Дверь квартиры сразу распахнулась, как будто свекровь караулила их у порога. Тамара Николаевна быстро окинула Мону взглядом и натянуто улыбнулась; эта улыбка показалась девушке неискренней и чем-то напомнила оскал ее бывшей египетской свекрови.

– Здравствуйте, Мона, рада с вами познакомиться. Ну что же вы застыли на пороге, проходите в дом.

На кухне их ждал обед; Мона хотела отдохнуть после перелета, но предпочла не спорить с матерью Сергея. Квартира оказалась меньше, чем она предполагала; впрочем, Сергей предупреждал ее, что жилье в Украине в основном малогабаритное. Переступив порог, Мона попала в длинный коридор; там ей предложили разуться и снять верхнюю одежду. Роль гостиной выполняла одна из жилых комнат, а две остальные служили спальнями для Сергея и свекрови. Но больше всего ее поразила большая кухня: она служила одновременно столовой, и там даже стоял телевизор!

– Ну вот, – сказал Сергей, проведя небольшую экскурсию. – Места тут не слишком много, но на первое время нам, я думаю, хватит.

– Что ты сказал? – тут же встряла свекровь.

– Я сказал, что квартира маленькая, но мы должны поместиться.

– Как это маленькая? – удивилась свекровь. – Хорошая трехкомнатная квартира.

– Видишь ли, для Египта это не слишком большая жилплощадь, тем более что теперь мы живем тут втроем.

Свекровь поджала губы.

– Уж чем богаты. А ты не мог бы говорить по-русски?

– Тогда Мона ничего не поймет.

– Ты же говорил, что она учила язык.

– Да, она занималась, но у нее не было достаточно времени, – пояснил Сергей.

– Так пусть практикуется. Иначе как она собирается жить в нашей стране?

– Разберемся.

Мона стояла, опустив глаза в пол, и чувствовала себя совсем неважно. Впервые в жизни она очутилась в чужой языковой среде, и эти ощущения оказались не из приятных.

– Но ведь в Украине большинство людей понимают по-английски, да? – с надеждой спросила она у Сергея.

– Как тебе сказать… Боюсь, что не все. То есть отдельные английские слова знает любой человек, но вот чтобы поговорить связно, да еще на любую тему… Тут, к сожалению, школьного уровня недостаточно. Тем более мама – пожилой человек, никогда не имевший дела с иностранцами.

– Да, я понимаю. – Мона совсем поникла.

– Не волнуйся, все будет хорошо. Я же рядом.

– Но ведь ты скоро выйдешь на работу?

– Мы что-нибудь придумаем. – Сергей отвел глаза. За все это время он так и не набрался смелости сказать жене, что максимум через три месяца ей придется вернуться в Каир, а сам он, возможно, уедет работать в другую страну. Мона была так счастлива, получив приглашение в Украину, что у него просто не хватило смелости признаться ей в этом, и необходимость сообщить неприятную новость тяжелым камнем лежала на его сердце.

«Но ведь я ничего не могу поделать, – оправдывался Сергей, понимая, что все эти доводы вряд ли подействуют на Мону. – Так сложились обстоятельства».

Кое-как приведя себя в порядок после перелета, Мона вернулась на кухню. Она совсем не хотела есть, но, чтобы не обижать свекровь, села к столу и с недоумением оглядела тарелки с едой. Тамара Николаевна расстаралась и приготовила на обед борщ с пампушками и селедку под шубой – Мона в первый раз в жизни видела такие блюда.

«Это нужно есть?» – растерянно подумала девушка.

– Может, выпьем по стопочке? – предложила свекровь. – За знакомство?

– Мама, я тебя умоляю. Мона не пьет.

– А я не заставляю. Не пьет так не пьет, тем более она беременна. Могу налить ей компота.

Сергей представил, как отреагирует Мона, если в первый же день муж со свекровью достанут за обедом бутылку сорокаградусной горилки, и вздохнул.

– Нет, я не буду пить.

