Глава 14

Я вошла в квартиру соседей и обнаружила Мию, которая сидела перед Дэном с широко, словно у окуня, открытым ртом. А Дэн, на котором были только полосатые боксеры, забрасывал в него кукурузные колечки. Думаю, Шторм и Дэн помирились. Во мне поднялась волна облегчения. Мне нравилось видеть подругу с ним.

Он прекратил игру, чтобы с беспокойством меня осмотреть.

– Как ты сегодня себя чувствуешь?

– Хорошо.

Я улыбнулась, закинув колечко в рот. Дэн не знает меня. Он не знает, насколько хорошо я научилась хоронить ужасающие воспоминания. Я просто мастер. Всего за несколько часов все было стерто, и пока никто их не упоминает, так все и останется. Я подошла к Шторм, которая замешивала тесто в большой стеклянной миске.

– Блинчики? – Она подняла половник.

Я кивнула, похлопав себя по животу.

– Ты видела Ливи утром?

Шторм кивнула.

– Она недавно ушла в школу.

Она вылила половник жидкого теста на сковороду, и кухня наполнилась шипением. Шторм осмотрела меня тем же обеспокоенным взглядом, которым только что одарил Дэн.

– Правда, как ты?

– Я… хорошо. Лучше.

– Уверена? Дэн знает парня, с которым ты можешь поговорить, если это поможет.

Я покачала головой.

– Я в порядке. То, что я вижу тебя здесь, живую и здоровую и пекущую мне блинчики – это все, что мне нужно.

Я погладила ее по спине одной рукой, а другой схватила тарелку с едой. Ага, это именно то, что мне нужно. Шторм и Мия, и Ливи, и Трент. И даже Дэн. Это все, что мне сейчас нужно.

* * *

Я: У меня сегодня выходной. Придешь?

Я ждала и ждала, но не получила никакого ответа от Трента. Мне не хватило терпения, я пошла к его квартире и постучала в дверь. Никто не ответил. Его квартира была окутана темнотой. Тогда я побрела во двор с фальшивой миссией исследования гриля. На самом же деле я хотела посмотреть, на месте ли мотоцикл Трента. На месте. Я вернулась и снова постучала и подождала. Снова никакого ответа.

В ту ночь Кейн не позволил нам работать. По правде говоря, он заставил Шторм взять неделю отгулов. Могу поспорить, Дэн был счастлив. Судя по танцующей походке Шторм, ее это тоже устраивало. Я бы тоже была счастлива. Если бы Трент был здесь.

Я не услышала ничего от Трента и на следующий день.

И на следующий.

Ни сообщений. Ни звонков. Словно он исчез с лица Земли.

На третий вечер я пришла в «Пенни» с сосущим чувством под ложечкой. Музыка оглушала, свет ослеплял, клиенты раздражали. Без Трента и Шторм все было неправильно, и я чувствовала себя несчастной. Я не могла даже улыбнуться без подготовки. Я знала, что Шторм вернется через несколько дней. Однако же Трент… я чувствовала его отсутствие так, словно мне в центр позвоночника всадили нож. Больно, не можешь дотянуться, чтобы его вытащить, и уверена, это будет причиной моей кончины, если он так там останется.

То, что Трент исчез, снедало меня всю неделю. Из-за этого я стала ворчать, рявкать, да и вообще находиться рядом со мной было неприятно. Я прекрасно это понимала, но мне было плевать. Из-за этого я поссорилась с Ливи в свой выходной по поводу того, что смотреть по телевизору. Из-за этого она заплакала и назвала меня сучкой. Ливи никогда так не делает. Из-за этого я начала болтаться каждый вечер по двору, тайком бросая взгляды на дверь квартиры 1D. И конечный результат был все таким же. Темнота. Куда бы он ни уехал, Трент еще не вернулся.

Что, если он никогда не вернется?

* * *

День пятый.

Я кричала в ужасе, глядя, как «Ауди» родителей тонет в реке, мой взгляд был прикован к человеку за рулем, попавшему в ловушку.

Трент.

Я проснулась, задыхаясь, вся вспотевшая и запутавшаяся в простынях. «Это всего лишь сон! О, спасибо, Господи!» Мне потребовалось добрых минут пятнадцать, чтобы вытряхнуть из головы картинку, обжегшую сознание. Только теперь я не могла вытряхнуть саму идею. Что, если Трент попал в аварию? Никто мне не позвонит. Я – никто. Мне еще не представился шанс стать кем-то.

Я изводила Шторм просьбами дать мне номер Дэна. Потом я изводила его самого просьбами проверить полицейские рапорты на наличие в них информации о Тренте Эмерсоне, попавшем в аварию. Он сказал мне, что не может так злоупотреблять своим положением. Я рявкнула и швырнула телефон на стол. Потом перезвонила и извинилась, а он уступил и пообещал принести мне свой ноутбук, чтобы я смогла посмотреть новости и некрологи. Все, что угодно.

Было уже далеко за полночь, когда я приняла тот факт, что, скорее всего, Трент жив и здоров. Просто он не со мной.

* * *

День девятый.

Проходя мимо двери Трента на пути из спортзала, я замерла. Я была уверена, что почувствовала какой-то неприятный запах.

Божетымой.

Трент мертв.

Я подбежала к Таннеру и стучала в дверь, пока она не распахнулась. За ней стоял Таннер в своих классических штанах от пижамы с Бэтменом и смотрел на меня глазами оленя в свете фар.

– Пошли! – Я схватила его за руку и выдернула из квартиры. – Тебе надо прямо сейчас открыть дверь в квартиру 1D!

Таннер использовал свой вес, чтобы мне сопротивляться.

