Татьяна Красавкина прилетела в Москву в начале июня. Погода стояла замечательная, двадцать градусов тепла, нежаркое солнце и прохладный ветерок. Именно такую погоду она и любила. Настроение было чудесное. До квартиры у метро «Алексеевская» она доехала на такси и молодой, энергичный водитель помог ей донести чемоданы к подъезду. Расплатившись, Таня лифтом поднялась на четвёртый этаж и своим ключом открыла дверь.
Где-то в подсознании мелькнула мысль о том, что в квартире кто-то есть, но к её счастью всё это оказалось игрой воображения.
«Неврастеничка!» – твёрдо поставила себе диагноз и вошла в квартиру.
Оставив в прихожей плащ, она прошла в комнату. Отец обставил её соответственно своему, довольно старомодному, вкусу. Большой трёхстворчатый шкаф, раскладной диван, буфет с вазочками и письменный стол у окна. В спальне тоже всё было традиционным: двухспальная кровать, шкаф для белья и прикроватные тумбочки.
«Жить конечно можно, – с тоской подумала Татьяна, – но хорошо, что мама этого не видит, иначе опять закатила бы отцу скандал. Как это у любимой дочки может быть такая кондовая мебель!»
Но когда она зашла на кухню, то была приятно удивлена. Мойка сверкала белизной, электроплита была совершенно новой, шкафы наполнены посудой, а рядом с двухметровым холодильником соседствовали мультиварка и микроволновая печь.
«Да, папа если постарается, то обязательно всё сделает классно, – с улыбкой подумала Таня. – Здесь есть всё для нормальной жизни и ничего покупать мне не надо».
Она быстро распаковала чемоданы, платья и юбки повесила в шкаф, бельё и кофты разложила на полках и только сейчас заметила, что на кровати нет постельного белья.
«Нет, мужчинам всё-таки ничего доверять нельзя! – с огорчением подумала девушка. – Я немедленно иду в магазин, куплю бельё, косметику и продукты».
Не прошло и получаса как Таня по-хозяйски обошла соседние магазины, благо их на Проспекте Мира было достаточно. Её порадовало разнообразие косметики, расцветки постельного белья и обилие продуктов. Нагруженная пакетами, но довольная, она возвратилась домой. Уже в прихожей было слышно как звонит телефон. Сбросив туфли, Таня босиком помчалась в комнату. Прорваться сквозь международную линию пыталась, конечно же, мама.
– Я звоню тебе уже в течении часа, – вместо приветствия, заявила она. – Где ты пропадаешь?
– Привет, маман! – Татьяна явно обрадовалась. – Мне пришлось пробежаться по магазинам, так как папа забыл купить постельное бельё.
– На него это похоже. А как тебе квартира, мебель и всё остальное?
– Ты знаешь, очень даже ничего. До метро минут десять пешком, в доме есть лифт, две большие комнаты, кухня, ванная и балкон.
– А электроприборы есть? – Да, папка всё необходимое купил и приборы, как ни странно, работают.
Наступила небольшая пауза, так как Валентина Михайловна не могла признать того, что её муж может сделать что-то хорошее.
– Дочка, ты должна нормально питаться. Денег на еду не жалей! Если возникнут какие-то проблемы, мы с папой немедленно прилетим, – мама горестно вздохнула. – И запомни, экзамены это не главное, главное это здоровье.
Закончив разговор, Татьяна проголодалась и немедленно отправилась на кухню. Быстро приготовив салат и поджарив яичницу, она с удовольствием поела, затем выпила чашку кофе и почувствовала, что настроение заметно улучшилось.
Вымыв посуду, она открыла ноутбук и вышла в Интернет. Хватит расслабляться, надо узнать где находится «Первый медицинский» и как до него добраться. Всё оказалось проще пареной репы. Медицинский институт находился в самом центре города, рядом с метро и чтобы доехать до него надо было сделать всего лишь одну пересадку.
Таня решила не откладывать визит в деканат и, сверяясь с документами, позвонила по телефону. – Здравствуйте, меня зовут Татьяна Красавкина. Я подавала документы для перевода на лечебный факультет и хотела бы узнать расписание экзаменов.
– Как вы сказали вас зовут? – спросил бодрый девичий голос.
– Красавкина Татьяна.
– Подождите одну минутку, я подниму документы.
В трубке всё затихло, лишь изредка слышался шелест бумаги, но затем тот же голос подтвердил: – да, всё правильно. Вы допущены до экзаменов, подтверждающих вашу квалификацию.
– Могу я узнать, когда они начнутся?
– Через две недели. Полную информацию вы можете получить в деканате лечебного факультета – и девушка положила трубку.
– Замечательно! – воскликнула Таня и от избытка чувств закружилась по комнате.
На следующий день она отправилась в институт. Погода соответствовала настроению. Светило солнышко, звонко пели птицы и молодые люди оглядывались ей вслед. Лучший в стране, по её мнению, медицинский институт она нашла довольно быстро. У входа толпилась молодёжь. Некоторые из студентов были в «хиповых» медицинских шапочках и большинство, как ни странно, курили.
«И это будущее нашей медицины, – с огорчением подумала Татьяна. – Дымят как паровозы, вместо того, чтобы пропагандировать здоровый образ жизни».
Но внутри института ей понравилось абсолютно всё. Большие, светлые аудитории, компьютерные классы, биологический комплекс и учебные операционные. В деканате лечебного факультета, а затем и в ректорате её встретили приветливо. Казалось бы студентка переводится из периферии и отношение к ней должно быть соответствующим, ан нет. И улыбаются приветливо, и толково всё объясняют.
Просмотрев содержание экзаменационных листов, Таня осталась довольна. Почти все темы были ей знакомы и лишь отдельные параграфы предстояло доработать.
– А где у вас библиотека? – спросила она у секретарши.
– В соседнем здании. Вы можете пройти туда через стеклянную галерею.
– А могу я сразу же записаться и взять необходимые книги?
– Я, к сожалению, не могу ответить на этот вопрос. По-моему вам лучше спросить в библиотеке, но я более чем уверена, если вы сперва оформите студенческий билет, то шансов взять книги у вас будет значительно больше.
Не прошло и двух дней, как Татьяна получила студенческий, льготный билет для проезда в общественном транспорте и талоны в институтскую столовую, где можно было недорого поесть. Кстати по поводу еды: времени на подготовку к экзаменам катастрофически не хватало и Таня физически не успевала покупать продукты, а уж о том, чтобы приготовить себе обед, не могло быть и речи. Поэтому она часто обедала в кафе поблизости от дома, где цены были вполне приемлемы и кормили вкусно. Это были два взаимоисключающих понятия, но иногда совмещать их ей удавалось.
Особенно приглянулось кафе «Океан», где преобладали рыбные блюда.
Возвращаясь домой из института, она неизменно проходила мимо этого кафе и часто сюда заходила. Сегодня была пятница, читальный зал закрылся в три часа и Татьяна раньше обычного возвращалась домой. Как ни странно, знакомая улица была перекрыта, прямо на проезжей части были установлены осветительные приборы. У входа в кафе, рядом с камерой, бородатый режиссёр оживлённо беседовал с оператором. В нескольких метрах от них на раскладном стульчике примостилась девушка с заплетёнными в косы волосами, очевидно актриса. Вокруг неё суетились помощники, поправляя одежду и грим.
Ничего особенного во всём этом не было, просто съёмочная группа готовилась снимать очередной эпизод, но у Татьяны возник какой-то необычный интерес. Она ещё долго наблюдала за всей этой суетнёй и только вспомнив о том, что надо готовить еду, поспешила домой. Уже сидя за столом, она невольно что-то пыталась припомнить. Кажется Игорь Меньшов, друг детства, как-то был связан с кино. То ли что-то снимал, то ли собирался поступать в институт.
