Несмотря на боль в спине и приступы тошноты, Фелисити весь день провела в центре. Она еще раз поговорила с Памелой, а потом отпустила Кэтрин Джоунс, сказав ей, что сама закроет здание центра. Сегодня не было занятий на курсах будущих мам, и Фелисити не спешила домой.

В квартире ее никто не ждал, а она боялась одиночества. Может быть, пригласить Себастиана в кафе пообедать? Открыв дверь его кабинета, Фелисити увидела, что он, как и вчера, с хмурым видом просматривает счета. Должно быть, его мучила мысль о том, где найти деньги на содержание возглавляемого им центра.

Фелисити вспомнила о своих намерениях найти спонсоров. Себастиан до сих пор, по существу, так и не сказал, что он думает по поводу ее планов.

— Надеюсь, ты поразмыслил над моим предложением? — спросила она с порога.

Себастиан поднял голову и с недоумением посмотрел на Фелисити.

— Над каким предложением?

Он притворяется или действительно забыл о том, что я ему говорила? — подумала Фелисити.

— Речь идет о спонсорской помощи, которую я могла бы найти для центра, — напомнила она.

— Выброси это из головы.

Его пренебрежительный тон задел Фелисити за живое. Впрочем, в том, что она получила подобный ответ, не было ничего удивительного. Себастиан привык рассчитывать только на самого себя и сомневался в том, что ему может кто-нибудь помочь. Тем более слабая беременная женщина.

— Но почему? — упрямо спросила Фелисити, решив не сдаваться.

— Потому что твой план нереален, — терпеливо объяснил он, видя, что она начинает сердиться. — Крупные спонсоры поддерживают известные проекты. Медицинские исследования, например.

— Но далеко не все меценаты готовы жертвовать свои деньги на раскрученные проекты, которые у всех на слуху. Есть спонсоры, которые с удовольствием поддержали бы какое-нибудь скромное общественно полезное дело, однако им сложно сориентироваться.

Себастиан усмехнулся.

— И ты считаешь, что они найдут наш центр достойным того, чтобы пожертвовать на него свои денежки? — В его голосе слышался сарказм.

Почему Себастиан считает, что его воспитательное учреждение за годы работы не приобрело доброй репутации в городе? — изумилась Фелисити. Почему он недооценивает значимость своего труда?

Ей стало обидно за центр и его директора.

— Конечно. Почему бы нет! — воскликнула она. — Наш центр помог сотням подростков встать на правильный путь, уберег их от беды. Мы приносим огромную пользу городу, обществу, государству. Центр преобразил и твою жизнь, Себастиан.

— Да, — с горечью промолвил он, — однако журналисты не спешат брать у меня интервью и писать хвалебные статьи о нашей работе с подростками.

— А зря. Они могли бы написать о тебе замечательный очерк. Ты родился здесь, на окраине города, в неблагополучном районе, и вполне мог сбиться с пути. Но центр помог тебе стать человеком. Ты многого добился в жизни, получил хорошее образование, работал адвокатом.

— А потом бросил престижную работу в юридической фирме и вернулся сюда, чтобы биться головой о стену, — с усмешкой добавил Себастиан.

— Ты сделал это из сострадания к людям! — горячо сказала Фелисити.

Себастиану нечего было возразить ей. Он вспомнил злые упреки своей бывшей жены и поразился тому, как по-разному Дебора и Фелисити смотрят на мир.

— Я знаю, ты стремишься к тому, чтобы последнее слово всегда оставалось за тобой, — промолвил Себастиан.

— Да, когда я права.

— А кто решает, права ты или нет?

— Я сама. — Фелисити подумала и добавила: — И Господь Бог.

Тяжело вздохнув, Себастиан покачал головой. У него не было сил продолжать этот бессмысленный разговор. Он решил, что позвонит ей сегодня вечером, когда переведет дух и немного отдохнет. Сегодня у него был тяжелый день. Себастиан сложил документы в папку и убрал ее в ящик стола.

— Значит, теперь ты призываешь на помощь Господа Бога, — устало промолвил он.

— Я каждый вечер, перед тем как лечь спать, призываю Его.

— И Он тебе отвечает или ты запугала Его своими вопросами и замечаниями так же, как и меня?

— Неужели я действительно запугала тебя? — насмешливо спросила Фелисити.

Себастиан бросил на нее сердитый взгляд.

— Пока нет, но ты пытаешься это сделать.

— Ничего подобного, — возразила Фелисити. — Просто я люблю побеждать всегда и во всем. И мне не нравится, что ты упрямо отстаиваешь свое мнение, хотя ты не прав.

Фелисити хотелось, чтобы он наконец прислушался к ее доводам, вдумался в то, о чем она говорит, не отметал с порога все ее предложения. Она действительно могла помочь Себастиану в сборе средств на содержание центра. Почему он упрямится?

Себастиан с удивлением смотрел на Фелисити. Эта женщина свято убеждена в своей правоте.

— Но, может быть, ты ошибаешься, а правда на моей стороне? — спросил он, пытаясь поколебать ее уверенность.

— Нет, ты не прав, Себастиан, — твердо заявила она. — Почему ты ведешь себя так, будто ты один болеешь за судьбу центра? Как будто он — твоя собственность, которой ты ни с кем не хочешь делиться?

Неужели она не понимает, как обидно звучат ее слова? — подумал Себастиан.

— А что, если мы объявим акцию по сбору денег на нужды центра молодежного досуга, устроим благотворительный вечер, а потенциальные спонсоры не придут и нам никто не даст ни цента? — с горечью спросил он.

В отличие от Себастиана Фелисити была оптимисткой, и в любом явлении она прежде всего искала положительную сторону.

— В таком случае, — весело сказала Фелисити, — мы целую неделю будем угощать наших ребят разными лакомствами.

Фелисити шутила, она была твердо уверена в том, что такого не случится и люди обязательно придут на их благотворительный вечер.