Тамара Николаевна пожала плечами.

«Почему Сережа так странно ведет себя в присутствии этой девушки? – подумала она. – То, что Мона не пьет, в принципе, неплохо, но тут-то, в Украине, все люди выпивают время от времени. Чего лезть в чужой монастырь со своим уставом? Неужели, если мы выпьем по стопке за обедом, она решит, будто попала в семью алкоголиков? Странно все это».

Сергей с матерью тут же принялись за борщ и поглощали его с явным удовольствием. Мона нерешительно взяла в руки ложку и постаралась последовать их примеру, но вкус этого блюда показался ей довольно странным. Кроме того, она никогда не пробовала такого густого супа и даже не подозревала, что туда можно положить капусту.

– Почему ты не ешь? Невкусно? – спросила свекровь.

– Мама спрашивает, почему ты не кушаешь, – перевел Сергей.

– Я догадалась, – прошептала Мона. – Извинись перед мамой, но я не слишком голодна. Кроме того, у нас в Египте не варят этот суп. Я читала про него в Интернете, но никогда не пробовала.

– Если не хочешь, не ешь. Я объясню маме, что ты просто еще не привыкла к нашей еде.

Селедка под шубой тоже не вызвала у нее восторга, хотя Мона знала, что это одно из любимых блюд Сергея, по которому он сильно скучал в Каире. Девушка попыталась прожевать несколько ложек, но сочетание соленой рыбы, вареных овощей и большого количества жирного майонеза вызвало у нее лишь желудочные спазмы и тошноту. Испугавшись, что ей станет совсем плохо, Мона отодвинула тарелку.

– Неужели совсем не вкусно? – сжала губы свекровь.

На второе были поданы котлеты с пюре, и Мона вздохнула с облегчением. Котлеты напомнили ей кофту, и хотя она подозревала, что их состав и способ приготовления не совсем совпадают, все-таки чувствовала, что сможет это проглотить. Что касается пюре, то его Мона ела и в Египте, правда, там никто не употреблял пюре в качестве гарнира к мясу. И все-таки по сравнению с борщом это было что-то понятное и привычное.

– А хлеба нет? – робко спросила Мона. – Лепешек?

– Прости, – хлопнул себя по лбу Сергей, – надо было купить тебе лаваш. У меня совсем вылетело из головы, что в Египте другая кухня. Давай мы съездим в большой супермаркет, и ты сама выберешь продукты.

– Что она хочет? – спросила свекровь.

– Хлеб. Но не такой, как у нас, – пояснил Сергей.

– Где же я возьму египетский хлеб? – искренне удивилась Тамара Николаевна. – Пусть ест черный или батон.

– Мам, мы разберемся.

– Очень вкусно, – похвалила Мона котлеты. – Только вкус у мяса немного странный.

Сергей перевел.

– Это самое лучшее мясо для котлет. Смесь говядины, свинины и баранины, – невозмутимо ответила Тамара Николаевна. Сергей поперхнулся.

– Мам, ты с ума сошла? В этих котлетах есть свинина?

– Чего кричишь? Конечно, есть, а как без нее?

– Мона не ест свинину. Все мусульмане не едят свинину, по-моему, это знают даже дети.

– Интересное кино, – рассердилась Тамара Николаевна. – А как же мне готовить котлеты? Во-первых, без нее невкусно. Во-вторых, очень сложно найти готовый фарш без свинины. И вообще, я всю жизнь так готовила и не собираюсь ничего менять!

– Ладно, давай закроем тему, – быстро сказал Сергей, увидев, с каким испугом смотрит на них Мона. – Только очень тебя прошу, больше не покупай свинины.

Мать только еще плотнее сжала губы.

– Что случилось? – тихо спросила Мона. – Я что-то не то сказала?

– Нет, все в порядке. Не обращай внимания.

– А что с котлетами?

– Там говядина, баранина и… индюшатина, – соврал Сергей.

