Первые дни молодожены мало обращали внимание на происходящее в стране. На следующее утро они уехали из Киева – это был сюрприз, который Сергей приготовил для Моны. Путешествие в Карпаты произвело на нее неизгладимое впечатление: в ту краткую медовую неделю молодые супруги наслаждались обществом друг друга и меньше всего думали о политике. Между тем Янукович отказался подписать документ о вступлении Украины в Евросоюз, и Украина забурлила.

Мона почти не разбиралась в международной политике, зато в ее голове были живы воспоминания об «арабской весне» и перевороте 25 января, и происходящее в Украине очень сильно напоминало ситуацию в Каире в начале 2011 года. Мона с ужасом смотрела выпуски новостей: слабо понимая язык, она просто наблюдала за картинками на экране, и память переносила ее в революционный Каир.

«Неужели это никогда не кончится? Сначала в Египте, теперь тут… Ведь еще пару месяцев назад здесь было совершенно спокойно», – думала Мона, глядя на Евромайдан.

Сергей с каждым днем мрачнел все сильнее. В Киеве становилось небезопасно, и руководство компании всерьез подумывало закрыть их филиал до стабилизации ситуации в стране. Для всех было очевидно, что каша заварилась нешуточная. Майдан бурлил, общество раскололось на две части, и казалось, что выхода просто нет. Сергей становился все молчаливее, а Мона гнала от себя мысли о возможном возвращении в Каир. Даже свекровь почти перестала обращать внимания на невестку: ей было не до семейных дрязг.

Новый год отметили дома. Мона очень ждала 31 декабря; она знала, что в Украине это большой праздник: вся страна уходит на каникулы, везде устанавливают и украшают елки, приглашают гостей, играют в снежки и лепят снежных баб. Еще в Каире Сергей много рассказывал ей про новогодние традиции, про веру в новогодние сказки и чудеса, и Моне безумно хотелось встретить этот праздник здесь, среди мороза и снега. Однако именно теперь, по иронии судьбы, ни у кого не было новогоднего настроения. Они со свекровью нарезали салаты, накрыли стол и втроем немного посидели перед телевизором, а затем разошлись по своим комнатам. Поскольку Мона так и не смогла привыкнуть к украинской кухне, а желания готовить для себя отдельно у нее не было, Новый год она встретила полуголодной. Чуда не произошло, и Мона в очередной раз ощутила себя обманутой.

Новогодние праздники подошли к концу, оставив горький и совсем не праздничный осадок. Каждый день приносил новые известия, но никто не мог сказать ничего утешительного. Мона практически не выходила из дома; Сергей пропадал на работе, возвращаясь домой поздно и не в настроении. Чувствуя приближение бури, Мона всеми силами старалась угодить мужу, но ее усилия не приносили плодов: Сергей, погруженный в собственные мысли, попросту отмахивался от жены.

– Ты не видишь, что творится в стране? На работе все стоят на ушах: наш офис со дня на день могут закрыть. А тут еще ты лезешь со своими глупостями. Ради бога, иди займись чем-нибудь, мне сейчас не до тебя.

Мона чувствовала себя забытой и никому не нужной; она все чаще плакала от одиночества и отчаяния. Ребенок рос и толкался в животе, напоминая о своем существовании, но, похоже, никому не было дела до ее дочери. Молодожены точно знали, что ждут девочку: еще в ноябре они ходили на плановое УЗИ, и доктор определил пол ребенка. Мысль, что у них будет дочка, сильно взволновала Мону, но оставила совершенно равнодушным Сергея.

– Девочка так девочка, – бросил он, выходя из медицинского центра.

«Наверное, в этом вопросе мужчины во всем мире одинаковы: они мечтают о сыновьях», – с грустью подумала Мона.

Несколько раз она пыталась дозвониться до Юли, но та постоянно оказывалась занята. Единственным человеком, с которым Мона могла поговорить, была Линда. Разделенные тысячами километров, они подолгу болтали по Вайберу и Скайпу. Мона не хотела показывать подруге свое отчаяние, но не могла скрыть подавленности и нервозности.

– Боюсь, что рано или поздно он отправит меня обратно, – призналась Мона однажды.

– Дорогая, но ведь у вас действительно неспокойно. Может быть, тебе и правда лучше вернуться… на какое-то время?

– Ах, Линда, если бы ты знала, как я мечтала никогда больше не возвращаться в Каир. По крайней мере, не возвращаться без Сергея.