– Подожди минутку. Я не могу просто…

– Я думаю, что Трент мертв! – взвизгнула я.

Это заставило его двигаться. Я ждала, стоя позади него и притопывая ногой, пока он дрожащими руками теребил свою гигантскую связку с ключами. Его это взволновало. Конечно, взволновало.

Когда он открыл дверь, я протиснулась мимо него, даже не думая о том, что тороплюсь увидеть. Внутри было тускло и чисто. Можно даже сказать, пусто. Я бы и не узнала, что здесь кто-то жил, если бы не ноутбук, стоящий на столе, синий свитер Трента, свисающий со спинки дивана, и аромат его одеколона, витающий в воздухе.

Таннер прошел мимо меня и быстро осмотрел спальни и ванную. Он даже открыл дверцы шкафа. Когда он вернулся, чтобы посмотреть мне в глаза, его взгляд был сердитым.

– И почему вообще ты сказала мне, что Трент мертв?

Я сглотнула, избегая его взгляда.

– Ой.

– Так, давай отсюда.

Он выпроводил меня за дверь, осторожно положив руку на плечо. Я слышала, как он неуклюже шаркает прочь, ворча себе под нос что-то о наркотиках и гормонах.

* * *

День тринадцатый.

Удар ногой. Рукой. Поворот. Удар ногой.

Груша безропотно принимала наказание. Я била и пинала ее, а вся злость и опасения ударили мне в голову. У Трента есть другая жизнь. Должна быть.

Загорелая, блондинка, с несломленной психикой. Возможно, у них есть двое идеальных детишек, которые говорят «спасибо» и «пожалуйста» и не научились материться, как матрос, из-за непрестанного сквернословия своей матери. Должно быть, он сбежал от них в Майами и завел здесь интрижку из-за кризиса первой четверти жизни. Я – не что иное, как чей-то кризис первой четверти жизни, и повелась на это, как дура.

Пивот . Поворот. Удар.

Это приятно.

Я чувствую себя так, словно снова получила контроль над собой.

Позже, дома у Шторм, я сидела на диване и смотрела с Мией серию мультика «Губка Боб Квадратные Штаны». Рядом со мной на подушке лежал темноволосый Кен. В каком-то смысле он напомнил мне Трента. Я серьезно подумывала украсть его, написать на его груди имя «Трент» и поднести зажигалку к тому месту, где должно находиться его мужское достоинство.

* * *

День семнадцатый.

– Он был настоящим? – пробормотала я, глядя на телефон в своей руке.

«Не сама же я его себе придумала, так?»

– Что? – спросила Ливи, подняв на меня удивленные глаза.

– Трент, он был настоящим? Я имею в виду, что смогла бы понять, если бы он был не настоящим. Кто мог бы быть таким красивым, милым и идеальным и хотеть кого-то такого долбанутого, как я?

Последовала долгая пауза и, когда я взглянула на Ливи, она таращилась на меня так, словно я проглотила пакет с битым стеклом. Я знала, что она беспокоится за меня. Шторм тоже за меня беспокоится. Думаю, даже Нэйт беспокоится.

* * *

День двадцатый.

Удар ногой. Рукой. Еще рукой. Удар ногой.

Я злюсь на грушу.

Трент меня использовал. С какой нездоровой целью, я так и не могла разобраться. Очевидно, что у него есть какой-то ненормальный фетиш. Он нашел ущербную женщину и использовал как мишень ее слабости, применив в качестве оружия свои ямочки на щеках и очарование. Он прорвался сквозь мою оболочку, пробил себе путь внутрь, чтобы растопить лед на моем сердце. Потом он меня бросил, после того как узнал, насколько я на самом деле долбанутая. Но не раньше, чем со мной переспал, конечно же.

«И я впустила его. Это моя вина! Я – идиотка».

Я колотила двадцатифутовую грушу, набитую песком. Я люблю песок. Он, не осуждая, поглощает все мои эмоции и позволяет мне использовать его без каких-либо ожиданий.

– Из-за чего-то злишься?

Я обернулась и обнаружила стоящего позади меня Бена со сложенными на груди руками и понимающей ухмылкой на лице. Я отвернулась и выполнила идеальный удар ногой.

– Совсем нет.

Бен обошел меня, чтобы поймать грушу. Он жестом показал мне на нее, как бы говоря продолжать, пока он ее держит.

– Где твой бойфренд?

Я двинула по груше чересчур сильно, чего, как я знала, Бен не ожидал. Я надеялась, что она даст ему прямо по яйцам, только за то, что он упомянул Трента. Она не дала, но ворчание заработала.

– Какой бойфренд?

– Тот, который всегда сидит в баре.

– Ты его в последнее время в баре видел? – Удар.

Последовала долгая пауза.

– Нет, полагаю, не видел.

– Что ж, тогда, юристик, какой вывод ты из этого сделаешь? Или ты не в состоянии? Если это проблема, не стать тебе хорошим юристом.

Очередной удар ногой по груше. Очередное ворчание Бена.

– Так ты снова свободна?

– Я всегда была свободна.

– Точно. Ну, тогда как насчет прогуляться сегодня вечером?

– Я работаю.

– Как и я. Давай поужинаем пораньше и вместе пойдем на работу.

– Конечно, хорошо. Без разницы, – ответила я, не раздумывая. Я не хотела думать.

Брови Бена выгнулись.

– Серьезно?

Я прекратила бить по груше и предплечьем стерла пот с брови.

– Разве ты не это хотел услышать?

– Ну, да, но я вместо этого ожидал «отвали».

– Меня это тоже устраивает.

