Глава 7

– Ну, что ты думаешь? – Шторм прервала тишину в машине на пути домой.

Я нахмурилась, не понимая ее вопроса. Мой разум зациклился на Тренте, на ощущении его руки; на себе, стоявшей там, как идиотка, и не сказавшей ни слова. Я настолько завелась из-за Трента и этого важнейшего момента, что меня не беспокоило замкнутое пространство джипа. Он держал меня за руку. Трент держал меня за руку, и я не чувствовала себя так, словно тону.

Я заметила, что Шторм крепко сжимала руль в своих маленьких кулачках и смотрела куда угодно, только не на меня. Она нервничала.

– Что я думаю о чем? – с расстановкой спросила я.

– О… моем выступлении?

«О! Точно!»

– Не знаю, как твоя грудь не мешала тебе держать равновесие.

Она откинула голову и рассмеялась.

– Поверь мне, потребовалось время, чтобы привыкнуть.

– Серьезно, это было самым прекрасным выступлением, которое я когда-либо видела. Какого черта ты делаешь в стрип-клубе? Ты могла бы выступать в Цирке дю Солей или типа того.

В ее смехе я уловила намек на грусть.

– Я больше не могу жить в таком ритме. Он означает тренировки целыми днями и выступления по ночам. А мне надо заботиться о Мии, так что я не могу этим заниматься.

– Почему я впервые видела твое выступление?

– Я не могу выступать каждую ночь. И так тяжело оставаться в вертикальном положении и немного тренироваться каждый день.

«Хм. Шторм тренируется». Я и понятия не имела.

– Почему ты мне не говорила?

Она пожала плечами.

– У всех есть секреты.

Мой взгляд переместился на вид за стеклом.

– Ну, это хреновый способ раскрыть секрет.

Она засмеялась, кивнув в знак согласия. А затем последовала пауза.

– Как поговорила с Трентом?

– О, жизнеизменяюще.

Ощущение от прикосновения его пальцев еще не полностью исчезло с моих, и я не могла выкинуть из головы умоляющий звук его голоса. Неукротимое чувство вины легло на мои плечи. Я должна была ответить ему, а вместо этого позволила Нэйту вышвырнуть его, как пьянчугу.

Сейчас мне ненавистно было находиться в своей шкуре.

Еще несколько минут мы ехали молча. А затем Шторм прервала тишину совершенно прямым нападением.

– Кейс, что с тобой случилось? – Зубы мгновенно сжались, я была не готова к этому, но она продолжила: – Я все еще совершенно тебя не знаю, хотя сама полностью обнажилась перед тобой. Буквально. Я надеялась, что ты доверишься мне и сделаешь то же самое.

– Хочешь, чтобы я покрутилась на обруче и сняла топ? – пошутила я бесцветным голосом. Я знала, что она не это имела в виду.

– Я спросила Ливи, но она мне не ответила. Сказала, что ты сама должна это сделать, – произнесла она тихо, словно знала, что вообще не должна была спрашивать Ливи.

Внутри у меня все упало.

– Ливи понимает, что не следует рассказывать кому-либо мои секреты.

– Тебе надо начать разговаривать с кем-нибудь, Кейси. Только так станет лучше.

– Лучше не станет, Шторм. Только так.

«Из мертвых не возвращаются». Я пыталась сдержать холодность, но она все равно просочилась в мой голос.

– Я – твоя подруга, Кейси, нравится тебе это или нет. Может, я и знаю тебя всего несколько недель, но я доверилась тебе. Я доверила твоей сестре свою пятилетнюю дочку, пригласила тебя к себе домой, нашла тебе работу. Не говоря уж о том, что ты раскладывала мое нижнее белье и видела меня голой.

– И все это, не дав тебе своего номера. Ох, парни в моем спортзале будут так мной гордиться.

Мы въехали на парковку перед домом, и я уже нетерпеливо нашаривала дверную ручку: джип подруги уменьшился до размеров давящей на психику консервной банки-исповедальни.

– Я хочу сказать, что я не идиотка. Я не веду себя так со всеми подряд. Но в тебе есть что-то такое, я вижу это с самого первого дня. Как будто ты борешься сама с собой. Каждый раз, когда крошечная часть тебя настоящей прорывается наружу, ты заталкиваешь ее подальше. Скрываешь ее. – Ее голос был таким мягким, но все равно от него меня бросало в холодный пот.

«Настоящая я. Кто это?» Все, что я знала, так это то, что со дня переезда в Майами все мои тщательно созданные защитные укрепления были атакованы со всех сторон. Даже Мия со своими беззубыми улыбками умудрилась пробраться через трещины в моих доспехах. Неважно, сколько раз я говорила себе, что мне наплевать, я начала замечать, что мое сердце бьется немного быстрее, а плечи поднимаются немного выше, когда я заставляю себя смеяться.

– Тебе не надо рассказывать мне все, Кейс. Не все сразу. Но почему бы не по одной вещи каждый день?

Я потерла бровь, пытаясь придумать, как выкрутиться. Последний раз, когда я оттолкнула ее, я думала, что Шторм бросит эту затею. Но она просто ждала подходящего момента. Что, если сейчас я выскочу из машины? Может быть, этот момент станет поворотным для нашей дружбы? Может быть, она полностью спишет меня со счетов, если я опять выкину нечто подобное. У меня засосало под ложечкой, и я поняла, что это будет меня беспокоить. И Ливи. Это полностью раздавит ее, а я не могу позволить, чтобы это случилось. Я слышала в голове голос Ливи: «Попробуй». И знала, что мне придется. Ради Ливи.

– Четыре года назад мои родители, парень и лучшая подруга погибли в аварии по вине пьяного водителя.

Последовала долгая пауза. Мне не нужно было даже смотреть, чтобы знать, что по щекам Шторм струятся слезы. Плачущие люди меня больше не волнуют. Я надолго отключила этот слезоточивый переключатель.

– Мне так жаль, Кейси.

Я кивнула. Все извиняются, не знаю почему. Они не были теми сволочами из другой машины.

– Ты помнишь что-нибудь об этом?

– Нет, – солгала я.

Шторм не надо было знать, что я помню каждое мгновение, проведенное в капкане искореженной «Ауди». Не надо было знать, что я слышала шипящий звук последнего маминого выдоха, звук, который преследует меня каждую ночь. Или что по одну сторону от меня изломанное тело моей подруги Дженни было впрессовано в боковую дверь, а по другую – моя рука была поймана в ловушку в ладони моего бойфренда, и я чувствовала каждый градус покидающего его тело тепла. Что мне пришлось сидеть в машине, без движения, окруженной телами тех, кого я любила, в течение тех часов, пока спасатели изо всех сил старались вырезать меня из нее. Я не должна была выжить.

Я не знаю, кто позволил мне жить.

Мягкий голос Шторм вытащил меня из задумчивости.

– Ты была за рулем?

Я повернулась, чтобы посмотреть на нее.

– Ты думаешь, я бы здесь сидела, если бы вела тогда машину?

Она вздрогнула.

– Извини. Что случилось с пьяным водителем?

Я уклончиво пожала плечами, глядя прямо перед собой.

– Он умер. С ним в машине было двое друзей. Один тоже погиб. Один остался целым и невредимым. Этот парень где-то здесь, живет своей собственной жизнью, – ответила я, мои слова сочились горечью.

