Чога-Занбиль

Древний город и храмовый комплекс Чога-Занбиль находятся в современной иранской провинции Хузестан и сохранились со времен государства Элам. В Ветхом Завете о судьбе этого государства говорится: «И наведу на Елам четыре ветра от четырех краев неба и развею их по всем этим ветрам, и не будет народа, к которому не пришли бы изгнанные Еламиты. И поражу Еламитян страхом пред врагами их и пред ищущими души их; и наведу на них бедствие, гнев Мой, говорит Господь, и пошлю вслед их меч, доколе не истреблю их» (Иеремия 49:36–37)

Изначально город назывался Дур-Унташ и представлял собой хорошо защищенную крепость с тремя кольцами стен. В центре находится большой зиккурат, посвященный божеству правосудия Иншушинаку, и 11 храмов малых божеств. Храмовый комплекс был построен около 1250 года до н. э. царем Элама Унташ-Напириша. В 640 до н. э. город был разрушен ассирийскими войсками царя Ашурбанипала. «В 642 г. до н. э. ассирийцы в очередной раз вторглись в Элам, и Умманалдаш III, покинув свою резиденцию в Мадакту, бежал за горную реку Идидэ (соврем. Аб-и-диз), в неприступную крепость Дур-Ундаси», – пишет об этом Михаил Мочалов в книге «Ассирийская держава. От города-государства – к империи».

Зиккурат в Чога-Занбиль считается наиболее хорошо сохранившимся из всех зиккуратов в мире. В 1979 году Чога-Занбиль стал первым объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО в Иране.

 

Персеполь

Легендарная столица древней Персидской империи, разрушенная и сожженная во время завоевательного похода Александра Македонского. О ней рассказывали историки античных времен от Диодора Сицилийского до Плутарха, ею восхищались археологи, которым посчастливилось найти и вернуть из небытия это поистине чудо света.

«Крепость, отметим сперва, окружена тройной стеной, – писал Диодор Сицилийский. – Первая часть этого строения стоит на сложном фундаменте. Оно шестнадцать локтей в высоту и увенчано зубцами. Вторая стена похожа во всех отношениях на первую, но двойной высоты. Третий участок прямоугольный в плане и шестьдесят локтей в высоту, построен из твердого камня и, естественно, прочный. На каждой из сторон установлены бронзовые ворота, рядом с каждыми из которых стоят бронзовые столбы в двадцать локтей высотой, они предназначались привлекать взгляды наблюдателей, а ворота скрыть. В восточной части террасы находится так называемый царский холм, в котором были могилы царей. Это гладкая скала с выдолбленными во множестве камерами, в которых были гробницы мертвых царей. Нет у них другого доступа, но помещаемые саркофаги мертвецов подняты каким-то механическим устройством. Вокруг царской террасы были рассеяны резиденции царей и членов царской семьи, а также жилища знатных людей, все роскошно обставленные, и здание, соответственно сделанное для охраны царских сокровищ».

«Персеполь стоит и поныне, сохраненный для потомков самим фактом своего сожжения. Дворцы Дария и Ксеркса по-прежнему возвышаются над равниной – чудо для проезжающего мимо путника, – свидетельствовал работавший уже в новейшее время историк Альберт Олмстед. – Их залы почти завершены настолько, что на закате нетрудно вызвать духов прошлого. Намеренное сожжение города Александром не уничтожило, а сохранило для нас практически без единой царапины великолепные барельефы… Разбитые вазы с подписанным на них именем Ксеркса были собраны по кусочкам терпеливым археологом, который также собрал множество осколков, иллюстрирующих повседневную жизнь персов. Если огонь, зажженный Александром, и уничтожил много бесценных пергаментов, то большинство из них в любом случае пропали бы просто с течением времени. Он невольно оказал нам бесценную услугу, подвергнув обжигу глиняные таблички, которые до того времени хранились только в сыром виде, а ведь сырая глина так легко распадается. Письмена на каменных плитах, обнаруженных археологом, были расшифрованы филологом, и оказалось, что это царские документы».

Археолог Эрих Шмидт, один из первых, кому посчастливилось возвращать из забвения этот царственный город, в своем труде «Персеполь», выпущенном издательством Чикагского университета в 1953 году, свидетельствовал: «…весь пол главного зала покрыт слоем золы и древесного угля (кедра, как показал микроскопический анализ), иначе говоря, обугленными останками потолочных перекрытий. Херцфельд определяет толщину этого слоя в 1–3 фута и отмечает следы огня на колоннах… Тронный зал и его портик, несомненно, обрушились в результате бедствия, что, вероятно, совпало во времени с пожаром в казнохранилище по другую сторону улицы, к югу, и, возможно, с гибелью самой ападаны…»

Английский археолог, профессор Лондонского университета сэр Мортимер Уиллер в книге «Пламя над Персеполем» указывал на высочайший уровень развития персидской цивилизации того времени: «И все же в ахеменидском зодчестве Персеполя нет почти ничего от архитектуры Средиземноморья, если не считать египетскую. Во времена, когда Ксеркс и Дарий заготавливали пищу для факелов Александра, в Греции не строили дворцов, которые показались бы достойными этого названия. Независимо от положения в обществе люди жили в небольших домах, иногда каменных, обычно же глиняных…»

Персеполь внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 1979 году.