– Я знаю, дорогая. Но не всегда в жизни все происходит так, как нам хочется.

В один прекрасный день случилось то, чего Мона опасалась больше всего. Сергей пришел домой раньше обыкновенного и сразу заявил, что хочет поговорить. Предчувствуя неизбежное, она обреченно пошла с ним на кухню.

– Послушай, Мона… наверное, не нужно объяснять тебе, что за ситуация сейчас в стране. Ты живешь здесь и сама все видишь. – Сергей нервно мял в руках сигарету. – Мне придется уехать.

– А как же я?

– Ради бога, Мона, не надо драматизировать, – резко ответил он. – Ты же должна понимать, что многие вещи от меня просто не зависят. Наш офис закрывают на неопределенное время. Оставшись в Киеве, я автоматически лишаюсь работы.

– Я понимаю. – Мона уронила голову на грудь.

– Сейчас у меня есть неплохая возможность уехать в Канаду.

– В Канаду? Так далеко…

– Для меня это очень, очень хороший шанс, который я просто не могу упустить. Что касается тебя… Я не вижу других вариантов, кроме возвращения в Египет. Знаю, знаю, – он всплеснул руками, – я все прекрасно знаю. Но, похоже, выбора просто нет. Я не могу взять тебя с собой. Оставаться в Украине небезопасно, да и вряд ли ты захочешь жить здесь без меня с моей мамой. Поехать куда-то в другую страну? Тебе ведь скоро рожать…

– И как я буду рожать – без тебя, без семьи? Как я буду регистрировать ребенка?

– Послушай, я не в курсе таких нюансов. Но ты ведь в своей стране сможешь сама решить эти проблемы? Не думаю, что зарегистрировать ребенка такая уж большая проблема.

– Боюсь, ты ошибаешься. Для Египта мы все еще не женаты, а для регистрации ребенка родители обязаны состоять в браке.

– У нас нет выбора, Мона. Я должен уехать уже через неделю.

– Через неделю? И я узнаю об этом только сейчас?

– Я не хотел расстраивать тебя заранее.

Мона разрыдалась.

– Послушай, хабиби… – Сергей осторожно обнял жену за плечи. – Да, тебе сейчас непросто. Но пожалуйста, попробуй меня понять. Ведь я стараюсь для нас, для нашего будущего. Вас с ребенком нужно обеспечивать, а Канада – очень хороший шанс заработать… Пусть не сейчас, но уже скоро я смогу забрать вас с собой.

Мона в слезах выбежала из комнаты.

Остаток дня она почти не разговаривала с Сергеем. Мысль о возвращении в Каир жгла ее будто раскаленным железом. В глубине души Мона понимала, что так сложились обстоятельства и винить ей в общем-то некого; но она не могла найти в себе сил, чтобы стойко вынести новое испытание. Еще никогда Мона не ощущала себя столь одинокой и беззащитной: свекровь злорадствовала, Сергей занимался подготовкой к отъезду, а ей оставалось лишь молча глотать слезы. В голову Моны полезли нехорошие мысли: ей казалось, что все происходящее с ней не случайно, что она обречена быть несчастной до конца своих дней и все это – расплата за ее брак с иноверцем.

«Наверное, нам не следовало жениться. Нельзя обмануть судьбу и пойти против предначертанного Аллахом. О господи, я ведь просто хотела немного счастья! И что теперь? Что будет со мной и с моим ребенком?»

Слегка придя в себя, Мона взяла себя в руки и вспомнила о насущных вопросах, которые надо решить до отъезда.

– По законам Египта мы не женаты, – еще раз напомнила она мужу. – Брак, заключенный в Украине, для моей страны всего лишь бумажка.

– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился он.

– Нам нужно перевести наше свидетельство о браке и легализовать его в египетском консульстве. Честно говоря, я плохо представляю эту процедуру… но вроде как-то так.

– О господи… Честно говоря, у меня совсем нет времени…

– Сергей, ты издеваешься? У тебя нет времени? А ты подумал, как я буду рожать вне брака?

– Нормально… Как все рожают.

– В Египте???

– Ну хорошо, хорошо. Что для этого нужно сделать?

– Не знаю. Я не думала, что ты уезжаешь уже на днях… Наверное, надо позвонить в наше посольство.

– Так позвони! При чем здесь я?

– При том, что ты мой муж!