– Ты его когда-нибудь встречала?

– Никогда, – прошептала я.

Правда заключалась в том, что я приложила все усилия, чтобы ничего о нем не знать. О всех о них. Я хотела, чтобы они не существовали. К несчастью, я увидела их имена в страховых документах, которые меня заставили подписывать. Эти имена сделали их реальными, и их словно выжгло на подкорке, так, что я не могла их забыть. Они были тремя реальными людьми.

Реальными людьми, которые убили мою семью.

– Господи, Кейси, – она шмыгнула носом. – А ты была на лечении?

– Это что, испанская инквизиция? – рявкнула я.

– Я… извини.

Машину заполнили звуки приглушенных рыданий. Шторм пыталась сдержать их, быть сильной, это было заметно по тому, как она втягивала воздух.

Моя ярость превратилась в вину, и я прикусила губу. Сильно. Медный привкус крови покрыл язык. Шторм была самой добротой по отношению ко мне, а я – настоящей стервой.

– Извини, Шторм, – выдавила я. Хотя я и действительно чувствовала раскаяние, мне все еще сложно было произнести эти слова.

Она протянула руку к моей, но, вспомнив, положила ладонь на мое предплечье.

Этого маленького жеста хватило, чтобы растопить мою ледяную защиту, и я сбивчиво заговорила:

– Я была в больнице и на реабилитации почти год. Меня посещали врачи. Хотя не так уж и часто. Очевидно, надеясь, что лекарства, превращающие меня в зомби, и ежедневные прослушивания «Кумбая» решат мои проблемы. Когда меня выписали, тетя настояла, чтобы я побеседовала с духовниками из ее церкви. Они предложили, чтобы она поместила меня в серьезную реабилитационную программу, потому что я – сломленная молодая женщина, полная ярости и ненависти, которая может нанести вред себе и окружающим, если дать этому волю, – последнее предложение я повторила практически слово в слово, цитируя их. Моя тетя оставила на ночном столике Библию в качестве ответа на это. С ее точки зрения, чтение Библии налаживало все.

– Где сейчас эта тетя?

– В Мичигане со своим отвратным мужем, который пытался приставать к Ливи, – молчание. – Ты это хотела услышать, Шторм? Что рядом с тобой живет больная на голову?

Она повернулась, чтобы посмотреть на меня, вытирая ладонями слезы со щек.

– Ты – не больная на голову, Кейси. Но тебе нужна помощь. Спасибо, что рассказала мне, это много значит. Однажды станет легче. Однажды эта ненависть больше не будет тебя ограничивать. Ты освободишься. Ты сможешь простить.

Я рассеянно заметила, что киваю. Я не поверила ей. Ни единому ее слову.

Атмосфера в джипе упала на семь уровней ниже неприятного. Я обнажила перед ней больше, чем перед кем-либо, и это опустошило меня.

– Посмотри на себя: Стрип-акробатка по ночам, Глубокомысленная Провокаторша по… поздним ночам.

Шторм фыркнула.

– Я предпочитаю просто «акробатка». Иногда моя одежда неожиданно слетает. – Она слегка подтолкнула мою руку локтем. – Пошли. Для одной ночи достаточно разоблачений. Для нас обеих.

Теперь, когда я пережила разговор со Шторм, мои мысли вернулись к Тренту. Необходимость снова почувствовать ту опьяняющую жизненную энергию превосходила все другие желания. Я не ответила ему, а должна была. Мне надо сказать Тренту, что все лучше, чем просто нормально. Что я думаю, что, возможно, нуждаюсь в нем.

Мы шли сквозь тени, когда услышали негромкий смех, доносящийся с общего дворика. Несколько жильцов-студентов все еще были на ногах и веселились. Когда мы обогнули угол, мне стало интересно, каково это – тусоваться с друзьями, выпивать, жить нормальной жизнью.

За занавеской в квартире 1D мелькнул силуэт.

Я споткнулась, а пульс ускорился. А затем я, не задумываясь, подошла к его двери и встала перед ней.

– Увидимся завтра, – услышала я слова Шторм, когда она пошла дальше, и я была уверена, что она улыбается.

Глубоко вздохнув и собрав всю смелость, которую смогла найти, я подняла руку, чтобы постучать, но дверь распахнулась раньше, чем костяшки пальцев дотронулись до нее. Трент шагнул в дверной проем, без рубашки, с лишенным эмоций лицом, и во рту у меня мгновенно пересохло. Я была уверена, что он пошлет меня к черту. Я ждала этого. Я была в ужасе, что услышу эти слова.

Но он не сказал этого. Он ничего не сказал, и я поняла, что он ожидает моих слов, и было только одно слово, которое мне нужно было сказать. «Да». Возможно, это все исправит. «Да, Трент. Да, все в порядке». Я открыла рот и поняла, что не могу. Я не могла найти ни единого слова, которое бы поразило его всей серьезностью ситуации.

На одеревенелых ногах я шагнула вперед. Он не отступил. Он просто смотрел на меня, а его обнаженная рельефная грудь и сидящие низко на бедрах штаны дразнили меня.

Сейчас он выглядел сексуальнее, чем когда-либо. Я могла провести дни в компании с этим телом. На мгновение у меня появилась надежда, что так и будет.

Но это не то, что мне сейчас нужно.

Я осторожно протянула руку, мышцы живота свернулись в тугой комок, и внезапно я запаниковала, что то, что я почувствовала раньше, могло быть временным, что я снова потеряю это ощущение.

Но когда кончики моих пальцев коснулись его руки, во мне распространилось тепло, и этот страх испарился.

Его теплота. Его жизненная энергия.

Закрыв глаза, я скользнула пальцами между его пальцев, переплетая их. Я тяжело вздохнула, мои губы приоткрылись, когда он теснее сжал мою руку. Хотя и не придвинулся ближе. Он не пытался что-либо сделать или сказать. Мы стояли со сплетенными руками в дверях так долго, что казалось, будто прошла вечность.

– Да, – наконец, прошептала я, затаив дыхание.

– Да?

Как в тумане, я поняла, что киваю головой. Так искренне, что слова уже не имели никакого значения. Я позволила ему нежно втолкнуть меня внутрь. Позади, щелкнув, закрылась дверь, и он потянул меня в свою темную квартиру, обняв за поясницу. По коридору, в его постель, его простыни были прохладными и свежими и пахли кондиционером для белья. Я скорее почувствовала, чем увидела, как Трент лег сзади, прижимаясь ко мне всем телом от пальцев ног до плеч, ни на мгновение не отпуская мою руку. Ни на мгновение. Я прижалась к нему, наслаждаясь его теплом.

И в этом блаженном спокойствии я уснула.

* * *

Шипящий звук…

Яркий свет…

Кровь…

Я задыхалась.

Медленное и ритмичное дыхание рядом со мной помогло мне привести в порядок биение сердца, когда я пробудилась от своего кошмара. Сначала я подумала, что это Ливи, но затем почувствовала, что мою руку обвивает чья-то большая и горячая ладонь. И это не была ладонь моей сестры.

Я повернула голову и увидела идеальное тело Трента, мышцы его груди, его расслабленное и мальчишеское лицо. Я могла бы вечно лежать здесь и смотреть на него. Я не хотела отпускать его. Никогда.

Поэтому и должна была.