– Не, не! – быстро ответил Бен, пятясь от меня. – Я заеду за тобой в шесть?

– Ладно, – сказала я, пролетев в воздухе в идеальном раунд-хаус-кике.

* * *

– И на что я согласилась? – спросила я себя, стоя под горячей водой и смотря на душевую лейку, представляя там очередную красную змею, готовую меня насмерть испугать.

Если я достаточно громко закричу, появится ли, как по мановению волшебной палочки, Трент? Снесет ли он дверь снова? На этот раз я не позволю ему уйти. Ни за что.

На кухне я врезалась в Ливи. Мы едва разговаривали после ссоры.

– Прости, Ливи, – все, что я сказала.

Она обняла рукой мою талию.

– Он – сволочь, Кейси.

– Тупая сволочь, – пробормотала я.

– Большая, тупая сволочь, – ответила она.

Это игра, в которую мы играли, когда были маленькими. Родителей она с ума сводила.

– Большая, тупая, вонючая сволочь.

– Большая, тупая, вонючая сволочь с геморроем.

Я хлопнула себя по лбу.

– О! И ради победы она применяет стероиды-геморроиды!

Ливи захихикала.

– Далеко собираешься?

Я выскользнула из ее объятий, чтобы обуться.

– Ужинать.

– Вроде как на свидание? – Лицо Ливи просияло.

Я подняла ладонь, чтобы умерить ее пыл.

– Бен – это качок с работы. Мы перекусим, а потом он отвезет меня на работу, и я ему шары раскатаю, если только он попробует что-либо сделать.

Раздался стук в дверь.

– Один качок будет прямо сейчас! – пошутила я, распахивая дверь, за которой я ожидала увидеть огромную фигуру Бена и его несносную ухмылку.

Я попятилась на пару шагов назад, когда из легких, словно от удара, вышел весь воздух.

Там стоял Трент.

 

Глава 15

– Привет, – сказал он, снимая свои солнцезащитные очки, чтобы показать мне свои красивые синие глаза двух оттенков, в которых я могла утонуть.

Я уставилась в эти самые глаза, чувствуя себя так, словно кровь покидает тело, пока я смотрела, как на его лице меняется целый диапазон эмоций – облегчение, вина, печаль, горечь и снова вина. Я была уверена, что и на моем лице отображается вся гамма эмоций, но прямо сейчас я была не в состоянии распознать ни одну из них. Так что я просто стояла, разинув рот и потеряв способность говорить.

Хотя Ливи не потеряла. Совсем наоборот.

– Ты! Держись от нее подальше! – взвизгнула она, рванув вперед.

Ее движение нарушило мой ступор, и я сумела схватить ее прежде, чем она содрала бы десять слоев кожи с Трента своими ногтями.

– Дай нам минутку, Ливи, – совершенно спокойно выдавила я.

Внутри же несся поток ощущений, угрожая сбить меня с ног. Дверь рядом со мной качнулась, а я усиленно пыталась дышать, несмотря на ускоряющееся сердцебиение. Трент вернулся, что было равносильно удару под дых, но при этом грудь переполнял восторг. Это как пагубная зависимость: я знала, что это неправильно, но, блин, какое же удовлетворение это доставляло.

Ливи развернулась и прошагала в свою комнату, но не раньше, чем бросила в направлении Трента последний ледяной взгляд.

– Геморроиды! Помни об этом, Кейси!

Ее внезапный эмоциональный взрыв и серьезное отношение к ситуации прорвали мою паническую атаку, как игла воздушный шарик, и я осознала, что смеюсь. «Боже, я люблю эту девчонку».

Не знаю, возможно, мой смех помог Тренту расслабиться, придав ему сумасбродного мужества и решимости ко мне прикоснуться.

– Позволь объяснить, – начал он.

Его руки двинулись к моим.

Я отшатнулась, а мое беззаботное настроение резко переключилось на злость.

– Не смей меня трогать, – прошипела я.

Он выставил перед собой руки, ладонями наружу, в знак мира.

– Справедливо, Кейс. Но дай мне шанс объяснить.

Я сложила руки на груди, крепко себя обняв, чтобы удержаться от падения. Или от того, чтобы потянуться к нему, к его теплоте.

– Вперед. Объясняй, – прорычала я, борясь с непреодолимым желанием наброситься на него и не слушать никаких извинений, потому что ни одно из них, по правде говоря, не имело значения. Это – прошлое, а то, как я чувствую себя рядом с ним, – вот что сейчас важно. Но я не могла этого сделать. Не могла выказать слабости.

Он приоткрыл рот, чтобы заговорить, и у меня задрожали колени. О господи, если мне придется простоять в его присутствии еще секунду, я растеряю весь свой боевой дух.

Из-за угла появился Бен, словно рыцарь в сияющих доспехах.

– Время вышло, – заявила я немного громче, чем это было необходимо.

Я протиснулась плечом вперед мимо Трента, захлопнув за собой дверь в квартиру.

– Привет, Бен!

Для всех, кто меня знал, было очевидно, что все это – притворство. Я никогда не бываю такой веселой. Я никогда не бываю веселой, и точка.

Бен посмотрел на меня, потом на Трента, и я увидела, как в его голове крутятся шестеренки. Он понял, что только что прервал нас. Он сообразительный качок.

– Хочешь, чтобы я… – он показал рукой на выход, словно предлагая уйти.

– Не-а!

Я взяла его под руку и потянула вперед, держа голову высоко, а руку Бена близко, позволив злости вести меня.

Внутри же я чувствовала, как рушатся стены.

* * *

– Ты едва притронулась к пасте, – заметил Бен.

Мы находились в итальянском ресторане в пяти минутах езды от «Пенни».