«Пустяки всё это и бред! – твёрдо решила Татьяна. – Надо забыть о глупостях и готовиться к экзаменам. Сравнивать медицину и кино просто невозможно. Это две разные области и в них работают совершенно разные люди.
Человек должен лечить людей, или заниматься творчеством. Хотя в медицине тоже работают творческие люди. Без новых идей и направлений, медицина так бы и осталась на уровне средневековых знахарей, но и киноискусство не стоит на месте. Если сравнить фильмы шестидесятых годов и современные блокбастеры, то это, как говорят в Одессе, две большие разницы».
Её мысли прервал сигнал микроволновки. Еда была приготовлена и можно было спокойно поужинать. В квартире произошли пусть не особенно заметные, но всё-таки значительные перемены. На полу появился ковёр, на окнах тюлевые занавески со шторами, а на кровати новое постельное бельё. В комнате и на кухне был наведён идеальный порядок, а сама Татьяна в махровом халате и мягких тапочках чувствовала себя как дома.
Вымыв посуду, она присела у компьютера. Посмотрела письма электронной почты, а затем заглянула на страницу новостей. Там было всё как обычно: где-то стреляли, люди гибли в автомобильных катастрофах, террористы что-то взрывали, а органы безопасности кого-то вылавливали.
«Хороших новостей не бывает, – с огорчением подумала Татьяна. – Лучше их вообще не смотреть».
Но тут пискнул сигнал скайпа, в сеть вышла Вика Жаботинская и попросила ответить на звонок.
– Привет, Танюшка! Как у тебя дела?
– Спасибо, всё хорошо. Осваиваюсь в Москве, была в институте, а сейчас готовлюсь к экзаменам. Необходимо подтвердить квалификацию, иначе мне не пробиться на лечебный факультет.
– Да, Первый Медицинский это не для слабых.
– А как у тебя семейные дела, Вика?
– Ты знаешь, всё хорошо. Семён Стоянов постоянно в институте, ребёнок здоров и постепенно растёт, а я всё полнею.
– Ну нельзя же так, подруга!
– А у меня есть причина.
– Какая же? – заинтересованно спросила Таня. – Рассказывай.
– Понимаешь, мы не так давно ездили в Испанию отдыхать. Ну море, солнце, трёхразовое питание. Всё как обычно. И тут вдруг на пляже я вижу необычную сцену: высокий полный мужчина, небольшая, но тоже полная женщина и с ними четверо маленьких детей. Я бы не удивилась, если бы это была мусульманская семья или африканцы к примеру, но это была нормальная европейская пара, притом бодро говорившая на английском. И ты знаешь Танюха, мне стало завидно. Ведь так приятно увидеть мордаху своего новорождённого ребёнка.
– И ты решила сделать Семёну сюрприз.
– Правильно мыслишь, подруга. Немного женской хитрости и дело в шляпе, точнее в моём животе. А мужик он что, он мужик и есть. Его только перед фактом поставить надо.
– Какая же ты умница, Виктория, – Татьяна радостно засмеялась.
– Всего тебе доброго, Танюша!
Подруги расстались в приподнятом настроении, довольные друг другом.
***
Игорь Меньшов шёл на экзамены уверенной, твёрдой походкой и со стороны казалось, что он совершенно спокоен. Его не интересовали больше глобальные этапы развития киноискусства, его даже не мучил вопрос поступит ли он в институт. У него, как у автомата, работала одна направляющая мысль и ставилась только одна задача: прийти на экзамен, сдать его на отлично и вернуться домой, чтобы готовиться к следующему.
Задача облегчалась тем, что у него накопился опыт и его больше не волновали толпы абитуриентов у дверей аудиторий. Так оно и шло. Он приходил в институт, смотрел по расписанию где сдается экзамен и спокойно входил в аудиторию. Беседа с преподавателем больше походила на викторину «вопрос – ответ», спрашивал, как правило, преподаватель, а отвечал Меньшов.
Получив очередные пять баллов, он звонил старшему брату, сообщал результат, а затем начинал готовиться к следующему экзамену. Практическая фото и видеосъёмка проводилась в этом году на электронных носителях. Исчез страх перед засветкой негативной плёнки, больше внимания уделялось качеству, свету и композиции. Учитывая большой опыт, наработанный на телестудии, Меньшов без труда снял видеофильм, а его репортажные фотографии настолько понравились руководителю мастерской, что он распорядился вывесить их на обозрение в главной аудитории.
Да и было чему удивляться. Меньшов решил снять репортаж не как обычно на ВДНХ, а на Останкинской телебашне. Это было трудно не только потому, что туда посторонних не пускали, а также от того, что снимать приходилось очень высоко, где-то на уровне трёхсот метром. Но результат превзошёл все ожидания.
Сдав на отлично профилирующие предметы, Игорь вздохнул с облегчением и, наконец-то, оглянулся вокруг. Лето было в самом разгаре, по улицам летал тополиный пух и было очень жарко. В квартире постоянно работал вентилятор, но это мало помогало и, чтобы как-то прийти в себя, приходилось трижды вдень принимать душ.
Решив немного передохнуть от постоянной зубрёжки, Меньшов включил телевизор. Пробежавшись по каналам, он остановился на московских новостях.
Показывали репортаж из конно-спортивного манежа. Здесь готовились к соревнованиям лучшие наездники страны. Великолепные лошади, красивые наездницы, общие и крупные планы, репортаж был подготовлен профессионально.
«Не хватает только интервью с участницей соревнований» – подумал Игорь и тут же, как по заказу, корреспондент пригласил к микрофону одну из наездниц.
Он что-то спрашивал, а она, смущаясь, отвечала. Каково же было удивление Меньшова, когда он узнал в этой девушке, ту отчаянную наездницу, которая чуть не задавила его в манеже.
«Может узнать где проходят соревнования и пойти познакомиться? – воображение сразу же разыгралось. – Остановись, ловелас, тебе экзамены сдавать надо, а хорошенькие девушки никуда не денутся!»
Но мысли о них преследовали его постоянно. Да было и отчего. Из-за жары московские красавицы ходили почти обнажёнными, ну немножко юбочки на длинных, красивых ногах и немножко топика на высокой груди. Одуреть можно! Мужики оглядывались вслед и казалось ещё чуть-чуть и сдержаться будет невозможно.
Меньшов истязал себя занятиями, а когда становилось невмоготу, то одевал кроссовки и выходил на пробежку. Бегать по утрам не получалось, так как надо было спешить в институт, а вот где-то с пяти до шести вечера было в самый раз. В парке в это время появлялись не только мамаши с колясками, но и девушки в спортивных костюмах. Вот за одной такой спортсменкой с короткой косичкой и упругой попкой Меньшов и пристроился. Он мог бежать значительно быстрее, но уж очень приятно было наблюдать за девушкой. Метров через пятьдесят, почувствовав преследование, она прибавила, но Игорь решил не отставать. Сил у него было больше и девушка не выдержала.
Она резко остановилась и, развернувшись, спросила:
– Что вам нужно?
– Мне ничего. Бегу себе спокойно, никому не мешаю.
– Вы мне мешаете! Уперлись в спину, дышать не даёте.
– Да что вы, красавица. Парк большой и вы можете бегать где хотите.
Она слегка покраснела, одёрнула косичку, смахнула со лба чёлку и убежала в боковую аллею.
На следующий день они снова встретились, но теперь уже приветливо улыбнулись друг другу, а ещё через два дня, когда Меньшов сдал на отлично физику, он решил познакомиться с девушкой. Всё прошло легко и непринуждённо.
Её звали Оля, она жила по соседству и училась в медицинском институте.
– Раз вы учитесь на третьем курсе, то это значит, что ещё немного усилий и вы станете полноправным врачом, – серьёзно заявил Игорь.
