Внешняя политика Украины довольно часто становится предметом более-менее квалифицированного анализа как в стране, так и за ее пределами. Как ни странно, и ее апологеты, и критики сходятся в одном: восемнадцать лет независимости для Украины — время упущенных возможностей на международной арене.

Каждый из трех президентов — Леонид Кравчук, Леонид Кучма и Виктор Ющенко — по-разному выстраивали внешнеполитические приоритеты.

Первый президент был в основном озабочен проблемой признания нового независимого государства, его интеграции в мировое сообщество, понимая это как ускоренное сближение с Западом. Именно при Леониде Кравчуке начали теоретически и терминологически оформляться идеи «интеграции в евроатлантическое пространство», была обозначена проблема пребывания в Крыму Черноморского флота (тогда еще формально не Российской Федерации, а «бывшего СССР»), намечены, а иногда и воздвигнуты другие подводные камни, по сей день осложняющие двусторонние отношения. Политика Кравчука, однако, не предвосхищала и не детерминировала развитие украинско-российских отношений обязательно по негативному сценарию.

Леонид Кучма предпочитал балансировать между Западом и Россией. Относительная слабость последней в период правления Бориса Ельцина и в первые годы Владимира Путина определяла большую готовность правительств второго президента прислушиваться к мнению Запада (в первую очередь — США). Но попытки сбалансировать западное влияние российским предпринимались постоянно и во многом стали причиной ставки Вашингтона на замену достаточно лояльной, но излишне самостоятельной в отстаивании государственных интересов Украины администрации Кучмы своей прямой марионеткой, что стало реальностью после государственного переворота конца 2004 г.

Внешняя политика Виктора Ющенко полностью подчинена интересам США и ничего общего не имеет ни с государственными интересами Украины, ни с волей и убеждениями большинства украинских избирателей. Это политика воинствующей русофобии и пещерного национализма.

Чтобы не быть голословным, приведу простой пример: официальный сленг Банковой ставит знак равенства между проамериканской, пронатовской ориентацией, поклонением перед фашистскими прихвостнями — коллаборантами из ОУН-УПА и украинским патриотизмом. В то же время сторонников тесного союза с Россией (отмечу — именно союзных, а не вассальных отношений) иначе, чем «пятой колонной», «кремлевскими агентами» и изменниками, не называют. Характерно, что даже обвинение в государственной измене, предъявленное Юлии Тимошенко чиновниками президентского Секретариата, мотивировалось в том числе тем, что глава правительства не поддержала личную президентскую оценку операции по принуждению Грузии к миру, проведенной российскими миротворцами и частями 58-й армии в Южной Осетии. Между тем реакция Ющенко на упомянутые события была не только параноидально-русофобской, но и не являлась официальной позицией Украины, поскольку парламент ее не поддержал.

Общее в политике всех трех украинских президентов одно — поставленные цели не были достигнуты. Ни при Кравчуке, ни при Кучме, ни при Ющенко Украина так и не стала самостоятельным внешнеполитическим игроком, самостоятельным даже в меру своих скромных сил и возможностей.

Тому есть масса объективных причин. Основная из них — борьба великих держав за передел сфер влияния после «холодной войны», в которой Украина учитывалась лишь в качестве одной из многочисленных пешек, передвигаемых по «мировой шахматной доске». Подчеркну — Украина сама, по умолчанию, согласилась с такой ролью, не сумев создать и предложить партнерам собственную модель поведения.

Однако главная проблема в самой Украине. Внешняя политика является, как известно, продолжением политики внутренней, а внутренняя политика Украины — череда кризисов, не прерывавшаяся даже в считающееся относительно спокойным правление Леонида Кучмы.

Кризис 1994 г. привел к одновременным досрочным президентским и парламентским выборам и к потере власти Леонидом Кравчуком.

В 1995–1996 гг. государство переживало конституционный кризис — борьбу за полномочия между президентом и парламентом, внешне проявлявшуюся как спор о положениях Конституции Украины, принятие которой таким образом непозволительно затягивалось.