Разговор за столом не клеился. Сергей не был готов переводить каждое предложение, а его мать не хотела упустить ни слова из того, о чем говорят сын и невестка. Мона краснела и смущалась, чувствуя себя чужой; кроме того, ее не обмануло показное радушие свекрови. Она видела, что Тамару Николаевну совсем не радует присутствие невестки, хотя та и старается не демонстрировать своего отношения. Но самое обидное заключалось в том, что и они с Сергеем вдруг стали друг для друга чужими. Больше всего Моне хотелось остаться с мужем вдвоем и вернуть ту атмосферу близости и тепла, которая существовала между ними в Каире. Она была согласна жить в какой угодно стране, в каком угодно городе и в какой угодно квартире; по большому счету, ей было наплевать даже на еду. В конце концов, если не удастся полюбить украинскую кухню, можно самой готовить себе рис или даже питаться бутербродами. Но как возродить прежние непринужденные отношения и былую легкость в общении?

«Без паники, – успокаивала себя Мона. – Я только что переехала в другую страну с чужими обычаями. Сергею тоже непросто в новом качестве, на своей территории и в присутствии матери. Напряженность, которая появилась между нами, вполне естественна, и не нужно себя накручивать. Со временем все образуется».

– Так что Мона думает о нашей стране? – поинтересовалась свекровь.

– Мама, она же почти ничего не видела. По дороге Мона сказала, что Киев очень чистый город, что у нас красивая природа и что все дома в нашем районе похожи друг на друга, – ответил Сергей. – Я обязательно устрою ей экскурсию и покажу все достопримечательности. Уверен, Моне здесь понравится.

– Достопримечательности – это, конечно, хорошо, но ведь она приехала не как туристка. Что вы собираетесь делать?

– Пойдем подавать заявление в ЗАГС, что же еще? – ответил Сергей и перевел для Моны: – Мама спрашивает о наших планах. Сейчас ты, наверное, хочешь отдохнуть?

– Да, было бы неплохо, – с благодарностью откликнулась Мона.

– Пойдем, я провожу тебя в комнату.

– Давай я помогу твоей маме вымыть посуду, – предложила она и, не дожидаясь ответа, стала собирать со стола грязные тарелки.

«Не хватало еще, чтобы свекровь считала меня белоручкой, – решила Мона. – Ну не могу я оценить их национальные блюда, так хоть помогу по хозяйству».

Сергей запротестовал, и свекровь милостиво махнула рукой, – мол, идите, я сама справлюсь. Мона смущенно улыбнулась и принялась сбивчиво благодарить за обед. Тамара Николаевна в ответ изобразила улыбку. Когда с любезностями было покончено, Сергей проводил жену в комнату.

– Устала? – заботливо спросил он.

– Да, хочу принять душ и немного полежать. Может быть, даже посплю. Ты куда-нибудь собираешься?

– Нет, никуда. Отдыхай, я буду в гостиной.

– Останься здесь, – попросила Мона, крепко прижимаясь к Сергею, – не представляешь, как я соскучилась.

– Расскажи, как ты себя чувствуешь? Как ребенок?

– Все нормально.

– Тебя нужно поставить на учет в женскую консультацию. Вот подадим заявление в ЗАГС и сразу займемся твоим здоровьем.

– А меня примут?

– В государственную больницу – нет, поскольку ты иностранка. Но я нашел адрес хорошей частной клиники.

– Ты такой заботливый. Не представляешь, как тоскливо и плохо мне было без тебя в Каире. Я ведь даже не успела рассказать, что недавно ко мне приходил отец.

– Твой отец? Чего он хотел?

– Он просил меня вернуться домой, но я очень испугалась. Хорошо, что беременности пока не видно. Папа считает, что ты вернулся в Украину и расстался со мной. Я не стала его разубеждать. Соврала, что еду в Эмираты на стажировку.

– А что будет, если он узнает правду?

– Даже думать об этом не хочу.