– Я, честно говоря, побаиваюсь, – смутилась Оля. – Вот привели нас в операционную, где я должна была ассистировать хирургу, а у меня от страха руки дрожали.
– Я уверен, что со временем, когда вы наберётесь опыта, это пройдёт. Не все же студенты сразу становятся известными хирургами. Опыт и уверенность в своих силах приходит после многолетней практики.
– Хотелось бы верить. А чем вы занимаетесь? – глянула она кокетливо.
– Поступаю в Институт Кинематографии на операторский факультет.
– Ой, как интересно!
Игорь смутился и как-то неуверенно произнёс: – интересно будет если я поступлю, но шансов мало, так как конкурс очень большой. – Я верю, что у вас всё получится! – у неё на щеках заалел румянец и чёлку со лба она откинула как-то по-особому.
– Ну если я поступлю, то сниматься вас приглашу обязательно.
– Нет, этого не надо. Я не соглашусь. Каждый должен заниматься своим делом: я лечить людей, а вы снимать фильмы.
Меньшов проводил девушку до подъезда, чмокнул на прощанье в щёку и в хорошем настроении отправился домой. Стараясь сэкономить время на приготовлении ужина, он открыл пакет кефира, достал их холодильника творог и завершил всё это бутербродом с колбасой. Затем он накрошил в тарелку помидоры, огурцы, добавил красный перец и заправил подсолнечным маслом. Получилось очень вкусно.
Вымыв посуду после ужина, Игорь взглянул на часы. Время было позднее, но надо было готовиться к экзаменам по истории и сочинению. Чтобы не повторять прошлогодних ошибок, он решил уделить особое внимание грамматике.
Где-то в одиннадцать вечера позвонил брат Александр, поинтересовался настроением и как бы ненароком напомнил о том, что сдать оставшиеся экзамена для такого молодца как младший брат, это просто как… в воду прыгнуть.
– Поэтому я не буду поздравлять тебя с поступлением, но надеюсь это сделать в ближайшие дни.
– Спасибо, Саня! Я постараюсь оправдать твоё доверие.
Сочинение писали в большой аудитории, так как сдавать экзамен собрались абитуриенты нескольких факультетов. Здесь были режиссёры, операторы и актёры. Красивых девушек было столько, что глаза разбегались. Интересно было наблюдать за тем, как приподняв юбку на стройных ножках, актриса вытаскивала шпаргалку, чтобы вспомнить о чём написано в первоисточнике.
Принимавший экзамен, доцент кафедры драматургии Владислав Михайлович Первомайский, хорошо знавший все трюки студентов, с иронией говорил:
– Зачем вы пытаетесь вспомнить то, чего никогда не читали!
Но после экзамена, когда спало напряжение, вся компания на радостях решила сходить в пивной бар. Благо их поблизости оказалось достаточно. Настроение было хорошим, светило солнце и пивные кружки сменяли одна другую. Парни острили и сыпали анекдотами, девушки откровенно смеялись и вечером, когда разъезжались по домам, как-то незаметно возникло чувство студенческого братства.
Через неделю, сдав последний экзамен, Меньшов, немного волнуясь, пришёл в институт. В коридоре, у кабинета ректора, как всегда перед зачислением, толпился народ. Кто-то стоял у стены, нервно поглаживая руки, кто-то, счастливо улыбаясь, сидел на полу, а кое-кто откровенно плакал в углу, роняя слёзы на выходное платье.
После долгого ожидания, Меньшова вызвали в кабинет ректора и, рассмотрев результаты экзаменов, председатель приёмной комиссии сообщил ему, что он принят на операторский факультет Института Кинематографии.
«Ну наконец-то, сбылась мечта идиота!» – улыбаясь, подумал Игорь.
В тот же день он отзвонился домой, выслушал поздравления папы и мамы, а затем позвонил старшему брату.
– Молодец! – похвалил его Александр. – Я был уверен, что ты поступишь. Ты идёшь по моим стопам, знаний и мастерства у тебя достаточно, опыта хоть отбавляй, да и наглости хватает. Так что давай, вперёд!
***
Занятия в Первом Медицинском начинались рано, в восемь часов утра, а до института надо было ещё доехать. Татьяне приходилось вставать в шесть часов, так как на дорогу уходило минут сорок. Она постоянно не высыпалась, хотя старалась ложиться как можно раньше. Времени постоянно не хватало, а объём материала был большой и естественно приходилось сокращать время, отведенное для сна. Поэтому прослушав лекции или сдав очередной экзамен, она часам к двенадцати уже просто засыпала. Проблема заключалась в том, что после обеда, как правило, назначалась консультация и, чтобы не терять времени, Таня проходила в читальный зал, заказывала книгу и, устроившись в уголке, моментально засыпала.
Этот метод уже вошел в привычку, но однажды её разбудил мужской голос.
– Вы здесь собрались спать до утра?
Таня поморгала сонными глазами и решила сразу же отшить наглеца.
– Нет, сплю я обычно дома, но вас это совершенно не касается.
Она обернулась. Рядом с ней присел упитанный парнишка, который никак не походил на киногероя, но обладал такой смешной и добродушной физиономией, что сразу же хотелось улыбнуться.
– Я не хотел вас обидеть, но странно видеть ребёнка, который спит в библиотеке.
– Это я-то ребёнок? – возмутилась Красавкина.
– Нет, я понимаю, что вы уже вышли из детского возраста, правда не намного и поэтому за своим здоровьем надо следить.
– Спасибо за рекомендацию, я делаю всё возможное, но времени всё равно не хватает. Слишком большой объём материала.
– Мне известна эта ситуация и я должен заметить, что всё выучить невозможно, поэтому старайтесь знакомиться с направлениями и запоминайте основные темы.
Таня заинтересованно посмотрела на толстяка.
– Вы даёте советы как преподаватель.
– Нет, что вы! Я тоже студент, правда уже последнего курса и стажируюсь, как врач, в детской больнице.
– Мне кажется, что очень сложно работать с маленькими детьми. Они же ничего объяснить не могут.
– Да, вы правы. Только плачут и кричат, – парень заметно приободрился, но тем более интересно самому поставить диагноз и помочь больному ребёнку. Главное полагаться на результаты анализов и свои знания.
– А если их не хватает?
– Всегда найдётся опытный врач, который тебе поможет. Но и сам набираешься опыта, свободней ориентируешься в симптомах и лабораторных анализах. С этим полненьким парнем Татьяна часто встречалась в институте. Звали его Иван Добронравов. Он, как правило, приветливо здоровался, вёл себя по-джентельменски и всегда готов был помочь, если что-то было неясно.
А ситуация всё никак не прояснялась. Красавкина регулярно ходила на лекции, принимала участие в семинарах, сдала все экзамены, которые значились в списке, но о том, какое решение принято руководством института её известить не спешили.
Однажды, встретив Ивана в студенческой столовой, Татьяна разъяснила ему ситуацию и посетовала на свою неопределённость.
– И что, тебе никто ничего не сказал?
– Нет.
– И ты извещения из деканата не получала?
– Ну нет же, тебе говорю.
– Может ты и стипендию не получаешь?
– Ты что издеваешься, Иван? Я тут на птичьих правах, а ты мне предлагаешь стипендию выбивать.
– Хорошо, попробую тебе помочь. Сегодня, конечно, уже поздно, – доедая салат, проговорил Добронравов, – но завтра я тебя найду. Не выключай мобильник, пожалуйста.
Но прошло два дня, а звонка от Ивана всё не было. Таня уже собралась писать заявление в ректорат, но утром, как только она пришла в институт, её окликнул Добронравов.
– Привет, подруга. У тебя всё хорошо, так что можешь плясать на радостях.
– Что хорошо, Иван? Ты можешь объяснить толком?
