После сдачи нашими ТЭКа Андрейка Козаев посоветовал мне найти позицию, и мы с Куском принялись бродить по левобережью, но подходящего места для пулеметной точки так и не нашли. Тогда мы перешли по деревянному мосту на другой берег Лиахвы, и там на набережной, возле психушки, заметили двухэтажный дом без крыши. Мы забрались туда и установили на подоконнике пулемет. Снаружи нас трудно было заметить, так как перед домиком росла ветвистая черешня с большими спелыми ягодами, и мы, сплевывая косточки, по очереди смотрели на высоту из биноклей. В тот же день к нам заявились гости: братья-богатыри Олег и Алан Остаты, с ними еще был легкоатлет Гия Туаев по кличке Дукел, и у него на плече висел такой же пулемет, как у нас. Ребятам очень понравилась наша позиция, особенно черешня, и они, наломав веток, хвалили нас за смекалку. Наевшись, они ушли, но потом вернулся Олег Остаты и этак небрежно сказал:

– Сейчас мы полезем наверх, к ТЭКу, и если через час не вернемся, открой огонь, Таме.

– Но я могу попасть в вас, – возразил я.

– Через час уже будет не важно, в кого ты попадешь.

– Сколько на твоих золотых? – спросил я Куска.

Тот вынул из кармана наручные часы с порванным кожаным ремешком и, взглянув на них, произнес:

– Без пяти минут три.

– Ровно в четыре мы открываем огонь, так?

– Да, – подтвердил Олег.

Он ушел, а я в недоумении взглянул на Куска.

– Апасныу, – ухмыльнулся он.

В половине четвертого меня уже тошнило от черешни, а еще через десять минут я сидел со спущенными штанами и искал взглядом бумажку. Только непонятно, отчего у меня начался понос: то ли от черешни, то ли от тревожившей меня тишины.

Без пяти минут четыре я с замаранной задницей подскочил к пулемету и дал длинную очередь по ресторану «Эрцо». Ответом мне была еще более жуткая тишина, и тогда я стал прочесывать ТЭК и ужасно обрадовался, когда противник стал отвечать. Завязалась отчаянная перестрелка. Минуты летели, словно трассеры, черешню трясло от очередей, на полу под ногами валялись вскрытые пустые ящики и кучи отстрелянных гильз калибра 7,62. Однако бой продолжался, и Кусок сгонял в штаб и притащил в мешке еще несколько цинков с патронами.

К вечеру опять все смолкло, и мы с Куском перешли на левый берег. Первый, кого я увидел, был Олег Остаты. Он обнял меня, расцеловал и закричал, что если бы не я, то они все трое погибли бы. Потом меня тискал Алан. Гия по кличке Дукел сдержанно пожал мне руку и сказал, что он передо мной в неоплатном долгу. Когда утихли восторги, Олег стал рассказывать: «Мы забрались наверх по тропинке и возле миндального дерева увидели четверых вражеских солдат. Они бухали и не заметили нас, а мы подкрались к ним так близко, что я плевком достал бы пулеметчика. И только мы решили выскочить из кустов и взять их в плен, как подъехал БМП и остановился позади, в пяти-шести метрах от нас. То есть мы сами оказались в ловушке. Из бронемашины вылезли несколько грузин и стали переговариваться с теми четырьмя под миндалем. А мы даже не могли пошевелиться, потому что любой шорох мог привлечь их внимание. Так мы и парились в жаре, пока ты не начал стрелять. Грузины сначала материли тебя, но не отвечали, пока один из них с пробитой башкой не свалился с БМП. И тогда они в ярости стали отстреливаться, а мы, воспользовавшись суматохой, скатились вниз».