– Послушай, я муж взрослой женщины, а не опекун неразумного ребенка! Как же достало, что ты и шагу без меня ступить не можешь! – взорвался Сергей. – Даже позвонить в посольство своей собственной страны!

Мона почувствовала, как из ее глаз вновь против воли капают слезы. Она уже не в первый раз давала себе обещание не плакать, но никак не могла совладать с чувствами.

«Как он стал со мной разговаривать? Откуда столько жестокости? Неужели любовь прошла? Разве я виновата, что не могу стать полностью самостоятельной в этой чужой и странной Украине? Сергею наплевать на нас с ребенком… он отправляет нас обратно, избавляясь от обузы…»

В глубине души Мона понимала, что Сергей хотя бы отчасти прав: ее саму бесило то беспомощное состояние, в котором она находилась в последнее время. Однако сейчас Мона не хотела анализировать собственные ошибки и была не готова хотя бы частично признать свою вину: ей требовалось, чтобы кто-то пожалел и защитил ее, а Сергей… Сергей упрямо отправлял жену обратно в Каир и твердил, что надо немного подождать и потерпеть. Потерпеть… разве она мало терпела? Да вся ее жизнь – сплошное испытание на терпение! Она вытерпела достаточно и заслужила если не счастья, то хотя бы немного покоя!

Мона чувствовала, что впадает в истерику, но уже не могла себя контролировать. Внезапно ей показалось, что она задыхается в этих стенах. Сергей со свекровью о чем-то тихо разговаривали в зале; их голоса заглушал работающий телевизор. Мона решительно тряхнула головой и тихо вышла из спальни. В коридоре она натянула верхнюю одежду и решительно вышла на улицу. Снег летел ей в лицо, мороз щекотал кожу, но она упорно шагала вперед, не разбирая дороги, и лишь изредка смахивала слезы с глаз. Мона механически брела куда-то, погруженная в свои невеселые мысли и совсем забыв о времени. В какой-то момент она вдруг почувствовала, что у нее сильно замерзли руки: в спешке она совсем забыла о перчатках.

Оглядевшись, Мона поняла, что понятия не имеет, где находится. До этого ей вообще не доводилось выходить на улицу в одиночестве, и место, в котором она оказалась, было совершенно незнакомым. При свете уличных фонарей она разглядывала окружающий пейзаж: одинаковые многоэтажки, большой супермаркет, несколько ларьков… Мона точно знала, что никогда не бывала здесь раньше. Кроме того, она забыла дома сотовый телефон и теперь даже не представляла, что делать и куда двигаться дальше. На морозе Мона слегка успокоилась; истерика прошла, и единственное, чего ей хотелось, – это оказаться дома, под теплым одеялом и с чашкой горячего чая в руках.

«Сергей, наверное, с ума сходит», – подумала Мона, растирая вконец окоченевшие руки.

В этот момент она заметила двух парней, которые стояли у ближайшего ларька и откровенно пялились на нее. Мона густо покраснела, надеясь, что на морозе это не будет заметно, и отвернулась в другую сторону.

«Что же делать? – Она в панике прикидывала варианты. – Куда идти? Я даже адреса не вспомню… Что за дурацкая ситуация! И зачем я сбежала?»

– Мона! – окликнул ее женский голос.

– Юля! Какое счастье! – На радостях она кинулась подруге на шею.

– Что ты здесь делаешь?

– Я… заблудилась.

– Заблудилась? Ты что, вышла одна из дома? Поссорилась с Сергеем?

– Почти… Мне было так плохо…

– Ну ты даешь! Тебе небезопасно ходить здесь одной. Ладно, давай я отведу тебя обратно. А хочешь, пошли ко мне, поболтаем.

– Хочу! Очень хочу!

– Садись в машину, а то ты совсем замерзла.

Парни у ларька проводили их жадными взглядами. Один было двинулся навстречу девушкам, но Юля окинула его таким беспощадным взглядом, что тот быстро передумал и ретировался обратно.

– С тобой же бог знает что могло случиться, – запричитала Юля, включая печку. – Ничего, сейчас отогреешься. Может, позвонить Сергею?

– Позвони, – с благодарностью согласилась Мона. – Он, наверное, переживает.

Но, как выяснилось, Сергей даже не понял, что жены нет дома, – ее побег прошел незамеченным. Юля пообещала доставить его жену домой в целости и сохранности, а сама Мона почувствовала себя крайне уязвленной.