— А если спонсоры захотят посетить наш центр и сделать пожертвования на его развитие, а мы не устроим акцию по сбору денег, что тогда? — спросила она, переиначив вопрос Себастиана.

— Фелисити, ты говоришь глупости, — устало сказал Себастиан, которому весь этот разговор казался абсурдным.

Фелисити обижало его недоверие, но она старалась не показывать виду, что задета за живое.

— Никогда не думала, что ты струсишь, — грустно заметила она.

Себастиан нахмурился. Фелисити сумела задеть тайные струны его души.

— Я не струсил, — стал оправдываться он, — просто я не хочу выставлять себя на посмешище.

— Тот, кто заботится о детях, не выглядит смешным, уверяю тебе, Себастиан, — тихо сказала Фелисити, не сводя с него глаз.

Себастиан поразился тому, что эта женщина, с которой жизнь обошлась довольно сурово, все еще смотрит на окружающий мир сквозь розовые очки.

— Но я не могу заставлять других людей подражать мне и проявлять заботу о чужих детях. Неужели ты этого не понимаешь? Прошу, прекратим этот разговор, пока я не вышел из себя.

Фелисити нахмурилась. Упрямый идиот, мысленно обругала она Себастиана.

— А что будет, если ты выйдешь из себя? — с вызовом спросила она. — Набросишься на меня с кулаками? Уж не пытаешься ли ты запугать меня, Себастиан?

Желваки заходили у него на скулах.

— Я пытаюсь заставить тебя замолчать, — процедил он сквозь зубы, — но боюсь, что для этого мне придется заткнуть тебе рот кляпом.

Фелисити готова была наорать на него, высказать ему все, что у нее наболело. Но она знала, что таким путем нельзя одержать победу над Себастианом Филбертом.

— Позволь мне от имени руководства центра поговорить со своими приятельницами, — сказала она умоляюще.

С меня довольно, подумал Себастиан и встал из-за стола.

— Если ты не прекратишь ныть, я уволю тебя, — грозно хмурясь, заявил он.

Фелисити прищурилась.

— Ты не посмеешь это сделать. Я нужна тебе.

Однако Себастиан зашел уже слишком далеко, и ему было трудно остановиться.

— Я сделаю то, что сказал, — твердо заявил он.

— Неужели ты действительно можешь уволить меня? — недоверчиво качая головой, промолвила Фелисити.

— Если ты не прекратишь этот бессмысленный разговор, клянусь, я выполню свою угрозу.

Гнев охватил Фелисити. Она старается помочь Себастиану, а он ведет себя как последний идиот!

— В таком случае, я могу уволиться по собственному желанию.

— Если ты это сделаешь, то не получишь пособия по безработице.

— Значит, ты беспокоишься о моей судьбе? О, как это трогательно!

Себастиан снова сел. От его усталости, казалось, не осталось и следа. Он мог продолжать работать. После ссоры с Фелисити у него будто открылось второе дыхание.

— Черт побери, Фелисити, ты прекрасно знаешь, что мне небезразлична твоя судьба. А теперь поезжай домой, у меня много дел, мне надо сосредоточиться.

— Ты упрямый осел, Себастиан, настоящий остолоп. Если ты…

Она замолчала. Подняв глаза, Себастиан увидел, что лицо Фелисити покрылось мертвенной бледностью. На лбу выступили капельки холодного пота.

— Что случилось?! — всполошился он.

Комок подкатил к горлу Фелисити, и она не сразу смогла ответить. У нее перехватило дыхание от приступа острой боли. Она сначала с ошеломленным видом посмотрела на пол, а потом перевела взгляд на Себастиана. Фелисити не предполагала, что у нее могут начаться преждевременные роды.

— Кажется, у меня отходят воды, — прошептала она.

Себастиан решил, что она обманывает его. Фелисити было еще рано рожать. Она устроила эту сцену для того, чтобы разжалобить его и заставить сдаться.

— Послушай, если это уловка и ты пытаешься заставить меня плясать под твою… — начал было Себастиан, но осекся.

Искаженное мукой лицо Фелисити свидетельствовало о том, что она не притворяется. Все было намного серьезнее, чем он полагал.

Наклонившись, Фелисити оперлась рукой о его письменный стол. Нестерпимая боль пронзила ее.

— Поверь, мне действительно нехорошо, — процедила она сквозь зубы, сдерживая стоны и задыхаясь от боли. — Если тебе нужны визуальные доказательства…

Себастиан вскочил и бросился ей на помощь. На полу у ног Фелисити растекалась небольшая лужа. Черт побери, почему роды начались так рано? В здании, кроме них двоих, никого не было. Себастиан не знал, как вести себя в такой ситуации, и ему не у кого было спросить совета.

Поддерживая Фелисити, он вглядывался в ее лицо, надеясь на то, что это — ложная тревога и приступ боли сейчас пройдет.

— Ты уверена, что это действительно началось? — спросил Себастиан, отказываясь верить в реальность происходящего.

Она старалась не шевелиться, опасаясь нового приступа боли.

— Да… — чуть слышно выдавила Фелисити.

Она сказала это с такой убежденностью, что сомнения Себастиана относительно реальности происходящего сразу же рассеялись. Что же ему теперь делать? Продолжать поддерживать ее? Уложить на диван? Открыть окно, чтобы впустить больше воздуха? Себастиан совсем растерялся.

— Чем я могу помочь тебе? — спросил он.

Боль немного утихла, и Фелисити повернула голову в его сторону.

— Придуши меня, чтобы я не мучилась.

Если у нее есть силы шутить, значит, все обстоит не так ужасно. Себастиан слабо улыбнулся. Одно он знал наверняка — Фелисити необходима помощь врачей.

— Я должен отвезти тебя в клинику, — твердо заявил он.

Фелисити кивнула и снова поморщилась. Боль опять набирала силу.

— Хорошо, — еле слышно промолвила она.

Она знала, что это только начало, и готовилась к тому, чтобы пройти через тяжелое испытание. У нее не было другого выхода.