Кризис 1999 г. был связан с первой попыткой оппозиционных сил не допустить переизбрания Кучмы на второй срок.

Кризис 2000–2001 гг. — противостояние между пропрезидентским парламентским большинством и правительством Виктора Ющенко (тогда еще премьера). Он плавно перетек в кризис 2001–2002 гг., связанный с т. н. «кассетным скандалом», а начиная с 2002 г. сторонники Ющенко, по свидетельству одного из его ближайших соратников тех времен — Давида Жвании, приступили к подготовке государственного переворота, осуществившегося в ноябре— декабре 2004 г. С этого момента и по сей день внутренняя политика Украины представляет один сплошной кризис.

В условиях перманентного внутриполитического кризиса государственная власть имеет крайне ограниченное пространство для маневра на международной арене. Отсутствие внутреннего единства ослабляет страну, а поиск противостоящими силами внешних союзников провоцирует и стимулирует вмешательство иностранных государств, в том числе и достаточно далеких от Украины географически, но считающих, что имеют на ее территории свои «национальные интересы».

Например, поддерживая обанкротившуюся политику Ющенко, конгресс США принял резолюцию о поддержке вступления Украины в НАТО вопреки тому, что этот вопрос не рассматривался Верховной Радой — высшим законодательным органом Украины, не выносился на всенародный референдум. Конгресс США попытался своим абсурдным с точки зрения международного права решением подменить конституционную процедуру, предусмотренную украинским законодательством. Ни президент Ющенко, ни подчиненный ему МИД (значительно более зависимый от госдепа США, чем МИД УССР был зависим от МИД СССР) не усмотрели в этом покушения на государственный суверенитет, не выразили протест. Таким образом, действующая власть Украины признала по факту американскую доктрину ограниченного суверенитета Украины.

Это признание выгодно Ющенко, поскольку именно ограниченный суверенитет позволил ему стать президентом страны в результате госпереворота, спланированного и поддержанного США. Вашингтон и его европейские союзники признали претензии Ющенко на президентство задолго до того, как были формально (вновь в ходе неконституционной процедуры) отменены установленные ЦИК результаты народного волеизъявления. Так же они одобрили антиконституционное изменение избирательного законодательства перед третьим (незаконным) туром украинских выборов (т. е. в ходе избирательной кампании), придуманным специально для оформления псевдодемократического «избрания» Ющенко. США так же немедленно признали и заставили признать Европу инсургента в качестве президента Украины.

Однако суверенитет никогда не бывает ограничен лишь в пользу какой-либо одной политической силы — равно как ни одной державе не удавалось единолично доминировать на мировой арене неограниченно долгий период времени. Ослабление США привело к «вакууму сюзерена» в украинской внутренней политике. В результате самостоятельные решения украинские политики принимать разучились, так и не научившись это делать, а новых указаний не поступает, если же и поступают, то без ресурсной поддержки. Собственных же ресурсов для выполнения указаний Вашингтона у режима Ющенко уже не хватает.

Закономерен вопрос: почему украинская политическая и бизнес-элита допустила такое положение вещей, когда судьбу страны определяет явно неадекватный политик, пользующийся нулевой — в пределах социологической погрешности — поддержкой избирателей, не опирающийся ни на одну серьезную парламентскую партию, растерявший всех своих союзников и не имеющий значительной внешней поддержки? Ведь те, кого в нашем обществе привыкли называть «олигархами» — украинский большой бизнес, — уже в середине 2000-х чувствовали себя достаточно сильными экономически и политически, чтобы отказаться от авторитарной президентской республики и перейти к парламентскому правлению. Об этом, в частности, свидетельствует отказ всех без исключения финансово-политических групп поддержать идею третьего срока президента Кучмы. «Третий срок» был равно неприемлем и для сторонников Януковича, и для сторонников Ющенко, и для Мороза, и для Тимошенко.