– Я много раз к ней притронулась, – проворчала я, тыкая в нее вилкой. – Я притронулась к ней столько раз, что твоя паста завидует. Я прямо слышу, как моя твою опускает.

– Ты едва поела своей пасты, – перефразировал Бен, но ухмыльнулся.

– Я не голодна.

– Из-за того парня?

Мы просидели в ресторане уже сорок пять минут, и это первый вопрос, который Бен мне задал. Все остальное время я слушала, как он бубнил о своем простреленном колене, из-за которого не получил футбольную стипендию в колледж, о том, что он хочет стать адвокатом по уголовным делам и работать в Вегасе, потому что там живут все богатые мошенники. Не знаю, он ничего у меня не спрашивал потому, что такой самовлюбленный, или потому, что понял, – я не люблю отвечать на вопросы. В любом случае меня это полностью устраивало.

Я вздохнула, вытащила двадцатидолларовую купюру из сумочки и бросила ее на стол.

– Наверное, нам нужно идти.

Он нахмурился и вернул мне деньги.

– Я плачу.

– Я не буду заниматься с тобой сексом.

– Ничего себе! Кто сказал что-то о сексе? Я здесь только ради еды и приятной компании.

Он вел себя обиженно, но блеск в его глазах сказал мне, что он шутит. С моих губ сорвалось непривлекательное фырканье.

– Ладно, ладно. Посредственной компании. – Он затолкал в рот кусочек хлеба и с улыбкой добавил: – Сексуальной штучки.

– И это тот самый Бен, которого мы все знаем и любим, – одобрила я, преувеличенно кивнув головой, и запустила ему в лоб пакетиком с сахарным песком.

– Хотя вот серьезно, – начал Бен, собирая с тарелки остатки своей пасты. Я терпеливо ждала, пока он прожует и проглотит ее. – Почему ты согласилась со мной поужинать? Это очевидно, что у тебя не все кончено с тем типом, а даже если бы и было так, я – не идиот. Не знаю, что означал тот день в зале…

Черт. Я такая предсказуемая. Надеюсь, что не для Трента. Мне не хотелось бы, чтобы он с такой легкостью видел меня насквозь. Он нападет и растопит все мои защитные покровы этими своими горящими голубыми глазами. Я пожала плечами.

– Ты меня не хочешь, Бен. Я – это семь слоев идиотизма с гарниром придурковатого сумасшествия.

Он усмехнулся, но я уловила промелькнувшую в его глазах грусть, когда он бросил на стол несколько купюр.

– Я и так об этом знал.

– Ну и зачем тогда ты меня пригласил? Особенно после того, как я с тобой поступила тогда в зале?

Он пожал плечами.

– Ждал твоего следующего сумасбродного момента? В следующий раз я буду проворнее. Вошел-вышел.

Я расхохоталась. Бессовестная честность Бена была желанным облегчением.

– Не знаю, Кейс. Меня окружает множество потаскух и дурочек. А ты не такая. Ты умная и смешная, и можешь поставить парня на место, как ни одна другая знакомая мне девушка.

– Не думаю, что кто-либо в состоянии поставить на место твою раздутую башку, Бен.

Он нагло усмехнулся.

– Зависит от того, о какой голове идет речь.

* * *

– Я слышала, Трент вернулся? – прошептала мне Шторм, пока я разливала по стопкам текилу для мальчишника.

– Да ну? – пробормотала я, поджав губы.

Я не знала, что еще сказать. Я не забыла об этом. И минуты не проходило без того, чтобы в моих мыслях не возникало его имя, без воспоминаний, насколько невероятным было его прикосновение к моей коже, без желания вернуть то, что было в тот короткий, волшебный промежуток времени, перед тем, как он вырвал из груди мое сердце и выкинул на обочину.

Я ненавидела его за эти чувства. За то, что он дал мне надежду, только чтобы снова отобрать ее у меня. За то, что он вытащил меня из-под воды, помог снова начать дышать, прежде чем погрузить меня с головой обратно.

Так что, когда я увидела его, уставившегося на меня с другой стороны барной стойки, стоящего рядом с последним клиентом, мне пришлось опереться на бар, потому что злость и огорчение врезались в меня с такой силой, что я едва устояла на ногах.

– Что тебе надо? – прошипела я.

– Поговорить с тобой.

– Нет.

– Пожалуйста, Кейси.

Эта интонация, этот голос. Я уже чувствовала, как он прощупывает мое слабое место, куда можно просочиться и победить меня. Я не позволю. Не в этот раз.

– У тебя было три недели, чтобы со мной поговорить, и… о, постой! – Для пущего эффекта я хлопнула себя по лбу. – Ты на фиг исчез с лица Земли. Точно. Я чуть не забыла.

– Дай мне пять минут, – попросил он.

– Ладно! Вперед. Это прямо-таки идеальные время и место для разговора.

Я развела руки в стороны, лишний раз подчеркивая, насколько эти время и место не идеальны для разговора.

Подбородок Трента напрягся.

– Я говорю серьезно, Кейси. Пять минут, наедине. Мне нужно кое-что объяснить. Ты… мне нужна.

– О, я тебе нужна? Интересно, – выдавила я сквозь стиснутые зубы. Внутри же клей, который скреплял мои обломки, нагрелся и потек из-за этого слова. Нужна. Я нужна Тренту. – Ладно.

Я кинула на стойку полотенце и крикнула:

– Буду через пять минут, Шторм.

Она обернулась, увидела Трента, с беспокойством посмотрела на меня, но потом кивнула.

– Пошли.

