: Украина является одним из активных участников такой организации, как ГУАМ, которая в принципе — противовес СНГ. А что ГУАМ дает Украине?

Табачник: ГУАМ и вся ситуация с ним была описана примерно 150 лет назад замечательным русским литератором Иваном Андреевичем Крыловым в басне «Слон и Моська». ГУАМ — это то, что является Моськой и должно попытаться облаять Россию. Ничего ГУАМ не дает Украине. Это мертворожденная структура, созданная усилиями бывшего министра иностранных дел Украины Тарасюка, который возглавляет одну из правонационалистических партий «Народный Рух» и который в свое время, не знаю уж какими посулами, втянул в эту, на мой взгляд, авантюру президента Леонида Кучму. На самом деле сейчас с ГУАМом происходит точно то же самое, что в той детской сказке про «А и Б сидели на трубе»: одну букву «У» — Узбекистан — уже уронили. И близки к тому, чтобы уронить и еще одну как минимум букву, потому что Азербайджан к ГУАМу относится очень холодно. Не могу назвать признаков его реального существования, кроме штаб-квартиры в Киеве и затрат госбюджета для Украины на эту организацию.

Понимаете, в мире нет ничего нового. В свое время прагматичные римляне пытались создать по кордону Римской империи государства-лимитрофы — маленькие, злобные вассальные княжества. Их единственной задачей было, получая продовольствие и оружие из Рима, не тратить жизни римских солдат на то, чтобы сдерживать большие, еще первобытные по устройству племенные союзы германских племен и других противников. Вот и вся теория. Соединенные Штаты абсолютно ничего нового не выдумали: водрузить по кордонам, скажем, в данном случае Российской Федерации, лимитрофы. Три лимитрофа балтийские, потом Грузия.

В свое время Франция, не желая заниматься серьезно европейской политикой, тоже строила две Антанты. Одну балканскую Антанту, вторую Малую Антанту. Это все в 30-е годы разлетелось с оглушительным треском. И ГУАМ — это попытка формирования некой черноморской Антанты или некого подобия лимитрофов по кордонам Российского государства. Подобие неэффективное, потому что сам ГУАМ был сразу разбросан от Молдовы до Узбекистана. Ничего их не объединяло. Все страны задействованы в разных региональных союзах, никакой главенствующей идеи в этом не было. А была просто такая дипломатическая тусовка: министр- националист хотел войти в историю.

РГ: Всех россиян волнует судьба Черноморского флота. Уйдет флот — и мы потеряем действительно уникальную военную базу. Понятно, что может потерять сам Севастополь в случае этого ухода. Мы знаем взгляды разных сторон на эту проблему. Не могли бы вы высказать здесь свою точку зрения?

Табачник: Я могу сказать, что здравомыслящих людей в Украине это тоже волнует. Потому что Севастополь, Черноморский флот — это бюджетообразующее и градообразующее предприятие для Севастополя как самостоятельного региона Украины. Он дает такое количество рабочих мест, отчислений и других платежей, косвенных и прямых, в местный и центральный бюджеты, что по-другому его нельзя назвать.

РГ: И каков ваш прогноз разрешения этой непростой проблемы?

Табачник: Мне кажется, что нужно выходить на новую редакцию большого договора между двумя государствами. В ходе форматирования нейтрального статуса Украины надо определять, каким образом эта база может сохраниться в севастопольской бухте. Я имею в виду, что она не может быть использована, условно говоря, для ограниченных целей — только для миротворческих или антитеррористических и никогда не может быть использована в случае возникновения конфликта против Украины или против кого-то из ее соседей.

РГ: Много копий было сломано вокруг Севастополя. Какая ситуация сейчас со статусом Севастополя? И в таком более широком контексте: какая вообще ситуация в Крыму? Вы даже употребили в одной из своих книг такой термин: «косовизация» Крыма. Что вы имели в виду?

Табачник: Я надеюсь, что Крым в ближайшие 50 лет не повторит, даже не приблизится к судьбе Косово. Очень надеюсь на это. Говоря о «косовизации» Крыма, я имел в виду изменение этнического соотношения в силу более высокой демографической активности крымско-татарского народа. Православная компонента постепенно, достаточно медленно, но тем не менее минимизируется по сравнению с мусульманской. Рождаемость, скажем так, коренного славянского населения, то есть послевоенного или второй половины XX века, большинство которого составляют украинцы и русские, значительно меньше, чем у крымско-татарского. Есть расчеты демографов, что в конце или середине следующего столетия возможно приближение мусульманского этноса к немусульманскому.

Что касается Севастополя. На сегодняшний день это парадокс украинского законодательства. Это был единственный город, который не имеет закона о своем самоуправлении и о своем статусе. Это было связано со сложными проблемами, на которые администрация Кучмы не могла дать ответ. Боялись очень левого по настроениям электората Севастополя. Не хотели, чтобы там мэрию полностью возглавили только представители-коммунисты. В связи с этим тормозилось принятие подобного закона.

На сегодняшний день законодательное урегулирование статуса Севастополя и его самоуправления находится в такой же точке замерзания. Закона нет, и Севастополь — единственная городская община, которая управляется напрямую президентской префектурой. Однако следует отметить, я считаю, что по навязыванию некоторых норм преподавания в школах, по попытке насильственной украинизации города назначенная из центра власть ведет себя нетолерантно и нарушает законодательство Украины. Поэтому необходимо урегулировать статус Севастополя как городской общины в соответствии с демократическими, европейскими традициями самоуправления. Это очень важно.

Что касается ситуации в Крыму, то мне кажется, что политики больше придумывают какие-то мантры, страшилки о Крыме, чем это соответствует реальной ситуации.

РГ: И все-таки там в какой-то период был принят указ как раз о поддержании тех людей татарского населения, которое туда возвращалось на место жительства. И якобы речь идет о том, что как раз в соответствии с этим указом эти люди все больше туда прибывают. И уже показывали у нас по центральному телевидению, что это приводит к захвату земель и страшным столкновениям. Как вы прокомментируете этот момент?

Табачник: В Украине есть большая государственная программа поддержки незаконно депортированных народов.

Хотел бы подчеркнуть, что она распространяется не только на крымских татар, но и на насильственно депортированных греков, армян, немцев и т. д. Но наиболее массовый поток людей возвращался и возвращается именно из числа крымских татар.

Сейчас статистика свидетельствует о том, что он практически исчерпан. То есть в год возвращается меньше тысячи человек. Что дало мне право внести предложение, что нужно поставить какую-то временную рамку действия этого закона о депортированных, чтобы не возвращались троюродные племянники, однофамильцы и прочие не имевшие отношения даже к семьям возвращенцев. Это предложение не было принято.

Кстати, это переселение — тоже одна из очень тяжелых затратных статей бюджета. Потому что эти люди должны обеспечиваться работой, жильем, земельными участками. Опять же государство, естественно, в силу неразворотливости бюрократической системы не успевает. А ситуация накаляется, и люди захватывают участки земли.

С другой стороны, мы вскрыли огромное количество фактов, когда получение земли превратилось для татар в доходный бизнес. Человек получает участки в одном районе, получает в другом. Поэтому-то тогда в решении сентября 2006 года было требование создать полную электронную базу для того, чтобы сделать невозможным эти злоупотребления.

И второй аспект проблем — это неповоротливость местных властей, когда они зачастую там, где даже есть возможность наделить земельными участками, этого не делают. Предпочитают выгодно продавать. Особенно это касается сельских и поселковых советов.

Но и, безусловно, в выделении земельных участков местная власть, я абсолютно убежден, должна сделать прозрачной, общедоступной электронную базу и одинаково наделять и депортированных жителей, и тех, кто во втором-третьем поколении живет в Крыму.

Проблема еще состояла и в том, что многие татарские семьи были депортированы из районов северного и степного Крыма. А возврат пытаются осуществить только на наиболее привлекательные земельные участки Южного берега Крыма. Что не соответствует, в общем, ни документам, ни историческим фактам. Из-за этого и возникали столкновения. Некоторые из них действительно были очень тяжелые. Но сейчас ситуация локализована. А проблема вообще, если говорить в общем, в том, что в Украине законодательная и судебная система при Ющенко практически парализована. Решения судов покупаются, они являются часто очень субъективными. Это подрывает доверие к правовой системе государства, и люди начинают как с одной, так и с другой стороны пытаться действовать методом антизаконного самоуправления. В первую очередь через самозахваты земель.