 

Площадь Имама

Площадь Имама, ранее называвшаяся Нагш-е Джахан, находится в центре Исфахана. Ее архитектурный ансамбль, замечательный своей гармоничностью и изысканным благородством облика зданий: мечеть Имама, дворец Али-Гапу, мечеть шейха Лутфуллы, Большой базар – был создан в XVI веке. В 1589 году шах Аббас I Великий перенес столицу в Исфахан и распорядился перестроить центр подобающим стольному граду образом.

В 1637 году Исфахан посетил известный ученый, путешественник и дипломат Адам Олеарий. Он оставил подробное описание всего «Царского стольного города Испагани» и в том числе главной площади. «Шах же Абас, перенесший сюда, ради приятного местоположения, свое Царское местопребывание из Касвина, не только обстроил город великолепными зданиями, но и заселил его множеством народа, переведенного сюда из разных других областей, так что теперь Испагань представляет собою как бы небольшой мир, в котором считается более 500 тысяч душ жителей».

По словам Олеария, площадь показалась ему столь обширной, что подобного путешественнику нигде видеть не доводилось: «…в длину 700 и в ширину 250 шагов. На западной стороне, где Царский Двор и Палаты, тянется довольно порядочно устроенное сводом здание, в два яруса, с эйванами (открытыми покоями) и коридорами, в котором золотых дел мастера, ювелиры и другие ремесленники промышляют своим ремеслом; а перед зданием этим насаждены красивые, стройные деревья, называемые шимшад (Schimschad, особый род букового дерева), изящно подстриженные…»

И на другой стороне площади Олеарий увидел обширный, капитально обустроенный базар: «…воздвигнуты сводом же широкие ходы с арками и столбами, под которыми всякого рода ремесленники, каждый по собственному цеху своему, имеют свои мастерские; ибо Персияне, обыкновенно, или вовсе не работают, или мало работают в своих жилых домах и, работая свои изделия открыто, представляют для прохожих довольно приятное развлечение».

Адам Олеарий и его спутники были поражены великолепием окружавших площадь зданий, которые в наши являются памятниками классической персидской архитектуры, а тогда еще блистали новизной: «В южной части площади находится огромная, великолепная и богатейшая мечеть, которую начал строить и почти достроил Шах-Абас; Шах Сефи уже в наше время приказал только покрыть в ней еще одну стену несколькими плитами из мрамора… Дверь, растворяющаяся на обе стороны на прочных крючках, покрыта плотным листовым серебром, местами вызолоченным… Прошедши через площадку, в самой глубине достигаешь главной мечети… Вход в нее составляет свод, высоты достойной удивления, уложенный весь камнями, расписанными голубою глазурью и золотом. Мечеть сама по себе также чрезвычайно высока, с несколькими приделами и углами и множеством столбов из прекрасного мрамора. Направо от мечети, через ворота, выходишь в особый, изящно устроенный двор. Самое дорогое во всем здании, состояло в том, что все стены в ходах, дворах и главной мечети, на высоте 4-х локтей от полу, выложены мрамором, гладко, словно зеркало, выполированным, состоящим, правда, из плит, но таких, которые все длиною были выше роста человека, шириною же несколько уже, и вделаны они были одна к другой чрезвычайно искусно».

Площадь Имама внесена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 1979 году.

 

Тахт-е Солейман

Тахт-е Солейман, памятник Всемирного наследия с 2003 года, сочетает в себе и архитектурные памятники, и уникальный природный ландшафт. Находится на северо-западе Ирана неподалеку от города Текаб. Вокруг озера, которое представляет собой затопленную кальдеру древнего вулкана, археологами были открыты руины древнего города Шиз и храмового комплекса зороастрийцев. Расцвет этого города пришелся на эпоху правления Сасанидов. Здесь находился почитаемый храм огня Адур-Гушнасп. Сам природный водоем тоже был окружен почитанием из-за своего «огненного» вулканического происхождения и «крепостных стен» на берегах, сформировавшихся естественным путем благодаря сильной минерализации озерных вод. Некоторые исследователи считают, что выбор места для храма был обусловлен именно тем, что в окрестностях наблюдались признаки вулканической активности.

Как место для сакральных церемоний на государственном уровне Шиз начал использоваться при шахе Ардашире I. А прославленный Хосров I велел заново перестроить, расширить и украсить храм огня, проложить особую дорогу для торжественных шествий, которая вела от богато отделанных ворот к храму, а потом продолжалась до берега озера.

После арабского завоевания это место породило новые легенды, в которых говорится, что именно здесь великий царь и мудрец Соломон запер под водами озера злых духов, чтобы они не вредили людям. Благодаря этим преданиям руины зороастрийского храма и получили название Тахт-е Солейман – «Трон Соломона».

Памятник Тахт-е Солейман внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 2003 году.

 

Пасаргады

Это первая столица Персии, связанная с именем основателя державы – Кира Великого. Античный историк Страбон утверждал, что решающую битву, освободившую персов от владычества мидийского царя, Кир выиграл именно там, в честь чего и сделал это место своей столицей: «…он одержал там победу в последней битве над Астиагом-мидянином, присвоил себе владычество над Азией…» Там же находится и гробница Кира, который после долгого правления и длинного ряда блистательных побед погиб в одном из сражений на рубежах своей державы. Где именно – неизвестно. Геродот пишет о войне с массагетами за рекой Аракс, Ктесий – о войне с дербиками где-то ближе к Индии, вавилонский историк Бел-Уцур, живший в эпоху царя Антиоха I Сотера, – о походе против дахов. Но как бы то ни было, даже Македонец-завоеватель отнесся к месту последнего упокоения Кира с почтением, при этом был удивлен скромностью гробницы и повелел сопровождавшему его в походе инженеру и архитектору Аристобулу отремонтировать ее. Около гробницы сохранилась лаконичная клинописная надпись на трех языках: персидском, эламском и ассировавилонском: «Я – Куруш, царь, Ахеменид».