Я протопала мимо него, отчетливо понимая, что Нэйт и Бен следуют за нами, но продолжила идти. Я прошагала мимо Джеффа и Брайана, двоих похожих на бульдогов вышибал, наблюдающих за приватными комнатами. Они не попытались меня остановить. Я уверена, моя прямая осанка и сердитый взгляд, говорящий «пошли к черту от меня, пока я не придушила вас вашим же языком», повлияли на их поведение.

Ногой я открыла дверь свободной комнаты. Развернувшись на каблуках, я встала, сложив на груди руки, и смотрела на подтянутое тело Трента и его напуганное выражение лица, пока он приближался ко мне. Дернув головой в сторону комнаты, я приказала:

– Входи.

– Кейси…

– Ты сказал наедине. Что может быть более уединенным, чем приватная комната? – спросила я.

Мой голос был словно покрыт льдом.

Трент вздохнул, признав поражение, и слегка кивнул, входя в помещение. Позади него я увидела, как Бен наклонился к Нэйту и что-то сказал. Кажется, это помогло удержать монстра на месте. Бен, выглядя обеспокоенно, направился ко мне.

– Все нормально, Кейси?

– А ты как думаешь, Бен?

От раздумья его подбородок напрягся.

– Думаю, я постою здесь на страже. Я не буду входить, если только не услышу чего-то плохого, идет?

– Идет.

Я слегка кивнула ему в знак признательности. Думаю, после некоторых некрасивых событий в прошлом мы с Беном пришли к взаимопониманию. Я даже могла бы назвать его другом.

Я влетела в комнату, хлопнув дверью. Внутри это было небольшое, слабо освещенное пространство с низким черным креслом и спокойной, создающей настроение музыкой, отличающейся от той, что звучала в главном зале. Шторм говорила, что тут есть персонал, который тщательно убирает и дезинфицирует комнаты после каждого клиента. Даже если это и неправда, в данный момент мне было наплевать.

Я пронеслась к Тренту и толкнула его в кресло. Затем руками я затеребила молнию сбоку на юбке.

– Что ты… – начал Трент, но сразу умолк, когда я расстегнула юбку и дала ей упасть на пол.

Я шагнула из нее, руки переметнулись к пуговицам на тонкой блузке, расстегивая ее сверху вниз, проворно продевая через петли каждую пуговку.

– Кейси, нет.

Трент подался вперед.

Трехдюймовый каблук, врезавшийся в грудь, заставил Трента сесть.

– Разве ты не за этим пришел? Это – то, что тебе нужно? – Мой голос был ледяным, как морозильная камера. – Этого ты всегда хотел? – Я швырнула блузку на пол и сердито взирала на него, оставшись в бюстгальтере, трусиках и туфлях. – В этом месте ты говоришь мне, какая же я красивая. Так говори. Говори, чтобы мы могли с этим покончить, а ты мог снова исчезнуть. – В конце фразы мой голос немного задрожал, и я замолчала, не доверяя ему продолжить.

– Нет, Кейси. Господи.

Трент сполз с кресла, встал на колени, и его руки прижались к моим бедрам, нежно удерживая их.

– Нельзя прикасаться к девочкам. Или ты уже забыл все правила? – презрительно сказала ему я.

Его взгляд был прикован к моим глазам, и я видела поток неописуемых эмоций, которые грозили растопить всю мою защиту. Мне пришлось отвести взгляд, в горле у меня застрял комок, который я, казалось, никак не могла проглотить.

– Прости меня. У меня и в мыслях не было причинять тебе больше боли, чем тебе уже пришлось перенести.

– Правда? Оставить мне малопонятную записку утром после нападения на мою подругу – после того, как мы занимались сексом в первый раз, – а потом испариться почти на три недели – это твой метод не причинять мне еще больше боли?

Мой голос надломился, и я стиснула зубы. Ненавижу свой голос.

Он склонил голову к моему животу, руки скользнули вверх по бедрам, а потом снова вниз. Прикосновения были такими приятными. Я не хотела, чтобы они были приятными. Блин, предательские бедра. «Борись с этим, Кейси. Борись».

– Кейси, я ошибался.

Я сглотнула.

– В чем?

– В том, что давил на тебя. Я думал, что, если ты откроешь свое прошлое, я каким-то образом смогу все исправить. Я не должен был так на тебя давить.

Я резко вдохнула, ощущая, как теплые губы оставляют на моем животе дорожку поцелуев. Он знает, что это ослабит мою защиту. Он не честно играет. Но, что хуже, в этот момент я не хотела, чтобы он играл иначе.

– Мне следовало просто сосредоточиться на том, чтобы сделать тебя счастливой. И я так и сделаю. С этой самой минуты, Кейси. Я так и сделаю. Каждый оставшийся день наших жизней я посвящу твоему счастью. Я обещаю.

«Я не куплюсь на это. Не куплюсь».

– Ты уже говорил это. А потом исчез.

Мне не нравилось, как дрожит мой голос, словно я готова расплакаться. Раз… два… три… четыре…

Черт. Бесполезно.

Он откинулся назад, и его руки снова скользнули вниз по моим бедрам. Он не поднимал на меня глаз, вместо этого предпочитая смотреть в пол между нами. Когда он заговорил, его челюсть напряглась, как будто он был в гневе.

– Кейси, не у тебя одной есть проблемы. Я облажался, понимаешь? В моем прошлом есть некоторые вещи, и я понятия не имею, как тебе о них рассказать. О которых я не могу тебе рассказать.