Я осторожно вытащила свою руку, выскользнула из удобной постели Трента, и, тихо закрыв за собой дверь, вышла из квартиры.

* * *

Ливи ждала меня на кухне, готовила завтрак перед тем, как отправиться в школу, ее глаза расширились от волнения.

– Ты осталась у Трента? – Ее тон был наполовину обвиняющим, наполовину пораженным.

– Ничего не было, Ливи.

– Ничего? – Она одарила меня взглядом. Вот что Ливи умеет делать, так это смотреть, пока ты не начнешь ерзать, если солгал.

– Я держала его за руку, – наконец прошептала я.

Для кого-нибудь, услышавшего это со стороны, мы показались бы компанией девятилетних детишек. Но для Ливи, которая понимала значение этой ситуации для меня, это было огромным шагом.

На мгновение она потеряла дар речи, бормоча обрывки слов и издавая непонятные звуки.

– Это… думаешь, это могло бы стать чем-то большим? – наконец спросила она.

Я безразлично пожала плечами, но жар подкрался к моим щекам, выдавая мое радостное волнение.

– Ты покраснела!

Я подобрала воздушное кукурузное колечко и бросила ей в голову.

Она ловко увернулась, улыбаясь.

– Думаю, может быть. Думаю, Трент наконец-то может вернуть мою Кейси.

Мне стало интересно, а вдруг она права? Но я просто прокралась прочь из его квартиры, не оставив ни записки, ничего. Возможно, он не поймет такой жест. Волнение пронзило меня, но я подавила приступ.

Но у меня не было выбора. Если бы я осталась, я точно знала, чем бы мы сейчас занимались, и уж точно не размышляли бы. Мне нужно было время, чтобы подумать и привыкнуть к этой новой реальности.

Я нутром чувствовала радость Ливи. Три года моя младшая сестренка умоляла меня отпустить Билли и идти дальше. Но дело в том, что моя проблема была не в том, чтобы расстаться со своими чувствами к Билли. Конечно, он мне нравился. Думала ли я, что он был «единственным»? Теперь я никогда этого не узнаю. В шестнадцать лет все парни – «единственные».

Нет, моя проблема была в тех последних мгновениях с Билли, сама идея о моих руках, заключенных в чьи-то другие, изводила меня, заставляла сердце останавливаться, желудок ухать куда-то вниз, затуманивала зрение, сводила мышцы, и от нее пот струился вниз по спине, и все одновременно.

Но так было прежде.

Это прикосновение было другим. Оно было… снова правильным.

 

Глава 8

– Ты потрясно выглядишь! – протянула Мия, подражая своей маме, и все мы рассмеялись.

Шторм готовила телятину по-пармски, а я демонстрировала новые вещи. Я уже исчерпала гардероб Шторм, и мне нужны были свои собственные шмотки, так что мы провели послеобеденное время в торговом центре. Я позволила Барби-акробатке самой подбирать мне комплекты. Я понятия не имела, как принято одеваться на работу в стрип-клуб даже после нескольких недель работы в нем. Во всяком случае, это суровое испытание стало хорошим отвлечением от Трента.

– Думаю, сегодня я надену это, – объявила я, выходя в коротком изумрудно-зеленом платье, спадающем с одного плеча, и телесного цвета туфлях на каблуках.

– Отличный выбор! Можешь накрыть на стол, Кейс? – спросила Шторм, нагибаясь, чтобы проверить духовку.

– Ты же знаешь, что однажды тебе придется позволить мне готовить? – Уже несколько недель мы каждый вечер ужинали у них.

– Мне нравится готовить.

– Может, мне тоже нравится, – бросила я, расставляя на столе тарелки и получив саркастический смешок от Ливи.

– Не хватает одного прибора, – сказала Шторм, взглянув на стол.

Я нахмурилась.

– Эм… разве? Четыре человека, четыре места.

– Нам надо пять, – сказала она, не глядя на меня.

– Шторм?

Кто-то постучал в дверь.

– Шторм?

Мия вскочила и подбежала к двери, распахнув ее с театральным поклоном.

Я глубоко вдохнула, когда вошел Трент, и мне ничего не оставалось, кроме как таращиться на него. На нем снова были темно-синие джинсы, но в этот раз он надел белую рубашку навыпуск. Я смогла оторвать от него глаза, чтобы метнуть в соседку «ну-ты-у-меня-еще-поплатишься» удивленный взгляд, после чего снова сфокусировалась на нем. Во мне смешались все виды нервозности, возбуждения и вины. Не знаю почему. Трент и я держались за руки, глядя, как танцует моя обнаженная подруга. Трент спас меня в печально известном на весь дом «змеином» инциденте, а затем я обжималась с ним. Я провела ночь в его постели. Ужин с ним, моей сестрой и соседями вряд ли можно было квалифицировать как интимную встречу, которая оправдала бы мое волнение. Но вот она я, готовая отключиться.

Мия театрально поклонилась.

– Добро пожаловать, добрый сэр. Принцесса Мия ожидала вашего прибытия.

«Даже Мия знала! Вот чертенок маленький».

Трент вытащил из-за спины букет из пяти розовых роз и встал на одно колено, чтобы подарить их девочке. Я услышала коллективный вздох всех взрослых женщин в комнате, включая и свой собственный.

– Спасибо, что пригласила меня, – сказал он.

Она схватила цветы обеими крошечными ручками и посмотрела на Трента огромными, сияющими глазами долго, не моргая. Ее щечки покраснели, и я точно знала, что в этот самый момент Мия в него влюбилась. Этот высокий незнакомец только что стал ее принцем на всю жизнь.

Этот момент быстро прошел, и она повернулась и побежала к матери.

– Мамочка! Мамочка! Посмотри, что мне подарил этот дядя!

Трент подмигнул, закрывая за собой дверь, и приблизился ко мне.

– Ты исчезла утром, – прошептал он.

«Как неловко. Спасибо, Шторм».

– Я… я знаю… я… – я собиралась извиниться, но он подмигнул.

– Все нормально. Я сообразил, что все это было немного чересчур и произошло слишком быстро. – Его палец зацепился за мой, и мои колени подогнулись от волны возбуждения.

Думаю, я собираюсь влюбиться в этого мужчину.

Взгляд Трента скользнул по моей одежде, и я уловила промелькнувшее в нем желание. Возможно, то же самое, которое было и в моих глазах, когда я смотрела на него.

– Выглядишь… мило.

Мы все еще неловко смотрели друг на друга, когда Ливи кашлянула.

– Обед готов.

Маленькая квартира пульсировала, как наэлектризованная, пока мы впятером поглощали приготовленные Шторм блюда. Каким-то образом всплыло «змеиное» фиаско, и я стала объектом насмешек каждого присутствующего. Даже Мия присоединилась, покусывая мое плечо, пародируя какого-то монстра. Учитывая то, что у нее не было передних зубов, это больше походило на жевание. И все это время я не могла сдержаться и постоянно касалась лица Трента своим взглядом, чтобы видеть его взгляд на мне с таким же постоянством.

К тому времени, как ужин подошел к концу и мы прощались перед тем, как нам со Шторм отправиться на работу, я всеми фибрами своей души жаждала Трента и совершенно не была заинтересована изображать что-то обратное.

* * *

– Кто такая Пенни? Ясно, что это кто-то особенный. – Я показала на вывеску, когда мы подъехали к клубу.