Тем не менее, несмотря на изменения, внесенные в Конституцию и делающие Украину парламентской республикой, президентский авторитаризм принял при Ющенко значительно более жесткие и циничные формы, чем прежде. Леонид Данилович никогда не позволял себе нарушать Конституцию и объявлять свою волю единственным законом и божественным смыслом.

Можно сказать, что политики сами виноваты — Янукович согласился на досрочные выборы без острой необходимости идти на данную уступку в 2007 году. Тимошенко — ограничить полномочия Кабмина в пользу президента и его консультативных органов в 2008 году, и также без всякой необходимости.

Но если ведущие политики совершают маневры, ставящие их в заведомо проигрышное положение по отношению к политическому аутсайдеру, каковым является Ющенко, то это кому-нибудь нужно.

Здесь мы непосредственно выходим на проблему украинской внутренней политики, связанную с особенностями национального бизнеса. Как и во всех постсоветских странах, украинский бизнес сформировался в результате как минимум бесконтрольной, а фактически грабительской приватизации госсобственности. Неопределенность правил игры в условиях только формирующегося законодательства неограниченно расширяла круг возможностей. Такие варианты почти мгновенного обогащения, которые открывались перед «новыми» постсоветскими бизнесменами, мир не знал со времен испанских конкистадоров в Южной Америке, работорговцев Гвинейского залива, пиратов Карибского моря и золотоискателей Аляски.

Однако к началу 2000-х гг. основной массив собственности нашел новых хозяев. К этому времени сформировались практически все крупные состояния и бизнес-группы сегодняшней Украины. Неопределенность и неустойчивость законодательства (особенно в части защиты прав собственности) стала помехой для украинского бизнеса. К сожалению, эту помеху практически никто не заметил. И тем более — не предпринял усилий к ее законодательному решению.

Вместо того чтобы, воспользовавшись возможностью прямого доступа к власти в условиях парламентской республики, реформировать законодательство и стабилизировать отношения в сфере собственности, украинские бизнесмены сделали ставку на сохранение сильной президентской власти (но «своего» президента). Именно этим объясняется непримиримость крупных бизнесменов — сторонников Ющенко в 2004-м. Вовсе не будучи националистами и не разделяя националистических взглядов Ющенко на историю Украины и перспективу ее взаимоотношений с Россией, они все поставили на то, что придет свой (к тому же слабый) президент (которым они смогут легко управлять) и произведет передел собственности в их пользу.

Именно поэтому в начале 2005 г. «оранжевые» на Украине попытались повторить опыт Саакашвили в Грузии по изъятию собственности под угрозой надуманных уголовных обвинений. Другое дело, что по ряду не зависящих от них причин (в том числе и потому, что «оранжевый» лагерь практически сразу распался на группу «любих друзів» Ющенко и тех, кто ориентировался на Тимошенко) передел не удался. Власть «своего» президента оказалась парализованной внутренней борьбой «оранжевых» и дискредитированной скандалами и коррупцией.

Неудача 2005-го не остановила попыток повторить передел, для чего было необходимо, чтобы сохранялись: во-первых, неопределенность прав собственности (которые в любой момент можно было бы поставить под вопрос), во-вторых, сильная президентская власть.

Четыре года непрерывной агонии режима Ющенко — попытка выполнить две эти задачи. Пещерно-националистические, русофобские взгляды и хуторянские особенности характера самого Ющенко, а также его проамериканская и пронатовская ориентация лишь осложняют данную задачу, отвлекая внимание и ресурсы (и так весьма ограниченные) правящей клики на второстепенные направления.

Если бы не явное желание ограниченной части украинских бизнесменов силовым путем переделить собственность и не латентная готовность подавляющего большинства еще раз сыграть в эту игру, Ющенко, скорее всего, даже не пришел бы к власти, а придя — не продержался бы и года.

Том Бетелл в труде «Собственность и процветание» достаточно аргументированно доказывает, что защищенная (именно защищенная, а не просто наличествующая) частная собственность стимулирует создание и развитие демократических институтов, а не наоборот, как все еще думают некоторые западные «специалисты», дающие рекомендации постсоветским правительствам. Та же защищенная частная собственность, по его мнению, способствует и экономическому процветанию.

