Глава 1
— «Чёрт!»
Утро, полвосьмого. Начинался новый день, а в доме по-прежнему были сумерки. Квартирка из двух комнат и кухни, окна двухэтажного дома выходят на юг, всего 10 минут до железнодорожной станции. Квартплата — около 80.000 иен.
— «Всё, сдаюсь! Ничего у меня не выйдёт!»
Раздражённым движением руки он протёр запотевшее от пара зеркало. Из-за утреннего душа жалкая ванная комната была как в тумане. Так что зеркало тут же снова стало мутным. Как ни злись, без толку вымещать на зеркале…
— «Брехня это!»
Стань элегантнее с волнистой чёлкой! — обещал последний номер журнала мужской моды. Чёлка Такасу Рюдзи теперь была «волнистой». Он сделал, как говорилось в статье — растянул волосы на чёлке, высушил их феном до пышности и аккуратно уложил в стороны с помощью геля для волос. Он специально встал на полчаса раньше, чтобы сделать причёску, как у модели в журнале, и исполнить своё желание.
Однако…
— «Наверное, слишком наивно пытаться изменить себя только с помощью причёски».
Рюдзи уныло швырнул журнал, который так долго не решался купить, в корзину для мусора. К несчастью, он промахнулся, журнал раскрылся, корзина упала, и весь мусор вывалился наружу. Открытая страница гласила «Ты ещё можешь успеть к началу занятий в школе! Элегантный стиль или необузданный? Стань моделью».
Что до меня — не уверен, что хотел бы стать моделью. Но измениться я всё же хотел.
Не вышло.
Признав поражение, Рюдзи намочил руки и растрепал волосы, на которые убил столько времени. Он сделал их прямыми, как обычно. Потом встал на колени, чтобы собрать мусор, разбросанный кругом.
— «А?! Что это… П-плесень… Тут плесень!»
Хоть он всегда и вытирал осевший пар, хоть и провёл целый день на прошлой неделе, вычищая плесень на кухне и в ванной… Все его труды пропали даром в этой жутко влажной комнате. Нетерпеливо кусая губу, Рюдзи попытался стереть плесень тряпкой. Конечно же, она так легко не поддавалась, и в итоге он измочалил тряпку в клочья.
— «Блин, я их недавно все израсходовал. Придётся опять купить удалители плесени». Пока что, ребята, я вас оставлю в покое, но я ещё непременно вернусь и уничтожу вас! Рюдзи взглянул на пятно плесени, пока собирал мусор. Затем он тщательно протёр пол бумажными салфетками, удаляя волосы и грязь и стирая пар с ванной, и только после этого поднял голову и вздохнул.
— «Ах да, корм. Эй, Инко-тян!»
— «А-а…»
В ответ на громкий оклик студента старшей школы раздался пронзительный голос.
Хорошо, он проснулся. Собравшись с мыслями, Рюдзи босиком прошёл на кухню с деревянными стенами, взял немного корма и пару газет, и направился в угол застланной татами жилой комнаты. Сняв с птичьей клетки тряпку, Рюдзи поприветствовал своего милого питомца, которого не видел целую ночь.
Что ж, может, другие как-то иначе растят домашних любимцев, но в доме Такасу попугая вырастили именно так. Из-за того, что во сне он выглядел довольно-таки жутко, каждое утро он был накрыт тряпкой до пробуждения.
— «Доброе утро, Инко-тян».
Это было сказано жёлтому попугаю. Рюдзи насыпал немного корма, разговаривая с птицей, как всегда.
— «Д-доброе… Утро». Его глаза смотрели вверх довольно неприятным и странным образом, но он всё же смог ответить на японском. Хотя он только что проснулся, похоже было, что он в хорошем настроении. Вот почему он был милым.
— «Инко-тян, попробуй сказать 'покушаем'».
— «П, поку… Покушаем! Покушаем! Покушаем!»
— «Хорошо, достаточно. Теперь посмотрим, сможешь ли ты сказать ЭТО! Попробуй сказать своё имя… Давай, скажи: „Инко-тян“».
— «И, и, ин, и, ин, и-и-и-и… И…» Похоже, Инко-тян прикладывал большие усилия — он тряс головой, топорщил перья и быстро хлопал крыльями. «И-и-и-и-и……»
Если приглядеться, можно было увидеть серый язык, торчащий из клюва. Может быть он сможет сегодня, подумал хозяин попугая, сжимая кулаки. В конце концов…
— «Бе-е!»