Мортимер Уиллер, британский археолог, в своих трудах обращал особое внимание на сходство Пасаргад и Персеполя, начиная от места строительства – в основании дворца, заложенного Киром, находится природная известняковая терраса, обработанная и выровненная мастерами-каменотесами. Такая же терраса впоследствии будет выбрана в качестве естественного фундамента для главного дворца Персеполя. «Огромная каменная платформа с ведущими на нее двумя лестницами венчает крутой холм, – описывает Пасаргады Уиллер, – внизу развалины укрепленных ворот, остатки садового павильона, небольшого жилого дворца и башнеподобной постройки… Последняя могла быть либо храмом, либо уцелевшим от храмового комплекса святилищем… Окрестная долина замкнута надежной стеной из сырцового кирпича, снабженной квадратными башнями; в ее пределах должны были стоять дома царских слуг и, вероятно, ремесленников. В полутора милях к югу одиноко возвышается гробница самого Кира. Когда-то в ней хранились сокровища покойного царя, кругом росли деревья, волновались под ветром высокие травы, журчали источники. Теперь она стоит в пустыне – простой и достойный памятник человеку, чье имя славно в истории…»

Город Пасаргады внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 2003 году.

 

Крепость Бам

Крепость Бам (Арг-е Бам) была внесена в список Всемирного наследия в 2004 году как самая большая и древняя персидская глинобитная крепость. Она объединяет множество саманных построек разных веков, окруженных стеной со сторожевыми башнями, также построенными из необожженного саманного кирпича.

Изначально крепость была важным пунктом на Великом шелковом пути. На протяжении многих столетий в ней ремонтировались и перестраивались старые здания, возводились новые. Возраст самых старых построек исследователи определяют примерно в 2 тысячи лет.

В крепости Бам находится известная древняя так называемая «Девичья крепость», строительство которой началось еще при Сасанидах в VII веке. Есть несколько мавзолеев XII века, дворец наместника эпохи уже Сефевидов, соборная мечеть XVIII века.

Крепость не раз переживала времена упадка и забвения, после которых вновь возрождалась. Этому способствовало и наличие воды, подводимой подземными каналами-кяризами, самые древние из которых построены еще до нашей эры. Из глиняных кирпичей строились не только дома и стена города общей протяженностью почти 2 километра, но и многочисленные сторожевые башни, и башни-бадгиры для охлаждения жилищ и подземных хранилищ воды, а также подвалов-ледников.

В 2003 году крепость Бам была сильно повреждена мощным землетрясением, как и современная часть города Бам, и даже внесена в список памятников ЮНЕСКО, которым грозит уничтожение. Однако усилиями специалистов и множества добровольцев уникальный памятник был спасен от гибели.

 

Солтание

Небольшой город Солтание на северо-западе Ирана знаменит тем, что здесь находится ряд выдающихся памятников. Они появились при правителях из династии Хулагуидов, чьей столицей был этот город. Причем главная достопримечательность Солтание – мечеть над гробницей ильхана Олджейту – является не только архитектурным шедевром, внесенным в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 2005 году, но и предтечей знаменитого Тадж-Махала. Беломраморный Тадж-Махал был воздвигнут как памятник любимой супруге Шах-Джахана, индийского властителя из рода Великих Моголов. История рода Хулагуидов тоже содержит немало рассказов о женах владык.

Эти повествования были собраны и сохранены для последующих поколений персидским мудрецом Рашид ад-Дином, одним из ближайших сподвижников ильхана Аргуна и его преемника Олджейту, занимавшим должность визиря. Рашид ад-Дин обращал особое внимание на те случаи, когда властители считали необходимым являть собой пример достойного поведения, оказывая милость и щедро одаривая, одновременно порицая скупость и зависть. «Однажды пришла одна хатун из родни хана и стала разглядывать платья, лалы и драгоценные украшения его жен. Он приказал Ялавачу: «Принеси заготовленный жемчуг». Тот принес двенадцать лотков жемчуга, купленного на восемьдесят тысяч динаров. Хан приказал высыпать его весь в подол и рукава той хатун и сказал: «Ты насытилась жемчугом, доколе еще будешь бросать взгляды на других?»

Солтание был заложен ильханом Аргуном, который, как писал Рашид ад-Дин, «основал город, вывел источники и проложил водопроводы. Он израсходовал громадные деньги на это место, но по причине короткой жизни Аргун-хана оно в его дни осталось недостроенным. Олджейту-султан в дни своего царства его достроил и положил ему имя Солтание».

Мечеть-мавзолей ильхана Олджейту примечательна тем, что имеет первый в истории архитектуры Персии и сопредельных стран двойной кирпичный купол. Он уникален не только своими размерами и конструкцией, но и красотой облицовки – купол покрыт изразцами бирюзового цвета. Купол окружают восемь минаретов. Стены всей постройки отделаны изразцами, украшены выложенным из кирпичей в ходе строительства орнаментом, резьбой по штукатурке, изящными росписями и каллиграфическими надписями.