РГ: Еще один вопрос, возможно, не столь теперь для нас значимый, однако тоже актуальный. Что происходит с Чернобылем? Оценки состояния саркофага, 4-го блока, совершенно противоречивые. Если по-простому: не снесет ли крышу?

Табачник: Тут хочу вас успокоить. По заключению наших и иностранных экспертов, степень сохранности и надежности саркофага — технической, радиационной — не вызывает опасений. Исхожу из того, что я разговаривал с разными министрами разных правительств, между собой никак не связанных. Опасений тут нет.

РГ: Понимаете, один из беседующих с вами- чернобылец, очень благодарный украинским ребятам. Искал подтверждение своего пребывания в Чернобыле. И двое людей, которых не видел с 1986-го, тотчас откликнулись на просьбу, быстро прислали подтверждение и даже не поленились: сходили вместе в какую-то юридическую контору и прислали официально заверенную бумагу. Человеческие, дружеские отношения остались.

Табачник: Отношения между разными слоями общества по духовному климату, по теплоте отношений и доверию совершенно не соответствуют отношениям между государствами и даже между верхними эшелонами государственной власти. Более того, администрация Ющенко, его министерство иностранных дел не хотят понять, что у каждого большого государства есть свои геополитические интересы. Для меня это аксиома, с которой нужно считаться. Точно так же, как у Украины, как у большой региональной державы, есть интересы свои, существуют противоречия с Молдовой, с Румынией. А у нас любой вопрос, любая попытка России защитить свои интересы воспринимается националистами чуть ли не как вмешательство в чужие дела. На самом деле, в любом случае дружественные, доверительные отношения должны предполагать, что по самому острому вопросу нужно высказывать и говорить правду партнеру, тем более — стратегическому.

РГ: Мы подробно обсудили с вами российско-украинские отношения. Пожалуйста, прокомментируйте состояние отношений украинско-американских. Ющенко делает упор на том, что США постоянно оказывают помощь Украине в разнообразных сферах.

Табачник: Америка уже почти 200 лет, начиная от доктрины Монро, постоянно оказывает всем помощь. Сначала в Западном полушарии, теперь уже в двух полушариях. И, как правило, те, на кого на разных этапах истории низвергался особенно большой объем помощи, далеко не всегда от этого счастливы. Но можно сказать, что в культурном, гуманитарном плане Америка значительно более активно участвует во всех процессах в Украине, нежели наш восточный сосед. Она людей, которые, скажем так, хотя бы нейтрально к ней относятся или симпатизируют, приглашает, призывает к участию в конференциях, во множестве программ и проектов. США проводят колоссальную программу грантовой поддержки научных проектов, культурных, издательских. Я уже много об этом говорил: Россия отстает даже в какой-то, хотя бы духовной поддержке, материально не затратной.

Если говорить об украинско-американских отношениях, то до недавнего времени, до последних четырех лет «оранжевого» режима, украинское общество достаточно тепло и с симпатией относилось к Америке, к ее народу. Но пошло активное продавливание темы НАТО, и, безусловно, общество резко поляризуется. Наверное, те 60 или около 70 процентов населения, которые выступают против вступления Украины в НАТО, понимают, что главную роль навязывания только этой модели внешнеполитического существования играют Соединенные Штаты. Это, безусловно, охлаждает какие-то более искренние отношения.

И еще одно. Мне кажется, очень важно: несмотря на большой объем двустороннего торгово-экономического сотрудничества, Соединенные Штаты не являются определяющим партнером для Украины. У нас порядка 36 миллиардов долларов двустороннего товарооборота с Россией. И порядка 40 миллиардов — двустороннего товарооборота с Европейским союзом. То есть примерно все страны Европейского сообщества по товарообороту соотносимы с Россией. Дальше — большой товарооборот с Китаем. С Америкой тоже большой. Но он, повторяю, не является доминирующим. Более того, активная, бизнесовая часть экономики начала уходить из долларового пространства и переходить на евро. Это заметно в разных расчетах.

РГ: Российско-украинские отношения очень сильно будоражит тема «черных списков» — некоторых известных лиц не пускают через границу, объявляют персонами нон грата. Как вы считаете, кто виноват?

Табачник: Вы знаете, наверное, виноваты обе стороны. В «черные списки», если говорить правду, когда-то начала играться Украина. Россия ответила адекватно, хотя, в общем, мне кажется, что это со стороны российских властей был неверный шаг, потому что присутствие тех, кого Россия не пускала, никак не могло повлиять на общественно-политический климат, да и вообще ни на что. А дальше пошла вот эта игра «в кто кого уязвит». Мне кажется, что это явление абсолютно обоюдно позорное и обоюдно субъективное. Потому что есть в Украине политики, которые высказываются некорректно в адрес России. Есть политики в России, высказывания которых, наверное, не всегда соответствуют нормам корректности.

РГ: А кого вы видите среди таких некорректных российских политиков? Затулина?

Табачник: Константин Затулин просто достаточно ярко и афористично формулирует свою мысль, а злиться и хамить в ответ — значит демонстрировать невежество и отсутствие аргументов. Я думаю, пару раз было, когда уж чересчур твердо прошелся по каким-то болезненным крымским местам украинской государственности московский градоначальник. И, наверное, есть люди и помельче, но сравнивают-то, условно говоря, наших маргинальных политиков с мэром Москвы Юрием Лужковым, который на протяжении многих лет — звезда первой величины на небосклоне российской политики. Мне кажется, что вообще разговаривать о «черных списках» можно только в том случае, если некорректные высказывания в официальном мероприятии допустило официальное государственное лицо — министр, председатель государственного комитета, губернатор… А в конституции Украины есть норма о том, что депутат за любое самое острое высказывание во время исполнения депутатских полномочий не несет уголовной ответственности. Норма в принципе правильная, иначе власть всегда бы затыкала рот оппозиции.

РГ: Как вы прокомментируете указ о том, что через три года все вузы Украины должны перейти на украинский язык?

Табачник: Я за все годы независимости Украины не встречал еще министра образования, который бы столь цинично, столь хладнокровно и безнравственно нарушал действующее законодательство Украины, как Иван Александрович Вакарчук. Вы упомянули о том, что он сказал, что через три года все экзамены будут сдаваться только на украинском языке. Это противоречит всей государственной политике и действующему законодательству. Потому что речь идет не только о русских школах. У нас большое количество венгерских школ, румынских, болгарских, польских, молдавских. Первой среагировала, и не в пример России, Венгрия, настолько жестко, что был специальный визит президента Венгрии и речь шла именно о школах. Потому что если вступительные экзамены в вузы только на украинском, тогда школы эти умирают, их все нужно закрыть. После реакции Венгрии Ющенко немножко пошел на попятную. Второе, что пытался сделать Вакарчук, — ввести тестирование школьников исключительно на украинском языке. Но даже само обязательное тестирование противоречит закону. Потому что оно отменяет аттестат, и тогда ни один выпускник прошлых лет не может поступить в вуз. Под давлением комитетов Рады мы трижды этот вопрос слушали, приказ изменили и разрешили тестирование на том языке, на котором ребенок обучался.

Но теперь Вакарчук пытается закрыть порядка 40 факультетов подготовки иностранных студентов на русском языке. Это просто преступление, за которое, я уверен, в нормальной стране его бы ожидало тюремное будущее.

В советское время Украина была большим вузовским центром. У нас было от 21 до 22 тысяч иностранных студентов. Сейчас 48 тысяч. Я лично по поручению Кучмы занимался программой по привлечению китайских студентов. С двух тысяч китайских студентов мы дошли до 7,5. Сейчас почти 10 тысяч студентов — из Китая. Если вводится только украинский язык, то, естественно, 9,5 тысячи студентов из СНГ от нас уходят, как и почти 10 тысяч китайских. Уйдут студенты из Сирии, Ирана, Вьетнама и т. д. Боюсь, из 48 тысяч не останется и 15. Каждый иностранный студент в год оставляет государству, по самым скромным подсчетам, с учетом платы за обучение, питание и проживание в больших городах порядка 20 тысяч долларов. Умножьте на почти 50. Этих денег может недосчитаться государственный бюджет. Я говорю о делах финансовых, хотя ясно, что проблема далеко не только в этом. А что происходит с учебниками? По состоянию на 1 сентября у нас украинские школы были обеспечены ими на 45 процентов, русские — менее чем на 20. При Кучме такого министра-проходимца немедленно выгнали бы с работы. При Ющенко — наградят орденом за ускоренный процесс дерусификации среднего образования и дебилизации украинской молодежи.