Шторм забарабанила по рулю, а ее обычная улыбка сползла с лица.

– Пенни была действительно хорошей девушкой, которая встретила действительно плохого парня, – она повернулась ко мне. – Пять лет назад Кейн управлял клубом в центре города. По сравнению с этим тот был просто подвалом. Пенни считалась гвоздем всех программ. Я слышала, что на ее выступления съезжались со всего штата и даже из Алабамы. Она начала встречаться с тем парнем, и у них все было серьезно. Он сделал предложение. Все были счастливы за нее. Иногда он приходил посмотреть, как она танцует, и всю ночь просто целовал и обнимал ее. Присматривал. Ну, знаешь, вся эта милая ерунда. Конечно, он сказал, что как только они поженятся, ей придется уволиться. Она с этим согласилась. Голос Шторм погрустнел.

– Однажды ночью что-то случилось. Никто не знает, что именно. В одно мгновение тот парень обнимал Пенни, а в следующее – уже тащил ее за горло в заднее помещение. Нэйт не успел вовремя. Он нашел ее на полу с разбитым черепом.

Я схватилась за горло.

– Я знаю. Ужасно, правда? Кейн прикрыл то заведение. Началось полицейское расследование. Он купил это место и открыл его под новым названием, в честь Пенни. – Мы вышли из машины и направились к задней двери. – Поэтому вышибалы так следят, чтобы клиенты не прикасались к девушкам из персонала. Даже если это будет твой муж. Если он притронулся к тебе, его выпроваживают. Если это повторяется больше одного раза, ему запрещают появляться в клубе.

– Хм…

Мои мысли вернулись к прошлой ночи, когда Нэйт вышвырнул Трента за то, что он держал меня за руку. Я думала, что Нэйт поступил как сволочь. А теперь я хотела его обнять. Или часть его, учитывая, что мне понадобится для этого лестница и удлиняющиеся руки, чтобы объять этого мамонта.

Я последовала за одетой в черное фигурой подруги. Прямо перед тем, как постучать, она обернулась и улыбнулась, словно могла прочесть мои мысли.

– Они действительно хорошие ребята, Кейси. Понимаю, что в это сложно поверить, но это правда. Кейн вел себя со мной просто изумительно. Он позволил мне работать барменом, он готовит сцену и оборудование для меня, чтобы я время от времени выступала, и это все. Никаких танцев на коленях, никакой приватной ерунды. Вышибалы собирают мои чаевые после выступления, чтобы мне не приходилось ползать по полу, собирая их самой. Они позаботятся о тебе. Вот увидишь.

* * *

Когда в половине двенадцатого показался Трент и сел за барную стойку, мне стало трудно сосредотачиваться. Тот факт, что прошлой ночью я спала в его постели, а сегодня ужинала с ним, не помогал мне расслабиться рядом с ним. Думаю, на самом деле от этого я только больше нервничала.

«Раз… Два… Три… Уф!» Как всегда, совет мамы не помогал.

Я прошла к нему, пытаясь привести в норму биение своего сердца, которое колотилось как сумасшедшее, стоило мне взглянуть на красивые черты его лица. Оно правда красивое. Он мог бы украсить обложку любого журнала. А этот рот… Я закусила губу, пытаясь не переволноваться.

– Тройной скотч со льдом? – Я изогнула бровь.

Мелькнули его обезоруживающие ямочки на щеках.

– Убираем скотч и добавляем ко льду немного содовой. Договорились?

Я улыбнулась, смешивая его напиток, и подвинула ему стакан. На миллисекунду кончики наших пальцев соприкоснулись, и я нервно зыркнула на Нэйта через плечо. Его внимание было направлено куда-то в другое место, и я вздохнула с облегчением.

– Не переживай. Я знаю правила таких заведений.

– Частенько в них бываешь? – сухо спросила я.

Он покачал головой, криво улыбнувшись.

– Стандартные правила. В каких-то местах более строгие, чем в других, но все одни и те же. Не хотел бы, чтобы меня опять вышвырнули. Одного раза было достаточно.

Я почувствовала угрызения совести, зная, что это моя вина. Но Трент подмигнул, и они мгновенно растаяли. Я хотела остаться и поговорить с ним, но около бара столпился народ. Я заставила себя отойти, разочарованно пожав плечами. Следующий час я провела, разливая напитки клиентам. Под пристальным взглядом Трента кожу кололо иголками.

– Жаль, что здесь так многолюдно, – сказал он, когда я вернулась к нему.

– Ну, некоторым из нас приходится работать, чтобы выжить, – съязвила я и поняла, что понятия не имею, чем он занимается. Я ничего о нем не знаю.

– Когда у тебя следующий выходной? – спросил он ненароком, крутя подставку от стакана указательным пальцем.

– В понедельник.

Трент встал и бросил двадцатку на стойку.

– Значит, ты свободна в понедельник вечером, скажем, около пяти?

– Может быть.

Его улыбка стала шире.

– Отлично, – подмигнув, он отвернулся. Я смотрела, как он отходит от бара, тяжелое разочарование давило меня.

Ко мне наклонилась Шторм:

– Что это было?

Я повела плечами, томительное чувство от его взгляда все еще держалось на моем теле.

– Не уверена. Думаю, он только что пригласил меня на свидание.

Меня захлестнуло адреналином. Лучше бы так все и было, или завтра я сорвусь.

Шторм нежно сжала мое плечо, и я не вздрогнула. Я улыбнулась ей. Я улыбнулась парню, ожидающему за барной стойкой свой заказ. Черт, я даже Нэйта одарила глупой широкой улыбкой. Не уверена, но кажется, я заметила, как уголок его рта на мгновение дернулся вверх.

* * *

В ту секунду, когда я проснулась утром в понедельник, меня словно молнией пронзило. Не из-за того, что мне приснился очередной кошмар.

Как раз потому, что он не приснился.

Такого никогда не происходило. Последние четыре года такого не случалось. Я не знаю, как это было понимать, но я чувствовала себя… свободной.

А потом я вспомнила, что вечером у меня свидание с Трентом. Все остальное было забыто.

* * *

– Милые ноготки, – заметила Ливи через пару секунд после того, как появилась на пороге. Она бросила рюкзак на диван и секунду смотрела на меня широкими от удивления глазами. Я растопырила пальцы перед собой, любуясь черным лаком. – Где тебе сделали маникюр? – Ее голос звучал чуть выше, чем обычно, но она пыталась не делать из этого огромного события.

Но это было огромным событием.

Сегодня я позволила совершенно незнакомому человеку прикоснуться к своим рукам. И не отдернула их.

Словно Трент снял с меня проклятие.

– В спа, чуть дальше по улице. По четвергам у них специальное предложение – два маникюра по цене одного. В следующий раз нам надо сходить вместе.

– Ага… а в чем причина? – Ливи прошествовала к шкафу за стаканом, словно подружка невесты, идущая к алтарю. Мне хотелось рассмеяться. Ливи так сильно старалась не выказывать волнения.

– О, да ничего такого. – Я дождалась, пока она наклонит кувшин с фильтром для воды к стакану. – Сегодня вечером я встречаюсь с Трентом.

Она резко повернулась ко мне и промахнулась мимо чашки, разлив воду по полу.

– Вроде как… свидание?

Я заправила волосы за ухо.

– Может быть. Думаю, ты могла бы…

Глаза Ливи сверкнули от радости.