 

Бехистунская надпись

Бехистунская (вариант – Бисотунская) надпись – клинописный текст на скале Бехистун, выбитый в камне по велению царя Дария I. Скала находится юго-западнее Экбатан между Керманшахом и Хамаданом. Надпись состоит из трех фрагментов с одинаковым содержанием на древнеперсидском, эламском и аккадском (ассиро-вавилонском) языках, она повествует о событиях 523–521 гг. до н. э. Это самая значимая из надписей времен владык-Ахеменидов, более того – один из крупнейших текстовых памятников древности. В силу своей труднодоступности уже в античные времена надпись была полулегендарной, некоторые авторы, упоминая о ней, относили ее к истории царицы Семирамиды.

Заново открыл надпись итальянский путешественник Пьетро делла Валле, а попытку скопировать и расшифровать ее предпринял датский ученый Карстен Нибур в XVIII веке. Писательница П. В. Утевская в книге «Слов драгоценные клады» так описывает начало истории расшифровки Бехистунской надписи Карстеном Нибуром: «В течение трех недель он без устали срисовывает надпись, на которую обратил внимание Пьетро делла Валле. Карстен Нибур заметил, что надпись разделена на три части, хотя графически она выполнена как будто бы одинаковыми знаками – клиньями, но в каждой они друг от друга в чем-то отличаются. Карстен Нибур делает правильный вывод: надпись трехъязычная… В одной он насчитал сорок три группы клинышков. Он решил, что это фонетические алфавитные знаки. Во второй их было около ста – уже похоже на слоговое письмо. В третьей насчитывалось так много знаков, что она могла быть сделана, решает Карстен Нибур, только знаками-словами».

Разумеется, кроме самого Нибура нашлось много желающих попытаться расшифровать загадочные знаки. Олаф Герхард Тихсен, ориенталист из Ростока, сделал вывод, что один из значков – это не буква, а разделитель слова. Фридрих Христиан Мюнтер из Копенгагена предположил, что надписи относятся ко временам персидских царей из династии Ахеменидов, причем все три надписи на разных языках идентичны по содержанию.

Георг Фридрих Гротефенд, учитель из Мюнхена, хорошо знал историю на уровне своего времени, то есть конца XVIII – начала XIX веков, когда история древней Персии подавалась в греческом пересказе, а имена в греческой транскрипции. «Гротефенд сумел, опираясь на исследования индогерманских языков, установить подлинные староиранские имена, – писал немецкий востоковед и популяризатор науки Эрих Церен в книге «Библейские холмы». – Это дало ему основание предположить, что каждый клинописный знак обозначает букву – звук. Дальнейшая работа над клинописными текстами привела Гротефенда к мысли, что повторяющиеся за каждым именем царя группы знаков выражают широко распространенный в Персии титул «царь царей». Но самое интересное наблюдение Гротефенда заключалось в следующем: он установил, что одно-единственное царское имя всегда встречается без этого титула. Отсюда он сделал вывод, что имя это должно принадлежать отцу великого персидского царя Дария, который никогда не был царем. Вот это-то и был тот рычаг, при помощи которого Гротефенд сумел установить три имени царей из династии Ахеменидов (Гистасп, Дарий, Ксеркс) и титул «царь царей». Это дало ему, в свою очередь, возможность определить звуковое значение двенадцати знаков древнеперсидской клинописи». Итоги своих исследований Гротенфенд опубликовал 4 сентября 1802 года.

Прочитать Бехистунскую надпись сумел только английский ассиролог, а также военный и дипломат Роулинсон примерно через сто лет после Нибура. Писательница Утевская изображает его как шпиона и авантюриста на службе британской короны, который при этом искренне интересовался историей и культурой Персии. И именно ему было суждено не просто полностью скопировать Бехистунскую надпись, но и расшифровать ее: «Чтобы изучить историю, надо было прочитать древние письмена, только они могли рассказать о давно прошедших временах. В те годы дешифровка клинописи только начиналась. Роулинсону, с его неистовой натурой, захотелось и здесь попытать счастья. Умение разведчика пользоваться тайнописью, толковать секретные шифры пригодилось ему».

Скопировать надпись было нетривиальной задачей, сначала надо было до нее добраться, ведь древние мастера, завершив работу по ее созданию, разрушили свою каменную лестницу. «Прирожденный наездник, он ежедневно скачет на коне из Керманшаха к Бехистунской скале, – пишет Утевская. – У основания скалы, на которой была высечена надпись, Роулинсон заметил небольшой карниз. Правда, на высоте ста метров! Но для настоящего спортсмена это не преграда. Он карабкается по отвесной скале, взбирается на довольно узкий карниз. В одной руке записная книжка, в другой – карандаш. И ежедневно срисовывает несколько знаков. Изо дня в день. Из года в год. Наконец надпись, идущая вдоль узкого карниза, списана. Теперь приходится работать, держась за переброшенную над пропастью лестницу или вися, будто в люльке, ежеминутно рискуя сорваться, разбиться об острые камни, сломать шею… Еще не вся надпись скопирована. Осталось самое трудное – ее верхняя часть. Даже для такого отличного спортсмена, как Роулинсон, это уж слишком сложно. За большие деньги мальчишка-курд согласился помочь. Он взбирается на вершину скалы и, вбивая в щели деревянные колышки, на веревке спускается туда, где высечены последние, еще не списанные строки. Мальчишка не умеет копировать письмена. Роулинсон находит выход и из этого положения: надо прижать к надписи размоченный в воде картон – и получается своеобразная матрица, точный оттиск клинописных строк».