Чем еще занимается министр образования? Он оболванивает учащихся средних школ, перевирая историю, которую переписывают. Внедряет в учебники лживые фантомы о том, что украинскому этносу свыше 100 тысяч лет, хотя наукой доказано, что в то время не было еще даже человекоподобного общества. Приводит псевдодоказательства того, что культура Триполья внесла более высокий вклад в мировую цивилизацию, чем шумеры, Вавилон и Египет. Непонятно только, куда же делись их пирамиды и все остальное. Постоянно идет какая-то кондовая националистическая агрессия, даже война с памятью народа, с его прошлым.

РГ: Этот вопрос, уверены, интересует не только высшие эшелоны власти — всех россиян. Кого вы считаете основными кандидатами на пост президента Украины?

Табачник: До президентских выборов — всего год. Полагаю, основными кандидатами будут Виктор Янукович и Юлия Тимошенко. И скажу, что в программе Партии регионов есть все основополагающие элементы, которые выведут страну из кризиса. Все основные составляющие национального примирения, снятия абсурда насильственной украинизации или построения этнического государства. Программа Партии регионов прагматичная и экономически обоснованная. Правительство Януковича 2002–2005 годов обеспечило за всю историю независимой Украины самые высокие темпы роста экономики не только в нашей стране, но и в Европе, а по итогам 2004 года — даже в мире. 12,5 процента роста валового внутреннего продукта за год! Да, действительно, это хороший результат.

РГ: Еще один вопрос. С кем все-таки сейчас из современной украинской верхушки можно вести переговоры? Кто может сесть за стол, кто может что-то решить?

Табачник: В Украине — только с тем, кто обладает реальной властью, влиянием на процесс. Потому что, к сожалению, у нас институт политического лидерства в большей степени зависит от пребывания у властного поста, а не от моральных качеств и интеллектуальных способностей.

РГ: У прежних лидеров, с которыми вы работали, никаких нет шансов, потуг, желаний на возвращение? Все закончено?

Табачник: Я думаю, что желания нет. Потому что в январе Леониду Кравчуку будет 75 лет. В августе Леониду Кучме было 70 лет.

РГ: Маккейн возвращается в 72.

Табачник: Да, однако пусть еще попробует вернуться. Но я думаю, что если бы Леонид Кучма поучаствовал в выборах, он бы мог иметь очень серьезные шансы. Другое дело, что для этого нужно личное желание как минимум. Я думаю, что он уже не захочет вернуться второй раз в такую реку. И не только потому, что он большой поклонник древнего Анаксагора. А думаю, что просто ему уже не под силу вынести эту политическую реку в виде костедробильной машины.

 

«Самый дорогой на планете памятник, возведенный за последние 30 лет, — это мемориал жертвам Голодомора в Киеве»

По мнению народного депутата, в Украине создали опасную систему: высокопоставленным чиновникам для успешной карьеры надо не обществу угождать, а одному-единственному украинцу из 46 миллионов

Ирина КОЦИНА, «СОБЫТИЯ»

Народный депутат Украины Дмитрий Табачник во время недавней пресс-конференции, отвечая на вопрос журналистов, что творится с Мариинским дворцом в Киеве, сделал сенсационное заявление, суть которого сводится к следующему: практически уничтожается единственный в стране памятник дворцовой архитектуры XVIII века под предлогом то ли реставрации, то ли реконструкции на средства, выделенные из госбюджета. Причем немалые — сотни миллионов гривен.

«У меня есть информация, но она носит неофициальный характер: огромное количество спален, кухонь и так далее перестраиваются для проживания в Мариинском дворце, — сказал Дмитрий Владимирович. — Нужно получить официальные данные, правда это или нет, кто утвердил такой план перестройки, и в чьем воспаленном мозгу появилась идея разрушить памятник архитектуры в стиле барокко и устроить там некое жилище. Как только заработает парламент, я сразу же подам соответствующий депутатский запрос». Парламент, как известно, работоспособностью не блещет, тем не менее сообщения о том, что делают с Мариинским дворцом, заполонили СМИ. В частности, столичный архитектор, академик Лариса Скорик объяснила, что дворец, возведенный в XVIII веке по проекту Бартоломео Растрелли, судя по всему, хотят превратить в подобие американского Белого дома, в котором президент США живет и работает. Рецензент проекта реконструкции Георгий Духовичный полагает, что в Мариинском дворце устроят дом приема правительственных делегаций.

«Думали, что канцелярия Президента переедет в здание Министерства здравоохранения по соседству и будет соединяться с дворцом подземным ходом, — цитирует г-на Духовичного газета «24». — Меня настораживает другое: распоряжение Кабмина предусматривает не реставрацию, а реконструкцию памятника архитектуры, что в общем-то незаконно. Им, к примеру, не хватало помещений для охраны и встроенных кондиционеров. Но, чтобы выполнить задуманное, необходимо ни много ни мало… пробить перекрытия между этажами и перепланировать помещения дворца».

Главный архитектор института «УкрНИИпроектреставрация» и один из авторов проекта Лариса Цаук, пытаясь всех успокоить, заявила: «Мы ничего там не перестраиваем. Разве что пару комнат, планировка которых была изменена еще до нас, в советское время». «Пара комнат», конечно, может и не нарушить композиции дворца. Но кто гарантирует, что свой первозданный вид изменит только пара комнат? Ведь не зря говорят в народе: главное — начать. И еще можно вспомнить про аппетит, который приходит во время еды.

Как на фоне нарастающей социальной нестабильности и обнищания в Украине строят памятники и чтят историю, «СОБЫТИЯМ» рассказал доктор исторических наук, профессор, народный депутат Дмитрий Табачник.

«Я же не Ющенко, чтобы кроить историю под себя!»

— Меня потрясает то, что происходит с памятниками прошлого и настоящего, — говорит Дмитрий Табачник. — За несколько месяцев построили в охранной зоне Киево-Печерской лавры памятник жертвам Голодомора. Комплекс обойдется казне более чем в миллиард гривен. «Действительно», есть чем гордиться — самый дорогой на планете памятник, возведенный за последние тридцать лет! Без утверждения проекта и без решения Министерства культуры Президент уже который год строит некий музей на улице Январского восстания — без концепции, коллекции, экспозиционного плана. Президент, очевидно, не понимает, что музей — это не здание, музей — это в первую очередь коллекция… Но стране это будет стоить почти полтора миллиарда гривен. А еще Мариинский дворец, Батурин… И это во время кризиса! Думаю, пир во время чумы выглядел менее безнравственно.

— Вы имеете в виду «Мистецький арсенал»? Но он же на улице Ивана Мазепы…

— Иван Мазепа — человек, который за двадцать лет пребывания на посту гетмана сколотил самое большое в истории гетманства состояние. Придя к власти помещиком средней руки, он к моменту потери гетманской булавы был самым богатым землевладельцем-феодалом на территории огромной Российской империи. Причем интересно, что этот «великий патриот» основные свои имения покупал не на Украине, а на территории России. А смысл переговоров Мазепы с королем Польши Станиславом Лещинским заключался в том, что, разменивая Украину и возвращая ее под польскую корону, Иван Степанович Мазепа получал себе наследственное княжество на территории Белоруссии — на территории тогдашних Полоцкого и Витебского воеводств.

Но украинский народ не пошел за Мазепой. Даже в самые трудные времена, когда все затихло в Европе, и мазепинцы в Украине ожидали поражения Петра I, в царской армии украинских казаков — и реестровых, и голытьбы — было значительно больше, чем пошло за Иваном Мазепой.