Мы на Украине смогли убедиться в этом на собственном опыте. В последние годы президентства Кучмы опережающий экономический рост сопровождался уверенностью собственников в том, что передела собственности при этом президенте никогда не будет. С другой стороны, уже первые месяцы «оранжевого» режима сопровождались не только покушениями на собственность, но и обвальным падением всех экономических показателей, что был вынужден признать даже Ющенко уже в сентябре 2005 г.

Украинский большой бизнес не заметил, как, играя с президентским авторитаризмом и пытаясь под шумок незаконно завладеть собственностью соседа, он сам себе наносит колоссальный урон, снижая капитализацию, обесценивая собственные активы, постоянно рискуя оказаться в роли не охотника на чью-то собственность, но жертвы более удачливого соперника, нашедшего короткую дорогу к сердцу президентских клевретов.

До тех пор пока к бизнесу, финансирующему политиков и формирующему политику, не придет понимание того, что стабилизация отношений собственности, создание прозрачных законов, равно охраняющих как самую крупную, так и самую мелкую собственность (в том числе собственность поденщика — от посягательств олигарха), украинская внутренняя политика будет представлять собой броуновское движение — хаотическую вражду, бессмысленные переговоры, временные бесплодные союзы и разрывы всех со всеми, в которых не разберется ни сторонний наблюдатель, ни участник процесса. Политики будут и далее руководствоваться сиюминутной выгодой, а планирование (не только перспективное, но и с вечера на утро) перейдет в один разряд с гаданием на кофейной гуще, астрологией и черной магией.

Можно ли говорить о какой-либо стратегии, если даже в разгар последнего внутриполитического кризиса (сентябрь 2008 г.) обе стороны (Тимошенко и Ющенко), которые усиленно к нему готовились и понимали, что победить союзника-оппонента каждая из них сможет, только заручившись союзом с Партией регионов, вступили в конфликт, не имея с ПР четких договоренностей, находясь еще в процессе переговоров, от результатов которых имя победителя зависело значительно больше, чем от любых других действий! Что, они этого не понимали? Понимали. Но так же, как пират знал, что абордажный бой можно не только выиграть, но и проиграть, как работорговец рисковал попасться сторожевым кораблям британского королевского флота, как масса конкистадоров погибала, так и не увидев «золота инков», как золотоискатели на Аляске рисковали погибнуть от стрел индейцев, когтей диких зверей и даже от рук своих товарищей, так же и бизнес, сформированный в эпоху «дикой приватизации», знает: надо ввязаться в бой, а там будет видно. К сожалению, так же думают и действуют политики, этот бизнес представляющие.

Потому-то неустойчива и внутриполитическая, и внешнеполитическая ориентация украинских политиков. Бизнесмены, интересы которых политики представляют, не имеют гарантий сохранения бизнеса, следовательно — не имеют интереса в его стратегическом развитии. Именно поэтому украинский бизнес лишен устойчивых политических предпочтений. Поддержка политика, ориентирующегося на США или на Россию, для него не стратегический выбор, продиктованный интересами дела, интересами максимизации прибыли, а сугубо тактический ход, позволяющий сохранить свою, находящуюся под угрозой, собственность или экспроприировать в свою пользу чужую.

Потому-то (в отличие от избирателей) бизнесмены и их креатуры в политике легко меняют взгляды на диаметрально противоположные (живой пример — недавно исключенная из ПР Раиса Богатырева, внезапно ставшая горячим адептом вступления Украины в НАТО). Потому-то политики, за редким исключением, не пытаются работать с избирателем, объясняя ему свою позицию в контексте долгосрочных интересов развития государства и его экономики, а предпочитают выдвигать популистские лозунги, обещая решить все проблемы «еще вчера» и с легкостью забывая предвыборные обещания.

