Часть первая

Однажды, в холодную январскую ночь, я узнал о существовании заговора.

В моей крохотной однокомнатной квартирке на шесть татами я пытался согреться, сидя за котацу. Это была ужасно тоскливая ночь.

Несмотря на наступление нового тысячелетия, на горизонте не было никакой надежды. Я даже расплакался, когда ел свой новогодний суп.

Для безработного двадцатидвухлетнего парня, которого отчислили из колледжа, зимний холод был просто пронизывающим. Сидя посреди своей грязной комнаты, где пол был завален разбросанной одеждой, а табачный дым пропитал стены, я вздыхал снова и снова.

Как же до такого могло дойти?

Это было всё, о чём я мог думать.

— Эх, — простонал я.

Если я не исправлю своё положение в ближайшее время, я совсем опущусь и буду навсегда потерян для общества. Тем более, что меня уже отчислили из колледжа. Мне нужно было быстро найти работу и вернуться к нормальной жизни.

Но я… просто не мог этого сделать.

Почему? Что мне мешало?

Ответ прост — потому что я хикикомори.

Самый актуальный и популярный социальный феномен наших дней — хикикомори. Это я. Затворник.

Говорят, что сейчас в Японии живет около двух миллионов хикикомори. Два миллиона — это огромное число. Если бы кто–нибудь кинул камень на улице, он бы попал в хикикомори… Конечно же, на самом деле этого бы не произошло. Хикикомори ведь не выходят на улицу.

Так или иначе, я был одним из этих хикикомори, так распространённых в Японии. Не говоря уж о том, что я был кем–то вроде ветерана–хикикомори. Я покидал свою квартиру лишь раз в неделю, чтобы сходить в круглосуточный супермаркет за едой и сигаретами. Друзей у меня было целых ноль, и спал я по шестнадцать часов в сутки.

В этом году исполнится четыре года с тех пор, как я стал хикикомори. Из–за моего образа жизни меня выгнали из колледжа.

Правда, я был настолько отвратительным хикикомори, что мне должны были присвоить звание профессионала. С кем бы меня не сравнивали, едва ли я бы легко проиграл другому хикикомори.

На самом деле, я был уверен, что если бы проводилась «Международная Олимпиада Хикикомори», я бы неплохо на ней выступил. Я думал, что смогу победить любого другого хикикомори, из какой бы страны он ни был: русского хикикомори, который уходит от реальности с помощью водки, английского хикикомори, находящего спасение в наркотиках, или американского хикикомори, палящего дома из пистолета во всё подряд.

Точно! Знаменитый основатель стиля каратэ «кёкусин» Масутацу Ояма, так же известный как «Божественная рука», до того как стал величайшим в мире мастером каратэ, предположительно всю свою молодость провёл в горах в уединении, укрепляя свой дух. Если взглянуть с этой точки зрения, то я, просидевший в этой квартире в течение многих лет, должен быть очень близок к тому, чтобы стать сильнейшим в мире человеком.

Что же, стоит попробовать. Я решил взять пивную бутылку и попробовать разбить её ребром ладони.

— Киииия!!!

***

Забинтовывая свою окровавленную руку, я снова присел за котацу.

Как ни крути, в последнее время мой мозг не работал так, как положено. Может, из–за того, что я спал по шестнадцать часов в день? Или потому, что я более полугода избегал контактов с другими людьми?

Весь день моё сознание было затуманено. Меня даже пошатывало, когда я шёл в ванную.

Но меня это совершенно не заботило.

Более важной проблемой было покончить с этим убогим стилем жизни хикикомори.

Точно! Я должен покончить с этой гнилой жизнью хикикомори как можно скорее. Вернуться в человеческое общество! Восстановиться после отчисления! Я буду работать, найду себе девушку и буду вести нормальную жизнь!

Если я буду продолжать в том же духе, я стану совсем ущербным. Если я и дальше буду так себя вести, я лишусь права называться человеком. Мне нужно принять решение прямо сейчас!

Однако решения, вроде «Сегодня я наконец выйду на улицу и найду себе работу на полставки!», испарялись, как туман, за каких–то десять минут.

Почему? Почему так?

Наверное, моя смехотворно долгая жизнь в образе хикикомори уничтожила остатки моей силы воли.

Я не могу так больше продолжать. Я должен немедленно что–нибудь предпринять.

