Сталин внимательно изучал программу Гитлера по «очистке нации» и имел собственный взгляд на творимые нацистами жестокости. «Друг» и соратник Сталина, один из его доверенных лиц, Сергей Киров, сделался политическим противником вождя после того, как стал потенциальным кандидатом на роль главы партии. Сталину потребовалось устранить нежелательного конкурента. Он организовал покушение на Кирова, но приписал его сторонникам Зиновьева, своего политического противника. Сталин был хитер, имел большой опыт заговоров и интриг и предвидел, что поданная под «зиновьевским» соусом гибель народного любимца Кирова вызовет бурю возмущения, и он не ошибся.

Вот что пишет в своей книге «Сталин у власти» Роберт Такер: «Со смертью Кирова кончился культ его личности, и начался культ личности Сталина. Народный вождь во всем блеске предстал перед своими гражданами. И если до гибели Кирова Сталина называли не иначе, как „товарищ Сталин, ближайший друг товарища Кирова“, то после гибели Кирова на первый план вышел Сталин. Уже никто не смел называть его „другом Кирова“, наоборот, о Кирове говорили, что „от рук наемных убийц пал друг и соратник товарища Сталина“. Всем запомнилось печальное, хмурое лицо вождя России на похоронах Кирова».

Но убийство Сергея Кирова было всего лишь первым в длинной череде убийств. Сталин породил и возглавил заговор, целью которого было обеспечить ему полную власть в СССР. Прошло немного времени, и Сталину было уже мало избавиться от одного или нескольких конкурентов, ему требовались массовые жертвоприношения. Такер пишет: «Сталину понадобилось убивать Кирова не только для того, чтобы расчистить себе дорогу во власть. Необходимо было убедить страну в том, что внутри нее зреет заговор, направленный на свержение законной народной власти. Киров стал первым звеном, пробным шагом, после которого последовала „великая чистка“, унесшая жизни миллионов ни в чем не повинных людей».

После смерти Кирова Сталин распорядился создать специальную «чрезвычайную комиссию», в задачу которой входило говорить последнее слово в судьбе «людей, признанных социально опасными». Комиссия получила широкие полномочия, которые сама же затем и расширила, пользуясь абсолютной неподконтрольностью. В разряд «социально опасных» начали попадать все те, кто хоть в чем-то не соглашался с мнением и желанием Сталина. Он действовал жестоко и хладнокровно-расчетливо, в точности, как и Гитлер в Германии, который убеждал немцев в целесообразности и необходимости проведения геноцида. В то же время сталинские пропагандисты на разные голоса кричали о том, что все, что делает Сталин, делается только во благо народа и ради достижения справедливости.