Медленно выпрямившись, Фелисити осторожно положила ладонь на живот. Себастиан не сводил с нее глаз. Впервые в жизни он находился в такой растерянности. Что делать? Вынести Фелисити на руках? Или, может быть, усадить ее в кресло и волоком вытащить его на автостоянку?

— Ты можешь идти? — наконец спросил он.

Фелисити с трудом улыбнулась. Несмотря на адскую боль, которую она сейчас испытывала, у нее потеплело на душе. Себастиан говорил с ней так заботливо и нежно, будто она самый дорогой для него человек.

— Я сумею передвигать ноги, Себастиан, — заверила она.

Фелисити явно не желала, чтобы он выносил ее из здания на руках, и Себастиан не стал навязывать ей свою волю.

— Хорошо, в таком случае, пойдем.

Она хотела сдвинуться с места, но не смогла. Ее колени предательски дрожали, во всем теле чувствовалась слабость. Фелисити поняла, что упадет, если попытается сделать хотя бы шаг, и бросила на Себастиана умоляющий взгляд.

Не говоря ни слова, Себастиан обнял ее за плечи и повел к двери. На стоянке их машины были припаркованы рядом. Осторожно поддерживая Фелисити, Себастиан направился к своей.

— Может быть, лучше поедем на моей? — кусая губы от боли, тихо спросила Фелисити.

— Нет, — сказал Себастиан, и она не стала спорить.

Себастиан усадил ее на заднее сиденье.

— Не беспокойся. Я поставлю твою машину в свой гараж, — пообещал Себастиан, садясь за руль. — Не думай сейчас о пустяках. Я обо всем позабочусь. — Обернувшись, он бросил на Фелисити заботливый взгляд. — Может быть, лучше вызвать «скорую помощь»?

Фелисити подкупали его чуткость и нежность. Никто никогда не заботился о ней так, как это делал сейчас он.

— Нет, Себастиан, не надо, — сказала она, стараясь успокоить его. — Со мной все в порядке.

Себастиан все еще колебался. Фелисити, конечно, храбрая и терпеливая женщина, но не скажется ли отсутствие медицинской помощи на ее состоянии и жизни ребенка? Себастиан должен был все предусмотреть.

— Ты действительно так считаешь?

— Да.

На самом деле Фелисити боялась того момента, когда машина тронется с места. Тряска могла вызвать новый приступ боли.

— Я испытываю сейчас новые незнакомые ощущения, Себастиан. Вот и все, — солгала она, чтобы успокоить его.

Себастиан включил зажигание.

— Именно это меня и беспокоит, — проворчал он.

Фелисити закрыла глаза, надеясь, что это может ослабить боль, терзавшую ее тело.

— Поезжай, — тихо сказала она.

Внезапно она почувствовала новый приступ и поняла, что у нее начались схватки. Как могут женщины, прошедшие через невыносимые муки, мечтать о втором и даже о третьем ребенке?!

Машина тронулась с места.

— Ты можешь ехать быстрее? — спросила Фелисити, кусая губы. — На предельной скорости?

Ее слова испугали Себастиана. По-видимому, ему все же следовало вызвать «скорую помощь». Себастиан взглянул на Фелисити в зеркало заднего обзора.

— Тебе очень плохо? — с тревогой спросил он.

На ее лице появилась вымученная улыбка.

— Да, мне нехорошо, — ответила Фелисити, чувствуя, что у нее пересохло во рту.

— Не волнуйся, через полчаса мы будем в клинике.

Машина рванула вперед. Развив предельную скорость, она неслась по улицам города. Водители встречных автомобилей возмущенно сигналили, когда Себастиан шел на обгон, но он не обращал внимания. Ему везло: на перекрестках Себастиан успевал проехать на желтый свет, прежде чем зажигался красный.

— Ты, наверное, хочешь, чтобы я разрешилась от бремени прямо в машине, — корчась от боли, простонала Фелисити. — Я ведь действительно могу родить от страха.

Себастиан не отрывал глаз от дороги.

— Как раз это я и пытаюсь предотвратить, — пробормотал он.

Разве мог Себастиан допустить, чтобы Фелисити родила прямо в автомобиле, без квалифицированной медицинской помощи? Нет, эта мысль пугала его. Он невольно вспоминал статистику женской смертности во время родов.

У Фелисити перехватило дыхание от боли и страха. Она боялась, что Себастиан не успеет довезти ее до клиники и роды начнутся в машине. Наблюдая за действиями Себастиана, она чувствовала, как бешено бьется ее сердце.

— Ты можешь нарваться на штраф за нарушение правил, — предупредила она.

— Я был бы счастлив, если бы нас остановили копы, — сказал Себастиан. — Они сопроводили бы нас до клиники с мигалками и сиреной, и мне не надо было бы маневрировать в этом потоке автомобилей, рискуя твоей жизнью.

Фелисити опустила стекло, ей было душно. Пот ручьями стекал по ее лицу.

— Значит, ты намеренно нарушаешь правила уличного движения, превышая скорость и идя на двойной обгон?

— Да, я всегда действую по плану.

Себастиану хотелось бы верить, что это — правда. Он действительно пытался планировать свою жизнь, но каждый раз наталкивался на непредвиденные обстоятельства. Он не знал, что Дебора подаст на развод. Это было для него неожиданным ударом судьбы, от которого Себастиан до сих пор не мог оправиться. Гибель брата потрясла его до глубины души. Себастиан с трудом пережил свалившееся на него горе. А теперь ему не давали покою заботы о Фелисити, о женщине, которая своей строптивостью и непредсказуемостью сводила его с ума. Его жизнь превратилась в настоящий хаос. Какие уж тут планы!

Взглянув в зеркало на бледную Фелисити, Себастиан прибавил газу. Стрелка на спидометре показывала скорость, намного превышавшую ту, которая была обозначена на дорожных знаках. Себастиан видел, что Фелисити морщится от боли, лихорадочно вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в спинку переднего сиденья.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

Фелисити старалась дышать ровно, но это удавалось ей с большим трудом. Крик боли рвался у нее из груди.