Не менее драматичной предстает «бехистунская эпопея» Роулинсона в изложении Эриха Церена, который подробно описывает деревню Бехистун «на древней военной дороге, ведущей из Вавилона на восток» и скалу из белого мрамора, на которой древние мастера создали барельефы с изображением богов и людей. «В середине барельефа в стене скалы высечен объемистый клинописный текст. Эта надпись с магической силой привлекла к себе офицера британской короны – Генри Кресвика Роулинсона. В 1837 году Роулинсон, находясь на временной службе в звании майора персидской армии, скуки ради искал таинственные клинописные знаки, о которых тогда говорил уже весь мир. В Бехистуне он спустился на длинной веревке к надписи и с опасностью для жизни перерисовал ее. Конечно, у него тогда не было необходимых средств, чтобы сделать точную копию… И все-таки того, что скопировал Роулинсон, было вполне достаточно, чтобы потом, в течение долгих, однообразных лет пребывания в Персии и Афганистане, ему было над чем поразмыслить. И ему удалось дать правильную дешифровку надписи. С тех пор полная разгадка древнеперсидской клинописи и языка перестала быть великой проблемой».

Роулинсон трудился не зря, он сумел прочитать тексты – помогло знание персидского языка, санскрита и ряда древних наречий, в том числе языка, на котором написаны тексты Авесты. Работа Роулинсона открыла путь к изучению, казалось бы, давно утерянных языков древности. В 1862 году Фридрих фон Шпигель, профессор восточных языков университета в Эрлангене, опубликовал свой труд «Древнеперсидские клинописные надписи. Основной текст, перевод, грамматика и глоссарий». Теперь стало возможно читать доселе таинственные вавилонские и персидские клинописные таблички, содержащие уникальные сведения.

Бехистунская надпись внесена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 2006 году.

 

Древние армянские монастыри

В 2008 году в список Всемирного наследия ЮНЕСКО был включен объект «Армянские монастыри в Иране» – это монастыри святого Фаддея и святого Стефана, а также часовня Дзордзор.

Монастырь святого Фаддея находится поблизости от города Маку (провинция Западный Азербайджан). Предания гласят, что на его территории находится могила апостола Фаддея, а первая церковь была построена над ней в 68 году н. э. Первые исторические сведения об этом монастыре относятся к VII веку. Ныне существующий главный собор построен в 1329 году, после того как предыдущий был разрушен землетрясением. Монастырю в начале XIX века покровительствовал принц Аббас-Мирза, благодаря его помощи было обновлено большинство построек.

Монастырь святого Стефана, построенный в IX веке, находится в долине реки Аракс недалеко от города Джульфа. Часовня Дзордзор, возведенная в X веке и восстановленная после землетрясения в XIV веке, находится в области Артаз (провинция Западный Азербайджан). Во время строительства плотины и водохранилища на реке Макучай часовня была перенесена из зоны затопления на 600 метров.

 

Банд-е Кайсар – Дамба кесаря

Сохранившиеся до наших дней части ирригационной системы Банд-е Кайсар в городе Шуштар поражают воображение. Комплекс Банд-е Кайсар был построен пленными римскими легионерами из войск императора Валериана, которые были разбиты армией персидского царя Шапура I возле крепости Эдесса. Тогда в плен попал и сам римский император. Пленные по распоряжению победоносного царя возвели первую на территории Персии плотину таких масштабов.

Банд-е Кайсар находится на самой полноводной иранской реке Карун. Причем во время постройки во́ды этой мощной реки были отведены в сторону по каналу, а дамбу с арочным мостом строили на осушенном дне. 500-метровая плотина стала залогом процветания земледельческих угодий вокруг Шуштара. Мост состоял примерно из сорока арочных проемов, прямоугольные каменные опоры между арками были укреплены в массивных основаниях, вытесанных из песчаника.

Кроме дамбы в ирригационную систему Шуштара входили многочисленные каналы: от самых больших, отводивших значительные массы воды в нужном направлении, до маленьких подземных каналов, которые подавали воду в подземные же хранилища, колодцы во дворах домов, к мельничным колесам. Так, канал Аб-я Гаргар отходит от реки Карун, а через 50 км снова впадает в нее, образуя остров, на севере которого и находится город Шуштар. Чтобы управлять потоком воды, в этом канале была построена другая плотина, поменьше Дамбы кесаря – Банд-е Мизан. Каналы Шуштара одновременно служили для орошения и подачи воды в город и являлись защитным рубежом на случай нашествия врагов. Вся в целом гидротехническая система около города Шуштар в решении ЮНЕСКО от 2009 года о внесении ее в список Всемирного наследия заслуженно именуется «шедевром творческого гения».

 

Мавзолей-мечеть шейха Сефи ад-Дина

В городе Ардебиль находится гробница шейха Сефи ад-Дина, основателя суфийско-дервишского ордена Сефевие и родоначальника династии Сефевидов, чьей столицей поначалу и был этот город. Мавзолей шейха Сафи ад-Дина и поминальная мечеть при нем признаны уникальным шедевром архитектуры Северо-Западного Ирана.