Тогда я решил, что для того чтобы укрепить свой совершенно ослабший дух, я попробую принять немного Белой Дури, заказанной через интернет.

Хотя она и называется Белой Дурью, это не общий стимулятор или что–то в этом духе. Это вполне легальный и довольно мощный галлюциноген. Несмотря на его легальность, говорят, что от него такой же эффект, как от ЛСД. Он воздействует непосредственно на серотониновые рецепторы в мозгу и вызывает невероятно яркие видения.

То, что нужно. Чтобы выбраться из своего удручающего положения, мне ничего не оставалось, кроме как рассчитывать на лекарства. Я был вынужден разогнать свой изможденный мозг при помощи мощных галлюциногенов.

Как говорил знаменитый Тацухико Шибусава: «Просветление, получаемое от медитации, и просветление, получаемое от наркотиков, есть суть одно и то же». Или что–то в этом духе.

Раз так, я буду просветляться при помощи наркотиков.

Я достигну просветления и избавлюсь от хикикоморской части своей сущности. Я разобью слабость в своей душе и заменю ее непоколебимой отвагой. Я просто положу немного Белой Дури на мой котацу, и вдохну её разом!

 

Часть вторая

Ммм, как же хорошо, как же приятно!

В моей маленькой грязной однокомнатной квартире с раковиной, заполненной грязными тарелками, и полом, заваленным нестираной одеждой, я был по–настоящему под кайфом!

Стены дрожали и извивались, кондиционер глубоко дышал.

Ого! Всё ожило. Теперь мы существовали в одном мире.

Мистер Стерео разговаривает.

Добрый вечер, мистер Холодильник.

Мистер Котацу, спасибо, что согревали меня.

Миссис Кровать, Вы самая удобная кровать в мире.

Мистер Телевизор, мистер Компьютер и все кого я вижу, спасибо вам всем.

— Мистер Сато, скорее завязывайте со своей жизнью хикикомори!

Ого, вы все меня поддерживаете? Спасибо, спасибо вам. Ничто не может сделать меня счастливее. Теперь со мной всё будет в порядке. С вашей помощью, я смогу перестать быть хикикомори.

Пожалуйста, смотрите. Смотрите же, прямо сейчас я собираюсь выйти на улицу. Сейчас три часа ночи, но это меня не волнует. Я собираюсь выбраться из этой комнаты в огромный мир.

Однако, на улице холодно, мне стоит как следует одеться. Вот так. Тёплая одежда, шапка и пальто. Готово.

Все, я готов выйти наружу. Пора попрощаться со всей этой хикикоморской ерундой. Увидимся.

До свидания.

По какой–то причине дверь моей квартиры не открылась. Почему? Почему дверь не открылась?

Меня охватила тревога. Кто–то пытался помешать мне выйти.

— Вы правы, мистер Сато, если Вы сейчас выйдете, Вы перестанете быть хикикомори, — сказали мне мои колонки.

— Ну и?

— Кто–то встал у Вас на пути.

Ужас, охвативший меня от одной лишь этой фразы, произнесённой колонками, был совершенно неописуем.

Вмешательство.

Теперь, когда они это сказали, мне вспомнился тот день, когда я стал хикикомори.

Это был невыносимо жаркий летний день.

Я устало поднимался по дороге в колледж. Пот лился ручьём по моему затылку.

На улице было очень мало людей, пара домохозяек, возвращавшихся из магазина, да несколько ребят, шедших в тот же колледж, что и я. Прошёл я совсем немного.

Однако, в тот день мой поход в колледж был определённо не таким, как обычно. Все прохожие глазели на меня. И я был совершенно уверен, что слышу (хоть это было очень, очень тихо, настолько тихо, что почти ускользало от моего слуха), как каждый из них надо мной смеётся.

Я был уверен.

Правда.

На все сто.

Каждый, кто видел меня, начинал насмехаться надо мной! Сначала домохозяйки, а потом и студенты, все они смотрели на меня и смеялись.

Я был очень удивлен. Почему? Почему они смеялись надо мной?

— Эй, взгляни–ка на этого парня. Да с ним что–то не так, а?

— Фу, как отвратительно. Лучше бы он вообще не выходил из дома.

— Ха–ха–ха! Да он выглядит как полный идиот.

Этого не могло быть… А может и не было… Возможно, не было… Просто у меня была мания преследования.