— Мне лучше, — солгала она.

Себастиан свернул в проулок, решив срезать путь.

— Черт возьми, Фелисити, почему ты не поехала домой, как я велел тебе?

Фелисити почувствовала новый приступ острой боли и ответила не сразу.

— Если бы я послушалась тебя, то осталась бы без посторонней помощи, одна в квартире, — промолвила она, задыхаясь.

Себастиан был не согласен с ней. Он считал, что она могла бы вызвать по телефону «скорую помощь», и ее быстро доставили бы в клинику, находившуюся недалеко от дома Фелисити. Себастиан ехал теперь в сплошном потоке машин, ему пришлось сбросить скорость, и он чертыхался про себя, теряя терпение.

— Если бы ты берегла себя и не совершала опрометчивых поступков, то роды не начались бы преждевременно, — проворчал Себастиан.

Он был не прав, и они оба знали это.

— Преждевременные роды — не такая уж редкость, — возразила Фелисити.

Себастиан промолчал. Неужели он сердится на нее? Нет, не может быть. Он просто беспокоится о ней. Но Фелисити хотелось бы, чтобы он выражал свое беспокойство более мягко. Она ждала от Себастиана нежных слов утешения, а не упреков.

Почувствовав новый приступ боли, Фелисити схватилась за живот.

— Ты собираешься всегда таким тоном разговаривать со мной? — вырвалось у нее.

— Да, — резко ответил он, сердясь за то, что она не послушалась его.

Ну что же, Себастиан, по крайней мере, ведет себя честно со мной, с горечью подумала Фелисити. В отличие от Джастина, который с невинным видом лгал мне в глаза.

Это был один из главных недостатков ее бывшего мужа. Однако сейчас Фелисити предпочла бы услышать утешительную ложь вместо жесткой правды. Ей захотелось плакать.

— Все понятно, — прохрипела Фелисити. — В таком случае, можешь не останавливаться у клиники, выброси меня из машины на ходу и поезжай домой.

Себастиан не хотел обидеть ее. Чувствуя, что виноват перед Фелисити, он взглянул на нее в зеркало заднего обзора.

— Черт побери, Фелисити, прости меня за грубость, но я схожу с ума от беспокойства. Я ведь не знаю, как вести себя при родах, и совсем растерялся…

— Я тоже, тем не менее я не грублю тебе.

— Ты, по крайней мере, ходила на курсы для будущих мам, — возразил он. — Вас, наверное, учили, как вести себя в подобных ситуациях. Ты понимаешь, что происходит, а я нет.

Действительно, роды были для него тайной за семью печатями или даже фокусом, как появление кролика из шляпы.

Какой он наивный, подумала Фелисити, неужели он думает, что можно научить справляться с подобными ситуациями?

— Знание и действительность — разные вещи, — сказала она. — Они отличаются друг от друга так же, как отличается кино о войне от участия в военных действиях.

— Ясно.

Впереди показались корпуса клиники.

— Мы почти у цели! — воскликнул обрадованный Себастиан. — Еще немного, и тебе окажут квалифицированную медицинскую помощь. Будем надеяться, что ты благополучно родишь.

— Легко сказать.

У Фелисити вновь начались схватки. В глазах у нее потемнело от боли. О Боже, я не готова к таким неимоверным страданиям! — в отчаянии подумала она.

Услышав ее прерывистое затрудненное дыхание, Себастиан испугался не на шутку.

— Что с тобой, Фелисити?

Она молча покачала головой. У нее не было сил отвечать ему. Вспомнив, как на курсах их учили дышать при приступах боли, Фелисити выпустила воздух из легких. У нее кружилась голова.

— Фелисити, что происходит? Ответь мне!

Сделав глубокий вдох, она снова с шумом выдохнула.

— Почему ты так странно дышишь?

Себастиана сводило с ума ее молчание.

Фелисити запрокинула голову, чувствуя, что боль отступила. У нее было такое ощущение, как будто из нее выпустили весь воздух. Она не могла пошевелиться, вдруг обессилев.

Придя немного в себя и восстановив дыхание, Фелисити взглянула на Себастиана. Зачем он изводит ее бесконечными вопросами?

— Ты присутствовал при родах жены?

Он отрицательно покачал головой.

— Я был занят, в тот день мне предстояло выступить на важном для моей карьеры процессе, — с усмешкой сказал Себастиан. — Дебора настояла на том, чтобы я ехал в суд. Она не хотела видеть меня в клинике. Главным для нее были мои профессиональные успехи.

— Ты выиграл процесс?

— Да.

— Значит, она добилась того, чего хотела.

Себастиан тяжело вздохнул.

— Она всегда добивается поставленной цели.

И этим отличается от меня, с горечью подумала Фелисити. При принятии решений она руководствовалась скорее доводами сердца, нежели голосом разума. Эмоции часто захлестывали ее. Фелисити считала это проявлением слабости.

Дебора рассматривала Себастиана как средство для достижения поставленных ею в жизни целей. Чувства здесь не играли никакой роли. Конечно же Себастиан заслуживал лучшей доли. Ему была необходима нежная любящая женщина.

— А ты не всегда, — задумчиво добавила Фелисити.

И это еще мягко сказано, подумал Себастиан.

— Я мечтал присутствовать при рождении своего первенца, — грустно произнес он. — Но Дебора обвела меня вокруг пальца. Не в первый и не в последний раз. Я даже не знал, что она собирается рожать. Я уехал в суд, а она отправилась в клинику, где у нее вызвали роды искусственным путем. Она потребовала этого, так как хотела поскорее разрешиться от бремени. Беременность тяготила ее. Чудо появления на свет ребенка казалось ей чем-то отвратительным.

Фелисити вцепилась онемевшими пальцами в спинку переднего сиденья, готовясь к новому приступу боли.

— Не понимаю, почему ты женился на такой холодной расчетливой женщине? — спросила она.