Добронравов выпрямился, подтянул свой толстый живот и бодро отрапортовал: – Татьяна Красавкина, по результатам переводных экзаменов, вы зачислены на третий курс Первого Московского Медицинского Университета. Студенческий билет вы можете получить в деканате лечебного факультета. Ура!
– Ура! – подхватила Татьяна и от души чмокнула Ивана в толстую щёку.
С этого момента всё вроде бы в институте наладилось. Не только студенческий билет, но и стипендию Красавкина получила. Дело дошло до того, что староста группы предложил ей место в общежитии, но Таня тактично отказалась. Занятия стали регулярными и появилась возможность выбирать дополнительные предметы для изучения. Таня тут же записалась на семинары нетрадиционной медицины, психотерапию, а заодно уж и на детскую психологию.
Узнав об этом, Иван скептически заявил: – Если у ребёнка болит живот, то ему не до теоретических рассуждений.
Татьяна резко парировала:
– Но если юноше исполнилось тринадцать лет, он переполнен гормонами и самым главным для него является взаимоотношения полов, то боль в животе это пустяк, на который он не будет обращать внимания.
Их дружеские перепалки были лишь знаками внимания друг к другу и не в какие близкие отношения не переходили. Ситуация в институте нормализовалась, чего нельзя было сказать про дом. Нет, в квартире у Тани был идеальный порядок и еды всегда имелось вдоволь, но реакция родителей была не однозначной. Папа регулярно оплачивал квартиру и старался не вникать во внутренние дела дочери, а вот мама, в связи с выходом на пенсию и массой свободного времени, пыталась по своему разумению направить всё, чем занималась дочь. Проще говоря, доставала Татьяну по полной программе.
Так как мама всё собиралась приехать и наладить быт единственной дочери, Таня делала всё возможное, чтобы этого избежать. Очевидно мама не понимала, или не хотела понять то, что дочь выросла и у неё есть своё мировоззрение, которое не могла принять пожилая женщина.
Чтобы избежать семейных конфликтов, Татьяна искала возможность уехать из Москвы на практику по специальности, но, как всякая нормальная студентка, хотела при этом заработать. Она с интересом прочитала e-mail рассылку в своём почтовом ящике. Деканат предлагал студентам лечебного факультета поехать летом в южные районы страны для проведения профилактических прививок населения.
– И с чем это связано? – спросила она у Добронравова, когда они вместе обедали в столовой.
– Необходимо предупредить развитие эпидемии холеры и гепатита С, – Иван хладнокровно жевал отбивную.
– Ты считаешь, что это так серьёзно?
– Я так не считаю, но на это есть распоряжение Министерства Здравохранения.
– Ваня, а ты поедешь? – заинтересованно спросила Таня.
– Красавкина, не приставай! – уже раздражённо ответил Добронравов. – У меня достаточно работы в детской больнице и никто за меня её делать не собирается.
– Жаль, – огорчилась Татьяна. – Я думала, что мы поедем вместе. На юге, где сейчас особенно жарко, тоже много детей и никто кроме нас им помочь не сможет.
Сдав весеннюю сессию, Таня, вместе с остальными студентами, стала готовиться к поездке. Им читали специальные лекции по эпидемологии, а на семинарах обучали системам вакцинации и оказании первой помощи пострадавшим от засухи.
– Я не исключаю жары и, как следствие, тепловых ударов, – говорил им на лекции седовласый профессор, – поэтому вы должны быть готовы оказывать первую помощь.
В их медицинский отряд было отобрано двадцать человек. Желающих было конечно же больше, но отобрали, как им сказали, лучших. Подготовка к отъезду заняла немного времени, тем более, что всё медицинское оборудование и медикаменты, были упакованы заранее. На вокзале их провожали родные и знакомые. Таня была приятно удивлена, когда увидела Добронравова. – Ты вот что, Танюха, – смущаясь проговорил он, – ты там береги себя. Маску с лица во время работы не снимай. Ешь нормально, больше пей, только не водку, конечно.
– Спасибо, мой хороший! – засмеялась Таня. – Я буду скучать по тебе.
Она взошла на ступеньку вагона, взмахнула рукой и поезд тронулся. В купе набилось человек десять. Было шумно и весело. Кто-то играл на гитаре, кто-то пытался петь, девчонки смеялись, а парни аккуратно разливали водку. Как Таня не отнекивалась, но выпить рюмку её всё же заставили, а потом добавили и вторую. Она как-то незаметно опьянела, а затем, покачиваясь, с трудом дошла до своего купе. Разложив постель, девушка сразу же заснула.
Утром её разбудил перестук колёс и солнечные зайчики, гулявшие по стенам купе. За окном проносились зелёные перелески, в голубом небе висели прозрачные облака и было очень жарко. Только сейчас Таня заметила, что лежит на постели в одной рубашке. Простыня и одеяло были легкомысленно сброшены на пол.
В дверь лихорадочно забарабанили.
– Красавкина, подъём! На зарядку!
Татьяна поднялась и от души потянулась.
– Уже иду.
Накинув халат и, прихватив туалетные принадлежности, она вышла из купе.
Очередь в туалет растянулась на половину коридора. Лица у парней были заспанные, а девушки без макияжа выглядели непривычно. Перед ней стояла высокая девушка в спортивном трико. Таня видела её на общем собрании отряда, но не была с ней знакома. Очередь продвигалась медленно и девушки невольно разговорились.
– Ужасно жарко, – пожаловалась Татьяна, обмахиваясь полотенцем.
– В вагоне ещё ничего, работают кондиционеры, а вот снаружи просто кошмар, – девушка в испуге округлила глаза. – Мне проводник ночью рассказывал.
– По-моему, он к тебе просто клеился, – предположила Таня.
– Ну ты прямо скажешь! – засмеялась девушка. – А как тебе наш отряд?
– Женский монастырь. Из двадцати человек восемнадцать девушек, а командиром назначен Андрей Мотыльков.
– Я тоже не понимаю, почему парни всегда командуют? – девушка раскраснелась. – Кстати, меня зовут Оля.
– А меня Таня.
– Я о тебе наслышана. У нас все на курсе знают Татьяну Красавкину.
– Вот уж не думала, что так популярна.
– Красивая ты слишком для медицинского института, – Оля стрельнула глазами, – наверное от парней отбоя нет?
– Да брось ты глупости говорить. Ребята для меня пройденный этап. Надо делом заниматься.
Наконец подошла их очередь и Оля прошмыгнула в туалет. Задержалась она там недолго и Тане, наконец, удалось помыться и почистить зубы. Позавтракали они с Олей домашними бутербродами и традиционным дорожным чаем, а на обед решили разориться и сходить в вагон-ресторан. Время пролетело незаметно и уже в четыре часа по вагону, заглядывая в каждое купе, прошёлся Андрей Мотыльков, сообщая о скором прибытии.
– Так ведь не город ещё, – возразила Таня.
– А никто и не говорил, что мы будем работать в городе. Здесь большая воинская часть и уже выявлены несколько случаев «Гепатита С».
– Вот так попали! – с огорчением произнесла Оля. – Только голодных солдатиков на нашу голову не хватало.
– В армии кормят сейчас прилично, так в каком плане голодных? – поинтересовался Андрей. – В половом, – отрезала Ольга.
– Не волнуйтесь, девушки, мы вас в обиду не дадим и в армейской части дисциплина строгая. – А жить мы там где будем? – в проёме двери возникла Анна Сметанина, довольно крупная девушка, известный специалист по хирургии.
– Врачам выделяют казарму с туалетом и душевыми. Но вы сейчас не о том беспокоитесь, нам надо быстро выгрузиться, не забывая вещи, медикаменты и аппаратуру.
Уже вставая, Андрей добавил: – Мы прибываем в пять двадцать, прошу всех быть готовыми к выходу.