Ну и, потом, я же не Ющенко, чтобы кроить историю под себя! Понимаете, историю стоит изучать. Если на это есть время… Если нет времени, то, по крайней мере, не стоит ее фальсифицировать и перевирать. А перевирать сознательно — это еще больший грех, потому что таким образом ты пытаешься поступать вопреки пророческим словам народного лакского поэта Абуталиба: нельзя стрелять в прошлое из пистолета, иначе будущее выстрелит в тебя из пушки.

— Перевирать историю грешно, но почему бы дворцы не перестраивать?

— Как-то к Леониду Кучме вскоре после его избрания на пост Президента пришел на прием один министр. Кто и какого министерства — не скажу. Предложил: мол, Леонид Данилович, мы можем сделать для вас резиденцию в Мариинском дворце. Будете там работать, делегации принимать, переговоры проводить. Для этого некоторые комнаты расширим и так далее. Нужны только деньги. Кучма министра выгнал со словами: я не царь, чтобы во дворце работать. Даже гетман Павел Скоропадский, не имевший собственного жилья в Киеве, счел абсолютно невозможным переезжать в Мариинский дворец.

— Не верите вы, Дмитрий Владимирович, в демократию в Украине…

— (Вздохнув.) У нас — безответственная демократия, потому что разговоры общества о нарушениях чиновниками и сановниками закона и даже об их преступлениях никоим образом не сказываются на их политической карьере. С одной стороны, это безответственно, потому что общество вроде бы есть, оно чем-то недовольно, но никак трансформировать свое недовольство или свое отторжение от того или иного персонажа не может.

С другой стороны, эти же чиновники прекрасно знают, что нужно угождать не обществу, а одному- единственному украинцу из 46 миллионов! И тогда у чиновника все будет в порядке с карьерой. В этом разница между хуторянским режимом Ющенко и авторитарным режимом Кучмы! Кучма, по крайней мере, был требователен (хотя и не всегда справедлив) в вопросах кадровой политики: бездарных людей, откровенно неспособных, демагогов и жуликов он на высоких государственных постах не задерживал.

А сейчас непрофессионализм и дилетантство возведены в ранг достоинств, а нарушение Конституции Украины просто превратилось у Президента в хобби. Тем не менее у большинства срабатывает украинская ментальность: «Моя хата з краю»! Уже домучаемся, недолго осталось…

— А как же второй президентский срок?..

— Нет такого суда, который бы ему объявил второй срок!

— На ваш взгляд, кто из политиков близлежащих стран был более полезен для государства в последние полвека? Например, для России?

— Как ни странно, думаю, что Михаил Сергеевич Горбачев, который сломал тоталитарную систему. Может, он сделал это неосознанно, не имея такой стратегической цели, но результат налицо. Если взять период за 150 лет, то, безусловно, Александр II! И выражение Черчилля о том, что «Сталин принял Россию с сохой, но оставил с ядерным оружием», можно перефразировать применительно к Александру II: он принял Россию, где даже соха не в каждом дворе была, а оставил — с паровыми двигателями и железными дорогами, с электричеством в городах и газовым отоплением!..

— У Украины свой Сталин — впереди?..

— (Пауза.) Украина такая ми-и-и-рная страна, что трудно предсказывать ее будущее. И все же… Мне кажется, что по прошествии последних пяти лет любому трезвомыслящему человеку ясно: основой напряжения в стране и нарушения законодательства является пост Президента. Поэтому нам нужно быстрее стать страной с европейской группой крови! Не азиатской, а европейской — ней-тральной, дружественной ко всем без исключения соседям, не участвующей в военных блоках парламентской республикой. Это необходимо, чтобы цена ошибки, совершённой на выборах, была не столь высока.

— В чем же, на ваш взгляд, главное отличие парламентской республики от президентской?

— Не нужно ждать пять лет окончания полной каденции бездарного президента для того, чтобы исправить совершенную ошибку. У нас же совершенная в 2004 году ошибка расхлебывается обществом без права ее исправить.

— Дмитрий Владимирович, общество, наверное, не ошибается, а заблуждается. А в чем, вы считаете, трагедия многих украинских политиков?

— Они все время пытаются поклоняться силе. Не думая о правде, о моральности своих поступков. Очень показательна судьба Украинской Народной Республики. Поклоняясь силе, и Владимир Винниченко, и Михаил Грушевский где искали пристанище? Возле силы — германских штыков. Тогда им казалось, что немцы — это самая непобедимая сила в Европе.

— Но Леонид Кучма все же не поклонялся силе российской…

— Кучма вообще интересный государственный деятель, значение которого более рельефно проявится сквозь призму времени. Мне кажется, бесспорно одно: чем дальше мы отдаляемся от времени его правления, тем больше будет расти его позитивная оценка. Будет понятно, что это человек, который не поклонялся ни силе Соединенных Штатов, ни силе России, а пытался выстроить что-то наподобие де-голлевской системы обороны по всем азимутам: концепция де Голля, которая придала Франции экономическое, военное и политическое величие — независимость в Европе и уважение на планете. Многовекторность Кучмы — это нечто подобное. Может быть, он не умел так красиво, как аристократ де Голль, подавать свои идеи, может быть, время не позволяло ему заявить об этом в полный голос, но ведь, по сути, развитие гармоничных политических и торгово-экономических отношений и с Западом, и с Востоком, и с «третьим миром» принесло Украине мир и спокойствие, рост экономики и даже положительное сальдо внешнеторгового баланса.

А начинал Кучма, когда импорт в два-три раза превосходил экспорт из Украины. Его политика позволила оформить государственные границы и создать институты государства, постепенно начать развивать отечественную экономику, промышленность, науку и культуру.

Другое дело, что его детище оказалось в липких и грязных руках. Которые только декларируют, что «не крали», а на самом деле ни работать, ни руководить не умеют.

«С Крючковым мы пытались противостоять шантажу Госдепа США, приписывавшему Украине незаконную поставку «Кольчуг» в Ирак»

— Дмитрий Владимирович, вы — профессиональный историк. Вам помогает знание истории переживать тяжелые жизненные ситуации?

— Да, потому что в истории всегда можно найти большое количество людей достойных и значительно более талантливых, чем ты, к которым судьба была более несправедлива, идеи которых были оценены через много лет после их жизни, ну, и, скажем, добрые пожелания или добрые побуждения которых НЕ воспринимались современниками.

И потом… Происходит неуклонный процесс цивилизации общества… Ну, скажем так: проиграв столкновение с придворной камарильей, Сперанский был сослан в Сибирь! А я всего-навсего был уволен с должности главы Администрации Президента…

— Ну, Сибири в то время у нас уже не было. А вы предпочли бы ссылку, например, в посольство одной из европейских стран?

— Мне Леонид Данилович Кучма еще в декабре 1996 года предлагал ехать послом — на выбор в три хорошие страны. Я отказался, потому что мне неинтересно!.. Я считаю, что у нас послы — это, в основном, высокопоставленные чиновники, сопровождающие делегации. А водить кого-то по магазинам и показывать, где можно дешевле отовариться, я бы никогда не стал. Не стал бы на это время терять.

— Дмитрий Владимирович, слухи о том, что вы сейчас тесно сотрудничаете с Компартией — это своеобразная ссылка из Партии регионов, с отдельными членами которой у вас конфликт?

— Нет, я слухи, во-первых, не комментирую, а во-вторых, сотрудничаю со всеми теми, кто разделяет мои взгляды и с кем мне комфортно общаться.

— А вы давно общаетесь с Георгием Крючковым, в соавторстве с которым у вас на днях вышла в свет книга «Фашизм в Украине»?

— С Георгием Корнеевичем у нас гораздо более давнее сотрудничество. Вместе с коммунистом Крючковым мы как два председателя основных парламентских комитетов (он — по национальной безопасности и обороне, я — по иностранным делам) пытались противостоять шантажу Госдепартамента США и американской дипломатии, очернявших Украину в глазах всего мира и приписывавших нам незаконную поставку ракетных комплексов «Кольчуг» в Ирак.

Я хорошо помню эти бесконечные вояжи самых высокопоставленных британских и американских дипломатов, наши четырехчасовые встречи с ними, во время которых мы излагали им все аргументы. Американцы соглашались, а потом говорили: «Да, это все хорошо, правильно. Но… Вы не смогли нам доказать, что Украина не поставляла «Кольчуги»…». Так вот, если бы не сдержанность Георгия Корнеевича, думаю, что пару раз я съездил бы вице-госсекретаря США по голове увесистым томом документов!