Гробница составляет единый комплекс с мечетью и молитвенным залом. Также есть внутренний двор, а ко входу ведет длинная аллея, простирающаяся среди садов. Фасады зданий, как и внутренние интерьеры, богато украшены. Внешняя сторона стен и купол отделаны разноцветными изразцами.

Здание мавзолея построил сын шейха Сефи ад-Дина – Садр ад-Дин шейх Муса, после смерти отца в 1334 году. В эпоху правления Сефевидов комплекс неоднократно обновлялся и достраивался. Хотя столица была перенесена в Тебриз, путешественники XVII века Адам Олеарий и Жан Шарден называли Ардебиль одним из важнейших городов Персии того времени. Здесь погребены многие из правителей династии Сефевидов, их жены и высшие сановники государства.

Мавзолей шейха Сефи ад-Дина внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 2010 году.

 

Тебризский базар

Старинный крытый базар в Тебризе был внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 2010 году. Этот город находился на Великом шелковом пути, причем на своеобразном перекрестке, откуда маршруты купеческих караванов расходились на юг, запад и север. Неудивительно, что торговля стала основой жизни и процветания города. Тебризский базар имеет протяженность почти 4 километра. Это ряд обширных крытых торговых помещений, которые и в наши дни используются по прямому назначению. По сути, знаменитый базар состоит из нескольких отдельных, хоть и объединенных, базаров, каждый из которых исстари имел и продолжает иметь свою специализацию. Так, к примеру, на базаре Амир торгуют ювелирными изделиями, на базаре Моззаффарие – знаменитыми персидскими коврами. Всего на Теб ризском базаре существует 22 широких торговых перехода и 7 специализированных базаров. Но здесь испокон веков не только торговали – в комплекс Тебризского базара входят 24 постоялых двора, 28 мечетей, 8 медресе, 5 бань. Также на территории базара находится знаменитый Мавзолей поэтов, где погребены многие поэты и мудрецы Ирана, начиная с Асади Туси, жившего в XI веке автора героической поэмы «Гершасп-намэ» и словаря новоперсидского языка. Ранее Мавзолей поэтов был увенчан традиционным для персидской архитектуры куполом, который разрушило землетрясение. Теперь надземная часть отстроена в модернистском стиле. Надгробия находятся в подземной части, там же на стенах выложены мозаичные портреты покоящихся здесь поэтов.

 

Персидские сады

Уникальное и изысканное умение создавать сады, которые не только давали тень и радовали цветами, но и были оформлены в строгом соответствии с философскими представлениями о гармонии всего и вся, не просто прославило персидских садовников, но и повлияло на садово-парковое искусство самых разных стран от испанской Андалусии до Индии. Недаром самым знаменитым образцом воплощения персидской философии сада является сад Тадж-Махала.

Путешественник, ученый и дипломат Адам Олеарий так писал о персидских садах: «Обширности города во многом, впрочем, помогает то обстоятельство, что при каждом доме непременно находится один, а иногда и два, довольно просторных сада. Персияне очень любят сады, но они не украшают их, вроде Европейцев, всеми возможными прекрасными цветами, но усаживают их в известном порядке всякого рода плодовыми деревьями и виноградником, в особенности же любят за красоту и тень дерево чинар, неизвестный в Германии род платана, которое растет прямо, вышиною с ель и толщиною вообще вполовину, а иногда и в целый локоть… Лучшее за тем, после таких деревьев, удовольствие и украшение садов составляют неглубокие, выложенные камнем колодцы и подземные водохранилища с желобами, положенными в известном порядке, через которые вода могла быть проводима из одного колодезя в другой. Обыкновенно колодези эти устраиваются один выше другого, так что, в случае надобности, вода изливается из одного в другой, бежит далее и орошает сад. Более зажиточные Персияне кроме всего этого устраивают в садах своих открытые галереи и особые беседки, которые часто бывают разукрашены лучше, чем их жилые дома».

В 2011 году девять сохранившихся старинных персидских садов на территории Ирана (в городах Пасаргады, Исфахан, Кашан, Шираз, Махан, Йезд, Аббасабад, Акбарих и Пахлеванпур) были включены в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО.

 

Башня Гонбад-е Габус

Уникальная кирпичная башня-гробница Гонбад-е Габус высотой 55 метров была воздвигнута в эпоху правления султанов из династии Зияридов, властвовавших в прикаспийском Иране, в самом начале XI века. Это необыкновенное строение дало название всему городу, на территории которого сейчас и находится. О Зияридах мало что известно, хотя один из правителей Шемс-эль-Меали-Кабус, взошедший на престол в конце X века, любил книги и даже сам написал труд, названный его именем – «Кабус» (варианты звучания – «Габус» или «Кавус»). Город Гонбад-е Габус известен также тем, что был одним из опорных пунктов Великой Горганской стены длиной 155 км, укрывавшей Персию от набегов кочевников с Туранской равнины.

Башня Гонбад-е Габус внесена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 2012 году.

 

Мечеть Джами в Исфахане

Мечеть Джами, или Пятничная мечеть, в Исфахане строилась в общей сложности более тысячи лет. Заложенное в 771 году здание достраивалось и реконструировалось до конца ХХ века. При этом ее изначальный облик определил само строение и традиционную архитектуру мечетей в самых разных странах Востока. Шли века, менялись династии владык, вспыхивали и угасали войны, а мечеть стояла. Ее своды помнят великого поэта Омара Хайяма.