Сергей какое-то время обмозговывал услышанное. То, что отец знает о местонахождении Моны и хочет наладить с ней отношения, очень и очень плохо. Конечно, она поменяет квартиру, когда вернется в Каир, но что делать, если отец все-таки ее разыщет? Вот черт! Было бы лучше, если бы он, как и обещал, вычеркнул блудную дочь из свой жизни. А ведь Мона еще не знает, что скоро ей предстоит вернуться в Египет… Сергей похолодел от нехороших предчувствий.

– Может, есть смысл сказать твоему отцу, что ты навсегда уехала из Каира в другую страну или в другой город? Ну, например, тебе там предложили хорошую работу.

– Не знаю. Рано или поздно нам все равно придется объясниться, но сейчас я к этому не готова. Главное, что мне удалось без проблем уехать из Египта. В Украине я чувствую себя куда спокойнее: с одной стороны, все кажется чужим и странным, но с другой – здесь никому нет дела до наших с тобой отношений.

Мона еще крепче прижалась к мужу, и вскоре ее сморил сон. Сергей лежал рядом и размышлял о своих карьерных перспективах и грядущей революции, о будущем ребенке и о том, как сложится их дальнейшая жизнь. Сплошные вопросы, и никакой определенности… Захотев покурить, он вышел на балкон, заботливо прикрыв жену одеялом. Мона безмятежно спала, уверенная в том, что самое сложное осталось позади.

Вечером Сергей устроил ей экскурсию по центру Киева; она была заворожена красотой этого города и непрерывно щелкала фотоаппаратом, пытаясь запечатлеть каждую мелочь. Сергей смеялся и советовал ей не вести себя как туристка – ведь теперь это и ее город. Оказавшись с мужем в центре многолюдного Киева, Мона впервые ощутила себя абсолютно свободной – впервые за долгое время ей не приходилось ни от кого прятаться; можно было расслабиться и позволить себе не думать о том, что соврать свекрови по возвращении домой. Порой она смущалась, чувствуя взгляды прохожих, но в целом чувствовала себя превосходно. Ей хотелось растянуть этот вечер до бесконечности.

Поздно вечером к ним присоединились друзья Сергея, – они были весьма приветливы, хорошо владели английским и наперебой поздравляли их с воссоединением. Моне было неловко, когда эти незнакомые мужчины делали комплименты, долго трясли ее за руку, пытались приобнять или даже поцеловать в щеку; воспитанная в строгих исламских традициях, она не привыкла к таким знакам внимания со стороны посторонних. Да Ахмед скорее ударил бы лучшего друга, чем позволил ему приобнять или чмокнуть собственную жену! Моне казалось удивительным, что Сергей так спокойно реагирует на поведение своих товарищей, как будто не видит в этом ничего странного или предосудительного, но она напомнила себе, что он воспитан совсем в других условиях и, вероятно, не так ревнив, как знакомые ей египтяне. При возникновении любого телесного контакта с мужчиной, кроме беглого рукопожатия, Мона страшно смущалась – она краснела и лопотала что-то неразборчивое, мечтая поскорее восстановить допустимую дистанцию.

– Ты не привыкла, что тебя целуют в щеку? – догадался Сергей. – Это просто по-дружески. Мы ведь почти женаты, а они – мои друзья.

– Я знаю. Просто очень непривычно, – призналась Мона. – Не забывай, что я прилетела только сегодня.

– Тебе нужно время, чтобы привыкнуть, – согласился он. – Друзья предлагают посидеть где-нибудь в кафе, отметить знакомство. Ты не против?

– Конечно, если ты хочешь. А другие женщины там будут?

– А тебе нужны другие женщины? – рассмеялся Сергей.

– Понимаешь, мне как-то неловко сидеть в чисто мужской компании. Да и вообще я бы с удовольствием пообщалась с какой-нибудь украинкой.

– Девушек нет, – развел руками Сергей. – Если тебя это смущает, я могу отказаться. Неужели ты так боишься моих друзей?

– Я вовсе не боюсь. Пойдем, если ты хочешь, я не против.