Гр-р-р… Почему птицы такие тупые? Хотя, чего ещё ждать, если у тебя мозг весит всего грамм? — вздохнул Рюдзи, сворачивая грязную газету. Он кинул газету в полиэтиленовый пакет. Когда он собрался покидать туда и остальной мусор на кухне…
— «Куда… ты… идёшь…»
Кажется, тетеря по ту сторону перегородки-фусумы тоже проснулась.
— «Рю-тян, ты надел школьную форму? Зачем?» — спросила она слабым голосом.
Рюдзи аккуратно завязал пакет и ответил: «В школу я иду. Разве я вчера не говорил тебе, что занятия начинаются сегодня?»
— «…А-а».
Раскинув ноги на футоне с таким видом, будто сейчас заплачет, она повторяла: «Тогда, тогда…»
— «Тогда как же Я-тян… Как же мой завтрак? Едой не пахнет… Ты не приготовил для меня?»
— «Не-а».
— «Ээээ… Тогда… Что же делать Я-тян… когда она проснётся…? Ничего вкусного не скушать…»
— «Я уже вернусь, когда ты проснёшься! Я просто иду на Церемонию открытия семестра».
— «Чт… Вот оно что…»
Хи-хи-хи-хи. Улыбаясь, она сдвинула ноги вместе и стала хлопать в ладош… в смысле, хлопать в ступни.
— «Церемония открытия, да? …здравляю! Значит, с этого дня Рю-тян будет второклассником?»
— «Давай не будем об этом. Я уже сто раз тебе говорил — не важно, насколько ты занята, ты всегда должна смывать косметику перед сном. И раз ты ныла о том, как это утомительно, разве я тебе не для этого купил специальные салфетки?» — Рюдзи внимательнее осмотрел её постель. «А… Ах! Размазала пудру по всей подушке! Я не могу это отмыть! Ты должна лучше заботиться о своей коже; ты уже не девочка!»
— «Извини».
— Её пятнистые, как леопард, трусики были выставлены напоказ. Когда она поднялась, её большие груди качнулись, а часть её растрёпанных светлых волос застряла между ними. Волнистые волосы, длинные ногти на руках — от неё веяло женским очарованием. Но всё же… «Должно быть, слишком много выпила, пришла только час назад. Ахх… Поспать, — она зевнула, — А, да… Я принесла домой немного пудинга».
Вздыхая и потирая глаза с роскошными ресницами, она медленно побрела к пакету из магазина в углу комнаты. Весь её вид — яркие губы, бормочущие «пудинг», пухлые щёчки, круглые глаза — все это выглядело по-детски и вроде бы не шло ей. Но, хотя она была немного странной, её всё ещё можно было назвать симпатичной дамой.
— «А… Рю-тян, что-то я ложки не вижу».
— «Может, продавец забыл её положить?»
— «Не может быть! Я видела, как он её клал. Странно…»
Это была мать Такасу Рюдзи — Такасу Ясуко: рабочий псевдоним «Мирано». Тридцати трёх лет (она всегда заявляла, что ей вечно будет 23), она работала официанткой в единственном в городе баре «Bishamontengoku».
Ясуко вывалила содержимое пакета и стала в нём копаться на краю своего футона. Её личико нахмурилось. — «Здесь так темно… Так я ложку не найду! Рю-тян, открой шторы, а?»
— «Уже открыты».
— «Э-э…? А, точно… Я редко просыпаюсь в такое время, должно быть, забыла…» В тёмной комнате странная парочка — мать и сын — вместе вздохнули.
Окно выходило на юг.
С тех пор, как они перебрались сюда, прошло шесть лет. Домик, где они вдвоём жили, получал весь естественный свет через окно на южной стороне. Так как вход был с северной стороны, а с запада и востока стояли дома соседей, окна были только на южной стороне. Даже так, света было предостаточно, особенно по утрам. С рассвета до заката не было нужды включать электрический свет, если только не шёл дождь. Яркий солнечный свет раньше всегда щедро сиял для крепко спящей Ясуко и для Рюдзи, когда тот, стоя в школьной форме, готовил завтрак на двоих.
Однако, в прошлом году этому пришёл конец.
— «Чёртова хоромина».
— «Что за люди там живут? И включи уже свет!»
В прошлом году, всего в нескольких метрах от южной стены дома, было построено шикарное десятиэтажное жилое здание. В результате солнце больше сюда не попадало. Это бесило и выводило Рюдзи из себя уже множество раз — выстиранное бельё не сохло; татами расползлись из-за сырости, загнулись по углам и покрывались плесенью; иногда плесень даже была с пушком. Обои начинали отслаиваться, наверное, тоже от влажности. Ну и пусть, это же просто съёмная квартира, — хотел сказать себе Рюдзи. Но, будучи любителем порядка и чистоты, Рюдзи просто не мог заставить себя выносить такое положение или примириться с ним. Двое ничего не могли сделать, кроме как стоять, раскрыв рот, и глядеть вверх, на белые стены высококлассного многоквартирного дома.