Иногда во время военных конфликтов здание бывало повреждено, но его заботливо восстанавливали. Архитектура и отделка мечети поражают своей соразмерностью и великолепием: резной камень, каллиграфическая роспись, многоцветная мозаика… Мечеть Джами построена в стиле «четыре айвана» – это сводчатые залы, открытые с одной стороны, которыми оформлены выходы во внутренний двор. При Сельджукидах были построены два кирпичных купола мечети, причем первый из них, тот, что с южной стороны, в момент окончания его постройки был самым большим в мире.

В XIII веке южная сторона мечети была оформлена мукарнасами – сводами, похожими на пчелиные соты. Известный ученый XV века Гийат аль-Дин Масул Ал-Каши так описывал подобные «ячеистые» своды, искусство создания которых зародилось в Иране: «Мукарна – это ячейка, похожая на пирамиду с фацетами и плоской крышкой. Каждая грань пересекает прилегающую к ней либо под прямым углом, либо на его половину, либо на их сумму или же любую другую комбинацию этих двух углов. Две грани можно считать будто стоящими на плоскости, параллельной горизонту. Над ними устраивается плоская поверхность, либо две поверхности, можно плоские либо искривленные, которые образуют их крышку. Обе грани вместе с их крышкой зовутся одной ячейкой…».

С 2012 года мечеть Джами внесена в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО.

 

Дворец Голестан

Тегеранский дворец Голестан – «Дворец роз», называемый также и Мраморным дворцом – был построен во время правления шаха Тахмаспа I. В дальнейшем он неоднократно перестраивался, особенно во время царствования Карим-хана из династии Зендов, при Ага Мухаммад-хане, который перенес столицу в Тегеран, при Насреддин-шахе, который с удовольствием совершенствовал свой дворец и здесь же, на территории дворцового комплекса был похоронен.

В настоящее время Голестан является государственным музеем. Два десятка составляющих его зданий поделены на семь основных музейных зон – это Антропологический музей, Бриллиантовый зал, Акс-хане (Музей фотографии), Хоуз-хане (портретная галерея), Негар-хане (картинная галерея), павильон Шамс-оль-Эманех и Мраморный тронный зал.

Шамс-оль-Эманех («Дом солнца») – павильон с двумя красочно отделанными башнями и бассейном перед ним. Возведенный в 1867 году, он считается редким примером гармоничного и удачного сочетания архитектурных традиций Запада и Востока. Мраморный тронный зал был построен в 1806 по приказу Фетх Али-шаха. Зал использовался для официальных приемов, он богато украшен росписями, фресками, зеркалами, мрамором, изразцами, резными деревянными панелями. Изумительно тонкой работы трон сделан из резного желтого мрамора.

В коллекциях музея собрана керамика различных времен, образцы резного камня и металлического литья, ковры и гобелены, музыкальные инструменты, парадное оружие, украшения, традиционные костюмы, книги.

Дворец Голестан внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 2013 году.

 

Шахри-Сухте

Шахри-Сухте на персидском языке дословно означает «сожженный город». Этот археологический памятник находится на юго-востоке Ирана, на берегу реки Гильменд и представляет собой останки древнейшего города. Специалисты относят время его существования к бронзовому веку. Предположительно он появился около 3200 г. до н. э. Город развивался и рос, был неоднократно уничтожен огнем в результате набегов неприятелей или больших пожаров мирного времени. Окончательно люди покинули это место примерно в 2100 г. до н. э. Городище было открыто в 1967 году. В ходе раскопок найдено множество уникальных предметов, в том числе глиняный кубок, покрытый рисунками, который называют древнейшим образцом анимации, и искусственный глаз из позолоченной битумной пасты.

Памятник Шахри-Сухте внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 2014 году.

 

Культурный ландшафт Майманд

Комплекс селений Майманд находится в долине среди южных отрогов центрального горного массива Ирана. Примечателен он тем, что свои дома местные жители с давних времен выдалбливали в туфе, из которого сложены склоны долины, благо этот мягкий камень достаточно легко поддается обработке с помощью простых инструментов. Коренное население долины обычно проводит лето со стадами на горных пастбищах, а к зиме спускается в свои рукотворные пещеры.

Культурный ландшафт Майманд внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 2015 году.

 

Сузы

Сузы (Шуш) – один из древнейших городов мира. Он находится в иранской провинции Хузестан. Сузы были столицей Элама в III–I тыс. до н. э., потом одной из столиц Ахеменидов и Сасанидов. Есть версия, что название города произошло от эламского «сусан», то есть лилия, потому что в окрестностях росло множество этих цветов, прославленных чистейшей белизной и нежным ароматом.

Город Сузы неоднократно упоминается в Библии: «По окончании сих дней, сделал царь [Артаксеркс] для народа своего, находившегося в престольном городе Сузах, от большого до малого, пир семидневный на садовом дворе дома царского. Белые, бумажные и яхонтового цвета шерстяные ткани, прикрепленные виссонными и пурпуровыми шнурами, [висели] на серебряных кольцах и мраморных столбах. Золотые и серебряные ложа [были] на помосте, устланном камнями зеленого цвета и мрамором, и перламутром, и камнями черного цвета. Напитки подаваемы [были] в золотых сосудах и сосудах разнообразных, ценою в тридцать тысяч талантов; и вина царского было множество, по богатству царя» (Книга Есфирь 1:5–8).