Когда они нестройной толпой высыпали из вагона, стало понятно, что проводник не врал. Жара стояла такая, что дышать было трудно, а пот заливал глаза. Но отдыхать было некогда, до отправления поезда оставались считанные минуты, а надо было ещё вынести ящики с лабораторным оборудованием и медикаментами. Двое парней явно не успевали, а девушки физически не могли совладать с тяжеленными ящиками.
– Сержанты вперёд! – резко прозвучал приказ и четверо парней в солдатских гимнастёрках рванулись к вагону. Не прошло и пяти минут, как все оборудование было аккуратно выгружено на перрон.
Стайка девушек, изнывая от жары, испуганно жалась друг к другу. К ним уверенно подошёл молодой человек в военной форме.
– Старший лейтенант Молодцов. Здравствуйте. Кто у вас командир?
– Я, – откликнулся Андрей.
– Ваша фамилия?
– Мотыльков.
– Ясно. Поздравляю вас с прибытием! – офицер обратился к группе. – Размещайтесь в автобусе. Погрузить вещи вам помогут наши сержанты.
В автобусе работал кондиционер и было не жарко. Девушки оживились и даже стали улыбаться. До воинской части они добирались минут сорок, а когда въехали в зелёные ворота, поразились тому, что на территории почти никого не было.
– А где же солдаты? – поинтересовалась Оля.
– На учениях, – коротко ответил лейтенант.
Казарма, в которой им предстояло жить, находилась в двухэтажном доме, вытянутом в длину на добрых пятьдесят метров. Парни из медицинского отряда расположились на первом этаже, а девушкам выделили весь второй этаж. Свободных комнат было достаточно, так что каждая девушка могла располагаться отдельно, но Таня и Оля решили жить вместе.
– А где мы будем есть? – поинтересовалась Сметанина, габариты которой были не характерны для голодающей.
– Вы можете помыть руки и пройти в нашу столовую. Обед уже приготовлен.
Сопровождать вас будут сержанты, так что можете никого не бояться.
– Спасибо! – хором воскликнули девушки.
Обед был вкусным и калорийным, а столовая отличалась чистотой и аккуратностью.
– Жить можно, – резюмировала Оля.
– Надо понять где мы будем работать, – встревожилась Таня. – Не в казарме же.
Как бы отвечая на её вопрос, в столовой появился старший лейтенант.
– Для профилактического осмотра личного состава мы выделяем армейский медпункт. Точнее, это недостроенная больница с частично укомплектованным оборудованием. Правда лаборатории пока нет, но командование заверило нас, что вы привезёте всё необходимое.
К вечеру, после учений, в часть вернулись солдаты и было забавно наблюдать за их удивлёнными лицами. Да и было чему удивляться, они уже давно не видели такого количества девушек, к тому же расположившихся в соседней казарме. Но прохлаждаться и глазеть по сторонам им не давали командиры, распорядок дня у солдат был строго расписан.
Уже на следующий день в армейском медпункте студентки Первого Московского Медицинского Университета, которых здесь все называли врачами, приступили к осмотру солдат. Девушки были неузнаваемы: все в белых халатах и шапочках, с защитными масками на лицах, в одноразовых хирургических перчатках и серьёзные до невозможности.
Дисциплина была строга и ослушаться врачей никто из солдат не пытался. В медпункте их заставляли раздеться, тщательно осматривали, а затем направляли в лабораторию, где у них брали кровь на анализ. Через два дня, когда анализы были готовы, солдат снова вызывали в медпункт для повторного обследования. Молодые ребята, которые без страха шли на учения, в медпункте, в присутствии молодых врачей, робели как дети. Многие из них были согласны на наряд вне очереди, лишь бы не встречаться со строгими докторами.
В течении первой недели обследования, в части было выявлено шесть больных «Гепатитом С», которых немедленно госпитализировали в областную больницу. Девушки во время работы сильно уставали, сказывалась не только жара, но и ответственность, которая легла на их плечи.
Не помогало ни обильное питание, ни релаксирующие посиделки вечером перед казармой, когда освободившиеся после службы солдатики, как завороженные проходили мимо девушек, боясь даже познакомиться.
Таня дважды звонила домой родителям, подолгу говорила с мамой и спокойно выслушивала наставления отца. Всё в принципе было хорошо. Появилась уверенность в своих силах и исчезла так называемая «Боязнь пациента».
Даже когда на полигоне рванул снаряд и в часть привезли четырёх раненых, никто из медицинского отряда не растерялся. Раненым, перед отправкой в госпиталь, была оказана первая медицинская помощь, а хирург Анна Сметанина провела операцию под местной анастезией, удалив осколок из ноги солдата. За это ей, после окончания практики, была выражена благодарность.
Особенно поразило девушек то уважение, с которым к ним относились офицеры и рядовые. Офицеров можно было понять, они подыскивали себе невест и оказывали московским девушкам всяческие знаки внимания. Смущаясь приглашали на танцы в офицерский клуб или предлагали прогуляться по местному парку. Когда практика подходила к концу, солдаты организовали прощальный концерт с песнями и плясками, где каждая песня была объяснением в любви, а каждый танец выражением нерастраченных чувств. И ещё долго после отъезда московских студенток, солдаты маялись неразделённой любовью.
***
Занятия в Институте Кинематографии начались первого сентября. Для Игоря Меньшова всё было в новинку. И лекции, которые читались всю первую половину дня, и студенческая столовая с незатейливым меню, но зато с низкими ценами, и просмотры новых фильмов как российского, так и зарубежного производства. Самым важным в учебном процессе был не просмотр, а подробный разбор фильмов с точки зрения режиссуры и операторского мастерства. Необходимо отметить, что не все преподаватели могли толково и грамотно рецензировать фильм, разбирая по частям его сценарную и режиссёрскую структуру. Профессионально этим владели только преподаватели киноведческого факультета, а руководители операторской мастерской делали упор на специальные предметы, как-то киноаппаратура, техника съёмки и киноплёнки. При этом материал давался кратко и почти без разъяснений, а знания требовались такие, что приходилось многое доучивать самому.
Особенно поразила Меньшова учебная киностудия, павильоны которой были недавно модернизированы. Здесь можно было снимать, монтировать и озвучивать не только короткометражные, но и многосерийные кинофильмы.
Игорю нравилось в процессе учёбы абсолютно всё: лекции, которые читали преподаватели с таким уровнем интеллекта, которому оставалось только позавидовать, практические занятия по операторскому мастерству и съёмки в павильонах с громадными прожекторами и профессиональной аппаратурой.
С необычным для молодёжи уважением, студенты посещали занятия творческой мастерской, которые вёл профессор Снегурочкин. Несмотря на фривольную фамилию, он был чрезвычайно строг и не допускал малейшего опоздания на лекцию. На вечерних посиделках вспоминали случай, когда один из студентов выставил свою подругу в коридор общежития в чём мать родила, так как она не успела одеться, а он опаздывал на лекцию операторского мастерства.
В общем всё было новым, непривычным и очень интересным. Затруднения возникали у Меньшова только в быту. Оказалось, что бельё надо стирать, а еду готовить. С началом учебного года он переехал в студенческое общежитие и часто возвращался домой поздно вечером, когда магазины уже были закрыты, а есть очень хотелось. Для решения этой проблемы на первом этаже общежития был открыт буфет, в котором работала тётя Зина. Готовила она только макароны и сосиски, но для того, чтобы съесть хотя бы эти незамысловатые блюда надо было выстоять громадную очередь. Время ожидания занимало не меньше часа и старшекурсники всегда старались пролезть вне очереди.
Промучившись так целый месяц, Меньшов купил электроплитку, кастрюлю и сковородку. Обустроив мини-кухню, он стал готовить у себя в комнате. Тут-то и проявились скрытые таланты. Игорь с удовольствием делал салаты, резал мясо и потрошил рыбу, причём рецепты он брал не из книг, а придумывал сам. Однажды ему удалось сварить куриный суп и запах от него стоял такой, что в коридоре у его дверей собралась изрядная толпа проголодавшихся студентов.