— «Хм-м, меня это не сильно волнует, ведь Я-тян по утрам всё равно спит!»
— «Бесполезно жаловаться. К тому же, квартплата в итоге снизилась на 5000 иен».
Взяв ложку на кухне и отдавая её Ясуко, Рюдзи почесал голову и сказал: «Ладно, я пошёл».
Не время было для семейного единения, пора было уходить.
Надев школьный пиджак, Рюдзи наклонился и подтянул носки. Убедившись, что ничего не забыл, он вдруг осознал, что слегка взволнован.
Верно, сегодня начинался новый школьный семестр. После Церемонии открытия шло распределение по классам. Хотя ему и не удалось изменить свой образ, это не смогло окончательно испортить его настроение, потому что небольшая надежда ещё оставалась в сердце Рюдзи. Или это просто предвкушение? В любом случае, это было что-то такое, почти незаметное, и он не стал выражать его вслух.
— «Я пошёл. Не забудь закрыть дверь и переоденься в пижаму!»
— «Ла-адна! А, кстати, Рю-тян…» — Ясуко лежала на футоне и покусывала ложку. Она начала улыбаться, как ребенок. «Рю-тян сегодня выглядит энергичнее, чем обычно! Старайся изо всех сил! Ты теперь второклассник! Я-тян не довелось, знаешь ли».
Чтобы родить Рюдзи, Ясуко бросила старшую школу, когда ещё была в первом классе, так что она не знала, какова жизнь второклассницы. На секунду Рюдзи почувствовал грусть.
— «Ага…».
Он слегка улыбнулся и поднял руку, чтобы поблагодарить мать. Однако, это безобидное действие привело к неожиданно плохому результату. «КЬЯАА!» — завопила Ясуко, стала кататься туда-сюда, и, наконец, сказала эту фразу. В конце концов она её сказала!
— «Рю-тян тако-о-о-ой классный! Ты теперь совсем как твой папа!»
«!!!»
…Она сказала это.
Рюдзи молча закрыл дверь и посмотрел на небо. Голова закружилась, он почувствовал, будто его внизу засасывает водоворот. НЕТ! Не хочу! Не хочу! Замолкни!
Это! Это как раз та вещь, которую я не желаю слышать. Особенно сегодня.
Ты так похож на отца — кажется, Ясуко не понимала, что эта фраза была для Рюдзи настоящей пыткой. И по этой же причине он купил тот журнал и пытался заставить свою чёлку «лежать мягкими волнами».
Покинув дом, Рюдзи направился к школе, до которой идти было недалеко. Его лицо было перекошено. Несмотря на это, он делал огромные шаги, словно ветер нёс его. Вздохнув, он взялся пальцами за чёлку, чтобы прикрыть глаза. Была у Рюдзи такая привычка. Действительно, источником его страданий были его глаза.
Они были ужасны! И это не имело отношения к его прекрасному зрению. Дело было во взгляде; он был просто свирепым.
За последний год Рюдзи очень быстро вырос и выглядел теперь по-мужски. Хоть он и не был сверх-красавцем, но и уродом его нельзя было назвать… Кхм. Как бы то ни было, он выглядел неплохо, хотя никто ему этого не говорил. По крайней мере, Рюдзи сам так думал.
Но его глаза были необычно злыми, такими, что было не до шуток. Они по краям были скошены вверх, белок занимал бОльшую часть, а радужные оболочки со зрачками — меньшую. Конечно, и этого хватало, но было и кое-что похуже. Так как его глаза были большими, белки придавали взгляду излишнюю жёсткость, в то время как крошечные зрачки двигались резко, будто собираясь разрубить того, на кого смотрят, независимо от истинных намерений Рюдзи. Именно поэтому люди удирали во все лопатки, едва заглянув в эти глаза. Ему это было слишком хорошо известно. На самом деле, когда он увидел групповое фото с самим собой, даже он растерялся, размышляя «Боже, чего это он выглядит так злобно… Погоди, так это же я?»
С другой стороны, это можно было частично приписать его непростому характеру. Он разговаривал немного резко, видимо, из-за повышенной чувствительности. Вот почему он редко шутил или говорил что-нибудь глупое. Может, поэтому, а может, потому, что он жил с кем-то вроде Ясуко, рядом с которой смотрелся грубым и не заслуживающим доверия. Сверх того, Рюдзи гордился тем, что держал с людьми разумную дистанцию.