— Интересно, кого же спас от вас Георгий Крючков?

— Тогда чаще всех в Киев приезжал Стивен Пфайфер (бывший посол США в Украине, во время «кольчужного» скандала — заместитель госсекретаря США. — Авт.) в компании господина Смита, тогдашнего британского посла, и посла США в Украине Карлоса Паскуаля…

— После этого вы бываете в США?

— Ездил. Даже в этом году. А чего туда не ездить? Ведь, в конце концов, оказалось, что «Кольчуг» никогда в Ираке не было! Более того, вся эта дутая история с ракетными установками стоила карьеры блестящему американскому генералу Колину Пауэлу. Он признал, что украинских «Кольчуг» в Ираке не было — и после этого подал в отставку с должности госсекретаря США.

— Но ни перед Украиной, ни перед украинским парламентом, ни лично перед Президентом Кучмой никто не извинился…

— И не собираются этого делать. Понимаете, Джордж Оурэлл очень правильно писал в «Скотном дворе»: «Все животные равны, но некоторые, имея в виду свиней, еще равнее». Ну и, кроме того, перед кем было извиняться, если США реализовали свой проект и своего, так сказать, ставленника привели к власти? Так что с точки зрения американской дипломатии проект дискредитации Украины «Кольчуга» был абсолютно успешным: Украину выбросили с рынка вооружений — одного из самых доходных, затем заморозили в стране инвестиционный климат, сделали, так сказать, страну более зависимой от Соединенных Штатов, дискредитировали тогдашнюю украинскую власть, Кучму. А после всего организовали вспышку «оранжевого» энтузиазма.

— «Оранжевую» революцию вы тоже считаете проектом?

— Не только я. Все эти цветные революции, начиная от Балкан и заканчивая Закавказьем и Азией, сделаны по абсолютно одинаковой технологии. Совпадают и лозунги, и источники финансирования из разных так называемых фондов общественных организаций.

Поэтому во время ноябрьских событий 2004 года в Киеве у меня было осознание хорошо отрежиссированного путча, в котором массовкой сделали огромное количество искренних и увлеченных людей.

«Пренебрежение к закону — основная черта политической деятельности Ющенко и его сторонников»

— Вы их обвиняете в том, что произошло далее?

— Нет! Считаю, что самая большая вина перед современной историей Украины и Президента Кучмы, и тех, кто возглавлял тогда силовые и правоохранительные органы, в том, что власть продемонстрировала нежелание бороться и защищать Конституцию законным путем. Они, по меткому выражению князя Талейрана, совершили «больше чем преступление — ошибку».

В демократической Венгрии более 160 дней пикетировали парламент, офис премьера Ференца Дюрчаня, но полиция не дала оцепить государственные учреждения и блокировать их деятельность. То есть пикетировали, митинговали, шумели, но работе не препятствовали!

— А как надо было защищать Конституцию законным путем?

— Закон о выборах не предусматривал никакого третьего, дополнительного, тура выборов. Поэтому выбор народа надо было защищать.

— Но оспорить результаты второго тура тогдашняя оппозиция имела право?

— Нет! По закону — не имела. Окончательное решение по тогдашнему Закону «О выборах Президента» принимала Центральная избирательная комиссия. И писали, кстати, действовавший в 2004 году закон, надеясь на легкую победу, активные деятели «Нашей Украины». В первую очередь, Юрий Богданович Ключковский. Именно ему принадлежит авторство нормы, согласно которой результаты выборов нельзя оспорить в суде!

То есть с формально-правовой точки зрения решение Верховного суда о проведении третьего тура президентских выборов является чистым беззаконием!

Пренебрежение к закону — это основная черта политической деятельности Ющенко и его сторонников. Именно поэтому они так боятся Тимошенко, потому что знают: она владеет этим же инструментарием и может с помощью своих сторонников заставить их подчиниться своей воле вопреки закону.

То есть как выходцы из одного гнезда они понимают, что, нарушив единожды закон, они стали значительно более уязвимы, беззащитны, поскольку генезис их власти основан на беззаконии. Поэтому они понимают, что его надо отстаивать — попранием Конституции и законов, различным крючкотворством, интригами!..

— Отстаивать пока еще есть что. Но не окажется ли, что не будет где…

— Я все-таки оптимист! Надеюсь, что будет создана работоспособная коалиция в Верховной Раде, которая изменит Конституцию, и Украина станет парламентской республикой, где, еще раз подчеркиваю, цена ошибки будет измеряться не пятью годами, а может быть исправлена гораздо быстрее — без потерь в экономике, без потерь в моральном климате… Без разрушения общества!

— Коалиция в составе БЮТ и Партии регионов?

— Коалиция между БЮТ и Партией регионов — тот союз, который сегодня позитивнее всего воспринимается и поддерживается обществом, даёт шанс к примирению страны, к объединению Востока и Запада.

— И кто будет спикером при этом?

— Думаю, что это вообще второстепенная задача, потому что, имея за спиной 330 мандатов, можно без труда проводить заседания парламента и эффективно конструировать законодательную базу. Я бы желал счастья Виктору Януковичу или Александру Лавриновичу! Но это моя субъективная точка зрения.

— Счастья — в кавычках?

— Нет… Опираясь на такую коалицию, работать председателем парламента — действительно счастье для человека, потому что можно решить большинство проблем страны, создавая современное законодательное поле. Ну, по крайней мере, «невпихуемое» он бы не стал проталкивать! И не превращал бы стенограмму парламента в подобие сборника афоризмов или неологизмов.

«Когда я отдал Петру Шелесту гонорар за его выступления, он расплакался — денег оказалось больше, чем пенсия члена Политбюро ЦК КПСС за год»

— Строги вы, Дмитрий Владимирович. В студенческие годы, штудируя мемуары выдающихся личностей, думали ли, часом, что и вам придется быть причастным к истории?

— Нет, в советское время, когда я учился в Киевском университете, ничто не предвещало возможности моего участия в большой политике. Происхождение у меня было рядовое, из семьи инженеров.

— И кто же вас историей увлек?

— Про историю Римской империи как наиболее правильно организованного и долго просуществовавшего государства много рассказывала моя прабабушка, мамина бабушка Наталья Францевна Глебова. Она окончила Институт благородных девиц, знала несколько языков, получила хорошее гимназическое, а потом высшее образование. Вообще была человеком блестяще эрудированным. С сожалением часто сравнивала Россию до революции 1917 года и после. Что мою маму, ее внучку, приводило всегда в изумление и в большое напряжение. Она говорила: «Бабушка, не рассказывайте ребенку… Он с этим пойдет во двор, и вы знаете, чем это может закончиться». Закончилось это тем, что я поступил на истфак, хотя мои родители были против: они все время хотели, чтобы я приобрел какую-то техническую специальность. Тем более что в этом могли мне помочь: у мамы работали родственники на больших должностях в Киевском политехническом институте, а дед, полстолетия преподававший в Сельхозакадемии, там всех знал. Были родственники и в Киевском инженерно- строительном институте, который заканчивали мама и другой дед. То есть это было нормальной советской традицией: поступать с подстраховкой.

— А вы пошли без подстраховки в университет?

— Я трижды туда ходил, то есть поступал. Однажды, после двух попыток, встретил в коридоре своего будущего декана профессора Кизченко Анатолия Федоровича. «Как вам не стыдно поступать на вечерний? — спросил меня декан. — Разве для парня это нормально — вечернее образование?» А я тогда уже был пролетарием, год работал, хорошо зарабатывал, поэтому ответил: «Анатолий Федорович, как же поступать на стационар, если у вас ещё в феврале конкурс родителей закрыт?» Он оглянулся — в коридоре старого красного корпуса никого нет — и говорит: «Поступайте на стационар! Я вас запомнил еще с прошлого года, гарантированно пройдете…»

Я не придумал ничего лучшего, как спросить: «Правда?» Он говорит: «Сегодня же не первое апреля». Повернулся — и ушел. А летом я поступил в университет.

— Дмитрий Владимирович, а как вам удалось с опальным в то время в Украине Петром Шелестом подружиться?