Брат Александр, вернувшись из экспедиции, пригласил Игоря к себе. Немного смущаясь, он поднялся на лифте. С новой женой брата он ещё не был знаком, но встреча прошла без особых проблем. Даша оказалась милой и приветливой женщиной. Вела она себя непринуждённо и, оценив ситуацию, сразу же пригласила мужиков за стол.
После ужина Игорь попросил брата рассказать об экспедиции.
– Снимали на юге у тёплого моря, затем переехали в глухую сибирскую деревню. Два месяца экспедиции это не шутка. Устал как чёрт, – Александр приоткрыл окно и закурил. – Остался месяц павильонных съёмок, а затем начнём монтаж.
– Сценарий ты подобрал сам или тебе его навязали сверху? – поинтересовался Игорь.
– Хороший сценарий найти не проблема, но гораздо сложное пробить финансирование фильма. Без денег культовой картины не сделаешь, а обычный фильм себя в прокате не окупит.
– Поэтому известные режиссёры тратят миллионы долларов на производство фильмов.
– Так это известные, – Александр загасил сигарету, – а мы рядовые. Как у тебя дела в институте?
– Всё более-менее нормально. Лекции, практические занятия и съёмки.
– Нравится?
– Конечно, – улыбнулся Игорь. – Постарайся сдать сессию на отлично. Повышенная стипендия тебе не помешает.
Засыпая вечером в отдельной комнате на чистых простынях, Игорь с удовлетворением подумал о том, что ему повезло. Ведь не у каждого есть такой замечательный старший брат.
Субботние посиделки постепенно вошли у них в норму. Меньшов откровенно рассказывал брату о своих студенческих делах, а Александр исправлял его ошибки и наставлял на путь истинный. Отец звонил им каждую субботу и разговоры длились часами, а когда удалось инсталлировать на компьютер программу «Скайп», то общение стало практически ежедневным. Игорь всегда знал, что происходит дома и если возникала необходимость достать дефицитные лекарства или купить новый прибор, то реагировал незамедлительно. Мама воспринимало это как должное и редко выражала благодарность, зато отец всегда говорил спасибо. Чувствовалось, что он гордится сыном.
Занятия в институте и съёмки на учебной студии поглощали львиную долю свободного времени, но всё-таки не являлись главными для Игоря. Молодость и бурлящие гормоны делали своё дело. Мысли о красивых девушках постоянно присутствовали в голове, но он не приводил в общежитие сомнительных девиц на ночь, как это делали некоторые старшекурсники, а приглашал девушек в театр или кафе. Многие из этих встреч ничем конкретным не кончались, но Игорь не оставлял попыток найти свой идеал. Московские девушки были меркантильны: одна, прежде всего интересовалась, что он может ей предложить, другая, на какой машине они поедут, а третьей очень хотелось знать какими ресурсами он располагает. Игорь же, будучи студентом, ничем материальным не располагал, разве что неугасаемым половым желанием. Для многих женщин и этого было достаточно, но такие дамы Меньшова не интересовали.
Отношения с Ольгой, студенткой медицинского института, ни во что конкретное не переросли. Он относился к ней не как к девушке, а скорее как к другу. Ребята из его группы этого не понимали и, смеясь, предлагали свои услуги, но Игорь резко обрывал шутников. Помимо парка, где утром вместе бегали, они встречались редко, лишь пару раз сходили на выставку в Манеж и Третьяковскую галерею.
Студенческая жизнь была доминирующей для Меньшова, но только не в плане зубрёжки профилирующих дисциплин. Стимуляцию творческой энергии вызывали съёмки в павильонах учебной студии и просмотры лучших фильмов известных режиссёров. К обязательным для изучения предметам относились киноплёнки и их обработка. Вёл этот предмет хрупкий, седенький мужичёк по фамилии Провинциалов. Игорь с удивлением узнал от старшекурсников, что он долгое время работал в Голливуде и является одним из создателей Российской кинопромышленности.
Преподаватели в киноинституте, как и в большинстве ВУЗах страны, были разные. Хорошие и плохие, умные и не очень, пахари и карьеристы. Уровень подготовки преподавателей отражался на знаниях, которые получали студенты.
На первом курсе Меньшов учился на совесть, тщательно конспектировал лекции и активно учувствовал в семинарах, а подготовленный им комплект фотографий по курсу фотокомпозиции был признан лучшим на курсе. Но, сдав первую сессию на отлично, он не то чтобы остыл, нет, но стал больше внимания уделять творческой работе и если по плану ему полагалось пять съёмок в павильоне, то Игорь старался выбить в деканате ещё две внеплановых. Простой лозунг «Чем больше снимаешь, тем лучше результат» стал для него актуальным.
Летом, после сдачи экзаменов, студенты разъезжались по домам, чтобы как следует отдохнуть во время каникул, но Игорь, по совету брата, пришёл в деканат и попросился на практику. Всеволод Провинциалов, исполнявший роль декана, поверх очков посмотрел на Меньшова.
– Практика на киностудии предусмотрена для студентов третьего курса, а никак не второго.
– Я это знаю, но в порядке исключения. Пожалуйста.
Декан протёр очки, близоруко сощурился и, напуская суровость, произнёс:
– Поедете на Мосфильм и там найдёте начальника операторского цеха Долгополова. Он мой старый знакомый. Скажете, что от меня и попроситесь с киногруппой в экспедицию. Официальные бумаги вам подготовят в деканате.
Провинциалов сел в кресло за большим столом и водрузил очки на нос.
– Надеюсь вы понимаете, что должны показать себя в работе с самой лучшей стороны?
– Да, конечно! – Меньшов покраснел от волнения. – Я вас не подведу. Всё будет в порядке!
Мосфильм поразил его величиной и громадностью территории. Большие павильоны, десятки съёмочных площадок, натурные декорации и цветущий сад, посаженный режиссёром Довженко. Начальника операторского цеха Игорь разыскал в слесарной мастерской, где в это время мастера приваривали крепление к операторскому крану.
– Ваша фамилия Меньшов? – строго спросил он. – Мне уже звонили из института. Вам придётся подождать меня в приёмной.
Ждать Игорю пришлось недолго. Он только успел выпить кофе, которое приготовила ему секретарша, как Долгополов быстрым шагом прошёл в кабинет. Беседа с начальником цеха была короткой и содержательной, при этом он постоянно отвлекался на телефонные разговоры, но результат не заставил себя ждать.
– Я назначаю вас ассистентом оператора в съёмочную группу «Ледовое побоище». Экспедиция будет проходить на юге, у моря.
Меньшов удивлённо спросил:
– Но сейчас же лето? Какое ледовое побоище в такую жару?
– Название может быть условным, хотя в кино часто проходиться снимать зиму летом и наоборот. Есть такое понятие «уходящая натура». Так что знакомьтесь с группой и постарайтесь понравиться оператору. Всего хорошего!
И Долгополов тут же схватился за телефон. После нескольких переходов из корпуса в корпус Меньшов разыскал группу «Ледовое побоище». Несмотря на то, что в комнате находились одни женщины, там было сильно накурено. Немного смущаясь, Игорь представился и спросил как ему найти оператора.
– Гарик сейчас устанавливает свет, – бойко отозвалась симпатичная толстушка.
– Он в четвёртом павильоне на первом этаже, – поддержала её сухопарая женщина с серьёзным лицом. – Ему, кстати, надо помочь.
Игорь поблагодарил и быстренько сбежал вниз по лестнице. Павильон он нашёл сразу же и, когда открыл массивную дверь, то просто обалдел от яркого света. Здесь работали десятки приборов и руководил их установкой маленький, лысый человек в больших роговых очках.