– Куда вы идете?

Я пожала плечами.

– Скорее всего на пляж. Разве это не то, что люди делают на первом свидании?

Я понятия не имела. Прошло столько времени с тех пор, как у меня было что-то, отдаленно напоминающее свидание.

Последовала долгая пауза, пока мысли Ливи витали где-то, словно она пыталась осмыслить эту новую Кейси, ту, которая ходит на свидания и делает маникюр. И любит.

– Знаешь, мы же не так много знаем о Тренте, да? – полюбопытствовала она, склонив голову набок. – Чем он занимается?

Я пожала плечами.

– Без понятия.

Тень скользнула по лицу Ливи. Я спокойно ждала, пока она закусит губу и через пару секунд выдаст:

– А что, если он психопат, который запихивает котят в банкоматы?

– Сексуальный психопат, – поправила я ее, а она в ответ нахмурилась. – Да ладно тебе, Ливи. Надо было раньше тебя забрать от тети Дарлы.

– Может, тебе стоит побольше узнать о нем, прежде чем соглашаться на свидание?

– Я не соглашалась на свидание с ним.

– Что? – она помедлила. – Ну, тогда…

Я перебила ее:

– Мы ничего друг о друге не знаем. Что более важно, он ничего обо мне не знает. Все именно так, как мне нравится.

Она сурово сжала губы.

– Ох, Ливи, прекрати вести себя, словно ты одна здесь взрослая.

– Кто-то должен. – Она наклонилась, чтобы вытереть воду посудным полотенцем. – Я буду ужинать у соседей. Можешь хотя бы позвонить ей попозже, чтобы мы знали, что он не запихнул тебя в банкомат? Нам надо купить мобильные, если ты собираешься ходить на свидания с незнакомцами.

Я усмехнулась и кивнула.

Она остановилась и снова с улыбкой оценила меня.

– Это хорошо, видеть тебя такой… снова. Как думаешь, когда ты будешь дома?

Я подмигнула.

– Ох, Кейси, – пробормотала она, бросая полотенце в раковину.

* * *

К тому времени, как часы показывали пять, я расхаживала по гостиной, как загнанный в клетку медведь, и дышала, считая до десяти снова и снова. Волны приятного волнения, нервозности и страха швыряли туда-сюда мои внутренности, и я уже не сомневалась в том, что сейчас весь мой ланч вернется на отвратительный ковер.

Ровно в назначенное время раздался тихий стук в дверь. Я открыла и увидела Трента в джинсах, в бело-голубой клетчатой рубашке, в очках-авиаторах. Он прислонился к дверному косяку, закинув одну руку за голову. Все мое тело покрылось тонким слоем пота.

– Хорошая дверь, – сказал он, снимая солнцезащитные очки. Я поймала себя на том, что смотрю в эти прекрасные синие глаза чересчур долго, прежде чем издать хотя бы какой-то звук.

Он заигрывает. Мне нравится, когда он так делает.

– Спасибо. Она новая. Нам пришлось заменить ее после того, как к нам вломился сумасшедший маньяк, – ухмыльнулась я, гордясь тем, что смогла пошутить, несмотря на присутствие чрезвычайно сексуального Трента.

Он засмеялся, потянувшись ко мне, чтобы зацепить своим указательным пальцем мой. От этого маленького соприкосновения ток пробежал через мое тело. Он потянул меня наружу, к своей груди, так, что теперь возвышался надо мной, и мне пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо.

– Я слышал об этом. Какой ужасный случай. Сумасшедшего в конце концов поймали? – прошептал он, усмехаясь.

Я помедлила, чтобы вздохнуть. От Трента пахло океаном и лесом. И обжигающим желанием.

– Последнее, что я слышала, он болтался в заведении для джентльменов. Очевидно, что у него глубокие проблемы. Думаю, его окружают, – а затем я добавила, затаив дыхание: – Думаю, сегодня его поймают.

Голова Трента запрокинулась, и он расхохотался.

– Может, и поймают, – он обвил мои плечи рукой и повел к парковке. – Этот цвет невероятно на тебе смотрится, – сказал он, глядя на мою изумрудно-зеленую блузку. – Красиво оттеняет твои волосы.

– Спасибо, – улыбнулась я, молча похвалив себя за сегодняшнюю покупку, совершенную именно по той причине, что я знала, как красиво она смотрится с моими темно-рыжими волосами и светлой кожей.

Люди думают, что я крашу волосы, чтобы цвет был таким темным и насыщенным, но это не так. Это то немногое, с чем мне повезло.

Трент подвел меня к красно-оранжевому «Харлею», стоящему на парковке.

– Когда-нибудь ездила на таком? – Он протянул мне шлем.

«Значит, Трент любит мотоциклы». Изучая транспортное средство, я не была уверена, что чувствую в связи с этим. Кажется, Трент только что поднялся на несколько позиций в категории сексуальных плохих парней.

Я покачала головой, с сомнением разглядывая мотоцикл.

– Не так уж много будет защиты между мной и тремя тоннами движущегося металла, когда я на него сяду, – сказала я.

«Да над кем я издеваюсь?» Для меня небезопасно ехать внутри трех тонн металла. Я это узнала из первых рук.

Кончиком пальца он нежно приподнял мой подбородок, пока мой взгляд не встретился с его серьезными глазами.

– Ты будешь в безопасности со мной, Кейси. Просто держись за меня.

Я позволила ему надеть мне на голову шлем и осторожно застегнуть ремешок под подбородком. Его ловкие пальцы коснулись моей кожи, отчего по телу пробежала дрожь. По его губам скользнул призрак улыбки.

– Или ты слишком боишься?

Теперь он бросает мне вызов. Словно знает, как я на это отреагирую. Ничего не могу с собой поделать, но я совсем как те идиоты в фильмах, которые жмут на газ и пытаются перелететь через двухсотфутовую дыру в асфальте, потому что кто-то сказал слово «слабо». Зная это, папа придумывал для меня разные каверзы.

– Я ничего не боюсь, – спокойно солгала я.

Я забралась сзади Трента и устраивалась поудобнее до тех пор, пока мои ноги не обняли его бедра с обеих сторон. Желание взорвалось внизу моего тела, но я приложила все усилия, чтобы проигнорировать его, обвивая торс Трента руками.

– Ничего, совсем? Даже немножко не нервничаешь? – Его бровь поднялась, когда он взглянул на меня через плечо. – Это нормально. В этом не стыдно признаваться. Большинство девушек нервничают из-за езды на мотоцикле.

Я подумала о нем и о другой девушке, и во мне вспыхнула ревность. Я быстро подавила ее.

– Я выгляжу как большинство девушек? – Мои руки заскользили вокруг его груди, обрисовали контуры его тела, а пальцы проникли под рубашку, задевая гладкие выступающие мускулы. Для остроты эффекта я наклонилась вперед и прикусила его плечо.

Грудь Трента поднялась, когда он быстро вздохнул и схватил меня за руки, вытаскивая их из-под рубашки. Он сложил их поверх ткани, слегка прихлопнув.

– Ладно, ты выиграла. Но не делай этого, когда я веду, а то мы окажемся в кювете, – он снова посмотрел через плечо, добавив мягко, но серьезно: – Правда, Кейси. Я не смогу это выносить.

Очередная вспышка тепла взорвалась между бедер, но я приняла его предупреждение близко к сердцу и сцепила пальцы на талии Трента, всем телом прижавшись к нему.