— У нас на факультете на пару курсов старше учился внук Шелеста — Петр Борисович. Я с ним дружил, много расспрашивал о деде. Как-то он сказал: «Слушай, что я буду пересказывать? Давай я тебя познакомлю с дедом…» Это как проверочный тест: побоишься или нет? В Украине тогда царствовал Щербицкий, и общаться с опальным Шелестом вроде было небезопасно. Но я согласился.

В 1987 году поехал к Петру Ефимовичу первый раз. Впоследствии часто бывал у него на даче под Москвой. А в 1989-м (Щербицкий еще был первым секретарем ЦК Компартии Украины) я предложил Петру Ефимовичу такой проект — коммерческий и политический: вернуться в Киев и прочитать несколько публичных лекций — как он видит историю Украины.

Шалест сначала немного колебался, а потом согласился, и через первые НТТМ — научно- технические центры молодежи при комсомоле — мы с ним запустили такой бизнес-проект. Первый и в его, и в моей жизни. Петру Ефимовичу тогда был 81 год, мне — 25. Мы арендовали огромный зал на полторы тысячи мест в Киевском институте инженеров гражданской авиации, афиши отпечатали!..

И провели пять вечеров «Петр Шелест о себе, о времени, об Украине». Билеты продавали, потому что нужно было заплатить за аренду зала, за печать билетов и афиш. Но успех оказался совершенно ошеломляющий! Например, сначала мы договорились об одном выступлении в субботу, но приходилось проводить два, в 12 и 16 часов — столько было желающих. Как на концерте московской звезды! Я выходил на сцену, представлял Петра Ефимовича, рассказывал его биографию, чем он занимался с 72-го по 89-й год. Это время, почти 20 лет, когда он ни разу не был в Украине. После меня на сцену выходил Петр Ефимович. Сначала рассказывал, а затем просто отвечал на вопросы зрителей. Вскоре проект завершился. Я пришел к нему в гостиницу, мы отметили наш успех, пропустив по рюмочке, и я передал Петру Ефимовичу гонорар за выступления. Он… расплакался! Потому что денег оказалось больше, чем пенсия члена Политбюро ЦК КПСС за календарный год. У него пенсия была около 400 рублей. А в Киеве тогда Петр Ефимович заработал, по-моему, пять тысяч.

— Что вас больше всего потрясло в его судьбе?

— Колоссальный оптимизм и вера в то, что жизнь интересна в любом возрасте. Но больше всего меня поразило, что Петр Ефимович был единственным крупнейшим советским сановником, который два года добивался права трудиться простым инженером. Он обивал пороги Косыгина — Председателя Совета Министров СССР, Устинова — секретаря ЦК «по оборонке». Очевидно, они помогли, потому что Шелеста, в конце концов, принял генсек Брежнев и разрешил идти работать на завод… начальником производства. Так в 67 лет Петр Ефимович попал на «почтовый ящик» под Москвой — в Долгопрудном. И проработал там более 10 лет.

— История с Шелестом не вышла вам боком в университете?

— Нет, я уже в то время был аспирантом в Институте истории. У нас был замечательный директор, член ЦК академик Кондуфор. Человек авантюрный, веселый, достаточно цинично относившийся к проявлениям гнева с самого верха и умевший, так сказать, держать удар. Когда в институте меня пытались воспитывать, он всегда говорил: «Оставьте его в покое». Просто хорошо ко мне относился. Однажды вечером директор меня вызвал: «Как ты считаешь, скаредность — это порок или добродетель?» Я говорю: «Скорее, порок, хотя в священном писании об этом ничего нет. Только о жадности написано». Директор говорит: «Ну а если аспирант зарабатывает в месяц больше, чем директор института, и до сих пор директору — ну, пускай не любимому, но просто директору! — не может бутылку коньяка выставить?..»

Я выскочил из кабинета за двадцать минут до закрытия магазина!.. Не успел, забежал в кафе «Кукушка» возле стадиона «Динамо», уговорил буфетчицу продать бутылку. Без крышки… Потому что она спиртное только на разлив продавала. Вот так мы и сблизились. А его первый тост тем вечером я до сих пор помню: «За преодоление сословного отчуждения и за победу в диссертационной возне».

 

«Я не знаю, почему молчит интеллигенция…»

Гуманитарная политика режима Ющенко является центральным элементом в установлении тоталитарной диктатуры, и украинское общество, к сожалению, «проспало» этот ключевой момент.

Я не понимаю, почему одесская, харьковская, донецкая или днепропетровская профессура не говорит, к примеру, о том, что бесчинства министра науки и образования господина Вакарчука уничтожают Украину как крупнейший вузовский центр.

Противоречия между ПР и БЮТ есть, но они ровно ничего не значат перед набирающим силу государственным фашизмом. Подыгрывание ему идет за счет падения рейтинга партии — я говорю о «регионалах», — разочаровании в партии самых верных избирателей.

Часть Партии регионов, действительно, стоит на ответственных позициях, против национализма и режима Ющенко, другая часть, к сожалению, пытается договориться. Но история показывает, что с фашистами абсолютно бессмысленно договариваться: каждая новая попытка будет приводить ко все более пагубным результатам.

Отрицать преимущества билингвизма — это то же, что доказывать, что однорукий человек более дееспособен и адаптирован к жизни, чем человек с двумя руками.

Сегодня мы продолжаем цикл бесед с народным депутатом Украины, доктором исторических наук профессором Дмитрием Владимировичем Табачником.

— Дмитрий Владимирович, Вы представляете политическую силу, одним из основных приоритетов которой является защита прав русскоговорящих граждан. Но сейчас ситуацию в этом вопросе радужной не назовешь. Партия регионов, как мы видим, неоднородна по своему составу, и часть ее руководства склонна к «договоренностям» с нынешней властью и определенным компромиссам. В частности, когда шли переговоры о коалиции с БЮТ, была информация о том, что «языковая проблема» будет вообще снята с повестки дня.

— Любая партия, претендующая на общественное лидерство, должна иметь две составляющие: четкую идеологическую позицию и способность отстаивать интересы избирателей. Если партия мнение избирателей презирает либо считает, что бизнес-интересы для нее важнее, то она обречена — в краткосрочной перспективе — на уход в небытие. Таким образом, в свое время ушла в небытие Народно-демократическая партия, развалились базы электоральной поддержки у социал-демократов и социалистов. Идеологическая позиция — важнее всего, и невозможно оправдать никакие тактические, «временные» союзы ради завоевания либо для удержания власти. Нельзя избирателей считать некой «неструктурированной массой», нельзя вынимать из партийных сейфов лозунги защиты гражданских прав человека только во время выборной кампании, а после выборов о них забывать. Это касается абсолютно всех партий, всех стран. Электоральная деятельность в демократическом пространстве имеет одни закономерности — и в Европе, и в Азии, и в Америке. И те, кто манипулирует чувствами людей, рано или поздно попадают в ситуацию мальчика из эзоповой басни, сюжет которой стал классическим: мальчик множество раз кричал «Волки!» и тешился от того, что к нему прибегали на помощь. Но когда волки появились на самом деле, никто спасать не пришел. Этот сюжет Эзоп дал миру более двух с половиной тысяч лет — как моральное осуждение лицемерия, и он не перестал быть актуальным.

— Как Вы считаете, откуда идут корни этой безыдейности, соглашательства? Может быть, истоком компрадорской «оранжевой» идеологии стала изначальная прозападная ориентация Украины, антироссийский курс, начиная с первых лет независимости?

— Конечно, в какой-то степени, виноваты и все президенты, и многие политики. Но мне кажется, что при президенте Кучме, все-таки, из России не лепили образ врага. Наоборот, проводились массовые мероприятия по культурному и научному обмену — год России в Украине и наоборот, театральные и кино фестивали и прочее. Да и вообще, вся политика на российском направлении была более-менее сбалансирована. Причина в другом: галицкие «крестоносцы» всегда были более активны и агрессивны. Поэтому — то ли из-за попустительства высшей власти, то ли из-за невнимания к проблеме — они неуклонно насаждали свою идеологию, заодно «прогрызая», так сказать, дыры в законодательстве не в пользу гражданских прав всех жителей страны. То протащили в Закон о Национальном совете по телевидению и радиовещанию право блокировать язык в теле — и радиопрограммах, то пытались искалечить предложенный правительством Януковича в 2003 году Закон о поддержке отечественного книгоиздания — правда, мы его отстояли: поддержку получает любая книга, издающаяся в стране, а не только на украинском языке (как того хотели национал-патриоты).