В глубине души Моне очень хотелось поболтать с местной девушкой, чисто по-женски, и задать ей вопросы, которые она не может задать Сергею. Например, как они строят отношения с мужчиной, как распределяются права и обязанности в семье, какую одежду они носят дома? Но пока такого знакомства не предвиделось, Мона решила забыть обо всем, к чему она привыкла в Египте, и вести себя так, как говорит Сергей. Раз для него нормально вести свою жену в кафе с друзьями мужского пола, значит, пусть так и будет. Ведь женщина входит в семью мужа и подчиняется установленным им правилам, а не навязывает свои, – это убеждение Мона впитала с молоком матери. Раз она вышла замуж за иностранца и приехала в Украину, значит, надо приспосабливаться и привыкать к их образу жизни.

В кафе оказалось шумно и многолюдно. Мона с интересом оглядывалась вокруг, пытаясь свыкнуться с обстановкой. Играла музыка, и несколько пар танцевали в центре зала, – никогда, даже на свадьбах, она не видела столько танцующих вместе мужчин и женщин. Это ее так потрясло, что Мона зазевалась и пропустила момент, когда остальные сдали верхнюю одежду и заняли свободный столик. Сергей остался рядом, чтобы помочь ей раздеться. Она быстро сняла куртку и виновато посмотрела на мужа.

– Здесь все так необычно, – сказала Мона.

– Почему ты не снимешь платок? – поинтересовался он. – Так и будешь в нем сидеть?

– Ты с ума сошел? Без платка я чувствую себя, как будто без одежды.

– Но здесь все сидят без головных уборов.

– Это не головной убор.

– Мона… Послушай, я не хочу поднимать тему религии, но ведь мы не в Египте.

– Сергей, я привыкла носить платок. И все женщины в нашей семье его носят. Без него мне будет некомфортно.

– Но ведь дома ты обходишься без хиджаба.

– Дома – конечно. Ведь там только ты и твоя мама, а носить хиджаб в присутствии мужа и любой женщины – не обязательно. Но здесь, в этом кафе, полно мужчин!

– Понимаешь, на улице в холодное время года твой платок никого не шокирует, – попытался объяснить Сергей, – но в помещении он смотрится довольно странно…

– Это требование моей религии, – гнула свою линию Мона. – Я ведь не перестала быть мусульманкой.

Сергей растерянно заморгал. Они никогда не обсуждали эту тему, но ему казалось само собой разумеющимся, что после переезда Мона сменит свой стиль одежды – пусть она не будет носить мини или декольте, но хотя бы перестанет покрывать голову в любое время года, даже в жару. Мона, в свою очередь, не была готова к столь существенным переменам. Сама мысль выйти в люди с непокрытой головой вызывала у нее оторопь.

– Ладно, поговорим об этом в другой раз, – сдался Сергей. – Пойдем, а то нас уже заждались.

Он оказался прав, – появление Моны не то чтобы вызвало фурор, но обеспечило их столику множество заинтересованных взглядов. Девушка явно неславянской внешности, сидящая в компании местных мужчин и изъясняющаяся по-английски, да к тому же одетая не совсем привычным образом, привлекла интерес посетителей, – даже официант, который принес заказ, смотрел на нее с плохо скрываемым любопытством. Мона испытывала неловкость и мечтала стать незаметной, но это было не в ее силах. Она не знала, как реагировать, когда все окружающие пьют алкоголь, – хотя ни Сергей, ни его друзья не предлагали ей выпить, Мона чувствовала, что принимает участие в чем-то запретном. На минуту она задумалась, что сказал бы ее отец, увидев дочь в таком месте и в такой компании, и от этих мыслей покраснела еще сильнее.

«Он предпочел бы увидеть меня мертвой», – решила Мона.

Друзья Сергея постоянно шутили и пытались втянуть ее в разговор, но ей было настолько неловко, что она с трудом могла поддержать беседу.

– Мона, а что вы думаете о наших девушках? – спросил один из них. Имен Мона не запомнила, и это добавляло ей беспокойства.