Прислушавшись повнимательнее, я окончательно уверился, что слышал их, их голоса, насмехающиеся надо мной.

С тех пор…

С тех пор я боялся выходить из дому.

Колонки протрещали:

— Правильно. Те люди, которые смеялись над Вами, были агентами оперативного вмешательства. Это точно не мания преследования, мистер Сато. Они использовали Вашу ранимую, наивную душу против Вас, заставив Вас стать хикикомори.

Ах! Так вот что произошло! В этот же миг тьма, так долго застилавшая мое сознание, наконец рассеялась.

Короче говоря, вплоть до этого момента кто–то мной манипулировал. Если подумать, всё становится на свои места! Но кто мог заниматься подобными вещами? И зачем?

Я не знал. Совершенно не знал.

И тогда мой телевизор неожиданно прошептал:

— N.H.K., действующая с помощью таких же зрителей, как ты.

Эти тихие слова почему–то взволновали меня. N.H.K.… Я чувствовал, что за этими тремя буквами может скрываться страшная тайна.

Это точно не было просто ложью или выдумкой. Хоть я и был под кайфом от мощных галлюциногенов, это не значило, что я потерял способность к здравым рассуждениям. На самом деле сейчас мой мозг работал лучше, чем за все двадцать два года моей жизни.

Один плюс один равно двум. Два плюс два равно четырём. Видите, моё логическое мышление работает идеально!

Поэтому я должен думать. Я должен думать прямо сейчас!

N.H.K. В этих трёх буквах скрывается секрет происходящего со мной.

Вообще–то, это была просто догадка, но я не мог больше сомневаться в её верности. Можете назвать это божественным откровением. Не будет большим преувеличением назвать это просветлением.

Хм, однако… Мне вспомнилось мое первое знакомство с N.H.K.. Если подумать, я помню, что в детстве любил N.H.K. В начальной школе я смотрел «Надия: Тайна Синей Воды». Это было очень интересное аниме.

Хм, аниме…

Когда думаешь об аниме, в голове всплывает образ отаку. Если говорить об отаку, то они часто испытывают затруднения при общении с людьми. Люди, испытывающие затруднения при общении с другими людьми, становятся хикикомори.

Неужели?

Точно! Теперь прямая связь между N.H.K. и хикикомори наконец–то станет очевидной для всех. В общем, показывая интересное аниме, N.H.K. превращает множество людей в отаку, тем самым создавая хикикомори в огромных масштабах. Чёрт возьми! Что за грязное дело!

И теперь я стал жертвой их заговора. Зайдя так далеко, я был всего в одном шаге от разгадки этой тайны. Опустив голову на котацу, я погрузился в размышления.

Из–за наркотиков у меня всё плыло перед глазами. Вся мебель в моей комнате дружно подбадривала меня.

Точно! С помощью моих мебельных друзей никто не сможет меня остановить. Нельзя допустить, чтобы эти трусливые агенты преследовали меня вечно. Пришло время для контратаки. Я заставлю вас пожалеть о том, что насмехались надо мной.

Остался лишь один шаг…

Я так близок к решению всех этих загадок. Телевизор, Котацу, Компьютер, пожалуйста, дайте мне вашу силу!

И в тот момент меня вновь посетило божественное откровение. Если быть точным, оно было послано мне в виде пословицы: «Имя расскажет всё»

Само название N.H.K. должно раскрывать суть этой организации. N.H.K. означает «Nippon Housou Kyoukai», но это не может быть единственным значением. Должна существовать другая, секретная расшифровка этой аббревиатуры.

N.H.K., N.H.K., N.H.K.… Я продолжал бормотать эти три буквы снова и снова.

N означает Nippon, японский. Если это так, тогда H должна…

Я понял! Это же так просто! Тайна наконец–то была раскрыта. Я открыл истину. H означает Hikikomori! Другими словами, N.H.K. означает «Nippon Hikikomori Kyoukai»!

***

В тот день началась моя борьба.

Пока я был под кайфом, я не мог понять, что дверь моей квартиры не открывалась просто потому, что я запер её. Но это была лишь мельчайшая из всех моих проблем.

Несмотря ни на что, я должен бороться. До того дня, как я одержу победу над N.H.K., я должен храбро сражаться. Я ни за что не проиграю.

Но иногда мне хочется просто умереть…