Но какое-то попустительство продвижению националистической идеологии, безусловно, было…

— А где, вообще, остальная — если так можно выразиться, «нормальная», интернациональная — часть украинской интеллигенции? Такое впечатление, что она замолчала раз и навсегда. Ну вот, разве что, несколько человек, включая Вас, не сдаются…

— Почему молчит наша интеллигенция, почему занимает соглашательскую позицию — я, откровенно говоря, не знаю. Наверное, испугана еще с прошлых времен, когда испытывала пресс, или дорожит своими достаточно иллюзорными благами. Я не понимаю, почему одесская, харьковская, донецкая или днепропетровская профессура не говорит, к примеру, о том, что бесчинства министра науки и образования господина Вакарчука уничтожают Украину как крупнейший вузовский центр. В частности, я имею в виду следующее. В лучшие советские годы Украина всегда была крупным центром подготовки иностранных студентов. В недавние годы мы целенаправленно, при поддержке президента Кучмы, увеличивали их число, и на сегодняшний день иностранцев в Украине обучается 48 тысяч. По самым скромным подсчетам, они приносят в нашу экономику 600–900 миллионов долларов в год (это плата за обучение, питание, проживание, услуги и прочее). Теперь, если осуществится задуманная «профессиональным патриотом» Вакарчуком ликвидация подготовительных отделений на русском языке, я вас уверяю, не останется даже трети от сегодняшнего числа. Большая часть иностранцев — из стран СНГ и из Азии. И им не нужны технические специальности на украинском языке; тысяч десять из Китая, они тоже сразу уедут в Россию, аналогично — арабы и иранцы… Как объяснить министру прописные истины — в частности, что в стране нельзя уничтожать университетские центры — если в холуйском рвении он пытается угождать только одному украинцу из 46ти миллионов?

У нас есть уникальное богатство. В свое время правительство Японии, чтобы научить молодежь говорить на английском, положило на эту государственную программу полтора десятилетия и несколько десятков миллиардов долларов. Мы пытаемся посредством государственной машины ликвидировать уникальный исторический билингвизм, сложившийся на нашей территории. Он нам материально ничего не стоит, а дает очень многое: доступ к громадному научному, библиотечному, интернетовскому информресурсам на всем русскоязычном пространстве. А это не только Россия или СНГ: русскоязычная литература есть и в Японии, и в Китае, и во Вьетнаме. Русскоязычные ученые работают в славистических и технических центрах крупных университетских городов Европы. Клика Ющенко хочет лишить нашу молодежь всего этого.

Отрицать преимущества билингвизма — это то же, что доказывать, что однорукий человек более дееспособен и адаптирован к жизни, чем человек с двумя руками.

— Большинство политиков — и «оранжевые», и те, кто им подыгрывает, — называют проблему языка «надуманной», «преждевременной», предлагают «выносить ее за скобки» всех договоренностей. Судя по Вашей позиции, наоборот, без разрешения этой проблемы невозможно какое-либо продвижение страны вперед?

— Безусловно, и в этом вопросе необходима единая государственная позиция, смелость раз и навсегда отказаться от лжи. А главная ложь национал-патриотов состоит в том, что русский язык в Украине — некоренной. Это вранье, потому что и в Тавриде, и в Новороссии, и на Слобожанщине, и на Донбассе русский всегда был родным языком. Потому что русские заселяли и осваивали эти территории, строили города, села, дороги и мосты одновременно с украинцами. И говорить о том, чья это земля, это все равно, что выяснять, чья Швейцария — франкоговорящих или германоговорящих швейцарцев, что не придет в голову ни одному здравомыслящему гражданину этой страны. Есть масса материалов той же дореволюционной переписи в Киеве, Екатеринославе, Одессе — из которых можно узнать действительный состав населения. Это не украинцы построили русским города, а те их заняли, — их построили вместе люди разных национальностей. И вытравлять их родной язык, право на нем думать — это и есть языковой и культурный геноцид, проводимый Ющенко. Чтобы оправдать его, некоторые наши «деятели» очень умело манипулируют словами, выдумывают новые термины и теории. В частности, академик Жулинский говорит о неком «этномагнетизме», который, дескать, присущ нашему веку. Сам термин предполагает стремление жить в этнически однородном обществе, регионе. Видимо, имеется в виду, что украинцы будут тяготеть исключительно друг к другу, к своей нации. Но в наш век глобализации такие «теории» — от лукавого, либо от подлой привычки передергивать факты.

Главное, что сами граждане, пусть даже и пассивно, но сопротивляются насаждению националистической идеологии. Сравните тиражи русскоязычных и украиноязычных газет: и референдума не надо проводить — что называется, «рублем» уже давно проголосовали. Если не хотят смотреть навязанные телепрограммы — покупают тарелку и смотрят, что хотят. Неприятно идти в кино и слушать несуразный дубляж с галицким акцентом — берут диски и устраивают кино на дому. Ведь нужно понимать, что если сегодня человека лишают возможности на платном кабельном канале смотреть и слушать то, что он хочет, то точно так же завтра его могут заставить, к примеру, ходить по одной стороне улицы, или платить за количество вздохов, ударов пульса…

— В том, что одна пропаганда у нас работает, а альтернативы практически нет, может быть, есть просчет России? Украинские «патриоты» нападают на российские каналы, обвиняя их в слишком повышенном внимании к Украине, но ведь на самом деле — все наоборот. Россия напрочь забросила «украинское направление» своей политики, ничем не помогая пророссийски настроенным силам.

— На мой взгляд, Россия такая большая и самодостаточная держава, что в ее задачи никак не входит развитие гражданского общества в Украине. Поддержка соотечественников — да, культурный обмен — да, но вмешиваться в политику ей ни к чему.

Мы должны сами учиться отстаивать свои права. Если бы, к примеру, двести самых крупных ученых, членов национальной академии, твердо заявили, что будут преподавать в вузах свои предметы так, как они их знают — на русском или, скажем, на английском языке, чтобы иметь возможность участвовать в международном научном и информационном обмене, никто бы не посмел их «сломать». Если бы проснулись наши академики и просто перестали бы национал-холуев избирать в Академию, окатывая их холодным презрением, не голосовать за них бюллетенями — ведь можно быть храбрыми, по крайней мере, в тайном режиме? Я не вижу позиции, каких-либо серьезных работ историков юга и востока Украины. При нынешнем, так скажем, нецензурированном книгоиздании, при наличии массы издательств — остается только писать интересные книги, а их нет…

— Ведь у нас нет ни одного приличного центра русской культуры, прежде всего, в крупных городах.

— Начнем с того, что у нас нет и российского посольства — есть некая миссия, которая занята собой. Простой пример: одно издательство подготовило книгу «Все об Италии». Итальянское посольство немедленно заинтересовалось, оказало помощь в издании этого проекта. И, кроме того, что выпустило издательство для продажи, благодаря посольству было отпечатано около 20 тысяч экземпляров, которые разошлись по всем библиотекам страны. Вот это подход. Подобным образом активно поддерживают культурологические проекты и посольства Германии, Японии, Кореи. А россияне работают раз в год — устраивают банкет на три тысячи человек в День России. Проведут целовально-питейный обряд и снова на год впадают в анабиоз.

— Вы — принципиально за признание русского языка как государственного, либо допускаете какой-то другой вариант?

— Ситуация зашла так далеко, что на переходном этапе пока следует добиваться официального статуса, а уже после ставить вопрос о государственном.

Вся поддержка этого должна исходить от граждан, от представителей интеллигенции. С «профессиональными» патриотами все ясно, но я не понимаю образованных людей, деятелей науки и культуры, которые не защищают идею билингвизма. Они дома разговаривают по-русски, в постели с женщиной, смею думать, тоже. Но признать очевидный факт, что с двумя руками легче жить, чем с одной, им смелости не хватает.

Все намного опаснее, чем нам пытаются представить: гуманитарная политика режима является центральным элементом в установлении тоталитарной диктатуры, и украинское общество, к сожалению, «проспало» этот ключевой момент.