– Угловую десятку правее по лучу, – громко скомандовал он. – Теперь пятёрку, которая рядом, направьте на стену декорации.
Заметив Меньшова, он на секунду отвлёкся и подошёл к нему.
– Вы ко мне?
– Да, я ассистент оператора и меня направили к вам в группу.
– О, старик, так ты можешь мне помочь! – тут же панибратски заявил Гарик.
– Бери экспонометр, будешь свет мерять, а я от камеры посмотрю декорацию.
«Хорошо, что у меня уже есть опыт, – с тревогой подумал Меньшов, – а то бы мог опростоволоситься».
Уже через полчаса они работали вместе так, как будто не раз устанавливали свет в павильоне. Гарик присел отдохнуть у камеры, а Игорь, вместе с осветителями, расставил приборы по лесам и скорректировал освещение. Когда подготовка была закончена, оператор разъяснил предстоящую работу.
– Сегодня мы снимаем актёрские пробы. Необходимо утвердить актрису на главную роль. Проблема в том, что актёр с амплуа «Герой-любовник» у нас уже есть, а вот подобрать ему пару совсем не просто.
– Отчего так? – поинтересовался Меньшов. – Он очень талантливый?
– Он полный мудак! – констатировал Гарик. – Выпендривается на всю катушку, а режиссёр ему поддакивает.
– Но известными актёры просто так не становятся.
– Его раскрутили люди с деньгами и теперь хотят на нём заработать. Поэтому простушка из деревни рядом с ним сниматься не может. Напарница должна быть популярной актрисой, к тому же молодой и красивой.
– А просто талантливая не подойдёт?
– Ни в коем случае! В том-то вся и беда.
Гарик вытащил из кармана пачку «Мальборо» и ушёл в коридор курить, а Игорь разговорился с бригадиром осветителей. Дородный, крепкого сложения с красным лицом, он походил на героя былинных сказок.
– Вы давно на студии? – беспечно поинтересовался Меньшов.
Бригадир, наматывая на руку толстый кабель, неспешно ответил:
– Считай, двадцать пять лет уже. Ещё этот корпус не был построен, а я на натурной площадке с ДИГами управлялся. Помню Довженковский сад подрастал только, а мы у деревьев любовную сцену снимали. Тридцать дублей, как одна копеечка, не то что теперь: полфильма за смену снимают.
– Да и качество сериалов конечно же не то, – поддержал его Меньшов.
– Так это всё от того, что телевидение жрёт материала несчётно. Каналов вон сколько и все заполнить надо, а раньше один первый был и всё.
Содержательную беседу прервал оператор Гарик, спешно возвратившийся в павильон. Он был заметно возбуждён, сразу же подошёл к камере и быстро заговорил.
– Сейчас режиссёрская группа представит трёх кандидатов и мы снимем актёрские пробы. Даст бог с выбором героини сегодня определимся.
В наступившей тишине скрипнула входная дверь и в павильон уверенной походкой вошёл режиссёр, за ним три актрисы, а замыкали шествие ассистент и гримёр. На актрис как-то никто не обратил внимание, так как режиссёр сразу же начал командовать, часто переходя на крик. При этом было совершенно непонятно почему он возмущается и из-за чего кричит.
– Не обращай внимания, – тихо сказал Гарик. – Режиссёры всегда кричат, так они утверждают свою власть и чем меньше таланта, тем больше крика на площадке.
Когда режиссёр сел в кресло, а оператор занял место у камеры, все, наконец-то, угомонились. На съёмочную площадку вышла актриса, рост и внешность которой позволяли работать моделью. Она была стройна, молода и красива. Оператор снял первый дубль, затем режиссёр попросил сменить причёску и поправить грим. После второго дубля с актрисой попрощались.
– Ну как тебе? – полуобернувшись спросил режиссёр у Гарика.
– Хороша, ничего не скажешь, но к сожалению не для нашего фильма.
– Мне тоже так кажется, – подтвердил режиссёр и громко сказал: – Следующая!
«Как в очереди за колбасой», – недовольно подумал Игорь, но на выражение эмоций у него не было времени, так как надо было регулировать свет и следить за фокусом у камеры.
Вторая актриса была сосем крохотной, худенькая и маленькая как вьетнамка. Её тоже отсняли дважды, но всем было понятно, что это не подходящий вариант.
Когда же на площадку вышла третья претендентка, все просто ахнули.
– Какой прекрасный экземпляр! – с восторгом произнёс режиссёр. – Мне и снимать-то вас нет необходимости. Я просто уверен, что вас обязательно утвердят.
– Нет уж, пожалуйста, давайте снимем пробу, – вступила второй режиссёр, пожилая женщина с очками на кончике носа. – Нам не нужна конфронтация с худсоветом. Всё должно быть по правилам.
Несколько вариантов актёрской пробы сняли за полчаса, после чего Меньшов разрядил камеру и сдал пленку в лабораторию. Во дворе студии его остановил оператор.
– На сегодня всё, старик. Приходи завтра к десяти, будем готовить камерваген к экспедиции.
Игорь попрощался и поехал в общежитие. Жизнь здесь бурлила и била ключом. У входа в здание стайка девиц пыталась прорваться на богемную территорию, но вахтёрша НатПавловна была строга и неприступна. На втором этаже вьетнамцы жарили селёдку и вонь стояла такая, что дышать было невозможно, зато третий, семейный этаж, излучал мир и благополучие. Здесь пеленали младенцев и выясняли отношения. Четвёртый этаж предавался любви, а на родном пятом шумная компания обсуждала проблемы мирового кинематографа.
Протиснувшись в свою комнату, Меньшов переоделся, сходил в душ, а затем не торопясь приготовил ужин. Всё складывалось как нельзя лучше. Экзаменационная сессия в институте сдана, практика на студии утверждена и только одна проблема оставалась нерешённой: отсутствие любимой девушки. Молодой, здоровый организм требовал разрядки, а подходящей кандидатуры всё не было. Прошедшие подвиги на любовном фронте как-то незаметно забылись, а те девушки, которые встречались на улицах не соответствовали душевному порыву. Иметь дело с пустоголовыми девицами Меньшову не хотелось, так как для них главным была не влюблённость, а финансовый статус претендента, но красавицы, на которых он обращал внимание, почему-то оставались к нему равнодушными. Поэтому девушки, которая бы ему нравилась и в тоже время отвечала взаимностью у Игоря сейчас не было. Часто вспоминалась Ольга, которая всё-таки играла в жизни Меньшова заметную роль. Они и спортом вдвоём занимались, и в театры на премьеры ходили, и даже иногда целовались, но всё это не вызывало у Игоря восторга. Эти отношения напоминали дружескую симпатию, а не настоящую любовь.
***
Поезд пришёл на Курский вокзал поздно вечером. Моросил мелкий, противный дождь и дул холодный ветер. Таня неуверенно сошла со ступенек. Дорожная сумка оттягивала руку, платье сразу же намокло под дождём, а летние босоножки совершенно не подходили для такой погоды. Настроение было хуже некуда.
– Красавкина! – раздался из темноты знакомый голос.
Таня резко повернулась и сразу же узнала толстую фигуру Ивана Добронравова.
– Иван, ты? – Таня отвела с лица мокрую прядь.
– Я, Танюха, я.
Он подхватил её сумку, уверенно взял за руку и повёл за собой.
– Машину я запарковал у здания вокзала, это недалеко, дойдём за пять минут. Согреемся, включим музыку и жизнь станет прекрасной.
– Иван, я так рада тебя видеть.
– А я просто балдею от счастья! – он неловко поцеловал её в щеку.
Забросив сумку в багажник, Таня устроилась на переднем сидении и с облегчением захлопнула дверь. В машине было тепло и уютно.
– Рассказывай, как съездила, – Иван осторожно выруливал на трассу.