Себастиан пожал плечами. Он страдал от одиночества, а Дебора, будучи женщиной умной, сразу же раскусила его и стала играть на его слабостях. Себастиан был для нее выигрышным билетом. Он мог обеспечить ей ту жизнь, о которой она всегда мечтала. Но Себастиан не понимал истинных намерений Деборы. Любовь ослепила его. Он надеялся, что встретил наконец женщину, которая избавит его от невыносимого одиночества и даст ему счастье.

— Я не сразу разобрался в ее характере. Когда я познакомился с Деборой, она не казалась мне расчетливой. Я не замечал ее недостатков. — Себастиан сокрушенно покачал головой, чувствуя свою вину в том, что его личная жизнь не удалась. — Я был слишком занят, целыми днями я пропадал на работе.

Теперь ему казалось, что все это происходило сто лет назад. Машина тем временем уже подъезжала к клинике.

— Совсем немного осталось, — подбодрил Себастиан Фелисити.

Фелисити закрыла глаза, чувствуя новый приступ боли. Внезапно Себастиан резко затормозил. Открыв глаза, Фелисити увидела впереди вереницу машин. Улица была запружена транспортом. Должно быть, впереди случилась авария. Фелисити попыталась приподняться, но тело не слушалось ее.

— Что происходит? — с трудом спросила она.

Себастиан тихо чертыхнулся, прежде чем ответить.

— Мы попали в пробку. Будем надеяться, что движение будет скоро восстановлено. Ты сможешь потерпеть еще немного?

Обернувшись, Себастиан взглянул на Фелисити. Она кивнула, однако он сомневался в том, что у нее хватит сил долго держаться без медицинской помощи.

Бросив еще один взгляд на замершие впереди автомобили, Себастиан решительно открыл дверцу. Фелисити охватила паника. Неужели он собирается уйти и бросить ее одну посреди дороги?

— Куда ты? — спросила она.

— Хочу посмотреть, что там произошло, и попытаться выяснить, надолго ли мы здесь застряли.

Опираясь за крышу автомобиля, Себастиан встал на порог салона и выпрямился. Впереди, насколько хватало глаз, простиралось море машин. Ему показалось, что вдали он заметил мигалку полицейского «форда». Впрочем, копы в такой ситуации вряд ли могли помочь им выбраться из пробки.

Себастиан снова сел за руль.

— Что ты там увидел? — спросила Фелисити.

Себастиану было нечем порадовать ее.

— Похоже, мы не скоро выберемся отсюда.

Фелисити чувствовала, как пот ручейками стекает по ее телу. Ее бросило в жар, когда схватки возобновились с новой силой и низ ее живота пронзила острая боль.

— В таком случае мне придется рожать прямо здесь, в машине. Как ты смотришь на это?

Мысль о том, что ему придется принимать роды, да еще в машине, казалась Себастиану абсурдной. Он не мог рисковать жизнью матери и ребенка. У Себастиана не было никаких навыков в акушерском деле. Нет, Фелисити следовало во что бы то ни стало доставить в клинику, где ей смогут оказать квалифицированную медицинскую помощь.

Себастиан снова открыл дверцу и вышел. Фелисити охватила паника. Что он делает?! Куда собирается идти?! Она не сводила с него испуганных глаз. Себастиан тем временем подошел к задней дверце и распахнул ее. Фелисити бросила на него недоуменный взгляд.

— Что ты собираешься делать? — растерянно опросила она.

— Мы пойдем пешком, — заявил Себастиан решительно.

Наклонившись, он протянул руки, чтобы помочь Фелисити выбраться из машины, но Фелисити вцепилась в сиденье, не желая покидать салон.

— Ты можешь идти куда угодно, а я останусь здесь.

Себастиан попытался уговорить ее, ссылаясь на то, что они не могут торчать здесь до вечера, ожидая, когда восстановят уличное движение. Неужели Фелисити собирается рожать в машине, в антисанитарных условиях? Это слишком опасно. Кроме того, при родах могут возникнуть осложнения. Себастиан не стал упоминать еще об одном обстоятельстве: ему не хотелось, чтобы Фелисити рожала на глазах у многочисленных водителей и пассажиров машин, застрявших в пробке.

— Тебе не придется идти, — наконец прибегнул он к последнему аргументу.

— Ты предлагаешь мне полететь? — осведомилась Фелисити, пытаясь унять охватившую ее тревогу.

— Нет, — ответил он и, осторожно придерживая, помог ей выйти из машины.

Не успев опомниться, Фелисити оказалась у него на руках. О Боже, он сошел с ума! — мелькнула у нее мысль.

— Но ты не сможешь донести меня до клиники, Себастиан! — воскликнула Фелисити.

Не обращая внимания на ее слова, Себастиан со своей драгоценной ношей двинулся вперед. Фелисити была легче, чем он ожидал.

— Почему ты сомневаешься во мне? — спросил Себастиан.

— Потому что я слишком тяжелая.

Если бы могла, она вырвалась бы из его рук, но силы покинули Фелисити.

Себастиан улыбнулся.

— Да ты легкая, как пушинка! — возразил он.

Фелисити бросила взгляд назад, на оставшийся на дороге автомобиль Себастиана.

— А как же твоя машина? — спросила она.

— С ней ничего не произойдет, — ответил Себастиан.

Он видел, что другие водители косо посматривают на него. Бросать на дороге машину не принято. Многие начали возмущенно сигналить, но гудки тут же стихли, когда водители застрявших в пробке машин заметили, что Себастиан несет на руках беременную женщину. Все поняли, что происходит и куда направляется Себастиан. Улица, на которой они находились, вела прямиком к городской клинике.

Фелисити обхватила его шею руками. Она хотела еще что-то возразить, но у нее снова перехватило дыхание от боли.

Себастиан опять подумал о том, что надо было, как подсказывал ему внутренний голос, сразу же вызвать «скорую помощь». Если бы он сделал это, Фелисити сейчас находилась бы в надежных руках. А теперь ему оставалось только одно — постараться как можно быстрее доставить ее в клинику.