– Ваши девушки очень красивые.

– Но они одеваются совсем иначе?

– Да. Правда, сейчас у вас прохладно, и это не так бросается в глаза, потому что все люди одеты довольно тепло.

– Неужели у вас все ходят в платках?

– Нет, конечно, не все. В Каире много непокрытых девушек. Но все-таки не так много, как у вас.

– А как тебе Киев?

Мона автоматически отвечала на вопросы, пытаясь улыбаться и выглядеть приветливой, хотя чувствовала себя не в своей тарелке. Ей было неловко в компании мужчин, тем более – употребляющих алкоголь, а от громкой музыки и сигаретного дыма к горлу подступала тошнота. Больше всего Моне хотелось уйти и остаться с Сергеем наедине, но компания и не думала расходиться.

– Мона, а почему вы не танцуете? – поинтересовался кто-то.

– Я не умею, – честно ответила она. – У нас не приняты такие танцы.

– Здесь нет ничего сложного. Сергей научит.

Мона мысленно поблагодарила Бога, что этот мужчина хотя бы не предложил сам научить ее танцам: она уже поняла, что здесь это в порядке вещей.

– Спасибо, как-нибудь в другой раз. Я лучше тут посижу.

– Но вы же будете танцевать на свадьбе? У нас это обязательно.

– Правда? Я не знала.

– Сергей, свадьба-то будет? Надеюсь, не зажмешь? – поинтересовался другой.

– Вообще-то мы с Моной еще не думали на эту тему. Вот подадим заявление, выберем дату и тогда решим. Да, дорогая?

Мона вымученно улыбнулась. Она, как любая девушка, мечтала о свадьбе, тем более – о свадьбе с любимым человеком. Но сейчас ей вдруг пришло в голову, что это мероприятие может стать не долгожданным праздником, а серьезным испытанием для ее психики. Так, может, лучше обойтись без торжества, тем более что здесь не обязательно устраивать пир на весь мир?

«Надо узнать у Сергея, как проходят украинские свадьбы», – решила Мона, уже понимая, что там не обойдется без алкоголя и откровенных, с ее точки зрения, танцев.

«Сколько же времени мне понадобится, чтобы адаптироваться в этой стране? – со страхом подумала она. – Все-таки местные жители очень отличаются от египтян».

На следующий день с утра молодые отправились подавать заявление в ЗАГС. Мона нервничала, ожидая какого-то подвоха, но все прошло довольно гладко – после долгого рассмотрения их документы приняли и назначили дату через месяц.

– Так долго? – удивилась Мона.

– Здесь очередь. Тем более ты иностранка, а это единственный ЗАГС, где регистрируют такие браки. Так что месяц – вполне нормальный срок.

– Боюсь, через месяц моя беременность уже будет заметна.

– Ну и что? Многие девушки выходят замуж, уже будучи в положении. Здесь тебя никто не осудит.

«Какие странные у них нравы», – в очередной раз подумала Мона. Впрочем, в этот раз странности украинцев сыграли ей на руку.

Выходя из ЗАГСа, она жадно смотрела на пары, заключавшие брак в этот день. Ее интересовало все: одежда, машины, поведение жениха и невесты, количество гостей. Она даже попросила Сергея задержаться у входа, чтобы иметь возможность изучить все как можно подробнее.

Церемония бракосочетания произвела на нее сильное впечатление: с одной стороны, все было четко выверено по времени, так что напоминало работающий без остановки конвейер, с другой – регистрация брака выглядела куда более торжественно, чем в Египте. Каждая пара проводила в здании примерно пятнадцать минут; Мона слышала звуки какой-то торжественной музыки и очень хотела заглянуть внутрь, чтобы хотя бы одним глазом увидеть, что там происходит, но она постеснялась просить об этом Сергея. Молодожены с гостями подъезжали на украшенных лентами и цветами машинах; по египетским меркам, гостей было совсем немного. Пары фотографировались у входа в ЗАГС и ждали, пока их пригласят внутрь, затем шли бракосочетаться, а на выходе снова фотографировались и распивали шампанское.