«Переживает он… как же», – с горечью подумала она.

Юля мысленно потирала руки. Судя по тому, в каком состоянии Мона, дела совсем плохи.

– Сейчас поболтаем, чайку попьем, и ты мне все расскажешь, – говорила она, паркуя машину. – Тебе повезло, что я оказалась в тех краях. Не нужно больше сбегать из дома. Что за детский сад? Иностранка, в чужой стране… тем более в твоем положении.

– Юля, я все понимаю. Конечно, ты права. Но мне было так плохо… Если бы ты только знала…

Они поднялись в квартиру, и за чашкой чая Мона поведала подруге обо всех своих неприятностях.

– Мне даже в самом страшном сне не могло привидеться, что я вернусь в Каир – с животом и без мужа, – грустно подытожила Мона. – А Сергей ведет себя так, как будто это всего лишь мелкие неприятности.

– Я понимаю, что тебе обидно. Но ведь у него, похоже, действительно нет вариантов. Остаться в Украине во время революции и потерять хорошую работу… или поехать делать карьеру за рубеж, – по-моему, выбор очевиден. Да сейчас больше половины украинцев мечтают оказаться на месте твоего Сергея! Иметь такую прекрасную возможность уехать из страны – этим просто грех не воспользоваться.

– Я все это знаю. Но поставь себя на мое место…

– Ты вернешься в свою страну, родишь ребенка, и со временем Сергей заберет тебя к себе. Не нужно так уж драматизировать. Да, вам хотелось быть вместе уже сейчас… но не всегда все получается так, как нам хочется. Это всего лишь временная разлука. Думай о будущем.

– Да, конечно… Но…

– Никаких «но». Разве твои слезы что-то изменят?

– Ничего, – опустила голову Мона. – Видимо, это моя судьба. Нельзя изменить предначертанное Аллахом.

– О господи! – Юля возвела глаза к потолку. – Ну хорошо, давай назовем это волей Аллаха. Главное, чтобы ты успокоилась. Все будет в порядке, и никто в Египте тебя не съест. В конце концов, это твоя родная страна. Скажи по-честному: тебе ведь здесь непросто? Другие люди, незнакомый язык, странные традиции… А там все родное, знакомое. Ведь так?

– Ты права: мне здесь непросто, – согласилась Мона. – А временами откровенно тяжело. Но я настроилась на то, что теперь это и моя страна, мой дом. Хотела учить ваш язык… надеялась, что со временем я привыкну и обживусь. Главное, чтобы мы с Сергеем были вместе.

– Будете… если это предначертано Аллахом. Так ведь говорят у вас в Египте?

– В Египте про Сергея лучше вообще никому не знать, – хмуро откликнулась Мона.

Так или иначе, разговор с Юлей помог ей слегка успокоиться. Мона взяла себя в руки и поняла, что все ее слезы и истерики ни к чему хорошему не приведут, а лишь испортят отношения с мужем. Юля, в свою очередь, тщательно анализировала полученную информацию. Многое она уже знала от Тамары Николаевны, но все же откровения Моны кое-что прояснили. Похоже, отношения молодоженов дали трещину, и неизвестно, что будет дальше. Жаль только, что Сергей уезжает. Вот бы уехала Мона, а Сергей остался… Уж она бы постаралась подобрать ключик к его сердцу.

Ближе к полуночи Юля доставила беглянку домой. Сергей встретил ее довольно холодно, но Мона, полная решимости вновь наладить свою семейную жизнь, постаралась не заострять на этом внимание. Впервые за долгое время они поговорили спокойно, без слез; Сергей пообещал решить вопрос с легализацией их брака, а Мона попросила прощения, хоть и не чувствовала себя слишком виноватой. Она твердо решила помириться с мужем до отъезда и ради этого была готова временно забыть о гордости.

Приближалось время расставания; Мона и Сергей улетали из Украины с разницей в два дня. Уже были собраны чемоданы, и в квартире воцарилось ожидание предстоящей разлуки. Свекровь постоянно причитала, что ее любимый и единственный сын вновь отбывает в дальние края, оставляя старушку мать в революционной Украине. Мона была на грани истерики; она старалась сдерживаться, но безрезультатно. Женщины так и сидели каждая в своей комнате, оживляясь лишь при появлении Сергея. Что касается его самого, то он старался бывать дома как можно реже, чтобы не видеть глаза жены и матери, в которых застыло почти одинаковое выражение обиды и тоски. Он презирал себя за малодушие, но ничего не мог с собой поделать и в отчаянии искал все новые способы улизнуть из дома.