— Не надо разговаривать, Фелисити, — остановил он ее, видя, что она пытается что-то сказать. — В такой духоте тебе приходится тратить слишком много сил. Но не забудь, отныне ты моя вечная должница. Я буду напоминать тебе об этом каждый раз, когда ты захочешь поспорить со мной.

Фелисити снова поморщилась от боли.

— Тебе плохо?

— Да, неважно.

Несмотря на боль и страх, Фелисити чувствовала себя в полной безопасности в его объятиях.

— Спасибо, Себастиан, — промолвила она вдруг, прижавшись к его плечу.

Себастиан ощутил сквозь рубашку ее теплое дыхание, и его бросило в дрожь.

— Не знаю, что мне сказать в ответ на твои слова, — признался он, растрогавшись.

— Не надо ничего говорить. Прими молча мою благодарность.

Крепче прижав ее к своей груди, Себастиан прибавил шагу.

Войдя на территорию клиники, Себастиан, сверившись с указателем, направился к приемному покою. Он понимал, что каждый его шаг, каждое движение причиняют Фелисити страдания, но ничем не мог помочь ей.

Ее дыхание было неровным. Во время приступов боли она напрягалась в его руках и судороги пробегали по ее телу.

— Держись, — сказал Себастиан, — мы у цели.

Фелисити кивнула, сжав зубы.

— Этой женщине срочно нужна медицинская помощь, у нее начались родовые схватки, — громко сообщил он, едва переступив порог приемного отделения.

Сидевшая за столом девушка в белом халате без лишних слов нажала на красную кнопку. Не прошло и минуты, как в приемном покое появились санитары с больничной каталкой, две медицинских сестры, акушерка и врач.

На Себастиана тут же посыпались вопросы.

— Вы — отец ребенка?

— Женщина получила травмы?

— Как давно начались схватки?

— У кого она наблюдалась? Этот гинеколог работает здесь, в нашей клинике?

— Вы уже позвонили ее врачу?

Себастиан едва успевал отвечать.

— Нет… Нет… Не знаю… По-моему, да… Понятия не имею… — бормотал он, бросая беспомощные взгляды на Фелисити, которую уже уложили на каталку.

Несмотря на то что ее мучила нестерпимая боль, она казалась Себастиану очаровательной. Впрочем, он всегда считал ее красавицей. Бледность и искусанные губы не портили ее. Фелисити не сразу смогла прийти на помощь Себастиану. У нее пересохло во рту, голос сел, и она боялась, что не сумеет произнести ни слова.

— Моего гинеколога зовут доктор Нора Уолш, — прохрипела она. — Я не успела известить ее, схватки начались внезапно.

Стоявший в ее ушах шум постепенно стал нарастать, заглушая все другие звуки. Стены приемного покоя заходили ходуном. В глазах потемнело. Себастиан вдруг исчез из поля ее зрения.

Паника охватила Фелисити. Приподнявшись на локтях, она вцепилась в руку Себастиана, испугавшись, что он может уйти, бросить ее здесь с незнакомыми людьми. Себастиан склонился над ней, решив, что она хочет что-то сказать ему.

— Не уходи, — прошептала Фелисити. — Останься.

Ее глаза с такой мольбой смотрели на него, что у Себастиана дрогнуло сердце. Он попытался осторожно высвободить свою руку из ее пальцев, но у Фелисити была железная хватка.

— Все будет хорошо. О тебе здесь позаботятся, — мягко сказал он.

Но не так, как позаботился бы ты, подумала Фелисити. Она хотела, чтобы Себастиан присутствовал при родах. Самообладание покинуло ее. Теперь Фелисити ощущала себя слабой беззащитной женщиной. Чтобы пройти тяжелое испытание, ей необходимо было видеть рядом доброе лицо Себастиана, внушавшее ей уверенность в том, что все будет хорошо.

— Нет, я не отпущу тебя, — заявила она и пояснила врачу: — Это мой инструктор.

Просьба Фелисити ошеломила Себастиана. Он пришел в замешательство, не зная, как поступить. Фелисити никогда не говорила о том, что хочет, чтобы он присутствовал при родах. От неожиданности Себастиан растерялся.

— Кем ты представила меня? — удивленно спросил он.

— Инструктором, — сказала Фелисити и провела кончиком языка по пересохшим губам.

Себастиан усмехнулся.

— Позовите доктора Уолш, — распорядился врач, обращаясь к медсестре. — Сообщите ей, что у одной из ее пациенток начались роды. — И, повернувшись к Фелисити, он промолвил: — Простите, я не расслышал вашего имени.

— Ее зовут Фелисити Филберт, — быстро сказал Себастиан.

Она крепче сжала пальцы на его запястье.

— Это несерьезно, Фелисити, — промолвил Себастиан. — Хочешь, я позвоню кому-нибудь из твоих подруг?

Схватки снова начались. У Фелисити не было сил отвечать. Она корчилась от боли, закусив губу, чтобы не кричать. Почему она должна терпеть такие страдания? Фелисити знала женщин, которые рожали, почти не чувствуя боли. Почему она не одна из них?

— Не надо… никому… звонить… — прошептала она, тяжело дыша.

Медсестра тронула Себастиана за плечо.

— Если вы хотите присутствовать при родах, следуйте за нами, — сказала она. — Нам необходимо срочно доставить ее в родильное отделение. — И она кивнула санитарам. — Давайте, ребята. Медлить нельзя.

Санитары двинулись к лифту. Фелисити не выпускала руки Себастиана. Мне надо уйти, думал он, шагая рядом с каталкой. Я не могу присутствовать при родах, я не отец ребенка. Мы с Фелисити всего лишь коллеги…

Но Себастиан знал, что обманывает себя. Он и Фелисити сблизились после гибели Джастина. И Себастиан не сомневался, что очень нужен ей. Нет, он не мог уйти. Высвободив свое запястье из онемевших пальцев Фелисити, Себастиан взял ее руку в свои ладони.