– Куда мы едем?

Низкий гул мотоцикла Трента был единственным ответом, который я получила, и мы тронулись в путь.

Не задумываясь, я крепко обнимала его тело, пока мы маневрировали в потоке машин. Трент оказался осторожным водителем, объезжая всех и соблюдая правила. Мне это понравилось. С ним я чувствовала себя в безопасности. И это чертовски меня пугало, от этого появлялось желание спрыгнуть с движущегося мотоцикла, бежать домой и прятаться там под одеялом, потому что он совершенно идеальный. Но вместо этого я крепче сжимала руки.

Но только когда Трент вывернул на федеральную автомагистраль и направился на юг, я поняла, что мы едем не на пляж. Он увозит меня куда-то далеко.

Во многих отношениях, думаю, он уже это сделал.

* * *

– Знаешь, моя сестра думает, что ты запихиваешь котят в банкоматы, – сказала я, когда Трент заглушил двигатель на парковке Национального парка Эверглейдс. – Ну, знаешь, как в «Американском психопате».

Его лоб наморщился.

– Правда? А я думал, что я ей понравился.

– Ох, я точно знаю, что понравился. – Я убедилась, что мой голос звучит как всегда, когда соскользнула с мотоцикла и сняла шлем. – Но это же не значит, что ты не можешь быть сумасшедшим.

– Хм. – Длинные ноги Трента перемахнули через сиденье. – Напомни еще раз, сколько Ливи лет?

– Пятнадцать.

– Сообразительная. – Я уловила озорную улыбку, когда он вытащил маленькую сумку-холодильник из багажника. – Пойдем. Позволь мне отвести тебя в темное укромное дикое местечко.

Он кивнул головой в направлении множества знаков с походными символами, ослепив меня блеском глаз и ямочками на щеках. Рядом имелись предупреждения об опасностях дикой природы. Я сразу представила, что там есть и предупреждения для девиц-идиоток, которые лезут в болото за едва знакомыми парнями.

Солнце начало клониться к горизонту, пока мы шли вниз по мощеной тропинке. Дорожка выглядела ухоженной, но уединенной. Мы углублялись все дальше и дальше, на меня накатывал необъяснимый страх, а из-за неизвестности воздух становился густым и пьянящим. Я задавалась вопросом, в чем же состоит план Трента.

– Так что мы делаем в Эверглейдс?

Оглянувшись, он пожал плечами.

– Я никогда здесь не был. А ты?

Я покачала головой.

– Что ж, мы живем в Майами, так что я решил, что мы должны его посетить.

– Думаю, это хорошая причина, – пробормотала я, пока мы шли вдоль края тропы, поросшего высокой травой, на которую ложились закатные тени. Идеальное место, чтобы избавиться от тела. – Так сегодняшний вечер будет воссозданием серии «CSI: Место преступления Майами»? – выпалила я.

«Черт побери, ты меня напугала, Ливи».

Трент остановился и повернулся, чтобы изучить меня, нахмурив брови и улыбаясь, словно это его позабавило.

– Ты правда нервничаешь?

Я пожала плечами.

– Уверена, что видела эту серию. Парень приводит девушку в отдаленную хижину в Эверглейдс, несколько дней развлекается с ней, а потом бросает ее труп аллигаторам, чтобы не осталось улик.

Он открыл рот, чтобы ответить, но потом помедлил, как бы задумавшись.

– Ну, возможно, у нас только двадцать четыре часа. Завтра у меня срок сдавать работу.

Я наклонила голову, оценивая его движения.

– Да ладно тебе, Кейси! – он разразился изумленным смехом. – Я никогда не запихивал котят в банкомат и не буду! Да и вообще я собачник.

Я сложила руки на груди, выгнув бровь.

– Ты же знаешь, что я очень даже могу за себя постоять, да?

Он усмехнулся, а взгляд синих глаз скользнул по моему телу, бросая меня в дрожь.

– Ох, поверь мне, я знаю, что ты можешь. Ты, скорее всего, могла бы за пять секунд уложить меня на лопатки, – «Хотела бы я». – Пойдем, – Он схватил меня за локоть и потянул вперед, чтобы мы шли рядом.

Поддавшись порыву, я отняла руку от груди, схватила его ладонь и притянула ее к своим губам, чтобы поцеловать костяшки его пальцев.

В его глазах сверкнуло радостное удивление. Усмехнувшись, он привлек меня к себе, обнимая за плечи. Он взял мою ладонь и положил себе на грудь. Мы шагали так в тишине, а я могла чувствовать биение его сердца, быстрое, сильное и такое чертовски живое.

– Так что ты хочешь знать?

– Что? – нахмурилась я.

– Ну, ты сказала, что Ливи считает, что ты должна больше узнать обо мне, так что ты хочешь узнать?

Он смотрел прямо, и его голос смягчился, а лицо нахмурилось, и я почувствовала, как что-то изменилось. Появился намек на напряжение, словно мы посягнули на тему, о которой ему было некомфортно говорить.

– Эм-м…

Чем меньше мы говорим о жизнях друг друга, тем лучше. Но втайне я должна была признать, что хотела узнать о нем всё. Даже то, каким мылом он пользуется в душе.

– Ну, ты уже знаешь, чем я занимаюсь. А чем занимаешься ты?

Его плечи немного опустились, словно он почувствовал облегчение от выбора темы.

– Графическим дизайном.

– Правда? Компьютерный ботаник? Никогда бы не подумала. – Серьезно, глядя на его идеальное тело, я бы никогда не догадалась. Он улыбнулся моей колкости. – И на кого ты работаешь?

– На себя. Это прекрасно. Мне не приходится никуда ходить и ни перед кем отчитываться, кроме своих клиентов. Я могу собрать вещи и переехать, что я и сделал. Я могу проектировать целый день, сидя голым в гостиной, а никто понятия об этом не имеет.

– Это… хм…

Трент сжал мое плечо и руку, чтобы удержать меня в вертикальном положении, когда я запнулась о собственные ноги. Мое зрение наполнил водоворот света и тьмы, после того как я мысленно представила картину, описанную Трентом. «Черт!» Судя по усмешке на его лице, он знал, что такие слова со мной делают. Я решила, что в скором времени вынесу его входную дверь, с аллигатором или без. Также я решила, что надо сменить тему разговора до того, как мое тело рухнет на землю и будет биться, как выброшенная из воды рыба.

– Где ты научился так бить по груше?

Он снова засмеялся.

– Много занимался спортом и в школе, и в колледже. Хорошо снимает стресс, вот и все. – Пока мы шли, большим пальцем он гладил мое плечо, и биение моего сердца нарастало.

– Твои родители живут в Рочестере? – спросила я, удивив саму себя.

Теперь, поддавшись любопытству, я не могла остановиться. Хуже того, я задавала все те вопросы, на которые сама не желала отвечать.

– Извини, – я покачала головой. – Я… это не мое…

Тихий смех Трента прервал мое бормотание.

– Мой отец живет на Манхэттене, а мама в Рочестере. Банально разведены.

Он предоставил мне информацию, но я не могла не заметить, как напряглись его плечи, будто это не было тем, о чем ему комфортно говорить.

Я прикусила язык, и мы продолжили путь в тишине.