«Я же не могу ничего изменить, – хотелось крикнуть Сергею. – Не смотрите на меня так, ради бога! Я просто не могу ничего изменить!»

Помимо всего прочего оказалось, что они не успевают легализовать свой брак – у них просто не оставалось на это времени. В связи со сложившейся в Украине ситуацией посольство работало в сокращенном режиме, а все консульские действия занимали не один день. Сергей отдал документы и кое-как уговорил Тамару Николаевну помочь им завершить этот процесс.

– Моне нужны эти бумаги, чтобы зарегистрировать ребенка, – втолковывал он матери, теряя терпение.

– Ей нужно, вот пусть и занимается. Мне, что ли, делать больше нечего, – недовольно бурчала она в ответ.

– Мама, ради бога! Чем ты так сильно занята? Мона улетает уже завтра! Мы просто не успеваем! Я обо всем договорился: надо просто сходить и забрать наше свидетельство о браке, а потом отправить его в Каир.

– Ну ладно, ладно, так уж и быть. Схожу заберу. Одни проблемы с твоей египтянкой. Вот женился бы на своей…

– Мама!!!

Сергей был совершенно измотан. Постоянное чувство вины висело на нем, словно тяжелый камень, готовый вот-вот утянуть его на дно. В стране непонятно что, в семье проблемы, на работе… на работе тоже черт-те что из-за всех этих майданов, будь они неладны. Все чаще Сергей ловил себя на мысли о том, что воспринимает отъезд в Канаду как избавление от семейного ярма. Начальство предупреждало, что работы там много, но Сергея это не пугало. В Канаде он будет свободен от жены, матери, от всей этой дурацкой затянувшейся ситуации. Да, там он сможет вернуться к уютной жизни холостяка и, возможно, даже заведет какой-нибудь ни к чему не обязывающий роман. А что такого? Слава богу, канадки – не египтянки, а вполне современные и эмансипированные женщины. Его там никто не знает, он там никого знает, и уж конечно, об этом никак не узнает Мона. А Мона родит ребенка, будет его воспитывать, через год-два он заберет их с собой, и все будет хорошо. Надо только как-то продержаться, пока все не образуется.

Тамара Николаевна, в свою очередь, лелеяла надежду свести сына с Юлей. Поскольку Мона все время торчала дома, она сама пошла в гости к приятельнице, чтобы без помех обсудить их дальнейшие действия.

– Ты что, так и будешь сидеть сложа руки? Сергей ведь скоро улетает!

– Я знаю. Хорошо, что вы пришли. Надо устроить нам нечаянную встречу. Поможете?

– Ну… постараюсь.

– У них с Моной все плохо? – задумчиво протянула Юля.

– Похоже на то. Она надеялась остаться здесь насовсем, да не тут-то было. Теперь сидит в своей комнате и почти все время плачет.

– Похоже, Сергею это «семейное счастье» уже как кость поперек горла. Когда я привела Мону домой, то намекнула ему, что хотела поговорить… ну якобы о его жене. Надо бы как-то аккуратно подтолкнуть его к этой встрече.

– И чем тебе это поможет?

– Я постараюсь мягко объяснить Сергею, что они с Моной совсем разные. Он поступил как порядочный человек, женившись на ней, вот только этот брак никого не сделал счастливым – ни его, ни ее.

– Ни меня, – продолжила свекровь.

– Пусть не думает, что это случайное стечение обстоятельств. На самом деле наш майдан и отъезд Сергея в Канаду ни при чем. Они просто слишком разные. Но донести до него эту мысль нужно очень-очень аккуратно… Сергей сам должен понять, что их брак – ошибка. И тогда… Тогда он обратит внимание на меня. Можете даже не сомневаться.

– Я и не сомневаюсь, Юлечка. О такой невестке я могу только мечтать. Будь у моего балбеса в голове мозги, он бы давно возобновил ваши отношения…

Спустя полчаса план «случайной встречи» был готов. На следующий день Мона улетала в Каир, и свекровь внезапно выразила желание проводить ее в аэропорт. Прощание вышло скомканным: они сильно опаздывали, и времени на долгие объятия и речи уже не оставалось. Сергей гнал машину на пределе скорости, не говоря при этом ни слова. В аэропорту он смущенно чмокнул жену в щеку, пробормотав что-то невнятное насчет их счастливого совместного будущего. Свекровь, сжав губы, пожелала невестке счастливого пути и легких родов. Мона с трудом сдерживала слезы; Сергей опасался шумной сцены, но в последний момент та взяла себя в руки и молча пошла к стойке регистрации.