Люди жили в этой местности испокон веков, первые археологические следы обитания человека относятся к периоду VII тысячелетия до н. э. Будучи столицей Элама, Сузы входили в Аккадскую империю, однако впоследствии эламский царь Кутик-Иншушинак освободил свою страну от этой зависимости. Завоеватели неоднократно приходили сюда, впрочем, жители Элама не оставались в долгу. В 1175 году до н. э. эламское войско царя Шутрук-Наххунте захватило богатую добычу в храмах Вавилона. Именно в Сузы победители привезли трофей – знаменитую каменную стелу, на которой были начертаны законы царя Хаммурапи.

После битвы при Сузах в 668 году до н. э., в которой царь Ашурбанипал победил эламитов, город был практически уничтожен, вскоре не стало и государства Элам. Однако город постепенно отстраивался. В 538 году до н. э. его занял Кир Великий. А сын Кира Камбиз II перенес сюда свою столицу. Дарий I заново перестроил древний дворец эламских царей.

При Сасанидах Сузы были зимней столицей (а летней – Ктесифон). Город пережил многие войны, но монгольское нашествие стало причиной его долгого запустения. Археологические исследования здесь начались только в XIX веке. В 1836 году Сузы посетил и осмотрел их территорию Генри Роулинсон. Но то, что это именно Сузы, упомянутые в большом количестве древних источников, определил лишь в 1851 году Уильям Лофтус.

Город Сузы внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 2015 году.

 

Пустыня Деште-Лут

Деште-Лут является уникальным природным объектом, расположенным в центральной части Иранского нагорья на востоке страны. Эта полоса песчано-солончаковой пустыни протяженностью порядка 550 км. имеет в ширину от 100 до 200 км. Знаменита многочисленными столбами выветривания – скалами и плотными соляными останцами, которым воздействие ветра и песка в течение долгого времени придало различные причудливые очертания. Достопримечательностью этой пустыни является и один из самых высоких в мире барханов, вздымающийся более чем на 400 метров.

Пустыня Деште-Лут признана самым жарким местом на Земле, здесь зафиксирована температура +71 °C. У восточного подножия хребта Кухбенан в пределах пустыни находится солончаковая впадина Намакзар, здесь во время весеннего разлива рек образуется мелководное озеро. Но самые сухие участки пустыни известны тем, что в них нет жизни совсем, даже микробы не могут существовать в такой жаре и сухости.

Пустыня Деште-Лут внесена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в 2016 году.

 

Гонабадский кяриз

Во все времена вода была залогом жизни, а в жарком засушливом климате это придавало ей особое значение. Испокон веков женщины Персии и сопредельных стран нуждались в воде, чтобы готовить пищу, а их мужья, братья и сыновья – чтобы выращивать урожай на полях. И всем была необходима просто вода для питья…

Среди многочисленных шедевров старинной архитектуры можно сразу и не заметить скромные подземные акведуки – кяризы. Однако именно благодаря им жители Востока могли не просто выжить в суровых условиях, когда солнце жаркое, а дожди редки, но и выращивать среди скал и пустынь удивительные по пышности сады.

В Иране находится одна из таких гидротехнических систем – Гонабадский кяриз, включенный в список памятников ЮНЕСКО в 2016 году. Построенный около 2700 лет назад, этот подземный канал продолжает выполнять свое назначение и в наши дни, снабжая водой примерно 40 тысяч человек. По мнению ученых, это один из первых кяризов в мире; впоследствии искусство сооружения подземных каналов распространилось во всех сопредельных с Персией землях и даже дальше.

Персидские кяризы были подробно описаны еще древнегреческим историком Полибием, который отметил, что согласно местным законам и обычаям тот, кто организует постройку кяриза и проведет воду в засушливую местность, получает право свободно возделывать всю орошаемую территорию для себя и четырех поколений потомков.

Абдуллах ибн Тахир, правивший в Хорасане в IX веке, повелел благочестивым мудрецам-факихам внимательно изучить опыт создания кяризов и написать об этом книгу. Такой труд был действительно написан и получил название «Китаб ал-Куний» («Книга о колодцах»), став на многие века важнейшим пособием для ряда поколений мастеров.

Известный поэт, писавший на персидском языке, – Довлетмаммед Азади, чья гробница в иранской провинции Голестан и в наши дни является местом паломничества почитателей его творчества, в одном из главнейших своих произведений, трактате «Вагзы-азат», писал, что обустройство источников воды является «самым большим благодеянием на свете».

Кяриз, иначе ганат, представляет собой сложную систему горизонтальных подземных галерей и глубоких вертикальных колодцев. Многоопытные мастера-кяризгены путем долгих поисков обнаруживали место, где возможно достичь водоносного слоя, пролегающего глубоко под землей, а рельеф местности позволяет проложить слегка наклонную галерею по направлению к тому району, где можно было возделывать поля и сады. Знатоки обращали внимание на участки, где хорошо себя чувствовали растения с длинной стержневой корневой системой, способной достичь водоносных слоев, а также на сезонные родники, пробивающиеся среди камней. Тогда копали первый, самый глубокий колодец и от него вели эту галерею, пробивая снизу вверх вспомогательные колодцы. А в конце подземного пути кяриз переходил в открытый арык, откуда люди брали воду для питья и орошения.