Его признание застало меня врасплох. У Трента темное прошлое? Я даже ни разу об этом не подумала. Почему не подумала? Была слишком погружена в собственные проблемы, что даже не помыслила о его, вот почему. Но насколько мрачным может быть что-то в его прошлом? Дрожащим пальцем я потянулась к нему и приподняла вверх его подбородок, так, что его голова запрокинулсь назад, а красивые синие глаза могли поглотить меня. Он казался таким рассудительным, таким уравновешенным, таким идеальным.

– Я ни разу не давила на тебя, чтобы ты рассказал мне о своих скелетах в шкафу, – сказала я более мягким голосом, в котором не было горечи.

– Я знаю. Я знаю, Кейс.

Трент крепче ухватился за мои ноги, притягивая меня ближе к себе. Кончики его пальцев скользнули вверх, а ладони полностью накрыли бедра. Большими пальцами он водил по моим тазовым косточкам, разжигая искру желания, смешавшуюся с уже ярко пылающим пламенем остальных эмоций. Мои руки инстинктивно накрыли его ладони.

Он продолжил говорить.

– После той ночи я… я подумал, что слишком сильно на тебя надавил. Я подумал, что сам спровоцировал то, что случилось в ночь нападения.

Я вздрогнула от напоминания. Моя темная сторона. Моя кровожадная сторона.

– Ты не провоцировал этого, Трент. Причина во мне, в том, что я, в конце концов, потеряла контроль.

– Я знаю, малышка. Теперь я знаю. Но мне нужно было уехать и подумать. Мне пришлось уйти на некоторое время и…

– Ты мог отправить мне сообщение.

– Я знаю. Я облажался. Прости меня. Я просто не знал, как объяснить тебе, почему я сбежал. Я испугался.

Он поднял глаза, и я увидела навернувшиеся на них слезы. Вся моя злость погасла, а защита рухнула.

Мне тяжело было видеть Трента таким.

– Нет, все нормально.

Одной рукой я сочувственно гладила его затылок, другой смахнула слезу. «Кто это говорит?» Та ли, что бегала по квартире злая, как черт, следила за всеми новостями и была готова искалечить куклу Кена?

– Мне так жаль, Кейси. Я не буду на тебя давить. Больше никаких разговоров о прошлом. Никаких. Только о будущем. Пожалуйста? Ты нужна мне.

И снова «нужна». Я не могла вымолвить ни слова. Только кивнула.

Но Тренту и этого было достаточно. Сильные пальцы, лежащие на бедрах, потянули меня вниз. Я с готовностью упала на колени. Трент привлек меня к себе, так, что наши тела крепко прижались друг к другу. Теплые руки скользнули по моей обнаженной спине, чтобы расстегнуть бюстгальтер. Он бросил его в сторону и прижал ладонь к моей груди в тот же момент, когда его губы, наконец, нашли мои.

Его губы на моей коже разбудили в теле неутолимый голод, что волной пронзил все тело. Три недели без его прикосновений. Не знаю, как я их пережила. Я потянула руку вниз и затеребила его рубашку. Я хотела ее снять. Сейчас же. Хотела, чтобы моя обнаженная кожа коснулась его. Сейчас же.

Словно почувствовав мою потребность, он оторвался от моих губ, сдернул ее через голову, и снова склонился ко мне, его грудь коснулась моей, когда я прижалась к нему теснее.

– Кейс, – прошептал Трент, его губы с жадностью переместились на мою шею, а одна рука легла на внутреннюю сторону бедра, чтобы проскользнуть в трусики. Я тяжело вдохнула, когда его ловкие пальцы коснулись меня. – Я больше никогда тебя не отпущу. Никогда.

Сердце бешено билось, я раскачивалась взад и вперед в его руке, шепча его имя, теребя молнию на брюках, позволив последним трем неделям исчезнуть в колодце прошлого.

 

Глава 16

– Это я сделала? – я нахмурилась, коснувшись пальцем краснеющего следа от удара.

Он поморщился.

– У Ливи отменный хук слева.

– Серьезно?

Я оперлась на локти, чтобы лучше видеть ушиб. И вообще Трента. И его обнаженное тело, лежащее на покрытом ковром полу слабо освещенной ВИП-комнаты. Я больше не слышала ровной пульсации музыки из клуба. Должно быть, это означало, что мы закрываемся. Я не знаю, сколько времени мы здесь провели. Однако Бен нас не беспокоил. Хотя в любом случае я вряд ли бы это заметила.

Трент несколько раз открывал и закрывал рот, прежде чем заговорил.

– Когда ты ушла с тем амбалом, Ливи вылетела из квартиры и гоняла меня по двору, крича, что я разбил тебе сердце. Потом она внезапно подскочила ко мне и ударила меня, сказав, чтобы я лучше шел делать тебя счастливой. Навсегда.

Моя голова шлепнулась на обнаженную грудь Трента, и я рассмеялась.

– Думаю, мой характер-таки повлиял на нее. – Я мысленно повторила ее слова, носом утыкаясь в Трента и вдыхая его запах. – Навсегда – это очень долго.

Руки Трента сжались вокруг меня.

– Навсегда – недостаточно долго, когда дело касается тебя.

* * *

– Как ты думаешь, если я прямо сейчас выйду, Ливи снова мне двинет?

– Все может быть. Но прямо сейчас я определенно чувствую себя очень даже счастливой, – промурчала я, потягиваясь в постели.

Трент закинул руки за голову, губы изогнулись в нахальной усмешке.

– Я очень на это надеюсь. Старался, как мог. Пять раз за прошлую ночь, да? И если это тебя не устроило…

Выгнув бровь, я поднялась и перекинула ногу через него, садясь на Трента сверху.

– О, прошлой ночью меня это устроило. Но сегодня – другая история.

Его голодный взгляд прошелся по всему телу, а потом остановился на моем лице. Он поднял бровь.