На обратном пути прямо около дома Сергей «случайно» столкнулся с Юлей, которой Тамара Николаевна предварительно сообщила точное время их возвращения. Не успел он опомниться, как оказался у нее в квартире; Юля приглашала с такой обворожительной улыбкой, что Сергей просто не смог отказаться.

– Бедняжка Мона. Такой удар… Когда мы встретились несколько дней назад, на ней просто лица не было…

– Да, она очень не хотела возвращаться туда. Но какие у нас были варианты? Я думаю, не надо объяснять, какая у нас в стране ситуация. Да и в нашей семье все непросто… Мона иностранка, она не может остаться здесь без меня.

Некоторое время разговор крутился вокруг политики и офисных сплетен. Юля предложила выпить по рюмочке, и Сергей, подумав, согласился. На столе тут же появилась бутылка коньяка, лимон и шоколадные конфеты.

– За удачу, – провозгласила Юля.

– Она нам не помешает, – кивнул Сергей.

– Так как ваша семейная жизнь? Ты счастлив?

– Счастлив? Даже не знаю… Знаешь, в последнее время все очень осложнилось.

– Ну да, обстоятельства складываются не в вашу пользу… но ведь это временно.

– Я надеюсь.

– Ты выглядишь уставшим.

– Я и в самом деле устал. Расскажи лучше о себе.

– Обо мне? У меня все без особых изменений. Живу, работаю. В общем, ничего интересного.

– Как родители?

– Нормально. Они сейчас гостят у родственников в Минске.

– Так ты одна? – уточнил Сергей.

– Да. А ты что, боишься оставаться со мной наедине?

– Нет, ну что ты…

– Я шучу, расслабься. Что тебе еще рассказать? Пару раз собиралась замуж, но как-то не срослось. В ближайших планах покупка собственной квартиры.

– Ты молодец. Впрочем, я всегда знал, что ты далеко пойдешь.

– Да брось. Ничего особенного. Я совсем обычная замученная на работе девушка, у которой категорически не хватает времени на удовольствия и развлечения. Клянусь, в моей жизни все довольно скучно, не то что у тебя.

– Да уж, веселья мне хватает.

– Еще по рюмочке?

– Давай. – Сергей снова разлил коньяк. Ему вдруг стало тепло и очень уютно. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз пил на собственной кухне, – пожалуй, последним был бокал шампанского на Новый год. Мона отрицательно относилась к любому алкоголю; хоть напрямую она и не запрещала Сергею, но пить в ее присутствии было как-то неловко: если хотелось расслабиться, приходилось идти с друзьями в бар.

– Здесь очень уютно, – вырвалось у него против воли.

– Я рада, что тебе у меня нравится. Давай еще выпьем за нашу неожиданную встречу. Кто знает, когда еще доведется вот так спокойно посидеть и поговорить о жизни?

Минуты плавно перетекали часы, и коньяка в бутылке оставалось все меньше, а Сергей никак не мог уйти. В глубине души он понимал, что делает что-то если не совсем уж запретное, то по меньшей мере странное: женатый человек, который только что проводил беременную жену в аэропорт, и сразу коротает вечер в компании молодой и привлекательной женщины. Если бы Мона могла увидеть его сейчас, она бы точно не одобрила такое поведение – и это еще мягко сказано. Впрочем, не только Мона – любая женщина на ее месте была бы не в восторге. Но Сергей чувствовал, что ему необходима передышка, – ничего особенного, просто приятный разговор с приятной собеседницей в уютном месте под бутылку коньяка. В конце концов, они с Юлей старые друзья!

«Не друзья! Она – привлекательная женщина, и вы когда-то встречались», – шептал ему внутренний голос, но он предпочел его не слушать.