Себастиан был потрясен происходящим. Он боялся, что не выдержит криков Фелисити и вида крови. Фелисити поместили в одну из небольших палат для рожениц. Комната была украшена яркими надувными шарами, на окне висели веселые занавески. Подобное убранство, по мнению врачей, должно было создавать атмосферу праздника, радости по поводу того, что на земле появился новый житель. Но на Себастиана эта обстановка действовала угнетающе. Он видел, как страдает Фелисити, и его сердце сжималось от боли.

Он стоял рядом с кроватью, на которой корчилась Фелисити, и ничем не мог помочь ей. Ее страдания продолжались уже несколько часов. Себастиан никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным.

Он с надеждой посмотрел на акушерку, негритянку средних лет, которая только что закончила осмотр Фелисити.

— Сделайте что-нибудь, — попросил он. — Вы же видите, ей больно.

— Да, сэр, я знаю, — спокойным будничным тоном произнесла акушерка, — это обычное дело.

— Нет, это садизм! — возмущенно воскликнул Себастиан. — Разве можно допускать, чтобы человек так страдал?!

Волнение мешало ему ясно мыслить, он уже не владел собой. Фелисити взяла его за руку, пытаясь успокоить.

— Простите его… — извиняющимся тоном сказала она, обращаясь к акушерке. — Он не хотел обидеть вас. Просто он очень взволнован и сам не понимает, что говорит.

Акушерка добродушно засмеялась.

— Не беспокойтесь, дорогая. Чего только мне не приходилось слышать за два десятка лет работы в родильном отделении! За это время я стала толстокожей, как носорог.

Улыбнувшись Себастиану, она направилась к двери.

— С вашей женой все будет в порядке, — бросила акушерка на ходу.

— Она мне не жена, — возразил Себастиан, но женщина уже скрылась за дверью. Ее ждали другие роженицы.

Услышав слова Себастиана, Фелисити почувствовала раскаяние. Ей не следовало принуждать его присутствовать при родах. Это стало для Себастиана слишком суровым испытанием.

— Прости за то… что я заставила тебя остаться… здесь, — с трудом проговорила она, чувствуя, что приближается новый приступ боли. — Если хочешь… можешь уйти…

Да, ему очень хотелось уйти. Но он не мог сделать это. Себастиану было страшно покинуть Фелисити, оставить ее в таком состоянии. Ему казалось, что, если он выйдет из палаты, с ней произойдет что-то ужасное, непоправимое. Бросить ее сейчас мог только подлый трус. Себастиан знал, что он нужен Фелисити, и решил оставаться с ней до конца.

— Нет, я никуда не уйду, — твердо сказал он.

Фелисити слабо улыбнулась.

— В таком случае… — начала было она, но вдруг охнула и зажмурилась от боли.

— Опять схватки? — сочувственно спросил Себастиан.

Впрочем, это был не вопрос, он видел, что происходит с Фелисити. Она лихорадочно вцепилась в его правую руку.

Сжав зубы, Фелисити пыталась сдержать стоны и рвущиеся из груди крики. Неужели никто не поможет ей? — в отчаянии думал Себастиан.

— Потерпи еще немного, — дрогнувшим голосом попросил он, — акушерка сказала, что осталось недолго ждать…

Легко сказать — недолго, подумала Фелисити, которой каждая минута казалась вечностью.

Себастиан посмотрел на запотевший голубой кувшин, стоявший на тумбочке.

— Хочешь пить? — спросил он, пытаясь хоть что-то сделать для Фелисити.

— Нет, — хриплым голосом ответила она, хотя во рту у нее пересохло.

Фелисити знала, что вода не облегчит ее страдания. Она надеялась, что ее муки скоро закончатся, и старалась думать о будущем, о том времени, когда она будет с улыбкой вспоминать о том, как появился на свет ее первенец.

С каждой минутой ей становилось все хуже. Теперь промежутки между приступами боли были совсем короткими, и Фелисити не успевала перевести дыхание.

Когда же все это кончится? — с отчаянием думала она, чувствуя, что у нее больше нет сил выносить эти адские муки.

Достав из кармана носовой платок, Себастиан вытер пот с ее лба. Внезапно все ее тело сковала нестерпимая боль, и Фелисити закричала. Бросив на Себастиана умоляющий взгляд, она попросила сдавленным голосом:

— Позови… доктора…

Себастиан крепко сжал ее руку.

— Что случилось? Тебе плохо?

Плохо? Что означало «плохо» и «хорошо» в ее положении?

— Роды начались… — простонала она.

Он колебался, не зная, что делать.

— Роды давно начались, — неуверенно возразил Себастиан.

Зачем он спорит с ней?

— Позови… позови доктора… скорее… — настаивала Фелисити, морщась от боли.

Себастиан уже три раза вызывал медсестру в палату Фелисити по ее просьбе. Но каждый раз выяснялось, что тревога была ложной. Однако, взглянув на обеспокоенное лицо Фелисити, Себастиан снова отправился за медсестрой.

— Мне кажется, что на этот раз она действительно готова родить, — нервно сказал он.

Медсестра спокойно кивнула.

— Пойдемте посмотрим.

Войдя в палату, она подошла к кровати и откинула простыню. Себастиан смущенно отвел глаза в сторону. Осмотрев роженицу, медсестра улыбнулась.

— Да, на этот раз, дорогая, ваше время действительно пришло, — сообщила она.

Себастиан отнесся к ее словам с недоверием. Ему казалось, что Фелисити никогда не разрешится от бремени.

— Вы хотите сказать, что ребенок вот-вот родится? — спросил он.

Медсестра кивнула.

— Да, именно это я и хочу сказать. — И обратилась к Фелисити. — Я должна вызвать доктора Уолш.

Фелисити уперлась ступнями в спинку кровати, чувствуя невыносимую боль.

— Пожалуйста, быстрее! — взмолилась она.

Медсестра удалилась. Засунув руки в карманы, Себастиан посмотрел на дверь.

— Я должен уйти.