Но в результате…
«Та-такасу-кун…! Ты пытаешься перечить учителю?! К-кто-нибудь! Принесите мне палку!»
Да нет же! Я просто пытался извиниться за то, что забыл отдать домашнюю работу.
«М-м-м-м-мне очень жаль…Я не хотел тебя толкать! Это он толкнул меня на тебя!»
Кто же будет злиться из-за простого толчка в плечо?
«Я слышал, Такасу-кун сорвал выпускную церемонию в какой-то другой школе, когда сам учился в средней школе, он тогда даже захватил комнату школьного радиовещания!»
Хватит выставлять меня хулиганом!
«Опять я столкнусь со всеми этими недоразумениями?» — вызывая в памяти эти мучительные эпизоды, Рюдзи не смог сдержать вздох.
У него были неплохие оценки, и он никогда не опаздывал и не прогуливал. Он даже не вступал с людьми в споры, не говоря уж о драках. В общем, Такасу Рюдзи был нормальным молодым человеком. Несмотря на это, из-за своих свирепых глаз, и только из-за них одних, все пришли к заключению, что он был неким злобным хулиганом — то, что его единственная родственница работает официанткой в ночном баре, также косвенно подталкивало к такому выводу. После года, проведённого с одноклассниками, большинство недоразумений разрешилось. Год не был коротким, особенно для студента старшей школы. Проблема была в том, что сегодня всё началось по-новой, даже если забыть о его попытке изменить внешность, окончившейся провалом.
Но кое-чего он всё-таки ждал от смены классов, ведь Рюдзи хотел оказаться в одном классе с определённым человеком. Но когда он мысленно перешёл к мучениям, которые за этим последуют, его наивные надежды сразу усохли вдвое. А тут ещё Ясуко и её длинный язык. Нет, не так! Это всё из-за дурацких генов его отца!
— «Твой папа? Он теперь в раю. Он был такой клёвый, так спокойно откидывал волосы назад, его заострённые туфли всегда сияли, он носил дли-и-инную золотую цепь вокруг шеи, ходил обычно в костюме и с Ролексом. Под костюм он засовывал толстый журнал».
— «Зачем? Когда Я-тян спросила его, он сказал 'Чтобы не волноваться об ударе в спину'. Аххх… Это было так волнующе!..»
Всё, что знал Рюдзи — Ясуко приходит в экстаз, говоря о его отце. А ещё было одно-единственное фото. Отец стоял в точно такой позе, как рассказывала Ясуко. Стоя в носках с гордым видом, он держал под мышкой маленький чемоданчик. Он был одет в белый костюм поверх цветастой рубашки с открытой грудью. На пальцах сверкали два золотых кольца, и он даже носил бриллиантовую серьгу в одном ухе. С выражением «Эт ты мне сказал?», он смотрел подбородком прямо в объектив. Одной рукой он сжимал грудь матери Рюдзи, выглядевшей гораздо моложе, чем сейчас. Поддерживая большой живот, она радостно улыбалась. В улыбке отца также не обошлось без золотого зуба.
Вообще, он был довольно мягким и серьёзным, и никогда бы не причинил вреда простому человеку, или, во всяком случае, так говорила Ясуко; но зачем бы мягкому и серьёзному человеку становиться бандитом?! И как бы он позволил такой юной школьнице от него забеременеть? Но главное — глаза… Если эти колючие глаза смотрели на кого-то, люди быстро отдавали свои бумажники и надеялись, что ничего плохого с ними не случится. Эти глаза только для того и были нужны — отбирать. А теперь эти штуки намертво приклеены к его лицу. Рюдзи внезапно вздрогнул. Если даже он так думал о своём отце, то ничего удивительного, что все вокруг неверно понимают его самого!
Кстати, его отец, возможно, всё ещё жив. Если верить Ясуко, он, помогая сбежать мелкой шестёрке, был избит до полусмерти и выброшен на дно гавани Йокогамы. Однако, не было ни могилы, ни надгробия, ни вещей, ни эпитафии, ни даже тела; никаких записей о чём-то подобном. Иногда выпившая Ясуко посмеивалась безо всякой причины: «Интересно, Рю-тян, как бы ты выглядел, если бы твой папа вдруг вернулся? Хо-хо-хо-хо, шучу, шучу!»
Может быть, папаня сейчас медитирует в какой-нибудь очень холодной комнате! Как его сыну, мне просто кажется, что…
— «Эй, Такасу! С добрым утром! Отличное утро, да?»