– В общем-то нормально, – Татьяна салфеткой вытерла лицо. – Жильём обеспечили, ели мы три раза в день, только душ не всегда работал, но практических знаний приобрели достаточно.
– Офицеры приставали? – Добронравов вопросительно взглянул на девушку.
– Не без этого, конечно, но в целом всё было хорошо.
Они замолчали. Иван уверенно вёл машину, а Таня старалась отдохнуть после утомительной поездки. За окном мелькали всполохи уличных фонарей, рядом неслась бесконечная вереница машин, а на улицах, несмотря на дождь, было многолюдно.
«Как хорошо, что я уже в Москве, а не в казарме посреди степи» – с удовлетворением подумала Татьяна и провалилась в глубокий сон.
Проснулась она от толчка. Машина остановилась у подъезда. Иван вопросительно смотрел на неё.
– Можно я к тебе поднимусь?
– Ты знаешь, Ванюша, лучше в следующий раз. Я устала с дороги, в квартире не убрано, а мне ещё и ванну принять надо, – Таня смущённо улыбнулась, – но я благодарна тебе за встречу и за то, что ты всегда помнишь обо мне.
Она подняла тяжёлую сумку и торопливо пошла к подъезду. В квартире была тишина, чувствовался спёртый воздух и отсутствие хозяйки. Повсюду на полу виднелась пыль, в ванной капала вода, а в раковине на кухне почему-то скопилась грязная посуда. То, что уезжая из дому, она вымыла всю посуду, Таня помнила совершенно точно.
«Прямо детектив какой-то, мне ещё только приключений не хватало!»
Она прошла на кухню, огляделась и увидела на столе записку. Почерк был знакомый.
«Доченька, не волнуйся, мы с папой не надолго заезжали. Возвращались из отпуска и решили приглядеть за квартирой. Всего тебе доброго. Береги себя.
Целуем мама и папа».
«Вот как они вошли ко мне в квартиру совершенно не понятно» – устало подумала Таня и, успокоившись, разделась и прошла в ванную. Когда она добралась до постели, была уже глубокая ночь. Спала она спокойно и утро встретила с улыбкой на лице.
На следующий день Красавкина поехала в институт. Здесь было, как всегда, многолюдно и шумно. В коридорах толпились студенты, обсуждались последние новости, а на лестничной клетке курили первокурсники. На стене у деканата висело очередное грозное распоряжение. Татьяна робко постучала, поздоровалась с секретаршей и попросила отметить возвращение с практики. Секретарша Полина Ивановна, всегда серьёзная до невозможности, на сей раз улыбнулась и сообщила о том, что студентке Красавкиной по результатам сессии назначена повышенная стипендия. Татьяна расцвела.
– Спасибо вам большое.
– Декана благодари, – уже без улыбки сказала секретарша.
Настроение резко скакнуло вверх, мир стал прекрасен, хотелось всему лыбаться, дарить цветы и заниматься благотворительностью, но следовало подумать и о занятиях. Таня проскользнула в аудиторию, так как лекция уже началась. Профессор Седовласов, со свойственной ему страстностью, говорил о влиянии окружающей среды на здоровье человека. Точнее о том, как загрязнённая вода и генномодифицированная пища, приводят к заболеваниям и сокращению продолжительности жизни.
– А что же в таком случае делать? – спросил сам себя профессор и, не дожидаясь подсказки студентов, ответил: – Необходимо очищать питьевую воду и стараться есть экологически чистую пищу.
– А если нет такой возможности? – послышался вопрос из аудитории.
– Бывает и такое! – констатировал Седовласов. – В таком случае необходимо очистить организм от накопившихся шлаков.
– И как вы рекомендуете это делать? – вопрошал настойчивый студент.
– Прежде всего голоданием, – твёрдо заявил профессор, – а уж затем, в процессе восстановления, лечебной диетой.
В аудитории поднялся шум и, пользуясь неразберихой, Таня прошла на своё место. Ольга тут же подвинулась к ней.
– Привет, подруга! Как у тебя дела?
– Новости просто замечательные, – Татьяна улыбнулась. – Мне дали повышенную стипендию. Теперь можно пировать.
– Даже на повышенную стипендию особенно не развернёшься, – Ольга всегда скептически относилась к новостям. – Вот если бы кто-то пятьдесят тысяч подбросил, тогда и машину позволить себе можно.
– На машину пускай наши ухажёры зарабатывают.
– Да где ж таких найти? – Ольга озабоченно оглядела аудиторию. – Он тебя для начала в кафе пригласит, а потом стазу же приставать начнёт.
– С одной стороны неприятно, когда мужик ведёт себя как ловелас, но с другой ему добавляется плюс за активность.
Ольга презрительно фыркнула и на неё оглянулся сосед по парте. Она наклонилась к Тане и тихо прошептала:
– В субботу в клубе намечается творческий вечер.
– Кого будут чествовать? – Понятия не имею, но ребята говорят там будет интересно. КВН и танцы шманцы. Можно отдохнуть и расслабиться. Пойдёшь?
– У меня в субботу семинар по гомеопатии и я должна подготовить новую тему, – Таня задумчиво перелистывала конспект, – но с другой стороны отдохнуть тоже хочется. Давай созвонимся в пятницу вечером, все планы уже утрясутся и мы решим, что делать дальше.
Одна лекция сменяла другую и студенты плавно перетекали из одной аудитории в другую. После обеда ничего существенного в учебном процессе не намечалось и можно было спокойно ехать домой, но Татьяна узнала, что сегодня будет оперировать профессор Каменский и ей захотелось посмотреть как работает этот выдающийся хирург.
Операция намечалась в Первой хирургии, времени оставалось в обрез и Красавкина заторопилась к лифту. В смотровых коридорах хирургического отделения, которые располагались над операционным залом, уже толпились студенты. Татьяна извинившись и мило улыбаясь, протиснулась к окну, которое располагалось прямо над операционным столом, на котором, уже под наркозом, лежал ребёнок. Таня подумала что это девочка, хотя под простынями и дыхательной маской это определить было невозможно. Работала система лёгкие сердце и кровоснабжение осуществлялось автономно.
Профессор вошёл в операционный зал и сразу же врачи и медсёстры заработали как единый организм. Говорят что всю команду, с которой он оперировал, Каменский переводил за собой из больницы в больницу.
«Резон в этом есть, – здраво поразмыслив, подумала Татьяна. – Не надо каждый раз ничего объяснять. Всем уже всё известно: врачам как оперировать, а сёстрам как ассистировать».
Профессор Каменский работал виртуозно, его не смущала ни сложность операции, ни надетые на лоб оптические приборы, ни то, что на операционном столе находится ребёнок. В том, что операция завершится успешно никто не сомневался и, когда через неделю Татьяна зашла в реанимацию, ей показали улыбающуюся девчушку.
– Это та самая, – робко спросила она, – которую профессор оперировал?
– Она, конечно же, она, – бодро ответила дежурная сестра.
Постепенно во время учёбы у Татьяны менялся взгляд на медицину, точнее на то, чем в современной медицине необходимо заниматься ей, Татьяне Красавкиной. Она с интересом изучала детские болезни и способы их лечения, так как невозможно было без сострадания смотреть, как страдают больные дети. Всё это привело к тому, что она перевелась на факультет педиатрии и уже была близка к его завершению.
– А как же голод, траволечение и акупунктура? – с недоумением спрашивала её Ольга.
– Если у взрослого больного возникнет необходимость в этом виде лечения, я ему помогу, но не будешь же ты лечить голодом маленького ребёнка. Он этого не поймёт, обидится и в результате состояние больного ухудшится.
Ольга, которая с трудом сдала последнюю сессию, только головой качала.
– И как тебя, Танюха на всё на это хватает?
– На всё как раз-то и не хватает, – с улыбкой отвечала Красавкина, – но я стараюсь заниматься только тем, что считаю важным.