– Все так необычно, – призналась Мона.

– А как у вас проводят свадьбы? – поинтересовался Сергей. – По-моему, в Египте приглашают очень много людей?

– Да, у нас делают большой праздник. В деревнях просто выносят стулья во двор, в городах чаще снимают кафе. Но сам брак заключается дома, без всякой торжественности: невеста не надевает свадебное платье, и никто не фотографируется. А почему так мало гостей?

– Некоторые приезжают позже, – пояснил Сергей. – Вот смотри: сначала регистрируется брак, потом молодые едут кататься по городу, а затем – ресторан.

– Но ведь сейчас еще утро, – удивилась Мона. – Странно… когда же невеста успела проснуться, сделать макияж и прическу, надеть платье… И потом, разве свадьба закончится совсем рано? Ну, гости же не будут сидеть в ресторане до позднего вечера?

– Почему? – удивился Сергей. – В ресторан обычно приезжают к обеду, а расходятся… когда как, но обычно не раньше полуночи.

– Не раньше полуночи? Ты серьезно?

– Да, а чему ты удивляешься? Ведь ваши свадьбы тоже отмечают вечером.

– Да, но никто не сидит в кафе с обеда. Что там делать столько времени? Сидеть и умирать с голоду?

– Умирать с голоду??? На свадьбе???

– Но ведь там особо не кормят, – застенчиво уточнила Мона. – Торт, напитки, иногда закуски, и больше ничего. Конечно, иногда могут и накормить, но чаще вот так.

Сергей расхохотался.

– Ничего себе! Чтобы на свадьбе – и не наесться до отвала? У нас такого не бывает. Там всегда столько еды, что можно накормить полк солдат.

– То есть люди сидят и едят?

– Еще танцуют. На свадьбе обязательно есть тамада, – это ведущий, он говорит тосты.

– Тосты?

– Э-э-э, ну да. Понимаешь, каждый гость должен сказать молодым что-то хорошее и отдать подарок. Вот эта хорошая речь произносится с бокалом в руках и называется тостом. А еще есть конкурсы.

– О Аллах, до чего у вас все странно. Какие еще конкурсы?

– Ну, – Сергей осекся, поняв, что Мона вряд ли одобрит игру в «бутылочку» или что-то подобное. – Да, есть такие специальные свадебные конкурсы. Вообще это все обговаривается заранее. Понимаешь, люди проводят в ресторане много времени, и их надо как-то развлекать, для этого и нужен тамада. Это типа анимации в отелях. Понимаешь?

– Вроде да, – неуверенно сказала Мона. – А что дарят на свадьбы?

– Обычно деньги. Иногда что-то из товаров для дома.

– Понятно. Слушай, а нам обязательно делать такую свадьбу? Может, обойтись напитками и тортом?

– Нет. Если ты не хочешь, мы можем вообще не отмечать или тихо посидеть дома. Но если заказывать ресторан, то напитками и тортом никак не обойтись, здесь так не принято. Мне будет стыдно смотреть гостям в глаза.

– Я даже не знаю. Все это так странно… так не похоже на все, к чему я привыкла. Вообще-то мне хотелось сделать настоящую свадьбу, но, когда ты рассказываешь, я понимаю, что могу оказаться к ней просто не готова.

– Давай сделаем так: приедем домой, и я покажу тебе одну кассету с украинской свадьбой, чтобы ты лучше ее представила. А потом решим, будем отмечать или нет.

– Хорошо. Время у нас еще есть.

– Если мы будем отмечать, то надо начинать готовиться уже сейчас. Ресторан всегда заказывается заранее, – пояснил Сергей.

– Ведь это, наверное, очень дорого? Раз гостей принято кормить до упаду?

«Еще и поить принято, тоже до упаду», – мысленно добавил Сергей, но вслух произнес: – Насчет денег не волнуйся. Я сделаю так, как ты захочешь.