– Серьезно?

Я пожала плечами и заговорщицки подмигнула.

Он засмеялся, ероша руками волосы и приводя их в еще больший беспорядок.

– Я слышал, что рыжие ненормальные, но, бог ты мой, никто меня не предупредил, что они – сексуальные маньячки.

Я игриво щипнула его за нос. Зарычав, он перевернулся, прижал меня, укладывая на спину. Трент возвышался надо мной достаточно высоко, чтобы я могла детально рассмотреть все его тело. Улыбнувшись, я обвила его талию ногами и притянула к себе.

* * *

Недели пролетали, а Трент оставался. Практически каждую ночь он проводил в моей квартире. Поздно вечером он обычно был в клубе, сидел и смотрел на меня, молча, своим напряженным, дразнящим взглядом, от которого у меня подкашивались колени, потому что я знала, что ждет меня по возвращении домой. Он оставался и делал меня счастливой. Более счастливой, чем я была долгое время, во многих смыслах даже счастливее, чем я была когда-либо вообще. Благодаря ему я смеялась. Благодаря ему я хихикала. Благодаря ему я снова чувствовала себя живой. И каждую ночь он отгонял мои кошмары. Не все, но они больше не повторялись из ночи в ночь. А когда я просыпалась, промокшая от пота и задыхающаяся, Трент был рядом, чтобы держать меня, гладить по волосам, обещать, что все закончилось, а то, что есть у нас, – настоящее.

С каждым днем крошечные кусочки Прежней Кейси вставали на свои места. А может быть, переставали прятаться. Возможно, Кейси Клири просто была похоронена все это время где-то глубоко внутри, ожидая, когда правильный человек вытащит ее из глубоких, темных вод.

Спасет ее от смерти.

Вначале я не обращала внимания на эти кусочки, но Ливи подмечала все. Я часто ловила ее на том, что она за мной наблюдает – когда я готовила себе сэндвич, когда я убиралась, ходила по магазинам – и тогда на ее лице появлялась загадочная улыбка. Когда я спрашивала у нее, в чем дело, она просто качала головой и говорила: «Кейси вернулась». И была счастлива.

Отношения Шторм и Дэна становились все крепче. Думаю, Шторм, возможно, была даже влюблена, хотя вслух этого и не признавала из боязни сглазить. Дэн же, могу сказать, был просто по уши влюблен в нее и Мию, и всегда, когда он смотрел на них, на его губах играла улыбка. А Мия?

Что ж, как-то утром мы с Трентом были разбужены ею, скачущей по нашей кровати, с беззубой улыбкой и двумя четвертаками в ладошке.

– Смотри, Трент! Прошлой ночью я продала свои зубки!

Все, на что я была способна, – это рассмеяться. Рассмеяться и напомнить себе, что надо врезать замок в дверь, чтобы Мия не научилась от меня чему другому, помимо ругательств. Она – самый счастливый ребенок, которого я когда-либо видела, потому что окружена людьми, которые ее любят.

Обещание подруги подтверждалось, и я зарабатывала у «Пенни» больше, чем могла бы мечтать, работая в любом другом месте. Мой банковский счет значительно рос с каждой неделей. Еще два года, и я смогу оплатить первый год обучения Ливи в Принстоне. Я все еще рассчитываю на стипендию, получить которую у Ливи есть все шансы. Она такая умная и такая добрая. И так этого заслуживает.

Все идеально.

* * *

– Почему нам надо быть у «Пенни» на три часа раньше? – жаловалась я, туже запахивая на себе куртку из-за легкой декабрьской прохлады.

Я слышала, что к Майами движется неестественно холодный для этого времени года атмосферный фронт. Глупо сравнивать его с погодой в Мичигане, но все-таки по коже бегали мурашки.

– Это тренинг по продажам алкоголя. Мы проходим его каждые два года. Это обязательно, если ты подаешь выпивку, – объяснила Шторм.

– Три часа учиться тому, как разливать спиртное? Серьезно?

– Не переживай, – сказала она, постучав в заднюю дверь клуба, – они нальют попробовать.

– Прекрасно. Я буду лыка не вязать раньше, чем начнется наша смена, – проворчала я, быстро кивнув Нэйту на входе.

Внутри было темно и тихо. Я никогда не была у «Пенни», когда здесь так тихо.

– А где все? На меня это ужас наводит.

– У бара, – прогрохотал Нэйт позади, рукой подталкивая меня вперед.

Я оглянулась через плечо, и его рот растянулся в сверкающей белозубой улыбке. «Поверить не могу, что боялась этого огромного плюшевого мишку».

Мы обогнули угол и вышли в слабо освещенный главный зал клуба.

– Сюрприз! С днем рождения!

Я отскочила назад, врезалась в Нэйта, который небрежно обхватил меня своим стволом-а-не-рукой, его глубокий смех эхом отдавался от потолка. Все были здесь, стояли на сцене под прожекторами. Трент, Ливи, Дэн, Кейн, Бен. Даже Таннер.

И Мия! Она находилась в стороне, танцуя с Джинджер и толпой других полностью одетых танцовщиц, которых я даже не узнала.

– Удивлена? – засмеялась Шторм, схватив меня за руку и потянув вперед. – Ливи сказала, что тебе исполняется двадцать один, и нам захотелось тебя удивить. Кейн предложил устроить здесь небольшую вечеринку для тебя.

Словно по команде появился Кейн и обхватил меня рукой за плечи.

– Надеюсь, тебя устраивает вечеринка в честь дня рождения у «Пенни»? Мы так подумали, что это гарантированно будет сюрпризом.