Услышав, что кто-то за спиной его зовёт, Рюдзи быстро обернулся и приветственно вскинул руку: «А, Китамура. Привет!»
Ничего не поделаешь, если я остановлюсь и подожду, пока мой друг меня догонит, люди подумают, что я собираюсь его придушить, даже если это не так. Рюдзи молча обдумывал это. Но его бы в любом случае не так поняли, и тогда пришлось бы всё вежливо объяснять. Если он постарается, то люди в итоге поймут. Хотя это весьма непросто. Это было всё, что он мог сделать, поэтому именно так и нужно было поступить!
Взглянув в лазурное небо, Рюдзи зажмурился из-за солнечного света. Сегодня был прекрасный день, совсем безветренный. В это время года цвет сакуры тихо увядал, и лепестки мягко падали Рюдзи на голову.
Продолжая нести свой крест, Рюдзи зашагал вперёд в своих блестящих чёрных туфлях. Погода была в самый раз для Церемонии открытия.
* * *
— «Ого! Только не это, мы в одном классе с Такасу!»
— «Он точно выглядит угрожающе, мне страшно!»
— «Ну, кто подойдёт и заговорит с ним?»
— «Не-а, только не я».
— «И почему не ты? Эй! Не толкай…!»
Говорите, что хотите, меня всё это больше не волнует.
Рюдзи вошёл в класс с самым равнодушным видом, не обращая внимания на взгляды одноклассников, сел за свою парту к ним спиной и уставился в пространство. Облизывая сухие губы, он незаметно для себя начал качать ногой. Со стороны он выглядел, как ужасный хищник в поисках лёгкой добычи.
«Как обычно, да? Похоже, и здесь найдутся те, кто тебя неправильно поймёт. Ну да ладно, через какое-то время всё разъяснится! К тому же, я на твоей стороне, да и народу из класса А здесь довольно много».
— «А, не беспокойся, это, в общем-то, не важно».
Так Рюдзи с тёплой улыбкой ответил своему хорошему другу Китамуре Юсаку, который в этом году снова оказался с ним одном классе. Сейчас Рюдзи был в очень хорошем настроении, но не в таком, когда он вовсю облизывался, как перед самым прыжком на свою жертву. В этом случае он бы не ухмылялся до ушей и не был бы похож на готовую взлететь ракету. Дружеские отношения с Китамурой не были причиной его счастья. Другу вроде Китамуры он бы просто слегка улыбнулся и сказал: «Выходит, мы снова в одном классе, Китамура!» Нет, причиной его радости и восторга была…
— «О! Китамура-кун! В этом году мы в одном классе!»
…она.
— «Чего? А! Кусиэда, ты тоже в классе C?»
— «Э?! Ты что, только узнал? Ну вот, хоть бы проверил список класса в первый день занятий!»
— «Да, извини. Вот так совпадение. Значит, будет больше времени на собрания кружка!»
«А-ха-ха, точно! О, Такасу-кун… верно? Ты ещё помнишь меня? Я иногда болтаюсь с Китамурой-куном». Она сделала паузу.
— «…»
— «А, эм-м, ничего, что я зову тебя 'Такасу-кун'?»
— «А… Э-э…»
Это был момент явления ангела. Перед глазами Рюдзи была улыбка, которая сияла так же ярко, как солнце, и была такой же тёплой, как солнечный свет, ранее обитавший в южных окнах его дома и освещавший всё вокруг. Лучи света были такими мощными, что Рюдзи хотелось зажмуриться.
— «Кусиэда Минори, да?»
АХХ! Чёрт возьми! Всё сказал, как надо! Но! Его голос прозвучал слишком холодно. Рюдзи был готов завопить. Ну почему мне в голову пришёл только такой ответ? Не мог придумать что-нибудь получше?!
— «Ух ты! Ты помнишь моё полное имя, я так рада! — она немного помолчала. — О, боже! Вон там кто-то меня зовёт! Мне нужно идти, Китамура-кун. Увидимся на первом собрании кружка в этом семестре! Так что не забудь! Такасу-кун, давай ещё как-нибудь поболтаем!»
Видя, как она разворачивается, Рюдзи скованно и неловко поднял руку в прощальном жесте, но было уже поздно. Она уже исчезла.
Она сказала, что рада. Она сказала, что мы ещё поболтаем.
Кусиэда Минори.
Она сказала, что рада. Она сказала, что мы ещё поболтаем.
Наконец исполнилось его желание быть с Кусиэдой Минори в одном классе.
Она сказала, что рада. Она сказала, что мы ещё поболтаем.
Она сказала, что рада.