– Что ты еще хочешь знать, Кейс? – он посмотрел на меня. – Спрашивай, о чем хочешь.

– А что ты хочешь мне рассказать?

– Все.

Я покачала головой.

– Уверена, что есть что-то, что ты хотел бы оставить при себе.

– Да, о некоторых вещах сложно говорить. Но тебе я расскажу, – он сжал мою руку. – Я хочу, чтобы ты узнала меня.

– Хорошо, – мой голос был тихим и слабым, и я почувствовала, что мне придется выложить карты на стол. – Знаешь, я тоже не очень-то люблю говорить о некоторых вещах.

Я услышала, как он тихо вздохнул.

– Я заметил. Можешь, по крайне мере, сказать мне, что это, чтобы я не пересек черту?

– Мое прошлое. Моя семья.

Подбородок Трента напрягся, но через мгновение он кивнул.

– Это большая часть твоей жизни, Кейси. Но хорошо. Мы не будем говорить об этом, пока ты не будешь готова.

Я взглянула вверх и увидела, что синие глаза Трента лучатся искренностью, и меня наполнила грусть. Я никогда не буду готова говорить об этом. Никогда. Хотя я этого не сказала. Я просто кивнула и промолвила:

– Спасибо.

Он притянул меня ближе, его губы приоткрылись, когда он поцеловал меня в лоб.

* * *

После того как по длинному настилу мы прошли над водой и столкнулись с небольшой группой смотрителей парка, патрулирующих эту зону, мы нашли местечко на каменной стене. Трент расстегнул сумку-холодильник и передал мне бутылку прохладной воды. Только тогда я поняла, насколько меня иссушила жажда, пока я отвлекалась, наблюдая за расслабленной походкой Трента.

– Я подумал, что будет жарко. А я просто очень хочу увидеть аллигатора. Потом сможем перекусить, – пообещал он.

– Все идеально, Трент. Правда.

И так и было. Абсолютно идеально. Мы наблюдали за болотистой местностью, пока золотое солнце погружалось в воду, окрашивая небо розовым и пурпурным. Воздух был наполнен тихим журчанием воды и странными птичьими криками. Это место было едва ли не самым мирным из всех, где я когда-либо бывала. Конечно, любое место будет идеальным с Трентом.

– Да?

Он положил ладонь мне на шею, ниже затылка, его пальцы пробежали вдоль воротника блузы и скользнули под него, касаясь обнаженной кожи. Я вздрогнула в ответ.

– Замерзла? – дразня, спросил он.

Я одарила его кривой улыбкой.

– Нет. Отвлеклась. Из-за тебя я водой подавлюсь.

Он наклонил голову в знак согласия, убрав руку, разочарование плеснулось внутри. Но его быстро сменило беспокойство.

– Смотри! Видишь это?

Голос Трента повысился на октаву, а рука вернулась на мое плечо, когда он наклонился ко мне. Он вытянул другую руку, чтобы показать на длинную, узкую голову, выглядывающую над поверхностью воды на расстоянии не более двадцати футов от нас.

У меня мгновенно пропал аппетит.

– Божетымой. Он следит за нами?

– Может быть. Сложно сказать.

– Разве они не ужасно быстро двигаются? – Я несколько раз сглотнула, более чем встревоженная. Одно дело – аллигаторы за ограждением в зоопарке. Здесь же нас никакие стены не отделяли.

– Не переживай. Я провел небольшое исследование перед тем, как мы сюда поехали. Если хочешь близко увидеть аллигаторов, нужно идти по этой тропе. Желающих посмотреть всегда много. В любом случае парковые смотрители находятся ниже по ней.

– Ну, если ты так говоришь, – прошептала я, отмечая, как близко к моему находится рот Трента.

Так близко, я могла бы просто наклониться и…

Мои губы коснулись уголка его рта, застав Трента врасплох. Трент повернулся ко мне, в глазах мелькнуло удивление. Но это длилось всего мгновение, а потом он наклонился, чтобы накрыть мои губы своими. Он нежно поцеловал меня, коснувшись пальцами подбородка, чтобы повернуть мою голову. Одновременно он притянул поближе к себе мои колени. Мое дыхание сбилось, когда его язык обежал контур моих губ, а потом скользнул в рот, от чего по телу пробежала волна потрясения. Я потянулась к нему, положив пальцы на выпуклости его груди.

Он слабо застонал, оторвавшись от меня. Его бицепсы напряглись, когда он подхватил меня и посадил к себе на колени, зарылся лицом мне в ключицу, прихватил губами мочку уха и безболезненно прикусил ее. Моя рука гладила его шею, наслаждаясь ее мощью и мышцами. Когда большим пальцем я провела по его кадыку, а он покрыл поцелуями мою шею, я закрыла глаза и опустила голову ему на плечо, невесомая и окруженная им, в его власти. Его прикосновениях.

– Кейс, – прошептал он.

В ответ я издала странный полустон.

– Ты боишься?

«Боюсь?» Краем глаза я осмотрела топь и увидела, что наш наблюдатель находится на том же месте.

– Он все еще не сдвинулся с места, но я тебя должна предупредить: я не смогу вести мотоцикл, если ты потеряешь ногу.

Трент разразился смехом, и я сосками почувствовала вибрацию от его груди, настолько близко он находился.

– Сегодня со мной все будет нормально. Мне все еще надо с тобой поразвлечься. Хижина там. – Он кивнул головой куда-то позади нас.

– Надеюсь, ты хотя бы чистые простыни постелил.

Еще раз усмехнувшись, Трент склонил голову мне на плечо, а я сидела в тревожной тишине, смотря, как аллигатор отплывает, чтобы присоединиться к своим маленьким друзьям. Я подумала, может ли он чувствовать влияние Трента на меня. Практически не прикладывая никаких усилий, за несколько недель Трент снес всю мою защиту, возведенную для самосохранения, и стал жизненно необходимым мне. Но потом меня озарило, о чем именно спрашивал Трент. Боялась ли я этого.

– Я в ужасе, – прошептала я.

Сначала я думала, что он меня не услышал. Но потом он повернулся, чтобы изучить абрис моего лица, его брови были нахмурены, и я поняла, что он слышал.

– Я… эм… я… прошло некоторое время с тех пор, как я это делала, – я продолжила про себя: «Я никогда этого не делала. Никогда. Ничего похожего». – А это… – я показала на свою руку, лежащую в его. – Это уже для меня имеет большое значение.

Он поднял мою руку, прижал ее к губам. Прочистил горло.

– Слушай, Кейси. То, что произошло тогда в твоей комнате…

Я почувствовала, как нахмурились брови, пока я думала. «Моя комната?»

– Змея в душе.

«Ох, да». Мое сердце ударилось так, будто его пронзило током напряжением в тысячу вольт в качестве напоминания.

– Я… уф… – Он вытянул вперед свои длинные ноги, но так же крепко держал меня на коленях. – Я сильно пытаюсь не дать снова этому случиться. Сейчас.

Должно быть, он смог прочитать разочарование, ударившее меня, потому что быстро объяснил свои слова, его глаза расширились, и в них читалась серьезность.

– Это не значит, что я не хочу тебя. – Его кадык дернулся вверх и вниз, когда он сглотнул. – Поверь мне, я уверен, что ты точно знаешь, насколько сильно я прямо сейчас этого хочу.

Я улыбнулась, поерзав на его коленях.