— Что интересно: по языковой, гуманитарной проблеме в частных разговорах солидарны друг с другом люди самых разных, порой диаметрально противоположных политических взглядов: позиция, к примеру, бывших «диссидентов» совпадает с позицией коммунистов: и те, и другие с ужасом взирают на политику «демократов» по уничтожению культуры. Видимо, у людей «в крови» отвращение к национализму?

— В свое время все антифашистские фронты возникли на объединении и монархистов, и клерикалов, и либеральных политиков, и коммунистов. Другое дело, что по времени осознание обществом опасности, приближения катастрофы произошло поздно — уже после того, как в ряде стран ультранационалистические — читай: фашистские — режимы взяли власть в свои руки. Поэтому сейчас важно, чтобы украинское гражданское общество не опоздало, чтобы это понимали и вменяемые киевские политики, и представители власти на местах, которые наигрались за четыре года в «оранжевую революцию». Хотя история, как известно, не знает сослагательного наклонения, скажу: если бы в 2004 году в Украине был создан аналог французского Народного фронта (1936 год), национал-маргиналы никогда бы не захватили власть. Такая же возможность поставить украинских национал-фашистов на место, похоже, была утрачена и в последние недели. Вновь победили сугубо клановые интересы.

— Вы имеете в виду несостоявшийся альянс между Партией регионов и БЮТ? Но ведь многие политологи говорят о том, что это «две вещи несовместные»?

— Уверения о принципиальных расхождениях ПР и БЮТ звучат фальшиво. Да, противоречия есть, но они ровно ничего не значат перед набирающим силу государственным фашизмом. Подыгрывание ему идет за счет падения рейтинга партии — я говорю о «регионалах», — разочарования в ней самых верных избирателей.

Иногда в политике, при определенных обстоятельствах, некий союз становится целесообразным. Это тема была актуальна еще во времена гражданской войны. Деникин потом горько убивался о том, что не согласился сотрудничать с кубанским правительством, с достаточно либеральным правительством Директории против большевиков. Но вопрос остался риторическим: воспоминания Деникина в эмиграции уже никого не интересовали. Рассуждать, какой союзник хорош, а какой — нет, в то время как все гражданское общество отступает под сокрушительными ударами националистов, представляется эдакой словесной эквилибристикой, софистикой. А других союзников против националистов в парламенте нет!

— Несмотря на заклинания Тимошенко о «преданности идеалам майдана», на Ваш взгляд, она — не националистка?

— Я совершенно убежден в том, что Юлия Тимошенко не является националистом, тем более агрессивным. Может быть, она вынуждена говорить некоторые вещи, пытаясь сохранить часть электората на Западе страны, но она не безумна в этом вопросе, ее не обуревает патологическая ненависть к православной церкви, русофобия, желание искоренить русскую культуру, ее не интересуют безумные затраты на снос памятников. Важно то, что она намного демократичнее в гуманитарной сфере, чем Ющенко и его клевреты. О сфере экономики я в данном случае не говорю.

Но, кстати, Партия регионов, обладая кадровым потенциалом, дала бы такому гипотетическому союзу с БЮТ то, чего сейчас не хватает правительству Тимошенко: экономический прагматизм, необходимые для выхода из кризиса грамотные решения — по бюджету, по налогам и т. д. Во всяком случае, этот союз помог бы достигнуть стабильно работающего правительства, дееспособного конституционного большинства в парламенте и, самое важное, ликвидировать засилье национализма во главе с самым главным националистом. И это уже был бы огромный шаг на пути создания гражданского общества, очищения страны от безумия. В обучающем смысле это сотрудничество могло бы дать многое обеим сторонам.

— И, как следствие, импичмент Президенту?

— Скажем так — изменения в Конституции. Ведь всем понятно, что источником напряженности все годы независимости Украины, а особенно, последние четыре года, является разделение исполнительной власти между Кабинетом министров и Президентом. Но если мы позиционируем себя как страна с европейской перспективой, мы должны выйти на европейскую модель государственного устройства. Практически во всех европейских государствах власть принадлежит парламенту и правительству. Парламент отвечает перед народом и в живом режиме ежедневно в комитетах контролирует правительство. Если парламент «плохо себя ведет» — идет на помойку истории. Если правительство плохо работает — его могут хоть пять раз поменять за время каденции парламента, а не ждать, когда придут президентские выборы.

— Исходя из всего сказанного, как вообще поворачивается язык называть Ющенко «европейским» политиком? И как Европа терпит такого «европейца», прикрывающегося ее же ценностями?

— Европа давно разочарована в Ющенко, в двойной морали украинской власти. Ведь он едет туда с совершенно другими тезисами — он говорит о свободе прессы, о свободном развитии экономики… Он же не рассказывает о том, что своими решениями пытается реабилитировать фашистских колаборантов, что раздает высшие государственные награды людям, имевшим звания в гитлеровской СС. Попробовали бы в Норвегии реабилитировать полковника Квислинга или, к примеру, в Румынии — Симу или в Хорватии — Павелича! Европейцам такое в страшном сне не приснится!

Поначалу там обольстились фразеологией Ющенко о европейской ориентации, определенным кругам была симпатична его антироссийская риторика. Понадобилось время, чтобы Европа увидела, как от риторики он перешел к прямым нарушениям прав человека, как коррупция в Украине, беспредел в экономике достигли невиданных масштабов. И, конечно, последней каплей был прошлогодний незаконный разгон парламента и попытка Ющенко своими решениями ликвидировать суды. Все это повергло европейцев в состояние шока и ступора.

— Учитывая последние политические события — то, что антифашистского фронта в лице Партии регионов и БЮТ у нас не получилось — какими Вы видите перспективы создания такого движения? Есть ли у нас политические силы, может быть, какой-то лидер — способные расшевелить общественное мнение, создать украинское «движение сопротивления»?

— Несмотря на то, что в своей последней книге «Фашизм в Украине» я к этому призываю, пока я такую перспективу считаю призрачной. Может быть, ближе всего к такой роли подходит Коммунистическая партия, которая могла бы сплотить вокруг себя левые силы, различные общественные движения. Она достаточно эволюционировала (в хорошем смысле) за последние двадцать лет, осознала произошедшие в мире изменения и в то же время не отступается от главных идеологических принципов. Что касается других партий… Часть Партии регионов, действительно, стоит на ответственных позициях, против национализма и режима Ющенко, другая часть, к сожалению, пытается договориться. Но история показывает, что с фашистами абсолютно бессмысленно договариваться: каждая новая попытка будет приводить ко все более пагубным результатам.

В любом случае, для создания такого Фронта в масштабах всей страны нужна серьезная организационная структура. А кто ее может предложить? Это должна быть традиционная, существующая не один год парламентская партия. Вот и судите сами — кто в нынешних условиях на это решится?

— Боятся?

— Следует понять: фашистский режим силен исключительно нашей слабостью и страстью к позорным «компромиссам». Этому должна была научить история. Чем больше мы будем преувеличивать силу ющенковского режима, тем дальше он пойдет по пути разрушения.

— И последний вопрос, Дмитрий Владимирович: слухи о Вашем переходе в Коммунистическую партию «сильно преувеличены»?

— Я с Регионами не «разводился». Продолжаю работать во фракции и по возможности пытаюсь влиять на позицию руководства партии с точки зрения верности взглядам избирателей. Что получается — это другой вопрос…

Если я приду к неутешительному выводу о том, что политическая и идеологическая позиция ПР серьезно разошлась с моими убеждениями, с тем, ради чего избиратели голосовали за эту партию, — тогда, возможно, вынужден буду принимать какое-то трудное решение. В любом случае, оно не может быть «соглашательским». Политически объединиться с «Нашей Украиной» я не смогу. Со многими представителями этой партии у меня неплохие отношения, это часто порядочные люди, которых я не пытаюсь в чем-то обвинять, но — пусть они апеллируют к той части общества, которая их поддерживает. Одно дело — «приятельствовать» с человеком, разговаривать на какие-то отвлеченные темы, о спектакле или о книге, и совсем другое — идти на идеологический компромисс. В этом вопросе каждый должен отвечать перед своей совестью, памятью о предках и будущим своих детей.

Беседовала Марина Чайковская