— «Такасу?»
— «…Ой?!» — прямо перед его глазами возник Китамура, так что он от неожиданности рухнул со стула.
— «Чего ты ухмыляешься?»
— «Не, это так, ни-ничего».
— «Правда?» — Китамура поправил пальцем очки. Рюдзи был ему от всего сердца благодарен, потому что Китамура, возможно, был единственным человеком на всём свете, который мог понять, улыбается Рюдзи или нет. И была ещё одна вещь, за которую он был благодарен Китамуре.
— «Китамура, ты… — Рюдзи замялся. — Ну, как сказать… Э-э, ты всегда выглядишь довольно спокойным, когда говоришь с девушками, — Рюдзи перешёл на шёпот, — например, с Кусиэдой-сан!»
— «Э? Что ты имеешь в виду?»
Глаза за очками Китамуры расширились. Он не скромничал. Скорее был удивлён. Похоже, он сам этого не сознаёт. Рюдзи решил не говорить этому тугодуму то, что собирался сказать.
Его недавняя простая беседа с Кусиэдой звучала так «свободно». И не только недавняя. Ещё с прошлого года Китамура всегда мог свободно говорить с ней. Более того, они оба состояли в софтбольном кружке! Рюдзи постоянно там ошивался, пытаясь мило улыбнуться ей или дождаться её приветствия; его старания могли растрогать до слёз кого угодно.
Если использовать аналогию с футболом, то Рюдзи был бы центральным защитником, которому едва ли выпадет шанс участвовать в атаке. Также, благодаря тому, что он всегда был рядом с Китамурой и наблюдал за его жизнерадостными разговорами с Кусиэдой, Рюдзи начал замечать, что она в самом деле симпатичная, и что она ему нравится, и он хочет с ней подружиться.
Её различные проявления радости.
Её изящное тело и преувеличенно-выразительные движения.
Её невинные улыбки и ясный голос.
Несмотря на его пугающую внешность, она всё равно могла сохранять свою обычную жизнерадостность в его присутствии, даже по сей день.
Кусиэда Минори — твоя судьба.
Рюдзи считал, что какая-либо девушка может стать его подружкой, если она привлекательная и яркая, как лучи солнца. Энергичность и открытость была для него важнее всего, такой девушка должна была быть. Но, всё же…
«О чём ты? Как же я могу свободно говорить с девушками? Ты прекрасно знаешь, как они любят меня называть!»
Рюдзи не сдержал вздоха. Как завидно! Одного вида Китамуры, пока тот говорил, было достаточно, чтобы зарыдать кровавыми слезами. А Китамура продолжил: — «У меня ничего не выходит с девушками. Думаю, я за всю жизнь не найду подружку».
Хотя он хотел ответить «Я так не думаю…», но глядя на святошу перед собой, слепого в своей наивности, Рюдзи проглотил то, что собирался сказать. Что бы он ни сказал, этот человек, наверное, никогда не поймёт. Рюдзи вдруг почувствовал, как накатывает уныние.
Действительно, девушки звали Китамуру «Маруо», так же, как типичного «Мистера Хорошего Парня» из «Чиби Маруко-тян». Возможно, и есть какое-то сходство, что объясняет, как он получил своё прозвище. Сверх того, у него было много других отличительных черт: очки с сильным увеличением, открытость и честность, прекрасные оценки, не заигрывает, как все, с девушками, и дорожит традиционными моральными ценностями. Когда всё правильно, он скажет: «Да, верно»; он из тех, кто способен создать в классе лёгкую, радостную атмосферу. Кстати, он бывший староста класса, ныне вице-президент школьного совета, а также первый кандидат на место капитана софтбольной команды. Естественно, что все над ним подшучивают.
У него нет проблем с внешностью. Нет. Точнее, если присмотреться, то можно увидеть, что он на удивление красив. В соединении с последовательностью, как внутренней, так и внешней, а также способностью посмеяться над собой, получается, что в нём нет ничего неприятного. Так что, хоть он и заявлял, что девушки всё время его дразнят, они это делают не потому, что ненавидят его.
Ах, вот в чём дело, понял, наконец, Рюдзи. Если подумать, Китамура был довольно популярен среди девушек, он мог говорить свободно с ними со всеми, не только с Кусиэдой. Когда девушки его видели, они щебетали «Ах… Я снова в одном классе с Маруо!», на что Китамура невозмутимо отвечал «Да? И что такого?»
И ещё вещает, что у него плохо с девушками. Ведь они не боятся его, как меня. Стоило Рюдзи углубиться в размышления, как он услышал: — «Ого, жуть».