Он усмехнулся, потому что мои действия сломали его серьезность. Но она быстро восстановилась.

– Мне сложно, правда сложно, контролировать себя рядом с тобой, Кейси. Ты невероятно привлекательная, а я – парень. Тебе многого не требуется, чтобы мой самоконтроль испарился. Но я думаю, что нам нужно двигаться медленно. Не торопиться, – он одарил меня выразительным взглядом, словно понимал больше вещей обо мне, чем я ему сказала. – Думаю, это важно для нас обоих.

Я открыла рот, чтобы заговорить, но я еще не была уверена, что ответить. Он был прав. Медленно – это хорошо. Медленно – это безопасно. Но в данный момент, когда кончики его пальцев вернулись к воротнику блузки, и я чувствовала, как его возбуждение впивается в меня, я не хотела двигаться медленно. Я хотела безумной горячей путаницы.

Я позволила себе на мгновение глубоко вздохнуть, чтобы попытаться успокоить судорожно бьющееся сердце.

– Кто говорит, что я с тобой чего-то хочу? Ты много о себе возомнил.

– Может быть, – криво улыбнувшись, он скользнул рукой вверх под моей блузкой, скрупулезно пересчитывая позвонки и вырывая у меня легкий вздох.

– Да, так медленно меня устроит, – прохрипела я.

– Сейчас я много о себе возомнил?

Я слегка покачала головой, чтобы дать ему знать, что он вообще ничего не возомнил. Я буду счастлива взять от Трента все, что смогу получить. Медленно или быстро.

Он раздвинул пальцы, они скользнули по обнаженной коже по ребрам, касаясь рубцов и шрамов.

– Не мог не заметить, что у тебя их несколько.

Я привыкла, что люди задают вопросы о шрамах. Я научилась вежливо не обращать на них внимания.

– Да? И где же ты их увидел?

Он одарил меня кривой улыбкой.

– Извращенец.

Я попыталась сделать вид, что не смутилась, но все равно почувствовала, как покраснели щеки. Его лицо посерьезнело.

– Это та часть твоего прошлого, о которой ты не хочешь говорить?

– Нападение в душе змеи-людоеда. Для меня это повторяющаяся проблема.

Он тихо усмехнулся, но веселье не затронуло его глаз. Его рука выскользнула из-под моей блузки, и он закатал наверх рукав, чтобы открыть тонкую белую линию на моем плече. Наклонившись, он легко прикоснулся к ней нижней губой.

– Иногда разговор помогает, Кейс.

– Пожалуйста, можем мы остановиться здесь и сейчас? – тихо попросила я, смущенная спорной реакцией своего тела на его внимание – оно становилось одновременно неподатливым и тающим. – Я не хочу все испортить.

– Да, на данный момент. – Он поднял голову, чтобы снова посмотреть на меня, заправляя мне за ухо прядь волос. – Ты мало улыбаешься.

– Я много улыбаюсь. С восьми вечера до часа ночи со вторника по воскресенье. Ты разве не знал? Это удваивает чаевые.

Теперь ямочки на его щеках стали заметнее, отчетливее.

– Я хочу, чтобы ты улыбалась. По-настоящему. Всегда. Мы будем ужинать вместе, смотреть кино и гулять по пляжу. Мы будем заниматься дельтапланеризмом или прыгать с тарзанки, всем, чем ты захочешь. Всем, благодаря чему ты будешь больше улыбаться и смеяться. – Подушечкой пальца он погладил мою нижнюю губу. – Позволь мне сделать так, чтобы ты улыбалась.

* * *

Этим вечером Трент так со мной и не поразвлекся. На самом деле он обращался со мной, как с фарфоровой куколкой, которая может разбиться в две секунды. Вместо этого он говорил. Он говорил, и говорил, и говорил. А я, по большей части, слушала. Он говорил об Эверглейдс, о том, как человек может голыми руками держать закрытыми челюсти аллигатора, а я спросила, не один ли он из тех чудаков из «Джепарди». Он говорил о том, что Таннер – не такой уж плохой парень, а в нашем здании витает дух «Мелроуз Плэйс», а я смеялась. Что-то я не припоминала гриля-шашлычницы и сухих сорняков в «Мелроуз Плэйс». Он улыбался, когда упоминал имя Мии и то, какая она милая.

Он говорил, а я слушала его низкий, приглушенный, соблазнительный голос, и, хотя мои гормоны планировали прямую атаку, чтобы захватить мой мозг и завладеть всеми рациональными мыслями, я не могла не замечать тонкий ручеек жизни, снова струящийся сквозь мою душу.

* * *

По дороге домой я упивалась, ощущая теплое, сильное тело Трента в своих руках. Говорить я уже не могла, но мне хотелось, чтобы этот вечер продолжался бесконечно. Трент проводил меня до двери квартиры. Ураган эмоций привел меня в замешательство – счастье и разочарование, возбуждение и страх – все они слились воедино, готовые сбить меня с ног. Также я чувствовала растущую между нами неловкость. Может быть, причиной тому было мое невысказанное желание, чтобы он пригласил меня к себе в квартиру, но я пришла в уныние, потому что знала, что он этого не сделает.

– Что ж, спасибо, что показал мне моего первого аллигатора и не поразвлекся со мной, – бормотала я, пока копалась в сумочке, пытаясь найти ключи. – Я рада, что все еще располагаю своими конечностями и…

Мягкие губы Трента прервали мое бормотание. Его руки окружили меня, одна едва касалась поясницы, другая легла на затылок. Он привлек меня к себе, его губы неторопливо касались моих, осторожно, словно он контролировал их и удерживал себя от того, что хотел бы сделать. Волны паники и жара проходили по телу. Руки бессильно упали по бокам, сумка и ключи полетели на землю.

Трент разорвал объятия и нагнулся, чтобы подобрать мои вещи. Когда он снова выпрямился, на губах играла вызывающая ухмылочка. Он передал мне сумку:

– Переживешь?

Ненавижу это. Он только что уложил меня на обе лопатки и сразу начал шутить об этом. «Подонок». Но я люблю, когда мне бросают вызов. Я шагнула вперед и прижалась к нему всем телом, от груди до колен, обвивая рукой его спину, чтобы удобнее было притянуть ближе, настолько, чтобы почувствовать его под джинсами. Он не остался безучастным. Я подняла взгляд на его идеальное лицо и мило улыбнулась.

– Нет ничего такого, что не мог бы исправить долгий, горячий душ.

Это возымело эффект. Я почувствовала, как он потвердел.

Трент усмехнулся, прекрасно понимая, чего я хочу добиться. Чего бы я только ни сделала, чтобы узнать, о чем он сейчас думает.

– У тебя есть мобильный? – внезапно спросил он.

Я нахмурилась из-за неожиданной смены темы.

– Нет, а что?

Он оторвался от меня и сделал пять огромных шагов назад, чтобы добраться до двери в свою квартиру. Вставил ключ в замок.

– Потому что когда ты рядом, моей выдержки иногда хватает не больше, чем на минуту. – Он обернулся, измерил меня взглядом, в котором читалось желание. – Сообщения лучше. Безопаснее.

– Сразу же этим займусь, – промурлыкала я, добавив с притворной невинностью: – Так быстро уходишь? Ты в порядке?

– Буду, – крикнул он через плечо и исчез в квартире, оставив меня с пересохшим ртом и горящим телом.