Фелисити бросила на него удивленный взгляд, не понимая, о чем он говорит.

— Что?

Себастиан почувствовал угрызения совести. Он ведет себя как последний трус. Но имеет ли он право присутствовать при столь интимном акте, как роды?

— Неужели ты действительно хочешь, чтобы я остался с тобой до конца? — спросил он.

Фелисити кивнула.

— Да, — твердо сказала она и стиснула зубы, почувствовав новый приступ боли.

Приподняв бедра, она выгнула спину. Ее пальцы судорожно сжимались. Сейчас Себастиан мог бы, пожалуй, незаметно выскользнуть за дверь и убежать из клиники, но он не сделал этого.

Подойдя к кровати, он погладил Фелисити по голове и сжал ее руку. Себастиан чувствовал ответственность за судьбу этой женщины.

— Все будет хорошо, — промолвил он.

Как ни странно, но эти простые слова вселили в Фелисити уверенность в том, что роды закончатся благополучно для нее и для ребенка. Все ее страхи сразу же рассеялись.

— Ты обещаешь мне это? — спросила она слабым голосом.

— Обещаю.

Фелисити с благодарностью посмотрела на Себастиана. Она была рада, что он нашел в себе силы остаться с ней. Его присутствие казалось ей гарантией того, что роды пройдут хорошо.

В палату быстро вошла высокая стройная женщина в зеленом операционном костюме.

— Мне сказали, что твой малыш торопится появиться на свет, — с улыбкой промолвила она.

Это была Нора Уолш. Она излучала уверенность и спокойствие. Как только Фелисити увидела Нору, ее тревога улеглась.

Нора Уолш взглянула на Себастиана.

— Здравствуйте, — сказала она. — Я — доктор Нора Уолш, гинеколог Фелисити. Она наблюдалась у меня в предродовой период. Впрочем, вы, наверное, знаете об этом.

— Меня зовут Себастиан Филберт, — представился он и, понимая, что должен объяснить свое присутствие здесь, добавил: — Я брат ее мужа.

— Рада познакомиться с вами. — Нора пожала ему руку и, обратившись к Фелисити, спросила: — Ты готова?

— Более чем.

— В таком случае начнем, — с улыбкой сказала доктор Уолш и, сев у изножья кровати, откинула простыню. Быстро осмотрев роженицу, она воскликнула: — О, да ты действительно более чем готова!

— Мне… надо… тужиться? — с трудом спросила Фелисити, вспомнив, чему ее учили на курсах.

Нора кивнула.

— Совершенно верно. На мой счет, — ответила она и бросила ободряющий взгляд на Себастиана. — Помогите ей, Себастиан. Поддержите Фелисити сзади за плечи.

Себастиан выполнил ее распоряжение.

— Отлично, — с улыбкой сказала Нора. — Готовься, Фелисити. На счет три тужься. Раз, два, три! Тужься, тужься сильнее!

Фелисити зажмурилась, изо всех сил напрягая мышцы живота. Она так старалась как можно лучше выполнить команду врача, что у нее закружилась голова и кровь гулко стучала в висках.

— Хорошо, хватит, дыши, — наконец сказала Нора.

Обессилевшая Фелисити откинулась на подушки. Сильные руки Себастиана поддерживали ее. Не успела Фелисити перевести дыхание, как схватки возобновились с новой силой. Фелисити стиснула зубы, чтобы не закричать от жуткой боли.

— Хорошо, Фелисити, сделаем еще одну попытку. Раз, два, три! Тужься!

Тело Фелисити само, без усилий с ее стороны, выполнило приказание врача. У Фелисити было такое чувство, как будто ребенок в нетерпении сам рвется в этот мир, стремится к ней, своей матери. Задержав дыхание, Фелисити тужилась, помогая ему. Радужные круги поплыли у нее перед глазами от напряжения.

Поддерживая ее за плечи, Себастиан наклонился к ней и вгляделся в ее искаженное болью лицо.

— Сделайте ей кесарево сечение, — попросил он Нору, не в силах больше наблюдать за тем, как мучается Фелисити.

— В этом нет необходимости, — заявила Нора. — Не беспокойтесь, у нее все получится. Правда, Фелисити? — Нора улыбнулась своей пациентке.

Фелисити было нечем дышать. Она попыталась наполнить легкие воздухом, но у нее не получилось. Не в силах произнести ни слова, она только кивнула в ответ.

Нора бросила на роженицу сочувственный взгляд. Она знала не понаслышке, каково сейчас Фелисити. У Норы были дети, она два раза прошла через это испытание.

Прежде чем продолжить, Нора сделала глубокий вдох.

— Ты готова? — спросила она Фелисити.

Фелисити хотела ответить отрицательно, но ее тело вновь самопроизвольно натужилось, и ей не оставалось ничего другого, как только помочь ему.

Она чувствовала, как Себастиан поддерживает ее сзади. Зажмурившись и лихорадочно вспоминая молитвы, которые учила когда-то в детстве, Фелисити стала изо всех сил тужиться.

Женщины намного сильнее мужчин, с невольным восхищением подумал Себастиан. Ему казалось, что на месте Фелисити он давно лишился бы чувств от боли.

— У тебя все получится, Фелисити, — подбодрила ее Нора. — Давай-ка попробуй еще раз!

Но силы покинули Фелисити, она была на грани отчаяния, чувствуя, что у нее темнеет в глазах. Еще немного, и она потеряет сознание, погрузится в спасительное забытье, в котором нет этой ужасной, разрывающей все тело боли.

Наклонившись к ней, Себастиан стал шептать на ухо Фелисити нежные слова, стараясь утешить и подбодрить ее. Они проникали прямо в сердце Фелисити. Собравшись с духом, она сделала над собой неимоверное усилие и снова стала тужиться. Через несколько мгновений до ее слуха донеслись странные звуки, похожие на тихий плач. Неужели они вырывались из ее груди? Нет, не может быть! Да ведь это плачет ребенок, догадалась она. Мой ребенок!!!