Видишь? Вот, опять! Рюдзи прилёг на парту и притворился, что не замечает возгласов, которые время от времени слышал. Совсем недавно он был на седьмом небе от того, что попал в тот же класс, что и Кусиэда Минори, поэтому он не обращал внимания на остальных и его не интересовало, что они думают о нём.
— «Выглядит грозно. Я же говорил тебе, этот парень не такой, как все».
— «Ну и ну, глянь на эти глаза. Если разозлишь их хозяина — считай, что ты труп!»
Кажется, чары исчезали. Рюдзи начал замечать, что неумышленные шепотки стали громче.
«Наверное, лучше будет спрятаться в туалете, пока не придёт новый классный руководитель», — подумал Рюдзи с надеждой. Это бы немного успокоило его мысли.
Поэтому он встал, и только собрался выйти через дверь, как почувствовал, что нечто ударилось ему в живот. «Хмм…?»
Рюдзи подумал, что натолкнулся на что-то, но перед глазами не было ничего. Странно. Рюдзи поглядел вокруг, но всё, что он мог видеть, было…
Студенты начали восклицать:
— «Вай! Чего ещё ждать от Такасу-куна; он собирается ударить первым?»
— «Смертельная схватка уже началась? Когда я увидел список класса, то сразу понял, что это будет тот ещё класс».
Всё, что мог видеть Рюдзи — как новые одноклассники шушукаются между собой. Они говорят обо мне? Но, всё-таки, почему?
Один из учеников объявил: «Битва Титанов. М-м-м?»
— «Сейчас будет решающий поединок».
Все несли какую-то чушь. Битва Титанов? Решающий поединок? Чёрт, да о чём они? Рюдзи склонил голову, пытаясь понять, что происходит.
— «Ты даже не собираешься извиняться после того, как кого-то толкнул?» — услышал он очень холодный голос, исходящий неизвестно откуда. Странный и ровный тон голоса наводил на мысль, что его обладатель подавляет какую-то эмоцию, готовую вот-вот прорваться. А он всё не мог понять, откуда идёт голос.
— «А?»
Тучи сгущались. Рюдзи глянул вправо — никого, глянул влево — тоже никого; окончательно испугавшись, он посмотрел вверх. К счастью, там тоже никого не было.
— «Значит…»
Получается, голос шёл снизу. А там, прямо у него под носом, где-то гораздо ниже груди Рюдзи, была лохматая голова. Первой его мыслью было, что она напоминает куклу.
Как бы то ни было, она была очень мала. Длинные прямые волосы мягко спускались и прикрывали миниатюрное тело Карманного Тигра. «Карманный Тигр?»
Этот загадочный термин вдруг всплыл в сознании Рюдзи, и он, не подумав, произнёс его вслух. Наверняка он слышал, как кто-то рядом это прошептал.
Карманный Тигр?!
Тогда, это значит…
— «Ты кого…»
Так называют эту маленькую куклу? Хотя она достаточно мала, чтобы уместиться в ладони, какой же она тигр?
— «…назвал Карманным Тигром?» На дальнейшие раздумья времени не осталось, так как она начала поднимать голову, а её глаза…
«ОЙ, Ё-О-О-О!!»
Всё заняло три секунды. Стало совсем тихо, хотя, возможно, Рюдзи только так показалось. И тут же появилось чувство пустоты, как после ударной волны от взрыва. Внешние звуки медленно возвращались. Когда Рюдзи немного пришёл в себя, то обнаружил, что лежит на спине на полу. И не он один — ещё несколько одноклассников поблизости попали под удар и теперь стонали, а остальные уже готовились дать дёру.
Что же случилось? Уже знаю. Ничего особенного. Эта девушка была перед его глазами…
— «Ты абсолютно безнадёжен».
Она лишь уставилась на Рюдзи своими большими глазами, и всё.
Это был момент истины. За несколько секунд Рюдзи охватил трепет. Её давящее превосходство выгоняло из головы все мысли и сковывало тело. Её взгляд оттолкнул Рюдзи, или, точнее, его оттолкнуло то, что исходило из её глаз, поэтому он и упал.
Различие между ними было слишком велико, они находились на совершенно разных уровнях. Для человека с пугающими глазами, как у Рюдзи, это означало полное поражение.
В первый раз Рюдзи понял, что значит иметь злые глаза. Для этого требовался определённый склад характера, а также соответствующий запас ярости; или скорее «намерение убивать».
— «Пф», — на пару секунд, показавшихся вечностью, Рюдзи увидел в её глазах неуловимое презрение, которое не могло исчезнуть, даже если бы её ударили кинжалом в сердце.