Этим же обусловлена и украинская внешнеполитическая «стратегия», заключающаяся в неуклюжих попытках подстроиться под того, кто сегодня сильнее. Именно поэтому среди сегодняшних националистических ультра, «убежденных» натовцев и «больших американцев, чем Джордж Буш» так много вчерашних украинских советских дипломатов, писателей-коммунистов и даже секретных сотрудников КГБ. Они просто сменили хозяина, и большинство из них завтра (если ситуация изменится) будут клясться в вечной верности двуглавому орлу так же истово, как сегодня они приносят присягу белоголовому орлану.

Поэтому России трудно (и в ближайшей перспективе будет не менее трудно) работать с любым украинским правительством. Объективные интересы Российской Федерации, заключающиеся в наличии на ее западных границах сильной, но дружественной Украины, отличаются от интересов США, которым все равно, что будет происходить на территории от Львова до Луганска, лишь бы местный режим был жестко антироссийским. Согласитесь, поддерживать любого, лишь бы «своего», сукина сына значительно легче, чем способствовать созданию адекватного дружественного и стабильного правительства и поддержанию с ним равноправных союзных отношений.

Местным же политикам куда проще отвлекать внимание избирателей от своих игр с собственностью, подсовывая им проблему цен на российский газ или устраивая шабаш вокруг базирования в Севастополе ЧФ Российской Федерации и объясняя собственные промахи и глупости «происками соседней империалистической державы».

Единственное, что можно сказать точно: другой столь русофобской администрации, как та, что сформирована Ющенко, у Украины быть не может. Ведь на общие проблемы украинской политики накладываются еще личные необразованность и неадекватность, детские комплексы, влияние семьи и не слишком интеллектуального окружения. Ющенко отличается от остальных украинских политиков националистического лагеря тем, что не просто шкодит соседу по мелочам, а искренне считает Россию врагом, которого следует уничтожить, и не менее искренне надеется, что США это сделают.

Представляется, что выход Украины из нынешнего полупарализованного и бессмысленного существования может быть обеспечен путем:

1. Достижения неидеологизированного соглашения между различными группами бизнес-политической элиты о необходимости сконцентрировать первоочередные усилия на создании понятной и прозрачной законодательной базы, обеспечивающей безусловную защиту частной собственности независимо от политических взглядов собственника, а также его принципиального участия или неучастия в политике.

Тезис: «Частная собственность священна и неприкосновенна» — должен быть положен в основу украинского законодательства. Таким образом будет снято основное противоречие украинской политики, заставляющее ее действующих лиц вступать ради сохранения власти или видимости власти в самые противоестественные союзы, в том числе с идеологическими антиподами. В этих условиях антидемократические националистические силы будут маргинализированы, поскольку не могут рассчитывать на поддержку существенной части избирателей, и «прецедент Ющенко» навсегда уйдет в историю без шанса на повторение.

2. Установление четких, прозрачных правил игры в сфере бизнеса неизбежно повлечет за собой и аналогичные изменения в политической сфере. Грубо говоря: не будет надобности зубами держаться за власть, если отстаивать свои экономические интересы можно, и находясь в оппозиции. Тем более что в демократической модели возвращение из оппозиции во власть является общим местом.

3. Такая модель благотворно повлияет и на украинско-российские отношения. Невозможно установление четких правил для украинского бизнеса без распространения действия этих законов на иностранных (в том числе российских) инвесторов. То есть защищенным от волюнтаризма (зачастую сегодня имеющего идеологическую окраску) власть имущих окажется и российский бизнес на Украине, что сразу снимет часть проблем в отношениях между двумя государствами.

4. Двусторонние межгосударственные отношения с неизбежностью улучшатся, поскольку прагматичное, договороспособное украинское правительство, пришедшее к власти в результате демократической процедуры, является лучшим партнером для Российской Федерации уже потому, что подавляющее большинство украинских избирателей выступают за тесные, дружественные, союзные отношения с Россией как в экономической, так и в политической сфере, за стратегическое партнерство. Они не дадут своим избранникам мандат на другую политику, и тот, кто это не поймет, окажется на свалке истории, куда сейчас семимильными шагами движется режим Ющенко.