Я поняла, что пытаюсь подобрать слова. Я не была уверена, как ответить, вбирая глазами всех присутствующих.

– Конечно. Спасибо.

Он передал мне конверт.

– Двадцать один бывает только раз, милая. Ты – хороший работник и заботишься о Шторм. Здесь лежит кое-что от всех нас. Наслаждайся едой, вином. Всем. У тебя выходной. – Он ущипнул меня за щеку и повернулся к Шторм: – Держи свою принцессу подальше от сцены, слышишь меня? Не хочу, чтобы у нее возникли неправильные мысли.

Она закатила глаза.

– Конечно, Кейн.

Я покачала головой, глядя ему вслед. Он чудной. Слышать от него такое, учитывая, что это место – его жизнь и он нанимает всех танцовщиц именно ради этого – быть на сцене… его слова были просто странными.

Мысль исчезла, когда я увидела, что ко мне приближается Трент с обворожительной улыбкой и двумя бокалами шампанского в руках.

– Ты же знаешь, что я не пью, Трент, – сказала я, принимая один.

– И ты знаешь, что я не пью, Кейси.

Мы улыбнулись друг другу, он свободной рукой обвил мою талию и прижал к себе, целуя в шею.

– Мой план сработал? Я сделал тебя счастливой? – прошептал он на ухо.

Мое дыхание сбилось, как и всегда, когда он находился рядом.

– Я не знаю даже как начать, чтобы описать насколько.

Кончик его носа слегка коснулся моей щеки.

– Попробуй.

– Что ж…

Я наклонилась ближе, прижимаясь к нему. Не знаю, как это было возможно, но эти электрические вспышки пронзали меня всякий раз, когда я делала это, словно впервые.

– А еще лучше, что если я покажу тебе, когда мы вернемся домой?

Я почувствовала, что до него дошел намек, когда он теснее прижался ко мне, и засмеялась, все еще находясь в шоке о того, что этот прекрасный, милый, иногда коварный мужчина весь мой. Он чокнулся со мной бокалом.

– Выпьем за следующие восемьдесят лет, – промурлыкал он и сделал глоток.

– Восемьдесят? Боже, да ты оптимист. Я думала, что ты сгодишься еще лет на десять, а потом мне придется поменять тебя на молоденькую модель.

Он наклонился и поцеловал меня в губы, и я почувствовала сладость шампанского на его языке.

– Удачи. Я никуда не денусь.

* * *

Я сплела пальцы, пока мы с Трентом ехали домой, а вечерний ветерок пощипывал мои щеки. Как бы мне ни хотелось дать волю рукам, я понимала, что нельзя отвлекать его, когда он за рулем. Я могу потерпеть, пока мы не окажемся дома, но недолго. Ливи и Мия ехали с Дэном за нами. Шторм решила поработать, но пообещала, что завтра мы устроим девичник.

Трент припарковал мотоцикл, и я слезла на землю. Но далеко уйти не смогла потому, что он схватил меня за пояс на джинсах и привлек к себе.

– Остаемся дома или гуляем? – Он легонько прикусил меня за шею.

– Может, и то, и то? Сначала гуляем, а потом остаемся дома?

– В этом нет смысла.

От его смеха, раздавшегося над ухом, по телу пробежала дрожь.

Я захихикала. Потом я сильно его толкнула, и он повалился на траву. Я побежала.

– Если сможешь меня поймать, выбираешь ты.

Я бежала по двору к нашим квартирам, хихикая от предвкушения. Я успела вставить ключ в замок, ожидая в любую секунду ощутить его сильные руки.

Когда они не появились, я замедлила шаг и оглянулась. Трент стоял посреди двора. Он замер, а его лицо побледнело так, словно он увидел мертвеца.

– Трент?

Я вернулась к нему. Проследив за его взглядом, я увидела немолодую, хорошо одетую пару, стоявшую в десяти метрах от нас и следившую за нами. Из-за своего безумного порыва я не заметила их раньше.

Внешность мужчины поразила меня, словно он был мне знаком, и я быстро поняла почему. У него были глаза и губы Трента. У женщины, волосы который были забраны в замысловатый пучок, я увидела узкий нос Трента.

– Трент, это твои родители?

Он не ответил.

Втайне я умирала от желания познакомиться с его родителями. Его отец – крутой адвокат, работающий на Манхэттене, а мама возглавляет рекламное агентство. Множество заказов она поручает сыну, так он и находит клиентов. Я знала, что родители его разведены, но все же они были здесь. Вместе. Мне стало страшно. Должно быть, у них какие-то плохие новости, раз вместе преодолели весь путь сюда.

Трент все еще не двинулся с места, и ситуация становилась более чем неловкой. Я не знала, почему он так себя вел. Их отношения были совершенно нормальными. Вежливо улыбаясь, я шагнула вперед и протянула руку.

– Здравствуйте, я – Кейси.

Я почувствовала, как моя улыбка соскользнула, когда лицо матери Трента побледнело оттенков на пять. Она закрыла глаза и зажмурилась, словно от боли. Когда глаза снова открылись, в них блестели слезы. Она повернулась к Тренту и сглотнула, а ее слова прозвучали едва ли громче шепота и были полны горечи.

– Как ты мог, Коул!

Это имя.

Мое сердце перестало биться.

Когда оно снова забилось, ритм был медленным, гулким, неровным.

– Что? – прохрипела я. Я обернулась и увидела, что лицо Трента перекошено от ужаса и вины, но я все еще не могла сообразить в чем дело. – Что… почему она тебя так назвала, Трент?

Его глаза заблестели, когда он прошептал:

– Я просто хотел снова сделать тебя счастливой, Кейси. Только так я мог все исправить.