— «Дракон…? Что за лажа», — она открывала свои вишнёвые губы и выстреливала слова, как пули, однако, было в этом и что-то детское. Её маленькие ручки резко пригладили пышные волосы, а мягкие веки скрыли смертоносные намерения. Эти глаза теперь были такими же прозрачными, как стеклянные глаза куклы, и холодно смотрели на Рюдзи.
Она симпатичная, но одновременно и пугающая. У неё было бледное лицо, невероятно длинные тёмно-каштановые волосы и миниатюрные плечи, руки и ноги, а блестящие глаза были окружены мягкими ресницами. Она была так же восхитительна, как конфета со смертельным ядом, так же прекрасна, как цветок, способный убить одним ароматом.
Но, когда она на него глядела, Рюдзи чувствовал, будто из её глаз выпрыгивает хищник. Конечно, это была просто иллюзия, однако, она казалась правдоподобнее реальности. Вес хищника сбил Рюдзи на пол, зверь зарычал так, что кровь застыла в жилах. Этот рёв как бы говорил: «Я завалю такого типа как ты, когда только захочу». Острые когти и клыки приблизились к нему, излучая жажду крови и хищный дух. По сравнению с её маленькой фигуркой иллюзия, которая вставала перед ним, была значительно крупнее, и являла собой… Тигра.
«Ах, ах-х-ах, ах, ах-х-х… Да, точно». Незаметно для себя Рюдзи начал кивать и хлопать в ладоши. Так вот почему её зовут Карманным Тигром! Кто бы ни дал ей это имя, но…
«…Разве это не замечательное имя?»
И такое подходящее, я впечатлён. Девушка взглянула на Рюдзи, пробормотала «дракон», и опять с презрением оглядела его.
Несложно было понять, почему. То ли из-за падения, то ли из-за когтей тигра-призрака, пиджак Рюдзи был теперь расстёгнут. Под пиджаком он носил цветастую футболку «Сорьюу (Взлетающий Дракон)», которую Ясуко в приступе счастья ему купила. Нельзя сказать, что Рюдзи хотелось надевать футболку, которая бы только усилила всякие недоразумения, — просто вся остальная его одежда в этот день была отдана в прачечную, а он не ожидал, что кто-то сможет увидеть, что у него под пиджаком.
От чего-то чувствуя себя неловко, Рюдзи быстро прикрыл грудь, как девица, к которой прицепился хулиган. В этот момент он увидел, как кто-то протискивается поближе.
— «Ты опоздала, Та́йга! Пропустила Церемонию открытия, да?»
— «Я проспала. Но всё равно, я рада, что в этом году я в одном классе с Минори».
— «Ага! Я тоже!»
Это была никто иная, как Кусиэда Минори. Она запросто звала Карманного Тигра «Та́йга» и даже улыбалась и легко трепала её по волосам, а Карманный Тигр тоже по-дружески называла её Минори. Наблюдая всё это, Рюдзи стал слышать шёпот вокруг.
— «Значит, первый раунд остался за Карманным Тигром Айсакой?»
— «Похоже, Такасу только выглядит страшно, вовсе он не хулиган!»
— «Да ну? Неужели?»
— «Потому он и проиграл Карманному Тигру. К тому же, если говорить о свирепости, она всякому даст 100 очков вперёд!»
Недоразумения разрешились гораздо раньше, чем ожидал Рюдзи, однако…
* * *
У Карманного Тигра было удивительное имя — Айсака Тайга. Рост — 145 см. Они с Кусиэдой Минори были, можно сказать, хорошими друзьями. Если верить разным шепоткам, которые слышал Рюдзи, её отец был посредником в преступном мире. Другая история говорила, что её отец был на самом деле мастером каратэ, заправлявшим преступностью в Америке. Была и ещё одна байка, гласившая, что она сама была мастером каратэ, но её выгнали из додзё за то, что она напала на учителя.
Ещё когда она только поступила в эту школу, множество народу было обмануто её красотой, парни выстраивалась в очередь, чтобы признаться ей в любви. Конечно же, их мечты были безжалостно разбиты, так как в ответ их запугивали, кусали, рвали на кусочки… Некоторые из этих «счастливцев» так и не смогли оправиться после того, как были без пощады уничтожены ею. Куда бы ни ступала Айсака, её путь был пропитан кровью бесчисленных трупов школьников.
Об Айсаке Тайге ходило много мрачных слухов. Независимо от того, были они правдой или нет, не было никакого сомнения, что она была самым опасным созданием в этой школе. Всё это Рюдзи узнал через много дней после Церемонии открытия.