«Я заслужил небольшую компенсацию, – решил Сергей. – За все, что пришлось преодолеть в последние месяцы…»

Юля видела, что события развиваются еще лучше, чем она могла предположить. Сергей был измучен и рад отъезду жены, а еще он очевидно получал удовольствие от ее общества. Пару раз она осторожно погладила его руку своей ладонью, – Сергей счел это жестом дружеской поддержки. Теперь она отчаянно соображала, насколько далеко может зайти. Соблазнять Сергея сегодня она не планировала – это был просто первый пробный камень, первый кирпич в стену их будущих отношений. Он должен увидеть, что у них с Моной совсем мало общего, им даже поговорить не о чем, то ли дело она, Юля, способная понять его с полуслова! Но теперь ей стало казаться, что грех упускать такой шанс: Сергей скоро уедет в Канаду, и неизвестно, сколько придется ждать следующего случая побыть с ним наедине.

Ее размышления прервал звонок – Мона прилетела в Каир и сразу набрала номер мужа. Сергей соврал, что он дома, а Юля сделала вид, что не слышала их разговора.

– Мне, пожалуй, пора, – сказал он, положив трубку.

– Уже?

– Вообще-то время за полночь. Я не могу злоупотреблять твоим гостеприимством, – ответил Сергей чуть заплетающимся языком.

– Давай по последней, – предложила Юля и осторожно погладила его по волосам. – Ты даже не представляешь, насколько приятно мне было провести этот вечер с тобой.

Впоследствии Сергей сам не мог вспомнить, как получилось, что эту ночь он провел у Юли, – ведь он совершенно точно собирался уйти домой, но в последний момент не смог удержаться от соблазна. В его взаимоотношениях с женой было слишком много сложностей и не было и десятой доли той душевности, которую он получил в этот вечер от общения со своей бывшей девушкой. Возможно, сыграла свою роль и выпитая бутылка коньяка, – в какой-то момент он просто махнул на все рукой. Юля была так близко, она была так привлекательна, она ничего не требовала, а лишь слушала и поддерживала его, а ничего другого ему и не требовалось. Тогда это показалось Сергею логичным и приятным завершением вечера, но уже на следующий день он пожалел о случившемся.

«Какой же я дурак… Только проводил жену в аэропорт и сразу оказался в постели с другой женщиной… более того – с той женщиной, которую Мона считает своей подругой. А вдруг она все узнает?»

Так или иначе, теперь ему требовалось как-то объясниться с Юлей. Сергей предвидел неприятный разговор, но выбора не было.

«Что ж… любишь кататься, люби и саночки возить, – хмуро размышлял он. – Терпеть не могу подобных ситуаций, но за удовольствие всегда приходится платить. Господи, как можно деликатно сказать женщине, что совместно проведенная ночь ничего не значит и ничего не меняет в наших отношениях?»

Однако Юля и тут оказалась на высоте. Одним мягким движением руки она отмела все отговорки, уже готовые слететь с его языка.

– Послушай, мы же взрослые люди, да и знаем друг друга далеко не первый день. Давай обойдемся без этих глупых отмазок типа «останемся друзьями», «постараемся все забыть» или «эта ночь была ошибкой».

– Я рад, что ты восприняла все именно так. – Сергей не мог скрыть вздоха облегчения.

– А ты ожидал, что я вцеплюсь в твой рукав и потребую немедленно отвести меня в ЗАГС? – звонко рассмеялась Юля. – Хорошо, давай расставим все точки над i. Я не собираюсь ничего забывать – у меня вообще-то прекрасная память. И я ни о чем не сожалею. И ошибкой прошлую ночь не считаю – просто двое взрослых людей по взаимному согласию провели ночь так, как считали нужным. Что в этом криминального? И кстати, мне очень понравилось. Надеюсь, тебе тоже.

– Ты не женщина, а мечта, – рассмеялся Сергей. – У меня только одна просьба. Мона… ну, ты понимаешь. Боюсь, она придерживается довольно консервативных взглядов на этот счет.

«Эти консервативные взгляды не помешали ей встречаться с тобой, будучи глубоко замужней женщиной», – подумала Юля, но вслух сказала совсем другое.

– Ну разумеется, Мона ни о чем не узнает. Не нужно считать меня бессердечной стервой. Я вовсе не собираюсь «уводить мужика из семьи», или как там это называется. Все произошедшее останется нашей маленькой тайной.

– Ну вот и отлично. Спасибо тебе. – Он неловко чмокнул Юлю в щеку.

«Спасибо не отделаешься, – хмуро подумала она. – Но мне еще рано, слишком рано качать права. Пока что ты не готов бросить свою египтянку. Ничего, это всего лишь вопрос времени». – И Юля одарила Сергея ослепительной улыбкой.